Поцелуй Смерти (джен)

— На первом этаже находятся большая гостиная, кухня, столовая и веранда. На втором — три спальни, ванная, две гардеробные… — задумчиво перечислял Гарри. — Кажется, внизу есть подвал. В одном из снов я видел дверь, которая, как я думаю, ведет именно туда.

Знаете, в жизни так обычно и бывает: стоит лишь на некоторое время забыть о какой-нибудь проблеме, сосредоточить свое внимание на решении остальных, более серьезных вопросов, как эта незначительная на первый взгляд неприятность тут же напоминает о себе. В этот момент может оказаться, что из двух зол ты выбрал вовсе не меньшее и забыл о том, о чем забывать не следовало. И ты имеешь все шансы оказаться в числе тех несчастных, что рвут на себе волосы и стонут от безысходности, проклиная свою глупость и несправедливость мироустройства.

Но бывают — хотя, конечно, крайне редко — и счастливые исключения.

— Все это более чем занятно, Поттер. — Лицо профессора Снейпа не выражало абсолютно никаких эмоций, поэтому невозможно было сказать, о чем он думает в эту минуту.

— Сэр, я уверен, что никогда раньше в этом доме не был. — Гарри произнес это так, будто в чем-то оправдывался; можно было предположить, что не только меня в присутствии Снейпа терзает необоснованное чувство вины. — Но я вижу его почти каждую ночь. В своих снах. Я как будто смотрю на мир чужими глазами. И я даже не знаю, кому эти глаза принадлежат — не уверен, что человеку.

Мы стояли в просторном темном холле особняка, в паре шагов от заколоченной досками входной двери. Единственным источником света была луна, робко заглядывавшая в лишенное стекол окно и позволявшая видеть только лишь силуэты людей — черные фигуры без лиц. Исключение составлял хогвартский зельевар — он стоял у самого окна.

Снейп, дракона ему в печенку, был в тот момент поразительно похож на упыря. Да, представьте, даже больше, чем обычно.

— Замечательно, Поттер, — безразличным голосом произнес «упырь»; его странное равнодушие совершенно сбило Гарри с толку, да и нас с Гермионой, честно говоря, порядком озадачило. — А вам известно, что это за дом?

Гарри отрицательно замотал головой. Из-за проклятой темноты я не видел его лица, но почему-то был твердо убежден, что друг бледен как смерть и нервно кусает губы.

Снейп пробурчал себе под нос что-то вроде: «Вот и хорошо».

Я смотрел, как Гермиона растерянно прижимает к груди волшебную палочку («Держать наготове, но ни в коем случае не использовать. Запомнили, Поттер?»), и думал о том, что, оказывается, дома тоже могут медленно умирать. Мне казалось, если я случайно задену плечом стену, камень превратится в прах и пепел. Это было, конечно, не так, особняк явно строили на совесть. Умом я понимал, что, скорее всего, «умирающий» дом переживет моих внуков и даже правнуков (впрочем, вряд ли у меня когда-нибудь вообще будут внуки и правнуки). Но избавиться от мысли, будто меня окружают разлагающиеся останки, никак не удавалось.

— И давно вам снится этот особняк? — без особого интереса уточнил Снейп.

Я никак не мог понять, почему зельевар не пытается осветить заклинанием комнату. Дело явно было не в конспирации: мы разговаривали в полный голос, так что, если в доме кто-то и был, нас давно обнаружили. Скажу честно, мне было неуютно в этой темноте. Гарри и Гермионе, судя по всему, тоже. Но заклинание Lumos сейчас, увы, было доступно только Снейпу, а он по каким-то причинам не спешил его произносить.

— Давно, — тихо произнес Гарри.

Как ни странно, зельевар не стал настаивать на более подробном ответе. Я начал подозревать, что ему на самом деле совершенно не интересно.

— Ты не видел Малфоя в своих кошмарах, — констатировала Гермиона. — По крайней мере, ты никогда не говорил, что видел его.

