Тайна семьи Свон (гет)

Эдвард

Человек почти всегда желает бессмертия. А каким он его видит? Радость, путешествия, беспечная жизнь? Нет… одиночество, скука и постоянная беготня с места на место. Разве такую жизнь можно назвать счастливой? Я Эдвард Каллен. Мне сто девять лет. Я вампир. И я никому не пожелаю такой жизни, как у меня. Хотя, если среди желающих найдется такой сумасшедший…

Сегодня мы в очередной раз сбегаем с обжитого места. На семейном совете мы единогласно выбрали местом жительства маленький дождливый городок Форкс в штате Вашингтон, полюбившийся нам ещё в прошлый раз — бескрайний лес и высокие живописные горы не только радовали взор, но и были полны дичи, которой мы могли, пусть и не полностью, удовлетворить вечную жажду. И, конечно, климат. Да, отсутствие солнца — приоритетная черта наших мест обитания. На солнце мы не горим, но блестящая под его лучами кожа, словно усыпанная сотнями маленьких бриллиантов, слишком выделяет нас из толпы людей. Поэтому пасмурность, дождь или снег — не важно… Главное — меньше солнца.

— Я не хочу идти опять в восьмой класс! — фыркнула Розали в очередной раз.

— А какой смысл переезжать на один год? — поджал губы Карлайл.

— Почему сразу на один год?! Можно поступить в университет Сиэтла! С нашими машинами мы сможем продолжать жить в Форксе и учиться в университете! — стояла на своем сестра.

Да, нас всего семеро вампиров. Пять приемных детей доктора Каллена и его жены. Точнее, для всех я — родной сын Карлайла, Джаспер и Розали — приемные близнецы-блондины, Эммет — племянник Эсми, а Элис мы взяли из детского дома. Сложно, но так мы можем объяснить нашу непохожесть друг на друга.

— Ну, хорошо! — вздохнул Карлайл. — А документы?

— Элис все предвидела, — улыбнулся Джаспер.

— И вы мне не говорили! Нервы решили потрепать? — насупился отец.

— Нет, просто мы хотели, чтобы ты сам принял решение, — попытался сгладить ситуацию Джас.

Новый домик встретил нас пустотой и светом. Старый дом давно снесли, а мы перед переездом заказали постройку нового. Территория около дома все равно принадлежала нам, по документам — деду Карлайла, которого звали так же, как и внука. Иногда, чтобы спрятать что-то, стоит положить это на видное место…

Дом получился отличным. Внешние стены были сделаны из стекла, что дает огромное количество света. Только дома мы можем ни от кого не скрываться.

Около семидесяти лет прошло с тех пор, как мы жили здесь, и наша семья была тогда на двух вампиров меньше. Тем не менее, меня не покидало ощущение, что уехали мы буквально вчера, даже несмотря на новый дом. В мыслях остальных я читал примерно то же, кроме Элис и Джаса, которые присоединились к нам позже.

Все разбрелись смотреть свои комнаты. Эсми была дизайнером этого дома и его интерьера. Мама учла вкусы всех его обитателей. Моя комната отделана в белых цветах. В углу стоит подставка под телевизор из черного дерева, на ней сам телевизор, у стены — длинный шкаф из такого же черного дерева. Удивительно, но в этот раз Эсми поставила всем кровати. Нет, ну парочкам-то понятно, а мне зачем?..

Ночь прошла быстро в неторопливых разборах вещей. Утром все мы, без особой спешки, отправились в школу. На дворе уже стоял сентябрь. Мы с этим переездом пропустили начало учебного года, но никого из нас это не смущало.

Мы приехали на школьную парковку. Все ученики удивленно и завистливо осматривали нас и наши машины. Да, новенькие Феррари и Вольво — не для такого захолустного городка. Однако мы привыкли. Лучше вызывать сплетни такими пустяками, чем нашим странным поведением. Никто не должен знать, что мы из себя на самом деле представляем.

Однако в головах учеников ничего и рядом не стояло с «вампирами». Девушки хотели встречаться с нашими парнями, а парни мечтали о наших девушках. Нас это забавляло. Даже если забыть про жажду крови и то, что большая часть таких, как мы, питают к людям чисто гастрономический интерес, они для нас попросту слишком хрупки. И немногие вампиры обладают достаточной выдержкой, чтобы в порыве страсти не убить или не покалечить партнёра-человека. Наглядным примером тому служили сёстры Денали, практиковавшие соблазнение смертных мужчин. Сколько их сгинуло в постелях русских красавиц, я старался не думать. Хотя стоит отметить, что вампирши в конце концов изменили своё отношение к этому вопросу, и уже достаточно давно питаются кровью животных, как мы, что, в свою очередь, позволяет им обрести достаточный самоконтроль для удержания себя от убийства любовников. Но несчастные случаи всё равно иногда происходят, мда…

Первые четыре урока прошли быстро. На переменах и ленче к нам никто не стремился подходить, люди чувствовали опасность, исходящую от нас. Вскоре мне надоело наблюдать за мыслями учеников. Я абстрагировался от них, насколько мог, и они слились со звуками разговоров в столовой.

Внезапно я почувствовал пристальное внимание, направленное на меня. Я чуть огляделся и наткнулся на взгляд тепло-карих глаз. Удивительно, но их обладательница явно не собиралась разрывать контакт. Это было странно… С одной стороны, наша внешность, голос и даже запах привлекают людей, с другой, они, как я уже отметил, инстинктивно чувствуют опасность, исходящую от нас, наш голод… Что будет преобладать, зависит от нас. Тем не менее, ни один человек не может играть с нами в гляделки столь долго.

Затем до меня вдруг дошло, что в этом взгляде не было ни страха, ни обожания. Нет, выражение её глаз было серьезным и сосредоточенным, а в их глубине проскочил интерес. От этого интереса через моё тело неожиданно прошла прохладная волна… страха. У меня, кажется, зашевелились все волосы на теле. Похожее я видел только во взгляде Аро, когда был представлен ему Карлайлом, согласно закону Вольтури, предписывающему создателям представлять новообращённых «королевскому» клану. Конечно, далеко не все следовали этому правилу, ведь Вольтури, всё же, не утруждали себя слежкой за всем миром, но Карлайл, как старый друг (на словах) и аномалия среди вампиров (в глазах самопровозглашённого короля, да и не только его), не мог им пренебречь без последствий. Я видел в мыслях древнего, как он хотел заполучить меня в свою свиту, сделать новым «бриллиантом» для своей коллекции, и всё из-за моего таланта… вот только девушка, сидящая в одиночестве за столиком на другом конце столовой, определённо не была Аро Вольтури, да и вообще вампиром. О чём же она думает?!

Я сосредоточился, и… ничего. Ни одной, даже самой тихой мысли не шло из того места, откуда на меня с пугающим любопытством смотрела пара шоколадных глаз. Я пробовал снова и снова, но результат был тем же. Будто на ее месте никого не было. Будто эта девушка была моим личным миражом…

— О чем она думает? — фыркнул Эммет. — Смотрит как… как на неожиданный результат эксперимента.

— Я не один ее вижу? — удивленно пробормотал я, заметив, что брат смотрит на мой «мираж».

— В чем дело, Эдвард? — нахмурилась Элис.

— Я не слышу её мыслей. Думал, с ума сошел, — выдохнул я, отворачиваясь. В переглядывания мы играли слишком долго. Не удержавшись, я опять глянул в сторону необычной незнакомки, но увидел только ее спину и длинные волнистые каштановые волосы, колыхающиеся от легкого ветерка.

— А походка у нее получше, чем у иной вампирши, — тихо-тихо прошептал Эммет, за что тут же получил тычок по рёбрам от Роуз.

Мы поднялись, прихватили нетронутые подносы и медленно направились к выходу. Меня ждала биология.

Войдя в кабинет, я почувствовал легкий, почти неуловимый незнакомый аромат. Протянув формуляр учителю, я повернулся к месту, где мне предстояло сидеть. И опять встретился с глазами моего «миража». Я буду сидеть с ней, ведь больше свободных мест не было…

Мягко приземлившись на свое место, я неосознанно глубоко вдохнул. Тот удивительный, ни на что не похожий аромат исходил именно от нее… и, что было шокирующим, почти не вызывал жажды, хотя я отлично слышал спокойное постукивание сердца и движение крови по венам. В нём определённо было что-то от человека, но очень мало… а основной запах не вызывал у меня ни малейших ассоциаций!

Урок начался. Я слушал вполуха, искоса наблюдая за таинственной соседкой. Ее кожа бледная, но не мраморная — скорее это аристократическая природная бледность. Ее тонкие изящные руки выводят аккуратные буквы в тетради. Волосы упали на её лицо, скрывая его, однако я чувствовал, что за мной тоже с интересом наблюдают. Я снова попытался услышать мысли странной девушки, в глубине души надеясь, что просто не расслышал их в столовой за общим... мыслегулом. Мне уже встречались люди, думающие очень тихо. Но ни малейшего успеха не добился, и мне даже показалось, что если я сейчас зажмурюсь и хорошенько потру глаза, рядом со мной окажется пустующее место. Вот только неидентифицируемый запах и звук пульса напоминали, что мой «мираж» вполне реален…

Из мыслей одноклассников я сумел выудить имя моей соседки — Изабелла Свон. Заговорить с ней я так и не решился, и она тоже не делала попыток познакомиться. Но ни малейшего страха передо мной в её позе и движениях, насколько я мог судить, по-прежнему не ощущалось.

После уроков я пришёл на парковку, где остальные уже ожидали меня. Вид и мысли всех были тревожны, кроме Эмма. Лёгкость мышления большого брата порой раздражала, хотя на самом деле я ему даже немного завидовал — он единственный из нас, кто наслаждался своим вампиризмом без всяких оговорок.

— У кого-то ещё, кроме меня, были уроки с этой странной девушкой, что пялилась на нас в столовой? — спросил Джаспер, в мыслях которого я видел его удивление, даже растерянность. И я прекрасно понимал причину…

— У меня, — кивнул я, — я тоже заметил.

— Нас не просветите? — нетерпеливо спросила Роуз, поджав губы.

— Её запах почти не вызывает жажды, — вздохнув, ответил Джас.

— И он не похож ни на что из того, что мне приходилось чуять до этого. У меня даже не выходит подобрать хоть какое-нибудь сравнение, чтобы описать его, — Джаспер только покивал, в мыслях соглашаясь со мной.

— Но хоть приятный? — с ухмылкой спросил Эммет. — Не хотелось бы мне столкнуться с ней на уроке и узнать, что она воняет хуже человеческой еды…

— Нет, — невольно закатил глаза я, — она не воняет. Запах, в общем, приятный…

— «Жду не дождусь возможности её понюхать…» — пронеслась мысль в голове братца, но он, к счастью, не стал её озвучивать, иначе Розали начала бы бушевать.

— Но это не всё, — вздохнул Джаспер, — я не улавливаю её эмоций. Вообще. Но ведь не может же такого быть, чтобы она ничего не чувствовала?

— Вероятно, её эмоции скрыты так же, как и мысли, — ответил я, — мне так и не удалось услышать ни одной, хоть я весь урок пытался. Всё это время она явно следила за мной. И, судя по виду, не испытывала никакого дискомфорта от моей близости.

— Элис, ты видела что-нибудь? — спросил жену Джас.

— Я… — запнулась сестра, — я не вижу эту девушку. Да и вообще, с тех пор, как мы вошли в школу, мои видения словно дымкой подёрнуты. Я с трудом различаю наше будущее… — в словах провидицы слышалась плохо скрытая тревога. Брат мгновенно оказался рядом с ней, приобняв за плечи в жесте поддержки.

— Нужно срочно обсудить это с Карлайлом, — вынесла вердикт уже не на шутку встревоженная Розали. Я был с ней полностью солидарен, что происходило крайне редко.

До поры до времени мы ехали молча. Тишина была тяжёлой, даже у Эммета веселья поубавилось.

— Видения прояснились! — прервало молчание радостное восклицание Элис. — Нас вижу чётко и ясно! — я вместе с сестрой смотрел картинки будущего с нами в главной роли. — Но… — радость «эльфа» несколько снизилась, — нашу таинственную незнакомку я не вижу, как ни стараюсь… и многие из видений с нами тоже сильно замутнены.

Вывод напрашивался только один — странная девушка, вполне возможно, станет как-то участвовать в нашей жизни. Вопрос только — как?..

Джаспер пришёл к тому же выводу, и его мысли явно показывали, что если со стороны незнакомки будет хоть намёк на угрозу, церемониться с ней он не будет. Брат был готов на всё, чтобы обезопасить Элис и остальную семью. А бурное прошлое заставляло его думать в первую очередь о самых радикальных мерах. Сам же я ещё не был уверен, как отношусь ко всему этому.

— Интересно, почему они сейчас вдруг прояснились? — в кои-то веки задал вполне серьёзный вопрос Эмм.

— Ты сказала, что видения затуманились, когда мы пришли в школу? — Роуз посмотрела на сестру. — Вот вам и ответ. Сейчас мы оттуда уехали, как и от предполагаемого источника помех, — уже второй раз за сегодня я был согласен с ней. Просто день чудес, не иначе…

Приехав домой, мы постарались выглядеть непринуждённо, чтобы не беспокоить Эсми раньше времени, но мама всегда была слишком чуткой, чтобы не заменить наше волнение. На её встревоженные мысли я только покачал головой и сказал, что мы всё объясним, когда вернётся домой Карлайл.

Отец приехал примерно через час. Сегодня он не собирался заступать на работу, а только осматривал новое поле деятельности и знакомился с коллегами, так что нам не пришлось ждать до вечера.

— Карлайл, нам нужно срочно рассказать тебе кое-что, — встретила отца прямо на пороге Розали.

— Хорошо, что вы все в сборе, — заговорил он, зайдя в гостиную и обведя нас задумчивым взглядом, — у меня тоже есть новости.

— Что случилось, дорогой? — Эсми мгновенно оказалась возле мужа, вопросительно-обеспокоенно заглядывая ему в глаза.

— Пусть дети начнут, — Карлайл нежно приобнял жену.

Я подробно рассказал всё, что мы успели заметить странного в Изабелле Свон, другие дополняли по мере необходимости. То, что я видел при этом в мыслях отца, шокировало ещё больше…

— Запах Изабеллы похож на этот? — отец чётко представил, то, что хотел мне показать.

Да, мой дар не ограничивается лишь тем, что я слышу «мысленный голос». Мне доступна практически вся информация, которая может поступать и обрабатываться в мозге — я могу пользоваться чужими органами чувств, как своими, при этом чётко понимая, где моё восприятие, а где чужое, и «видеть», «слышать» и «ощущать» всё это в воспоминаниях читаемого. Единственное, что мне недоступно, это эмоции, которые читаемый испытывает в связи с мыслями, по крайней мере, напрямую, и хоть могу это определить по косвенным признакам, но возможность ошибки не исключена. В этом смысле дар Джаспера прекрасно дополняет мой, и вместе мы способны увидеть «полную картину» того, что происходит у кого-либо в голове. По крайней мере, были способны…

— Да… очень похож, хоть и не идентичен, — медленно кивнул я, смотря в тёмные глаза мужчины средних лет в воспоминании Карлайла.

— Чарли Свон, местный шериф, приехал поприветствовать меня, — начал рассказывать папа остальным.

— Свон? — сразу же выцепил главное Джас.

— Судя по всему, в школе вы столкнулись с его дочерью, — ответил Карлайл, — я слышал о ней от новых коллег. Только то, что она есть, подробней выспрашивать не стал.

— Отец, скажи им главное, — попросил я, на что тот вздохнул.

— Он представился, пожал мне руку, явно не удивившись её температуре, и сказал: «Карлайл Каллен? Я слышал о вас». А потом добавил настолько тихо, что человек бы наверняка не услышал, при этом смотря мне в глаза: «Смею надеяться, что вы и ваша семья не доставите неприятностей».

— Он знает… — тихо проговорила Розали, — человек знает о нас…

— Человек? — мрачно усмехнулся Джаспер. — Я так не думаю…

С мыслями брата я был согласен. Да, отсутствие страха перед нами у дочки шерифа можно было бы списать на психическое отклонение — встречались люди, у которых инстинкт самосохранения отсутствовал напрочь. Даже блокирование наших даров могло быть просто индивидуальной особенностью. Если бы не запах… Да, каждый человек пахнет по-своему, для нас, вампиров, не существует двух одинаковых, так же, как не существует двух одинаковых отпечатков пальцев. Но у всех них общее одно — любой из них вызывает пожар в горле, заставляет просыпаться в нас ту часть, которая не имеет ничего общего с человеческим. Голодного зверя, способного думать лишь об одном — вкусной, питательной крови, текущей в жилах обладателя запаха, о том, как она течёт в глотку, туша пламя в ней. Мы можем контролировать эту часть при наличии силы воли и долгих тренировках, но это не отменяет того, что даже самый непривлекательный человеческий запах (больного какой-то тяжёлой болезнью, к примеру), заставляет нашего внутреннего зверя рваться к желанной жидкости. Но этого не происходило, когда мы чувствовали запах других вампиров, а также своих давних знакомых — квилетских оборотней, договор о ненападении с которыми мы заключили ещё в прошлый приезд сюда. А от Вольтури мы знали, что так называемые Дети Луны, которые были ими истреблены — оборотни, зависящие от фаз луны, и превращающиеся в жуткую смесь волка и человека, не помнящую себя и ведомую только голодом, как наши «новорожденные», тоже не вызывали у нас желания выпить их. Из этого следовало, что запах, не вызывающий жажды, не может принадлежать человеку. Не говоря уж о том, что он сам по себе кардинально отличается от человеческого…

— Что ты хочешь этим сказать? — Роуз не слышала запаха Изабеллы, как мы с братом, так что она не вполне уловила, с чего такие выводы. Я озвучил остальным наши с братом соображения.

— Хм… ваши доводы выглядят вполне логичными, — задумчиво протянул отец. — Если мы и оборотни уже очень долгое время существуем втайне от людей, почему бы не быть ещё кому-то, кто поступает так же?

— Вопрос только в том, кто эти «кто-то»? — озвучила общий вопрос до этого молчавшая Эсми.

— А главное, чего от них ожидать? — всё так же мрачно изрёк Джас.

— Да ладно тебе, братец! — усмехнулся Эмм. — Ты думаешь, мы их не сделаем, если дело дойдёт до драки? Их же всёго двое, к тому же одна из этих двоих — хрупкая девчонка!

— Мы ничего о них не знаем, братец! — процедил Джаспер. — Они могут быть слабее нас, а могут — и намного сильней! Никогда нельзя недооценивать противника, даже если этот противник только теоретический!

— Эммет, Джаспер, успокойтесь, — спокойно, но с намёком на строгость произнёс Карлайл. Наш отец всегда был необычайно неагрессивен — не то, что по вампирским, а даже по человеческим меркам. Его спокойный и добрый нрав служил примером всем нам, он был для нас не только (хоть и в основном) заботливым отцом, но и лидером, чьё слово было решающим. Тем не менее, он давал нам самим принимать решения в большинстве вопросов, редко пользуясь своим авторитетом напрямую. — Я не заметил в поведении шерифа Свона ничего, кроме некоторой настороженности, а его слова явно говорят о том, что без причины он конфликтовать не намерен. Если предположение, что он знает о нашей сущности, верно, то под «неприятностями» шериф наверняка имел в виду возможную угрозу жителям города с нашей стороны, что ещё больше похоже на правду, учитывая его профессию.

— А его фраза о том, что он слышал о тебе, думаю, означает, что он знает о нашем способе питания, — развил мысль отца я.

— Похоже на то, — кивнул он в ответ.

— И каковы же будут наши действия? — уточнила Розали. — Элис, ты видишь что-нибудь?

— Всё так же… — удручённо покачала головой провидица, — я вижу нас в разных вариантах, но все они, раньше или позже, начинают терять чёткость, и я ничего разобрать не могу.

— Значит, мы должны выяснить о них всё, что сможем. Для начала неплохо бы разузнать, что думают о них жители этого городка, — Джас посмотрел на меня, я кивнул. — Слухи, сплетни и так далее. Вряд ли мы узнаем что-то действительно полезное… но всё ж лучше, чем ничего.

— Решено! — подвёл итог Карлайл. — Попытаемся собрать побольше информации, но осторожно. Не стоит привлекать к себе лишнего внимания и особенно — провоцировать их.

Я внутренне усмехнулся. Мой дар, уже в который раз, сослужит нам хорошую службу. Были моменты, когда я бы с радостью от него избавился, но сейчас точно не один из них. Кажется, совсем недавно моё существование представлялось мне донельзя скучным? Что ж, скука кончилась, хоть я пока и не знаю, стоит ли этому радоваться…

Эммет

Шёл пятый день с момента нашего приезда в Форкс, была пятница. По настоянию Рози мы пошли в одиннадцатый класс, а не в восьмой. Я несказанно обрадовался этой новости!

Когда мы переезжали, мне казалось, что нам снова предстоит довольно скучное существование, и мне придётся прилагать немало усилий, чтобы расшевелить своих дорогих родственничков, которые частенько начинали хандрить по поводу и без (особенно старше-младший братец-телепат Эдди, у которого хандра — второе имя). Вот только в первый же день в школе мы все расшевелились совершенно без моего участия…

Причиной расшевеления являлись Изабелла Свон и её отец-шериф. Что же в них могло заставить нас шевелить мозгами и булками? А то, что людьми эти двое, по всей видимости, не являлись. Так же, как и вампирами или оборотнями… по крайней мере, подобными тем, что были из племени Квилетов.

Начать хотя бы с запаха, которому ни один из нас не смог подобрать сравнение, и при этом их обладателям совершенно не хотелось вцепиться в глотку, даже с трудом контролирующему себя в этом смысле братцу Джасу. Кроме того, они совершенно не боялись нас: Эдди пробовал даже специально воздействовать на инстинкты Изабеллы, как это умел делать с людьми каждый из нас, но добился своими потугами лишь лёгкого удивления со стороны девушки, но никак не страха.

Потом, она так странно смотрит на нас, будто на подопытных. Аж передергивает от этого взгляда. Через некоторое время мы убедились, что такое внимание Изабелла уделяет только нашей семье.

И самое главное — все три наших великих таланта жёстко обломались с обоими! Эдвард так и не смог услышать ни одной мысли Изабеллы, и это его жутко раздражало, а меня, в свою очередь, забавляло. Джаспер не чувствовал её эмоций (и вообще, весь его вид был, как у скрученной пружины — того и гляди, распрямится, и тогда держитесь те, кого он посчитал угрозой!). Элис так и не видела ничего чётко, а поблизости от Изабеллы её дар вообще напрочь отключался, и первая по этому поводу имела вид весьма удручённый. То же самое и с её отцом — коротышка и Эдди как-то заехали к Карлайлу в больницу, а шериф там был в это время по работе — обломались оба с ним точно так же, как и с дочуркой. Моя Рози тоже была сама не своя, а как-то раз ни с того ни с сего сказала мне, что ей совсем не хочется снова переезжать. Хотя лично я пока достаточных поводов для смены дислокации не видел. Мы разберёмся со всем и со всеми, разве когда-то бывало иначе?

Выяснили мы о нашей таинственной парочке не слишком много, а полезного — почти ничего. Некий Чарли Свон приехал сюда около двадцати лет назад. Устроился работать в полицейский участок. Начал встречаться с местной девушкой, вскоре они поженились. Примерно через год у них родилась дочь, Изабелла. Потом молодая пара рассталась, и в течение нескольких лет у них происходили какие-то странные перемещения дочери от одного к другому (подробностей никто то ли не знал, то ли не помнил за давностью событий), после чего Изабелла в итоге осталась жить с отцом.

К шерифу в городке относились, судя по сведениям Карлайла, полученным от его коллег и пациентов, уважительно — с тех пор, как его назначили на этот пост, преступность в округе была практически нулевая. В библиотеке мы нашли несколько старых газетных вырезок, где повествовалось о тройке случаев, когда шериф задерживал особо опасных преступников практически в одиночку.

А вот с Изабеллой была совершенно иная ситуация. В школе она была абсолютной парией. Не общалась ни с кем вообще, кроме ответов на уроках. Вернее, с ней никто не общался: для большинства учеников она была пустым местом, а для нескольких отдельных индивидов — «девочкой для битья». Не в буквальном смысле, конечно, но они регулярно её пытаются толкать, шпынять. А вот реакция девушки на это была безразличной. Ее толкнут, рассыплют учебники и принадлежности, а она вздохнет так тихо, что слышим только мы, обойдет обидчика, соберет вещи и пойдет дальше. Видимо, по этой причине чаще всего в разговорах и мыслях учеников ее фамилия звучит с прилагательным «малахольная». Жаль, Джаспер не чувствует ее эмоций, было бы интересно узнать, такая ли она на самом деле «малахольная», или это просто маска. Довольно странно всё это, она ведь очень красивая, почему к ней так относятся? За ней должны бегать все мальчики, ей должны завидовать все девочки, но ее только пытаются унизить и задеть. Что же такое с ней раньше было? Правду сказать, в её отношении у меня пару раз возникло сочувствие. Если бы она только так на нас не пялилась…

— Эти гляделки уже начинают меня выматывать… — пожаловалась моя крошка на ленче.

— Меня тоже, — поддержала её Элис, — а ещё эти помехи в видениях… кажется, я скоро стану ещё уникальней среди нам подобных, потому что у меня, впервые за нашу историю, начинается что-то вроде мигрени… спасибо, Джас, — она тепло посмотрела на мужа, который, очевидно, повоздействовал на провидицу своим даром.

Эд в это время в который раз сверлил взглядом Свон, а она разглядывала его. Я сидел так, что видел напряжённое выражение его лица. Внезапно, на долю секунды на нём проступила откровенная злоба, а кулаки сжались так, что я отчётливо уловил хруст кожи под впившимися в ладони ногтями. Затем братец резко отвернулся к нам и разжал их, а лицо снова стало просто напряжённым. Но самое интересное — на другом конце зала Изабелла потупила взгляд в стол и перестала на нас зырить! Всё произошедшее заметили и остальные за нашим столиком.

— Эдвард, что такое? — положил ему руку на плечо наш мастер эмоций.

— Кажется, сестрёнка, ты не будешь уникальна в своей мигрени… — невесело вздохнул Эд.

— А ведь она больше не смотрит, — заметил я с усмешкой, — кажется, твоя злобная мина ей не по вкусу.

Ответом мне было задумчивое молчание…

Уроки прошли спокойно. И вот, мы собрались на парковке.

— На географии Свон на меня полностью игнорировала, — поделился Джас, — раньше на совместных уроках я всё время чувствовал её взгляд, а теперь — даже краем глаза не скользнула.

— Интересно, с чего бы это… — протянула Рози.

Тихое «кхе-кхе» совсем рядом заставило нас всех вздрогнуть. Синхронно обернувшись в сторону звука, мы увидели… кого бы вы думали? Изабеллу Свон собственной персоной! Чёрт, теперь я уверен, что она не человек! Ни один человек не сможет незаметно подкрасться к пяти вампирам!

Под нашими взглядами Свон опустила глаза и слегка покраснела, весь её вид выражал смущение.

— Слушайте, — тихо, но уверенно заговорила она, снова подняв взгляд на нас, — простите за мои совершенно бестактные разглядывания. Я просто никак не могла справиться с любопытством, и только сейчас поняла, что вам не слишком приятно моё внимание. Мне очень стыдно, правда. Даю слово, что больше в вашу сторону от меня ни полвзгляда не будет.

Закончив, она сразу же развернулась к нам спиной и спокойно пошла к своему старенькому пикапу.

— Что ты о нас знаешь? — остановил её вопрос Эда.

— Только то, что вы отличаетесь от людей. Сильно отличаетесь, — всё так же тихо ответила девушка, став к нам вполоборота. — Папа знает больше, но со мной делиться не хочет, — она улыбнулась, но улыбка эта была немного грустной. — Ещё раз простите, — и она ушла, на этот раз уже окончательно.

— И как это понимать? — спросила, ни к кому конкретно не обращаясь, Рози, когда пикап Свон взревел и выкатился со стоянки.

— Мне думается, буквально, детка, — отозвался я. Во мне отчётливей, чем раньше, шевельнулось сочувствие к Изабелле, которую жизнь явно не баловала.

— Неожиданно, однако… — протянул Джаспер.

— Поехали уже, — нарочито ровно сказал Эдди, садясь в свой Вольво.

На выходных Роуз была непривычно задумчивой, у неё был такой вид, будто она пыталась что-то для себя решить. У остальных я наблюдал нечто похожее. Не трудно было догадаться, о чём, а точнее, о ком они размышляют.

— Я хочу с ней познакомиться! — огорошила любовь всей моей жизни нашу честную компанию утром в понедельник.

— Это плохая идея, Розали, — сходу набычился Эдди. — Ни один из наших даров на неё не действует. Мы не знаем, чего от неё ожидать.

— От нас с Джаспером вы тоже не знали, чего ожидать! — неожиданно поддержала сестру Элис. — Я считаю, раз мы не планируем уезжать, а Своны не предпринимают никаких враждебных действий, почему бы не перестать опасаться друг друга и не попробовать наладить контакт?

— А как же твои видения? — прищурился телепат.

— Они в тумане, и я ничего с этим поделать не могу, — пожала плечами провидица, едва слышно вздохнув, — а вот пообщаться со Свон, думаю, будет интересно.

— Сам подумай, Эдвард, — начала Рози, — они в том же положении, что и мы — вынуждены скрывать свою сущность, живя среди людей. Думаю, мы сможем попробовать найти общий язык. Да и просто, мне, так же, как и нашей новой знакомой, банально любопытно. К тому же, извинения девушки мне показались искренними, а это явно говорит в её пользу.

— И это ты говоришь про нахождение общего языка? — ухмыльнулся Эдди.

— То, что я не хочу находить общего языка с тобой, не значит, что это относится и ко всем остальным, — парировала моя благоверная.

— К тому же, — подал голос Джас, — учитывая, что её отец явно знает о нас, скрывать свою сущность от Изабеллы не имеет особого смысла. А удовлетворив её любопытство, в котором она открыто созналась, мы имеем шансы получить ответную откровенность. Это может быть полезно, — хм… а в этом есть смысл! Братец, как всегда, мыслит стратегически.

— А я чё? Мне тоже любопытно, как и Роуз, — пожал я плечами в ответ на взгляды, устремлённые на меня.

— Карлайл, ну хоть ты им скажи! — посмотрел немного в сторону и вверх оставшийся в абсолютном меньшинстве брат. — Это…

— Хорошая идея, — донёсся спокойный голос отца из кабинета на третьем этаже. Он дежурил в ночную смену, так что сейчас был дома. — Мы не можем их вечно опасаться. Как правильно заметила Элис, нам тут ещё жить. Что ж это за жизнь, когда ждёшь от соседа ножа в спину?

Эд на всё это только тяжело вздохнул.

Уроки до обеда тянулись для меня мучительно медленно, я был в предвкушении. Общих уроков со Свон у нас не было, а на переменах она нас мастерски избегала, так что подловить её у нас не вышло. Ничего, на ленче мы точно пересечёмся!

И вот, мы в столовой, а Изабелла немного припозднилась. И опять на входе в столовую ее грубо толкнули. Ее ручки разлетелись по полу, а учебники она смогла удержать в сумке. И снова во мне проснулось сочувствие к этой таинственной девушке. Что ж, помочь ей — отличный повод познакомиться! Я встал со своего места и решительно направился в ее сторону. Эдвард, кажется, хотел остановить меня, но вслед за мной поднялся и Джаспер. Я стал помогать собирать ее вещи, а Джас подошел к ее обидчику, кажется, его звали Тайлер Кроули.

— Ты же здоровый парень! Как тебе не стыдно девушку обижать? — обманчиво спокойно спросил Джас, при этом обманчивость спокойствия была очевидна любому более-менее нормальному индивиду. Обидчик сразу будто стал меньше в размерах. Да, братец умеет запугивать… впрочем, если быть честным, с этим и Элис не хуже бы справилась, когда объект запугивания — человек. Но наш эксвояка мог с лёгкостью проделать такое и с большинством вампиров — дар эмпатии и красноречивые шрамы исключительно эффективны в подобном деле.

— Но… это же Свон! — не слишком уверенно привёл человечек аргумент, который, по его мнению, должен был всё объяснить.

— Слушай, если ещё хоть кто-нибудь толкнет её, или ещё что — отвечать за это будешь ты! Понял меня? — брат сбился на тихий рык.

— Да, да! — испуганно закивал наш одноклассник.

Я дособирал её письменные принадлежности и протянул девушке.

— Спасибо, — ровно кивнула она, но стоило ей коснуться моей холодной руки, когда она забирала свои вещи, и в ее глазах на мгновение зажегся прежний научный интерес. Однако теперь он не казался мне таким уж неприятным.

— Сядешь с нами? — улыбнулся ей Джаспер.

— Не думаю, что ваша семья будет «за» такое предложение, — мягко улыбнулась она в ответ.

— Если ты о предыдущей неделе, то, думаю, мы все просто не с того начали. Эдвард потерпит, а вот Элис и Розали с тобой с удовольствием пообщаются, — парировал ее отказ Джас.

— Прости невежливость моего брата. Я — Эммет, это Джаспер, — представился я. — Но он прав, девочки рады будут знакомству!

— Хорошо, — кивнула она и пошла к нашему столу. Я в который раз поразился мягкости ее походки. Не могут так ходить люди, зуб даю!

— Привет, — улыбнулись Изабелле девушки.

— Привет, — кивнула Свон.

— Я — Элис. Мы рады с тобой познакомится!

— Я Розали. А это наш вечно недовольный брат — Эдвард.

— Изабелла Свон, — мы сели за столик. Ученики переглядывались и перешептывались. — Но лучше просто Белла.

Девушки начали разговаривать об одежде. Я потерял нить разговора, но вдруг в голову пришло, что она может заметить, что мы не едим. Видимо, Джасперу в голову пришло то же самое, потому что он, чуть скривившись, начал есть булочку. Яд в желудке растворит её, но вот вкус… Человеческая еда — дрянь. Особенно то, что готовится с применением высоких температур, так или иначе. Внезапно в мысли вклинился голос Беллы:

— Не нужно заставлять себя это есть, если тебе так противно, — её тихий голос сейчас казался таким громким, словно она сказала это на весь кафетерий. Джаспер замер с булочкой возле рта. — Я видела, что вы ни разу не ели за всё время. А сейчас, когда никто не смотрит, у тебя такое выражение лица, будто ты ешь… навоз, — скривилась девушка. Элис и Розали захихикали.

— Спасибо, — выдохнул Джаспер, отставляя от себя ненавистный поднос.

— Не стоило мне помогать. Это может ударить по вам же, — вздохнула Белла.

— Посмотри на нас, Белла. Внимательно посмотри, — она послушно обвела нас взглядом карих глаз, я усмехнулся, — ты и правда думаешь, что нас интересует их мнение по этому поводу? Мы не можем не привлекать внимания вообще, сама видишь. Единственное, что нас волнует — сохранность тайны нашей сущности, а она не раскроется, если мы не сделаем вполне определённых действий, которых делать не собираемся. Вписываться в их общество, — я обвёл рукой столовую, — у нас нет никакого желания. А задирать нас — себе дороже. Так что о возможном ущербе нам от общения с тобой можешь не беспокоиться. К тому же, их поведение по отношению к тебе совершенно паскудно, — не удержавшись, скривился я.

— О, это перестало терзать меня еще года два назад, — искренне улыбнулась мне Свон. — Осталось потерпеть всего лишь год, — во взгляде девушки проскользнула тоска.

— С нами терпеть это не придется! — оптимистично заявила Элис.

— Только вот, я понимаю, что своей тайной любопытна вам не меньше, чем вы мне — своей. Но я не смогу вам рассказать ничего, что непосредственно касается нашей с папой сущности. Скорее небо упадет на землю, чем он разрешит это сделать, — мило улыбнулась девушка и, схватив поднос, ушла на урок. Надо же, как легко она раскусила наш коварный замысел! Но ничего, мы из терпеливых, ещё всё впереди!

— Постой, нам по пути, — внезапно поднялся Эдвард и поспешил догнать Беллу.

Эдвард

Вот уже неделю мы наблюдаем за Изабеллой. А она наблюдает за нами. В мыслях окружающих девушка выглядит не самым радужным образом. Все ненавидят её за то, что она не такая как все. В чем это выражается, я так и не понял, ощущение такое, будто к ней плохо относятся просто по привычке.

Пристальное внимание девушки и невозможность чтения её мыслей раздражали меня всё сильней. В пятницу накал страстей достиг апогея, и я на секунду позволил выйти своей злости наружу. Удивительно, но, увидев моё выражение лица, Свон стушевалась. А после пришла на парковку, извинилась и пообещала больше не обращать на нас внимания. Я был совершенно сбит с толку и не знал, как на это реагировать. Как и на то, что в понедельник мои родственнички решили познакомиться с Изабеллой, а Карлайл их поддержал. Я не хотел, чтобы семья общалась с ней. Почему? Сам точно сказать не могу, их аргументы были довольно логичными…

И вот, когда её в очередной раз кто-то толкнул, Эммет сорвался с места и пошел помогать Свон. Я хотел было сделать последнюю попытку отговорить его, на помощь ему встал Джаспер. Они не стали слушать меня. Всю перемену я сидел молча, пытаясь понять, отчего же так не хотел с ней общаться. Или я хотел, но не хотел, чтобы общалась моя семья? Я перестал себя понимать!

— Только вот, я понимаю, что своей тайной любопытна вам не меньше, чем вы мне — своей. Но я не смогу вам рассказать ничего, что непосредственно касается нашей с папой сущности. Скорее небо упадет на землю, чем он разрешит это сделать, — улыбнулась Белла и, схватив поднос, ушла на урок. Я вспомнил, что сейчас у нас биология. Может, зря я на неё так взвился? Стоит исправить ситуацию!

— Постой, нам по пути, — поспешил я догнать её и доброжелательно улыбнулся, когда она повернулась ко мне.

— Я тебя уже не злю? — подняла бровь девушка.

— Прости мою несдержанность в пятницу, я просто пытался тебя разгадать, и у меня ничего не вышло. Со мной такое впервые за очень много лет, — вздохнул я.

— Да ничего, я сама напросилась на комплимент, так что мы квиты, — Белла вернула мне улыбку. — А на счёт разгадывания — сомневаюсь, что у тебя получится, — хмыкнула она.

— Почему? — удивился я.

— Сведений обо мне ты не сможешь найти нигде, — криво усмехнулась девушка. Мы сели за свою парту.

— И подсказок не будет? — скопировал я её жест бровью.

— Не-а, не будет, — отрезала она и погрузилась в чтение прошлого параграфа.

Да, будет сложнее, чем я думал… Но всё же я рад, что остальные решили с ней познакомиться. Общаться с ней определённо будет интересно!

Эммет

Следующий месяц был слишком солнечным. Дожди вошли в силу только в середине октября. Элис пообещала, что больше таких затяжных солнечных дней не будет. Солнце, и правда, тут редкий гость. Карлайл сообщил в школу и на работу о наших походах и пикниках на время солнечных дней. Люди подивились этому, но и только. Нагнать учебу не составит для нас никаких проблем — собственно, и нагонять-то почти ничего не нужно, всё у нас в головах.

Однако, вернувшись, мы заметили отсутствие Беллы. Она не появилась и на четвёртый день после нашего возвращения. Тогда Эд стал искать причину в мыслях учеников и учителей.

— Ученики воспользовались нашим отсутствием, и за неделю до нашего возвращения девушки устроили Белле «темную». Избиение было жестоким. Парни не опустились до избиения, но они отловили ее, держали и стояли на стреме, — мрачно ронял слова Эдвард. Лица всех наших потемнели. И было отчего. Ведь, если подумать, то это наша вина — не набивайся мы в друзья Беллы так очевидно, градус враждебности к ней не возрос бы ещё больше. И, похоже, пострадала она довольно серьёзно, если уже вторую неделю не появляется в школе. Судя по тому, как пронзил меня взглядом наш телепат, он думал о том же.

— Скорее всего, наша возможная дружба с Беллой закончилась, не начавшись, — грустно вздохнула Элис. — Вряд ли она после такого захочет с нами общаться…

— Ты это видишь? — выпалила Роуз, но тут же прикусила язык. Она тоже, очевидно, не радовалась перспективе потери контакта с нашей ходячей тайной. Ведь та ей понравилась, а моя любовь крайне привередлива в своих симпатиях.

— Ты же знаешь, что нет! — коротышка нервно дёрнула плечиком. Затем снова вздохнула. — Ладно, нас без неё я тоже не вижу — может, ещё не всё потерянно.

— А ведь я говорил — не стоило нам с ней общаться, — всё так же мрачно проговорил Эд.

— Не надо выпендриваться, такое развитие событий ты не предполагал, мистер Всеслышащий Мозг! — парировал я. Тепепат в ответ прожёг меня злым взглядом, но внезапно расслабился, а я почувствовал волну спокойствия, прошедшую по телу.

— Так, давайте выдохнем и успокоимся, — ровно проговорил Джаспер. — Предлагаю следующее: Элис, как лучший из нас переговорщик, после школы съездит к Белле, ну и я с ней, на всякий случай. Посмотрим, можно ли ещё на что-то рассчитывать, — затем он нехорошо ухмыльнулся. — Ну и ещё, я выполню одно обещание…

— Это какое ещё? — удивился я, но тут же вспомнил: паренёк в столовой, с которого началось наше с Беллой общение. — Эй, ты ведь не собираешься?..

— Спокойно, — всё с той же ухмылкой ответил брат, — я буду само самообладание. Как считаешь, милая? — обратился он к провидице.

Та несколько секунд пялилась в никуда, затем тоже довольно хищно ухмыльнулась, что на её личике выглядело ещё более угрожающе, чем в исполнении её мужа, и кивнула: — Да, думаю, проблем от этого не будет.

— Только… — вдруг подумалось мне, — давай лучше я с Элис поеду, вместо тебя.

— Это ещё почему? — поднял брови Джас.

— Чувак, без обид, но ты нет-нет, да посмотришь на неё так, будто она вот-вот зарычит и бросится на нас. Белла, на мой взгляд, довольно проницательна, и вряд ли этого не замечала, но предпочитала не обращать внимания, — пожал плечами я. — Однако сейчас это точно не поспособствует коммуникации.

— По-моему, он прав, — поддержала меня Рози.

Джаспер поочерёдно посмотрел на каждого из нас и, не найдя ни у кого поддержки, сдался: — Ладно, пусть так, — и пристально посмотрел на меня. — Учти — за Элис головой отвечаешь.

— Да ла-адно, — усмехнулся я. — Ну не станут же они на нас посреди бела дня нападать.

— Я сказал — ты услышал, — отрезал брат ледяным тоном. Мне осталось только руки поднять в жесте защиты — понял, мол.

На том и решили.

Нудные до невозможности уроки прошли. И вот, я рулю своим любимым джипом по направлению к логову… неизвестно кого. Рядом сидит сестра, благодаря которой, собственно, я знаю, куда нужно двигаться. Наша провидица, не мудрствуя лукаво, ломанула школьную базу данных и узнала адрес Свонов. С её даром для неё это не составляло труда, как и замести следы. Да и вообще, с компами она дружила почти так же, как с модными шмотками, то есть крепче всех из нас.

Дом был… ничем особо не примечателен. Небольшой, двухэтажный, с двускатной крышей, покрытой светло-серой черепицей. Белая краска на стенах кое-где облупилась, но так, слегка. Возле спуска в подвальный гараж стоял знакомый ржаво-рыжий монструозный пикап.

— Ну что, пойдём? — повернулся я к Элис, которая так же разглядывала домик нашей знакомой.

— Да, пойдём, — кивнула она, повернувшись ко мне.

И тут я почувствовал… нечто. Ощущение чужого внимания. Будто на нас кто-то пристально смотрел… причём как-то не слишком добро. Самое странное, что ни вокруг, ни в окнах дома не было видно никого… Мы с Элис переглянулись — кажется, она почувствовала то же самое. Ладно…

Мы вылезли из машины и направились к двери дома. Здесь везде пахло Беллой… и ещё кем-то: второй запах был очень похож на первый, вот только без нотки сходства с человеком, и какой-то… мужской, что ли. Жажды этот запах вообще не вызывал. Пока шли, ощущение внимания к нам только усиливалось. Мне даже захотелось поёжиться… Только сестра потянула руку к кнопке звонка, как та раскрылась, заставив коротышку отскочить.

В дверях стоял и хмуро смотрел на нас знакомый мне по фотографиям из старых газет мужчина… правда, там он был немного помоложе. Ростом он был чуть ниже меня и несколько уже в плечах, однако его фигура выглядела весьма внушительно — на руках и под серой футболкой бугрились крепкие с виду мышцы. Тёмные, почти чёрные короткие волосы были слегка взлохмачены. В чертах лица легко угадывалось сходство с Беллой. Перед нами, вне всяких сомнений, Чарли Свон. Второй запах принадлежал ему.

Почти чёрные глаза местного шерифа пристально и неприветливо осмотрели сначала Элис, затем — меня.

— Добрый день, мист… — начала было сестра.

— Зачем вы пришли? — резко оборвал её Свон. Голос был не громким, тон — почти ровным… но недовольство и раздражение слышались в нем отчётливо.

— Мы слышали, что произошло в школе с Беллой, и хотели узнать, как она, — осторожно подбирая слова, сказал я.

— Слышали они… — глаза мужчины злобно сверкнули. — Я чувствовал, что вы доставите проблем. Был в этом почти уверен. Но даже предположить не мог, что проблемы будут именно такими.

— Нам очень жаль, что так получилось… — потупилась Элис. — Мы не хотели ничего подобного.

— Жаль им… — я отчётливо слышал, как зубы отца Беллы скрежетнули. — Не хотели…

— Папа! — вдруг звонко раздался знакомый голос из-за спины пышущего злостью мужчины. — Давай-ка я сама поговорю со своими приятелями.

— Да о чём с ними говорить, Беллз? — резко повернулся к ней её отец.

— Папа!.. — с нажимом ответила Свон.

Тот глубоко вздохнул, явно заставив себя успокоиться: — А, делай, как знаешь… — и, махнув рукой, ловко проскользнул мимо Беллы в дом. Передвигался он так же мягко и беззвучно, как и дочурка. Притом, что, на глаз, был минимум вдвое массивней её.

— Привет… — несмело обратилась Элис к оставшейся на пороге подруге. После реакции Чарли на нас, ни я, ни она не были уверены, что разговор получится… Тем более, коротышка не могла опереться на свой дар.

Но девушка-загадка удивила нас в очередной раз. Сделав шаг нам навстречу, она широко улыбнулась.

— Ребята! Как же я рада вас видеть!

— Правда? — сестра несмело улыбнулась, с надеждой глядя на Беллу.

— Конечно, правда, — кивнула она. — Без вас было так скучно, что хоть вой. Вы так внезапно и надолго пропали…

— Мы вернулись уже четыре дня как, — сказал я.

— Но я-то об этом не знала! Стоп… четыре дня, говорите? — прищурилась она. — Полагаю, причина отсутствия — в солнечной погоде?

— Ну… да, в ней, — пожал плечами я. А что? Мы всё равно перед знакомством с ней решили, что скрываться от Беллы особого смысла нет. Бегло окинув взглядом девушку, я не заметил на открытых участках тела никаких следов побоев, да и двигалась она без малейшей скованности… с другой стороны, прошло уже больше недели. За это время даже у человека бы многое могло зажить, а о возможностях Свонов мы можем только гадать. — Слушай, нам правда жаль, что из-за нас тебя…

— Ох, да не переживайте по этому поводу, — махнула рукой Белла, закатив глаза. — Честно говоря, я удивлена, что не была бита ни разу до этого. Видимо, им чуть-чуть для этого не хватало. И можете не переживать — я в полном порядке. Физически. А морально… ну, я уже сказала, что не то, чтобы сюрприз для меня. Папа разрешил мне побыть дома. Вот он — да, он был очень зол на вас и на школьников, однако с тем, чтобы обвинить их в моём избиении, были определённые проблемы, поэтому больше папа злится на вас. Но уже почти успокоился.

— «Определённые проблемы»? Это какие? — усмехнулся и прищурился я.

— Ну… — Белла опустила глаза, — это то, о чём я не могу говорить, — ясно, очередная тайна в копилке нашей подруги.

— Не можешь — не надо, — протараторила коротышка. — Слушай, я думаю, раз так сложились обстоятельства, то тебе лучше не ходить в школу без нас. Ты уже поняла, что нас не было из-за солнечной погоды, но таких дней дальше почти не будет.

— Откуда ты знаешь, что почти не будет? — Свон прищурилась почти так же, как я до этого.

— Знаю, — улыбнулась провидица, — думаю, я смогу рассказать, откуда, немного позже. А у тебя были какие-нибудь планы на завтра? — а завтра — суббота.

— Ничего особенного, — пожала плечами Белла, — а что?

— Хочу пригласить тебя, от имени всех нас, к нам в гости! — улыбка сестры стала похожа на доброжелательный оскал.

Брови Беллы удивлённо подскочили вверх: — Правда? Ты уверена, что никто из вас не будет против?

— Думаю, что нет, — ответила Элис.

— Хм… — опустила взгляд Свон, — папа вряд ли будет в восторге от этой идеи, но я попробую его уговорить отпустить меня.

— Позвони и расскажи, получилось ли, — коротышка дала ей свой номер. На этом распрощались.

* * *

На следующий день, в девять часов, мы снова были у порога дома Свонов, но в этот раз со мной и Элис была Рози.

— Привет! — бодрой походкой спустилась к нам Белла.

— Привет! — дружно ответили мы втроём.

— Я рада, что ты на нас не обиделась, — добавила моя милая.

— Ох… как будто это вы меня избили, — закатила глаза Белла.

— Только учтите, ребята, — вдруг появился в дверях шериф, — если хоть волосок с головы дочки упадёт — вам непоздоровится. Серьёзно. И это я вам обещаю совсем не как шериф Форкса, — и вроде явной угрозы в его голосе не было… но огрызаться в ответ даже мне почему-то не хотелось. Как ни странно, инстинкты говорили, что не стоит этого делать… а я же долбаный вампир! Чёрт…

— Папа!.. — с тем же тоном, что и в прошлый раз, сказала Белла, обернувшись к нему.

— Не папкай, — спокойно возразил Чарли.

— Уверяю вас, мистер Свон, у нас даже в мыслях нет вредить Белле, — ответила Элис.

— Хорошо, если так… — хмыкнул тот и исчез доме, закрыв дверь.

Белла улыбнулась так, будто извинялась за поведение отца, и мы сели мой джип. Она ехала рядом со мной, Рози с Элис устроились сзади, и я прокатил всех с ветерком. Нас у дома ждали все остальные.

— Понравилось? — хитро спросила Роуз, обнимая меня, когда мы выбрались из машины и после обмена приветствиями.

— Я люблю скорость, — искренне ответила девушка.

— Тогда это у нас общее, — рассмеялся Джаспер. — Но я больше люблю бегать!

— Да, бег — это интереснее, — хитро сощурилась Белла. — Вы пытаетесь раскрутить меня, узнать, что я могу!

— А она догадливая, — рассмеялся Эдвард. Эд смеется? Кажется, небо всё же упадет на землю!

Тем временем мы подошли у дому.

— Белла, знакомься, это наша мама — Эсми, — представила вышедшую к нам Эсми Элис.

— Приятно познакомится, у вас замечательные дети, — искренне ответила Белла. Мама рассмеялась.

— Пойдем в дом! — пригласила мама девушку.

Изабелла с улыбкой рассматривала наше логово сначала снаружи, а теперь и изнутри.

— Красивый у вас дом! — искренне восхитилась она через некоторое время. — А окна! Надо же, не думала, что кто-то делает такие окна в загородных домах, а не в небоскрёбах!

— Все похвалы касательно дома — нашей маме, она его дизайнер, — внесла ясность моя любовь.

— Правда? — повернулась Белла к Эсми. — У вас просто талант, миссис Каллен! — по девушке было видно, что это отнюдь не дежурная фраза.

— Называй меня просто Эсми, — тепло улыбнулась мама ей.

— Хорошо! — ответила Белла, и мы повели её на следующие этажи на экскурсию.

— И что, даже не будешь выпытывать, кто мы? — спросил Эдвард.

— Нет! — ухмыльнулась Белла. — Это ведь справедливо. Вы ничего не знаете обо мне, а я — о вас.

— Ну, у нас папа не такой бука, — фыркнула Элис.

— Мы вампиры! — таинственно и устрашающе произнес Джаспер.

— Сильные, — добавил я.

— Быстрые! — продолжил Эдвард.

— Коварные, — сверкнула глазами Розали.

— Хм… — Белла секунду с задумчивым видом разглядывала нас, — и избегаете солнца… хотя сомневаюсь, что вы на нём сгораете, иначе бы вообще не рисковали появляться днём.

— Ага, горение — навет и дезинформация, — усмехнулся я.

— Вот только оно выдаёт в нас нелюдей, — сказал Джас, — так что приходится избегать его… или людей, пока ясно.

— Понятно, — потёрла подборок Свон, — и питаетесь вы кровью, я так понимаю.

— Да, но только животной! — поднял руки, будто защищаясь, Эд. — Однако, к сожалению, не все из нас такие. На самом деле, мы знаем лишь один клан, кроме нас, который разделяет нашу… диету, скажем так. Другие… предпочитают людей.

— Ну, по крайней мере, я не слышала, чтобы в округе участились убийства с вашим приездом, — усмехнулась Белла, с весельем посмотрев на нас.

— Что, совсем не боишься? — не веря, поднял бровь Эдвард.

— Нет, не боюсь. Если бы вы были слишком опасны для меня, то папа бы не разрешил пойти с вами, — хитро улыбнулась девушка.

Но в её интонации и выражении лица было что-то, что говорило — она не боится нас не по этой причине. Кто же она? И почему нас не боится, а унижения терпит?..

* * *

— Слушай, брат, а что ты сделал с Тайлером? — поинтересовался я на ленче в понедельник. Кроули, сидевший за столиком со своей обычной компанией, незаметно для них, но весьма заметно для нас вздрагивал, когда его взгляд попадал на нас.

— Ничего такого, — усмехнулся Джас, — просто подкараулил его после уроков одного и слегка надавил на него эмоционально.

— Чёрт… это точно безопасно? — с беспокойством посмотрела на нас Роуз.

— Я не видела, чтобы Тайлер кому-то об этом разболтал, — уверенно заявила Элис.

— О да, он ни за что не скажет… — ухмыльнулся Джаспер.

— Откуда такая уверенность? — выгнула бровь Белла, сидевшая с нами. Она уже была в курсе наших дарах. Скрывать это смысла мы не видели, ведь на Свонах они всё равно не работали.

— Понимаете, когда я сделал то, что сделал, Кроули… хм… дал слабину.

— Фу! — первой отреагировала Рози, скривившись. Только после этого до нас дошло…

— Ты… хочешь… сказать… — выдавил я, пытаясь сдержаться и не заржать на весь кафетерий, — что он… обделался?

— Именно, — подтвердил Джас, тоже явно пытаясь сдержаться, — я ведь его даже пальцем не тронул, а он в штаны наложил. Если у него есть хоть капля гордости, он никогда и никому даже не заикнётся об этом эпизоде. Тем более, он заслужил. Он ведь участвовал в избиении Беллы, хоть и не напрямую.

— Согласен, — сжал руки в кулаки Эд, — жаль, что мы не можем позволить себе проделать это со всеми остальными…

— Ох, да забейте вы на них… — устало сказала Белла. — Я уже давно всё это терпела, а в вашей компании они в мою сторону и без того смотреть побоятся. Я уже заметила, как с вами все стараются держать дистанцию. Вы с ними, будто магниты с одним полюсом.

— И это они ещё не слышали, как мы рычим! — усмехнулся я. Свон на это только рассмеялась. Она-то слышала… правда, не особо испугалась.

Эдвард

Заканчивался октябрь. Как и сказала Белла, мы ни на дюйм не продвинулись в разгадке её сущности. Но, впрочем, нам это так уж и не было нужно. Она оказалась прекрасным собеседником и другом. Теперь в школе Форкса было не пятеро отщепенцев, а шестеро. На Беллу перестали кидать мрачные взгляды, хотя и смотрели на нас всех весьма недовольно. Ученики завидовали — что какая-то «малахольная Свон» так быстро сдружилась с таинственными новенькими!

Некоторое время после знакомства я никак не мог понять, как, собственно, сам отношусь к этой девушке-загадке, как её называл Эммет. Примерно через неделю после нашего откровения мне даже стало казаться, что я испытываю к ней нечто большее, чем просто любопытство и дружеские чувства. Возможно, даже влюблённость. Не находя ответа в себе, я влез в головы членов своей семьи, и с удивлением обнаружил, что они тоже привязываются к Белле сильней, чем это бывает при приятельских отношениях…

Через некоторое время самокопания для меня всё встало на места. Нет, я не был влюблён в Беллу. Корень моего, и моих родных, отношения к ней был в том, что нам подобные крайне редко встречали тех, с кем могли завязать действительно близкие дружеские отношения. С людьми такие отношения нам противопоказаны по многим причинам, а вампиры, по большей части, относятся предвзято к нашему способу питания, что не способствует сближению…

С Беллой же мы могли быть полностью открытыми, быть самими собой. Это, в совокупности с тем, что она и сама явно отличалась от людей, хоть мы и не знали, в какой степени, и сыграло роль в формировании наших взаимоотношений. С немалым удивлением я внезапно понял, что отношусь к ней практически так же, как к Элис или Роуз — то есть, как к сестре. И тогда мне стало ясно и отношение моих родных к Белле. Она сама, судя по всему, относилась к нам примерно так же. Все мы искренне прикипели к Изабелле Свон нашими неживыми сердцами.

Также я смог понять и то, почему до последнего не хотел с ней общаться, когда мои родственники уже решили познакомиться с Беллой. Всё дело было в том, что разум таинственно девушки мне недоступен. В сочетании с остальными очевидными странностями, я подсознательно воспринимал её, как угрозу, даже тогда, когда сознательно уже от этого почти отказался под давлением аргументов братьев и сестёр. Просто, я слишком привык опираться на свой дар, и это выбивало меня из колеи. Элис испытывала похожие чувства в связи со своей «слепотой» в отношении девушки, но смирилась этим гораздо быстрей меня вследствие своего более открытого и общительного характера. В конце концов, и меня перестало это заботить.

Сегодня суббота. Обед только прошел. Мы всем составом опять стояли на крыльце дома Свонов.

— Здравствуйте, мистер Свон! — улыбнулись мы все разом, когда на стук Чарли открыл нам двери.

— Снова вы!.. — возвел глаза к небу мужчина. Ну да, за все время это уже наш третий визит.

— Мистер Свон, — вкрадчиво начала Элис, как главная по переговорам с этим хмурым существом, являющимся отцом нашей подруги. В отличие от Беллы, в нем не чувствуется даже капля запаха человека, хотя прекрасно слышно биение сердца и ток крови.

— Что надо? — командирским тоном спросил мужчина. В такие моменты опаска в его отношении проскакивает даже в мыслях Джаспера.

— Белла! — продолжала улыбаться Элис. — Мы на бейсбол поедем!

— Вампиры играют в бейсбол? — слаженно спросили Чарли и Белла со второго этажа дома. Хм… услышала? Хотя ладно, в этом домишке вряд ли хорошая звукоизоляция, а говорили мы не слишком тихо…

— Эм… скоро будет гроза… — замялась Элис.

— А, тогда ясно! — фыркнул мужчина. — Белла, собирайся.

— Уже готова, — улыбнулась девушка, выходя из-за отца. И как она так быстро?

Мы расселись по авто и двинулись к нам домой. Нам еще надо переодеться и забрать перекус для Беллы. Ну и оставить машины.

— Вам нравится доставать моего отца? — хмыкнула Белла по дороге.

— Нет, — замялся Джаспер. — Хороший дипломат у нас только Элис, но…

— Но её одну вы никуда не отправите, а поехать за мной хочется всем? — рассмеялась девушка, быстро нас раскусив.

— Да, — потупился Джас.

Мы выгрузились из машин. Весь транспорт, кроме внедорожника Эммета, был загнан в гараж.

— А вы не поедете? — удивилась Белла.

— Мы побежим! — фыркнул большой брат.

— Дети, держите, это чай и бутерброды для Беллы! — протянула Эсми. Я взял и уложил всё в машину. Везти девушку доверили мне. Собравшись, все стали убегать от дома. Белла проводила всех таким тоскливым взглядом, что мне её стало жалко. Вот только по чём она тоскует?

Мы выехали вслед за семьей. Вскоре мы прибыли на небольшое поле окруженное деревьями. Вдали виднелся высокий водопад.

— Красиво, — улыбнулась Белла.

— Да, — не мог не согласиться я. — Пошли, нам туда! — мы отправились по лесной тропе через влажный папоротник, по бархатистому мху, сквозь густые заросли квелого болиголова, к огромному полю у самого подножия скал. Естественная площадка для игры в бейсбол, раза в два больше любого стадиона.

Вся семья была в сборе: ближе всех к нам, примерно в сотне ярдов, на голых камнях сидели Эмметт, Эсми и Розали. Гораздо дальше, примерно в четверти мили к северу, стояли Джаспер и Элис. Карлайл, судя по всему, отмечал базы.

Стоило нам приблизиться, как сидящая на камнях троица поднялась навстречу. Первой — Эсми, следом — Эммет, предварительно переглянувшийся с Розали. Сама девушка, грациозно вспорхнув с камней, ни с того ни с сего зашагала обратно к полю, улыбнувшись нам.

А к нам с легкостью лани неслась Элис, решившая оставить Джаспера одного.

— Пора начинать! — объявила она, останавливаясь около нас.

Тут вдруг над лесом загрохотал гром и где-то далеко на западе, как раз над городом, начался ливень.

— Жутко, правда? — подмигнул Белле Эммет.

— Пошли, хватит болтать! — Элис схватила брата за руку.

Они понеслись по огромному полю. Элис — легко и непринужденно, а Эммет — почти так же быстро и грациозно, хотя походил больше на гризли.

— Готова к игре? — возбужденно спросил я.

— Вперёд, команда! — с энтузиазмом ответила девушка.

Я усмехнулся и, взъерошив ей волосы, помчался за братом и сестрой.

— Пойдем? — тихо спросила Эсми.

— Вы не играете? — поинтересовалась Белла.

— Я буду судить, а то все они любят жульничать!

— Неужели? — удивилась девушка.

— Еще как! Слышала бы ты их перебранки… Хотя хорошо, что не слышала — иначе бы подумала, что попала к диким неандертальцам!

— Вы говорите точь-в-точь как моя мама! — тепло улыбнулась Белла. Эсми засмеялась.

— А почему ты не живешь с ней? — поинтересовалась мама.

— Мы… — замялась Белла, — мы слишком разные. Даже если забыть, что она человек, а я… не очень, у нас слишком разные характеры. Она такая активная…

— По-моему, мы тоже довольно активны… — немного удивилась Эсми.

— Это другое… — пустилась в объяснения девушка. — У любой вашей активности обычно есть вполне определённая цель. А вот Рене (так зовут мою маму) — просто воплощение хаоса и легкомыслия! Она может легко увлечься чем-то, а затем так же легко об этом забыть, переключившись на что-то другое. И толку в итоге никакого… Не поймите меня неправильно — я люблю маму… но жить с ней под одной крышей для меня было тем ещё испытанием, — Белла усмехнулась. — А вот с отцом мы очень похожи — понимаем друг друга с полуслова, с ним легко и просто. Я могу обсуждать с ним что угодно, даже то, от чего у людей девушкам перед отцами принято смущаться. И ни малейшей неловкости межу нами не возникает. Порой он, конечно, включает «строгого папочку», но, если быть до конца честной, только когда для этого действительно есть повод.

— О, кажется, я понимаю, — медленно кивнула мама. — Просто я действительно считаю их детьми. Видимо, во мне до сих пор жив материнский инстинкт. Эдвард говорил тебе, что я потеряла ребенка?

— Нет, — ошеломленно пробормотала Белла.

— Да, это был мой единственный ребенок, мальчик. Бедный малыш прожил всего несколько дней, — вздохнула она. — У меня началась депрессия, и я бросилась со скалы.

— Эдвард говорил, что вы упали…

— Джентльмен до мозга костей, — улыбнулась мама. — Эдвард стал самым первым из моих сыновей. Я всегда считала его сыном, хотя в нынешней ипостаси он даже старше меня. — Эсми тепло улыбнулась. — И он всё так же одинок. Хотя ты привнесла в нашу жизнь веселья. Давно они не были такими… живыми.

Мама всё хотела найти мне пару, и даже несколько раз в мыслях советовала присмотреться к Белле. «Если тебе нет пары среди вампиров, может, ты найдёшь свою половинку в ком-то… другом?» — как-то раз осторожно подумала она. Вот только наши отношения уже сложились, и ни я, ни, насколько можно было судить, она не питали друг к другу романтического интереса. Да, она мне была интересна, как неизвестное существо. После того, как мы достаточно долго общались, стала интересна, как личность. Но меня определённо не тянуло к ней, как к женщине. Так уж сложилось…

Очередной раскат грома сотряс темнеющее небо. Все заняли свои позиции. Игра началась!

— Внимание! — закричала Эсми. — Мяч в игре!

Элис держала мяч у груди обеими руками, а потом резким движением швырнула его Джасперу.

— Это был страйк? — спросила Белла.

— Если Джаспер не попал по мячу, тогда будет страйк.

Джаспер швырнул мяч прямо в протянутую руку Элис. Сестра только ухмыльнулась и тут же сделала очередной пас.

Бита с низким звуком рассекла воздух, отбивая стремительно летящий мяч. Раздался оглушительный треск, который эхо разнесло по скалам.

— Теперь ясно, зачем нужна гроза… — проговорила Белла, в её голосе слышались нотки восхищения.

Мяч метеором пронесся над полем и улетел в лес. Игра стала набирать обороты, и мне теперь было некогда следить за Беллой.

— Ну, как впечатления? — спросил я в перерыве.

— Одно ясно — на бейсболе мне больше скучать не придется!

— Кажется, ты настоящий эксперт, — рассмеялся я.

Игра продолжилась. Над Форксом грохотал гром, но на поле не упало ни единой капли. И вот, наступил очередной этап игры, когда Элис замерла. Замерли мы все. Я увидел в голове сестры видение. К нам шли три вампира-кочевника, заинтересованные происходящим здесь. Я напряженно взглянул на Беллу. Она непонимающе смотрела на нас. Мы все собрались вместе.

— Прости, Белла. Нам не следовало подвергать тебя такой опасности! — покачал головой я.

Один за другим они появлялись на лесной опушке, двигаясь на расстоянии примерно десяти метров друг от друга. Первый мужчина, едва выйдя из леса, чуть задержался, уступая дорогу высокому чернокожему вампиру с длинными волосами, заплетёнными в дреды, который, по всей вероятности, и являлся лидером группы. Третьей шла… весьма красивая вампирша с эффектными, невероятного ярко-рыжего, можно даже сказать, красного цвета волосами. Можно было бы подумать, что это краска… но на волосах вампиров никакая краска не держится. Как и косметика на лицах. Доказано Элис.

Дружелюбно улыбаясь, вампир с дредами шагнул к Карлайлу.

— По-моему, здесь играют в бейсбол? — с легким французским акцентом спросил он. — Меня зовут Лоран, а это Виктория и Джеймс.

— Я Карлайл, а это моя семья: Эммет, Джаспер, Эсми, Розали, Элис, Эдвард и Белла, — отец представил всех сразу, намеренно не привлекая внимания к каждому отдельно.

— Возьмете нас в игру? — вежливо, с нотками надежды, спросил Лоран. Судя по мыслям, он действительно хотел этого. Жизнь вампира бывает очень скучной…

— Вообще-то, мы уже закончили. Может, в другой раз? Вы надолго в наши края? — мягко и непринужденно ответил Карлайл.

— Мы идем на север… Просто решили узнать, кто здесь живет. Давненько мы не встречали себе подобных.

— Все правильно, в этом штате живем только мы.

Напряжение спало, завязалась дружеская беседа. Я с интересом следил за Викторией. Высокая, светлокожая, с приятными чертами лица (хотя чего ещё от вампира ожидать?), а её кудри, свободно рассыпающиеся водопадом по плечам и груди… я поймал себя на том, что не могу взгляд от них отвести. Она же с интересом рассматривала каждого. Впрочем, как и ее спутник. С высоким блондином, Джеймсом, они состояли в паре. Обидно. Очень. Хотя, их красные глаза… Вряд ли она бы прижилась в нашем клане. Стоп? Что? А зачем ей в наш клан? Я нахмурился ходу своих мыслей…

Однако додумать мне не дали: подул ветер с нашей стороны. Джеймс потянул носом. Одновременно с этим его мысли заполнились запахом, проникшим в его ноздри. Запахом Беллы…

— Закуска? — предвкушающе протянул вампир. Все встали в оборонительную позицию, Эсми оттеснила Беллу за нас.

— Девушка с нами! — зарычал Карлайл. В его мыслях, правда, было больше расстройства от всей этой ситуации, чем ярости, в отличие от меня. Он крайне не любил конфликтов. Но в данном случае счёл уместным показать нашу готовность ответить агрессией на агрессию. — И вам лучше уйти!

— Хорошо, мы уходим! Нам не нужны проблемы, — скомандовал Лоран. — Джеймс! — позвал он своего товарища, который не спешил уходить, но на последнее обращение всё же среагировал. Тем не менее, я успел многое понять о нём — он буквально жил охотой. Выслеживание было для него забавной игрой. И он ни при каких обстоятельствах не откажется от преследования того, кого избрал своей жертвой…

— Куда мы? — спросила Белла уже в машине. Я гнал изо всех сил.

— К нам домой! Этот вампир, Джеймс, решил открыть на тебя охоту! Наша реакция, особенно моя, его завела, и он ни за что не остановится! Нужно понять, что нам с этим делать… — рыкнул я.

— Нет! Ты везешь меня к отцу. Он на меня охоту открыл, а не на вас, — поджала губы девушка.

— Но…

— Нам с отцом какой-то хренов вампир не страшен! — в её голосе не было ни капли сомнений. В этот момент Белла была похожа на своего отца больше, чем когда-либо ранее.

Я был удивлен её словами, но послушался. Мы ехали к ней домой. Надеюсь, Белла знает, что делает. Джеймс не остановится…

Хотя я еще не знал тогда, что ему же от этого будет хуже…

Джеймс

Они испугались. Желтоглазые, Каллены, поняли, что я не отступлюсь… но так даже будет приятнее. К тому же, я просто потерял голову от её запаха, мне чертовски хотелось попробовать эту Беллу! А наличие защитников, особенно Эдварда, лишь подогревало интерес. После того, как я доберусь до девушки, на этом можно будет сыграть и продолжить веселье…

Девчонка решила уехать в Финикс. Это было не так трудно вычислить, да и охотничья интуиция говорила об этом — а она меня ни разу ещё не подводила. Вот только зачем? Добыча испугалась? Ну, это неудивительно!..

Мне ничего не стоило залезть в личное дело Изабеллы Свон. Прекрасное имя… думаю, её кровь будет еще прекраснее!

Однако, даже я не настолько безрассуден, чтобы переть на защищающих её вампиров в лоб. К тому же, это совсем неинтересно! Дома у матери девчонки, в Аризоне, я нашел старые записи — весьма забавные, к слову. То, что надо! Обычно люди очень дорожат членами семьи. Осталось только позвонить! Пара гудков…

— Привет, мам, почему ты не отвечала на звонки? — тревожно спросила Изабелла.

— Белла? Белла! Где ты? — не менее тревожно произнесла её мать с записи.

— Успокойся! — вздохнула девушка. Я предвкушающе улыбнулся.

— Школе города Форкс плевать на личную жизнь учеников, — вступил я в игру. — Я узнал твой прежний адрес… у тебя здесь милый дом! Но вдруг приехала мамочка, её очень обеспокоил звонок твоего отца!..

— Не трогай её! — тяжело задышала Белла.

— Ты можешь её спасти! Только ты должна прийти сама! — я не мог сдержать победной улыбки. Она попалась на удочку!

— Где мы встретимся? — на этот раз эмоций в её голосе я не разобрал.

— Как насчет твоей балетной студии? — вкрадчиво спросил я. — Твоя бедная мамочка дорого заплатит, если ты придешь не одна! — и бросил трубку. Пора направится на место встречи.

Я всё рассчитал правильно — эта Изабелла Свон готова на всё ради родственников! Не понимаю, зачем… это так глупо. Жертвовать собой ради кого-то. По-моему, любовь — сумасшествие. Взять хотя бы этого Каллена. Как можно путаться с едой? Это даже как-то… не эстетично, что ли…

Ну ладно, сейчас меня ждёт развлечение! А после — ужин. И ещё одно развлечение — уже в виде её «ненаглядного». Выманить её было слишком уж просто… остаётся надеяться, что Эдвард будет достаточно разозлён произошедшим, чтобы выйти на тропу мести. Уж я постараюсь, чтобы это произошло! Однако, в любом случае, это будет лишь приятным дополнением, если выгорит. Не знаю, почему, но сама Изабелла для меня куда интересней… к примеру, тем, что связалась с вампирами. А ещё этот аромат…

Послышались торопливые шаги и частые удары сердца… Вот она слышит, как её зовёт «мать»… Ха. Открывает дверь кладовой, она видит телевизор с записью. Недоуменно смотрит на него. Что ж, мой выход!

— Это моя любимая часть… — смеюсь я над её проколом, а также над маленькой Беллой с записи, которая говорит пытающейся убедить её в обратном матери, что плохо танцует. — Ты была упрямым ребёнком, да?

— Её здесь нет… — как-то удовлетворенно опускает глаза девушка.

Прижимаю её к стене. Одна рука держит её за шею, а вторая обманчиво ласково очерчивает её лицо.

— Нет… Прости, но всё было слишком просто. И, чтобы добавить огоньку, я решил снять фильм о нашем дивном свидании, — интимным полушепотом говорю я, касаясь носом её виска. Непередаваемый, удивительный, сносящий крышу запах… с трудом отрываюсь от неё, достаю камеру. — Я взял это в твоём доме, ты не против? Итак… мотор! Хм… Это разобьёт сердечко Эдварду!

— Ты не… Причем тут Эдвард? — хмурится девушка. А где испуг?

— О, он ещё как причём! Его ярость будет гораздо интересней, чем жалкие попытки тебя спасти… — с «милой» улыбкой говорю я, продолжая снимать.

— Не понимаю, — изящные бровки девушки сошлись вместе, образовав складку.

— Ну-ну, не хмурься! — улыбаюсь я ей. — Видишь ли... мне скучно. Уже давно не встречал ничего действительно интересного и опасного… а тут вдруг целых семь вампиров, защищающих человечку! Твой аромат мне очень приглянулся, спорить не буду, но всё же я хочу выжать из этой ситуации максимум веселья! Думаю, Эдвард будет очень недоволен, если кое-кто жестоко убьёт его человека, и захочет отомстить. Не знаю, почему, но мне этот вампир кажется весьма достойным соперником, хоть он меня и несколько разочаровал слабоватыми мерами по твоей защите. Может, он тебя не так уж и ценит? — и тут я заметил в её карих глазах… огонёк забавы?

— Погоди… — голос и лицо, в противовес мимолётному выражению глаз, были абсолютно спокойны. Может, мне показалось?.. — То есть, ты решил, что я — девушка Эдварда?

— Ну… да, — осторожно ответил я. Меня её поведение несколько… сбивало с толку.

— Боюсь тебя разочаровать… но ты ошибся. Эдвард мне не ближе, чем остальные Каллены. Да и он сам едва ли питает ко мне что-то такое, что ты там себе надумал, — она чуть пожала плечами. Хм… жаль, если это действительно так. Но как она тогда связана с целым кланом вампиров? И, главное, почему она так убийственно спокойна? Дурой она определённо не выглядит… Хотя мне встречались совершенно отбитые психопаты, которых не мог напугать даже я — но девчонка на них как-то совсем не походила.

Вдруг мне перехотелось снимать всё на камеру. К чёрту это, раз Каллен всё равно не её парень. Да и, в любом случае, плевать на него! Сама Белла, с её спокойным бесстрашием, была куда любопытней. Хотя, думаю, это бесстрашие продержится до первой сломанной кости… Кроме того, меня так и тянуло ближе к этой маленькой и хрупкой девушке. Её запах окончательно отключил мой рассудок. Я, отбросив камеру, резко приблизился к ней…

То, что произошло дальше, я осознал далеко не сразу. Она делает резкое движение вперёд. Я отлетаю и ударяюсь о колонну, с неё сыпется штукатурка. Из моего горла вырывается рык, делаю рывок в сторону девчонки, но хватаю руками пустоту. Чувствую её сзади, резко оборачиваюсь, она близко, успеваю схватить. Пытаюсь впиться ей в шею — кожа едва царапается моими зубами. Через полсекунды получаю пинок коленом в живот. Опять лечу, ударяюсь в стену почти под потолком, падаю на пол. Чувствую на месте пинка болезненные трещинки. Эта боль отрезвляет, до меня начинает доходить.

Эта девчонка только что толкнула меня в колонну так, что та потрескалась, уклонилась от моего захвата, оказавшись сзади меня быстрей, чем я это понял, затем, когда всё же схватил, мои зубы всего-навсего поцарапали её кожу, моя же кожа от её пинка треснула! ЧТО ЗА ХРЕНЬ?!!!

Изумлённо смотрю на неё. Она же смотрит на меня с затаенной радостью и надеждой. Не торопится атаковать. В её глазах горит предвкушение.

— Больше не хочешь на меня нападать? — девушка закусывает губу и опускает ресницы, чтобы скрыть настоящие эмоции. Если бы не произошедшее только что, то я бы поверил, что она стесняется и боится. Сейчас же понимаю — это всё маска. Качественная.

Тут слух улавливает чьё-то приближение. Эдвард. Лучше свалить — похоже, ничего, кроме своей оторванной головы, я теперь не добьюсь… Эдвард, увидев свою драгоценную (хотя, видимо, не настолько драгоценную, как я предполагал) в целости, за мной всё равно сразу не погонится, так что оторваться смогу.

Решено — сделано!

Эдвард

Элис и Джаспер с Беллой отправились в Финикс. Я хотел, чтобы она не говорила отцу, но та лишь сморщилась и махнула на меня рукой. Из Финикса нам позвонила Элис и сказала, что Белла исчезла. Она поздно это заметила. Я был ближе к её дому, поэтому побежал сам, никого не дожидаясь. Там передо мной предстала балетная студия. Разгромленная. И Белла…

— Белла, с тобой все в порядке? — спрашиваю я. Девушка стоит ко мне спиной, смотря в окно.

— Он сбежал, — вздохнула она.

— С-сбежал? — я шокирован. Ищейка испугался… меня? Или не меня?..

— Да, — девушка взяла телефон и набрала чей-то номер.

— Привет, дочка, — послышался радостный голос Чарли из трубки.

— Мама там? — спросила Белла.

— Да, она в Джексонвилле! Меня напоили чаем и предложили заночевать у них. А у тебя как дела? — поинтересовался Чарли. В это время прибежала вся семья.

— Он заманил меня в балетную студию. Я сюда ходила в тот год. Утверждал, что мама с ним. Я сомневалась, но решила удостовериться! — улыбнулась девушка.

— Он жив? — рассмеялся мужчина.

— Да, он вовремя ушел. Когда понял, что я могу дать ему отпор, то перестал нападать! Он меня разочаровал! — наморщилась Белла. Разочаровал? Тем, что не нападал, а потом сбежал? Удивлены были все! Что вообще происходит в этой жизни?

— Ну-ну, детка, — мягко произнес Чарли. — Не стоит расстраиваться!

— Ладно, мы летим домой. Ты можешь погостить у мамы! — улыбнулась Белла.

— Ага, а ты в дом всех вампиров приведешь… — проворчал мужчина.

— Нет, скорее сама к ним в гости пойду! — проказливо улыбнулась девушка.

— Ладно-ладно! Я буду звонить! Пока!

— Пока! — Белла убрала телефон. — Мы можем ехать домой! — повернулась она к нам.

Мы отправились по машинам. Все хотели знать, что же произошло в балетной студии. Но Белла только таинственно улыбалась…

Эммет

Всю неделю после своего непонятного спасения Белла проводила у нас в гостях, уезжая домой поздней ночью. Мы веселились, спорили на разные темы. В пятницу все убежали на охоту. Я отказался, потому что мне уже выпал шанс насытится недавно. Белла предложила отправиться в лес.

— Зачем нам туда? — удивился я, когда мы уже выходили.

— Хочется! Тем более, все выходные солнце, — улыбнулась девушка, смотря вдаль.

— Любишь солнце? Почему тогда живешь не в Аризоне? — моё удивление ещё немного выросло.

— Еще в моем далеком детстве, когда мама узнала, кто отец, она сбежала. Я не виню её — она просто испугалась. Рене вернулась, но между родителями выросла стена. Они разошлись. До трех лет я жила у мамы. Потом начала… чудить, скажем так. Папа забрал меня, а в пять лет пришлось мне снова отправиться к маме, примерно на год. На это были… свои причины. Через год я вернулась к отцу. И начала чудить уже в школе. Дружить со мной никто не хотел. Меня унижали, надо мной смеялись и меня боялись. Моя вина в этом была, и я это понимала, но… всё равно мне было плохо. Однако рядом всегда был папа, он утешал и поддерживал меня. Лишь благодаря нему я не сломалась… — чуть отрешенно рассказала Белла. — Я уже давно перестала «чудить». Ну, у них на виду. Но дети, даже не помня, интуитивно ненавидят меня и задирают. Я научилась не обращать на это внимания.

— Теперь тебя никто не будет задирать, — улыбнулся я ей.

— Да… с вами мне хорошо, — чисто и искренне рассмеялась девушка. Мы зашли уже довольно далеко в лес.

— Так-так-так, — перед нами, будто из неоткуда, возникла Виктория. Я зарычал, уже приготовившись к драке, но Белла улыбнулась и положила мне на плечо руку.

— Позволь мне, — одними губами шепнула девушка.

Я отступил, пожав плечами. После того, что мы видели в балетной студии… думаю, она знает, что делает. Да и я всё равно рядом.

— Что тебя привело сюда, Виктория? — чуть склонила набок голову Белла.

— ТЫ! — ненавистно воскликнула рыжеволосая.

— Я? О, мне так приятно! Меня возжелали сразу несколько вампиров! Лорана случайно нет поблизости? Или он следующий в очереди? — Белла осмотрела окружающий лес.

— Ты украла у меня Джеймса! — рыкнула Виктория.

— Я украла твоего вампира? — Белла подавилась, а потом расхохоталась. Виктория удивленно замерла.

— Он ушел от меня, свалил куда-то! Оставил меня одну! — в голосе рыжеволосой слышались расстройство и слезы!..

— Я-то тут причем? — фыркнула девушка.

— Это всё из-за тебя! — скривилась Виктория. — Я отобью у тебя Эдварда! — высказалась вампирша и убежала. Что это за… фигня?..

— Почему и Джеймс, и Виктория считают, что я девушка Эдварда? — нахмурилась Белла.

— Не знаю, могу только предполагать. Тогда, на бейсболе, именно он был ближе всех к тебе. А потом лично увёз. Они подумали на единственную причину, по которой вампиры могут тесно общаться с человечкой. Они только не знают о том, что ты не человек! — рассмеялся я.

— Ну, надеюсь, Эдварду нравится Виктория, потому что она не отступится и не поверит, что у нас с ним ничего нет, — хитро улыбнулась Белла. — Кстати, ты заметил? На её радужке появились желтые крапинки! Она ни перед чем не остановится… Это определённо будет весело!

Мне оставалось только удивленно смотреть на Беллу. Девушка пожала плечами и побежала вперед на человеческой скорости, ловко огибая деревья и перепрыгивая корни. Ну, что ж… Гулять, так гулять!

Джеймс

Неделя. Семь дней. Для вечного вампира — момент. Мне же эти дни показались годами…

Я лежал в лесу, на сырой земле. Вокруг витали звуки и запахи дикой природы. А я лежал неподвижно, словно труп, закрыв глаза, ни на что не обращая внимания. Сколько уже лежу? День? Два? Хотя какая разница…

Всё время думаю об этой девушке. Она определённо не человек… либо чертовски ненормальный человек. То, что она вытворяла со мной в студии, не всякому вампиру под силу. Однако я даже рад, что она не дала себя обидеть… Стоп, РАД?! Что за странные мысли? От удивления я открыл глаза и уставился в небо. Хотя, вообще-то, после того, что произошло в эту неделю, подобные мысли уже не должны меня удивлять.

Снова закрываю глаза…

Сбежав со студии и убедившись в отсутствии погони, я решил отвлечься и поохотится. Раз не умерла Свон, умрёт кто-то другой…

Ночь. Темный пустой переулок. Только я и девушка, торопливо идущая через него. Решила, видимо, путь срезать. Что ж, детка, это будет последняя ошибка в твоей жизни…

Вдруг она останавливается. Сердце начинает биться быстрей. Оборачивается в мою сторону — видимо, почувствовала мой взгляд. Обернувшись, смотрит прямо на меня, хотя в этом мраке вряд ли может что-то разглядеть. Вглядываюсь в её лицо… Жажду как рукой сняло. На меня смотрит испуганное лицо… Изабеллы Свон. Какого чёрта?!!!

Крепко зажмуриваюсь, трясу головой, смотрю снова. Ничего не понимаю… Она даже не похожа на Беллу! Лицо гораздо более вытянутое, глаза голубые, не говоря уж о том, что волосы гораздо светлей!

Между тем девушка продолжает свой путь. Тут за ней в переулок входит какой-то мужик. На лице хищная ухмылка, не хуже вампирской. В руке блеснул немаленький нож. Его намерения не вызывают никаких сомнений…

Не успев даже задуматься, что делаю, хватаю мужика и утаскиваю в темноту. Прижимаю к стене и зажимаю рот рукой. Мои клыки впиваются в его горло. Выпиваю его за несколько секунд, почти не чувствуя вкуса крови. Нож, выпавший из ослабевших пальцев, с тихим звоном падает на асфальт. Девушка уже далеко и этого не слышит. Она уже давно скрылась за поворотом. А я всё стою и смотрю на труп мужика, анализируя свои действия. Что я только что сделал?

Увидел в совершенно незнакомой девушке Беллу Свон — это раз.

Не убил её, несмотря на то, что пришёл сюда именно за этим, да и девушек мне всегда было куда веселей пугать и мучить — это два.

Убил мужика, который собирался на неё напасть, причём зажал ему рот рукой — и это при том, что я всегда любил слушать крики жертв. Зачем? Чтобы не напугать девушку, что ещё раз доказывает, что я не хотел её смерти — это три.

ЧТО СО МНОЙ, ЧЁРТ ПОБЕРИ, ПРОИСХОДИТ?!!! Из горла вырывается рык, кулак впечатывается в стену. Секунду в мозгу бьётся мысль: «Догнать, убить!». Но я не двигаюсь с места. Зачем её теперь убивать, я ведь насытился? Сам себе изумляюсь — как зачем?! Разве только в насыщении дело? Разве я не убивал часто просто потому, что хотелось помучить, сделать больно, увидеть ужас и мольбу в глазах, послушать крики? Разве не хочется сейчас догнать девушку, сломать несколько костей, пустить немного яда в рану, чтобы доставить ещё больше боли? Странно, но такого желания нет — более того, от этих мыслей становится противно. Противно от самого себя…

Со мной точно что-то не так! У этой Свон какой-то дар, не иначе…

С тех пор я пытался охотиться ещё несколько раз. Не то, чтобы меня терзала жажда, ведь того грабителя я всё же выпил, просто пытался разобраться в себе. Мне всё так же упорно не хотелось убивать, особенно девушек.

Один раз я всё же пересилил себя — выпил какую-то обдолбаную наркоманку в подворотне. И, посмотрев в её остекленевшие глаза, непроизвольно представил на её месте Изабеллу. В сердце будто нож воткнули — было почти физически больно. Почему? Почему одна мысль о смерти этой девчонки мне будто душу выворачивает? Хм… душу? Никогда не задумывался о подобном… Вроде, считается, что у нас нет души. А что такое вообще «душа»? Я это представляю довольно смутно. И как я могу понять, есть у меня душа или нет, если не знаю, что оно такое? Черт, бред какой-то!..

Я сейчас точно знаю две вещи. Первая — я больше не хочу убивать Беллу Свон, даже если она не сможет вновь дать мне отпор. Вторая — меня тянет к ней, я испытываю непреодолимое желание увидеть её. Мне кажется, это необходимо, если я хочу наконец понять, что со мной происходит.

Но перед этим, раз я решил, что не хочу её смерти, нужно утолить жажду. А раз охотится на людей теперь нормально не выходит, то… как там питались Каллены? Крупными млекопитающими, кажется?..

Распахиваю глаза и пулей устремляюсь вглубь леса…

Виктория

Я сидела в машине, на школьной парковке, судорожно сжимая руками руль. Глаза, которые теперь стали желтыми с едва заметными красноватыми прожилками, были прикрыты. Я изо всех сил пыталась расслабиться… но ничего не выходило.

Боги и черти! Чего я, в конце концов, боюсь? Людей? Или других вампиров, что учатся в этой школе? Сама точно не знаю… хотя, кажется, это банальный страх неизвестности.

Еще три недели назад я была вполне счастлива в своей кочевой жизни свободного вампира… Пила кровь жалких людей. У меня был спутник. Не жизнь, а сказка! А теперь… Джеймс ушел! Просто взял… и пропал! Оставил меня одну и скрылся в неизвестном направлении, не сказав ни слова! Из груди вырвался ненужный, вроде бы, вздох. Не то, чтобы мы действительно любили друг друга… Однако как же это так — взять и бросить меня?! Обида просто переполняла, душила!

А виновата во всём была эта странная человечка, с какого-то хрена связавшаяся с кланом желтоглазых вампиров! И теперь, раз эта Свон что-то сделала с моим спутником, я отберу у неё Эдварда… Разве это не справедливо?

Но трудности на этом пути возникли сразу же. Как привлечь неправильного вампира? Не могла же я, к примеру, прийти к нему и сказать: «Айда со мной! Люди вкуснее… и я тоже вкусная!»… Ну, по крайне мере, не сразу. А значит — надо влиться в его окружение. Вот тут и начались проблемы… Среди людей надо стать максимально «своей». И красные глаза этому не поспособствуют! Пришлось пить животных… К тому же, продолжи я питаться привычным способом, в школе бы долго не протянула — мой контроль жажды хорош (спасибо нашим с Джеймсом развлечениям с едой), но не настолько, чтобы постоянно находиться рядом с толпой людей, пока я позволяю себе думать о них, как о еде. А подобная халатность грозит казнью у Вольтури — они не терпят тех, кто настолько безответственно относится к соблюдению секрета нашего существования.

Уронив голову на руль, я тихо застонала. Двести пятьдесят лет — ума нет… Зачем я на это пошла? Ну жила бы и дальше кочевой жизнью, убивала бы людишек… Однако стоило подумать об этом, как в голове возник образ Эдварда Каллена. Молодой вампир очень красив. Что-то в нем зацепило меня… Вот только что именно?..

Легкий стук в стекло дверного окна заставил меня резко поднять голову. Возле моей новенькой машинки стояла ненавистная Свон… и радостно тянула лыбу. На душе стало противно — ну кто так улыбается врагу?!

— Чего тебе? — грубо спросила я.

— Если ты продолжишь тут стонать, то пропустишь уроки. А ты, вроде, хотела соблазнить кого-то? — ещё шире улыбнулась девчонка.

— А тебе какая разница? — фыркнула я. Ну что за странная особа? А коли нападу?..

— Никакой, — чуть пожала она плечами. — Но я хочу тебе помочь, — в глазах Изабеллы плясали искорки то ли радости, то ли предвкушения… Беру свои мысли обратно. Она не странная… а очень странная! Хотя нестранная и не стала бы с вампирами водиться, пусть и «вегетарианцами».

— Не нужна мне помощь! — скривилась я. Спокойно, спокойно… нельзя её трогать — и иначе с Эдвардом ничего не выйдет. Месть должна состояться… а месть ли это?..

— Ой, да перестань, пошли! — скомандовала Свон, сбив с мысли.

Мне ничего не оставалось, как пойти за навязчивой человечкой. Мы зашли за формуляром для учителей, а потом Изабелла проводила меня на урок… О, Господи, как это было ужасно! Запахи людей, нудный преподаватель… В учебнике — и то интереснее написано! А еще домашние задания… Я в очередной раз пожалела, что пришла в школу! Однако не останавливаться же на полпути?

Первые четыре урока прошли нудно, но быстро. А потом все устремились куда-то в одно место. Этим местом оказался кафетерий. Все шумно переговаривались, смотрели на меня… Вне сего человеческого места приёма пиши это было не так ощутимо! Да, всем интересна новенькая… Я зашла в кафетерий, замерев на пороге. Все столики уже кем-то заняты. Стоит ли сюда заходить? Больно много людей, и слишком уж они близко…

— Виктория, — вдруг позвали меня.

Каллены и Свон. Ну конечно! Они тут обязательно сидят, как я не подумала? А звала… Изабелла, можно было и не сомневаться в обратном! Я прошла вперед и взяла поднос с едой — если так сделали Каллены, то так же стоит сделать и мне. Затем прошла к их столику. Все они насторожились… а человечка подвинулась, освобождая мне место.

— Как тебе новая диета? — невинно спросила Изабелла. Взгляды вампиров скрестились на мне, а Эдвард стал смотреть с каким-то уж совсем странным выражением. Знать бы, о чём он думает… в этот момент уголок его губ едва заметно дёрнулся вверх. Хм…

— Так себе, — скривилась я. Животные, особенно травоядные — гадость.

— Ну да, чего не сделаешь ради… — нарочито задумчивым тоном начала человечка.

— Изабелла! — прошипела я, прерывая Свон, чтобы она не выдала меня, сама стараясь при этом не думать о слове, которое, вероятнее всего, хотела сказать девчонка.

— Белла! Зови меня — Белла! И я хотела сказать «ради мести»… но твой вариант мне больше нравится, — рассмеялась эта нахалка. Мысли вмиг налились гневом.

— Как ты смеешь! — почти прорычала я.

— Ну-ну, что ты, — широко улыбнулась эта… Белла. — Думаю, мы подружимся! — эти слова совсем обескуражили. Девчонка совсем не боится меня — вампиршу, которая не скрывает злости на неё? У неё вообще инстинкт самосохранения есть?.. — Эдвард, у вас сейчас с Викторией два общих урока. Ты же проследишь за новенькой? — мило улыбнулась Свон.

— Хорошо, — вздохнул Эдвард. Я невольно залюбовалась им… А потом до меня дошло: эта… Белла сама лично толкает своего парня мне в руки!

— Я не встречаюсь с Эдвардом, — закатила глаза человечка. Странным образом это заявление не вызвало ещё большей ярости, а наоборот — успокоило… Да что со мной за чертовщина происходит?! — Мне больше нравится… — она запнулась, оглядела заинтересованные лица вампиров и продолжила, — а, впрочем, не важно! Я на урок! — Свон захихикала и ушла из кафетерия.

— И кто ей нравится? — недовольно спросил здоровяк. Эммет — вспомнила я.

— Она не скажет, — вздохнула мелкая короткостриженная вампирша.

— Даже под пытками, — согласилась блондинка.

— Нам пора на урок! — нахмурился Эдвард.

— Да, пошли, — рассеянно ответила я. Белобрысая — кажется, её зовут Розали — не шутила про пытки? Я всё меньше понимала этих Калленов!

— Зачем ты пришла в школу? — недовольно спросил Эдвард.

— Тебя это не касается, — фыркнула я. Ну не говорить же правду! Так, и не думать об этом! Я прикрыла глаза и глубоко вдохнула, стараясь успокоиться.

— Хах, — послышался смешок Эдварда. — Ты забавная, — покачал головой вампир. От этого покровительственного тона и его баритона стало теплее на душе… Эдвард снова рассмеялся.

Вот чёрт! Всё будет сложнее, чем мне казалось…

Джеймс

С начала моей новой диеты прошло две недели. Всё это время я обретался в лесах, боясь и близко подходить к дому Изабеллы Свон.

Мои новые жертвы не такие вкусные, как люди. Тем не менее, что примечательно, кровь хищников гораздо вкусней, чем травоядных. Интересно, а у людей кровь по вкусу различается в зависимости от рациона? Мда… теперь я этого уже не узнаю. А раньше просто в голову не приходило интересоваться у жертв, чем они питаются. Было бы забавно — спрашивать у еды, что та ест… Тьфу блин, совсем не о том думаю!

Ловить себе пропитание в лесу оказалось несколько трудней, чем я думал. Конечно, даже самый быстрый зверь не сравнится с вампиром, но пока я, что называется, набил руку, несколько раз иной юркий олень успевал в последний момент совершенно неожиданно поменять направление движения, и мои руки ловили воздух! Один раз я даже умудрился во время броска поскользнуться, и рухнуть прямо в лужу, будто специально обосновавшуюся в месте моего падения. Хорошо хоть спиной, а не лицом… Мда, Лоран бы живот со смеху надорвал, если бы увидел…

С хищниками было гораздо интересней. По большей части они не убегали, а особо смелые даже нападали, считая меня слабым противником. С ними интересно было играть — я уклонялся от их зубов и когтей, что их очень злило, а порой и шутливо боролся, делая вид, что преимущество на их стороне. Это было даже интересней, чем с людишками — те только и умели бояться да просить о пощаде… Чёрт, опять не туда мысли пошли!

Но я их не мучил. Мысли об этом были даже более противны, чем мысли и воспоминания о пытках людей. Ведь животное всё равно не поймёт, зачем это делается. Прежде, чем питаться, я в обязательном порядке ломал жертве шею. Ну… и ещё потому, что сопротивляющиеся животные слишком часто портили одежду.

За все три недели я совсем позабыл о Виктории. Сейчас что-то кольнуло в сердце. Принюхавшись к воздуху, я помчался в Форкс. Рыжеволосая вампирша нашлась в… человеческой школе! Неужели? Зачем она там? При мысли о том, что она может навредить Белле, всё окрашивалось в алый цвет гнева. Не позволю! Из моего горла вырывается рык.

Однако мне стоит взять себя в руки. Издали наблюдаю за школой. Белла — вот уж удивительная девушка — тянет Викторию за собой. Девчонка совсем не боится вампиров? Хотя если припомнить то, что было в студии — не удивительно!

Виктория учится. Хм, я посмотрел на небо — оно случайно не падает? Но, впрочем, рыжая сама по себе меня не интересовала. Я предпочитал следить за Изабеллой. Она мило общалась с Калленами, потом они все отправились в кафетерий. Я не прислушивался по большей части к словам девушки. Только иногда, когда проскакивала интересная информация о ней самой.

Изабелла вновь позвала к себе Викторию. Красивым, мелодичным голосом она что-то спрашивала Вики. Вдруг её звонкий смех раздался в кафетерии. Я невольно улыбнулся. В этот момент мне хотелось одного — быть рядом с ней и смотреть, как она веселится. Или лучше… прижать её к себе, как тогда, в балетной студии. Я прикрыл глаза, воскрешая тот момент в памяти…

НЕТ! Мое дыхание сбилось. Создалось ощущение, что я по-настоящему был там. Нет, так нельзя делать! Иначе я ворвусь в эту чертову школу и заберу Беллу прямо у всех на виду!

— Я не встречаюсь с Эдвардом, — вдруг ворвался в мои мысли её голосок. Так, это я уже знаю… однако интересно — по какому поводу она это говорит? — Мне больше нравится… — ну же, скажи! — а, впрочем, не важно! — захихикала девушка. — Я на урок! — она вышла из здания кафетерия и неспешно направилась в сторону одного из школьных корпусов.

— Следить и подслушивать нехорошо, — вдруг обернулась в мою сторону Изабелла. Однако, вопреки её словам, она хитро улыбалась. Против моей воли на лице расплылась довольная улыбка.

— Так я и не являюсь хорошим вампиром, — фыркнул я, не надеясь, что она услышит. Но девушка рассмеялась. Услышала или нет?.. Она ничего не сказала, только направилась дальше…

Может быть, тоже поступить в эту школу? Хм, а идея хорошая! Так я буду близко к Белле. На какие уроки она там ходит? Вот на них и запишусь! Правда, возраст у меня немного неподходящий — меня обратили в двадцать три. С другой стороны… не все ведь выглядят точно на свой возраст, верно? А в документах будет нужная дата рождения…

Достать документы было не сложно — любой уважающий себя вампир, не зависимо от образа жизни, должен это уметь — ведь проколоться, так или иначе, перед людьми означает не слишком приятную процедуру расчленения с последующим сожжением от рук Вольтури.

Но мгновенно все эти бумажки не оформить, да и глаза всё ещё носили на себе следы прежнего образа жизни. Это заняло около недели, свободное время которой я коротал наблюдением за Изабеллой издалека. Она практически всегда была в курсе моего пристального внимания, и порой, когда рядом никого не было, отпускала всякие шуточки и подколки в мой адрес. Я, по большей части, не отвечал, молча радуясь, что она вообще терпит моё присутствие, учитывая наше знакомство. А если и отвечал, то, судя по её реакции, она меня отлично слышала. Такому слуху иной вампир позавидует! Что же ты ещё можешь, Изабелла Свон?

И вот, всё готово! Настал этот день! Я пришёл на школьную парковку. Именно пришёл, а не приехал. Я, конечно, мог бы достать автомобиль, но не питаю к ним особой любви — сто пятьдесят лет назад, в мою бытность человеком, которая уже почти стёрлась из памяти, машины только изобретались, а в вампирскую я всегда любил пешие прогулки и пробежки, благо мы не знаем усталости. Но, раз уж я решил менять образ жизни, то для прикрытия транспорт не помешает. Хотя это, наверно, будет мотоцикл — поездка на нём гораздо ближе к прогулкам пешком.

Так вот, я пришёл на школьную парковку. Конечно же, в тот момент там были Белла и Каллены, а также моя рыжая подруга, с некоторых пор бывшая.

Если первая отреагировала на моё появление яркой улыбкой, от которой у меня внутри всё возликовало, то остальные — утробным рычанием, предназначенным для вампирского слуха. Небось, встреться мы в безлюдном месте, напали бы без разговоров… Особенно выделялся рык Эдварда, но, что странно, он прекратил это первым (интересно, почему?), а за ним притихли и остальные, после чего их глаза начали расширяться от удивления, а Вики даже рот приоткрыла. Я их понимаю. Увидеть у кого-то, вроде меня, прошлого меня, жёлтые глаза, вместо красных, сродни падению монеты на ребро — вероятность есть… но такая, что её никто в расчёт не берёт.

Итак, мы стояли друг напротив друга. Каллены, Белла и Виктория. Все рассматривали меня. С лиц вампиров не сходило удивление. Я, в свою очередь, рассматривал их. Вики жалась к Эдварду. Что она вообще тут делает? Я осмотрел ее внимательней. Да, не один я тут решил всех удивить: рыжеволосая сверкала на меня желтыми глазами, которые походили на глаза Калленов и мои собственные! И только Белла смотрела на меня карим, немного снисходительным взглядом. Что твориться у этой девочки в голове?

— Эдвард, пойдем на урок? — мягко пропела Виктория. Всё ясно… этот Каллен — ее новая «жертва». Что ж, я не против! Эдвард хмыкнул.

— Он не причинит никому вреда, — бросил он своей семье. С чего этот вампир так уверен в своих словах? — Пошли, — ответил он рыжей, и они неспешно двинулись в направлении здания.

— Похоже на то, — пробормотал, будто обращаясь к самому себе, блондин с выправкой военного, и, подхватив под локоть маленькую коротковолосую брюнетку, тоже потихоньку ретировался.

Мда… Странные они какие-то. Надеюсь, виной тому не диета…

Качок и блондинка с места не сдвинулись, но явно стали спокойней.

— Изабелла, — я решил не обращать внимания на этих вампиров. — Не поможешь ли мне освоиться в твоей школе?

— Джеймс, кажется? — она ещё раз смерила меня снисходительным взглядом.

— Белла, может, не стоит? — опустил ладонь на плечо девушке здоровяк. Я глубоко вдохнул, стараясь не давать накатившему от его действия гневу свободы. Почему я так на это реагирую?..

— Да ладно тебе, — вдруг улыбнулась Изабелла. От её улыбки весь мой гнев мгновенно испарился… — Эдвард и Джас правы — он не причинит никому вреда. У него уже была уйма возможностей. Вы идите, встретимся в кафетерии, — девушка шагнула ко мне. — Пойдем, тебе надо взять формуляр.

Изабелла прошла мимо меня, обдав шлейфом своего аромата. Непередаваемый, незабываемый, ни на что не похожий… Теперь я понял то, что не дошло до меня на поле и в балетной студии — она не пахнет человеком. Запах её крови очень мал, он смешивается с чем-то непонятным. Но всё это вместе создает коктейль, от которого я теряю голову…

— Ты идешь? — окликнула меня девушка. Я осознал, что стою на месте, прикрыв глаза, а меня сверлят взглядами двое вампиров.

— Иду, Изабелла, — я прокатил на языке её имя. Оно прекрасно, как и сама девушка!

— Зови меня Белла, — нахмурилась она, когда я нагнал её.

— А мне нравится твое полное имя, — улыбнулся я.

— А мне не очень, — фыркнула девушка.

— Привыкай — теперь я буду звать тебя и так тоже, — широко улыбнулся я ей.

— Хорошо, Джейми, — сделала попытку уколоть меня Изабелла, но моя ду… душа ликовала.

— В твоих устах любое сокращение моего имени будет звучать прекрасно, — на мои слова девушка нахмурилась, как тогда, в студии. Мы вошли в административный корпус.

— Белла? Что-то случилось? — спросила секретарь, увидев её.

— Да, вот новенький, — девушка толкнула меня вперед.

— А, Джеймс Уайт, — понятливо кивнула человечка. Я услышал смешок за своей спиной.

— У вас с Викторией одна фантазия на двоих? — спросила меня Белла, когда мы вышли из здания. Что? О чем она? — Виктория Фокс и Джеймс Уайт, — объяснила она.

— Наверное, наш юрист счел это забавным, — удивительно, это меня совсем не разозлило. Я наслаждался веселой улыбкой Изабеллы.

— И ты не сердишься? — подняла бровь девушка.

— Нет, — рассмеялся я. С ней отчего-то было легко и свободно.

— Какое у тебя расписание? — спросила Белла, замерев на дорожке между корпусами. Учеников уже давно не было.

— Вот, — я протянул лист, предвкушая её реакцию. Оно почти полностью совпадало с расписанием Изабеллы… кроме пары уроков в неделю, на которых было слишком много учеников, и я туда не влез.

— Ты… раз не смог убить, задумал что-то другое? — удивленно нахмурилась девушка. Я промолчал. — Ладно, звонок уже был, пошли!

Мы отправились в другой корпус. Я послушно шел за ней, рассматривая её спину. Ее крупные кудри весело колыхались на ветру, иногда ударяясь о спину. Почему-то наблюдение за ними меня это завораживало…

— Мисс Свон, вы опоздали! — гневный голос остановил нас на пороге в какой-то класс.

— Простите, мистер Баннер, я привела новенького, — тяжело вздохнула Белла. Я нахмурился. Какого он повышает на неё голос?..

— Мистер Уайт? — смерил меня уже заинтересованным взглядом учитель. Изабелла прошла на свое место. Я отдал формуляр учителю и подошел к парте, за которую села моя девочка. Что? Моя? А-а-а, ладно, пока об этом не стоит думать.

Я чуть рыкнул на её соседа. Он не услышал этого, но понятливо свалил на последнюю парту. Белла только покачала головой и обратила своё внимание на учителя. Он что-то рассказывал… но я наслаждался близостью с Изабеллой.

Будь я человеком — ни о чём, кроме Беллы, думать бы не смог, и даже вампирский мозг был сосредоточен на ней почти полностью, но всё же краем сознания я подмечал перешёптывания учеников. «Он что, родственник Калленов?»; «Ещё один жёлтоглазый и бледный?»; «Чёрт… Каллены, потом Виктория, теперь вот ещё какой-то Уайт! Все красивые, будто с обложек журналов, а как взглядом встретишься — так хочется бежать как можно дальше…»

Мде, подумалось мне, не слишком ли много вампиров на одну школу? Догадаться, конечно, не догадаются, но всё же слишком много внимания обращено на наши скромные вампирские персоны…

Прозвенел звонок. Все стали собираться. Я последовал за ними.

— Если ты не будешь слушать учителя, то вскоре тебя выпрут из школы, — насмешливо произнесла девушка, не останавливаясь. — И тебе ещё отвечать на уроках и делать домашние задания. Если ты желаешь достичь своей цели, то тебе придется подчиняться школьным правилам.

— А откуда ты знаешь, какая у меня цель? — не менее насмешливо ответил я.

— Виктория пришла сюда ради Эдварда. Она аргументировала это тем, что хочет отомстить мне. Как она сказала… «раз ты отобрала у меня Джеймса, я отберу у тебя Эдварда!». За точность не ручаюсь, но смысл верный! — девушка резко обернулась ко мне лицом. Теперь мы стояли вплотную друг к другу. — Ты понимаешь, что это значит? — её дыхание коснулось моей шеи.

— П-понимаю… — все мои мысли разбежались. Я перестал соображать, что вокруг твориться.

— А я вот не до конца понимаю, — девушка отвернулась и продолжила свой путь, разорвав этот странный контакт.

Что со мной твориться? Веду себя, как влюблённый мальчишка…

Понимание накрыло мой разум мгновенно, ударив, как внезапно выскочивший из-за угла автомобиль зазевавшегося пешехода. Это разом объясняло все изменения, произошедшие со мной. Я. Влюбился. В... кого? Вряд ли она человек. И на вампира она тем более не похожа. Однако это самая прекрасная и уж точно самая загадочная девушка, мной встреченная. Похоже, я доигрался, и теперь сам в роли жертвы... Что ж, попробуем выйти в этой игре на ничью!

В солнечной Италии, к северо-западу от Рима, расположился маленький городок под названием Вольтерра. Кажется, время не касается этого городка, он будто дышит тысячелетней историей — у тех, что его посещает, складывается ощущение, что они попадают в далёкое прошлое. Почти в самом центре данного городка стоит старинный величественный замок — палаццо деи-Приори. Для людей это мрачное строение — просто исторически ценная достопримечательность. Им невдомёк, что он является пристанищем самых опасных хищников в этом мире — вампиров. И не простых вампиров, а их правящего клана — Вольтури. Смертным это слово ничего не скажет, у бессмертных же оно вызывает страх, уважение, ненависть… а иногда — и всё это сразу.

В главном зале, отличающимся от всех своим величием, размером, а также тремя тронами на помосте, восседают трое вампиров. По ним сразу видно, кто здесь хозяин. Но дело не в том, что они сидят на тронах, нет. Их осанка, высокомерный и снисходительный взгляд алых глаз… их манеры просто кричат об их высоком положении.

Однако даже среди них троих выделяется один. Он сидит на центральном троне и со лживо-скучающим видом осматривает склонившегося перед ним вампира.

— Деметрий! Как ты можешь беспокоить нас сейчас! — вспыхивает гневом правитель, сидящий по левую руку от главного вампира.

