Однажды во вторник (джен)

18:48

-Итальянская таверна «Агапито»-

Вскоре Минерва поняла, что могла и не волноваться насчет своей экстравагантной внешности: она все равно бы выделялась на фоне остальных по многим причинам, первой из которых была ее спутница.

Эммелина Вэнс унаследовала свое состояние как от магглорожденного дедушки со стороны отца (их предки изобрели не то печатный станок, не то особый метод переплетения книг, не то что-то еще), так и со стороны матушки-ведьмы (семья владела французской косметической компанией «Колдовское очарование»). Несложно догадаться, почему Эммелина признавала только самое лучшее. Именно поэтому Минерва не удивилась, что Вэнс вспылила, когда официантка предложила им устроиться на первом этаже, хотя при бронировании Эммелина указала второй. Кроме того, почему-то большинство магглов обращают пристальное внимание на идеально причесанных леди, разодетых в наряды «от кутюр».

Второй причиной было то, о чем они разговаривали. Эммелина жаждала узнать каждую мелочь, произошедшую с Минервой за день, и та с радостью делилась. Во время рассказа профессор энергично жестикулировала, а Эммелина то и дело разражалась гомерическим хохотом. К моменту, когда официантка уносила тарелки из-под закусок, у Минервы уже слегка растрепались волосы, рукава она закатала, чтобы удобнее было размахивать руками, а кольца преспокойно покоились в карманах брошенного на спинку стула пальто. Эммелина сняла свой модный пиджак, явив миру бежевую блузку, а модельные туфли сбросила со словами: «Как вообще можно носить эти пыточные колодки в такую жару?!» Такой внешний вид женщин неминуемо привлекал к себе львиную дозу внимания.

Наконец, персонал ресторана тоже вел себя на редкость странно. Когда, например, волшебницы заказали минестроне и ньокки, официантка в ужасе воскликнула: «Да вы хоть представляете, сколько там калорий?!» Женщины переглянулись и спросили, что это такое. Девушка тут же провела им ликбез, и женщины заверили ее, что они не только не знают, сколько калорий в заказанной еде, но им это еще и не особо важно. После этого девушки за соседним столом разразились овациями, а потом двое привлекательных мужчин в возрасте, сидящих за барной стойкой, пригласили волшебниц отужинать с ними. Дамы с благодарностью приняли овации от первых и решительно отказались от приглашения вторых.

Хотя пар Минерва уже выпустила, она все еще живописала свой ужасный день, отдавая должное основному блюду, поскольку Эммелине, кажется, и правда было интересно. Она добрых пять минут хохотала до слез над проявлением талантов Колина Криви и попросила Минерву отправить ей копию того календаря в офис.

— …и тут Аврора воздела руки к небу и заявила, что забирает пингвинов себе. Всех! Они, мол, теперь ее питомцы! — воскликнула Минерва. — Я порой искренне боюсь за ее душевное состояние.

Хохотнув, Эммелина отпила вина из бокала.

— О, Мерлин, — хихикнула она, — о, Мерлиновы кальсоны, да у тебя жизнь в сто раз интереснее моей! Я ведь уже об этом говорила, да?

— Разумеется, — пробормотала Минерва, тоже отпивая из своего бокала. Вино было неплохим, подумалось ей, но слишком уж сладким. — Увы, вынуждена с тобой не согласиться, Эммелина. Твои публикации, званые вечера, политики…

— …что, в конечном итоге, сводится к бесконечной трепотне с людьми, которые не замолкают, но при этом ничего не говорят, — сокрушенно покачала головой волшебница. — Иногда я всерьез думаю, почему бы мне просто не найти работу в какой-нибудь «Кабаньей голове» — это было бы куда интереснее, а на зарплату плевать, денег у меня и так полно.

— Да-а, Аберфорт будет рад компании, — притворно согласилась Минерва, расправляясь с остатками ужина. Эммелина на миг задумалась, а затем последовала примеру спутницы.

Эммелина могла жаловаться на работу сколько угодно — Минерва знала, что та не бросит свои журналы ни за какие коврижки. Не то чтобы она была влюблена в них — просто она, закоренелая перфекционистка, не могла отдать управление в чужие руки. Минерва вспомнила, как несколько лет назад Эммелина прислала ей письмо, в котором целых три страницы злопыхала, что какой-то клерк выпустил обложку еженедельника «Колдовская мода» в «кармине» вместо «кардинала». «Что, дракл побери, такое «кармин» и «кардинал»?!» — воскликнула Минерва в ответном письме. Выяснилось, что это — оттенки красного цвета. Очень похожие оттенки, которые Минерва бы отличила друг от друга, только положив образцы рядом.

— Итак, что же произошло после того инцидента в Большом зале? — с любопытством спросила Эммелина, деловито разделывая тефтели.

— Да ничего такого. Слегка поцапались с Долорес. А еще… ну, одна бесстыжая кошка ввязалась в приключения вместе с незадачливым мракоборцем на грязном, мокром холме — сущие пустяки, — невинно сообщила Минерва. — Представляешь, они тут подают пирожные со взбитыми сливками!

Но Эммелину было не провести: она пронзила профессора взглядом.

— Минерва МакГонагалл, что ты натворила и кто жертва?

— Никто, — неубедительно соврала та. — А пирожные, между прочим, выглядят очень вкусными — смотри, вон за тем столиком…

— Я тебя вижу насквозь, Минерва, — уголками губ улыбнулась Эммелина, предавшись ностальгии. — Ты врешь не лучше, чем в свои семнадцать, когда мы загремели в кабинет к Диппету из-за внеклассных занятий.

