Тайна семьи Свон (гет)

Джейн

После собрания кланов я, наконец, обрела некое подобие спокойствия. Остальные Вольтури, как мне показалось, тоже «облегчённо выдохнули» — общее напряжение спало. Все начали приспосабливаться к новым обстоятельствам.

Некоторые члены клана захотели уйти. Первыми были Сульпиция и Афинодора — жёны Аро и Кайуса. Их желание было мне вполне понятно. В общем-то, эти женщины существовали в качестве вампиров только потому, что две тысячи лет назад нашему самопровозглашённому королю вдруг взбрело в голову, что у всех правителей должны быть жёны (спутницу жизни тогда имел только Маркус). Поэтому холостые правители нашли по девушке, обратили их и женили на себе. Мнение самих девушек при этом, естественно, не учитывалось. С тех пор они так и жили в замке. Конечно, в каком-то смысле мужья любили их… как любят красивую одежду или украшения. Собственно, для того времени это было в порядке вещей. Жены, за неимением выбора, были им верны и покорны. Не то, чтобы правители обращались с ними плохо (хоть за два тысячелетия всякое бывало), да и любовь — штука непредсказуемая… но так уж вышло, что жёны своих мужей так и не полюбили. И если и скорбели о них сейчас, то эту скорбь заглушили подавляемые всё это долгое время желания, самым сильным из которых было стремление повидать мир. Общая ситуация давно сделала их близкими подругами, и сейчас они хотели путешествовать вместе.

Я отпустила их, перед этим поставив условие, что кто-то из стражи научит их конспирации в современном мире, о которой вдовы, с их образом жизни, имели самое туманное представление.

В итоге один из стражников, Лоренсо, также попросил разрешения уйти. Сказал, что собирается путешествовать с девушками, чтобы те не вляпались во что-нибудь по незнанию. И, похоже, что он положил глаз на Афинодору…

Также ушли парень и девушка, состоявшие в паре — Винсент и Джоанна.

Деметрий недовольно заметил, что эдак мы скоро совсем без стражи останемся. Я не была с ним согласна. Жажда путешествий присуща немногим, большинство предпочитают стабильность. В конце концов, самой нестабильной частью клана уже долгое время был Аро, и я уверена, что наша троица не выглядит в их глазах хуже него.

А вот что многим не понравилось — так это отмена питания туристами. Даже когда я аргументировала свой приказ. На мой взгляд, этот способ питания был слишком уж вызывающим, да и для людей, несмотря на все предосторожности, это рано или поздно стало бы слишком уж подозрительным. Вместо этого все теперь должны были охотиться самостоятельно, и приоритетной пищей должно были быть преступники и прочие отбросы общества. Опять же, чтобы привлекать меньше внимания. И некоторые посмели открыто возмущаться этому! Это же надо, настолько обленились, что уже не хотят на охоту из замка выйти! Пришлось угостить самых несдержанных порциями боли, чтобы до всех дошло, что если я без проблем отпустила нескольких членов клана, это ещё не значит, что буду терпеть неповиновение. По глазам было видно, что все прониклись.

Незнающую куда себя деть Ренату я приставила к Деметрию. Из нас троих он был, так сказать, наименее защищённым. Ищейка немного поотнекивался для виду, но врождённый прагматизм в нём всё же победил — и теперь во время охоты или других вылазок из замка вампирша тенью следовала за ним.

Однако, несмотря на то, что я старалась как можно ответственней относиться к новым обязанностям, трудно было прогнать ощущение, что всё это второстепенно. Потому, что рядом был Джордж. Мы практически всё свободное время (с моей стороны — от клановых дел, с его — ото сна) проводили вместе. Общались мы с ним, или молчали — меня не покидало неведомое доселе ощущение тепла и уюта. И, несмотря на недосказанность, я чувствовала себя если не счастливой, то близкой к этому.

А ещё время от времени я чувствовала на себе взгляд. Если бы такое было один-два раза, я бы решила, что выдаю желаемое за действительное… но это повторялось с завидной регулярностью. Я чувствовала этот взгляд даже кожей, а пару раз мне удавалось взглянуть Джорджу в глаза в этот момент. Голодный и обжигающий — вот как его можно описать в двух словах. Я прекрасно понимала, что означает такой взгляд… и нагло совру, если скажу, что это мне не нравилось. Хорошо помня, чем вызвала первый такой взгляд, я несколько раз носила то платье, выбрала для собрания кланов. И получала красноречивое подтверждение, что не ошиблась — количество и сила голодных взоров увеличивалась…

Естественно, и сама я частенько ловила себя на том, что откровенно на Него пялюсь. Несмотря на то, что он теперь выглядел, как мужчина средних лет, менее привлекательным его это не сделало…

Но когда у меня выдавались моменты незанятости наедине с собой, то в мысли невольно закрадывались сомнения — может, стоит взять инициативу в свои руки? Пойти в наступление? Но тут же отрезвляла себя — ни к чему это! Джордж знает, что я к нему чувствую, и обещал вернуться к этому разговору! Нужно всего лишь дать ему немного времени разобраться в себе! Он не отталкивает и не сторонится меня! Попытка форсировать события может всё если не испортить, то осложнить! И я ждала. Всё равно даже текущее положение вещей было неизмеримо лучше, чем когда бы то ни было с того момента, как криптонец стал смыслом моего существования…

— Джейн, — заставил меня вынырнуть из водоворота мыслей самый родной голос в мире, негромко прозвучав из-за двери, — я собираюсь подышать свежим воздухом перед сном, и если ты уже не занята…

— Не занята! — радость в голосе я скрыть даже не пыталась. Быстро оказавшись у зеркала, оцениваю свой внешний вид. Аккуратно забранные в пучок волосы пока не требуют внимания, а остальное и так по-умолчанию в порядке. А вот наряд… поддавшись порыву, я максимально быстро переоделась в то-самое-платье. Оно и мне самой нравится — просто и со вкусом.

