Merry dancers: продолжим? (гет)

В доме, как и тогда, пахло кошками, из темноты неосвещенной лестницы на Аврору смотрели несколько пар светящихся зеленых и красных глаз. Старуха поманила её пальцами и скрылась в комнате, откуда лился слабый свет керосиновой лампы. Беспорядок уже не удивлял, да и сам вид неопрятной женщины больше не казался таким возмутительным. Махнув рукой, она предложила занять застеленное выцветшим пледом кресло.

— Ты уже знаешь, что мои услуги дорого стоят… — без промедлений заявила старуха, но её нахмуренные брови сразу же распрямились, когда на столе появился мешочек с золотом. — И я всё так же не могу обещать достоверности информации…

— Да, мэм.

— Можешь звать меня Катариной, — на удивление спокойно пригласила она, не думая, что её возраст вызывает смущение. — Итак, ты принесла вещь третьей жертвы?

На миг крепко сомкнув пальцы на ручках сумки, Аврора вытащила из неё снимок, на котором был запечатлен портрет удивительно счастливой улыбающейся девушки со светлыми волосами; в мехе её шапки и слипшихся из-за талой воды прядях застряли комки снега.

— Ты ведь что-то ещё принесла? Почему боишься показать? — Катарина подметила беспокойство на лице клиентки, неуверенность и надежду, что принесенное ею не пригодится.

Обыкновенный, чуть пожелтевший от времени, хлопковый платок, некогда одолженный у Тома после неудачного сеанса Леглименции с Каспаром, найденный в старых вещах, которых Аврора почти никогда не касалась, лёг на середину круглого стола рядом с брошками в виде пчел и снимком Эвелин Уилкис.

— Что так тревожит тебя? — поинтересовалась старуха, симметрично раскладывая предметы так, что они образовали равносторонний квадрат.

— Не знаю, вряд ли платок относится к делу… Я не думаю, что этот человек мог причинить кому-то вред, — несмотря на свое содержание, слова звучали совсем неуверенно.

— Ты сомневаешься, иначе не принесла бы его. Как бы дорог ни был человек, никогда не знаешь, что может таиться в его душе. Ты должна быть готова к любому ответу, — правильно расценила Катарина отношение клиентки к человеку, которому принадлежал этот платок. — Самые близкие люди могут принести намного больше боли, чем посторонние.

Аврора сдавленно и напряженно кивнула, затем положила свои ладони поверх протянутых ладоней Катарины и шумно выдохнула.

— Не дрожи ты так, нарушишь весь процесс. Ничего страшного не произойдёт…

В центре между их сомкнутыми руками находились все четыре предмета; Аврора почувствовала холодок, пробежавший по спине, когда старуха закрыла глаза и сконцентрировалась на сеансе, пытаясь распутать клубок убийств, до сих пор не дававший Авроре покоя. Она решилась на новый визит к эзотерику только после того, как подтвердились догадки о внешнем влиянии — Ловце снов — на благополучие её семьи. Кто-то мог бы подумать, что леди Малфой окончательно спятила, доверившись столь нетрадиционному методу поиска ответов, другие бы просто осудили, поэтому о посещении Катарины не знала ни одна живая душа, в том числе и Уши с Абрахасом. Всего несколько секунд томительного и напряженного ожидания стоили Авроре множества нервных клеток…

— Ужасно… — пробормотала старуха, не открывая глаз. — Этот платок принадлежал такой тёмной личности, аура просто омерзительная, я словно упала в кучу драконьего навоза, — зачем-то описала она свои ощущения; Аврора старалась сдержать порыв оправданий в защиту Тома, помалкивала, дабы не нарушить связи. — О да, я вижу, твои опасения насчёт этой девочки, ты, скорее всего, права… — внезапно старуха резко выдернула руки из-под ладоней Авроры, невольно напугав её до чёртиков. — Жуть какая! Это вообще человек? — закудахтала она, кажется, тоже испугавшись не на шутку. — Кто этот монстр? Аврора, с кем ты связалась?! Чёрт возьми!

Внезапно Катарина поднялась с места и на негнущихся ногах доковыляла до пыльного буфета возле окна, дрожащими руками выудив из правого ящичка коричневатый флакончик, отсчитала несколько капель жидкости в стоящий рядом мутный стакан, кажется, с водой, выпила, скривившись, и приложила руку к сердцу. Аврора непонимающе наблюдала за всеми её действиями, не удосужившись вежливо поинтересоваться: всё ли в порядке, хотя ответ был и так очевиден. Катарина пребывала в ужасе, она тяжело дышала, точно только что совершила кросс.

— Что случилось? Что вы увидели?

