2012. Сиракузы (гет)

Впервые Бианимас оказался здесь несколько лет назад, когда исследовал свои будущие владения. Северные ворота Сиракуз выходили прямо на каменистую равнину, и он решил прогуляться среди белесых валунов. Но прогулка обернулась трагедией: сначала обострённые постоянным одиночеством чувства уловили неведомую опасность, которой, казалось, был пропитан здешний воздух; затем пришла слабость. Бианимас упал, обливаясь холодным потом, и ощутил, как что-то неодолимое высасывает из него все силы. В панике он поспешил покинуть это странное место, но аппарировать не удалось, и даже простейшее колдовство не вызвало отклика в волшебной палочке. Тогда пришлось ползти. Эти несколько ярдов были самым трудным испытанием в его жизни. Преодолев границу безжизненной извести и плодородной земли, перекатившись на едва пробивающуюся сквозь почву вялую траву, Бианимас, наконец, позволил себе всхлипнуть. Съёжившись, он тихо плакал от обиды и несправедливости: всё кончено, его магия иссякла под воздействием чьей-то злой воли. Но тот, другой вдруг привёл его в чувство:

«Перестань скулить, мальчишка. Всему на свете есть объяснение. Вероятно, это место поглощает магию. Уверен, силы к тебе вернутся, нужно лишь подождать».

Магия вернулась через несколько дней томительного и нетерпеливого ожидания. Бианимас чуть не умер от голода, промышляя воровством и униженно избегая людей, словно самый никчёмный и всеми гонимый маггл. И тогда он поклялся, что никогда больше не ступит на мёртвую солёную поверхность белой долины; однако решил, что страшное и необъяснимое воздействие этой загадочной земли станет частью его мести Гарри Поттеру. Отправив туда заклятого врага, Бианимас вернулся в город и внушил нужные мысли глупому здоровяку магглу, влюблённому в Гермиону. Теперь, чтобы полностью завладеть этим миром, оставалось лишь ждать, когда жители Сиракуз сами расправятся с Гарри Поттером раз и навсегда.

Он всё рассчитал, но не предвидел лишь одного: что магглотталкивающие чары Поттера окажутся такими сильными.

Бианимас аппарировал к северным воротам, не решаясь подобраться ближе к Мёртвой долине. Издалека он увидел, как греки во главе с Марком повели в город связанного Гарри. Узкие ворота, скорее напоминающие каменную калитку, закрылись. Значит, на них магглооталкивающие чары не действуют. Можно незаметно, лучше всего под покровом ночной тьмы, провести небольшой отряд через этот проход и вырезать охрану, а затем начать вторжение. Победа чуть-чуть отодвигается во времени, но она — неизбежна!

Бианимас самодовольно усмехнулся — всё решится через несколько часов. Он, наконец, вступит в город и оросит его стены кровью непокорных сицилийцев. А заодно насладится картиной гибели своего давнего врага.

* * *

Марк был воодушевлён — проклятый чужеземец наконец-то в его руках. Слегка удивило, что тот не оказал никакого сопротивления, но, в конце концов, Марку нет дела до того, что чувствует соперник. По дороге пленника едва спасли от расправы разъярённых горожан и с большим трудом довели до агоры, где проводились собрания.

Архонты учинили допрос, Марк вызвался быть переводчиком. Но на все вопросы пленник твердил лишь одно: городу осталось жить несколько часов, необходимо срочно принять меры по спасению жителей, лучше всего — сдаться прямо сейчас. Эти слова лишь раззадорили городской совет, и был вынесен приговор: пленника четвертовать на рассвете.

— Марк! — выкрикнул Гарри в отчаянии. — Передай Гермионе, пусть бежит из Сиракуз. И спаси, кого ещё можно!

Сицилиец нервно дёрнулся, услышав имя любимой женщины из уст соперника, и злобно нахмурился. Он сумеет защитить свою богиню от кого бы то ни было, надо будет — отдаст за неё свою жизнь, и не нуждается ни в чьих советах.