Открыв дверь, я замерла на месте. На Джордже были те рубашка и брюки, что он одевал на клановое собрание. Чего это он приоделся? Совсем ослепить меня решил? Его довольная улыбка это подтвердила…

К слову, несмотря на то, что уже был конец декабря, мы с Джорджем, не сговариваясь, не одевали верхней одежды. Ни для него, ни для меня прохлада не была чем-то неприятным, а гуляли мы в ночное время. Поэтому мы играли в игру «не попадись на глаза людям»: предпочитали наиболее безлюдные районы, избегали освещённых мест, и тому подобное. А в безлунные ночи мы порой гуляли по крышам.

Мы неспешно прогуливались по узким улочкам вечерней Вольтерры. Этот город будто замер во времени, как и его строители. Он выглядел практически так же, как и более чем тысячелетие назад, когда я увидела его впервые. И наш клан прилагал немало усилий, чтобы всё здесь так и оставалось. Я не собиралась менять эту традицию — странным образом особое очарование этого города для меня никуда не пропало даже за столь долгую жизнь здесь. Так что, пока мы живём здесь, «прогресс» человеческого мира будет касаться нашей резиденции ровно настолько, насколько мы позволим.

Эта прогулка отличалась от остальных. Да, мы молчали, но если обычно это молчание было лёгким и непринуждённым, то сейчас я чувствовала исходящее от Джорджа напряжение. Потихоньку оно вполне передалось мне. Порой я посматривала на любимое лицо — выражение вроде бы было обычным, но я за это время научилась отличать тонкости его настроения. Чуть поджатые губы, слегка сведённые брови, образовавшие едва заметную складку между собой… казалось, любимый решает какую-то сложную задачу. Замечая мой взгляд, он чуть улыбался, но эта улыбка выглядела несколько вымученной.

А затем Джордж внезапно остановился. Я шла чуть впереди, однако мгновенно почувствовала это, даже не поворачиваясь. А затем снова ощутила кожей взгляд. Я даже точно могла сказать, что он сверлит мне… затылок. И что такого он там разглядел? Ответ я получила через секунду. Любимый приблизился ко мне, причём так быстро, что казалось, вообще не затратил времени на эти несколько шагов, после чего я ощутила несколько едва уловимых движений… которыми он расплёл мой пучок! Волосы рассыпались по спине и плечам, а я просто замерла, совершенно не зная, как на это реагировать. Всё это время Джордж сохранял дистанцию, не пытался как-либо прикоснуться ко мне, а теперь…

Я медленно обернулась к нему, а он отступил на шаг, окинул меня взглядом и расплылся в довольной улыбке, которая кружила мне голову похуже запаха свежей крови.

— Что?.. — только и смогла выдавить я. Весь мой словарный запас разбежался, как стайка рыбок от брошенного в воду камешка.

— Прости, — проговорил любимый, его вид стал слегка виноватым, — мне слишком давно хотелось это сделать, прямо пальцы кололо… — а затем едва слышно добавил, — ты теперь прямо как в моих снах… — что? Во снах? Я… выходит, я ему… снилась?..

— Во… снах? — невольно вырвалось у меня.

— Я что, про сны вслух сказал? — слегка поднял брови Джордж. — Не важно, это действительно так. Ты мне снишься с завидным постоянством, с того дня, как приехала и сообщила о планах Аро относительно меня. И в них ты всегда с распущенными волосами. А теперь я вижу, что в реальности это выглядит ещё красивей… — его взгляд снова полыхнул желанием.

У меня в голове был полный хаос. Это же… он делает мне шаг навстречу, так? Или это был его минутный порыв? Или…

— Джейн, — Джордж снова перешёл на свой обычный ровный манер, а я ухватилась за это, пытаясь справиться с замешательством, — на самом деле, я позвал тебя не просто на прогулку. Мне бы хотелось отвести тебя в одно место. Думаю, оно тебя понравится… — я только кивнула в знак согласия. Возможно, я смогу привести свои мысли в относительный порядок по пути… — Тогда закрой глаза.

Я выполнила его просьбу, мысли препираться даже не возникло. А в следующее мгновение я поняла, что лечу куда-то с невероятной скоростью у любимого на руках! От неожиданности я прижалась к нему, и… вдруг осознала своё положение — я у Него в объятиях! Я чувствовала жар, исходящий от него, и это было самым прекрасным ощущением, испытанным мной. А ещё я впервые почувствовала себя… слабой. Но это было не то ужасающее чувство абсолютной беспомощности, когда у меня на глазах убили родителей, а затем почти сожгли меня и брата. Новое чувство было совершенно иным. Приятным. Кажется, нечто подобное я испытывала в далёком, почти стёртом из памяти детстве, когда меня, совсем маленькую, обнимала мама. Тогда она казалась мне такой сильной, могучей, способной защитить от всего мира. Наивная детская иллюзия… Однако новое ощущение было лишь похожим на полузабытое воспоминание. Неудивительно, ведь с Джорджем меня связывала любовь совершенно иного рода. А ещё… он действительно мог защитить меня от всего мира. И по сравнению с ним даже я действительно была слабой.