— Этот человек, кем бы он ни был, чудовище! — хрипло, но громко воскликнула старуха и вернулась к креслу, брезгливо взглянув на ни в чём не повинный платок. — Как таких вообще земля носит?

— Мерлин Великий! Да что вы там усмотрели? Скажите, немедленно! — стала выходить из себя Аврора. — Вы меня пугаете…

— Вы меня тоже! — рявкнула старуха, введя её в ещё больший ступор. — Угораздило тебя переместиться во времени… Угораздило же связаться с этим… Неужели ты не понимаешь, о чём я говорю? — она действительно недоумевала, но осознав, что это так, хлопнула по столу: — Ох, Аврора, неужели у тебя совсем не работает интуиция? Этот человек уже изуродовал не одну жизнь и изуродует ещё больше, его аура настолько темна, что я ослепла, я ничего не смогла увидеть… Этот человек принесёт в мир одни страдания!

— Откуда вы знаете? Вы же ничего не увидели… — нахмурившись, включила Аврора вполне понятную защитную реакцию. Слышать такие ужасы про человека, который был рядом так долго, казалось невыносимым. — Я, наверное, что-то перепутала, это может быть не его платок, или…

— Том, его ведь так зовут? — старуха проигнорировала то, как поперхнулась воздухом Аврора. — Послушай, девочка, он настоящая змея, которая отравляет всё, к чему прикасается. Он воплощение зла, у него душа разорвана на части…

— Что вы имеете в виду?

— Не знаю, понятия не имею… Тёмная магия, он что-то сделал с собой, со своей душой, он не человек теперь… Я знаю точно одно, тот убийца, который сидит в Азкабане — сам всего лишь жертва.

— Ваши неопределённые речи запутывают меня всё больше.

— Мерлин, я чувствовала такую ненависть, Том ненавидел эту девочку, — Катарина ткнула грязным ногтём прямо в нос Эвелин на фотографии. — Я не могу ничего сказать точно, но кажется, в этом случае следствие ошиблось… Эти предположения, я уверена на сто процентов, верны!

Это был настоящий удар по сердцу, словно в него вонзили раскаленную кочергу, Аврора чувствовала одновременно и гнев, и безысходность. Она не могла до конца поверить словам Катарины и не могла узнать, что же на самом деле произошло в закрытом туалете на втором этаже Хогвартса. Такая тёмная аура… Как такое возможно, чтобы Том убил человека? Нет, это Уидмор сумасшедший — она же своими глазами видела, что он совсем слетел с катушек... Нес полную ересь...

— А со мной… Со мной что произошло? Почему Уидмор напал на меня? — Аврора чуть сузила глаза, пытаясь придать своему виду скептичности, но ничего не выходило — как ни старалась, она не могла сдержать волнения.

— Твои воспоминания подправлены… — всё ещё тяжело дыша, заявила старуха. — Я не могу увидеть, потому, как вместе с воспоминаниями стирается и эмоциональный фон, с которого я могу считать картинку. Здесь что-то нечисто…

В комнате повисло молчание; с одной стороны Аврора хотела бежать отсюда со всех ног, но с другой стороны не совсем понятные речи этой женщины подтверждали опасения, да и шарлатанством тут не пахло, раз благодаря её помощи Полетт навсегда исчезла из жизни семьи Малфой. Но в одном Аврора была уверена точно — бессонница на несколько ночей вперед ей обеспечена.

— Я, пожалуй, пойду… Спасибо вам за вашу помощь…

— Даже не смей забывать про всё то, что я тебе сегодня сказала, — старуха сурово по-матерински взглянула на Аврору, строго поджав губы. — Как бы тяжело тебе не было признать правду, ты должна прийти к ней. В любом случае, это не всё, что я должна сказать тебе, девочка… — но смена интонаций в её голосе до «почти» ласковых только сильнее заставляла переживать. — Присядь, ты должна знать кое-что. — Едва поднявшись и накинув ручки сумки на плечо, Аврора вновь послушно присела на самый краешек кресла и потупила взгляд, слушая барабанную дробь узловатых пальцев по столешнице. — Я не могу утаивать это от тебя… Только именно это чудовище, — она указала на платок, — и поспособствовало твоему перемещению в прошлое…

— Что? Том? Как? Почему я должна верить вам?

— Потому что я помогла тебе решить вопрос с беременностью, ты ведь сейчас носишь под сердцем сына… — она усмехнулась, глядя на реакцию Авроры. — Вижу, для тебя это неожиданность, что ж, он ведь совсем ещё кроха, не больше недели.

— Откуда вы, как вам удалось? — Аврора уронила сумку на пол и прижала ладони к животу, снова опасаясь, не подвел ли её слух. — Сын? — она, казалось, даже не могла осознать этого и говорила словно в тумане, позабыв обо всём остальном.