— Его могли держать в одной из комнат, где я ни разу не был… Гермиона, честное слово, я не знаю!

Гарри устал и ему, очевидно, совсем не хотелось заниматься решением логических задач. Не могу сказать, что я его не понимал, но опускать руки сейчас, когда мы уже почти достигли цели, было бы не слишком умно с нашей стороны.

Я рассеянно смотрел на зельевара, почти на уровне подсознания отмечая, что в лунном сиянии он выглядит странно и страшно: Снейп стоял таким образом, что лицо его оказалось разделено светом и тенью на две половины — белую и черную. Без оттенков и полутонов.

«Неестественно и нереально», — произнес я про себя.

— Я могу сказать, где лежит труп, — произнес я вслух.

— В самом деле можете, Уизли? — Голос Снейпа прозвучал уже чуть более заинтересованно.

Он чуть повернул голову, и лицо его полностью скрылось во тьме.

— Все очень просто, сэр. — Я заставил себя растянуть губы в спокойной и уверенной улыбке, прекрасно осознавая, что никто из присутствующих ее не увидит. — Он внизу. Скорее всего, в подвале.

— Если вы ошиблись, — Снейп улыбнулся тоже — неприятно, некрасиво, но тоже уверенно и спокойно; мне не нужно было видеть в темноте, я просто это знал, — я сниму с Гриффиндора пятьдесят баллов.

— Снимите, тогда уж, все сто, — громким шепотом произнес Гарри. — Не стоит мелочиться.

Я повернулся в ту сторону, откуда доносился тошнотворно-сладкий запах, который я ненавидел, наверное, так же сильно, как Гарри ненавидел Снейпа. Сумел сделать лишь два или три шага — тяжелая рука легла мне на плечо, останавливая.

— Уизли, имейте в виду… — Голос зельевара в этот момент как никогда напоминал змеиное шипение. — Возможно, главная цель нынешних хозяев этого дома — провокация. Запомните: кое-кто очень хочет, чтобы ваши способности сегодня проявили себя.

— Они проявят. — Я не сделал попытки продолжить движение, но и не повернулся на голос. — Не сомневайтесь.

Чья-то теплая ладонь коснулась моего локтя.

— Все будет нормально, Рон. — Я чуть опустил голову и глубоко-глубоко вздохнул; все-таки что б я делал без Гарри и Гермионы? — Все будет за-ме-ча-тель-но.

Я даже не понял, кто из них это сказал. Мысленно я поблагодарил обоих.

Замечательно? Конечно. А как же иначе?

Чтобы попасть в подвал, нужно было идти от входной двери направо — в маленькую смежную комнату, являвшуюся как бы продолжением просторного холла. В комнате не было окон, поэтому тьма там царила безраздельно, идти приходилось на ощупь. Несколько раз мы натыкались на предметы мебели. В конце концов я сломал какой-то старый деревянный стул с мягкой обивкой, а Гарри, споткнувшись о его останки, приобрел огромную шишку на лбу. Снейп, несмотря на все наши надежды, так и не зажег палочку, зато снял с Гриффиндора пять баллов «за сниженную лексику, Поттер».

Впрочем, мы были слишком далеко от Хогвартса. Все рубины в песочных часах нашего факультета, скорее всего, остались на прежних местах.

Дверь в подвал была не заперта. Я не успел решить, радоваться мне этому факту или огорчаться — Гарри, неизвестно как оказавшийся во главе нашей маленькой процессии, уверенно распахнул ее настежь. Я бессознательно дернулся назад, чудом не сбил с ног Гермиону и, судя по всему, наступил Снейпу на любимую мозоль.

Вслед за гневным шипением раздалось долгожданное «Lumos», и я подумал, что следовало пройтись по ногам зельевара еще в холле.