Мои странные размышления и ощущения прервала остановка движения. Джордж поставил меня на землю, и я едва смогла сдержать разочарованный вздох. Ни одно удовольствие не длится вечно…

— Открывай, — услышала я тихое разрешение любимого. Моему взору предстало небольшое озерцо с каменистым дном, благодаря чему вода в нём была кристально чистой. С уступа высотой примерно в два метра в него, с не слишком громким, умиротворяющим плеском, впадал ручей. Нас окружал смешанный лес: с лиственных древних великанов уже слетела листва, услав землю пестрым жёлто-красным ковром, на удивление, не успевшим ещё потерять краски, тогда как хвойники, в противоположность им, радовали глаз различными оттенками зелени. Правда, всё это великолепие несколько скрадывало отсутствие солнечного света. Вместо него сквозь ветви пробивался свет растущей луны, причудливо отражаясь бледно-жёлтыми бликами от водопада и неспокойной из-за него поверхности озера. Я с улыбкой повернулась к Джоржду.

— Чудесное место… как ты его нашёл? — о том, что оно мне знакомо, я решала промолчать. Даже более чем знакомо — я любила приходить сюда, когда имелось свободное время и хотелось побыть одной, вдали ото всех.

— Случайно… — улыбнулся он мне в ответ, — набрёл, когда проветривал мозги в лесу. Я вообще люблю это делать — порой такие красоты найти можно… по мне, так природа — лучший художник.

— Ты поэтому решил обосноваться в Форксе? — вдруг вспомнила я интересующий меня вопрос. Он кивнул. — Но… разве тебе не нужно побольше солнца? Оно там, насколько я знаю, очень редкий гость.

— Для разнообразия. Долгое время я действительно выбирал солнечные места, но в тот раз захотелось чего-то нового. Мне нравится тамошняя природа и малолюдность. Там как-то… — он замолчал, подбирая слово, — уютно, что ли. Большое количество людей создаёт много шума, но и совсем затворником мне жить как-то не хочется. А на счёт солнца — горы рядом, мне, с моей-то скоростью, до них, можно сказать, пара шагов.

Мне внезапно стало грустно от его слов. Он так говорил об этом месте, будто хотел… вернуться туда. А что, если действительно так? Если он решит уехать через несколько обещанных лет пребывания здесь? Нарастающую панику я смогла погасить другой мыслью — если бы он не хотел жить здесь, никто бы его заставить не смог. На самом деле, его пребывание здесь после достаточно гладко прошедшего собрания кланов не так уж и требуется. Тем не менее, он согласился на это без особых колебаний. И как же хочется верить, что причиной этому могу быть я…

— Боюсь показаться наглым, но… о чём ты сейчас задумалась? — выдернул меня из потока мыслей осторожный голос Джорджа, заставляя удивлённо на него уставиться. Уже во второй раз я не знала, как мне отреагировать на его слова и действия! По правде сказать, мне вдруг действительно захотелось рассказать любимому, о чём я только что думала. Но вместе с тем мы ещё не находились на том уровне доверия, когда можно поделится друг с другом любой мыслью, любым переживанием… То, что я люблю его, он уже знает. Даже то, как мне было плохо без него… хоть я бы предпочла, чтобы не знал. И пока он, со своей стороны, не расставил все точки над «i», я попросту боялась быть с ним откровенной, чтобы не показаться навязчивой… — Просто, ты только что улыбалась, но внезапно стала грустной… — это было сказано с настолько искренним сожалением, что моё небьющееся сердце защемило. Каким-то шестым чувством я вдруг осознала, что все мои опасения надуманы и беспочвенны.

— Ты так говорил о Форксе… и мне показалось, что ты хочешь туда вернуться, — выдохнула я и опустила взгляд на землю, не решаясь посмотреть на Джорджа. Я услышала его тяжёлый вздох, после чего меня обдул лёгкий ветерок и… пара горячих, сильных рук аккуратно прижала меня к не менее горячей груди. Глаза защипало, я сдавленно всхлипнула, уткнувшись в неё лбом. Не знаю, угадал он или почувствовал… но это было именно то, что мне сейчас необходимо больше всего на свете!.. Мои руки сами собой сомкнулись вокруг его талии, и я почувствовала, как его тело затвердело под моей хваткой.

— Знаешь, если я скажу, что совсем туда не хочу, то немного совру, — тихо прозвучал его голос над моей макушкой, — там, всё же, моя дочка осталась. Однако быть здесь мне хочется гораздо больше. Потому что знаю, что здесь я нужен больше… что нужен тебе. А ещё потому, что ты нужна мне.

