Тайна Директора Хогвартса (гет)

В течение следующих нескольких дней Гарри, следуя совету Снейпа, перенес библиотеку Блэков на чердак дома в Тупике Прядильщиков.

Остальные ценности, включая портрет Вальбурги Блэк, были перемещены в расширенный сейф Поттеров в банке «Гринготтс».

Гарри все еще сомневался, стоит ли забирать в дом Снейпа домового эльфа — Кричера, но иных вариантов у парня не было.

Однако, вопреки опасениям, Кричер, прибыв на новое место жительства, вел себя вполне цивилизованно. И Гарри вдруг пришла в голову мысль, что так благотворно на характер старого домовика повлияло присутствие Винки.

«Может, он влюбился?» — думал Гарри, поглядывая на бурную деятельность, разводимую Кричером. Эта мысль развеселила парня.

Что ни говори, а о взаимоотношениях между эльфами Гарри совершенно ничего прежде не знал. Наблюдать за попытками Кричера произвести впечатление на Винки было даже забавно.

Несмотря на все ухищрения национального героя магической Британии, стоимость дома на Гриммо, 12 никак не хотела опускаться ниже миллиона галлеонов.

Гарри даже начал подозревать, что таким замысловатым образом банк пытается получить с него компенсацию за нанесенный во время ограбления ущерб.

Но тут, неожиданно даже для самого Гарри, ему в голову пришла шикарная идея: ПОДАРИТЬ дом Снейпу, а не продавать его.

Услышав об этом, Солодук демонстративно удалился, брюзжа себе под нос что-то о жадности магов и напрасно отнятом времени.

Гоблины Гринготтса были явно разочарованы таким поворотом событий, но дарственную оформили по всем правилам, и достаточно быстро.

Гарри наконец-то смог вздохнуть с облегчением и заняться перспективами на ближайшее будущее.

Ему еще предстояло выбрать для себя профессию и место, где он продолжит свое обучение.

Конечно, парню и сейчас уже поступали заманчивые предложения от работодателей, но выезжать всю оставшуюся жизнь на своей популярности Гарри был категорически не согласен.

Надо сказать, что выбор у Гарри был огромным.

Несмотря на все его похождения, оценки у знаменитого Гарри Поттера были сравнительно хорошие. А значит, он мог выбирать из большего количества вариантов.

И, к великому разочарованию Рона, Гарри совершенно не хотел быть ни аврором, ни уж тем более — профессиональным игроком в квиддич.

А чего конкретно он хотел — он пока не знал.

* * *

Визиты Северуса Снейпа в Мунго стали проходить все более и более напряженно.

Миллс готов был запаниковать: время шло, а никаких сдвигов в лечении МакГонагалл не предвиделось.

— Ты же понимаешь, Северус, что любое зелье вызывает привыкание? — взывал к разуму коллеги Эдгар Миллс.

— Понимаю, — соглашался Снейп.

— К тому же оплата лечения… — Миллс нервно потирал свой небритый подбородок. — Меня главный бухгалтер госпиталя скоро, как и обещал, превратит в ночной горшок, а виноват во всем будешь ты, Сев! Я надеялся, что у тебя действительно есть какая-то свежая мысль, которая способна помочь нам. И если я вдруг узнаю, что ты водил меня за нос все это время, Северус Снейп, то нашей дружбе придет конец.

— Хорошо, Эд, я потороплюсь, но от тебя тоже потребуется помощь.

— Какого рода помощь тебе нужна, кроме всего того, что я и так делаю? — недоверчиво спросил Эдгар.

— Найди наиболее безопасный способ, которым можно было бы заменить чужие воспоминания в голове МакГонагалл на её собственные, только не спрашивай, откуда они у меня.

— Спрашивать не буду, но скажи, ради Мерлина, ты уверен, что эти воспоминания действительно принадлежат Минерве?

— Абсолютно.

— Их много?