Кажется, последнюю мысль я произнес вслух, потому что Гриффиндор лишился еще пятнадцати баллов «за неуклюжесть и хамство, Уизли». Оставалось лишь надеяться, что песочные часы проигнорировали и это указание.

Тем временем Гарри и Гермиона, не обращая никакого внимания на возмущение зельевара, уже с любопытством заглядывали в подвал.

— Так ничего не видно, — проинформировал нас Гарри; Гермиона едва заметно кивнула, соглашаясь. — Сэр, вы могли бы поднять палочку чуть повыше?

— Отойдите от двери, Поттер. В вашем случае, любопытство — это порок.

Поднимать палочку «чуть повыше» Снейп не стал. Он поступил с точностью до наоборот — опустил ее вниз, так что наши лица вновь скрылись во мраке. Лучи белого света коснулись узких ступеней старой каменной лестницы.

— Уизли, сделайте милость, постарайтесь не оступиться, — с какой-то усталой язвительностью обратился ко мне зельевар, делая решительный шаг вперед. — Если потребуется, приложите все усилия. Я все-таки надеюсь, что ваше природное везение возобладает над вашей природной неуклюжестью.

Мое природное везение? Ха-ха. Очень смешно.

Спуск проходил в тревожном молчании. Гарри и Гермиона, судя по всему, вполне поверили моим словам про труп в подвале. Гриффиндорской отваги вполне хватало на то, чтобы не повернуть назад, но не хватало на то, чтобы сохранять на лице выражение спокойной невозмутимости. Нервное напряжение постепенно накапливалось, что грозило обернуться настоящим взрывом. Снейп, не останавливаясь, шел впереди. Я не мог сказать точно, коснулась ли его всеобщая тревога.

Ну а я… А по мне Хаффлпафф плакал горючими слезами. В конце концов, я с этим смирился. В свое оправдание мог бы сказать только, что, как всякий некромант, я Смерть ощущал острее, чем остальные. Дело было даже не только в запахе. На самом деле, объяснять обычным людям, что значит «чувствовать Смерть» — все равно что объяснять глухому от рождения, что значит «слышать». Не придумали еще, наверное, слов, которыми можно было бы такое передать.

Если хотите, это было похоже на слепой панический ужас.

На самой последней ступеньке каменной лестницы нас всех поджидал сюрприз.

«Сюрприз» выглядел так, словно пролежал в подвале особняка, по меньшей мере, полстолетия. Мои же способности утверждали, что первое впечатление нас обмануло и человек, чьи кости мы имели «счастье» созерцать, умер всего пару дней назад.

— Боже мой… — как-то сдавленно произнесла Гермиона.

Мне показалось, что подруга сейчас упадет в обморок. Я хотел спросить, не нужна ли ей помощь, но не успел и рта раскрыть, как Гермиона отчаянно замотала головой в знак отрицания. Согнув левую руку в локте, она коснулась пальцами губ, потом закрыла глаза и прикусила кожу на ребре ладони.

Я подумал, что не нужно было ей вообще спускаться в этот Мерлином проклятый подвал. И еще я подумал, что именно мне стоило отговорить ее от этой затеи. Почему я этого не сделал?

— Это он, да, сэр? — тихо спросил Гарри у Снейпа; голос друга слегка дрожал — вероятно, от нервного шока. — Это Малфой?

— Поттер, если вы не заметили, это когда-то было женщиной, — устало отозвался зельевар.

Он осторожно обошел труп (хотя точнее было бы сказать «скелет»), преодолев последнюю ступеньку лестницы, и остановился, слегка склонившись над нашей находкой.

Странно, но именно в этот момент на меня снизошло спокойствие. От коктейля из панического ужаса и сумасшедшей тревоги остался только легкий осадок горечи, какую обычно испытывает человек, чьи самые неприятные предчувствия оправдались.

А еще я, кажется, чуть-чуть радовался, что найденный нами «мешок с костями» не являлся телом противного белобрысого слизеринца.