Несколько секунд, что непростительно долго для вампирского мышления, до меня доходила последняя фраза. А когда дошла, ненужный воздух с шумом покинул мои лёгкие, а новую порцию я вдохнуть не могла. Ни одной мысли в голове не было — одни эмоции, десятой части которых хватило бы, чтобы даже у самого здорового человека остановилось сердце. Горячие пальцы легко прошлись по моему хребту от лопаток до талии несколько раз, как бы призывая успокоиться. Наконец, я всё же смогла чуть-чуть расслабиться и вдохнуть. Реальность происходящего всё никак не желала доходить до сознания…

— Я не мастак говорить о чувствах, особенно о своих, но всё же попробую, — продолжил Джордж. — В тот вечер, когда вы пришли к дому Калленов… я внезапно понял, что рад тебя видеть, хоть и понимал, что вы ко мне совсем не на чай пришли, — я почувствовала его лёгкую усмешку, — а то, что ты решила помочь мне, меня буквально поразило. Я очень хотел узнать, почему, но когда Эдвард заверил, что ты сама мне расскажешь, решил подождать. А затем ты мне приснилась. Ничего не говорила и не делала, просто печально мне улыбалась, а в глазах застыла боль. И мне вдруг захотелось сделать всё, чтобы развеять эту боль, чтобы увидеть в них радость… но я не знал, что для этого нужно, — «теперь ты знаешь», — подумала я, но вслух произнести не смогла. — Увидев тебя на следующее утро, я с удивлением понял, что ты влечёшь меня к себе. Сильно влечёшь. Моему удивлению не было предела, потому что есть определённые причины, по которым я, как и подавляющее большинство моего вида, вообще-то, не должен этого испытывать настолько сильно. Я тебе как-нибудь расскажу, почему, — он вдохнул новую порцию воздуха. — После нашего утреннего разговора на кухне я удивился, насколько мне было легко и приятно с тобой общаться. И насколько мне нравится твоя улыбка, — я ловила каждое сказанное им слово, купаясь в теплоте, с которой он всё это говорил. — Когда вы решили перебраться к Калленам, мне настолько не хотелось, чтобы ты уходила, что даже думал предложить тебе остаться у меня. Но мне было слишком непонятно это желание, и я промолчал… — он вздохнул. — Когда ты сказала, что любишь меня, я был шокирован, однако это, по крайней мере, прояснило часть вещей. А рассказ о том, что с тобой было после моего ухода, отдался во мне болью, даже несмотря на тогдашнюю ситуацию, — его рука всё так же продолжала гладить мою спину, доставляя непривычные, но очень приятные ощущения. — Пока я улаживал дела в Форксе перед переездом сюда, меня с каждым часом всё сильней тянуло вернуться сюда — мне было тревожно, не случилось ли с тобой чего-нибудь в моё отсутствие. Все эти дни я старался разобраться, что же чувствую к тебе. И чем больше времени я проводил в твоём обществе, тем более… необходимым оно для меня становилось, — рука, до этого поглаживающая меня, поддела пальцем мой подбородок и мягко, но настойчиво приподняла мою голову, заставляя смотреть в наполненные нежностью обсидиановые глаза. — И теперь со всей возможной уверенностью могу сказать — я хочу быть рядом с тобой. Всегда. Я тебя люблю, Джейн!

Боже! Как долго я мечтала услышать эти слова! Сколько раз в те два года, когда Он был рядом, я представляла, как он говорит мне это, как смотрит на меня так… В реальности это оказалось в сто, в тысячу раз прекрасней! Сколько лет я думала, что у меня уже нет шансов это услышать! И, чёрт возьми, это стоило всего, через что я прошла!

Мне так хотелось ответить, снова сказать, что тоже люблю его… но горло сковал непреодолимый спазм, извлечь из него членораздельный звук не стоило даже пытаться. Однако был другой способ показать это… Я отняла руки от талии Джорджа и обвила ими его за шею, после чего слегка подтянулась вверх и коснулась губами его губ. И почти сразу почувствовала их ответное движение. Они были мягкими и горячими, однако твердели, когда я прихватывала их слишком сильно… странные, необычные, но очень приятные ощущения. Не удержавшись, я провела по ним языком — их вкус был таким же необычным, ни на что не похожим, как и его запах… и таким же восхитительным!

Джордж шумно выдохнул, а затем резко перенял инициативу, углубив поцелуй. Его язык проник в мой рот, проигнорировав весьма условное сопротивление моих губ, и стал по-хозяйски исследовать его. Мой язык попытался было вступить в поединок с его, но это скорее походило на избиение младенца — все мои попытки вернуть инициативу обратно решительно пресекались…

Его руки сжимали мою талию с такой силой, что казалось, ещё чуть-чуть — и переломят меня, как тростинку. В мой живот упёрлась недвусмысленная выпуклость.

Я вновь, как тогда, в зале, почувствовала волны силы, исходившие от любимого, когда он убил Кая. Только теперь это было проявлением не ярости, а страсти. Внезапно до меня со всей ясностью дошло, что поцелуем дело не ограничится. Он не остановится. Возможно, даже если я попытаюсь сопротивляться… хотя какое, к чертям, сопротивление?! Я уже чувствовала, как в низу живота всё туже затягивается такой знакомый узел, как сладко ноет тело в предвкушении близости… Я так давно хотела этого! Слишком давно, чтобы в голове возникла хотя бы тень подобной мысли. Даже не смотря на то, что исходящая от Джорджа неуёмная энергия слегка меня пугала… но этот испуг, как ни странно, лишь усиливал моё желание.