— Ну-ну, Кай, не стоит обвинять его в чем-то. Наверняка у него есть причина, чтобы задержать нашу трапезу, — мягким, обманчиво-ласковым тоном произносит главный правитель.

— Да, господин, — еще ниже склоняется светловолосый вампир, нарушивший покой правителей. Больше всего он боялся гнева Аро — того самого главного правителя. Потому что именно его гнев всегда обращался смертью для любого, кто посмел стать его причиной.

— Говори, Деметрий, — склонил голову Аро. На его лице играла улыбка, но алые глаза оставались ледяными, словно арктический снег.

— Я, кажется, нашел Джорджа, господин! — произнес вампир и замер, ожидая вердикта. Сочтет ли великий Аро Вольтури причину достойной его жизни, или ему придется умереть?..

— Кажется? — холодно спросил третий правитель.

— Я почти уверен в его местонахождении, — голос вампира дрогнул.

— И где он? — из голоса Аро исчезли мягкость и ласковые нотки.

— В Форксе, штата Вашингтон! — незамедлительно ответил Деметрий.

— Алек, позови Джейн! — скомандовал Аро. Деметрий выдохнул. Убивать его точно не будут — для этого есть Феликс.

Пока к нему шли его слуги, Аро вспоминал. Когда-то, несколько сотен лет назад, к его клану присоединился Джордж. Даже тот факт, что никто из вампиров победить его не мог, не так огорчал властолюбивого Аро, как уход этого Джорджа из клана. Все это время он был скрыт от глаз его верного ищейки, что же случилось сейчас?

— Деметрий, а как ты его нашел? — поинтересовался Аро у своего верного слуги.

— Я недавно вспомнил о нем, а кто-то рядом говорил про Форкс. Мне на мгновение пришла уверенность, что он там, господин! — ответил вампир.

— Значит, не так уж он и непобедим! — улыбнулся Аро одной из своих самых страшных улыбок. Улыбка, которая предвещала игру… и концом этой игры будет смерть!

— Господин, вы звали? — склонилась невысокая вампирша, больше напоминающая старшеклассницу, чем кровожадного монстра.

— Да, Джейн! Ты отправляешься в Форкс, штат Вашингтон. Возьми брата и Деметрия! Ты помнишь Джорджа? Его надо вернуть! Ты приведешь его! — холодно распорядился Аро, не переставая улыбаться. Его жизнь налаживается.

— Как прикажете, господин! — склонилась Джейн и удалилась из тронного зала.

— Алек, Деметрий, собирайтесь! — приказала она. — Дженна! Три билета до Сиэтла или Портленда на ближайший рейс! Быстро! — раздав нужные указания, девушка отправилась в свои покои.

И только тут, закрыв двери, она облокотилась на неё и обессилено съехала вниз. Это случилось! Она столько лет ждала Джорджа… и одновременно не хотела, чтобы его нашли! Девушка прикрыла глаза, вспомнив его. Высокий, молодой, красивый. С черными завитыми волосами, чуть прикрывающими уши. С фигурой Аполлона, которой позавидует любой вампир на этой планете. Его обсидиановые глаза, будто заглядывающие тебе в душу… Девушка судорожно вздохнула, а из горла вырвался всхлип. Если бы она могла — сейчас бы рыдала, но вампиры не могут плакать…

«Так, хватит! Нужно успокоиться и взять себя в руки! Я же Джейн Вольтури! — подумала она. — Я смогу спасти его!»

Джеймс

Следующие три урока я старался слушать учителей, хотя из-за близости Изабеллы это было весьма затруднительно. После четвертого мы пошли в кафетерий. Я старался не обращать внимания на взгляды и перешептывания. На то, что эти людишки думают обо мне, мне плевать. Главное — следить, чтобы они не заподозрили во мне вампира. Даже в шутку. Такого Вольтури не прощают…

В кафетерии было особенно многолюдно. Мы с Изабеллой взяли по подносу с едой и подошли к столику Калленов. Вампиры потеснились, хотя всё ещё смотрели на меня с долей настороженности. Эх, ничего вы ещё не понимаете… Эдвард опять хмыкнул. Вот странный тип…

Белла села рядом с Викторией, а я — между ней и здоровяком. Последнему не понравилось то, что я вклинился между ними, но на яростном взгляде его недовольство закончилось.

— Нас становится слишком много, — поджала губки миниатюрная вампирша.

— Это может не понравится Вольтури, — нахмурился Джаспер.

— Смотри, сколько их! Все красивые, статные… но все, как один, крутятся возле этой малахольной Свон, — я решил отвлечься от неприятного разговора и наткнулся на этот.

— Она же чокнутая! — презрительно произнес кто-то.

Я стал тяжело дышать. Никто не смеет так о ней говорить, что б их черти побрали! Мои руки так сжали стол, что он стал крошиться.

— Джеймс, — тревожно нахмурилась Белла. Я постарался улыбнуться… но продолжение разговора свело все мои попытки на нет.

— Надо было сильнее её проучить! Прошлый раз её ничему не научил!

— Да, хотя она просидела дома больше недели. Наверное, синяки плохо заживали! — рассмеялся кто-то.

— Да она просто боялась появиться без своих защитников!

— Надо было ещё раньше выжить её из школы! — злость затмила мой разум. Зрение затянула красная пелена. Я не осознавал ничего — мне хотелось уничтожить всех в этой чертовой школе! А особенно этих девок, что позволили себе так говорить о моей Изабелле! Они причиняли ей боль, унижали! В этот момент во мне начал воскресать Джеймс-маньяк, который, как мне казалось, умер после того пинка в балетной студии. Снова захотелось, как раньше, ломать кости и рвать мышцы, вдыхать запах крови, смешанной с выделявшимся от страха адреналином, слушать мольбы о пощаде, видеть ужас в глазах… С одним лишь отличием — этого хотелось не для собственного удовольствия, а потому, что эти ничтожества смеют так относится к Ней!

— Джеймс! — милый голосок Беллы еле пробивался через завесу гнева. — Джеймс, очнись! Они всего лишь человечки! Слабые, никчемные! Они не стоят того, чтобы ты расплачивался за их глупость!

Я зажмурился и постарался сосредоточиться на её голосе. Вскоре гнев стал отступать, на его смену стало приходить осознание, где я нахожусь. Мои руки, сжатые в кулаки, нежно гладила её левая ладошка, правая лежала на моей щеке, а на шее я чувствовал её дыхание. Вскоре я понял, что мы стоим на улице, под дождем, и я чувствую тепло её тела…

Раскрыв глаза, я попал в плен её карих глаз. Плен, из которого не хотелось выбираться… даже можно сказать — я в него стремился… Они похожи на шоколад, вдруг подумал я. Я разжал кулаки и обнял её. Она не сопротивлялась, только смотрела на меня каким-то странным, серьезным взглядом.

— Почему ты терпишь их? — глухо спросил я.

— Потому, что отчасти заслужила это, — вздохнула она.

— Что? Нет!.. — от глупости её слов я не знал, что сказать. Девушка вздохнула и оглянулась.

— Думаю, на уроки нам не стоит идти, — тихо произнесла она. Я и забыл о них. Но, честно говоря, последнее, что я хотел — видеть её проклятых одноклассниц. Иначе мог просто не сдержаться… — Пошли, прогуляемся.

Она взяла меня за руку и повела прочь от корпусов. Мы сели в её машину и куда-то поехали. Остановилась Белла в каком-то лесочке.

— Пошли туда, за облака! — слегка улыбнулась мне девушка. «За твою улыбку я готов идти хоть на край света, милая!» — захотелось прокричать мне, но я только кивнул. Чёрт, и почему мне так радостно?.. Что я, улыбок не видел? Но факт остаётся фактом — её улыбка будит во мне гамму незнакомых, но, определённо, приятных чувств. Пора, наверное, уже перестать удивляться всем этим странностям…

Она, хитро на меня посмотрев, сорвалась с места и со скоростью и грацией, которую я видел до этого лишь у сородичей, почти полетела сквозь лес. Я на секунду застыл от неожиданности. Потом вспомнил, как легко она уклонилась от моего захвата. Когда она скрылась из виду, я, наконец, смог очнуться и, тряхнув головой, устремился за ней, ориентируясь по её неповторимому запаху. Изабелла, видимо, поняв, что я отстал, притормозила немного, и я быстро смог нагнать её. Дальше мы бежали рядом. Да, подумалось мне, как хорош всё-таки многопоточный вампирский мозг… Я ведь не могу взгляда оторвать от её ловких, изящных движений! Уже бы раз двадцать врезался в дерево или споткнулся, если бы не он…

За облаками светило солнце и не было дождя. Сейчас я понял, что её волосы влажные из-за водяных капель. Черт, как соблазнительно!.. Белла вышла на солнечный свет и села на поваленное дерево. Я присел рядом. Изабелла перевела взгляд на меня и улыбнулась.

— Тут хорошо, — она прикрыла глаза, подставляя лицо лучам солнца.

— Почему ты считаешь, что заслужила такое отношение? — спросил я.

— Я с детства не такая, как окружающие. Вначале просто была чудной… но потом, когда проснулась физическая сила, я невольно причиняла им боль. Они уже не помнят этого, но я помню всё. Как Лорен по моей вине сломала ногу, как Тайлер упал с лестницы… это самые тяжелые из последствий. Было ещё множество мелких случаев, но очень болезненных для маленького ребенка, — девушка отвернулась от меня. — Поначалу я сама сторонилась их, но потом, когда научилась контролировать силу, пыталась подружиться с ними… однако они уже не хотели.

— Но ведь тогда ты тоже была маленькой девочкой! Ты не специально это всё делала! А они сейчас взрослые, осознающие все последствия люди! Они не имеют права унижать и, тем более, бить тебя! — последнюю фразу я прорычал и повернул к себе Изабеллу. В её глазах застыли слезы. Мне опять захотелось уничтожить всю эту чёртову школу!

— Да, наверное, — тяжело вздохнула она. — Но жить легче, думая, что заслужила такое отношение. Потому что в ином случае больно ходить туда каждый день и ловить эти взгляды…

Я увидел слезу, что скатилась по её щеке, но Изабелла тут же отвернулась. Стараясь не впадать в гнев, я обнял её, разворачивая к себе. Она уткнулась лицом мне в плечо. Я чувствовал, как намокает моя рубашка. Не такая уж ты и всесильная, моя девочка! Я тихо вздохнул, гладя её по волосам. Ничего, теперь у неё есть я, хоть она этого ещё до конца не понимает… Я стану её щитом, который будет принимать все удары, предназначенные ей!

Успокоившись, девушка смущенно улыбнулась и стала приводить себя в порядок. Мы пробежались до ручья, где она умылась. Белла старалась не встречаться со мной взглядом. Ничего, скоро она привыкнет ко мне.

— Пошли? — робко спросила она.

— Леди вперед! — подмигнул я ей. Она забавно залилась краской, но рванула вперед.

К машине мы прибежали быстро. Она забралась внутрь и завела свой транспорт. Я забрался следом. Машина угрожающе заревела и тронулась с места.

— Джеймс, почему ты это делаешь? — вдруг спросила Изабелла.

— Что именно? — улыбнулся ей я.

— Ну… смена диеты, почти все уроки общие со мной, ходишь за мной постоянно, — она спрашивала так серьезно, что я испугался.

— Я надоедлив? — с затаенным страхом спросил её я.

— Нет, — Белла улыбнулась. Я залюбовался её профилем. — Просто любопытно!

— Я расскажу тебе, но потом, — нельзя её пугать своим напором. А мой ответ обозначит мои намерения. Она может испугаться… Моя бесстрашная леди оказалась ранимой птичкой!

— Но… — она не успела возразить, как машина чихнула и остановилась. — Вот черт! — нахмурилась она. Выпрыгнув из кабины, Белла от души пнула машину.

— Не пинайся, больно будет, — рассмеялся я.

— Мне? Или машине? — девушка лукаво блеснула глазами, но тут же помрачнела. — Теперь надо отцу звонить… а он будет спрашивать, где я была и почему не в школе, — грустно закончила она.

— Я могу дотолкать машину, — фыркнул я.

— Дотолкать её могу и я, да даже донести, если надо... но сейчас разгар дня, ты не заметил? — съязвила Изабелла.

— Да, ты права, — вздохнул я.

Девушка не торопилась садиться в машину. Она достала телефон и стала набирать номер. Я, покачав головой, снял с себя куртку, набросил её на Беллу и одел ей на голову капюшон. Хорошо, что я решил приобрести эту вещь. Белла, уже с телефоном возле уха, вопросительно подняла бровь.

— Замерзнешь и заболеешь, — объяснил я. Она улыбнулась, как мне показалось, чуть неловко.

— Папа, я на… — девушка стала объяснять, где мы и как тут оказались.

— Ясно, — ровным тоном ответил после монолога Беллы мужской голос. — Сейчас приеду и возьму тебя на прицеп.

— Хорошо, жду!

— И как? — поинтересовался я, имея в виду реакцию её отца.

— Ну, голос недовольный, — чуть скривилась она. Видимо, уловила в его ответе такие интонации, которых не заметил я. — Дома придётся выслушивать наставления. А завтра утром или с папой на машине, или пешком…

— Я найду нам транспорт, — прервал её я. Всё равно хотел себе мотоцикл. Только надо будет убедить её одеться теплее. Черт, или все-таки машину взять?..

— Спасибо, — улыбнулась мне Изабелла. От её улыбки у меня внутри будто потеплело.

— Белла… — решился я на риск. — Пошли завтра гулять? — спросил я и замер.

— Гулять? Куда? — в мягком голосе звучало удивление.

— Да хоть куда! — фыркнул я. — Можем съездить погулять в Сиэтл или в Портленд! — теперь пошла чистая импровизация… Согласится или нет?

— На автобусе поедем? — хитро сощурилась девушка.

— А если я до завтра нам найду транспорт, поедешь? — её смеющийся карий взгляд давали надежду на согласие.

— А ты найдешь? — подняла свои бровки Белла.

— А ты согласись — и узнаешь, — я не мог перестать улыбаться во все тридцать два зуба.

— Хорошо, я согласна! — её фраза… я прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Мы не у алтаря, нет?.. Действительность говорила, что нет. Ну ничего, свидание — это уже замечательно!

В этот момент подъехал её отец с эвакуатором. Машину отправят к Блэкам, куда-то в индейскую резервацию неподалёку, как мне успела объяснить девушка. А мы сели в машину к шерифу и поехали. Чарли Свон недовольно посмотрел на меня. Под его взглядом мне стало не по себе.

— Вот чего вы сюда все съезжаетесь? — пробормотал он, снова смотря на дорогу. — Кровью вам тут намазано, что-ль? Хотя... плевать, — отец Беллы снова повернулся ко мне. — Пока ты тут никому не вредишь — всё в порядке. Доставишь неприятности — о тебе больше никто нигде и никогда не услышит, — и отвернулся обратно, явно не ожидая какого-либо ответа от меня. Чёрт, знал бы он, с кем говорит — уже бы костёр из меня развёл. После того, как мне накостыляла Изабелла, я даже не сомневался, что разделаться со мной её отцу труда не составит...

— Папа!.. — попыталась заступиться за меня девушка.

— Всё в порядке, Белла, — успокоил я мою девочку.

Откуда-то пришел страх: а если он запретит мне общаться с Изабеллой? Нет! Ни за что! Я тряхнул головой. Машина затормозила. Я понял, что мне пора на выход.

— Эй, возьми куртку, — она протянула мне её через окно.

— До завтра, Изабелла, — улыбнулся я ей.

— Пока, — донёсся её голос из отъезжающей машины.

Я всё так же с улыбкой смотрел ей в след, пока машина не скрылась. Затем задумался. Мне нужен байк. Думаю, в Сиэтле есть из чего выбирать. Но вот загвоздка — я совершенно в этом не разбираюсь! Первый раз в жизни пожалел, что никогда интересовался транспортом. Всегда казалось — нафиг оно нужно? А вот поди ж ты, понадобилось…

Из раздумий меня вырвал звонок телефона. Причём мелодия была незнакомой! Я стал шарить по карманам куртки и, к своему удивлению, выудил из одного из них мобильник Беллы! Видимо, она, задумавшись, сунула его в мою куртку, и забыла там…

Посмотрел на экран. Розали. Вроде, это та блонди, которая ходит парой качком… Отвечать или нет? И что им сказать? Хотя они могут легко проверить мои слова, позвонив отцу Изабеллы или к ней домой. А, была-не была…

— Алло, — негромко отвечаю я.

— Кто это? Где Белла? — обеспокоенно спросила она.

Мда, хоть бы только не подумала, что я что-то с Беллой сделал…

— Это Джеймс…

— Где Белла? Что ты с ней сделал?! — ну вот, значит, опасался я небезосновательно…

— Спокойно! С Изабеллой всё нормально. Просто она забыла мобильник в моей куртке, которую я ей временно одолжил. Не верите мне — позвоните её отцу.

Судя по тому, что я слышал в динамике, именно это они сделали. Ну и ладно. С какой стати им мне доверять?

И тут мне в голову пришла совершенно неожиданная, даже немного сумасшедшая идея…

— Каллены, вы ещё там? — обратился я ко всем им сразу. — Не могли бы вы оказать мне небольшую услугу?

— И что же тебе понадобилось? — язвительно спросила блондинка. Я пропустил её тон мимо ушей.

— Дело в том, что мне нужен транспорт. Но так уж вышло, что я в этих железяках ни черта не смыслю. А вы явно любите это дело. Мы, конечно, не друзья… но больше мне обратится не к кому, а транспорт нужен уже сегодня. Может, поможете? — помолчав немного, добавил. — Пожалуйста, — мой тон, конечно, просительным не был, но сам факт его присутствия уже должен был им многое сказать. Ну, мне так казалось.

Я слышал, как они некоторое время тихо переговаривались. О чём, я не разобрал.

— Ладно… — протянула Розали, — подходи к нам домой. Думаю, по запаху найдёшь.

— Хорошо! Только к Белле забегу, мобильник отдам, — сказал я и отключился. Что ж, заодно контакт попробую наладить. Всё же, они друзья Изабеллы, и конфронтация с ними мне ни к чему. Да и не такие уж они плохие, если подумать, хоть и странные… Я, усмехнувшись своим мыслям, погнал к дому Свонов.

Не забывая о конспирации, я, добежав до людных мест, пошёл быстрым шагом. Дойдя до места назначения, я прислушался. Сердцебиение только одно. Принюхался — запах Беллы явно преобладал над запахом её отца — значит, это она в доме.

Я постучался в дверь. Открыв, Белла сильно удивилась.

— Джеймс? Что-то нужно?

— Скорей, тебе нужно, — слегка усмехнулся я, доставая её телефон, — ты мобильник у меня в куртке забыла.

— Надо же… — смутилась она, покрывшись милым румянцем, — а я всё думала, куда он подевался…

Я протянул ей телефон, а когда она взяла его, наши руки соприкоснулись. От этого касания по телу разлилось какое-то не совсем понятное, но чертовски приятное чувство. Не знаю, что почувствовала она, но руку тоже не спешила убирать.

— Ну ладно, мне пора… — протянул я, нехотя убирая руку, — я ведь обещал достать транспорт, помнишь?

— Ага… Удачи! Пока, — улыбнулась она. Чёрт, за эту улыбку и убить, и умереть не жалко!

— До скорой встречи! — сказал я, и, сделав над собой немалое усилие, развернулся и пошёл.

До дома Калленов я добрался довольно быстро. А «берлога» у них симпатичная! Они встретили меня на пороге всей своей немалой компанией, Рыжик тоже была здесь. Враждебностью от них уже не веяло, но настороженность всё ещё была.

— Здравствуй, Джеймс, — мягко проговорил высокий блондин лет тридцати на вид. Карлайл — вспомнил я.

— Здравствуйте, Карлайл, Эсми, — вежливо поприветствовал я «отца» и «мать» семейства. Спасибо вампирской памяти! Хоть я и был тогда, на поле, сосредоточен на Изабелле, а их имена всё равно в ней отпечатались. Очень кстати! — С вашими… детьми мы уже виделись в школе.

— Да… мы знаем, — протянул Карлайл, как-то странно смотря на меня.

— И что, поможете мне с выбором транспорта? — спросил я.

— Да, я с тобой поеду, — сказала блонди. Что?

Видимо, удивление отразилось у меня на лице, потому что Розали фыркнула, а здоровяк прыснул.

— Не удивляйся! Роуз у нас самый заядлый любитель железных лошадок, причём не только езды, но и копания в них! — весело проговорил он. — Ещё с тобой поеду я и Эдвард.

Хм… Ну качок-то понятно зачем, а вот Эдвард?.. Я его не перевариваю — эти его взгляды и хмыканья, будто он больше всех знает…

Он усмехнулся. Ну вот, опять! А-а-а… ладно. Рано или поздно этому найдётся объяснение. Эдвард — так Эдвард, мне фиолетово.

— Ну так что, поехали? — спросил я, подняв бровь.

Блонди снисходительно улыбнулась, и поплыла в сторону гаража, а за ней потянулись и остальные «попутчики». Я пошёл за ними.

— На моей поедем, — бросил Эдвард, направляясь к серебристой машине, марки которой я не знал. Да я, в общем-то, ни одной марки не знал…

Он сел за руль, сладкая парочка полезла назад. Мне осталось переднее место.

Некоторое время мы ехали молча. Затем подал голос водитесь с шухером на голове:

— Джеймс… Можно поинтересоваться…

— Чего ты хочешь от Беллы?! — довольно резко закончила за брата Розали.

— А вам не кажется, что это не ваше дело? — в тон ей поинтересовался я.

— Не кажется! — повысила голос она. — Ещё как наше! Мы — её единственные друзья! Пока мы не познакомились с ней, Беллу в школе постоянно унижали и оскорбляли! Мы её смогли хоть как-то оградить от этого! — она перевела дух. — Она для нас — как глоток свежего воздуха в бесконечном однообразии этого чёртового существования! С ней мы впервые за долгое время почувствовали себя живыми! А ты её какой-то месяц назад убить хотел!

Сначала от её слов во мне вскипела злоба. И… тут же пропала. Я понял, что она права. Ведь всё так и было… Вот именно — было!

— Слушайте, — начал я почти шёпотом, смотря в лобовое стекло, — да, я хотел убить её. Всего грёбаный месяц назад. А сейчас… — я замолчал, пытаясь совладать с нахлынувшими чувствами, — сейчас я готов разорвать любого, кто посмеет причинить Изабелле боль! А если будет нужно, я с радостью сдохну за нее! — я перевёл дыхание. — Уверен, от вашего внимания не ускользнуло то, что происходило со мной в кафетерии. Я был на грани! Если бы Белла не вмешалась и не увела меня, я бы вырезал всю чёртову школу! Знаете, что было тому причиной? Совсем не жажда, которую я давно держу в узде без проблем. Я услышал, что эти мрази говорят о ней. И что они с ней делали, — я снова набрал в лёгкие воздуха. — А если так произойдёт, что я невольно сделаю ей больно… Тогда я приду к вам, дам разорвать себя на кусочки и сжечь.

Я замолчал. Краем глаза заметил, что они быстро переглянулись между собой, но значения не придал. Мне было дико от своей откровенности перед едва знакомыми вампирами… но интуиция подсказывала, что я сделал всё верно. К тому же, это была откровенность не только с ними, но и самим собой… Дальше, до самого города, мы не произнесли ни слова.

Наконец, мы оказались в Сиэтле.

— Джеймс, — неожиданно мягко начала Розали, — а ты хоть примерно представляешь, какой тебе нужен транспорт?

— Единственное, что я знаю точно, мне нужен мотоцикл, — пожал плечами я. — А больше я ничего определённого сказать не могу…

— Мотоцикл? Не слишком безопасный транспорт… — подал голос Эммет. Я рассмеялся.

— Волнуешься за меня? — ехидно спросил я.

— Да не за тебя… — с досадой сказал он. — Просто я прекрасно понимаю, что вероятным пассажиром будет Белла…

Я рассмеялся ещё громче.

— И о чём ты волнуешься? Да Изабелла сильнее, быстрее, ловчее и крепче любого из нас! — я опять засмеялся… но смех застрял в горле, когда я заметил их реакцию. Все трое смотрели на меня ошарашено и неверяще! Выходит, они не знали! Чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт!!! Получается, я только что растрепал то, что Белла не посчитала нужным им говорить! А если я её этим подставил?

— Что? С чего ты взял? — обалдело спросил здоровяк.

Ну уж нет! Больше вы из меня ни слова на счёт этого не вытяните!

Эдвард посмотрел на меня одним из своих странных взглядов, и…

— Ребят, пойдёмте уже выбирать байк, время-то идёт! — Что? Он мне помог?

— Но… — попытался гнуть свою линию здоровяк, но получил от брата такой взгляд, что сразу же заткнулся.

Этот Эдвард скоро меня с ума сведёт! Хм… Какая-то догадка насчёт него витает на краю сознания… Чёрт, не могу уловить. А, нафиг — вернусь домой, до утра времени будет достаточно, чтобы поразмыслить о многом… в том числе, и об этом.

Наконец, мы подъехали к нужному салону. И тут началось… Блонди начала задавать мне тысячу и один вопрос по поводу того, какой же мне нужен байк. Я честно пытался вникать некоторое время, а потом просто сказал, что мне нужно: чтобы на нём удобно было ездить вдвоём — раз; цвет должен быть либо чёрным, либо серым, в крайнем случае, тёмно-синим — два. После этого я просто сел на диванчик для ожидающих, прикрыл глаза и перестал реагировать на окружающих.

В конце концов, Розали остановила свой выбор на мотоцикле, который она назвала «крузером». Из её пояснений я понял, что это вид мотоциклов, предназначенный для дальних путешествий, но не для больших скоростей. Что ж, для скорости у меня есть ноги! Байк был серебристого цвета, мне понравился. Пробный обкат меня удовлетворил. Тут я мысленно порадовался, что, несмотря на пренебрежение транспортом в целом, водить всё же умею и авто, и мотоциклы.

Расплатившись за покупку, я поблагодарил Калленов и сказал, что назад вернусь своим ходом. Ехал я не спеша, привыкая к приобретению и заодно радуясь, что выполнил обещание, данное моей девочке. Теперь её черёд!

Джеймс

Приехав в небольшой домик, который я арендовал на окраине городка, прошёл в спальню и шлёпнулся на кровать лицом вверх. Я начал обдумывать завтрашнее свидание… но плавно мысли перетекли на саму Изабеллу — точнее, на её невероятную красоту. Восхитительная стройная фигурка, волны тёмно-каштановых волос… В меру бледная кожа, на фоне которой очень ярко выделяются шоколадные глаза, в которые можно бесконечно смотреть, и губы, которые так и хочется попробовать на вкус… Я начал представлять, как впиваюсь в них своими губами, как обнимаю её, как мои руки забираются под её одежду…

Остановился я тогда, когда почувствовал неслабое напряжение в месте, которое имеет на удивление много названий — как научных, так и матерных. «Сейчас совершенно для этого не время!» — одёрнул я себя. Нет, я, конечно, не вижу ничего плохого в том, что хочу любимую девушку… но она ещё далеко не настолько моя, так что нужно держать себя в руках!

Так, надо отвлечься… Подумать о чём-то, что с Беллой не связано… Поведение Эдварда! Точно! Давай, думай об этом! Я начал прокручивать странные моменты, связанные с ним, с облегчением отмечая снижение напряжения. Так, первое предположение — у него какой-то дар. Но какой? Может, он отличает правду от лжи? Хм… нет! В большинство моментов я молчал, как рыба! Вспомнился самый первый момент, когда я это заметил — школьная парковка. Я там определённо ничего не говорил, но он, отойдя от шока, сказал, что я не причиню вреда, и все заметно расслабились! Ещё он частенько усмехался, когда я о чём-то… Думал! Он читает мысли! Ну, конечно! Это всё объясняет — даже тот злобный взгляд, тогда, на поле, когда я даже ещё ничего не предпринял!

В голове пронеслось больше сотни матов. На четырёх языках.

Когда я немного успокоился, начал переваривать. В своей догадке я был уверен не на все сто процентов… но всё равно весьма сильно. Хм… а если вдуматься, не так уж это и плохо. На самом деле, это даже облегчает мне жизнь — ведь скрывать мне от них нечего. Благодаря этому взъерошенному «детектору лжи» они быстрей поймут, что мне можно доверять. Интересно, а ещё одарённые в их семейке есть? И если да — то какие? Сразу вспомнилась реплика «военного», Джаспера. У него тоже, возможно, есть «козырь в рукаве». Возьму-ка я его на заметку.

Я вышел из дома. Вообще, до школы ещё полтора часа… но сидеть дома мне осточертело! Скорее бы увидеть мою девочку! Байк тихо зашумел и тронулся с места. До дома Свонов я добрался быстро. Поставив мотоцикл напротив их двухэтажного домика, я сел на него, как на лавочку, и стал ждать Изабеллу. Девушка только проснулась и находилась на втором этаже в своей комнате. Её отец замер на кухне. У меня появилось ощущение, что на меня смотрят, но такого быть не могло: окна их кухни выходят на другую сторону… Откуда мне известна внутренняя планировка их дома? Да просто я обследовал его, когда они уехали из Форкса в попытке, как я тогда думал, сбежать от меня…

Вот девушка спускается вниз. Они о чем-то переговариваются… но я не могу расслышать, о чём — голоса слишком тихие. Ну-у, в том, что у Беллы превосходный слух, я уже успел убедиться… видимо, у её отца он не хуже. Бросив неблагодарное дело подслушивания, я задумался о том, как провести сегодняшнее свидание — ведь за размышлениями об Эдварде я как-то забыл об этом. Вечером в обязательном порядке надо отвести её перекусить, а до этого?.. Самое банальное — кино. Покопавшись в интернете через телефон, я понял, что из развлечений только оно и остается. В кино можно съездить и в Сиэтл. А потом — погулять по его паркам.

— Джеймс, — отвлек от размышлений меня родной голос. Я вскинул голову и увидел подходящую ко мне девушку.

— Изабелла! Доброго утра, — губы сами растянулись в радостной улыбке при взгляде на Неё.

— Ты так ушел в себя, что не заметил меня? — удивилась она.

— Ага… Думал о том, куда нам с тобой можно поехать, — девушка чуть нахмурилась, а потом подняла на меня лукавый взгляд.

— А мы куда-то едем? — в её удивленном голосе я заметил едва уловимую фальшь.

— Ну, а как же? Я нашел нам транспорт, — я махнул рукой на мотоцикл. — А взамен этого ты обещала мне свидание! — я хмыкнул и прошелся взглядом по её фигурке. Дыхание перехватило — её ноги плотно облегали черные брюки, впереди отделанные кожей, а стройное тело обтягивала тонкая вязаная кофта, с довольно глубоким (на мой взгляд) декольте. Хотя Виктория одевалась еще откровеннее, вид Изабеллы вызывал во мне противоречивые желания: раздеть сильнее и скрыть её ото всех.

— Свидание? Еще вчера это было просто прогулкой! — рассмеялась Белла.

— Одно другому же не мешает?.. — хитро полувопросительно сказал я.

— Не знаю-не знаю! — фыркнула девушка. — Поехали в школу!

Я хохотнул и сел на байк. Девушка умостилась сзади, обняла меня за пояс и крепко прижалась к моей спине… сильнее, чем положено. Спиной я ощутил её тепло даже через одежду… Если бы был человеком — мы бы не выжили в этой поездке. Её близость затмевала разум. Лишь огромными усилиями я смог сосредоточится на дороге.

— А на мотоцикле здорово кататься, — улыбнулась девушка, отходя от байка.

— А то! — улыбнулся я и накрыл свой транспорт тентом. Ну а что? О технике нужно заботиться!

— А ты чего так рано приехал? — вспомнила Белла, осмотрев полупустую парковку.

— Дома стало скучно, — ответил я полуправдой. Я очень старался не напирать на неё… но кто бы знал, как мне трудно это даётся!

— Папа недоволен, что я общаюсь с кучей вампиров, — вздохнула девушка.

— А ты сама? — серьезно спросил я.

— Если бы мне не нравилось, то я бы нашла способ от вас отвязаться, — рассмеялась девушка. Я тоже оглядел парковку. Калленов пока не наблюдалось.

— Белла, — я взял её за руку. — Вчера твои друзья, Каллены, помогли мне приобрести моего серебряного двухколесного коня… а я нечаянно проговорился о твоих способностях. Я не знал, что они не в курсе… прости.

Она секунду на меня смотрела.

— А… не имеет значения! Они догадывались, что в балетной студии я как-то смогла от тебя отделаться — только не знали точно, как. Теперь будут знать, — ободряюще улыбнулась Изабелла, не спеша вырывать свою руку из моей. — Мне, по правде сказать, уже надоело даже при них скрывать свои возможности… но папа отмашки не даёт. Он не говорит, почему, но я уверена — у него есть на это причины. Я его знаю — папа ничего просто так не делает… Надо будет поговорить с ним — может, в данной ситуации он сочтёт это приемлемым.

— И за балетную студию мне тоже стоит извиниться, — тяжело вздохнул я.

— О, вот за это точно не стоит! — девушка, до этого осматривающая парковку в ожидании друзей, повернулась ко мне лицом. — Мне понравилось использовать свою силу на полную катушку!

— Если хочешь, можно будет повторить, — рассмеялся я. Неугомонная девчонка!

Как же всё-таки любопытно, кто она… И ведь на вид, да и вообще, ничто не выдаёт в ней её возможности. Ничего, за что бы можно было зацепиться, чтобы раскрыть тайну. Только этот странный, совершенно не вызывающий никаких ассоциаций, аромат… Её отец пахнет так же, только в его запахе не чувствуется той крохи человеческого, что у Изабеллы. Ну да ничего, даже если не узнаю никогда, кто она, любить её меньше не стану — уверен в этом!

Мои размышления прервали звуки моторов нескольких машин. Каллены. Вот они заехали на парковку, вальяжно выбрались из авто…

Я вспомнил о своём ночном мозговом штурме. И о выводах! «Эдвард!» — «громко» подумал я. Он удивлённо повернул голову в мою сторону. — «Отойдём на минутку, есть разговор», — он что-то быстро прошептал родственникам, и направился в сторону леса. Ага! Похоже, мои догадки верны!

— Белла, — позвал я мою девочку, она повернулась ко мне. — Я отойду ненадолго.

— Хорошо, я тогда в школу, — кивнула она.

Когда она зашла в здание вместе с Калленами, я побрёл в ту сторону, куда ушёл Эдвард. Он нашёлся стоящим под большим деревом, на которое опирался спиной, скрестив руки на груди.

— «Значит, я прав? Ты читаешь мысли?» — подумал я.

— Да, — криво улыбнулся он. — Но только те, которые ты думаешь в данный момент. А что?

— Да ничего, — чуть помедлив, ответил я. — Мне скрывать нечего!

— Да, я видел, — серьёзно сказал он. — С той встречи на поле ты так изменился… Что кажется, будто это были мысли двух разных личностей.

— Мне и самому так кажется, — усмехнулся я, вспомнив попытку охоты после неудачи с Беллой.

— Невероятно… — выдавил Эдвард. Его лицо было совершенно ошарашенным.

— Согласен! — усмехнулся я. И тут мне совершенно неожиданно пришла в голову одна мысль, и я выпалил. — А Виктория знает о твоей «особенной прозорливости»?

— Нет… — отвел он взгляд. — Хочу сказать… но боюсь, что она сильно обидится.

— Обидится? — расхохотался я. — Это мягко сказано! Я эту бестию буквально сто лет знаю! Если ты ей скажешь прямо сейчас — она тебя расчленит. Если ей скажет кто-то другой — она тебя расчленит, подождёт, пока срастёшься, опять расчленит… и так раз пять. А если она со временем догадается сама — то расчленит тебя и разбросает части по лесу как можно дальше друг от друга! Так что будет лучше, если ты сам ей скажешь… тем более, ещё не слишком много времени прошло — может, она будет в чуть меньшей ярости!

С этими словами я развернулся и пошёл прочь, краем глаза подметив шокированное лицо собеседника.

Уроки прошли ровно. Хотя, меня иногда накрывали приступы ярости, когда я слышал перешёптывания учеников… но тут же гасил их — уверен, Белле моя «кровавая вендетта» нафиг не нужна. Наконец, это закончилось, и мы оказались на парковке.

— Пока, ребята! — девушка помахала рукой Калленам и села ко мне за спину.

— Поехали? — улыбнулся я, когда почувствовал её руки, крепко ухватившие меня за пояс.

— Поехали! — она прижалась щекой к моей спине. В груди стало тепло и приятно.

Я аккуратно стартовал с парковки. Мотоцикл стал набирать скорость. Мы выехали на межгородскую трассу.

— Куда мы едем? — спросила Белла.

— В Сиэтл! — ответил я, точно зная, что она услышала меня.

— А там что будем делать? — любопытная девчонка! Я задумался — говорить ей или нет? Может, она не любит кино?

— Кино любишь? — наконец поинтересовался я.

— Люблю, — в её голосе звучала улыбка. — А я знаю, на что можно пойти!

— Да? И на что? — поинтересовался я.

— Такому старенькому вампиру, как ты, такое не понравится, — внезапно расстроено ответила она.

— Пф-ф-ф, не такой я уж и старенький! — возмущенно парировал я. — Мне всего чуть больше ста пятидесяти! — она забавно фыркнула. — И вообще, я тебя позвал — значит, тебе и выбирать!

— Ну хорошо… я хочу на сходить на четвертую часть «Гарри Поттера». Слышал о таком? — ответила она.

— М-м-м… нет, — задумался я.

— Это сказка про волшебство. Мне нравится, — вздохнула она. — Новый фильм я ещё не видела!

— Значит, сегодня увидишь!

— Правда? — в её голосе было столько надежды, что любой бы проникся.

— Правда, Белла, — ласково ответил я.

— Спасибо! — в порыве благодарности она прижалась ко мне ещё крепче. Пришла мысль, что если она ещё раз так прижмется, то я… Хм. Что я?.. Буду мучиться сильнее… причинить боль моей девочке я не могу.

Мы въехали в город. Кинотеатр было нетрудно найти. Мы вошли внутрь и устремились к кассе. Рука Беллы, будто так и надо, легла в мою. Против воли я счастливо улыбнулся.

Нам повезло — сеанс «Гарри Поттера и Кубка Огня» начинался через полчаса. Я купил два билета и взял листовку с этим фильмом. На меня оттуда смотрел растрепанный, в лучших традициях Эдварда, подросток в круглых нелепых очках и с палочкой в руке.

— Это Гарри Поттер, — разъяснила мне Изабелла.

— Прикольно, — усмехнулся я.

— Надо было идти на что-нибудь другое… — нахмурилась девушка, пытаясь отвернуться.

— Эй, — я поймал её подбородок и повернул к себе. — Если хочешь, я посмотрю Гарри Поттера тысячу раз, — мягко и ласково произнес я. Белла смотрела на меня так рассеянно и испуганно, что я не удержался. Чуть наклонившись, я коснулся губами её губ. Легко и невесомо. Мне, конечно, хотелось большего, но я сознавал последствия такого действия. Быстро отстранившись, я посмотрел ей в глаза и встретился с её совершенно нечитаемым взглядом. — Ты попкорн будешь? — ободряюще улыбнулся ей.

— Да, сладкий, — встряхнула головой Изабелла.

Мы отстояли очередь за попкорном и колой, а потом, купив всё нужное, сразу зашли в зал. Свет погас. Все взгляды устремились на экран. В кино я еще не бывал. Пока показывали рекламу, я искоса рассматривал девушку. Она, как мне показалось, чувствовала мой взгляд, но виду не подавала. Вскоре реклама кончилась. Я погрузился в фильм. Довольно странный, но захватывающий. Изабелла поначалу хрустела попкорном, а потом устроила свою головку на моем плече. И не твердо ей? Я приобнял мою девочку и зарылся носом в её макушку. Так просмотр кино стал для меня ещё радостней.

— Да уж, эта часть куда как мрачней первых трёх… — задумчиво проговорила девушка, выходя из кинозала. — Но мне всё равно понравилась. А тебе как?

— Интересно! Необычно! Я такого никогда не видел, — хотя, при моем образе жизни, мне было не до этого. Зато сейчас могу наверстать!

— Честно? — серьезно спросила Белла.

— Да, только не всё понятно, — пожал плечами я.

— Тебе надо книги почитать! Они интереснее, чем фильмы. Хотя фильмы тоже очень крутые, — улыбнулась девушка.

— Обязательно почитаю, — пообещал я Изабелле, смеясь над её восторженным возбуждением.

— А теперь куда? — остановилась Белла возле мотоцикла.

— Мы можем погулять, перекусить и снова гулять, а можем поесть и гулять без перерывов в своё удовольствие… Выбирать тебе, — наверное, стоит вначале накормить её.

— Давай вначале поедим! — согласилась она с моими мыслями.

— Хорошо, — мы опять сели на байк и поехали в ресторан. Ещё утром я нашел ресторан американской кухни с хорошими отзывами.

Ресторан оказался довольно уютным, с отдельными кабинками, одну из которых мы и заняли.

— Меню, — появилась официантка. Она протянула две книжки и быстро исчезла. Однако я не остался без её оценивающего взгляда.

— Выбирай! — я отодвинул от себя вторую книжку.

— А ты… а, точно, — девушка смущенно улыбнулась. — Прости.

— Мне приятно, что ты забываешь о том, что я кровожадный монстр, — ухмыльнулся я.

— Ты не монстр, — задумчиво изрекла девушка, затем добавила. — Ну, по крайней мере, сейчас — точно нет, — я рассмеялся. — Что смешного?.. — залилась краской моя девочка.

— Просто приятно, что ты думаешь обо мне хорошо, — улыбнулся я. От моей невинной фразы она покраснела сильнее и уткнулась в книжку, а потом нажала на кнопку вызова официанта.

Расторопная девушка приняла заказ и умчалась прочь. Хороший персонал. Многие на её месте пытались бы всячески обратить на себя моё внимание — уж слишком мы привлекательны для людей…

— Расскажешь о себе? — спросила девушка. В её глазах горел неподдельный интерес.

Я помолчал несколько секунд, взвешивая, что можно рассказать, а о чём лучше умолчать… Но вдруг решил — к чёрту! Она прекрасно видела, что я из себя представляю… точнее, представлял. Однако её это не оттолкнуло от меня раз и навсегда, так что лучше быть с моей девочкой полностью откровенным… К тому же, мне просто жутко не хотелось увиливать и недоговаривать ей что-то…

— Мой отец был французским охотником, а мама — английской девушкой, которая приехала в Америку в качестве служанки и сбежала от своего хозяина. Они жили кочевой жизнью, проводя большую часть времени в поездках, иногда возвращалась в Питтсбург или Монреаль — торговать. Ирокезы убили моих родителей незадолго до моего одиннадцатого дня рождения… но у меня уже были достаточно развиты жизненные навыки, чтобы выжить в одиночку. Примерно лет в двадцать я стал знаменит, как лучший охотник на границе. А ещё, порой, меня называли самым уродливым, — я прервался, так как принесли блюда для Беллы. Конечно, запашок человеческой пищи, которая подвергалась термообработке — то ещё «удовольствие» для вампира… однако мы умеем переключать внимание с неприятного нам гораздо лучше людей. Без этой способности, с нашими-то острыми чувствами, жизнь была бы куда трудней…

— Почему? — удивленно нахмурила бровки девушка.

— Одна удачливая рысь хорошенько подпортила мне физиономию — так что до обращения она была зрелищем не для слабонервных, — пожал я плечами. — Я часто хвастался своими способностями и вёл себя вызывающе, — я горько ухмыльнулся. — Я выигрывал все соревнования мастерства до одной ночи в Монреале, когда встретил таинственного француза. Он тоже называл себя ищейкой. Ему моя уверенность показалась забавной. Француз утверждал, что будет лучшим в любом состязании. Единственным условием было то, что состязание должно состояться в ночное время. Меня зацепила его заносчивость, и я согласился без колебаний, даже после того, как француз — наверно, в шутку — поднял ставки на жизнь или смерть, — глаза девушка в ужасе расширились. — Испытание заключалось в том, чтобы выпустить оленя с отметиной в лес, дать ему час, чтобы убежать и спрятаться, а затем выследить его. Разумеется, француз нашел оленя в считанные минуты. Он принес тушу мне и напомнил, что моя жизнь была трофеем.

— Француз был вампиром? — поинтересовалась Белла.

— Да. Я возмутился и сказал, что у него, очевидно, есть преимущество, которое тот не раскрыл. Возможно, это колдовство или помощь демонов. И если бы я так же имел такое преимущество, то смог бы победить его, — вздохнул я. — Французского вампира развеселили мои дерзость и самоуверенность. И он согласился дать мне такое же преимущество, которое имел сам… затем укусил меня и, посмеиваясь, предложил матч-реванш в любое удобное для меня время, после чего ушел.

— И что потом? — девушка замерла.

— Я был очень доволен своими усилившимися способностями, и удивлен тем, что больше не считался некрасивым. Однако это не смягчило моих чувств к своему создателю. И только примерно через полгода после того, как безумие новорожденности прошло, я нашел вампира-француза… и убил его, — на последнем слове я поморщился. Не очень хотелось говорить ей о том, скольких я убил.

— Интересно, — улыбнулась Белла, кажется, ничуть не удивившись. — Спасибо, всё так вкусно, — я заметил, что она умяла всё, что заказала.

— Ещё посидим или поедем? — спросил я.

— Поехали! — улыбнулась Изабелла.

Я оставил деньги на столе. Там было больше, чем следовало, но поведение персонала мне понравилось. Мы вышли из ресторана и поехали дальше. На улице пошел снег. Немудрено — уже декабрь.

— Мы где? — спросила Белла, когда я припарковал мотоцикл.

— В парке Дискавери, — с улыбкой поведал я. Мы потихоньку пошли неведомо куда.

— А что было дальше? После убийства француза? — поинтересовалась девушка.

Я взял её руку в свою, задумался и продолжил: — Существование в теле вампира вскоре сделало мою основную страсть — выслеживание и преследование — скучной. Мои чувства были настолько развиты, что выследить человека или зверя было для меня не сложнее детской игры. Чтобы вернуть ей вкус, я давал себе всё более и более сложные задачи. Выбирал кого-то на переполненной городской улице, позволял себе втянуть лишь один раз воздух с запахом жертвы, а затем оставлял преследование на неделю или даже месяц. Затем я возвращался на место события и выслеживал выбранную жертву. Когда и это стало слишком легко для меня, я проделывал то же самое в переполненном доке, затем следовал за кораблем через несколько месяцев и выслеживал свою жертву в другой стране. Иногда на охоту уходили годы, но я всегда находил добычу. Однако, в связи с неизменным успехом, и это вскоре стало скучным, — погрузившись в воспоминания, я поднес руку Беллы к лицу и перебирал её пальчики. — Я искал перемен… и отошел от практики охоты ради еды. Вместо этого я начал преследовать вампиров — более достойную добычу. Эта практика чуть не стоила мне жизни несколько раз, когда я убивал члена какого-либо клана, и становился объектом преследования этого клана. Однако эти опасные опыты не мешали мне — напротив, я наслаждался последствиями своих игр, — я тяжело вздохнул. — Вот таким вот я был. Не надо было тебе рассказывать всего этого…

— Нет! — девушка остановилась и развернула меня к себе. — Мне интересно, как ты жил раньше. А твои способности ищейки — это здорово! — Изабелла робко улыбнулась. Её глаза светились такими радостью и добром, что я снова не устоял… Я нежно погладил её щеку и придвинулся к ней ближе. Сердце девушки забилось быстро-быстро, а она сама нервно облизала губы. При этом она не сводила с меня глаз и не торопилась отступать.

Я коснулся её губ своими. Слегка. Мягко. Невесомо. Нежно. Её руки вцепились в мои плечи, я обхватил её за тонкую талию и прижал к себе. Белла шумно задышала. Я вновь припал к её губам, в этот раз она слегка их приоткрыла. Я не мог не принять такое явное приглашение! Мой язык скользнул по её губам, а потом внутрь, нежно лаская. Её язычок устремился мне навстречу…

Мой разум стал затуманиваться. Мне хотелось только одного… но до этого доходить ещё было рано! Поэтому я с трудом оторвался от моей вкусной девочки…

— Что же ты со мной делаешь, моя девочка! — вырвался шепот раньше, чем я смог осознать, что говорю.

Изабелла хихикнула и, стремительно заливаясь краской, спрятала лицо у меня на плече. Я улыбнулся и крепко прижал её к себе, зарываясь носом в её волосы и вдыхая любимый аромат.

Внезапно Белла развернулась и огляделась. Найдя что-то глазами, она повела меня, не разрывая объятий. Мы сели на лавочку. Изабелла опустила голову мне на плечо.

— А как ты встретил Викторию? — спросила она. Хм… что ж, расскажу и это.

— Я встретил Вики в Англии. Точнее, почуял её запах — и решил начать очередную игру-преследование. Это была самая длинная охота, за которую я только брался. Как бы быстро я не перемещался, она всегда была на шаг впереди. Я понял, что каким-то образом она знала о погоне, хотя я действовал без предупреждения. Несколько раз я уже был достаточно близко, чтобы различить проблески рыжих прядей вдалеке, но она всегда сбегала. Через несколько лет бесконечной погони я был заинтригован. Я знал, что моя способность выслеживать выходила далеко за рамки только превосходных вампирских чувств. У меня дар: я могу предсказать движение своих жертв заранее. Однако Виктория, казалось, могла знать мои собственные планы заранее. Я больше не хотел убить её, только узнать о ней побольше. И чем меньше я хотел причинить ей вред, тем меньше становилась сила её способностей избегать меня. Она ощущала эти изменения, что в конце концов позволило мне догнать её в таком месте, где она могла легко улизнуть в случае опасности. Её так же уже разбирало любопытство по поводу своего преследователя, который всегда снова находил её след. Дар самосохранения Виктории, объединенный с моей силой, выглядел очень многообещающе. Я знал, что моя непрекращающаяся охота заведет меня в ещё более опасные условия со временем — и объединение с вампиром, обладающим даром скрываться, может принести определенную пользу, — закончил свою историю я.

— А теперь? Почему вы теперь разошлись? — подняла свою головку девушка и пристально посмотрела на меня.

— Со временем Виктория привязалась ко мне. Я вообще не думал об отношениях, но она была весьма настойчива. Вскоре мы стали парой. А потом я начал охоту, которая чуть не закончилась моей оторванной головой. И, что удивительно, меня чуть не убила моя же жертва, — делано возмутился я. Белла рассмеялась. — Меня перестало интересовать всё: Виктория, охота, убийства. Ты стала загадкой для меня… — я хотел сказать, что далеко не только загадкой, но не решился.

— А куда ты делся после того, как сбежал из студии? — задала она вопрос.

— Эй! — делано возмутился я. — Не сбежал, а отступил! — Изабелла хихикнула, всем своим видом как бы говоря: «Ага, конечно!» Я только отмахнулся. — Ладно, неважно. В общем, после балетной студии я решил отвлечься… думаю, сама догадываешься, как, — я замолчал, она кивнула. — Собирался убить девушку, неосторожно забредшую в переулок. Тут она обернулась в мою сторону… И я увидел тебя. Несмотря на то, что, как потом осознал, она ничего общего с тобой не имела. Я не смог её убить… — я опять помолчал. — А потом… В тот же переулок вошёл какой-то тип с ножом, явно имевший виды на ту девчонку. Ну я его быстренько в тень — и выпил. Причём зажав ему рот, чтобы не шумел. Я даже сначала не понял, зачем зажал-то, ведь всегда любил слушать, как они… кричат. Я это чисто на автомате сделал. А потом понял — я не хотел ту девушку напугать, понимаешь? Я её, мало того, что не убил, так ещё и спас! Я! Тот, кто никогда ни к кому не испытывал жалости, который полторы сотни лет только и делал, что убивал, причём для меня это были просто забавные игры! — я перевёл дыхание. — Потом ещё неделю пытался охотиться, но не мог никого убить. В последний момент вспоминал тебя, и… уходил, не совершив задуманное. А через семь дней мне попалась какая-то полудохлая наркоманка — я её через силу осушил, а потом, смотря на труп, совершенно непроизвольно представил на её месте тебя, и… всё. Пролежав в лесу некоторое время, решил, что можно попробовать животных. Они, конечно, не такие вкусные, как люди, но хотя бы на их месте ты не кажешься! — уже весело закончил я.

— И… что было потом? — ещё более заинтересованно спросила она.

— Одновременно с решением о попытке смены способа питания я понял, что не хочу тебя убивать… но, тем не менее, желаю новой встречи с тобой. Две недели я учился охотиться на новую для меня еду. Потом, впервые за три недели вспомнив о Виктории и решил посмотреть, где она. Запах привёл меня в школу Форкса. Сначала я подумал, что она хочет причинить тебе вред, но потом понял, что цель у неё совершенно другая… Ну, а дальше ты знаешь, — закончил я.

Запиликала знакомая мелодия. Белла достала телефон. «Эдвард» — показывал экран.

— Да, Эд? — ответила девушка.

— Прости, что отвлекаю от свидания… но в Форкс едут Вольтури! — я насторожился.

— Зачем? — с небольшой тревогой спросила девушка. Я обнял её, желая успокоить.

— Не знаю! Они едут за каким-то Джорджем. Едут Джейн, Алек и Деметрий. Правда, видение Элис обрывается на полпути к городу. Я решил предупредить вас. Не знаю, за кем они едут, но твоему отцу следует об этом знать! — торопливо проговорил Эдвард. — Они приедут завтра!

— Спасибо, Эдвард, — вздохнула девушка, кладя трубку.

— Ты знаешь, за кем они? — спросил я.

— Нет, но догадываюсь, — поджала губки Белла. — Прости, но пора возвращаться.

— Ничего, милая, поехали, — ободряюще улыбнулся я. Девушка как-то грустно улыбнулась в ответ.

Мы молча пришли к мотоциклу. Дорога до дома прошла также в молчании. Возле дома девушка замерла на секунду, а потом поцеловала меня. Я поймал её тело руками и углубил поцелуй.

— Спасибо за прекрасный день и вечер, Джеймс, — улыбнулась она, отстранившись.

— Их будет ещё много, если пожелаешь, Изабелла, — ответил я.

Девушка скрылась в доме, а я поехал к Калленам. Надо узнать всё точнее. Откуда они вообще об этом знают? И что за «видение» было у Элис?..

Эдвард

Джеймс ушёл. А я стоял, шокированный его словами. Чем именно? Хотя бы описанием реакции Виктории, когда она узнает о моём даре. Ищейка говорил вполне серьёзно… но это совершенно не вписывалось в то, что я слышал в её мыслях за эту неделю. Да, порой они были довольно резкими и недовольными (что неудивительно, учитывая недавнюю смену диеты и непривычную обстановку), но ничего похожего на предположения Джеймса.

Откровенно говоря, Виктория была даже довольно уравновешенной, учитывая все обстоятельства. Для вампира, чуть больше месяца назад перешедшего на животных, у неё отличный самоконтроль. И одним из факторов, помогающих ей справляться, был… я. На самом деле, с первого дня, как она появилась в школе, в основном обо мне её мысли и были, хоть внешне она сначала этого и старалась не показывать. Честно говоря, то, как она думала обо мне, буквально грело меня изнутри. Я ей нравился, хоть она и пыталась это отрицать, стараясь убедить саму себя, что это месть. Но упрямства Виктории хватило только до конца первого учебного дня. У нас было несколько общих уроков, и чем больше она находилась рядом со мной, тем меньше она была способна отмахнуться от тяги ко мне. А когда мы расставались на парковке, ей настолько остро не хотелось отрываться от меня, что это окончательно переломило её внутреннее сопротивление. Вампирша даже посмеялась над собой: мол, была бы это месть — попыталась бы убить Беллу, а не стала всеми способами добиваться внимания вампира, с которым, как выяснилось за ленчем, «разлучница» даже не и думала встречаться.

Я испытывал к ней практически то-же самое. В отличие от Виктории, я даже не пытался этого отрицать. С той встречи на поле мои мысли то и дело возвращались к прекрасной вампирше с огненными волосами. Хоть вначале я и был недоволен её приходом в школу, потому что считал, и не без оснований, что она может сорваться и устроить резню… но когда уловил в её мыслях причину — моё недовольство как-то внезапно испарилось.

Также я узнал, что Витория использует свою машину в качестве склада для немногочисленных пожитков, которые и появились-то в результате её решения пойти в школу. А сама по привычке живёт практически под открытым небом. Бродяга до мозга и костей. И тут у меня возникла идея, как сделать шаг ей на встречу, чего я, безусловно, хотел. Нужно пригласить Викторию жить к нам. Под предлогом помощи в освоении новой диеты.

Я поднял этот вопрос вечером того же дня, когда мы все были в сборе. Для убедительности пришлось им рассказать всё: то есть и её ко мне отношение, и моё к ней. Карлайл и Эсми меня поддержали, в чём я не сомневался. Джаспер отнёсся с настороженностью, по причине собственного опыта. Но при этом он не мог отрицать как немалых успехов Виктории на новой диете, не говоря уже о самом факте её смены, так и очевидную для него нашу взаимную симпатию. Розали была категорически против. Ей не нравилась идея пускать в дом незнакомку, к тому же до недавнего времени пьющую кровь людей. Как и Джаспер, она предполагала, что Виктория может в любой момент сорваться, что чревато для семьи большими проблемами, и, в отличие от Джаспера, у неё не было дара, который мог бы убедить её в обратном. Эммет колебался — с одной стороны он искренне желал мне счастья и был рад новому лицу… но с другой была Роуз, и он не мог отрицать её доводов.

Всё разрешила Элис, с широченной улыбкой заявив, что всё будет в порядке, но при этом скрывая видения от меня. Я знал, что она была рада любой возможности воспользоваться своим даром, особенно с того момента, как в нашей жизни появилась Белла. Она, как и все мы, очень привязалась к девушке, но всё же ей было досадно, что наша подруга недоступна для неё. Предвиденье было для неё таким же естественным, как зрение, и без него сестра чувствовала себя неполноценной.

Джас доверял своей любимой, да и Эммету было этого более чем достаточно. Розали осталась при своём мнении, называя нас в мыслях беспечными дураками. Я, в общем, мог её понять — она переживала за семью… но можно же дать Виктории хотя бы шанс, ведь она уже и так немалого добилась?

На следующий день у нас с Викторией оказалось четыре совместных урока. И каждая секунда, проведённая рядом, увеличивала взаимное притяжение. Я, слыша её мысли, тоже осторожно проявлял свой интерес к ней во всяких невинных жестах, вроде «случайных» прикосновений и красноречивых взглядов. Она мысленно этому удивлялась, но не отторгала.

В конце концов, уроки кончились, и мы все были на парковке. Виктория, борясь с сильным внутренним протестом, уже собиралась уходить, когда я выдал ей своё предложение. Её мысли наполнились недоверием, когда она это услышала. Вампирша была склонна отказаться, но тут мне на руку сыграл уже её дар — никто из нас не желал ей зла, даже Розали, которая хоть и была против, настоящей агрессии к Виктории не испытывала — следовательно, «чувство опасности» кочевницы молчало. Она несколько минут рассматривала моё лицо, взвешивая все «за» и «против», после чего у неё в голове пронеслось весьма громкое: «А, к чёрту всё!» — и Виктория приняла приглашение.

Дома её принимали радушно, кроме, естественно, Роуз, что та показывала холодным отношением. Но Виктории было искренне плевать. В конечном итоге они просто друг друга игнорировали, хотя в мыслях у кочевницы нет-нет, да и проскакивала мысль запустить чем-то тяжёлым в мою надменную сестрёнку. Я этому про себя усмехался — у всех, кроме Карлайла и Эсми, тоже не раз возникало подобное желание…

Сначала Виктория чувствовала себя неуютно, однако, ощущая расположение большей части семьи, довольно быстро свыклась. Со временем у неё начали проскакивать мысли о том, что она, привыкнув за свои две с лишним сотни лет к жизни на дикой природе или в каких-нибудь заброшенных помещениях, совсем забыла, что такое уют жилого дома. Раньше её это не беспокоило, но сейчас она остро почувствовала, что ей этого не хватало. Я, в свою очередь, радовался, что ей среди нас комфортно.

Стоит отметить, что первоначальный план Виктории включал попытку увести меня из семьи и убедить питаться человеческой кровью, когда я к ней достаточно привяжусь… но через пару дней близкого общения со всеми нами она поняла, что ничего из этого выйдет. Моя семья и мои принципы значили для меня слишком много, и я бы не смог строить близкие отношения с вампиршей, убивающей людей, как бы сильно её ни любил. И я постарался мягко подвести Викторию к этой мысли. К моей огромной радости, у меня это получилось: она смирилась, а со временем даже решила, что хочет быть не только со мной, но и частью моей семьи — больше, чем людской крови.

Не сказать, чтобы Виктория сильно раскаивалась в старом образе жизни… однако для меня это не было проблемой. На самом деле, я поражался уже тем, что ради меня вообще решилась на смену питания. Далеко не все члены нашей семьи придерживались диеты из любви к людям. Если совсем честно, то только Карлайл и Эсми были действительно сострадательными. Для Джаспера основной причиной отказа от крови людей был его дар — он чувствовал всё, что чувствовали его жертвы, и это сводило его с ума. Тем не менее, он ни капли не тяготился отнятыми во времена до знакомства с нами жизнями — только несколькими срывами уже при жизни в семье. Розали, так же, как и я, ненавидела свою вампирскую сущность (хоть и по другим причинам), настолько, что не хотела поддаваться зову крови и быть монстром просто ей назло. Однако я никогда не жалел тех, кого убил за десять лет существования вдали от семьи — они были чудовищами. За что я действительно ненавидел себя — так это за то, что от каждого убийства я получал удовольствие. Удовольствие от убийства людей было частью нашей природы, и от этого невозможно было скрыться… Эммет и Элис придерживались диеты скорее ради своих половинок, чем ради себя. Полагаю, при иных жизненных обстоятельствах они вполне могли бы питаться людьми без особых угрызений совести. Тем не менее, я любил их всех. И прошлое Виктории меня не заботило, пока оно оставалось прошлым.

К тому же, если быть до конца честным… я понимал, что сделало её чудовищем, любившим мучить своих жертв. Подсматривая всплывающие порой воспоминания о её человеческой жизни, я осознавал, что без особого зазрения совести свернул бы шеи нескольким скотам, которые превращали жизнь девочки (а впоследствии — девушки) в сущий Ад.⁽¹⁾ Более того, те недостойные звания людей уроды не умерли бы легко…

Мы с ней быстро сближались. Проводили много времени вместе, она с интересом расспрашивала обо мне и моей семье, а я узнавал о ней понемногу из её мыслей. Мы даже сходили вместе на охоту. Виктория металась меж деревьев на такой скорости, что я задался вопросом — а не сможет ли она соперничать со мной в этом? Рыжая копна волос при быстром беге была похожа на пламя. После этой охоты я в мыслях стал нежно называть её «Огонёк».

На третий день, после школы, Джаспер и Эммет решили размяться на заднем дворе. Первый, как и всегда, победил, затем ещё раз. Когда они сошлись в третий раз, Виктория из любопытства вышла понаблюдать за моими братьями. Я подтянулся следом. Когда «гризли» в третий раз был вывалян в грязи, вампирша прыснула в кулак, подумав при этом, что Эмм слишком полагается на силу, о навыках Джаспера же она думала весьма уважительно. Это не ускользнуло от внимания большого брата. Он, будучи на взводе после трёх поражений, предложил «нахалке», как он назвал Викторию в мыслях, побороться с ним. Она хмыкнула, и стала напротив Эммета…

Что тут сказать, у него не было ни шанса. Огонёк была очень быстрой, гибкой и искусной, она с лёгкостью уклонялась ото всех выпадов противника, и братишка даже не понял, как оказался на земле лицом вниз, а пальцы Виктории слегка сжали его шею. Он встал, отряхиваясь и обиженно бормоча, что ей просто повезло. Но я и Джас так не считали — на самом деле, братишка дерётся не так уж плохо. Но Огонёк являлась действительно опасным противником, «порхаю, как бабочка, жалю, как пчела» — это определённо про неё. Очевидно, что, несмотря на дар, от драк она бегала далеко не всегда. Не уверен, что мне бы сильно помогла телепатия — она почти не думала о своих действиях, что говорило о далеко не маленьком боевом опыте. Джаспер думал о Виктории со смесью уважения и зависти — первым он проникся, оценив её боевые навыки, причиной второго чувства был самоконтроль, которого сам он не смог достичь за несколько десятилетий.

Последние три дня мы вели себя практически как пара — везде, где это было возможно, держались рядом, а пересекаясь взглядом, буквально терялись друг в друге. Несмотря на небольшой срок нашего общения, у меня уже не осталось ни малейших сомнений — я люблю Её! Я уже полностью принадлежу Ей! Мне просто физически плохо находится не рядом с Ней, не иметь возможности каждую минуту смотреть в эти золотистые глаза, не видеть эту слегка смущённую улыбку, не касаться этих огненных кудрей… И я знаю, что это чувство взаимно!

Но вот тут то, что до этого так мне помогало, моя телепатия, обернулось другой стороной… Виктория, скорее всего, уже и сама бы догадалась о моём «маленьком» секрете, не будь так поглощена своими новыми чувствами… и мной. Но она, рано или поздно, узнает. И я очень боялся её реакции. Что, если она оттолкнёт меня? Никому не понравилось бы, что у него копаются в голове… к тому же, без его ведома и согласия. Что, если её зародившееся нежное чувство обернётся ненавистью?

И вот, я стою в лесу, ошарашенный словами её бывшего парня. Но внезапно на смену шоку пришла решимость. Может быть, Джеймс и ошибся в описании реакции Виктории, но в одном он прав — чем раньше я расскажу, тем лучше будет. Оттягивая неизбежное, я лишь всё усугубляю. В любом случае, я не могу позволить впредь этому стоять между нами!

Учебный день я провёл, как на иголках. Я старался не подавать виду, но Джаспер не мог не заметить моего состояния. За ленчем он мысленно спросил, в чём причина, но я лишь отрицательно качнул головой — неважно, мол. Тогда он просто стал иногда посылать мне волны спокойствия, за что я был ему благодарен.

С Викторией у нас были только два последних общих урока. Судя по её мыслям, она тоже уловила моё волнение. И сама начала нервничать, но спросить не решилась. «Если это что-то важное, он сам мне скажет», — подумала Огонёк. Эх, я-то скажу, но что будет после?..

Наконец, прозвенел звонок с последнего урока. «Судьбоносный звонок», — подумал я и усмехнулся своей же мысли. Мы уже выходили на парковку.

— «Эдвард!», — вдруг прозвучал мысленный голос Элис, — «Всё будет хорошо! Главное — не опускай руки сразу!»

Я ожидал, что она что-нибудь мне покажет, но её мысли были забиты пением китайского гимна задом наперёд. Мысленно чертыхнувшись, я обернулся к любимой: — Виктория, — она сразу посмотрела мне в глаза, и все мои мысли разбежались, как стайка мышей от совы. Опустив взгляд, я продолжил. — Пойдём, прогуляемся? — и махнул рукой в сторону леса.

— Конечно, пойдём! — с готовностью, но всё же несколько напряжённо улыбнулась она. «Чую, это всё неспроста…» — подумала Огонёк.

Когда мы отошли на такое расстояние, что из моего «эфира» исчезли все посторонние голоса, кроме мыслей Виктории, я остановился. Любимая посмотрела на меня выжидающе.

— Виктория, — с некоторых пор — моё любимое женское имя… и я знаю, что ей нравится, когда его не сокращают, — мне нужно сказать тебе две важные вещи, — я не смог удержатся от вздоха. — Первая — у меня есть дар.

«И какой же у него дар? Чёрт, надеюсь, не влюблять в себя…»

Несмотря на напряжение, я чуть не рассмеялся этому её предположению. Собравшись с духом, всё же выдал: — Он заключается в том, что… в общем, я читаю мысли.

Виктория замерла, в мыслях сопоставляя все мелкие странности моего поведения, на которые раньше не обращала внимания. Это длилось несколько секунд, а затем…

Мой слух оглушило яростное рычание, а в мысли ворвался такой поток нецензурной брани, что все сапожники и моряки мира вместе взятые позавидовали бы. А спустя долю секунды я получил невероятно быстрый и сильный удар в челюсть, на который не успел бы, наверное, среагировать, даже если бы ожидал. Пролетев приличное расстояние, я врезался спиной в огромную ель. Дерево загудело, однако выдержало. Но это было ненадолго… ведь едва я поднялся на ноги, получил новый удар, теперь уже ботинком в грудную клетку. На этот раз я улетел недалеко, так как большую часть энергии удара погасил проломанный мной ствол многострадального хвойника. Я едва успел приземлиться, как этот яростный ураган запрыгнул на меня. Виктория молотила меня, не жалея сил. Инстинкты кричали мне обороняться, но я усилием воли подавил их. Я не буду с Ней драться. В конце концов, Джеймс меня предупреждал. Пусть отведёт душу… А после можно попытаться поговорить.

Очередной удар был настолько сильным, что на моей скуле появились небольшие трещинки. Виктория уже занесла руку для очередного удара, когда заметила их. И замерла. Затем посмотрела на собственный кулак, будто впервые его видела, а потом снова на трещинки, начавшие уже затягиваться. Ярость на её лице стала сменяться смятением. «Чёрт возьми, что я делаю? Он же… он даже не сопротивляется… Какого чёрта он не защищается?» — она перевела взгляд немного выше, и встретилась с моим. Не знаю, о чём она думала в тот момент, так я стал тонуть в этих глазах, напоминающих недавно взошедшее Солнце.

Через несколько секунд Виктория крепко зажмурилась, разорвав контакт. Она потрясла головой, от чего огненные кудри разметались и упали ей на лицо. «Мне нужно побыть одной…» — пронеслось у неё в голове, после чего Огонёк рванула на максимальной скорости, куда глаза глядят. Её не слишком связные мысли постепенно становились тише, пока совсем не пропали…

Первым моим порывом было кинуться за ней, но я тут же отбросил эту мысль. Сейчас Виктория не станет ничего слушать. Нужно дать ей время всё обдумать — она имеет на это полное право.

С места я так и не сдвинулся, продолжая лежать там, где меня оставила любимая. Разные мысли роились в мозгу, не завершаясь, впрочем, чем-то определённым. Не знаю, сколько я так пролежал, терзаясь сомнениями, порываясь найти Викторию, и тут же одёргивая себя. В конечном итоге, чего мне бояться? Мы любим друг друга. У меня нет оснований сомневаться в её чувствах ко мне, да и в своих я… Стоп! Внезапная мысль прошила меня, будто мощный электроразряд. Я знаю, что мои чувства к ней взаимны… но она-то — нет! Чёрт… я идиот! Из-за телепатии у меня возникло стойкое ощущение, что мы будто бы уже во всём друг другу признались. Поэтому я решил начать с того, что читаю мысли. Но ведь Виктория не может быть в той же степени уверена во взаимности, что и я! Нужно было сначала сказать всё, что я к ней чувствую, а потом уже говорить, что я непроизвольно влезаю к ней в голову! Я точно полный придурок! Нужно срочно найти её и всё объяснить, пока она не сделала, возможно, неправильные выводы!

Я вскочил и втянул носом воздух. К счастью, дождя после обеда не было, так что запах самого дорогого мне существа представлял собой чёткую тропинку. Сделав ещё несколько вдохов в разных местах, я, наконец, определился с направлением и помчал через лес так быстро, как мог…

Виктория

Я бежала через лес. Куда? А чёрт его знает… Куда угодно — лишь бы подальше от того, кто без зазрения совести копался в моих мыслях…

Ноги несли и несли меня вперёд. Будто сами по себе. Наконец, я остановилась, потому что бежать уже смысла не было. Бухнулась на влажную землю и привалилась спиной к дереву. Сама не знаю, зачем — ведь любому мне подобному было одинаково комфортно и лежать на кровати, и стоять на одной руке.

Мысли носились в моей голове, сталкиваясь и спотыкаясь друг о друга, будто толпа напуганных смертных, пытающихся убежать от цунами. И у этого цунами есть имя: Эдвард Каллен.

С чего всё началось? Совру сама себе, если скажу, что с пропажи Джеймса после охоты на Беллу. Нет… Всё началось со встречи на поле. Клан из семи вампиров с золотистыми глазами, решивший поиграть в бейсбол. И человечка, которая была обречена в тот момент, когда Джеймс «взял след»…

Собственно, тогда всё и завертелось. Желтоглазые вампиры встали на защиту Беллы, рыча и скалясь… и особенно яростным был Его рык. Эдварда. Именно в тот момент я и обратила на него немного больше внимания, чем на остальных. Не то, чтобы я испытала в тот момент что-то особенное… но вампир, так защищающий человека, не мог не привлечь внимания.

Позже я и Джеймс решили, что Эдвард влюблён в эту закуску, как мы тогда о ней думали. Сейчас, когда я знаю о телепатии Эдварда и его мировоззрении, ясно, что его ярость вызвали мысли Джеймса, но тогда… это было единственным возможным объяснением. Я чувствовала от этих вампиров (сейчас уже не уверенна, что только от них) огромную опасность, и даже пыталась отговорить Джеймса от этой затеи. Но он, естественно, не послушал меня, ведь именно опасность и искал, а моё сообщение лишь подогрело его азарт…

В итоге Джеймс пропал. Найти я его не смогла, но в Сиэтле набрела на его свежий запах. Ничего не понимая, я вернулась в Форкс. Девчонка оказалась жива и невредима! Я просто не могла поверить! Каким образом они оба (и Джеймс, и его жертва) могли быть живы до сих пор? И почему тогда Джеймс не вернулся ко мне? Он рассказывал мне о своём плане и, я была уверена, воплотил его в жизнь. Белла и её вампирские друзья были безмятежны, явно ничего не опасались. Тогда я решила, что Белла не так проста, как кажется… и что она что-то сделала с моим партнёром.

Я была на них обоих очень озлоблена. И тогда я вспомнила об Эдварде, мне пришла в голову странная мысль отбить его у Свон, и отомстить ей таким образом. Я слышала раньше краем уха о «вегетарианцах» — и было похоже, Каллены они самые и есть. Животные оказались мерзкими на вкус, но когда мне начинало казаться, что игра не стоит свеч, перед глазами вставал Его образ — красивый вампир с беспорядочной бронзовой шевелюрой…

Уже после нескольких общих уроков в школе и расставания с Ним на парковке мне пришлось признать — я врала самой себе, когда утверждала, что пытаюсь привлечь внимание «неправильного» вампира ради мести. Даже обида на Джеймса куда-то ушла, да и на Свон стало плевать. Просто я не заметила, как втюрилась в Эдварда. По самые, что называется, помидоры. А учитывая последнюю информацию, призналась я не только себе, но и Ему…

Впервые за долгое время я запуталась… Просто ничего не понимаю. Возможно, потому, что всё вокруг стало сложней, чем раньше. Моя жизнь была проста — кочёвка с места на место, охота, редкое пересечение с себе подобными. Когда встретила Джеймса, мы, что называется, сошлись характерами, и к моему распорядку добавились его игры.

А сейчас… Белла — совершенно непонятное существо, похожее на человека, но едва-ли им являющееся, мой переход на «вегетарианство», желтоглазые вампиры, принявшие меня к себе чуть ли не с распростёртыми объятиями… и Эдвард. Вампир, которого я полюбила. Настолько, что готова полностью изменить свою жизнь, навсегда отказаться от человеческой крови, лишь бы иметь хоть шанс на взаимность… и который, как теперь выяснилось, может читать меня, словно открытую книгу.

Вот тут и начинаются мои сомнения. Вполне возможно, Эдвард знает меня сейчас намного лучше, чем мне хотелось бы. Я немного успела узнать и даже понять его и его клан… нет, семью… за эту неделю. И, чего греха таить, даже успела к ним привязаться. А теперь, когда он сказал про свой дар, я просто не понимаю, почему он до сих пор не расставил точки над «i», если всё это время точно знал, что я к нему испытываю. Его поведение говорит о симпатии, но… что если дальше симпатии дело не идёт? А может, он просто поиграть со мной решил?! Нет… нет, он же не такой… или такой? Чёрт, не нужно, не нужно развивать эту мысль… но тогда почему не сказал? Что, если он, покопавшись в моей голове, пришёл к выводу, что я ему не подхожу?.. Хватит!!! Если это действительно была игра — я отомщу ему, заставлю страдать!..

От последней мысли кольнуло в груди. Я посмотрела на свою ладонь, сжала её в кулак… И как я собираюсь мстить, если мне достаточно вспомнить трещинки, оставленные на Его лице — и становится паршиво на душе? Даже несмотря на то, что неправой в этом действии я себя не считаю?..

Я резко взвилась на ноги. Так я ни к чему не приду! Зачем себя зря накручивать? Я ведь напала на Эдварда, даже не дослушав его! Нужно вернуться и выяснить всё до конца. А потом уже…

Что «уже» я додумать не успела, потому что услышала приближение вампира. Причём издалека, будто он специально хотел, чтобы о его приближении знали заранее.

И вот, несколько секунд спустя, передо мной стоит предмет моих душевных метаний…

Эдвард

Когда я начал слышать мысли Виктории, понял, что мои опасения не беспочвенны… Ну как, КАК она может допускать даже мысль, что может чем-то мне не подходить?! «Сам дурак», — одёрнул я себя. Вот надо мне было сразу про телепатию говорить… был ведь предупреждён, что Виктория может на это очень бурно отреагировать! Сказал бы ей сперва, что она не только любит, но и любима — глядишь, и реакция, и выводы могли бы быть другими…

Я специально бежал так, чтобы моё приближение Огонёк услышала заранее. Судя по последней уловленной мысли, нужный эффект был достигнут. Самая прекрасная девушка в мире растерянно смотрит на меня. Я снова посмотрел в её глаза — и всё, что собирался сказать, вылетело из головы. Не знаю, сколько это продолжалось, прежде чем мой взгляд опустился ниже, наткнувшись на совершенные нежно-розовые уста, едва заметно приоткрытые, словно в призыве…

Я сам не понял, как начал медленно приближаться к Виктории. Шаг, второй, третий… Она не двигалась, только медленно поднимала голову по мере моего приближения. Подойдя вплотную, я осторожно взял её лицо в руки и, словно в трансе, нежно накрыл её губы своими. Через секунду я почувствовал её ответ. Сначала такой же робкий, как мой поцелуй, затем всё более требовательный… Ощущения было не передать словами. Если раньше я думал, что Рай таким, как мы, недоступен, то сейчас понял — вот он, самый что ни на есть! Рядом с Ней…

Воздух был не нужен нам обоим, так что прерываться на вдох не было необходимости. Это могло продолжаться вечно…

Но вот Виктория отстранилась. Я едва подавил в себе разочарованный вздох. Но её мысль, прозвучавшая в моей голове, сменила разочарование на самодовольство. «Это было… невероятно…», — подумала Огонёк. Но затем её взгляд стал серьёзным, а мысли потекли в другом направлении…

— Ты ведь сказал, что должен сообщить две вещи, а сказал только одну… — и добавила мысленно. — «Прежде, я чем я тебя побила…»

— И правильно сделала! — тихо рассмеялся я. — Это мой промах, я начал не с того, что нужно…

— «Не томи…»

— Я люблю тебя. Каждая секунда рядом с тобой для меня Рай, каждая секунда вдали от тебя — Ад. До встречи с тобой моё существование напоминало дрёму. Просто череда однообразных дней, месяцев, десятилетий… Я не видел в нём смысла. А теперь он появился — и это Ты, — я вдохнул новую порцию воздуха. — Ты будто разбудила меня. Только теперь я могу понять своих родителей, братьев и сестёр. Было временами сложно находиться рядом с ними, особенно с моим даром… Но сейчас я счастлив, что могу слышать мысли той, кого люблю всем своим существом, и знать, что она любит меня ни чуть не меньше…

— «ТАКОГО признания я точно не ожидала…» Почему ты раньше не сказал? — тихо спросила Виктория вслух.

— Я просто боялся твоей реакции, — вздохнул я. — Боялся, что ты можешь сбежать, когда узнаешь о моей способности… и поэтому медлил. Прости…

— Сначала расскажи, как именно работает твоя телепатия, — прищурилась любимая.

— Что ж, — начал я, немного подумав, — я постоянно слышу мысли всех, кто находится от меня в радиусе нескольких миль. Будто нахожусь в огромном зале с толпой, галдящей одновременно.

— «Это, наверное, трудно…» — подумала она. И вслух: — А отключиться ты можешь?

Я вздохнул и отрицательно покачал головой: — В первые годы после обращения я почти сходил с ума от этой какофонии в своей голове. Постепенно я научился отгораживаться от них до некоторой степени, а при желании концентрироваться на чьих-то конкретных мыслях, чтобы слышать их лучше… но полностью выключить это, к сожалению, не могу.

— «А что на счёт меня?»

— Если говорить конкретно про твои мысли — то их я практически не могу приглушить. Просто, чем лучше я знаком с кем-либо — тем чётче и на большем расстоянии мне слышны его мысли. Скажем, мысли членов своей семьи я всегда услышу на фоне сотен других… а ты для меня ещё ближе.

— «Просто прекрасно…» — закатила она глаза.

— Прости, но я и вправду не могу ничего с этим сделать…

— Ладно… — вздохнула Виктория. — «Привыкну и к этому — куда теперь деваться…»

— Хочешь, я буду делать вид, что не слышу их? У меня это неплохо выходит… — предложил я.

— В этом нет смысла… я всё равно знаю, что ты их слышишь, — снова вздох.

— Не знаю, станет ли тебе от этого легче… но твои мысли — то, как ты обо мне думаешь, просто наполняет меня счастьем! — серьёзно сказал я.

Виктория улыбнулась: — «Правда?»

— Самая правдивая, — улыбнулся я в ответ.

— «Что ж, так действительно легче… немного».

Я обвил руками её плечи и прижал к себе. Она, в свою очередь, обняла меня за талию и прижалась щекой к моей груди. Я вдохнул запах её пламенных волос. Моя Огонёк…

— Что? Огонёк? — подняла взгляд Виктория. Я что, произнёс это вслух?

— Ну… я так называю тебя в мыслях с той нашей совместной охоты… твои кудри — словно огонь, особенно, когда ты бежишь.

— «Хм, Огонёк… мне нравится».

— Можно тебя так называть? — уточнил я.

— Можно… но не при посторонних. «Не при Эммете, он точно будет потешаться…»

— Хорошо, я постараюсь, — рассмеялся я.

Мы некоторое время стояли молча, просто наслаждаясь объятьями друг друга. Наконец, мой дар больше не стоял между нами, и я чувствовал настоящее единство наших… душ? Может быть… Впервые моя железобетонная уверенность в отсутствии у меня души дала трещину.

— Эдвард?

— М-м-м?

— Ты сказал, что не понимал до нашей встречи своих братьев и сестёр… — и подумала, не обращаясь ко мне: «Неужели за сто лет у него не было женщин?»

— Наш недавний поцелуй был первым для меня.

Глаза Огонька стали, как блюдца: — «Не может быть…»

— Может, — пожал я плечами, — когда я был человеком, мои мысли были больше заняты грёзами о военной службе, чем о противоположном поле… а после обращения я был поглощён борьбой с жаждой и даром. Когда же более-менее обуздал их — телепатия не давала мне всерьёз заинтересоваться ни одной женщиной. Я видел их всех насквозь. И то, что читал в их мыслях, было чем угодно, кроме любви. У человечек — желание заарканить «богатенького мажора» или банальная похоть. У нескольких вампирш — желание иметь компаньона или стать частью сильного клана (вот только, когда они понимали, что для этого нужно отказаться от человеческой крови, их пыл заметно охлаждался)… а одна дама вообще хотела затащить к себе в постель скорее из спортивного интереса. Не то, что бы я её совсем не привлекал в долгосрочно перспективе, но уверен, что надоел бы ей через какое-то время… и в таких отношениях заинтересован не был.

Виктория опустила взгляд: — «Не могу похвастаться такой же разборчивостью…»

Я приподнял её голову за подбородок, и легко соприкоснулся своими губами с её, после чего посмотрел ей в глаза.

— Мне абсолютно всё равно, что было до нашей встречи, — с чувством сказал я. — Прошлое в прошлом. А сейчас есть только Мы. Ты и я, — мой голос понизился до едва слышного шёпота. — Я так долго ждал тебя...

— Мы… — повторила Виктория, будто смакуя, затем счастливо улыбнулась. — Люблю тебя.

— Люблю тебя, — эхом отозвался я, после чего уже Огонёк впилась в мои губы. Страстно и настойчиво. Я прижал её за талию к себе, а она обвила руками мою шею, прижимаясь ещё тесней. А затем её руки начали проворно расстёгивать пуговицы на моей рубашке…

Когда до меня дошло, что произойдёт дальше, то отстранился. Мне казалось это неправильным — вот так, внезапно, посреди леса… немного не так я представлял первую близость с любимой женщиной! Вот только Виктория так не считала. И противится своей тяге к ней, умноженной на её полные желания мысли, было очень непросто...

— «Эдвард, в чём проблема? Я хочу тебя до одури, и знаю, что ты хочешь меня. Чего тебе не хватает?»

— Но… — попытался было возразить я, однако Виктория не дала мне сказать и слова, схватив за рубашку, грубо притянув и снова требовательно впившись в мои губы.

— «Не смей. Мне. Отказывать. Эдвард. Каллен!», — прозвучал у меня в голове её злобно-возбуждённый голос. И я сдался. Просто не мог больше противиться… да и не хотел, если быть честным с самим собой.

Мы продолжили со всё нарастающей страстью целоваться, как-то между делом незаметно избавляя друг друга от одежды. Виктория уверенно проникла мне языком в рот, играя с моим. Как же приятно!.. Не удержавшись, я слегка куснул проворный язычок этой рыжей… язычницы. Огонёк отстранилась, чуть склонила голову набок и издала короткий смешок: — «Вот те нате, он ещё и кусается!»

И только тут я понял, что мы уже, вообще-то, оба по пояс голые! И замер, несколько секунд с восхищением рассматривая открывшуюся мне картину. Аккуратная грудь завораживала своей идеальностью, плоский животик с впадиной пупка так и манил погладить его ладонью и прикоснутся губами…

Правду сказать, я немного растерялся. Всё же, как ни крути, для меня это было впервые. Однако у меня есть неоспоримое преимущество — телепатия. И десятки лет, прожитых с тремя семейными парочками в одном доме. Как бы я ни старался не лезть в мысли родственников, порой это было весьма трудно — так что я много чего в их мыслях насмотрелся… И сейчас это, как ни странно, может пригодится. Ах да… ещё у меня два медобразования. Но всё же теория и практика подчас сильно отличаются…

Однако телепатию я могу использовать прямо в процессе! Так что с лёгкостью пойму, если сделаю что-то не так… или, наоборот, так. Ну, смелее!

Следуя, пока что, своим желаниям, обвил любимую одной рукой за талию, другую же положил на её животик, став его легонько поглаживать. Своими губами я нашёл её губы, но лишь ненадолго, затем переместился на подбородок, а после того, как Виктория отклонилась назад, предоставив мне больше простора для действий, стал спускаться по шее к ключице. Не спеша, прихватывая ароматную кожу любимой губами и зубами, пробуя её на вкус языком… её запах ассоциировался у меня с корицей, горячим шоколадом и, слегка, с чёрным перцем. Конечно, для меня-вампира эти вещи пахли не то, чтобы привлекательно… мои ассоциации были родом ещё из человеческой жизни. На вкус любимая была именно такой — сладкой, с небольшой горечью и лёгкой остринкой… и это был просто потрясающий вкус!

Огонёк вздыхала и тихо постанывала в моих руках — и этих звуки, срывающиеся с её чувственных губ, звучали для меня прекрасней любой, даже самой лучшей, музыки. Животик любимой трепетал под моей ладонью, напрягаясь и расслабляясь в ответ на мои действия. У меня внутри всё буквально сжималось от потребности подарить как можно больше ласки самой прекрасной и желанной женщине в мире… моей женщине. Моему новообретённому смыслу жизни…

«Надо же, какой он нежный…» — прозвучала в голове мысль Виктории. Её руки лежали на моих плечах, то поглаживая их, то весьма крепко сжимая. Я на это только улыбнулся, не отрываясь от дела. Добравшись ртом до левого полушария, я стал ласкать затвердевший бледно-розовый сосок губами и языком, переместив при этом руку с живота на правое и став поглаживать. А затем, в какой-то момент уловив такое желание в мыслях любимой, ощутимо прикусил вершинку — ответом мне был протяжный стон, внезапно перешедший в рык.

Огонёк решительно переняла инициативу — толкнула меня в плечи, заставив выровняться, и впилась в губы, после чего начала отзеркаливать мои действия. Её губы и язычок порхали по моей шее и груди, и каждое прикосновении всё сильней будило во мне один из первобытных инстинктов, отстраняя разум на второй план. А уж когда её зубки впивались в мою кожу, я едва не терялся от резко подскакивающего возбуждения!

Вот только Виктория не ограничилась, как я, грудью, а стала спускаться ниже, уделяя внимание каждому кубику пресса ртом, одновременно нежно оглаживая ладонями мои бока. Я настолько погрузился в собственные ощущения, что понимание намерений Огонька пришло только после того, как она начала расстёгивать пряжку моего ремня.

— Подожди! — выпалил я, опустив взгляд вниз. Виктория замерла, стоя на коленях и удивлённо взирая на меня снизу вверх.

— «И что не так-то?» — поинтересовалась она, и я не совсем понял, обращалась ли она ко мне или к себе.

— Я… — у меня не было уверенности, как правильно объяснить. Во мне с детства воспитывали уважение к противоположному полу. И, сказать по правде, женщина на коленях с моим мужским достоинством во рту совершенно не входила в понятие «уважение»… Вот только в таком ключе это говорить Огоньку не стоит. Она точно не оценит. Виктория, вообще, умела вести себя прилично, но внутри была немного диковатой и грубоватой. Это подчёркивал и её «байкерский» наряд — чёрные кожаные куртка и штаны с кучей разнообразных металлических элементов, да ботики на тяжёлой толстой подошве в придачу, купленные ею во время поездки в Сиэтл с Элис и Эсми на выходных. Должен отметить, такой стиль очень ей шёл. На некоторые мои действия, вроде открывания для неё дверей авто, она только глаза закатывала, называя в мыслях «джентльменскими замашками». К счастью, это её не раздражало — скорее, забавляло. Только сейчас она эти мои «замашки» может совсем неправильно воспринять… В общем, умом я понимал, что если женщина сама такое предлагает, по собственному желанию, то для неё в этом нет ничего унизительного. К тому же, не мог не признать, что полуголая Виктория, стоящая передо мной на коленях, выглядит очень эротично… Но мне хотелось чего-то несколько более… романтичного. Хм… попробуем зайти с этой стороны. — Понимаешь… это же наш первый раз. А для меня — так вообще первый. Мне бы хотелось, чтобы он был особенным… хотя бы в том, что мы будем получать удовольствие в одинаковой степени и одновременно…

— Ох, сколько у тебя тараканов в голове… — проговорила любимая, фыркнув при этом. — Ладно, будь по-твоему. «Я всё равно ещё попробую тебя на вкус…» — и медленно облизнулась. Странно, но это мысленное обещание и этот жест совсем не показались мне пошлыми… может, потому, что звучали из уст любимой и любящей меня женщины. Наоборот — они только завели меня!..

Произошедшее дальше я помнил несколько смутно. Невероятные по силе и новизне чувства и ощущения, стоны, крики и рычание, как Виктории, так и мои собственные — всё смешалось в клубок. Кажется, я прижал Огонька к дереву, и мы любили друг друга стоя… даже затрудняюсь сказать, сколько времени. Казалось, что целую вечность… А в какой-то неуловимый момент меня накрыло… чистое, ничем не замутнённое удовольствие, смешанное с всепоглощающей любовью и бесконечной благодарностью к той, с кем вместе я это испытал! Самое восхитительное ощущение за всё моё существование!

После мы просто молча стояли, обнявшись. В мыслях любимой царил тот же сумбур, что и в моих.

«Чёрт возьми, что это такое было?!» — уловил я потрясённую мысль Виктории несколько минут спустя. — «Я… я чуть не лопнула удовольствия! От такого и с ума сойти недолго… хотя, может, я и сошла? Всё происходящее вокруг меня в последнее время — форменное безумие. Не можешь победить — присоединяйся, так что ли?..» — на последней мысли я не выдержал и рассмеялся. Виктория отняла голову от моей груди и вопросительно посмотрела мне в глаза.

— Ты права — это безумие! — со смехом сказал я. — И я совсем не хочу возвращаться в нормальность…

— Думаю, я тоже не хочу, — широко улыбнулась Огонёк, чуть обнажив зубы.

— Спасибо тебе, — теперь уже со всей серьёзностью произнёс я. — Это было лучшее, что я испытывал в жизни.

— Если так — не стоит благодарности, — улыбка любимой стала нежной, — «Потому, что я тоже ещё не испытывала ничего подобного».

Я просто прильнул к этим улыбающимся мне устам в медленном поцелуе, пытаясь выразить переполняющие меня чувства, и ещё крепче прижав мою Викторию к себе. Теперь я окончательно поверил, что у меня есть душа… Разве возможно так любить, не имея души, в конце концов?..

Предчувствую, мы ещё натерпимся от родственничков, особенно от Эммета — они ведь обязательно поймут, что случилось… По нашим счастливо-довольным физиономиям всё видно будет. Да и плевать — пусть все видят наше счастье! На самом деле, они только порадуются за нас, несмотря на шуточки и подколки. В конце концов, мы — семья! А Эмма и поколотить можно, если что…

1) История Виктории описана здесь: https://twilightsaga.fandom.com/ru/wiki/%D0%92%D0%B8%D0%BA%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F

Вернуться к тексту

В самолёте, летевшем рейсом «Рим-Вашингтон-Сиэтл» уже к финальному пункту назначения, было много пассажиров. Но трое весьма сильно выделялись на общем фоне: белокурая девушка, почти девочка, лет шестнадцати-семнадцати на вид, а также два парня — брюнет, лет восемнадцати, и шатен, лет двадцати. Объединяли их неестественная бледность и очень странный цвет глаз — голубой с примесью фиолетового.

Это были Джейн, Алек и Деметрий Вольтури, посланные за таинственным Джорджем, обосновавшимся, по данным присутствующего здесь Деметрия, в Форксе.

Каждый из них думал об этой личности, но по-своему…

Деметрий вспоминал его силу и скорость, которые выходили далеко за пределы возможностей не то, что людей, а даже вампиров! Во многочисленных пробных боях Джордж ни разу не дал коснуться себя, и, даже не смотря на это, ищейку не покидало стойкое ощущение, что тот дерётся, что называется, в полсилы. Даже когда боролся с пятью противниками одновременно. При этом Джордж внешне ничем не отличался от человека. Даже пульс был слышен. Тем не менее, если верить тому немногому, что этот странный тип о себе рассказал — он не имел к людям ни малейшего отношения… На самом деле вампир, если бы не понимание, что его казнят за такое, с удовольствием никогда больше не встречался с этим существом. Деметрий его попросту боялся… хотя гордость и не позволяла ему признать это даже в мыслях.

Джейн же думала о нём совершенно в ином русле… О том, как он относился к жителям палаццо деи-Приори. Он смотрел на них с интересом. Однако не тем интересом, который испытывает человек или вампир при новых знакомствах с себе подобными. Он смотрел на них, как энтомолог смотрит на новый, неизвестный для него, вид бабочек. Кажется, это называется научным интересом. Чем-то это было похоже на интерес Аро к одарённым вампирам, хоть Джордж и не выражал его столь ярко, как это делал владыка. Он вообще был весьма сдержанным во всех ситуациях, в которых вампирше его довелось видеть.

Отношение же Джейн к этому нечеловеку было отнюдь не научным… Девушка едва слышно вздохнула. Те два года, которые Джордж провёл в Вольтерре, стали для неё одновременно и счастьем… и мукой. Счастьем, потому что она нашла, наконец, существо (кроме брата и своего господина, конечно), к которому она испытывала нечто иное, чем ненависть и презрение. Это было совершенно незнакомое ей чувство. В его присутствии ей требовалась вся её многовековая выдержка, чтобы не показать робость, которая сковывала её перед этим мужчиной. А ещё Джейн одолевали странные желания — обнять его, прижаться покрепче, почувствовать ответные объятия и никогда не отпускать. Мукой — потому что он не замечал её взглядов, которые она украдкой, а иногда и прямо, если он заставал её врасплох своим появлением, бросала на него. А может и замечал, но не понимал, или даже понимал, но игнорировал… От последней мысли небьющееся вампирское сердце больно сжалось. Его же взгляды в её сторону ни чем не отличались от взглядов, направленных на других вампиров — в них был такой же интерес учёного. Будь с его стороны хоть малейший намёк на возможную взаимность — она бы попыталась с ним объясниться, рассказала бы о своих чувствах… но за два года она и крохотного знака не увидела. А гордость не позволяла переступить через себя. Отказ она бы не пережила… так ей тогда казалось.

А потом Джордж ушёл. Пропал, не объяснив никому ничего и не попрощавшись. Будто его никогда и не было. Аро был очень огорчён этим. Много сил было брошено на его поиски. Но главной проблемой было то, что обычно кого-либо искал Деметрий, а на Джорджа не действовал ни один вампирский дар. Способности ищейки тоже не стали исключением. Других же способов эффективного поиска не было, как и предположений, куда тот мог бы направиться.

Джейн тогда охватили противоречивые чувства. С одной стороны, она бы очень хотела его увидеть, узнать, куда и почему он ушёл. Находиться вдали от него было ещё хуже, чем близко, хоть он и не разделял её чувств. С другой же — она понимала, что Аро наверняка убьёт его, если найдёт, поэтому радовалась, что поиски не увенчались успехом.

Но со временем ей становилось хуже. Она уже жалела, что не переступила через гордость, не сказала, что испытывает к нему. Может быть, он бы тогда не ушёл? А вдруг бы после признания посмотрел на неё по-новому? Но было поздно…

С его уходом жизнь вампирши стала постепенно выцветать, будто фотография на солнце. С каждым годом она становилась всё более отчуждённой и замкнутой. Даже кровь и пытки своим даром — две вещи, которые она любила всё время с момента обращения — приносили всё меньше и меньше удовольствия. Она потихоньку становилась статуей не только снаружи, но и внутри. Никто, кроме Алека и Аро, не замечал этих перемен, так как внешне девушка была такой практически всегда.

И вот, спустя несколько столетий, дар Деметрия, сработав каким-то косвенным способом, обнаруживает местонахождение Джорджа. И, к удивлению Джейн, в ней ожили, казалось бы, давно умершие чувства. Одно лишь понимание, что его нашли и что ему грозит опасность, всколыхнули её сознание, будто мощное землетрясение. Аро же, видимо, полагая, что душа подданной уже окаменела окончательно, отправляет её за ним!

Сейчас же, сидя в самолёте, девушка решила всё окончательно. Так больше продолжаться не может! Раз вышло так, что ей выпал ещё один шанс — она им воспользуется! Плевать на Аро с его замашками, и на весь клан! Плевать на гордость! Она придёт к Нему, предупредит об опасности и предложит свою помощь! А потом, если они оба выйдут из этого всего живыми, она скажет Ему! Скажет, что ей нет жизни без Него, что нет для неё ничего важней, чем Он! И будь, что будет…

Алек же думал о том, что уже догадывается о намерениях сестры. У них всегда была особая связь — они без всяких слов могли понять состояние друг друга. Он считал, что это будет крайне глупо, но… осознавал, что не сможет переубедить Джейн. Хоть он и не понимал её до конца, но чувствовал, что это бесполезно. А раз так, то он пойдет с ней, чтобы защитить, чтобы помочь. Он никогда не откажется от единственного в мире родного существа — от своей сестрёнки…

В этот момент он почувствовал на себе взгляд Джейн. Повернув голову, он встретился с ней взглядом, и понял — решение принято.

— Брат, — твёрдо сказала она. — Думаю, ты догадываешься, что я хочу сделать…

— Да, — так же твёрдо проговорил брюнет. — Я с тобой!

— Что? — вампирша была весьма удивлена. — Так просто? Я уже готовилась к тому, что ты будешь меня отговаривать…

— Это бесполезно, я же вижу… — грустно улыбнулся парень. — Если бы это было возможно — я бы приложил все усилия, но… раз так, то попытаюсь хоть защитить от последствий.

Джейн перегнулась через подлокотник, и крепко обняла брата.

— Спасибо, — тихо прошептала она.

— И что же вы собрались такого сделать? — настороженно спросил Деметрий, прекрасно слышавший диалог близнецов.

— Мы решили уйти из клана, — равнодушно бросила Джейн, будто сообщила имя очередного смертника.

Деметрий от такого заявления на секунду впал в ступор, а потом заржал во весь голос. Он смог справится с собой только тогда, когда половина салона на него пялилась, как на идиота.

— Джейн, никогда не думал, что у тебя есть чувство юмора! Да, умеешь ты удивить… — продолжал веселиться ищейка, который просто не мог представить себе Аро без Близнецов или Близнецов без Аро.

— А я не шучу, — без тени юмора сказала она.

— Да ладно… — всё ещё считая это шуткой, вампир повернулся назад и выглянул из-за спинки сидения. Когда он встретился взглядом с Джейн, всё веселье из него вышибло, будто воздух ударом под дых. Шокировано посмотрел на Алека — и прочёл в его взгляде то же самое.

— Но… но… почему? — еле выдавил из себя ищейка. Ситуация никак не могла уложиться у него в голове. Разве такое может вообще быть?

— Ты не поймёшь… — отмахнулась вампирша. — Да и вообще, это не твоё дело.

Всё ещё пребывая в шоке, он откинулся на сиденье и постарался понять то, что услышал. Джейн и Алек, Дьявольские Близнецы, главные «бриллианты» в «короне» Аро Волтури… покидают клан. Это просто… немыслимо! И тем не менее, похоже, это действительно так! Хм… а может, у владыки есть какой-то коварный план, предполагающий их «уход» из клана в стан врага, чтобы разведать обстановку, втереться в доверие… Да нет, не похоже! Иначе, зачем посылать его самого, но не посвящать в этот план? Он по положению в клане почти равен близнецам — ведь без его дара владыкам бы туго пришлось с поиском нарушителей, да и их не так бы боялись, не имей они под рукой вампира, способного найти кого угодно и где угодно. И он ни разу не давал повода усомниться в своей верности.

Да и их взгляды… Не похоже, чтобы они врали. Но почему? Нет, конечно, он от части их понимал. Ему и самому, да и многим другим из клана, не сказать, чтобы очень нравилась такая жизнь. Да, состоять в клане Вольтури — огромная честь. Но многие в клане, да и не только, стали замечать потихоньку растущую маниакальность Аро. Он всегда был немного с безуминкой… но, когда живёшь с ним бок о бок столетие за столетием, невольно начинаешь подмечать изменения, и идеальная вампирская память в этом помогает. Владыка всё чаще принимает странные, а порой иррациональные решения. Взять хотя бы этого Джорджа… Что он ему, собственно, сделал? Просто ушёл. Хотя, с его-то способностями, при желании мог бы основательно подпортить жизнь клану…

И тут ищейку осенило. Джордж… А не в нём ли самом причина решения близнецов? Точнее, Джейн… Память услужливо подсунула несколько случаев, которым он был свидетелем, но о которых не задумывался в тот момент. То, как она на него порой смотрела, полагая, что никто не видит… Похоже, малышка Джейни влюбилась! Ну, а Алек сестру не бросит…

Мда, ситуация… А что ЕМУ-то теперь делать? Вернуться и доложить о предательстве? Да Аро и Кай будут в такой ярости, что его голова сразу с плеч полетит, несмотря на его архиполезный дар! Да и разумно ли теперь, после того, как близнецы присоединятся Джорджу, вообще туда возвращаться? Чёрт, эти трое вместе способны будут справиться с кем угодно! Полетит его пепел по ветру… Да, похоже, теперь у него два варианта. Первый — просто свинтить куда подальше. Да, Вольтури будут искать его за дезертирство, если, конечно, выживут. Но дар поиска-то не у кого-нибудь, а у него самого! То есть скрываться будет не трудно, да и он почувствует приближение погони к себе, если что, опять же, при помощи своих способностей. Второй — присоединится вместе с близнецами к Джорджу. Его способности им тоже могут пригодиться, а он, взамен, будет надёжно защищён от мести Вольтури. В любом случае, нужно, наверно, сначала встретиться с Джорджем и посмотреть, как он на всё это отреагирует. Может, он их вообще пошлёт лесом и свалит. Деметрий его и сейчас почти случайно нашёл — второй раз может и не выйти…

За этими размышлениями и прошел весь их полет. Самолет плавно приземлился в аэропорту Сиэтла. Так как багаж получать у них не было необходимости, они быстро вышли в город. День плавно подходил к концу, а погода решила побаловать красивым снегопадом, поэтому на улице было много народа. Троица неспешным шагом отправились к границе города, где тут же перешла на стремительный бег.

Форкс встретил своих гостей сгустившимися сумерками. В городе они вновь перешли на человеческую скорость.

— Я чувствую его запах! — с тихой радостью произнесла Джейн.

Непередаваемый, удивительный и единственный в своем роде аромат привел их к небольшому белому двухэтажному домику. Однако внутри никого не было…

— Я чувствую, тут живут два существа, — нахмурился Деметрий. — Второй… точнее, вторая имеет такой же запах, как у Джорджа.

— Что? — в голосе девушки слышалось удивление и разочарование.

— Мне кажется, что это его родственница, — поспешил успокоить вампиршу ищейка. Расстроенная Джейн — вещь страшная. — С ними ещё один вампир. Их последний запах совмещен. Они вместе где-то за городом.

— Мне кажется, это приглашение, — усмехнулся Алек. Глупым он не был, поэтому сразу понял, что, вероятно, всё было подстроено специально…

— Но откуда?.. — нахмурилась Джейн.

— Здесь Каллены, — вынес вердикт Деметрий, прислушавшись к себе и ещё раз принюхавшись. — Старые следы части из них ведут туда же, куда ушли обитатели этого дома и незнакомый вампир.

— Раз нас приглашают — не стоит этим пренебрегать, — тряхнула головой девушка и как можно быстрее побежала в нужном направлении. Парни последовали за ней.

Запах привел их за город, где расположился большой роскошный трехэтажный дом с огромными окнами во всю стену. Перед домом появлялись вампиры. Каллены, как и ожидалось. Однако с ними были ещё четверо вампиров⁽¹⁾, незнакомых никому из трех Вольтури. Два парня и две девушки. Что интересно, у всех незнакомцев тоже были жёлтые глаза. У странной семейки пополнение?

Так же быстро, как и вампиры, рядом с Калленами появились двое. Первая — незнакомая девушка, вероятно, та самая родственница Джорджа, которую распознал Деметрий. Джейн угадывала в ней черты своего любимого. Девушка спокойно взирала на незваную троицу. Примечательно — она встала так, что один из незнакомых парней был рядом и чуть впереди… или это он сам так встал?

Следом пришел Он. Те самые кудрявые черные волосы, обсидиановые глаза, серьезный, испытывающий и изучающий тебя взгляд. Однако вскоре реальность навалилась на вампиршу — он постарел! Если раньше он был двадцатилетним, молодым, но очень харизматичным парнем, то теперь перед ней стоял чуть хмурый мужчина средних лет. Но, несмотря на это, он остался столь же любимым её сердцу. Его взгляд по-прежнему завораживал, а чуть вспыхнувшая на его губах полуулыбка поразила Джейн до глубины души.

Мужчина подошёл к миниатюрной и хрупкой на его фоне девушке, взял её руку в свою и запечатлел на ней невесомый поцелуй. Раньше так было принято приветствовать леди…

— Здравствуй, Джейн, какими судьбами в моем захолустье?

__________________________________

Хочу отметить, что в моей версии Челси у Вольтури нет. Просто... ну, это слишком уж большой чит, как по мне. Не нужно беспокоится о лояльности подчинённых, только о лояльности самой Челси. Всё-таки я считаю, что хороший лидер способен сплотить коллектив и без подобного сверхпреимущества, а хреновый — даже с ним потерпит фиаско, рано или поздно.

1) Двое, как можно догадаться, Джеймс и Виктория. Ещё двое — Джаспер и Элис, которых Карлайл не создавал, а следовательно, не сообщал о них Аро.

Вернуться к тексту

Белла

Сколько помню свою жизнь, я никогда не была такой, как все. Даже будучи маленькой девочкой, я опережала по развитию своих сверстников. Раньше научилась читать и считать, читала разные книжки — от сказок до общеобразовательных. Однако в школе я была отдельно ото всех не поэтому… у меня проснулись невероятные для человека способности. Я не могла их контролировать, поэтому многие одноклассники пострадали от меня и, как следствие, боялись и ненавидели. Позже я научилась контролировать свои силы, но момент был упущен — крайне нетерпимое отношение ко мне уже сложилось. Со временем я смирилась с этим… но пришли Они и перевернули мой мир…

* * *

Я готовила себя ещё к одному невыносимому и скучному году в школе. Слава всем богам, какие только есть, и каких нет, последний год в этом Аду, гордо именующим себя единственной школой города Форкс. На самом деле, папа не раз предлагал мне переехать туда, где нас никто не знает, и где я смогу выстроить нормальные отношения с окружающими. Но я проявила невероятную упёртость, не желая соглашаться. Я тогда была совсем ребёнком, и мне казалось, что я создаю отцу огромные проблемы. Я и так была виноватой, и мне не хотелось ещё больше усиливать это чувство. Сейчас, повзрослев, я понимаю, что для папы переезд — не такое уж сложное дело, он занимался этим уже много столетий подряд. Но какая-то часть меня всё равно не даёт мне согласится на папино предложение. Я сама точно не знаю, почему. Кажется, я до сих пор испытываю вину за произошедшее… хотя, казалось бы, за столько лет уже расплатилась за всё сполна. Может, у меня особая форма мазохизма? Но удовольствия я от этого определённо не получаю…

Однако все ученики перешептывались не обо мне. Они обсуждали новеньких, сумевших всех поразить своими машинами и внешностью. Я не придала значения этим разговорам — людям только дай повод, перемоют косточки всем, кто хоть как-то выделился на фоне «серой толпы».

Придя в столовую, я заняла привычное место за столиком «для ботанов и уродов». Последним словом нередко именовали меня.

— Странные они, — передернул плечами Ричард, обращаясь к своему приятелю. Даже среди изгоев меня не любили.

— И не говори. Но красивые… словно члены королевской семьи Тюдоров, — ответила Элен — ботан-фрик, обожающая историю.

Я не удержалась и обернулась. За столиком возле окна, где раньше сидели «королева» школы и её «фрейлины», обосновалась незнакомая семья. Я мысленно согласилась с Элен — семья очень красива. Они все такие разные… но очень похожи — кожа бледная, глаза желтых оттенков. Интересно, почему Лорен не пошла возмущаться к ним?

Моргнув, я невольно перешла на рентгеновское зрение… Вот это поворот! Вместо среднестатистического «внутреннего мира» из костей и органов я увидела пять сплошных белых пятен в форме человека… я вообще не видела сквозь них, тогда как человеческие кости слабо, но просвечивались — следовательно, их тела были гораздо, гораздо плотней. Я такого ещё не встречала!