— Больше сотни, причем промежуток времени, который они воспроизводят, весьма обширен: это почти семнадцать лет жизни.

— Семнадцать лет?! — не поверил доктор Миллс. — Тогда спрашивать тебя о том, почему ты не хочешь применять своё новое заклинание, наверное, не стоит. Я прав?

— У него есть один побочный эффект, — признался Северус, — все вновь присоединенные воспоминания, независимо от их давности, эмоционально воспринимаются как свежие.

— Да, — вздохнул толстяк, — это серьезный недостаток. Но что, если заменять воспоминания по одному?

— Слишком сильный стресс.

— Так мы ее успокоительными зельями напоим. — Эдгар воодушевился и сейчас был полон решимости. — К тому же МакГонагалл здесь под круглосуточным наблюдением.

— Эдгар, я понимаю, что ты уже загорелся этой идеей, но как ты думаешь, Минерва действительно должна переживать подробности плена у Волдеморта снова?

Мистер Миллс побледнел, услышав имя побежденного темного мага.

— Прости, Северус, но разве абсолютно все воспоминания за семнадцать лет связаны с пленом?

— С пленом — нет. С Волдемортом — да.

Эдгар побледнел еще больше.

— Ладно, ладно, Снейп, я попытаюсь найти другой способ, но и ты тоже. — Миллс многозначительно приподнял брови. — Отбери те воспоминания, которые не вызовут сильного эмоционального потрясения. В следующий раз мы попробуем твой способ, и если ничего ужасного не произойдет, то пока им и ограничимся.

— Хорошо, я выберу те, которые наиболее безопасны. — Северус уже поднялся с офисного кресла, явно собираясь покинуть госпиталь. — Всего доброго, мистер Миллс.

— До встречи, Снейп, — ответил Эдгар. — Но, ради всего святого, где же ты их все же раздобыл?

— Получил в наследство, — усмехнулся Снейп.

— Шутишь, как всегда, — улыбнулся коллега. — Ну да ладно, не хочешь говорить — не говори.

Теперь у Снейпа действительно были проблемы.

* * *

Следующее воспоминание, которое просматривал Северус, явно не могло принадлежать самой МакГонагалл и, скорее всего, было добавлено позже Августой Лонгботтом.

В нем Северус наблюдал, как Орден Феникса танцует свой предсмертный танец на званом ужине у Темного Лорда.

Один за другим орденцы становились жертвами темных проклятий. Некоторые были убиты, другие — взяты в плен.

И Северус догадывался, почему так произошло: привыкшие бороться с Псами Грин-де-Вальда, которые не отличались особо хорошей боевой подготовкой, члены Ордена не были готовы к стратегически продуманной засаде, где численное преимущество уже не играло никакой роли.

Вероятно, именно тогда Дамблдор наконец-то понял, что противостоит он вовсе не Псам и что новая страшная угроза пришла в магический мир в лице нового темного мага, обладающего невероятной хитростью, — Лорда Волдеморта.

Поражение было сокрушительным. О том, чтобы вернуться в замок Яксли, не было и речи. К тому же Дамблдор был более чем уверен, что Волдеморт только и ждет того, что орденцы ринутся спасать пленников, даже не зная, живы ли они.

В битве, к несчастью, погиб Альберт МакКинон, и теперь, как понял Снейп, Августа Лонгботтом, оставшись в меньшинстве, уже не могла убедить Дамблдора в том, что разумно было бы хотя бы поставить шпиона вблизи Яксли-Холла.

Но, даже не получив согласие Альбуса, Августа не отступила: и вот уже в воспоминаниях замелькали знакомые очертания замка, покрытые мхом камни, заросли колючего кустарника, люди в масках и черных мантиях.

Через несколько дней маленькой и незаметной жабе удалось пробраться внутрь.

Однако, когда Августа наконец добралась до винного погреба, клетка, где, несомненно, держали пленницу, оказалась пуста.

(5 ноября 1959, Авт)