Его ладони стали грубо, без намёка на нежность, оглаживать мою спину, краем сознания я слышала треск ткани платья под его пальцами. Затем одна из них спустилась на мои ягодицы, а другая зарылась в мои волосы, слегка потянула, причинив лёгкую боль. Ещё никто так со мной не обращался. А если бы попробовал — получил бы порцию боли. Но сейчас мне было плевать. Даже грубость не делала Его прикосновения менее желанными. Пусть хоть кусает меня, лишь бы только не отпускал…

Выпутав руку из моих волос, он опустил её на мою грудь и сжал. От прошедшего по телу ощущения, будто через него пропустили электрический разряд, я сдавленно простонала прямо в продолжающие сладко терзать меня губы. В ответ мне прозвучал тихий рык, а затем Джордж вдруг отстранился. После чего я почувствовала на теле несколько быстрых движений и услышала треск ткани. Через мгновение я ощутила, что абсолютно голая. Но никакого смущения от этого не испытала, слишком уж сильно была возбуждена. А ещё мгновение спустя похожий треск раздался уже в шаге от меня. Похоже, любимый был не в том состоянии, чтобы возится с пуговицами и ремнём.

Открыв глаза, я увидела перед собой античного бога. Другие сравнения выглядели бы кощунством в отношении Джорджа. Только он мог быть настолько прекрасен! Хоть на самом деле рост у него был чуть выше среднего, я доставала ему макушкой только до подбородка, так что для меня казался высоким. Сложен просто идеально: не гротескно перекачанный, но и далеко не худой, ни грамма жира, одни чётко проглядывающиеся мускулы, сила которых едва ли поддаётся измерению. Слегка покрытый чёрными волосками торс так и манил мои ладони пройтись по его рельефу…

Размер возбуждения любимого впечатлял, а не будь у меня опыта, наверняка испугал бы…

Все эти мысли пронеслись у меня в голове за доли секунды, которые я имела возможность созерцать всё это великолепие целиком. А после мир вокруг крутанулся, и вот я уже лежу спиной на земле, ощущая на себе приятную тяжесть Его тела. Его губы снова атаковали мои, после чего он отстранился, но лишь для того, чтобы раздвинуть мои ноги и войти в меня одним резким толчком. Моё возбуждённое до предела тело с радостью приняло его, испытывая давно позабытое чувство наполненности. Джордж склонился надо мной, с явным наслаждением провёл руками по моим груди и животу, затем упёр их в землю на уровне моей груди и стал медленно выходить из меня, после снова резко толкнулся обратно. Затем повторил это снова и снова, а я чувствовала нарастающее с каждым новым толчком томление, которое нагнеталось внизу живота, скручиваясь в тугую пружину. Я обвила ногами его бёдра, чтобы не дать ему выйти из меня во время толчков. С моего положения открывался шикарный вид на напряжённые мышцы груди и пресса любимого. Поддавшись искушению, я провела по ним ладонями вверх-вниз несколько раз, с удовольствием ощущая их форму и жар, исходящий от его тела. Джордж на это издал короткий стон и ускорил темп, лавинообразно усиливая моё удовольствие. Мои вздохи переросли в стоны.

Я уже была на краю, когда любимый сделал несколько особо сильных толчков и с громким стоном-рыком излился в меня. Однако неудовлетворенный стон замер у меня в горле, когда он толкнулся в меня ещё несколько раз, смакуя своё наслаждение…

Торнадо. Извержения вулкана. Цунами. Ядерный взрыв. Нечто менее мощное вряд ли подойдёт для описания того, что я испытала в тот момент… вот только несло оно не разрушение, а удовольствие! Волна невероятной силы прокатилась и тысячекратным эхом отразилась во всех уголках моего тела, заставляя меня до предела выгнуться в спине и вскрикнуть во весь голос, после чего упасть назад без сил и мыслей.

Способность думать возвращалась медленно и неохотно, позволяя сполна насладиться эйфорией. Я будто плавала на поверхности тёплого моря, а отголоски испытанного напоминали лёгкое, едва ощутимое покачивание на его волнах… Даже представить себе не могла, что подобное в принципе можно испытать. Это было нечто невероятное, невообразимое, неописуемое… Даже мне, вампирше, прожившей более одиннадцати веков, не хватает слов, чтобы описать свои чувства — эти наборы звуков кажутся по сравнению с ними насколько… блеклыми…

Открыв, наконец, глаза, я обнаружила Джорджа, всё так же нависающего надо мной. Он смотрел на меня с лёгкой тёплой улыбкой, а выражение глаз было таким… так смотрят на самое дорогое и важное, что имеют. Даже сейчас мне трудно было осознавать, что этот взгляд адресован мне, и это не моя фантазия… Моя рука сама собой потянулась к его щеке и нежно легла на неё. Нет, не мираж…

— Знаешь, — начал говорить любимый, — я хотел извиниться за свою поспешность, несдержанность и грубость… но, глядя на то, как ты улыбаешься, мне как-то расхотелось.

— И правильно… — моя рука соскользнула с его щеки и пропутешествовала по шее и плечу, остановившись на локте, — разве можно извиняться за нечто настолько прекрасное? — улыбка Джорджа стала шире, но затем исчезла совсем, а взгляд посерьёзнел.

— И всё же, в следующий раз я постараюсь быть сдержанней.

— Что? Почему? — в удивлении округлила глаза я. Зачем это нужно? Я чувствовала, что именно его несдержанность, те могучие пульсации, исходившие от него, позволили мне в итоге получить столь запредельное удовольствие. — Мне всё более чем понравилось…

— Ради твоей безопасности, — вздохнул он. — Я же во много раз сильней тебя. Просто… я ещё никогда не испытывал настолько сильных ощущений. И от них совершенно потерял контроль над собой! Способен был сделать тебе больно или даже навредить!