Гарри увели в подземную темницу, где ему предстояло провести последнюю ночь в ожидании казни.

Марк же отправился к Гермионе с новостями о том, кем оказался её любовник. Однако дом был пуст. Бросившись на поиски, Марк обошёл весь город, выспрашивая прохожих, не видел ли кто-нибудь Гермиону, но безрезультатно. И тогда он решил спросить у того единственного, кто мог бы знать о её вероятном местонахождении.

Сгущались сумерки, когда Марк вошёл в городскую тюрьму, чтобы побеседовать с узником.

Гарри встретил его вопросом:

— Ты предупредил её?

— Нет, — мрачно ответил Марк. — Я не знаю, где она. Хотел спросить у тебя.

— К Архимеду ходил?

— Там её нет. Он, кстати, тоже исчез.

— Возможно, ещё не всё потеряно, — задумчиво произнёс Гарри. Мысль о том, что Гермиона вместе с Архимедом покинула Сиракузы, принесла облегчение.

— Конечно, не всё. Мой меч всегда при мне, и я спасу её, чего бы мне это не стоило.

— Глупец, — усмехнулся Гарри. — Далеко не всё в мире можно решить одной лишь доблестью.

— Не всё. Кто-то добивается своего гнусным коварством, — Марк презрительно сплюнул.

Гарри не ответил на выпад — ему было всё равно, что думает этот маггл. Однако кое в чём тот мог быть полезен.

— Расскажи мне о каменистой равнине к северу от города.

— С чего бы мне беседовать с тобой? — презрительно бросил Марк.

— Мне ведь завтра умирать. Ты же не откажешь в последней просьбе. А я объясню, где искать Гермиону.

Марк поморщился: предатель всегда остаётся предателем, даже если речь идёт о любимой женщине.

— Её называют Мёртвой долиной. Говорят, она защищает от злых духов, посягающих на Сиракузы; а белая — оттого, что на ней лежат кости наших врагов.

— Скажи, что ты чувствуешь, когда ходишь по ней?

— Радость! — с вызовом ответил Марк. — Потому что под ногами хрустят останки таких как ты.

Гарри усмехнулся, покачав головой.

— Так где мне искать Гермиону? — раздражённо спросил сицилиец.

— Можешь забыть о ней, — ответил Гарри, и в его голосе не было торжества, лишь усталость. — И мне, наверное, тоже следует забыть.

— Завтра ты умрёшь, — зловеще напомнил Марк. — Советую помолиться своему богу, если он у тебя есть.

* * *

Бианимас вернулся на корабль и передал своё решение Марцеллу: необходимо выслать диверсионный отряд для проникновения в осаждаемый город через северные ворота. Марцелл безропотно кивнул и отправился исполнять указание. Бианимас вернулся в свою каюту.

Гермиона, заботливо укрытая хламидой, лежала на широкой скамье, служившей постелью. Бианимас, бросив на женщину мимолётный взгляд, подумал, что, возможно, стоит оставить её в живых, — мало ли как обернётся жизнь, а толковые помощники ему пригодятся. Но вначале следует убедиться, действительно ли Гарри Поттер мёртв, если же нет, то необходимо поторопить события.

Глубокой ночью передовой отряд римлян, незаметно обойдя городскую стену и убирая часовых, внезапно возник перед северными воротами. Небеса, казалось, благоволили Риму — в кромешной тьме никто из охранников городских стен ничего не заметил. Молниеносно вырезав привратников, так, что те не успели издать ни звука, диверсанты проникли в город. Вслед за первым отрядом подошли основные силы. Передвигались в полном молчании, обмотав тряпками мечи, чтобы не бряцали при ходьбе. К рассвету у северной части города стояли пять центурий.

* * *

Рано утром Гарри вывели на агору, где была выстроена плаха. Несмотря на серьёзность намерений пришедших посмотреть на казнь греков, Гарри никак не хотел верить, что наступил его последний час. Подспудное чувство нереальности происходящего будто нашёптывало, что он здесь лишь зритель. Однако когда его вывели на едва освещённый рассветными лучами эшафот, Гарри вдруг осознал, что всё серьёзно.

