Обман (джен)

В свете кроваво-красного заката кристальный город приобретал чарующую таинственность, когда его улицы и дома превращались в пылающие очаги. Не до конца измотанные тяжелым рабочем днём пони любили выходить на улицу и любоваться этим прекрасным зрелищем, предвестником ночи. Но в последнее время жители предпочитали не выходить из дому в тёмное время суток без веского повода. И сегодняшний закат остался для многих лишь в их воображении.

С приходом темноты, когда на небе воцарилась луна и зажёгся россыпью океан звёзд, на улицах города появились его новые ночные обитатели. Демоны! Те, кто ещё год назад скрывались от пони в глубинах Кристальных Копей, теперь спокойно разгуливали по ночным улицам столицы империи. Зачем они приходят день ото дня? Почему им не сидится в их подземном царстве? На чём основывался король, когда разрешил им свободно разгуливать по городу? Эти и многие другие вопросы с каждым днём мучили всё большее число пони. И наконец кое-кто решил докопаться до истины!

Демон — точная копия кристального пони — прошёл всего в паре метров от трёх гвардейцев-призраков. Он не взглянул в их сторону, как и не подал иных признаков, что обнаружил слежку. Завернув за угол, тёмный пони скрылся из виду, оставив гвардейцев одних в переулке. Они не могли воспользоваться моментом для разговора: демоны обладали способностью скрываться в тени. Но, благо, опыт и неоднократное обсуждение плана дали свои плоды. Алькаир сделал пару жестов подчинённым, которые, к счастью, видели его и в магическом плаще, приказав им разделиться, обследовать заранее выбранные районы и встретиться здесь же через два часа. Те утвердительно кивнули, и призраки разделились.

* * *

Хоуп лежала в их с Сомброй покоях, ожидая возвращения мужа. В последнее время он редко покидал свои подземные хоромы и, казалось, избегал встречи с ней. Но сегодня он пообещал прийти и провести эти вечер и ночь с ней.

«Раньше всё было куда проще. Он — изгнанник, нашедший своё счастье в чужой ему стране, я — молодая лекарша, помогающая нуждающимся. А теперь… — размышляла Хоуп, время от времени вздыхая с тоской. — Недаром говорят, что власть портит пони! Даже такого сильного, как он».

За окном садилось солнце, и ей вдруг захотелось на это посмотреть. Она вышла на балкон. Свежий, прохладный вечерний воздух ударил в ноздри, и она втянула его полной грудью. Красное солнце наполовину скрылось за чередой гор, и их снежные вершины блестели в кроваво-красном оттенке заката. Хоуп облокотилась о перила и окинула взглядом столицу. Величественный город завораживал и тревожил одновременно. Его ночные гости пугали и притесняли горожан, но те не могли ничего с этим поделать — слово короля для них было законом!

До чуткого слуха Хоуп донеслись звуки открывшейся двери и приглушённый ковром цокот копыт. «Пусть выйдет сюда», — решила она и сделала вид, будто ничего не слышала. Шаги замерли где-то у стеклянных дверей, но Сомбра не спешил выходить на балкон. Он словно надеялся, что его жена соизволит сама выйти к нему, но она мастерски играли свою роль до победного конца.

— Ты позвала меня сюда полюбоваться закатом? — послышался его грубый, но всё ещё любящий голос.

— А когда мы с тобой в последний раз вместе гуляли, выходили в свет? — начала она издалека.

— Хватит жить фантазиями мечтающей о принце кобылки. Мы с тобой управляем великой страной, будущей империей!

Хоуп резко обернулась, желая высказать Сомбре всё, что думает о его словах и поведении в последнее время. Однако его пылающие фиолетовым пламенем позеленевшие глаза лишили её дара речи. Она уставилась на него, словно на диковинную зверушку, пока вскоре удивление не сменилось страхом.

— Святая Селестия! До чего ты себя довёл? — воскликнула Хоуп, и голос её дрогнул.

Она сделала всего один шаг навстречу к нему, и он сразу же поднял копыто перед собой, прося её остановиться. Хоуп нахмурила брови и недовольно цокнула языком.

— Я тебе не служанка, так что убери копыто! — повысила она тон.

— Извини, — с нотками сожаления выполнил он просьбу. — Но и ты не забывай, что мы решили.