Один из них почувствовал мой взгляд и обернулся. Я смогла его рассмотреть — спутанные бронзовые волосы, жилистое тело. Он удивленно нахмурился и несколько раз сморгнул, будто увидел что-то невозможное. Рядом с ним сидел здоровяк, который тоже обратил на меня внимание. Они переговорили и отвернулись. Меня начало съедать невероятное по своей силе любопытство…

Биология. Я села на свое место и записала тему урока, а потом принялась рисовать на полях, не переставая думать о необычных новеньких.

— А, Эдвард Каллен, добро пожаловать! — добродушно протянул учитель. Я осознала, что в моем классе учеников с таким именем не было. Подняв глаза, я заметила того неряшливого парня, с которым мы переглядывались.

* * *

Следующие пять дней мы наблюдали друг за другом. Эта семья, Каллены, была похожа на людей в той же мере, что и я — внешностью. Я окончательно решила, что они не люди. А отец подтвердил мои догадки, но открывать их тайну отказался, и мне запретил рассказывать им о себе. Но я не могла перебороть своё любопытство, не могла перестать рассматривать неизвестных, а оттого таких интересных существ — и как только Каллены появлялись в поле моего зрения, мои глаза, будто заимев свою волю, устремлялись на них. Уши я тоже напрягала, вот только они разговаривали настолько тихо и быстро, что разобрать даже я практически ничего не смогла, но это само по себе дало мне новую информацию — слух, реакция и скорость у них тоже далеко за пределами человеческих возможностей. Люди бы даже не заметили, что те губами шевелят.

Вот только в пятницу на ленче произошло событие, охладившее моё любопытство, будто ведро жидкого азота, выплеснутое на голову. Азота — потому что на нечто более тёплое в сжиженном состоянии я бы даже не заметила. Во взгляде и на лице Эдварда, который смотрел на меня чаще остальных Калленов, внезапно, всего на долю секунды, проявилась самая настоящая злость, после чего он резко отвернулся от меня. А затем я уловила в их разговоре что-то про мигрень.

Эта эмоция мне была хорошо знакома. Слишком хорошо. И я обладала слишком быстрым восприятием, чтобы убедить себя в том, что мне показалось. Внезапно я осознала, насколько неприятно им было моё повышенное внимание. Ну кому понравится то, что на него систематически пялятся, да ещё с таким, мягко говоря, нездоровым интересом? Стыд заполнил меня до краёв. Я дала себе твёрдое общение больше не смотреть в сторону таинственных Калленов. И вполне успешно следовала ему на последующей географии, где присутствовал другой член их семьи — Джаспер, насколько я помню.

Идя по парковке, я уже собиралась уезжать, когда заменила Их, что-то обсуждающих. Повинуясь внезапному порыву, я направилась к ним и, сгорая внутри от стыда, извинилась. Было непросто выдержать неприветливые взгляды золотистых глаз, но мне отчаянно не хотелось, чтобы меня ненавидели ещё и они. Может, они примут извинения, и просто забудут обо мне, как забывают о занозе, успешно вынутой из пальца?

Вот только следующий понедельник показал, как сильно я ошибалась…

Я входила в кафетерий, но стоило мне переступить порог, как Тайлер грубо толкнул меня плечом. Глупые выходки одноклассников уже давно не задевали меня, но были нудными и неудобными. Мне не улыбалось каждый раз собирать учебники, тетрадки или ручки с пола, но отвечать я себе запретила.

И вот сейчас — я смогла удержать учебники, но ручки разлетелись по полу. Тайлер заржал, как конь. Я вздохнула и хотела наклониться за своими принадлежностями. И вдруг рядом со мной, как из-под земли, выросли двое из Калленов — здоровяк и высокий блондин, чья кожа местами испещрена белесыми шрамами. Первый собрал мои вещи, тогда как второй подошел к Тайлеру и стал с весьма внушительным видом что-то говорить ему. Удивительно — в тихом серьезном голосе медового блондина я услышала рычащие нотки. Его брат, тем временем, протянул мне мои ручки.

А затем произошло ещё более невозможное — они пригласили меня за свой столик. Все, кроме Эдварда, смотревшего мимо меня с каким-то отсутствующим видом, приветливо со мной общались, и им невозможно было не ответить взаимностью. Я с трудом верила, что простое извинение с моей стороны могло исправить первую неделю нашего, хм… знания друг о друге, так сказать. Из очевидных причин я видела только одну: Каллены хотели проникнуть в мою тайну не меньше, чем я — в их. О чём я без обиняков им и сказала. Но, как мне показалось, мои новые знакомые на это нисколько не обиделись.

Минутой позже удивил и Эдвард, нагнав меня и извинившись за своё поведение в пятницу. И, похоже, был вполне искренен. Я его виноватым на самом деле не считала, так что инцидент был исчерпан.

Мы дошли до класса, немного переговорив. Он открыто признал, что хочет меня разгадать. Но я не собиралась никому открываться. У папы наверняка есть причины запрещать мне рассказывать им о себе.

* * *

Весь следующий месяц они отсутствовали в школе. Через пару недель, убедившись, что Каллены не собираются появляться, мои одноклассники решили сделать то, до чего никогда не опускались. Ведомые завистью, они решили избить меня. Это грозило им трещинами в костях и ушибами, если бы я не владела в совершенстве своим телом. Мне удавалось двигаться так, что они ощущали, будто бьют меня, но сами не страдали от ударов об моё тело, о которое даже пуля бы сплющилась без вреда для меня. В принципе, сейчас я владела собой достаточно, чтобы вполне правдоподобно, на уровне человеческих возможностей, раскидать их и поставить пару фингалов, но это лишь усложнило бы ситуацию. Данный инцидент разозлил отца, и он разрешил мне оставаться дома. Знакомый врач выписал мне больничный.

Спустя двенадцать дней моего «больничного» ко мне пришли Элис и Эммет. Они узнали, что произошло в школе, и хотели узнать, как я. А ещё считали себя виноватыми в этом. Папа, кстати, тоже так считал и был очень недоволен их визитом. Хорошо, что они не пришли раньше, а то могли бы даже пострадать — папа был просто не вне себя от этой ситуации первые несколько дней… Однако сейчас предоставил мне решать, что делать со всем этим, помимо раскрытия нашей тайны. Я же хотела одного — продолжать общение с таинственной семейкой, а на окончательно обнаглевших человеческих детишек решила просто не обращать внимания.

На следующей день я оказалась в гостях у Калленов, где они на удивление легко открылись мне, рассказав, что они вампиры. Особого шока от этого я не испытала — ведь и без того понимала, что с людьми у них мало общего. С ними мне было легко и спокойно. Они все разные, но со всеми я нашла общий язык. Все наперебой рассказывали о себе, о своём виде. Жаль, что и я не могла поведать им о себе, или хотя бы не скрывать то них своих возможностей… а так хотелось! Может быть, на это и был их расчёт, если он был… вот только я не могла винить их за любопытство, которым сама была грешна. Точно так же, как и не могла ослушаться папу.

Но самое интересное произошло спустя пару недель. Каллены уже в который раз появились на пороге нашего дома. И пригласили меня на бейсбол! До чего было интересно посмотреть на подобное зрелище — словами не передать! И оно не разочаровало…

Не то, чтобы меня сильно привлекал этот человеческий вид спорта, хоть я и знала правила… но в исполнении вампиров это было нечто! Мяч летал с такой скоростью, будто его из пушки выстреливали, а удары были настолько громкими, что даже отдалённость игровой площадки не спасала, и именно поэтому мои новые друзья играли только в грозу, когда страшный грохот от их развлечения маскировали раскаты грома. Эх… если бы не папин запрет, я с удовольствием присоединилась бы к этому веселью!

Но я и представить не могла, что произойдёт дальше…

Внезапно все Каллены оказались возле меня. Я недоуменно переводила взгляд с одного на другого, а они не сводили напряжённого взгляда с леса. Через несколько минут выяснилась причина — ею были трое вампиров-кочевников, совершенно случайно проходивших рядом. Их, очевидно, заинтересовало происходящее на поле. До определённого момента тройка была весьма дружелюбна, один из них даже просил принять их в игру.

Вот только дружелюбие кончилось, когда другой кочевник вдохнул мой запах, принесённый порывом ветра, и кинулся ко мне, назвав закуской. Но всё же они не решились атаковать — видимо, из-за численно преимущества Калленов. Не успела я опомниться, как Эдвард гнал сквозь лес на внедорожнике, объясняя, что Джеймс — так звали унюхавшего меня вампира — помешан на охоте, и теперь не остановится, пока не доберётся до меня.

Казалось, мне впору бы испугаться… вот только внутри меня начал разгораться неведомый доселе азарт. В моей жизни было не так много возможностей использовать свои способности на полную. Не то, чтобы самоконтроль был для меня проблемой — без лишней скромности скажу, в этом я была мастером… но иногда было до невозможности скучно всё делать, хм… по-человечески. А вот решивший охотится на меня вампир — совсем другое дело! Я имела полное право в целях самозащиты пользоваться любыми средствами, которыми располагаю. Кочевник жаждет интересной игры? Что ж, это будет самая незабываемая охота в его жизни!

Однако нас с папой посетила мысль, что мама может пострадать. На звонки она не ответила, и с ней мы редко общались, так что не знали её точного местоположения. Поэтому я отправилась в Финикс, а папа — в Джексонвилль. Это были два места, где в последнее время попеременно обитала Рене, следуя за своим мужем-бейсболистом.

Предварительно папа хорошенько проинструктировал меня о сильных и слабых местах вампиров, как с ними лучше драться. Он немало времени уделял моей подготовке в рукопашной, тренируя меня ещё с тех пор, как стабилизировались мои силы — то есть, с семи лет.

Со мной отправились Элис и Джаспер. Я пыталась отговорить их, уверяя, что мы с отцом сами управимся, но они были непреклонны. Мне даже показалось, что друзья винят себя в сложившейся ситуации… Чушь, конечно. Я дала себе слово, что ни в коем случае не позволю им пострадать.

Уже в Финиксе, когда мои спутники оставили меня на несколько минут, на мой мобильный позвонили с маминого местного домашнего телефона… Наши опасения подтвердились, но мы опоздали…

* * *

Я шла в балетную студию, умирая от страха за маму… но нашла всего лишь старую запись. Как банально! Надо было отдать должное ищейке — он ловко обвел меня вокруг пальца. Теперь я была полностью в его власти… с его точки зрения. Он ещё даже не подозревал, насколько просчитался. Ведь его обман полностью развязывал мне руки!

— Это моя любимая часть… Ты была упрямым ребёнком, да? — рассмеялся приятный голос за спиной.

— Её здесь нет… — я изо всех сил старалась не показать своё радостное возбуждение. Скоро можно будет порезвиться! Но пока мне было интересно, что вампир предпримет дальше.

Джеймс… он прижал меня к стене. Я даже не смогла его как следует рассмотреть. На поле я уделила внимание только рыжей девушке и их главному. Одна его рука легла мне на шею, а вторая ласково очертила моё лицо. Странно, но какая-то часть меня от этой близости замерла в совершенно незнакомом сладком предвкушении. И это совершенно точно был не тот прежний азарт, что охватил меня ранее… но задумываться об этом сейчас не было возможности. Преимущество внезапности на моей стороне, но всё равно нужно быть начеку.

— Нет… Прости, но всё было слишком просто. И, чтобы добавить огоньку, я решил снять фильм о нашем дивном свидании, — полушепотом произнес, касаясь носом моего виска. Его запах был удивительным. Хвойный лес, дождь и морозная мята. Можно было подумать, что это духи… но из рассказов друзей я знала, что таков естественный вампирский аромат. «Интересно, а какой он, если лизнуть?» — пронеслась в голове дурацкая мысль. Отступив от меня на шаг, он извлёк из кармана видеокамеру и продолжил. — Я взял это в твоём доме, ты не против? Итак… мотор! Хм… Это разобьёт сердечко Эдварду!

— Ты не… Причем тут Эдвард? — не удержалась я от вопроса. Что должно разбить его сердце?

— О, он ещё как причём! Его ярость будет гораздо интересней, чем его жалкие попытки тебя спасти… — пока он говорил, я стала рассматривать его. Темно-пшеничные волосы, резкие черты лица, которые придавали его молодому лицу мужественности. Он не слишком высок, но на маленькую меня и этого хватит, чтобы теряться на его фоне.

— Не понимаю, — нахмурилась я, параллельно обдумывая его слова.

— Ну-ну, не хмурься! — улыбнулся мне вампир. — Видишь ли... мне скучно. Уже давно не встречал ничего действительно интересного и опасного… а тут вдруг целых семь вампиров, защищающих человечку! Твой аромат мне очень приглянулся, спорить не буду, но всё же я хочу выжать из этой ситуации максимум веселья! Думаю, Эдвард будет очень недоволен, если кое-кто жестоко убьёт его человека, и захочет отомстить. Не знаю, почему, но мне этот вампир кажется весьма достойным соперником, хоть он меня и несколько разочаровал слабоватыми мерами по твоей защите. Может, он тебя не так уж и ценит? — хм, погодите… он что, решил, что мы с Эдвардом… пара? Я едва удержалась, чтобы не заржать! Нет, конечно, то, что он собирался со мной сделать и, главное, ради чего, было ужасно… но мне трудно было воспринимать всерьёз его угрозы, учитывая, что он даже понятия не имеет о моих возможностях. А вот его вывод о том, что я и Эдвард — парочка… это было очень весело!

— Погоди… — но я всё же взяла себя в руки, продолжая игру. — То есть, ты решил, что я — девушка Эдварда?

— Ну… да, — со странной интонацией подтвердил он.

— Боюсь тебя разочаровать… но ты ошибся. Эдвард мне не ближе, чем остальные Каллены. Да и он сам едва ли питает ко мне что-то такое, что ты там себе надумал, — с расстановкой объяснила я. Зачем я это ему говорила, сама не знаю. Но это было до невозможности забавно!

Он несколько секунд как-то задумчиво посмотрел на меня, а затем его взгляд неуловимо поменялся. Вдруг он отбросил камеру и опять близко-близко подошел ко мне, судя по всему, намереваясь укусить… а может, и ещё чего. Похоже, время разговоров кончилось. Ох, надеюсь, я не так сильна, чтобы мгновенно убить его — он слишком хорош для смерти…

С этими мыслями я сделала резкое движение вперёд, толкнув его ладонью в грудь. Вампир отлетел и ударился о колонну. Джеймс зарычал, сделал рывок в мою сторону, но не смог схватить — я была гораздо быстрей, и уже успела обогнуть его, оказавшись за спиной. Но он оказался несколько проворней, чем я ожидала, мгновенно обернувшись и схватив меня. Пытаясь впиться зубами мне в шею, он умудрился поцарапать мою кожу. Хм… это нужно будет иметь ввиду… Почувствовав лёгкую боль, я не сдержалась и со всей силы пнула его коленом в живот. Пролетев, вампир ударился о стену почти под потолком и упал на пол. Переборщила. Джеймс пришел в себя и уставился на меня безумно-шокированным взглядом.

— Больше не хочешь на меня нападать? — я закусила губу и опустила ресницы, чтобы скрыть радость и надежду на продолжение боя.

Нападет? Или все-таки уже нет?

Однако он замер, а потом убежал через окно…

Белла

Прошло три недели со встречи с кочевниками. Моя жизнь вернулась на круги своя. Только с одним отличием — Каллены окончательно стали моими друзьями. Вампиры разбирались чуть ли не в каждой науке или аспекте жизни, при этом у каждого была своя любимая тема. Мы могли часами проговорить… О моде — с Элис (не то, чтобы я была заядлой модницей, даже наоборот… но провидица умела втягивать в разговор). О машинах и техническом прогрессе — с Розали. О дизайне и архитектуре — с Эсми. О войнах и военной тактике — с Джаспером. О биологии и медицине — с Карлайлом. Эммет знал великое множество шуток и юмористических рассказов. А Эдвард великолепно разбирался в человеческой и вампирской психологии. Однако о чем бы речь ни заходила, вся семья живо и задорно вливалась в разговор, что часто выливалось в целые коллективные дебаты.

Спустя несколько дней мы с Эмметом встретили рыжеволосую подружку Джеймса, которая с жаром заявила, что я отобрала его у неё. На это заявление я расхохоталась. Так искренне я давно не веселилась … Отобрать живого вампира у кого-то — это забавно, наверное! В моих мыслях возникла картинка: я вырываю Джеймса из крепких объятий Виктории, закидываю его на плечо и пафосно бросаю фразу: «Я тебе его не отдам!» А рыжая нудит: «Отдай, моё-ё-ё!» Детский сад, штаны на лямках!

— Я отобью у тебя Эдварда! — высказалась вампирша и убежала. Так вот оно что!

Вот только фраза Виктории о том, что я отобрала у неё Джеймса, заставила меня вновь о нём вспомнить. И… при этом воспоминании, а особенно о том, как он прижимал меня к стене, во мне снова возродилось то странное предвкушение. Это даже слегка испугало.

А следующей ночью мне приснились недавние события в балетной студии. Никаких особых отличий от реальных событий не было… до того момента, как ищейка отбросил камеру и направился ко мне. Тело вдруг перестало мне повиноваться, и вампир снова прижался ко мне — даже тесней, чем до этого. Он лёгким движением отклонил мою голову чуть назад и в сторону. Вот только вместо ожидаемых зубов я почувствовала прохладные губы, с неожиданной нежностью прошедшееся по моей шее, вызывая совершенно незнакомые, мучительно-приятные ощущения, и усиливая то странное чувство предвкушения чего-то неизведанного, но очень манящего…

Я резко проснулась. Сон был просто нереально реальным. И тело всё ещё было в этом непонятном состоянии — хотелось снова почувствовать эти прохладные касания на своей коже…

И вот тут-то до меня дошло. Во мне пробудилась женщина. До этого, понимаешь, спала себе, демонстративно сопя в обе ноздри… а теперь вдруг проснулась. И подавай ей не кого-нибудь, а охочего до моей крови вампира.

Вообще, несколько странно, что его привлекает мой запах, если он не интересует в гастрономическом плане ни одного из Калленов, что уже показатель. А ещё он говорил что-то про то, что моей смертью хотел спровоцировать Эдварда. Веселья ради, мда… Так что в любом случае стоит выкинуть дурацкие мысли по поводу его привлекательности из головы. И быть бдительной.

Ещё спустя три недели я увидела Викторию на школьной парковке в машине. Решила помочь ей освоиться в школе. Если у неё что-то получится с Эдвардом — я буду только рада. Я чувствовала, что она на самом деле не злая, а за «местью» мне кроется что-то другое…

Первые уроки Виктория мужественно отсидела, а вот из кафетерия хотела ретироваться, но мой оклик её остановил. Мои друзья настороженно встретили рыжую. Я решила разрядить обстановку.

— Как тебе новая диета? — с невинным видом спросила я. Каллены воззрились вампиршу, а Эдвард, как мне показалось, увидел её по-новому.

— Так себе, — скривилась рыжая.

— Ну да, чего не сделаешь ради… — иронично протянула я.

— Изабелла! — не дав мне договорить, прошипела Виктория.

— Белла! Зови меня — Белла! И я хотела сказать «ради мести»… но твой вариант мне больше нравится, — рассмеялась я, уже догадываясь о влюбленности вампирши.

— Как ты смеешь! — рыкнула она в ответ.

— Ну-ну, что ты, — улыбнулась я. — Думаю, мы подружимся! — Эда я у нее все равно отбирать не собираюсь. — Эдвард, у вас сейчас с Викторией два общих урока. Ты же проследишь за новенькой? — давай, друг, не упускай шанс!

— Хорошо, — вздохнул Эдвард. Виктория радостно улыбнулась, а потом удивленно и настороженно посмотрела на меня.

— Я не встречаюсь с Эдвардом, — закатила глаза я. — Мне больше нравится… — я запнулась, почувствовав увеличившийся интерес кого-то, кто следит за нами. — А, впрочем, не важно! Я на урок! — я хихикнула и пошла на выход.

На улице почти никого не было, но я чувствовала на себе пристальный взгляд. Переведя зрение на рентгеновское восприятие, разглядела в лесу на приличном расстоянии белую фигуру вампира. Опять перейдя в видимый для людей спектр и присмотревшись, разглядела недавнего знакомого — ищейку. Я ему даже обрадовалась — устроим второй раунд?

— Следить и подслушивать нехорошо, — сказала я ему, хитро улыбаясь. Он, что странно, улыбнулся в ответ.

— Так я и не являюсь хорошим вампиром, — фыркнул тот. Я непроизвольно рассмеялась — похоже, он не особо на меня обижен за ту трёпку. Что же дальше?

А дальше он продолжал за мной слежку, временами исчезая, потом вновь появляясь, но близко не подходил. Иногда я пыталась подколоть его, но он чаще всего просто улыбался, а иногда совершенно беззлобно отвечал какой-то шуткой. Хм…

Но я была на чеку, даже во сне. Меня снова охватил прежний азарт — пусть попробует сунуться ко мне, дочери старого опытного солдата, который своим опытом в своё время со мной щедро поделился. Как говорил тогда папа: «Хорошо, если тебе эти умения не пригодятся, но они уж точно не помешают!»

Однако Джеймс не предпринял ни одной попытки нападения. А через неделю же вообще пришёл в школу! И, судя по наличию сумки со школьными принадлежностями — совсем не мимоходом! Подошёл к нам на парковке и преспокойно уставился на нашу компанию! Жёлтыми глазами! Хм, а ему идёт… У меня на лице против воли расплылась улыбка, но я, подавив её, постаралась придать лицу и взгляду снисходительное выражение, чтобы скрыть настоящие чувства.

Друзья же отреагировали на его появление тихим, но угрожающим рычанием. Однако рык быстро затих. Видимо, тоже глаза заметили… Так мы и смотрели на него несколько минут, а он — на нас.

Наконец, голос подала Виктория: — Эдвард, пойдем на урок?

Джеймс, судя по взгляду, понял, какие между этими двумя отношения, но остался абсолютно равнодушным. Эдвард чему-то хмыкнул.

— Он не причинит никому вреда, — бросил он нам, видимо, прочитав мысли ищейки. — Пошли, — и они вместе с Вики поплыли в сторону корпусов.

— Похоже на то, — пробормотал Джас, и, взяв под ручку Элис, последовал за первой парочкой. Всё интересней и интересней…

— Изабелла, — наконец подал голос Джеймс. — Не поможешь ли мне освоиться в твоей школе?

— Джеймс, кажется? — я придала голосу снисходительности, для соответствия лицу.

— Белла, может, не стоит? — положил руку на моё плечо Эмм. Поза Джеймса стала чуть напряжённой. Хм…

— Да ладно тебе, — улыбнулась я. — Эдвард и Джас правы — он не причинит никому вреда. У него уже была уйма возможностей. Вы идите, встретимся в кафетерии. Пойдем, тебе надо взять формуляр, — надо к нему присмотреться повнимательней…

Когда я прошла мимо него, он как-то странно замер и прикрыл глаза. Что это с ним?

— Ты идешь? — наконец не выдержала я.

Ищейка, будто очнувшись, ответил: — Иду, Изабелла.

— Зови меня Белла, — попросила я. Ну вот не нравилось мне полное имя… хотя, должна признать, прозвучавшее от него, оно не вызвало во мне обычного внутреннего протеста… Так, что-то это уже слишком далеко заходит!

— А мне нравится твое полное имя, — улыбнулся он.

— А мне не очень, — фыркнула я. Это почти правда… но про это только что обнаруженное мной «почти» ему знать необязательно.

— Привыкай — теперь я буду звать тебя и так тоже, — его улыбка стала шире. Вот же гад!

— Хорошо, Джейми, — решила поддеть его я. Нефиг!

Но следующая его фраза действительно удивила: — В твоих устах любое сокращение моего имени будет звучать прекрасно.

Что? Это чего он ещё удумал? Вот только проснувшаяся во мне женщина довольно улыбнулась его словам, да и сам голос… Так, а ну успокоится!

Тут мы вошли в администрацию.

— Белла? Что-то случилось? — обратилась ко мне секретарь.

— Да, вот новенький, — толкнула я вампира к ней.

— А, Джеймс Уайт, — кивнула секретарь. Что? Уайт? Ну они с Вики дают… Я не смогла сдержать смешок.

— У вас с Викторией одна фантазия на двоих? — спросила я. Он вопросительно на меня глянул. — Виктория Фокс и Джеймс Уайт.

— Наверное, наш юрист счел это забавным, — спокойно сказал он. Странно, я ожидала немного другого…

— И ты не сердишься? — всё же уточнила я.

— Нет, — рассмеялся он. И куда делся ищейка, который меня прикончить хотел?

— Какое у тебя расписание? — поинтересовалась я.

— Вот, — протянул он мне листок.

Оно почти точно совпадало с моим! Да что же ты задумал, шельма эдакая?!

— Ты… раз не смог убить, задумал что-то другое? — прямо спросила я. Он промолчал. Ничего, ещё узнаю… — Ладно, звонок уже был, пошли!

Когда мы пришли на урок, он, спугнув моего соседа, сел рядом. Учитель его явно не заботил, он только и делал, что пожирал меня взглядом. Это настораживало… и одновременно было приятно. Стоп! Да не может этого быть! Или всё же… может? Если раньше он хотел меня скушать, с чего ему теперь смотреть на меня… так? Вдруг это просто фантазии давшего о себе знать моего женского начала?

— Если ты не будешь слушать учителя, то вскоре тебя выпрут из школы, — с лёгкой насмешкой произнесла я следующему за мной вампиру, когда мы шли на следующий урок. — И тебе ещё отвечать на уроках и делать домашние задания. Если ты желаешь достичь своей цели, то тебе придется подчиняться школьным правилам.

— А откуда ты знаешь, какая у меня цель? — в тон мне произнёс этот наглец.

— Виктория пришла сюда ради Эдварда. Она аргументировала это тем, что хочет отомстить мне. Как она сказала… «раз ты отобрала у меня Джеймса, я отберу у тебя Эдварда!» За точность не ручаюсь, но смысл верный! — я резко обернулась к нему. — Ты понимаешь, что это значит? — это была открытая провокация, но что я теряю?

— П-понимаю… — как-то невнятно протянул он.

— А я вот не до конца понимаю, — бросила я и пошла, он же остался стоять, явно растерявшись.

Хм… Мои подозрения, что он ко мне теперь испытывает отнюдь не гастрономический интерес, ещё немного укрепились… И самое интересное, что я совсем не против, если это так! Но всё это — и его поведение, и моя реакция — очень-очень странно… Что же мне со всем этим делать?

Белла

Два урока я постоянно думала об этой ситуации… Он вполне может искренне и серьёзно интересоваться мной, а может, это его очередная игра. Я сама могу неплохо сыграть самые разные эмоции, а уж он-то!.. Он ведь гораздо старше меня! Вполне ведь мог решить отомстить таким способом… Хотя… менять ради этого диету? Каллены говорили, что это весьма трудно, особенно, если долго питаешься человеческой кровью. Джасу вон очень трудно… А этот ведёт себя непринуждённо, будто жажда его совсем не мучает. Чёрт… что же делать? Вот бы узнать его мысли… Мысли! Ну конечно! Мне срочно нужен Эдвард!

Как только урок закончился, я быстренько выбежала в коридор и включила рентгеновское восприятие. А вот и жилистая фигура нашего телепата! Быстро подбежав к нему, я на пределе вампирского слуха прошептала:

— Эд, говори быстро и тихо. О чём думает Джеймс? Чего он хочет?

— Кажется, он ещё сам не до конца разобрался в своих желаниях, — он сверкнул своей фирменной кривой улыбкой. — Но могу заверить, что ничего плохого в его намерениях нет и близко. Он и правда сильно изменился… Мне самому трудно в это поверить, но мой дар (по крайней мере, не зная о нём), а, тем более, дар Джаса не обманешь.

— Спасибо, ты мне очень помог! — у меня на душе сразу полегчало от его слов. Что ж, можно спокойно продолжать ждать развития событий…

— Не за что! — подмигнул мне чтец мыслей, а затем хитро прищурился. — А ещё я теперь знаю, что слух у тебя не хуже нашего… — я на это только хмыкнула. Слух — мелочь по сравнению со всем остальным…

И вот, прошёл ещё один урок. Мы все сидим в кафетерии, в том числе и ищейка. Некоторое время мы разговаривали, а потом…

Я вдруг услышала тяжёлое дыхание Джеймса, и увидела, как его руки до трещин сжали край стола. Первой моей мыслью была жажда. Я одними губами спросила Джаса, но тот покачал головой и ответил «гнев». Что могло его вызвать? «Ученики», — ответил Эдвард на мой вопросительный взгляд. Я прислушалась — вокруг, как часто бывало в последнее время, обсуждали меня и мою дружбу с Калленами. И это вызвало гнев Джеймса? Да не может быть! Но друзья ведь обманывать не будут…

Я попыталась позвать ищейку, и он даже немного отреагировал… но когда разговор учеников зашёл о моей недавней экзекуции, его лицо приняло совершенно страшное выражение, а глаза стали чёрными. Я знала, что глаза у вампиров темнеют в основном от жажды, но также и от очень сильных эмоций.

— Нужно срочно вывести его отсюда! — быстро проговорил Джас, и они с Эмметом начали вставать.

— Я сама, — остановила я их, схватив ищейку за руку и потащив его на улицу. Там лил дождь, но меня это не заботило. Я гладила его кулаки и щёку, одновременно прося очнуться. Он зажмурился, а когда открыл глаза, они уже стали приобретать прежний жёлтый цвет и осмысленное выражение. Затем он обнял меня. Я не сопротивлялась. И не только потому, что мне нужно было его сейчас успокоить. Просто я почувствовала себя так уютно… Эх, вот бы точно узнать, чего этот вампир от меня хочет…

— Почему ты терпишь их? — глухо спросил он.

— Потому что отчасти заслужила это, — у меня вырвался вздох. Вспомнились несколько весьма неприятных случаев из детства…

— Что? Нет!.. — и почему он в этом так уверен? Я вздохнула и глянула на школу.

— Думаю, на уроки нам не стоит идти, — тихо произнесла я. Он точно не в состоянии, да и я не чувствую сейчас в себе сил для всего этого… — Пошли, прогуляемся.

Мы приехали к лесу, а затем с ветерком пробежались в горы — на одно из моих любимых мест. Это место выше облаков, и потому здесь солнечно. Как же я люблю Солнышко! Попав под его лучи, я сразу же почувствовала невероятный прилив сил, как и всегда в подобных случаях. Тело стало наливаться бодростью и лёгкостью, эти ощущения трудно передать словами. Никому на Земле не понять этого, кроме папы…

Мы присели на поваленное дерево.

— Тут хорошо, — я прикрыла глаза от невероятного удовольствия.

— Почему ты считаешь, что заслужила такое отношение? — спросил он.

— Я с детства не такая, как окружающие. Вначале просто была чудной… но потом, когда проснулась физическая сила, я невольно причиняла им боль. Они уже не помнят этого, но я помню всё. Как Лорен по моей вине сломала ногу, как Тайлер упал с лестницы… это самые тяжелые из последствий. Было ещё множество мелких случаев, но очень болезненных для маленького ребенка, — на глаза начали наворачиваться слёзы, и я отвернулась. — Поначалу я сама сторонилась их, но потом, когда научилась контролировать силу, пыталась подружиться с ними… однако они уже не хотели.

— Но ведь тогда ты тоже была маленькой девочкой! Ты не специально это всё делала! А они сейчас взрослые, осознающие все последствия люди! Они не имеют права унижать и, тем более, бить тебя! — в конце он почти сорвался на рык и повернул меня к себе лицом.

— Да, наверное, — вздохнула я, пытаясь не заплакать. — Но жить легче, думая, что заслужила такое отношение. Потому что в ином случае больно ходить туда каждый день и ловить эти взгляды…

Слеза всё же покатилась по щеке, и я вновь попыталась отвернуться. Однако Джеймс осторожно обнял меня и опять развернул к себе. Тут я не выдержала. Уткнулась ему в плечо, а слёзы ручьями потекли из глаз. Только сейчас я поняла, как давно не плакала. Не давала себе волю, твердила, что сильная… И вот надо же, подвернулось плечо — так разревелась! Но сейчас вместе со слезами выплёскивалась вся боль, все обиды и неудачи, и становилось легче… А ещё где-то на краю сознания витала мысль, что дело не только в слезах, но и в плече. Точнее, в его обладателе…

Затем мы возвращались назад — а машина возьми да сломайся. Пришлось звонить папе. Джеймс надел на меня при этом свою куртку, а на мой вопросительный взгляд ответил — чтобы не замёрзла и не заболела. Эх, меня ни холод, ни болезни не возьмут, особенно после недавней солнечной ванны… Но его забота чертовски приятна!

Далее разговор зашёл о моей доставке в школу, после чего он предложил совместную прогулку, но я согласилась только тогда, когда он пообещал достать на завтра транспорт. Это будет интересно! Хочется узнать его получше…

Папа завёз меня домой и укатил на работу. Однако буквально через десять минут в дверь постучали. К моему удивлению, это оказался ищейка! И он принёс мой мобильный, который я сунула в его куртку! Когда он отдавал мне его, наши руки соприкоснулись. Она была такой твёрдой и холодной, но мне совсем не хотелось разрывать контакт… Вспомнился тот сон: губы Джеймса, касающиеся моей кожи, прохладные и наверняка твёрдые, и из-за нежности прикосновений кажущиеся мягкими…

На следующий день, после школы, мы поехали на свидание, как переименовал нашу прогулку Джеймс ещё при встрече утром. На эффектном серебристом мотоцикле, который он приобрёл, выполнив свою часть договора.

Мы решили пойти в кино. В разговоре, как бы между прочим, он сообщил, что ему чуть больше ста пятидесяти лет. Мда, влюбилась в старичка… влюбилась?! Что за мысли? Хотя я уже ни в чём не уверена…

А затем… Он держал в руке листовку фильма, на который мы собрались, вопросительно смотря на портрет Гарри Поттера. Я всё время переживала, стоит ли его вести на этот фильм…

— Это Гарри Поттер, — внесла ясность я.

— Прикольно, — усмехнулся он.

— Надо было идти на что-нибудь другое… — Дура, дура, дура! Ему это будет совершенно не интересно! Ему же сто пятьдесят, в конце-то концов! Ну зачем выбрала эту сказочку? Я попыталась отвернуться.

— Эй, — его пальцы мягко ухватили меня за подбородок и повернули к нему. — Если хочешь, я посмотрю Гарри Поттера тысячу раз, — я в конец растерялась от его слов. А он… он наклонился и легко поцеловал меня! В губы! Мысли сначала закружились бешеным водоворотом, а потом вообще куда-то пропали… Когда он отстранился и посмотрел на меня, я едва смогла с собой справится, скрыть странные чувства, охватившие меня. — Ты попкорн будешь? — улыбнулся вампир, как ни в чем не бывало.

— Да, сладкий, — встряхнула головой я, пытаясь хоть немного привести мысли в порядок.

Попкорн оказался таким вкусным, что я умяла его в начале фильма. А когда закончила — сама не заметила, как положила голову ему на плечо. Он приобнял меня. Это было так… естественно. Будто мы вместе в кино пришли не в первый, а в сто первый раз.

После пришли в уютный ресторанчик, чтобы я поела, и потом мы могли беспрепятственно погулять. По правде, если мы с папой достаточно часто бываем на солнце, еда нам не так уж и нужна. Но мы привыкли есть для маскировки столько же, сколько люди. Тем более, что от вкусной еды мы получаем удовольствие.

Пока я ела, попросила Джеймса рассказать о себе. Он явно задумался о чём-то, но не отказался. Его рассказ был очень интересным, хотя и несколько жутким. Но я видела, что сейчас ему не особо приятно говорить об этом, хотя что-то мне подсказывало, что до нашей встречи он бы рассказывал обо всём этом не без гордости, если бы кто раскрутил его на подобное.

Он продолжил рассказ, когда мы прогуливались по парку.

— Вот таким вот я был. Не надо было тебе рассказывать всего этого… — невесело подытожил он.

— Нет! — он что, думает, что после этого рассказа я стану относится к нему хуже? Да я без того в целом представляла, каким он был! Но это теперь в прошлом — сейчас я почти уверена! — Мне интересно, как ты жил раньше. А твои способности ищейки — это здорово!

Джеймс нежно погладил меня по щеке и сделал шаг вперед. Он встал так близко ко мне, что я чувствовала на лице его прохладное дыхание. Я облизнула внезапно пересохшие губы. Джеймс наклонился и коснулся своими губами моих. Так же нежно и невесомо, как и в первый раз. Только теперь поцелуй не закончился, едва начавшись… он длился, кажется, целую вечность. Мир вокруг перестал существовать… остались только его прохладные, мягкие губы. У меня начала кружиться голова от нахлынувших чувств, и я неосознанно схватила его за плечи, чтобы не упасть. Он будто понял и крепко обнял меня, прижав к себе. Я отстранилась, чтобы вдохнуть. Но Джеймс не дал мне прийти в себя, целуя вновь, но на этот раз по-другому… Его язык ласково очертил мои губы, а потом проник между ними…

— Что же ты со мной делаешь, моя девочка! — сквозь шум в ушах донеслось до моих ушей. Что-то внутри сладко заныло от его нежного обращения, а ноги отказывались меня держать. Я была вся в новых ощущениях. Его чуть увеличившийся напор развеял иллюзию мягкости губ, но умопомрачительной приятности происходящего это ничуть не уменьшило…

Я отыскала глазами лавочку, на которую и мы приземлились. Затем попросила рассказать Джеймса о его знакомстве с Викторией. Оказалась, что она тоже была целью его «игры»! Но избегала его настолько долго, что желание убить сменилось любопытством! Чем-то это похоже на наше с ним знакомство…

А потом я спросила его, что происходило с ним после побега из студии. То, что он рассказал, было даже несколько неправдоподобно… но я ему отчего-то поверила. И меня ещё раз удивило, насколько он изменился после той небольшой, но такой неожиданной для него драки. Всё же, как хочется точно знать, что он ко мне чувствует… Потому что я в него, кажется, влюбляюсь…

Мои размышления прервал звонок Эдварда. Что же ему понадобилось?

— Да, Эд? — ответила я.

— Прости, что отвлекаю от свидания… но в Форкс едут Вольтури! — Что? Это же королевский клан вампиров? Но что им нужно? Внутри поселилось какое-то нехорошее предчувствие.

— Зачем? — в моём голосе, кажется, проскочила тревога. Я тут же почувствовала на себе объятья Джеймса.

— Не знаю! Они едут за каким-то Джорджем. Едут Джейн, Алек и Деметрий. Правда, видение Элис обрывается на полпути к городу. Я решил предупредить вас. Не знаю, за кем они едут, но твоему отцу следует об этом знать! — торопливо проговорил Эдвард. — Они приедут завтра!

— Спасибо, Эдвард, — сказала я и завершила вызов.

— Ты знаешь, за кем они? — спросил Джеймс.

— Нет, но я догадываюсь, — скорее всего, Джордж — одно из прошлых имён папы. А то, что его знают Вольтури, объяснило бы его осведомлённость о вампирах… Но лучше спросить у него самого, а не стоить догадки. — Прости, но пора возвращаться.

— Ничего, милая, поехали, — улыбнулся ищейка. Я постаралась улыбнуться в ответ, но вышло у меня как-то не очень.

Когда мы приехали, я уже собиралась уйти, как вдруг мне жутко захотелось поцеловать Джеймса… Что я и проделала, а он с явным удовольствием поддержал мою инициативу.

— Спасибо за прекрасный день и вечер, Джеймс, — улыбнулась я, выскользнув из его уютных объятий.

— Их будет ещё много, если пожелаешь, Изабелла, — ответил вампир. И очень даже пожелаю! Очень! Но сейчас предстоит разговор с папой, так что мысли об этом подождут…

Белла

Так… папа уже дома? Перехожу на рентген. Так и есть — он на кухне! Люблю я эту свою способность! Очень удобно, помогает оценить обстановку, а самое прекрасное, что её использование никак не выдаёт мою нечеловеческую сущность.

— Папа, я дома! — крикнула я с порога. Разувшись и сняв куртку, прошла на кухню, где он с аппетитом уплетал ужин.

— Привет, Белла! — весело сказал он. — Как прошло свидание? — он отлично слышал наш с Джеймсом утренний разговор. Всё же хорошо, что ему нет нужды беспокоиться за мою сохранность. После того, как во мне проявились сила, скорость и защищённость, и я научилась всё это контролировать, для меня на этой планете осталось мало опасностей. Правда, он пока не знает, что вампир в состоянии прокусить мою кожу…

— Хорошо, — смущённо ответила я.

— И когда ты мне расскажешь о своём парне? Это какой-то знакомый Калленов? — но всё же он любит получать максимум информации в свои руки. Это не плохо, но порой немного напрягает.

— С Калленами он… не связан, — осторожно проговорила я, не став отрицать, что он мой парень. Хоть мы об этом пока не говорили, но друзья или просто знакомые так не целуются… — Давай я тебе потом расскажу, ладно?

— Слушай, мне, конечно, не очень приятно, что он вампир, — начал папа. Я нахмурилась. — Но если он нравится тебе, — он сделал ударение на последнем слове, — я протестовать не буду. Просто… мне нужно знать о нём хоть что-то. Я же волнуюсь!

— Пап, я расскажу… но на данный момент есть более важная тема, — он насторожился. — В конце нашего… свидания кое-что произошло… — я замолчала, думая, как лучше сказать.

— Что? — забеспокоился он.

— Мне позвонил Эдвард, и сказал, что… — я сделала паузу. — Сюда завтра приедут Вольтури.

Отец на секунду замер, потом немного взволновано спросил: — К Калленам?

— Нет, — ответила я, внимательно смотря на него. — Они едут за каким-то Джорджем.

Лицо отца приняло озадаченное выражение.

— А кто именно едет, Каллены случаем не знают? — и через секунду добавил. — Кстати, если Вольтури не к ним, откуда они вообще об этом узнали?

— Джейн, Алек и Деметрий. А знают оттуда, что у Элис есть дар предвидения, она может видеть последствия решений людей и вампиров. А ты знаешь, кто этот Джордж?

Папа вздохнул.

— Это одно из моих прежних имён. Под ним я был… знаком с Вольтури. — сказал он, подтверждая мои догадки. — А чего они хотят, Элис случайно не видела? — поинтересовался он.

— Эдвард сказал, что видение оборвалось на половине их пути сюда. Я думаю, это из-за твоей причастности к ситуации. А как именно ты связан с Вольтури? — встречно поинтересовалась я у папы.

— Если коротко, то во время проживания в Италии, несколько столетий назад, я встретил вампира из этого клана. Мне стало любопытно, что это за существа такие, а они были под впечатлением от моей силы и скорости. Я предложил им обмен — они рассказывают мне о себе, а я им о себе. Так что Вольтури немного осведомлены о моём происхождении. Но я не стал раскрывать всех своих возможностей — силы и скорости, значительно превосходящей их собственные, оказалось достаточно, чтобы их заинтересовать. Ну, а ещё выяснилась моя невосприимчивость к их так называемым «дарам». Пару лет я жил с ними, а потом мне надоело, и я ушёл, как здесь говорят, «по-английски», — он усмехнулся.

— И что они собираются делать теперь, как думаешь? — задала я тревожащий меня вопрос.

— Да чёрт их знает. Их главный, Аро, явно не вполне здоров психически. От такого можно чего угодно ожидать. Да и вообще, приедут они — тогда и узнаем, — подытожил он. — А теперь всё же поведай мне немного о своём таинственном… друге.

Я глубоко вздохнула. Как же он отреагирует? Ведь это очень странно — идти на свидание с тем, кто месяц назад хотел тебя прикончить, да ещё и не за что-то весомое, а просто ради развлечения… А, будь, что будет. Всё равно папа рано или поздно узнает, лучше уж рано.

— Помнишь, за мной месяц назад охотился вампир-ищейка? — осторожно начала я.

— Да уж, такое забудешь, — развеселился папа. — Конечно, за Рене нам пришлось поволноваться, но ситуация в целом вышла забавной! — и тут он насторожился. — А ты это к чему?

— Ну… в общем… — я не знала, как лучше сказать… — мой… друг и есть тот самый ищейка.

Несколько секунд его лицо выдавало напряжённую работу мозга, а затем он как-то недоверчиво посмотрел на меня.

— То есть, я правильно понял, что тот, кто недавно хотел твоей смерти, теперь подбивает к тебе клинья? — в голосе сквозило недоумение. Ну, хоть не раздражение, порадовалась я. — И ты не против? — я только кивнула. — А с чего ты взяла, что он не собирается тебе отомстить за свою неудачу… другим способом? — как же хорошо, что он не считает меня наивной девочкой… другой бы на его месте сразу к нотациям перешёл.

— Ну… во-первых — смена диеты. Каллены говорили, что это очень трудно, особенно для вампиров, долго питающихся человеческой кровью. Джаспер на ней уже несколько десятилетий, но до этого почти столетие питался людьми, и ему до сих пор непросто сдерживаться. А Джеймса, судя по тому, как он вёл себя в школе, — папа изогнул бровь, — да-да, в школе, человечина вообще не больше волнует. А ему сто пятьдесят, и он всё это время питался людьми, — я замолчала.

— А он не может просто периодически перекусывать людьми? — задал папа резонный вопрос.

— Если бы это было так, то его глаза не приняли бы чисто-золотой цвет. Карлайл говорил, что нужно около трёх недель без единого срыва, чтобы глаза из красных стали жёлтыми. А он животными примерно этот срок и питается. Если бы он перекусывал при этом людьми, остались бы красные вкрапления. А их нет, ни малейших, — подытожила я.

— Всё равно, этого маловато, чтобы поверить в его искренность, не считаешь? — слегка насмешливо спросил он.

— Считаю, — вздохнула я. — Но это не всё. Во-вторых — Эдвард умеет читать мысли. Он через несколько минут после появления Джеймса в школе сказал, что тот не причинит никому вреда, и Джаспер, умеющий чувствовать эмоции, с ним согласился. А когда я через несколько уроков сообразила спросить Эда о мыслях Джеймса, он сказал, что ничего плохого тот не замышляет. И, к тому же, я с ним всегда настороже. Если попытается причинить мне вред — огребёт по первое число, даже не сомневайся, — тут я «слегка, чуть-чуть» покривила душой — когда мы с Джеймсом целовались, я совсем расслабилась… хотя, думаю, всё равно бы успела среагировать, поменяйся его настрой.

Папа несколько минут помолчал, обдумывая сказанное мной.

— Хм… ну ладно. А ты-то так к нему относишься, Беллз? — поинтересовался он.

— Я… я не совсем уверена. Но он начинает мне нравиться, — немного приуменьшила свои ощущения я, опустив взгляд.

Папа в ответ только хмыкнул. Мы минут десять молчали, думая каждый о своём. Не знаю, о чём думал он… а вот я о том, что мне до чёртиков надоело скрывать от друзей свои происхождение и возможности, особенно из-за того, что они-то от меня ничего не утаивают! Ведь даже не спрашивают ни о чём, и от этой их тактичности ещё неприятней скрываться…

— Пап… — тихо подала голос я. Он сразу посмотрел на меня. — Давай расскажем Калленам о нас? — он нахмурился — Я уже так просто не могу! Они мне за это время стали друзьями, даже больше, чуть ли не семьёй! А я не могу быть с ними самой собой! Они мне предоставляют любую информацию о себе, сами не о чём не спрашивая! И меня не покидает ощущение, что я их обманываю… К тому же, так хочется иногда воспользоваться своей скоростью, или силой! Тем более, что они об этом и так догадываются — ведь видели же разгром в студии и невредимую меня. Ну сам подумай — что плохого будет, если они узнают? — я видела, что он колеблется, и решила выложить последний аргумент, — они ведь могут это и от Вольтури узнать, когда те приедут… Чисто случайно взболтнут, и всё.

Ещё несколько минут колебаний с его стороны, и…

— Ладно… — как-то обречённо махнул он рукой. Я внутренне возликовала. — Можешь рассказать им всё. И о себе, и обо мне. Я не думал, что для тебя это настолько важно…

Я мгновенно оказалась у него за спиной и крепко обняла его, всё ещё сидящего за столом, сзади.

— Очень важно, папочка! Спасибо-спасибо-спасибо! — я всё ещё не могла до конца поверить, что он согласился.

— Для меня главное, чтобы ты была счастлива, — я почувствовала его улыбку.

— Тогда… чтобы я была совсем счастлива… — я усмехнулась своей затее. — Пошли к Калленам и расскажем!

— Эмм… пошли? — недоуменно спросил он. — А я-то там зачем?

— Ну, ты лучше всё это расскажешь! Я могу и напутать чего… Да и заодно встретим Вольтури у них! — внезапно пришла в голову мысль.

— Это ещё зачем? — резонный вопрос.

— Ну, там Эдвард, читающий мысли, и Джаспер воспринимающий эмоции. Если что, поймём, врут они или нет, и если врут, то чего действительно хотят. И поведём себя соответственно. И ещё… они же всё равно выяснят, что Каллены общаются со мной. Скрывать это смысла не вижу… — я опять оказалась напротив папы и заглянула ему в глаза.

— Мда… умеешь ты убеждать… — пробормотал он минуту спустя. — Ну хорошо. Помоем посуду, я позвоню на работу, возьму отгул — и пойдём к твоим Калленам, — он всё ещё был немного недоволен.

— Пап, почему они тебе так не нравятся? — спросила я, когда мы занимались мойкой. Он промолчал. — Потому, что они вампиры? Но ведь тебе, насколько я поняла, не понравились Вольтури! Нельзя же переносить неприязнь к ним на всех вампиров! Между прочим, Каллены, да и многие другие, тоже не особо ими довольны. А мои друзья даже людей не трогают, хотя из-за этого всё время не вполне сыты! А ведь для них это означает постоянную боль в горле! Разве это не показатель?

— Может, ты и права, — вздохнул он. — Ладно, я согласен. Попытаюсь пообщаться с ними, и оценить их не предвзято. В конце концов, я же вижу, что ты стала намного… живей с тех пор, как общаешься с ними. Никогда не видел тебя такой счастливой.

— Думаю, они тебе понравятся, когда ты их получше узнаешь! Каждый из них интересен по-своему. Они все очень разные. Но объединяет их всех любовь друг к другу. Они — семья, хоть и называются кланом. Друг для друга они сделают, что угодно, будут стоять до последнего. Даже не смотря на то, что по крови они не родственники.

— Посмотрим, — бросил он. Мы закончили с мытьём посуды, папа позвонил на работу. Я поднялась в свою комнату, решив принять душ и переодеться. Закончив, я спустилась вниз.

— Ну что? — спросила я у папы, сидящего на диване в гостиной, имея ввиду его отгул.

— Всё в порядке, — ответил он. — Поехали?

— А может, пробежимся? — лукаво просила я. — Нас всё равно никто не заметит — уже смеркается, да и мы слишком быстрые для человеческих глаз. Я хочу произвести на моих друзей впечатление!

— Что-то я сегодня всё время иду у тебя на поводу… — вздохнул папа. — Ладно, я уже давно не развлекался! — неожиданно весело продолжил он. — Как именно ты хочешь «произвести впечатление»?

Моя улыбка стала, как у Чеширского кота, и я начала объяснять.

И вот, мы уже у дома Калленов. Они все, в том числе и Джеймс, были в их гостиной, и что-то увлечённо обсуждали. Нас они не заметили. Замечательно. Осмотрев дом, увидела открытое окно в комнате Эда. А-я-я-й, а если воры залезут? Я усмехнулась. Не вор, конечно, но кое-кто сейчас залезет! И как удачно, что окна гостиной на другой стороне! Бесшумно заскакиваю в окно, затем максимально тихо и быстро проношусь по коридору и сбегаю вниз.

Всё проделано настолько идеально, что они за своим разговором не сразу замечают, что в гостиной стало на одно существо больше. Принимаю расслабленную позу, с деланным интересом разглядываю свои ботинки. Вот они обернулись. У Джеймса в глазах на мгновение пролетает недоумение, которое сменяется радостью, и на его лице появляется тёплая улыбка. Ну да — он-то осведомлён о моих возможностях… Остальные смотрят с почти идентичным выражением крайнего изумления. Ну да — не было-не было… а тут р-р-р-раз, и появилась! Будто из воздуха, хы!

— Стою тут, стою… — делано печально протягиваю я, — а внимания никто не обращает…

Рты раскрываются ещё больше. Едва сдерживаю смешок.

— Похоже, вы мне не сильно рады… — тем же тоном продолжаю я.

— О, они рады! Очень! — поддерживает мою игру Джеймс. — Просто не могут выразить, насколько!

Я оцениваю ситуацию. Кого бы выбрать жертвой? Джеймс отпадает сразу — он в игре. Больше всего хочется приколоться над заядлым приколистом, то бишь над мишкой-Эмметом… Миг — и я рядом с ним. Ещё миг — хватаю его под мышки и поднимаю сто пятьдесят килограмм, как пушинку. Ещё мгновение — оказываюсь вместе с ним на середине комнаты. И начинаю кружиться на месте со всей возможной скоростью. Моя скорость не так уж сильно превышает вампирскую, но всё же эффект потрясающий. Ставлю бедного Эмма на пол. Теперь на лицах у всех уже не изумление, а шок. Кроме Джеймса, конечно. Задорно подмигиваю ему и, так как держатся уже нет сил, заливисто смеюсь. Мне вторит смех ищейки. От его смеха по телу разливается тепло… Вдруг захотелось обнять его и поцеловать… но, боюсь, психика Калленов может этого не выдержать в данный момент.

— Ну ни хрена ж себе… — наконец отмер Эммет. За ним начинают очухиваться и остальные.

— Да, Джеймс не преувеличивал… — подал голос Эдвард. — Ты уж точно быстрей меня…

— Это ещё не всё! — усмехаюсь я. — У меня для вас сюрприз!

Молниеносно оказываюсь у двери. Открываю её. И почти тут же закрываю. Но в эту секунду через проём врывается размытое пятно и проносится на другой конец комнаты. Уверена, даже вампиры едва успели его заметить. Все медленно поворачивают головы в противоположную от дверей сторону. А там… а там стоит папа, засунув руки в карманы, и улыбаясь уголками губ.

— Приветствую, — безэмоционально произносит он. Отмершие было вампиры опять превращаются в изумлённые статуи. Теперь уже вместе с Джеймсом. Он этого ожидать не мог.

Наконец, первым ожил Карлайл: — Добрый вечер, шериф Свон. Мы рады видеть вас в нашем доме, — глава семьи мягко улыбается. Интересно, он вообще по-другому умеет? Никогда не видела его злым или хотя бы раздражённым… хотя, постойте, когда на меня на поле попытался напасть Джеймс, он рычал, точно… кажется, уже прошла целая вечность с того дня, столько всего произошло за это время! — Привет, Белла, — я ему с улыбкой кивнула.

— Ребята, — подала голос я, когда поняла, что все присутствующие готовы воспринимать речь. — Вы ведь хотите узнать, кто мы?

— Конечно, хотим! — с энтузиазмом воскликнул Эммет. Остальные на укоризненно него зыркнули. — А что, не так что ли?

— Конечно, нам любопытно, — сказал Карлайл, — но это ваша тайна, и мы не вправе просить о её раскрытии…

— Главное, что вам интересно, — улыбнулась я, — И рада сообщить, что уломала папу раскрыть вам эту тайну! И даже лично её рассказать — ведь тайна по большей части его, а я лишь получила её, так сказать, в наследство… также, как и некоторые физиологические особенности, — я помолчала, наблюдая за их реакцией. На всех лицах был неподдельный интерес. — Но начну всё же я. Думаю, всем хочется знать, за каким-таким Джорджем едут Вольтури? — Эдвард, Элис и Джеймс кивнули, остальные просто продолжали смотреть с интересом. — Этот Джордж… находится здесь! — я указал рукой на папу. Все повернулись к нему, смотря с интересом, но уже без прежнего изумления.

— Это объясняет, почему моё видение прервалось… — тихо, будто самой себе, проговорила Элис.

— Я некоторое время жил с Вольтури в прошлом, — внёс ясность папа. — Об этом я расскажу подробней чуть позже. И ещё — я хочу попросить вас об услуге. Белла сказала мне, что Эдвард может читать мысли, а Джаспер — воспринимать эмоции. Поэтому мы бы хотели встретить посланников Вольтури у вас. Мне нужно как можно больше знать об их намерениях, чтобы поступить соответственно. И можете не волноваться — вы ничем не рискуете при этом. Для меня разобраться даже со всем их кланом не проблема, хотя они об этом не знают. Но мне не хочется их устранять, ввиду того, что они законники, и благодаря их стараниям не начинается война между вампирами и людьми. Люди сами по себе тоже не мирные овечки, но действительно большие войны — редкость. А если они узнают о вампирах — это будет война без победителей. С меня войн и на родине хватило… — вздохнул он. — А Аро, по моим наблюдениям, не совсем в уме — я не знаю, чего от него ожидать. Поэтому ваши способности очень пригодились бы мне для принятия верного решения относительно Вольтури. Не знаю, как они нашли меня, но то, что это произошло по прошествии нескольких столетий, говорит о том, что это либо случайность, либо следствие их очень больших усилий. Раньше я бы просто сменил место жительства, да и всё. Но то, что у меня теперь есть Белла, подталкивает решить этот… вопрос раз и навсегда. Так или иначе.

— Папа гораздо сильнее, быстрее и крепче меня. И у него есть… козырь в рукаве. Так что вампиры, даже Вольтури, ему не противники, — добавила я. — Давайте мы вам всё расскажем, а потом вы решите, помогать нам или нет.

— Белла, — подал голос Эдвард, — неужели ты сомневаешься, что мы вам поможем? Мы считаем тебя сестрой, а Карлайл и Эсми относятся к тебе, как к дочери. Ты можешь на нас рассчитывать!

— Спасибо! — смущённо улыбнулась я. — Вы все мне тоже очень дороги… — очень греет, что они ко мне так относятся…

На несколько минут повисло молчание. Я посмотрела на папу, а он — на меня. В его глазах было… удивление. Наверно, он такого не ожидал. Да я и сама, признаться, не ожидала…

— Ну, что ж, рассказ будет долгим… Лучше всем присесть, — подмигнула папе я. Тот едва заметно улыбнулся, и мгновенно оказался в свободном кресле, которое предварительно повернул так, чтобы видеть всех присутствующих. Я, хоть и медленней, но всё равно очень быстро, примостилась рядом с ним на подлокотнике и посмотрела на него. — Мне, кстати, насчёт твоей жизни с Вольтури и самой интересно будет послушать. Но перед этим… У вас есть хоть какие-то предположения на счёт папы? — обратилась я к остальным, лукаво улыбаясь. — Ну же, выкладывайте! Даже самые бредовые!

— Мы не нашли никакой информации… ничего, даже отдалённо похожего на вас, — вздохнул Карлайл.

— Да, Белла мне так и сказала: «Сведений обо мне ты не сможешь найти нигде», — вспомнил Эдвард.

— Но ведь можно же просто погадать! Давайте! — стала я раззадоривать их. — Папа не обидится… — «надеюсь», добавила я про себя.

— Не обижусь, — вдруг сказал папа, — мне и самому интересно, как далеко зашла ваша фантазия относительно меня.

Все призадумались.

— Эм… радиоактивные пауки? — первым подал голос Эммет. Все переглянулись и, рассмеявшись, отрицательно сами себе покачали головой.

— Нет, — влилась я в общее веселье.

— М-м-м… демоны? — пожал плечами Эдвард. После его догадки все уставились на нас немного оценивающе.

— Не-а, а они вообще существуют? — удивленно поинтересовался папа.

— Мы не встречали, — задумчиво ответил Карлайл.

— Жаль, было бы интересно, — чуть надменно кивнул папа. В комнате раздались тихие смешки.

— Тогда, может, ангелы? — улыбнулась Розали.

— Да, мне бы с ними было интересней встретиться, чем с демонами, — я лукаво возвела глаза к потолку. Сбоку чуть рыкнул Джеймс. Я рассмеялась.

— Боги? — подняла бровь Элис.

— Вроде греческих? Которые якобы сходили с Олимпа и вступали в связи со смертными, а потом от них рождались полубоги? — с усмешкой уточнил папа. Провидица медленно кивнула. — Весьма интересное предположение… — он посмотрел на меня. Ха, а ведь определённая аналогия напрашивается... — Но нет.

— Вряд ли, конечно, но… — решился осторожно сделать вторую попытку Эмм, — вы оборотни? — все присутствующие быстро взглянули на него, а потом — на нас. Хм, как-то резко их поведение изменилось…

— Вы о Детях Луны что ли? — удивился папа. — Я слышал о них от Вольтури. И, по-моему, мы с Беллой совершенно не подходим под описание.

— Пап, а ты сейчас о чём? — спросила я. Кажется, я тут единственная не в теме…

— Беллз, ты же знаешь классическое описание оборотней в литературе? — повернулся ко мне папа. — Зависимость обращений от фаз Луны, помутнение рассудка во время этих самых обращений, питание людьми… — я кивнула — не раз такое встречала. — Ну так вот, в отличие от вампиров, тут описание достаточно точное. Именно так и расписали мне Вольтури своих давних врагов, которых, по их словам, они истребили, — я снова кивнула, принимая информацию к сведению. Надо будет как-нибудь расспросить Карлайла об этих «Детях Луны» поподробней… — Но, как я уже сказал, у них есть ряд признаков, которые вы бы легко заметили за столь длительный срок общения с Беллой. Так что я не понимаю, к чему был этот вопрос.

Каллены стали как-то растерянно переглядываться. Я заметила, что, помимо нас с папой, Джеймс тоже смотрит на них с недоумением.

— Понимаете… — наконец обратился к нам Карлайл, — есть определённые обстоятельства, почему Эммет спросил вас об этом. Но, поскольку ваш ответ на него отрицательный, мы не уверены, что можем вам рассказать об этих обстоятельствах. Понимаете, это не только наша тайна…

— Раз не ваша, то не будем об этом, — решительно сказал папа, пытаясь сгладить возникшую неловкость. — Расскажете, если сочтёте нужным, а сейчас… сделаем вид, что части разговора про оборотней не было.

Мне стало до чёртиков любопытно, что скрывают мои друзья… но папа был прав. Одно дело раскрывать свои секреты, а совсем другое — чужие…

Я скорее почувствовала, чем услышала, как после слов отца по комнате разнёсся облегчённый выдох. Джеймс же с прищуром смотрел на Викторию, которая старательно отводила от него взгляд. Похоже, рыжеволосая уже в курсе не-совсем-Калленского секрета…

— Какой-нибудь новый вид вампиров? — наконец задумчиво оглядела нас Виктория, возвращая разговор в прежнее русло.

— Нет, — улыбнулась я.

— Результат какого-нибудь эксперимента? Опыты на людях же проводят всякие, как я слышал, — несколько тревожно спросил Джеймс.

— Нет, — отрицательно покачал головой папа. Я молча сделала то же самое. Да уж, читала я о всяких зверских экспериментах, которые люди проводили над сородичами в двадцатом веке… да и сейчас, может, проводят — кто знает?

— Может быть, вы не с Земли? — произнес Карлайл, потерев рукой подбородок. — Вы упомянули про войны на родине…

Папа, посмотрев на главу клана с некоторым даже уважением, вздохнул:

— Верное предположение…

Все сразу уставились на него с огромным интересом.

— С Марса, что ль? — брякнул Эммет. Мда, как всегда в своём репертуаре…

— Моя родина находится не в этой системе. Даже не в этой галактике… — папа обвёл всех взглядом. — Я начну рассказ. Если возникнут вопросы — зададите их, когда закончу.

Все кивнули и приготовились слушать.

— Имя моей родины — Криптон…

Клан Эл был уничтожен кланом Зод практически полностью, а немногие оставшиеся в живых примкнули к победителю. На Криптоне, планете, вращающейся вокруг красного гиганта, который является одной из тридцати миллиардов звезд галактики, называемой на Земле Большим Магеллановым Облаком, подобное — в порядке вещей. Технологии цивилизации криптонцев сильно опережают земные. А сами криптонцы физиологически намного крепче землян, ввиду гораздо большей силы тяжести на их родной планете. Также они способны питаться напрямую от излучения своей звезды (как, впрочем, и вся местная биосфера). И всё бы ничего, но любимое занятие этой расы — истребление друг друга, а проще — война. Постоянная, практически непрекращающаяся грызня между кланами. Но как-то так выходит, что разумные этой планеты не доводят до взаимного истребления, и даже умудряются развиваться…

Однако Джор-Эл, как и некоторые другие, никогда не считал войну чем-то необходимым. Он был одним из немногих криптонцев, которые придерживались мысли, что мир бы принёс их цивилизации куда больше, чем бесконечная борьба… за всё. Но его мнения, конечно, никто не спрашивал. Джор-Эла с юношеских лет обучали быть солдатом (как и остальных, так или иначе). Он много в своей жизни воевал, убивал… но всё равно не чувствовал себя частью всего этого.

И вот, он выжил и присоединился к клану Зод… чтобы что? Дальше воевать? Джор-Эл смертельно устал от всего этого. Ему просто хотел пожить, без войны… но в родном мире это было невозможно. Однако выход существовал. Он слышал, что некоторые крадут звездолёты и становятся беженцами. После недолгих раздумий Джор-Эл принял решение поступить так же — здесь его больше ничто не держало.

Автономность и надёжность криптонских звездолётов была более чем фантастической по меркам землян, если бы те узнали о них. А гипердвигатель позволял практически мгновенно преодолевать немыслимые расстояния. Плюс была возможность поиска пригодных для обитания планет в огромном радиусе.

Странствовал криптонец по просторам космоса и наткнулся на неплохую планету — Землю. Климат был подходящим, да и аборигены очень походили внешне на представителей его собственной расы.

Выйдя из своего корабля, он почувствовал невероятный прилив сил, а его слух и зрение обострились до невероятного уровня, так что пришлось к этому долго привыкать. Впоследствии выяснилось, что излучение местного, гораздо более активного, солнца поглощается и усваивается его организмом значительно легче излучения родной красной звезды, делая его чуть ли не абсолютно неуязвимым, невероятно сильным и быстрым. А возможность виденья в рентгеновском спектре, которую в родном мире можно было использовать нечасто и очень недолго без риска ослепнуть, стала практически неограниченной, хоть глаза и уставали от этого со временем. Позже он обнаружил ещё одно изменение — способность «свет из глаз», которой древние криптонцы пользовались, чтобы видеть при недостатке освещения, стала настолько мощной, что могла служить смертельно опасным лазерным оружием. Но, поскольку он искал спокойной жизни, решил все эти способности от местных скрыть, что, впрочем, успешно и делал.

Со временем также Джор-Эл обнаружил в себе возможность управлять своими жизненными процессами — он мог их ускорять, замедлять… даже обращать вспять. Это требовало количества энергии, которого от родного светила он бы никогда не смог получить… но здесь пришелец фактически обрёл бессмертие. Так пришло решение переезжать с места на место, приезжая молодым парнем, а уезжая мужчиной средних лет, то есть каждые тридцать пять-сорок лет.

В третий раз он выбрал местом жительства Италию, так как ему полюбилось земное солнце. Жил он там года три, изредка развлекая себя путешествиями по стране. Однажды он решил съездить в Вольтерру.

Гулял он ночью по городу. И вдруг увидел в темном укромном переулке пару человек, причём один, явно в страхе, пятился от другого. Кроме того, внимание привлекал странное одеяние этого «другого» — серый плащ с откинутым капюшоном…

То, что произошло дальше, пришельца весьма удивило — тот, от кого пятились, с огромной, невозможной для местных обитателей, скоростью приблизился к нему, схватил, впился зубами в горло, и, судя по звуку, стал пить его кровь. Джор-Эл мог бы просто исчезнуть, но любопытство пересилило, и он решил узнать, что будет дальше. Он посмотрел странного человека в рентгеновском спектре, и удивился ещё больше — «кровопийца» не просвечивался!

Закончив «трапезу», странный незнакомец обратил внимание на наблюдателя… и незамедлительно напал на него. Криптонец легко увернулся. Тот во второй раз бросился на него. На этот раз Джор-Эл не церемонился — он просто схватил руки нападавшего. Тот попытался вырваться и зарычал, а пришелец, в свою очередь, отметил огромную силу противника, но она всё равно была гораздо меньше, чем его собственная. Кроме того температура тела у него была около семи градусов, отсутствовал пульс, и был алый, явно нечеловеческий, цвет глаз (хотя у криптонцев такой цвет встречался). В криптонце вдруг проснулся исследователь, он захотел подольше узнать о новом существе, ведь, несмотря на то, что жизнь без войны ему нравилась, люди оказались весьма скучными по его меркам созданиями… а тут такое! Ну и кроме того, он всегда любил непознанное и хотел узнать нечто новое.

— Ты интересный… Может, пообщаемся? — спросил криптонец у незнакомца.

Тот в ответ снова зарычал. В глазах не было и проблеска разума, только ярость и желание убить. Можно было бы подумать, что это дикий неразумный зверь, если бы не одежда. С таким не пообщаешься… Хотя, вряд ли он один такой — может, попадётся кто поадекватней. А пока…

Глаза пришельца полыхнули красным, а затем два луча за несколько секунд прожгли кожу незнакомца (что говорило криптонцу её большой твёрдости и стойкости, ведь любой металл прожигался почти мгновенно), а затем весь он полыхнул, как спичка, а через несколько минут превратился в горстку пепла.

Следующие два дня он бродил по Вольтерре, осматривая всех встречных в рентгене, но никого не нашёл. Удача улыбнулась на третий день… точнее ночь. В очередной раз посматривая в рентгеновском спектре, он увидел не просвечивающуюся фигуру. Их разделяла стена. Бесшумно прыгнув на крышу ближайшего дома, Джор-Эл присмотрелся к своему объекту интереса. Тот был высокого, но не слишком, роста, с короткими, светло-каштановыми, торчащими волосами, и закутан в такой же плащ с капюшоном, как и его предыдущий «знакомый», только чёрного цвета. Это всё, что можно было сказать в данный момент, так как тот был развёрнут к криптонцу спиной и удалялся от его места наблюдения прогулочным шагом. Немного подумав и решив, что особо ничего не потеряет, Джор-Эл пробежал по нескольким крышам, а затем спрыгнул на расстоянии десяти шагов перед неизвестным пока существом.

Тот мгновенно напрягся и принял боевую стойку, но, в отличии от предыдущего, нападать не спешил, пристально разглядывая неожиданную преграду. Они стояли несколько секунд, рассматривая друг друга. Затем «объект интереса» втянул носом воздух, и напряжение на его лице сменилось искренним удивлением, он даже немного рот приоткрыл.

— Ты меня понимаешь? — задал вопрос Джор-Эл, надеясь на положительный ответ.

Тот в ответ едва заметно кивнул и проговорил, будто обращаясь к самому себе:

— Ты точно не человек и не вампир, да и на оборотня запах не похож. Кто, а точнее, что же ты такое?..

Джор-Эл сразу припомнил некоторые художественные и исторические книги. Люди за свою историю придумывали много всяких существ, которых называли «мифическими»… хотя часть людей по-настоящему верила в их реальность. Хмм… он что-то сказал о вампирах и оборотнях. Тот, первый, пил кровь — вроде, этим грешат вампиры. Похоже, перед ним сейчас тоже вампир, судя по некоторым схожим признакам — сердце не бьётся, глаза красные, неестественно (для человека) бледный.

— Насколько я понимаю, ты — вампир? — осторожно задал вопрос криптонец.

— Я первый спросил! Отвечай, или я заставлю ответить! — угрожающе зарычал вероятный вампир.

— Слушай, я просто поговорить хочу, на драку не нарываюсь, но раз ты об этом завёл речь… то вынужден предупредить, что несколько дней назад случайно встретил похожего на тебя. Он напал на меня, и я, в порядке самообороны, вынужден был его убить, причём сделал без особых усилий. Это не угроза, а просто предупреждение, — спокойно проговорил Джор-Эл.

— Что-то я в этом сильно сомневаюсь… Не привык полагаться на чужие слова, — усмехнулся собеседник.

— Хорошо, я даю тебе возможность, что называется, проверить меня, — слегка улыбнулся пришелец. — Нападай, обещаю, что убивать не буду… В этот раз.

— Не могу обещать того же! — ухмыльнулся собеседник, решив, однако, про себя, что всё же не будет добивать соперника, а для начала скрутит и отведёт к Аро — ему будет интересно, это точно.

Вампир рванул с места, намереваясь схватить цель, но… руки схватили воздух. Движение оппонента было настолько молниеносным, что даже вампирская реакция едва уловила его. Вампир мгновенно развернулся, почувствовав его присутствие за спиной, и даже успел заметить его ухмылку прежде, чем получил весьма сильный, но, несмотря на это, довольно аккуратный толчок, и отлетел в стену, сильно приложившись о неё и оставив вмятину. Скорость, с которой двигался странный незнакомец, удивила вампира — против него он чувствовал себя чуть ли не человеком… Решив попытать счастья ещё раз, и про себя решив, что этот раз — последний, он кинулся на криптонца со всей возможной скоростью, намереваясь уже не схватить, а ударить. Противник не шелохнулся на протяжении всего рывка, но в последний момент его ладонь оказалась на пути кулака, а когда тот столкнулся с ней, пальцы цепко обхватили этот кулак. Вампир дёрнулся, пытаясь вырвать руку — безрезультатно. А Джор-Эл начал нагибать вниз и заворачивать в бок его руку с такой силой, что по кулаку аж трещины пошли, причём он делал это медленно и явно без особых усилий, как будто ожидая, когда противник сдастся. Что, собственно, и последовало:

— Ладно! Я понял, что ты не преувеличиваешь! Отпусти!

Рука пришельца мгновенно раскрылась, и вампир с облегчением почувствовал привычный треск восстановления. Криптонец отметил про себя регенерацию, но никак этого не показал.

— У тебя имя есть? — поинтересовался Джор-Эл.

— Деметрий, — помедлив, ответил вампир. — А ты?

— Джордж, — назвался пришелец именем, которое взял в этот раз. — Так что, ты вампир? Раз уж я победил, то рассказывай первым.

— Ладно… — решился Деметрий, подумав, что закон этим он не нарушит, ведь собеседник — явно не человек. Он рассказал пришельцу об особенностях вампиров, о кланах, в том числе о своём, а затем предложил пройти с ним в замок, чтобы он там рассказал о себе старейшинам клана.

Криптонец, подумав, согласился, ведь много чего из рассказа вампира его заинтересовало, а особенно возраст владык — такие много чего интересного могут поведать, если захотят.

Вампир провёл его к центральной площади Вольтерры, затем они вошли в ворота палаццо деи-Приори. Идя по целому лабиринту коридоров, Джор-Эл с интересом рассматривал картины и читал надписи на латинском и итальянском. Наконец, они оказались у массивной деревянной двери.

— За ними тронный зал, — пояснил Деметрий. — Веди себя вежливо, иначе долго не проживёшь.

Криптонец лишь кивнул, а про себя хмыкнул — вампиры, конечно, посильней людей, но не на столько, чтобы их по-настоящему опасаться.

Его проводник, между тем, распахнул двери и прошёл в зал. Джор-Эл последовал за ним. Зал был круглым, с высоким куполообразным потолком, у стен были колонны и арки, а у противоположной от двери стены, на помосте стояли три трона. А на тронах, со скучающим видом сидели трое вампиров — на правом сидел брюнет лет пятидесяти (по человеческим меркам) со скучающей миной, на левом — блондин лет двадцати пяти со злобной миной, а на среднем — ещё один брюнет, лет тридцати пяти. Марк, Кай и Аро — понял Джор-Эл.

— Деметрий! — неестественно радостно улыбнулся Аро. — И кого же это ты к нам привёл?

— Проще показать, господин, — поклонился вампир и протянул руку. Аро быстрым, даже каким-то жадным жестом ухватил её, и его глаза при этом остекленели, а лицо стало менять выражения с огромной скоростью. Кода он, секунд через двадцать, отпустил её, на лице был неподдельный, совершенно искренний интерес.

— Приветствую в нашей скромной обители, Джордж, — в глазах Аро был какой-то не вполне здоровый блеск. — Ты позволишь? — кинул он взгляд на руку пришельца. Тот задумался. С одной стороны, ему как-то не хотелось, чтобы это странное существо знало о нём всё. С другой — какую пользу тот извлечёт из этих знаний? Да никакую — он всё равно для них неуязвим, они даже сдержать его не смогут. А звездолёт после можно будет и перепрятать. Опять же, ему стало интересно, сможет ли вампир прочитать его мысли. «А, ладно, что я, зря сюда шёл что-ли? Деметрий меня предупреждал об этом…» — подумал Джор-Эл.

Криптонец молча протянул руку, которая тут же была цепко схвачена Аро. Прошло несколько секунд, и вампир поражённо выпустил руку Джор-Эла и попятился от него на пару шагов. «Прочитал или нет?» — спрашивал криптонец себя.

— Невероятно! — воскликнул владыка. — Ничего не вижу! Деметрий?

— Я не чувствую его своим даром, господин, — сказал тот.

— Удивительно! — продолжал восхищаться Аро. — Позови Алека и Джейн сюда, быстро!

Ищейка тут же исчез. А через минуту вернулся с брюнетом лет восемнадцати, очевидно, Алеком, и светловолосой девушкой лет шестнадцати-семнадцати, соответственно, Джейн. Конечно же, вампирами.

— Алек… — протянул Аро. — Попробуй-ка свой чудный дар на нашем госте.

Парень развернул свои ладони вверх, и из них повалил густой чёрный туман. Он вился вокруг Джор-Эла, но тот с интересом смотрел на это.

— И что должно произойти? — спросил пришелец.

— Ты нормально видишь? Слышишь? — задал вопрос Аро.

— Более чем, — последовал короткий ответ. Глаза владыки заблестели ещё больше.

— Джейн, теперь ты… — попросил Аро.

Та пристально посмотрела на пришельца и тихо произнесла: «Боль!».

Криптонец никак на это не отреагировал, а через несколько секунд вопросительно изогнул бровь. Джейн от этого жеста на мгновение растерялась, в её глазах промелькнуло какое-то странное выражение. Но вампирша тут же подобралась и приняла прежний надменно-холодный вид.

— Поразительно! Ни один наш дар на нём не работает! — проговорил Аро будто сам себе. — Джордж, а не продемонстрируешь ли нам то, что я видел в памяти Деметрия?

— Хм… почему бы и нет?.. На ком показывать? Может, на тебе? — он посмотрел на Кая. — А то ты так злобно на меня смотришь, будто я у тебя последнюю еду отобрал…

Кай зарычал и ринулся на «Джорджа», нанося ему уйму смертельно опасных ударов. Ну, они бы были такими, будь его противник вампиром. Джор-Эл же играючи от них уходил или отводил. Мог бы, конечно, просто позволить молотить по себе, но криптонец решил, что, раз его мысли остались при нём, то и часть своих возможностей он тоже придержит. До поры до времени. «Бой» продолжался минут пятнадцать. После чего пришельцу это надоело, и он поймал кулак блондина одной рукой, а вторую схватил за предплечье. Кай дёрнулся, но из этой хватки вырваться было невозможно.

— Хватит, брат! — воскликнул Аро. — Ты же видишь — наш гость сильней и быстрей тебя.

Джор-Эл разжал руки, и Кай оказался на своём троне, но теперь в его глазах, кроме злости, было и удивление, которое он неплохо, но неидеально пытался скрыть.

— Твои способности поражают, Джордж, — деланно ласково проговорил Аро. — Поведаешь нам о себе?

— Поведаю, — слегка улыбнулся пришелец. Поведение владыки его забавляло. — Но не просто так… — вампиры уставились на него. — За это я бы хотел получить разрешение провести некоторое время в замке, посмотреть, как вы живёте. Ну, и пообщаться с вами. Вы мне интересны, а я интересен вам. Всё честно…

— Я могу предложить тебе кое-что получше… — протянул Аро. — Может, ты захочешь присоединиться к нам?

— Что? Ты хочешь взять его в клан, брат?! Он же не вампир! — возмутился Кай. Аро его реплику проигнорировал.

— Я же о вас толком ничего не знаю. С какой стати мне к вам присоединятся? Либо мой вариант, либо мы распрощаемся. А если согласитесь, то я со временем подумаю о том, чтобы стать членом вашего… клана, — спокойно проговорил Джор-Эл.

— Да как ты смеешь так с нами разговаривать?! — зашипел блондин.

— Помолчи, брат! — раздражённо повернулся в его сторону Аро, затем развернулся к криптонцу. — Хорошо, мы согласны на твои условия, — «мы…» усмехнулся про себя инопланетянин, видя злость и недовольство Кая и лишь тень интереса на лице третьего правителя, Марка. — Но прежде, чем мы закончим, хотелось бы прояснить один момент… ты сказал Деметрию, что недавно убил вампира. Где и при каких обстоятельствах это произошло? — Джор-Эл заметил, что Кай при этих словах, что называется, принял охотничью стойку — это было самое точное описание его позы и выражения лица.

— Здесь, в Вольтерре, — губы младшего внешне правителя растянулись в хищной улыбке, однако она несколько уменьшилась при следующих словах пришельца. — Он напал на человека и, насколько я понимаю, закусил им. После заметил меня — и напал. Пришлось убить его, защищаясь.

— Как он выглядел? — уточнил Аро.

— Ничего особо приметного, — пожал плечами инопланетянин. — Среднего роста, чёрные, растрёпанные волосы до плеч… разве что глаза — они были значительно ярче, чем у всех вас. И вел он себя, будто безумец… или дикий зверь, — Джор-Эл на секунду замолчал, после чего добавил. — На нём был плащ, похожий на ваши, только светло-серый.

— Похоже, один из наших новообращённых стражей… — задумчиво протянул главный правитель. Затем вздохнул. — Что же, туда ему и дорога, — пришелец немного удивился. Убит один из их клана — и вот такая безразличная реакция?

— Ты и это ему спустишь?! — изумился Кай. Похоже, Джор-Эл был не одинок в своём удивлении.

— Тот страж всё равно нарушил закон, охотясь в городе, так что подлежал уничтожению, — веско заметил Аро. — К тому же, напал на нашего гостя первым. Другое дело, что нужно выяснить — как так вышло, что новорожденный оказался в городе без присмотра… кто-то определённо за это ответит, — в голосе вампира послышались стальные нотки. На пришельца его тон впечатления не произвёл — и не таких видывал — а вот остальные, хоть явно своих чувств и не выказали, будто… замерли. Даже Кай, казалось, чуть уменьшился в размерах. Аро же, между тем, вернул свой прежний доброжелательно-любопытный настрой. — Ладно… полагаю, тебе надо обустроиться. Джейн, проведи нашего гостя в его комнату, — повернулся он к вышеназванной.

— Да, господин, — безэмоционально сказала вампирша и направилась к двери.

— В господском крыле, — уточнил владыка.

— Да, господин, — повторила Джейн. — Следуй за мной, — это уже к криптонцу.

Они долго петляли по коридорам. Наконец, девушка остановилась у одной из дверей.

— Вот твоя комната, располагайся, — ровно сказала она. А затем развернулась к Джор-Элу лицом, и встретилась с ним взглядом. В её глазах опять на секунду снова проскочило то странное выражение, но она тут же отвела взгляд и быстро ретировалась.

Сначала криптонцу было очень интересно наблюдать и общаться с вампирами. Вековой (а у некоторых — и тысячелетний) опыт дорогого стоил. Да и физиология их была интересной. Им он поведал о своём происхождении, но без особых подробностей.

Но со временем Вольтури стали нравится Джор-Элу всё меньше и меньше. Особенно Аро. А именно — его властолюбие. Он напоминал пришельцу криптонских вождей, из-за амбиций которых на его родине не затихали войны… Кроме того, ему был не особо приятен способ питания вампиров. Не то, чтобы он очень любил людей, но факт того, что одни разумные существа едят других, был пришельцу довольно противен. К слову, из рассказов Вольтури он узнал о странном, по их мнению, вампире, который жил несколько десятилетий с ними, но ушёл лет тридцать назад. Он питался крупными млекопитающими, чтобы не убивать людей. Звали его Карлайл Каллен. Пока он жил с Вольтури, его всё время пытались склонить к питанию людьми, но все попытки провалились. «Интересный тип», — подумал о нём Джор-Эл.

Через два года криптонец принял решение об уходе. Он это сделал тихо, так как отказ в лицо Аро мог воспринять слишком близко к сердцу, а до рукоприкладства доводить не хотелось. Найти его всё равно будет очень трудно, пришелец это знал точно…

Потом он ещё много раз переезжал с места на место и, в очередной раз переехав, он поселился в Форксе, взяв имя Чарли Свон. Тут он встретил Рене. Джор-Элу понравилась забавная и милая человечка. Они вскоре стали встречаться, а через некоторое время и поженились.

Потом выяснилось, что Рене забеременела. Мягко говоря, удивленный этим, Чарли подозревал её в измене, но оставил эти подозрения при себе, так как относился к этим отношениям не слишком серьёзно.

Когда дочке, Изабелле, не было и года, Рене узнала, что Чарли не человек. Застала его за мгновенными для человеческого глаза перемещениями. Она сбежала из дома… но потом вернулась. Чарли ей всё объяснил. Но их отношения развалились, и Рене уехала, прихватив дочь.

Все сомнения об отцовстве Чарли отпали, когда у трехлетней Изабеллы проявилась явно нечеловеческая сила. Она игралась на полу в гостиной, а Рене там же, сидя на диване, смотрела телевизор. Какая-то из игрушек закатилась под диван, а девочка, пытаясь её достать, без усилий приподняла его вместе с матерью. Та, после того, как прошёл первый шок, позвонила мужу, с которым так пока и не развелась, и сбивчиво попросила приехать, а потом дрожащим голосом рассказала о произошедшем. Чарли забрал Беллу к себе.

К дочери криптонец был привязан гораздо сильней, чем к её матери, даже когда он сомневался в своём отцовстве, а уж когда сомнений в родстве не осталось, то она как-то сразу стала для него самым дорогим в мире существом, для которого он готов был на всё. Пришелец старался научить её контролировать свою силу, а маленькая Белла, хоть и не понимала пока смысла, старалась слушаться отца. Через месяц у неё стала проявляться и скорость с реакцией, невозможные для человека.

Белла росла. В пять лет она приехала к маме на год, чтобы жаркое солнце Аризоны дало ей сил, так как в малосолнечном Форксе она стала чувствовать себя неважно. В семь лет у неё случился резкий всплеск роста силы, она то внезапно увеличивалась, то уменьшалась, из-за чего Белла нечаянно наносила травмы одноклассникам. Ужаса добавляло неконтролируемое рентгеновское зрение и резко менявший чувствительность слух. Через полгода сила прекратила скачки, но страх и ненависть сверстников никуда не делись…

В двенадцать выяснилось, что её тело такое крепкое, что его даже пуля не возьмёт. В дом ночью вломился вооружённый пистолетом грабитель. Он был, видимо, либо дураком, либо неудачником, либо и тем и другим, если решил из всех домов выбрать дом шерифа (после выяснилось, что он был весь в долгах, и просто вломился в первый подвернувшийся дом). Хозяин дома был, не смотря на поздний час, на срочном вызове, а Белла уже легла в постель, но заснуть не успела, когда услышала, как скрипит замок и открывается входная дверь. Посмотрев в рентгене, поняла, что это не отец, так как тот по собственному дому красться точно не стал бы, и спустилась вниз, чтобы посмотреть на наглеца. Врубила свет в гостиной, где тот в данный момент находился. Грабитель от неожиданности два раза выстрелил. Белла почувствовала довольно сильную боль в плече, что её, как ни странно, разозлило — она моментально оказалась возле стрелка. Хотела было треснуть со всей силы, но в последний момент сдержалась. В итоге только сломала ему ударом бедренную кость. Тот сразу вырубился от болевого шока, даже понять ничего не успел. После Белла позвонила отцу, слегка дрожащим голосом обрисовала ситуацию, а Чарли, примчавшись домой, обнаружил незадачливого грабителя со сломанной ногой и дочку, сидящую на диване и держащуюся за плечо. Попросив девочку показать плечо, увидел довольно большой синяк. А потом заметил сплющенную пулю на полу. Сложив два и два, Чарли и обрадовался, и огорчился. Огорчился от ситуации в целом, а обрадовался, что дочке пуля всего лишь синяк поставила, который к слову, исчез через пару дней.

Джеймс

Вот и дом Калленов. Подъезжая, я полагал, что меня опять торжественно встретят всем составом клана, но, видимо, я перешёл из «подозрительных личностей» в «хорошие знакомые», потому что меня встретил один Эдвард, поприветствовав кивком головы и сказав «проходи».

В гостиной собрались все. Когда я вошёл, они прекратили разговор и обернулись на меня. В их глазах, кроме Розали и Эммета, вспыхнул интерес. Эдвард плюхнулся на диван рядом с Викторией и притянул её к себе. Та, в свою очередь, прижалась к нему и как-то немного смущённо улыбнулась. Виктория и смущение? Мда… никогда не думал, что это слово можно применить к рыжей бестии! И ведь не играет же! Я за сотню лет знакомства хорошо успел узнать, когда она притворяется, а когда нет. «Вот на что любовь способна!» — подумал я, подразумевая не только Вики.

— Здравствуй, Джеймс, — поприветствовал меня глава клана. Его жена, улыбнувшись, кивнула.

— Здравствуйте, — ответил я, также слегка улыбнувшись. Сказать честно, начинаю проникаться к этой семье симпатией. У Джаспера едва заметно дёрнулись вверх уголки губ. Хм…

— У тебя ведь какой-то дар, да? — спросил я, внимательно смотря на «военного». В его глазах на секунду промелькнуло удивление.

— Да, я эмпат… — медленно проговорил он. Вот оно как! Стало быть, он почувствовал мои эмоции! Да, везёт этой семье — два «детектора лжи»! Хм… а два ли? Я перевёл взгляд на Элис, у которой было «видение». Она, в свою очередь, вопросительно посмотрела на Эдварда.

— Элис может видеть будущее, — усмехнулся тот. — Правда, её видения зависят от чужих решений и могут поменяться. И её немало раздражает, что она не может увидеть тебя, — не видит? Почему? А что, если…

— Это из-за Изабеллы, да? Ведь на ней не работают ваши дары, иначе бы вы уже всё о ней знали, — утвердил я, почему-то совершенно уверенный в своей правоте.

— Это она тебе сказала? — спросила коротышка.

Я отрицательно покачал головой: — Нет… только что сообразил. Белла вообще о ваших дарах не распространялась.

Повисло молчание. Я подумал том, что эта семья весьма сильна — четыре одарённых вампира на восемь членов (Викторию я уже причислил к ним)! И это я ещё, может, не обо всех знаю…

— Среди нас больше одарённых нет, — ответил на мои мысли шухероголовый. Да уж, если бы были — это был бы уже просто феномен какой-то… У Вольтури, правда, ещё больше талантов — но они-то специально таких ищут! Кстати, о них…

— Так что там с итальянцами? — задал вопрос я.

— Полагаю, ты был рядом во время моего звонка Белле, — скорее утвердил, чем спросил Эдвард. Я кивнул. — Ну так ничего нового нет. Они едут сюда, за каким-то Джорджем, будут в течение завтрашнего дня. Ну и то, что видение Элис оборвалось, говорит либо о том, что они резко поменяли свои намерения, а точного решения не приняли, либо, что скорее, решение связанно с Беллой. Либо её отцом, на котором наши способности тоже не работают.

Да, Белла говорила, что догадывается на счёт Джорджа. Хм… И кто же он, что Вольтури послали за ним своих «бриллиантов»?

Мои раздумья прервал, будто из ниоткуда появившийся, стук сердца. А мгновение спустя в ноздри пробрался самый родной в мире аромат. Изабелла! Поворачиваюсь в сторону звука. Она стоит возле лестницы на второй этаж, с интересом рассматривая свою обувь. Ух, проказница! Сам не замечаю, как начинаю улыбаться.

— Стою тут, стою… а никто внимания не обращает…

Осматриваю остальных — на лицах изумление. Видимо, только я обратил внимание на фальшивые нотки в голосе Беллы… А она продолжает:

— Похоже, вы мне не сильно рады…

Решаю включиться в игру: — О, они рады! Очень! Просто не могут выразить, насколько!

Белла с затаенной хитростью всех осматривает, а затем… хватает качка и начинает кружить его посреди комнаты! Для меня это выглядит очень забавно, а для неподготовленных Калленов шокирующее — хрупкая девушка на невероятной скорости кружится на месте, держа в руках эту гору мяса, как пушинку!

Затем она поставила офигевшего здоровяка на землю и весело рассмеялась. Я к ней присоединился. А когда Калены немного отошли, Изабелла, видимо, решила их добить окончательно. Сказав, что у неё сюрприз, рванула к входной двери, на секунду распахнула их… и в это мгновение какой-то размытый даже для вампирского восприятия силуэт пронёсся через гостиную. А когда мы все повернули туда головы, там стоял… её отец! Тут уже и я офигел…

А потом такое началось… Во-первых, мы узнали, что пресловутый Джордж — это отец Беллы, который когда-то жил с Вольтури. Во-вторых, Чарли (или Джордж, уж не знаю, как верней называть), попросил Калленов об использовании Эдварда и Джаспера в качестве «детекторов лжи» при встрече с Вольтури, упомянув, что уничтожить ему их, в случае чего, вообще не проблема (!!!), но он не хочет этого делать без необходимости, ведь без правящего клана может случиться война между людьми и вампирами. Продуманный дядька, что сказать…

А затем… Я узнал правду о моей девочке. Точнее, о её отце. Оказалось, что он… инопланетянин! Пришелец из космоса! И его родная планета находится в соседней галактике! И что они с Изабеллой питаются солнечным излучением, которое даёт им их невероятные возможности. Хотя я не так уж и сильно удивился. Самый большой шок в своей вечности я уже пережил, когда меня отпинала девушка, которую я считал беспомощным человеком. Теперь меня уже трудно чем-то пронять… Хотя меня всё же напряг факт, что Чарли может стрелять из глаз лазерами, которые способные превратить вампира в пепел за несколько секунд… Вот что значит «убийственный взгляд»! Куда там Джейн Вольтури с её «болевым приёмом»…

Но было в его рассказе нечто, заставившее меня волноваться — Чарли сказал, что, помимо всего прочего, он имеет возможность управлять процессами старения в своём организме. И благодаря этому может жить, сколько угодно… Есть ли эта способность у Беллы? А если нет? До этого мне как-то и в голову не приходило, что она может состариться и умереть, как обычный человек… Но у неё же мать — человек! Да и криптонцы на своей родной планете, видимо, тоже старели и умирали… Выходит, есть шанс, что я могу потерять мою девочку! Не сейчас, не завтра, но когда-нибудь! И буду абсолютно бессилен этому помешать!

«Так, не паникуй раньше времени!» — одёрнул я себя. Ведь у Беллы же проявились многие способности криптонцев. Об этой способности в разговоре речи не шло. Даже если и не проявилась — может, проявиться в будущем. А даже если и не проявится… то что? Значит, проживу с моей любимой столько, сколько будет нам отведено, а затем… уйду за ней. У меня полно врагов, которые с радостью прикончат меня. К тому же, если быть до конца честным с самим собой, я не могу быть уверен в том, что интерес Беллы ко мне не пройдёт через несколько месяцев или лет. А если она этого пожелает, я уйду. Мне, я уверен, будет очень и очень хреново, но с некоторых пор мои собственные переживания для меня второстепенны. Важней всего Она. Так что пока буду просто плыть по течению… Решив так, я немного успокоился и начал прислушиваться к разговору, протекающему в комнате.

— Значит, ты благодаря рентгеновскому зрению заинтересовалась нами? Это потому ты так пристально на меня смотрела тогда, в первый день? — поинтересовался Эдвард.

— Ага, — рассмеялась Изабелла. — Вы в этом спектре смотритесь довольно забавно — белые фигурки!

— Да… видеть через стены — полезное умение… — протянул Джаспер.

— Белла, а ты тоже можешь… испепелить взглядом? — осторожно поинтересовался Эммет.

— Нет! Можешь не беспокоится! — весело сказала моя девочка. И добавила уже чуть грустно. — И хорошо, что такая способность у меня пока не проявилась. Если бы это произошло в детстве — я бы могла нанести огромный вред… Но, если она вообще проявится, теперь мне будет легче. Я ведь уже не ребёнок.

— Скажите, пожалуйста, — начал Карлайл, в глазах которого горел интерес учёного, — а Белла потому слабее вас, шериф Свон, что её мать — человек?

— Трудно что-либо утверждать наверняка, — стал рассказывать Чарли. — Я не могу точно сказать, насколько на возможности Беллы повлияли человеческие гены. С одной стороны, они вполне могли уменьшить её возможности, или просто замедлить их развитие. С другой — Белла становится сильней, быстрей и крепче из года в год, и, вполне возможно, через несколько лет, скажем, десяток, её возможности сравняются с моими. Может, она даже будет сильней меня, или немного слабей, ведь каждый организм индивидуален. Вообще, невозможно судить, насколько материнские гены повлияли на Беллу, и повлияли ли вообще. Ведь я не знаю, как рос и развивался бы под этим солнцем чистокровный криптонец.

Тут вдруг и у меня созрел вопрос: — Белла, я вот чего понять не могу… Как твоё тело выдержало попадание пули? Я же… касался тебя, — шериф зыркнул на меня так, что я едва удержался, чтобы не съёжится. — Ты же мягкая, как человек!

Вместо ответа Изабелла усмехнулась. Мгновенно оказавшись возле меня, она закатила рукав рубашки до локтя, согнула её под прямым углом и протянула мне: — Сожми, — я взял её предплечье и слегка сжал. Она закатила глаза к потолку. — Со всей силы сожми! — ЧТО?! Я посмотрел на неё, как на умалишённую. Она на это рассмеялась. — А в студии сломать не боялся! Ну, потихоньку увеличивай усилие, если мне станет больно, я скажу «ай», — она задорно мне подмигнула. Я опасливо глянул на её отца, но тот был спокоен. Похоже, он уже осведомлён о том, что это я охотился на его дочку… Мда, я бы на его месте уже разорвал меня на части. Видимо, Белла смогла убедить его в моей безопасности. Хотя, он и до этого за неё не сильно волновался, иначе они пришли бы в студию вместе, или он даже сам бы пришёл…

Я начал осторожно увеличивать силу хватки. Сначала я ничего не понял, но потом… почувствовал, как её ручка твердеет под моими пальцами! Сначала стала, как очень твёрдое дерево, потом как сталь, а потом и такой, что мои пальцы начали сами трескаться от своего же собственного усилия! Я тут же разжал руку, в недоумении смотря на затягивающиеся трещинки.

— Наши с папой клетки, получая достаточно солнечной энергии, могут мгновенно адаптироваться под любое воздействие, — стала пояснять Белла. — По крайней мере, под всё, что нам известно: удары, давление, высокая и низкая температуры, химически агрессивные среды, электрический ток… Тем не менее, предел адаптации всё же есть. И у папы он гораздо выше, чем у меня. По крайней мере, на данный момент.

— Невероятно… — пробормотал Карлайл.

— Но… как тебя тогда смогли избить эти мерзавки в школе? — растерянно спросила Розали. — Они же должны были себе об тебя кулаки отбить, а то и пальцы поломать!

— Ты забываешь про мою скорость и реакцию, — грустно улыбнулась Белла. — Я незаметно для их глаз немного уклонялась, смягчая их удары. Ну, и актёр я неплохой, смогла сыграть, что мне больно, — после этих слов она поникла. Я схватил её руку и легонько сжал. Она взглянула на меня, и через несколько секунд грусть исчезла из её шоколадных глаз. Они смотрели на меня с… нежностью? Чёрт, сейчас не удержусь, и наброшусь на неё с поцелуем! Громкий «кашель» Эдварда привёл меня в чувство, а Белла мягко высвободила руку, и вернулась на подлокотник рядом с отцом. И хорошо! Неизвестно, как бы этот самый отец на такое отреагировал…

К этому времени уже наступило утро. Лучи восходящего Солнца пробивались сквозь лес, наполняя светом гостиную. Часть из них попадала на наши тела, заставляя оголённые участки кожи искриться. Белла с улыбкой наблюдала за этой картиной. Каллены ещё несколько часов расспрашивали её с отцом, а я просто любовался этим самым прекрасным в мире существом. А затем…

— Белла, скажи, а ты правда сильней любого из нас? — хитро спросил Эммет. Ох, не к добру это…

— Не знаю, Мишка… а ты хочешь проверить? — так же хитро улыбнулась она.

— Ну разумеется! — воскликнул тот.

— И каким же образом? — невинно поинтересовалась Изабелла.

— Самый лучший способ сравнения силы — армрестлинг! — провозгласил громила. Что?!

— Согласна! — рассмеялась она. — И как мы это проделаем? Этого развлечения в нашем исполнении ни один стол не выдержит!

— Есть один вариант… — ухмыльнулся качек. — Пойдёмте на улицу.

Чёрт, не нравится мне это!.. Мы все высыпали из дома на задний двор. Через несколько минут Эммет притащил из лесу здоровенный валун относительно плоской формы. Бухнув его на землю, произнёс:

— Этот «стол» должен нас выдержать!

— Не уверена… — протянула моя девочка.

— Что победишь? Правильно… — поддразнил её качёк.

— В этом-то я уверена… Но «стол» вполне может расколоться, — похлопала она по валуну.

— Не попробуем — не узнаем? Давай! Или испугалась? — Белла в ответ лишь фыркнула, оперев на валун локоть правой руки и заложив левую за спину. Тоже проделал и ухмыляющийся Эммет. Шериф взирал на всё это спокойно, но в последний момент едва заметно усмехнулся.

И вот они сцепили руки. Выглядело это странно: здоровенный Эммет и хрупкая Белла. Победитель казался очевидным… но я по себе знал, какая сила содержится в этом невероятном существе. Хотя всё равно сердце ёкало от этой картины…

Мы стали по бокам, чтобы видеть лица обоих участников. Джаспер повел отсчет… И вот, оба участника напряглись. И рука Беллы пошла вниз… Не верю! Вот качёк уже почти победил, но… лицо Изабеллы вдруг изменилось. Всё напряжение исчезло, заиграла лукавая улыбка. Эммет пытался додавить руку, но у него ничего не вышло! Через несколько секунд рука девушки начала подниматься вверх. А потом и опускаться, но уже в другую сторону. В итоге она так впечатала руку противника в камень, что от него откололся кусок. Как же я всё-таки рад, что моя девочка совсем не хрупкая!

Лицо здоровяка было обиженным. Как ребёнок, ей богу…

— Прости, Мишка… — слегка насмешливо сказала победительница, — но мне уже так надоело всем поддаваться!

Отовсюду послышались смешки.

— Джеймс… — позвал меня родной голос. Я повернулся к ней. — Помнишь, ты говорил, что мы можем повторить то, что произошло в студии?

— Конечно, помню. А что? — улыбнулся я.

— А то, что я хочу проверить свои умения в рукопашной на тебе, прямо сейчас! — она скорчила милую просительную рожицу. Я обвёл присутствующих взглядом. У всех на лицах был интерес разной степени и оттенков, только шериф посмотрел на меня взглядом, а-ля: «Что? Хочет помять тебе бока — пусть мнёт!» Ладно, так и быть!

Мы отошли подальше от дома и встали друг напротив друга.

— Ты нападай, а я буду защищаться. А то если буду нападать я, это будет совсем не интересно… — лукаво улыбнулась Изабелла. Я усмехнулся. Тогда у неё был элемент неожиданности, сейчас же я в полной боевой готовности.

Я рванул к ней, попытавшись схватить. Но она уже оказалась на шаг дальше от меня. Мы начали медленно идти кругом, не сводя взгляда друг с друга. Снова попытка схватить её, снова неудачная. Тогда я попытался сделать обманное движение — сначала сделал вид, что хочу схватить, а когда она уклонилась, я, не закончив прежнее движение, быстро оказался сзади неё и крепко обхватил руками вокруг тела — после сегодняшней демонстрации я не сильно боялся причинить ей вред. Но она тоже оказалась не промах — просто прыгнула вместе со мной метров на пять вверх, чуть развернув нас так, чтобы я оказался снизу, и вдолбила меня в землю своим мгновенно затвердевшим телом! От неожиданности моя хватка ослабла, и Белла мгновенно от неё освободилась. Через мгновение мы оба были на ногах.

— Что ты всё хватаешь да хватаешь? Бей! — подначивала она меня. Бить?! А если она пропустит удар?..

— Да не волнуйся ты… — закатила она глаза. — Моё тело мгновенно затвердеет в случае удара. Тебе нужно очень постараться, чтобы оставить на мне хотя бы слабый синячок. Тем более, сейчас солнечно. Да и вообще, было бы опасно — папа бы запретил.

Я обернулся к шерифу, тот только хмыкнул. Ладно!

Я начал наносить ей череду быстрых, но несильных ударов. А она какими-то совершенно невероятными движениями избегала их, отводила, а порой — даже блокировала! Никогда ничего подобного не видел! Минут через пять этого «танца» она уклонилась от очередного удара, перехватила мою руку за предплечье, вывернула её мне за спину, а пальцы второй руки легонько сжали мою шею.

— Я победила! — воскликнула моя девочка. Её пальчики разжались, и я развернулся ней. Шоколадные глаза сверкали радостным возбуждением. Что ж, если это доставляет ей такую радость — пусть хоть по пять раз в день меня колотит!

— У тебя такие интересные движения, Белла… — с каким-то даже восхищением сказал Джаспер. — Никогда такого не видел!

— Меня папа научил! — улыбнулась любимая. — Но до него мне далеко, и дело не в его скорости и силе. Он — настоящий мастер!

Все, и я в том числе, с интересом уставились на шерифа.

— На родине мы воевали самими разными способами. И рукопашной тоже не пренебрегали. Я был неплох среди своих в этом. Ну и Беллу обучаю на всякий случай, — пояснил он.

— А можно мне с тобой побороться? — повернулся «военный» к Белле.

— Конечно! — обрадовалась она. — Что ж мне, одного Джеймса всё время дубасить?

Все рассмеялись. Новый соперник встал напротив Изабеллы. Они боролись довольно долго. Джаспер был очень неплох. Сказать по правде, даже я бы поостерёгся иметь его во врагах. Но вот моей девочке удалось сделать подсечку, а затем она запрыгнула на него ещё в воздухе и всем своим весом впечатала в землю. Её пальцы сжали горло несчастного вампира.

— Видишь, братец, и на тебя управа нашлась! — потешался над Джаспером качёк. Но тот не обратил на это внимания, изумлённо смотря на соперницу. Белла улыбнулась, встала с него и подала руку. Джас схватился за неё, и она рывком подняла того на ноги.

— Ты… опасная… — пробормотал он скорее сам себе.

Белла хохотнула: — Сочту за комплимент!

Чуть позже мы вернулись в дом. К этому времени был уже полдень. Все продолжали общаться на разные темы. Незаметно наступил вечер. И вот, мой слух уловил приближение троих вампиров к дому. Они не прятались. Если верить слухам, то им и не нужно было прятаться — против Дьявольских Близнецов никто не устоит… Я усмехнулся. В этом доме сейчас находятся два исключения.

Другие тоже услышали присутствие чужих. Будем встречать…

Джор-Эл (Чарли, Джордж)

Я находился в доме Калленов. Сидел в том же самом кресле, которое занял, когда пришел. Расспросы немного поутихли, и теперь они с Беллой общались между собой, а я молча думал о нескольких вещах.

Во-первых, о том, что дочка в чём-то права, Каллены — не Вольтури. То, что они согласились помочь, даже не зная ещё всех обстоятельств, уже говорит о многом. Что скрывать, я рад, что у дочки теперь есть друзья, тем более, принимающее её так искренне и радушно. Да и мне не сказать, что неприятно с ними общаться. Если Аро старался выспросить как можно больше, преследуя свои интересы, то Каллены вообще не лезли, пока мы сами не сочли нужным им открыться. Это… подкупает.

Во-вторых, об этом Джеймсе. Надо же, как жизнь повернулась… Хоть мне всё это не особо нравится (было бы странно, если бы нравилось!), но доводы Беллы кажутся вполне разумными. Да и то, как он на неё смотрит, как обращается… Что-то мне напоминает этот взгляд… Хотя, не будь я уверен, что Белла с ним справится в случае чего — постарался бы всеми силами оградить её от подобной компании. А так, раз Белла хочет с ним общаться — пусть общается, но нужно за этим типом приглядывать. Радует, что я не один это делаю, и что даже его мысли находятся под наблюдением.

В-третьих, о Вольтури. Никак не могу решить, что делать в случае, если Аро хочет меня устранить (что, честно говоря, весьма вероятно). С одной стороны — можно было бы попробовать его просто запугать, раскрыв ему все свои возможности. Однако, с другой стороны, нет гарантии, что он проникнется достаточно, чтобы раз и навсегда оставить меня в покое. Он весьма неуравновешенная личность… А если не выйдет, то придётся его убить. А, возможно, и остальных правителей. А затем найти кого-то, кто сможет встать во главе клана, чтобы он по-прежнему выполнял свои функции. Надеюсь, мне не придётся уничтожать весь клан, иначе вообще не понятно, что делать… хоть самому контролировать вампиров, чего мне совсем не хочется, на самом деле. Ладно, для начала нужно встретить «делегацию», а потом строить планы…

На этом мои размышление прервало то, что все Каллены и Джеймс рванули на улицу.

— Пап, — легонько потормошила меня за плечо дочка. — Вольтури пришли. Пойдём… — на секунду на её лице промелькнула тревога, но она сразу же скрыла это за маской спокойствия.

Я мысленно вздохнул и быстро переместился на порог, где мгновением раньше уже оказалась Белла. Краем глаза приметил, что ищейка едва заметно переместился так, чтобы быть рядом и чуть впереди Беллы. Я про себя хмыкнул. Затем перевёл взгляд на «гостей»…

И наткнулся на взгляд кровавых глаз Джейн. Они смотрели на меня с тем же непонятным выражением, которое я иногда замечал несколько веков назад. Хотя нет… не совсем с тем. В них ещё была какая-то… решимость, что ли. От этого взгляда я почувствовал себя как-то странно. Такое ощущение, что я скучал по этим глазам… Скучал? Хм…

На губах непроизвольно появилась улыбка. А далее в голову пришло неожиданное решение… Я человеческим шагом подошёл к ней, взял её прохладную руку и легко прикоснулся к ней губами. Это, конечно, не современно… но и ей далеко не семнадцать лет — думаю, оценит.

— Здравствуй, Джейн, какими судьбами в моём захолустье? — приветливо спросил я, всё ещё не переставая удивляться своей реакции на эту встречу. Она от этого на несколько секунд впала в ступор. Видимо, не ожидала такого. Не удивительно, если я и сам такого от себя не ожидал… Наконец, секунд через пять, вампирша совладала с собой.