Снейп на несколько мгновений прервал изучение останков неизвестной и пристально посмотрел на наши «слегка» побледневшие лица.

— Грейнджер, если вы собрались падать в обморок, советую выбрать место поприятнее, — неодобрительно процедил он сквозь зубы. — Поттер, помогите ей подняться наверх.

— Но, сэр…

«Сэр» недовольно поморщился, и Гарри, оборвав возражения на полуслове, поспешно подхватил Гермиону под локоть и повел ее к выходу из страшного подвала.

— От двери не отходить ни на шаг. Не вздумайте, Поттер, слышите?

Гарри, скорее всего, услышал. Однако по каким-то причинам предпочел притвориться глухонемым.

Пока Снейп ворчливо поминал вполголоса незлым тихим словом гриффиндорскую смелость, Мерлина, директора Дамблдора и Мальчика-Который-Выжил, я наклонился и очень осторожно прикоснулся кончиками пальцев к лицу найденного нами несчастного создания.

— Уизли, что вы делаете? — В голосе зельевара звучало неприкрытое раздражение; лишний раз злить его, пожалуй, не стоило.

Я немедленно отдернул руку, как будто обжегся, и поднял расфокусированный, невидящий взгляд на Снейпа.

— Что делаю? — тупо переспросил я, одновременно пытаясь понять, что же со мной опять происходит.

Сознание закружилось в водовороте каких-то смутных образов. Поток чужих почти болезненно ярких эмоций, самой сильной из которых был панический ужас, в буквальном смысле едва не заставил меня задохнуться. Воспоминания жертвы на несколько мгновений практически вытеснили мои собственные мысли, и я ощутил агонию чужого разума.

— Вам знакома эта женщина? — спокойно поинтересовался Снейп, поворачиваясь ко мне спиной и вытягивая вперед руку с палочкой — очевидно, он хотел осветить противоположную стену.

Я отчаянно замотал головой. Голос меня почему-то не слушался.

— Вы можете сказать, кто ее убил? — Снейп по-прежнему стоял ко мне спиной, но все же каким-то образом уловил мой молчаливый ответ.

— Н-нет, — с трудом произнес я. — Но, сэр, она… Я хочу сказать, в этом помещении произошло не одно убийство.

Действительно, все так и было. Я почти слышал крики людей, погибших в этом треклятом подвале. Их было много — я не мог назвать точное число жертв, но, кажется, оно переваливало за дюжину. Незнакомые голоса как будто звали меня из темноты. Неупокоенные души плакали, стонали, молили о чем-то… О чем?

— Интересно. — Голос Снейпа не выражал никаких эмоций; я не знал, поверил ли он моим словам на этот раз. — Уизли, будьте любезны, отойдите от трупа. Если у вас сейчас начнется новый приступ, все мы обречены.

Он произнес это так спокойно и невозмутимо, что мне даже стало немного неловко. Действительно, крайне неприятно быть «опасностью номер один» для своих друзей.

Снейпа я как-то совершенно машинально занес в число друзей.

Сей факт меня до такой степени озадачил, что на какое-то время я полностью погрузился в свои мысли и именно поэтому пропустил момент, когда рука зельевара, сжимавшая волшебную палочку, замерла.

— Ну надо же… — Снейп говорил очень тихо — даже странно, что я смог расслышать. — Вот уж не думал, что увижу это здесь.

Я вытянул шею, пытаясь разглядеть, какое же именно «это» не думал увидеть Снейп в подвале мрачного особняка. Тут зельевар, словно прочитав мои мысли, сделал несколько шагов в сторону, и я сразу же понял, что его так заинтересовало.

Лучше бы я оставался в неведении, честное слово.