— Тебе снова объяснять про мой дар? Это будет мальчик, очень похожий на тебя, сложно объяснить, откуда у меня бывают такие вспышки силы, но, кажется, я будущее видела… Твой сын будет рядом, когда тебя отправят в прошлое… Только он не будет знать о том, кто ты, так же, как и этот тёмный Том. Аврора, ты меня слушаешь?

— А? — слабенько отозвалась та, будто на неё свалились все муки мира.

— Когда решишь уйти, ты должна стереть о себе все воспоминания. Ты должна уверить всех, что Авроры Уинтер никогда не существовало, иначе то будущее, из которого ты пришла, может и не наступить…

— Что значит, я решу уйти?..

* * *

На животе возникло ощущение некой тяжести, и это что-то начало тарахтеть, точно огромная пчела. С трудом приоткрыв левый глаз, Аврора увидела на себе гору мраморно-серого меха, трубно вибрирующую и мнущую ей ребра. Спихнув кота на кровать, она схватилась за пульсирующие от боли виски, пытаясь понять, как оказалась в своей спальне, когда несколько секунд назад стояла под проливным дождём у дуба на речке, сжимая в руке флакон с заветным зельем. Сейчас на ней была сухая одежда, в окна, выходящие на восточную сторону ярко светило солнце. Аврора была совершенно дезориентирована, боль в голове напоминала похмельную; призвав эльфа с просьбой принести ей болеутоляющее, она встретила испуганный озабоченный взгляд.

— Госпожа, вы так сильно всех напугали! Квинси сейчас позовёт господина и профессора Дамблдора…

Запыхавшийся Абрахас, видимо преодолевший лестницу на второй этаж в несколько прыжков, без слов бросился к супруге и заключил её в крепкие объятия, несмотря на протесты из-за больной головы и онемевших конечностей.

— Слава Мерлину, Аврора, мы все так сильно переживали за тебя!

Но она лишь непонимающе свела брови и задумчиво склонила голову набок.

— Что случилось? Я… была на улице, а потом вдруг очутилась здесь, — рассказ про зелье она опустила, хотя наверняка Абрахас уже видел флакон. Неужели зелье виновато в провале в памяти? Аврора тихонечко ахнула, удивляясь, как ей в голову пришло совершить такую ужаснейшую глупость.

— Ты ничего не помнишь? Совсем ничего? — он порывисто заключил её лицо в ладони и поцеловал в лоб. — Ох, что же с тобой стряслось…

Аврора непонимающе свела брови, но тут её взгляд переместился к дверям, где стоял хмурый дедушка, вовсе не собирающийся выражать беспокойство. Глядя поверх очков, он терпеливо ждал, когда Абрахас закончит выражать радость по поводу того, что супруга пришла в себя, и медленно постукивал пальцами по сгибу локтя. Взгляд его не предвещал ничего хорошего.

— Дедушка…

— Абрахас, не оставишь нас с Авророй наедине? — спросил Альбус, подходя к кровати. — Я бы хотел провести осмотр, — он демонстративно взял её запястье и прощупал пульс.

Тот не стал возражать, несмотря на очевидную таинственность их предстоящего разговора и, предупредив, что зайдёт попозже, покинул спальню, плотно прикрыв за собой дверь. Напряжение, ощущавшееся Авророй, было сродни вины осужденного перед Визенгамотом. Резко одернув полы тёмно-серой мантии назад, Альбус присел на кровать и, обхватив руками колено, распрямил плечи.

— Давно я в отключке? — спросила Аврора, стараясь не поддаться искушению опустить взгляд; только сейчас она заметила, что несколько пальцев её рук были перебинтованы.

— С позавчерашнего вечера, — донесся ответ без особых эмоций. — Не хочешь мне поведать, откуда у тебя было экспериментальное зелье, а главное, зачем ты его приняла?

— Взяла на том эксперименте над мистером Хедли, — честно призналась она, не спрашивая, как дедушка узнал.

— Что ты помнишь из того, что произошло после того приёма? — беседа всё больше напоминала следственный допрос; Аврора лишь мотнула головой, вызвав у Дамблдора некий звук, похожий на расстроенный рык.

— Совсем ничего?.. Ты едва не убила мистера Каспара Крауча на глазах у его жены и ребёнка, — с недоверием к собственным словам произнёс он, наблюдая искреннее ошеломление на лице внучки.

— Я? Зачем? — Аврора испуганно вздохнула. — Что произошло?

Альбус поправил очки и снова нахмурился.