Я рассмеялась, но смех вышел каким-то немного нервным. Похоже, паранойя Джорджа слегка превысила пределы необходимости. Нужно срочно исправить ситуацию…

— Между «способен был» и «сделал» огромная разница, — как можно серьёзней стала говорить я, смотря ему прямо в глаза и вцепившись в его локоть. — Ты был лишь немного груб и не более. И я уверена, что в следующий или любой другой раз не сможешь причинить мне этим нечто неприятное. А даже если и прижмёшь меня случайно чересчур сильно — ну подумаешь, несколько трещинок появится, которые зарастут за несколько секунд. Вряд ли я даже обращу на это внимание, когда ты будешь параллельно доставлять мне такое удовольствие… — я уже видела, что любимый колеблется — то ли настоять на своём, то ли прислушаться ко мне. — Я пойму, если ты захочешь сдерживаться, чтобы потом получить большее удовольствие, когда всё же отпустишь себя. Но о том, чтобы сдерживаться «ради моей безопасности», и думать не смей! Вот если действительно что-то неприемлемое или неприятное для меня случится — тогда и вернёмся к этой теме!

Его колебание продлилось ещё несколько секунд, а потом на любимое лицо выползла легкая ухмылка. И по выражению глаз я поняла, что письмо дошло до адресата. Фух!

Джордж наклонился и легко потёрся носом о мою шею, вызывая в месте прикосновения приятное покалывание. Затем медленно вдохнул, будто принюхиваясь.

— Хорошо, моя маленькая… — прошептал он. Новое обращение отдалось мягким теплом в небьющемся сердце, — ты меня убедила… — его лицо возникло в сантиметре над моим. — Кстати, на счёт сдерживания ради большего удовольствия… ты не против поэкспериментировать? — в его глазах плясали бесята. Я, преодолев разделяющее нас пространство, коснулась его губ в лёгком, но от этого не менее сладком поцелуе. Затем отстранилась.

— Такой ответ тебя устроит? — мои губы расплылись в предвкушающей улыбке. Любимый издал короткий смешок…

На этот раз его руки и губы долго и тщательно изучали меня. Его действия посылали по моему телу дрожь всё нарастающего возбуждения, а когда он находил особо чувствительные места, из моего горла вырывались сдавленные стоны. В какой-то момент я запустила пальцы в его тёмную шевелюру, стала пропускать пряди через них, с удовольствием ощущая их мягкость… В конце концов я уже ничего не соображала от желания снова ощутить его внутри, а этот негодник всё продолжал пытать меня! Кажется, я даже начала шептать что-то бессвязно-умоляющее, а он тихонько посмеивался!

Когда любимый, наконец, взял меня, я простонала в голос от облегчения… но он, будто издеваясь, двигался лениво-неспешно, заставляя меня ёрзать в нетерпении! Наконец я не выдержала и от души стукнула его кулаком в грудь. Джордж рыкнул, и в следующее мгновение я уже лежала на животе, мои руки были бесцеремонно заломаны за спину, и Он резко вошёл в меня сзади. Я всем телом вновь ощущала знакомые пугающе-возбуждающие волны…

На этот раз я дошла до ослепительно-яркого финала первой, Джордж последовал за мной через некоторое время.

Я так и лежала на животе, подложив руки под щеку, и смотря на своего мужчину, лежащего рядом на боку. Своего мужчину… как приятно это осознавать! Сам он смотрел на меня как-то… изучающе. Протянув руку, он легко прошёлся тыльной стороной ладони по моей щеке. Эта невинна ласка заставила мои губы растянуться в улыбке.

— Я точно не переборщил? — с некоторым беспокойством вопросил Джордж.

— Смотря в чём… — чуть насмешливо протянула я, отчего он нахмурился. — То, насколько долго ты меня мучил… было немного слишком.

— Прости… — едва заметно улыбнулся любимый, но беспокойство из его глаз не ушло, — я просто проверял, насколько долго смогу держать себя в руках. Результат меня удовлетворил. Ощущения не притупились, но теперь я знаю, чего ожидать. Меня больше волнует то, что было в конце…

— А в конце всё было прекрасно, — постаралась развеять его опасения я. — Теперь я с уверенностью могу сказать, что мне нравится, когда ты явно проявляешь своё превосходство. И ничего удивительного в этом нет, учитывая, что я влюбилась в тебя в тот момент, когда поняла, что ты неуязвим для моего дара… хоть и осознала это далеко не сразу, — быть с ним откровенной доставляло мне удовольствие.

В любимых глазах отразилось облегчение, но затем они вновь стали серьёзными. Его эмоции сменяли друг друга так быстро, что я едва успевала за ними уследить!

— У тебя… есть опыт? — полувопрос-полуутверждение. Джордж не уточнил, какой опыт… но я и без того поняла.

— Есть, — вздохнула я и отвела глаза. Нет, я не то, чтобы стыдилась этого, просто… всё, что было до Джорджа, теперь казалось жутко неправильным. Однако даже периферическим зрением я уловила, как в его глазах на миг блеснул опасный огонёк.

— Хм… — он потёр себе переносицу, — мне на какое-то мгновение захотелось убить всех, кто к тебе прикасался. Странно, правда?