В дальнем углу, у стены, стоял огромный каменный гроб. Я не был уверен, что перед нами именно тот гроб, в котором я провел три совершенно незабываемые ночи, но это, по сути, и не имело особого значения. Одного взгляда на каменное ложе мне хватило, чтобы вновь ощутить головокружение и болезненную слабость. Я понял, что сейчас потеряю сознание. Или, еще хуже, несмотря на все предостережения, опять призову свои «особые способности» — и тогда уж точно всем нам наступит конец.

— Зачем он здесь? — Я с трудом узнал собственный голос — так холодно и отчужденно он прозвучал.

— Вы действительно не понимаете? — Снейп резко повернулся ко мне лицом и презрительно скривил губы. — Или делаете вид, что не понимаете? Из этого гроба должен подняться некромант.

Я растерянно хлопал глазами и почти бездумно задавал Снейпу еще какие-то вопросы из разряда «как, зачем и почему», а в голове моей уже выстраивалась вполне четкая картина происходящего. Кошмарная, просто предельно ужасная картина.

Каменный гроб. Почти два десятка мертвецов в замкнутом помещении. Высочайшая концентрация энергии Смерти (пожалуй, если бы я не прошел обряд «посвящения» раньше, меня бы в этом подвале неслабо скрутило). Для полноты сходства не хватало только луны, да хриплого карканья старого ворона. На меня нахлынуло сильнейшее ощущение дежа вю.

— Знаете, из четверокурсников Хогвартса вы, Уизли, пожалуй, меньше всех похожи на отмеченного Поцелуем Смерти. — Зельевар опустил палочку и устало потер переносицу. — Я бы нисколько не удивился, если бы некромантом оказался мистер Малфой. Или мисс Паркинсон. Или даже этот увалень Лонгботтом — должен же быть, в конце концов, у него хотя бы один талант. Но вы… Это слишком абсурдно.

— Почему? — громким шепотом спросил я.

«Интересно, а почему некромант непременно должен быть четверокурсником Хогвартса?» — Ответ этот вопрос на самом деле интересовал меня гораздо больше. Однако задать его Снейпу я по каким-то причинам не решился.

— Вероятно, всему виной стереотипы, — коротко и непонятно ответил зельевар.

Не могу сказать, почему, но я почувствовал себя оскорбленным.

— Сэр, я сам был бы рад, если бы Смерть наградила своим Поцелуем кого-нибудь другого. Малфоя, Паркинсон… да хоть весь ваш факультет, мне не жалко! Вы совершенно правы, было бы просто чудесно, если бы проклятым некромантом, которого все ищут и которого все боятся, оказался не я. Только, знаете, такого «счастья» и врагу не пожелаешь, честное слово!

Мне показалось, что Снейп усмехнулся. Немного горько, но совершенно беззлобно, что не могло не удивить. Впрочем, скорее всего, мне просто показалось — света от палочки зельевара было слишком мало.

— Вас интересует, Уизли, почему найденная нами покойница выглядит сейчас именно так? — Перемена темы была столь резкой, что я даже немного растерялся. — Есть один очень древний ритуал — о нем, на самом деле, немногим известно — который позволяет определить, обладает ли человек способностью управлять энергией Смерти. Для ритуала нужна жертва, и, в общем-то, неважно, кто это будет: человек или животное. Потенциальный некромант, которого с помощью особых наркотических препаратов вводят в состояние транса, должен «поднять» совсем свежий труп. Уверен, вы бы блестяще справились с этим заданием, но вот кое-кто другой — судя по всему, это был ваш друг Лонгботтом — испытание провалил. Вы можете видеть, что у него получилось.

Кажется, на какую-то долю секунды я забыл, как дышать. Я не мог сдвинуться с места и взглядом умолял зельевара взять свои слова назад.

— Вы думаете, я не понимаю, что с вами происходит? — Снейп чуть наклонился ко мне и понизил голос до свистящего шепота. — Нет, это ВЫ пока еще ничего не понимаете.

«И рад бы не понимать, — мучительно хотелось мне ответить. — Жить бы, как раньше, не зная о своих «скрытых талантах» — вот это было бы счастье!»