— Абрахас говорил, что ты точно призрак возникла на пороге гостиной — бледная и промокшая до нитки. Сжимая в руке волшебную палочку, ты, не останавливаясь, ринулась прямо к Каспару… Вовремя почувствовавший неладное Гордон Лестрендж, находившийся рядом, выбил волшебную палочку из твоих рук Экспеллиармусом, но ты набросилась на опешившего Каспара голыми руками… — Дамблдор взглянул на перебинтованные пальцы Авроры. — Ты была похожа на взбесившуюся гарпию, пыталась выцарапать ему глаза; в итоге, только втроём — Абрахасу, Цигнусу и мистеру Розиру удалось оттащить тебя, при этом они так же получили мелкие увечья.

— За-зачем я это сделала? — заикаясь на полувсхлипе, спросила она, чувствуя, что начинает дрожать всем телом.

— Ты кричала… Половину слов разобрать не удалось, все уловили лишь невнятные угрозы лишить его жизни, однако при этом ты сама называла его убийцей…

Аврора сделала над собой усилие, чтобы извлечь из памяти хоть что-либо, но не могла ничего припомнить после принятия зелья; те события просто выключили, но она прекрасно помнила, какие мысли посещали её до произошедшего, только не могла связать их воедино. Причем тут Каспар? Это ведь Том был… Наверняка…

— Ты совершила ужаснейшую ошибку. По моим подсчетам ты выпила тройную дозу зелья, Аврора. Разве я не говорил тебе, что передозировка может быть опасна сумасшествием? Судя по картине, которую я смог составить со слов Абрахаса, ты была на грани… Если бы не помощь Гордона Лестренджа, — упоминание этого человека не принесло Альбусу приятных ощущений, — он, слава Мерлину, неплохо смыслит в колдомедицине и смог усыпить тебя, не причинив вреда — как ты знаешь, многие зелья и чары несовместимы и при соединении могут нанести непоправимый урон здоровью…

Аврора с ужасом представила, какой позор пришлось перенести Абрахасу, когда его взбесившаяся супруга едва не прикончила одного из приглашенных. Она повременила рассказывать все свои подозрения дедушке, поскольку не была уверена в своих опасениях. Причастность Каспара не даст ей покоя до тех пор, пока не будет найден верный ответ. Определенно, если мозг Авроры среагировал таким образом, то тот человек в маггловском доме Уидмора мог быть только Каспаром, ведь до этого при случайной встрече в Хогвартсе он отчаянно благодарил её за информацию о местонахождении Эзраэла…

— Дедушка, я не хотела, просто… Я не знаю, что на меня нашло, — сделав щенячьи глазки, простонала Аврора, намереваясь вызвать сожаление. — Я понимаю, что могло произойти нечто ужасное, это зелье ведь не до конца… Прости меня…

— Боюсь, что твои извинения тут не помогут, зелье в таком количестве может в будущем вызвать некоторые побочные эффекты. Драконья кровь имеет специфическое свойство накапливаться в организме… Возможно, стоит опасаться повтора этого приступа. Будешь находиться под моим наблюдением, а пока отдыхай… Советую тебе пока приостановить свою музейную деятельность и побыть дома, изображая больную.

Альбус не повышал голос, однако был разочарован в Авроре, несмотря на то, что сейчас она выглядела, как побитая собака, и, конечно же, сожалела о содеянном.

…На время хвори, по придуманной дедушкой версии, вызванной контактом с одним из растений теплицы, Люциуса забрала к себе Друэлла — для матери троих дочерей, мечтавшей о сыне, это было праздником, тем более что семья Малфой, пока еще на шуточном уровне, договорилась с семьёй Блэк, что когда Люциус подрастёт, то возьмёт в жёны одну из их девочек. Авроре приглянулась добрая и покладистая Андромеда, несмотря на то, что Люциус с ней не слишком-то ладил.

Аврору одолевали мысли об Адаре, что могла неправильно расценить произошедшее в теплице, ведь она могла рассказать об этом Абрахасу и испортить мирную семейную жизнь. Семейное спокойствие являлось самой дорогой ценностью, которую супруги Малфой берегли как зеницу ока, придя к этому после трудностей, пережитых ими в былые времена. Идеальная с виду семья действительно была идеальной, и вряд ли кто-то мог в этом усомниться, если бы не появление Тома... Аврора с содроганием вспоминала его жуткий поцелуй и грубость, она не могла поверить в искренность его чувств, зная слишком много о человеке, которого когда-то считала близким. Его прикосновения казались грязными, и отмыться от них не помогали даже самые чудодейственные и дорогие средства гигиены. Но самым страшным наказанием было смотреть в глаза Абрахасу, и не подозревавшему о случившемся. Чувство вины не преследовало бы Аврору так сильно, если бы не стыд за то, что в какой-то момент она поняла, что если бы не Адара, то она могла бы сдаться. Несбывшаяся любовь к Тому не вернулась, однако обострённые чувства из-за его вызывающего поведения внезапно подсказали, что он наконец-то в её руках… Если бы не тот факт, что этот самовлюблённый мужчина не оказался убийцей. Об обстоятельствах смерти Эвелин Аврора разумно решила не рассказывать Абрахасу, дабы не бередить старые раны.