— Сдались тебе эти грифоны! — продолжала Хоуп напор, подходя к Сомбре всё ближе и ближе. — Ты и так для всех герой, к чему портить свою славу новой войной? Почему…

— Мы с тобой уже разговаривали по этому поводу! — теперь король повысил тон. — Не задерживайся.

Он развернулся и вернулся в спальню, даже не дожидаясь ответа Хоуп. Она стояла как вкопанная и смотрела ему вслед, поражённая его резким высказыванием и в то же время властным тоном. Одна её часть хотела беспрекословно подчиниться мужу, когда другая требовала остаться на балконе и замёрзнуть здесь, но заставить его вернуться и извиниться за свои слова.

Внезапно сильная боль скрутила Хоуп живот. Поражённая этим необъяснимым недугом, кобылка упала на холодный пол балкона и схватилась копытами за живот. Болезненный вопль, словно крик умирающей птицы, вырвался из её уст.

Мгновение спустя на балкон выскочил Сомбра. Сквозь размытое слезами изображение Хоуп видела его растерянное лицо и расширившиеся от страха зрачки, приобретшие прежний облик. Напуганный, взволнованный голос растворился в океане собственных криков и невыносимой боли. Она почувствовала сильные копыта мужа, и от этого боль превратилась в настоящую агонию, охватившую всё её тело. Дай Хоуп сейчас кто-нибудь нож, и она с радостью бы избавила себя от мучений, даже не осознавая последствий собственного поступка. Но, благо, как резко боль превратилась в настоящую пытку, так же стремительно она и вернулась в первоначальное состояние. Хоуп чувствовала, как Сомбра её поднял без помощи копыт и занёс в комнату, где уложил на мягкую кровать.

— Что с тобой? — с трудом различила она его встревоженный голос.

Боль лишила её дара речи, но даже если бы она вдруг исчезла, то вряд ли Хоуп смогла ответить. Природа и причина недуга были для неё такой же тайной, как и для её мужа.

— Держись, сейчас я позову лекаря!

* * *

Алькаир следил за демоном с самого переулка, где разделился с остальными призраками. Вокруг было много тёмных личностей, причём ряд из них, на первый взгляд, казался не менее, если не более подозрительными, чем объект наблюдения. Однако опытный гвардеец, в былые времена часто шпионивший за подозрительными пони, которые могли угрожать власти императора, выбрал демона неслучайно: он чувствовал в нем нечто до боли знакомое, словно видел его не впервые.

Улицы просто кишели демонами, поэтому Алькаиру пришлось проявить всё мастерство, чтобы не выдать себя и в то же время не потерять цель из виду. Пару раз, к слову, демон почти растворялся в толпе, но затем вновь появлялся через пару смежных улиц.

«Главная торговая площадь, оружейная лавка Глифа, главная городская библиотека… — проговаривал про себя Алькаир последние важные ориентиры, возле которых они с демоном прошли. — Странно, но я недавно здесь проходил, когда… что я мог здесь делать? Следить за кем-то? Нет, я давно этим не занимался».

Демон свернул с главной улицы, но попал на не менее красивую и ухоженную. Вместо маленьких домиков, в которых было столько комнат, сколько требовалось для размещения всех членов семьи, здесь стояли роскошные особняки сенаторов, где особенно скупые отпирали часть дверей только во время приёма гостей.

«Точно, я устроил слежку за сенатором Юститием по приказу короля, — вспомнил Алькаир. — Вот почему мне знаком этот путь, сенатор любит по нему возвращаться домой. Но что здесь делает демон?» Пока он размышлял над этим и другими вопросами, объект слежки замедлил шаг и начал вести себя осторожней: подозрительно смотрел по сторонам, практически останавливался у каждого дома, будто искал нужный. Наконец демон встал напротив одного особняка. Он ещё раз огляделся, после чего аккуратно поднялся на крыльцо и превратился в плоскую тень, в облике которой с лёгкостью проник в дом.

«Здесь живёт тот самый сенатор!» — пришёл Алькаир к выводу, породившему ещё больше вопросов. Впрочем, на размышления времени не осталось, и опытный гвардеец выбрал самый быстрый и безопасный способ проникнуть в дом незамеченным.