— Одного ты и убил… — вырвалось у меня прежде, чем я поняла, что сказала. Любимый стал сверлить меня взглядом. И кто, скажите на милость, меня за язык тянул?! Он ведь даже не спрашивал об этом! Эх… ладно, Джейн, сказала «А» — говори уж и «Б». — Аро…

— Вот как… — неопределённо протянул Джордж через несколько секунд, — хочешь сказать, вы были… вместе?

— Вместе… — я невесело усмехнулась, затем помолчала, собираясь с мыслями. — В определённый отрезок времени это было моей сокровенной мечтой. В первые годы после моего обращения Аро был для меня недосягаемым идеалом, практически богом. Всё в нём восхищало и поражало меня. И в какой-то момент я начала видеть в нём, помимо благодетеля, ещё и мужчину. Он, естественно, знал об этом… Я старалась изо всех сил показать свою преданность ему — в надежде, что он, в конце концов, сочтёт меня достойной стать для него чем-то большим, чем просто соратницей… — я с горечью вздохнула, вспоминая всё это. — После одной из битв он вызвал меня в пустующее тогда крыло замка. «Ты отлично показала себя, милая Джейн», — скопировала я его сладко-притоный тон, — «И заслужила особую награду…». Думаю, не нужно объяснять, как именно он меня «наградил»? — боковым зрением я уловила короткий отрицательный кивок. Смотреть на любимого сейчас я не могла. — Хотела бы я сейчас сказать, что мне было противно или мерзко… но в «постельном» умении, как и во многом другом, Аро было не отказать. Помимо опыта, он ведь ещё и мои мысли читал, так что знал, чего я хочу в каждый следующий момент… — я сделала паузу, дав эмоциям немного поулечься. — Счастье, которое я испытывала после, трудно описать. Ещё бы, сбылась моя главная мечта… Вот только позже я поняла, что отношение Аро ко мне ни капли не поменялось. И «наград» я больше не получала, как ни старалась. А ведь после этого к моей эмоциональной тяге примешивалась ещё и физическая! Аро читал всё это в моих мыслях, но никак не реагировал. И, в один прекрасный момент, во время очередного «отчёта», я вдруг уловила в его глазах скрытую насмешку! Внезапно до меня с болезненной ясностью дошло, что он развлекается этой ситуацией! Тогда моё отношение к Аро изменилось в первый раз. Я, конечно, была всё ещё непоколебимо верна ему и благодарна за всё, что он мне дал… вот только ореол божественности для меня слетел с него безвозвратно, когда я поняла, кем, а точнее, чем я, мы все, для него являемся, — я покачала головой. — Но осталось желание близости. Уже не обязательно с Аро — хоть с кем-то, хоть изредка… познав один раз, я уже не могла совсем обойтись без этого, — я, наконец, нашла в себе силы повернуться и взглянуть в глаза Джорджу. — Однако это изменилось в тот момент, когда я влюбилась в тебя. Ты полностью занял мои мысли. Я больше не могла принадлежать никому, кроме тебя, в каком бы то ни было смысле. И ни о чём не жалею…

— Тогда и я ни о чём не буду жалеть… — любимый придвинулся ко мне и аккуратно сгрёб в объятия, частично уложив меня себе на грудь. Я потёрлась об неё щекой, а потом расположилась так, чтобы иметь возможность видеть его лицо. — Просто постараюсь сделать тебя счастливой.

— Я уже счастлива, — просто сказала я, улыбнувшись.

— Значит, буду стараться, что ты такой была всегда, — улыбнулся Джордж мне в ответ. Всегда… эта мысль вернула меня в зал, в день, когда Он пришёл «сдаваться» Аро. В памяти всплыл определённый кусок их диалога, который уже долго терзал меня. Как я хотела и одновременно боялась узнать, правда ли это… — Что такое? — я закусила губу и спрятала лицо у него на груди.

— Джордж… скажи мне одну вещь… — я глубоко вдохнула, чтобы не останавливаться на половине фразы, — ты сказал тогда, в разговоре с Аро, что можешь управлять процессами старения в своём организме… это… правда? — выдавила я и вся сжалась.

— Правда.

Я настороженно подняла голову от его груди: — Значит, ты… не умрёшь от старости?

— Нет, не умру, — улыбнулся любимый. В этот момент у меня будто гора… да что там, планета с плеч свалилась! Это был мой самый главный страх! Даже больший, чем страх быть Им отвергнутой… Наверное, я бы смогла существовать, зная, что Он есть, но если бы Его не стало…

От избытка эмоций я начала покрывать самое родное в мире лицо быстрыми поцелуями. Аккомпанементом этому служил его тихий низкий смех.

— Наверно, я должен был сам догадаться, что это тебя тревожит, — вздохнул он, когда мой эмоциональный порыв иссяк. Я на это только небрежно махнула ладонью — главное, что теперь больше не будет тревожить…

— А твоя дочь тоже так может? — во мне вдруг проснулось любопытство.

— Нет, — он слегка помрачнел, — но надеюсь, что пока. У меня есть теория, что Белла сможет это делать, когда полностью завершиться её физическое развитие. Я не могу выглядеть младше, чем выглядел бы человек лет двадцати, — он прищурился. — Кстати, а ты не испытываешь дискомфорта от моего нынешнего физического возраста? Я мог бы омолодиться…

— Только если сам хочешь, — я пожала плечами, — мне всё равно. Я и с таким тобой чувствую себя превосходно. К тому же… я ещё при знакомстве поняла, что ты гораздо старше, чем выглядишь. У тебя такой взгляд… повидавшего и испытавшего многое, — он провёл пальцами по моему плечу, чуть печально улыбнувшись.

