Lux in tenebris (гет)

Это первый вариант финала. Попозже выложу второй, а пока — приятного чтения!

И свеча, при которой она читала исполненную тревог, обманов, горя и зла книгу, вспыхнула более ярким, чем когда-нибудь, светом, осветила ей все то, что прежде было во мраке, затрещала, стала меркнуть и навсегда потухла.

Л. Толстой. "Анна Каренина"

Светловолосый юноша сидел у едва тлеющего камина в глубоком кресле, уронив голову на руки. Скрипнула, открываясь, дверь, но он даже не шелохнулся. Теплая сильная рука легла ему на плечо.

— Как ты? – спросил Рон Уизли.

Драко Малфой медленно поднял голову и устремил взгляд на пульсирующие огнем угольки.

— Как может чувствовать себя человек, который сегодня похоронил отца?

— Я понимаю, — мягко сказал Рон, чуть сжав плечо Драко. – Я тоже прошел через это.

Драко кивнул, не оборачиваясь. Чуть помедлив, Рон наколдовал еще одно кресло и сел рядом с бывшим школьным врагом.

— Я хорошо понимаю, каково тебе сейчас, — голос Рона был спокоен, ни один мускул не дрогнул на его лице, и только глаза неестественно блестели. – За последний год я потерял мать, отца, брата... Лучшего друга... А теперь еще и… Гермиону.

На несколько минут воцарилась тишина. Потом Рон снова заговорил.

— Что случилось с твоим отцом? Я так и не выяснил, в чем дело. Ведь Люциус выглядел совсем здоровым...

— Я не знаю, — Драко устало качнул головой. – Мне всегда казалось, что он меня переживет.

— Он ведь почти не пострадал тогда... во время операции. Да? — бесстрастно спросил Рон, наклонившись вперед, чтобы пошевелить угли.

— Чудом не задело. Отделался парой ушибов. Впрочем, ему всегда везло. Прости, — спохватился Драко и бросил быстрый взгляд на собеседника. Но тот аккуратно сгребал пепел в кучу, будто ничего и не слышал. — В последнее время отец был болезненно возбужден, но я решил, что это смерть мамы так сильно на него повлияла, — Малфой задумался, а потом усмехнулся. – Но и предположить не мог, что однажды утром он просто... Не проснется. Я и сейчас с трудом осознаю, что это случилось с моим отцом.

— Колдомедики не смогли установить причину?

— Нет.

Они снова замолчали.

— Самое ужасное, что это произошло теперь, когда… Когда Волдеморт повержен, и… — голос все-таки изменил Драко, и он затих.

Рон пристально посмотрел на Малфоя. Печально улыбнулся.

— А знаешь… — медленно начал он. – Я ведь мечтал о том, что после войны мы с Гермионой поженимся. И у нас будет много детей… нет, конечно, семь — это вряд ли… так, четверо или пятеро, — при этих словах уголки губ Драко чуть дрогнули. Увидев это, Рон улыбнулся шире, лицо его просветлело. – Мы построили бы большой дом, и по воскресеньям к нам в гости приходили бы Джордж и Джинни, и Билл с Флер, и… А вместо этого… — улыбка погасла, и Рон закусил губу.

Драко покачал головой.

— Мне очень жаль…

— Она не должна была умирать! – вдруг выпалил Рон, и Драко вздрогнул от неожиданности – так непохож этот дрожащий от сдерживаемой ярости и боли возглас на спокойную речь гриффиндорца. Но Рон уже не был главой Сопротивления, бесстрашным борцом за свободу и справедливость. По щекам у него текли слезы, и он судорожно сжимал кулаки в бешенстве от собственного бессилия. – Все, что я делал – я делал ради нее. Ради девушки, ближе которой нет и... уже не будет. Ты не представляешь, что это такое... Долгие месяцы думать о ней, вспоминать, надеяться, волноваться... А потом встретиться только затем, чтобы увидеть, как она умирает. И я — я, который верил, что сумею защитить ее от всего на свете! — стоял в нескольких шагах и не смог спасти. Никогда себе не прощу.

Драко молчал — его смутила эта вспышка, но Рон быстро взял себя в руки.

— Как бы то ни было, и где бы она сейчас ни была, надеюсь, что она счастлива.

Дверь снова скрипнула, в комнату вошла Джинни.

— Вот вы где, – мягко улыбнулась она. – Я только что говорила с Пэнси, Драко. Она обещала заехать утром.

— Отлично, — отозвался Малфой. – Спасибо, Джинни.

Та кивнула в ответ, подошла к брату и, встав за его спиной, принялась ласково перебирать рыжие волосы.

— Все нормально?

— Да, малышка. Кстати, — Рон нахмурился, вспомнив о чем-то, полез в карман мантии и, достав небольшой черный флакон, протянул ей, — как раз хотел спросить: во время похорон я нашел такой же у Гермионы. Это ты положила его к ней? Сначала подумал, что это те духи, которые она как-то дарила мне, но нет, мои, как видишь, на месте.

Джинни задумчиво повертела флакон в руках, открыла пробку и вдохнула запах. Ноздри затрепетали, она удивленно распахнула глаза.

— Странный аромат… Как будто знакомый… Но не могу вспомнить. Ты получил его в подарок? Мне кажется, он тебе не совсем подходит.

— Это ты положила… к ней? — повторил Рон.

— Нет, нет, что ты! – испуганно дернулась Джинни. – Зачем бы я стала класть?

— Вот и я так думаю.

— А можно мне посмотреть? — вдруг попросил Драко. Джинни передала ему флакон. Малфой, едва взглянув на него, вздрогнул.

Она права — такой парфюм и Рон Уизли — явно неудачное сочетание. Собственно, Драко знал только одного человека, которому подходил этот аромат: насыщенный, изысканный, несколько старомодный. Малфой помнил его так хорошо, что даже не стал открывать пробку; бросил быстрый взгляд на Рона. Тот слегка хмурился.

— Ты знаешь, откуда у Гермионы могли оказаться эти духи?

— Понятия не имею, — Драко овладел собой. Он протянул флакон обратно Рону. – Необычный запах.

— Да, верно. Она подарила мне такие год назад. Сказала, что это ее любимый аромат.

— А-а-а, – протянул Драко и смущенно отвернулся.

Джинни почувствовала, что она тут лишняя.

— Я пойду, мальчики, — Рон и Драко попрощались с девушкой, Джинни последний раз потрепала брата по макушке и вышла, прикрыв за собой дверь.

В комнате снова надолго воцарилась тишина. Угли в камине уже догорели, и серый пепел постепенно темнел, отдавая последнее тепло.

— Как думаешь, они теперь вместе? – неожиданно спросил Рон.

Драко встрепенулся.

— Кто?

— Ну… Те, кто… Кто ушел… — сказать "умер" было выше его сил, Рон почувствовал, как к горлу опять подступил комок, и замолк. Но Драко понял.

Он пристально посмотрел на Уизли и медленно произнес:

— Да. Я верю, что они вместе.