После её пробуждения он, конечно же, сразу начал расспросы, но не получил ничего внятного в ответ. Аврора мысленно поблагодарила дедушку, что тот не рассказал её мужу о принятом зелье. Не сказать, что она сильно испугалась того, что с ней произошло, видимо, шок еще не поселился в её рассудке и вот-вот должен был вспыхнуть, точно маггловская спичка, а может быть, спокойствие было связано с тем, что воспоминания о позавчерашнем инциденте испарились…

* * *

— Я не пойму, ты пришла извиниться за случившееся или нарываться на конфликт? Чарис до сих пор от этого в дрожь бросает… — Каспар говорил уверенно и ровно.

Искренне полагая, что на самом деле он полный трус и подпевала Тома, Аврора была удивлена, что не может прочитать его эмоции. Крауч был необыкновенно собран и спокоен, его светло-карие глаза не бегали из стороны в сторону, как когда-то в школе при оправданиях перед директором, деканом, или же самим Риддлом; внезапно появились сомнения в его причастности, но вполне допускался вариант, что Каспар попросту научился врать. Он, конечно, вряд ли подходил на роль подельника Уидмора, а вот в его отношении к Тому сомневаться не приходилось…

— Каспар, я не пытаюсь тебя обвинить, я просто хочу разобраться. Кто-то напал на меня одиннадцать лет назад, помогая Уидмору… — но она снова вернулась к воспоминаниям о том, что тот неизвестный, чье лицо было будто бы перечиркано чернилами в ее воспоминаниях, оказался в доме при странных обстоятельствах. Уидмор был оглушен, когда Аврора пришла, и сидел на полу.

— Неужели тебе так необходимо ворошить прошлое, Аврора? — он устало опустился в кресло своего личного кабинета в Министерстве Магии и помешал ложечкой чуть остывший чай. — О том, что ты рассказала, я не имею никакого представления. Тебе не ко мне, а этажом выше — в Аврорат, — Каспар сделал недовольное лицо и потыкал пальцем в потолок. — Аврора, скажи мне на милость, что ты делаешь здесь, когда все считают тебя больной? Абрахас потратил так много сил, чтобы убедить меня в том, что твоё поведение — всего лишь результат встречи с каким-то мерзким растением в ваших теплицах. Знаешь ли, с минуты на минуту меня начнут одолевать сомнения, — презрение в его взгляде всё усиливалось, заставляя Аврору всё больше путаться в своих догадках.

— Но, Каспар…

— Покинь мой кабинет, немедленно, у меня очень много работы! — настойчиво и чуть повысив голос, попросил он, раздуваясь от нахлынувшего гнева так, что покраснели его залысины.

Фыркнув, Аврора развернулась на каблуках и проследовала к выходу, внезапно уловив тонкий запах знакомого мужского парфюма, коснувшийся её обоняния, заставивший её недоумённо заозираться по сторонам, ведь Каспару аромат не принадлежал.

— Извините, мистер Крауч, что потратила ваше время…

…Несколько офисных сотрудников Штаба Стирателей Памяти, отделенных друг от друга низкими деревянными перегородками, проводили её любопытными взглядами до самой двери. Аврора едва сдерживала себя, чтобы не посмотреть на них, как на мерзких плотоядных слизней, чувствуя, что вот-вот взорвётся от гнева и смятения. Цепочка на Каспаре, возможно, оборвалась, уж слишком уверен он был в своих словах, а ведь особым талантом ко лжи никогда не обладал. Все версии, возникающие в голове, разлетались в пух и прах…

* * *

Каспар так отчаянно крутил ложкой в чашке, что разлил добрую половину чая на заляпанный кружками от прошлых чаепитий стол и даже не обратил внимание на звук негромких шагов по скрипучему паркету. Он непонимающе сверлил взглядом негорящий камин, в котором пылью осел использованный летучий порох. Странно, его чистили только несколько часов назад, и никто не использовал его после этого… Каспар пытался понять, сошла ли Аврора с ума… Хотя она всегда была немного «того». Его брови медленно соединились, образовав две складочки, когда дверь кабинета сама собой открылась полностью, будто бы от сквозняка, которым в помещении без окон и не пахло. Буквально через секунду он увидел, как Старкинз — его главный помощник, сломя голову несётся из коридора прямо на него с бешеным взглядом. Запнувшись на ровном месте, словно его толкнули, и заозиравшись по сторонам, помощник остановился, однако через мгновение, вспомнив о важном послании, влетел в кабинет начальника.