— Знаешь, у тебя тоже. Мне это нравится — позволяет чувствовать себя с тобой… хм… на равных.

— Я понимаю, о чём ты, — кивнула я.

Мы помолчали некоторое время, смотря друг на друга. Я получала удовольствие даже от этого — наконец между нами не было никаких препятствий! Наверное, ещё никогда в жизни мне не было так хорошо и легко…

— Ты говорила, что… Аро, — Джордж слегка поморщился, произнося имя, — был хорош в… постели. Я-то хоть не совсем… безнадёжен?

— А что, мои стоны и крики были недостаточно… показательными? — мне почему-то стало весело от его вопроса. — Джордж, просто пойми одну вещь — я люблю тебя, и ни с кем и никогда не смогла бы получить большего удовольствия. Сравнивать мой прежний опыт с сегодняшним — всё равно, что сравнивать полустёртые воспоминания человеческой жизни с тем, как идеально мы всё помним в нашей новой ипостаси. Можно сказать, что встреча с тобой обратила меня во второй раз.

— Хм, выходит, твои ощущения аналогичны моим… — задумчиво проговорил любимый, затем лукаво улыбнулся. — Что ж, думаю, это не отменяет необходимости совершенствоваться?

— Само собой… — понимающе улыбнулась я. — Однако нам уже пора бы вернутся. Мы ещё никогда так надолго не пропадали — Алек с Демом могут начать беспокоиться… — и тут я вспомнила о пикантной детали… — ой, у нас же одежды нет! — я, выпутавшись из объятий Джорджа, встала и осмотрела его и себя. — И мы грязные…

— Ну, вымыться мы можем в озере, а на счёт одежды — я могу передвигаться достаточно быстро, чтобы никто не разглядел, в каком мы интересном виде.

— Ты-то можешь… а как же я?

— Вот как, — миг — и любимый уже стоит, а — я у него на руках. — Кстати, мне жаль этого твоего платья… мне оно нравилось. Точнее, ты в нём… — он улыбнулся, — хотя без платья — ещё лучше. Но не можешь же ты всё время так ходить, а?

— Конечно, — хихикнула я, — такая я — только для тебя! А платье — закажу такое же… вместе с чёрной рубашкой и брюками. Мужскими и твоего размера… — Джордж на это только хитро прищурился. — Только обрывки заберём с собой. А то, если сюда кто-то забредёт, точно в полицию об этом заявит. Потому что со стороны это выглядит так, будто здесь произошло какое-то зверство… — и мы вместе весело рассмеялись.

Затем Джордж вместе со мной прыгнул в озеро, и мы стали отмываться. Со спинами нам потребовалась помощь друг друга… и в итоге мы снова занялись любовью.

Наконец, мы выбрались из воды — чистые и жутко довольные. Джордж несколько секунд с огромной скоростью покрутился на месте, а когда остановился — был уже сухой, только торчащие волосы были чуть влажными. Я хотела было последовать его примеру, но меня остановило то, что любимый вдруг взял и подпрыгнул, схватившись рукой за толстую ветвь и повиснув на ней.

— Чтобы ты меня не забрызгала, — со смешком пояснил он, видя моё недоумение. Я хохотнула и начала «сушиться». Когда я резко прекратила вращение, мои волосы, двигаясь по инерции, обмотались вокруг моей головы, залепив лицо, и вызвав низкий смешок со стороны. Откинув их с лица, я увидела, что Джордж уже с улыбкой стоит рядом. Не улыбнуться в ответ было невозможно.

— У меня есть к тебе просьба… можешь больше без особой необходимости не собирать волосы в пучок? — он с нежностью провёл по ним ладонью. — Или хотя бы косу заплетать, как тогда, на собрании.

— Хорошо, — ещё шире улыбнулась я. Если ему нравится так, почему бы и нет? И вдруг мне пришёл в голову вопрос, который я очень давно хотела ему задать. — Скажи, ведь Джордж — не настоящее имя… Каллены вообще звали тебя Чарли. А как тебя зовут на самом деле?

— Джор-Эл, — любимый на мгновение помрачнел, — Эл — имя моего рода. Но его больше нет, так что… просто Джор. Хм… — на его лицо снова вернулась улыбка, — я только сейчас понял, насколько это похоже на имя, под которым я познакомился с вами.

— А… — начала я, но прикусила я язык. Любимый ожидающе смотрел на меня, и я всё же продолжила. — Мне просто понравилось твоё имя… оно звучит, будто ласковое сокращение от Джорджа. Однако, насколько я поняла, у тебя с этим именем связанны неприятные воспоминания, так что…

— Я буду рад связать с ним приятные, — не дал мне договорить он. — Можешь называть меня так, если хочешь.

— Хорошо, Джор, — попробовала я на вкус новое обращение, вызвав этим едва заметную, но тёплую улыбку на любимом лице.

Мы быстро собрали то, что осталось от одежды, Джор (мне даже в мыслях было приятно его так называть) подхватил меня на руки и помчал в сторону замка. А я вдыхала его запах, чувствуя себя самым счастливым существом на свете. И я сделаю всё от меня зависящее, чтобы это продлилось вечность…