Обман (джен)

Придворный лекарь готовил компресс из специальных трав и кореньев, который должен был облегчить боль королевы и расслабить её мышцы. Но в напряжении находилась не только больная, но и сам врач. Король ни на секунду не отводил от него взволнованного и вместе с тем грозного взгляда. Одна ошибка стоила лекарю жизни, поэтому он использовал весь многолетний опыт.

Наконец он приготовил компресс и приложил его ко лбу стонущей от боли королевы. Травам требовалось время, но король, как оказалось, об этом не знал.

— Почему ей не стало лучше? — спросил он громогласным голосом.

На подобный вопрос лекарь уже не раз давал ответ другим пони, но сейчас во рту образовался ком, который никак не удавалось проглотить.

— Отвечай!

Крик заставил все внутренности бедного пони сжаться. Пот выступил на его бледно-зелёном лице, а мурашки волнами, будто во время сильного шторма, прошлись по спине.

— Лекарству требуется время, ваше величество, — в конце концов пояснил лекарь дрожащим голосом и обернулся.

Как и все жители империи, он испытывал перед правителем благоговейный трепет, но стоя с ним лицом к лицу — да ещё при подобных обстоятельствах! — грань между уважением и страхом исчезла. В горящих фиолетовым пламенем глазах он видел свой самый жуткий кошмар: смерть королевы от его же лекарств и та ужасная кара, которая неминуемо последует.

«Жалкое подобие лекаря! — злился про себя Сомбра, не утруждаясь способностью контролировать эмоции. — Если ей не станет лучше, я прикажу бросить его в темницу!» Он присел рядом с Хоуп. Её дыхание осталось частым и прерывистым, а стоны не прекратились ни на секунду; лоб блестел от пота — копыто так и тянулось вытереть его и погладить её чудесную гриву. Но любое прикосновение сулило ещё больше страданий и боли. Сердце наливалось кровью, а нутро буквально выло от отчаяния. «Столько силы… но я не могу облегчить страдания любимой!» — рассвирепел Сомбра, еле удержав себе от желания закричать.

Он встал с кровати, подпуская к Хоуп лекаря, и подошёл к окну. Ночное небо сегодня казалось предательски красивым. Сомбра невольно вспомнил, как давно, будучи простым изгнанником, гулял вместе со своей будущей женой по спящему Мэйнхэттэну. Тогда никто из них двоих не знал, какая судьба их ждёт, но они были благодарны ей за встречу друг с другом. «Мне холодно», — пожаловалась однажды Хоуп, хотя Сомбра и отдал ей свой плащ. В ответ он нежно обнял её, и она спрятала мордочку в его гриве…

Сомбра тяжело вздохнул. На него смотрело его собственное отражение, и лишь где-то вдалеке виднелось расплывчатая фигура Хоуп. Она тускнела на глазах, словно туман в лучах утреннего солнца. Вот только на этот раз рассвет обещал сразу смениться кроваво-красным закатом…

* * *

Алькаир чувствовал себя между молотом и наковальней: спешка могла его раскрыть, но чрезмерная осторожность грозила погубить задание. Проникнуть в дом через окно показалось опытному шпиону слишком опасным и долгим, поэтому он решил воспользоваться дверью. Благо, справиться с замком при помощи зачарованного кинжала — минутное дело.

На улице постоянно находилось около десяти демонов, поэтому Алькаир терпеливо ждал нужного момента. Наконец, когда поблизости осталось лишь трое, он приступил. Кинжал практически бесшумно взломал замок всего за полминуты. Алькаир ещё раз посмотрел по сторонам. Вдалеке виднелась большая группа демонов. Он осторожно открыл дверь и проник в дом.

В полумраке холла ему пришлось в спешке избавиться от всех следов взлома — кинжал не повредил замок. Закончив с этим, он осмотрелся. Привыкшим к лунному свету глазам требовалось совсем немного времени, чтобы начать свободно ориентироваться в темноте. Но Алькаир боялся упустить демона и сразу направился на второй этаж, где, по его мнению, должна находиться комната сенатора. Благо, кристальные ступеньки скрывал дорогой ковёр, поэтому копыта ступали по ним бесшумно.

На втором этаже, как и на первом, не горело ни одной свечи, но глаза уже более или менее привыкли к темноте. Алькаир замер и навострил уши. В коридоре царила гробовая тишина, нарушаемая лишь тихим дыханием призрака. Она навевала ложное чувство спокойствия. «Неужели я опоздал? — возникла в голове Алькаира тревожная мысль. — Существует только один способ это выяснить».

Он осторожно направился по коридору, останавливаясь у каждой двери и прислушиваясь к тишине; если позволяла возможность, он смотрел через замочную скважину. К сожалению, раз за разом он терпел неудачу, и с каждой проверенной комнатой беспокойство становилось всё сильнее.

«Надо было действовать быстрее!» — сказал Алькаир про себя, остановившись возле последней двери. Она показалась ему не такой, как остальные, в ней чувствовался аристократический вкус. Призрак прислушался. На этот раз тишину нарушил какой-то непонятный шорох. Окрылённый надеждой, он посмотрел в замочную скважину. Виднелся лишь край кровати и никакого движения. Однако Алькаир ухватился за последнюю тонкую тросточку надежды изо всех сил и решил проникнуть в комнату. Он достал кинжал из потайного кармана и аккуратно начал копаться в замке. Удивительно, но вскоре выяснилось, что дверь не заперта. Алькаир осторожно приоткрыл её и, сжимая в зубах клинок, прошмыгнул в комнату.