— Здравствуй, Джордж, — Джейн изо всех сил пыталась говорить ровно, и это ей почти удавалось. Что же она так волнуется? Боится, что убью на месте, что ль? — Аро прислал нас, чтобы мы привезли тебя в Вольтерру, для разговора, — она секунду помолчала. — Якобы. А на самом деле — он хочет тебя убить. Он был в ярости, когда ты ушёл, даже не поговорив. Хотя, думаю, если бы ты ему отказал в лицо — реакция была бы примерно та же. Слишком уж сильно Аро хотел сделать тебя частью клана. А, ещё, мне кажется, он считает тебя слишком опасным… — что ж, примерно это я и предполагал. Однако сейчас меня интересует немного другое…

— Насколько я понял, — начал немного удивлённо я. — Твоё задание заключается в том, чтобы привезти меня в Вольтерру, а сообщение о том, что меня собираются там убить, не сильно этому способствует. Почему ты это рассказала?

— Потому, что я не собираюсь выполнять этот приказ, — твёрдо произнесла Джейн, при этом в глазах промелькнула злость. Вот только кому она адресована? — С этого момента я больше не в клане Вольтури. Точнее, я это решила ещё в самолёте, по дороге сюда, — а вот этого я уже никак не ожидал…

— И я, — коротко бросил её брат. Я перевёл взгляд на него, но Алек отлично владел собой, лицо и глаза ничего не выражали. Деметрий стоял с такой же маской, не подавая голоса. Что-то я уже совсем ничего не понимаю…

— И ещё, мы хотим предложить тебе помощь в борьбе с Аро, — решила уже совсем добить меня вампирша.

Всё же Белла — гений! Вот не знаю, как бы я дальше действовал, если бы не её идея об обращении к Калленам. Зато сейчас у меня есть отличная возможность проверить слова Джейн… Но не при «делегации» же это делать.

— Что ж, давайте обсудим это подробно у меня дома. Думаю, вы без труда его найдете, если ещё не нашли, — я слегка улыбнулся. В целом, как мне показалось, своего удивления я не выдал. Надеюсь. — А я приду чуть позже, у меня есть ещё некоторые срочные дела. Вот вам ключи от двери, — я выудил их заднего кармана брюк и протянул Джейн. Та как-то неуверенно подставила ладошку, и я вложил в неё ключ, при этом наши руки соприкоснулись. Её холод, как ни странно, не отталкивал — он был приятным. Затем вампирша перевела взгляд с меня на Калленов, после снова на меня, молча кивнула, и они унеслись прочь. Судя по выражению её глаз, она поняла, что у меня за «срочные дела»…

Всё ещё смотря им вслед, я услышал, как остальные переместились в дом и начали что-то тихо обсуждать. Встряхнув головой в попытке привести мысли в порядок, я последовал за ними. Когда вошёл, перешёптывания затихли, и все как-то странно уставились на меня. Я, проигнорировав это, присел во всё то же кресло — благо, оно оставалось свободным.

— Ну, что же скажут эксперты? — с деланным спокойствием спросил я.

— Джейн не врёт. Она действительно решила покинуть клан и помочь тебе, — он повернул голову к Джасперу.

— Да, это так, — коротко подтвердил тот.

— А что с остальными? — задал вопрос я.

— Алек тоже твёрдо решил уйти от Вольтури и помочь тебе вместе с Джейн. Он считает это не очень хорошей идеей, но слишком сильно любит сестру, чтобы вместо неё выбрать клан, — Эдвард помолчал. — Деметрий колеблется между тем, чтобы предложить тебе свои услуги в обмен на защиту от Вольтури, и тем, чтобы просто пустится в бега. Но к Вольтури он возвращаться тоже не собирается. Он тебя опасается, тем более — тебя вместе с близнецами, — кое-что начинает вырисовываться…

— Их эмоциональный фон подтверждает сказанное Эдвардом, — согласился Джаспер.

— То есть, я правильно понял, что инициатором этой, скажем так, перебежки является Джейн? — уточнил я. Телепат кивнул. — Но… что побудило её к такому неожиданному шагу? Это же не просто так, верно? — я ведь хорошо помню время, проведённое в Вольтерре. Джейн была самой преданной и ревностной приспешницей Аро. Старалась предугадать его желания, чуть ли не в рот ему смотрела. Что же такое случилось, если она так решительно покинула клан, да ещё и хочет пойти против него? Причина должна быть очень веской…

— Верно… — медленно произнес Эдвард, — но, думаю, что об этом вы узнаете от неё самой. Только не стоит давить на неё — она расскажет, раньше или позже, — и что же это за причина? Хм… — Однако можете быть уверены, что это не уловка, или ещё что-то подобное, — Джаспер на это просто кивнул. Что ж, судя по их виду, они оба уверены в своих выводах. Да и мне самому интуиция, как ни странно, подсказывает то же самое… Ну хорошо, допустим, Джейн и Алеку можно более-менее верить. А вот Деметрий… хм. Нужно к нему присмотреться. Я его помню, как довольно умного и весьма расчётливого малого. Моё мнение о нем подтверждает то, что он решил откреститься от Вольтури, когда запахло жаренным. С одной стороны это не красит его, но с другой он и прав — Аро уж точно совершает большую ошибку, желая устранить меня. Надо будет расспросить Деметрия о настроениях в клане.

— Что ж, большое спасибо вам за помощь! — слегка улыбнулся я. — Думаю, дальше я сам буду общаться с этой троицей. И полагаю, что не стоит заставлять их ждать. Белла, — я повернулся к дочке, — ты пойдёшь со мной, или останешься пока здесь?

— Я с тобой! — воскликнула она. — Раз уж они теперь наши… хм, союзники — я хочу с ними пообщаться! Да и поспать немного надо, в школу завтра…

— Хорошо, — я встал, все остальные тоже. — Было приятно с вами… работать. Я могу к вам обращаться ещё в случае надобности?

— Разумеется, шериф Свон, — кивнул Карлайл.

— В любое время, — добавил Эдвард.

— Спасибо, — чуть улыбнулся я. — Ну, мы пойдём. До свидания!

— До встречи! — попрощался за всех глава клана.

— Пока, ребята! — тепло улыбнулась Белла. Она обвела всех взглядом, задержав его на ищейке. При этом выражение её глаз изменилось… Где-то я уже такое видел…

— Пока! — ответили ей все хором и рассмеялись. Джеймс просто кивнул, с какой-то тоской смотря на Беллу. Мы вышли за дверь и рванули домой.

Джейн

Мы быстро прибежали к дому Джорджа, я отперла дверь, и мы вошли внутрь. Роскошью тут и не пахло, но было довольно уютно. Мы прошли в гостиную. Деметрий занял кресло, а мы с Алеком сели рядышком на диван. Я откинулась на спинку, закрыла глаза и попыталась привести мысли в порядок.

Первый шаг сделан. Я предложила Ему свою помощь. Вот только примет ли Он её? Эта неопределённость просто убивает… Ведь неспроста он встретил нас у Калленов. Видимо, Джордж решил прибегнуть к помощи чтеца мыслей, Эдварда, которым так грезит Аро с тех пор, как узнал о нём. Умно… Но это значит, что теперь чёртов телепат наверняка знает о моих чувствах — ведь все силы у меня уходили на то, чтобы оставаться спокойной хотя бы внешне, что в присутствии Его было само по себе очень трудно, что уж говорить о контроле мыслей… А когда он поцеловал мне руку, я чуть было не кинулась ему на шею. Каким чудом сдержалась, даже не представляю — от его прикосновений я едва не потеряла голову… Что же будет, если Эдвард Ему скажет? Как Джордж к этому отнесётся? Боже, как же всё сложно!..

А ещё то, что он постарел. Всего лет на двадцать, по человеческим меркам, за несколько веков, но… ведь постарел! Значит, он не бессмертен? От этой мысли стало больно…

Кроме того, вспомнилась его рука. Если опустить, что от этого прикосновения я чуть с ума не сошла, то меня насторожило то, что она была тёплой, но, главное — мягкой. Как у человека. Неужели он также уязвим? Но… как же тогда то, что он с лёгкостью побеждал любого вампира, и даже нескольких? Ведь он им и удары наносил, и блокировал их удары, и удерживал, при этом на его руках никогда не оставалось ни малейших повреждений, тогда как соперники частенько получали неслабые трещины. Не понимаю…

Мои не слишком весёлые размышления прервал звук открывающейся двери. Мы на всякий случай повскакивали со своих мест — просто привыкли всегда быть на стороже, когда не у себя в замке. Но сейчас это было лишним: в гостиную вошёл Джордж, а следом — его родственница. В прошлый раз я только бегло кинула на неё взгляд… но даже этого хватило, чтобы заметить сходство между ней и Им. Я присмотрелась к девушке: длинные, ниже груди, чуть волнистые, распущенные, тёмно-каштановые волосы, тёмно-карие глаза, правильные, мягкие черты лица. Стройная фигура. Кожа бледная, но не слишком. На вид — лет семнадцать-девятнадцать, хотя на самом деле вполне может быть и намного больше. Я едва заметно втянула воздух — её запах был схож с запахом моего любимого, однако чуть-чуть отдавал… человеком? Что бы это значило?.. Ай, ладно — сейчас это далеко не самое важное.

— Познакомьтесь, это моя дочь, Изабелла, — нарушил молчание Джордж, тепло взглянув на неё, а та немного поморщилась при звуке своего имени. Значит, дочь…

— Привет! Лучше зовите меня Белла, — она приветливо улыбнулась. — Можете не представляться — я знаю, кто есть кто, — в её глазах не было ни намёка на страх перед нами, лишь живой интерес. Хотя, помня, что её отец может, да и её быстрое появление на пороге особняка Калленов — не уверена, что ей нужно нас бояться…

— Привет… — выдавила я улыбку. Парни тоже поздоровались. Затем мы все расселись — Дем перекочевал к нам на диван, Джордж плюхнулся в кресло, а его дочь примостилась рядом с ним на подлокотник.

— Итак… — начал Джордж, — вы решили мне помочь в противостоянии с Аро, который, как выяснилось, желает смерти моей скромной персоне, — это было утверждение, а не вопрос. — Если быть точным — один из вас ещё не решил… — он перевёл взгляд на Деметрия, тот при этом дёрнулся. — Да успокойся ты! Если захочешь уйти — держать не буду, мне не принципиально. Кстати, как вы меня нашли?

— Мой дар сработал, — начал ищейка. — Всего на мгновение. Я тогда вспоминал о тебе, а кто-то в этот момент упомянул Форкс — и в мозгу вспыхнуло, что ты здесь.

— Хм… — Джордж нахмурился, он был явно озадачен, — а сейчас ты можешь меня… локализировать? — спросил он. Дем замер на пару секунд.

— Нет, — уверенно ответил он. — Так же глухо, как в день нашего знакомства. Кстати, Изабе… — девушка сразу нахмурилась, этим жестом сделав себя ещё более похожей на отца. — Беллу я тоже не чувствую, — добавил он.

Джордж секунду над чем-то думал, потом перевёл взгляд на меня.

— Джейн, попробуй-ка ты, — что?.. Я не хочу и не могу делать ему больно! А вдруг дар сработает?! Я отвела от него взгляд. — Давай, нужно проверить все возможные варианты, — это разумно, да… но сердце, пусть и замершее, отчаянно против! Ладно, он прав, нужно проверить — это действительно важно… Я перевела взгляд на Джорджа и честно применила на Нём свой чёртов дар. До этого момента я обожала свою способность, но сейчас чуть ли не возненавидела! Прошло десять, двадцать, тридцать секунд… Джордж оставался абсолютно спокойным.

Ещё через двадцать секунд он махнул рукой: — Хватит. Я ничего не почувствовал, — он посмотрел на брата. — Теперь ты, Алек. Можешь и на Белле заодно попробовать, — братец кивнул, из его ладоней пополз привычный чёрный туман, который через несколько секунд окутал свои цели. Джордж смотрел на это спокойно, а Белла с огромным, можно сказать, детским интересом наблюдала за извивающейся, будто щупальца, дымкой.

— Он же должен отключать чувства? — спросила девушка, зачаровано проведя сквозь туман рукой несколько раз. Дем ей кивнул. — Значит, не работает. Пап? — повернулась она к отцу.

— Тоже нет, — спокойно ответил он. Алек убрал свою дымку. И тут я кое-что поняла — а меня на свою дочь не просил воздействовать! Хотя, оно и понятно — Джордж не раз видел, что делает с другими мой дар.

Девчонка будто прочитала мои мысли: — Пусть и Джейн попробует на мне свой дар.

— Не надо, — твёрдо сказал Джордж, посмотрев на неё.

— Надо! Для чистоты эксперимента! — упёрлась она.

Джордж, немного подумав, тяжело вздохнул: — Ладно.

Я начала применять на Белле дар. В этот момент она заметно напряглась, но через несколько секунд расслабилась. Никакой реакции не последовало, даже когда я усилила его действие до предела. Через минуту я прекратила, поняв бесполезность этого. Да уж, а я ещё ожидала найти в её глазах страх…

— Что ж, — в голосе любимого слышалось облегчение, — а теперь обсудим, что же нам делать с Аро… — он это сказал каким-то совершенно будничным тоном, будто это была фраза: «А теперь обсудим, что же нам делать в эти выходные». Я вытаращилась на него. Как будто есть много вариантов…

Он, заметив мой взгляд, усмехнулся и покачал головой.

— Думаешь, обязательно будет битва? А что, если я скажу, что хочу попытаться просто запугать Аро? — сказать, что я была изумлена, значит ничего не сказать…

— Запугать Аро? — я постаралась говорить спокойно. — Ты хоть понимаешь, о чём говоришь? Да даже если учесть, что мы с братом на твоей стороне — этого может быть достаточно для победы, но для устрашения этого мало! В клане, помимо «бриллиантов», ещё около пятидесяти прекрасно обученных бойцов стражи. Такое количество Алек не сможет достаточно быстро обезвредить, а я могу воздействовать только на одного одновременно. К тому же, Аро прекрасно знает границы наших возможностей… — в конце мой голос всё же немного дрогнул.

— Во-о-от… — протянул он, хитро смотря на меня, — последнее предложение очень точно подмечает главное, — я непонимающе на него посмотрела. — Аро знает границы ваших возможностей… Ваших, но не моих, — то есть, то, что он демонстрировал в Вольтерре — не всё? Что же он скрыл? На мой вопросительный взгляд он встал и вышел на середину гостиной.

— Подойди ко мне, Джейн, — я молча подошла. Он протянул мне руку. — Сожми её так сильно, как сможешь, — я взяла его руку и медленно стала сжимать, смотря на его лицо, готовая остановится при первых признаках боли на нём, и очень боясь вот-вот услышать хруст костей… Но вместо этого почувствовала, как его рука… твердеет! И чем сильней я сжимала, тем твёрже она становилась! И вот, я услышала треск… но, к моему изумлению, затрещала моя собственная рука от моего же усилия! Я отдёрнула руку. Это объясняет, как он мог не калечиться сам, нанося нам удары… но…

— Это, конечно, поразительно, — протянула я, — но есть вампиры гораздо сильней меня…

— Это не всё. Теперь укуси, — огорошил он меня. — Давай, не бойся, — он повернул свою ладонь ребром ко мне. Надеюсь, он знает, что делает… Я ухватила его руку зубами и стала медленно сжимать их. Как мы сейчас по-дурацки, наверное, выглядим со стороны… Я продолжала сжимать челюсти, готовая в любой момент остановиться… и остановилась, но не из-за того, что прокусила кожу, а потому, что зубы неприятно заныли от слишком большого давления. Отпрянув, я шокировано смотрела на ладонь Джорджа, на которой даже следа не было… Это просто невозможно! Зубы вампиров гораздо твёрже алмазов! Но, тем не менее, похоже, что его тело может быть ещё твёрже… невероятно!

Сдавленный смешок Джорджа немного привёл меня в чувство. Я поджала губы и посмотрела на него.

— Прости, просто ты очень забавно выглядела… — с улыбкой сказал он. Раздражение сразу куда-то улетучилось, и я непроизвольно улыбнулась ему в ответ. Он смотрел мне прямо в глаза как-то испытующе, будто что-то там искал. А я… начала чувствовать, что теряю связь с реальностью, смотря в эти обсидиановые глаза. Но через несколько секунд всё же опомнилась и отвела взгляд. Джордж молча вернулся в кресло, а я бухнулась обратно на диван.

— Теперь понимаете? — с лёгкой ухмылкой спросил он. — Я неуязвим для вас. Даже для ваших зубов. То, что я в разы сильнее и быстрее вас, а так же иммунен к вашим дарам (по крайней мере — ко всем, с которыми сталкивался), вы уже и так знаете, — он замолчал, а я быстро кинула взгляд на парней. У Алека на лице было изумление, а у Дема, помимо этого, ещё и толика страха… — И есть ещё кое-что, — я замерла. — Я могу за пару секунд превратить вам подобного в пепел. Даже с большого расстояния.

Вот тут уже и во мне начал зарождаться страх. Джорджу врать нам смысла не было. Значит, он действительно это может. Выходит, с момента, как он узнал о нас, о Вольтури — мы были в его власти. Мы так привыкли, что даже среди бессмертных у нас давно нет достойных противников, что недооценили пришельца, случайно встретившего нас. А он в любой момент мог бы подчинить нас себе или уничтожить, если бы захотел… но не сделал ни того, ни другого. В это мгновение я кое-что поняла: он не жаждет власти и не жесток. Даже не смотря на то, что его вид, по его же словам, все время воевал. Этот вывод меня поразил. Для меня сила всегда была связана с властью и жестокостью. Суеверные односельчане, подстрекаемые религиозным фанатиком, могли сжечь мою семью на костре, обвинив непонятно в чём — и они это сделали. Аро мог казнить целый клан, чтобы заполучить талантливого вампира — и он это делал, причём не раз. Да и я сама постоянно пользовалась своим даром и положением любимицы владыки, мучая всех в своё удовольствие. А этот инопланетянин имеет силу, превышающую нашу, но не воспользовался этим. Просто пообщался с нами, а когда мы ему наскучили, ушёл.

Тут меня посетила ещё одна мысль. Ведь мы тоже не порабощали людей… Да, мы ими питаемся. Но ведь большинство из нас считает людей просто скучными созданиями, среди которых иногда встречаются интересные экземпляры. Что, если и мы для Джорджа представляем интерес исключительно в этом плане? Точнее, представляли — ведь он ушёл. Выходит, он вполне может просто рассмеяться мне в лицо, когда я расскажу ему о своих чувствах… Я на миг представила ситуацию, что в меня влюбился человек, и нашёл в себе смелость мне в этом признаться. Я бы поиздевалась над ним и съела. А теперь, фактически, на месте человека я. Джордж меня, конечно, не убьёт, но вряд ли ответит мне взаимностью… Да, к чёрту всё! Хватит изводить себя! Я уже решила, что сделаю это! Мне уже столетий неизвестности по горло хватило! А так я хотя бы точно буду знать, нужна ему моя любовь или нет! И сейчас вообще не время об этом думать!

Из раздумий меня вывела рука Алека, слегка сжавшая мою. Видимо, почувствовал моё состояние. Я взглядом поблагодарила его.

— И как же именно это происходит? — спросил взявший себя в руки ищейка, прервав затянувшуюся паузу.

— Я могу испускать из глаз потоки лазерного излучения, мощность которых возможно регулировать в широком диапазоне. От совершенно безвредных лучей, вроде лазерной указки, — из его глаз вырвались два тонких красных луча, которыми он провёл по стене туда-сюда, — или фонарика, — лучи превратились в два световых конуса, после он чего погасил их, — до таких, что почти мгновенно плавят любой металл или камень. Таким способом я убил когда-то первого встреченного мной вампира, который сразу напал на меня. Ваша кожа очень тверда… но она проплавилась меньше, чем за две секунды, после чего он просто вспыхнул и сгорел, — Джордж обвёл нас взглядом. — Ну, что скажете? Хватит этого, чтобы Аро изменил свои планы на меня?

— Знаешь, Джордж… — протянул Деметрий, — если тебе интересно моё мнение — ты, скорее всего, не сможешь до него достучаться. Он просто отдаст приказ напасть на тебя, не думая о последствиях. Аро с каждым годом становится всё более неадекватным и непредсказуемым, — Дем вздохнул. — Когда я, примерно тысячелетие назад, предложил свои услуги Вольтури, владыка был куда как адекватней. У него всё чаще случаются вспышки ярости, которые быстро проходят, но стоят, как правило, кому-то жизни. А из-за его дара все даже мыслей своих боятся. Раньше все больше опасались Кая — его крутой нрав всем известен… но сейчас, на фоне Аро, он даже довольно уравновешенным выглядит. Тот хоть ищет повод, чтобы казнить…

— Хм… — задумался Джордж, — а что, если я убью только Аро? Как отреагирует остальной клан, если я пообещаю никого больше не трогать?

— Трудно что-то сказать наверняка, — начал Дем. — Но, думаю, мало кому нравится жить под началом психа, — ищейка немного подумал. — На счёт соправителей: Марку наверняка будет всё равно — ему на всё плевать после смерти жены, а вот Кай, как мне кажется, видит, что его брат уже не тот, что прежде. Но он с Аро очень долго, практически с самого начала, и вряд ли легко воспримет его смерть — они неспроста называют друг друга братьями, — Деметрий пристально посмотрел на Джорджа. — А какая тебе, собственно, разница, если ты способен уничтожить весь клан? — меня, кстати, тоже интересует этот вопрос…

— Всё очень просто, — вздохнул Джордж, — ваш (ну, то есть, теперь уже не ваш) клан выполняет крайне важную функцию слежения за сокрытием тайны существования вампиров. Без него начнётся война с людьми — а у них сейчас есть много довольно мощного оружия, которому вполне по силам вас убить. Но и ваше преимущество велико — так что война будет глобальной и очень разрушительной для обеих сторон. С меня уже хватило войн, так что я намерен всеми силами этого не допустить, — он набрал воздуха в лёгкие. — Самым лучшим вариантом было бы запугать Аро, либо убить, и поставить на его место кого-то, понимающего необходимость хранения тайны вампиров, но более уравновешенного. Будет это Кай или ещё кто — не так уж важно. А вот если мне придётся уничтожить весь или большую часть клана — всё только усложнится… Поэтому я и хочу обойтись, так сказать, малой кровью, — на последнем слове он чуть усмехнулся.

Я мысленно фыркнула. Люди нам не соперники! Даже с их оружием! Большинство из них слишком глупы и наивны — они будут до последнего отрицать очевидное, даже если мы не будем столь тщательно скрываться… И тут же одёрнула себя. Да какая разница? Хранение тайны нашего существования важно, если мы хотим спокойно жить и питаться в этом мире. Война со смертными, если это можно будет назвать войной, нам, тем не менее, совсем не нужна. Так что суждения Джорджа вполне разумны.

— Вижу, все со мной согласны, — мы почти одновременно кивнули. — Беллз, — вдруг обратился Джордж к дочке, — тебе спать-то не пора? — только сейчас я заметила, что вид у неё довольно сонный.

— Нет! Я должна обо всём зна… — тут она громко зевнула, — а, может, ты и прав… Ты же потом расскажешь, до чего вы договорились?

— Конечно, дочка, — улыбнулся тот.

— Ну, тогда ладно… — она встала и посмотрела на нас. — Всем спокойной но… ой, простите, — смутилась она. — Пока, в общем, — и маленьким ураганом унеслась на второй этаж.

— Так-с… — протянул Джордж. — Следующий вопрос: что же нам предпринять в данный момент? Аро же ждёт от вас, что вы меня сразу привезёте, так?

— Да, — коротко ответила я.

— Просто я бы хотел продумать ещё некоторые детали, прежде чем отправится в Вольтерру. Да и отпуск взять на работе. Неплохо бы было ещё несколько дней подготовиться, — он посмотрел на меня. — Как думаешь, подождёт Аро… м-м-м… неделю?

— Вряд ли, — ответила я. — Он не любит, когда его заставляют ждать, — я задумалась. — Хотя попробовать можно — что мы потеряем?

— Ну, тогда звони. Нечего тянуть кота за… хвост, — улыбнулся Джордж.

Я достала мобильник. Глубоко вдохнув и выдохнув ненужный воздух, набрала номер уже-больше-не-господина. Аро ответил после первого же гудка.

— Милая Джейн! — послышался из динамика приторно-радостный голос правителя. Я поморщилась. Даже не знаю точно, когда, но этот голос стал мне чуть-ли не противным. — Ну что, ты нашла Джорджа?

— Да, господин, — ответила я в своей привычной манере. — Я уже общалась с ним. Он не против приехать, но говорит, что у него есть некоторые важные дела, и он закончит их где-то за неделю. И тогда будет в полном вашем распоряжении.

В трубке несколько секунд висело молчание, которое изрядно нервировало меня.

— Хорошо, — ответил Аро наконец, — он далеко?

Я посмотрела на Джорджа, тот отрицательно покачал головой — мол, меня нет.

— Да, господин, он нас не слышит, — ответила я.

— Думаю, не нужно говорить, чтобы вы внимательно следили за ним, Джейн? — тем же приторным голосом спросил владыка.

— Разумеется, господин, — отчеканила я.

— Отлично. Надеюсь, через семь дней он будет в Вольтерре, — сказал Аро и отключился.

— Странно, что он согласился, — подумала я вслух.

— Возможно, решил, что если мы надавим на тебя, ты можешь сбежать, — предположил Алек, смотря на моего любимого.

— Возможно… — задумчиво протянул тот. — Ладно, тогда на сегодня хватит. Мне ещё немного поспать надо. Вы можете оставаться здесь — всё равно будем завтра общаться. И заодно подумаем, куда вас пристроить — у меня только одна свободная комната, — он поднялся со своего места и пошёл наверх. Затем оттуда послышался звук воды. Минут через пятнадцать он спустился обратно. Свою одежду он повесил на руку, а сам переоделся в тонкие свободные серые штаны, и такого же цвета футболку, которую натягивали его стальные мышцы. Я невольно залюбовалась им… но когда осознала, что откровенно на него пялюсь, поспешила опустить взгляд. Он же посмотрел на нас. — Ах да, чуть не забыл. Даже не вздумайте охотиться в Форксе. Если припечёт — отправляйтесь, как минимум, в Сиэтл. И желательно, чтобы вам в пищу пошли криминальные элементы, а не мирные жители.

— Да, мы поняли, — я строго посмотрела на парней, они покивали. Для меня все люди одинаковы, но если Он хочет, чтобы мы охотились только на преступников — так оно и будет.

— Отлично. Я на боковую, — он скрылся за дверью, что была напротив выхода в прихожую. Через несколько минут из-за неё послышалось мерное сердцебиение спящего.

Я кое-что вспомнила: — Деметрий, — прошептала я как можно тише, — а что Джордж имел ввиду, когда говорил, что ты «ещё не решил»? — я недобро прищурилась.

— Джейн, спокойно! — так же тихо ответил он. — Я просто, как вариант, рассматривал свой уход на «вольные хлеба». К Вольтури я решил не возвращаться ещё в самолёте, после того, как вы объявили о своём уходе из клана. Меньше всего мне хочется иметь в противниках тебя с Алеком и Джорджа.

— И что же, решил уже что-то? — я всё также сверлила его взглядом.

— Да, решил. После того, что он показал, я лучше останусь с вами, пока эта ситуация не разрешится, — он сделал паузу. — Скажу честно, Джордж меня немного пугает… но уж точно меньше, чем Аро со съезжающей крышей. По крайней мере, после того, что я здесь слышал, уверен, что Джорджу для чьего-либо убийства нужна весомая причина, которую я давать ему не собираюсь. А Аро в последнее время даже повод не нужен…

— Что ж, отлично, — сказала я скорее себе, чем ему. Я почувствовала себя смертельно уставшей. Не физически, конечно, а морально. Алек, как всегда, почувствовав моё состояние, молча подсел ближе и приобнял меня за плечо, а я положила голову на его плечо и закрыла глаза. Эх, сейчас бы уснуть…

Джор-Эл (Чарли, Джордж)

Я иду по лесу. Не знаю, сколько, но кажется, что уже очень давно. Не знаю, куда иду, но откуда-то есть уверенность, что иду к чему-то очень важному. Сквозь зелёный «потолок» пробиваются редкие лучи, лёгкий ветер гудит в иголках вековых елей и сосен, лесная живность оповещает о своём присутствии калейдоскопом звуков.

Вдруг что-то меняется. Через несколько секунд осознаю: животные и птицы замолкли. Отметив это и тут же забыв, продолжаю путь.

Вдалеке виден широкий просвет. Иду быстрее. Наконец, оказываюсь на краю небольшой поляны. Краем сознания отмечаю её красоту — сочная трава блестит на солнечном свете, тут и там разбросаны разнообразные мелкие полевые цветы. Но красоты поляны меня мало заботят.

Посреди неё стоит невысокая стройная девушка. Она повёрнута ко мне спиной. Золотистые прямые волосы, длиной чуть ниже лопаток, распущены, струясь по спине и плечам. Одета она в чёрные джинсы и белую рубашку, рукава которой закатаны выше локтей. Очень бледная кожа рук заметно блестит на солнечных лучах.

Вот она оборачивается. Красивое, немного детское, но всё равно уже по-взрослому привлекательное личико. У меня ощущение, что я её знаю… но имени вспомнить не могу, как ни стараюсь. При виде меня красивые, в меру пухлые губы изгибаются в улыбке — но улыбка эта печальная, а в больших алых глазах отражаются грусть и боль. Мне почему-то очень неприятно видеть это выражение именно в этих глазах. Хочется как-то помочь, что-то сделать, чтобы увидеть в этих глазах радость… но я не знаю причины её печали. Хочу спросить — и не могу, рот и голосовые связки будто отнялись. Пытаюсь сделать шаг на встречу и… просыпаюсь.

Очень странный сон. Странность в том, что когда мне что-то снилось, я всегда твёрдо знал, что это сон. В этот раз я не понимал, что сплю. И ещё — обычно я помню все детали сна после пробуждения. В этот раз всё помню чётко, кроме одного — лица девушки. Оно как-то смазалось в памяти. Но помню распущенные светлые волосы и грустное выражение красных глаз… красных? Вампирша? Хм… ладно, пора уже вставать.

Пару минут сгоняю остатки сна, потом поднимаюсь. Выхожу из комнаты, собираюсь подняться в ванную…

— Доброе утро! — вдруг слышу я приятный девичий голос. Надо же, в раздумьях о том сне забыл, что у меня гости…

— Доброе утро… — поворачиваюсь я в сторону голоса и замираю. Моё внимание привлекает одежда Джейн: черные джинсы и белая рубашка с закатанными рукавами. Это получается, мне она, что ли, снилась? Лица я так и не могу вспомнить, но фигура похожа… Я непроизвольно прошёлся по ней взглядом и вдруг с удивлением отметил её привлекательность — одежда была, что называется, по фигуре, и хорошо позволяла представить формы, скрытые под ней. Стройные ноги, округлые бёдра, выразительная линия талии, не слишком большая, но и не маленькая грудь, красиво натягивающая ткань рубашки… Я сглотнул. Когда я перевёл взгляд выше, мне показалось, что что-то не так. Какая-то деталь мешала… Затем понял, что дело в волосах. Они были забраны в аккуратный тугой пучок на затылке. Во моём сне они были распущены. И мне вдруг отчаянно захотелось развязать этот пучок, который так мешал завершить прекрасный образ…

Тут до меня дошло, что уже с минуту стою и глазею на Джейн, которая смущённо рассматривала свои коленки. Не придумав ничего лучше, молча пошёл в ванную.

Забравшись в душ, включил холодную воду. И осознал поразительную вещь — меня тянуло к ней, и довольно сильно. Почему поразительную? Во-первых, потому, что криптонцам в принципе не свойственно сильное влечение к противоположному полу, по крайней мере, оно не такое сильное и необходимое, как, скажем, у людей. Когда-то было иначе, но ещё много веков назад мы слегка модифицировали наши гены, чтобы облегчить себе жизнь. Поэтому длительное воздержание не приводит к физиологическим и моральным проблемам. Их и без того было с избытком в постоянных войнах. Конечно, модификацию прошли далеко не все, но потом произошло что-то вроде естественного отбора: те, чьи гены были изменены, выживали в бою гораздо чаще, а изменение передавалось потомкам, так что через несколько поколений сниженная потребность в сексе стала почти глобальной. Во-вторых, до этого момента я вообще не смотрел на вампирш в этом смысле. Возможно, чувствовал их слишком сильную чужеродность. Твёрдость, температура… Тут я вспомнил прикосновения к руке Джейн вчера. Да, она была твёрдой и прохладной, но, тем не менее, мне было приятно её касаться…

Закончив, я спустился обратно, прошёл на кухню и стал готовить первое, что пришло в голову — банальную яичницу с тостами. Не то, чтобы сильно хотелось есть — вчера был солнечный день — но это помогало немного отвлечься от странных мыслей. Закончив, сел завтракать. Но тут я понял, что отвлечься не удастся, потому что на кухню осторожно вошёл объект этих самых мыслей. Джейн настороженно на меня смотрела, будто я на неё сейчас наброшусь, но всё равно подошла к столу и уселась на стул напротив меня.

— Джордж, ты… ешь? — спросила она, смотря на меня так, будто я у неё на глазах завязал свои руки в морской узел.

— Как видишь, — слегка усмехнулся я. Что тут такого странного?

— Но… в Вольтерре ты не ел, — тихо сказала вампирша. Я нахмурился, вспоминая. Черт, кажется, так и было…

— Да, точно… я как-то не предавал этому значения, — сказал я. Джейн посмотрела на меня вопросительно, и я всё же решил пояснить. — Вообще, еда мне не сильно нужна, хоть я и могу её усваивать, и она для меня приятна, в отличие от вас. Но для маскировки под человека я ем столько же, сколько они, это уже давно стало привычкой, — я съел кусок яичницы и тоста, затем продолжил. — А когда я жил у вас, необходимости в этом не было, да и я слишком был занят… общением с вами, чтобы вспоминать об этой мелочи, — я снова откусил и проживал. — А вообще, у меня другая… хм… пища.

— И что это? — с неподдельным интересом спросила девушка.

— Любопытные вампирши. И чем любопытнее, тем вкуснее, — неожиданно для себя пошутил я. Лицо моей собеседницы забавно вытянулось, как тогда, когда она не смогла прокусить мою руку. Однако через три секунды она вдруг… рассмеялась! Громко, звонко, и совершенно искренне! Смех Джейн был так заразителен, что я не смог удержаться и тоже засмеялся. Мы смогли успокоиться только примерно через минуту. Я посмотрел на неё, а она на меня. Я про себя отметил, что её красные глаза ярко сверкают на фоне белой кожи и золотистых волос. Вампирша отвела взгляд и смущённо улыбнулась.

— И всё-таки, какое же у тебя основное питание? — вернулась она к тому, на чём мы остановились.

— Знаешь, я бы хотел, чтобы ты сама догадалась, — с улыбкой сказал я. Почему-то, когда на неё смотришь, хочется улыбаться…

Она застыла, глядя куда-то чуть вверх, лицо стало сосредоточенным.

— Даже не знаю… — сказала Джейн наконец. — Может, дашь подсказку?

— Ну хорошо… я питаюсь тем, чего много в Италии, — всё же дал ей зацепку я.

Снова то же сосредоточенное выражение… и вампирша недоверчиво посмотрела на меня.

— Ты хочешь сказать, что питаешься солнечным светом? — я кивнул, слегка улыбнувшись. — Это всё объясняет и… это удивительно! Хотя, мне-то уже нечему удивляться… — немного грустно вздохнула она.

— Ты о чём? — поинтересовался я.

— Неважно, — отмахнулась Джейн, но мне почему-то показалось, что это как-раз-таки очень важно. Но напирать неё стал. — И как это происходит? Питание светом? — вернулась она к теме.

— Просто выхожу на свет, и всё, — ответил я.

— А… какие при этом ощущения? — поинтересовалась девушка.

— Ну… — задумался я. — Словами трудно передать. Ощущаешь прилив сил, легкость во всем теле, даже все проблемы и плохие воспоминания на время будто отдаляются. Мне, честно говоря, даже сравнить это не с чем.

— Мне кажется, мы испытываем нечто похожее, утоляя жажду, — предположила вампирша. Я пожал плечами — кто знает? Мы ведь не можем испытать на себе ощущения друг друга. К этому времени я уже закончил есть, и мне пора было выдвигаться на работу.

— Ну, мне пора, — сказал я, поднявшись. Честно говоря, уходить совершенно не хотелось. Девушка едва слышно вздохнула. Неужели испытывает то же самое? Я посмотрел на неё, но она глядела в окно. Опять мой взгляд зацепился за этот пучок на её затылке… распустить его — уже просто какая-то идея-фикс!

Я крепко зажмурился, затем решительно пошёл на выход. Думаю, с отпуском проблем не будет — я уже давно не брал их, да и в округе относительно спокойно. В дороге я думал о том, что происходило. Меня тянет к Джейн. Её общество мне… приятно? Да, определённо. И уходил я с трудом. А когда она чему-то печально вздыхала, очень хотелось узнать, в чём причина, и попытаться эту причину устранить… Странно всё это, никогда со мной подобного не было. На Криптоне вообще почти не было действительно близких и доверительных отношений. Потому, что большинство из нас могли умереть в любой момент. Поэтому скрытность и замкнутость стала частью нашей натуры. Войны, чтоб их… Я не понимаю, почему мы не могли без них обойтись. Почему вообще нельзя без них обойтись? А, к чёрту…

Тут я доехал до участка. Ладно, пока отложим эти мысли и займёмся насущным.

Джейн

Это было… восхитительно… вот так просто сидеть на кухне и общаться с Ним. Хорошо, что я решилась. Точнее, парни надоумили.

Утром Джордж вышел из спальни, я пожелала ему доброго утра, а когда он ответил и при этом обернулся ко мне… То стал смотреть на меня так, будто впервые видел. И, может, я уже схожу с ума… но даже рада этому. Потому, что это был именно такой взгляд, которого я хотела все эти столетия — Он смотрел на меня… оценивающе, как мужчина на женщину. Под этим его взглядом я почувствовала такое смущение, что, будь я человеком, стала бы краснее своих глаз… Хорошо, что вампирам это не свойственно. Спустя минуту он ретировался в ванную. А я так и сидела, мучительно гадая — понравилось ли ему то, что он увидел, или нет…

Когда Джордж прошёл мимо нас на кухню, а затем явно стал там готовить, я была в очередной раз изумлена. Когда он жил в палаццо деи-Приори, то не ел. Вообще. А он ведь почти не покидал замок за те два года…

— Сестрёнка, — донёсся до меня едва слышный шепот, — тебе нужно с ним пообщаться, — я с удивлением посмотрела на Алека.

— Да, Джейн, тебе нужно попробовать наладить с ним контакт, — поддержал его ищейка. — Или ты планируешь просто, ни с того, ни с сего, подойти к нему и признаться, что любишь его несколько столетий?

— Тише! — зашипела я на него. — Он же может услышать! Мы ведь не знаем, насколько острый у него слух! — тем не менее, нельзя было не признать, что он прав: это действительно выглядело бы нелепо. Но… — Откуда ты об этом знаешь вообще?!

— Догадался, когда ты сказала, что вы уходите из клана, — немного сжался под моим взглядом Деметрий. — Стал перебирать возможные причины — и вспомнил, какие взгляды ты бросала на нашего пришельца, когда он жил в замке. И не без оснований решил, что это единственная причина, по которой вы могли покинуть Вольтури. Вампирская любовь — не шутка… — подытожил он. Надо же, какой проницательный…

Я повернулась Алеку: — Думаешь, стоит?

— Думаю, да, — качнул головой брат. И правда — что я потеряю? Я уже столько времени упустила… хватит! Пора действовать! С этими мыслями я пошла на кухню к Джорджу.

Я, честно сказать, очень боялась, но… разговор пошёл. Даже лучше, чем я могла представить! И я даже узнала, что он питается солнечным светом! Какое он всё-таки удивительное существо… Только непонятно, почему он тогда живёт здесь, где солнечных дней, насколько я узнала из интернета перед выездом, раз-два и обчёлся. Надо будет спросить…

Был, правда, неприятный момент — ужасный запах завтрака Джорджа. Вся еда, что готовится на огне, пахнет, мягко говоря, не очень… однако ради того, чтобы просто побыть рядом с Ним, я готова вытерпеть и не такое. К тому же, отвлечься от «аромата» было не так уж трудно — здесь и сейчас мне было просто до неприличия хорошо…

Но всё хорошее заканчивается… и этот прекрасный момент тоже закончился. Когда Джордж сказал, что ему пора, я не смогла сдержать вздоха. Так не хотелось, чтобы он уходил…

Поток моих мыслей прервали тихие шаги. Слишком тихие для человека. И спокойное сердцебиение. Я обернулась — в дверном проёме стояла дочь Джорджа, Изабелла. Она приветливо и, как мне показалось, искренне улыбнулась и слегка кивнула в мою сторону. После чего достала хлеб, выудила колбасу из холодильника, нарезала всё это и разложила колечки на хлеб. Затем всё убрала, а тарелку с бутербродами поставила на стол и сама за него уселась. Всё это было очень по-человечески… если бы не то, что все действия заняли у неё чуть больше пары секунд. Честно говоря, не уверена, что смогла бы повторить подобное…

В мои ноздри снова забрался её странный запах: аромат криптонца, как я его про себя называла, с лёгкой примесью человека. Почему такая странная смесь? Видимо, вопрос отразился на моём лице, потому, что девушка обратилась ко мне: — Ты же явно хочешь что-то узнать, — мда, теряю хватку. Хотя, может, я просто не чувствую к ней негатива — вот и не прячу эмоции? С Алеком я ведь могла быть искренней… Белла ободряюще мне улыбнулась. — Спрашивай, я не укушу! — хихикнула она. Ну ладно…

— Почему у тебя такой странный запах?

Белла подняла брови: — Можно немного подробней? Я не знаю, как пахну для вампиров. Ваш нюх гораздо тоньше, насколько мне известно, — проговорила она, затем откусила от бутерброда.

— Ну, у Джорджа очень специфический, ни на что не похожий, запах, — начала пояснять я. — У тебя почти такой же, но к нему примешивается лёгкий аромат… человека, — Белла слегка нахмурилась при последних словах.

— Ясно, — ответила она, прожевав. — Вероятно, это потому, что моя мама — человек, — что? Я не поверила своим ушам… То есть, у криптонцев и людей могут быть общие дети? Такого я даже предположить не могла… Выходит, у него кто-то был? Да ещё и человечка?! Чёрт, похоже, я ревную… Хотя умом понимаю, что это просто смешно — ведь Джордж совсем не мой, и никогда не был… но ничего не могу с собой поделать.

— А где она сейчас? — как можно спокойней спросила я, хотя в душе была настоящая буря.

— Они с папой расстались, когда мама случайно узнала, кем тот является. Она не смогла принять это, а папа был к ней не так уж сильно привязан, чтобы пытаться удержать. Некоторое время я жила с мамой, а после того, как у меня начали проявляться некоторые… особенности, папа забрал меня к себе. В общем-то, наша с ним связь всегда была крепче, чем с мамой, как у него, так и, что удивительно, у меня. Зато мама нашла себе другого мужа и счастлива с ним. Я за неё очень рада, — улыбнулась Белла. Её слова меня немного успокоили. Похоже, Джордж не был особо неравнодушен к этой смертной. Это мне даёт немного больше надежды. Надежда… это всё, что у меня есть, на самом деле. Но я сделаю всё, чтобы воплотить её в реальность!

Тут я кое о чём вспомнила: — Белла, а можно ещё немного полюбопытствовать? — она положительно кивнула. Завтрак девушка уже успела доесть, но, тем не менее, уходить не спешила. — А насколько острый у вас слух?

— Мы с ребятами вчера из интереса проверяли — так они сказали, что мой слух примерно на уровне с их. Как у папы — не знаю точно, но определённо не хуже, — боже, надеюсь, слух у Джорджа не острее, чем у нас… или хоть не намного острее. Я не хочу пока, чтобы он знал о моих чувствах. Ещё не время…

Мои размышления прервал звук мотора, который быстро приближался к дому.

— О, это за мной! — радостно улыбнулась девушка, при этом её глаза заблестели. — Прости, мне пора! Было приятно пообщаться!

— Мне тоже… — протянула я, слегка улыбнувшись. И это была не простая вежливость. Странно, но девчонка мне определённо нравилась. Она так искренне улыбалась мне… Чёрт, может, именно такого отношения мне и не хватало? «Улыбки» Аро не в счёт — они, я уже давно поняла, были насквозь фальшивыми. А остальные были либо злы, либо равнодушны, и я отвечала им тем же. Брат, естественно, исключение… но всё же одно дело брат, а другое — почти незнакомая личность, которая, к тому же, приветлива с тобой не потому, что боится, а просто так…

Белла пулей вылетела из кухни, затем я несколько мгновений слышала её на втором этаже, после чего послышался звук открытия и закрытия входной двери. Я полагала, что они тут же укатят, но буквально через полминуты дверь снова открылась, и в дом вошли уже двое.

Я мгновенно оказалась в гостиной. У входа в прихожую стояла Белла, а также один из тех незнакомых желтоглазых вампиров, которые были на «торжественной встрече» у особняка Калленов. Алек и Деметрий на всякий случай встали.

— Приветствую, — сказал парень, чуть ухмыльнувшись. Мы нестройно кивнули. — Расслабьтесь, я с миром. Просто Карлайл попросил передать, что если вы ищете, где перекантоваться — то двери их дома для вас открыты. Он предположил, что у шерифа дом маловат для такой толпы.

— «Их дома»… — подал голос Алек. — То есть, ты не Каллен?

— С чего вы взяли, что я Каллен? — удивился блондин. — А-а-а, вы об этом… — он показал на свои глаза. — Нет, я не член их клана. Скорее… приятель, — он переглянулся с Беллой, и они оба усмехнулись чему-то, понятному только им.

— Шерифа? — удивлённо спросил Дем. Я тоже была несколько удивлена…

— Ага. Знали бы местные, что у них на страже закона стоит инопланетянин… — рассмеялся вампир. — Ну ладно, Белла, поехали?

— Поехали! — воскликнула девушка и пошла к двери.

Блондин посмотрел ей вслед с улыбкой. Затем на секунду повернулся к нам: — Кстати, если что, я Джеймс. Ну, бывайте, — и пошёл вслед за Беллой.

— И что вы думаете о предложении недовампиров? — ехидно спросил ищейка, когда Белла со своим другом отъехали достаточно далеко.

— Знаешь, если бы не эти, как ты выразился, «недовампиры», то Джордж мог нам и не поверить, — начала медленно говорить я. — А это означало бы нашу смерть, либо от рук самого Джорджа, либо, что более вероятно, от рук наших бывших соклановцев, — я кинула на Деметрия суровый взгляд. — Поэтому давайте будем относиться к ним хотя бы вежливо. И даже когда их нет рядом. А то, что они пьют животных… не нам их за это судить.

— Кто ты, и что сделала с Джейн?! — шутливым тоном вопросил Дем, но я разобрала в голосе нотки неподдельного удивления.

— Может, это я настоящая, а ты видел лишь маску? — спросила я. Причём, скорее, у себя, чем у него. Видимо, ищейка это понял, потому что отвечать не стал, а лишь слегка усмехнулся. — А на счёт предложения Калленов… думаю, стоит его принять. Это однозначно удобней, чем гостиница, где всюду запах людей, от которого глотку дерёт.

— Согласен, сестра, — поддержал меня Алек. — И с тем, что нам стоит принять их приглашение, и с тем, что не следует относиться к ним предвзято лишь из-за способа питания. Мне даже любопытно посмотреть, как они живут.

— Хех, против вас не попрёшь… — вздохнул Деметрий.

Вечером приехал Джордж, мы сказали ему о предложении Калленов, и он согласился, что на данный момент это — оптимальный вариант. Правда, мне показалось, что при этом тень сожаления промелькнула в его глазах, когда он взглянул на меня… Не хочет, чтобы я уходила? Или я уже просто выдаю желаемое за действительное?.. Мы пообсуждали всякие мелочи относительно Аро и прочего, с ним связанного. А потом, когда тьма опустилась на Форкс, своим ходом прибыли в особняк Калленов.

Приняли нас более-менее радушно. Когда члены клана представились и показали нам наши комнаты, мы сказали, что собираемся на охоту. Они, естественно, сразу попросили не охотится здесь, но я заверила их, что мы не собираемся этого делать, и дали уже подобное обещание Джорджу. Мы уже собирались уходить, когда мне пришла идея кое-что уточнить. Сказав парням, чтобы не ждали, я подошла к Эдварду.

— «Можно тебя на пару слов?» — подумала я. Видимо, не увидев в моих мыслях угрозы, он кивнул, и мы отошли на некоторое расстояние от дома.

— Скажи — кто, кроме тебя, знает о причине, по которой мы пошли против Аро? — задала я крайне важный для меня вопрос.

— Моя семья знает. А также Белла и Джеймс — тот вампир, что передал вам наше приглашение. Нам с Джаспером пришлось рассказать об этом, чтобы они поверили в то, что вы, скажем так… не создадите проблем, — что ж, об этом можно было догадаться по тому, что они пригласили нас к себе. — Чарли мы об этом не сказали и договорились не сообщать впредь, уверяю.

— Чарли? — переспросила я.

— Ну, Джорджу, — криво улыбнулся телепат. — Здесь его зовут Чарли Свон, — я кивнула в знак понимания. — Я просто сказал ему, что о причинах своего решения ты расскажешь сама, когда будешь готова, — добавил он.

— А причём здесь Джаспер? — чуть нахмурилась я.

— Он умеет чувствовать чужие эмоции, — ясно. Я ещё помню бурю, которая поднялась во мне, когда я увидела Его, и особенно, когда Он ко мне прикоснулся…

Вообще, удивительно, что они так положительно относятся ко мне, даже помогают в некотором роде. Ведь, насколько я знаю, Карлайл недолюбливает Вольтури за их жестокость, а я была одной из самых жестоких в клане…

— Ну, лично нам ты ничего не сделала, — пожал плечами Эдвард. — Да, наша семья против жестокости, но это не повод переходить на личности. И вообще, любовь (если это действительно любовь), делает всех нас лучше, иногда — кардинально. У меня недавно было несколько возможностей убедиться в этом на чужом и собственном опыте, — он улыбнулся своим мыслям.

— Спасибо, — я и вправду была благодарна. Он мне улыбнулся, я непроизвольно улыбнулась в ответ. Может, телепат и прав на счёт изменений?..

Затем я направилась в Сиэтл.

Следующий день прошёл спокойно. Алек с Демом общались с желтоглазой семейкой, а я больше сидела в комнате и смотрела на лес за огромным окном. Красота дикой природы умиротворяла, помогала думать.

Но вечером произошло нечто, чего не ожидал никто...

Джеймс

Да уж, похоже, я ничего не знаю о жизни. Мне казалось, что за полторы сотни лет я повидал практически всё. Как же я ошибался…

Сначала мне навешала люлей, как я думал, обычная смертная. Затем выяснилось, что я больше не могу (!!!) убивать людей. Далее я понял, что люблю эту, как оказалось, далеко не хрупкую девушку больше собственного существования. И, наконец, Она оказалась полуинопланетянкой! А её отец — настолько сильным, что мог бы при желании легко покончить со всеми вампирами в мире.

Казалось, уже ничто не должно меня удивить… Пока не пришли посланники Вольтури. Джейн (которая, по слухам, была самой ретивой приспешницей Аро) прямым текстом сказала, что ушла из клана, причем, вместе с братом и, похоже, Деметрием. Последний (опять же, по слухам) может почти мгновенно определить местоположение кого угодно на любом расстоянии от себя. Да они ещё и помощь предложили в борьбе с Вольтури.

Естественно, я сразу подумал о хитрости, умно обставленной ловушке — ведь Вольтури-то не знают до конца, с кем имеют дело… Но когда мы, кроме шерифа, вошли в дом, и мистер Я-Презираю-Расчёску обрисовал нам ситуацию… я понял, что даже мне ещё есть чему удивляться. Оказалось, любимица Аро втрескалась в нашего пришельца, когда тот жил в Вольтерре! Причём, похоже, той самой пресловутой вампирской любовью, потому что через столетия эта любовь никуда не делась… Я даже ей посочувствовал. Теперь, когда сам полюбил, могу, хоть и с трудом, представить, ЧТО она пережила. Как бы я себя чувствовал, если бы Изабелла была ко мне абсолютно равнодушна? Или мне бы пришлось несколько столетий находиться вдали от Неё? Даже как-то не по себе стало…

К нашей удаче, криптонец ещё некоторое время о чём-то думал, смотря вслед ушедшим Вольтури, и мы успели между собой договориться, что не скажем ему о мотивах Джейн, так как та, по рассказу Эда, решила признаться шерифу только после завершения этой заварушки. Судя по всему, не только я ей сочувствовал… К моему удивлению, Чарли не стал особо допытываться об этом, удовлетворившись заверением Эдварда и Джаспера, что плохого троица экс-Вольтури не замышляет. Странно, мне казалось, что он немедленно захочет узнать, в чём там дело…

Когда шериф с Беллой ушли, все принялись бурно обсуждать эту ситуацию. Джаспер сказал, что Джейн, когда Свон поцеловал ей руку, буквально оглушила его своими эмоциями, а Эдвард, что она едва сдержалась, чтобы не обнять пришельца. Затем их пыл охладила Эсми, заметив, что не стоит это вот так обсуждать. А Карлайл вынес на голосование неожиданное предложение — пригласить троицу к себе, аргументируя это тем, что у шерифа дом маловат для такого количества гостей. К моему удивлению, все его единогласно поддержали, а меня попросили завтра утром передать приглашение, когда я заеду за Беллой. Естественно, я согласился.

Поехав к дому Свонов на следующее утро, я уже собирался было зайти, но успел только встать с «коня», как дверь распахнулась, и самая невероятная девушка в мире соблазнительной походкой направилась ко мне.

— Доброе утро! — улыбнулась она, затем обняла меня за шею и потянула к себе. Поняв её намёк, я нежно коснулся её губ своими. Она ответила. Только через несколько минут мы оторвались друг от друга, и я посмотрел в её тёплые шоколадные глаза.

— Добрее не бывает! — ответил я моей девочке. Наверно, сейчас у меня улыбка от уха до уха…

— Ну что, выдвигаемся? — прищурилась Белла.

— Погоди, мне нужно поговорить с «экс Чёрными Плащами».

— О чём? — насторожилась она.

— Не беспокойся зря, — усмехнулся я, — просто Каллены решили пригласить их к себе, пока те здесь обретаются. Карлайл подумал, что дом у вас маловат, да и внимание зря привлекать не нужно.

— Ясно, — кивнула Изабелла в ответ, и мы направились в дом. Вольтури встретили меня напряженно, но когда я рассказал, зачем пришёл, немного расслабились. Перебросившись парой фраз, мы расстались.

После школы мы с Беллой съездили погулять в Порт-Анджелес. Зашли наугад в какое-то небольшое кафе. Когда молоденькая официантка брала у нас заказ, всё время пыталась привлечь моё внимание. Она, блин, что, не видит, что я занят? Когда она, к слову, не слишком быстро, принесла заказ, всё также раздражающе продолжая свои попытки, мне это надоело. Я поймал её взгляд, а затем мило улыбнулся и чуть-чуть выпустил свою хищную сущность наружу. В глазах девицы сразу появился страх, природу которого она, конечно, не поняла. Её сердце испугано пустилось вскачь. Я всего несколько секунд не разрывал зрительный контакт, но этого было достаточно — она ретировалась так быстро, что пару раз споткнулась и чуть было не грохнулась.

— Ну зачем ты так… — укоризненно покачала головой Белла, — она, конечно не слишком приятна, — любимая поморщилась, — но пугать её до полусмерти — тоже не очень красиво!

— Да ладно! Будет знать, как донимать посетителей! — широко улыбнулся я. — Тем более тех, кто пришёл не один… — я накрыл её ладонь, лежащую на столе своей. Белла на это улыбнулась, и переплела свои пальцы с моими.

— Кстати… — протянул я. — Ты ведь грозилась называть меня «Джейми». Но так ни разу этого и не сделала, Изабелла…

— Да я… — её щёчки слегка порозовели, — я ведь просто поддеть тебя пыталась. Мне нравится твоё имя, и нет никакого желания его коверкать. Оно тебе идёт. Джеймс-Джеймс-Джеймс… — улыбнувшись, произнесла девушка с разными интонациями, а затем тихо рассмеялась.

— И ты не против «Изабеллы»? — на всякий случай уточнил, хотя и так видел, что она реагирует спокойно, когда я её так называю.

— Знаешь… мне никогда не нравилось моё полное имя. Не знаю, почему, — Белла пожала плечами. — Но когда я слышу его от тебя, почему-то обычного отторжения не чувствую. Так что нет, не против, — её улыбка вышла слегка смущённой. Моя же ответная лыба была жутко довольной — слишком уж мне нравилось называть мою девочку полным именем…

Мы ещё некоторое время сидели и болтали, Белла поела. Затем я отвёз её домой, съездил заправить байк и поехал уже было к себе, когда мне позвонил телепат-Каллен.

— Снова-здорова, — ответил я на звонок. — Чего надобно?

— Ты сейчас один? — задал он странный вопрос.

— Да, Беллу домой недавно завёз, возвращаюсь к себе.

— Ты не мог бы встретиться со мной сейчас на той поляне, где мы играли в бейсбол?

— Приглашаешь меня на свидание? — усмехнулся я. — А Вики знает?

— Ещё один «шутничок» на мою голову… — пробурчал телефон мне в ответ. — Мне нужно сообщить тебе кое-что довольно важное — и чем скорее, тем лучше.

— Ладно, сейчас буду, — ответил я и отключился. Завезя байк домой, я пешком направился в нужное место.

Эдвард уже был там, с серьёзной миной взирая на меня. И к чему такая секретность?

— Вольтури, — ответил он на мои мысли. — То, что я должен тебе сообщить, их не касается. Пойдём, покажу кое-что.

Он устремился в лес. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Как-то странно всё это…

Через несколько минут мы вышли на берег реки.

— Принюхайся, — сказал мне Каллен. — Чувствуешь?

Я потянул носом воздух и скривился. Здесь витал какой-то странный, совершенно не знакомый мне запах… и он был, мягко говоря, не из приятных.

— Что это за вонь? — вопросил я.

— Поскольку ты обосновался здесь, тебе нужно знать, что эта река и этот запах отмечают определённую… границу, которую не стоит пересекать таким, как мы.

— И почему же? — поднял я бровь.

— Это территория индейского племени Квилетов. И некоторые из них могут… обращаться в волков.

ЧТО?! То есть здесь по соседству Дети Луны проживают?!

— Они НЕ Дети Луны, — стал пояснять взъерошенный. — Карлайл называет их «изменяющимися». Их вторая ипостась внешне ничем не отличается от обычных волков, только они в несколько раз крупней. Они обращаются в любое время, когда этого пожелают, совершенно не зависят от лунных фаз и остаются при своём уме, хотя их сознание в звериной форме и несколько отличается от человеческого. Я читал их мысли, так что знаю, о чём говорю. И они достаточно сильны и быстры, чтобы противостоять нам, а наша кожа поддаётся их клыкам. Но одержать верх они могут только при численном превосходстве. Волки ненавидят нам подобных — эта вражда у них в крови после того, как пара вампиров чуть не перебила их племя. Их «волчий ген» активизируется, когда рядом появляются вампиры, но у нас с ними давний договор. Они терпят наше соседство, потому что мы не охотимся на людей и не заходим на их территорию. С того времени, как мы вернулись в Форкс, обернулось трое. Но нас тут теперь больше — может, переродиться или уже переродился кто-то ещё.

— Это связано с той вашей заминкой, когда речь зашла об оборотнях? — уточнил я.

— Да, мы предполагали, что Белла с Чарли могут быть такими оборотнями, но, возможно, обращающиеся в других животных. Как один из вариантов.

— Понятно… — протянул я, и тут меня будто молотом долбануло. — Постой-ка… то есть, я правильно понимаю, что у вас тут буквально под боком живут опасные даже для вампиров твари, а Белла об этом ни сном, ни духом? — во мне начала зарождаться злость. — Вы же знаете, что она частенько в лесу гуляет! Одна! А если бы она забрела на их территорию?

— Джеймс, успокойся — волки бы Беллу не тронули. Они никогда не нападают на людей — наоборот, защищают их от вампиров. А мы связаны договором о неразглашении, и не хотим давать лишний повод для конфликта, — попытался защищаться телепат. Чем только усилил мою злость.

— А ты понимаешь, придурок, что Белла проводит кучу времени рядом с нами?! Да от неё за милю пахнет вампирами, особенно мной! А как она двигается, ты же видел! Если кто-то из них увидел бы это, то с лёгкостью принял бы её за одну их нас! Изабелла, конечно, может постоять за себя, но драться с кем-то вроде нас и дикими зверями — это не одно и то же! К тому же, по твоим словам, они нападают стаей!

Каллен слушал меня, приоткрыв рот, а через несколько секунд после того, как я замолчал, тяжело вздохнул.

— Мы как-то не подумали об этом… — сказал он. — Конечно, ты прав, мы должны рассказать Белле о возможной угрозе.

— Сутки, — процедил я, всё ещё будучи на взводе. — Я даю вам ровно сутки, чтобы вы это сделали. По их истечению Изабелла узнает об этом от меня, — после этого я ретировался в строну своего домика, не дожидаясь его реакции.

По дороге я всё же с трудом смог справиться со злостью. Чёрт возьми, ну как Каллены могли не подумать о том, что их опасные соседи могут угрожать Изабелле?! До этого они мне казались довольно разумными… Ладно, забудем пока об этом. Думаю, они сделают правильные выводы.

В данный момент я лежал на кровати, закрыв глаза. Со стороны меня, наверно, можно принять за спящего…

Я думал о наших отношениях с Беллой. То, что с её стороны есть, как минимум, симпатия, сомнений не было. Она даже сама поцеловала меня! И интуиция мне подсказывает, что моя девочка ожидает от меня дальнейших действий. Но какой шаг будет самым правильным? Сразу захотелось признаться ей в любви, попытаться объяснить все чувства, переполняющие меня, но… спешить с этим не стоит. Это может быть слишком для Беллы. Да и куда торопится? Самое главное — не наделать ошибок. Так что, для начала, думаю, можно предложить ей быть вместе. Почему-то мне кажется, что примерно этого она и ожидает. Решено! Сегодня, после школы, предложу ей стать моей девушкой. Буду надеяться, что не ошибся…

Открыв глаза, заметил, что уже светло. Глянув на часы, понял, что уже можно собираться и выезжать. Через десять минут мотоцикл, приятно урча, тронулся с места…

В школе всё шло ровно. Параллельно с учёбой я прокручивал в голове возможные варианты разговора с Беллой. В конце концов остановился на том, что просто прямо спрошу, да и всё. И вот, последний урок завершился, мы идём на стоянку.

— Изабелла, — позвал я.

— М-м-м?

— Давай в лесу прогуляемся? — хочется поговорить с ней подальше от чужих ушей.

— Давай! — обрадовано воскликнула моя девочка. — Хочется подышать свежим воздухом после этих душных помещений…

Мы направились в сторону стены деревьев, что начиналась недалеко от школы. Некоторое время мы углублялись в лес молча, но эта тишина не была напряжённой. Я наслаждался близостью Беллы, её прекрасным видом и непередаваемым ароматом. Она, судя по лёгкой улыбке, блуждающей на её лице, тоже думала о чём-то приятном — но о чём именно, я не знал, а спрашивать не хотелось, чтобы не нарушать момент.

Наконец, мы вышли к какому-то ручейку, весело журчащему между камней. Недалеко лежал большой, довольно плоский валун. Мы с Беллой, не сговариваясь, направились к нему. Я снял свою кожанку и постелил её на камень, приглашая свою спутницу сесть на неё, сам же приземлился рядом. Она не замедлила воспользоваться приглашением. Я, даже не задумываясь, приобнял её за плечо, а она в ответ накрыла мою ладонь своей ручкой и стала слегка поглаживать, отчего по моему телу расходилось приятное тепло. Слова сейчас были абсолютно не нужны, несмотря на то, что именно для разговора я её сюда и привёл. Казалось, стоит заговорить, и момент этой… хм… близости будет утерян. Но всё же…

— Изабелла, — тихо сказал я. Она повернулась ко мне лицом и наши взгляды встретились. — Станешь ли ты моей девушкой?

Она едва заметно вздрогнула на последнем слове. Но не успел я испугаться этому, как губы Беллы уже накрыли мои, причём довольно настойчиво. Я ответил. В этот раз мы целовались жадно, будто хотели друг друга съесть. Когда я почувствовал, что уже на грани, всё же нашёл в себе силы оторваться от моей девочки, хоть это и было почти невозможно.

— Это значит «да»? — уточнил я, когда смог нормально дышать.

— Это значит «я подумаю», — ответила Белла, хотя я уже успел прочитать в её глазах другой ответ. Решила повредничать?

— Ну, друзьями мы уже не можем быть, после такого-то поцелуя, — поддел её я, — и ещё четырёх предыдущих.

— Всё-то у тебя продумано! — делано надулась Белла и довольно ощутимо стукнула меня кулачком в плечо, но затем серьёзно посмотрела в глаза. — Конечно, я согласна быть твоей девушкой.

Я перестал дышать. Чувства просто переполняли меня. Я, конечно, был почти уверен, что она согласится, но услышать это согласие на самом деле… нечто сногсшибательное. Можно было подумать, что это сон, если бы я не знал, что для меня это в принципе невозможно… Я протянул к Ней руку и осторожно притронулся к тёплой щёчке подушечками пальцев, будто желая убедиться, что Изабелла мне не кажется. Она прикрыла глаза и подалась навстречу моей руке, а когда уже вся ладонь легла на её кожу, слегка об неё потёрлась. Затем накрыла её сверху своей, и крепче прижала. Я нежно провёл большим пальцем по её губам, от чего они слегка приоткрылись, а её сердечко, и без того быстро бьющееся, поскакало галопом. Я не смог удержаться и впился в них своими. Белла без промедления ответила…

Остановившись, пока не пересёк черту, я прижал мою девочку к себе, а её руки обвили мою талию. Я чмокнул Беллу в макушку и в очередной раз вдохнул её невозможный запах. Снова повисла тишина, мы просто наслаждались обществом друг друга.

Но тут моё горло неожиданно обожгло огнём. Чёрт! Ведь с последней охоты уже почти пять дней прошло! У меня, в целом, хорошо получается себя контролировать, но до того, как пошёл в школу, я охотился каждый третий день — кровь животных не могла дать такого насыщения, как человеческая… Белла, видимо, почувствовала, как я напрягся. Немного отстранившись, она вопросительно на меня посмотрела.

— Мне нужно поохотиться, — пояснил я. Белла внимательно на меня посмотрела.

— Да, вижу. Твои глаза такие чёрные, что я едва отличаю радужку от зрачка, — серьёзно сказала она. — Честно говоря, мне бы сейчас тоже не помешало немного… поесть, — теперь она улыбнулась. Несколько секунд я соображал, о чём она, пока не вспомнил, что они с отцом питаются от Солнца. Сегодня было пасмурно, как и большинство дней здесь, так что моей девочке нужно в горы.

— Что ж, тогда побежали к школе, уедем оттуда на мотоцикле, и я высажу тебя где-то в безлюдном месте. Будет подозрительно, если мы не вернёмся за транспортом, — быстро сформировал план я. Затем вздохнул. — Чёртова жажда… я бы предпочёл пробежаться в горы вместе с тобой. Если бы ты была не против.

— О, я бы с удовольствием погрелась на солнышке в твоём обществе, — мечтательно проговорила Изабелла и тоже вздохнула. — Но с вашей жаждой лучше не шутить…

Мы встали, я натянул свою куртку. До школы мы добрались буквально за полминуты. Затем умостились на байк и покатили. На безлюдной дороге я остановился. Белла спрыгнула на землю.

— Сколько планируешь… загорать, моя девочка? — поинтересовался я. Изабелла прищурилась и улыбнулась.

— Думаю… — протянула она, вытаскивая мобильник и смотря на него, — сейчас половина пятого… значит, где-то до шести. А сколько ты будешь охотиться… мой мальчик?

Я весело расхохотался: — Ничего себе «мальчик», полторы сотни разменявший… Однако в том, что твой, можешь не сомневаться, — серьёзно закончил я. Белла тепло улыбнулась. — Так вот, трудно сказать, когда я управлюсь. Если повезёт, то уже к восьми-девяти я буду здесь, а если нет — это может и до утра затянуться.

— Ясно, — вздохнула моя девочка. — Тогда я после солнечной ванны домой, сделаю уроки, а потом к Калленам. Если не будешь ничем занят, приходи, вряд ли кто-то будет против, — я кивнул. — А мы… скажем им, что теперь вместе? — осторожно поинтересовалась Белла.

— Если ты этого хочешь. Если же нет — мы можем с этим повременить.

— Эд всё равно узнает это из твоих мыслей… — пожала плечами она. — К тому же, мне кажется, и без того все догадаются. Папа ещё три дня назад, вечером, назвал тебя моим парнем, — ухмыльнулась Изабелла. — Он ведь слышал, как ты в тот день утром уточнял про свидание… Тогда же я ему рассказала, что ты — ищейка, охотившийся за мной. И смогла убедить его в том, что ты изменился. Так что я не вижу поводов это скрывать.

— Если не видишь — значит, скажем, — утвердил я. — Никого вокруг нет? — Белла внимательно огляделась, отрицательно покачала головой, затем подошла ко мне, коснулась ладошкой моей щеки и быстро чмокнула губы. Я ухватил её за плечи, желая получить полноценный поцелуй, но она упёрлась руками мне в грудь.

— Не надо, мне и так едва хватает сил, чтобы уйти… — как-то умоляюще прошептала Белла. Я послушно отпустил её. Неужели ей действительно так не хочется расставаться? — До встречи.

— До встречи, — тихо сказал я, после чего Изабелла сорвалась с места в сторону гор. Я, в очередной раз вздохнув, завёл байк и покатил к своему домику. Закатив «коня» в гараж, я, уже своим ходом, устремился в сторону тех мест, где должно быть много живности.

Придя на место, я привычно отпустил внутреннего хищника на волю. Почуяв оленя, побежал в его сторону. Он даже попытаться убежать не успел, как я отработанным движением сломал ему шею и впился зубами в вену. Так повторилось ещё пять раз. Тратить время на поиск более вкусной пищи я не хотел — хищников гораздо трудней найти, ведь они, естественно, гораздо малочисленней травоядных.

Наконец, насытившись, я приглушил вампирские инстинкты. И сразу же почувствовал смутное беспокойство — причём оно совершенно точно было связано с Беллой. Вытащил мобильник: восемь часов, тридцать четыре минуты. Связи нет — слишком далеко от населённых пунктов… Я на максимальной скорости рванул в сторону Форкса. Чем ближе я приближался, тем сильнее становилось это непонятное ощущение. Или дело не в расстоянии, а в прошедшем времени?

Наконец, связь появилась. Я мгновенно набрал номер Беллы. Гудки давили на нервы. В конце концов, они оборвались, моя девочка так и не ответила. Со всё растущим беспокойством я спрятал телефон в карман и втянул носом воздух. Следует отметить, что, как ни странно, мой дар, в отличие от остальных, работал с Изабеллой без сбоев. Будь иначе — я бы заподозрил неладное ещё при нашей встрече на поле, либо чуть позже. Возможно, дело в том, что он взаимодействует с запахом, а не с мозгом цели. Хотя наши дары — штука довольно странная и неоднозначная, так что гадать об этом особого смысла не имеет…

Вот я пришёл к месту, где мы расстались с Беллой. Беспокойство уже переросло в тревогу. Я снова понюхал и рванул по следу. Наконец, я прибежал на то место в горах, где Изабелла четыре дня назад мне выговаривалась…

В воздухе витали запахи, и два наиболее ярко выраженные из них заставили меня чуть ли не завыть… Первым был запах незнакомого вампира. Второй же… отчётливый аромат крови. Который почти не вызывал жажды. Крови… Изабеллы. Сердце пронзило такой болью, что я согнулся и упал на колени. В голове набатом билось только одна фраза — «не может быть»… Не может быть, чтобы моя девочка была мертва!..

Кулаки до трещин сжались. Боль в них немного привела в себя. До меня вдруг дошло, что самой Изабеллы здесь нет… Я опять втянул воздух. Запах Беллы и запах вампира тесно переплетённой дорожкой уходили прочь. Ни один вампир не заберёт с собой выпитое тело, если его не нужно прятать — а здесь этого точно нет нужды делать. Следовательно, она жива! К тому же, я почувствовал бы разницу между запахом мертвого и живого!

Я вскочил, готовый бежать по следу… но тут же одёрнул себя. Выходит, он смог укусить её, выпить часть крови, тем самым ослабив. Но если он смог провернуть подобное с Беллой, которая играючи победила меня в драке, а громилу Эммета — в армрестлинге, то этот вампир мне просто не по зубам… Если хочу спасти любимую — мне нужна помощь Калленов и, особенно, её отца.

Я устремился в сторону Калленского особняка, на ходу вызывая Эдварда. Когда тот ответил, я без предисловий проговорил: — Срочно свяжитесь с шерифом — пусть как можно быстрее прибудет к вам.

— Что произошло? — взволнованно поинтересовался он.

— С Беллой что-то случилось! Похоже, её похитили! — сбился на рык я, после чего отключился. Сейчас нет смысла рассказывать больше — это должны услышать все.

Чёрт, ну почему мне так не вовремя жрать захотелось?! Пойди я с Изабеллой — всё могло бы быть иначе! Уверен, вдвоём мы бы справились с этим уродом! А теперь я даже толком не знаю, где она и что с ней, но уж точно ничего хорошего… ГР-Р-Р-Р!!!

Вот и особняк. Все — и Каллены, и Вольтури — ждали меня на пороге. Чарли ещё не было.

— Всё потом, — предвосхитил я их вопросы, — когда придёт шериф.

Он прибыл спустя несколько минут. Ничего не сказав, посмотрел на меня. Лицо было похоже на маску, не выражало ничего. Но по его тяжёлому взгляду я понял — ему сказали.

— Следуйте за мной. Расскажу всё, что знаю, по дороге, — все коротко кивнули. Я сорвался с места, остальные присоединились. Я быстро излагал им суть всех событий и свои соображения. Закончил, уже когда мы стояли на том самом месте.

Вдруг Вольтури переглянулись.

— Мы знаем, кто напал на Беллу, — уверенно сказал Деметрий. Все повернулись в их сторону.

— Феликс! — выдохнула Джейн…

Феликс Вольтури уже много столетий занимал очень высокое положение в своём клане. Он, как ни странно, считался «бриллиантом», практически равным Дьявольским Близнецам и ищейке Деметрию, несмотря на то, что не обладал даром. Он был одарён скорее в человеческом понимании этого слова… но обо всём по порядку.

После того, как его, в пятисотых годах, обратил Кай, каким-то образом увидев в здоровенном двадцати двух летнем парне потенциал, новообращённый вампир проявил невероятную физическую силу. Даже другие «новорожденные» были по сравнению с ним слабы, а вампирские кожа и плоть под его пальцами трескалась, словно фарфор. С новорожденным Феликсом было очень трудно совладать — многие вампиры клана за этот период временно лишались конечностей, а то и головы, и проходили болезненную процедуру сращивания. Только дар Корин, дающий чувство удовлетворения, и спасал ситуацию.

После первого года сила громилы ожидаемо уменьшилась… но, ко всеобщему удивлению, всё равно была больше, чем у большинства новообращённых. Феликс много упражнялся в рукопашном бою с другими членами клана, и со временем у него обнаружились большие способности в этом направлении — он довольно быстро научился побеждать более опытных в этом деле товарищей, даже намеренно не используя своё преимущество в силе.

На пятый год его пребывания в клане у него не осталось достойных соперников среди свиты — и тогда Кай понял, что не ошибся в своём выборе. Он стал лично тренировать Феликса. К слову, Кай слыл чуть ли не самым опасным бойцом среди себе подобных. И слава эта была, прямо скажем, не пустой. Ещё бы, ведь у него был огромный опыт — полтора тысячелетия в битвах! Он шутя побеждал Феликса на тренировках… лет десять. Ещё лет пять это было уже делать трудней… А после уже побеждал Феликс. Сначала с трудом, а со временем — так же шутя, как Кай его вначале. Старейшина не был этим уязвлён, скорее наоборот — он был горд, что приобрёл и обучил такой ценный для клана кадр. Тем не менее, сам здоровяк собой доволен не был — с единоборств он перешёл к боям с несколькими противниками, со временем увеличивая их количество. Через сто лет он вполне мог в одиночку справиться с пятью даже очень опытными противниками одновременно — при условии, что те не пользовались или не имели боевых даров. С большим количеством, правда, не получалось справиться идеально — прикрыть спину было затруднительно. А вот новорожденных или не слишком опытных он мог порвать хоть десяток.

Когда, спустя примерно двести лет, Аро обратил близнецов, Феликс с его умениями был немного потеснён в сторону… но его это не сильно трогало. Ни Алек, ни Джейн не были интересными противниками в рукопашной — а остальное громилу не особо волновало.

Затем, ещё через двести пятьдесят лет, в клан пришёл Деметрий. Он был неплохим бойцом, а его дар поиска значительно облегчал многие клановые задачи. Феликс с ним хорошо сработался, но оба они были по натуре одиночками, так что дальше «хороших коллег» их отношения не пошли.

За это время Феликс не находил мало-мальски достойных противников. И постепенно он начал гордится собой, полагая себя самым опасным бойцом. Гордость собой росла с каждым столетием… Конечно, тот же Алек или Джейн в два счёта бы справились с ним с помощью даров, но Феликс считал это «запрещёнными приёмами» и про себя не признавал их соперниками.

И вот, в один прекрасный вечер, в замок пришёл Джордж. Он не был вампиром… но и человеком тоже не был. И он был невероятно сильным и быстрым. В спаррингах с ним Феликс чувствовал себя чуть ли не человеком! Даже со своей исключительной силой! После нескольких поражений гордыня Феликса была сильно задета. Тогда он предложил Джорджу поединок на равных силах, сказав, что тот побеждает за счёт значительного физического преимущества. Тот, пожав плечами на это заявление, согласился без каких-либо эмоций. И победил Феликса без проблем, используя какую-то совершенно незнакомую и невероятную технику боя. Потом ещё и ещё. Легко и непринуждённо. А когда великан попросил его научить этим приёмам, Джордж ответил, что тот и без этого прекрасный боец, и ему это совершенно не нужно.

Великана такой ответ очень сильно уязвил — он был уверен, что, научись он этой технике, с лёгкостью одолел бы Джорджа. А тот этого испугался. Феликс затаил на него обиду, которая со временем перешла в неприязнь, а потом — в ненависть…

Когда Джордж сбежал (а про себя Феликс употреблял именно это слово), его ненависть к странному существу никуда не делась…

* * *

— Феликс, тебя Аро вызывает, — пропела Хайди из-за двери.

— Иду, — бросил в ответ здоровяк.

«И что ему понадобилось? — подумал он. — Только час назад вернулся и отчитался в выполнении задания. И опять зовут… хотя… всё равно скучно сидеть без дела».

Вампир поднялся с кровати и не спеша побрёл в тронный зал. Давно прошли те времена, когда при вызовах к правителям он оказывался на месте с максимально возможной скоростью. Сейчас он делал подобное только тогда, когда по голосу присланного понимал, что спешить действительно стоит.

Вампир-страж без промедления раскрыл перед ним массивную дверь, почтительно склонив голову. Все стражи в клане были непосредственными подчинёнными Феликса. Они уважали и боялись его. Громиле это нравилось.

— Господин? — вопросительно сказал великан, остановившись в середине зала.

— Феликс… — как всегда приторно-сладко протянул Аро, — у меня для тебя важная задача. Отправляйся в США, в городок Форкс, штат Вашингтон. Джейн, Алек и Деметрий уже на месте. Наш дорогой ищейка обнаружил там Джорджа.

— Криптонца? — внешне спокойно уточнил Феликс, хотя внутри него уже плескалась злоба.

— Именно! — воскликнул Аро. — Джейн сказала, что он согласился прибыть в Вольтерру через несколько дней. Они глаз с него не спускают, но если и ты поприсутствуешь там, мне будет спокойней… Только не нападай на него — сделаем это здесь, со всей стражей. Ступай!

— Да, господин, — чуть поклонился Феликс, затем развернулся и вышел из зала, а потом и из замка.

Громила пошёл к цели своим ходом — как и всегда, когда был в пути один. Он не любил самолёты — толкотня, запах людей, испытывающий его самоконтроль, возня с бумажками, необходимость пихать линзы в глаза… всё это сильно раздражало Феликса. К тому же, по его наблюдениям, пешком даже быстрее выходило, учитывая, что он нигде не задерживался и шёл к пункту назначения кратчайшим путём. Всего-навсего нужно было избегать густонаселенных мест. Ввиду своих пристрастий, великан давно приобрёл себе водонепроницаемый телефон. «Хоть что-то полезное закуска изобрела», — думал про себя Феликс о сотовой связи.

Уже пересекая Америку, он перекусил в попавшемся на пути городе случайным прохожим. Бросив тело в канализацию, побежал дальше.

Ещё несколько часов — и Феликс уже двигался через леса у подножья Олимпийских гор. Он уже был почти у пункта назначения, когда в его ноздри пробрался запах, заставивший его остановиться и тихо зарычать. Это был тот самый запах, который не принадлежал ни одному земному существу. И который здоровяк ненавидел. Но вдруг его злость сменилась удивлением. Вампир понял, что, несмотря на невероятность подобного, этот запах был почти такой же, как тот, что он помнил… но не идентичный. Это было очень странно. Джордж утверждал, что прибыл на Землю один, и его сородичам, даже если они бы этого захотели, найти его возможным не представлялось… Ещё удивительней было то, что в запахе присутствовали едва заметные человеческие нотки.

Еще раз принюхавшись, Феликс пошёл по совсем свежему следу. Он вел в горы. Запах становился всё сильней, что говорило о правильном выборе направления.

И вот, громила вышел на относительно ровную площадку. Лес здесь был более мелким и редким, из земли тут и там торчали валуны разных размеров. Примерно в ста метрах от положения Феликса лежало дерево…

И его в качестве скамейки использовала девушка. Судя по всему, она и была источником запаха. Она сидела спиной к вампиру. Небольшой рост, стройная фигура и длинные, ниже плеч, немного вьющиеся тёмно-каштановые волосы — вот и всё, что сейчас видел Вольтури. Вдруг незнакомка стала оборачиваться. Феликс, не решив пока, что ему предпринять, быстро юркнул за крупный валун. Но это совершенно не помогло ему остаться незамеченным…

Белла, самозабвенно греясь на солнышке, не сразу почувствовала внимательный взгляд, уже несколько минут прожигающий её. Когда это всё же произошло — она медленно повернулась в сторону того, кто потревожил её уединение. Девушка немного испугалась этому. Но, когда она перешла на рентгеновское восприятие и увидела за валуном непрозрачную фигуру вампира, расслабилась. Незваный гость был один. А значит, особой угрозы для Беллы, как она думала, не представлял.

— Чего прячешься? — негромко сказала она, тем самым показывая осведомлённость о сущности незнакомца. — Подходи, раз уж пришёл… — и слегка ухмыльнулась. «Это может стать неплохим развлечением!» — подумала Белла.

Феликс, в свою очередь, был не сильно удивлён. Если эта девушка имеет (а она точно имеет) какое-то отношение к Джорджу — то ничего неожиданного в том, что она знает о его вампиризме, нет. Как и в том, что она явно его не опасается.

Громила в несколько секунд оказался рядом с незнакомкой. Та, в свою очередь, продолжала спокойно сидеть. Только повернула в его сторону голову. Феликс при первом же взгляде на её лицо изумился очевидному сходству девушки с инопланетным выскочкой. «Это либо его сестра, либо, что более вероятно, дочь», — подумал он.

Белла, между тем, выжидающе и изучающе смотрела на подошедшего вампира. Его рост и телосложение определённо впечатляли. Он, как она прикинула, был более чем на пол головы выше далеко не низкого Эдварда и почти в два раза шире. Эммет на его фоне кажется не таким уж крупным… Бледное лицо здоровяка было запоминающимся и внушительным: мощные скулы и подбородок, ярко красные глаза, явно говорившие о недавней трапезе, растрёпанные прямые тёмные волосы, достающие почти до бровей и выглядевшие так, будто их хорошенько намочили, но не вытерли, и они просто высохли. Одет он был в чёрный костюм немного старомодного покроя, а поверх него был накинут чёрный плащ с капюшоном. По рассказам отца она вспомнила, для кого характерны подобные плащи…

— Ты из Вольтури, верно? — полувопросительно-полуутвердительно сказала Белла. Феликс на это чуть склонил голову набок.

— Догадливая… — протянул он. — А ты, видимо, родственница Джорджа?

Белла, немного подумав, решила, что отрицать это всё равно бессмысленно, и ответила: — Допустим. И что из этого?

Феликс, ничего не ответив, рванулся к девушке с намерением её схватить. В момент, когда она практически подтвердила родство с его врагом, громила решил — он скрутит девчонку и притащит к Аро. Это определённо сделает Джорджа сговорчивей, а владыка точно будет рад, если пришельца получится казнить без потерь, да и самой пленнице тоже обрадуется. Не говоря уж о том, что этим Феликс точно отомстит криптонцу…

Но его руки схватили пустоту. Девушка уже стояла в пяти шагах от вампира. «Чёрт, быстрая! Точно быстрей меня. Хотя, это не очень неожиданно…» — пронеслось у него в голове. Феликс тихо рыкнул, Белла усмехнулась. Ей хотелось поиграть с этим громилой, она не сомневалась в своём превосходстве…

Вампир кинулся к девушке, методично нанося удары. Когда соперница стала уворачиваться, он сразу узнал знакомую технику боя… но девчонка всё же была далеко не такой умелой, как Джордж. Однако всё равно схватить её будет не так просто… И тогда Феликс решил пойти на хитрость. Он не стал показывать всё, на что способен, давая противнице ещё большую иллюзию преимущества, чем у неё, как он почувствовал, уже была. И это сработало…

Белла совсем было расслабилась, и уже собиралась закончить с поединком, после чего попытаться поговорить с Вольтури, как вдруг вампир, когда она уклонялась от очередного выпада, внезапно ухватил её за плечи. Девушка, уже предполагая, что дальше случится, помня балетную студию, сразу же попыталась вырваться, но… не смогла! Он был сильнее! Попыталась пнуть, но противник умелым движением смягчил её удар! И вот тут у Беллы внутри начал ворочаться липкий противный страх…

«Сильна! Не слабее среднего новообращённого! Но слишком наивна…» — подумал Феликс, после чего незамедлительно впился в шею девушки. Зубы проходили сквозь плоть с огромным трудом, она была даже крепче вампирской кожи! Но всё же недостаточно крепкой, чтобы выдержать укус. И вот, тёплая кровь потекла в рот громиле…

Белла задёргалась и застонала от боли в руках вампира, крепко сжимающих её плечи. Её охватила паника. Девушка пыталась вырваться, но с каждым глотком великана силы покидали её…

Феликс же смаковал её кровь. Очень примечательно, что она почти не вызывала жажды, и его разум оставался ясным. Вкус был странным, человеческого в нем было немного, но, тем не менее, приятным, не отталкивающим. Когда вампир почувствовал, что девушка в его руках обмякла, он остановился. Смерть девчонки в его планы не входила, поэтому он также старался, на всякий случай, не пускать яда в рану. Её судьбу будет решать владыка.

Девушка была без сознания. Укус на шее перестал кровоточить почти сразу, что в данный момент удовлетворило Феликса. Сердцебиение было довольно слабым, но ровным. Так что пока всё было так, как он хотел.

Закинув бесчувственную девушку на плечо, великан вытащил из кармана мобильный и набрал Аро. Тот ответил почти сразу.

— Слушаю, Феликс…

— Господин, я поймал одну интересную особу. Судя по чертам лица, запаху и способностям, эта особа имеет непосредственное отношение к Джорджу. Я думаю, это его дочь… или же какая-то другая очень близка родственница.

— Хм… — задумался владыка, — где же ты нашёл эту… особу?

— В горах недалеко от Форкса, — ответил Феликс. — Рядом никого не наблюдалось.

— И как же ты её… поймал? — протянул правитель.

— В лесу я случайно уловил след. Запах был похож на запах нашего криптонца, но всё же не его. Мне стало любопытно, и я пошёл по нему. Нашёл в горах девчонку. По человеческим меркам выглядит на семнадцать-девятнадцать лет. Она почти сразу обнаружила меня и подозвала к себе. Явно знала, кто я, но не испугалась. Как-то поняла, что я Вольтури. Я решил схватить её, подумав, что она в наших руках сделает Джорджа более… безопасным. Она оказалась быстрее всех вампиров, которых я встречал, хоть и не намного, а её сила, как выяснилось, на уровне новообращённого. Дралась неплохо, но не восприняла меня всерьёз, поэтому у меня получилось схватить её и выпить часть крови. Мои зубы с большим трудом входили в её тело — думаю, даже наши удары причинили бы ей не слишком много вреда. Сейчас она без сознания, но если очнётся, думаю, смогу управиться, — закончил доклад Феликс.

В трубке повисло молчание. Великан ждал, пока Аро обдумает новые обстоятельства. Наконец, владыка заговорил: — Что ж, дорогой мой Феликс… это очень интересно! И мне нравится ход твоих мыслей на счёт Джорджа. Ты, вместе с пленницей, пока остаёшься в Америке. Уйди подальше от Форкса в любом направлении. Когда решим вопрос с нашим пришельцем — доставишь её в Вольтерру. Не применяй к ней насилие больше, чем это будет необходимо для её удержания.

— Да, господин, — ответил Феликс. — Ничего важного у меня больше нет.

— Отлично… — сладко протянул Аро и отсоединился.

Феликс, спрятав телефон, перехватил свою ношу поудобней и устремился на юго-восток. Наткнувшись в пути на какой-то промышленный комплекс, стащил там толстый стальной трос, и методично связал им свою пленницу. Громила не был уверен, насколько быстро девчонка сможет восстановиться, и до какого момента это её сдержит, но решил, что перестраховаться лишним не будет. По крайней мере, если она начнёт рвать свои путы, это предупредит его.

Несколько часов спустя, в горах, в нескольких сотнях километров от мексиканской границы, Феликс нашёл довольно удобную, по его мнению, пещеру, недалеко от входа которой начинался лес. Уложив свою ношу на каменный пол, он сам присел рядом. Достав телефон, убедился, что связь есть. Возможно, недалеко был населённый пункт. «Что ж, — подумал великан, — теперь остаётся только ждать. Вряд ли сидеть здесь придётся долго — Аро теперь не будет медлить и, вероятно, сразу пригласит Джорджа в наш замок. Эх… жаль, что на его казни не поприсутствую… но то, что ему придётся умереть без сопротивления — неплохая месть! А когда господин удовлетворит свой интерес к девчонке — попрошу отдать мне её позабавиться», — при последней мысли он хищно улыбнулся.

Джор-Эл (Чарли, Джордж)

С того момента, как мои гости ушли квартировать к Калленам, я устроился в кресле и погрузился в раздумья. В основном, о Аро. К сожалению, скорее всего, придётся его устранить. Судя по тому, что рассказал Деметрий, всё ещё хуже, чем я предполагал. С другой стороны, это даёт больше шансов, что остальные Вольтури проще воспримут смену руководства. Надеюсь, они не испугаются меня ещё больше, чем своего владыки. И как так всё провернуть, чтобы всем всё стало понятно? Сложный вопрос. Если с неуязвимостью всё относительно просто — позволить ударить и укусить себя — то лазерами, самым устрашающим, так сказать, аргументом, необходимо кого-то испепелить… С одной стороны, не хочется лишних жертв, с другой — я всё же надеюсь, что Аро проникнется такой демонстрацией, и убивать его не придётся, а следовательно — ломать голову над тем, кого поставить во главе клана вместо него. Кай, честно говоря, не самый лучший вариант — он слишком импульсивен и жесток. Хотя, по рассказам ищейки, Аро сейчас ещё хуже… однако, Кай вряд ли легко воспримет убийство «брата» — возможно, что и его самого придётся устранить.

Ну ладно, допустим, устранил я и Аро, и Кая (Марка можно вообще в расчёт не брать, он инертен практически ко всему). Какие варианты? А что на счёт моих новых союзников? Хм…

Алек. Дар делает его одним из самых опасных вампиров в мире. Его боятся. С другой стороны, он довольно безразличен практически ко всему. Джейн — единственное существо, которое его заботит. Это доказывает то, что он предпочёл сестру клану, когда возник такой выбор, хотя до этого всегда был верен правителям. Я не вижу его в роли управляющего Вольтури, да и он сам этого наверняка не захочет.

Деметрий. Умный и расчётливый, довольно проницательный. Побаивается меня — что, в общем-то, разумно. Он бы вполне устроил меня в качестве нового главы, если бы согласился.

Джейн. С ней всё неоднозначно… Аро ей очень доверяет, она в клане почти наравне с главной троицей. Если старейшин рядом нет, за ней обычно последнее слово. За столь долгое время Аро всегда, насколько я знаю, был ей доволен — следовательно, она вполне может стать во главе Вольтури. С другой стороны, она чрезмерно жестока и склонна к насилию. Хотя, с момента нашей недавней встречи и общения с ней, мне кажется, последнее утверждать не стоит. Что-то в ней поменялось. Или мне кажется? Узнать бы, почему она вдруг решила помочь мне…

Джейн… До сих пор не могу понять своего нового отношения к ней. Живя в Вольтерре, я никак не выделял её для себя среди других вампиров. Но вот когда ушёл… все эти столетия было смутное ощущение, что мне чего-то не хватает. Не то, чтобы оно прямо жить мешало… но изредка я стал впадать в непонятную меланхолию, чего раньше за собой не замечал. Неуверен, но вполне возможно, что из-за этого ощущения я и сошёлся с Рене…

А сейчас, когда наши с Джейн дороги вновь пересеклись, я словно посмотрел на неё другими глазами… Её присутствие действует на меня странно. Когда я взглянул на неё у дома Калленов, ощутил, что скучал по этой вампирше. Именно по ней и именно скучал. Как так получилось? Не знаю…

Затем этот странный сон со всё той же Джейн в главной роли. И моя реакция на неё следующим утром. Она ведь действительно очень привлекательна! И, о чём я уже думал, сам факт моей физической тяги к ней странен…

Дальше — больше: утренний разговор на кухне. Мы просто общались — легко, как будто делали это постоянно. Мне было хорошо, когда она улыбалась и смеялась. А когда Джейн вдруг становилась грустной, мне хотелось узнать, почему, и сделать всё возможное, чтобы это больше не повторялось…

А ещё, когда она сообщила о приглашении Калленов, я согласился, что принять его разумно… но при этом меня так и подмывало предложить Джейн расположится у нас в гостевой комнате. Очень хотелось, чтобы она была рядом. Но я не смог придумать ни одного нормального довода в пользу такого расклада. Не говорить же, что это просто потому, что я хочу её общества?! К тому же, я и сам не до конца уверен, чего хочу от этого общества…

Мои размышления прервал приход Беллы. Дочка… всё же, несмотря на то, что Рене не смогла принять меня, я очень благодарен ей за то, что она подарила мне её. И что бы я делал без Беллы? Вообще, невероятно, что Рене смогла забеременеть и родить от меня, при настолько различной биологии…

Кстати, а ведь уже почти семь, а школа заканчивается в три!

— Привет, пап! — радостно сказала дочка. Она выглядела такой счастливой…

— Привет, Беллз… — протянул я. — И где ты пропадала?

— Мы с Джеймсом ездили в Порт-Анджелес, — немного смутившись, пробормотала Белла.

— Ясно, — теперь понятно, почему она так светится!

— Ладно, я пойду уроки делать… — сказала дочка и упорхнула наверх.

Я ещё поразмышлял несколько часов, затем пошёл спать.

* * *

Пробираюсь через лес. Есть ощущение дежавю, однако понять его не могу. Но когда выхожу на поляну и вижу перед собой спину миниатюрной девушки, приходит понимание — я здесь уже был. Ощущение повторения усиливается, когда её лицо в обрамлении золотистых волос поворачивается ко мне, и я встречаюсь взглядом с алыми глазами. Теперь я точно вспомнил — это уже было. Вот только выражение глаз поменялось. Печаль в них всё ещё присутствует, но есть и что-то другое… Через несколько секунд понимаю, что где-то в глубине кровавых глаз притаилась… надежда? Но… надежда на что? Пытаюсь спросить, делаю шаг навстречу и… просыпаюсь.

Опять странный сон, в котором я не понимал, что сплю. И снова мне снилась Джейн, теперь я в этом не сомневаюсь. Но что всё это значит? Нет, не понимаю… но что-то мне подсказывает, что рано или поздно пойму. Просто отмахнуться от всего этого не выйдет…

За окном темно. На часах — два ночи. Ладно, посплю ещё…

Проснулся я только к одиннадцати. Ничего мне больше не снилось. Надо же, давно так долго не спал! Хм… возможно, отпуск — именно то, что мне сейчас нужно…

Встав и умывшись, вдруг решил сделать уборку в доме. У нас с Беллой давно уговор — мы марафетим своё жилище по очереди, примерно раз в две недели, то есть каждый из нас делает это раз в месяц. В этот раз, правда, очередь Беллы, но… всё равно заняться нечем. А обдумывать разные варианты я могу и параллельно с этим.

И вот, уже вечер. Я развалился на диване и был погружен глубоко в свои мысли. Но какое-то беспокойство вдруг заставило выйти из раздумий. Я посмотрел на время — половина восьмого. И тут я понял, что меня беспокоит — Беллы до сих пор нет дома. Наверно, опять с Джеймсом… но она бы предупредила меня о том, что так сильно задержится! Достаю телефон, набираю её номер. Не отвечает. Хм… вот теперь я уже действительно забеспокоился! Чёрт, вернётся — я ей устрою хорошую взбучку!

Я вновь улёгся на диван и стал ждать. И дождался. Однако совершенно не того, чего ждал…

Зазвонил мой мобильник. Я, с мыслью о том, что дочка, наконец, опомнилась, достал его. Но звонила не Белла. Это была Элис…

— Слушаю, — ответил я на вызов.

— Мистер Свон… — Элис замялась, она явно сильно нервничала, — нам позвонил Джеймс. Он просил вас как можно скорей прибыть к нам домой… Сказал, что Беллу, возможно… похитили…

Первыми мыслями, когда я услышал последнее слово, было, что это либо розыгрыш, либо у кого-то не все дома — вероятнее всего, у Джеймса.

Но какое-то шестое чувство мне подсказывало, что с Беллой действительно что-то случилось... что-то весьма плохое…

Разные мысли проносились в голове со скоростью света… но я всё-таки взял себя в руки и выдавил: — Сейчас буду!

И помчался к особняку Калленов. Нужно послушать, что скажет этот ищейка, прежде чем делать выводы…

Все уже ждали меня на пороге. Джеймс стоял чуть в стороне. Я встретился с ним взглядом и понял — никаких шуток. Ищейка пытался это скрыть, но в его глазах была самая настоящая ярость. И ещё страх, но совсем не за себя… Эти чувства в полной мере передались мне.

— Следуйте за мной, расскажу всё, что знаю, по дороге, — глухо проговорил он. Мы все, и я в том числе, кивнули ему. Джеймс побежал, одновременно начав излагать суть произошедших событий. Когда он дошёл до части про запах вампира и крови Беллы, во мне стали бороться недоверие и ярость. С одной стороны, я не мог поверить, что один вампир смог справится с Беллой. С другой — если это так, то я уничтожу этого вампира, кем бы он ни был…

Наконец, Джеймс привёл нас на место, где, по его словам, всё и произошло, одновременно закончив свой рассказ тем, что не побежал по следу самостоятельно только потому, что прекрасно осознаёт — вампир, у которого хватило сил захватить мою дочь, ему просто не по зубам. Хм, разумно. Мне начинает нравиться этот парень…

— Мы знаем, кто напал на Беллу, — обратил на себя всеобщее внимание Деметрий.

— Феликс! — закончила за него Джейн.

Я опешил, а затем чуть не зарычал. Ну как я мог забыть про этого отличного бойца с уникальной физической силой! Чёрт! Он ведь действительно мог оказаться сильней её…

— Почему вы не сказали мне, что он тоже здесь? — посмотрел я на Джейн.

— Джордж, клянусь, мы об этом ничего не знали! Когда мы вылетели сюда, он был на задании, далеко отсюда! И Аро нам ничего не сообщал о том, что он должен сюда прибыть! Прошу, поверь… — она умоляюще посмотрела на меня, потом на Эдварда.

— Они действительно не знали, — подтвердил тот. Ну, допустим, я верю, что не знали… Но я не понимаю другого…

— Но как он смог прокусить её кожу? — недоуменно озвучил за меня мой вопрос Алек.

— Он вполне мог это сделать, — сдавленно пробормотал Джеймс. — Когда я боролся с ней в балетной студии, у меня в какой-то момент получилось её схватить. При этом я попытался укусить Беллу, но тело оказалось неожиданно твёрдым, а большее усилие я приложить не успел, так как она пинком послала меня в стену. Но поцарапать кожу мне всё же удалось…

Во мне на мгновение вскипела злость. То есть, Белла знала, что вампирские зубы могут повредить ей, и не сказала? Но почему?! Взгляд упал на ищейку. Очевидно, это из-за него… Боялась, что я запрещу с ним общаться, а может быть, и с Калленами? Возможно… Но тут ярость пропала. Какая разница? Как будто Белла перестала бы ходить в горы. Ей же всё равно нужно солнце, а я, даже зная об этой её уязвимости, всё равно вряд ли стал бы везде сопровождать дочку. Да и вообще, я же вижу, что она уже просто не может без этих вампиров… Разве я бы стал из-за этого лишать её общения с друзьями? Тем более зная, что она без особых проблем может справиться с любым из них? Едва-ли… Так что это знание в конце концов ничего бы не изменило.

Я осмотрелся в рентгеновском спектре… и заметил кое-что. Подойдя туда, я увидел лежащий на земле мобильный телефон. Беллин. А рядом с ним, на траве — несколько небольших бурых пятнышек. Я мысленно простонал. Дочка, ну почему ты от него просто не убежала?.. Не верю, что он застал тебя врасплох!

Я поднял телефон и засунул в карман, затем повернулся к остальным. Джеймс, способный пойти по следу, это, конечно, хорошо… но кое-кто другой сможет сразу определить, где похититель. А я — очень быстро до него добраться…

— Деметрий, подскажи-ка местоположение Феликса, — сказал я, повернувшись к нему. Тот сосредоточился, но через несколько секунд растеряно посмотрел на меня.

— Я… я не могу понять, где он… — изумлённо проговорил он, — не знаю, почему…

— Может, он мёртв? Ты же не можешь найти мёртвых, — спросила его Джейн.

— Нет… сейчас это по-другому. Я чувствую Феликса, но не могу определить его положения точнее американского континента, — пояснил Деметрий. — Никогда раньше с таким не сталкивался…

— Может, это из-за того, что с ним рядом Белла? — предположил Джаспер.

— Вряд ли, — ответил ему Вольтури. — Присутствие Джорджа и его дочери не мешало мне чувствовать других.

— Сейчас это не важно! — раздражённо оборвал их Джеймс. С языка снял! — Если ты не можешь их найти, я поведу нас по следу. И лучше поспешить — мы не знаем, что этому Феликсу в голову взбредёт! — когда он произнёс имя Вольтури, его голос буквально звенел от ненависти.

— Хорошо, веди, — сказал я, собираясь добавить, что пойдём только я и он, так как Каллены, которые тоже явно собирались в погоню, нас лишь замедлят, но… зазвонил мобильный Джейн. А ей мог звонить только…

— Господин? — безэмоционально произнесла она, взяв трубку.

— Джейн! — воскликнул из динамика голос Аро. — Наш дорогой Джордж далеко? Я хочу кое-что ему сказать…

— Рядом, — так же ровно ответила Джейн, протягивая мне телефон.

— Здравствуй, Аро, — как ни в чём не бывало ответил я.

— Джордж! — сладко провел вампир, от чего я поморщился. — Как я рад тебя слышать! Сколько лет прошло… Как поживаешь, друг?

— Неплохо, — коротко бросил я.

— Ты, как и раньше, немногословен… — Аро сделал паузу. — А ведь ты мне соврал!

— В чём? — я и вправду немного удивился…

— Ты говорил, что прибыл на Землю один. И что твои родичи с Криптона не смогут тебя найти… А теперь узнаю, что у тебя есть здесь родственница! — я сжал зубы. — А я не люблю, когда мне врут… Поэтому ты прибудешь в Вольтерру в течении двадцати четырёх часов. С моими посланниками, разумеется — не вздумай их трогать даже пальцем. Иначе с твоей… хм… кто она тебе? Дочь? А, неважно… с родственницей, в общем, случиться что-то не слишком хорошее. Я приказал не приводить её к нам в замок — даже сам не знаю, где она сейчас… но Феликс за ней присматривает, так что не беспокойся об этом. Я жду, не разочаровывай меня!

— Я приду, — всё так же ровно сказал я, чувствуя, как от ярости мои глаза наливаются теплом.

— Вот и славно! — довольно воскликнул вампир и отключился.

Во мне разожглись такие ярость с ненавистью, каких я ещё никогда не испытывал: — Я его убью, — бесцветно проговорил я, ни к кому не обращаясь. — Но перед смертью он очень сильно пожалеет о том, что посмел угрожать мне смертью дочки… О, я заставлю его боятся по-настоящему… — затем глубоко вздохнул и прикрыл глаза, унимая жар в них, готовый вот-вот выплеснутся наружу. Если хочу спасти Беллу — нужно оставаться в здравом уме. Нельзя позволять эмоциям брать верх…

Я сделал ещё несколько глубоких вдохов-выдохов, успокаиваясь. Затем протянул телефон Джейн. Та с опаской забрала его. Я стал обдумывать положение. Теперь всё намного сложнее. Для начала нужно кое-что проверить…

— Джеймс, — он посмотрел на меня, — ну-ка, полезай на меня, — его взгляд стал удивлённо-вопросительным. — Проверим, сможешь ли ты не сбиваться со следа, если будешь перемещаться с моей скоростью. Вообще, тебе легко будет идти по нему, в привычном для тебя темпе?

— След свежий, ему всего несколько часов, — стал быстро пояснять он. — И у Беллы довольно сильный и стойкий запах. Потерять его для меня будет проблематично, — закончил ищейка уже у меня на спине.

Я побежал туда, куда он указал. Перемещался, периодически останавливаясь, давая вампиру найти след. К сожалению, в конце концов, мы поняли, что ничего из этого не выйдет. Мои перемещения были слишком быстрыми, Джеймс даже после довольно непродолжительных перебежек с трудом снова брал след. В результате выходило едва-ли не медленней, чем если бы он передвигался самостоятельно…

Я стал опять думать. По всему выходит, что я никак не могу пойти за Беллой. У Феликса несколько часов форы и неизвестно, когда и где он решит остановиться. А мне нужно быть в Италии меньше, чем через двадцать четыре часа — причем, вместе с тройкой посланников. Если бы я мог с Джеймсом отправить Джейн или Алека, всё было бы проще… Но, в любом случае, они могут мне пригодится при разговоре с Аро — что ни говори, в бою эти двое многого стоят, а в случае чего от быстроты действий многое зависит, ведь сообщить Феликсу о нашем нападении может не только владыка Вольтури. Единственное, что мне остаётся — попросить Джеймса и Калленов найти Феликса и надеяться, что они смогут с ним справиться, а самому как можно дольше тянуть время в Вольтерре.

На этой мысли я вернулся к остальным. Джеймс на их вопросительные взгляды просто покачал головой — мол, не выгорело.

Я обвёл всех присутствующих взглядом, после чего изложил им свои соображения. А затем добавил: — Поймите всё правильно. То, о чём я вас прошу, очень опасно. Я видел Феликса в деле. Он чертовски искусный боец, а его физическая сила превышает таковую у новообращённого. Даже такой численный перевес не будет являться гарантией победы, хотя шансы у вас есть, учитывая весьма неплохие навыки Джеймса и Джаспера. Не знаю, на что способны остальные, но догадываюсь, что боевой практики, при вашей мирной жизни, у вас не слишком много, — я вздохнул. — Если говорить начистоту, я даже не думаю, что вправе просить вас о таком. У меня просто нет другого выхода. И я пойму, если вы откажетесь.

— Чарли, — сказал Карлайл, в его голосе была решимость. — Эдвард тогда, перед визитом Вольтури, нисколько не преувеличивал, когда говорил, что мы считаем Беллу частью нашей семьи. Мы сделаем всё, что сможем, чтобы спасти её, — все остальные уверенно кивнули.

— Тогда несколько советов. Нападите на него все сразу. Если в том месте, где он будет находиться, такое нападения будет невозможным, выманите его. Поодиночке, даже подвое, не нападайте ни при каких условиях. Окружите его, бейте в спину, отвлекайте. Используйте абсолютно всё, что умеете, — я набрал в лёгкие порцию воздуха. — Так, Джейн, дай им свой номер. Полагаю, никто, кроме правителей, не будет на него звонить? — она кивнула. — Хорошо. Мне просто нужна гарантия, что это будет звонок именно от вас. Что-либо постороннее может раздраконить Аро раньше времени. Проинформируйте меня, как только Белла будет в безопасности. Это развяжет мне руки, — Джейн вслух продиктовала свой телефон. Я ещё раз осмотрел лица всех присутствующих, ища на них признаки сомнений, но не нашёл их. — На этом всё. Отправляйтесь. И… спасибо вам.

Они не стали отвечать, лишь едва заметно кивнули, после чего Джеймс устремился в уже известном мне направлении, а за ним — Каллены. Я мысленно пожелал им удачи.

Теперь нужно обдумать, как потянуть время, когда мы прибудем в палаццо деи-Приори. Для начала, прибыть туда лучше как можно позже, скажем, за час до окончания времени. Ещё позже — уже слишком большой риск.

— Джейн, узнай, когда ближайший рейс до Рима, — сказал я. Та быстро достала телефон и залезла в интернет.

— Завтра, в шесть утра, из Сиэтла, — отрапортовала она.

— Во сколько звонил Аро? — спросил я.

— В девять четырнадцать, — посмотрела Джейн в вызовах. Я прикинул — с учётом разницы во времени, в Италии сейчас около половины третьего ночи. Перелёт займёт чуть меньше девяти часов — таким образом, мы будем в Риме к девяти часам вечера по тамошнему времени. Придётся где-то погулять часа четыре, прежде чем отправится в Вольтерру.

Конечно, Аро, чувствуя своё превосходство надо мной, захочет поболтать, поиздеваться. Но долго это всё не продлиться. Возможно, он захотел бы меня попытать перед смертью, но подобное действие только обнаружит мою неуязвимость… хм… а что, если…

— Джейн, — начал я, — у меня есть одна идея, как дать Калленам больше времени для поисков Феликса. Я замечал, что Аро просто в восторге, когда ты кого-то пытаешь своим даром. Нам нужно сделать вид, что он стал работать на мне, — я почесал подбородок. — Может, у тебя даже выйдет убедить его оставить меня тебе в качестве «игрушки» на некоторое время…

— Хм… — задумалась она, — первое может некоторое время сработать. А вот второе… Можно, конечно, попробовать, — Джейн задумалась, — но есть большая вероятность, что Аро после такой просьбы захочет прочитать мои мысли.

— Почему? — спросил я.