— Мистер Крауч! Новое нападение на магглов! Начальник Аврората срочно вызывает вас к себе!..

* * *

Невидимой тенью Том следовал за Авророй по витиеватым коридорам третьего уровня Министерства Магии, избегая столкновений с идущими навстречу работниками. В его голове звенел тревожный звоночек, знаменующий начало проблем, что требовали незамедлительного решения. Аврора каким-то немыслимым способом вспомнила о произошедшем с ней в тысяча девятьсот сорок пятом году нападении, и теперь не было сомнений, что она начнёт добывать информацию, которую Том скрывал на протяжении долгих одиннадцати лет. Неизвестно, сколько ей уже известно, ведь её подозрительность и опасения не могли остаться незамеченными. Каспар даже не заметил, что ему немного подредактировали память; сомнений в его верности, конечно же, не было, однако его очевидная неспособность достойно лгать вынудила Тома применить к нему Обливиэйт, благо, что он решил наведаться к старому другу в Министерство именно в день посещения Авроры.

Уже почти занеся волшебную палочку над её головой, Том неожиданно отпрянул в сторону, увидев несущееся к секунду назад пустому лифту, занимаемому лишь Авророй, «стадо» взбесившихся Стирателей памяти во главе со взмыленным Каспаром, у которого разлетелись в стороны все прилизанные к залысинам волоски, теперь стоявшие точно рожки дьявола. Стиратели напихались в небольшой лифт, точно сардины в консервную банку, прижав Тома к стене, и он не успел дотянуться до мантии Авроры, чтобы не позволить ей благоразумно выйти. Когда бесплотный голос возвестил: «Отдел обеспечения магического правопорядка», вся толпа вылетела из зашатавшегося лифта и понеслась прямо в Аврорат, оставив Тома потирать ушибленное плечо. Он не надеялся найти Аврору в этом муравейнике и уже почти отчаялся, когда в несмолкающей толпе вечно заполненного людьми Атриума мелькнула её фетровая тёмно-бирюзовая шляпка с пером. Количество свидетелей, снующих взад-вперёд возле фонтана Волшебного братства со стороны статуи ведьмы, где она находилась, не позволяли пробраться незамеченным и использовать заметные, чуть светящиеся дымком, чары Обливиэйта, для которого нужна концентрация и тишина, а Том, несмотря на свои опасения, не мог изуродовать сознание Авроры — он и сам не понимал, что его держало…

Договорив с хмурым волшебником, чьи усы спускались аж до нагрудного кармана жилетки и закручивались в спираль, она пожелала тому приятного дня и двинулась в сторону каминов, поглядывая на наручные часы. Нельзя было не отметить, что она вовсе перестала быть похожей на себя — из глаз пропал тот чуть безумный, но очаровательный блеск, взгляд стал прямым и требовательным. Одетая в стильный строгий костюм леди на высоких каблуках, цокающих по натёртому до блеска паркету Атриума, ловила на себе заинтересованные и восхищенные взгляды. Она гордо вздёргивала носик, здороваясь со знакомыми, расшаркивающимися перед ней в полупоклонах.

У него совсем не было времени на такие мысли... Лишь несколько секунд подарила ему судьба, когда Аврора встала в очередь к одному из каминов, чтобы переместиться на улицу Лондона.

— Обливиэйт, — тихо шепнул Том, и тоненькая ниточка «сигаретного» дыма потянулась из её головы к волшебной палочке, но так и не соприкоснулась с её кончиком. — Что за чёрт?! — шепнул он слишком громко, и стоящая рядом ведьма в мужском котелке настороженно повернула голову в его сторону.

Попробовав применить заклинание ещё раз, Том впал в ступор — воспоминания Авроры невозможно было прочитать и стереть — они держались, точно щупальцами осьминога, за её сознание и никакие прилагаемые усилия не могли помочь их вытянуть. Когда белоснежные волосы взметнулись в камине, подсвеченные зелёным пламенем, Том окончательно впал в ступор, чувствуя, что его словно обманули. Магия такого уровня не могла беспричинно не подействовать на простого волшебника, однако нонсенс состоял в том, что: либо Аврора слишком сильный окклюмент, в чём не сложно было усомниться, либо её оберегает какая-то искусственная защита, что уже больше походило на правду, а значит… Она знала, что подобное вмешательство может произойти…

* * *

Друэлла была удивлена визиту Авроры, но прекрасно понимала, что та пришла вовсе не к ней, а забрать сына, которого в особняке Блэков не оказалось. Белла кинулась обнимать крёстную прямо с порога, пощекотав кудряшками ей лицо. Сонная Андромеда выползла из своей комнаты в обнимку со сборником сказок Барда Бигля и неказистым длинноухим и длинноногим зайцем, и была тут же поднята Авророй на ручки. Нарцисса, видимо, ещё досматривала последний дневной сон.