Интуиция его не подвела: на кровати, укутавшись в одеяло, спал сенатор. Но ни рядом с ним, ни у окна, ни возле шкафа с одеждой демона не было. «Он может прятаться в темноте», — напомнил себе Алькаир и аккуратно вышел в центр комнаты. В полумраке спальни, где лишь лунный свет, проникающий через окно, освещал помещение, он приступил к поиску следов присутствия демона. Однако магия порождений тьмы не позволяла этого сделать без специального заклинания или зачарованного предмета, так что Алькаир лишь зря тратил время. «Если демон и был здесь, то моё появление его спугнуло, а если я опоздал, то вряд ли обнаружу следы его пребывания. В любом случае мне никогда этого не узнать. И всё же, зачем демон сюда приходил? — задумался он и взглянул на мирно спящего сенатора. — Сомневаюсь, что его политический пост интересует демонов, особенно с учётом отношения короля к нему. Способен ли сенатор навредить демонам? Вполне возможно, по крайней мере его выступления говорят об этом. Но стали бы они рисковать и устранять его?.. Как мало мы знаем о демонах!»

Алькаир провёл к комнате сенатора около получаса, на случай возвращения демона. Однако, как и думал опытный шпион, тот не вернулся. Время близилось к рассвету. Алькаир выбрался из дома через окно, выходящее на задний двор. Закрыв его так, чтобы ни у кого не возникло ощущения, что оно открывалось, он вернулся на главную улицу и направился к месту встречи.

* * *

Королеве становилось то лучше, то хуже. Придворному лекарю приходилось постоянно менять компрессы, которые высыхали за пару минут, — сухими он вытирал пот с собственного лица. Природа болезни была ему неизвестна, поэтому он ориентировался не столько на свой опыт, сколько на интуицию. Жаропонижающие и болеутоляющие травы не помогали, зато использующиеся от заговоров и тёмной магии как сбивали жар, так и облегчали страдания королевы.

Король пристально следил за каждым действием лекаря, однако ни разу не подошёл к жене слишком близко. Возможно, при других обстоятельствах это и вызвало бы подозрения, но состояние королевы не позволяло отвлекаться.

Наконец, когда луна на небе была уже высоко, Хоуп открыла глаза. Лицо лекаря расплылось в довольной улыбке, и он облегчённо вздохнул, не спеша меняя компресс.

— Как себя чувствуешь? — услышали все как никогда взволнованный голос Сомбры.

Хоуп попыталась встать, но лекарь, испугавшись возможных последствий, предостерёг её от этого необдуманного поступка. Она не стала спорить.

— Мне уже намного лучше, — послышался её уставший голосок. — Спасибо вам.

— Это моя работа, госпожа, — поклонился врач и поспешно пояснил: — Вас поразила тёмная магия неизвестной мне доселе природы. Травяные компрессы помогли, но вам лучше не вставать, пока хорошо не выспитесь.

Хоуп посмотрела на Сомбру, и тот сразу отвёл взгляд в сторону. Лекарь почувствовал, что теперь он здесь лишний.

— Я могу принести вам снадобье, которое поможет вам уснуть, госпожа.

— Будь так добр, — ответила она.

Он почтительно поклонился и в спешке покинул покои правителей, оставив их наедине.

Стоило двери за ним закрыться, как Сомбра мигом подошёл к Хоуп. Однако она, увидев его, с трудом подняла копыто, заставив мужа остановиться.

— Пожалуйста, не подходи ко мне, — с мольбой в голосе попросила она. — Когда ты рядом, мне становится хуже.

— Прости меня, — попятился он. — Я не хотел делать тебе больно… Я…

— Избавься от этой силы, — попросила она. — Позволь мне тебе помочь.

— Нет! Это убьёт тебя!

— Я восстановлю силы и помогу тебе.

— Это слишком опасно, я не позволю тебе рисковать своей жизнью ради меня! Для всеобщего блага всё останется так, как сейчас.

Хоуп уловила в его голосе не только страх и растерянность, но и гнев. «Он боится потерять свои тёмные силы? — задалась она вопросом. — Но они же пожирают его, как червь яблоко! Как он может быть так слеп? Или… Святая Селестия!» Мысли напугали её до глубины души, хотя только что она пережила, пожалуй, настоящую предсмертную агонию.

— Для всеобщего блага, или для тебя одного?

Сомбра мотнул головой.

— Как ты можешь такое говорить?

— А как ты можешь этого не замечать? — тяжело вздохнула она. — Эта сила… власть, она погубит тебя, Сомбра! Прошу тебя, остановись, избавься от неё, пока не поздно!

Он подошёл ближе и присел рядом с ней, но дотронуться копытом не решился.

— Ты напугана, и это нормально. Раньше я тоже боялся этой силы, но теперь, когда мне известны её и свои возможности, страх исчез. Когда-нибудь ты меня поймёшь, — с трудом улыбнулся он. — Поправляйся, я прикажу лекарю, чтобы он не отходил от твоей кровати всю ночь.

— Сомбра…

— Не спорь! — Он отвёл взгляд в сторону и нехотя встал. — Пока всё не закончится, тебе лучше держаться от меня подальше.

— Это не выход!

Хоуп попыталась встать, но усталость и отголоски боли не дали ей этого сделать. Ей хотелось помочь, но в словах Сомбры была доля правды: пока у неё не получалось даже встать, не говоря о том, чтобы бороться за жизнь другого пони. Она могла лишь безучастно смотреть на уходящего мужа, который, как ей казалось, уже не осознавал, насколько глубоко его поглотила трясина тёмной силы.