— Это… — она потупила взгляд, — это в данный момент неважно. Прошу, не вынуждай меня говорить об этом сейчас…

— Джейн, — твёрдо проговорил я, — жизнь моей дочки в огромной опасности. Я должен знать абсолютно обо всём, о любой мелочи, которая так или иначе может повлиять на предстоящие события!

Она думала ещё несколько секунд, затем вздохнула, повернулась к парням и бросила: — Оставьте нас одних.

Алек открыл рот, собираясь что-то сказать, но передумал. Через несколько секунд их с Деметрием будто тут и не бывало. Джейн молчала ещё некоторое время, потом заговорила: — Аро может не поверить, что я хочу целенаправленно пытать тебя, потому что… — она замолчала. Было видно, что каждое слово даётся ей с трудом, — потому что… я… тебя… люблю…

Последнее слово было сказано шепотом… но для моего сознания оно прозвучало, как гром от ударившей рядом молнии. Джейн меня любит! И, если об этом знает Аро — значит, влюбилась она в меня не сейчас, а намного раньше…

— И… как долго? — не мог не спросить я.

— Неуверенна… но мне кажется, с того момента, как на тебя не подействовал мой дар, в тот самый первый раз… — глухо ответила Джейн. — Это было шоком для меня. До этого никто и никогда не мог противиться моей силе. А ты просто вопросительно изогнул бровь на мою попытку…

— Но… как тогда Аро может тебе доверять в отношении меня? — искренне удивился я. — Я ведь осведомлён, насколько сильны ваши чувства… Он должен был предполагать, что ты можешь встать на мою сторону. Что собственно и случилось…

— Джордж, — тяжело вздохнула Джейн. — Ты даже не представляешь, что было со мной после того, как ты ушёл… мне было очень плохо. Я практически… — она запнулась, но всё же продолжила, — умирала без тебя. Сначала было больно, а затем, через несколько лет, на смену боли начала приходить апатия. Абсолютная, всепоглощающая пустота. Постепенно я перестала вообще испытывать какие-либо эмоции. Даже жажду утоляла только тогда, когда она становилась невыносимой. Сейчас я думаю, что безразличие было защитной реакцией, чтобы уйти от этой боли… — она замолчала, будто собираясь с силами. Хотя, так оно и было, наверно… — Мне кажется, Аро полагал, что моя апатия уже не пройдёт. А может, думал, что я возненавижу тебя за пережитую боль… Но он ошибался. Как только я услышала, что Деметрий тебя нашёл — «ожила» практически мгновенно! И решила — раз уж выпал шанс, я сделаю всё, чтобы уберечь тебя от смерти! Аро тогда опрометчиво не проверил мои мысли, а я смогла не выдать своих истинных чувств, — Джейн замолчала, всё так же глядя в землю.

У меня от её откровения всё сжалось внутри. Ей действительно было так… плохо? Из-за меня? Теперь я, как мне кажется, понимаю свои сны. Возможно, я подсознательно чувствовал отношение Джейн ко мне, но разум отказывался замечать очевидное…

— Прости… — непроизвольно вырвалось у меня, — мне жаль, что ты пережила такое…

— Не нужно извиняться за то, в чём ты не виноват, — твёрдо сказала Джейн. — В том, что было со мной, виновата я сама. Я вообще не собиралась тебе об этом говорить, лишь о своих чувствах к тебе, и только тогда, когда бы весь этот конфликт закончился. Сейчас я всё это рассказала лишь для того, чтобы ты лучше понимал возможные действия Аро и мои мотивы. Ты действительно прав — это важно, — взгляд она за всё время так и не подняла.

Я осторожно подцепил её за подбородок согнутым указательным пальцем и легонько приподнял опущенную голову Джейн, чтобы заглянуть в алые глаза. В них отражался в основном страх, но где-то в их глубине слабыми искорками блестела надежда. Кажется, я понимал эти чувства теперь, но…

— Джейн, — мягко сказал я, — сейчас есть более срочные дела и, кроме того, мне нужно обдумать то, что ты сказала. Но мы вернёмся к этому, я обещаю.

— Да, я понимаю, — тихо ответила она. — Пойдём, разыщем Алека и Дема, и вместе обсудим наши дальнейшие действия.

Я кивнул, и мы пошли вниз. Парни молча присоединились к нам через несколько минут.

— Джордж, а ты сможешь сыграть воздействие дара Джейн на тебя? — задал резонный вопрос ищейка.

— Давайте попробуем, а вы посмотрите на это со стороны, — предложил я.

Джейн встала напротив меня и произнесла «боль!». Я резко выгнулся назад, напрягая всё тело и искажая лицо в жуткой гримасе, и начал стонать и скрежетать зубами. Затем упал на колени и громко закричал, запрокинув голову, а через несколько секунд завалился на бок. Затем встал и отряхнулся.

— Ну, как?

— Если бы я не была уверена, что не применяла сейчас дар — у меня бы даже мысли не возникло, что это игра… — немного ошарашено сказала Джейн.

— Согласен, Аро точно поверит, — проговорил Деметрий. Алек просто кивнул, — если, конечно, не прочитает мысли кого-то из нас. Что ты планируешь делать тогда?

— Если он решит это сделать, придётся действовать быстро, — начал разъяснять я. — Алек захватит своим даром стольких, скольких успеет, остальных возьмём на себя я и Джейн. Первоочерёдная цель, конечно, Аро, затем — те, кто попытаются сбежать, напасть или связаться с кем-нибудь по телефону. Последнее маловероятно, но я не могу исключать, что кто-то может попытаться сообщить Феликсу о произошедшем. Ты, Деметрий, будешь преследовать тех, кому, может быть, вдруг удастся сбежать, — я повернулся к Джейн. — Так что на счёт моего варианта со мной в качестве твоей «игрушки»?

— С одной стороны, Аро может захотеть прочитать мои мысли, — стала размышлять она. — С другой, как я уже тебе говорила, возможно, он решил, что я буду тебя ненавидеть. Довольно трудно предсказать его реакцию на это. Но в случае успеха мы можем выиграть больше времени для Калленов, — вдруг её глаза расширились. — Кстати, он ведь может попытаться прочитать твои мысли… и, когда у него не выйдет, может что-то заподозрить. Возможно, стоит сделать вид, что и дар Алека на тебе работает, а Деметрий скажет, что его способность по-прежнему не срабатывает — тогда он решит, что ты открылся не всем дарам, и не будет проверять нас.

Я кивнул. Всё равно при провале нашей попытки финал будет один — схватка, так что мы ничего не потеряем. А в случае удачи Каллены получат гораздо больше времени.

Алек выпустил на меня свой туман. Дезориентацию я тоже сыграл, по их словам, убедительно.

Добравшись до моего дома, мы заказали билеты на нужный рейс и обсудили ещё некоторые детали. В Сиэтл прибежали пешком, когда ещё было темно. В нужное время направились в аэропорт. Перед этим мои спутники надели на глаза синие линзы. Так они выглядели, как мне кажется, ещё более необычно, чем с красными… хотя, может, я уже просто привык к их цвету глаз.

Полёт прошёл нормально. В Риме уже было темно — начало декабря, как ни как. Это было на руку вампирам. Им темнота не мешала, равно как и мне.

До половины второго ночи мы просто бродили по городу, попутно ещё раз обсуждая все наши возможные действия. Затем своим ходом направились в Вольтерру.

И вот, на часах чуть меньше двух, а мы на площади у замка Вольтури…

Белла

Я чувствовала себя очень странно. Вокруг была полная темнота и тишина. И самое странное — я не ощущала собственное тело. Его будто не существовало…

Мысли проносились какими-то рывками, и ни за одну не получалось ухватиться. Когда я пыталась сосредоточиться, все они разбегались от меня, будто косяк напуганной рыбы от тюленя. Это состояние начинало пугать…

Вдруг что-то поменялось. Теперь мысли, вместо того, чтобы разбегаться, постепенно начали вяло и тягуче течь. Теперь мне уже не нужно было пытаться их ловить, но ясности в ситуацию это не внесло, так как процесс мышления давался с огромным трудом…

А затем думать о чём-либо вообще стало невозможно потому, что ко мне медленно стало возвращаться ощущение тела. Лучше бы не возвращалось! Кажется, так хреново я себя не чувствовала никогда… всё тело ломило и кололо, причём кололо не снаружи, а внутри. Особенно тяжело было голове — она ныла просто невыносимо. А ещё почему-то сильно саднила шея, причём — только с левой стороны.

Это было как-то совершенно не правильно… у меня в жизни, конечно, было много разных проблем, но собственное здоровье в их число не входило никогда. В детстве, правда, было довольно много неприятностей, связанных с унаследованной от папы физиологией, но плохо мне было больше психологически, чем физически. Ну, ещё перед тем годом, что я прожила в Аризоне, у меня было недомогание… но это была общая слабость и инертность, ни о какой боли даже речи не шло!

Я попыталась пошевелиться… и поняла, что зря — тело мгновенно взорвалось такой болью, что я не смогла сдержать стон. После этого я решила, что двигаться — не самая лучшая идея в данный момент. Боль стала медленно отступать, пока не стала такой, как в начале. Немного привыкнув к ней, я всё же начала пытаться вспомнить причину настолько плохого самочувствия. Сознание чуть прояснилось, мысли стали ворочаться охотней, но всё равно непривычно медленно.

События, предшествовавшие этому состоянию, не желали находиться в памяти. Тогда я решила пойти окольным путём. Итак. Утро, которое я встретила в приподнятом настроении, так как каждая секунда приближала меня к встрече с Джеймсом… Мой вампир везёт меня в школу… Мы на уроках, я стараюсь учиться, но из-за Его присутствия это несколько затруднительно… Конец последнего урока, мы идём на парковку, вампир приглашает меня прогуляться в лес… Джеймс предлагает стать его девушкой, я с удовольствием соглашаюсь… Нам приходиться расстаться, так как ему нужно на охоту, а мне — в горы, на солнце… Я греюсь в тёплых лучах, моё тело буквально пьёт их… Чувствую чьё-то чужое присутствие…

И вот тут я всё вспомнила окончательно. Огромный вампир в чёрном плаще Вольтури. Его вопрос о родстве с моим отцом, последующее нападение. Наша драка, которую я не восприняла в серьёз. Его хватка на моих плечах и зубы в моём горле… боль, затем темнота…

Панический страх завладел мной, и я невольно дёрнулась. Однако боль, последовавшая за этим, заставила вновь замереть, одновременно возвращая способность мыслить. Вампир пил мою кровь, но я до сих пор жива, тем не менее. Это объясняет боль в теле, её причина — значительная потеря крови. Поэтому же и шея саднит — там рана. Хоть это выяснилось…

Следующий вопрос — собственно, где я сейчас? До этого все мои чувства притупляла боль. Я попыталась прислушаться к ним. Первое, что поняла — лежу на животе, на чём-то твёрдом и холодном. Сильного неудобства от этого я не испытывала — прохлада была скорее даже приятной, слегка утоляя боль, хотя твёрдость всё же доставляла некоторый дискомфорт. Однако по сравнению с моим самочувствием это было мелочью.

Затем я напрягла слух. Вокруг было тихо, но сзади доносился лёгкий шум ветра в листьях деревьев. Именно в листьях, а не в хвое, потому что это был шелест, а не гул. Похоже, я довольно далеко от родных лесов Форкса…

Пока я об этом раздумывала, почувствовала, что боль чуть уменьшилась. Немного поразмыслив, я решилась и разлепила глаза. Всё плыло, будто я была под водой, в которую вылили чернила. Понять что-либо было нереально. Прошло, по меньшей мере, минут пять, пока я, наконец, смогла сфокусировать взгляд. Метрах в пяти от меня была неровная каменная стена. Она уходила вверх под небольшим углом в мою сторону. Боковым зрением я прошлась вверх. Противоположная стена смыкалась на высоте примерно десяти метров с той, к которой я была повёрнута, образуя подобие вида двускатной крыши изнутри. Кое-где они были покрыты мхом. Похоже, я в природной пещере. Неяркий свет шёл откуда же, откуда звуки. Там выход, ясно.

Между тем, боль стала ещё немного меньше. Меня посетила вялая мысль, что неплохо бы попробовать перевернутся на спину. Я чуть-чуть напрягла мышцы, ожидая всплеска боли, но тело лишь несильно отозвалось ей. И тут только я поняла, что мне мешает двигаться не одно самочувствие. Пошевелившись чуть сильней, поняла, что руки стянуты за спиной и примотаны к туловищу, а ноги спутаны между собой. Хм… этот здоровяк меня связал? От этой мысли даже стало слегка весело… до того момента, пока я не попробовала напрячься ещё раз, чтобы порвать путы. От сильного напряжения тело снова пронзило болью, заставляя замереть. Чёрт! Я не могу их разорвать, мне слишком плохо!

Захотелось заплакать… день же так хорошо начался! Мы с Джеймсом даже «официально» стали парой! И вдруг — я в плену у одного из Вольтури! И неизвестно, что он задумал… кстати, а где он, собственно?

Немного выгнувшись в спине, я с большим трудом повернула голову слева на право… и встретилась с парой немигающих красных глаз. Взгляд вампира был пронизывающим, от него хотелось спрятаться. При этом особых эмоций они не выражали, по крайней мере, я не могла их понять. Зато прекрасно разобрала свои. Это был страх. Такой, от которого противно крутило живот, который мешал здраво мыслить. Впервые я по-настоящему кого-то боялась. Я, наконец, осознала весь ужас своего положения — ослабевшая и связанная, совершенно беспомощная, в плену у вампира, клан которого считает моего отца своим врагом… захотелось завыть!

Губы похитителя скривились в улыбке. Нехорошей такой, хищной… похожей на улыбку Джеймса в балетной студии, до того, как я напала на него. Он явно понял, что я его боюсь. Эта его ухмылка вдруг подействовала на меня, как ведро жидкого азота. Вспомнились слова папы. Он говорил, что страх — инстинкт, а инстинктам нельзя позволять брать верх над разумом. Разум — то, отличает нас от животных. У них нет выбора, следовать инстинктам или нет. А нам разум даёт этот самый выбор. Я медленно вдохнула и выдохнула, успокаивая сердцебиение. Страх всё ещё оставался, но, вместо липкого ужаса, приобрел характер опасений. Я удовлетворением заметила, как улыбка угасла на лице здоровяка, а в глазах промелькнул намёк на удивление. Затем его лицо приняло изначальное равнодушно-следящее выражение.

Я отвернулась от вампира и, когда никакой видимой реакции с его стороны на это не последовало, стала думать. Что мы имеем? Меня схватил и спрятал неизвестно где один из Вольтури, и, похоже, пока мы никуда не собираемся. Зачем? Так, он не напал на меня сразу, а только после того, как я подтвердила своё родство с папой. Вероятно, я сейчас заложник. Как я знаю, папу хотят убить… я мысленно усмехнулась — со мной или без меня, у них это не получится. Как он вообще догадался? Хм… Джейн что-то говорила о специфике наших с отцом запахов. Логично предположить, что мой запах вампира и привлёк. Что я могу предпринять? На первый взгляд, ничего. Боль немного уменьшилась, но не пропала, и я чувствовала жуткую слабость. Попасть бы на солнце… солнце! Уверена, мой похититель понятия не имеет, как мы с отцом питаемся. А что, если попросить его вынести меня на свежий воздух? Судя по свету на стенах, сейчас день. Всё же, если он до сих пор меня не убил, значит, пока я нужна живая. Может, проявит хоть немного заботы обо мне, а?

Я снова повернула голову в его сторону и обратилась к здоровяку как можно более жалостливо: — Слушай, мне очень фигово… может, хоть вынесешь меня отсюда свежим воздухом подышать? Пожалуйста…

Вампир посмотрел на меня несколько секунд, затем прищурился: — Не так уж тебе и плохо. Я отлично слышу твой пульс и дыхание. Лежи тихо. А будешь и дальше надоедать, имей ввиду — у меня женщин давненько не было, а тут ты под рукой, — его глаза недобро сверкнули. Я вся похолодела. Лучше действительно мне помолчать. Он явно не шутит, а быть изнасилованной как-то совсем не хочется…

Я снова отвернулась. Похоже, сейчас я действительно не могу ничего, кроме как ждать. Либо того, что чёртова слабость пройдёт, и я смогу разорвать путы и сбежать, либо того, что папа, в конце концов, разберётся с Вольтури и придёт за мной. Но как он найдёт меня?.. Тут я вспомнила про Деметрия. Говорилось, что он может определить местоположение кого-либо, где бы тот ни находился. Меня он, может, и не видит, но своего соклановца точно найдёт! Если только мой похититель не решит вдруг разделаться со мной раньше… Ну почему я такая идиотка? Зачем мне обязательно надо было с ним драться? А если уж начала, то какого чёрта это надо было превращать в развлечение? Доигралась…

Прошло некоторое время, пока я поняла, что лучше мне не становится. Я всё так же чувствовала себя абсолютно обессиленной, а тело отзывалось болью при движениях. Видимо, организм израсходовал последний запас энергии на то, чтобы вывести себя из критического состояния… однако для того, чтобы прийти в норму, мне нужно питание извне. Но где его взять? Если бы мой тюремщик решил, что мне становиться хуже… хм…

Я стала стараться дышать несколько неровно и с небольшим хрипом. Постепенно усиливая и то и другое. Ритм сердца от такого дыхания тоже становился несколько неравномерным.

Неуверенна, сколько это продолжалось, прежде чем я услышала едва заметный вздох и лёгкие шаги в свою сторону. Ледяная рука бесцеремонно схватила мои связанные запястья, и подняла с каменного пола, словно я не живое существо, а чемодан. А через мгновение движения я уже лежала на траве, недалеко от входа в пещеру. На спине. Учитывая, что руки были спутаны сзади, положение было несколько неудобным… но на это я не обратила никакого внимания, ведь на меня светило Солнце, уже начавшее клониться к горизонту!

Его лучи ласкали открытые участки моей кожи, и от этих мест по всему телу начало разливаться тепло. Я чуть не застонала от удовольствия. Оно было настолько острым, особенно при моём теперешнем истощении, которого со мной еще ни разу в жизни не бывало, что я напрочь забыла, где и с кем сейчас нахожусь. И совершила ошибку…

На меня внезапно накатило непреодолимое желание потянуться, и я подчинилась ему, совершенно позабыв о своих стальных путах. На солнце я пробыла всего ничего, и до полного восстановления было далеко, так что моё движение их не порвало, но они тихо заскрипели от напряжения…

То, что произошло дальше, иначе, как кошмаром, назвать было нельзя. Первое, что я почувствовала — мощный пинок в бок, секундное чувство полёта, удар спиной обо что-то твёрдое и падение лицом вниз на что-то не менее твёрдое. Через мгновение тело отозвалось болью, но уже не внутренней, а в местах ударов. Я простонала сквозь стиснутые зубы.

Затем меня резко перевернули на спину, и надо мной нависло перекошенное от ярости лицо вампира.

— Чёртово отродье! — прорычал он. — Сбежать вздумала? Ну уж нет! И за эту попытку ты заплатишь!

После этого на меня посыпались удары. Не думаю, что он хоть немного сдерживался. Некоторые были настолько сильными, что каменный пол подо мной крошился, Вольтури практически вбивал меня в него. Пару раз сквозь боль до моего слуха доходил негромкий хруст, а за ним следовала ещё более сильная боль. На втором таком хрусте у меня уже не осталось сил сдерживаться, и я закричала в голос.

Мне показалось, что прошла вечность, прежде чем это прекратилось. Я попыталась открыть глаза, но от боли и слёз всё плыло.

— Это ещё не всё, милая! — донеслось до меня словно издалека, было трудно что-то расслышать сквозь гул в ушах. — Теперь перекусим!

Несмотря на пелену боли, разум сразу понял, что этот подонок имел ввиду. «Нет, только не снова!» — пронеслась в голове отчаянная мысль, так как сил произнести это вслух не было. Сразу за этим я опять почувствовала, как зубы вампира болезненно входят в ещё не зажившую рану на шее. Затем темнота навалилась на меня. Я была ей даже рада…

Джор-Эл (Чарли, Джордж)

И вот, на часах чуть меньше двух ночи, а мы на площади у замка Вольтури…

Сколько воспоминаний с ним связано… и приятных, и не слишком. Однако, что ни говори, два года, проведённые здесь, были… познавательными.

Но сейчас это не было важным. Значение имело только то, что Белла в смертельной опасности, и я здесь для того, чтобы спасти её. Ну почему всё складывается так, что я не могу самолично её вызволить?!

Так, не думать об этом… я всё же могу кое-что сделать, и нужно оттеснить все эмоции на задний план. Трудно, но выполнимо. Мне нужно играть роль беспомощного и покорного, пока это будет возможно… или пока не позвонят Каллены.

Я достал свой мобильный и Беллин, чтобы выключить — сейчас случайный звонок может всё испортить. Затем чуть вздохнул, максимально собравшись, и толкнул входные ворота. Пройдя несколько шагов, я услышал, как кто-то из моего сопровождения закрыл их. У лестницы, ведущей вниз, стояло два стражника в серых плащах. Когда я подошёл, они молча развернулись и начали спускаться. Я направился за ними.

Мы спустили вниз и пошли по коридорам, несколько раз повернув, пока не подошли к лифту. Раньше здесь была винтовая лестница… надо же. Неужели они что-то поменяли в своей обители?

Лифт с небольшим толчком поехал вниз. Когда мы вышли из него в вестибюль, нас поприветствовала на итальянском молодая загорелая женщина, поднявшись из-за огромного письменного стола. Человек. Похоже, она здесь исполняет обязанности секретаря… Когда я жил здесь раньше, несколько людей обитало в замке в качестве слуг, и они были осведомлены о сущности хозяев. Практически смыла в этом не было, насколько я понимаю. Просто вампиры находили это забавным. Эти люди надеялись, что их обратят, а не убьют, в конце концов. На самом деле такой исход для них был крайне маловероятным…

Идя с моим конвоем по знакомому лабиринту к тронному залу, я понял, что кроме лифта тут ничего не поменялось. Казалось, замок застыл во времени так же, как и его хозяева. Это впечатление ещё сильнее укрепилось, когда стражи распахнули передо мной массивные деревянные двери с гербом Вольтури. Всё то же роскошное круглое помещение, отделанное мрамором, всё те же три трона на возвышении. И всё те же трое вампиров на них.

— Джордж! — на радостно-высокой ноте воскликнул Аро, вскочив с трона. — Наш незабвенный внеземной друг почтил нас своим визитом! Как же я рад! Джейн, дорогая, благодарю, что привела его.

Пока он говорил, я подметил, что тронный зал битком набит стражей, которая стояла в два ряда у стен, окружая меня. Видимо, здесь был весь состав клана… или почти весь. Это даже хорошо — в тесном помещении Алеку будет проще накрыть присутствующих своим туманом. Похоже, Аро боится меня, даже несмотря на то, что у него в заложниках моя дочь. Что ж, небезосновательно…

Мои спутники между тем заняли свои места рядом с тронами, и я остался стоять один посреди зала. Аро проводил взглядом свою любимицу, затем снова перевёл взгляд на меня, его неестественная улыбка стала ещё шире, а глаза нездорово заблестели.

— Здравствуй, Джордж!

— Здравствуй, Аро, — ровно ответил я.

— Хм… сейчас ты вежлив, — будто рассуждая вслух, начал он, — но несколько веков назад не был таким. Ушел, не попрощавшись. Почему?

— Знал, что тебе не понравится мой отказ от вступления в твой клан, — пожал плечами я.

— И какова же причина твоего отказа? — притворно мягко спросил вампир, при этом его глаза нехорошо блеснули.

— Ваш жизненный уклад не по мне, — спокойно ответил я.

Аро сделал вид, что удивлён: — Почему же ты не сказал этого тогда?

— Что-то мне подсказывает, что ты бы не принял моего отказа, — моё лицо было застывшим, словно маска.

— Не принял?! — показное изумление так и сквозило в голосе правителя. — Что заставляет тебя так думать? Я отнёсся бы к этому с пониманием, уверяю! — он громко вздохнул. — Но это теперь уже не важно. А вот, то, что ты мне соврал о том, что прибыл на Землю один — это действительно важно… — протянул Аро, молитвенно сложив руки.

Вот тут я серьёзно задумался. Сказать правду, и показать, что я не врал, или же обмануть, признавая, что солгал? Если я выберу первый вариант, то выйдет, что у Аро нет весомых причин для моей казни. Деметрий сказал, что правитель в последнее время склонен впадать в ярость, и тогда он может просто отдать приказ о нападении, если не сможет придумать другую причину для моего устранения. Если же я признаю свою ложь, у Аро будет возможность «соблюсти приличия», и он будет спокоен. Однозначно, второй сценарий предпочтительней.

— Естественно, я не хотел, чтобы ты знал о моей дочери, — мой голос против воли стал немного громче. — Теперь ясно, что не без оснований.

— Значит, всё-таки дочь… — будто обращаясь к самому себе, проговорил Аро. — Феликс сказал, что ей на вид около восемнадцати… ты же явно постарел за эти века. Не просветишь нас, как такое возможно?

— Мы способны управлять процессами старения в наших организмах, — решил сказать правду я, — так что можем выглядеть на любой возраст, но не младше остановки роста и половой зрелости, — Белла, на самом деле, этого не может, но вполне возможно, что сможет в будущем. По крайней мере, я очень на это надеюсь…

— Интересно… — протянул правитель, — значит, от старости ты не умрёшь, — «тем хуже для тебя» — прочитал я в его взгляде и ухмылке. — Между тем, я не терплю, когда мне врут. За это ты заплатишь своей жизнью, Джордж, — я позволил своей злости проступить на лице после этих его слов, чтобы доставить Аро удовольствие своей реакцией. — Но-но! — погрозил он мне пальцем. — Будешь сопротивляться — и твоей дочке будет очень плохо! Мы ведь не хотим этого?

— Хорошо, — глубоко вздохнул я, — я не буду сопротивляться, если дашь слово отпустить её, живой и невредимой.

— Разумеется! — молитвенно сложил руки Аро. — Если она будет вести себя хорошо… — хитро оскалился тот. Я сообразил практически мгновенно — он хочет спровоцировать Беллу чем-то, а затем убить и её тоже! У меня едва хватило сил сдержаться и не порвать его на мелкие кусочки здесь и сейчас… — Стража, приступайте!

Трое вампиров крепкого телосложения в серых плащах двинулись было ко мне, но замерли, услышав голос любимицы владыки: — Господин! — Аро повернулся к Джейн. — Позвольте мне…

На секунду на лице правителя промелькнуло удивление, но затем ещё более широкая гадкая улыбка вернулась на его губы: — Прошу!

Джейн посмотрела мне в глаза и произнесла привычное «боль!». Я стал корчиться, стонать и орать, как на репетиции. Это продолжалось несколько минут, прежде чем Аро возбуждённо воскликнул: — Надо же! Моя дорогая Джейн смогла пробить твою защиту! Хм… Алек?

Тот, мгновенно поняв, что от него требуется, окутал меня чёрной дымкой. Я, уже поднявшись с пола, застыл, а затем стал неуверенно шарить руками вокруг. Аро истерически рассмеялся и хлопнул в ладоши.

— Замечательно! А теперь самое интересное! — он подлетел ко мне и ухватил мою руку. Но ликование на его лице через несколько мгновений сменилось на глубокое разочарование. — Странно… ничего не вижу… — я внутренне усмехнулся — дырка тебе от бублика, а не мои мысли!

— С вашего позволения, господин… — начал Деметрий. Аро кивнул ему, — я не могу увидеть его своим даром.

— Интересно… — правитель принял озадаченный вид, — потерял иммунитет к одним дарам, а к другим — нет…

— Да сколько можно, Аро! — раздался в зале резкий голос Кая. — Казни его уже, наконец, и покончим с этим!

— До чего же ты нетерпелив, брат… — пробормотал владыка, его лицо на секунду стало задумчивым, а затем его глаза блеснули, будто он внезапно о чём-то вспомнил, — но в этот раз я склонен с тобой согласится, — и начал медленно приближаться ко мне, — тем не менее, не могу отказать себе в удовлетворении любопытства в последний раз… Всегда хотел узнать, какова на вкус твоя кровь, Джордж, — похоже, пришло время для нашего главного плана, Джейн…

— Господин! — Аро замер, уже почти готовый к укусу. — С вашего позволения, у меня есть маленькая просьба…

— Говори, — бросил вампир, не отрывая взгляда от моей шеи.

— Раз уж мой дар сработал… могу ли я попросить вас предоставить мне Джорджа на некоторое время? У меня есть к нему небольшой личный счёт…

Аро на мгновение задумался, затем его губы растянулись в ухмылке, а глаза зло блеснули: — О, милая Джейн… неужели ты так жестока? — он развернулся к своей любимице. Я замер в ожидании. — Не могу тебе отказать! Суток тебе хватит? — я внутренне выдохнул. У нас есть ещё целые сутки!

— Да, господин! Благодарю! — ответила Джейн, её прекрасное личико исказила знакомая садистская улыбочка.

— Прекрасно! — молитвенно сложил ладони владыка. — Возьми с собой Алека и Деметрия на всякий случай, — это удача! По крайней мере, оба моих союзника не будут рядом с Аро, а значит, он не сможет вдруг прочитать их мысли без моего ведома. — Вдруг твой чудесный дар лишит его разума, в конце концов? Ну, ступайте…

Джейн прошла мимо меня, бросив «за мной». Я поплёлся за ней, а сзади — парни. Несколько раз повернув, мы спустились по лестнице в подвал замка. Я знал, что там находятся камеры для пленников. Это место, учитывая физиологию вампиров, могло показаться бесполезным на первый взгляд — их не остановит ни дверь, ни даже каменная стена, да и физического дискомфорта от пребывания здесь как такового они получить не могут. Тем не менее, это место угнетало попавших сюда психологически — ведь все вампиры, в конечном итоге, когда-то были людьми. Кроме того, разумеется, заключённые регулярно подвергались пыткам, чаще всего со стороны Джейн. Хотя были и другие способы причинить страдания, к примеру, отрывание различных частей тела или морение жаждой… Однако, больше всего, конечно, на пребывающих здесь давило осознание неизбежности их кончины. Мда…

Хотя, стоит отметить, подобное происходило не так уж часто. На самом деле, после того, как Вольтури окончательно стали властвовать в мире вампиров, нарушители были нечастым явлением. И в большинстве случаев их казнили там, где ловили. Заключения удостаивались только те, кто действительно сильно насолил лично Аро — к примеру, бросившие ему вызов. Такое редко, но всё же случалось, и зачинщики потом долгое время проводили в этих казематах перед смертью…

Джейн открыла дверь в одну из камер, пропустила меня с парнями, затем зашла сама и заперла её. Внутри были только неровные стены из чёрного камня, никакой мебели. Впрочем, в ней не было никакой нужды. Я присел на пол и оперся спиной о стену, после чего истошно проорал, будто Джейн начала пытки.

— Как тут со слышимостью? — как можно тише спросил я после этого. — На верхних уровнях замка крики разносятся?

— Только особо громкие, — медленно произнёс Деметрий, — правда, если сюда кто-то спуститься… Я, конечно, могу отслеживать положение всех во дворце, чтобы тебе не приходилось всё время разыгрывать из себя страдальца, но это потребует от меня немалых усилий — я смогу это делать не больше двадцати минут подряд, после чего мне придется примерно столько же передохнуть.

— Хорошо. Значит, будем следить за их положением по очереди, и я периодически буду орать, — проговорил я. Все уставились на меня вопросительно. Точно, они же не знают… — Я могу видеть сквозь стены. В рентгеновском спектре. Но больше получаса подряд это трудно делать — глаза устают.

— Сколько в тебе сюрпризов… — протянул ищейка. Я только усмехнулся. — Ладно, я слежу, — я кивнул, затем снова заорал.

Так прошёл час, затем другой. Никто сюда не совался, видимо, решив, что отвлекать Джейн во время подобного занятия — не лучшая идея. Сама же Джейн замерла прекрасной статуей, смотря куда-то в стену. Алек иногда кидал взгляды то на неё, то на меня, но молчал. В очередной раз закричав, я прикрыл глаза. Все мысли заполняла Белла. Хоть бы она была в порядке…

Чем дольше я думал о дочке в плену, тем невыносимей становилось. Время шло так медленно, будто его течение сейчас зависело от сильно изношенных механических часов, которые отсчитывали секунды в десять раз медленней нормы, при этом противно скрепя поржавевшими шестерёнками. Мне нужно чем-то отвлечься…

Открыв глаза, я на неуловимую долю секунды встретился с взглядом Джейн. Она молниеносно отвела его, но я всё равно успел заметить выражение её кровавых глаз. В них стоял какой-то вопрос… но это как-то быстро ушло на второй план.

Я стал снова рассматривать девушку. Ни одного изъяна не было на красивом застывшем лице. Каждая чёрточка, каждая линия были идеальны. Но что-то сейчас с ним было немного не так… через некоторое время до меня дошло, что. Оно сейчас не выражало никаких эмоций. Было каким-то безжизненным, будто… маска. Маска! В памяти всплыло лицо Джейн, но совсем иное — с чарующей улыбкой на губах. Не той жуткой ухмылкой, с которой она пытала нарушителей, а именно искренней весёлой улыбкой, которая была не только на губах, но и в глазах. Тогда, на кухне, в моём доме… именно та улыбка делала её красивое лицо прекрасным. Внезапно пришло осознание — я готов сколько угодно смотреть на ту живую улыбку… Хочу её видеть каждый день, желательно по несколько десятков, а лучше сотен раз.

— Джордж, — вывел меня из раздумий вкрадчивый голос Деметрия, — не забывай кричать, — я мысленно вздохнул и снова издал полный боли вопль.

Когда я отвлёкся от мыслей о Джейн, снова начал нервничать. Но на это раз к волнению за Беллу прибавилось ещё какое-то беспокойство. Словно я чего-то не учёл. Интуиция прямо кричала об этом. Я, доверившись ей, ещё раз стал всё обдумывать… и тихо чертыхнулся. Всё уставились на меня.

— Здесь мобильные ловят? — спросил я, почти уверенный в отрицательном ответе. Основная часть замка ведь под землёй, а мы практически в самой глубокой его части…

Джейн отрицательно покачала головой. Мда, продумали все мелочи, называется!.. И как нам Каллены теперь дозвонятся? Можно было бы отдать мобильник Деметрию, но посылать его через замок рискованно: вдруг стража вопросы начнёт задавать, или просто доложит Аро — ведь все слышали, куда ищейка был направлен? Хм… я знал, что из замка ведёт несколько тайных ходов. Может, и из этой части туннель есть? Перейдя на рентген, я осмотрелся. Удача! В конце коридора была замаскированная дверь, за которой начинался проход, плавно уходящий вверх.

— Вам известно, что отсюда ведёт потайной ход? — задал я вопрос вампирам.

— Да, известно, — ответил Алек, — нам, как элите клана, положено о таком знать.

— Отлично… — облегчённо вздохнул я, — Деметрий, бери телефон Джейн и иди наверх через этот ход. Думаю, вероятность того, что к нам зайдут раньше времени, невелика. Вернешься за пять минут до окончания срока моих «пыток», или когда позвонят Каллены. Если кто-то всё же придёт сюда раньше, Джейн скажет, что тебе надоело слушать мои вопли, и ты у неё отпросился на охоту, к примеру, — он хотел было открыть рот, но я его опередил. — Знаю-знаю, твоё отсутствие будет выглядеть странно, но, так как моя казнь сейчас для Аро самое главное, разбирательство на счёт твоей отлучки отложат на потом, а этого «потом» для кое-кого уже всё равно в любом случае не будет, — тут я кое-то вспомнил. — И ещё — скажи, на всякий случай, Калленам, что, в каком бы… — на этом слове я запнулся, — состоянии ни была Белла, её нужно вынести на солнце.

— А если у них будет ночь? — спросила Джейн.

— Тогда пусть самый быстрый из них понесёт её на восток, пока день не начнётся, — я, конечно, надеялся, что Белла будет и сама в состоянии двигаться, но всё же отдавал себе отчёт, что эта гнида пила её кровь — а значит, дочка может быть сейчас очень слабой. Надеяться можно на лучшее… но готовиться нужно к худшему. Хотя худшим в этом случае была… нет, даже думать не могу об этом! Разве к такому можно быть готовым?!

Ищейка кивнул, взял у Джейн телефон и выскользнул из камеры. Я проследил за его удаляющейся по проходу фигурой…

Джеймс

Вдох. Вместе с воздухом в нос проникают тысячи различных запахов, по пути в легкие касаясь обонятельных рецепторов. Влажная земля, трава, листья, древесная кора, разнообразная живность, мои спутники… Но моего внимания удостаивается лишь один-единственный. Моя цель. Я почти вижу дорожку, которую составляет её запах…

Я быстро и бесшумно двигаюсь сквозь лес. Ноги, не знающие усталости, будто и не касаются земли. Я не прилагаю никаких сознательных усилий, чтобы не споткнуться или не потерять равновесия — совершенному хищнику вроде меня это не нужно. В голове единственная мысль — добраться как можно скорее до своей цели…

Всё это происходит уже далеко не впервые. На самом деле, я шёл по следу уже сотни раз. И никогда никого не упускал. Когда же, наконец, находил свою цель, её всегда ждала смерть. Виктория была единственной⁽¹⁾, кого я не убил, но нельзя сказать, что я её упустил — ведь она не сбежала, а от неё живой я получил гораздо больше, чем от мёртвой…

Но никогда я так отчаянно не хотел настичь свою цель, как сейчас. Это было моим самым страстным желанием за всю мою вечность. И самое главное состояло в том, что я шел по следу не для того, чтобы убить обладателя запаха, а чтобы его, а точнее её… спасти.

Никогда я не мог и на секунду представить, что мои способности ищейки когда-либо будут служить для чьего-либо спасения. Если бы чуть больше месяца назад мне кто-то сказал подобное, я бы рассмеялся ему в лицо… но сейчас мне совсем не смешно. Мне… страшно.

Да, именно страшно. И плевать, что от двоих из моих спутников это скрыть затруднительно. Любому из этих двоих было бы настолько же страшно, окажись они на моём месте…

Потому что в Той, кого я пытаюсь спасти, заключена моя жизнь. Её смерть будет означать мою смерть. Ни больше, ни меньше. И могу лишь надеяться, что в обратное утверждение не верно. Как бы странно это не звучало, в данный момент я был бы рад, чтобы она не была ко мне привязана столь же сильно, как я к ней. Потому, что я спасу её даже ценой собственной жизни, если не будет иного выхода — и надеюсь, что при таком исходе она не будет сильно горевать по мне…

Так, хватит этой рефлексии! Каким бы крутым не был этот, чтоб его, Феликс — он один, а нас девятеро, и мы далеко не новорожденные…

— Раз уж мы с вами собираемся драться плечом к плечу, я хотел бы примерно знать, на что способен каждый из вас. В деле я видел только Джаспера, — вспомнил вдруг я.

— Что ж… — начал «военный», — у Карлайла, Эсми, Роуз и Элис боевого опыта практически нет.

— Ну… — замялась провидица, — на самом деле, у меня есть… Пока я не нашла Джаспера, несколько лет кочевала, и ещё не научилась в полной мере контролировать свой дар, потому пару раз забредала в чужие охотничьи угодья…

— Что? — ошарашено спросил блондин свою жену. — Почему ты не рассказывала?

— Я не хотела тебя зря волновать, — немного виновато ответила эльфа, — тем более, это все это уже давно в прошлом. В общем, мне приходилось бороться с другими вампирами. Тогда я выяснила, что, кроме видений, я также могу предугадывать действия противника на уровне подсознания, и реагировать на них мгновением раньше, чем он их действительно совершит.

— И скольких ты убила? — поинтересовался я.

— Троих, — вздохнула Элис. — Первый раз это был один вампир, второй раз — на меня напало двое. Все они были не новорожденными, насколько я теперь понимаю. Если уж совсем честно, я только оторвала им головы, действуя, видимо, инстинктивно. Я тогда ещё не знала, что нас может убить только огонь… — хм, если она справилась с двумя противниками одновременно, то у неё весьма неплохой потенциал…

— Да уж… — пробормотал Джаспер, сверкнув глазами в сторону возлюбленной, затем продолжил. — Эммет самый физически сильный из нас и любит подраться, но из соперников в его нынешней ипостаси у него были только я и Эдвард, да несколько наших приятелей-кочевников, и это были поединки для потехи. На счёт его навыков… не обижайся, Эмм, но я тебе сто раз говорил, и повторю в сто первый — ты действуешь слишком прямолинейно. Поэтому ты и проигрываешь всё время и мне, и Эдварду, — здоровяк только раздражённо фыркнул.

— Что на счёт тебя? — бросил я телепату, бегущему рядом.

— Опыта у меня не больше, чем у Эммета, но благодаря своей способности я могу видеть намерения противника заранее, поэтому мы с Джасом дерёмся практически на равных. Когда он победит, а когда и я, — слегка пожал плечами он.

Итак, подведём итоги.

Действительно опытные бойцы здесь — только я, Виктория и Джаспер. Последний о себе не распространялся, но я, во-первых, видел его в деле, и его умения вызывают уважение; во-вторых, приметил несколько шрамов на руках и шее, которые могли оставить исключительно другие вампиры — у меня самого такой «подарочек» на плече. Если вампир с таким шрамом всё ещё топчет землю — значит, тот, кто оставил шрам, почти наверняка мертв. Так что такое количество шрамов довольно красноречиво говорит о живучести владельца.

Элис и Эдвард не были особо опытными, но их дары давали им ощутимое преимущество. Эммет неопытен, но сильней среднестатистического вампира и часто практикуется с братьями.

Глава Калленов с женой и Розали — не бойцы. Тем не менее, они всё равно вампиры, причём не новорожденные. На первый взгляд могло бы показаться, что это плохо, ведь новообращённые имеют огромную физическую силу. Но дело в том, что неспособность себя контролировать играет с ними злую шутку — даже когда их много, они всё равно сами по себе и только за себя. В то время как опытный, умеющий себя контролировать вампир в команде себе подобных стоит гораздо больше новорожденного — ведь даже никогда не дравшийся бессмертный всё равно инстинктивно кое-что может, а если он будет при этом умно взаимодействовать с другими в меру своих возможностей… это даёт немалое преимущество.

Жаль, у нас нет возможности потренироваться, притереться друг к другу…

— А может, нам действительно стоит уделить немного времени на тренировку? — спросил Эдвард.

Я задумался на секунду, но тут же отмёл такую возможность. Никаких задержек! Мы не можем упускать ни секунды, время сейчас работает против нас!

— Согласен… — вздохнул телепат.

Между тем, ночь сменил день, а попадающиеся по пути леса стали лиственными, чередуясь со степями и горами. Никакой ландшафт не был для нас серьёзной преградой. Вампиру вообще, что вершина Эвереста, что дно Марианской Впадины — один хрен. Правда, нас значительно замедляло то, что преследуемый пересекал разного рода водоёмы, да и в некоторых местах выпадали осадки, и мне трудно было заново находить запах.

След вёл на юго-восток, старательно огибая населённые пункты. Уже ближе к вечеру он прошёл через какой-то завод. Мы обогнули его, так как там могли быть люди, затем я нашёл след с противоположной стороны. Меня удивило, почему похититель не обогнул его, но я быстро бросил об этом размышлять.

Мы всё так же продолжали наш марафон, постепенно сбавляя темп, так как с самого начала двигались с задержками, которых не было у нашей цели — поэтому, чем дальше, тем сильней успевал выветриться запах, и тем сложней мне было находить его. За сутки наша скорость в целом упала чуть ли не вдвое… и продолжала падать. В противоположность моей панике…

А поздним утром следующего дня произошло нечто, от чего я едва не сошёл с ума. На меня снова нахлынуло то тревожное чувство, которое я испытал после охоты. Но на этот раз оно было на порядок сильней. И, как и в прошлый раз, я совершенно точно знал, что это чувство связано с Беллой. В прошлый раз это определённо имело основания. Следовательно, если это чувство усилилось, значит и моей девочкой случилось что-то похуже…

В момент, когда я додумал эту мысль, снова потерял след. Это стало последней каплей — я растерял последние крупицы контроля над собой, который уже длительное время был довольно хрупким… Глаза заволокло красной пеленой. Концентрированная ярость вперемешку с отчаянием — вот что я чувствовал в те мгновения… Кажется, я сломал несколько деревьев и расколол пару валунов, прежде чем внезапно успокоиться. Слишком внезапно, чтобы это могло произойти без внешнего вмешательства.

Тяжело дыша от пережитых эмоций, я поднял взгляд. Мои спутники насторожено смотрели на меня, только лицо Джаспера было каким-то напряжённым. Ну да, он же эмпат — наверняка почувствовал всё, что во мне только что бушевало. Но кто меня успокоил?

— Джас тебя и успокоил. Его дар включает не только восприятие, но и регулирование чужих эмоций, — ответил мне Эдвард. Вот оно как…

— Спасибо, — повернулся я к «военному», тот просто кивнул в ответ.

— Почему ты так взбесился? — поинтересовалась Виктория.

— Нет времени объяснять, нужно искать след, — бросил я, возвращаясь в более-менее стабильное состояние. Через некоторое время нужный запах был мной уловлен, и мы продолжили движение.

Прошло уже почти двое суток с начала преследования. Мне было всё сложней идти по следу. Когда раньше я выслеживал своих жертв, это не было проблемой — ведь я специально не спешил, чтобы усложнить себе задачу, и всегда находил в итоге. Но сейчас было иначе — от того, насколько быстро я смогу найти цель, зависело всё!

Я уже едва держал себя в узде, когда почувствовал то, что вселило в меня надежду. А именно — моя девочка была уже всего в нескольких километрах. По моему знаку мы все пошли медленней, соблюдая осторожность и не производя шума. В небе сияла половина лунного диска, но для нас было так же светло, как днём, только цвета поблекли.

Через некоторое время мы, наконец, пришли. Это была довольно обширная лесистая площадка в горах. Я чувствовал здесь сильный запах Изабеллы и сволочи, похитившей её. Пройдя ещё немного по следу, мы увидели в склоне горы вход в пещеру. Очевидно, они находились там. Мы остановились на приличном расстоянии. Никаких звуков отсюда мы не слышали, но я абсолютно точно чувствовал, что Белла жива.

— Странно… — пробормотал, не к кому не обращаясь, Эдвард.

— Что? — беспокойно спросила Эсми.

— Я… — замялся тот, — я почти не слышу мыслей Феликса. Как будто он… находится на границе моей «слышимости». Даже не могу понять, о чём, собственно, он думает — это только невнятный шёпот… — он повернулся к Карлайлу. — Нет, когда мы ранее посещали Вольтерру, я прекрасно слышал его мысли.

— А я едва улавливаю его эмоции. Они сейчас, будто у человека, находящегося в глубокой коме, — высказался Джаспер.

— Может, Белла оторвала ему голову? — предположила Розали.

— Нет, — отмёл её предположение блондин, — я знаю эмоциональный фон вампира в таком состоянии. Это очень яркие ужас и боль.

— Помните, тот ищейка Вольтури сказал, что не может точно определить положение Феликса, хотя и чувствует его? — вспомнил Эммет.

— Такое ощущение, что на нём стали давать осечку все дары… — задумчиво пробормотал глава Калленов. — Как на… Белле и Чарли. Что же может быть причиной этого?

Меня лично причины этого явления сейчас не особо интересовали. Однако я понял другое — Эдвард, а, возможно, и Элис, теперь станут менее боеспособными. Это плохо… В ответ на мои мысли со стороны телепата послышался вздох.

— И какой у нас план? — тихо задала вопрос эльфа.

— Разорвать и сжечь! — прошипел я, едва сдерживаясь, чтобы не ворваться туда, откуда шел аромат моей любимой. Внезапно меня снова окатила волна неестественно спокойствия.

— Ты же понимаешь, что это не план? — спросил Джаспер. В его голосе чувствовались нотки напряжения.

— Может, для начала, поговорим с ним? Вдруг убедим его отпустить Беллу? — проговорил Карлайл, хотя было видно, что он и сам сомневается в своих словах.

— Ты что, Вольтури не знаешь? — удивлённо спросила Розали. — Тем более, Феликса? К тому же, если он действует по указу Аро, никакие аргументы не смогут заставить его ослушаться приказа.

— Да я понимаю… — сокрушённо покачал головой доктор, — но меня всё равно не радует, что нам придётся кого-то убить, — его слова вызвали во мне только раздражение. Определённо, сейчас не та ситуация, когда можно думать о милосердии… Но в слух я этого произносить не стал. Остатки здравомыслия я ещё не растерял, и оскорблять Карлайла мне совсем не хотелось. В конце концов, он не отказывается от сражения.

— В любом случае, нападать сразу не будем, — решил высказаться я, старания Джаспера по моему успокоению не прошли бесследно, — главное сейчас — вызволить Беллу, всё остальное вытекает из этого. Если этот Феликс всё же отдаст нам её без боя, то и хрен с ним, — к тому же… Чарли его потом всё равно почти наверняка прикончит. Что-то мне подсказывает, что шериф не простит того, что он причинил Изабелле вред. И, если мне выпадет шанс, я с удовольствием составлю её отцу компанию. — И ещё, помните, что говорил нам о нём Чарли? Нам нужно выманить его на открытое пространство, где мы сможем атаковать его все одновременно.

— Хорошо, — подытожил Джаспер, — выманиваем, Карлайл попытается его убедить, в случае неудачи вступаем в бой, — он несколько секунд помолчал. — Чувствую, все готовы. Думаю, пора обнаружить себя, — все кивнули, и мы двинулись в стороны пещеры, на этот раз не соблюдая тишины.

Естественно, мы были услышаны. Из темноты, не слишком спеша, показалась фигура в плаще. Скажу честно, такую гору мяса я в жизни не встречал… Больше двух метров ростом и при этом раза в два меня шире. Шкаф, а не вампир.

— Каллены. И каким же ветром вас сюда занесло? — проговорил он, встав в десятке шагов от нас и окинув нас удивлённо-презрительным взглядом. Я про себя отметил, что здесь мы вполне можем его окружить.

— Феликс, — спокойно начал глава «вегетарианского» клана, — нам известно, что ты похитил одну девушку. Она — наш друг, и я прошу тебя её отпустить.

— Хм… как интересно, — прищурился Вольтури в ответ. — Значит, вы водите дружбу с этим инопланетным отродъем? — в его голосе явственно слышалось отвращение. — Аро будет интересно об этом узнать…

Да как он смеет так называть мою любимую?! Из моей глотки вырвался рык. Краем сознания я отметил, что и мои спутники поддержали меня.

— Твой Аро скоро превратиться в пепел, если ещё не стал им! — прорычал я. — И ты тоже им станешь, если не отдашь нам Беллу!

— Вот как? — поднял брови этот ублюдок, затем хищно усмехнулся. — Что ж, посмотрим, на что способны в бою оленееды!

Мы бросились в драку. И я быстро понял, что Свон ничуть не преувеличивал, оценивая навыки этой сволочи. Нас девять, а он один. И он умудрялся драться с нами на равных, каким-то совершенно невероятным образом обороняясь ото всех одновременно! Правда, только обороняясь. Нас было слишком много, чтобы он смог перейти в наступление, не открывшись. Но и мы, чёрт возьми, не могли прорваться сквозь его оборону, хоть тресни!

Над поляной уже порядочное время стояло многоголосое рычание, свист воздуха, рассекаемого нашими конечностями, и глухой стук при отражении ударов, когда до меня стало доходить, что это будет очень непросто… Очевидно, что ни одна сторона не получит преимущества, не открывшись. И тут мне в мозг внезапно ударила мысль, что если ему удастся вывести из строя хоть одного из нас, он вполне может выйти победителем!

В момент, когда я додумал эту мысль, слух резанул такой знакомый скрежет, с которым рвётся вампирская кожа и плоть. Он был резким и коротким. А за ним последовал истошный женский вопль… Краем глаза я заметил, как Розали откатывается в сторону. Этот гад смог достать её!

Настал критический момент. Наш враг теперь мог перейти в наступление. Нужно срочно что-то сделать! Нужно… И тут я вспомнил про свой фирменный приём. Сам его изобрёл, так что противник не мог его ожидать. А ещё Эдвард, который может синхронизировать действия со мной, никак не выдавая этого противнику…

Доли секунды хватило, чтобы показать телепату то, что я собирался сделать и чего я жду от него, а затем, подгадав момент, когда враг меньше всего внимания обращал на меня, я в самоубийственной попытке бросился на похитителя моей девочки…

Конечно, он уловил моё движение — глупо было бы ожидать от подобного бойца другого. Но всё же я успел поднырнуть под попытавшейся отмахнутся от меня руку. Затем я нанёс быстрый, но откровенно слабый удар кулаком, который был жёстко заблокирован противником… Именно на это был мой расчёт! Схватившись за блокирующую руку и используя её, как опору, практически одновременно я двинул урода ногой в ляжку, вложив в это действие всю возможную силу. Вольтури чуть дрогнул… но это и всё! А неуловимый миг спустя его пальцы сомкнулись на моей шее… и окружающий мир крутанулся, а затем погас. Последнее, о чём я подумал, прежде чем боль поглотила все мысли — хоть бы остальные успели воспользоваться шансом, который я дал…

1) В этой реальности Джеймс не пересекался с Элис до текущих событий.

Вернуться к тексту

Эдвард

Когда мы вступили в бой с Феликсом, я даже предположить не мог, насколько сложно будет его победить. Конечно, я понимал, что вампир, которому полтора тысячелетия, участвовавший в куче битв, однозначно будет драться лучше любого из нас… Но обороняться от девяти противников одновременно? Будучи в окружении? То, как он улавливал любое наше движение, вписывался в них, не давая себя коснуться, было чуть ли не сверхестественным. Со стороны это, наверно, казалось какой-то постановочной сценой из боевика, которые частенько смотрит Эммет. Масла в огонь подливало то, что я по-прежнему едва-едва слышал мысленный голос нашего противника, а разобрать в нем не мог ни слова.

Резкий треск-скрежет и душераздирающий крик Роуз резанули по ушам совершенно неожиданно. Тем не менее, никто из нас не отвлёкся от боя, только мысли Эммета наполнились такой яростью, какой я ещё никогда от него не «слышал». Да и сам почувствовал, что зверею, слыша полные боли мысли сестры…

И тут в мой мозг настойчиво вклинился «голос» Джеймса. Он быстро показал мне, что собирается попытаться отвлечь как можно больше внимания противника на себя, и чтобы я был готов действовать в нужный момент.

Всё произошло за доли секунды. Джеймс рванул к Феликсу и смог-таки обмануть его, вписавшись в ответное движение противника, а затем нанёс, как я понял, ложный удар рукой, который был легко заблокирован. Кулак, встретившись с предплечьем Вольтури, мгновенно разжался и ухватил его. После ищейка заехал ему ногой в бедро — правда, этот детина на пропущенный удар почти не отреагировал. Через двадцатую долю секунды его пальцы уже вцепились в шею Джеймса. И ещё через столько же с удивительной лёгкостью отдели его голову от тела…

Вот только этих долей секунды нам хватило, чтобы переломить ситуацию в нашу пользу. Я уже прыгнул на гада сзади и повис на его шее, обвив её руками и со всей силы надавив, усложняя ему движения. Джаспер и Карлайл синхронно подсекли ему ноги. Эммет с Элис и Виктория с Эсми ухватили его руки, которые уже успели оставить на моих, держащих его шею, несколько трещин, и с жутким скрежетом оторвали их. А я, мгновением позже, сделал, наконец, то же самое с его головой, после чего бросил её в нескольких метрах от тела.

Сразу же после этого Эммет кинулся к Розали. У неё была начисто оторвана рука. Я невольно зарычал. Сестре было очень больно, но утешало то, что рука без проблем прирастёт обратно. Отец, быстро осмотрев Роуз, сказал Эммету приставить оторванную руку к телу и прибинтовать её рукавом, снятым со всё той же руки. После этого сестре почти сразу немного полегчало. Эмм аккуратно обнял свою любимую. В его мыслях я видел, что он не отойдёт от неё, пока той плохо.

Виктория, в свою очередь, принялась устраивать тело и голову Джеймса так, чтобы им легче было срастаться. Я на секунду почувствовал укол ревности, но в мыслях любимой была лишь забота о друге. Сам же ищейка кроме боли не думал ни о чём. Лишь изредка в его мыслях проскакивал образ Беллы, но концентрироваться на нём долго ему не удавалось. Насколько я мог судить, ему было почти так же больно, как при обращении.

Все остальные, и я в том числе, рванули в пещеру. Белла была там. Без сознания, связанная толстым металлическим тросом по рукам и ногам, на шее зияли следы от зубов. Одежда была в нескольких местах порвана, и под ней на теле можно было увидеть крупные синяки. Всем, кроме Карлайла, захотелось вернуться на поляну и медленно рвать и ломать Феликса на куски — даже у Эсми пронеслась в голове эта мысль. Какой же больной на голову скотиной нужно быть, чтобы такое сделать?! Из наших глоток вырвался рык…

Белла

Когда я снова стала приходить в сознание, боль была просто жуткой. Из-за неё моё состояние даже нельзя было назвать сознательным — в ушах звенело, глаза невозможно было сфокусировать, поэтому я их просто закрыла — так было немного легче. Думать тоже получалось с трудом. Да и думала я лишь об одном — чтобы не делать никаких движений, ничем не привлекать внимания монстра, у которого я в плену. Повторения я, скорее всего, не переживу…

Внезапно сквозь звон в ушах прорвался громкий рык. Я рефлекторно сжалась, почувствовав при этом острый прилив боли, и не смогла сдержать стон. Нет! Нет, только не опять! Ну за что сейчас-то?! Я ведь даже не шевелилась, кроме дыхания! Может, ему понравилась такая крепкая жертва — и он хочет проверить, сколько я ещё выдержу?

Я всё ещё ожидала, что на меня обрушатся удары, когда совершенно неожиданно услышала такой знакомый бархатный голос, мягкий и успокаивающий: — Белла, не волнуйся, это мы.

Я распахнула глаза и, предприняв титаническое усилие, всё же смогла сфокусироваться. Надо мной склонился Карлайл, а рядом полукругом стояли Эсми, Эдвард, Джаспер и Элис! Когда я осознала это, радость буквально заполнила меня… наверное, я никогда и никому в своей жизни ещё так не радовалась! Если бы не моё плачевное состояние, я бы сейчас же кинулась обнимать их… а так сил хватило лишь облегчённо выдавить: — Это вы…

Карлайл стал с осторожностью освобождать меня от пут — силы вампира вполне хватало, чтобы делать это аккуратно. Скрежет при этом, правда, был жуткий, но это было точно не то, что я бы не смогла выдержать. А вот тело при любых движениях ныло нестерпимо…

Закончив с тросами Карлайл начал меня осматривать, спрашивая, где болит. Болело у меня практически везде… Но особенно сильно отзывались болью несколько рёбер и правое плёчо, о чём я с трудом, но всё же сообщала ему.

— Похоже, трещины в костях, — проговорил он. Из дальнейшего осмотра и вопросов он сделал выводы, что я в относительном порядке — по крайней мере, внутренние органы не повреждены. Что скрывать, это порадовало…

После этого он достал мобильный и набрал какой-то номер.

— Чарли, мы нашли Беллу, — сказал он без всяких предисловий, — её жизнь вне опасности, она в сознании, но слаба от кровопотери. Тело всё в синяках, есть несколько трещин в костях… но органы, судя по всему, в порядке, — Карлайл замолчал, слушая ответ, но у меня не было сил сконцентрироваться и услышать его. — Да, ясно. Не стоит, — он убрал телефон.

— Где папа? — немедленно спросила я.

— В Вольтерре, — ответил Эдвард. — Аро, угрожая, что прикажет убить тебя, заставил его отправиться туда, — ясно, как я и предполагала. — Твой отец сказал, что тебе нужно на солнце, — да, определённо! — Но сейчас поздний вечер. Он посоветовал понести тебя на восток как можно быстрей, так ты раньше сможешь оказаться под Солнцем. Самый быстрый я — значит, это моя миссия, — он слегка улыбнулся. Я кивнула. Это мне действительно поможет. Эдвард бережно взял меня на руки и понёс из пещеры.

— А где… остальные? — поинтересовалась я.

— Эммет с Роуз, её Феликс ранил в бою, — я вопросительно посмотрела на него, — твой похититель. Не переживай, она будет в порядке через некоторое время, — попытался успокоить он меня, видя, что я волнуюсь. Между тем, мы вышли из пещеры. — Виктория с Джеймсом, он…

Но я уже его не слушала. Мой взгляд приковала поляна рядом с пещерой. Точнее, два тела, лежащие на ней. В первом я, приложив усилие, чтобы сфокусироваться, быстро узнала по тёмному плащу своего мучителя. Его руки и голова были отделены от тела. Не слишком приятно зрелище…

Но в следующее мгновение я уже забыла о нём, потому что вторым лежащим был… Джеймс. Почему он лежит? Устал? Бред — вампиры не знают физической усталости. Но тогда почему он лежит неподвижно, словно…

И тут я заметила обширные трещины на его шее. Наплевав на боль и слабость, я вырвалась из рук Эдварда и оказалась возле Джеймса. И только теперь увидела, что это даже не рана… его голова была… полностью оторвана от тела. Золотистые глаза ищейки безжизненно смотрели в небо.

Сначала во мне всколыхнулось непринятие. «Этого не может быть!» — повторяло снова и снова моё сознание. Но как бы оно не желало принимать действительность, это не продлилось долго… слишком очевидным было то, что выдели глаза. Неумолимо очевидным…

В этот момент во мне что-то оборвалось. Будто струна в скрипке лопнула от слишком сильного нажима смычка с жалобным «теньк!». Боль, которую я почувствовала, не шла ни в какое сравнение с тем, что я испытала незадолго до этого. Будто сердце из груди вырвали и заставили смотреть, как оно делает в чужой безжалостной руке последние судорожные удары.

Я смутно осознавала, что происходило далее. Вроде бы кто-то что-то пытался мне сказать, но мне не было до этого дела. Отчаяние заполнило всё моё естество. Кажется, я рыдала, уткнувшись лбом в грудь существа, так быстро ставшего для меня столь близким… и которое я потеряла навсегда. Постепенно сознание заволокло чёрной пеленой, и я просто выпала из этого мира.

* * *

Очнулась я от невыразимо приятного тепла, растекающегося по моему измученному телу. Солнечные лучи ласкали мою кожу. Каждая моя клеточка радовалась этим потокам энергии, жадно всасывая их в себя.

Вот только через мгновение я вспомнила, что происходило непосредственно перед потерей сознания… и окружающий мир сразу же расплылся от моих слёз. Джеймс мёртв. Ужасная правда. Боль заставила свернуться калачиком. Почему? За что жизнь так со мной? Дать мне счастье — и почти тут же его забрать… Я ведь даже не успела сказать, что люблю его…

Люблю?! Внезапное осознание пронзило меня. Да, так и есть… Иначе как объяснить, что моё самое страстное желание — чтобы он был жив? Даже если бы ценой этого была моя собственная жизнь? Вот только моя жизнь ничего не исправит…

Ещё одно прозрение — в его смерти виновата я. Если бы я не стала дурачиться, а всерьёз взялась за этого громилу, или просто сбежала от него, всё могло быть иначе… Никому не пришлось бы меня спасать. И мой… любимый был бы жив…

В этот момент меня взяли за плечи, приподняли и грубо встряхнули.

— Виктория! Что ты делаешь? — будто издалека донёсся до меня чей-то голос. Действительно, что? Мне сейчас не хотелось никого видеть…

— Что надо, то и делаю! — грубо ответил второй — женский — голос, который находился ближе. — Ты же видишь, в каком она состоянии! До неё необходимо достучаться, а слова она не воспринимает! Здесь все средства хороши, — после этих слов холодные твёрдые пальцы сжали мой нос и стали резко теребить его из стороны в сторону. Это игнорировать было уже невозможно. Моргнув несколько раз, я сфокусировала взгляд на лице в обрамлении ярко-рыжих волос.

— Фух! — вампирша выдохнула мне в лицо поток прохладного воздуха. — Ну наконец-то! Я уж почти перестала надеяться, что ты выйдешь из прострации! — она сделала небольшую паузу, после чего выпалила. — Жив твой Джеймс! Жив-живёханек! — не уверена, сколько прошло времени, я пока осознавала, что она говорит. А затем мой взгляд снова помутнел от слёз. Но на этот раз — злых. Я оттолкнула от себя Викторию, и та, пролетев несколько метров распахала собой землю.

— Да как ты можешь такое говорить?! Насмехаться над такими вещами?! — прошипела я, через мгновение нависнув над ней. — Как он может быть жив? Я же видела, у него голова… — в конце я запнулась, сказать это вслух у меня не было сил. Перед мысленным взглядом стояли остекленевшие глаза моего вампира…

— Белла, она говорит правду, — прозвучал голос Эдварда сзади. Я медленно повернулась к нему. — Понимаешь, механические повреждения, какими бы тяжёлыми они ни были, не являются смертельными для нас. Даже если подробить нас на мелкие куски, они тянутся друг к другу и срастаются. Это для нас даже скорее не травмы, а ранения. Да, больно, да, чем тяжелей повреждения, тем дольше мы будем восстанавливаться. Но, чтобы убить нас, нужно ранить, а затем поджечь, после чего остаётся только пепел. Так что, пока ты видишь вампира, как бы о ни был ранен — он жив, а время спустя будет в полном порядке.

Слова Эдварда тысячекратным эхом отдались в моём измученном мозге. Я понимала, что он не будет мне врать, тем более — в таком. Но, как некоторое время ранее я не могла поверить в смерть Джеймса, так теперь никак не могла, просто боялась полностью поверить в противоположное. Мне нужно было… наглядное доказательство.

Оглядевшись, я поняла, что мы находимся в совершенно незнакомом месте. Это была сухая степь, далеко на горизонте виднелись холмы.

— Где мы? И где Джеймс? — паника начала захватывать меня.

— Джеймс там же, где и был. А мы — примерно на две тысячи километров восточнее, — пробурчала Виктория, отряхивая свою одежду от пыли.

— Тебе нужно было солнце, и я понёс тебя на восток, помнишь? — мягко проговорил Эдвард. Ну конечно! Я прислушалась к своему организму, одновременно осматривая и ощупывая себя. Синяки почти исчезли, боли я нигде не чувствовала, однако ощущала себя немного вяло. Но в данный момент это не имело значения.

— Мне нужно обратно, как можно скорей! — быстро проговорила я, смотря на Эдварда.

— Белла, ты уверена, что уже в порядке? — он скептически осмотрел меня.

— Да в порядке я! — отчаянно вырвалось у меня. Мне нужно к Нему, ну как он не понимает?! — Пожалуйста, отведите меня назад…

— Ну хорошо, пойдём, — сдался вампир. — Только, если тебе станет плохо, скажи — и я понесу тебя на руках, хорошо?

— Нет уж! Если что, я её понесу, — рыкнула Виктория.

Эдвард слегка усмехнулся и покачал головой: — Ладно, как скажешь…

И мы побежали. Путь был мучительно долгим. Местность вокруг часто менялась, но я не обращала на это внимания. Просто следовала за двумя вампирами, которые вели меня к тому, что мне сейчас было необходимо не меньше, чем глоток воды — умирающему посреди пустыни человеку. К моему Джеймсу…

Время, судя по солнцу, уже перевалило за полдень, когда мы прибыли. Кажется, остальные Каллены были здесь, но я едва обратила на них внимание, бросившись к своей цели. Джеймс лежал там же, где и до этого. Я присела рядом с ним. Невидящие глаза всё так же смотрели вверх… Не в силах видеть этого безжизненного взгляда, я посмотрела на его шею. И… в этот момент пропал, наконец, мой затаенный, неосознанный страх, что Эдвард с Викторией сказали мне неправду. Его голова уже не была отделена от тела! Теперь это выглядело, как множество глубоких трещин! И, сфокусировавшись, я смогла увидеть, как плоть и кожа с тихим треском потихоньку срастаются!

Мои глаза снова заполнились слезами. Однако теперь это были слёзы невероятного облегчения… Чьи-то холодные руки обвили мои плечи.

— Не переживай, Белла, он скоро восстановиться! Будет, как новенький! — тихо проговорила рядом с моим ухом Элис, защекотав мои волосы своим дыханием.

— Ему очень больно? — невольно спросила я.

— Это весьма болезненно, — послышался из-за спины голос Джаспера, — но боль уменьшается по мере того, как идёт заживление. Так что сейчас ему намного легче, чем в начале. Я чувствую, — судя по голосу, он поморщился. Сперва я не поняла, почему… но через несколько секунд до меня дошло — он же ощущает эту боль, как свою!

— Джас, — повернулась я к нему, — может, тебе лучше уйти? Совсем незачем это терпеть — хватит и того, что ему больно…

— Ну, не всё так плохо, Белла, — слегка улыбнулся блондин. — Эмоции остальных почти перебивают неприятные ощущения, — я удивлённо обвела всех взглядом. О чём это он?

— Мы все рады, что ты жива и в порядке, — пояснил Эдвард. В этот момент я внезапно испытала острое чувство стыда. Они рисковали, чтобы спасти меня, Эд даже сказал, что Роуз ранена. А я веду себя так, будто это само собой разумеется, в порядке вещей…

Я перевела взгляд на Розали и заметила, что у неё перебинтовано плечо.

— Роуз, ты как? — с беспокойством спросила я.

— А, не обращай внимания, — изящно махнула она другой рукой, — уже почти зажило. Хотя было больно… — поморщилась вампирша. Меня снова уколол стыд — Джеймс оказался не единственным пострадавшим от моей легкомысленности…

— Спасибо вам всем! — проговорила я, потупив взгляд. — Я даже выразить не могу, насколько вам благодарна за моё спасение…

— Разве мы могли бросить сестрёнку в беде? — со смешком сказал Эммет. Сестрёнку? Это обращение отдалось приятным теплом в сердце. Порой мне и вправду хотелось иметь брата или сестру… кого-то, от кого не нужно было таиться, с кем можно быть собой (есть, разумеется, папа… но всё же это слегка не то)… В голове вдруг пронеслась шальная мысль — а почему бы и нет? Они ведь говорили, что считают меня частью своей семьи. И уже не раз доказали, что это не пустые слова. Просто… мне, отвергаемой раньше практически всеми, было подсознательно трудно принять, что я кому-то, кроме отца, могу быть настолько близкой. Однако, кажется, что сейчас этот внутренний барьер упал… но у меня просто не было моральных сил обдумывать это. Всё, на что меня хватило — поднять взгляд и улыбнуться, хоть и вполне искренне.

Затем мои мысли снова вернулись к Джеймсу…

Джейн

Маски… Они бывают разными. От простого куска ткани с дырками для глаз, или, как с недавнего времени повелось, чулка, до венецианских или бразильских карнавальных масок, многие из которых вполне можно назвать произведениями искусства.

Но смысл всех масок в том, чтобы скрыть личность носителя. Либо его эмоции. Либо и то, и другое.

Для второго случая маска может быть ещё одна — сделанная из собственного лица. Суть её в том, что ты заставляешь себя изображать на лице те эмоции, которые должны видеть другие, а не те, которые ты на самом деле испытываешь. Маска безразличия проще всего. Нужно просто не позволять чувствам выйти наружу. И могу сказать, что в этом достигла за столетия немалых успехов…

И мне понадобился весь мой опыт «держания маски», чтобы не выдать себя в тронном зале. Потому, что всё происходящее вызывало во мне чувства такой силы, каких я раньше не испытывала.

Вначале это было невероятное отвращение к Аро. Каждое его слово, каждый жест были пропитаны показной фальшью. Не понимаю, как могла так ровно относиться к этому раньше… или он не всегда был настолько гипертрофированно театральным? Хотя… больше это не имеет значения.

Затем это чувство по мере развития событий сменилось ненавистью. Я ненавидела своего бывшего господина — за то, что он хотел и хочет убить мужчину, которого я люблю. Только сейчас я смогла осознать, насколько сильно́ было желание Аро это сделать. Даже несмотря на то, что Джордж, по сути, никогда не был его врагом. Даже несмотря на то, что владыка прекрасно знал, что сделает его смерть со мной — наглядный пример сидел по правую руку от него. Хотя ничего странного в этом не было, если ходившие в замке слухи о том, что это именно Аро и убил Дидим — свою родную сестру и любимую Маркуса — правдивы.

Следующим же моим чувством было, как ни странно… счастье. Смешанное с недоверием. Оно пришло тогда, когда Джордж сказал, что может манипулировать своим, хм… биологическим возрастом. С того мгновения, как я увидела его у дома Калленов, и поняла, что он постарел, это тяготило меня. Мне было страшно думать, что его может убить нечто настолько банальное, как старость. Да, судя по темпу его старения, он мог прожить ещё полтысячи, а может, и тысячу лет, но и через столько времени его смерть убила бы меня. И не важно, кем бы я была для него в это мгновение. Но одновременно я понимала, что это могла быть просто ложь для Аро. Для чего именно, я не знала, но могла предполагать, что это попытка защитить дочь — так же, как он сделал вид, что Белла прибыла на Землю вместе с ним, а не родилась здесь, от человеческой женщины.

И сейчас, когда мы все находились в камере, где я «пытала» Джорджа, вопрос, правда ли это, мучил меня. Но спросить я не решалась — особенно с учётом того, что, во-первых, сейчас просто не подходящие обстоятельства, и, во-вторых, потому что Джордж знает о моих чувствах к нему, и прекрасно поймёт, по какой причине я этим интересуюсь.

Поэтому я предпочла просто натянуть бесчувственную маску, чтобы не показывать никому, что ощущаю. И держать её было трудно, как никогда…

Алек поглядывал то на меня, то на Джорджа, очевидно, чувствуя, в каком я сейчас раздрае.

Крикнув ещё раз, некоторое время Он сидел молча и закрыв глаза. Я непроизвольно скосила взгляд на него, хоть могла прекрасно видеть всё в мельчайших подробностях и боковым зрением. Его лицо было напряжённым, между бровями залегла глубокая складка. Мне так хотелось разгладить её, проведя по ней кончиком пальца, затем прикоснуться к его слегка заросшей щетиной щеке… Изучить и запомнить каждую черту любимого лица не только визуально, но и тактильно… Вечен ты, или нет, Джордж?!

Внезапно он открыл глаза. Я мгновенно отвела взгляд в стену. Он же, напротив, стал внимательно смотреть на меня. Цепко, оценивающе. И была в его обсидиановых глазах ещё какая-то эмоция — незнакомая, но… приятная.

Деметрий отвлёк его, напомнив, что Джорджу нужно кричать. А через некоторое время тот отправил ищейку с моим телефоном наверх, поняв, что здесь Каллены нам не дозвонятся. И как я могла упустить это из виду?..

Остальное время «пыток» тянулось мучительно медленно. Мои мысли и чувства продолжали грызть меня, но я держала их внутри, под замком.

Он вернулся, как и было обговорено, за пять минут до окончания отведённых суток, сказав, что от Калленов вестей нет. Краем зрения я заметила, как при этом пальцы Джорджа впились в каменный пол, кроша его без всякого усилия. Затем он забрал у Деметрия мой телефон, опустив его себе в карман. Я не возражала.

И вот, мы возвращаемся в тронный зал. Как и в прошлый раз — я впереди, за мной «пленник», а Алек и Дем сзади, изображая конвой. Стражники услужливо раскрывают перед нами огромные двери. Внутри всё также стоит вся стража клана, будто мы ушли минуту назад. Хотя, думаю, их собрали здесь снова незадолго до нашего прихода.

— Ты, как всегда, пунктуальна, дорогая! — Аро вскочил с трона и раскинул руки в стороны, будто для объятий. Затем перевёл взгляд на моего любимого. — Джордж! А ты неплохо держишься! Даже вампиры после суток, проведённых с милой Джейн, едва могут на ногах стоять! А ты ничего, хоть и выглядишь не лучшим образом… — он рассмеялся своим полоумным смехом. — Ты точно удовлетворена?

— Вполне, господин, — я нацепила свою обычную усмешку. Аро ждёт от меня именно этой реакции. Несмотря на тон, по его глазам я видела, что попросить продолжения не могу.

— Замечательно! — оскалился он в ответ. — Что же, давайте покончим с этим? — и стал не спеша подходить к Нему.

Я внутренне подобралась. Как только Аро поймёт, что Джордж гораздо менее уязвим, чем он думает, начнётся бой. Но не раньше. Каллены могут позвонить в любой момент. Тянуть нужно до последнего.

И вот Аро подошел вплотную к Джорджу. С усмешкой наклонил его голову вбок. И его зубы сомкнулись на шее моего любимого… Раздался негромкий, но отчётливый скрежет. И мой бывший господин резко отпрянул, приложив руку ко рту, с выражением глубочайшего шока взирая на того, чью кровь намеревался выпить… Сейчас начнётся…

И тут зазвонил мобильник. Ни раньше, ни позже. В самый последний момент. Надо же…

Джордж молниеносным движением извлёк аппарат и ответил на звонок: — Да.

— Чарли, мы нашли Беллу, — я узнала голос Карлайла, хоть он и был искажён динамиком, — её жизнь вне опасности, она в сознании, но слаба от кровопотери. Всё тело в синяках, есть несколько трещин в костях, но органы, судя по всему, в порядке, — Джордж облегчённо вздохнул.

— У вас сейчас должна быть ночь. Пусть самый быстрый из вас возьмёт Беллу, и понесёт её на восток, чтобы она быстрей оказалась на солнечном свете. На нём её состояние должно быстро прийти в норму.

— Да, ясно, — послышалось из трубки.

— Ты даже не представляешь, как я благодарен тебе и твоей семье, друг, — проговорил Джордж, его губы слегка изогнулись в улыбке.

— Не стоит, — ответил Карлайл, после чего Джордж отключился и вернул телефон в карман. Затем посмотрел на главу Вольтури, всё это время молчавшего.

— Думаю, так быстро покончить с этим не выйдет, а, Аро? — с нехорошей усмешкой спросил он.

— Убить его! — крикнул владыка, будто очнувшись.

— Не с места! — рявкнул Джордж так, что я чуть не подпрыгнула — впервые услышала, как Он повысил голос. И это было… внушительно. Как ни странно, все в зале его послушались, причём буквально. Между тем, он продолжил своим обычным тоном. — Прежде, чем вы попытаетесь напасть на меня, я должен прояснить несколько моментов. Думаю, от вашего внимания не укрылось, что ваш господин пытался прокусить мою кожу. Как и то, что он потерпел неудачу. Если кто-то ещё не понял, поясню — я неуязвим. У вас нет ни малейшей возможности меня даже поцарапать, — он сделал небольшую паузу. — Я убью Аро, а также всех, кто попытается встать между мной и им…

— Да как ты смеешь, пришелец?! — прервал его яростный рык Кая. — Думаешь, можешь вот так просто прийти сюда, общаться с нами так, будто ты нам ровня, после — уйти, даже не спросив разрешения? А теперь ещё и угрожаешь смертью Аро?! Да как бы силён ты ни был… всё равно непобедимых не существует! И ты должен ответить за отсутствие должного уважения и почтения к нам!

— Ты требуешь уважения, Кай? Почтения? — любимый ухмыльнулся, я бы сказала… хищно. — Отвечу тебе на это следующее — из-за властолюбивых уродов, вроде тебя и Аро, мой народ живёт в постоянной войне. Это длится уже так долго, что большинство считает существующее положение вещей естественным… почти никто даже не задумывается, как мы могли бы жить в мире! И всё из-за чьих-то неуёмных амбиций! Вы олицетворяете собой все самые ненавистные мне черты в разумных… ваше отличие лишь в том, что вы смогли победить и всё же установить мир. Однако знаешь, что? Не мне вас судить. Пока вы не разжигали войну ради войны — мне было плевать. Но теперь… теперь это личное. Аро чуть не стал причиной смерти моего ребёнка — и ответит за это. И я не угрожаю ему, нет… просто констатирую факт его убийства. Если же ты считаешь своего «брата» правым в своих действиях, — Джордж пожал плечами, — попробуй мне помешать — увидишь, что будет.

Лицо Кая совершенно перекосилось от гнева после этих слов моего любимого. С огромной даже для вампира скоростью он кинулся к Джорджу, замахиваясь для удара. Я предполагала, что любимый сейчас уклониться, как делал это раньше… но он не стал. Кулак достиг своей цели — челюсти. Послышался громкий глухой удар. И… ничего. Джордж даже не шелохнулся. Ни малейшей реакции на удар, способный расколоть гранитную глыбу с той же лёгкостью, что и молоток — тонкое стекло. Кай же схватился за свой кулак другой рукой и простонал. Я успела заметить трещины на нём. Это всё выглядело так, будто человек дал в челюсть вытесанной из камня статуе. И, с учётом того, что удар был совершён вампиром, это выглядело… пугающе.

Секунды полторы Джордж не двигался. Его глаза начали медленно заполняться алым свечением. А затем… он сделал невероятно быстрое, почти неразличимое движение — и Кай полетел в стену со скоростью пушечного снаряда. Пробив собой декоративную колонну и сделав в стене приличную вмятину, он тяжело упал на пол. Затем сделал попытку подняться, шипя от боли — такой удар был довольно ощутимым даже для столь прочных существ, как мы…

Но не успел. Два ослепительно-ярких луча с шипением-свистом вонзились Каю в бок. Его крик разнёсся по залу. А через пару секунд старейшина вспыхнул и, упав на пол, судорожно задёргался, однако замер через несколько секунд. Дым, идущий от полыхающего тела, уносился вверх, по системе вентиляции, спроектированной для подобных случаев.

Кай Вольтури — по мнению многих, самый агрессивный, жестокий и кровожадный из вампиров — был мёртв.

Я перевела взгляд с пламени на Джорджа. Его лицо было искажено гневом, глаза всё ещё немного отсвечивали красным. От него будто волнами исходила ярость и сила. Невероятная мощь, способная смести, уничтожить, разложить на атомы всё, что встанет у неё на пути.

Меня начал заполнять страх. Глупые инстинкты, такие острые у вампиров, кричали мне бежать подальше от существа, способного с такой лёгкостью убить мне подобного, и абсолютно для него неуязвимого…

Но вот алые огоньки в глазах Джорджа потухли, а ярость на лице сменилась обычным невозмутимым выражением. И вместе с этим исчез мой страх, сменившись стыдом. Я же люблю его, я на его стороне, и он никогда не делал мне ничего плохого. Я знаю, что он не скор на расправу, наоборот, двадцать раз подумает, прежде чем применить силу. Чёртовы обострённые инстинкты… Я дала себе мысленную клятву не пугаться, если что-то подобное произойдёт вновь. А оно произойдёт… ещё как минимум один раз.

Однако не все смогли справиться с инстинктами, подобно мне — на лицах некоторых из стражи я увидела очень знакомое выражение: смесь ярости и… отчаяния. Я видела такое не раз — на лица наших, Вольтури, противников. Когда они понимали, что проиграли, что их смерть неизбежна — но не собирались сдаваться, зная, что их всё равно не пощадят.

Четверо таких стражников кинулись на Джорджа. Я даже подумать не успела, что мне делать… как все они уже лежали на полу. Обезглавленными. Я едва смогла уследить за точными, выверенными… просто молниеносными движениями любимого. Да… он явно раньше сдерживал свою скорость! Это было почти так же жутко, как убийство Кая… однако на этот раз являлось не только демонстрацией голой силы, но и мастерства. Страх я смогла подавить, однако теперь ощущала не только его. То, что произошло… завораживало. Теперь я понимала людей, которых так легко очаровывали вампиры. Мотыльки, летящие на пламя — одновременно прекрасное и смертельно опасное… и сейчас мотыльком являлась я. Лишь время теперь покажет — погубит меня это пламя окончательно, или же станет очагом, спасшим от холода…

— Итак, повторяю — я убью любого, кто встанет между мной и Аро, — продолжил прерванную речь Джордж. — Однако — заостряю на этом ваше внимание — я не трону никого, кто останется в стороне, — наступила тишина. Стражники переглядывались между собой, посматривали на горящее тело одного из правителей и валяющихся на полу обезглавленных товарищей. — У них сдали нервы, я могу это понять. Они живы, как видите. Но если нападёт кто-то ещё — я буду считать это осознанным актом. И бить насмерть, — веско закончил любимый. Попыток атаковать никто не делал. Выражения их лиц были разнообразными — от задумчивости до явного испуга. На некоторых даже читалось… облегчение. Дем, похоже, прав — за Аро больше не хотят следовать. Да и пример Кая произвёл впечатление не только на меня…

— Что вы стоите? — огляделся вокруг Аро. — Джейн, Алек, обезвредьте его!

— Мы не можем, — безразлично пожала я плечами. Мне уже осточертело притворяться. — Даже если бы и хотели. Наши дары не действуют на него. То, что здесь происходило сутки назад, было всего лишь спектаклем.

Лицо Аро перекосило гневом: — Предательница! — рыкнул он и кинулся ко мне. Точнее, сделал попытку. Джордж, было, повернулся в его сторону… но мой дар был ещё быстрее. Древний вампир упал на пол, корчась в судорогах и хрипя.

Что-то в происходящем было не так… и несколько секунд спустя я поняла, что. Странное дело — но, пытая своего бывшего господина, я не чувствовала обычного удовольствия. Можно было бы подумать, что я испытываю чувство вины — но этого не было и близко. Ненавидела ли я Аро? Да. Хотела ли я его смерти? Однозначно, да. Но, тем не менее… мне было всё равно, какой будет эта смерть — долгой и мучительной или мгновенной. Абсолютно безразлично.

И вот тут пришло осознание. Похоже, за эти столетия апатии во мне что-то сломалось. До ухода Джорджа и моего падения в эмоциональный коллапс, я буквально упивалась чужой болью, которую нёс мой дар — и неважно, на ком я его применяла. Но если у меня была личная неприязнь к объекту пыток — удовольствие было особенно сильным. А сейчас… я пытала Аро, и в данный момент я ненавидела его, как никого до этого. И всё равно ничего похожего на обычную свою радость не чувствовала.

Вдруг посетила страшная мысль — а что, если я вообще разучилась чему-либо радоваться за эти столетия? Что, если такая возможность атрофировалась в принципе? Я закрыла глаза, отгоняя эту мысль, одновременно прекращая пытку Аро. Когда я открыла их, то встретилась с пылающим взглядом кровавых глаз. Но больше я не боялась его гнева. Он больше не был моим господином, не имел надо мной власти. И он сам в этом виноват.

— Предательница? — устало проговорила я. — Я всегда была верна тебе, Аро. И ты это отлично знаешь. С того самого времени, как ты обратил меня, я была тебе благодарна. За силу, власть. За месть, которую я совершила над убийцами моих родителей, — я вздохнула. — Но ты хотел убить Джорджа. Несмотря на то, что знал… обо всём. Знал, что его смерть сделает со мной. Но тебе было всё равно. Для тебя все окружающие — игрушки и инструменты. Я была любимой игрушкой и одним из самых полезных инструментов. Я уже давно это поняла — однако мирилась, как и остальные. Но то, что ты собирался сделать… — я покачала головой, — это не я предала тебя. Это ты предал меня.

Аро молча слушал, а когда я закончила, громко рассмеялся: — Значит, ради него ты решила пойти против меня? Думаешь, сможешь заполучить его себе таким образом? Ты меня разочаровала…

Теперь был мой черёд рассмеяться: — Это не имеет никакого значения, — покачала я головой. — Тебе не понять меня, несмотря на то, что ты читаешь мысли. Просто ты никогда не любил. Иначе бы понимал, что даже после того, что со мной было, я никогда и ничего не смогу сделать ему во вред, — я знаю, что Сульпиция для Аро такая же вещь, как и остальные. Ей невероятно повезло, что она тоже не питает к мужу особой привязанности…

Глаза Аро снова полыхнули яростью, и он сделал новую попытку броситься на меня… но на этот раз его перехватил Джордж. Схватив за горло, он отбросил его в сторону тронов, затем догнал и впечатал падающее тело в пол до того, как это сделала гравитация. Раздался гулкий удар, из-под Аро распространилась сеть трещин.

Думается мне, Деметрий прав и в этом — владыка совсем перестал контролировать свои эмоции. Абсолютное спокойствие мгновенно сменяется яростью и наоборот. Можно было бы списать это на ситуацию, но… идеальная память стала подбрасывать похожие случаи, когда особых оснований для этого и не было. А ведь тысячелетие назад он был совсем другим…

— Я недооценил тебя… — через несколько секунд с трудом проговорил Аро, смотря на Джорджа и медленно поднимаясь с пола. — Но я всегда знал, что ты опасен. И что ты рано или поздно станешь моим врагом…

— Ошибаешься, — с лёгкой ухмылкой прервал его любимый, — я никогда не был твоим врагом, Аро. Даже когда ты нашёл меня спустя столько времени и хотел убить, я всё ещё им не был. Раз уж так сложились обстоятельства, я хотел просто открыть тебе все свои возможности, надеясь запугать, чтобы ты оставил меня в покое. Твоё убийство было самым крайним вариантом… — вдруг его лицо стало суровым, а глаза снова начали наливаться смертоносным сиянием. — Но когда Феликс выкрал мою дочь, а ты посмел угрожать мне её смертью, я действительно стал твоим врагом. Я мог закрыть глаза на многое, но не на это.

И тут в глазах Аро появился страх. Либо до него только сейчас дошла вся суть происходящего, либо он был ещё более безумным, чем казался, и перед нами спонтанно выскакивали разные грани его личности.

— Послушай, Джордж! — заискивающе начал он, хотя в его тоне явно проскакивали панические нотки, при этом выставив перед собой ладони и медленно пятясь назад. — Ну зачем так радикально, а? Не убивай меня! Я клянусь, что забуду о твоём существовании, никогда и ни под каким видом больше не побеспокою… Если тебе нужна Джейн — бери, я про неё тоже забуду!

— А Алека и Деметрия мне тоже можно забрать? — с издевкой усмехнулся Джордж.

— И их бери! — махнул руками владыка. Мне стало смешно. Он и вправду с ума сошёл…

Джордж, похоже, думал так же, потому что после этой фразы громко захохотал. А отсмеявшись, покачал головой: — Мда, похоже, ты действительно псих… И, думаю, уже пора заканчивать.

Потухшие во время смеха огни в глазах Джорджа снова вспыхнули — и алые лучи, пронзив воздух, впились Аро в грудь. Судорога прошла по его телу, а из горла вырвался пронзительный крик, больше похожий на вой. На этот раз мои инстинкты не кричали, а тихо нашёптывали, без особой надежды прося увеличить расстояние между мной и объектом опасности. Я мысленно сказала им «цыц!», и они замолчали. Снова та же пара секунд — и тело самопровозглашённого вампирского короля вспыхнуло, как факел, после чего свалилось на пол.

В этот момент я почувствовала себя полностью опустошённой. Моральное напряжение последних дней сказалось. Была бы человеком — легла бы прямо тут, на мраморный пол, и заснула. Лечь-то я и так могу — но смысла в этом нет, а такая маленькая радость, как сон, нам не доступна. Хотя была и толика облегчения — теперь, когда мой повелитель и создатель мёртв, я не завишу от его воли. И моя жизнь полностью принадлежит мне. Последней мысли я внутренне усмехнулась — на самом деле, моя жизнь давно уже принадлежит инопланетянину, в глазах которого сейчас отражается пламя, пожирающее тело моего бывшего господина…

— Ну вот и всё… — ровно проговорил он, повернувшись ко мне, — честно говоря, я даже получил от этого некоторое удовольствие, — он едва заметно усмехнулся.

— Я — нет, но переживать из-за его смерти определённо не буду, — пожала плечами я.

Он внимательно посмотрел на меня, затем улыбнулся: — Спасибо за помощь, Джейн, — это было сказано с такой теплотой, что мне даже на секунду показалось, что она согрела моё тело до человеческой температуры…

— Я не могла поступить иначе, — улыбка сама собой появилась на моём лице. Что бы ни произошло дальше, я рада, что смогла помочь Ему.

— Алек, Деметрий, и вам спасибо, — на этот раз тон был более ровным, но чувствовалось, что и им Джордж искренне благодарен. Парни просто кивнули. Затем он вернул взгляд на меня. — Мне сейчас нужно уйти.

«Уйти-уйти-уйти…» — эхом отдалось в голове. Он уйдёт. Снова. Нет… Умоляю! Что же мне сделать, что этого не произошло?!..

— Мне нужно к Белле, — сквозь пелену паники донесся до меня голос. — Я должен удостовериться, что она в порядке. Может быть, ей нужна особая помощь. Вернусь, в крайнем случае, через пару дней — обсудим, что нам делать со всем этим, — он махнул руками в сторону догорающих трупов. — Ты же не думала, что я оставлю тебя с парнями разгребать всё это самостоятельно? В конце концов, это произошло из-за меня, — спазм в горле начал отпускать. Конечно, ему нужно к дочери. И он сказал, что вернётся! — Кстати, возвращаю твоё имущество, — он извлёк телефон, посмотрел на него и быстро что-то нащёлкал. Лишь после этого протянул мне, — я ввёл свои номера. Если срочно понадоблюсь — звони.

— Да, конечно, — я изо всех сил старалась, чтобы мой голос не дрогнул. У меня вышло. Кажется…

Любимый уже начал поворачиваться к выходу, когда его остановил тихий, похожий на шелест листьев на лёгком ветерке, голос: — Джордж…

Всё, что я могла сказать о Маркусе — молчалив и безразличен. Полагаю, точно так же его бы охарактеризовала большая часть жителей палаццо деи-Приори — потому что только единицы из них были старше, чем полтора тысячелетия. Примерно столько времени прошло с тех пор, как погибла его возлюбленная. Каким он был до этого — знали только эти единицы. Смерть Дидим сделала его, самым что ни на есть, живым мертвецом. Его пустой взгляд пробирал до костей даже меня… до ухода Джорджа. А через некоторое время после него — я смотрела на старейшину, будто в зеркало. Не буду утверждать, что чувствовала то же самое… но что это было нечто весьма похожее — уверена.

— Марк? — повернулся обратно любимый.

— Не мог бы ты выполнить одну мою просьбу? — видя, что лицо собеседника выразило вопрос, он закончил. — Убей меня.

— Что? — брови Джорджа взметнулись вверх, затем резко сошлись на переносице. — Почему?

— Ты убил моих братьев. Я признаю, что небезосновательно, и не собираюсь обвинять — это случилось бы, раньше или позже, с твоей помощью или без, — он на секунду замолчал, затем продолжил. — С того дня, как умерла моя Дидим… Я даже не могу передать, что чувствовал всё это время. Нет таких слов ни в одном известном мне языке. Каждое мгновение с того момента я… мечтал о смерти. Лишь то, что я нужен был Аро, моему названному брату, держало меня в этом мире. Теперь — не держит больше ничто, — я посмотрела на Джорджа. И увидела, что он колеблется. — Хм… вижу, ты не таков, как многие из тех, кто обладают огромным могуществом. Ты милосерден, несмотря на готовность убить при необходимости, — Марк обвёл взглядом обезглавленных стражников. — Что ж, в моём случае убийство и будет милосердием… а ещё ты бы мог таким образом отплатить мне за… услугу, которую я вам оказал, — уголок его губ едва заметно приподнялся, когда он увидел наше недоумение. — Своим даром я отлично видел, что кое-кто более не намерен подчиняться Аро… однако ничего ему не сказал, — я прикрыла глаза, осознавая собственный промах… ну конечно! Моё изменившееся отношение к нашему королю Маркус мог увидеть ещё тогда, когда тот отдал мне приказ привести Джорджа! И как я могла это упустить?.. — Откровенно говоря, мне было всё равно, кто одержит верх в этом противостоянии. Победи Аро — он бы обнаружил моё молчаливое предательство. Это существование стало для меня совершенно невыносимым, когда я понял, что моих братьев окончательно развратила власть. Прошу, сделай это…

Однако любимый всё не мог решиться. Кажется, я знала причину. Он убил своих врагов. Даже признался, что получил от этого удовольствие, но… похоже, не от убийства, как такового. Марка же он своим врагом не считал… Тем более, после сказанного им.

Решение пришло внезапно.

— Я выполню твою просьбу, Маркус, — твёрдо проговорила я. Во взгляде старейшины промелькнуло удивление, через секунду сменившееся пониманием. Да, я могла понять его желание. Возможно, не в полной мере, на десятую, а может, и сотую часть… но гораздо больше, чем кто-либо другой, присутствующий здесь. А ещё… чувствовала благодарность к нему — за то молчание. Марк улыбнулся и медленно сошёл с трона. Я подошла к нему. Он встал передо мной на колени. Я повернулась к Алеку. Брат, поняв меня без слов, окутал старейшину дымкой.

— Наконец-то… — едва слышно прошептал Марк. Я взяла его за шею, а затем одним, отработанным столетиями, движением, которое знали все, когда-либо состоявшие в клане Вольтури, оторвала ему голову. Его тело безвольно упало на пол. Я бросила голову на него, затем извлекла из кармана зажигалку и, чиркнув, кинула туда же. Через мгновение оно запылало. А ещё через несколько минут Алек убрал свой туман, что означало окончательную смерть Маркуса.

Я обернулась к Джорджу. Его лицо ничего не выражало, но в глазах был эмоциональный коктейль, который я не смогла разобрать. Мне кажется, он ещё спросит, почему я это сделала… но явно не сейчас. Через несколько секунд он едва заметно кивнул, видимо, прощаясь, и покинул зал с такой скоростью, что могло показаться, будто он растворился в воздухе.

Я осмотрелась вокруг. Лица большинства были совершенно ошарашены и растерянны — видимо, они всё никак не могли прийти в себя от всего происходившего здесь. Неудивительно…

Я направилась к выходу. Всё, чего мне сейчас хотелось — побыть одной. Когда я уже удалилась на некоторое расстояние, до меня долетел возглас Деметрия: — Ну-с, хватит стоять столбом! Давайте-ка приберём здесь всё! Да и этих… нервных нужно бы на сращивание уложить, — не смотря на моё состояние, я не смогла удержаться от усмешки — ищейка всегда любил порядок…

Мои мысли внезапно переключились на клан. Как бы то ни было, нужно подумать, что мы будем делать дальше. Очевидно, что кто-то должен будет после убийства Аро с «братьями» встать во главе Вольтури. Как правильно заметил Джордж, мы должны и дальше хранить тайну существования вампиров. Но… Всё дело в том, что смерть старейшин Вольтури вызовет переполох в нашем мире. Многие, возможно, решат, что мы ослаблены, и захотят занять наше место. Румыны, к примеру. И самое паршивое, что теоретически они это могут сделать… Может, я и Алек — самые опасные вампиры в мире, но Аро вполне удерживал главенствующую позицию клана задолго до нашего обращения. Именно он привёл Вольтури к власти. И без него, а особенно его дара, как ни прискорбно это признать, мы будем гораздо уязвимей.

Но есть кое-кто, способный сделать власть Вольтури даже более сильной и неоспоримой, чем при Аро. Потому, что для этого ему не нужны никакие ухищрения. Потому, что он неуязвим и имеет достаточно силы, чтобы подчинить либо уничтожить всех нас. Да, он не хочет ни того, ни другого, и это прекрасно, но тем не менее…

Я ухватилась за эту мысль, как утопающий за соломинку — если смогу убедить Джорджа остаться здесь, хотя бы в первое время — мы точно сможем удержать власть и не дать начаться войнам, которых он тоже не хочет.

И заодно это шанс удержать любимого рядом, а, возможно, и добиться от него ответных чувств…

Джеймс

Люди — существа любопытные. Это обычно не меняется, когда становишься вампиром. Мне, к примеру, порой было любопытно — что ощущает вампир, когда у него оторвана голова? Руку мне как-то раз оторвали — было больно… а вот голову — ни разу.

Вот только… я бы предпочёл расспросить кого-то, имевшего подобный опыт! А не приобрести такой опыт лично! Но обстоятельства заставили…

Так что тем, кому любопытно, как было мне, поделюсь: это чертовски больно. Нет, не так… ЧЕРТОВСКИ БОЛЬНО!!! Практически, как при обращении! Все чувства притупляются до практически полной неработоспособности, думать о чём-то, кроме боли, почти невозможно… Хотя сквозь пелену боли порой прорывался образ — шоколадные глаза на бледном лице в обрамлении тёмно-каштановых волос, смотрящие на меня с беспокойством. И имя — Изабелла. Но боль быстро смывала этот образ…

Однако боль медленно, но всё же уменьшалась — я заметил это только спустя, кажется, столетия. И вместе с тем возвращалась способность думать. Постепенно я восстановил в памяти события, предшествующие этому жуткому состоянию. Очень надеюсь, что у Калленов вышло воспользоваться тем шансом, который я предоставил, иначе… нет, даже думать не хочу о другом развитии событий!

Ещё время спустя я начал ощущать собственное тело. Правда, двигаться всё равно не мог… но уже кое-что. В глазах танцевали разноцветные круги, а уши улавливали какие-то звуки, но будто сквозь толстую стену, оббитую ватой — разобрать не было возможно ни черта.

И вдруг… всё закончилось. Это было настолько внезапным, что несколько секунд я был буквально оглушён отсутствием боли. В уши, вдруг вернувшие обычную чувствительность, ворвался ураган звуков, а глаза сами собой закрылись от яркого света, хотя больно им быть не могло — просто от неожиданности.

Ещё одной непроизвольной реакцией являлся глубокий вдох… который мгновенно привёл меня в чувство. Потому, что я почуял аромат. Я бы уловил даже одну-единственную его молекулу в самой удушающей вони… сейчас же он буквально окутывал меня, словно перина. Неповторимый, ни на что не похожий, самый желанный и… любимый. Не удержавшись, я вдохнул дивный букет ещё раз, а затем открыл глаза.

Два темно-шоколадных омута смотрели на меня. В который раз меня непреодолимо затягивало в них — а я даже не пытался сопротивляться. В голове билось невыразимо радостное: «Жива, жива!»…

Но радость сменилась беспокойством, когда я оторвался от Её глаз и окинул взглядом всю её: Изабелла была вся в пыли и запёкшейся крови, которой было особенно много на шее, а одежда, ко всему вышеперечисленному, была порвана во многих местах. Также я заметил на её щеках дорожки от слёз, которые были особо отчётливо видны из-за пыли… внезапно по ним побежали свежие капли…

— Белла, у тебя где-то болит? Тебе плохо? — я молниеносно сел и осторожно взял её за плечи, она молча продолжала смотреть на меня и плакать. Я совсем запаниковал. — Изабелла, ну скажи хоть что-то! Не молчи!

Внезапно она широко улыбнулась, а через мгновение она резким движением подалась мне навстречу и стала покрывать моё лицо поцелуями. Её горячие губы коснулись моего лба, скул, носа… а затем нашли мой рот. Я на миг опешил от её напора, после чего начал отвечать с не меньшим. Всё было в этом поцелуе — паника, когда я чувствовал, что она в беде, страх, что могу потерять её, счастье, что она всё же жива… и, похоже, чувства Изабеллы зеркально отражали мои. Кажется, вечность прошла прежде, чем она разорвала поцелуй и прижалась щекой к моей груди, а тёплые руки обвили меня, сомкнувшись на спине. Я обнял любимую в ответ. Её тело продолжало вздрагивать — она всё ещё плакала.

— Это от счастья… — проговорила Белла, всхлипывая, — я ведь думала, что потеряла тебя…

— Что? Почему ты так решила? — удивился я. Она только в очередной раз всхлипнула.

— Белла не знала, что мы восстанавливаемся от любых повреждений… — начал как-то виновато Карлайл. Надо же, я и не заметил, что мы здесь не одни! — Эдвард только собирался это сделать, когда она увидела тебя… в не самом лучшем состоянии, — он вздохнул. — После мы пытались ей сказать, но она нас не слышала. Потом потеряла сознание — она и так была совсем слабой, а тут ещё это…

— Мы с Викторией отнесли её на солнце, — продолжил за своего отца телепат, — далеко на восток. Там уже мы смогли ей всё объяснить, когда она пришла в норму физически. После этого Белла сразу же потребовала отвести её обратно. И больше отходила от тебя, пока ты срастался.

— Бедная моя девочка… — прошептал я, ласково гладя её по спине, — сколько всего тебе пришлось пережить…

— Джеймс… — выдохнула Белла мне в грудь, — я люблю тебя! — от её слов через меня будто разряд тока в сто тысяч вольт прошёл. Одна часть меня сказала: «Это она просто не совсем в себе от пережитого — вот и вырвалось!». Другая же возразила: «Тон у неё был довольно уверенный!». Чтобы удостовериться, я мягко отстранил её от себя и заглянул в глаза, ожидая увидеть там растерянность, какая обычно бывает, когда выпалил что-то, не подумав. Но ничего подобного не разглядел — только полную уверенность в своих словах. Мои губы сами собой растянулись в счастливой и, думаю, совершенно глупой улыбке.

— Я тоже люблю тебя, Изабелла! — на это по её щекам снова потекли слёзы.

— Беллз, ну хватит уже плакать! — с притворным страхом в голосе воскликнул Эммет. — Утонем все скоро тут в твоих слезах! — и тут же получил звонку звонкую затрещину от жены.

— Тебе всё равно воздух не нужен, гризли! — фыркнула Белла, снова уткнувшись мне в грудь.

— Ага, вот только мокрая одежда — штука не сильно приятная! — не унимался здоровяк. — Я хочу сам выбирать, как и когда мне купаться! — я повернулся к нему и рыкнул, чем вызвал ещё больший приступ веселья.

Любимая шмыгнула носом и хихикнула, после чего внезапно отстранилась, критически себя осмотрела и нахмурилась: — А мне бы сейчас душ не помешал…

Я же, снова обратив внимание на запёкшуюся кровь, не смог сдержать рычание.

— Что с этим ублюдком, Феликсом? — повернулся я к Калленам.

— После твоего отвлекающего манёвра мы его разорвали, — проговорил Джаспер, — Эммет горел желанием его сжечь… но я не позволил. Мне показалось справедливым, если это сделаешь ты, — я удивлённо посмотрел на него. — Не стоит удивляться. Если бы кто-то похитил и причинил боль Элис — я был бы очень недоволен, если расправа над похитителем произошла бы без моего участия. Да и сам ты пострадал в этой битве больше всех. Должна же тебе достаться какая-то моральная компенсация? Тело мы закинули в пещеру, голова вон там валяется, — он махнул рукой в сторону и нехорошо ухмыльнулся. Я вернул ему эту ухмылку.

Не знаю, каким был «военный» до встречи с Калленами, но в нём присутствовала жестокость вампира, который убил многих и многих себе подобных. И, хоть он теперь живёт мирно, прошлое оставило неизгладимый след на его личности так же, как зубы вампиров — шрамы. Не знаю, были ли похожи мы-прежние, но мы-теперешние определённо имеем нечто общее. Как минимум то, что мы готовы жестоко расправляться с теми, кто посмеет причинить боль нашим любимым…

Я встал и посмотрел в направлении, которое указал эмпат. Голова громилы-Вольтури лежала на траве, в десяти шагах. Я метнулся в её направлении, на ходу подхватил за патлы и оказался в пещере. Ближе к выходу лежали руки, а остальное тело в чёрном плаще — в глубине. Подойдя к нему, я достал зажигалку (всегда ношу с собой несколько на всякий случай), зажёг её и кинул на тело. Оно быстро разгорелось. Затем вернулся к рукам и по очереди кинул их в костёр. Осталась голова. Я специально оставил её напоследок, надеясь, что он всё это чувствует. Взяв её в ладони, я повернул бошку к себе лицом. На нём застыл свирепый оскал. Глаза остекленели. «Какая жалость, что ты меня не видишь и не слышишь», — подумал я, помня свои ощущения в подобном состоянии. «Но это, очень надеюсь, почувствуешь», — и стал медленно сдавливать его голову в руках, держа её над костром, с непередаваемым наслаждением глядя, как по лицу этой сволочи распространяются трещины. Постепенно от неё начали откалываться куски, падая в костёр, а затем она разом разлетелась на части, как спелый арбуз. Я тщательно собрал всё упавшее мимо костра и ещё некоторое наблюдал за языками пламени, чувствуя глубокое удовлетворение. Так будет со всеми, кто посмеет сделать больно моей Изабелле…

Из пещеры я вышел в более чем прекрасном расположении духа. Кивком поблагодарил Джаспера за предоставленную возможность, он ответил тем же, едва заметно усмехнувшись уголком рта. Затем я подошёл к любимой, притянул себе за талию и поцеловав в висок. Белла с готовностью прижалась ко мне.

— Ну что, возвращаемся? — бодро спросил я.

— Да, я так хочу домой — принять душ и… — на этой фразе она громко зевнула, вызвав смешок со стороны качка.

— Понятно, что «и»… — протянул я и подхватил Беллу на руки.

— Эй, я и сама могу идти! — запротестовала моя девочка.

— Правда? — делано удивился я, на что она нахмурила брови и посмотрела на меня слегка сердито. — Ну ладно-ладно, верю, что можешь. Но я отказываюсь тебя отпускать! Ты устала, это же видно невооруженным глазом! — использовал я самый убедительный тон, на какой был способен. Всё ещё видя, однако, в её глазах протест, я посмотрел на эту упрямицу в упор и решительно заявил. — И, в конце концов, мне просто так хочется! — после этой фразы она о чём-то задумалась, а затем смиренно кивнула, при этом её щёчки слегка покраснели. — Вот и славно, — я быстро чмокнул её в губы.

И мы помчались домой. Домой… для вампира-кочевника, каким я был, понятия «дом», в общем-то, нет. Его и сейчас нет, если говорить о привязке к определённому месту. Однако… теперь для меня существует другое понятие — дом, это место, где живёт Изабелла. И где бы она ни поселилась впоследствии — это место автоматически станет мне родным и близким. Значит, сейчас мой дом — Форкс.

Я так ушёл в свои мысли, что чересчур спокойное сердцебиение и дыхание Беллы стало для меня полной неожиданностью. На какое-то мгновения я даже испугался, что что-то не так, но до меня быстро дошло — мою девочку сморил сон. От этого открытия у меня чуть сердце не застучало. Она спала у меня на руках! Это, фактически, означало огромную степень её доверия к моей персоне — во сне любое существо наиболее беззащитно, и инстинктивно ищет как можно более безопасное место для него. Не то, чтобы Белла раньше выказывала недоверие ко мне, но всё же она совсем не производит впечатления наивной девочки, скорее она с самого начала не чувствовала от меня угрозы по причине чисто физического превосходства. Однако то, что она даже подсознательно считает мои объятия достаточно безопасными для сна… Выражение «в душе пели птицы» мне кажется несколько глупым, но более точного описания своих чувств в этот момент я просто не могу найти.

Через пару часов после нашего отбытия телефон главы клана зазвонил.

— Карлайл, где вы находитесь? — раздался из трубки обеспокоенный голос шерифа. — Всё в порядке? Я уже некоторое время назад вернулся в Форкс, а вас всё нет…

— Всё хорошо, — поспешил успокоить его док, — мы уже в пути домой.

— Как Белла? Я хочу с ней поговорить.

— Она в порядке, насколько я могу судить и по её заверениям, — проговорил глава Калленов, — мы отнесли её на солнце, как ты сказал, да и сейчас оно на неё светит. А вот поговорить… понимаешь, она спит.

— Спит?! — удивлённо вопросил Чарли-Джордж. — То есть, как это спит? Ты же сказал, что вы сейчас в пути?