«Нет! — твёрдо сказал он себе. — Мне ещё рановато умирать!»

Случилась странная метаморфоза: когда его пытались привязать верёвками к четвертовальному колесу, в голове снова и снова звучало упрямое «нет!», и... верёвки неожиданно рассыпались прямо в руках у палачей.

«Нет!» — снова мысленно выкрикнул Гарри, и два бугая, державшие его за руки, внезапно отпрянули, скорчившись от боли, словно их обожгло огнём. Палач, занёсший было над ним секиру, испуганно бросился бежать. Тогда Гарри, движимый наитием, вознёс руки к небу, и от его ладоней пошли красные искры. Магия вернулась с удесятерённой силой! Зеваки в благоговейном ужасе отступили назад, а затем, кто-то бросился наутёк, кто-то пал на колени. В этой молчаливой толпе лишь один человек стоял, не шелохнувшись, — это был Марк. Он вынул меч из ножен и решительно двинулся на Гарри со словами:

— Умри, предатель!

— Ты выбрал не того врага, Марк, — хладнокровно сказал Гарри и взглядом указал ему за спину.

Сицилиец резко обернулся и поражённо застыл: перед ним стоял тот самый ненавистный центурион, в руке он держал тонкий кожаный ремень, другой конец которого был обвязан вокруг шеи его любимой. Гермиона стояла безучастно, словно на самом деле была где-то далеко, а здесь лишь присутствовала её земная оболочка.

— Моя богиня! — с нежностью и страхом прошептал Марк, протягивая к ней руку.

Она странно, по-кукольному повернула голову на знакомый голос, будто услышанный издалека, и слабо улыбнулась.

— Что ты с ней сделал?! — в отчаянии выкрикнул Марк и бросился на Бианимаса с мечом.

Тот молниеносно взмахнул палочкой, и зелёный луч сразил сицилийца.

— Ты убил его! — изумлённо крикнул Гарри.

— Многие умрут сегодня, — удовлетворённо предрёк Бианимас. — Даже ты.

— Отпусти Гермиону!

— Не могу, — он покачал головой. — Она мне самому нужна.

Вдруг раздались истошные крики:

— Римляне в городе! Римляне! Спасайтесь!!!

Поднялась паника. Люди выбегали из домов, кто-то на ходу надевал доспехи и обнажал мечи. Словно всполохи огня тут и там мелькали красные плащи римских легионеров, над агорой разнеслись вопли, лязг орудий и детский плач.

— Город пал, Гарри. И никто ему не помог, — усмехнулся Бианимас.

— Зачем нужно это кровопролитие? Прикажи солдатам пощадить жителей!

— И что же я получу взамен?

— Давай решим наш спор здесь и сейчас. Победитель получит всё.

— Как скажешь. Всё всегда выходит по-моему, да, Гарри? — Бианимас довольно осклабился. — Так было и будет, — добавил он жёстко, выверенным движением отбросил плащ и вынул волшебную палочку, всё ещё держа свою пленницу на привязи.

— Отпусти Гермиону!

— Э-э, нет. Она — моя единственная гарантия.

— Неужели боишься меня? — Гарри нацелил на противника свою палочку.

— Я просто очень предусмотрительный, — Бианимас рывком притянул к себе Гермиону.

— И поэтому отправил меня в Мёртвую долину? Знал, что она вытягивает из волшебника магию? — Гарри стал медленно наступать.

— Отлично было придумано, да?

— Наверное, — Гарри шагнул чуть в сторону, примериваясь к выпаду. — Только ты просчитался: Мёртвая долина страшна лишь для врагов Сиракуз, но помогает его защитникам.

— Что за бред? — в глазах Бианимаса промелькнула озадаченность.