На какое-то время в подвале воцарилось молчание. Снейп вновь отвернулся к противоположной стене — кажется, он разглядел в темноте еще что-то «интересное» (мне совершенно не хотелось знать, что именно). Я так и остался стоять возле трупа несчастной женщины, растерянный, подавленный.

Но не сломленный. Пока еще — не сломленный.

— Профессор, Рон, скорее сюда! Мы с Гарри нашли Малфоя!

Снейп выругался сквозь зубы («Чертов Поттер!») и почти бегом устремился к выходу из подвала. У меня не было других вариантов, кроме как последовать за ним, хотя ноги не очень-то желали меня слушаться, а голова по-прежнему кружилась.

Путь наверх занял довольно много времени. Я еще взбирался по каменной лестнице, а зельевар уже кричал на Гермиону, которая от испуга, казалось, стала меньше ростом.

— Где этот идиот?!

Разъяренный профессор Снейп — это, я вам скажу, зрелище не для слабонервных. Нашу Гермиону, конечно, слабонервной не назовешь, но и на нее один вид взбешенного до крайности зельевара произвел совершенно неизгладимое впечатление. Подруга, покаянно опустив голову, что-то тихо и невнятно бормотала себе под нос — кажется, она не могла точно ответить, где Гарри, и опасалась, что сей факт разозлит профессора еще больше.

Снейпа, естественно, неразборчивый Гермионин ответ совершенно не устроил. Еще раз чертыхнувшись, он быстрым шагом пересек комнату и скрылся в холле — скорее всего, собирался подняться на второй этаж по парадной лестнице.

— Вы нашли Малфоя? — решил уточнить я у окаменевшей от ужаса подруги. — Он жив?

— Что?.. — Гермиона растерянно заморгала, медленно приходя в себя. — Да, жив. Без сознания. Выглядит кошмарно, мы его с трудом узнали… — Она внезапно замолчала, а через несколько секунд спросила уже совершенно другим голосом: — Рон, с тобой все в порядке? Ты на ногах еле стоишь.

Я невесело усмехнулся.

— Понимаешь, мы тоже кое-что нашли…

Подруга молчала, ожидая продолжения рассказа, но я вовсе не собирался говорить ей про каменный гроб. Нет, я еще во время подъема по лестнице решил, что будет лучше, если всех секретов подвала мои друзья никогда не узнают.

* * *

На обратном пути, как это ни странно, обошлось без приключений. Более того, мне показалось, мы добрались до школы гораздо быстрее, чем до Литтл Хэнглтона. Вероятно, все дело было в том, что фордиком на этот раз управлял Снейп, а мне досталась скромная роль пассажира (чему я, в принципе, был очень и очень рад).

Чувствовалось, что в общении с магловскими автомобилями зельевар действительно не новичок. Честное слово, я его даже зауважал немного. На самом деле зауважал.

Рядом с водителем устроилась молчаливая и какая-то очень подавленная Гермиона, а мы с Гарри без возражений согласились составить компанию бесчувственному Малфою на заднем сиденье. Голова белобрысого крысеныша покоилась у меня на плече. Само собой, меня этот факт нисколько не радовал, но и поделать я с ним ничего не мог. Привести слизеринца в сознание нам так и не удалось, поэтому на каждом повороте его тушка норовила завалиться на бок. В конце концов, я решил, что голова Малфоя на плече — это как раз то самое меньшее зло, с которым нужно просто смириться.

Я не был уверен, что такое возможно, но с нашей последней встречи этот отпрыск древнего рода еще сильнее осунулся. Больше всего к нему, пожалуй, теперь подходило прозвище «Бледная Немочь». Гермиона сказала, что Малфой похож на жертву концлагеря. Я не знал, что такое «концлагерь», но про себя решил, что подруга имела в виду некую страшную магловскую болезнь.