— Ну, её Джеймс на руках несёт, — стал объяснять Карлайл. — Беллу явно клонило в сон, а когда он её понёс, то почти сразу заснула. Мне её разбудить?

— Нет-нет… ненужно, пусть отдыхает. Позвонишь, когда проснётся, хорошо?

— Да, конечно, — заверил Карлайл, и они попрощались.

Дорога назад заняла примерно часов двадцать, так как теперь мы нигде не задерживались. Изабелла так и проспала всё это время. Я старался при этом обеспечить ей максимальное удобство, хотя это было не так уж и сложно — с вампирским чувством равновесия я мог с лёгкостью бегать и прыгать со стаканом, полным воды, не расплескав ни капли, и даже почти не тревожа поверхность. А встречный ветер был моей любимой абсолютно нипочём — я отлично чувствовал, что её кожа даже температуры не изменила. Хм. Надо будет её расспросить, что она ощущает, как комфортное, а что — нет…

Когда мы уже были в окрестностях Фокса, я решил, что Изабелле пора бы проснуться. Я остановился и, недолго думая, припал к её сладким губам. Через несколько секунд она начала отвечать на поцелуй. Когда я отстранился, любимая посмотрела немного мутным со сна взглядом и блаженно улыбнулась. Но затем её взгляд прояснился, и она удивлённо стала оглядываться вокруг.

— Мы что, уже рядом с Форксом? Не понимаю…

— Ты проспала всё это время, — усмехнулся я её растерянной физиономии.

— Я? Спала? — она поражённо помотала головой. — Надо же… А «всё время» — это сколько?

— Больше двадцати часов, соня ты наша! — подал голос Эммет.

— Ну и ну… — протянула Белла, — кажется, я так долго ещё никогда не спала…

— Ничего удивительного, после всех этих событий, — сказал Карлайл. — Ну что, пойдём? Тебя дома отец дожидается…

— Папа уже дома?! — вскричала Изабелла, после чего выкрутилась из моих объятий и устремилась в сторону своего места жительства на максимальной скорости, благо, уже было темно, и люди заметить её не могли.

Мы все устремились за ней. Шериф уже ждал на пороге, видимо, заранее определив наше приближение. Белла, не сбавляя скорости, бросилась отцу в объятия. Тот поймал её и крепко прижал к себе. Затем отстранил, внимательно изучив взглядом. Наверно, он ей «сделал рентген», подумалось мне. Затем снова привлёк обратно.

— Как же я рад, что ты в порядке, дочка! — в голосе инопланетянина чувствовалась неподдельная радость. Как я его понимаю! — Ох и заставила же ты меня поволноваться! — затем его лицо стало серьёзным. — Так, нужно отвести тебя на корабль и обследовать, на всякий случай.

— Но я в порядке…

— Никаких «но»! — спокойно, но решительно прервал Беллу Чарли. — Может, здоровье у тебя и криптонское, но пренебрегать им всё равно не следует!

— Душ-то хоть можно принять и переодеться? — смиренно спросила она отца.

— Разумеется, — его голос смягчился. Изабелла прошла мимо отца в дом. Шериф повернулся к нам.

— Спасибо вам. Похоже, я теперь перед вами в неоплатном долгу. Боюсь даже представить, что могло произойти, если бы вы не помогли, — тепло проговорил он. — Вы все можете обращаться ко мне за помощью любого рода и в любое время.

— Мы рады, что смогли вызволить Беллу, мистер Свон, — ответил за всех Эдвард.

— Можете звать меня Чарли. Какие теперь формальности… — мы кивнули в ответ. Да уж, действительно. Со мной так и подавно — мы с ним уже практически родственники… Краем зрения я уловил, как у телепата дёрнулся угол рта. И как его родня терпит?

— А можно поинтересоваться, речь шла о медицинском обследовании? — спросил Карлайл.

— Да. Я собираюсь проверить состояние Беллы при помощи медицинского модуля моего звездолёта. Технологии Криптона на много столетий превосходят земные, медицина также, — видя, как загорелись глаза доктора, он нахмурился. — Могу предположить, о чём ты хочешь спросить. Скажу сразу: во-первых, я не собираюсь делиться с этим миром знаниями и технологиями моей расы — люди психологически слишком похожи на криптонцев, ничего хорошего из этого не выйдет; во-вторых, среди вас, вампиров, есть личности, способные проникнуть в чужие мысли без вашего ведома и согласия… не в обиду тебе, Эдвард — могут быть и другие, так что я предпочту, чтобы никто не знал даже местоположения моего корабля, чтобы он не попал не в те руки; в-третьих, даже если бы и решил поделиться… я по специальности солдат, и не так уж много знаю о принципах работы нашей техники, хоть здесь, благодаря появившемуся времени, я значительно расширил свои знания в этом направлении.

— Думаю, я тебя понял, — вдохнул глава Калленов, — что ж, может быть, когда-нибудь ситуация поменяется и ты изменишь своё мнение…

— Возможно, — буркнул Чарли.

Через несколько минут Изабелла вернулась, чистая и в другой одежде. Я замер, не в силах отвести взгляд, следя за каждым её движением. Она, заметив моё повышенное внимание, слегка покраснела, однако улыбка, расцветшая на лице любимой, была скорее довольной, чем смущённой.

— Мы вернёмся примерно к утру, — обратился к нам шериф. — Думаю, у всех есть вопросы по поводу недавних событий. У меня они также есть. Вы не возражаете, если мы придём?

— Разумеется, нет, — поспешил заверить старший Каллен, — мы будем вас ждать.

— Хорошо, — кивнул Чарли, и они с Беллой ретировалась в им одним известном направлении.

— Ну что ж, — начал Джаспер, — нам бы тоже не помешало привести себя в порядок с дороги… — я только сейчас заметил, что мы все в пыли и земле после длинного пути и драки. Хм…

— Душ… — как-то странно протянул Эд, а затем пристально посмотрел на Рыжика. — Виктория, как на счёт душа? — вместо ответа она многозначительно так улыбнулась… Чёрт, даже завидно немного, как быстро их отношения развились! Я тоже был бы не прочь принять душ совместно с Изабеллой… ну ничего, всё ещё впереди!

Каллены направились в свой особняк, а я — в свой съёмный домик. Собирался было привести себя в порядок, когда почувствовал сильную жажду. Ну да… четвёртые сутки уже пошли, плюс тяжёлая травма, после восстановления которой голод усилился. Значит, сначала охота…

* * *

Вернувшись ближе к утру сытым, я искупался и поменял одежду. Мне повезло найти медведя, так что настроение было прекрасным. Ещё больше повышало его то, что я скоро снова увижу любимую. Недолго думая, я направился к Калленам.

На входе меня на этот раз не встретили — вошёл, как к себе домой, двери были не заперты. Белла и Чарли ещё не пришли. Все занимались кто чем. Розали листала какие-то журналы. Элис играла с Эдвардом в шахматы, что само по себе выглядело довольно забавно, учитывая их способности; Виктория с Джаспером наблюдали за ними — нетрудно было догадаться, кто за кого болеет. Эммет играл на приставке. Карлайла с Эсми не было видно. Все поприветствовали меня, даже не взглянув в мою сторону, голоса главы клана и его жены донеслись с верхних этажей.

— Эй, Джеймс, не желаешь присоединиться? — спросил качёк, помахав рукой, в которой держал штуку с кнопками, похожую на рогалик. — А то тут все такие нудные, шахматы им подавай…

— Не преувеличивай, братец, — хмыкнул эмпат, — я и Эд часто составляем тебе компанию. Хотя от игры с последним ты сам отказываешься…

— Конечно, отказываюсь, он мухлюет… — тоном капризного ребёнка протянул здоровяк. — Ну так что, Джеймс?

— А давай, — оскалился я, — только тебе придётся меня учить…

— Что, никогда не играл? — удивился Эммет. Я внутренне усмехнулся — раньше у меня были другие игры… — Ничего, научим. Тяжело в учении, легко в бою!

Научился я довольно быстро, хотя почти всё время проигрывал опытному в этом деле противнику. Тот радовался, как ребёнок. Ну, чем бы дитя ни тешилось…

Время до прихода Свонов прошло незаметно. Когда они вошли, Белла, найдя меня взглядом, лучезарно улыбнулась, чем вызвала аналогичную улыбку с моей стороны. Карлайл и Эсми мгновенно оказались в гостиной. Обменявшись приветствиями, мы расселись кто куда. Любимая плюхнулась рядом со мной на диван и положила свою ладонь на мою. Чарли, глядя на это, слегка нахмурился, но ничего не сказал.

— Ну что, каковы результаты обследования? — спросил я.

— Белла в полном порядке, — ответил её отец, — впрочем, я в этом особо не сомневался, но в таких делах лучше перестраховаться, — я был с ним полностью согласен! — А теперь, дочка, расскажи, что случилось, как этот… Феликс смог тебя захватить?

Белла сразу посмурнела. Мои руки сжались в кулаки, я чуть не зарычал — да как так можно?! Ей столько пришлось пережить — можно было бы проявить немного такта и не спрашивать хотя бы пока! Я уже готов был высказать шерифу всё, что о нём думаю, когда рука любимой сжала мою. Я обернулся к ней и посмотрел в глаза. В них читался… стыд?! Что за чёрт?

— Я очень виновата перед всеми вами… — глухо проговорила Изабелла. Я своим ушам не верил! Да в чём она может быть виновата? — Я… когда Феликс пришёл в то место, где я грелась на солнце, я не почувствовала от него угрозы. После побед над Джеймсом и Джаспером я была уверена, что вампир (по крайней мере, один) не представляет для меня опасности… и когда он на меня напал, — она вздохнула и опустила взгляд, спрятав лицо в волосы, — я решила, что будет забавно с ним подраться! Развлечение нашла себе, дура! Некоторое время я уклонялась от его выпадов, а когда хотела уже закончить, он совершенно внезапно схватил меня и впился в шею! Я не смогла вырваться — у меня даже и в мыслях не было, что он может оказаться сильней меня! Выходит, что вы рисковали своими жизнями из-за моей легкомысленности! — я был поражён. Она винит в этом себя?

— Белла, послушай, — решительно начал я, — нет в этом твоей вины! Да любой на твоём месте думал бы так же! Я и сам не предполагал, что бывают такие бойцы! Да, конечно, в любом случае, не стоило с ним драться в шутку, но ты не могла знать, что он даже чисто физически сильней тебя! — я приобнял её за плечи и привлёк к себе. — И уж тем более ты не должна винить себя за то, что мы рисковали ради твоего спасения!

— Да, это был наш выбор, и только наш, — поддержал меня Эдвард, — ты никак не можешь винить в этом себя.

— Но… — попыталась возразить любимая.

— Он прав, Белла, — перебил её отец, — если твоя вина во всём произошедшем и есть, то небольшая. Ведь я тоже думал, что один или даже пара вампиров для тебя не угроза, — он тяжело вздохнул. — А вот то, что ты не сказала, что их зубы могут повредить твою кожу — это мне действительно не нравиться.

— Прости, пап… я должна была сказать… просто боялась, что ты запретишь мне общаться с друзьями и… Джеймсом…

— Я так и думал… — ещё один тяжёлый вздох от шерифа. — А… неважно. Надеюсь, что больше ты не будешь скрывать от меня таких важных вещей.

— Больше никогда! — закивала головой Изабелла.

— Хорошо, — удовлетворённо кивнул Чарли, а затем вдруг поднял брови вверх. — Постой-ка… Карлайл говорил, что ты была вся в синяках, а ты сказала, что он только схватил тебя и укусил. Случайно они появиться не могли…

Белла вздохнула и рассказала, как она пришла в себя, и как похититель её избил уже в пещере, когда подумал, что она попыталась сбежать. Ублюдок! Как же мне захотелось оживить его, чтобы сжечь ещё раз, предварительно медленно подробив его тушку на кусочки! Судя по выражению лица, мысли шерифа были сродни моим.

Затем Каллены (в основном Джаспер, другие, и я в том числе, дополняли) рассказали о нашей погоне. Когда дело дошло до моей внезапной вспышки ярости в дороге, Виктория снова поинтересовалась, что стало её причиной.

— Я точно не знаю, — немного замялся я, пытаясь сформулировать свои ощущения. — В тот момент я что-то почувствовал. Это можно назвать очень сильной тревогой. И откуда-то я точно знал, что это было связано с тобой, — я посмотрел на Изабеллу. — Это был второй раз. Первый случай был после охоты, когда… тебя похитили, — последнюю фразу было трудно говорить, не впадая в ярость.

— Интересно… — протянул Карлайл, — оба раза ты чувствовал острую тревогу, когда… с Беллой происходили неприятности. Возможно, это связано с твоими способностями?

— Возможно, — пожал плечами я. — Я всегда мог улавливать состояние тех, по чьему следу шёл, даже немного предугадывать их действия. Но так остро — ещё никогда, — любимая посмотрела на меня с удивлением и интересом.

Затем пошёл рассказ о бое. Когда Чарли услышал, что я подставился под удар, чтобы другие смогли победить, он посмотрел на меня со смесью удивления и благодарности. А Белла — снова виновато.

— Разве не было другого выхода? — тихо спросила она. Затем помотала головой. — Прости, просто видеть тебя… с оторванной головой… — она замолчала и уткнулась мне в плечо. — Это очень больно. Даже когда я поняла, что ты жив, — я прижал её к себе, говоря этим жестом, что рядом и никуда не денусь.

— И всё-таки я не могу понять, откуда у Феликса вдруг появилась сопротивляемость всем нашим дарам? — задумчиво проговорил Джаспер.

— Я думал об этом, — начал Карлайл. — У меня есть мысль, что дело в крови Беллы, выпитой им, — хм, а ведь вполне возможно! У неё ведь полный иммунитет ко всем вампирским способностям, кроме моей! А я эту сволочь отлично чуял! Вот только проверять это я никому не позволю!

— Эй, никто и не собирается этого делать! — несколько возмущённо сказал Эдвард.

— О чём ты? — нахмурился Чарли.

— Джеймс подумал, что не позволит никому проверять теорию Карлайла, — пояснил телепат, — хотя ни у кого подобного и в мыслях не было…

— Погодите-погодите, — замотала головой любимая, — я ничего не понимаю. Можно немного подробней?

— На Феликса почему-то почти перестали действовать все наши способности, — стал объяснять эмпат. — Я почти не чувствовал его эмоций, Эд едва слышал его мысли, Деметрий не смог обнаружить его местонахождение. Раньше за ним такого замечено не было. Поэтому искать твой след пришлось Джеймсу.

— И вы думаете, что это потому, что он… выпил моей крови? — обратилась она к Карлайлу.

— Других объяснений я не вижу, — пожал он плечами.

— Нужно иметь это ввиду… — пробормотала Изабелла себе под нос. Хм…

Наконец, приступил к своей части происходившего шериф, так как все горели желанием узнать, что происходило в Вольтерре. В ходе его рассказа я был удивлён тем, каким, довольно интересным, способом он придумал выиграть для нас больше времени. Новость о том, что тройка правителей Вольтури мертва, меня не особо тронула, за исключением факта, что ещё один тип, желавший зла Белле, был среди них и получил по заслугам. Калленов же явно волновал вопрос, что теперь будет с миром вампиров. Чарли ответил, что собирается как можно скорее вернуться в Вольтерру и выработать вместе с Вольтури план действий, чтобы не допустить войн и беспорядков.

— И на сколько ты уходишь? — спросила любимая.

— Трудно сказать, — пожал он плечами, — ориентировочно — несколько дней, а там посмотрим, — любопытно, а он уже знает, почему Джейн решила встать на его сторону? Или ему ещё предстоит это открытие?..

Во всяком случае, я чертовски рад, что эта неприятная история закончилась. Хорошо то, что хорошо кончается…

Джор-Эл (Чарли, Джордж)

На Вольтерру опускался вечер. Солнце уже садилось за горизонт, окрасив облака, видимые из окна моей комнаты, в нежно-розовый цвет, со временем становящийся всё насыщенней. На мой взгляд, красота природы превосходит любые творения рук разумных…

Я сидел в кресле и думал о том, что события последних двух десятилетий моей жизни напоминают забавное человеческое изобретение под названием «калейдоскоп». Внезапное рождение Беллы, проявившиеся у неё способности (поселившись на Земле и фактически обретя бессмертие, я постепенно стал немного по-другому воспринимать время, и в этом восприятии годы с рождения дочки до сегодняшнего дня пролетели удивительно быстро), затем Каллены, Джеймс, похищение и спасение Беллы…

И я живу в палаццо деи-Приори уже третью неделю. Как так вышло? Хм…

* * *

Началось всё, когда я вернулся сюда. Джейн, Алек и Деметрий встретили меня. На лице девушки при виде меня расцвела та самая улыбка, которая мне так нравилась, но она быстро стёрла её с лица, а я почувствовал от этого сильнейшее разочарование…

Она рассказала, что они втроём решили стать новыми главами клана, остальные не возражали (ха, ещё бы!). Разумно, ведь вампирский мир привык к трём правителям, хоть, по большей части, всё решал Аро. Думаю, единственный глава правящего клана, кто бы это не оказался, выглядел бы слишком вызывающе.

Также они решили, что необходимо созвать все большие кланы в Вольтерру и прямо сообщить им об этом, а также о том, что главный закон о скрытии своей сущности от людей по-прежнему в силе, как и наказание за нарушение.

Затем Джейн едва слышно вздохнула и продолжила: — Вот только думаю, что немногим понравятся Дьявольские Близнецы на троне… ну, в первую очередь я, конечно, — она невесело усмехнулась. — У меня определённая репутация, и она, по большому счёту, вполне заслуженная — сам знаешь, — да, знаю… вот только интуиция подсказывает мне, что ты изменилась. — Очень возможно, что многие захотят объединиться и свергнуть нас. И я даже почти уверена, кто будет во главе этой «революции»… но это не так уж важно. Важно то, что они могут решить, что смерть правителей сделала Вольтури уязвимыми, — она сделала небольшую паузу. — И это правда. Аро был своего рода гением — более чем превосходным стратегом, это отрицать бессмысленно. Да и его дар играл во всём этом огромную роль. Он развязал сотни войн, и все их выиграл. Кай же был, в каком-то смысле, его противоположностью — на нём лежали задачи, требующие более быстрых решений, когда что-то шло не по плану Аро. Несмотря на всю его несдержанность и импульсивность, Кайус был прекрасным тактиком. Маркус… ну, он был голосом разума и осторожности. Аро всегда прислушивался к нему, ценил, так сказать, взгляд со стороны… ну и его дар виденья духовных связей, разумеется, — Джейн снова вздохнула. — Да, я и Алек сильны, но наши возможности не безграничны. Ты говорил, что не хочешь войн, — я кивнул. — Что ж, ты мог бы помочь… — вампирша замолчала, будто на что-то решаясь, — если станешь членом нашего клана.

— И сражаться с теми, кто пойдёт против вас? — спросил я и сжал челюсти. Мне совсем не хотелось ввязываться в войны вампиров, но и пускать всё на самотёк тоже. Куда ни ткнись, всё сводиться к чёртовой войне…

— Нет-нет! — отчаянно замотала головой Джейн. — Мы много думали об этом. У нас есть план, если позволишь, — я кивнул. — Когда мы созовём кланы, ты продемонстрируешь им свою силу. Те, у кого есть хоть немного мозгов, поймут, что выступать против нас — чистое самоубийство, а с остальными, если таковые найдутся, мы справимся и без твоего участия, — хм, похоже, Джейн понимает, чего именно я не хочу. Неожиданно…

— Как я должен продемонстрировать свои возможности? — поинтересовался я.

— Самый лучший способ — убить вампира, — ответил Деметрий. — Повторить примерно то же, что ты сделал с Аро и Каем. Дать себя ударить, укусить, продемонстрировать, насколько ты сильней и быстрей нас, и сжечь его, хм… твоим способом. Поверь, это весьма… впечатляюще, — Джейн, до этого смотревшая на меня, на этой фразе отвела взгляд в сторону.

— И где вы собираетесь взять этого вампира? — решил уточнить я.

— Есть у нас на примете нарушитель, — пожал плечами Алек. — Слишком долго и слишком грязно питается, не меняя места охоты. Не утруждает себя даже скрыть след укуса, не то, что трупы прятать. С ним собирались разобраться в ближайшее время.

Я призадумался. Конечно, убивать напоказ не особо хотелось… но тот вампир уже всё равно, считай, труп. А альтернативы гораздо менее привлекательны. Можно сказать, это меньшее из зол. К тому же, во многом именно мои действия привели к текущей ситуации — а от ответственности я уходить не привык.

— Я согласен на это.

— И ещё, желательно, чтобы ты пожил здесь, хотя бы несколько лет, — добавил ищейка. Это было ожидаемо. Для меня переезд — не проблема, к тому же… есть ещё одна причина для того, чтобы остаться.

— Хорошо, — коротко согласился я, смотря в вишнёвые глаза новой правительницы вампиров, в которых я не мог не заметить тщетно скрываемые радость и надежду…

* * *

Вернувшись в Форкс, я сообщил всем о своём решении. Если кто-то из них этому и удивился, то виду они не подали. А вот чего я совсем не ожидал, так это того, что Белла не захочет уезжать. На самом деле, я предполагал противоположное — ведь её жизнь в этом городке была не слишком радужной…

Дочка сказала, что хотела бы доучиться здесь в школе, и что за это время могла бы выучить итальянский, а благодаря этому поступить учиться в какой-нибудь тамошний университет. Тем не менее, всё это походило на поиск разумных отговорок, а не настоящие причины…

Некоторое время поразмыслив над этим, я чуть себя по лбу не хлопнул — совсем упустил из виду то, что Белла не привычна к переездам! Это у меня или семейства Калленов периодическая смена мест жительства давно вошла в привычку. Дочка же почти все свои восемнадцать прожила здесь (несколько детских лет в Аризоне можно не считать)! И к тому же, здесь вампиры, которые за эти полгода стали Белле практически семьёй… я почувствовал укол ревности, но быстро его подавил — на самом деле, лучшую компанию для дочки сложно представить. Не говоря уж о том, что они спасли ей жизнь, рискуя собой.

Когда дочка с немного виноватым видом подтвердила мои предположения, я решил, что, в общем-то, вполне можно пойти Белле навстречу и оставить её здесь до конца учебного года, дать ей свыкнуться с мыслью о переезде. Собственно, недавние события доказали, что и моё постоянное присутствие рядом совершенно не гарантирует её безопасности, а в ближайшее время аккурат в вампирской столице будет весьма неспокойно, в лучшем случае. Здесь же она в окружении тех, кому я могу доверять, к тому же, дочка вполне осознаёт допущенную ошибку и, в случае чего, на те же грабли не наступит. Естественно, инстинктивное желание держать свою «малютку» поближе к себе никуда не делось… но я осознавал его нерациональность.

Был ещё, правда, Джеймс. Он по-прежнему вызывал у меня несколько противоречивые чувства. С одной стороны, я прекрасно помнил, при каких обстоятельствах состоялось их с Беллой знакомство, а теперь знание, что зубы вампира способны повредить дочке, заставляло меня напрячься, особенно когда он оказывался близко к Белле… что случалось практически постоянно. С другой… невозможно было не признать, что во многом именно благодаря Джеймсу дочка была спасена, и то, как самоотверженно он боролся за её жизнь, определённо говорило в его пользу. К тому же, ранее я сам дал добро их отношениям, и уже было поздно во что-то вмешиваться, даже если бы я этого действительно хотел. И всё же я подловил его тогда, когда вокруг не было чужих ушей, и сказал ему, что если он обидит Беллу, я гарантирую ему весьма болезненную смерть. На что вампир совершенно спокойно ответил, что если подобное и случится, он самостоятельно явится ко мне для выполнения этого обещания. И у меня почему-то не было никаких сомнений в его искренности. После этого «обмена любезностями» я пожал ему руку, ещё раз от чистого сердца поблагодарив за помощь, на что тот, слегка улыбнувшись, сказал, что благодарить его не за что, потому что других вариантов у него просто не было. Сказать по правде, моё мнение об этом парне становилось всё положительней…

В общем, с работы я уволился — для окружающих была придумана легенда, что я решил переехать куда-то на юг страны и открыть собственное дело, и что это было запланировано уже давно. Сейчас вроде бы собираюсь обжиться на новом месте, а позже забрать к себе Беллу. Сам же, по другим документам, которые предоставили мне Вольтури, отправился обратно.

Как ни странно, несмотря на то, что расставаться с дочкой на достаточно долгое время мне было нелегко, с каждой секундой меня всё сильней тянуло вернуться в Вольтерру. Я почти физически ощущал эту тягу — мне было тревожно, не случилось ли там чего в моё отсутствие. Когда я, наконец, осознал, что тревожно мне не от ситуации в целом, а за одну конкретную маленькую вампиршу, уже почти не удивился.

* * *

Как только я прибыл в Вольтерру, Джейн и Алек развели кипучую деятельность по приглашению всех кланов и кочевников, расположение которых в данный момент было известно. Деметрий же, прихватив четвёрку стражей, поехал за нарушителем.

Пока «гости» съезжались, я поселился в отеле, который находился достаточно далеко от замка, чтобы кто-то любопытный не обратил внимания на мой, как сказала Джейн, специфический запах, но при этом достаточно близко, чтобы я мог услышать, если там случится что-то непредвиденное.

Спустя неделю все приглашённые были в сборе. Сейчас они собрались в тронном зале. Около четырёх десятков вампиров. В общем-то, мизер по сравнению с общей численностью, которая составляла примерно две с половиной тысячи (точного числа на данный момент не знали даже Вольтури, так как периодически создавались новые вампиры и убивались во всяческих разногласиях другие, а пока вампирские дрязги не привлекали внимания людей, королевскому клану до них особого дела не было). Но это были самые большие и влиятельные кланы, имеющие в своём владении обширные территории, и в составе большинства из которых присутствовали одарённые. Большая же часть вампиров кочевали в одиночестве или парами, и отслеживать положение их всех было проблематично, да и не нужно, пока они вели себя порядочно (в вампирском понимании). Так что здесь были те, кто представляет наибольшую угрозу в случае, как сказала Джейн, «революции». Возможных же главных зачинщиков — остатков некогда могущественного, а впоследствии поверженного Вольтури, румынского клана — здесь не было, однако слух до них всё равно быстро дойдёт.

За день до этого Джейн пришла ко мне в отель и сказала, что для нашего мероприятия мне нужна соответствующая одёжка. Мне вспомнилось, как Вольтури одевались, когда я у них жил. Одежда того времени казалась мне жутко неудобной, но приходилось в ней ходить, чтобы не выделятся. Жуть. Однако, когда я уточнил, к моей радости оказалось, что фасон одежды не особо важен, лишь бы она была чёрной и соответствовала общепринятому в этом веке деловому или вечернему стилю. Поскольку я планировал переехать сюда надолго, то весь свой небогатый гардероб прихватил с собой. И у меня как раз нашлись чёрные брюки и рубашка с коротким рукавом, которые были одеты мною всего пару раз. Был ещё пиджак, но, поскольку я собирался драться, смысла его надевать не видел.

Быстренько переодевшись, я вышел к Джейн, чтобы она оценила пригодность. Взглянув на меня, вампирша замерла и пару минут не двигалась, слегка приоткрыв рот, затем тяжело сглотнула, выдавила «сойдёт» и быстренько ретировалась. И если я правильно понял, то взгляд девушки был… восхищённым? Что ж, вызвать такую реакцию у неё было весьма приятно…

В нужное время за мной пришёл один из стражников. Невозмутимый внешне парень ровно попросил последовать за ним, но я чувствовал его хорошо скрываемый страх. Мы прошли по одному из тайных подземных ходов. В небольшой комнате меня уже ждала троица новых правителей. Я окинул их взглядом, и теперь была моя очередь впасть в восхищённый ступор…

На Джейн было чёрное платье длиной чуть ниже колен, струившееся по её фигурке. Хоть оно и не было обтягивающим, но контуры тела девушки можно было отлично представить благодаря подчёркивающему талию широкому тёмно-бордовому поясу. Две широкие бретели почти не скрывали мраморных плеч и ключиц. Выреза на груди, к моему счастью, не было — иначе бы я совсем голову потерял. На ногах — туфли на невысоких шпильках. Волосы были заплетены в тугую косу на затылке — уже лучше, чем пучок… но моё желание распустить их это не уменьшило. Я непроизвольно повторил вчерашнее действие Джейн — с усилием сглотнул. Сама же она едва заметно улыбалась, похоже, довольная произведённым эффектом.

— Знаете, нас вообще-то ждут… — вкрадчиво проговорил Деметрий. Я крепко зажмурился, пытаясь прийти в себя. Вроде вышло. — Вот, надень, — протянул мне ищейка кулон Вольтури и… чёрный плащ? Мда, вот и сбылась давнишняя мечта Аро — я в свите. Вот только ему самому уже не выйдет этому порадоваться…

Остальные тоже накинули свои плащи, и мы, выйдя из комнаты, двинулись в сторону тронного зала. Я смог уловить тихий многоголосый говор в нём, но через мгновение он затих — видимо, наше приближение услышали. Стражи раскрыли перед нашей четвёркой двери, и мы вошли. Присутствующие в зале вампиры, стоявшие группками, которые явно составляли члены отдельных кланов, все как один повернулись к нам. Большинство молчало с разной степенью удивления или недоумения на лице, некоторые едва слышно перешёптывались, пару раз я уловил озадаченное «человек?» из разных мест. Видимо, это они обо мне. Однако некоторые лица были смутно мне знакомы — и эти самые лица, кажется, меня тоже узнали. Покопавшись в памяти, я вспомнил, что мы виделись во время их визитов в Вольтерру, в те два года, которые я здесь жил. Правда, наше знакомство было только визуальным, представлены друг другу мы не были — я присутствовал во время их визитов исключительно в качестве зрителя. В текущей ситуации особых проблем от этого я не видел.

Каллены тоже присутствовали здесь, в составе Карлайла, Эдварда и Эммета. Они единственные знали, что именно здесь будет происходить, поэтому решили прийти не в полном составе. Это было частью плана. Несмотря на то, что сам собираюсь раскрыться для мира вампиров, я и не думал распространяться, что у меня, такого сильного-страшного-ужасного, есть дочка, которая, хоть и может за себя постоять, далеко не такая же неуязвимая. Достаточно было одного раза, когда меня шантажировали жизнью Беллы. Поэтому было решено, что для её безопасности факт моего тесного знакомства с этой семьёй должен был быть скрыт. Мне было неприятно и неловко, что им, особенно ярому пацифисту Карлайлу, придётся смотреть на казнь, но их отсутствие на этом созыве выглядело бы слишком подозрительным, а так они могли заодно сделать вид, что удивлены происходящим не меньше остальных, а меня видят впервые в жизни. Что они с успехом и делали. Кроме того, Эдварда попросили отслеживать мысленную реакцию присутствующих.

А вот что для меня стало неожиданностью, так это ещё одна желтоглазая компания рядом с Калленами. Три блондинки, разные, но чем-то неуловимо похожие, возле одной из которых отирался негр с волосами, заплетёнными в дреды, а также темноволосые женщина и мужчина, последний отличался высоким ростом. Надо же, оказывается, семья Карлайла — не единственные «вегетарианцы»…

Мы прошли сквозь зал (приглашённые предусмотрительно встали так, что середина осталась свободной) и встали у возвышения с тронами.

— Приветствую всех собравшихся! Благодарю, что почтили нас своим визитом, — начала Джейн. Вампиры удивились ещё больше. Неудивительно, ведь на мероприятиях подобного рода собравшихся приветствовал Аро, как глава клана, да и вообще редко говорил кто-то, кроме правителей. — Полагаю, вам всем интересно узнать причину, по которой вы здесь, — она обвела присутствующих взглядом. Видя ожидание на лицах вампиров, она продолжила. — Старейшины нашего клана дискредитировали себя, как власть. Они мертвы. Аро сошёл с ума и больше не мог занимать свой пост, Кайус и Маркус не отступились от него, поэтому тоже были убиты, — теперь большая часть лиц выражала полнейший шок, по залу прокатился нестройный многоголосый вздох. — Теперь во главе Вольтури я, Алек и Деметрий, — новоиспечённая правительница сделала паузу, дав присутствующим немного переварить эти новости. Когда они слегка отошли, Джейн продолжила. — Доношу до вас, что все мы по-прежнему обязаны скрывать свою сущность от людей. Нарушители всё так же будут наказаны. И чтобы не быть голословной… приведите его!

Через несколько секунд боковая дверь открылась, и двое стражей ввели рычащего и брыкающегося мужчину лет тридцати на вид, чуть выше меня ростом и немного более массивного телосложения. Его длинные волосы были всклочены, одежда — грязная и порванная в нескольких местах.

— Этот вампир, — стал объяснять Деметрий, — уже некоторое время вел себя более чем неаккуратно. Даже вызывающе. Долгое время убивал в одном и том же городе, не утруждаясь прибирать за собой. Нам пришлось проделать немалую работу, чтобы скрыть следы. И мы никак не можем допустить, чтобы настолько несознательный член общества существовал и дальше…

В этот момент приговорённый рванулся особенно сильно, смог вырваться и раскидать державших его стражей, бросился ко мне и схватил за горло. Стражи рванули было к нам, но Джейн жестом приказала им не вмешиваться. Всё это, конечно, было запланировано — нарушителю сказали, что если он убьёт меня, его помилуют, а у стражников был приказ в определённый момент позволить ему напасть. И теперь дело было за мной…

Некоторое время я просто неподвижно стоял. Вампир пытался то ли задушить, то ли оторвать или открутить мне голову — всё без толку, он меня даже заставить изменить позу не мог. Когда до него, наконец, дошла тщетность этих попыток, он отпустил мою шею и с размаху дал мне кулаком в висок. Я даже не шелохнулся. Тем не менее, удар был ощутимым, и как бы я этого ни ожидал, меня невольно начала захлёстывать боевая злость на противника. Короткий толчок в грудную клетку — и он летит в стену, но вместо неё встречается спиной с моей же рукой, так как я преодолел это расстояние на почти максимальной своей скорости. Нарушитель поднялся, теперь на его лице, пополам с яростью, был страх… как у загнанного в ловушку зверя, так что сдаваться он не собирался. Рыкнув, вампир снова попытался ударить, но я поймал его кулак ладонью и стал нарочито медленно, без видимых усилий заламывать ему руку, заставляя опускаться на колени. Он сперва попытался остановить это, схватив мою руку своей свободной, а затем, когда ничего не вышло, извернулся и вцепился зубами мне в предплечье. Снова противный скрежет, как когда меня пытался укусить Аро. Когда вампир выпустил мою руку, в его глазах читался самый настоящий ужас. Я уже достаточно показал себя, остался финальный штрих… немного концентрации, привычное тепло в глазах — и нарушитель пылает, корчась на полу, затихнув через несколько секунд. Надеюсь, мне пришлось это делать в последний раз.

Невозмутимо возвращаюсь на своё прежнее место. Окидываю приглашённых взглядом. На лицах самые разные чувства, от удивления до неприкрытого страха. Похоже, нужный эффект достигнут.

— Это Джордж, новый член нашего клана, — как бы между прочим заметила Джейн, небрежным жестом указав на меня. — У кого-нибудь есть вопросы?

— Как вы собираетесь вершить правосудие без дара Аро? — спросил один из кочевников. Знакомое лицо. Видимо, он был удивлён моими способностями меньше остальных. Возможно потому, что понял — я не могу быть человеком, если жил так долго.

— Хороший вопрос… — протянула Джейн. — Думаю, вам следует знать, что Аро уже очень давно не расследовал лично обычные случаи нарушений — такие, как с только что казнённым. Когда нам становились известны подобные случаи, нас отправляли на место, мы проводили расследование, находили виновного и наказывали его. Так что в этом аспекте больших изменений не будет. Ну, а особые случаи… — она слегка пожала плечами, — посмотрим по ситуации.

В зале повисла напряжённая тишина. Думаю, у многих были вопросы, но задавать их никто не решался. Наверно, они ещё не пришли в себя после услышанного и увиденного здесь.

— Что ж, раз ни у кого больше нет вопросов, можете быть свободны, — подвела итог Джейн. — Если кто-то есть желание подкрепиться — Сантьяго проводит вас в наше хранилище, — один из стражей, приведших нарушителя, быстро оказался у главного входа и выжидающе посмотрел на присутствующих. Несколько вампиров, в том числе и кочевник, задавший вопрос о вершении правосудия, приблизились к нему, и они вместе покинули зал. Затем остальные тоже потянулись к выходу.

Каллены, как было уговорено заранее, покинули зал вместе со всеми. Мы же вчетвером вышли из зала через боковую дверь и направились в бывший кабинет Аро. В нём была установлена самая современная звукоизоляция, так что даже с вампирским слухом подслушать что-либо было затруднительно. Если во всё горло не орать, конечно…

Минут через десять страж привёл Калленов. Когда за ним закрылась дверь, все впились взглядом в Эдварда.

— Было ли в реакции приглашённых что-то, о чём нам следует знать? — вопросительно изогнула бровь Джейн.

— Ничего такого, — ответил телепат. — В версию с безумием Аро поверили почти все, а те, кто не поверил, справедливо решили, что это не их дело. Многих насторожила ты в качестве правительницы, а уж способности нового члена клана, — он взглянул на меня, — поразили всех, у большинства непроизвольно промелькнуло желание сбежать.

— Ага, эти твои лазеры из глаз — просто огонь! — восхищённо проговорил Эммет, за что получил укоризненный взгляд от отца и брата. Вот уж непосредственная личность… — Что?

— Однако, — продолжил Эдвард, — твоя спокойная реакция на вопрос о правосудии несколько их успокоила. Не думаю, что румыны, или кто-либо ещё, получат поддержку у кого-то из тех, кто сегодня был в зале, в идее войны против Вольтури, если таковая вообще возникнет.

— Это хорошо, — кивнула девушка, — войны бы мне не хотелось, — а затем едва слышно добавила. — Я так от всего этого устала… — хм… похоже, у нас больше общего, чем я предполагал.

— На счёт безумия Аро — это самая настоящая правда, — подал голос Деметрий. — Раньше я ещё сомневался, но после того, как он вёл себя перед смертью… — взгляд телепата на секунду изменился, видимо, он просматривал воспоминания ищейки.

— Да уж, — согласился Эдвард. — Знаете, у меня возникла мысль, что он сошёл с ума как раз из-за своего дара. По своему опыту скажу — копание в чужих головах нервов не прибавляет… а я ведь только сиюминутные мысли слышу, да и отгородиться могу до некоторой степени. Ему же в голову каждый раз врывались все мысли! За всю жизнь! И сколько разумов он отсканировал за три тысячелетия, даже представить страшно!

— Интересная теория, сын. Вполне возможно, так оно и было, — задумчиво проговорил Карлайл.

Мы обсудили ещё несколько вещей, прежде чем распрощаться с Калленами, затем они отправились домой.

* * *

Потихоньку я начал входить в новую колею. Раз в три дня звонил Белле (или она мне), справляясь о её делах. Она говорила, что скучает. Я чувствовал, что это было искренне, но вместе с тем из наших разговоров явствовало, что дочка рада неожиданно свалившейся на неё свободе. И я понимал, в чём дело — частенько в разговоре проскакивал Джеймс. В некоторой степени это раздражало, но… я уже смирился, что теперь не единственное близкое существо для неё.

Да и у меня самого в этом плане были изменения…

Мы с Джейн стали проводить много времени вместе. Это получалось как-то само собой, совершенно естественно. У нас находилась куча тем для разговоров. Мы могли часы напролёт что-то обсуждать, рыскать во впечатляющей библиотеке Вольтури в поисках чего-то интересного. Или же просто прогуливаться в Вольтерре и её окрестностях, молча наслаждаясь видами и обществом друг друга.

И Джейн всё чаще улыбалась. Той самой улыбкой, от которой у меня буквально перехватывало дыхание. А её хрустальный смех заставлял невольно улыбаться уже меня.

Я всё отчётливей понимал, что нахожусь здесь не столько из-за желания сохранить этот мир в относительно стабильности, сколько из-за Джейн. Я действительно хочу сделать её счастливой… и знаю, что для этого нужно. Причём не из благодарности за неоценимую помощь, которую она мне так своевременно оказала (хоть я ей и был бесконечно благодарен). Это желание тесно переплеталось с моим же собственным влечением к ней. Очень сильном, в том числе, и в физическом плане. Объяснить это влечение я так и не смог… а со временем понял, что и не хочу его объяснять. Не всё в этом мире можно объяснить, по крайней мере, при текущем уровне знаний.

Я просто принял этот факт. Факт, что влюбился в Джейн…

* * *

Сейчас, сидя в кресле и наблюдая за вечерней сменой красок за окном, я, наконец, решил, что пришло время объяснится с ней. Хоть мы общались вполне непринуждённо, я интуитивно чувствовал, что Джейн мучается от неопределённости. Пора выполнить обещание, которое я дал девушке в ту ночь, когда она под давлением обстоятельств призналась, что любит меня…

Джейн

После собрания кланов я, наконец, обрела некое подобие спокойствия. Остальные Вольтури, как мне показалось, тоже «облегчённо выдохнули» — общее напряжение спало. Все начали приспосабливаться к новым обстоятельствам.

Некоторые члены клана захотели уйти. Первыми были Сульпиция и Афинодора — жёны Аро и Кайуса. Их желание было мне вполне понятно. В общем-то, эти женщины существовали в качестве вампиров только потому, что две тысячи лет назад нашему самопровозглашённому королю вдруг взбрело в голову, что у всех правителей должны быть жёны (спутницу жизни тогда имел только Маркус). Поэтому холостые правители нашли по девушке, обратили их и женили на себе. Мнение самих девушек при этом, естественно, не учитывалось. С тех пор они так и жили в замке. Конечно, в каком-то смысле мужья любили их… как любят красивую одежду или украшения. Собственно, для того времени это было в порядке вещей. Жены, за неимением выбора, были им верны и покорны. Не то, чтобы правители обращались с ними плохо (хоть за два тысячелетия всякое бывало), да и любовь — штука непредсказуемая… но так уж вышло, что жёны своих мужей так и не полюбили. И если и скорбели о них сейчас, то эту скорбь заглушили подавляемые всё это долгое время желания, самым сильным из которых было стремление повидать мир. Общая ситуация давно сделала их близкими подругами, и сейчас они хотели путешествовать вместе.

Я отпустила их, перед этим поставив условие, что кто-то из стражи научит их конспирации в современном мире, о которой вдовы, с их образом жизни, имели самое туманное представление.

В итоге один из стражников, Лоренсо, также попросил разрешения уйти. Сказал, что собирается путешествовать с девушками, чтобы те не вляпались во что-нибудь по незнанию. И, похоже, что он положил глаз на Афинодору…

Также ушли парень и девушка, состоявшие в паре — Винсент и Джоанна.

Деметрий недовольно заметил, что эдак мы скоро совсем без стражи останемся. Я не была с ним согласна. Жажда путешествий присуща немногим, большинство предпочитают стабильность. В конце концов, самой нестабильной частью клана уже долгое время был Аро, и я уверена, что наша троица не выглядит в их глазах хуже него.

А вот что многим не понравилось — так это отмена питания туристами. Даже когда я аргументировала свой приказ. На мой взгляд, этот способ питания был слишком уж вызывающим, да и для людей, несмотря на все предосторожности, это рано или поздно стало бы слишком уж подозрительным. Вместо этого все теперь должны были охотиться самостоятельно, и приоритетной пищей должно были быть преступники и прочие отбросы общества. Опять же, чтобы привлекать меньше внимания. И некоторые посмели открыто возмущаться этому! Это же надо, настолько обленились, что уже не хотят на охоту из замка выйти! Пришлось угостить самых несдержанных порциями боли, чтобы до всех дошло, что если я без проблем отпустила нескольких членов клана, это ещё не значит, что буду терпеть неповиновение. По глазам было видно, что все прониклись.

Незнающую куда себя деть Ренату я приставила к Деметрию. Из нас троих он был, так сказать, наименее защищённым. Ищейка немного поотнекивался для виду, но врождённый прагматизм в нём всё же победил — и теперь во время охоты или других вылазок из замка вампирша тенью следовала за ним.

Однако, несмотря на то, что я старалась как можно ответственней относиться к новым обязанностям, трудно было прогнать ощущение, что всё это второстепенно. Потому, что рядом был Джордж. Мы практически всё свободное время (с моей стороны — от клановых дел, с его — ото сна) проводили вместе. Общались мы с ним, или молчали — меня не покидало неведомое доселе ощущение тепла и уюта. И, несмотря на недосказанность, я чувствовала себя если не счастливой, то близкой к этому.

А ещё время от времени я чувствовала на себе взгляд. Если бы такое было один-два раза, я бы решила, что выдаю желаемое за действительное… но это повторялось с завидной регулярностью. Я чувствовала этот взгляд даже кожей, а пару раз мне удавалось взглянуть Джорджу в глаза в этот момент. Голодный и обжигающий — вот как его можно описать в двух словах. Я прекрасно понимала, что означает такой взгляд… и нагло совру, если скажу, что это мне не нравилось. Хорошо помня, чем вызвала первый такой взгляд, я несколько раз носила то платье, выбрала для собрания кланов. И получала красноречивое подтверждение, что не ошиблась — количество и сила голодных взоров увеличивалась…

Естественно, и сама я частенько ловила себя на том, что откровенно на Него пялюсь. Несмотря на то, что он теперь выглядел, как мужчина средних лет, менее привлекательным его это не сделало…

Но когда у меня выдавались моменты незанятости наедине с собой, то в мысли невольно закрадывались сомнения — может, стоит взять инициативу в свои руки? Пойти в наступление? Но тут же отрезвляла себя — ни к чему это! Джордж знает, что я к нему чувствую, и обещал вернуться к этому разговору! Нужно всего лишь дать ему немного времени разобраться в себе! Он не отталкивает и не сторонится меня! Попытка форсировать события может всё если не испортить, то осложнить! И я ждала. Всё равно даже текущее положение вещей было неизмеримо лучше, чем когда бы то ни было с того момента, как криптонец стал смыслом моего существования…

— Джейн, — заставил меня вынырнуть из водоворота мыслей самый родной голос в мире, негромко прозвучав из-за двери, — я собираюсь подышать свежим воздухом перед сном, и если ты уже не занята…

— Не занята! — радость в голосе я скрыть даже не пыталась. Быстро оказавшись у зеркала, оцениваю свой внешний вид. Аккуратно забранные в пучок волосы пока не требуют внимания, а остальное и так по-умолчанию в порядке. А вот наряд… поддавшись порыву, я максимально быстро переоделась в то-самое-платье. Оно и мне самой нравится — просто и со вкусом.

Открыв дверь, я замерла на месте. На Джордже были те рубашка и брюки, что он одевал на клановое собрание. Чего это он приоделся? Совсем ослепить меня решил? Его довольная улыбка это подтвердила…

К слову, несмотря на то, что уже был конец декабря, мы с Джорджем, не сговариваясь, не одевали верхней одежды. Ни для него, ни для меня прохлада не была чем-то неприятным, а гуляли мы в ночное время. Поэтому мы играли в игру «не попадись на глаза людям»: предпочитали наиболее безлюдные районы, избегали освещённых мест, и тому подобное. А в безлунные ночи мы порой гуляли по крышам.

Мы неспешно прогуливались по узким улочкам вечерней Вольтерры. Этот город будто замер во времени, как и его строители. Он выглядел практически так же, как и более чем тысячелетие назад, когда я увидела его впервые. И наш клан прилагал немало усилий, чтобы всё здесь так и оставалось. Я не собиралась менять эту традицию — странным образом особое очарование этого города для меня никуда не пропало даже за столь долгую жизнь здесь. Так что, пока мы живём здесь, «прогресс» человеческого мира будет касаться нашей резиденции ровно настолько, насколько мы позволим.

Эта прогулка отличалась от остальных. Да, мы молчали, но если обычно это молчание было лёгким и непринуждённым, то сейчас я чувствовала исходящее от Джорджа напряжение. Потихоньку оно вполне передалось мне. Порой я посматривала на любимое лицо — выражение вроде бы было обычным, но я за это время научилась отличать тонкости его настроения. Чуть поджатые губы, слегка сведённые брови, образовавшие едва заметную складку между собой… казалось, любимый решает какую-то сложную задачу. Замечая мой взгляд, он чуть улыбался, но эта улыбка выглядела несколько вымученной.

А затем Джордж внезапно остановился. Я шла чуть впереди, однако мгновенно почувствовала это, даже не поворачиваясь. А затем снова ощутила кожей взгляд. Я даже точно могла сказать, что он сверлит мне… затылок. И что такого он там разглядел? Ответ я получила через секунду. Любимый приблизился ко мне, причём так быстро, что казалось, вообще не затратил времени на эти несколько шагов, после чего я ощутила несколько едва уловимых движений… которыми он расплёл мой пучок! Волосы рассыпались по спине и плечам, а я просто замерла, совершенно не зная, как на это реагировать. Всё это время Джордж сохранял дистанцию, не пытался как-либо прикоснуться ко мне, а теперь…

Я медленно обернулась к нему, а он отступил на шаг, окинул меня взглядом и расплылся в довольной улыбке, которая кружила мне голову похуже запаха свежей крови.

— Что?.. — только и смогла выдавить я. Весь мой словарный запас разбежался, как стайка рыбок от брошенного в воду камешка.

— Прости, — проговорил любимый, его вид стал слегка виноватым, — мне слишком давно хотелось это сделать, прямо пальцы кололо… — а затем едва слышно добавил, — ты теперь прямо как в моих снах… — что? Во снах? Я… выходит, я ему… снилась?..

— Во… снах? — невольно вырвалось у меня.

— Я что, про сны вслух сказал? — слегка поднял брови Джордж. — Не важно, это действительно так. Ты мне снишься с завидным постоянством, с того дня, как приехала и сообщила о планах Аро относительно меня. И в них ты всегда с распущенными волосами. А теперь я вижу, что в реальности это выглядит ещё красивей… — его взгляд снова полыхнул желанием.

У меня в голове был полный хаос. Это же… он делает мне шаг навстречу, так? Или это был его минутный порыв? Или…

— Джейн, — Джордж снова перешёл на свой обычный ровный манер, а я ухватилась за это, пытаясь справиться с замешательством, — на самом деле, я позвал тебя не просто на прогулку. Мне бы хотелось отвести тебя в одно место. Думаю, оно тебя понравится… — я только кивнула в знак согласия. Возможно, я смогу привести свои мысли в относительный порядок по пути… — Тогда закрой глаза.

Я выполнила его просьбу, мысли препираться даже не возникло. А в следующее мгновение я поняла, что лечу куда-то с невероятной скоростью у любимого на руках! От неожиданности я прижалась к нему, и… вдруг осознала своё положение — я у Него в объятиях! Я чувствовала жар, исходящий от него, и это было самым прекрасным ощущением, испытанным мной. А ещё я впервые почувствовала себя… слабой. Но это было не то ужасающее чувство абсолютной беспомощности, когда у меня на глазах убили родителей, а затем почти сожгли меня и брата. Новое чувство было совершенно иным. Приятным. Кажется, нечто подобное я испытывала в далёком, почти стёртом из памяти детстве, когда меня, совсем маленькую, обнимала мама. Тогда она казалась мне такой сильной, могучей, способной защитить от всего мира. Наивная детская иллюзия… Однако новое ощущение было лишь похожим на полузабытое воспоминание. Неудивительно, ведь с Джорджем меня связывала любовь совершенно иного рода. А ещё… он действительно мог защитить меня от всего мира. И по сравнению с ним даже я действительно была слабой.

Мои странные размышления и ощущения прервала остановка движения. Джордж поставил меня на землю, и я едва смогла сдержать разочарованный вздох. Ни одно удовольствие не длится вечно…

— Открывай, — услышала я тихое разрешение любимого. Моему взору предстало небольшое озерцо с каменистым дном, благодаря чему вода в нём была кристально чистой. С уступа высотой примерно в два метра в него, с не слишком громким, умиротворяющим плеском, впадал ручей. Нас окружал смешанный лес: с лиственных древних великанов уже слетела листва, услав землю пестрым жёлто-красным ковром, на удивление, не успевшим ещё потерять краски, тогда как хвойники, в противоположность им, радовали глаз различными оттенками зелени. Правда, всё это великолепие несколько скрадывало отсутствие солнечного света. Вместо него сквозь ветви пробивался свет растущей луны, причудливо отражаясь бледно-жёлтыми бликами от водопада и неспокойной из-за него поверхности озера. Я с улыбкой повернулась к Джоржду.

— Чудесное место… как ты его нашёл? — о том, что оно мне знакомо, я решала промолчать. Даже более чем знакомо — я любила приходить сюда, когда имелось свободное время и хотелось побыть одной, вдали ото всех.

— Случайно… — улыбнулся он мне в ответ, — набрёл, когда проветривал мозги в лесу. Я вообще люблю это делать — порой такие красоты найти можно… по мне, так природа — лучший художник.

— Ты поэтому решил обосноваться в Форксе? — вдруг вспомнила я интересующий меня вопрос. Он кивнул. — Но… разве тебе не нужно побольше солнца? Оно там, насколько я знаю, очень редкий гость.

— Для разнообразия. Долгое время я действительно выбирал солнечные места, но в тот раз захотелось чего-то нового. Мне нравится тамошняя природа и малолюдность. Там как-то… — он замолчал, подбирая слово, — уютно, что ли. Большое количество людей создаёт много шума, но и совсем затворником мне жить как-то не хочется. А на счёт солнца — горы рядом, мне, с моей-то скоростью, до них, можно сказать, пара шагов.

Мне внезапно стало грустно от его слов. Он так говорил об этом месте, будто хотел… вернуться туда. А что, если действительно так? Если он решит уехать через несколько обещанных лет пребывания здесь? Нарастающую панику я смогла погасить другой мыслью — если бы он не хотел жить здесь, никто бы его заставить не смог. На самом деле, его пребывание здесь после достаточно гладко прошедшего собрания кланов не так уж и требуется. Тем не менее, он согласился на это без особых колебаний. И как же хочется верить, что причиной этому могу быть я…

— Боюсь показаться наглым, но… о чём ты сейчас задумалась? — выдернул меня из потока мыслей осторожный голос Джорджа, заставляя удивлённо на него уставиться. Уже во второй раз я не знала, как мне отреагировать на его слова и действия! По правде сказать, мне вдруг действительно захотелось рассказать любимому, о чём я только что думала. Но вместе с тем мы ещё не находились на том уровне доверия, когда можно поделится друг с другом любой мыслью, любым переживанием… То, что я люблю его, он уже знает. Даже то, как мне было плохо без него… хоть я бы предпочла, чтобы не знал. И пока он, со своей стороны, не расставил все точки над «i», я попросту боялась быть с ним откровенной, чтобы не показаться навязчивой… — Просто, ты только что улыбалась, но внезапно стала грустной… — это было сказано с настолько искренним сожалением, что моё небьющееся сердце защемило. Каким-то шестым чувством я вдруг осознала, что все мои опасения надуманы и беспочвенны.

— Ты так говорил о Форксе… и мне показалось, что ты хочешь туда вернуться, — выдохнула я и опустила взгляд на землю, не решаясь посмотреть на Джорджа. Я услышала его тяжёлый вздох, после чего меня обдул лёгкий ветерок и… пара горячих, сильных рук аккуратно прижала меня к не менее горячей груди. Глаза защипало, я сдавленно всхлипнула, уткнувшись в неё лбом. Не знаю, угадал он или почувствовал… но это было именно то, что мне сейчас необходимо больше всего на свете!.. Мои руки сами собой сомкнулись вокруг его талии, и я почувствовала, как его тело затвердело под моей хваткой.

— Знаешь, если я скажу, что совсем туда не хочу, то немного совру, — тихо прозвучал его голос над моей макушкой, — там, всё же, моя дочка осталась. Однако быть здесь мне хочется гораздо больше. Потому что знаю, что здесь я нужен больше… что нужен тебе. А ещё потому, что ты нужна мне.

Несколько секунд, что непростительно долго для вампирского мышления, до меня доходила последняя фраза. А когда дошла, ненужный воздух с шумом покинул мои лёгкие, а новую порцию я вдохнуть не могла. Ни одной мысли в голове не было — одни эмоции, десятой части которых хватило бы, чтобы даже у самого здорового человека остановилось сердце. Горячие пальцы легко прошлись по моему хребту от лопаток до талии несколько раз, как бы призывая успокоиться. Наконец, я всё же смогла чуть-чуть расслабиться и вдохнуть. Реальность происходящего всё никак не желала доходить до сознания…

— Я не мастак говорить о чувствах, особенно о своих, но всё же попробую, — продолжил Джордж. — В тот вечер, когда вы пришли к дому Калленов… я внезапно понял, что рад тебя видеть, хоть и понимал, что вы ко мне совсем не на чай пришли, — я почувствовала его лёгкую усмешку, — а то, что ты решила помочь мне, меня буквально поразило. Я очень хотел узнать, почему, но когда Эдвард заверил, что ты сама мне расскажешь, решил подождать. А затем ты мне приснилась. Ничего не говорила и не делала, просто печально мне улыбалась, а в глазах застыла боль. И мне вдруг захотелось сделать всё, чтобы развеять эту боль, чтобы увидеть в них радость… но я не знал, что для этого нужно, — «теперь ты знаешь», — подумала я, но вслух произнести не смогла. — Увидев тебя на следующее утро, я с удивлением понял, что ты влечёшь меня к себе. Сильно влечёшь. Моему удивлению не было предела, потому что есть определённые причины, по которым я, как и подавляющее большинство моего вида, вообще-то, не должен этого испытывать настолько сильно. Я тебе как-нибудь расскажу, почему, — он вдохнул новую порцию воздуха. — После нашего утреннего разговора на кухне я удивился, насколько мне было легко и приятно с тобой общаться. И насколько мне нравится твоя улыбка, — я ловила каждое сказанное им слово, купаясь в теплоте, с которой он всё это говорил. — Когда вы решили перебраться к Калленам, мне настолько не хотелось, чтобы ты уходила, что даже думал предложить тебе остаться у меня. Но мне было слишком непонятно это желание, и я промолчал… — он вздохнул. — Когда ты сказала, что любишь меня, я был шокирован, однако это, по крайней мере, прояснило часть вещей. А рассказ о том, что с тобой было после моего ухода, отдался во мне болью, даже несмотря на тогдашнюю ситуацию, — его рука всё так же продолжала гладить мою спину, доставляя непривычные, но очень приятные ощущения. — Пока я улаживал дела в Форксе перед переездом сюда, меня с каждым часом всё сильней тянуло вернуться сюда — мне было тревожно, не случилось ли с тобой чего-нибудь в моё отсутствие. Все эти дни я старался разобраться, что же чувствую к тебе. И чем больше времени я проводил в твоём обществе, тем более… необходимым оно для меня становилось, — рука, до этого поглаживающая меня, поддела пальцем мой подбородок и мягко, но настойчиво приподняла мою голову, заставляя смотреть в наполненные нежностью обсидиановые глаза. — И теперь со всей возможной уверенностью могу сказать — я хочу быть рядом с тобой. Всегда. Я тебя люблю, Джейн!

Боже! Как долго я мечтала услышать эти слова! Сколько раз в те два года, когда Он был рядом, я представляла, как он говорит мне это, как смотрит на меня так… В реальности это оказалось в сто, в тысячу раз прекрасней! Сколько лет я думала, что у меня уже нет шансов это услышать! И, чёрт возьми, это стоило всего, через что я прошла!

Мне так хотелось ответить, снова сказать, что тоже люблю его… но горло сковал непреодолимый спазм, извлечь из него членораздельный звук не стоило даже пытаться. Однако был другой способ показать это… Я отняла руки от талии Джорджа и обвила ими его за шею, после чего слегка подтянулась вверх и коснулась губами его губ. И почти сразу почувствовала их ответное движение. Они были мягкими и горячими, однако твердели, когда я прихватывала их слишком сильно… странные, необычные, но очень приятные ощущения. Не удержавшись, я провела по ним языком — их вкус был таким же необычным, ни на что не похожим, как и его запах… и таким же восхитительным!

Джордж шумно выдохнул, а затем резко перенял инициативу, углубив поцелуй. Его язык проник в мой рот, проигнорировав весьма условное сопротивление моих губ, и стал по-хозяйски исследовать его. Мой язык попытался было вступить в поединок с его, но это скорее походило на избиение младенца — все мои попытки вернуть инициативу обратно решительно пресекались…

Его руки сжимали мою талию с такой силой, что казалось, ещё чуть-чуть — и переломят меня, как тростинку. В мой живот упёрлась недвусмысленная выпуклость.

Я вновь, как тогда, в зале, почувствовала волны силы, исходившие от любимого, когда он убил Кая. Только теперь это было проявлением не ярости, а страсти. Внезапно до меня со всей ясностью дошло, что поцелуем дело не ограничится. Он не остановится. Возможно, даже если я попытаюсь сопротивляться… хотя какое, к чертям, сопротивление?! Я уже чувствовала, как в низу живота всё туже затягивается такой знакомый узел, как сладко ноет тело в предвкушении близости… Я так давно хотела этого! Слишком давно, чтобы в голове возникла хотя бы тень подобной мысли. Даже не смотря на то, что исходящая от Джорджа неуёмная энергия слегка меня пугала… но этот испуг, как ни странно, лишь усиливал моё желание.

Его ладони стали грубо, без намёка на нежность, оглаживать мою спину, краем сознания я слышала треск ткани платья под его пальцами. Затем одна из них спустилась на мои ягодицы, а другая зарылась в мои волосы, слегка потянула, причинив лёгкую боль. Ещё никто так со мной не обращался. А если бы попробовал — получил бы порцию боли. Но сейчас мне было плевать. Даже грубость не делала Его прикосновения менее желанными. Пусть хоть кусает меня, лишь бы только не отпускал…

Выпутав руку из моих волос, он опустил её на мою грудь и сжал. От прошедшего по телу ощущения, будто через него пропустили электрический разряд, я сдавленно простонала прямо в продолжающие сладко терзать меня губы. В ответ мне прозвучал тихий рык, а затем Джордж вдруг отстранился. После чего я почувствовала на теле несколько быстрых движений и услышала треск ткани. Через мгновение я ощутила, что абсолютно голая. Но никакого смущения от этого не испытала, слишком уж сильно была возбуждена. А ещё мгновение спустя похожий треск раздался уже в шаге от меня. Похоже, любимый был не в том состоянии, чтобы возится с пуговицами и ремнём.

Открыв глаза, я увидела перед собой античного бога. Другие сравнения выглядели бы кощунством в отношении Джорджа. Только он мог быть настолько прекрасен! Хоть на самом деле рост у него был чуть выше среднего, я доставала ему макушкой только до подбородка, так что для меня казался высоким. Сложен просто идеально: не гротескно перекачанный, но и далеко не худой, ни грамма жира, одни чётко проглядывающиеся мускулы, сила которых едва ли поддаётся измерению. Слегка покрытый чёрными волосками торс так и манил мои ладони пройтись по его рельефу…

Размер возбуждения любимого впечатлял, а не будь у меня опыта, наверняка испугал бы…

Все эти мысли пронеслись у меня в голове за доли секунды, которые я имела возможность созерцать всё это великолепие целиком. А после мир вокруг крутанулся, и вот я уже лежу спиной на земле, ощущая на себе приятную тяжесть Его тела. Его губы снова атаковали мои, после чего он отстранился, но лишь для того, чтобы раздвинуть мои ноги и войти в меня одним резким толчком. Моё возбуждённое до предела тело с радостью приняло его, испытывая давно позабытое чувство наполненности. Джордж склонился надо мной, с явным наслаждением провёл руками по моим груди и животу, затем упёр их в землю на уровне моей груди и стал медленно выходить из меня, после снова резко толкнулся обратно. Затем повторил это снова и снова, а я чувствовала нарастающее с каждым новым толчком томление, которое нагнеталось внизу живота, скручиваясь в тугую пружину. Я обвила ногами его бёдра, чтобы не дать ему выйти из меня во время толчков. С моего положения открывался шикарный вид на напряжённые мышцы груди и пресса любимого. Поддавшись искушению, я провела по ним ладонями вверх-вниз несколько раз, с удовольствием ощущая их форму и жар, исходящий от его тела. Джордж на это издал короткий стон и ускорил темп, лавинообразно усиливая моё удовольствие. Мои вздохи переросли в стоны.

Я уже была на краю, когда любимый сделал несколько особо сильных толчков и с громким стоном-рыком излился в меня. Однако неудовлетворенный стон замер у меня в горле, когда он толкнулся в меня ещё несколько раз, смакуя своё наслаждение…

Торнадо. Извержения вулкана. Цунами. Ядерный взрыв. Нечто менее мощное вряд ли подойдёт для описания того, что я испытала в тот момент… вот только несло оно не разрушение, а удовольствие! Волна невероятной силы прокатилась и тысячекратным эхом отразилась во всех уголках моего тела, заставляя меня до предела выгнуться в спине и вскрикнуть во весь голос, после чего упасть назад без сил и мыслей.

Способность думать возвращалась медленно и неохотно, позволяя сполна насладиться эйфорией. Я будто плавала на поверхности тёплого моря, а отголоски испытанного напоминали лёгкое, едва ощутимое покачивание на его волнах… Даже представить себе не могла, что подобное в принципе можно испытать. Это было нечто невероятное, невообразимое, неописуемое… Даже мне, вампирше, прожившей более одиннадцати веков, не хватает слов, чтобы описать свои чувства — эти наборы звуков кажутся по сравнению с ними насколько… блеклыми…

Открыв, наконец, глаза, я обнаружила Джорджа, всё так же нависающего надо мной. Он смотрел на меня с лёгкой тёплой улыбкой, а выражение глаз было таким… так смотрят на самое дорогое и важное, что имеют. Даже сейчас мне трудно было осознавать, что этот взгляд адресован мне, и это не моя фантазия… Моя рука сама собой потянулась к его щеке и нежно легла на неё. Нет, не мираж…

— Знаешь, — начал говорить любимый, — я хотел извиниться за свою поспешность, несдержанность и грубость… но, глядя на то, как ты улыбаешься, мне как-то расхотелось.

— И правильно… — моя рука соскользнула с его щеки и пропутешествовала по шее и плечу, остановившись на локте, — разве можно извиняться за нечто настолько прекрасное? — улыбка Джорджа стала шире, но затем исчезла совсем, а взгляд посерьёзнел.

— И всё же, в следующий раз я постараюсь быть сдержанней.

— Что? Почему? — в удивлении округлила глаза я. Зачем это нужно? Я чувствовала, что именно его несдержанность, те могучие пульсации, исходившие от него, позволили мне в итоге получить столь запредельное удовольствие. — Мне всё более чем понравилось…

— Ради твоей безопасности, — вздохнул он. — Я же во много раз сильней тебя. Просто… я ещё никогда не испытывал настолько сильных ощущений. И от них совершенно потерял контроль над собой! Способен был сделать тебе больно или даже навредить!

Я рассмеялась, но смех вышел каким-то немного нервным. Похоже, паранойя Джорджа слегка превысила пределы необходимости. Нужно срочно исправить ситуацию…

— Между «способен был» и «сделал» огромная разница, — как можно серьёзней стала говорить я, смотря ему прямо в глаза и вцепившись в его локоть. — Ты был лишь немного груб и не более. И я уверена, что в следующий или любой другой раз не сможешь причинить мне этим нечто неприятное. А даже если и прижмёшь меня случайно чересчур сильно — ну подумаешь, несколько трещинок появится, которые зарастут за несколько секунд. Вряд ли я даже обращу на это внимание, когда ты будешь параллельно доставлять мне такое удовольствие… — я уже видела, что любимый колеблется — то ли настоять на своём, то ли прислушаться ко мне. — Я пойму, если ты захочешь сдерживаться, чтобы потом получить большее удовольствие, когда всё же отпустишь себя. Но о том, чтобы сдерживаться «ради моей безопасности», и думать не смей! Вот если действительно что-то неприемлемое или неприятное для меня случится — тогда и вернёмся к этой теме!

Его колебание продлилось ещё несколько секунд, а потом на любимое лицо выползла легкая ухмылка. И по выражению глаз я поняла, что письмо дошло до адресата. Фух!

Джордж наклонился и легко потёрся носом о мою шею, вызывая в месте прикосновения приятное покалывание. Затем медленно вдохнул, будто принюхиваясь.

— Хорошо, моя маленькая… — прошептал он. Новое обращение отдалось мягким теплом в небьющемся сердце, — ты меня убедила… — его лицо возникло в сантиметре над моим. — Кстати, на счёт сдерживания ради большего удовольствия… ты не против поэкспериментировать? — в его глазах плясали бесята. Я, преодолев разделяющее нас пространство, коснулась его губ в лёгком, но от этого не менее сладком поцелуе. Затем отстранилась.

— Такой ответ тебя устроит? — мои губы расплылись в предвкушающей улыбке. Любимый издал короткий смешок…

На этот раз его руки и губы долго и тщательно изучали меня. Его действия посылали по моему телу дрожь всё нарастающего возбуждения, а когда он находил особо чувствительные места, из моего горла вырывались сдавленные стоны. В какой-то момент я запустила пальцы в его тёмную шевелюру, стала пропускать пряди через них, с удовольствием ощущая их мягкость… В конце концов я уже ничего не соображала от желания снова ощутить его внутри, а этот негодник всё продолжал пытать меня! Кажется, я даже начала шептать что-то бессвязно-умоляющее, а он тихонько посмеивался!

Когда любимый, наконец, взял меня, я простонала в голос от облегчения… но он, будто издеваясь, двигался лениво-неспешно, заставляя меня ёрзать в нетерпении! Наконец я не выдержала и от души стукнула его кулаком в грудь. Джордж рыкнул, и в следующее мгновение я уже лежала на животе, мои руки были бесцеремонно заломаны за спину, и Он резко вошёл в меня сзади. Я всем телом вновь ощущала знакомые пугающе-возбуждающие волны…

На этот раз я дошла до ослепительно-яркого финала первой, Джордж последовал за мной через некоторое время.

Я так и лежала на животе, подложив руки под щеку, и смотря на своего мужчину, лежащего рядом на боку. Своего мужчину… как приятно это осознавать! Сам он смотрел на меня как-то… изучающе. Протянув руку, он легко прошёлся тыльной стороной ладони по моей щеке. Эта невинна ласка заставила мои губы растянуться в улыбке.

— Я точно не переборщил? — с некоторым беспокойством вопросил Джордж.

— Смотря в чём… — чуть насмешливо протянула я, отчего он нахмурился. — То, насколько долго ты меня мучил… было немного слишком.

— Прости… — едва заметно улыбнулся любимый, но беспокойство из его глаз не ушло, — я просто проверял, насколько долго смогу держать себя в руках. Результат меня удовлетворил. Ощущения не притупились, но теперь я знаю, чего ожидать. Меня больше волнует то, что было в конце…

— А в конце всё было прекрасно, — постаралась развеять его опасения я. — Теперь я с уверенностью могу сказать, что мне нравится, когда ты явно проявляешь своё превосходство. И ничего удивительного в этом нет, учитывая, что я влюбилась в тебя в тот момент, когда поняла, что ты неуязвим для моего дара… хоть и осознала это далеко не сразу, — быть с ним откровенной доставляло мне удовольствие.

В любимых глазах отразилось облегчение, но затем они вновь стали серьёзными. Его эмоции сменяли друг друга так быстро, что я едва успевала за ними уследить!

— У тебя… есть опыт? — полувопрос-полуутверждение. Джордж не уточнил, какой опыт… но я и без того поняла.

— Есть, — вздохнула я и отвела глаза. Нет, я не то, чтобы стыдилась этого, просто… всё, что было до Джорджа, теперь казалось жутко неправильным. Однако даже периферическим зрением я уловила, как в его глазах на миг блеснул опасный огонёк.

— Хм… — он потёр себе переносицу, — мне на какое-то мгновение захотелось убить всех, кто к тебе прикасался. Странно, правда?

— Одного ты и убил… — вырвалось у меня прежде, чем я поняла, что сказала. Любимый стал сверлить меня взглядом. И кто, скажите на милость, меня за язык тянул?! Он ведь даже не спрашивал об этом! Эх… ладно, Джейн, сказала «А» — говори уж и «Б». — Аро…

— Вот как… — неопределённо протянул Джордж через несколько секунд, — хочешь сказать, вы были… вместе?

— Вместе… — я невесело усмехнулась, затем помолчала, собираясь с мыслями. — В определённый отрезок времени это было моей сокровенной мечтой. В первые годы после моего обращения Аро был для меня недосягаемым идеалом, практически богом. Всё в нём восхищало и поражало меня. И в какой-то момент я начала видеть в нём, помимо благодетеля, ещё и мужчину. Он, естественно, знал об этом… Я старалась изо всех сил показать свою преданность ему — в надежде, что он, в конце концов, сочтёт меня достойной стать для него чем-то большим, чем просто соратницей… — я с горечью вздохнула, вспоминая всё это. — После одной из битв он вызвал меня в пустующее тогда крыло замка. «Ты отлично показала себя, милая Джейн», — скопировала я его сладко-притоный тон, — «И заслужила особую награду…». Думаю, не нужно объяснять, как именно он меня «наградил»? — боковым зрением я уловила короткий отрицательный кивок. Смотреть на любимого сейчас я не могла. — Хотела бы я сейчас сказать, что мне было противно или мерзко… но в «постельном» умении, как и во многом другом, Аро было не отказать. Помимо опыта, он ведь ещё и мои мысли читал, так что знал, чего я хочу в каждый следующий момент… — я сделала паузу, дав эмоциям немного поулечься. — Счастье, которое я испытывала после, трудно описать. Ещё бы, сбылась моя главная мечта… Вот только позже я поняла, что отношение Аро ко мне ни капли не поменялось. И «наград» я больше не получала, как ни старалась. А ведь после этого к моей эмоциональной тяге примешивалась ещё и физическая! Аро читал всё это в моих мыслях, но никак не реагировал. И, в один прекрасный момент, во время очередного «отчёта», я вдруг уловила в его глазах скрытую насмешку! Внезапно до меня с болезненной ясностью дошло, что он развлекается этой ситуацией! Тогда моё отношение к Аро изменилось в первый раз. Я, конечно, была всё ещё непоколебимо верна ему и благодарна за всё, что он мне дал… вот только ореол божественности для меня слетел с него безвозвратно, когда я поняла, кем, а точнее, чем я, мы все, для него являемся, — я покачала головой. — Но осталось желание близости. Уже не обязательно с Аро — хоть с кем-то, хоть изредка… познав один раз, я уже не могла совсем обойтись без этого, — я, наконец, нашла в себе силы повернуться и взглянуть в глаза Джорджу. — Однако это изменилось в тот момент, когда я влюбилась в тебя. Ты полностью занял мои мысли. Я больше не могла принадлежать никому, кроме тебя, в каком бы то ни было смысле. И ни о чём не жалею…

— Тогда и я ни о чём не буду жалеть… — любимый придвинулся ко мне и аккуратно сгрёб в объятия, частично уложив меня себе на грудь. Я потёрлась об неё щекой, а потом расположилась так, чтобы иметь возможность видеть его лицо. — Просто постараюсь сделать тебя счастливой.

— Я уже счастлива, — просто сказала я, улыбнувшись.

— Значит, буду стараться, что ты такой была всегда, — улыбнулся Джордж мне в ответ. Всегда… эта мысль вернула меня в зал, в день, когда Он пришёл «сдаваться» Аро. В памяти всплыл определённый кусок их диалога, который уже долго терзал меня. Как я хотела и одновременно боялась узнать, правда ли это… — Что такое? — я закусила губу и спрятала лицо у него на груди.

— Джордж… скажи мне одну вещь… — я глубоко вдохнула, чтобы не останавливаться на половине фразы, — ты сказал тогда, в разговоре с Аро, что можешь управлять процессами старения в своём организме… это… правда? — выдавила я и вся сжалась.

— Правда.

Я настороженно подняла голову от его груди: — Значит, ты… не умрёшь от старости?

— Нет, не умру, — улыбнулся любимый. В этот момент у меня будто гора… да что там, планета с плеч свалилась! Это был мой самый главный страх! Даже больший, чем страх быть Им отвергнутой… Наверное, я бы смогла существовать, зная, что Он есть, но если бы Его не стало…

От избытка эмоций я начала покрывать самое родное в мире лицо быстрыми поцелуями. Аккомпанементом этому служил его тихий низкий смех.

— Наверно, я должен был сам догадаться, что это тебя тревожит, — вздохнул он, когда мой эмоциональный порыв иссяк. Я на это только небрежно махнула ладонью — главное, что теперь больше не будет тревожить…

— А твоя дочь тоже так может? — во мне вдруг проснулось любопытство.

— Нет, — он слегка помрачнел, — но надеюсь, что пока. У меня есть теория, что Белла сможет это делать, когда полностью завершиться её физическое развитие. Я не могу выглядеть младше, чем выглядел бы человек лет двадцати, — он прищурился. — Кстати, а ты не испытываешь дискомфорта от моего нынешнего физического возраста? Я мог бы омолодиться…

— Только если сам хочешь, — я пожала плечами, — мне всё равно. Я и с таким тобой чувствую себя превосходно. К тому же… я ещё при знакомстве поняла, что ты гораздо старше, чем выглядишь. У тебя такой взгляд… повидавшего и испытавшего многое, — он провёл пальцами по моему плечу, чуть печально улыбнувшись.

— Знаешь, у тебя тоже. Мне это нравится — позволяет чувствовать себя с тобой… хм… на равных.

— Я понимаю, о чём ты, — кивнула я.

Мы помолчали некоторое время, смотря друг на друга. Я получала удовольствие даже от этого — наконец между нами не было никаких препятствий! Наверное, ещё никогда в жизни мне не было так хорошо и легко…

— Ты говорила, что… Аро, — Джордж слегка поморщился, произнося имя, — был хорош в… постели. Я-то хоть не совсем… безнадёжен?

— А что, мои стоны и крики были недостаточно… показательными? — мне почему-то стало весело от его вопроса. — Джордж, просто пойми одну вещь — я люблю тебя, и ни с кем и никогда не смогла бы получить большего удовольствия. Сравнивать мой прежний опыт с сегодняшним — всё равно, что сравнивать полустёртые воспоминания человеческой жизни с тем, как идеально мы всё помним в нашей новой ипостаси. Можно сказать, что встреча с тобой обратила меня во второй раз.

— Хм, выходит, твои ощущения аналогичны моим… — задумчиво проговорил любимый, затем лукаво улыбнулся. — Что ж, думаю, это не отменяет необходимости совершенствоваться?

— Само собой… — понимающе улыбнулась я. — Однако нам уже пора бы вернутся. Мы ещё никогда так надолго не пропадали — Алек с Демом могут начать беспокоиться… — и тут я вспомнила о пикантной детали… — ой, у нас же одежды нет! — я, выпутавшись из объятий Джорджа, встала и осмотрела его и себя. — И мы грязные…

— Ну, вымыться мы можем в озере, а на счёт одежды — я могу передвигаться достаточно быстро, чтобы никто не разглядел, в каком мы интересном виде.

— Ты-то можешь… а как же я?

— Вот как, — миг — и любимый уже стоит, а — я у него на руках. — Кстати, мне жаль этого твоего платья… мне оно нравилось. Точнее, ты в нём… — он улыбнулся, — хотя без платья — ещё лучше. Но не можешь же ты всё время так ходить, а?

— Конечно, — хихикнула я, — такая я — только для тебя! А платье — закажу такое же… вместе с чёрной рубашкой и брюками. Мужскими и твоего размера… — Джордж на это только хитро прищурился. — Только обрывки заберём с собой. А то, если сюда кто-то забредёт, точно в полицию об этом заявит. Потому что со стороны это выглядит так, будто здесь произошло какое-то зверство… — и мы вместе весело рассмеялись.

Затем Джордж вместе со мной прыгнул в озеро, и мы стали отмываться. Со спинами нам потребовалась помощь друг друга… и в итоге мы снова занялись любовью.

Наконец, мы выбрались из воды — чистые и жутко довольные. Джордж несколько секунд с огромной скоростью покрутился на месте, а когда остановился — был уже сухой, только торчащие волосы были чуть влажными. Я хотела было последовать его примеру, но меня остановило то, что любимый вдруг взял и подпрыгнул, схватившись рукой за толстую ветвь и повиснув на ней.

— Чтобы ты меня не забрызгала, — со смешком пояснил он, видя моё недоумение. Я хохотнула и начала «сушиться». Когда я резко прекратила вращение, мои волосы, двигаясь по инерции, обмотались вокруг моей головы, залепив лицо, и вызвав низкий смешок со стороны. Откинув их с лица, я увидела, что Джордж уже с улыбкой стоит рядом. Не улыбнуться в ответ было невозможно.

— У меня есть к тебе просьба… можешь больше без особой необходимости не собирать волосы в пучок? — он с нежностью провёл по ним ладонью. — Или хотя бы косу заплетать, как тогда, на собрании.

— Хорошо, — ещё шире улыбнулась я. Если ему нравится так, почему бы и нет? И вдруг мне пришёл в голову вопрос, который я очень давно хотела ему задать. — Скажи, ведь Джордж — не настоящее имя… Каллены вообще звали тебя Чарли. А как тебя зовут на самом деле?

— Джор-Эл, — любимый на мгновение помрачнел, — Эл — имя моего рода. Но его больше нет, так что… просто Джор. Хм… — на его лицо снова вернулась улыбка, — я только сейчас понял, насколько это похоже на имя, под которым я познакомился с вами.

— А… — начала я, но прикусила я язык. Любимый ожидающе смотрел на меня, и я всё же продолжила. — Мне просто понравилось твоё имя… оно звучит, будто ласковое сокращение от Джорджа. Однако, насколько я поняла, у тебя с этим именем связанны неприятные воспоминания, так что…

— Я буду рад связать с ним приятные, — не дал мне договорить он. — Можешь называть меня так, если хочешь.

— Хорошо, Джор, — попробовала я на вкус новое обращение, вызвав этим едва заметную, но тёплую улыбку на любимом лице.

Мы быстро собрали то, что осталось от одежды, Джор (мне даже в мыслях было приятно его так называть) подхватил меня на руки и помчал в сторону замка. А я вдыхала его запах, чувствуя себя самым счастливым существом на свете. И я сделаю всё от меня зависящее, чтобы это продлилось вечность…

Джеймс

Прошла неделя с переезда Чарли в Вольтерру. По правде сказать, когда я впервые услышал об этом — сразу подумал, что Белле (а, следовательно, и мне) предстоит аналогичная смена места жительства. Но моя девочка неожиданно воспротивилась, сказав, что хочет доучиться здесь. Её отец, на удивление, согласился. Впоследствии выяснилось, что Белла просто хотела получить время на то, чтобы свыкнутся с мыслью о переезде, а Чарли, поразмыслив, решил, что находиться здесь, со мной и Калленами, ей будет даже безопасней, чем в вампирской столице, где пока совсем не понятно, как сложатся события. В принципе, я был с ним согласен. Перед отъездом шериф, теперь уже бывший, поугрожал мне, но чувствовалось, что он делал это скорее для приличия. После он подтвердил это, ещё раз искренне поблагодарив за помощь. Можно подумать, у меня были другие варианты… однако всё это говорило о немалой доле доверия ко мне с его стороны. Что ж, я едва ли могу представить ситуацию, в которой не оправдываю этого доверия…

Кстати, Каллены рассказали Белле и Чарли, до того, как последний уехал, о мохнатых соседях, обретающихся в резервации Ла-Пуш. Чарли хоть и удивился, но был, как всегда, сдержан. А вот Изабелла… её личико во время рассказа «вегетарианской» семейки можно было бы поместить в учебник для наглядной демонстрации слова «любопытство». Эммет отметил, что так же Белла смотрела на них в первую неделю в школе, чем заставила их всех изрядно понервничать. По правде сказать, я даже всерьёз испугался, что любимая в ближайшее время совершит налёт на Ла-Пушский лес с целью выследить этих псов и познакомится с ними! Так что, когда мы с ней оказались наедине, я начал сходу осыпать Изабеллу аргументами, почему ей НЕ стоит этого делать. Во время моей, можно сказать, пламенной речи, её лицо всё больше вытягивалось в удивлении, а затем она совершенно неожиданно… рассмеялась с какой-то странной смесью веселья и грусти. После чего сказала, что да, ей действительно очень любопытно, однако соваться к волкам у неё и в мыслях не было. И прекрасно понимает, что кровные враги вампиров в любом случае не будут ей рады. Тем более, что посвящать лишних разумных в её с отцом тайну она не собирается. Откровенно говоря, я с огромным облегчением выдохнул…

Как-то раз я пересёкся на охоте с Рыжиком. Странно, что она была одна — обычно они с телепатом, как склеенные. От неё пахло пумой. Мне в этот раз повезло меньше: лишь несколько оленей, да лось.

— Джеймс, — сказала она ровным тоном. Вид был равнодушный, но сквозь него я смог уловить затаенную обиду. Внезапно мне стало… стыдно. Совершенно несвойственное мне раньше чувство…

— Виктория, — проговорил я и, чуть помедлив, продолжил, — я бы хотел извиниться перед тобой, — вампирша удивлённо приподняла брови. — Прости, что пропал тогда, даже не объяснив ничего. Ты, конечно, заслуживала получить от меня хоть какие-то пояснения или хотя бы банальное прощание. А я о тебе и думать забыл. Но со мной такое происходило… — я вздохнул. — В общем, прошу, не держи на меня зла за это. Я… мне действительно жаль, что я так с тобой поступил, — пока я говорил, глаза Виктории всё больше расширялись, а лицо вытягивалось в неподдельном удивлении.

— Вот это да… — наконец, спустя несколько секунд, заговорила она. — Чего-чего, а извинений я от тебя точно не ожидала. Видимо, Белла хорошо на тебя влияет… — рыжая прищурилась. — А что между вами произошло там, куда ты её заманил? Вроде, вы подрались?

— Подрались? — рассмеялся я. — Когда тебя пинают от стены к стене — это сложно назвать дракой… я даже не сразу понял, что происходит, ведь считал её человеком! А когда до меня дошло, на подходе уже был Эдвард. Я был настолько шокирован, что ничего, кроме отступления, в голову не пришло. А потом… пытался охотиться — и понял, что не могу убивать людей. Мне каждый раз казалось, что убиваю Изабеллу… и от этого становилось чертовски больно, — я слегка поморщился, вспоминая те моменты. — В итоге пришлось перейти на животных. А дальше ты и сама знаешь.

— Я догадывалась, что если тебя хорошенько поколотить, то ты станешь менее заносчивым, — улыбнулась Вики, обнажив зубы, — но чтобы настолько… — её лицо стало серьёзным. — Знаешь, я действительно всё это время была очень на тебя обижена за исчезновение. Но вижу, что твои извинения искренни, так что… принимаю их. К тому же, я тебе, в некотором роде, благодарна. Если бы не это, неизвестно, когда бы я решилась попытаться сойтись с Эдвардом… если решилась бы вообще.

— Рад за вас, — Виктория слегка сузила глаза и усмехнулась углом рта. — Правда, рад, — заверил я.

Она вздохнула и отвернулась, задумчиво смотря куда-то вверх и в сторону.

— Думаю, — немного отстранённо начала Вики, — нам с тобой повезло, что мы нашли своих любимых почти одновременно. Если бы это произошло только с одним из нас — другой вряд ли смог бы легко отпустить. Вполне возможно даже, что один бы погиб от руки другого.

— Да уж, зная нас прежних, это было бы не удивительно… — протянул я. Рыжик действительно была одной из немногих, кого я считал достойным противником. Она — определённо не та, чьей мести не следовало опасаться. — Что ж, давай оставим прошлое в прошлом?

— Да. Прошлое в прошлом, — согласилась Виктория. — Нельзя сказать, что наши дороги теперь совсем разошлись… и я вполне могу относиться к тебе, как к другу.

— Аналогично, — слегка кивнул я и чуть улыбнулся. Рыжик ответила такой же улыбкой. Собственно, почему бы и нет? Хоть у нас было долгое и насыщенное общее прошлое, всё равно мы не являлись настолько близкими друг другу, чтобы стать врагами. По крайней мере, теперь, когда мы оба настолько сильно изменились…

На этом мы распрощались. У меня, признаться, на душе полегчало после этого разговора.

Потекли спокойные деньки. Естественно, я старался как можно больше времени быть рядом с Изабеллой. Мы много разговаривали. Я старался узнать как можно больше о ней, о её увлечениях и стремлениях. Кое-что незаметно увлекало и меня самого. Новая жизнь открывала много возможностей. Не то, что я был совершенно диким — в конце концов, у меня далеко не всё время был объект преследования, и со скуки я иногда «приобщался к культуре», но меня никогда не покидало ощущение, хм… чужеродности всего этого. Однако теперь у меня очень сильно поменялись приоритеты, и я не без удивления обнаружил, что человеческий мир больше не вызывает у меня отторжения. Я с удовольствием читал художественную литературу самых разных направленностей, смотрел кино (тут, правда, в основном то, что предлагала мне Белла, и, по большей части, вместе с ней), учился (опять же, вместе с Беллой, и это не было мне особо в тягость, а кое-что даже увлекало — биология, к примеру). Да и частое общение с Калленами сказывалось.

Вот только… в Белле что-то поменялось. Я заметил это не сразу, изменения были практически незаметными. По большому счёту, сформировать эти ощущения в мысли я не мог, пока не заметил, что во время поцелуев любимая едва заметно напрягается, будто преодолевая какой-то внутренний протест, но потом всё же расслабляется и отдаётся приятному занятию полностью. В какой-то момент у меня даже закралось чертовски неприятное подозрение — что, если эта мразь-Вольтури её не только била? Одна эта мысль заставила меня войти в состояние удушающей, совершенно неконтролируемой ярости — хорошо ещё, что это случилось в лесу, во время охоты, и от меня пострадали только деревья. Но затем, немного успокоившись, я прокрутил воспоминания своего «пробуждения» — от Беллы тогда пахло много чем, но характерного мужского запаха там не было совершенно точно. Так что в этом смысле о психологическом состоянии моей девочки я мог не беспокоиться.

А ещё по ночам меня не покидало смутное беспокойство. Сначала я не придавал этому значения — ведь когда находился вдали от Изабеллы, всегда волновался, как она. Но потом осознал, что именно ночью оно усиливается. И день ото дня становится всё сильней.

И только сейчас, на седьмую ночь, я понял, что это похоже на мои ощущения, когда с Беллой случались большие неприятности… Я сорвался и, чуть не выбив дверь съёмного коттеджа, как можно быстрей побежал к дому Свонов. Болван! Как же я раньше не понял! Это не просто беспокойство! Это отголоски её состояния!

Уже будучи недалеко от цели, я вдруг услышал сдавленный голос любимой: — Не нужно… пожалуйста… умоляю!

Ярость сделала окружающий мир красным. На неё кто-то напал! Голос исходил из её спальни. Помня, где находится её окно, я обогнул дом и одним прыжком влетел в него, так как оно оказалось открытым.

Изабелла лежала на кровати. Никого, кроме неё, в комнате не было, как и посторонних запахов. Одеяло было скинуто на пол, а сама она металась, резко переворачиваясь из стороны в сторону. Её сердце будто отбивало чечётку, а дыхание было частым и неглубоким. Из-под закрытых век ручьями текли слёзы. Мне потребовалось целых несколько секунд, чтобы осознать — никто на неё не нападал. Ей снился кошмар!

— Белла! — тихо позвал я. — Проснись! — она не отреагировала, продолжая плакать и что-то неразборчиво шептать. Тогда я подошёл к ней и аккуратно, но настойчиво потряс за плёчо. — Ну же, проснись, Изабелла! — повысил я голос.

Вдруг её рука вцепилась в моё предплечье и сжала так, что я услышал треск и тихо охнул от боли. Заплаканные глаза резко распахнулись. В них читался неподдельный ужас.

— Белла, любимая, успокойся, это только сон… — тихо проговаривал я в попытке её успокоить.

Спустя чертовски долгие несколько секунд её ужас сменился удивлением, а затем пониманием.

— Джеймс… — облегчённо выдохнула Белла, сфокусировав взгляд на моём лице. Затем перевела его на свою руку, всё ещё сжимающую мою, и испугано отдернула её. — Прости, пожалуйста… — прошептала она, не отрывая взгляда от затягивающихся трещинок.

Я только небрежно усмехнулся, сел на кровать и мягко притянул её в свои объятия. Она обняла меня в ответ, уткнувшись лбом в моё плечо, и шмыгнула носом.

— Что ж тебе такое снилось, моя девочка? — осторожно поинтересовался я, поглаживая горячую даже через ткань ночной футболки спину.

— Ф-феликс, — сказала Белла, её голос чуть дрогнул. Затем она глубоко вздохнула и продолжила. — То, что он… делал со мной в пещере. Избивает, пьёт мою кровь… каждую ночь одно и то же.

Чёрт! Вот в чём причина моего ночного беспокойства! И как я раньше не понял? Почему раньше не попытался выяснить? Я мысленно вздохнул. До этого, как бы мне ни хотелось, я старался не приходить к Изабелле ночью. Мне казалось, что моё присутствие будет мешать ей спокойно отдыхать. Сам не понимаю, почему так решил… В конце концов, она преспокойно спала у меня на руках! Это ли не доказательство обратного?

— Почему же ты раньше не сказала, что тебя мучают кошмары? — с едва скрываемой досадой сказал я.

— Я не привыкла делиться своими проблемами с кем-то, кроме отца. Тогда, в твой первый день в школе, это была минутная слабость, да и повод был, — проговорила любимая. — К тому же, чем ты мне поможешь с этим?

— Как минимум, я бы мог находиться рядом, и будить тебя при проявлении кошмаров. Это ведь лучше, чем метаться по постели без возможности вырваться из дурного сна, а? — судя по постоянности моих ночных тревог, она мучилась этим ночи напролёт.

— Ты что, действительно караулил бы мои кошмары? — Белла отстранилась и удивлённо посмотрела на меня.

— Белла-Белла-Белла… — нараспев произнёс я, — что заставляет тебя думать, что я не хотел бы стеречь твои сны, шугая из них всяких сволочей?

— Ну, — замялась любимая, — я думала, у тебя какие-то свои дела есть… Не могу же я занимать всё твоё время?

— Свои дела? — изумился я, затем невесело рассмеялся. — Ну какие, скажи на милость, у меня могут быть дела, когда самому родному и важному для меня существу плохо? Да и вообще, о каких делах ты говоришь? Я чёртов вампир, которому не нужен ни отдых, ни сон, который ест раз в три дня (и это пока, позже я буду способен питаться ещё реже!). Ты — моя единственная необходимость и потребность, — я вдохнул новую порцию воздуха. — Знаешь, какое моё главное занятие, когда не я рядом с тобой? Тревожиться и волноваться за тебя! А уж ночью и подавно, ведь моя тревога, как сегодня выяснилось, во многом результат твоего состояния! — глаза Беллы изумлённо смотрели на меня. Поняв, что мой тон становится раздражённым, я осадил себя. — Изабелла, пойми, я не находился рядом с тобой каждое мгновение, помимо охоты, только потому, что опасался быть чересчур навязчивым, — я понимал, что как раз сейчас я более чем навязчив, но её слова о «моих делах», да и ситуация в целом, совершенно выбили меня из колеи. — Однако твои последние слова наталкивают меня на мысль, что ты думала примерно то же, что и я, — Белла опустила глаза. — Просто скажи, я прав?

Моя девочка закусила губу, её сердечко, успевшее уже успокоиться после пробуждения, снова пустилось в скач. Затем, будто решившись на что-то, подняла взгляд на меня.

— Да! Да, именно так! Те моменты, когда я думала, что навсегда потеряла тебя, а затем поняла, что это не так, дали мне с абсолютной ясностью понять, как много ты значишь для меня! И я тоже тревожусь за тебя, когда ты не рядом! — на одном дыхании выпалила она. — В моих кошмарах самое ужасное не то, что Феликс делает со мной… — голос Изабеллы опустился до шепота, — а то, что он дерётся с тобой… и отрывает тебе голову. А потом с ухмылкой машет ею передо мной, держа за волосы… а я ничего не могу сделать, слабая и беспомощная! — шоколадные глаза снова начали наполняться слезами.

— Ей, не нужно плакать… — я легко провёл ладонью по её растрепанным локонам. — Не стоят эти хреновы кошмары твоих слёз! Я здесь, рядом, и всегда буду — можешь не сомневаться! Я как рыба-прилипала: чем усердней пытаться меня отлепить — тем сильней буду приклеиваться! — любимая всё же улыбнулась на моей последней фразе и часто заморгала.

— Да, ты прав… не стоит оно того, — Белла глубоко вздохнула и шмыгнула носом. — Что-то я совсем расклеилась… это не дело!

— Вот, это моя девочка! — широко улыбнулся я. — Ладно, попробуй заснуть. А постерегу твой сон… — я оглядел комнату, — вон там! — кивнул я на кресло у компьютерного стола.

— Джеймс… — тихий голос заставил меня повернуться обратно к любимой. — Я хотела… может, ты ляжешь рядом… со мной? — неуверенно проговорила она. При этом её щёчки налились милым румянцем. Ох, лежать рядом с ней на кровати — это чертовски волнующе! Но чёрт меня побери, если я откажусь!..

Я скинул ботинки, и потянулся за одеялом, лежащим на полу. Накрыл им Беллу и заботливо подоткнул со всех сторон, она этому жесту только улыбнулась. Затем, легко поцеловав мягкие тёплые уста, улёгся рядом, на спину, а руки заложил за голову. Захочет придвинуться поближе? Решит сохранить дистанцию?.. Недолгая тишина — и Изабелла, немного поворочавшись, прижалась к моему боку. Вопросительно посмотрела на меня. Я одобряюще улыбнулся и приобнял её за плечо, а она устроила голову у меня на груди.

— Ты себе точно ничего не отлежишь на такой твёрдой подушке? — поинтересовался я.

— Нет… — хихикнула Изабелла, — я вполне могу с комфортом лежать даже на острых камнях.

— Ты что, пробовала? — удивлённо спросил я.

— Ага, — прыснула она, — иногда на меня что-то накатывает, и тогда я могу уйти в лес или горы на несколько дней. Один раз вообще на две недели «пропала». Ох и чихвостил меня папа, когда я вернулась! В итоге сказал, чтобы более чем на три дня не уходила… — любимая вздохнула. — При этом я не беру с собой ничего. Просто наслаждаюсь природой и отсутствием рядом людей. И сплю, где приспичит, даже на камнях — для меня это максимум лёгкий массаж. Меня с отцом вообще очень затруднительно заставить испытывать физический дискомфорт — никакая крайность земных климата и окружающей среды на это не способна.

— Да, в этом ты похожа на нас, вампиров… — задумчиво проговорил я. — А питалась ты чем?

— Солнцем, солнцем и ещё раз солнцем! — весело сообщила Белла. — Белковая пища для нас не необходимость, а скорее часть прикрытия, хоть энергию мы из неё и извлекаем. Папа объяснял, что на родной планете криптонцы нуждаются в ней, ведь энергии от местной звезды получают на несколько порядков меньше, а расходовать её нужно гораздо больше из-за огромной гравитации и агрессивной атмосферы. Здесь же мы получаем её во много раз больше необходимого для жизни в здешних условиях минимума, отсюда и наши способности.

— Вот значит как… удобно, — протянул я. — Только я тебя на такие прогулки ни за какие коврижки не отпущу. По крайней мере, без своего личного сопровождения.

— Да я и не против… — её лица я видеть не мог, но в голосе чувствовалась улыбка. Кстати, а ведь это идея — можно будет как-нибудь подговорить Беллу провести некоторое время вместе на природе… где-нибудь в джунглях Амазонки, или ещё где-то подальше от цивилизации. Только Она, я и нетронутая природа. Заманчивая перспектива…

— Ладно, спи, чудо моё полуинопланетное… — так же с улыбкой сказал я.

— Постараюсь, — со смешком ответила любимая.

Спустя минут десять я почувствовал, что её дыхание и пульс совсем успокоились. Сомнений не было — Изабелла уснула. А вот моё состояние было весьма далёко от умиротворения… Перед глазами упорно стоял образ Беллы, который я только что увидел — в светло-бежевой обтягивающей футболке, оголяющей её животик, и такого же цвета коротеньких шортах. Так мало одежды… вызывающей почти непреодолимое желание избавится от неё совсем… Как же хорошо, что сейчас всё это завёрнуто в одеяло! Хотя… с другой стороны, она прямо у меня под боком, и я чувствую тепло её тела даже через все разделяющие нас преграды. И сейчас меня не отвлекает разговор или присутствие посторонних…

— Джеймс… — вдруг услышал я тихий голосок Беллы. Она что, проснулась?

— Да? — тихо спросил я. Ответа не последовало. Прислушавшись, я понял, что любимая всё ещё спит. Я что, снюсь ей? Белла что-то неразборчиво проворковала. Я стал вслушиваться в её бормотание, пытаясь отвлечься от несвоевременных мыслей… но быстро пожалел об этом.

— Джеймс… — протянула моя девочка. Это было сказано таким тоном… самое точное слово, которым можно было его охарактеризовать — «призывающий». Потом её сердцебиение и дыхание участилось, и она даже тихонько простонала… тем не менее, всё ещё продолжая спать.

Это будет очень долгая ночка…

К счастью, через некоторое время любимая затихла и спала спокойно. Прошла, кажется, целая вечность, прежде чем за окном начало светать. Для меня это выглядело скорее не как светание, а медленное повышение насыщенности красок. К тому времени я уже успел перебрать буквально все темы для размышлений. Это помогло немного отвлечься. Ключевое слово — «немного». То, насколько сильно я хотел эту умопомрачительную девушку, невозможно было выразить словами. Всех женщин за всю мою жизнь, вместе взятых, я и на десятую долю не хотел так сильно, как Изабеллу. Однако, помимо этого, я её любил. И чёрт меня возьми, если я буду давить на неё хоть в чём-то, а особенно — в этом. Это только мои проблемы. Буду справляться с этим столько, сколько понадобиться.

От попыток отвлечься меня оторвал глубокий вздох, знаменующий пробуждение моей девочки. Она потянулась, что-то блаженно промычав, затем её рука легла мою грудь, и она на мгновение замерла. После чего расслабилась и откинула голову на моё плечо, посмотрев на меня немного мутным со сна взглядом и улыбнувшись.

— Ты здесь, — с явным удовлетворением проговорила Белла.

— Конечно, здесь, милая, — улыбнулся я в ответ. — Доброе утро! А разве ты ожидала чего-то другого?

— Ну, мало ли… — неопределённо повела плечиком любимая. — А утро-то действительно доброе! Ты прогнал все мои кошмары… — её ручка нежно прошлась по моей груди, она с улыбкой глубоко вдохнула и произнесла вместе с выдохом, — спасибо!

— Это отлично! — ответил я, радуясь, что одного моего присутствия, оказывается, было достаточно для спокойного сна Изабеллы. — Но «спасибо» как-то маловато будет… — с намёком усмехнулся я.

— О, и какую же плату ты хочешь, страж моих снов? — притворно удивилась она, хотя в карих глазах я видел понимание.

— Всего-навсего поцелуй… а лучше несколько… — прищурился я. Эх, на самом деле я хочу гораздо, гораздо больше… но нужно держать себя в руках.

Белла с готовностью потянулась ко мне… Нежные сперва движения губ становились всё более страстными, потом в ход пошли языки, её горячая ладошка поглаживала мою грудь… Моя рука, будто заимев собственную волю, зарылась в растрёпанные каштановые волосы, что вызвало тихий стон любимой прямо мне в губы…

Большего выдержать я не мог. Положив свободную руку Белле на плёчо, я мягко, но настойчиво отстранил её. Разочарование, граничащее с обидой, отразившееся при этом на любимом лице, заставило меня почувствовать себя последней скотиной.

— Прости, но если бы это продлилось ещё чуть дольше, я бы потерял последние остатки самоконтроля… и у меня нет уверенности, что ты готова к… продолжению, — с трудом выговорил я.

— А если я скажу, что готова? — выпалила Изабелла, но затем смутилась, опустив взгляд, а её щечки заалели.

— То, как ты это сказала, говорит об обратном, — улыбнулся я.

— Джеймс… я… — она отстранилась и села рядом, помяв ноги под себя старательно рассматривая свои ладони, — я уже давно думаю о тебе в этом смысле… если быть честной, ещё со студии… — я округлил глаза от удивления. — Да, — усмехнулась любимая, — после того, как поняла, что мамы там нет, и боятся за неё не нужно, я совершенно расслабилась, позволила себе хорошенько тебя рассмотреть… и нашла до неприличия привлекательным. И не только внешность — голос, несмотря на то, что он мне обещал, хотелось слушать и слушать, а когда ты прижал меня к стене, и я почувствовала твой запах… мне захотелось узнать, какой ты на вкус! Даже твои прикосновения не вызывали у меня отторжения, хоть я прекрасно понимала, что ты играл с добычей, и никакой нежностью там и не пахло! Да и после я нет-нет, да вспоминала тебя. Самообманом я никогда не занималась, и не наивная, так что быстро поняла, что меня тянет к тебе, как… к мужчине, — на выдохе закончила она.

— Это меня удивляет, но не то, чтобы сильно… — ухмыльнулся я, — мы все очень привлекательны, особенно для людей.

— Ты забываешь о паре моментов, — послышался смешок Беллы. — Во-первых, я не совсем человек. Во-вторых, ты — далеко не первый вампир, встреченный мной, — я поднял взгляд, встретившись с её хитрым прищуром. — Если смотреть объективно, любой из Калленов-мужчин выглядит ничем не хуже тебя. Тем не менее, ни один из них у меня похожих чувств не вызывает. Их красоту я воспринимаю, скажем так… чисто эстетически. С тобой всё совершенно по-другому. Так что меня тянет к тебе не потому, что ты вампир, а потому что ты — это ты.

— Это… приятно знать, — немного обалдело произнёс я. Услышать такое признание, что скрывать, было чертовски приятно.

— Так что я тоже… хочу тебя. Очень… Но ещё я волнуюсь, — она тяжело вздохнула. — Понимаешь, для меня это будет… впервые.

Когда до меня дошло, что она имеет ввиду, у меня возникло две совершенно разные реакции.

Одна часть меня в мыслях смачно хлопнула себя по лбу. И как я раньше не понял? Ну конечно, блин, всё на это указывало. Но я о таком варианте даже не задумывался… А ведь стоило бы! С кем у неё могло это быть? С кем-то из одноклассников, которые её ненавидят? Не говоря уж о том, что партнёр-человек рискует не пережить подобной близости. Уж кому, как не мне, это знать? Я ведь соблазнял человечек, и знаю, насколько они… хрупкие. Моя девочка ведь ещё сильней, чем большинство из нас! Конечно, у неё нет жажды крови, но в этом деле всё равно не всегда можешь себя контролировать, особенно при отсутствии опыта. И вряд ли Белла этого не понимает, особенно учитывая её печальный детский опыт. Мда… стереотипы современного общества и мне не чужды, как оказалось. Только этим я могу объяснить свою слепоту в этом отношении.

Но была и другая часть. И эта часть была… довольна. Мягко говоря. То, что я стану её первым мужчиной, что именно со мной она получит этот опыт, что именно я смогу научить её всему… большего подарка судьбы и желать нельзя! Именно благодаря мне, а не кому-то другому, она составит своё мнение об этом аспекте жизни… и уж я позабочусь, чёрт возьми, чтобы это мнение было самым наилучшим из возможных! А ещё сделаю всё, чтобы стать не только первым, но и единственным мужчиной для моей Изабеллы…

— Тем не менее, — между тем продолжила любимая, нервно переплетая и расплетая пальцы, — я бы хотела попробовать… прямо сейчас, если ты не против. Понимаю, со стороны может показаться, что я не слишком уверенна, и это так, но… более готовой я не смогу быть. Этот мандраж не пройдёт, пока мы не сделаем этого. Но я люблю тебя, очень хочу этого и доверяю тебе. А, кроме того, сейчас я поняла, что ты мучаешься, и быть этому причиной… довольно неприятно, — Белла при этом забавно, но явно искренне поморщилась. Что скрывать, было приятно услышать, что ей это небезразлично. Но меня зацепило другое…

— Знаешь, у меня ощущение, что ты даже немного слишком мне доверяешь… — задумчиво протянул я. На лице моей девочки отразилось замешательство, и я поспешил развить мысль, — то есть, сейчас, конечно, у тебя есть для этого основания, но в начале… — я вздохнул. — Там, в первый день в школе, когда я начал понимать, наконец, что испытываю к тебе — приготовился к тому, что мне придётся долго, упорно и кропотливо завоёвывать твоё доверие, доказывать, что мои намерения теперь совершенно иные… На твоём месте я бы подумал, что с моей стороны это — попытка втереться в доверие и нанести удар внезапно. Ведь ты знала, что я, хоть и не без труда, но всё же могу причинить тебе вред. А ты в первый же день поехала со мной в безлюдное место, пытаясь унять мой гнев. Я просто хочу понять, почему?

— Ну… — протянула любимая, — ты, конечно, прав, в какой-то мере. Но есть несколько моментов. Во-первых, я никогда тебя по-настоящему не боялась. Собственно, у нас больше общего, чем может показаться — ведь для меня всё это тоже было, в каком-то роде, захватывающей игрой… хоть и немного в ином смысле, чем для тебя. Не думай, что я не предполагала варианта с втиранием в доверие — к примеру, когда ты стал маячить рядом, я спала в пол глаза, как меня папа учил, чтобы ты не мог застать меня врасплох. Но это было нечто новое и интересное, и я даже была в предвкушении твоей попытки… — Белла лукаво улыбнулась, наверное, видя моё удивление. — Во-вторых, ты забываешь, что у меня есть хорошие друзья, и у одного из них имеется телепатия, а у другого — эмпатия. Они пристально следили за тобой, и наверняка бы предупредили меня о твоих плохих намерениях. Тем не менее, когда я подловила Эда на перемене, он сказал, что ничего плохого в твоих мыслях не увидел. А поскольку это согласовалось с моим собственным впечатлением, я решила спокойно ждать твоих дальнейших действий. И при этом я всё равно была готова отразить твоё возможное нападение. Вместе с тем, твоё внимание было мне очень приятно, и, благодаря Эду с Джасом, я знала, что оно искреннее, так что… — она с улыбкой развела руками, — потихоньку влюблялась в тебя всё сильней.

— Надо будет поблагодарить этих… фокусников, — усмехнулся я. Затем пристально посмотрел любимой в глаза. — Значит, хочешь попробовать? — она слегка покраснела и немного нервно, но уверенно кивнула, после чего потянулась ко мне с вполне очевидным намерением, но я мягко остановил её, взяв за плечи. — Если ты почувствуешь, что всё же не готова, а я не смогу остановиться — врежь мне, чтобы привести в чувство, лады? — Белла хихикнула и снова кивнула.

А затем наши губы и языки снова переплелись. Наши действия потихоньку становились всё более жаркими и несдержанными. При этом, что примечательно, осознание того, что теперь мне не нужно будет останавливаться, не лишала разума окончательно, а наоборот, давала дополнительный самоконтроль. Всё же, думаю, мне хватит сил, чтобы остановиться в случае необходимости. Пока хватит.