— Она и сейчас помогает мне. Посмотри, сколько во мне магии, — Гарри взмахнул рукой, и ремень, душивший Гермиону, исчез, она обессилено упала. — У тебя нет шансов против меня, — последнюю фразу Гарри сказал тихо, но с такой убеждённостью в голосе, что противник растерянно застыл.

И тогда Гарри осторожно, словно боясь спугнуть удачу, шагнул ему навстречу.

— Всё это — блеф! — вдруг взорвался Бианимас. — Очередная байка в стиле Дамблдора! Ты не можешь быть сильнее меня!

— Ярость делает тебя уязвимым, Волдеморт, — Гарри подходил всё ближе. — Ты никогда не мог убить меня, не сможешь и сейчас.

— Посмотрим, — прохрипел Бианимас, от его палочки отделился поток зелёного пламени и направился на Гарри.

«Протего!» — мысленно воскликнул Гарри, и... смертельный огонь вернулся обратно.

Бианимас с ужасом смотрел, как его палочка поглощает заклинание.

— Мы не можем убить друг друга — между нами существует родственная связь, и... защита Лили Поттер, — объяснил Гарри с улыбкой.

— Не можем? — прошептал Бианимас, всё ещё рассматривая свою палочку.

— Но ты должен позволить мне избавить тебя от осколка души Волдеморта. Он уничтожает тебя.

— С чего ты взял, что я в этом нуждаюсь? С чего ты взял, что мне это надо?!

— С того, что ты мнишь себя не тем, кто ты есть на самом деле, — спокойно ответил Гарри.

— Только не надо лезть в душу! О чём ты думал, когда вложил в мою голову это?! — Бианимас коснулся своего шрама. — А теперь, через столько лет ты приходишь и говоришь, что надо от него избавиться! Поздно! Мы с ним — одно целое! И я ненавижу тебя, Гарри Поттер, так же, как ненавидит он!

Бианимас взмахнул палочкой, но направил её не на Гарри, а на лежавшую у его ног Гермиону. Гарри поспешил отразить заклятье, и в этот момент произошло невероятное: город огласили звуки мощного взрыва, которые, казалось, перевернули небо и землю, а потом Гарри испытал дежавю. Всё вокруг — стены, площадь, люди — закрутились в гигантскую воронку и с грохотом и свистом стали ускользать прочь. Вот в хаосе других метавшихся от страха тел промелькнул Бианимас, Гарри заметил искажённое ненавистью лицо, руку, всё ещё сжимавшую палочку, и зелёное пламя, летящее на Гермиону. Последнее, что запомнилось — это то, как он прикрыл её собой...

* * *

Архимед закончил расчерчивать круги — все приготовления завершены, осталось лишь зажечь последнюю искру. Он достал из-за пазухи заветный мешочек с горючей солью и стал высыпать на землю тонкой струйкой, как вдруг появился римлянин.

— Эй, ты! — властно позвал пришелец. — Что ты там прячешь? Золото? А ну, давай сюда!

— Сейчас ты всё получишь, — прошептал учёный себе под нос. — И вы все.

— Чего бормочешь? — римлянин вынул меч.

— Не наступай на круг, — слабым голосом ответил ему старик, указав дрожащей рукой.

— Ещё чего! Хочу и наступаю! Это теперь нашенская земля! А ну давай, что у тебя там!

Архимед усмехнулся — римские наёмники никогда не отличались ни умом, ни образованностью.

— Как скажешь, — он вынул огниво и изо всех своих старческих сил ударил по нему железным прутом. Вылетевшие из-под удара жёлтые искры воспламенили полоску соли, и огненная змейка поползла к расчерченным на земле чёрным кругам. Римлянин изумлённо уставился на надвигающийся забавный огонёк, глянул на старика — тот с ухмылкой спрятался в вырытую в земле яму. Легионер успел подумать, что старик, наверняка, приготовил её заранее, но тут огонёк коснулся границы круга, и земля разверзлась, словно царь преисподней нашёл здесь выход наружу. Римлянин почувствовал страшный удар, его разорвало пополам, и мир окрасился багровым.