Гарри рассказал, что слизеринца они нашли на чердаке.

«Знаешь, мы так удивились, когда обнаружили, что он все еще жив…»

Снейп, вопреки моим предположениям, не сказал Поттеру ни слова. Легко поднял своего настрадавшегося студента на руки и молча вынес из особняка. А Гарри почему-то был таким поворотом событий очень не доволен. Возможно, я вновь ошибался в своих предположениях, но мой друг, казалось, намеренно провоцировал профессора.

Какое-то время Гарри молча злился на Снейпа. Зельевар, очевидно, вполне отвечал ему взаимностью. Обстановка в автомобильном салоне постепенно накалялась, в воздухе ощутимо пахло скандалом.

Мой друг, разумеется, не выдержал первым:

— Если бы мы с Гермионой не отправились на поиски самостоятельно…

Я угрюмо отвернулся к окну. Однозначно, зря он затеял этот разговор.

— Все дело в том, Поттер, — почти миролюбиво начал Снейп, — что в подвале дома, который мы имели счастье недавно покинуть, проводились кровавые ритуалы. В числе прочего, человеческие жертвоприношения. Знаете, с какой целью они проводились?

Никто ему не ответил, и зельевар продолжил свой монолог после короткой паузы как ни в чем не бывало.

— Вы, вероятно, не догадались, почему мистера Малфоя никто не охранял. Я вам подскажу: потому что мистер Малфой хозяевам дома уже давно не интересен. Его просто использовали как приманку. Новой целью этих людей является мистер Уизли. И виноваты в этом именно вы, Поттер, а точнее, ваша бесконечная глупость.

Гарри вздрогнул, но не произнес ни слова.

— Хозяева особняка прекрасно знали, что рано или поздно приманка сработает. Причем в числе спасителей несчастного мистера Малфоя непременно будет настоящий обладатель способностей некроманта. К личной встрече с Уизли, я полагаю, эти люди пока еще не готовы. На сегодняшний день их целью было попросту узнать, кто же он — таинственный посланник Смерти. — В голосе Снейпа было столько неприкрытого сарказма, что все мы: и я, и Гарри, и Гермиона — ощутили себя не в своей тарелке. — В свою очередь, нашей целью было вытащить мистера Малфоя из проклятого особняка и при этом оставить как можно меньше следов. И благодаря вам, Поттер, мы сию миссию блистательно провалили. Во время своей самовольной экскурсии вы наверняка угодили во все скрытые магические капканы, поставленные для того, чтобы разгадать личности «спасателей».

— Даже если и так, профессор, — медленно произнес Гарри; все в нем: голос, сцепленные в замок руки, лихорадочный блеск глаз — выдавало сильнейшее внутренне напряжение. — При чем здесь Рон? Он был с вами в то время как мы…

— Простая логическая цепочка, — чуть скривившись, перебил его зельевар. — Если Поттер влипает в очередную отвратительную историю, его верные друзья непременно составляют ему компанию. Рассуждаем дальше: искомый некромант мог родиться исключительно в чистокровной семье — это факт. Мы с вами, Поттер, полукровки, Грейнджер — маглорожденная. Итак, перед вами простейшее арифмантическое уравнение с единственной неизвестной, и я надеюсь, что, несмотря на редкое скудоумие, вы сможете его решить.

В принципе, слова Снейпа не стали для меня шокирующим откровением. Должно быть, я был слишком сильно измотан, чтобы чему-то всерьез удивляться. Но вот на моего друга упрек подействовал должным образом: Гарри как-то сразу сник, виновато опустил голову и ссутулился, словно пытался сжаться в комок, стать меньше и таким образом хоть немного ослабить муки совести.

— Вот черт… — почти шепотом произнес он, не решаясь поднять на меня взгляд. — Рон, прости меня…

Именно после этих совершенно нелепых слов я и не выдержал: закрыл лицо руками и истерично, громко, заливисто рассмеялся.