В какой-то момент, не разрывая поцелуя, я аккуратным, но решительным движением подмял Изабеллу под себя, как уже не раз делал в мыслях. О, в реальности ощутить под собой Её, такую тёплую и податливую, с таким удовольствием отвечающую на мои поцелуи и изучающие прикосновения, было стократ приятней…

Следуя своему желанию, я оставил губы любимой в покое, чтобы спуститься ниже…

Внезапный, довольно ощутимый толчок в грудь и последующая, весьма шумная, встреча моей спины с полом у кровати стали для меня полнейшей неожиданностью. Так же, как и тяжёлое дыхание с другой стороны комнаты. Я сел на полу и посмотрел в ту сторону. Белла прижалась спиной к стене, её грудь часть вздымалась, а в широко распахнутых глазах был… испуг. Сердце больно кольнуло. Что же я такое сделал, что моя девочка настолько перепугалась?!

Пока я силился это понять, Изабелла прикрыла глаза и медленно сползла на пол. Закрыв лицо ладонями, она начала повторять какое-то непонятное слово, судя по досадно-злому тону — матерное.

— Белла, что случилось? — тихо спросил я со своего места. Хотелось подойти к ней и обнять, но я не был уверен, что не напугаю любимую снова.

— Джеймс… я… прости… — бессвязно выдавила она, не убирая рук от лица. — Я не думала, что всё настолько плохо…

— О чём ты? — не скрывая тревоги, спросил я.

— Твои зубы у моей шеи… — прошептала любимая. Что?!

— Ты подумала, что я собираюсь тебя укусить?! — смесь боли, непонимания и даже с некоторой долью обиды — вот, что я почувствовал от её слов.

— Нет-нет! Я не думаю так, поверь! — зачастила Изабелла, отняв руки от лица и смотря на меня как-то… умоляюще. — Я твёрдо знаю, что ты бы не стал этого делать… умом знаю. Но инстинктивно я никак не могу забыть клыки Феликса в своей шее…

— И поэтому ты во время поцелуев напрягалась? — сложил два и два я.

— Ты заметил? — со смесью удивления и досады спросила она. — Да… всё пыталась это перебороть, но…

Чёртов ублюдок! Я слишком быстро его убил! Нужно было не сжигать его бошку, а закопать где-нибудь в лесу, и уничтожить её только через несколько лет! Рычание само собой вырвалось из моей глотки…

Со стороны Изабеллы послышался вздох. Чёрт, я снова её напугал? Идиот! Но, взглянув на неё, я увидел странную картину — глаза были прикрыты, а губы, наоборот, чуть приоткрыты. Не похоже это на испуг…

— Джеймс… — каким-то странным тоном сказала любимая, — а можешь сделать это ещё раз?

— Что сделать? — не понял я.

— Зарычать.

Сказать, что я был удивлён, значит ничего не сказать, но раз она хочет… Я издал негромкий протяжный рык.

— Ох… — снова прикрыла глаза Белла. На её щеках снова появился лёгкий румянец. Я сейчас не понял… мой рык её что, заводит что ль? Я рыкнул чуть громче… И в следующий момент каштанововолосый ураганчик закинул меня на кровать, а сам устроился сверху и принялся терзать мои губы.

— Твой рык… будто… вибрирует… во мне… — говорила она между поцелуями. — Так… приятно…

Я снова зарычал. Прямо ей в губы. И с удовольствием почувствовал, как её тело, прижатое к моему, задрожало — причём, совсем не от страха… Мои руки нащупали края её футболки и стали стягивать. Белла приподнялась сама и подняла руки, помогая мне избавиться от ненужной преграды. Затем сразу же вернулась обратно, даже не дав толком себя рассмотреть. Теперь её тепло было ощутимей, но мне этого уже было слишком мало. Я хотел соприкасаться своей кожей с её, по всей возможной площади.

Снова подмяв Изабеллу под себя, я быстрым движением стянул уже свою футболку. Но вместо того, чтобы снова накинуться на неё с поцелуями, я просто замер, глядя на открывшееся мне зрелище. Изящная шея переходила в тонкие плечи, выпирающие ключицы так и манили пройтись по ним губами и языком; грудь идеальной, чуть заострённой формы, соблазнительно вздымающаяся и опадающая в такт дыханию, с небольшими розовыми вершинками, будто молящими о ласке своим напряжением; восхитительный плоский животик с притягивающей взгляд аккуратной впадинкой пупка… Что интересно, несмотря на, в целом, довольно хрупкую фигуру, на руках и животе отчётливо проступали крепкие мышцы. Но это, тем не менее, не делало её менее женственной. Моя девочка — прекрасный образчик женской красоты. А уж для меня — самый лучший!

А сам образчик женственности, между тем, со смесью любопытства и смущения рассматривал меня. И, судя по закушенной нижней губе, удовольствие от созерцания было взаимным.

Не удержавшись, я потянулся рукой к не слишком рельефным, но отчётливо выделяющимся кубикам пресса, и, едва касаясь, обвёл каждый из четырёх указательным пальцем. Белла хихикнула и немного поёжилась: — Щекотно!

— Красивая, — с улыбкой констатировал я, после чего снова вернулся к зацеловыванию этого чуда, прижавшись к ней, наконец, без всяких преград. Было до чёртиков приятно ощущать всем телом её частый пульс и дыхание, её тёплые ладошки, неуверенно поглаживающие мои плечи и иногда путешествующие на спину, и самому нежно изучать её изгибы, блуждать от подмышек к внешней стороне бёдер.

Затем я снова захотел спуститься поцелуями ниже, но, помня её реакцию, сразу же опустился к ключицам. Вот только…

— И шею тоже, — услышал я её шёпот, заставивший меня отстраниться и посмотреть любимой в глаза.

— Зачем? Тебе же это… неприятно? — с нескрываемым удивлением спросил я.

— Если чуть не утонул — нужно снова заставить себя войти в воду, если не хочешь бояться её до конца жизни, — с решимостью в голосе и глазах сказала Изабелла. — Я хочу не избегать своих страхов, а перебороть их. И уж тем более я не хочу бояться твоих ласк! Поэтому целуй меня в шею, пока мои долбаные инстинкты не зарубят себе на носу, что бояться здесь нечего!

— Моя смелая девочка… — улыбнулся я. Затем оставил несколько лёгких поцелуев на её щеке и, уже в который раз, спустился ниже.

К слову, у Беллы на шее остался едва заметный след от укуса. Человек бы его не заметил, но вампирский глаз мог различить чуть более светлую кожу, составляющую рисунок зубов. Как и зрение Изабеллы, которое было как минимум ничем не хуже нашего. Первые дни этот след вызывал у меня едва сдерживаемое желание начать крушить всё вокруг. Потом всё же смог заставить себя относиться к этому спокойно, мысленно повторяя, что всё могло быть гораздо хуже. Сама Белла отнеслась к его наличию философски, сказав, что этот след будет напоминать ей о том, чем может обернуться легкомысленность и уверенность в собственной неуязвимости. Я тогда удивился, что она говорит так, будто этот след не исчезнет со временем, на что любимая вздохнула и сказала: — Ты же видел, как быстро я могу восстановиться. Если этот след не исчез до сих пор, маловероятно, что это вообще произойдёт. Я не исключаю такой возможности, но… это вряд ли.

Как только я легко коснулся губами нежной кожи на шее, Белла сразу же напряглась. Через несколько поцелуев ситуация не изменилась. Нужно её отвлечь! Я низко зарычал, одновременно нашарив левой рукой её правую грудь, захватил двумя пальцами вершинку и принялся перекатывать её между ними. Любимая охнула и выгнулась, прижимаясь ко мне ещё тесней. Я же продолжал исследование её шейки нежными поцелуями. Затем, не удержавшись, провёл кончиком языка прямо по соблазнительно пульсирующей жилке. Нет, под «соблазнительно» я имею в виду именно сексуальный, а не гастрономический интерес. На самом деле я чертовски рад, что её кровь почти не привлекает меня, особенно сейчас, когда я так хочу обладательницу этой самой крови. Хотя, даже если бы и привлекал… мне кажется, я нашёл бы в себе силы справиться с соблазном. Белла уже явно наслаждалась процессом, похоже, я сделал всё правильно!

Я опустился к ключицам, уделив им внимание, потом перешёл к остававшейся до этого без внимания левой груди. Захватив губами вершинку, я втянул её и стал ласкать языком, при этом продолжая начатые ранее действия с правой, вызвав сдавленный стон любимой. Она выгнулась ещё сильней, а её пальчики вплелись в мои волосы, неуверенно и неумело, но от этого не менее приятно массируя кожу головы.

Несколько минут спустя я продолжил своё увлекательное путешествие вниз, изучая губами и языком каждую неровность. Я был настолько поглощен своими действиями, что даже удивился, когда поцеловал вместо кожи ткань. Слишком много одежды! Я приподнялся и уже потянулся руками к так мешающим сейчас шортам, когда Белла накрыла мои ладони своими, останавливая. Я поднял взгляд на её лицо, которое сейчас было более смущенным, чем раньше.

— А может, ты первый… до конца… разденешься? — чуть запинаясь, проговорила она. — Так мне будет чуть проще… наверное.

Я улыбнулся, склонив голову чуть вбок — её просьба меня немного позабавила… но почему бы и нет? Максимально быстро став с кровати, я в десятые доли секунды избавился от джинсов (белья в принципе не носил — не видел смысла), но обратно возвращаться не спешил. Мне было интересно понаблюдать за реакцией любимой. Её взгляд был направлен в район моего паха, и сейчас в нем над смущением преобладало любопытство.

— Теперь я вижу, как сильно ты меня хочешь… — тихо пробормотала Белла.

— О, а до этого у тебя были сомнения? — ухмыльнулся я, затем демонстративно огляделся вокруг. — Или тут есть ещё варианты, кого я могу хотеть? Хм…

— Дурак… — хихикнула Изабелла, явно став менее напряжённой. Хорошо…

Я быстро вернулся обратно с намерением избавить от оставшейся одежды и любимую. На этот раз, несмотря на смущение, останавливать меня она не стала. Начав стягивать с неё шорты, я не был уверен, будет ли под ними бельё, и был приятно удивлён, когда его там не оказалось. Моему взору открылось прекрасное зрелище — набухшая и порозовевшая от желания плоть между стройных ножек. «Теперь и я вижу, как сильно ты меня хочешь…», — подумал я, но вслух говорить не стал. Вместо этого, взяв в руку её стопу, начал подниматься поцелуями от лодыжки по внутренней стороне голени, оглаживая второй рукой внешнюю. Затем перешёл на бедро, услышав при этом резкий вздох любимой и почувствовав, как она вздрогнула. Я повернулся так, чтобы видеть лицо Изабеллы, и продолжил свой путь вверх (или вниз, это с какой стороны посмотреть… забавно, что я об этом сейчас думаю). Всё сильнее затуманивающиеся желанием шоколадные глаза были лучшим подтверждение правильности моих действий.

Внезапно, уже будучи на полпути между коленом и своей главной целью, я получил ощутимый удар по макушке противоположным бедром.

— Ай, — ровно сказал я, глядя на возбуждённо-виноватое выражение её личика. Видимо, это у неё непроизвольно получилось.

— И-извини… — выдавила Белла, на что я лишь тихо рассмеялся и, мягко отведя рукой ударившую меня ножку, стал придерживать её.

Наконец, я добрался до финиша этого своеобразного «забега». Нежно прикоснувшись губами к её лону, я услышал сдавленный, но более громкий, чем раньше, вздох-стон. Чуть приподняв голову, я встретился со взглядом любимой, который чуть ли не умолял меня продолжить свои действия. Что ж, не буду разочаровывать её…

Устроившись поудобней, я зафиксировал руками не вполне сейчас послушные своей хозяйке бёдра. Затем снова поцеловал сокровенное место и проник в него языком. При этом любимая издала звук, в котором явно угадывалось удивление… но он быстро сменился недвусмысленным протяжным стоном.

Вкус и аромат её возбуждения были просто непередаваемыми! У меня аж скулы сводило от удовольствия! Моя вкусная девочка… Вдруг пришла странная мысль: если бы этот нектар мог заменить кровь — я тот час же полностью перешёл бы на него, не раздумывая ни секунды! Тем более, что процесс такого… кхм… кормления был бы приятен не мне одному…

Всё более откровенные стоны любимой были, кажется, прекраснейшими звуками, слышанными мной — выманивать их из уст Изабеллы было истинным наслаждением! Через время я почувствовал, что она уже почти на пике. Ещё немного моей ласки — и Белла вскрикнула, выгнувшись дугой, после чего упала назад, тяжело дыша и мелко подрагивая.

— Это же был… оргазм? — прошептала любимая.

— Он самый, — подтвердил я, немного приподняв голову.

— Так… хорошо… — прозвучал её тихий ответ. Я не без самодовольства улыбнулся и ещё раз поцеловал её в нижние губы прежде, чем перейти к верхним. Ответные движения Беллы были вначале чуть вялыми, но постепенно эта вялость уступала место энтузиазму.

Наконец, я решил перейти к главному. Честно говоря, меня совсем не радовало, что сейчас придётся причинить моей девочке боль… но, с другой стороны, эту боль лучше причиню именно я, чем кто-либо другой. Я отстранился, чтобы иметь возможность видеть её реакцию, и, стараясь действовать как можно аккуратней, начал медленно входить в неё. Карие глаза широко распахнулись, в них отражалась смесь удивления (видимо, незнакомым ощущениям) и желания, страха я не заметил. Продолжая проникновение и всё ожидая упереться в преграду, я внезапно понял, про полностью вошёл в неё. Плевы не было! Я уже почти не соображал от возбуждения, но, тем не менее, был уверен, что Белла не врала, говоря, что это будет её первый раз. Все её реакции на мои действия красноречиво говорили об этом — у меня достаточно опыта, чтобы понимать такие вещи. Да и смысл ей врать? Сейчас не те нравы, чтобы стыдиться этого, скорее даже наоборот. Но почему тогда нет…

Нетерпеливое движение бёдер Изабеллы вышибло эти мысли из моей головы. Уверен, этому есть своё объяснение, а сейчас…

Я стал двигаться внутри неё, рыча от ощущения жара и тесноты моей девочки, время от времени заглушая её стоны глубокими поцелуями. Когда её спинка в очередной раз выгнулась, я просунул руку под ней и ещё тесней прижал Беллу к себе, второй опёршись чуть выше её головы. Любимая откинула голову назад, и я, не удержавшись, припал к открывшейся шее. В этот раз ни малейшего непринятия с её стороны не чувствовалось, так что я стал действовать несколько смелее, слегка прихватывая ароматную кожу губами, после чего полизывал.

Постепенно я всё ускорял движения, и, наконец, почувствовал, что Изабелла почти готова испытать удовольствие во второй раз. Ещё несколько толчков…

— Джеймс! — выкрикнула моя девочка, впившись пальчиками в мои плечи с такой силой, что я издал нечто среднее между охом и рыком. Это, а также сокращение её внутренних мышц, в совокупности оказалось стимуляцией, которую я уже выдержать не мог. Горячая волна прокатилась от паха во все уголки тела, заставив каждую мышцу напрячься, после чего полностью расслабиться, оставляя в голове приятную пустоту.

Я просто упал на кровать, накрыв Беллу собой. Вряд ли ей это доставил какой-то дискомфорт — она слишком сильная, чтобы мой вес был для неё чем-то неприятным… а даже если я ошибаюсь, для любимой не будет проблемой меня сбросить. Вот только делать она этого она явно не собиралась — её ладошки чуть поглаживали мою спину. Похоже, это положение устраивало нас обоих.

Через время я приподнялся и чуть переместился, чтобы моё лицо оказалось напротив её. В шоколадных глазах и улыбке было столько любви и нежности, что у меня перехватило дыхание. Хорошо, что дышать мне не нужно…

Внезапно улыбка пропала, а выражение глаз сменилось на беспокойное.

— Что такое? — спросил я.

— Я… я внезапно поняла, что… не было кое-чего, что по идее должно было быть… ну, когда ты… — запинаясь, попыталась объяснить Белла. Я кивнул. — Ты же не думаешь, что я соврала? О том, что это было для меня впервые?

Я просто поцеловал её, после чего отстранился и заверил: — Я верю тебе. Мне отлично известна разница между поведением неопытной и опытной женщины. И ты точно относишься к первым… ну, точнее, относилась, — улыбнулся я. — И ещё, я же люблю тебя, а значит, должен доверять.

— Знаешь, после первой части фразы вторая звучит несколько… неубедительно, не находишь? — она иронично изогнула бровь, тем не менее явно расслабившись.

— Ну… никто не идеален, — хмыкнул я. — В общем, благодаря изучению анатомии по школьной программе, я знаю, что у некоторых женщин этой… хм… детали нет с рождения. Видимо, это как раз твой случай.

Любимая посмотрела на меня задумчиво: — Это… или я ещё больше криптонка, чем думала, — Белла замолчала, но, заметив мой вопросительный взгляд, продолжила. — Когда я изучала анатомию в школе, то параллельно папа преподавал мне анатомию криптонцев. Это было что-то вроде игры «найди отличия». И одно из таких отличий — у криптонских женщин этой, как ты выразился, «детали» нет в принципе.

— Так или иначе, я даже рад, — улыбнулся я. — Благодаря этому тебе не было больно, и всё прошло гораздо лучше, чем можно было ожидать.

— Хм… у нас могли возникнуть проблемы и посерьёзней, чем моя небольшая боль, будь у меня эта «деталь», — усмехнулась моя девочка. Я удивлённо уставился на неё. — Мои клетки адаптируются, помнишь? Я могу быть даже твёрже и прочней, чем ты. Так что…

— Да уж… — протянул я слегка ошарашено. Вот это, однако, был бы номер, если бы я попросту не смог лишить любимую девственности!.. Затем улыбнулся, — значит, у нас есть ещё один повод для радости!

И поцеловал её. Легко и нежно, стараясь вложить в это действие свои чувства к ней. Моя девочка. Моя женщина. Теперь уже полностью моя. Никому не отдам, чёрт возьми! И сделаю всё, чтобы она была счастлива!

Джейн

Счастье… Наверно, оно своё у каждого. Вряд ли есть какой-то общий критерий.

Аро, думаю, был вполне себе счастлив, имея власть над всем вампирским миром (да и над человеческом, пусть и неявную) и кучу игрушек в виде нас. Ему нравилось вершить чужие судьбы, небрежным движением руки отдавая приказ о казни, или, изредка — под настроение и если ему это выгодно — милуя.

Для меня долгое время было счастьем служить своему господину, предугадывать его приказы по едва заметному движению руки или брови, даже по выражению глаз. И в чувстве превосходства над остальными благодаря своему дару.

Сейчас же… моё счастье в любой секунде, проведённой рядом с Джором. В его ласковом или обжигающе-голодном взгляде, в наших разговорах и прогулках. В нашей близости… даже в его запахе, который остаётся на мне, когда мы ненадолго расходимся, и его тепле, которое хранит моё хладное тело после ночи, проведённой в объятьях любимого. И я не представляю другого.

К слову, на счёт «ночи в объятиях» — первый раз это довольно забавно вышло. После очередного бурного акта любви мы лежали, обнявшись, и в какой-то момент я поняла, что Джор уснул. Во время его сна я обычно старалась заниматься делами клана, чтобы потом не отвлекаться от любимого. В тот раз я собиралась поступить также, вот только когда попыталась выскользнуть из его рук… он сжал их крепче, что-то неразборчиво пробурчав под нос. Я предприняла ещё несколько осторожных попыток — но каждая из них приводила к тому-же результату. После седьмой попытки я смирилась и… бесстыдно наслаждалась своим вынужденным положением, слушая мерные пульс и дыхание Джора. А ещё, когда некоторое время спустя он, поворочавшись, поменял позицию, я смогла увидеть его лицо. Его выражение было таким умиротворённым, расслабленным… каким я его только ни видела, но таким — впервые. Скажу прямо — залюбовалась. Хотя… я на него любого любуюсь — даже в ярости, тогда, во время убийства Кая, он был прекрасен. Единственное, чего я не хотела бы никогда видеть на его лице — боль. Помню, как он жутко достоверно играл действие моего дара… ясно, что на самом деле он его не испытывал, но мне всё равно было не по себе.

Когда Джор проснулся, то очень удивился, увидев меня. А когда я рассказала причину этого, то увидела ещё одно новое выражение его лица — искренне смущённое. Смотрелось это просто премило!

— Почему не разбудила? — спросил он тогда.

— Ты был таким… умиротворённым. Я никак не могла нарушить твой сон, — улыбнулась я.

— Глупости какие, — буркнул тот, — если хотела уйти, надо было растолкать меня. Могу представить, как тебе надоело лежать столько-то времени — ты ведь даже не спишь…

— О-о… тут ты сильно ошибаешься, Джор, — фыркнула я, — конечно, мне хотелось поработать, пока ты спишь, но само лежание у тебя в объятиях было весьма приятным… занятием, если можно так выразиться.

— Во-о-от как… — протянул любимый, слегка прищурившись, — приятным занятием, говоришь… — в обсидиановых глазах, в упор смотрящих на меня, вспыхнул такой знакомый огонь. Мысли, что мне куда-то там нужно идти и что-то там делать, испарились, как капля воды, упавшая в жерло действующего вулкана…

Любимый, полностью отпускающий на волю свою страсть, всё ещё немного пугал меня так же, как и в первый раз. В его крепких объятиях я чувствовала себя одновременно и в опасности, и в полной безопасности. Инстинкты говорили вырваться и сбежать, давно не бьющееся же сердце тянулось к самому любимому и желанному в мире существу. Даже не представляю, как можно одновременно испытывать настолько противоречивые чувства… но так есть. И эти ощущения вступали в резонанс друг с другом, порождая и многократно усиливая моё желание по отношению к этому фантастическому мужчине. Моему мужчине.

Что примечательно, Джор был совершенно не искушён в любовных делах. В общем, это было неудивительно в свете того, что любимый рассказал об особенностях своей расы. До недавнего времени секс его вообще практически не интересовал. Почему в отношении меня всё было иначе, он не знал. Некоторое время меня гложил вопрос — почему эта тяга возникла через столько времени, а не когда мы встретились впервые?.. Но затем я отбросила подобные мысли. Разве теперь это было важно? «Нет», — уверенно отвечало мне сердце, исполненное счастьем.

В общем, когда я как-то раз, для разнообразия, предложила Джору минет, он удивлённо приподнял бровь и спросил, что это такое. Теперь был мой черёд удивиться… но я всё же обрисовала ему, хм, схему подобного занятия. Пока обрисовывала — забавлялась, смотря на всё выше поднимающиеся брови любимого. А затем его взгляд голодного хищника, сменивший удивление, дал понять, что моё предложение очень даже одобряется…

Что тут сказать, Джору понравилось. Да и мне это дарило интересные ощущения. Так могла я могла не только отдаться во власть любимого, но и сама её почувствовать, лаская его и наблюдая, как он вздрагивает и всё менее сдержанно стонет от моих действий. Это было в некотором роде забавно — ведь обычно (по моему опыту, по крайней мере), минет означал максимальное доминирование мужчины над женщиной... а в нашем случае выходило наоборот. Почему? Да потому, что именно в этом положении он давал мне полную свободу действий. Кажется, он получал несколько мазохистское удовольствие, не давая себе двигаться и внимательно следя за всеми моими... манипуляциями. И чем сильней Джор возбуждался — тем сильнее щекотал нервы всё тот же инстинктивный страх… и мне до чёртиков нравилась эта «игра с огнём». Кажется, это было похоже на то, как люди делают нечто опасное для собственной жизни (прыгая с парашютом, к примеру), получая от этого удовольствие. А затем, в какой-то неуловимый миг, я оказывалась зажата между полом или стеной с одной стороны и почти обжигающе горячим телом с другой, часто — со скованными его ладонью над головой или заломанными за спину руками. Любимому явно нравилось контролировать буквально каждое моё движение — даже когда я изредка оказывалась сверху, его руки крепко держали мои бёдра, заставляя двигаться так, как хотелось ему, а не мне. И я наслаждалась этими практически лишёнными нежности напором и властностью.

Самого же Джора его собственное поведение беспокоило, и мне стоило немалых трудов убедить его, что ничего плохого он не делает, и меня все его действия более чем устраивают. Да, не будь я такой по-вампирски прочной, подобное времяпровождение могло бы сказаться на мне далеко не лучшим образом — но моё тело было вполне способно выдержать страсть любимого… и, тем более, мне это нравилось. Так зачем ему сдерживать свои желания? Кажется, со временем эти аргументы подействовали, так как Джор перестал с беспокойством заглядывать мне в глаза после каждого нашего занятия любовью.

Правда, совсем без шероховатостей не обошлось. В общем, как-то раз предавались мы страсти. Удовольствие во мне уже почти взорвалось… когда любимый вдруг остановился. Я сначала не поняла даже, что случилось — мысли были затуманены. Но отсутствие движений было слишком долгим, а сама я, как чаще всего бывало, возможности двигаться была лишена: лежала спиной на каменном полу, руки были обхвачены лапищей Джора, будто кандалами, а нижняя часть тела — придавлена его бёдрами. Нехотя подняв веки, я встретилась с внимательно смотрящими на меня обсидиановыми глазами, в которых плясали лукавые искорки. Вдруг до меня дошло… он не дал мне кончить! Специально! И вроде бы хотелось возмутиться… но я не смогла! Разум тогда был далеко не на первом плане, а инстинкты однозначно говорили: «Не сопротивляйся! А то хуже будет!» Так что в тот момент я просто проглотила этот его… новый вид контроля. После Джор снова довёл меня до края… и вновь не дал мне его перешагнуть! Но инстинкты опять не позволили мне протестовать! Однако в третий раз любимый смилостивился — и я получила такое освобождение, что, кажется, потеряла сознание, даже несмотря на то, что являюсь вампиром… по крайней мере, я перестала осознавать окружающую действительность и, кажется, даже саму себя!

Но даже невероятный по своей фееричности оргазм не смыл полностью возмущение от действий моего мужчины. Взыграла вынырнувшая откуда-то из глубин сознания гордость — да что он себе, в конце концов, позволяет?! Это вообще как — не разрешать мне получить удовольствие, когда я уже на грани?! Лишь огромным усилием воли я смогла подавить порыв высказать Джору всё, что о нём думаю, как только более-менее пришла в себя. Пришлось себе напомнить, что я сама дала карт-бланш на любые его действия, причём не единожды… так что вызверятся на него теперь было бы просто верхом дурости и неблагодарности. А то, что я не смогла выказать протест из-за инстинктов — так это вообще моя проблема… В общем, после, немного остыв, я спокойно попросила любимого так больше не делать. Он также спокойно выслушал меня, затем пообещал, что такого не повторится. На этом, казалось бы, всё должно было закончиться… Но после следующего акта любви я вдруг осознала, что три полученных мной без каких либо преград со стороны Джора оргазма, хоть и были великолепными, не шли ни в какое сравнение с тем сносящим рассудок освобождением, что он мне подарил после двух… запретов, скажем так.

Пару дней я буквально не знала, что с этим делать! С одной стороны была гордость, которая, как оказалось, всё же бесследно не сгинула — не покидало ощущение, что я слишком много позволяю любимому. Но постепенно эта сторона проигрывала, уступая желанию снова прочувствовать то невероятное наслаждение… а ещё — потребности дать своему мужчине всё, что он хочет. Ведь я ясно видела, какое удовольствие ему доставляет контроль… и ведь мне тоже, как ни крути, нравится подчиняться! В общем, на третий день я, смущаясь, как никогда, сказала Джору, что, если он хочет, может контролировать меня и в этом смысле. Любимый, мягко приподняв мою голову за подбородок, очень долго (ну, мне так показалось, ибо этот внимательный взгляд всегда заставлял меня утратить чувство времени) и пронизывающе смотрел мне в глаза, будто пытаясь что-то в них найти… а затем вздохну и сказал, что не понимает меня. Однако сразу добавил, что очень хочет всё же понять. Подумав о своём поведении со стороны, я поняла, что это и правда странно: сначала прошу одно, а после — совершенно противоположное…

Так что я решилась на откровенность. Рассказала любимому обо всех своих мыслях и ощущениях (насколько их можно было передать словами), что касались этой темы. Джора, кажется, больше всего поразило открытие, что я боюсь его, когда он не сдерживается… а ещё больше — то, что получаю удовольствие от этого страха. Снова я увидела в его глазах то беспокойство, которое, казалось, уже смогла развеять… так что пришлось как можно доходчивей объяснить, что этот страх совсем не означает моё недоверие или опаску по отношению к нему — просто я оказалась «адреналиновой» маньячкой. Вроде, такая формулировка ответа его успокоила… судя по хмыку и едва заметной кривой усмешке.

В итоге наша интимная жизнь окончательно наладилась. Любимый решал, когда мне можно получить оргазм… и эти оргазмы были такими, что я чуть собственное имя не забывала! Ну и Джор больше не беспокоился о том, что я что-то могу от него утаивать «для его спокойствия» — я это ему пообещала, будучи твёрдо уверенной в своих словах.

А вот вне постели (фигурально выражаясь, потому что после трёх сломанных кроватей мы занимались любовью где угодно, кроме этого предмета мебели) Джор вел себя совершенно по-другому — как с равной себе личностью. Не старался меня перекроить под себя, не требовал от меня какого-то… подчинения себе, что ли, как это было с другими знакомыми мне мужчинами, которые считали, что женщина, если она делила с ним постель, является его вещью, которой можно и нужно указывать её место, и вообще относиться, как к своему придатку. Все они были из времени, когда женщин практически ни во что не ставили, так что это даже не их личная вина, а скорее общества, их породившего… тем не менее, когда кто-то из них пытался «заявить права» на меня, я своим даром и несколькими резкими словами давала понять, что думаю о подобном отношении. От Джора я бы это, в общем-то, готова была стерпеть… но у него, кажется, эти патриархальные замашки отсутствовали напрочь — доминировать он хотел лишь в сексе. И, не скрою, это было очень приятно.

А ещё ему явно нравилось меня касаться. Не в сексуальном смысле, а просто легонько обнять, коснуться рукой моего лица или волос (но не губами — ведь любой наш поцелуй был снежком, с которого начиналась лавина, и ни один из нас не был в состоянии её остановить). Кажется, он даже не всегда осознавал эти действия, будто они были естественной потребностью. Может, конечно, я всё это себе придумала… но меня не покидало ощущение, что каждым этим касанием он говорит «я люблю тебя». На словах он этого больше не говорил, видимо, считая, что одного раза достаточно. Что ж, я была с ним вполне солидарна, ведь ощущала, что любимый вполне искренен и уверен в своих чувствах.

Стук в дверь отвлёк меня от мыслей. Было около двух часов ночи. Я находилась в своём кабинете, принадлежавшем раньше Аро, и читала отчёты нашего аналитического отдела. Разумеется, они бы могли ограничиться фразой «всё спокойно», но я, будучи «правой рукой» Аро, привыкла пропускать через себя всю эту информацию — и сейчас мне было бы неспокойно, не делая этого… привычки трудно искоренить, особенно, если ты вампир. Да и, в данном случае, нужно ли?

— Да? — отозвалась я. Хоть кабинет и был звукоизолированным, но на двери было приспособление, благодаря которому хозяин кабинета мог, по желанию, иметь возможность переговариваться с теми, кто за ней находиться. По сложившейся традиции, всем уже было известно, что если я в кабинете, но при этом не отвечаю, значит, там не одна. Когда же я в нём работала, то всегда делала дверь звукопроницаемой.

— Госпожа Джейн, — отворив дверь и зайдя, заговорил страж, — господин Деметрий просит вас в тронный зал, — а вот это уже любопытно! Обычно Алек с Демом сами меня находят, если я им нужна. Чего это ищейка решил прямо так… официально? «Просит в тронный зал»… пф-ф! Ну, что ж, раз просит…

— Передай, сейчас буду, — страж кивнул и испарился. Я же, досмотрев отчёт, который читала в тот момент, поспешила к пункту назначения.

А вот и дверь в зал. Распахиваю…

И тут же мне в нос шибанул аромат. Весьма и весьма аппетитный. Горло обожгло огнём, но я, прикрыв глаза, привычно подавила порыв кинуться к источнику вкусного запаха — недостатком контроля жажды я уже давно не страдала, просто это было неожиданно. Да, в замке всё ещё жила секретарша-человек, но с её запахом я уже давно пообвыклась — так что он не вызвал бы такой реакции. Но тут же возник вопрос: какого чёрта?! Я же приказала не приводить еду сюда! Я открыла глаза…

И моему взору предстала следующая картина. Алек сидел на троне, который ранее принадлежал Маркусу. Лицо было, как всегда, непроницаемым, но я через нашу связь чувствовала его явный интерес к происходящему. Деметрий стоял внизу ступенек к тронам, но я едва скользнула по нему взглядом, переведя его в центр зала.

А там стояли двое. Мужчина-вампир и человеческая девушка, запах которой и застал меня врасплох.

Мужчине можно было дать лет тридцать, рост выше среднего. Черты лица резкие и мужественные, скорее всего, славянские, точнее определить было трудно. Серые короткостриженные волосы, лицо гладко выбрито. Тёмно-красные глаза говорили о том, что передо мной уже не новорожденный, опытный вампир. А вот выражение этих глаз… в них была странная смесь решимости и обречённости. И, что самое странное, он приобнимал человечку за плечо и прижимал к себе, будто желая её защитить. Что всё это значит? Ну, то есть, у меня уже есть некоторые догадки — но мне в них как-то не очень вериться… хотя…

— Итак? — повернулась я к Деметрию, ожидая разъяснений.

— Вот, Джейн, полюбуйся, какой интересный случай нарушения, — махнул рукой в сторону странной парочки Дем. — Якуб Карский, — судя по имени, поляк. — Сожительствует с человеком уже четвёртый месяц. И, судя по всему, девушка осведомлена о его сущности.

Четвёртый месяц?! Теперь мои догадки кажутся мне не такими уж невероятными… Но странно кое-что другое.

— Откуда сведения? — спросила я ищейку.

— Аро послал Афтона и Елену следить за ним, — он кивнул в сторону Карского. — Они этим уже год занимаются. Не знаю, зачем. И, похоже, никто, кроме самого Аро, не знал. Мне об этом стало известно, когда они позавчера позвонили на телефон нашего покойного владыки с отчётом.

Афтон и Елена были напарниками. Афтон умел «отводить глаза» — то есть делать так, что окружающие (не важно, люди или вампиры) его не замечали, и делать незаметными ещё до троих других. Елёна же умела маскировать свой и чужой запах. Вместе эти двое были идеальными шпионами: он — не даёт возможности их увидеть, она — заметает следы, нейтрализируя то единственное, что может их выдать. Конечно, кто-то со способностями вроде тех, которыми обладали Эдвард и Джаспер Каллены, мог бы их обнаружить — но таких вампиров можно было по пальцам пересчитать. По слухам, они были то ли любовниками, то ли парой… я никогда в это не вникала. Интересно, почему Аро следил за Карским? Скорее всего, он из одарённых, и наш сумасшедший коллекционер хотел заполучить его в клан… но сейчас это не важно.

Я присмотрелась к девушке внимательней. Иссиня-чёрные прямые волосы были заплетены в низкую косу, которая была перекинута сейчас вперёд, но несколько широких аккуратных прядей спереди свободно спадали, обрамляя её лицо. В целом оно было довольно миловидным — черты были типично европейскими, но разрез глаз выдавал некоторую примесь азиатских кровей. Хотя общее впечатление несколько портили тёмные круги под глазами. Фигура, одетая в серую футболку и такого же цвета свободную юбку до середины бедра, была стройной и подтянутой, но всё, как говорят, «нужное» было на месте. Ростом она была на пол головы выше меня. Возраст — двадцать пять, плюс-минус пару лет. В общем, для смертной она была очень даже ничего. Странным мне показалось другое — человечка была неестественно спокойна. Её тёмно-синие, почти чёрные глаза смотрели на нас с какой-то странной отрешённостью. Пульс был ровным и не слишком быстрым. А ведь обычно люди чувствуют себя в окружении вампиров не слишком комфортно… может, Деметрий ошибся, и она не понимает, где и с кем находится? Хотя даже если так — её спокойствие всё равно странно…

— Ты знаешь, — ровно спросила я, смотря ей в глаза, — кто он? — я кивнула на её спутника. — Кто мы?

— Да, — в тон мне ответила девушка, не отводя взгляда, — вампиры.

— Ты знаешь закон? — повернулась я к вампиру-поляку. — Любой человек, так или иначе узнавший о нас, должен быть либо убит, либо обращён в вампира. Наказание за нарушение одно — казнь.

— Знаю, — ответил Карский низким глубоким голосом.

— И всё же ты его нарушил, — констатировала я. — Что можешь сказать в своё оправдание? — на лице вампира я заметила явное удивление, а за моей спиной послышался удивлённый вздох от ищейки.

— Джейн… — начал было Дем, но я подняла руку, давая ему знак замолчать.

— Я люблю её, — ответил Якуб, подтверждая мои догадки, — и если бы мог — уже давно бы обратил её, тем более, что Сандра, — он быстро скосил взгляд на девушку, и в нём при этом промелькнуло такое знакомое мне тёплое выражение, — сама этого хочет. Но мне не хватает самоконтроля, — он вздохнул. Я про себя отметила, что его английский был неплох, но характерный акцент всё же присутствовал. — Я способен сдержать себя даже рядом с открытой раной, но когда кровь попадает на язык… не могу остановиться, как ни пытаюсь. Много раз пробовал — но результат один. Я также пытался найти другого вампира с опытом обращения, но пока не преуспел. Просто не знал, где искать.

— Это всё отговорки! — раздражённо проговорил Деметрий. — Закон предельно ясен. Остальное — не наши проблемы. На лицо факт нарушения, и мы должны наказать за него! — да, ищейка всегда любил порядок. И в этом особенно.

В чём-то он был прав… и когда-то я бы без колебаний с ним согласилась. Но сейчас я остро чувствовала неправильность ситуации. Да, мы должны уничтожать неосторожных и несдержанных вампиров, чтобы не раскрыться перед людьми. Но можем ли мы наказывать кого-то… за любовь? Я вдруг представила себя на месте Якуба. Если бы Джор был человеком, а я его полюбила — решилась бы я на попытку обращения, не будучи твёрдо уверенной, что мне это по силам? Да никогда! Так что я не могла выносить Карскому приговор за это. Просто не имела права.

— Разве мы должны следовать закону настолько буквально? — обернулась я к ищейке. — Он открылся всего одному человеку. И, как я поняла, она всё это время находилась при нём, — это был намёк на людей, периодически проживающих в нашем замке. — Вот если бы он раскрыл ей свою сущность, а затем оставил — это уже было бы серьёзным нарушением. Других проступков за ним нет, иначе бы мы уже об этом знали от Афтона с Еленой. Так что, думаю, наказывать его не за что.

— Но… но… — Дем просто не находил слов. Вид у него при этом был настолько ошарашенный, что я едва сдержала улыбку. — Алек, ну хоть ты ей скажи! Это же ни в какие ворота не лезет!

— Я согласен с сестрой, — чуть улыбнулся Алек, встав с трона и не спеша спустившись по ступенькам. — Во всём нужна мера, Дем — и даже в исполнении наших обязанностей не стоит перегибать палку, — я с признательностью посмотрела на братика.

— И как я мог ожидать, что ты не поддержишь Джейн? — Деметрий театрально опустил голову и приложил руку к лицу. — Какая глупость с моей стороны. Ладно, — он распрямился, — допустим, я с вами согласен. Но оставлять всё, как есть, тоже нельзя.

— Я и не предлагаю этого, — пожала плечами я, — девушку необходимо обратить.

— Угу, — усмехнулся ищейка, — а ничего, что никто из нас этого сделать не в состоянии?

Я замерла, поражённая его замечанием. А ведь действительно! В нашем клане создавали вампиров только Аро, Кай и Марк. И если кто-то из свиты находил кого-то, кого хотел по тем или иным причинам обратить — он или она обращались именно к старейшинам. Это было одним из правил клана. И всё из-за так называемой «связи с создателем». Дело в том, что создатель всегда имеет некоторое влияние на созданных им вампиров. Нет, полную лояльность и, тем более, подчинение, это влияние гарантировать не может, однако, тем не менее, оно обеспечивает, скажем так, кредит доверия созданного вампира к создавшему его. Конечно, тут всё весьма индивидуально и зависит от обстоятельств, но Аро пользовался любой возможностью укрепить клан и обеспечить нашу верность себе. Как следствие — никто из текущих членов Вольтури не имел опыта обращения. Возможно, у кого-то из нас и было достаточно воли для этого, но мы не могли быть уверенными, пока не попробуем. Хм… Карлайл Каллен?

Из раздумий меня вырвал звук открытия двери. Мгновенно обернувшись на него, я увидела Джора. Он тепло взглянул на меня и человеческим шагом подошёл к нам.

— Хм… — он оглядел нас, — скажите, правильно ли я понимаю, что для обращения ваш так называемый яд должен попасть в кровь?

— Да, — подтвердил немного удивлённо Деметрий.

— Тогда я не понимаю, почему для обращения необходим укус, — выдал любимый.

— Яд выделяется во рту, — сказала я, удивлённая его репликой.

— Да, но разве нет другого способа доставить его по назначению? — с намёком спросил он. Я смотрела на него непонимающе. К чему он клонит?

— Шприц, — тихо подала голос человечка.

— Ну конечно! — с досадой пробормотал оправданный мной нарушитель. — Как же я сам до этого не додумался?

Я и сама была в некотором шоке от простоты этого решения. Шприц! Приспособление для ввода жидкостей в тело. Яд можно набрать в него и ввести в любой крупный кровеносный сосуд. Без необходимости искушать себя при укусе! Вот что значит инертность мышления. Вряд ли кто из нас бы мог подумать о таком, казалось бы, простом решении, потому что, я почти уверена, для всех нас обращение прочно ассоциировалось с укусом…

— По-моему, это гениально! — улыбнулась я Джору.

— Всего лишь взгляд со стороны, Джейн, — чуть улыбнулся любимый, пожав плечами.

Я повернулась к нашим… визитёрам. Они с некоторым удивлением посматривали на меня и Джора. Причём эмоции вампира были легко читаемы, а вот его подруга владела собой гораздо лучше. Я вновь удивилась её самообладанию.

— Кажется, не слишком много ты о нас знаешь, человек, раз настолько спокойно находишься рядом с ним, — неожиданно с ухмылкой произнёс рывком оказавшийся рядом с ней Дем, на что Якуб отреагировал, быстро задвинув девушку за спину. А вот она сама даже не вздрогнула.

— Я знаю достаточно, чтобы понимать, что теоретически рискую жизнью каждую секунду, находясь рядом с ним, — по-прежнему спокойно ответила человечка. — Но практически — я всё ещё жива исключительно благодаря нему, — она положила свою ладонь на его руку, что обнимала её за плечо.

— И всё же, твоё спокойствие удивительно… — продолжил ищейка, всё так же чуть ухмыляясь, — я могу допустить, что ты привыкла к своему… другу. Но к нам-то нет. Люди бояться нас даже подсознательно, за редким исключением, а ты, к тому же, знаешь, кто перед тобой, и на что мы способны. Однако, тем не менее, твоё сердце работает тихо и ровно. И в твоём запахе, весьма аппетитном, к слову… — он на секунду замолчал, наблюдая за реакцией человечки, но та была всё так же невозмутима, — нет ни следа страха. Можешь ли ты это объяснить?

Парочка обменялась какими-то странными взглядами.

— Могу, но… это долгая история, — неохотно ответила девушка.

— Долгая? А мы никуда не торопимся! — рассмеялся Деметрий. — Знаешь, какой главный враг у бессмертия? — его тон стал таким, будто он собирается доверить человечке огромную тайну. — Скука. Когда живёшь столетие за столетием, многое приедается. Тем ценнее, когда находишь что-то… интересное. Признаться, меня интригует твоя «долгая история»… Окажи честь, удовлетвори моё любопытство.

Похоже, наш ищейка решил хоть как-то развлечь себя в этой ситуации, раз не смог казнить нарушителя и его… нарушение. Что ж, не буду ему мешать — ничего плохого в этом не вижу, к тому же, мне и самой стало любопытно, как эта девушка… Сандра, кажется, так её называл Карский, объяснит своё нетипичное поведение. Она на секунду опустила взгляд, похоже, собираясь с мыслями, едва слышно даже для нас вздохнула и начала рассказ.

Жизнь у неё началась отнюдь не радужно — месячного младенца подбросили под дверь приюта. Никаких документов или записок не прилагалось, только корзинка с пелёнками. По её словам, жизнь в приюте у неё в памяти почти не отложилась. Оно и попятно, потому что в возрасте пяти лет её и ещё нескольких детей «отдали на усыновление», а на самом деле — продали одной организации, которая выращивала из них… идеальных убийц. С самого детства они проходили физические, а после и боевые тренировки на грани возможного, более поздние этапы которых выдерживали далеко не все, и проходили особую психологическую обработку, которая подавляла в них все эмоции, кроме одной — верности своим хозяевам и готовности выполнить любой их приказ.

На этом моменте во мне шевельнулось какое-то незнакомое (а может, просто давно забытое) чувство. Это было… сочувствие? Кажется, это оно и есть. Ведь я и сама очень долгое время была инструментом в чужих руках, хоть и несколько иным образом.

Вот только с Сандрой у них что-то пошло не так… ей не смогли внушить абсолютную верность. Точнее, смогли, но через несколько лет работы, уже как полноценного оперативника, внушение дало сбой. Она видела, как живут обычные люди, и в девушке росла ненависть, что её всего этого лишили, а особенно за то, что её оболванили, сделали безвольной марионеткой. Два года у неё в голове зрел план своего «ухода в отставку». Она вычислила глав организации, всё руководство и их хозяев. А когда Сандра была уверена, что нашла всех, инсценировала свою смерть во время одного из заданий, а затем, выждав полгода, открыла охоту.

— Которая завершилась полным провалом, — с досадой продолжила девушка. — Я не знаю, где именно прокололась, хоть у меня и есть несколько вариантов. В любом случае, я убрала больше половины намеченных целей, когда на меня вышли мои бывшие коллеги — и охота началась уже за мной. Устроили засаду в безлюдном месте. Тем не менее, трёх из пяти я умудрилась уложить. Но после подстрелили уже меня, да так, что в рукопашной против двух противников моего уровня квалификации у меня не было шансов, а патроны аккурат закончились. Собственно, мне уже было всё равно — я заранее была готова и к такому исходу, да и бесстрашие от психологической обработки в организации никуда не делось, даже после того, как моя верность ей рухнула. Я была даже в некотором роде рада, что отправлюсь в Ад, или ещё в какое место, куда мертвые поступают, в компании многих из тех, кто сделал это со мной и другими, — всё это время она и вправду говорила почти без эмоций, если не считать явной досады от своего фиаско. — А затем за моими противниками мелькнула тень… и того, что обирался высадить мне мозги, швырнуло в стену с такой силой, будто его тягач на полной скорости ударил. После чего тень метнулась ко второму, и теперь я смогла увидеть мужской силуэт, который схватил моего экс-коллегу и… вгрызся ему в шею. Когда он отбросил от себя явно мёртвое тело через несколько секунд — увидела его ярко-красные глаза. Я понятия не имела, свидетелем чего стала, но была уверена, что буду следующим трупом. Однако вышло иначе… — она замолчала, явно закончив.

— Очень… занимательный рассказ, — протянул Дем. Я мысленно с ним согласилась. — Но не менее занимательно то, что мне поведали Афтон и Елена, — он повернулся ко мне. — Якуб выбирает себе еду среди преступников. Причём, судя по всему, не случайных — пробирается в архивы правоохранительных органов и, похоже, расследует дела, что его заинтересовали. И, что самое интересное, он находит преступников, и всё ему признаются во всех грехах, причём без всякого запугивания и тому подобного со стороны Карского. А если те говорят о своей невиновности — он им верит и не трогает их, — как интересно…

— Вот как… — я задумчиво на него посмотрела. — Похоже, у тебя есть дар?

— Да, — с небольшой задержкой кивнул поляк. — Я могу заставить говорить правду кого угодно. Мне нужно просто немного сконцентрироваться — и тот, на кого я воздействую, выбалтывает всё, что я хочу знать. При этом он и сам не осознаёт этого, пока я не прекращу воздействие.

Вот так-так… Теперь, кажется, я знаю, почему Аро следил за ним. Не для того, чтобы присоединить его к Вольтури. Он хотел найти повод его устранить. У покойного повелителя было очень много грязных секретов — а этот индивид при определённых условиях мог бы заставить его выдать их во всеуслышание! Хотя непонятно, почему Аро до сих пор не послал нас уничтожить его. Человек, три месяца знающий о нашем существовании — вполне достаточное нарушение для казни, по крайней мере, для Аро и Кая. Хотя… учитывая его состояние в последнее время — подозреваю, что он уже и сам не вполне отдавал отчёт своим действиям. Да и вряд ли это теперь важно.

— А в человеческой жизни ты что-то похожее за собой замечал? — поинтересовался Алек.

— В человеческой жизни я четырнадцать лет прослужил в милиции, — усмехнулся Якуб. О, а вот это многое объясняет… — И у меня неплохо выходило разговаривать подозреваемых. Мне часто говорили, что я умею «колоть», как никто. Некоторые даже поговаривали, что я использую на допросах гипноз. Я сначала над этим посмеивался… а потом заинтересовался этой темой. Перечитал кучу книг о гипнозе. И понял только то, что гипнотизёром в классическом понимании точно не являюсь, но что-то общее с моими методами допроса всё же есть. Однако то, что я могу делать сейчас, с моими человеческими умениями не идёт ни в какое сравнение.

— И как давно ты вампир? — спросил Деметрий.

— Сорок два года, — прозвучал краткий ответ. О, так он совсем молодой… ну, насколько это слово к нам применимо.

Внезапно у меня в голове вспыхнула яркая мысль: «Мне нужен этот вампир в клане!» И нет, это у меня не синдром коллекционера проснулся. Просто я вдруг поняла, что если Аро такой дар был не нужен и даже потенциально для него опасен, то мне — как раз наоборот! Я ведь не могу прочесть чьи-то мысли прикосновением! Да, конечно, я могу допрашивать при помощи своего дара. Но некоторые стоики могут его выдержать, а слишком слабые духом признаются даже в том, чего не совершали. Так что этот способ неэффективен, а пытать ради пыток мне теперь совершенно неинтересно. Поэтому дар Якуба — просто идеальный вариант!

Вот только… чем его убедить? Эх-х… неплохую возможность я уже проморгала. Можно было бы сказать, мол, помилую я тебя и твою человечку, но ты уж послужи мне немного за это, добрый молодец… Но уже поздно — я их и так оправдала. Хотя… есть у меня одна идея.

— А скажи-ка мне, Якуб… — я с улыбкой заговорила, при этом плавно приближаясь к нему, — ты, я уверена, меньше всего хочешь, чтобы твоей возлюбленной было больно…

Его реакция на мои слова стала для меня неожиданностью: он снова быстро задвинул девушку за спину, сам весь напрягся, будто перед прыжком. Его взгляд полыхнул смесью ярости с ненавистью, и он угрожающе рыкнул сквозь оскаленные зубы. Стража уже было кинулась к Карскому, но я резким жестом остановила их. Всё ещё будучи в недоумении от его действий, я прокрутила свои слова в голове… и мысленно отвесила себе подзатыльник. Я «отлично» построила предложение, учитывая, что у меня многосотлетняя репутация жестокой садистки. Просто «браво» мне!

— Слушай, думаю, ты понял меня превратно, — как можно более нейтральным тоном обратилась я ко всё ещё источающему ярость вампиру, — я говорила о боли обращения.

Он медленно перевёл взгляд с меня на свою зазнобу, а потом обратно на меня. Судя по озадаченному выражению лица, теперь он понял меня правильно.

— Ты знаешь, что это такое, любой из нас знает, — продолжила я, — с этой болью мало что сравнится, — я и сама внутренне вздрогнула, вспомнив о своём обращении. Даже огонь костра, который успел неслабо обжечь мне ноги, прежде чем Аро вытащил меня из него, был ничем по сравнению с ядом, который два с половиной дня выжигал всю меня изнутри. — И никакая анестезия тут не поможет.

Да, я знала, о чём говорю — один из кланов пару лет назад представлял нам своего нового члена, и его глава рассказывал старейшинам, что перед обращением накачал подопечного самым сильным обезболивающим, какое только нашёл. Сначала вроде подействовало, но через семь часов, когда яд распределился по всему телу, действие наркотика сошло на нет. И, хоть кожа ещё позволяла делать уколы, но они не имели никакого эффекта. Видимо, перестройка организма происходит слишком быстро, можно сказать, революционно. Хоть мне тогда и было всё безразлично, но моя память всё равно запоминала происходящее в мельчайших подробностях, ведь при исполнении обязанностей я не могла полностью уходить в себя.

— Тем не менее, одно средство от этого всё же есть, — я повернулась к Алеку. — Дар моего брата способен отключить все физически чувства и ощущения, в том числе — боль, — как-то раз Аро ради интереса приказал Алеку подействовать даром на очередного обращающегося, и боль тот явно чувствовать перестал. Правда, после нескольких часов Аро приказал убрать действие дара, так как своё любопытство он удовлетворил, и бедняга продолжил по-прежнему мучиться, но то уже детали…

Братик посмотрел на меня с вопросительным прищуром. Я же на него — с просьбой. Он едва заметно дёрнул уголком губ и плечом — мол, куда я денусь? Взглядом и по нашей связи выразив признательность, я повернулась к Якубу.

— Так вот, у меня есть к тебе предложение. Алек может обезболить её обращение, — я посмотрела на Сандру, которая уже снова была рядом с Карским, а не за ним.

— А за это… — полувопросительно произнёс Якуб. Было видно, что он заинтересован этим, но также понимает — мне что-то нужно взамен.

— Ты послужишь нам своим даром, скажем… — я на секунду задумалась, — сто лет. После истечения этого срока будешь волен остаться или уйти, куда душе будет угодно.

Вампир быстро переглянулся с человечкой.

— Я могу… обдумать это предложение? — спросил он.

— Разумеется. Только не уезжай из Вольтерры, пока не примешь решения, — ответила я. Чуть подумав, добавила: — На всякий случай — в этом городе охота воспрещена.

— Да, я знаю, — сказал Карский, затем покинул зал вместе с Сандрой.

— Надо запомнить, что на трон Аро не стоит садиться, — пробормотал Деметрий через некоторое время.

— Это ещё почему? — удивилась я, потому что это теперь был мой трон.

— Потому, что наверняка именно через него ты подхватила страсть нашего покойного, хотя вернее будет сказать, упокоенного владыки к коллекционированию талантов, — ухмыльнулся ищейка.

— А ты, видимо, подхватил от трона Кая желание казнить побыстрей, — хохотнул Алек. Дем на это лишь глаза закатил.

— Серьёзно, Джейн, к чему всё это было? — стал допытываться Деметрий. — Почему мы их не казнили, а потом ты ещё решила этого Якуба к нам в клан затащить?

— Не казнили ровно по той причине, что я озвучила, и добавить мне нечего, — начиная испытывать раздражение, ответила я. — А в клане он мне нужен для того, чтобы иметь возможность знать всю правду от обвиняемых… да и не только от них.

— Раньше тебя правда тебя не особо заботила, — хмыкнув, заметил Дем.

— Раньше я не была главой клана, — отрезала я, после чего ушла из тронного зала. Джор неслышно последовал за мной, лишь пульс выдавал его.

— Пойдём в твой кабинет, — шёпотом предложил он, при этом его рука обвила мою талию. Моё раздражение от разговора с Деметрием как рукой сняло. Я с улыбкой кивнула любимому.

Оказавшись в кабинете, Джор закрыл дверь и сделал её звуконепроницаемой, после чего уселся в одно из кресел, я же уютно устроилась у него на коленях.

— Ты ведь подслушивал, да? — спросила я. — До того, как вошёл?

— Ну, есть немного, — усмехнулся он. — Я всё слышал с момента, когда ты спрашивала у того вампира, знает ли он закон. Мне что-то не спалось, решил прогуляться. Смотрю — а вы все в зале. Мне стало любопытно.

— Как ты считаешь, я поступила правильно? — мой тон стал серьёзней, чем до этого — уж чьё-чьё, а Его мнение для меня было очень важным.

— Думаю, это было справедливое решение, — ответил любимый, так же серьёзно смотря мне в глаза. — Эти двое не заслуживали смерти.

Я в ответ только улыбнулась. Это ещё одно подтверждение тому, что я иду по верному пути. Что не уподобляюсь своему создателю, получив в руки власть. И постараюсь, чтобы так было впредь.

Тут я заметила, что Джор как-то уж очень внимательно смотрит мне в глаза.

— Что? — только и спросила я. Под этим внимательным взглядом мои мысли путались.

— Знаешь, а у тебя очень красивый цвет глаз… — задумчиво протянул он.

— Ты так считаешь? — немного растерялась я. — Мне казалось, что этот цвет должен быть отталкивающим для того, кто… ну, не вампир.

— Для людей это верно, потому что для них такой цвет глаз неестественен, — чуть усмехнувшись, ответил любимый.

— Ну, да… подожди, ты хочешь сказать, что для твоей расы такой цвет естественен? — мои брови поползли вверх.

— Ага, для нас красный цвет радужки — не такая уж и редкость, — кивнул Джор. — И ещё ярко-оранжевый порой встречается. А мне, в свою очередь, до сих пор слегка дико видеть у людей зелёные глаза — у нас таких не бывает.

— Вот как… — улыбнулась я. — Выходит, я напоминаю тебе криптонку?

— Ты мне никого не напоминаешь, моя маленькая, — медленно покачал головой любимый. — Никого, похожего на тебя, не встречал, — Господи, как же приятно услышать подобное от кого, кого так любишь!

К слову, Джор не называл меня «дорогая», «милая» и тому подобными словами. Только по имени. И мне это нравилось — все эти обращения использовал при общении со мной Аро, и поэтому они вызывали у меня не слишком приятные ассоциации. Правда, ещё Джор называл меня «моя маленькая»… но только когда был сексуально возбуждён либо удовлетворён. Так что сейчас это было своеобразным сигналом о его текущих намерениях… что ж, я очень даже разделяю эти намерения!

И правда… Миг — и я лежу на полу, он нависает надо мной, хищно вглядываясь мне в лицо, а его ладонь крепко удерживает мои руки над головой, заставляя выгнуться ему навстречу.

— Только одежду не рви, дикарь мой ненаглядный… — с чувством предвкушения успеваю произнести я, прежде чем Джор молниеносно опускается и весьма ощутимо прикусывает кожу у меня на шее. Ну точно, дикарь… Хотя ощущения от этого его действия у меня такие, что грех жаловаться. Порой мне даже жаль, что никаких его меток на моём теле не остаётся…

Однако одежду всё же снял аккуратно…

Спустя полтора часа, лежа у любимого на груди и нежась в его объятиях, я подумала о том, как была неверна мысль, посетившая меня, когда я пытала Аро своим даром. Ничего во мне не сломалось. Просто я изменилась. Странным образом столетия без Него и та пустота, что я пережила, не ужесточили меня окончательно, а наоборот, сделали более… человечной? Ведь, если вспомнить, когда полюбила Джора, я, тем не менее, всё ещё оставалась той же, ненавидящей и презирающей почти всех вокруг, обожающей причинять боль и донельзя гордой этим садисткой. Что я могла дать тогда Джору со своей любовью? Да ничего хорошего! Уверенна, даже если бы мы и стали парой, то этот союз долго бы не выдержал. Однако существование без Него смирило мои непомерные гордость и самомнение. А теперь, когда я с ним и счастлива, мне удалось, наконец, отпустить боль, которую мне причинили убийцы моих родителей, а потом и Аро, и которая, я только теперь это поняла, мешала мне жить всё это время. Только теперь я чувствовала себя… цельной. И поэтому я больше не получаю удовольствия от применения своего дара. Да, я всё ещё могу быть жестокой, если того потребует ситуация, вот только… больше не нуждаюсь в этом. И теперь я действительно стала подходить Джору, который также становиться жестоким, лишь если его к этому вынудить. Может, поэтому он и влюбился в меня только сейчас? Кто знает…

— Джейн? — позвал любимый.

— М-м-м?

— Я хотел задать тебе вопрос… — он замялся. — Почему ты убила Маркуса?

Я вздохнула. Так и знала, что он спросит об этом…

— Потому, что понимала его, — тихо начала я, — не до конца, конечно, но… он потерял ту, что любил по-настоящему. Я даже не представляю, откуда у него были силы жить… хотя, скорее, существовать дальше. Мне для подобного состояния стало достаточно твоего исчезновения… но я хотя бы знала, точнее, надеялась, что ты… просто есть. Если же я наверняка бы узнала, что ты мёртв… — я вся сжалась от этой мысли, но успокаивающее поглаживание горячей руки по хребту привело меня в себя, — мне бы осталось только одно — выяснить, как ты умер, и, если это была бы насильственная смерть, найти и уничтожить твоих убийц, кем бы они ни были. А после никакая сила бы не смогла удержать меня в этом мире… — ещё один тяжёлый вздох вырвался из моей груди. — Так что, как бы странно это ни прозвучало, я убила Маркуса из сочувствия к нему.

— Извини, — теперь вздохнул уже Джор, — но мне нужно было знать ответ. Поверь, я сделаю всё от меня зависящее, чтобы этого с тобой не случилось.

— Верю, — прошептала я, крепче прижавшись к нему.

— Знаешь, Джейн, я тут подумал… — снова заговорил любимый некоторое время спустя, — если тебе нравиться даже глазеть на меня во сне, хоть я лично и сомневаюсь, что это прямо такое приятное зрелище, — он ухмыльнулся, — то ты так клан совсем запустишь… — он на секунду замолчал, затем продолжил. — Знаешь что, а давай-ка я тебе буду помогать с делами?

— Зачем? — искренне удивилась я. — В конце концов, я тут не одна — есть ещё Алек с Демом. Да и мы вроде решили, что ты тут в качестве устрашающего фактора, но фактически в клан не входишь. К чему тебе в это вникать?

— Ну… я всё равно я здесь очень надолго, как минимум, — он улыбнулся и погладил меня по спине. — И, по правде сказать, я не привык к так называемой «праздной жизни» — мне нужно заниматься чем-то полезным, чтобы чувствовать себя, хм… полноценным. А раз уж я номинально в клане, то почему бы мне не иметь каких-то обязанностей в нём?

— Может, потому что большая часть этих дел заключается в выслеживании и казни безответственных вампиров… а также людей, так или иначе подозревающих о нашем существовании? — я извернулась и серьёзно посмотрела любимому в глаза. — Мне казалось, ты не хочешь иметь к этому отношения?

— Джейн, я не хочу иметь отношения к бессмысленной жестокости. А сегодняшнее твоё решение дало мне понять, что ты ней не стремишься. Сделаешь необходимое, но не более того. Так что, я бы мог заняться чем-нибудь, скажем… в вашем аналитическом отделе.

— Хм… кажется, я тебя поняла. Хорошо, я подумаю, чем тебя занять, — ответила я, погладив ладонью его могучую грудь. Если у него есть такое желание — почему бы и нет?

* * *

Якуб пришёл в замок через три дня. Без Сандры. Мы приняли его в тронном зале. Вампир сказал, что согласен на моё предложение, но с условием, что его возлюбленная будет иметь возможность после обращения распоряжаться своей жизнью по своему усмотрению — то есть не будет обязана служить в клане, и если захочет уйти, никто не будет ей препятствовать. Я с лёгкостью согласилась на это — как возможный член клана, меня интересовал только Карский, до его зазнобы мне не было никакого дела.

Деметрий же был несколько удивлён: — Что, думаешь, она предпочтёт одиночество обществу единственной, судя по её же словам, личности, которая сделала для неё что-то хорошее? Странный ты…

— Я всего лишь хочу, чтобы это был её выбор, — устало вздохнул поляк. — Сандру всю жизнь его лишали, и я приложу все усилия, чтобы этого с ней больше не происходило. Вот и всё.

Дем на это только хмыкнул. Что ж, он не поймёт, пока сам не влюбится…

Собственно, долго тянуть мы не стали, и в тот же день приступили к обращению. Якуб с Сандрой, в сопровождении меня, Алека, Деметрия и Джора, который выразил желание понаблюдать за этим событием, спустились глубоко в подземелье. В специальную для таких случаев комнату, размером пять на пять метров, в которой не было никакой обстановки, кроме каменного пьедестала в центре, длиной в два с половиной, шириной в полтора и высотой в полметра.

Девушка без всяких вопросов легла на пьедестал. Карский извлёк из кармана пять шприцов, которые предварительно наполнил своим ядом. Мы ему порекомендовали приготовить побольше. Ведь чем больше яда введено в организм, тем быстрей пройдёт обращение. Аро, Кай и Марк много с этим экспериментировали.

— Готова? — немного тревожно спросил её Якуб.

— Готова, — Сандра слегка улыбнулась, — не волнуйся, всё будет в порядке.

Деметрий усмехнулся при виде этой картинки. Да уж, забавно, что в этой ситуации как раз человечка волнуется меньше вампира и пытается ободрить его. Хотя, кажется, она вообще не волнуется. В то же время мне стало слегка не по себе — что же с ней делали в той организации, что она ко всему относится настолько спокойно? Ведь сейчас, по сути, закончится её жизнь как человека… и, думаю, она это прекрасно понимает.

И вот, Алек окутал девушку своим туманом, её взгляд стал расфокусированным. Карский же стал вводить яд девушке: сначала в вены на руках, потом на ногах, и последний, самый большой — в сонную артерию. Она на это никак не отреагировала. Теперь оставалось только ждать…

— А она знает, что ждёт её в первый год? — спросила я поляка.

— Да, — ответил тот слегка напряжённо, — я рассказал ей всё, что мне известно о вампиризме из собственного опыта и от моего создателя.

— А почему, кстати, ты не обратился к нему, чтобы он изменил её? — кивнул в сторону стола Деметрий.

— Через два года после моего обращения наши пути разошлись. Он надеялся создать себе компаньона, но наши взгляды на жизнь слишком различались. Я понятия не имею, где он сейчас, не говоря уж о том, что я бы не доверил ему обращение Сандры, — не вдаваясь в подробности, ответил Якуб. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь дыханием и стуком двух сердец.

Примерно шесть часов спустя яд распределился по всему телу, и начали проявляться первые внешние признаки — кожа стала медленно бледнеть. Ещё через шестнадцать — волосы стали немного гуще, а их цвет — насыщенней. Спустя ещё одиннадцать — цвет радужки стал от зрачка к белку меняться с тёмно-синего на ярко-красный. Черты лица и фигура почти не изменились — у девушки и так всё было с этим в порядке. Всё это я уже видела много раз. С единственным, но значительным отличием — не было непрерывных криков и хрипов обращающейся, её не скручивало в жутких судорогах, порой выворачивающих суставы… всё проходило тихо и спокойно, за исключением всё быстрей бьющегося сердца Сандры. Это было очень странно наблюдать. И… завидно. Думаю, ей сейчас в тайне завидовали и Дем с Алеком, а может, даже Якуб — любой вампир многое бы отдал, чтобы его изменение прошло безболезненно.

Вдруг Карский, до этого неотрывно смотревший на возлюбленную, перевёл взгляд на нас и остановил его на Джоре.

— Насколько я понимаю, обращение скоро завершиться, — обратился он к нему. — Твой запах, конечно, непритягателен, насколько я успел заметить, однако — мне неловко и странно это говорить — Сандра может напасть…

Любимый на это усмехнулся и уже хотел ответить, когда его перебил смешок ищейки: — Ха! Этот парень немножко крепче человека! Он последний, за кого тут стоит переживать…

— Вот как… — спустя несколько секунд молчания только и сказал на это Якуб, и повернулся обратно к Сандре. Что ж, я даже не удивлена — она для него в данный момент наверняка важней, чем странный человек, входящий в вампирский клан…

И вот, спустя рекордные тридцать два часа, сердце девушки сделало последний удар и навсегда замолчало.

Алек убрал свою дымку, отчего новорожденная вампирша вздрогнула. Несколько секунд она не двигалась, всматриваясь в потолок. Затем рывком поднесла руку к глазам и стала рассматривать уже её.

— Сандра? — тихо окликнул её Якуб. Та мгновенно повернула голову в его сторону. Я напряглась — обычно новорожденные после обращения реагировали на всех, как на угрозу…

Девушка несколько секунд рассматривала окликнувшего её, а затем и вправду резко, как и любой новообращённый, набросилась на него… с поцелуем! Мы все были в некотором ступоре от происходящего. Карский же тем временем начал отвечать на напор Сандры, левой рукой прижав новоиспеченную вампиршу к себе за талию, а правой — зарывшись в её распущенные сейчас волосы. Вроде и проявление новорожденной несдержанности… но вместо агрессии — страсть. Мда… Это продолжалось, пока братец не протянул: «Во дают!» После чего сладкая парочка резко повернулась к нам.

— Ой, как неудобно-то вышло, — проговорила Сандра новым, по-вампирски мелодичным голосом, смотря на нас с таким видом, что стало понятно — слово «неудобно» относится к кому угодно, кроме неё. И тут же, по слогам повторила. — Не-у-до-бно, — по-видимому, прислушиваясь к собственному голосу. — Всё так странно…

— Ты привыкнешь, я уверен, — нежно улыбнулся ей Якуб, погладив по плечу. Та улыбнулась в ответ. Её поведение совсем не типично для новорожденной… Я, к примеру, вообще не могла здраво мыслить в первые пару недель. Да и у остальных, кого я знаю, было примерно так же. А тут — вполне осмысленное поведение спустя минуты после изменения…

Тут девушка потянула носом. Обвела нас более внимательным взглядом, который остановился на Джоре. Затем быстро оказалась возле него. Ещё раз принюхалась, по-звериному подавшись вперёд. Задумчиво посмотрела на него. Никто не стал пытаться ей помешать — Якуб просто не успел, а мы знали, что Джору никакого труда не составит справиться с ней в случае надобности.

— Ты говорил, что от запаха человека мне на первых порах будет сносить крышу, — повернулась она к возлюбленному.

— Так я и не человек, — хмыкнул Джор, чем заставил вампиршу вновь повернуться к нему. — Потом расскажу, если захотите. Думаю, сейчас у вас есть дела поважней.

— Разве тебе не хочется… пить? — с плохо скрытым удивлением спросил Деметрий. Сандра сглотнула.

— Я чувствую жжение в горле, но оно мне не так уж сильно мешает, — ответила она, — достаточно отвлечься на что-нибудь, и я о нём забываю.

Мы все так и уставились на неё… Ну и ну! То, что она описывает — контроль жажды, как у опытного вампира! Удивительно!

— И, тем не менее, тебе нужно на охоту, — произнёс Алек.

— Пойдём, любимая, — приобнял Якуб её за плечё и повлёк к выходу, — найдём тебе какого-нибудь криминалле, — последнее слово было сказано на итальянском. — Придётся нам пробежаться до ближайшего города — здесь охотиться запрещено.

— Пойдём, — кивнула ему Сандра. Деметрий провёл их к одному из тоннелей, ведущих за пределы Вольтерры.

Последующие дни показали, что самоконтроль девушки не был случайным или временным — она всё так же не проявляла характерной для новорожденных эмоциональной нестабильности, как и не мучилась от необузданной жажды. У нас было несколько теорий на этот счёт. Дело могло быть и в особой психике Сандры, которую в ней воспитали в той организации (оставшихся в живых глав которой вампирша, к слову, собиралась выследить в будущем), что после обращения переросла в дар, и в безболезненности этого самого обращения, и даже в том, что Джор назвал «психологической подготовкой», то есть то, что у Сандры была информация о жизни вампира задолго до обращения, и это помогло ей освоиться в новой жизни (ведь всех нас обращали, а уже потом учили, как быть вампиром). Либо же всё это вместе взятое. А сама Сандра явно получала удовольствие от своей новой ипостаси и наслаждалась новым уровнем отношений с Карским.

В общем, так я и получила в свой клан вампира с весьма нужным для меня талантом, а также стала лучше в глазах любимого. Да и в своих, если честно, тоже…

Джеймс

Пролетело ещё полгода. Начался июнь, лето потихоньку вступило в свои права. В мае порой случались солнечные дни, так что я и Каллены частенько прогуливали школу, и Белла с нами заодно. Проблем мне это не доставляло: когда у тебя абсолютная память и возможность думать одновременно о нескольких вещах, не отставать в школьной программе не составляло большого труда.

А уж как моя девочка радовалась, когда сдала все экзамены, и ей вручили аттестат… казалось, Изабелла просто светилась изнутри!

— С этого момента у меня начинается новая жизнь! — со смехом восклицала она. — Прощай, мой личный Ад, под названием «Средняя школа Форкса»!

На выпускном мы с Калленами побыли чисто ради приличия, после чего плавно и незаметно переместились в их дом, где у нас была вечеринка «только для своих». Хорошо провели время. Младшие Каллены вспоминали кучу забавных и весёлых случаев из своей школьной и студенческой жизни. Разговор зашёл об алкоголе — Эммет сетовал, что не может бухнуть, как в старые-добрые времена человеческой жизни. Я тоже вспоминал, правда, очень смутно, как напивался. Однако моей основной страстью всегда была охота, и выпивка с ней даже рядом не стояла. Чуть задумавшись, я не уловил момента, когда все, как один, уставились на Беллу.

— Ей, сестрёнка! — с какой-то странной ухмылочкой произнёс здоровяк. — А ты ведь единственная из нас, кто может напиться… ведь ешь же обычную для людей пищу!

Моя девочка только рассмеялась: — Совсем нет, Мишка! В этом смысле я от вас мало отличаюсь. Как я уже рассказывала, мои клетки адаптируются ко всему, что может им навредить. Спирт исключением не будет — он даже глотку мне не обожжёт. Нет, чисто теоретически, он, может, на меня и подействует — если я буду почти при смерти от истощения, и у меня не хватит энергии на адаптацию, — она невесело вздохнула. Неужели любимая хотела бы напиться?.. Однако дальнейшие её слова отмели такую вероятность. — И хорошо! Я даже представить боюсь, что могла бы натворить, будучи пьяной. Я же сквозь бетонную стену пройти могу, почти не почувствовав этого! Нет, даже если бы я могла напиться, никогда не стала бы этого делать добровольно… — после этого остальные тактично перевели разговор на другое — для Изабеллы вопрос держания силы под контролем был больной темой. К моей радости, она быстро вновь повеселела.

К слову, о веселье… и вообще об эмоциях моей девочки. Начать нужно с того, что для любого более-менее опытного вампира читать эмоции людей было лёгкой задачей. Даже если этот человек умел очень хорошо «держать лицо». Всё дело было в запахе — человеческое тело меняло его в зависимости от испытываемых чувств, и уловить эти изменения с вампирским нюхом не составляло труда. С моим же, острым даже по вампирским меркам, обаянием, я мог в чтении эмоций сравниться Джаспером (мы как-то раз в этом соревновались, ага). С вампирами, правда, я так не мог, ибо наш запах от эмоций не меняется. Белла же была вообще отдельной темой. Её запах менялся в зависимости от чувств… однако он слишком отличался от человеческого, чтобы я мог пользоваться знаниями о людях в её отношении. При этом актрисой она была превосходной. Благодаря этому Изабелле легко удалось обмануть меня в студии. И первое время после сближения с ней я не мог с уверенностью ответить — играет она со мной или нет. Через свою охотничью интуицию же я мог чувствовать только сильные изменения её внутреннего состояния. Однако после того случая с кошмаром любимая, кажется, что-то для себя решила — и перестала от меня как-либо закрываться. Благодаря этому, буквально через пару недель анализа изменений её запаха и сопоставления этих изменений с её же поведением, я мог определять малейшее изменение эмоций моей девочки, даже если она пыталась их скрыть, случайно или намеренно.

И, чёрт возьми, это были самые счастливые полгода за обе мои жизни! Если бы мне раньше кто сказал, что можно получать столько радости и удовольствия просто от факта нахождения рядом с одной конкретной личностью, я бы в ответ пальцем у виска покрутил. И, тем не менее, это было так — я вообще не мог оторваться от любимой. И это было взаимно. Чем бы мы ни занимались, всегда старались быть рядом друг с другом. Моя девочка даже на охоту со мной напросилась! Я сперва был против — не очень хотелось, чтобы Белла видела меня… таким — теряющим человеческий облик, отдавшимся инстинктам. На что она заметила, что меня, вообще-то, таким уже видела, и это для неё не такое и уж пугающее зрелище (сказано это было тоном, подразумевающим, что вообще ни разу не пугающее). Так что за следующей охотой моя любопытная девочка наблюдала издалека. Когда я закончил и вернулся к ней, Изабелла посмотрела на меня с лукавой улыбкой и попросила смыть с себя кровь снегом (я охотился аккуратно, но всё же не идеально, и, чтобы не портить одежду, делал это голым по пояс). После чего, прошептав: «Иди ко мне, мой хищник», — впилась в мои губы страстным поцелуем. Мы с ней, кажется, тогда распугали всю лесную живность, которую я не успел шугнуть во время охоты, в радиусе нескольких километров моим рычанием и её стонами… Этим любимая в который раз подтвердила, что ей нравится, когда я веду себя слегка нагловато и диковато. Всегда с забавой вспоминаю наш подъём после того, самого первого, нашего секса. Мы уже оделись, и я сидел на стуле у компьютера, наблюдая, как Белла заправляет постель, мелькая своей аппетитной попкой, упакованной в узкие серые спортивные штаны. В какой-то момент мне надоело просто смотреть, и я, рывком преодолев не такое уж и большое, на самом деле, расстояние, легонько шлёпнул любимую ладонью по правому полушарию. Белла резко развернулась, и с нечитаемым лицом уставилась на меня.

— Думаешь, — выгнула она бровь, — если я тебе отдалась, то теперь тебе всё можно?

— Думаю… — я сделал вид, что задумался, видя в её шоколадных глазах лукавые искорки, затем ухмыльнулся. — Да! — и прижал её к себе, ухватившись уже за оба нижних полушария. — Сама ведь сказала, что я тебя привлекаю ещё со студии… а я прекрасно помню, как там себя вёл! Сама виновата, теперь терпи.

— А знаешь… — протянула моя девочка, склонив голову чуть набок, и на её лицо медленно выползла такая же лукавая, как и взгляд, улыбка. — Я не буду терпеть… — её ладошки легли мне на грудь, будто она хотела меня оттолкнуть… вот только делать этого, кажется, не собиралась. — А буду наслаждаться! — и, поднявшись на цыпочках, быстро чмокнула меня в губы. Ну и отлично! Впрочем, если ей надоест такое моё поведение — я легко перестану. Мне не трудно. Лишь бы Белле было со мной комфортно.

Что интересно, сексуальный опыт с Беллой для меня был совершенно не похож ни на что, испытанное мной ранее (хотя с Ней для меня всё было новым, так или иначе). Никогда ещё я не получал такого удовольствия от прелюдии, просто даря ласку женщине. Да я вообще был к этому не склонен, хотя и знал, как доставлять удовольствие. Но мне редко этого хотелось, почти никогда. Я просто брал то, что хотел. А поскольку большинство из них были, разумеется, человечками, особых усилий для их соблазнения и не нужно было — человеку перед вампиром устоять почти нереально, особенно, когда последний этого хочет. А порой я случайно или специально даже доставлял им боль. Всё равно все они в итоге становились едой. Сейчас даже вспоминать противно… Вампирш же у меня было не так уж и много, и в основном они тоже были целями моих игр. Виктория, по большому счёту, являлась единственным исключением. Что уж говорить, мы с ней были очень похожи. Два бескомпромиссных доминанта. Как мы умудрились пробыть столетие вместе и не убить друг друга, понятия не имею. Наш секс был похож на борьбу двух диких зверей — с рычанием, царапаньем, тычками и укусами (правда, без яда, иначе бы мы были с ног до головы в шрамах от зубов друг друга). Порой я или она, под настроение, могли уступить друг другу, но в основном так. Тем не менее, могу с уверенностью сказать, что это нравилось и мне, и ей.

С Изабеллой всё было совершенно иначе. В первую очередь я хотел доставить удовольствие ей, а уж потом — себе. И нежным с ней я был не потому, что в этом была какая-то необходимость — мне просто так хотелось. Это даже было, можно сказать, потребностью — касаться любимой так, чтобы её тело не твердело под моими губами и руками, а оставалось по-человечески мягким. Возможно даже, что дело было в рефлексах — я далеко не всегда хотел доставлять боль человечкам, иногда мне нравилось полностью усыпить их природный страх, а потом внезапно изменить своё поведение. Так что я умел обращаться с ними так, чтобы не сломать случайно раньше времени. Делать больно Белле у меня, естественно, и в мыслях не было, а умом я понимал, что, даже не сдерживая себя так сильно, и не смогу этого сделать, но… рефлексы воспринимали её, такую тёплую и мягкую, уязвимым человеком. По крайней мере, поначалу. А потом — по-другому просто и не хотелось.

Сама же Белла… Первые несколько раз были чем-то вроде обучающего курса. Не то, чтобы Изабелла была совсем невежественна в этом смысле, наоборот — она была любопытна от природы, так что много чего об этом читала… и не только. Но никакие материалы не заменят личного опыта, да и мы не были людьми, к тому же, представителями разных видов, что вносило в процесс свои коррективы. А вот чуть поздней, когда мы слегка… хм… приноровились друг к другу… у любимой включилась фантазия. Даже не знаю, как это и описать. Каждый раз она придумывала что-то новое. И в позициях, и в местах. Как вам, к примеру, секс на крыше дома в безлунную ночь (чтоб любопытные не увидели)? Или в лесу, вися на ветке дерева (причём, я висел на ветке, а Изабелла, в свою очередь, на мне)? Или на дне кристально-чистого горного озера, прихваченного льдом (да, как оказалось, Белла способна не дышать очень долго, используя свою энергию для синтеза всего необходимого прямо внутри организма)?.. Честное слово, я никогда не знал, что моей девочке придёт в голову в следующий раз! Когда на её лицо выползла хитрая улыбка, а глаза чуть прищуривались с непередаваемо хитрым же выражением — всё внутри меня замирало в предвкушении…

Вообще, я даже сдал свой съёмный домик владельцам и перебрался в дом Свонов. А что? Ночи я всё равно проводил с моей девочкой, потому что без меня она не могла спать спокойно. Так что я работал таким себе снотворным и подушкой по совместительству. И это, несмотря на то, что я не спал, было охрененно приятной работой. Почему? Да просто любимая, спящая, доверчиво прижавшись к моей груди, переполняла меня каким-то совершенно запредельным душевным теплом… А ещё — стук её сердца. Я, вампир, даже представить себе не мог, что у меня когда-нибудь будут близкие отношение с кем-то, у кого есть пульс… Моя девочка спала, а я прислушивался к мерному «бу-туп», едва заметной вибрацией отдающемуся во всём моём теле. Я закрывал глаза, сосредотачивался на этом звуке… и постепенно впадал в какой-то транс. Это будоражило мои инстинкты вампира — стук сердца означал близость источника пищи, однако в диссонанс с этим вступал аромат Беллы, который почти не трогал меня в гастрономическом смысле, зато был при этом запахом любимой женщины. Будто весь мир вокруг при этом исчезал, оставляя только ровный ритм двойных ударов. Даже ощущение времени пропадало… Но не стоит думать, что я переставал воспринимать всё, кроме пульса… Нет! Я был готов отреагировать на любое изменение в окружающем пространстве, уничтожить любую угрозу спокойствию моего сокровища…

Ну и ещё, охрана её сна — одна из немногих возможностей проявить настоящую, а не видимую заботу о Белле. Мне ведь, по большому счёту, не нужно было особо беспокоиться о чём-то, кроме её душевного состояния — о болезнях, травмах или чём-то подобном в отношении неё говорить вообще смешно, как и каком-то умышленном нанесении ей вреда со стороны людей… да и вампиров. Да, Феликсу, чтоб ублюдок в Аду или ещё где вечно горел, это удалось. Но сейчас это, на самом деле, только снизило риск, потому что любимая на полном серьёзе сказала, что вампирам, которые попытаются на неё напасть, она будет просто без всяких игр и изысков отрывать бошки. В качестве превентивной меры, так сказать. И я уверен, что у неё это без проблем получится, если противников не будет, по меньшей мере, пять.

К слову, спарринги со мной и Калленами-парнями, а также с Вики, являются одним из самых любимых развлечений моей девочки. Вот хлебом не корми — дай кулаками помахать. Хотя, стоит отметить, это было далеко не просто развлечением — спарринги были в полный контакт, от реального боя они отличались только тем, что проигрыш не означал смерть. Когда я дрался с любимой, приходилось усилием воли оттеснять чувства на второй план. Успокаивал я себя тем, что это лучший способ её защитить — дать ей как можно больше опыта в боях. К тому же, Изабеллу, с её физическим преимуществом во всех аспектах и криптонским стилем боя, превзойти было задачей почти непосильной, поэтому я не особо рисковал нанести ей реальный вред, даже не сдерживаясь. Остальные также согласились, что более жёсткая боевая подготовка лишней не будет.

Самое же любопытное, что позже к нашим занятиям присоединились и остальные Каллены. «Первой ласточкой» была Розали — полагаю, ей очень не понравилась оторванная у неё в бою с Феликсом рука, так что она решила поучиться драться лучше. Потом остальные подтянулись — даже Карлайл с Эсми. Причём в последней паре инициатором была именно мать семейства. Она сказала, что семью готова защищать любыми способами и, если драки будет не избежать, хочет максимально повысить шансы на победу своим участием, а не отсиживаться в тылу. Знаете, в тот момент миссис Каллен напомнила мне тигрицу — бесконечно любящую своих детёнышей… и готовую разорвать любого, кто будет им угрожать. Глава Калленов явно был не в восторге от этого, но, после последних событий, справедливость утверждений супруги не мог не признать.

В общем же обучать вампира рукопашному бою — это совсем не то же самое, что обучать человека. Во многом это проще. Во-первых, мы всегда находимся на пике своей физической формы — можем быть ослаблены длительной жаждой, но и только. Бойцу-вампиру не нужны постоянные изнурительные физические упражнения для поддержания себя в боеготовом состоянии. Но у этого есть и обратная сторона — вампир не может стать сильнее, быстрее или ловчее, чем он есть. Единственное, что он может улучшить, это своё мастерство, стиль — способность понимать и предугадывать своего противника, его ходы, а также использовать свои сильные стороны и не обнажать слабые, использовать в бою не только инстинкты, но и разум. С этим связан второй положительный аспект — идеальная память. Если вампир чему-то научился, регресс уже невозможен, да и скорость обучения увеличивается на порядок. К примеру, научу я ту же Эсми более-менее сносно драться — она и через тысячу лет мирной жизни будет таким же опасным бойцом. Хотя, если будет практиковаться, станет ещё опасней. Но хуже от отсутствия практики не станет. Ну и в-третьих, вампира невозможно изувечить ничем, кроме огня. Мы можем колотить друг друга, не жалея, как в реальном бою, ведь потом всё равно полностью восстановимся. Правда, при спаррингах со своими половинками были некоторые психологические барьеры, больше у парней, а особенно сильно — у Карлайла. Но, спустя некоторое время и усилия, все это более-менее преодолели, смогли настроиться на то, что во время тренировок они — противники. И, главное, что они делают это ради своих близких. Тем более, что никто никого не заставлял, и каждый из них мог прекратить усиленную подготовку в любой момент.

Кроме того, Белле нравится всячески соревноваться с нами в различных состязаниях — на силу, скорость, ловкость и тому подобное. Разнообразные спортивные игры тоже имели место быть, и весьма часто. Как она сказала тогда, на мою попытку извинится за произошедшее в балетной студии — ей очень нравится не сдерживать свои возможности с нами. Да и вообще, некоторые её черты характера были скорее мужскими, нежели женскими. К примеру, она была равнодушна к шмоткам и украшениям. У неё был скромный по размеру гардероб, который включал несколько со вкусом, на мой взгляд, подобранных комплектов из разнообразных штанов, свитеров, футболок и блузок, выгодно подчёркивающих достоинства её спортивной фигурки, но при этом не слишком вызывающих. И ни одного платья или юбки. Вместе с тем она не стремилась следовать за какими-то «модными тенденциями», и ей не надоедала одежда, которую она носила достаточно долго. Такое типично женское времяпровождение, как шопинг, также не входило в круг интересов Изабеллы. Помню, как Элис с Розали, ценой долгих уговоров, вытащили её на это, с позволения сказать, занятие, ну и я с парнями и Рыжиком прицепом пошли. Так вот, если Виктория вполне себе втянулась в это занятие, то Белла явно получала удовольствие от общения, но не от хождения между бесконечными рядами вешалок и полок с одеждой. Да, прикупила несколько понравившихся вещей, но не более. А на попытки Элис, как та выразилась, подобрать ей новый стиль, любимая мягко, но решительно возразила, что не имеет желания его менять, по крайней мере, сейчас. Тогда неугомонная предсказательница решила зайти с другой стороны, попытавшись убедить Изабеллу купить немного (с полтора десятка… всего-то…) вещичек впрок, которые по её — Элис, то есть — мнению, должны безумно (она именно так и выразилась) пойти, на её экспертный взгляд, моей девочке. И сходу добавила, что, если дело в деньгах, то она всё оплатит! На что Белла, явно чувствуя себя неловко, объяснила, дело не в деньгах — просто она не видит в этом смысла, и, к тому же, когда в её личном пространстве — в данном случае, комнате — находятся ненужные, на её взгляд, вещи, это вызывает у неё дискомфорт.

— У меня, со временем, от таких ненужных вещей появляется чувство… зуда, что ли, но не знаешь, где почесаться, — немного смущённо сказала она, — так что через пару дней я не выдержу и просто выкину всё, что ты мне предлагаешь…

Коротышка несколько секунд стояла с каким-то потерянным лицом, после чего снова засияла энтузиазмом и сказала, что тогда купит эти вещи и сложит у себя, а как Белла надумает сменить стиль, пусть сообщит. Изабелла на это только с какой-то обречённой улыбкой махнула рукой — мол, делай что хочешь.

А ещё любимая не переставала меня шокировать. Вот пришёл я с охоты — это было через пару дней после нашей первой совместной ночи — и услышал разговор любимой с отцом по телефону. Я застал уже конец, однако понял, что она обсуждала с ним… наш первый половой акт. Свой. Собственный. Половой акт. С, чёрт возьми, отцом! У меня чуть глаза из орбит не вылезли…

Изабелла, стоящая у окна, повернулась ко мне, застывшему в дверях её спальни, и мило улыбнулась.

— Пап, тут Джеймс с охоты вернулся.

— Вот как… что ж, мы уже всё обсудили, — послышался из динамика голос бывшего шерифа. — Пока, Беллз.

— Пока! — ответила Белла и бросила телефон на кровать. Затем обратилась уже ко мне. — Ну и что ты смотришь, будто у меня, как минимум, хвост на голове вырос?

— Прости, — я вообще не был уверен, что именно сейчас чувствую, и голос мой звучал так же неопределённо, — может, мне, конечно, показалось… что маловероятно, и я всё же склоняюсь считать, что нет. Так вот — какого хрена ты обсуждала наш секс с собственным отцом?! — под конец я сбился на тихий рык. Изабелла хихикнула. — Что смешного?!! — теперь я откровенно зарычал. Свои чувства я мог описать, как… растерянную злость. Вроде и злился, но на что конкретно — мне самому не вполне было ясно. Но равнодушным меня эта ситуация оставить не могла.

Любимая закатила глаза и села на кресло у компьютера, закинув ногу на ногу.

— Реакция твоя смешная, — она явно пыталась сдержать смех, это злило меня ещё сильней. — Ох, давай ты успокоишься, и я всё тебе объясню.

— Уж потрудись, — я усилием воли немного охладился, разжал кулаки, которые даже не заметил, как сжал, и сложил руки на груди.

— Начну немного издалека. Как ты знаешь, до недавнего времени папа был моим единственным близким существом. На протяжении моей жизни он был для меня всем, что мне бы, так или иначе, ни понадобилось: отцом, наставником, единственным другом и, заостряю на этом внимание, личным врачом, — Изабелла подняла вверх указательный палец. — Ясное дело, что в случае проблем со здоровьем я могла рассчитывать исключительно на него и медмодуль его корабля.

— Логично… но я всё ещё не понимаю, к чему ты клонишь, — я был слишком шокирован (в который уж раз) и соображал сейчас туго.

— К тому, что при таких обстоятельствах у нас с ним, с самого моего детства, сложилось полное доверие абсолютно во всём, в том числе — в медицинских вопросах. И именно с медицинской точки зрения я и обсуждала с папой нашу с тобой близость. В частности — отсутствие у меня девственной плевы. Понял? — и улыбнулась так снисходительно.

— Кажется, да, — пробормотал я. У меня в голове наконец сложился этот… пазл. — Но это всё равно чертовски странно.

— Я понимаю, что для других это странно, — снова хихикнула моя девочка, — поэтому и выбрала момент, когда ты отсутствовал. Но малость заговорилась с папой…

— Да уж, — немного устало усмехнулся я. И тут мне в голову пришла другая мысль, заставившая меня заволноваться. — Подожди… ты сказала «в случае проблем со здоровьем»? Ты что, болеешь? Ну, не сейчас, а вообще?

— Так, как люди — точно нет. Помимо… Феликса, — любимая скривилась, — единственный раз в жизни я чувствовала недомогание, как папа вам рассказывал, в пять лет — из-за недостатка солнечного света, и пришлось мне год пожить в Финиксе, с мамой. Там я ходила в ту балетную студию, где мы… познакомились поближе, — любимая игриво улыбнулась, будто у нас там свидание было, а не драка. — К слову, я рада была устроить там погром! Как же я не любила это место… особенно тогдашнюю преподавательницу — чопорную унылую стерву, — Белла скривилась почти так же, как когда вспомнила об ублюдке-Вольтури, и уже это мне о многом сказало. — Но я ведь уникальное существо, и со мной могли быть всякие сюрпризы… да и сейчас могут быть. И на этой планете хоть как-то с чем-то подобным мне может помочь только папа. А в целом — травмировать меня очень трудно, сам знаешь, а на счёт бактерий и вирусов… — она задумалась. — Ты ведь помнишь, что в человеческих организмах живёт куча разных микроорганизмов, которые находятся с ними в симбиозе? — я кивнул. Да, проходили мы это по школьной программе. — Так вот — это, в целом, снижает возможности людей по защите от вредоносных бактерий и вирусов, так как иммунная система не может действовать слишком радикально — есть риск уничтожить полезную микрофлору с микрофауной и тем самым навредить организму больше, чем потенциальная угроза, — Изабелла сделал театральную паузу. — Криптонцы, и я также, этим в корне отличаются от людей — наши организмы никогда и ни с кем не идут на симбиоз. Это особенность криптонской биосферы — каждая жизненная форма сама за себя. Наша иммунная система уничтожает всё, что попадает в организм извне любым путём. На Криптоне было всего несколько микроорганизмов, способных с ней справиться, но там давно нашли от них лекарства. А хиленькие земные микробы имеют столько же шансов на выживание в наших организмах, сколько человек — на поверхности звезды.

— Это не может не радовать! — искренне улыбнулся я тогда любимой.

Как-то раз я вдруг задумался — и чем я заслужил её любовь? Она настолько легко и естественно отвечала мне взаимностью, при этом моё прошлое любимую, казалось, нисколько не заботит… А ведь Изабелла на меня-прошлого нисколько не похожа — она ненавидела быть причиной чужой боли! Я же… да что тут говорить, до недавнего времени был монстром.

Хотел бы я иметь оправдание своей жестокости… однако не находил такого. Сострадание не было мне свойственно ещё в человеческой жизни. Может, смерть родителей сказалась… но сейчас я затруднялся определить, какие эмоции вызвало то событие — даже лиц их не помнил. Да и вообще, всё детство и юность почти стёрлись из памяти, не вызывая внутри какого-либо отклика, будто статьи в старых, пожелтевших газетах. После же обращения в вампира я был попросту опьянён силой. Делал, что хотел, просто потому, что мог…

Сейчас, однако, внезапно проснувшиеся чувства дали мне понять, что есть нечто гораздо лучшее. Неожиданно оказалось, что в жизни не только для себя, в заботе о ком-то куда больше смысла, чем в опасности, в победе над кем-либо и в чужих страданиях. Как ни странно, мне было искренне жаль, что я потратил на эти бессмысленные гонки столько лет, что не встретил эту невероятную девушку раньше! И как же всё-таки прекрасно, что я не успел как-либо навредить ей! А я ведь мог… скажем, попытаться выманить Беллу, действительно взяв её мать в заложники. И даже что-нибудь сделать ей для, так сказать, стимуляции. Был буквально в шаге от того, чтобы потерять нечто бесценное, даже не догадываясь об этом…

На этой мысли я вдруг успокоился. История не терпит сослагательного наклонения! Да, эта история не раз могла печально закончиться по моей вине — но я смог вовремя опомниться, осознать свои новые чувства и не противиться им, хоть поначалу мне и было, честно признаться, до чёртиков страшно. А раз моя девочка считает, что я достоин её доверия и любви — кто я такой, чтобы в этом сомневаться? Тем более, что я отнюдь не собираюсь останавливаться на достигнутом! И счастье в шоколадных глазах любимой будет мне самым точным компасом на этом пути…

* * *

Так вот, сейчас, как я уже упомянул, начался июнь. И у Калленов ударными темпами шла подготовка к свадьбе Виктории и Эдварда. Они бы и раньше поженились, но решили, что светить обручальными кольцами в старшей школе через пару месяцев после знакомства — излишний эпатаж даже для них. Элис развела до жути кипучую деятельность по этому поводу, задействуя при этом всех, кто попадался в её поле зрения. Мы с Беллой даже стали реже бывать в их доме, ибо энтузиазм провидицы утомлял даже меня, не говоря уже о моей девочке.

И вот, в очередной раз, Изабелла решила, что достаточно передохнула и соскучилась по друзьям, и мы направились в логово Калленов. Однако этот визит обернулся несколько иначе, чем я ожидал.

— О, вот и вы. Привет, — встретил нас на пороге Джаспер.

— Привет, Джас, — улыбнулась ему Изабелла. Я же поприветствовал его кивком. Вид у эмпата был какой-то… измождённый, с оттенком неудовлетворённости. Точнее даже не вид — от него исходили эти эмоции. Похоже, он их непроизвольно проецировал. Думаю, за предсвадебными хлопотами жена совсем не уделяла ему внимания…

— Карлайл как раз хотел с вами поговорить, особенно с Беллой, — сказал он.

— Да, хотел, — послышалось с третьего этажа. — Поднимитесь ко мне в кабинет, пожалуйста.

В секунду мы оказались на месте. Карлайл встал из-за стола, за которым явно до этого работал, судя по каким-то документам, разложенным на нем.

— Начну с того, — заговорил док, когда мы обменялись приветственными кивками, и вид у него при этом был серьёзный, — что до свадьбы осталось около двух недель, — он ненадолго замолчал, будто подбирая слова. — В другое время мы бы пригласили на неё несколько других кланов, с которыми мы в хороших отношениях. Однако я подозреваю, что они сейчас слишком потрясены недавними событиями (ведь мне самому до сих пор странна мысль, что во главе Вольтури теперь стоят не Аро, Кай и Марк), чтобы им было дело до нашего скромного торжества, — со «скромным» я бы поспорил, ну да ладно. — Так что единственными гостями на свадьбе будут Денали, которых не пригласить мы не можем — у нас слишком близкие отношения, мы считаем их частью нашей семьи.

— О… — протянула Изабелла и мягко улыбнулась главе Калленов, — кажется, я поняла. Вы не знаете, куда деть при этом меня. Не переживайте, я совсем не обижусь, если вы не пригласите меня на праздник… хотя, вообще говоря, мне было бы интересно познакомится с вампирами, которых вы считаете настолько близкими друзьями.

— Приятно знать, — улыбнулся Карлайл в ответ. — И я предполагал последнее. Но все не так однозначно, и немного сложнее. Если ты решишь познакомиться с ними — без раскрытия тебя, по крайней мере, частичного, сделать этого не выйдет. Денали были на собрании кланов, они видели твоего отца и слышали его запах, так что связь между вами они увидят сразу же. В таком случае мы будем вынуждены посвятить их в подоплёку всего произошедшего.

Лично я бы предпочёл, чтобы любимая обошлась без знакомств со всякими Денали, какими бы их близкими ни считали Каллены… но пока молчал.

— Я понимаю, — кивнула Белла. — Хорошо, спрошу так: насколько сильно вы им доверяете?

— Я бы сказал, что абсолютно. Мы знаем друг друга не первое десятилетие, и много раз оказывали друг другу немалую помощь в очень трудных ситуациях. Могу с уверенностью сказать, что если бы во время твоего похищения у нас было время позвать Таню и её клан на помощь и всё им объяснить, они бы не отказали нам, — Карлайл чуть задумался. — Однако с недавних пор у них появился новенький, и с ним большинство из нас имеет лишь шапочное знакомство. Я понятия не имею, насколько ему можно доверять, — он посмотрел на меня. — Это Лоран.

— Лоран? — искренне удивился я. Вот, значит, куда он запропастился… — Денали же «вегетарианцы»? Хочешь сказать, он тоже перешёл на животных?

— Как рассказывала Таня — да, — ответил док. — И у него, похоже, роман с Ириной, одной из сестёр. Диета поначалу давалась ему с трудом, было несколько срывов. Однако, видимо, быть частью Денали ему хочется достаточно сильно — он смог перебороть себя. Пока, по крайней мере — почти пять месяцев уже держится.

— Не ожидал от него, — усмехнулся я. — Хотя, если уж мы с Викторией это сделали, то он и подавно мог. Если ты спрашиваешь меня, можно ли ему доверять, отвечу — понятия не имею. Он увязался за нами лет сорок пять назад, просто от одиночества, насколько я понимаю. Могу сказать, что он был куда менее жестоким, чем мы, и наши… кхм… игры были ему не по вкусу. Ещё он… осторожный. Раньше я бы назвал его трусом, однако сейчас смотрю на вещи немного иначе и понимаю, что это я был без тормозов, — со стороны Беллы послышался тихий смешок. — Но это и всё. В душу мы друг другу не лезли.

Карлайл кивнул — мол, принял к сведению. Затем снова обратился к Белле: — Проблема ещё и в том, что Лоран мог слышать твой запах на поле, и он был на собрании кланов, так что запах Чарли ему тоже знаком — значит, он мог их сопоставить. Правда, твой он мог и не уловить — нас было много, и твой запах там едва ощущался.

— Ты прав, даже я почувствовал запах Беллы настолько мимолётно, что не осознал, насколько он необычен, — подтвердил я.

— Кроме того, я не знаю, рассказал ли Денали Лоран о нашей подозрительной дружбе с «человеком». Могу лишь предположить, что нет, так как Таня, когда советовалась со мной по поводу срывов Лорана (никто из них не адаптировался к диете с таким трудом), ни о чём таком не спрашивала. А она бы почти наверняка поинтересовалась, если бы услышала подобное.

— Мда, запутанная ситуация… — прокомментировал я. Вот угораздило же Лорана прибиться именно к друзьям Калленов!

Карлайл едва заметно вздохнул и перевёл взгляд с меня обратно на Изабеллу: — С другой стороны, если ты решишь не знакомится с ними, нам придётся принять определённые меры по сокрытию твоего присутствия. В этом случае, с сегодня и до момента отъезда наших гостей, тебе придётся не контактировать с нами, чтобы здесь и на нас не было твоего запаха, мы же позаботимся о ликвидации его остатков в доме и окрестностях, — и снова посмотрел на меня. — В таком случае это и тебя касается, Джеймс, — я кивнул. Да, мой запах в доме Калленов вызвал бы у Лорана слишком много вопросов. Да и Денали бы стали интересоваться, что это за неизвестный хрен в доме их друзей околачивается. — В общем, Белла, как я уже сказал, всё слишком неоднозначно. Решение за тобой. Пару дней на обдумывание у тебя есть, но дольше нельзя ждать — запах должен быть достаточно старым, чтобы наши усилия по заметанию следов были действенны.

— Ясно… — задумчиво протянула любимая. — Я подумаю, посоветуюсь с папой.

На этом разговор был окончен.

На выходе из кабинета поджидала Вики. И она сразу же кинулась к моей девочке.

— Белла! Ну наконец-то, ты здесь! Прошу, спаси меня от этого монстра! — быстро шептала она.

— Я не совсем понимаю, от кого тебя надо спасать… — также шёпотом осторожно поинтересовалась Изабелла.

— Элис! — взгляд Рыжика был… умоляющим. — Отвлеки её на себя, хоть на несколько часов! Я уже просто не могу просматривать эти тысячи вариантов платьев, декораций для дома и двора, свадебных тортов… кто-нибудь может объяснить, на кой-хрен вообще на свадьбе вампиров нужен торт, если никто из нас, кроме тебя разве что, его даже есть не будет?! А ещё, представь себе, она отгоняет от меня Эдварда, потому что есть какая-то там традиция! Какая нахрен разница, если мы до этого больше полугода перманентно спали друг с другом?! Я подозреваю, что она эту «традицию» придумала сама, чтобы полностью занять моё время подготовкой!..

— То есть ты хочешь, чтобы я отвлекла Элис, пока ты… что? — с ухмылкой прищурилась Белла.

— Ну… Эдвард ушёл на охоту… — Виктория облизнулась, — а я собираюсь поохотиться на него. Пока ты будешь рядом с Элис, она не сможет увидеть моих намерений. Белла, умоляю! Я для тебя что угодно за это сделаю! Мне нужен перерыв, но переспорить этого свадебного маньяка невозможно! Её сейчас отвлёк Эммет — сделал какое-то замечание в своём стиле, и она на него набросилась… но это ненадолго.

— Ох, ладно, невестушка, — махнула рукой Изабелла. — Как-нибудь потом придумаю это твоё «что угодно». Веди.

— Фух! Спасибо! — Вики порывисто обняла Беллу. Я только усмехнулся. Как бы там ни было, всё же Рыжик здесь явно на своём месте…

* * *

— Если у нас когда-нибудь будет свадьба, я о ней точно знаю одну вещь — её не будет организовывать Элис… — устало проговорила моя девочка, когда мы вечером того же дня лежали на её кровати. Точнее, я сидел, а она лежала перпендикулярно мне, и её голова покоилась у меня на ногах. Я игрался с волосами любимой. Обожаю эту мягкую каштановую гриву — крупные кудри до чёртиков приятно пропускать сквозь пальцы. Да и Белле это нравилось — её это явно расслабляло. К слову, с её волосами тоже всё было интересно. Как-то раз я застал любимую за их подстриганием — при помощи самых обычных ножниц! Когда спросил — мол, как это так, клетки же адаптируются? Получил ответ: волосы адаптируются к любым воздействиям, кроме физического. То есть, сжечь или растворить в кислоте их не выйдет, а вот порвать или подрезать — вполне. При этом отрезанные или выпавшие волосы ничем не отличаются от человеческих, их стойкость стразу же пропадает. С тех пор я старался следить, какое усилие к ним применяю — было бы крайне неприятно вырвать у моей девочки клок волос, пусть и нечаянно...

— А ты бы хотела свадьбу? — мы ни разу не затрагивали эту тему раньше. Но если Изабелла начала — почему бы не продолжить?

— А ты? — вопросом на вопрос ответила она, распахнув закрытые до этого глаза и смотря на меня снизу вверх.

— Ты первая ответь — ведь первым вопрос задал я!

— Не скажу, ты первый говори, — любимая показали мне кончик языка.

— Моя вредная девочка… — закатил глаза я. — Не скажешь — перестану массаж делать, — и выпутал пальцы из её волос.

— Шантажист! — весело фыркнула Белла. — Мне не нужны никакие свадьбы, чтобы иметь уверенность, что я хочу быть рядом с тобой всегда. Своё же аналогичное желание ты мне уже более чем доказал. Теперь продолжай теребить мой волосяной покров!

— Но ведь вопрос звучал, как «ты бы хотела?», а не «нужна ли она тебе?», — тем не менее, я вернулся к волосам. В любом случае, предыдущие её слова были мне дико приятны.

— Не вижу разницы, — чуть пожала она плечами. — Обычно я не хочу того, что мне не нужно. Этот случай — не исключение. А что на счёт тебя?

Я несколько секунд посмотрел ей в глаза. И незаметно принюхался. Похоже, моя девочка имеет в виду именно то, что говорит. Никакого подтекста. Я вздохнул: — Я не буду говорить, что мне это жизненно необходимо, однако я бы хотел принести тебе клятву верности у алтаря и услышать её от тебя в ответ. И иметь возможность называть тебя своей женой.

— Но не вся эта жуть с платьями и тортами? — хихикнула Белла.

— Нет… точно нет, — усмехнулся я. Затем серьёзно посмотрел в глаза любимой. — Изабелла Свон, согласна ли ты выйти за меня замуж?

— Да! Конечно! — сейчас её взгляд, тон и настрой были предельно серьёзными. У меня же от её ответа чуть сердце не забилось… Подобное я ощущал до этого трижды — когда она согласилась быть со мной, когда она призналась мне в любви, и когда впервые уснула у меня в объятиях. Какое-то совершенно нереальное и неописуемое чувство, которое мне даже сравнивать ни с чем не хочется, потому что это будет каким-то… кощунством по отношению к нему. Я привлёк мою девочку к себе и нежно поцеловал. В этом действии был минимум эротики — через него я старался выразить всё, что чувствую к этой невероятной девушке. Её ответ был таким же. Оторвавшись от тёплых губ, я посмотрел в тёмно-карие омуты, и так мы не разрывали зрительный контакт некоторое время, без слов и даже без движений выказывая потребность друг в друге.

— Люблю тебя, — просто сказал я.

— Люблю тебя, — ответила Белла, нежно улыбнувшись. Мы не так уж часто говорили это друг другу, но лишь потому, что предпочитали показывать это действиями, и словесное подтверждение было нам не так уж нужно.

— Так ты решила что-нибудь на счёт Денали? — спросил я, снова принявшись за её волосы, когда мы вернулись в прежнее положение.

— Нет, — вздохнула моя девочка. — С одной стороны, Каллены о них много рассказывали, и мне крайне интересно с ними познакомится. Но Лоран — «тёмная лошадка», и никто не знает, насколько он будет надёжен. С другой — чем меньше вампиров обо мне знает, тем лучше. И, опять же, Лоран, который меня видел с Калленами в ситуации, исключающей моё незнание о вампирах; а также видел папу, причём в действии, и вполне мог связать одно с другим. В этом случае, мне кажется, лучше было бы рассказать ему несколько больше, а также дать понять, что его может ждать за лишнюю болтовню обо мне, пока он не придумал себе обо мне невесть что и не сделал каких-нибудь… глупостей.

— Хм… с этой стороны я на вопрос не смотрел… — протянул я. — В общем, лично я бы предпочёл, чтобы ты не знакомилась с ними. А я бы, к примеру, провёл с Лораном разъяснительную беседу, как-нибудь подловив его одного. Я знаю, что он меня неслабо так боится, так что это могло бы иметь эффект.