— Абрахас забрал его полчаса назад. Может, хочешь чаю? — Друэлла неуверенно улыбнулась и приказала эльфу помочь снять длинный пиджак, заменявший мантию, но Аврора отмахнулась. — Цигнус вчера одним днём побывал в Китае и привёз много сладостей.

— Ох, прости, я так устала, уже по делам в Министерстве побывала, потом в «Кабанью голову» заглянула. Я лежала три дня, не вставая, и очень соскучилась по сыну…

Но Друэлла не собиралась отступать, а взяла её под локоть и слишком мило улыбнулась, вызвав у Авроры некие подозрения.

— Такое впечатление, что ты меня пытаешься удержать насильно.

Неестественный смех и отмахивания ручкой выглядели ещё более комично.

— Мама, что с тобой, ты не заболела? — Белла удивленно уставилась на мать, но получила испепеляющий взгляд.

— Марш в свою комнату, — приказала та сквозь зубы и тут же вернулась к мерзкой улыбочке.

— Я, пожалуй, пойду… — Аврора с сомнением отцепила от себя руку Друэллы и, поцеловав на прощание девочек, с недоверием поглядывающих на мать, вышла за дверь, пожелав приятного вечера.

* * *

Аврора аппарировала к воротам Малфой-мэнора и наказала эльфам не предупреждать Абрахаса, находящегося в кабинете с гостем, о её появлении, чувствуя что-то неладное. Пройдя сквозь желтеющую листьями аллею, она направилась к восточному входу и, словно вор в собственном доме, тихонько добралась до нужной двери и прислушалась.

— …Если подумать, то моя просьба присмотреть и позаботиться об Авроре не подразумевала вашу свадьбу. Я просил приглядеть за ней, но не такими методами, — сомневаться в личности говорившего не приходилось. — Я недооценил ваши несчастные, покинутые всеми души, однако я всегда считал, что вы — такие правильные и честные дети, следующие только велению сердца, вступите в фиктивный брак. Это был очередной рыцарский поступок с твоей стороны? Кто бы мог подумать, что Аврора продастся за деньги... — Том усмехнулся, чувствуя превосходство над молчаливым собеседником.

Однако, Аврора не ожидала, следом послышался смех Абрахаса, довольно искренний, словно ему рассказали не слишком смешную, но забавную шутку.

— Ты всё так же однобоко мыслишь, Том, — Абрахас, по-видимому, выдержал паузу, наслаждаясь эффектом от неопределенно сказанной фразы. Могло показаться, что он вовсе не злится, однако Аврора прекрасно знала своего мужа и готова была поклясться достопочтенным предком, что он сейчас как никогда раздражен и едва сдерживает себя, используя иронию. — Твои осведомители слишком много понавыдумывали, конечно же, наша семейная жизнь тебя не касается, но, так уж и быть, скажу тебе, что мы с Авророй очень любим друг друга, и твои издёвки не имеют никакого значения.

— А знает ли Аврора о некоей Полетт Бонне?

Аврора ощутила необъятную ненависть по отношению к Тому и сдержала порыв ворваться в кабинет и задать ему хорошую трёпку, вот только не остывающая, но тщательно скрываемая обида на Абрахаса кипела в ней так же сильно, как и прежде. Имя Полетт Бонне не упоминалось в Малфой-мэноре, но и не забывалось, заставляя Аврору беречь своё подорванное семейное счастье.

— Все ошибаются, — легко согласился Абрахас. — Но боюсь, и это не твоё дело.

— То есть, ты свою ошибку уже совершил и твоей жене остаётся только отплатить тебе той же монетой…

— Даже не думай цепляться за слова! — на миг в голосе послышалось раздражение. — Только попробуй что-то сделать с Авророй и я…

— Можешь не беспокоиться, Аврора интересует меня ровно столько же, как и десяток лет назад, — монотонно ответил Том. — И твоя реакция доказывает, что ты действительно её любишь.

— Давай закончим этот бессмысленный разговор, тебе давно пора, она вот-вот вернётся, и я бы, не сочти за невежливость, не хотел бы, чтобы вы пересеклись. В последнее время, знаешь ли, она не слишком радуется твоим появлениям, Том.