— По-своему интересный вариант… — задумчиво проговорила Изабелла. — Но что мне не нравится, так это то, что из-за всех этих игр с тайной моей личности могут пострадать отношения между Калленами и Денали. Вот представь — допустим, Лоран рассказал обо мне и Калленах своему новому клану. Возможно, уже, возможно, в будущем, но до того, как ты ему намекнёшь, что это запретная тема. Те решили поинтересоваться у друзей — мол, что за человечка с вами на бейсбол ходит, как ни в чём не бывало? А им из-за меня придётся молчать… или вообще соврать. Между друзьями ведь что главное? Доверие, я так считаю. И доверие Денали к Калленам, если потом выяснится правда, пошатнётся, — любимая тихо вздохнула. — До всей этой заварушки с Вольтури я бы об этом так не пеклась, ведь нас связывало не так уж многое… но теперь у меня перед ними долг жизни. Причём они спасали меня, при этом серьёзно рискуя собой… Так что я не могу допустить, чтобы мои интересы вредили им.

— Да… ты права, — вдохнул я. У меня перед Калленами тоже долг жизни… Беллы. Просто её жизнь для меня значит даже больше, чем собственная. Я буду им за это благодарен всю вечность. И не принимать во внимание косвенный вред друзьям я тоже не могу. — То есть, ты склоняешься к тому, чтобы всё-таки познакомится ними и рассказать о себе?

— Думаю, да, — чуть помедлив, ответила она. — Тем более, никто ведь не заставляет раскрывать им все подробности и мои возможности со слабостями. В общих чертах обрисовать ситуацию, и хватит.

— Ну… можно и так, — скрепя сердце согласился я.

— С папой ещё надо посоветоваться. Посмотрим, что он скажет, — скорее самой себе, чем мне, пробормотала любимая.

Собственно, несколько минут спустя она набрала отца. Я хотел было уйти, чтобы не мешать, но Белла придержала меня, показав, что это не нужно. Так и оставаясь лежать у меня на ногах, она предельно сжато и информативно рассказала Чарли ситуацию, возможные решения и свои мысли по этому поводу. Мне всегда нравилось, как она это делает — чётко и ясно, почти не растекаясь мыслью по древу, а если отклонялась от темы, то потом всегда к ней возвращалась. Этим Изабелла была очень похожа на своего отца, насколько я успел его узнать. Было в этом что-то неуловимо… военное. Хотя и не так ярко выражено, как у того же Джаспера, когда он был серьёзен. Я даже вдруг на секунду представил, как она точно так же, вдумчиво и с расстановкой, рассказывала отцу о том, что ходила на свидание с собственным несостоявшимся убийцей… то есть мной. И какого хрена она это сделала.

Бывший шериф, помолчав некоторое время, с той же явной неохотой в голосе, что испытывал я, согласился. Видимо, в том, что касалось безопасности Беллы, мы с ним мыслили в одном ключе. Я это заметил ещё тогда, когда мы экстренно разрабатывали план по её спасению.

— Надеюсь, у Калленов больше нет таких близких друзей, которые должны знать о тебе? — его голос звучал слегка саркастично.

— Ну пап… — протянула моя девочка, закатив глаза. — Я же уже объяснила — всё дело в Лоране. Если бы не он, я бы всё же предпочла не знакомиться с ними, несмотря на свой интерес.

— Да понял я… — вздохнул Чарли-Джордж.

— Кстати, как там у вас с Джейн? — как бы между прочим поинтересовалась Белла.

— Как и раньше — всё прекрасно, — в его голосе проскользнула едва заметная нотка смущения.

— Ох, папа, тут нечего стесняться… — широко и чуть проказливо улыбнулась любимая. — Я ведь рада за тебя!

— Знаю, Беллз… — протянул её отец, — просто мне до сих пор слегка непривычно. Примерно так же, как когда у меня не жданно не гадано появилась ты.

— Я соскучилась по тебе, — веселье на секунду слетело с моей девочки, но также быстро вернулось. — Но ничего, после свадьбы друзей мы с Джеймсом приедем к вам в гости! Очень хочу взглянуть, на что похоже логово Вольтури!

— Я тоже соскучился, — ответил Чарли, — думаю, с этим проблем не возникнет — по имеющейся у меня информации, вокруг всё спокойно.

— Это замечательно, — улыбнулась Белла. — Кстати, а может, ты на свадьбу приедешь?.. — вопросительно протянула она.

— Нет, мне сейчас Вольтерру покидать не стоит. От греха подальше. К тому же… ты понимаешь, что я теперь пугало в мире вампиров? И весьма внушительное, — в его голосе проскользнуло веселье. — Ладно Каллены — они меня знают… но хоть на секунду представь, в каком напряжении моя скромная персона будет держать их гостей… Лучше соображу потом какой-нибудь подарок молодожёнам. Может, Джейн чего подскажет.

— Наверно, ты прав, — с легкой грустью ответила Изабелла. — Что ж, значит, увидимся в Вольтерре! Пока!

— Пока, дочка, — в его голосе я тоже различил улыбку.

На следующий день Белла сообщила Карлайлу своё решение, после чего все Каллены были собраны в гостиной, и мы обсудили, о чём можно свободно говорить гостям, а о чём не нужно даже заикаться. Все отнеслись к этому серьёзно, даже Эммет клятвенно пообещал следить за языком. А затем с широкой ухмылкой добавил: — Вот это будет шоу!

* * *

Итак, настал этот день. И… мы с Беллой едва не опоздали к началу церемонии. Начну с того, что Элис пыталась уговорить Беллу стать ещё одной подружкой невесты, потому что себя и Розали ей казалось недостаточно. Самое забавное, что мнения Виктории она даже не спрашивала — Рыжик, судя по виду, уже находилась в состоянии «делайте, что хотите, только меня оставьте в покое!». Однако моя девочка отказалась наотрез.

— Пойми, — пыталась объяснить свою позицию Изабелла, — мне всё это совершенно не близко! Я с удовольствием постою в сторонке и от души порадуюсь за Эдварда с Викторией… но участвовать в этом… Ну, это всё равно, что работа талантливого художника — наблюдать за ней приятно, но вмешиваться точно не стоит, — нашлась она. Надо же, как ловко! И подругу похвалила, и сама вроде отмазалась. — Давай я просто надену то платье, которое ты мне подберёшь? — во-о-от… и это тоже тактика — обойтись малой кровью, хе-хе.

Собственно, это самое платье и стало причиной задержки. В самом-то платье не было ничего такого: тёмно-синее, в меру обтягивающее, длиной чуть ниже середины бедра, без плеч и рукавов, с бретелями, завязывающимися за шеей, открытой немного ниже лопаток спиной и весьма скромным декольте. Вот только любимая, спускающаяся со второго этажа к ожидающему мне, выглядела в нём настолько необычно и непривычно, что спуститься вниз я ей не дал — взял её прямо на лестнице, стоя, несмотря на протесты Беллы, которые были слишком слабы, чтобы поставить мне мозги на место. Так и пролетел тот запас в полчаса, который мы оставляли, да ещё и любимой пришлось снова приводить себя в порядок. Была ночь, так как Элис решила, что с подцветкой в темноте всё будет смотреться лучше, чем при свете дня. Поэтому мы, махнув рукой на мой мотоцикл, отправились к пункту назначения пешком. Точнее, я понёс Изабеллу, так как узкое платье явно не было рассчитано на бег. Я, к слову, тоже был наряжен — в смокинг. И это было чертовски непривычно.

— Охо-хо… — с досадой вздохнула она мне в плечо, пока я бежал, — мало того, что мы можем опоздать, так ещё и все наверняка поймут, почему это произошло…

— Да ладно… — усмехнулся я. — Там все свои.

— Не так уж и все…

— Изабелла, я уверен, никто из них нас не осудит. Они все — взрослые вампиры, и понимают, что ничего страшного в этом нет. Тем более, ты сама виновата: достаточно было сказать мне решительное «нет» или оттолкнуть всерьёз — это бы меня отрезвило.

— Ох… я знаю-знаю… просто ты на меня с таким голодом посмотрел, что мне самой крышу снесло… — я тихо рассмеялся этой откровенности. — Ничего смешного… — притворно-обижено протянула Белла.

— Лучше скажи — как тебе я при параде? — попытался я перевести тему.

— Не знаю, пока не обратила внимания. Потом оценю. Сейчас мне слишком стыдно… — моя девочка нервно хихикнула.

На входе в дом нас встретила рассержено-взволнованная провидица.

— Ну наконец-то! — воскликнула она. — Я уже собралась звонить, чтобы узнать, где вы шата… — она осеклась, а через мгновение её взгляд и выражение стали лукавыми. — О-о-о-о… кое-кому понравилось платье? — посмотрела она на меня, потом на Беллу. — А я ведь говорила, что ты будешь в нем шикарно смотреться!

— Чёрт… — любимая смущенно потупилась.

— Ладно, — закатила миниатюрная вампирша глаза, — пойдёмте, уже почти время выхода невесты!

Мы прошли на поляну за домом — основное место действия. Встали ровно на места, которые, по мнению Элис, были идеальны для нас. По каким критериям они были идеальными — знала, скорее всего, только сама организатор мероприятия. Мы все стояли двумя группами по шесть, как любит говорить Изабелла, разумных, по разные стороны дорожки, ведущей от дома к арке.

С нашей стороны, кроме нас, стояли почти все Каллены, кроме, ясное дело, жениха с невестой, а также Карлайла и Эммета. Последний, вот уж умора, выступал в роли ведущего… и священника. Как мне рассказывали, младшие Каллены переигрывали свадьбы раз в полтора-два десятилетия. И «священниками» попеременно были качёк и Джаспер. Полагаю, им всем было чертовски скучно, раз они страдали этой, с позволения сказать, фигнёй, так часто. От Эдварда, стоящего рядом с аркой, прилетел сдавленный смешок — похоже, он был со мной согласен. Отец и мать семейства, к слову, «пересвадьбами» не баловались.

Напротив нас стоял клан Денали в полном составе. Три блондинки, совершенно разные, но вместе с тем ощущалось, что они друг другу очень близки — очевидно, Таня, Кейт и Ирина. Рядом, но держась ближе друг к другу, чем к «сёстрам», стояли тёмноволосые мужчина и женщина — Элеазар и Кармен. Ну и рядом с, вероятнее всего, Ириной стоял Лоран.

Тёмноволосая пара смотрела с любопытством на нас с Беллой. Те блондинки, кого я почитал Таней и Кейт, смотрели больше на меня… и интерес ко мне, как к мужчине, был если и скрываемым, то не идеально. Я положил руку моей девочке на талию. Извините, милые дамы, я более чем занят. Судя по разочарованию, мгновенно промелькнувшему на их лицах, намёк был понят. Лоран был… в глубоком шоке. Он просто пялился на нас, его и так немаленькие, непривычного золотистого цвета глаза сейчас были просто огромными, а рот приоткрыт. Он явно не мог понять, какого хрена тут вообще происходит. Ирина смотрела на него в полнейшем недоумении, в свою очередь, не понимая, почему её спутник так себя ведёт, но к более активным действиям по приведению его в чувство, кажется, не решалась переходить.

Но тут Карлайл (что забавно, ибо он вроде как отец и невесты (ведь её приняли в семью), и жениха, и вместе с тем не отец им обоим) вывел под руку Викторию из дома, и я переключил внимание на неё… Уж не знаю, какое там на ней было платье (кроме белого цвета), причёска и всё прочее — я смотрел только на её лицо. Смотрел — и как-то даже не верил. Рыжик, конечно, была девушкой довольно улыбчивой, но улыбки её всегда были такими… саркастичными, насмешливыми. Сейчас же… улыбка была не просто радостной — какой-то… одухотворенной, что ли. Это делало Викторию прекрасной какой-то особенной красотой совершенно счастливой женщины. А взгляд золотых глаз неотрывно смотрел на Эдварда, поджидающего свою невесту в конце дорожки. На меня она никогда так не смотрела и, уверен, никогда бы не посмотрела. Но самое странное — я был за неё искренне рад. Казалось бы, не так давно это была моя женщина, и я обязан был почувствовать хоть какую-то ревность от того, что она так смотрит на другого мужчину… но чего не было, того не было. Просто было приятно видеть её такой. Видимо, теперь для меня просто не существовало женщин, помимо Изабеллы. Я слышал от других вампиров, насколько крепкой бывает любовь таких, как мы. И, честно говоря, эти рассказы вызывали у меня лишь ухмылку. Я считал это блажью, попыткой представить нас лучшими, чем мы есть. Но сейчас понимаю, и на своём примере… и на примере Вики, всё это — правда. Даже более чем.

Далее всё шло своим чередом: обмен клятвами, кольца, поцелуй новоиспечённых мужа и жены… И официальная часть была закончена. Теперь будет самое интересное…

Лоран, смотря на меня каким-то странным взглядом, подошёл и… несильно ткнул пальцем мне в грудь.

— Вроде настоящий… — пробормотал он, моргнув.

— Лоран, можешь объяснить, что происходит? — спросила его предполагаемая Ирина.

— Да мне это самому интересно… — протянул он, после чего повернулся к остальным Денали. — Познакомьтесь, это, — кивнул в мою сторону, — Джеймс. А это, — кивок в сторону виновницы торжества, — Виктория. Мои бывшие компаньоны. И я не имею ни малейшего представления, как эти двое могли перейти на животных. Они — самые кровожадные и безбашенные вампиры, каких я знал за свои три с лишним сотни. Я от них ушёл, когда Джеймсу взбрело в голову поохотиться… вот на неё, — снова кивок, в этот раз — на Беллу. — Притом, что на её защиту встали Каллены. Именно поэтому наличие всех этих трёх персон здесь, живых и невредимых, кажется мне каким-то дурацким розыгрышем… — тут он потянул носом. — А ещё этот запах… это же от неё! — он повернулся к моей девочке. — Она пахнет, как… — и тут он замер, а в его глазах промелькнул страх. Остальные Денали чуть нестройно втянули воздух и тоже напряглись, все их взгляды скрестились на Изабелле.

— Ну чего вы на меня так смотрите? — приподняла бровь любимая. — Я не кусаюсь, в отличие от некоторых…

Воздух завибрировал от громогласного ржача Эммета, потом к нему добавился мой. Остальные улыбнулись, кто искренне, кто несколько натянуто. Обстановка, кажется, слегка разрядилась.

— Послушайте, — взял слово Эдвард, явно обращаясь к Денали, — она наш друг, не нужно её бояться. И да, сходство их запахов не случайно, — видимо, он отвечал на их мысли. — И внешнее сходство — тоже.

— Хех, неужели папа и вправду такой страшный?.. — пробормотала Белла. Все Денали снова поражённо уставились на неё.

— Ну, надо признать, твой папаня довольно жуткий, когда злится или, тем более, в ярости… — без доли шутки заметил качёк. Я мысленно с ним согласился.

— Значит, вы знаете этого… Джорджа? — Элеазар повернулся к Карлайлу.

— До событий с Вольтури он жил здесь, в Форксе. Вместе с Беллой, — кивнул док. — И так уж получилось, что в этих самых событиях мы все принимали самое непосредственное участие.

— Вы участвовали в этом перевороте? — голос Тани либо Кейт — поскольку я до сих пор не знал, кто из них кто — был таким же поражённым, как и вид. — У меня такое просто в голове не укладывается…

— Мы просто спасали жизнь другу, Таня, не более того, — сказал телепат. Вот теперь я знаю, кого как зовут. — Давайте мы просто расскажем, что произошло.

— Хорошо. Это будет любопытно послушать, — скрестила руки на груди Кейт.

Рассказ занял около двадцати минут. Он был начат с переезда Калленов в Форкс, а закончен — отъездом бывшего шерифа практически на ПМЖ в Вольтерру. Рассказывал Карлайл, остальные его дополняли. Умолчали мы о матери Беллы, о некоторых подробностях её способностей, вроде питания солнцем, и ещё кое-каких вещах, которые можно было бы использовать ей во вред. На моменте, когда я, а затем и Виктория, рассказывали о том, как мы пришли к «вегетарианству», Лоран стоял с видом, говорившем о глубочайшем когнитивном диссонансе. В принципе, я его отлично понимал… У других же наибольший шок вызвало известие, что «новый и самый жуткий Вольтури» является инопланетянином. Это тоже было мне близко.

— Думаю, вы понимаете, но я на всякий случай озвучу это — об Изабелле не должен знать больше никто, — я с нажимом произнёс последнее слово и внимательно окинул взглядом Денали, отслеживая их реакцию. Вроде все поняли… только взгляд Лорана был такой, будто он всё ещё не с нами. Ладно, с ним отдельный разговор будет…

— Но зачем было тогда нам о ней рассказывать? — задала закономерный вопрос Кармен.

— Во-первых, из-за него, — кинув взгляд в сторону Лорана, стала пояснять Белла, — он видел меня, видел папу, слышал его запах и, возможно, мой — я не знала наверняка. Этого было достаточно, чтобы сделать выводы. Отсюда вытекает вторая причина — я не хотела, чтобы моя тайна как-либо повлияла на отношения между вашими кланами. Мои друзья очень хорошо отзывались о вас, и я доверяю их мнению. И, в-третьих, после их рассказов мне было очень интересно с вами познакомиться, — она чуть смущённо опустила взгляд.

— Что же… — чуть задумчиво начал Элеазар, — после всего услышанного, мне тоже крайне любопытно с тобой пообщаться, Изабелла, — он протянул ей руку.

— Лучше просто Белла, — чуть поморщившись от звука собственного имени, любимая протянула руку в ответ, как для рукопожатия, но вампир ловко перехватил её тыльной стороной ладони вверх и наклонился, явно собираясь поцеловать. Однако, заметив лёгкое замешательство на её лице, остановился, выпрямился и просто пожал руку.

— Извини, просто я не часто общаюсь с теми, кому меньше сотни лет, и забываю, что такое приветствие сейчас не в моде, — чуть виновато проговорил он. — Тем более, если у дамы есть кавалер.

— Дама не в обиде, не переживайте, — улыбнулась моя девочка.

— Можно на «ты», — Элеазар улыбнулся в ответ. Белла кивнула.

— А Изабеллой её может звать только Джеймс, — с ухмылкой заметил Эммет, поиграв бровями.

Атмосфера стала куда более непринуждённой. Все были друг другу официально представлены, после чего разбились на несколько групп и стали общаться на самые разные темы. Я заметил, как Таня более пристально и оценивающе осматривала Викторию, чем остальные. Потом бросила чуть разочарованный взгляд на Эдварда. Интересно… похоже, кто-то к кому-то не совсем равнодушен? Телепат только обернулся ко мне и незаметно для дам закатил глаза. Ладно, какое мне до этого дело, верно?..

Улучив момент, я цапнул Лорана и отвёл его в сторонку. Он посмотрел на меня всё ещё как-то отстранённо.

— Ей, Лоран! — тихо, чтобы другие не слышали, позвал я, пару раз махнув ладонью у него перед лицом. — Вернись ты уже на Землю!

— Слушай, Джеймс… — как-то… устало сказал бывший компаньон, — признайся — это какая-то твоя новая, особо изощрённая игра? Я же знаю тебя — ты живёшь охотой. Ладно Виктория — она всё это делала просто с тобой за компанию. Но ты… ты не мог просто взять и стать «вегетарианцем». Ведь если предположить, что это так — я должен буду признать, что ни черта не разбираюсь ни в людях, ни в вампирах.

— Игры кончились, — начиная понемногу терять терпение, возразил я. — Просто кое-что заставило меня пересмотреть некоторые свои жизненные приоритеты.

— Любовь что ль? — с насмешливой улыбкой поинтересовался он.

— Именно, — подчеркнул интонацией я, — любовь. Я люблю эту девушку. И заруби себе на носу — я пойду на всё ради её счастья и безопасности. Если я узнаю, что ты хоть кому-то проболтался о факте её существования — сделаю с тобой такое, что ты будешь мечтать о смерти. Я ясно выразился, Лоран?

— Да ясней некуда, — он постарался сделать невозмутимый вид, однако я разглядел в глубине его глаз знакомую опаску. Наконец я удостоверился, что он всё понял, как надо. — Теперь я вижу того Джеймса, которого я знал раньше. Хорошо, а если кто-то доберётся до этих знаний помимо моей воли? Кто-то вроде этого Эдварда? Или Аро?

— Если в этом и правда не будет твоей вины — ты не пострадаешь, — пожал плечами я. — У меня есть друзья, которые легко в этом удостоверятся.

— Ну да-ну да… — протянул Лоран. — А тебя не напрягает общение с теми, кто копается в твоих мыслях и эмоциях?

— Я отношусь к этому с пониманием и здоровой долей пофигизма, — усмехнулся я. — Думаю, они и сами по большей части не в восторге от своих способностей. Я бы точно свихнулся, если бы к моему хламу в голове приваливал ещё и чужой. А самому-то тебе как новая диета?

— Животные — мерзость, — скривился старый товарищ. Затем его лицо стало задумчивым. — Но знаешь, отказ от человеческой крови… умиротворяет. Со временем я стал замечать, как становлюсь куда менее агрессивным. А учитывая, что и окружающие меня такие же… я начал чувствовать с ними какую-то более глубокую связь, чем всё, что со мной было до этого. Особенно с Ириной… но и с остальными тоже. Они, по большей части, с пониманием относятся к некоторым моим недостаткам, помогают, если мне это нужно. Так, что хочется отплатить им всем тем же. Мы будто… семья?..

— Думаю, я тебя понял, — кивнул я. Ведь и сам испытывал нечто похожее. С Калленами я и Белла, может, и не прям одна семья… но я готов им помочь в чём угодно, если они попросят, да и вообще, в их обществе мне хорошо, как и моей девочке, собственно. Это примерно как у Калленов с Денали — родственные семьи. Несколько разные взгляды на жизнь и планы на будущее, но, тем не менее, между ними очень крепкая связь. Это видно по тому, как они общаются — никакого притворства, фальшивых улыбок и пустых обид. Быть частью этого — приятно.

— Пора потанцевать! — громко объявил Эммет. Из колонок полилась бодрая музыка. Часть присутствующих мгновенно оккупировала относительно небольшую танцплощадку и, распределившись по парам, стали с явным знанием дела отплясывать, кто на что был горазд.

Я поискал глазами любимую — она стояла в компании Элеазара с Кармен и смотрела на танцующих. Я подошёл к ней. На её губах была лёгкая улыбка, но вот взгляд был чуть грустным. Тоже хочет потанцевать?

— Разрешите пригласить вас на танец, красавица? — я встал перед ней и протянул руку.

Однако произошло то, чего я совсем не ожидал — грусть в глазах Изабеллы сменилась легкой паникой: — Нет, я… я не танцую, Джеймс.

— Эм-м… в каком смысле, не танцуешь? — растерялся я.

— В прямом. Я не умею, — опустила она взгляд. Не умеет? Так, стоп! Что-то это мне напомнило…

— Милая, ты чудесно танцуешь… — говорила мать Беллы с записи.

— Мам, очень плохо, — уверенно опровергала её пятилетняя Белла.

— Там я ходила в ту балетную студию, где мы… познакомились поближе. К слову, я рада была устроить там погром! Как же я не любила это место… особенно тогдашнюю преподавательницу — чопорную унылую стерву, — скривилась Белла, как при упоминании Феликса. Ну конечно! И поэтому она думает, что не умеет танцевать! Но скорее не не умеет, учитывая её физические данные, а просто боится. Хотя, судя по грустному взгляду на танцующих, хотела бы. Так, с этим определённо нужно что-то сделать!

Я мягко приобнял мою девочку за плечи и отвёл на некоторое расстояние ото всех, чтобы был возможен приватный разговор.

— Милая, что с тобой? — тихо заговорил я. — Я же вижу — ты хочешь потанцевать.

— Но я же сказала — неум…

— Так, — перебил я её. — Я с тобой дрался. Я с тобой бегал по пересечённой местности, — я наклонился к её ушку и прошептал совсем тихо. — Я занимался с тобой любовью, — её щёчки чуть-чуть, но покраснели. — Ты ловкая, быстрая, отлично умеешь движениями взаимодействовать с другими. Я не вижу ни одной причины, почему ты не можешь танцевать.

— Но… — уже не так уверенно попыталась возразить любимая.

— Если тебя это успокоит — я не более опытен в этом деле, чем ты, — это было чистой правдой. Мне никогда не приходилось танцевать, так уж сложилось. Но я вампир, так что понимал, что худо-бедно, но поплясать у меня получится. Я просто не ходил в балетную студию, когда был далеко не таким ловким, следовательно — и комплекса по этому поводу у меня не было.

— Предлагаешь попозориться вместе? — как-то слегка отчаянно улыбнулась Изабелла.

— Нет, — улыбнулся я. — Помнишь, как ты мне однажды сказала, что хочешь не избегать своих страхов, а перебороть их? Вот это я тебе и предлагаю — побороть твой детский комплекс по поводу танцев.

— Пойдём, — кивнула она, в её глазах и запахе утвердилась решимость.

Мы прошли на танцплощадку, которая в этот момент опустела. Заиграла новая мелодия, более медленная. Как раз для нас, неумех. Встали друг напротив друга. Я положил руки ей на талию, она мне — на плечи. И мы просто начали потихоньку переставлять ноги в ритм музыке. Вот только если я двигался плавно и непринуждённо, то Белла была предельно напряжена, из-за чего двигалась не лучше деревянной куклы на верёвочках. Чёрт, это какой же должен быть комплекс, чтобы обычно грациозная и ловкая девушка начала так двигаться?! Так, нужно для начала помочь ей расслабится… Я наклонился и мягко накрыл её губы своими. Белла начала самозабвенно, как и всегда, отвечать мне, и мгновение спустя её тело в моих руках расслабилось.

— На нас же смотрят, — с притворным укором сказала она, разорвав поцелуй.

— Нет, — улыбнулся я. На нас и вправду никто не смотрел — все были заняты разговорами. И снова стал целовать её, не переставая кружить в незамысловатом танце. Через некоторое время, оторвавшись от самых желанных в мире губ, я зашептал ей на ушко. — Представь нечто среднее между нашими спаррингами и нашей близостью. Не думай, просто двигайся.

Любимая уже явно забылась, её движения стали такими же грациозными и изящными, как в других обстоятельствах. Я невзначай, без какой-то определённой схемы, добавлял новые движения: покрутить Изабеллу вокруг собственной оси, мягко заставить её прогнутся назад и сделать ею полуповорот, при этом опуская назад… Странно, что постепенно мы стали ускоряться, хотя вроде бы не переставали двигаться в ритме музыки…

А в какой-то момент меня накрыло. Начало казаться, будто ничего вокруг не существует. Есть только я, моя бесконечно любимая женщина и музыка, направляющая нас в наших движениях. Мы двигались то медленно и плавно, то резко, почти свирепо. И в этих движениях была наша связь — она ощущалась в эмоциональном плане так же сильно, как при физической близости. Это было нечто невероятное, неописуемое, почти безумное…

Очнулся я, когда музыка внезапно закончилась. Я стоял, перенеся весь свой вес на полусогнутую ногу и нагнувшись, и держал Изабеллу за талию одной рукой, почти параллельно полу, она же вцепилась в мои плечи, а её ножка обхватила меня за талию, и вторая моя рука была аккурат на бедре этот самой ножки. Мы оба тяжело дышали, но совсем не от активного танца… Щёчки Изабеллы раскраснелись, грудь поднималась и опадала в такт дыханию, губы были чуть приоткрыты, а в шоколадных омутах горел тот самый первобытный огонь, смешанный с любовью… любовью ко мне! А уж тонкий аромат желания, исходивший от моей девочки и дразнивший нюх… Мне нестерпимо захотелось прямо сейчас, в этот самый момент, схватить её в охапку, найти местечко подальше от посторонних глаз и сделать с ней очень много совершенно неприличных, но чертовски приятных вещей! И что-то мне подсказывало, что со стороны Беллы не последует даже ноты протеста…

Громкие хлопки окончательно вывели меня из этого транса. Мы оба мгновенно повернулись на звук.

— Ё-ху! — крикнул хлопающий Эммет. — Это было так горячо, что чуть пожар не начался! Я уже подумывал пожарных вызывать… ай! За что? — здоровяк начал уворачиваться от оплеух жены. Взгляды остальных были прикованы к нам.

— Эммет в своём стиле, но он прав, — заговорила Кармен. — Это было, конечно, не мастерски, но… очень чувственно, страстно… а главное — так искренне…

— Да уж, — подхватил Джаспер. — Хорошо, что я чувствовал только эмоции Джеймса… если бы я почувствовал вас обоих — точно уволок бы Элис в какой-нибудь укромный закуток.

— Эй, — возмутилась вышеназванная, — обязанность плоско шутить у нас за Эмметом!

— А я не шутил, — с предельно серьёзным видом ответил ей муж. Та не нашлась, что сказать. Изабелла сдавленно хихикнула.

— Милая, ты чудесно танцуешь… — сказал я с улыбкой, повернувшись обратно к ней. — И даже не смей говорить, что очень плохо! А всякие чопорные унылые стервы могут пойти нахрен! — любимая заливисто рассмеялась, запрокинув голову.

— Спасибо, любимый, — снова посмотрев мне в глаза, сказала моя девочка.

— Всегда пожалуйста, — отзеркалил я её улыбку и, коротко, но от этого не менее сладко поцеловав, вернул нас в вертикальное положение. И, так и не выпуская Беллу из объятий, потянул её с танцплощадки. И только сейчас мне кое-что показалось странным, на что я раньше не обратил внимания по причине своей предельной увлечённости своей идеей…

— «Это ведь ты, да?» — посмотрел я на Эдварда. — «И то, что танцплощадка оказалась пустой, но музыка при этом не перестала играть, и то, что на нас в начале никто не смотрел… и ещё музыка, кажется, постепенно ускорялась?»

— Ускорять музыку было идеей Эммета, — криво улыбнулся телепат, подмигнув. Значит, в остальном он поучаствовал.

— «Спасибо, это было чертовки вовремя!» — подумал я ему. Он усмехнулся, после чего увлёк на танцплощадку Викторию.

— А я платье немного… модернизовала, — в смешке Изабеллы я уловил смущение. — Случайно, — и повернулась ко мне боком, продемонстрировав разошедшийся на правом бедре шов.

— Несмотря на случайность, по-моему — довольно удачно! — ухмыльнулся я. Выглядело это весьма и весьма соблазнительно…

— Ну, если ты так считаешь… то ладно, — и всё равно в её интонации осталось немного смущения.

Танцы продолжались, начался обмен партнёрами. Я успел покружить Элис, Эсми, Кармен и Викторию. Таню и Кейт на всякий случай в этом смысле избегал, а то, чем чёрт не шутит, ещё за намёк бы приняли… Белла с кем-то, кроме меня, танцевать постеснялась, так что предложения других отклоняла.

Свадебный торт оказался… неожиданно маленьким. Я почему-то представлял себе многоярусное страшилище в человеческий рост, а он был совсем небольшим. Кажется, удивлён этим был далеко не один я. Он был сантиметров двадцать в диаметре, белым, с кучей всяких ажурных деталей… и обильно посыпан кокосовой стружкой. И вот тут-то я всё понял! Элис ведь меня расспрашивала о вкусах Беллы в еде, в частности, что она любит из сладкого. Так вот — любимая обожала сладости с кокосом… Телепат не смог удержать вырвавшийся наружу смех.

— Элис?.. — с подозрением протянул я, взглянув на предсказательницу.

— Ну, а что? — невинно похлопала она глазами. — Его бы всё равно пришлось выбросить! А так…

— А что такого с тортом? — с подозрением посмотрел на нас здоровяк.

— Элис решила скормить его Белле, — без успеха пытаясь сдержать смех, выдавил Эдвард. За ним засмеялись ещё несколько — я не обратил внимания, кто именно.

— В каком смысле? — удивлённо спросила сама Белла. Затем присмотрелась к торту. — Погодите-ка… кокос? — она резко повернулась ко мне. В глазах было веселье, но она хорошо держала серьёзное лицо. — Это ты ей рассказал? Предатель! Кокос ведь моя главная слабость! — она подошла к торту и принюхалась. — М-м-м… кокос…

— Пробуйте уже быстрей, — повернулся я к молодожёнам. — А то она его стрескает — даже моргнуть не успеете.

Виктория чуть скривилась при мысли о необходимости этой «пробы», Эдвард отреагировал спокойно. Они отрезали по небольшому кусочку и едва прихватили их губами, после чего вернули на место.

И тут к делу приступила моя девочка. Все разошлись, остался только я — мне нравилось наблюдать довольную физиономию любимой, неспешно поглощающей кусок за куском (на счёт «даже моргнуть не успеете» я слукавил — она обычно с едой не спешила).

— Он изумителен, — констатировала Изабелла, съев ровно половину. — Так, это я оставлю на потом — всё равно на него никто больше не претендует.

— Вот это эльфа учудила, ага? — усмехнулся я.

— За это мы её и любим! — рассмеялась Белла. Согласен, с провидицей и вправду не соскучишься. — Так ты не знал о торте? — выгнула бровь она.

— Не-а, — мотнул я головой, — она расспрашивала о твоих вкусах, но я и представить не мог, что именно для этого…

Далее мероприятие шло своим чередом. Было весело, все раньше незнакомые уже пообвыклись друг с другом, так что атмосфера была вполне дружеской. В конце концов, молодожёны отчалили проводить медовый месяц на остров Эсми. Подумать только — у них собственный остров! Хоть он и назывался островом Эсми, но, как мне рассказали, это было уединённое гнёздышко всей семьи, и они там отдыхали то парами, то все вместе. Даже любопытно стало на него взглянуть…

Денали решили погостить у друзей несколько дней, чему была очень рада Изабелла, ведь она не успела с ними наобщаться на празднике.

В общем, как по мне, то мероприятие более чем удалось! Правда, я так и не понял, к чему тут можно было готовиться аж почти целый месяц…

Джеймс

Со свадьбы Эдварда с Викторией пролетело полтора года. За это время успело произойти много разнообразных событий, и некоторые из них стоят упоминания.

* * *

Итак, начать можно с поездки в Вольтерру, которая произошла примерно через две недели после торжества Калленов. Прямо скажу — я, как и, наверняка, подавляющее большинство вампиров, не особо-то горел желанием посещать резиденцию королевского клана. Я, разумеется, их не боялся — у меня для этого не было ни малейшего повода, я всегда соблюдал правила, даже во время самых увлекательных своих игр. Но всё равно от мыслей об этой поездке было… слегка не по себе. Однако один момент был весьма забавным: учитывая, что наш инопланетянин теперь всерьёз и надолго с Джейн, а я — с его дочерью… то я косвенно являлся почти что родственником новой королеве вампиров! Когда я поделился этой мыслью с Беллой, мы вдвоём долго потешались над абсурдом моего умозаключения. Скорее всего, меня и Джейн будет связывать только то, что наши любимые — отец и дочь. Вероятно, оно и к лучшему…

Во время нашего прибытия была глубокая ночь — мы с Беллой специально так рассчитали, она настояла. Хотя я бы вполне мог просто одеться так, чтобы полностью закрыть кожу.

От самой Вольтерры веяло… стариной. Это слово наиболее точно передаёт ощущение от неё. Я бывал много где, а главное, в разные времена, и мне было с чем сравнивать. Этот не слишком большой город ощущался, как всякие так называемые «исторические районы» (причём, наиболее древние из них), только состоял из этих самых исторических районов весь. Вероятно, об этом заботились настоящие хозяева города.

Бывший шериф встретил нас на площади перед входом в ратушу, которая являлась, так сказать, «верхушкой айсберга» логова Вольтури. Уж с какой бурной радостью Изабелла влетела в его объятия — любо-дорого было посмотреть. Было крайне приятно наблюдать за положительными эмоциями любимого существа. Мне же Чарли просто пожал руку и кивнул, едва заметно, но приветливо, насколько я мог судить, улыбнувшись.

Подземные уровни палаццо деи-Приори производили странное впечатление. Широкие коридоры, огромные залы — и везде мрамор, гранит и прочите виды камня, с кучей декоративных элементов ручной, но очень качественной работы. Цветовая гамма была чёрной и белой, кое-где висели красные гобелены с золотым гербом клана Вольтури. Но странным было не это, а количество и размеры жизненного пространства. Полагаю, пустующих комнат тут было просто не меряно. С другой стороны… не так уж и странно, если подумать. Вряд ли Вольтури жили дружной семьёй, как Каллены, а огромный замок позволял им иметь достаточно личного пространства, чтобы не мешать друг другу лишний раз. Да и элита клана — те, у кого были сильные дары — жили в отдельном крыле, где площади на личность было ещё больше.

Кое-где встречающиеся стражи косились на нас, но молчали. На любимую — понятно почему. На меня — вероятно, из-за жёлтых глаз.

В тронном зале нас встретила уже знакомая тройка. Их приветствие было довольно радушным. Не берусь судить, насколько они были искренни — за тысячу лет можно научиться сыграть что угодно. А вот моя девочка была самой непосредственностью. Взяла да и… обняла Джейн. Та, кажется, была слегка шокирована этим. Заметив её реакцию, Белла смутилась.

— Извини, — чуть-чуть покраснев, начала она, — я просто очень благодарна тебе за то, что ты помогла меня спасать. Знаю, это было не ради меня, но всё равно спасибо. За это, и ещё за то, что делаешь папу счастливым.

— Да ничего… — кажется, Джейн тоже была смущена. — Я просто к такому не привычна. И тебе не за что меня благодарить — я не могла не помочь. А на счёт Джора, — она посмотрела на бывшего шерифа, — это, скорее, он делает счастливой меня. Я лишь надеюсь, что и обратное тоже верно.

— Верно, поверь, — Изабелла с улыбкой посмотрела на отца, тот тоже улыбнулся, как мне показалось, им обоим.

— Эй! — притворно возмущённо воскликнул Деметрий. — Я ведь тоже во всём этом участвовал! И Алек! — последний на эту реплику только глаза закатил.

— Ой! — снова слегка покраснела Белла. — Я и вам обоим благодарна!

— А объятий я, значит, не заслужил? — прищурился он, заставив меня слегка напрячься.

— Ну… если хочешь, то пожалуйста, — моя девочка мгновенно оказалась возле него и обхватила руками за талию. Тот прижал её за плечи к себе… и с насмешливой улыбкой подмигнул мне! Тут я уже напрягся сильней…

Кажется, Изабелла это почувствовала. Однако вместо того, чтобы отпустить Деметрия, она… сжала его сильней. Намного сильней. Так, что тот враз потерял всю свою насмешливость и тихо охнул. Я даже уловил тихое потрескивание.

— Ну у тебя и хватка… — немного вымучено улыбнулся он, когда Изабелла разжала объятия и отошла на пару шагов. — Будто новообращённый обнял!

Любимая только криво ухмыльнулась. Затем посмотрела на Алека. Тот только снова закатил глаза и махнул рукой — мол, я в этих играх не участвую.

Деметрий вызвался провести для Беллы экскурсию по замку. Я пошёл с ними, поскольку протестов никто не высказал. Вольтури всё показывал, рассказывал, отвечал на вопросы моей девочки… и всё время с ней флиртовал. Я чувствовал, что это было в некотором роде провокацией, но не вёлся, хоть это и раздражало. Причина была проста — любимая на это совершенно не реагировала. Я чувствовал исходящий от неё запах веселья и забавы, но ничего более. Какую цель преследовал Деметрий, было для меня загадкой… хотя в моей голове сформировалось одно предположение. Наши дары были не схожи по принципу, но сходны по действию — и его дар, тут даже спорить не буду, был куда круче моего. Однако же, он облажался там, где я преуспел — с Беллой и Феликсом. А вампиры, тем более Вольтури — существа гордые. Вот он и пытался вот так своеобразно отомстить мне… Хотя, возможно, я ошибался, и он всегда так вёл себя со всеми девушками, либо ему было банально скучно, что совсем не удивительно для тысячелетнего вампира. Вообще говоря, думаю, Лоран прав на счёт диеты — отказ от человеческой крови снижает агрессивность. Карлайл тоже говорит подобное. Просто раньше я бы точно настучал по этой наглой физиономии… а сейчас ничего, терпел.

— А это всё построили вампиры или люди? — Изабелла развела руками, как бы показывая, что «всё».

— Тысячи людей-рабов под руководством вампиров! — рассмеялся Деметрий. — А если серьёзно, то, насколько я знаю, всё здесь было построено и, что я знаю точно, поддерживается в надлежащем виде исключительно вампирами, — а я сначала и не понял, что первая фраза была шуткой. Мне казалось, что с этих бы сталось заставить людей на себя впахивать — вон, сидит же в холле секретарша-человечка… — Люди для этого слишком… низкоэффективны, в их труде для нас никогда не было смысла.

— А та девушка в холле вам тогда на кой? — поинтересовалась моя девочка, пришедшая, очевидно, к сходным с моими выводам.

— Да это развлечение у Аро такое было — держать людишек для «подай-принеси» в замке. Когда-то было забавно, но лично мне уже давно наскучило, — хмыкнул он. — Эта Дженна — последний человек, живущий здесь. Со своими обязанностями уже четвёртый год справляется — рекордсменка! Джейн подумывает её обратить — да пусть себе дальше своей работой занимается, когда освоится.

— Ясно, — коротко ответила любимая, от неё пахнуло задумчивостью.

В общем, мы гостили в Вольтерре дней десять. Деметрий, видимо, поняв, что ни я, ни моя девочка не реагируем, перестал делать ей намёки через пару дней. Изабелла общалась с отцом… и ещё с Джейн. Любимая хотела узнать её получше. Та, насколько мне показалось, сначала не знала, как на это реагировать, но впоследствии, как со мной поделилась Белла, они нашли общий язык. Более-менее. Всё же, они любили одного… разумного: просто одна — как отца, а другая — как мужчину.

Я же обзавёлся довольно любопытным знакомым…

— Скажи, ты вампир? — спросил меня он, когда мы впервые встретились в одном из многочисленных коридоров. Я тогда возвращался с охоты. Он был чуть выше и шире меня, выглядел примерно на тридцать, волосы — серые, короткие. Одет был в простую современную одежду — синие свободные джинсы да тёмно-зелёную футболку, однако на шее висел кулон Вольтури. Интересно. Я думал, что для них носить не чёрное — дурной тон…

— Да, — пожал я плечами. Странный вопрос…

— Почему же у тебя такие глаза? — он выглядел искренне удивлённым. — Я думал, что у всех вампиров они красные… — наверное, он здесь недавно, да и вообще молод. Карлайл Каллен со своей диетой был довольно известен — даже я, не зная его имени, достаточно давно слышал о клане эдаких вампиров-пацифистов, питающихся животными. Мне это тогда показалось каким-то анекдотом… ирония судьбы в том, что теперь я — часть этого «анекдота».

— Ты тоже можешь себе такие заиметь… если откажешься от человеческой крови, — усмехнулся я.

— Как это… «откажешься»? — вытаращился на меня он. — Но разве жажда не будет нарастать, пока рассудок напрочь не отрубится?

— Для поддержания сил подходит кровь любых млекопитающих, — я поверить не мог, что растолковываю кому-то основы «вегетарианства»… — Правда, она насыщает гораздо хуже людской, и её нужно намного больше, так что чем крупнее животное, тем лучше. Если с месяц питаться только ей — глаза станут жёлтыми.

— То-то от тебя так странно пахнет… меня это сначала сбило с толку. Ну, и глаза эти… — он протянул мне руку. — Якуб.

— Джеймс, — ответил я на рукопожатие.

— Я и представить не мог, что мы, даже теоретически, можем обходиться без крови людей… Это очень неожиданно. И много таких… воздерживающихся вампиров? — спросил Якуб.

— Помимо себя, я знаю ещё два клана — Каллены и Денали, — ответил я. — В первом состоит восемь вампиров, во втором — шестеро. Может, есть ещё… но это маловероятно.

— Понимаю, — кивнул он, — все вампиры, которых я знал до этого, не испытывали ни малейших угрызений совести из-за убийств людей, — он на секунду замолчал. — Могу я поинтересоваться, что сподвигло тебя перейти на животных?

Я задумался. С одной стороны, откровенничать с едва знакомым вампиром не было особого желания. С другой… ну, он ничего такого не спрашивает. В общих чертах можно и ответить.

— Скажем так… я нашёл ту, ради которой готов пойти и не на такое, — проговорил я.

— О… я тебя отлично понимаю, — медленно кивнул Якуб.

Мы как-то незаметно разговорились. Я рассказал ему немного о своём знакомстве с Изабеллой (ибо о наличии у Чарли дочери в королевском клане всё равно знали все), о моём переходе на «вегетарианство», о самой диете, так как Якуба она не на шутку заинтересовала. Он мне поведал свою историю. То, что он питался исключительно преступниками, показалось мне забавным — Эдвард мне рассказывал, что около десяти лет жил подобным образом. Правда, в отличие от телепата, мой новый знакомый не имел никаких моральных дилемм по поводу убийств, если выбранная им жертва того заслуживала. Просто потому, что он этим занимался и в человеческой жизни. Он служил в правоохранительных органах, и не раз убивал (хотя чаще, конечно, нет, но теперь другие способы были ему недоступны, и убивал он только самых опасных для человеческого общества). Причём служба в... «милиции» (так у Якуба на родине, в Польше, называлась полиция) была для него не просто работой, а делом всей жизни, призванием. Так что после перерождения он просто продолжил заниматься тем, что считал правильным. На этой почве разругался со своим создателем и покинул его.

А уж его любовь к человечке выглядела для меня совсем сюрреалистично. Просто я, даже отказавшись от крови людей, всё равно оставался в некотором роде мизантропом по отношению к ним. А вот Якуб — нет. Он был чем-то похож на Карлайла. Но если последний был врачом, для которого жизнь любого священна, то первый — защитником правопорядка, для которого есть невиновные и виновные. Я удивился — что он, с таким мировоззрением, делает среди Вольтури? И тогда он рассказал о своём даре, а также о сделке, которую заключил с Джейн: сто лет службы за безболезненное обращение своей возлюбленной. При его рассказе о способности заставлять говорить правду я напрягся, но Якуб заверил меня, что я бы понял, если бы он ею воспользовался. А вот то, что новая королева пощадила и его, и, главное, человечку, меня очень удивило. Я, конечно, не знал Джейн хорошо, однако её репутация говорила о том, что милосердие явно не было выразительной чертой её характера. Так что, вполне возможно, любовь изменила её, как это произошло со мной.

Когда я кратко рассказал о новом знакомом Белле, она тут же изъявила желание с ним пообщаться. Что ж… пообщались они на славу. Моя девочка, со свойственным ей любопытством, помимо всего прочего, предложила проверить, сработает ли на ней дар Якуба. Не сработал — на вопрос о своём имени любимая легко соврала, назвавшись Гермионой Грейнжер. Это заставило меня расхохотаться — вот уж на кого Изабелла не походила, так это на нелюдимую заучку…

С Сандрой, подругой Якуба, мы тоже имели знакомство. Новорожденная вампирша была удивительно спокойной, однако держалась с нами настороженно и была совсем неразговорчивой. Ну, собственно, нет — так нет.

Ближе к отъезду у меня, Беллы и Чарли-Джорджа было что-то вроде семейного совещания. На нём мы пришли к нескольким решениям. Самым главным было то, что первоначальное желание отца Изабеллы забрать её с собой в Италию было, мягко говоря, нерациональным. На самом деле, ей куда безопаснее было держаться подальше от Вольтерры. Так шанс того, что её личность кто-то случайный может связать с бывшим шерифом, сильно снижался. Любимая ещё сказала, что жить здесь будет проблематично для меня — из-за солнечной погоды, но лично я был готов терпеть некоторые трудности, если бы это было необходимо. Тем не менее, в целом, мы решили, что Белла будет нацеливаться на какое-нибудь высшее учебное заведение в Америке.

* * *

Через некоторое время после нашего возвращения в Форкс я заметил, что моя девочка стала задумчивой и порой раздражённой. При этом она пыталась решить, куда бы ей поступить. Но, видимо, не могла. Когда я предложил ей поделиться своими переживаниями со мной, она рассказала, что те заведения, в которые она может поступить, её по тем или иным причинам не устраивают. Те же, что её привлекают — дороговаты. А главное, она разрывается между несколькими профессиями, которые хотела бы освоить.

— Моя милая Изабелла, — широко улыбнулся я на это, — вопрос цены — не вопрос! Я могу оплатить тебе любое высшее образование! И даже далеко не одно!

Любимая с полминуты на меня смотрела с задумчивым видом. Мы сидели в её комнате на кровати.

— Даже боюсь спросить, откуда у тебя деньги… — наконец нейтральным тоном сказала она.

Я совершенно несдержанно заржал. Минуту спустя, отсмеявшись и взяв себя в руки, заговорил: — Могу представить, что ты себе вообразила, учитывая мои рассказы о себе… Не поверишь, но мой денежный резерв заработан совершенно честным трудом!

— Это каким же? — чуть недоверчивым тоном спросила Белла.

— Уверен, ты слышала о «золотой лихорадке».

Бровки моей девочки взметнулись вверх: — Ты копал себе золото в те времена? Серьёзно?

— Более чем, — кивнул я. — Через несколько лет после того, как я стал вампиром, ко мне пришло понимание, что даже вампиру нужны деньги. Не так, чтобы много, но нужны. Без них среди людей появляться практически нереально. Нужны и документы, и одежда, ещё кое-чего по мелочи… Можно, конечно, пользоваться одеждой жертв и забирать их деньги — я так порой и делал. Однако я был слишком горд, чтобы от этого зависеть. Мне хотелось всегда иметь запас, который можно было бы использовать при необходимости… или если просто чего-то захочется. И тогда как раз началась «золотая лихорадка». Я подался в северные штаты. В отличие от людей, мне были совершенно не важны климатические условия и прочие опасные для них обстоятельства. А ещё у меня было огромное преимущество… в виде моего нюха.

— Ты что, золото… вынюхивал? — настроение Изабеллы при этом было удивлённо-весёлым.

— Ну да! — ухмыльнулся я. — Находить действительно богатые им места было не такой уж сложной задачей… гораздо дольше и нудней было его добывать. Но и это я мог делать куда быстрее человека. В итоге — у меня есть несколько тонн золотишка, которое в данный момент находится в швейцарском банке, официально доставшегося мне в наследство от предприимчивых предков.

— Что ж, даже если так… — протянула любимая, — я не могу взять этих денег.

— Почему? — искренне изумился я.

— Это будет выглядеть так… будто я сижу на твоей шее! — выпалила Белла, покраснев.

— Ох, моя девочка, ну это же смешно! — весело сказал я. — Я свой запас и за тысячу лет не потрачу! Тем более, это ведь не какие-то бесполезные шмотки-побрякушки — отказываться от оплаты твоего образования даже думать не смей! Что я за мужчина, если не оплачу учёбу любимой женщины?

— Я подумаю над этим, ладно? — смущённо отвела взгляд Изабелла.

— Хорошо, подумай над своим положительным ответом! — усмехнулся я. Любимая в притворном возмущении толкнула меня кулаком в плечо. — А вот драться не надо! Ты ведь не хочешь разнести эту уютную обитель? — она на это прыснула. — Так, ладно. Теперь о профессиях. Во-первых, сообщаю, что чтобы ты ни выбрала, я буду учиться тому же. Просто потому, что особых предпочтений у меня нет. Ведь против моего общества на занятиях, я полагаю, ты ничего не имеешь?.. — полувопросительно-полуутвердительно сказал я.

— Конечно, не имею, — улыбнулась моя девочка. — А что во-вторых?

— А во-вторых… — протянул я. — Какая нужда спешить с решением?

— В смысле? — нахмурилась она. — Чтобы поступить в этом году, мне нужно решить в ближайшее время…

— Вот именно — в этом году, — акцентировал я. — Куда спешить-то? За год решишь точно, чего тебе хочется, подготовишься, как следует… к тому же, у меня есть идея, чем заняться в этот год, — закинул я наживку.

— Мне такое и в голову не приходило, но… может, ты и прав. А какая идея? — чуть склонив голову набок, поинтересовалась она. Клюнула!

— Попутешествовать! — улыбнулся я, сделав широкий жест рукой. — Есть несколько мест, которые я бы хотел посетить вместе с тобой. На самом деле их много, однако у меня есть несколько первоочерёдных. И ещё… помнишь, ты мне говорила, что любишь порой подолгу гулять одна в лесу? — я медленно приблизил своё лицо к её. Она кивнула. — У меня тогда проскочила мысль: нетронутые человеком африканские или южноамериканские джунгли, хижина посреди них, ты и я…

— Ага, — криво усмехнулась Изабелла, — вдали от цивилизации, наедине с вампиром-психом. Всегда мечтала… — однако, в противовес словам и тону, в запахе я уловил заинтересованность.

— Это я-то псих? — притворно изумился я. — А кто меня к себе подпустил после того, как я угрожал этому кое-кому убийством? И кто из нас больший псих? — и пристально посмотрел на мою девочку, прищурив один глаз.

— Ну ла-адно… — сдалась она через несколько секунд, отведя взгляд. — Мы оба хороши. А твоё предложение довольно заманчивое… — её щечки чуть покраснели, а сама она закусила нижнюю губку. Трудно было не умилиться её виду! — Я подумаю над этим.

Белла согласилась с моим планом несколько дней спустя. В этот раз мы надолго расставались с Калленами, и любимая была немного грустной по этому поводу… однако предвкушения в ней было больше.

* * *

Самое интересное, что мы обошлись без хижины… а дело было так.

Любимая прямо-таки загорелась идеей создания уютного гнёздышка в непроходимых джунглях. Так что мы отправились в Лиму, столицу Перу, а оттуда, собрав в несколько водонепроницаемых сумок самые необходимые вещи (в основном, это была запасная одежда, так как леса — такое место, в котором даже при осторожности её крайне просто испортить), углубились в джунгли. Еды не брали — Изабелла решила обходиться солнцем, а моя еда в джунглях живёт.

Тогда в бассейне Амазонки был «низкий» или «сухой» сезон, когда осадков было значительно меньше и уровень воды в реках понижался. Конечно, даже будь сейчас сезон дождей, нас бы это не остановило… но, по крайней мере, нам меньше придётся плавать, да и одежда дольше прослужит.

Продвижение по джунглям было довольно… увлекательным. Красота дикой природы поражала. Мы оба с интересом наблюдали за жизнью, которая здесь била ключом. Моя девочка была этим совершенно увлечена, и наблюдать за нею для меня было сплошными радостью и удовольствием — я видел и чувствовал её почти детский восторг. Почему «почти»? Да потому, что новая обстановка ещё больше усилила нашу взаимную тягу, а ещё Белла для удобства заплела волосы низкую в косу, чего ранее за время нашего знакомства не делала (всегда держала волосы распущенными), и с ней выглядела всё так же привлекательно… но по-новому. Ох, сколько раз джунгли оглашали совсем не типичные для этих мест звуки нашей страсти!.. Людям, конечно, было бы далеко не так весело, и большинство из них уже через несколько дней сто раз прокляло бы такое путешествие… если бы выжило к этому времени. Вот только мы не были людьми, и в этой чаще не было ничего и никого опаснее нас. Вампира же встретить в джунглях практически нереально — просто потому, что здесь нет людей. По крайней мере, их точно нет в той совершенно непроходимой чаще, где шли мы.

Это случилось на девятый день нашей экстравагантной прогулки. Мой взгляд зацепило нечто странное в ландшафте… нечто неестественное. Это была продолговатая возвышенность высотой метра в два с половиной, опутанная лианами. Заинтересовавшись, я подошёл и стал срывать растительность. Несколько минут спустя передо мной предстала… каменная кладка! Блоки были здоровыми — примерно полметра в высоту и метр в длину. Камень был изрядно разрушен временем, но рукотворность сего была несомненна. Это был фрагмент стены. Посреди джунглей!

— Милая! — позвал я. — Глянь-ка, что я нашёл!

— Что там? — мгновенно послышался её голос рядом со мной, хотя секунду назад она была довольно далеко. — О-о-о… — удивлённо протянула она. — Вот это да… — её обманчиво хрупкая ладошка легла на неровную поверхность и провела по ней. Затем любимая, одним прыжком оказавшись наверху моей находки, знакомо пристальным взглядом огляделась вокруг. В определённый момент она замерла, и её глаза в шоке расширились, а губы чуть приоткрылись. Секунду спустя Белла, спрыгнув на землю, помчалась в направлении своего взгляда. Я поспешил за ней…

Спустя примерно полсотни метров я оказался у, насколько можно было судить с моей позиции, края плато, заполненного лесом так же, как и всё остальное вокруг. Поднимаясь на него вслед за Изабеллой, я замечал разбросанные тут и там явно рукотворные детали ландшафта различных форм и размеров. Что-то было оплетено лианами, что-то местами покрыто мхом, кое-где на оголённых участках камня даже ещё угадывались резные узоры.

Наконец, я нагнал Беллу и встал рядом с ней, рассматривая то же, что и она. Это была полуразрушенная ступенчатая пирамида. Её ширина составляла примерно двадцать метров, высота — метров восемь. Раньше она явно была выше, просто верхняя часть обрушилась — несколько крупных блоков, поросших мхом, угадывались рядом с основанием с разных сторон. Очевидно, Изабелла, с её зрением, увидела всё это куда раньше и лучше меня.

— Похоже, мы нашли поселение коренных жителей этого континента! — возбуждённо воскликнула моя девочка.

— Да, похоже на то… — проговорил я. — И, после их исчезновения отсюда, здесь, кажется, никто не бывал. Тут нет ни малейшего запаха людей.

— Чувствую себя авантюристкой из приключенческих фильмов двухтысячных годов… — с улыбкой посмотрела на меня она.

— Давай осмотрим нашу находку, авантюристка, — рассмеялся я.

Обход окрестностей подтвердил то, что я уже и так понял — время и джунгли были безжалостны ко всему рукотворному в этом месте. Помимо фрагментов стен и просматривающихся кое-где каменных дорожек, здесь почти ничего не осталось. Лучше всего сохранилась пирамида, однако из-за разрушенного верха увидеть её с высоты (к примеру, с самолёта) было почти невозможно.

В конце концов мы вернулись к пирамиде. Обойдя её кругом, нашли заросший и полузаваленный вход, спускающийся вниз. Обменявшись взглядами и быстро, но аккуратно расчистив его, мы вошли внутрь. Спуск с местами потрескавшимися, но ещё довольно целыми ступенями был не слишком крутым. Коридор был шириной в два и высотой в три метра, так что шли мы рядом. Метров через семь спуск закончился, и мы ступили в помещение. Темнота не помешала нам его разглядеть — оно было формы срезанной сверху пирамиды со стороной основания метров в десять и высотой в шесть. И… совершенно пустым. По идее, из того, что я знал, внутренне помещение пирамид майя было святилищем, и ожидал увидеть тут какие-то религиозные символы. Однако нас встретили лишь пыльный пол и голые, слегка неровные от коррозии стены с резьбой, значение которой разобрать было уже почти невозможно. Лишь посередине на метр возвышался каменный то ли пьедестал, то ли алтарь, который был той же формы, что и комната.

— Интересно… — прервала тишину Изабелла, — такое ощущение, будто кто-то всё забрал с собой.

— Мне тоже так кажется, — согласился я. — Не похоже на то, что это сделали грабители — иначе осталось бы хоть что-то, ценности для них не представляющее. А здесь вынесли всё, что можно было унести. Исследователи тоже исключены — это место уж больно труднодоступное… к тому же, совершенно стерильно от присутствия людей. Здесь никого не было минимум сотню лет — иначе я бы уловил хоть что-то.

— Можно предположить, что всё забрали хозяева этого места, когда уходили, — задумчиво сказала любимая, почти бесшумно идя вдоль одной из стен и рассматривая её. Из-под босых ног (обувью мы не пользовались, ведь при нашем активном передвижении она быстро пришла бы в негодность, даже самая прочная) вздымались пыльные облачка.

— Вполне возможно, — отозвался я.

— Знаешь, — она повернулась ко мне, и по лицу моей девочки я понял, что её осенила идея, — а что, если нам устроить здесь своё лесное обиталище? — её глаза блестели. — Это же в сто раз круче, чем хижина!

— А тебя не смущает, — прищурился я, — что это место — святилище?

— Не особо, — отрицательно тряхнула косой Изабелла. — Я подсознательно ожидала увидеть тут какие-нибудь скелеты, или что-то в таком роде… — я усмехнулся, — и, обнаружься здесь подобное, не стала бы такое предлагать. Но это место — явно не могильник. Что же до святилища… я, как и мой отец, не верю в богов. То есть я, конечно, не отрицаю, что могут существовать вещи или явления, которые мы не можем объяснить при имеющемся уровне знаний… но поклоняться этому, как чему-то божественному, вместо того, чтобы развиваться до его понимания — глупо, по меньшей мере.

— Интересная позиция, — прокомментировал я. У самого меня никогда не было определённого мнения на счёт веры. То есть, какие-то религиозные предрассудки у меня присутствовали, как и почти у всех людей того времени, но особо набожным я не был никогда. А уж после обращения… какая вообще вера в бога, когда ты сам в сравнении с людьми почти что бог? Хотя, в моём случае, скорее уж дьявол… но не суть. Так что мысль устроиться здесь показалась мне любопытной. Тем более, что тех, кто поклонялся в этом святилище неизвестному богу (или богам), уже давно нет.

— А тебе это не безразлично? — обеспокоено спросила Белла. — Если так, то мы, конечно, поищем другое место…

— Нет, — пожал я плечами и улыбнулся, — мне нравится твоя идея.

Так у нас появилось это своеобразное логово. В четыре руки мы с любимой сделали его довольно уютным: прибрались, из каменных блоков сложили себе что-то вроде кровати, стола и пары стульев. Потом сгоняли обратно в Лиму, прикупили там всякой всячины, чтобы придать помещению более обжитый вид. Правда, обошлись без источников света — интимный полумрак (а для нас это был именно он), царивший внутри, нравился нам обоим, к тому же, мы даже читать в нем без труда могли при надобности.

* * *

Наша своеобразная «робинзонада» продолжалась два месяца. Мы обследовали джунгли вокруг, тренировались, бегали наперегонки, занимались любовью… в общем, отдыхали в своё удовольствие. А когда мы уже собирались продолжить наше путешествие в новое место, случилось одно крайне важное событие…

Вернувшись с охоты, на которой Белла решила не сопровождать меня, я заметил, что моя девочка была очень задумчивой. Она сидела, скрестив под собой ноги, на одном из чистых каменных блоков, что лежали возле пирамиды. И всё посматривала на меня, присевшего рядом с ней, с какой-то… неуверенностью.

— Ну что такое, моя девочка? — не выдержал я спустя некоторое время.

— Джеймс… — она отвела взгляд и закусила губу, — помнишь, ты спрашивал, согласна ли я выйти за тебя замуж? — после этого любимая всё же посмотрела мне в глаза.

— Конечно! — кивнул я с улыбкой. — Склерозом я пока не страдаю. Ты ответила мне согласием!

— А ещё ты тогда сказал, что тебе хочется обменяться со мной клятвами верности, всё остальное не так уж важно, — полувопросительно сказала Белла.

— Ну… да. К чему ты ведёшь?

— В общем, — глубоко вздохнула Изабелла, — отец мне многое рассказывал об укладе жизни криптонцев — обычаи, традиции… Многое из того, что он мне поведал, кажется странным — ведь я скорее землянка, чем криптонка. Примечательно, что религию криптонцев люди назвали бы солнцепоклонством.

— Логично, — кивнул я. — Оно ведь даёт им, и тебе в том числе, жизнь. Причём гораздо буквальней, чем тем же людям.

— Да, — чуть улыбнулась любимая. — И многие обряды у них связанны с Солнцем. В частности… свадебный.

— Хм… — кажется, я начал понимать, куда она клонит. — И как это выглядит?

— Те, кто хотят сочетаться браком, приходят на рассвете в святилище Рао (так зовётся светило Криптона), говорят друг другу положенные слова, и им наносят небольшую татуировку на шее, с левой стороны, — Изабелла замолчала и посмотрела на меня выжидательно.

— И ты хочешь, чтобы наша свадьба была такой? — приподнял бровь я.

— Не совсем… — замялась она. — Но мне нравится сама идея принесения клятвы перед Солнцем. Я хоть и не религиозна, но оно, как ты заметил, даёт мне жизнь и силу, так что имеет для меня немалое значение.

Я на секунду задумался. Имела ли для меня значение форма обряда? Нет. У разных народов людей есть целый ворох разнообразных вариантов свадьбы… Но ведь суть-то не в обряде, а в искренности даваемых клятв! И в искренности любимой я уверен, как и в своей.

— Что ж, почему бы и нет? — улыбнулся я, смотря в карие омуты. — Мне подходит абсолютно любая свадьба, если невеста — ты. У тебя есть какие-то определённые мысли по этому поводу?

— Да, — теперь Белла оживилась, и её неуверенность явно уменьшилась, хотя её оттенок в запахе ещё чуть-чуть присутствовал. — Татуировки нам с тобой не сделать… то есть, мне ещё, в теории, можно, а вот тебе — вряд ли. Предлагаю вместо них традиционные кольца — просто и понятно.

Я кивнул, продолжая улыбаться: — Так все будут видеть, что мы женаты. А что насчёт места и времени?

— Ну… — от неё опять пахнуло неуверенностью, — я хотела предложить сделать это прямо здесь. Сверху, на пирамиде. По некоторым рисункам на стенах я смогла понять, что это был храм Инти — бога Солнца инков. Мне кажется, это будет довольно символично… А на счёт времени — ну, выбрать в Лиме кольца, вернутся сюда и провести обряд? — снова её тон стал вопросительным.

— То есть, как я понял, никаких гостей на нашей свадьбе не планируется? — уточнил я.

— А ты хочешь, чтобы они были? — опустила она взгляд. — Если так, то…

Я, не выдержав, притянул её в объятия, прижал к себе и чмокнул в висок.

— Милая, ну чего ты так стесняешься? Откуда столько неуверенности? — приподнял я её голову за подбородок, заставив посмотреть мне в глаза.

— Просто мне всё время кажется, что для тебя такая свадьба может выглядеть глупо… — тихо сказала моя девочка.

— Изабелла, — рассмеялся я, — самое глупое в этой ситуации — думать, что мне это кажется глупым. Не будет гостей — даже лучше! Мы сможем сразу же скрепить наш союз не только поцелуем… — последнее я прошептал ей на ушко, чем вызвал столь любимый мной румянец на её щеках. Забавно: во время секса Белла не смущалась ни капельки — более того, многие её действия и предложения поражали искушённостью даже видавшего виды меня… а когда я намекал или прямого говорил о нём в другое время — почти всегда хоть чуть-чуть, но краснела. Я немного отстранился и снова встретился с её шоколадными глазами. — Мне нравится твой вариант, это будет отличная свадьба! — Изабелла, наконец, расслабилась и искренне мне улыбнулась. — Вот, так-то лучше.

Мы обошли несколько ювелирных в Лиме, прежде чем нашли кольца, которые понравились нам обоим: простые чуть выпуклые золотые ободки, с небольшими янтарями квадратной огранки (по три вряд на каждом кольце, вершинами друг к другу).

Ну и, как итог, мы в утренних сумерках стояли в обнимку на вершине нашей слегка нецелой пирамиды и ждали, пока взойдёт Солнце. Одеты мы были, как обычно — Белла не посчитала необходимым наряжаться как-то по-особенному, а мне было тем более всё равно. Не в этом суть, совсем не в этом! Тем более, одеты мы были ненадолго…

И вот, первые лучи Солнца пробежались по джунглям. Дождавшись, когда его диск покажется полностью, мы повернулись лицами друг к другу и, не размыкая объятий, начали нашу свадьбу.

— Клянусь тебе, Изабелла, — начал первым я, — быть верным мужем, любить, поддерживать, защищать и заботится о тебе, какие бы трудности ни подкинула жизнь на нашем совместном пути. С этого момента и до скончания времён, — говорил просто, что думал, не особо заботясь о какой-то возвышенности или вычурности фраз. Пафос, который обычно сопровождали подобные мероприятия, мне казался совершенно излишним.

— Клянусь тебе, Джеймс, — ответила любимая, — быть верной женой, любить, поддерживать, защищать и заботится о тебе, какие бы трудности ни подкинула жизнь на нашем совместном пути. С этого момента и до скончания времён, — почти слово в слово повторила она, её глаза при этом просто сияли, а уж улыбка и этот запах чистого счастья… м-м-м, есть ли в этом мире что-то лучше?

Я склонился и припал к единственным в мире желанным устам, вкладывая в этот поцелуй всё любовь и нежность, что чувствовал к Ней. В четвёртый раз я испытал это неописуемое чувство, когда моё сердце едва не забилось…

Затем мы надели друг другу кольца — символ нашего нового уровня отношений. В документах, правда, нет никакого свидетельства этому… но какая, к чертям, разница? Это всего лишь бумажки, которые я без проблем переделаю у юриста при надобности. Главное — для нас двоих это всё более чем серьёзно. И я даже был рад, что наша свадьба прошла вот так — без лишних глаз и ушей. Мы дали клятву друг другу, и ничьего одобрения со стороны мне нужно не было. Мне это событие вообще казалось сейчас чем-то, что не хочется открывать даже самым близким друзьям, чем-то, что должно происходить только между нами двумя… чем-то таким же интимным, как физическая близость.

Изабелла вдруг смутилась и тихо заговорила: — Извини, что просто повторила за тобой клятву… я хотела сказать что-то своё, но твои слова… просто ни добавить, ни убавить.

— Не волнуйся, — развеселился я, — в суд за плагиат подавать на тебя за это точно не стану. Да и к тому же, думаю, это логично, что мы поклялись друг другу в одном и том же! Ну, а теперь… — я широко ухмыльнулся, — у нас будет первое брачное утро! — и крепко прижал мою девочку к себе, ухватив её обеими руками за попку. Она, в свою очередь, обвила меня ногами за талию и, облизав губы, запустила свои пальчики в мои волосы, притягивая к себе. Как было не ответить на такое явное приглашение?..

…Я лежал вершине пирамиды, где мы буквально только что сочетались с любимой браком. Она устроилась на мне, в позе наездницы. Я старался не двигаться — мне хотелось, чтобы Изабелла была полностью свободна в выборе своих движений. Лишь легко ласкал её руками везде, куда мог дотянуться, не меняя позы. И наслаждался картиной передо мной едва ли не сильней, чем, собственно, самим процессом. Белла держалась ровно, заложив руки за голову и прикрыв глаза. Она то скользила по мне бёдрами в взад-вперёд, то совершала ими круговые движения, то начинала двигаться по моему возбуждению вверх-вниз. Каждый её выдох сопровождался мягким стоном. Я внимательно следил за каждым её гибким движением, за каждой мышцей животика, перекатывающейся под тонкой бледной кожей, за каждым подрагиванием упругих грудей, за тем, как она хмурит бровки, крепко зажмуривается или покусывает губки от собственных ощущений… Моя новоиспечённая супруга была просто восхитительна в своей страсти! Через время Белла начала ускоряться, стоны становились всё громче, она стала двигаться впёред-назад и вверх-вниз одновременно… ещё немного, и моя девочка, вскрикнув, повалилась на меня, тяжело дыша, постанывая и мелко дрожа. Выждав несколько секунд, я чуть приподнял её бедра и стал резко и быстро двигаться в ней, пока в голову не ударило затмевающее все мысли наслаждение.

— Ну и как тебе первый раз с мужем? — спросил я спустя несколько минут безмолвного и неподвижного лежания.

Изабелла глубоко вдохнула, а затем выдохнула: — Изумительно!

Я рассмеялся, после чего проговорил: — Раз теперь ты моя жена, то должна меня во всём слушаться!

Белла приподняла голову с моей груди, подложила под подбородок кулачёк и посмотрела на меня с видом «да, щас!», при этом фыркнув.

— Интересно узнать, в чём же это я должна тебя слушаться? — выгнула она бровь в своём фирменном жесте.

— К примеру, мне хочется, чтобы ты… не носила нижнее бельё без крайней необходимости, — ухмыльнулся я как можно коварней.

— Чего? — искренне изумилась Изабелла. — Чем тебе бельё-то моё помешало?

— Да знаешь… — протянул я. — Вот раздеваю я тебя… вроде раздел — а там ещё и бельё! Это раздражает. Я порой едва сдерживаюсь, чтобы не порвать эти трусы и лифчики к хренам, добираясь до твоего прекрасного тела!..

— Класс! Дожили! — очень правдоподобно возмутилась любимая, однако глаза и запах выдавали её веселье. — Может, заодно расскажешь, что тебя во мне ещё раздражает?

— В тебе — абсолютно ничего, — хохотнул я. — А бельё раздражает.

— Ты шутишь или серьёзно? — задумчиво спросила она после минутного разглядывания моего лица. — Потому, что если серьёзно, то я, в принципе, не против попробовать…

— Правда? — удивился я. Ведь это, скорее, была шутка… но, как говорится, в каждой шутке есть доля шутки. Эти куски ткани меня и вправду немного злили. Моя девочка криво усмехнулась и чуть кивнула. — Тогда серьёзно.

— Только не думай, что я теперь тебя действительно буду во всём слушаться, — прищурилась моя девочка.

— Ну… я умею убеждать, — самодовольно ухмыльнулся я, погладив Беллу по спине.

— Ничего, я выбью из тебя самодовольство на тренировке… — буркнула она себе под нос. Да уж, это она может…

— Я тут подумал… — некоторое время спустя снова заговорил я, — мы уже два месяца в джунглях, регулярно на солнышке… а ты как была почти такой же бледной, как вампир, так и осталась.

— Моё тело почти полностью поглощает солнечное излучение, — усмехнулась любимая, отрицательно качнув головой, — и использует его. Так что загара мне не видать, как своих ушей. А что?

— Да забавно это, — улыбнулся я. — Ты во многом похожа на человека, вот я и приписываю их черты тебе. А потом внезапно нахожу всякие различия, — Белла на это только фыркнула.

Так и началась наша супружеская жизнь. Не то, чтобы в целом что-то сильно поменялось… однако приятно было осознавать, что мы теперь связаны крепче некуда.

И да — трусики и лифчики стали редкими гостями на теле Изабеллы. Так что доступ к «главным лакомствам» был для меня теперь ещё проще. Самое главное — любимой это тоже явно нравилось. А позже она, как бы между прочим, поделилась со мной, что так ей даже комфортней — не только в интимном, но и в повседневном плане. Я тогда в ответ лишь довольно оскалился.

* * *

Посетив ещё пару запланированных мной мест, мы вернули в Форкс спустя месяц после нашей свадьбы. Фактически, это был наш медовый месяц. Было начало ноября, так что город встретил нас уже привычными проливными дождями и первыми заморозками. Почти всё, что могло осыпаться с деревьев, уже осыпалось, однако, из-за обилия хвойников, вокруг всё равно было зелено.

Каллены были в некотором шоке, когда узнали, что мы поженились, но искренне нас поздравили. Все, кроме Элис. Она подняла бучу по поводу того, что мы не обратились к ней для организации, и вообще, даже не сообщили о факте её проведения. Мы с Беллой пытались ей объяснить, почему сделали всё именно так… но провидица не хотела ничего слушать. После этого она два дня нас демонстративно игнорировала, несмотря на то, остальная её семья была скорее на нашей стороне, чем на стороне эльфы. Разве что Джаспер не выдавал своего отношения к ситуации, хоть я и чувствовал интуитивно, что он тоже не то, чтобы одобряет поведения своей жены… ну, это не удивительно. В итоге любимая, чувствуя себя виноватой (хоть я так и не понял, в чём), спросила, чем может заслужить её прощение. Та, коварно улыбнувшись, напомнила, как хотела подобрать моей девочке «новый стиль», и что у неё в гардеробе есть подобранные для этого вещи. Белла, страдальчески вздохнув, согласилась. Итогом стали полдня примерок да несколько платьев, что прописались в шкафу Изабеллы, и вновь налаженные отношения с подругой. Меня она, видимо, простила автоматом, потому что я не был инициатором «свадьбы-без-участия-Элис-и-гостей». Любимая выглядела несколько измождённой, но довольной. Хотя на платья в шкафу смотрела с какой-то грустью.

Я тогда обнял её сзади и прошептал на ухо: — Наденешь как-нибудь эти платья для меня? Хоть Элис и заноза, но в одном точно права — ты в них очень сексуальна… — судя по участившемуся сердцебиению и изменившемуся запаху, нужный эффект был достигнут…

— Ох, ладно. Как-нибудь… — вздохнула она. — Но на выход — ни за что! — я на это только рассмеялся. Моя девочка категорически предпочитала штаны, и этим всё сказано.

* * *

Проблема подкралась, как водится, незаметно, причём откуда её никто не ждал — от наших мохнатых соседей, пахнущих далеко не полевыми цветами. Через примерно три недели после нашего возвращения мне позвонил Карлайл и сказал, что с ними связался Билли Блэк, один из квилетских старейшин. Он хотел поговорить с Карлайлом, о чём — не уточнил. И, самое странное, он требовал моего присутствия на встрече.

— Я чего-то явно не понимаю… — сказал я ему. — Если он хочет поговорить с тобой, Карлайл, то зачем нужен я? Если же этот Билли всё же хочет видеть именно меня, то причём тогда ты?

— Я предполагаю, — медленно ответил док, — что они считают тебя членом моей семьи. Я на последней встрече, которая была немного позже достопамятных событий с Вольтури, сказал, что нас теперь в Форксе на двух больше, и эти двое придерживаются животной диеты. Однако я не уточнял, в каких отношениях ты и Виктория с нами находитесь. А они не настаивали на подробностях.

— Вот оно что, — вздохнул я. — Хорошо. Когда и где встреча?

Договорившись обо всём, мы завершили разговор.

— И зачем ты мог понадобиться волкам? — задумчиво пробормотала Изабелла. Кажется, спрашивала она скорее себя, чем меня. Мы сидели на диване в гостиной после того, как любимая поужинала.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Разберёмся по ходу дела.

— Я буду наблюдать за встречей издалека, — не вопрос, утверждение.

— Это небезопасно! — я пристально посмотрел на неё. — А если на встрече будут оборотни в волчьей форме? Эд говорил, что их зрение, слух и обоняние в звериной ипостаси почти не уступают вампирским! А если они тебя заметят или учуют?

— А если они нападут? — не сдавалась моя девочка. — Эдвард также говорил, что они очень агрессивны, особенно по отношению к вампирам!

— Тогда тебе тем более не стоит идти!

— А я думаю — стоит! — Белла отстранилась от меня и скрестила руки на груди. Весь её вид выражал непоколебимость. — Если есть хоть малейшая вероятность драки — я буду там, и не позволю причинить тебе вред! — у меня вырвался тяжёлый вздох. Я точно знал, когда могу в чем-то переубедить Изабеллу, а когда попытки абсолютно бесполезны. К моему глубочайшему сожалению, это был как раз второй случай.

— Встанешь так, чтобы ветер дул к тебе, и найдёшь надёжное укрытие. Смотреть будешь исключительно в рентгене… или только слушать. Не вздумай показываться, если мы действительно не вступим в бой. Хорошо?

— Конечно, — любимая расслабилась, поняв, что я больше не убеждаю её не идти. — Я буду сама осторожность.

На следующий день мы прибыли на место встречи. Это была небольшая поляна в лесу, на границе территорий Калленов и волков. Погода стояла, как и почти всегда, пасмурная, однако дождь прекратился. Помимо меня и Карлайла, здесь был Эдвард — зачем, нетрудно догадаться. А с Беллой в укрытии, которым послужил довольно глубокий овраг примерно в двухстах метрах отсюда, были Джаспер и Эммет. Так что до открытой конфронтации оборотням лучше не доводить. Не то, чтобы кто-то из нас предполагал или хотел этого (кроме, разве что, громилы), даже наоборот… но перестраховка никогда лишней не бывает.

До моих ушей донёсся постепенно нарастающий рёв двигателя — на эту поляну вела едва заметная, но всё же дорога. Несколько минут спустя у кромки деревьев остановился чёрный пикап, бывший, видимо, ровесником машине Беллы (к слову, она уже давненько на нём не ездила, предпочитая мой байк — чаще всего со мной в качестве водителя, хотя я не имел ничего против, когда любимая брала его сама). Заглушив мотор, с водительской стороны вышел рослый смуглый парень… хотя, скорее, мужик с очень внушающей мускулатурой, одетый лишь в кроссовки и обрезанные немного выше колен джинсы. Бросив на нас не самый приветливый, но и не откровенно враждебный взгляд, он достал из багажника и разложил инвалидное кресло, а затем помог забраться на него пассажиру — мужчине в годах, такому же смуглому и с такими же ярко выраженными индейскими чертами лица. Завершив все манипуляции, водитель покатил кресло с пассажиром к нам. Ветер донёс до меня знакомое уже амбре, однако сейчас оно было куда сильнее — я ещё ни разу не был так близко с источником. Так, надо не дышать без необходимости…

— Водитель — это Сэм Адли, вожак стаи, — тихо и быстро проговорил Эд. Ага, стало быть, в кресле — Билли Блэк. — Верно. И стая тоже здесь, в волчьей форме. Прячутся в лесу, но я слышу их мысли. Джаред, Пол… — он на мгновение замолчал, потом продолжил немного удивлённо, — и ещё один. Похоже, в стае новенький. Вроде его зовут Эмбри.

— Ну вот, ещё один мальчик из-за нас переродился… — воздохнул Карлайл.

— Не принимай это так близко к сердцу, отец, — ответил ему телепат. — Мы не виноваты, что так на них действуем. Что нам теперь, не жить здесь?.. Ладно, сейчас не время, — действительно. Сэм остановился на расстоянии примерно десяти метров от нас и встал рядом с Блэком.

— Здравствуй, Билли, — приветливо сказал глава Калленов, затем посмотрел на оборотня. — Сэм.

— Здравствуй, Карлайл, — ровно ответил старший индеец. Он был напряжён и собран. Сэм просто чуть кивнул. Насколько я знаю, наш запах ему тоже удовольствия не доставлял, но виду он не подавал, хотя, как мне показалось, старался поменьше дышать, как и я.

— О чём ты хотел поговорить? — перешёл к делу док. Да уж, похоже, светский разговор не хочется затевать ни нам, ни им.

— До нас дошли странные слухи, — чуть помедлив, заговорил Блэк, — будто один из вас, — он перевёл взгляд на меня, — то ли помолвлен, то ли женился на Изабелле Свон, дочери бывшего шерифа Форкса, — я напрягся. Какое, собственно, их собачье (вот уж каламбур) дело? — Теперь я вижу, что эти слухи — правда, — он перевёл взгляд в область моих рук, скрещённых груди — видимо, кольцо увидел. — В связи с этим я хочу задать вам вопрос: не забыли ли вы ещё суть договора? — он снова повернул голову к Карлайлу. Честно говоря, я не понимал, к чему он клонит, однако то, что общение происходит через дока, мне надоело.

— Так, — начал я как можно спокойней. Билли и Сэм сразу повернулись ко мне, — давайте-ка проясним пару моментов. Во-первых, если вы считаете, что я Каллен, то заблуждаетесь, — тень удивления промелькнула на их лицах. Они собой хорошо владели — человек бы точно не заметил. — Мы друзья, причем, весьма близкие. Однако я не часть их семьи. Они не несут ответственности за мои действия, а я — за их. Тем не менее, я знаю суть договора — не питаться людьми и не обращать их в вампиров. Более того, я следую этим правилам. Из только что сказанного делаю вывод, что в данный момент вы имеете какую-то претензию именно ко мне, в связи с моими отношениями с Изабеллой. Из этого вытекает во-вторых: в чём, собственно, состоит претензия?

— Нам не нравится сам факт подобных отношений, — взял слово Сэм. Я сжал зубы от накатившей злости. Да как он вообще смеет?! — Но всё же я понимаю, что это не наше дело, — он выразительно глянул на Билли, тот сверкнул на него недовольным взглядом. Моя злость немного притухла. Хм… похоже, более всего недоволен ситуацией именно старейшина. Интересно, почему? — Наша претензия состоит только в том, что, учитывая настолько близкие отношения, ты, возможно, хочешь сделать девушку одной из вас, — на последней фразе он скривился. — Мы не можем этого допустить.

После его слов у меня внутри забурлила странная смесь злости с удивлением и… весельем. Злился я всё ещё от того, что волки смеют лезть в наши с Беллой отношения. Удивлялся тому, что не додумался до сути претензии сам, как только речь зашла об этих самых отношениях. С другой стороны, моя недогадливость была не так и странна, учитывая, что волки не знали того, что знал я — моя девочка не была человеком. Поэтому ситуация вышла очень забавной: оборотни заподозрили меня в намерении, которое я вообще ни разу не рассматривал всерьёз. Я понимал, что вводить любимой яд было бы сущим безумием. Никто даже приблизительно не смог бы спрогнозировать, к чему это приведёт. Яд мог на неё не подействовать (ведь её организм ко всему адаптируется), мог превратить в какую-то жуткую химеру, силу которой даже представить страшно (учитывая, во сколько раз могущественней он делает людей), мог вообще… убить, как делает это с животными. Да и чего ради? Её бессмертия? Так ведь есть шанс, что Белла сможет стать таковой и сама по себе — я не удержался и спросил об этом Чарли-Джорджа, когда гостил в Вольтерре. Если же нет — просто буду с ней до самого конца… или пока она мне позволит. А после, как уже когда-то решил, уйду за ней, в надежде на воссоединение… или на полное и окончательное забвение.

— Что ж, — медленно сказал я, — если претензия только в этом, то никакой проблемы не существует. Я не имею таких планов… даже желания. Изабелла меня более чем устраивает такой, какой является, — со стороны Эдварда послышался едва различимый звук, похожий на смешок. Да уж, просто обхохочешься…

На некоторое время на поляне повисла тишина. На лицах индейцев отражалась интенсивная работа мысли. Они несколько раз переглянулись, посверлили меня взглядом, взглянули на Карлайла и Эдварда, которые решили пока не вмешиваться.

— Хорошо, — наконец ответил Сэм. — Значит, нам не о чем беспокоиться. Но если ты причинишь ей или ещё кому-либо вред — мы придём за тобой, — он пристально посмотрел мне в глаза.

— Ага, — кивнул я. Вот прям боюсь-боюсь. Хотя… какая разница? Бросать им вызов нет ни смысла, ни особого желания. Хотя, спорить не буду, какая-то часть меня хотела бы узнать, на что способны эти мохнатики… Однако другая часть была категорически против бессмысленных конфликтов, от которых мог пострадать не только я, но также мои друзья и, что особенно важно, жена. И эта часть была на несколько порядков больше и сильней, без особого труда подавляя мои старые привычки.

— Она хотя бы знает, что ты такое? — мрачным тоном задал вопрос Билли.

— Мы уже почти год вместе, — пожал я плечами. — Разумеется, она знает.

Блэк поджал губы, затем обратился уже Карлайлу: — В таком случае, говорить нам больше не о чем. До свидания, — это было сказано так, будто он хотел плюнуть. И как Калленам, с таким к ним отношением, вообще удалось договориться этими квилетами?..

— До свидания, — ровно ответил док. Мне показалось, или я уловил в его голосе сожаление?

После мы собрались дома у Калленов и рассказали остальным, что произошло.

— Инициатором, судя по всему, был Блэк, — просвещал всех Эд в том, что успел прочитать в их головах.

— Я не понимаю, какого они вообще полезли к нам? Это совершенно не их дело! — любимая была со мной солидарна в негодовании. — Мне даже захотелось хорошенько накостылять им в тот момент, когда этот Сэм сказал, что им не нравится сам факт наших с Джеймсом отношений!..

— Чарли — хороший знакомый Билли, — сказал телепат. — Поэтому последний переживает за тебя, Белла.

— Ну да, — вздохнула Изабелла. — Они с папой изредка общались. Папа сочувствовал его плачевному положению. Даже тачку для меня купил у них с сыном, дав втрое дороже, чем они за неё просили, и отгонял этому самому сыну, Джейкобу, на ремонт, хотя сам мог с закрытыми глазами её перебрать.

— Мне показалось, что Сэм, несмотря на возраст, был на этом… совещании главней, — заметил я.

— Так и есть, — кивнул Карлайл, — он — альфа, вожак стаи. Его слово во всём, что касается оборотней и вампиров, решающее.

— И он был более беспристрастен в данном конкретном случае, — продолжил Эдвард. — Сэм чувствует ответственность и за людей в округе, и за своих волков. И прекрасно понимает, что в бой с нами вступать равносильно самоубийству. Их слишком мало. И даже несмотря на твои слова о том, что ты не часть нашей семьи, он предполагает, что мы выступим на твоей стороне в случае конфликта…

— Думаю, он правильно предполагает! — хмыкнул Эммет. Остальные промолчали, но не возражали.

— Так что, услышав, что ты, без всяких оговорок, не собираешься обращать Беллу, только облегчение испытал, — закончил Эд.

— Ну и отлично, — усмехнулся я, приобнимая мою девочку за плечо. — Значит, проблема решена. Будем надеяться, им больше ничего в головы не взбредёт.

* * *

Незаметно осень сменилась зимой. После рождественских праздников Белла объявила, что хочет учиться на археолога. Как она сказала, к этому её подтолкнули обнаруженные нами в джунглях руины. А ещё ей было крайне интересно то, что связано с древними человеческими цивилизациями. Существовали многочисленные свидетельства того, что людей «воспитывал» кто-то куда более развитый, в некоторых вопросах превосходящий даже то, чем располагает современный человек. Любимая, в отличие от людей, наверняка знала, что более развитые цивилизации существуют, так как её отец был представителем одной из них. И хотела поискать следы подобного на Земле. Что ж, её интерес был мне понятен, и я без проблем присоединился к ней в подготовке к поступлению в университет на исторический факультет, со специализацией на кафедре археологии. Выбранное женой учебное заведение располагалось близь городка под названием Шеннон⁽¹⁾, и климат там был по большей части пасмурным, что было удобным для меня, плюс относительно рядом находится заповедник, где я мог питаться. А Беллу устраивали программа обучения и не слишком большое и плотное местное население (в мегаполис она переселяться надолго не хотела).

В итоге следующей осенью мы, на «отлично» сдав вступительные экзамены, поступили. Любимая была весьма общительна с сокурсниками, ей явно нравилось, что здесь к ней нет предвзятого отношения, как в форкской школе. А вот я не особо старался с ними сближаться. Не то, чтобы откровенно игнорировал, отвечал, если обращались прямо ко мне… но по большей части изображал мебель при Изабелле.

Моя девочка, между тем, расцвела ещё больше. Она и при нашем знакомстве уже была превосходно сложена, однако сейчас… её твёрдый второй размер немного подрос, став ближе к третьему, бедра стали заметно шире, сделав талию ещё выразительней, да и попка налилась. Хоть я и продолжал называть её своей девочкой, это была уже не «девочка», а прекрасная молодая женщина. Мой мужской аппетит к ней просто не имел границ. К счастью, это было полностью взаимно, так что мы занимались любовью при каждом более-менее удобном случае. К слову, на Беллу засматривались многие парни. Однако контингент тут был по большей части адекватный — всем было прекрасно видно, что мы с Изабеллой женаты, и это останавливало большинство, судя по тому, что я помимо воли подслушивал. А тех, кого бы это не остановило от приставаний к моей жене, останавливал мой свирепый взгляд — хорошо быть вампиром…

Девушки-человечки на меня тоже кидали красноречивые взгляды, но моя отпугивающая аура и обручальное кольцо охлаждали их пыл. Хотя я не один раз слышал, как они обсуждали меня между собой… милые дамы, ваше счастье, что у меня есть Изабелла! Моё повышенное внимание ни для кого, кроме неё и Виктории, добром не заканчивалось…

Однако внешностью изменения Беллы не заканчивались. Она становилась всё сильней, быстрей, крепче… Смешно сказать, но мне стало больно бить по ней во время наших тренировок! Да и вообще, я в этих спаррингах уже стал практически интерактивной боксёрской грушей, ибо причинить какой-либо реальный вред чем-то, кроме зубов, моей девочке было просто нереально… Это, конечно, чуть задевало мою бойцовскую гордость, но больше я был рад, что Белла так сильна, и может дать решительный отпор кому угодно.

* * *

Итак, как я уже сказал, со свадьбы четвёртой парочки Калленов прошло полтора года. Была середина декабря. И я, вернувшись с охоты, сидел на диване в нашем небольшом, взятом в аренду, домике, немного похожем на тот, что остался в Форксе. Читал какую-то художественную книгу… точнее, тупо смотрел на исписанные страницы, видя их, но не воспринимая. Мои мысли полностью занимала тревога.

В предыдущую неделю любимая чувствовала себя не как обычно. По её словам, не «плохо», а просто… странно. Она даже пахнуть стала чуть иначе. А три дня назад связалась с отцом, и они вместе направились к его звездолёту — проверить, в чём может быть дело. Я, разумеется, порывался с ними, но Чарли сказал, что не хочет выдавать мне местоположение корабля. Не потому, что не доверяет, а из-за того, что в моей голове могут покопаться. Он не хотел рисковать. Поэтому я сейчас сидел и изводил себя переживаниями в тёмном доме, так как была уже ночь. В голове крутилась когда-то услышанная от моей девочки фраза: «Я ведь уникальное существо, и со мной могли быть всякие сюрпризы… да и сейчас могут быть». Эти «сюрпризы» я даже представлять не хотел. Думать о хорошем, думать о хорошем, думать о хорошем… чёрт, аутотренинг ни хрена не помогает!

Скрип входной двери вырвал меня из состояния назревающей паники, заставив меня ощутимо вздрогнуть. Я резко повернулся на звук…

В двери из коридора в гостиную, в которой я находился, стояла моя жена. Она смотрела на меня сияющими глазами, губы изгибались в широченной улыбке, чуть обнажая ровные зубки. А запах, заполнивший комнату, был буквально пропитан радостью… Напряжение последних дней отпустило — что бы ни узнала любимая из обследования, эти новости точно не плохие. Но всё же, какие?

— Ничего со мной не случилось, — поняв меня без слов, начала Изабелла. — Точнее, ничего неожиданного. Просто я… созрела, — она на секунду замолчала. — И мой контроль энергии перешёл на новый уровень. Эти три дня папа помогал мне научиться открывшимся возможностям — управлять ими, держать под контролем. Теперь я могу вот так, — и её глаза заполнились алым сиянием, осветившим комнату красноватым светом. Выглядело это совершенно завораживающе… Белла, покачивая бёдрами, не переставая улыбаться и светить глазами, подошла ко мне и указательным пальчиком захлопнула мою, как оказалось, отвисшую челюсть, заставив мои зубы клацнуть. После чего погасила сияние и умостилась на мои колени, повернувшись боком ко мне, обняв за шею и поцеловав в щёку.

— Значит, ты теперь можешь убить одним взглядом? — спросил я.

— Могу, — улыбка любимой стала чуть меньше. — К счастью, это нетрудно контролировать. Стрельнуть непроизвольно я не могу. Разве что в состоянии неконтролируемой ярости… но меня до такого ещё поди доведи.

— Да, контролировать ты себя умеешь, — кивнул я.

— Но это ещё не всё… и даже не главное, — она чуть замялась. — Папа сказал, что ты спрашивал его о том, могу ли я изменять свой биологический возраст, как он. А почему ты не спросил об этом меня?

— Я… — у меня вырвался тяжёлый вздох. — Мне не хотелось начинать этот разговор. Понимаешь, я… просто очень боюсь тебя потерять. Потому, что без тебя мне просто не будет никакого смысла существовать дальше.

— Хочешь сказать, что если бы я умерла… — глаза любимой поражённо расширились.

— Я бы последовал за тобой, — тихо закончил я.

— Но… но… нет! — она будто искала аргументы… но не находила их. — Неужели я настолько важна для тебя?.. — прошептала Белла, смотря мне в глаза. Я лишь кивнул. Она вздохнула. — Ладно. Честно говоря, я могу понять это. Не уверена, что сама бы смогла справиться, если бы потеряла тебя, Джеймс. Помню, как думала, что ты… — она не сказала, но я без слов понял. И крепко прижал её к себе, а она чуть поёрзала, вжавшись в меня потесней. Так мы просидели несколько минут в тишине. Мы есть друг у друга, остальное не важно…

Затем Изабелла отстранилась и улыбнулась: — К счастью, вопрос с моим старением больше не актуален.

До меня не сразу дошло сказанное… а когда дошло, то радость во мне столкнулась с неверием.

— Неужели… — так тихо, что сам себя едва услышал, выговорил я.

— Да! — снова широченно улыбнулась моя девочка. — Теперь я могу омолаживать или старить себя, как угодно!

И снова это чувство безграничной любви к Ней посетило меня. В пятый раз. Казалось, ещё совсем чуть-чуть — и моё сердце вновь застучит в груди… Я подскочил с дивана вместе с Беллой, и закружился с ней посреди комнаты. Любимая звонко рассмеялась, запрокинув голову. Я и сам засмеялся. Теперь точно всё в порядке.

— Значит, смерть от старости тебе больше не страшна! — воскликнул я. — От всего остального я тебя защищу!

— Поправочка! — отозвалась Изабелла. — Мы защитим друг друга! Кстати, папа тоже был счастлив, когда понял, что я могу так же, как он, — добавила она. Да уж, я его прекрасно понимаю! Между тем, улыбка моей девочки стала лукавой. — И теперь ты от меня не отвертишься!

— Эй! — притворно возмутился я. — Это должны были быть мои слова! — любимая на это показала мне язык. — Моя некультурная девочка… — прищурился и ухмыльнулся я. — Тебя определённо надо хорошенько отшлёпать! — и, спустив её на пол, прижал к себе за талию, после чего резко, со звонким шлепком, опустил обе ладони на её ягодицы.

— Это ещё кто кого отшлёпает! — отзеркалила мою ухмылку жена и так же, двумя руками, хлопнула меня по заднице. А затем мы, не сговариваясь, впились в губы друг друга. Наш поцелуй был пылким, неистовым, напрочь сносящим крышу. Последней связной мыслью было то, что я никому и ничему не позволю разрушить наш союз. И со всеми трудностями мы справимся вместе. Достаточно просто любить…

Тут истории финал,

Молодцы те, кто читал!

Огромное спасибо всем, кто читал, ждал новых глав, оставлял комментарии… а особенно тем, кто расщедривался на конструктивную критику! Без вас эта работа могла быть гораздо хуже!

Однако статус «закончен» не означает, что критика мне не нужна. Наоборот, ЕЩЁ КАК НУЖНА!!! Я буду очень благодарен, если вы в тексте найдёте изъяны и распишите мне их! Эта работа много раз переписывалась и дополнялась во многих местах, и если я соглашусь с вашей критикой — перепишу снова (а если не соглашусь — напишу, почему). Ну и просто похвала мне тоже будет приятна, так что не скупитесь написать хоть пару строчек.

И, конечно, огромная благодарность моему дорогому соавтору, которая начала эту работу, и принимала участие в ней в качестве критика, когда я взял написание полностью в свои руки. Спасибо тебе, Оля!

1) Данный городок и университет при нём — просто плод моей фантазии. Мне было лень искать американское учебное заведение, соответствующее моей идее. К тому же, работа совершенно не об этом…

Вернуться к тексту

Эдвард

Школа очень давно перестала быть для меня чем-то интересной. Конечно, от десятилетия к десятилетию программа менялась, но все эти знания я мог получить и путём сообразования. Зато здесь была толпа подростков в пубертатный период, у которых все мысли сводились к сексу. И эти мысли мне волей-неволей приходилось слышать, будто они постоянно говорили желании посношаться. Мне, воспитанному в начале века, было противно находиться рядом с ними. Я недоумевал — как можно быть настолько распущенными? То есть, умом понимал, что гормоны — есть гормоны… но сам я если и испытывал подобное в человеческой жизни, то практически забыл об этом.

Однако презрение к сальным мыслям школьников с некоторых пор меня оставило, и мне за него даже было немного стыдно. Ибо у меня самого теперь в них девять десятых занимал секс, а член стоял практически постоянно. У меня даже несколько молний на штанах сломалось из-за эрекции — я ведь вампир, и все части тела у меня неизмеримо твёрже и сильней, чем у людей. Как ржали надо мной братья и хихикали сёстры, даже вспоминать не хочется…

Причина всего этого сидела рядом со мной за партой на уроке истории, вспоминая-фантазируя о нас в самых разных положениях — и таких, в которых мы уже это делали, и таких, которые она только собиралась мне предложить. В некоторых из них даже тренированные люди рисковали получить растяжения, а в отдельных случаях не были на них способны в принципе. Но мы-то — не люди… Чёрт! Если я разворочу ещё одну молнию стояком — плюну и перейду на спортивные штаны!

Виктория делала вид, что слушала учителя, нудящего о колонизации Америки, а сама то и дело скашивала на меня взгляд и улыбалась уголком губ. Она прекрасно знала, как на меня действует. И откровенно наслаждалась.

Кстати, не только на меня… и приходилось периодически одёргивать себя от желания переломать шеи мальчишкам, позволявшим себе глазеть на мою любимую женщину. И думать о ней. От их мыслей хотелось отпустить свою хищную натуру, позволить инстинктам взять верх и не брать их под контроль, пока вокруг не останется наглецов, мечтающих об Огоньке! Не слететь с нарезки помогала мысль, что сама Виктория смотрела на тех, как на ходячие контейнеры с кровью. Она ведь отказалась от питания людьми отнюдь не по причине внезапно воспылавшей к ним любви… а потому, что эта самая любовь у неё вспыхнула в отношении меня.

Прозвенел звонок. Наконец-то! Было время ленча — и народ потянулся в кафетерий. Мы сперва направились туда же… но в одном из коридоров любимая схватила меня за руку и потянула совсем в другую сторону.

— «Нет уж, туда мы не пойдём!» — подумала она. — «У меня есть идея, как провести это время с большей пользой, чем портить человеческую еду!» — и послала мне картинку о нас в каморке для уборочного инвентаря. Это вызвало во мне противоречивые чувства.

После того первого раза в лесу мне было несколько неудобно. Тогда я поддался её и своим желаниям… но потом это снова стало казаться мне не совсем правильным. Не то, что мы делали, разумеется, а как делали! Я всегда представлял себе, что если встречу ту самую женщину — всё будет идеально! Что это произойдёт после свадьбы и на шикарной кровати, а я буду внимателен и нежен! В итоге же грубо трахнул Её стоя, прижав к дереву, после короткой прелюдии!..

И в то же время я понимал, что остановится уже не смогу. Несмотря на век за плечами, вкусив запретный плод с той самой, единственной и неповторимой, запавшей в сердце девушкой, я превратился в натурального подростка. Тем более, что Виктория жаждала меня не меньше, чем я её, и всё это транслировала прямо мне в голову. Выражение «сношать мозг», раньше казавшееся мне крайне вульгарным, в нашей паре приобретало совершенно иной смысл…

Достигнув пункта назначения, Огонёк втолкнула меня тесное помещение, вошла сама и плотно закрыла за собой дверь.

— А если нас услышат?.. — выразил я сомнение в её идее. — Или вообще зайдут?

— Постараемся вести себя потише, — оскалилась Виктория. — По-моему, так даже интересней! А насчёт «зайдут»… — она схватила одну из швабр и подпёрла ею дверную ручку. — Хрен им, кем бы они ни были! Подождут! — после чего подошла ко мне, обняла за шею, тесно прижалась и впилась в мои губы грубым поцелуем, сразу же проникнув мне в рот языком.

Под таким напором и гора не устояла бы… куда уж бедному влюблённому мне? Хотя… какому там бедному? Я откровенно кайфовал, чувствуя торсом все изгибы моей прекрасной хищницы, ощущая её изумительный корицево-шоколадно-перечный вкус и щекочущий ноздри запах возбуждения; оглаживая её спину и бока, пусть и через блузку.

Огонёк чуть отстранилась и расстегнула мою рубашку, после чего стала опускаться вниз, попутно целуя, полизывая и покусывая меня. Даже не читая её мыслей, я знал, что за этим последует… и от понимая в штанах стало ещё тесней, хотя, казалось, это невозможно. Минет. Внутренний джентльмен укоризненно покачал голой… а подросток, тоже внутренний, показал тому средний палец и назвал мудаком, ничего не понимающим в жизни. И я был склонен согласиться со вторым.

Виктория тем временем опустилась на колени, расстегнула ширинку, приспустила штаны и высвободила мой член.

— «Вижу, кто-то сильно соскучился!» — подумала любимая, лукаво посматривая то мне в глаза, то на мой стояк, нацеленный ей в лицо. Её глаза, медовые после вчерашней охоты, потемнели на пару тонов. — Только помни — не стоит шуметь! — сказала она вслух.

Выполнить это было весьма непросто… И всё же самоконтроль не был моей слабой стороной. Так что вместо рыка и стонов я лишь шипел в особо приятные моменты. Которых было много. Огонёк знала, что делать. И со мной в частности, и с мужчинами вообще. Последняя мысль вызывала желание оторвать голову, как минимум, Джеймсу — единственному бывшему Виктории, находившемуся сейчас в зоне доступности. Однако другая мысль с лёгкостью перекрывала уколы ревности — любимая всегда думала только обо мне. Ни разочка другой мужчина не мелькнул в её мыслях в сексуальном или близком к этому плане. У самого же Джеймса в мозгу сидела лишь Белла. И потому над своей ревностью я внутренне даже посмеивался.

Отбросив лишние мысли, я просто наслаждался ощущениями и видом внизу. Огонёк, поворачивая моё мужское достоинство ладошкой и так, и эдак, вылизывала то головку, то ствол, то мошонку, иногда целуя с нарочитыми чмоками. Её язычок и губки были будто везде одновременно! Другая её рука гладила мой живот, иногда с силой царапая ноготками, что заставляло меня жмуриться от контраста чувств. Её глаза при этом зорко следили за моей реакцией, всё больше темнея. Как я уже не раз прочувствовал, доставление удовольствия партнёру могло заводить даже больше, чем когда тебя самого ласкают.

Хотя со мной была одна странность: почему-то я чувствовал дискомфорт, когда Виктория брала мой член в рот, и ещё больший — когда заглатывала. Чёрт его знает, почему. А мне было как-то неловко в таком признаваться. Но любимая всё равно почувствовала… и подумала, что разочаровала меня. Пришлось наступить стеснению на горло и выложить всё, как есть. К счастью, Огонёк мне поверила и отнеслась к моей странности с пониманием. Однако затем отметила, что из нас двоих телепат — только я. Так что, раз она для меня — открытая книга, то будет справедливо, если и я постараюсь не запираться.

Я был с этим согласен. И с тех пор старался делиться с ней мыслями по самым разнообразным поводам. На некоторые темы было трудней решиться говорить, чем на другие… но когда я делал первый шаг — всё становилось проще. В конце концов, мы — вампирская пара, и в идеале будем вместе вечность, причём счастливо! А я уж точно не собираюсь стать идиотом, который разрушит нечто настолько особенное и жизненно важное!

Между тем ласки становились всё интенсивней. Я ощутил нарастающую щекотку, предшествующую оргазму. Виктория поняла это по пульсации члена.

— «Давай, мой мозгоклюй!» — мысленно подначивала Огонёк, открыв рот пошире и положив головку себе на язык, а затем сжав пальчиками ствол и начав грубо двигать рукой по всей длине. — «Кончи для меня! Дай насладится твоим вкусом!»

Ещё несколько движений любимой — и мир взорвался наслаждением. Помимо воли из моей глотки вырвался тихий рык. Веки стали казаться неподъёмно тяжёлыми, но я волевым усилием держал их открытыми, наблюдая, моё семя окрашивает бледно-розовый язычок в белый.

— «О, да…» — прикрыла глаза Виктория. — «Что может быть лучше порции спермы на обед?..» — она покатала полученное от меня во рту, после чего со стоном сглотнула.

Джентльмен морщился. Подросток ликовал.

Огонёк посмотрела на меня. Её радужки по черноте были неотличимы от зрачков. Аромат желания любимой заполнил всё комнату. Самое время отплатить удовольствием за удовольствие!

Я взял Викторию за плечи, потянул вверх и, когда она поднялась, стал целовать, одновременно увлекая в сторону. Когда её спина упёрлась в стену, я начал проделывать ровно то же, что Огонёк ранее — расстёгивать блузку и поцелуями опускаться вниз. Особое внимание уделил груди (сегодня эта провокаторша не надела лифчика), по очереди обхватывая соски губами, с силой втягивая в рот и облизывая языком. Виктория лишь шумно дышала, но в мыслях очень даже стонала. Затем, опустившись на одно колено, я расстегнул ремень и ширинку на брюках, после чего спустил их вместе с трусиками на щиколотки, а когда Огонёк с моей помощью выпутала их них ботинки — закинул на полку с моющими средствами.

— Ну не на пол же… — развёл я руками на её вопросительно вздёрнутую бровь.

— «Эстет долбаный», — закатила глаза Виктория. Я усмехнулся.

— Только помни, — повторил я её фразу, устроив одну из стройных ножек у себя на плече, чтобы получить лучший доступ, — не стоит шуметь! — и без предупреждения накрыл ртом блестящие от смазки складки.

Огонёк придушенно взвизгнула, затем закусила губу.

— «Гад!» — молча выкрикнула она. Я, не удержавшись, тихо рассмеялся.

Действовал я жёстко, как любила Виктория. Оттянуть губами её нижние губки, отпустить, грубо лизнуть. Повторить всё ещё раз. И ещё. Чуть погодя добавить к этому потирание клитора большим пальцем. А когда её нутро начало слегка пульсировать, у меня вдруг возникла идея — и я, в противоположность своим остальным резким действиям, пальцем другой руки стал мягко массировать анус любимой…

Мысли Огонька взорвались потоком восхищённой брани, а её любовных соков стало столько, что они начали капать у меня с подбородка.

— Срань господня… — удовлетворённо-вяло прошептала Виктория. — Как же хорошо…

Подросток засветил джентльмену в глаз и пинком отправил его за дверь, не забыв её запереть.

Любимая с улыбкой поманила меня пальцем. А когда я встал, она потянулась ко мне… и стала с мурлыканьем слизывать то, чем ранее запачкала мой рот и подбородок. Закончив, перешла на медленный поцелуй… и тут прозвенел звонок на урок.

— Кажется, нам пора… — разочарованно вздохнула Огонёк.

— А знаешь… — задумчиво начал я… и вжал Викторию в стену, — в бездну уроки!

— И правда, — криво улыбнулась она. — Мы ведь только начали! Однако не стоит нам опираться в процессе о стену… а то рискуем вывалиться в соседнее помещение. Не хотелось бы объясняться с людишками… а расправа со свидетелями в нашей семье не приветствуется, так ведь? — хитро прищурилась любимая.

— Резонно.

Я отступил на шаг от стены, не разжимая объятий. А после, не теряя зря времени, подхватил её ногу, зафиксировал на согнутой в локте руке и одновременно проник языком ей в рот, а членом — в киску… Потрясающее ощущение! Не уверен, что нам хватит выдержки и дальше соблюдать тишину… да и плевать. Не наши проблемы!

* * *

— И где же вместо уроков пропадали братец Эдди и сестрица Вики?.. — похабно ухмыляясь, поинтересовался Эммет, когда мы пришли на парковку. — Подружка просвещала тебя насчёт пестиков и тычинок, а?

— Ох, большой брат, Эдвард не нуждается в просвещении. И это ещё мягко говоря, — отзеркалив его ухмылку, парировала Виктория. — Как бы тебе не было, чему у него поучиться…

От себя я молча показал средний палец.

— Ух ты! — искренне восхитился брат, громоподобно заржав. — Определённо, она положительно на тебя влияет!

Джас, сёстры и Белла с Джеймсом подхватили его смех. Я сам не заметил, как присоединился к ним вместе с Огоньком. И решил, что совсем не против побыть подростком.