— Вот оно что, — усмехнулся тот, заставив Аврору покраснеть от злости и недовольства, что ревнивый муж невольно рассказал о её отношении к Риддлу. — Что ж, радуйся, значит, вашему семейному счастью действительно ничего не угрожает. Хотелось знать, будет ли она доставать меня, как и прежде…

— Ты забываешься, Риддл, — прошипел Абрахас угрожающе. — О тебе все и думать забыли, в том числе и она, тем более, она, — поправился он. — Прошу, оставь нас в покое и сведи все наши встречи к минимуму. Потрудись ограничиваться только деловыми вопросами.

И хотя Абрахас понимал, что все эти жалкие издевки не стоят его внимания, он не мог сдержаться. Будь на месте этого ублюдка другой человек — он бы бровью не повёл и просто выставил его за дверь, но Том был настолько раздражающим и невыносимым…

…Том совсем не собирался предупреждать Абрахаса о своих намерениях касательно Авроры — ставшей такой неприступной и желанной, словно любопытный артефакт. Просто он не мог не поиздеваться над старым другом, давая почву для семейных раздоров. Странная ненависть к лорду Малфою-младшему вспыхнула с той самой первой статьи об их помолвке, и Том не мог изгнать из себя это чувство. Он действительно ощутил себя обманутым — человек, всегда уверенный, что нечто, всецело принадлежащее ему, вдруг перейдет и без того имевшему всё на этом свете аристократу чистых кровей… Том вдруг получил такую мерзкую оплеуху от так называемых друзей. Аврора не имела бы такой ценности, если бы вышла замуж за другого, но Абрахас был слишком ярким антиподом Тома — таким отвратительно правильным и благородным, что невольно вызывал раздражение.

Аврора, кажется, знает больше, чем ей положено, а всё из-за ошибки Каспара… Ещё в Министерстве несколько часов назад, Том в одну секунду решил стереть все воспоминания Каспара о том инциденте, хотя мог чуть подправить их, сделав его действительно виновным, однако он был нужен ещё для многих дел организации Вальпургиевых рыцарей.

На улице всё сильнее лило, а Абрахас даже не предложил воспользоваться камином, хотя мелкого пакостничества никогда не было среди черт его характера…

* * *

— Значит, здесь уже давно хранилось чье-то пророчество о Волдеморте и обо мне? — спросил тощий парень в круглых очках и со взъерошенными волосами, крепко сжимая в руке странную стеклянную сферу, будто маленький хрустальный шар для предсказаний. — И Волдеморт заманил меня сюда, чтобы я взял его и отдал ему? Но почему он не мог прийти за ним сам?

— Сам? — пронзительно воскликнула женщина с подозрительно знакомым голосом; маги окружили их в странном помещении, полном высоченных стеллажей со стеклянными сферами. — Ты предлагаешь Темному Лорду явиться в Министерство, где так любезно игнорируют его возвращение? Предлагаешь ему отдать себя в руки авроров, которые пока что тратят время на моего драгоценного кузена?

Аврора была совершенно дезориентирована, она не понимала, где находится, а главное, кто все эти люди, окружившие её друзей… Друзей? Она ощутила нечто странное, что-то связывало её с ними, но этих подростков она видела впервые.

— Ага, так он заставляет вас делать за него грязную работу! — сказал мальчик в круглых очках, стоящий впереди. — Сначала он посылал сюда Стерджиса... потом Боуда...

— Очень хорошо, Поттер, очень... — медленно протянул мужчина, чьё лицо было скрыто не слишком низко накинутым капюшоном, из-под которого на Аврору смотрели серые глаза, внушившие ей необъяснимое чувство страха и сожаления. Голос его был так схож с голосом Абрахаса, но у Абрахаса ведь не серые глаза… — Но Темный Лорд знает, что ты не ду...

— Давай! — завопил мальчик.

Пять разных голосов воскликнули: «РЕДУКТО!», в том числе и голос Авроры, которая, как оказалось, не владела своим телом, а лишь наблюдала за своими собственными действиями. Пять заклятий вылетели из палочек, и полки соседнего стеллажа, в который они угодили, разлетелись на куски; сотня стеклянных шариков взорвалась одновременно, и все огромное сооружение пошатнулось, а воздух сразу наполнился множеством молочно-белых фигур. Их голоса смешались со звоном бьющегося стекла и ломающегося дерева, когда щепки вместе с осколками дождем посыпались на пол...

-… Аврора, очнись! — Абрахас тряс за плечи бьющуюся в приступе супругу, опрокинувшуюся вместе со стулом во время мирного завтрака. — Мерлин Великий! Очнись же! — он ударил её ладонью по щеке — не слишком сильно, но достаточно для того, чтобы до этого закатившиеся глаза начали фокусироваться на выпавшей из рук газете, в заголовке которой большими чёрными буквами было написано: «Лорд Волдеморт и его экстремистская организация снова совершили нападение на магглов»...