Минерва хихикнула. Диппет, конечно, знал о некоторых происшествиях в школе, но в целом его было сложно назвать всеведущим директором. Минерву и Эммелину вызвали к нему в кабинет, чтобы те объяснили, почему учебник по продвинутой трансфигурации, который они взяли на втором курсе, спустя четыре года так и не вернулся в библиотеку, а также — чем таким они занимаются в пустых классах, что постоянно оказываются в больничном крыле то с шерстью на лице, то с перьями в самых неожиданных местах. Если Минерву не подводила память, она соврала, что они с Эммелиной готовятся к выступлению на вечеринке. Как ни странно, Диппет поверил бы им, если бы Минерва не прошептала на ухо подруге: «Мерлин, он купился!»

Эммелина никогда не уставала припоминать ей эту промашку.

— Кстати, а Филч все еще работает? — полюбопытствовала Вэнс, выдергивая Минерву из задумчивости.

— О да — и он, и его драклова кошка, — буркнула преподавательница, и Эммелина расхохоталась.

— Надо думать, вы с ним так и не стали закадычными друзьями?

— Моим самым близким другом всегда был Дамблдор, — просто ответила Минерва. — И Помона. И Поппи. И, как ни странно, Снейп, — с ухмылкой добавила она. — А я, видимо, его единственный близкий друг, если не считать Синистры и Дамблдора. Но я сомневаюсь, что он это когда-нибудь признает.

— Вы часто общаетесь? — удивилась Эммелина.

— По работе, — кивнула Минерва. — По поводу… остальной работы он говорит… говорил, вернее сказать, с Альбусом.

Эммелина понимающе кивнула в ответ.

— На остальные темы он обычно общается с Авророй, а мне только сообщает, кого бы из студентов он с радостью проклял. Вчера, например, я удостоилась часовой лекции о Гарри Поттере.

Эммелина снова расхохоталась.

— Странный он, этот Снейп. Кстати, я помню его помоложе — он всегда был не от мира сего, — сказала Эммелина.

Теперь уже рассмеялась Минерва. На время общение притихло, когда женщины снова взялись за еду. Минерва думала о странностях Северуса Снейпа, что постепенно напомнило ей о странностях Теодора Нотта, который, в общем-то, во многом походил на Снейпа, а это, в свою очередь, вернуло ее к размышлениям о Дафне Гринграсс.

Эммелина увлеклась было безуспешными попытками одной из официанток заигрывать с посетителем, однако выражение лица Минервы перетянуло на себя ее внимание.

— Задумалась?

Минерва заморгала и подняла на нее глаза.

— Прости, что?

— Ну, — Эммелина пожала плечами и улыбнулась, — ты явно витаешь в сферах, недоступных простым смертным. Что случилось? Ну, кроме дурдома на работе и наверняка подскочившего давления.

Минерва улыбнулась в ответ.

— Извини, и правда выпала из реальности.

— Вот именно. Но даже если бы нет, я бы докучала тебе так, что ты все равно бы выпала, так что не волнуйся.

— И то верно.

— Ага. А теперь я буду немилосердно пытать тебя нудными вопросами до тех пор, пока не расскажешь, в чем дело.

Минерва тряхнула головой.

— Да ерунда, серьезно. — В ответ Эммелина метнула в нее грозный взгляд. — Ну, просто… есть у меня одна ученица, она — не знаю, она меня чем-то тревожит. Но это правда неважно.

Решительный взгляд Эммелины обещал Минерве, по меньшей мере, препарирование в анатомическом театре, однако профессора МакГонагалл было сложно переупрямить, и та сделала вид, что не обратила внимания.

— Мне кажется, вон то пирожное — вкусное. Давай закажем десерт.

— Расскажи мне все! — скомандовала Эммелина.

— О чем? — с любопытством склонила голову Минерва.

— Минерва, ты ведь помнишь, что боишься щекотки? — угрожающе проговорила Эммелина.

Этого оказалось достаточно: Минерва тут же пустилась в объяснения, начиная со случая с заколкой для волос, продолжая тем, как девочка открещивалась от связи ее семьи с Волан-де-Мортом, и заканчивая тем, что сказал Снейп — вернее, чего он не сказал. Эммелина в полном молчании выслушала ее со свойственными волшебнице спокойствием и пониманием. Когда Минерва закончила, официант собрал со стола грязную посуду и подошел принять заказ на десерты.

— Ее шпыняют отовсюду уже непонятно сколько времени, и никто не ассоциирует ее со слизеринцами.

— Ты сказала, она хорошо обошлась с племянницей Амелии, — наконец, проговорила Эммелина.

— Да, но это довольно редкое явление: на предметах, если помнишь, слизеринцы и пуффендуйцы редко попадают в один класс.

— Помню. Поэтому Помона и отказалась встречаться с Томом Реддлом, или как его там, — ностальгически заметила Эммелина. — Интересно, как сложилась его жизнь после школы?

Минерва могла бы поведать ей эту историю в деталях, но вместо этого ответила:

— Мне больше интересно, как складывается жизнь нашего официанта. Они что там, ингредиенты для пирожных выращивают?

— Кстати, и правда, — подхватила Эммелина, оглядываясь в поисках официанта. Не найдя его, она пожала плечами и повернулась к Минерве. — Я считаю, что тебе нужно приглядывать за этим Малфоем. И не потому, что он — будущий Пожиратель, а потому что он довольно влиятелен в Слизерине, и ему не нужно давать повод… ну, ты поняла… — Она сделала неопределенный жест.

— Уколоть, — закончила за нее Минерва. — Да, я согласна.

— Готова поспорить, в конце концов они начнут встречаться, — мечтательно сказала Эммелина.

Минерва смерила ее взглядом.

— Надеюсь, у Дафны более притязательный вкус.

Эммелина лишь пренебрежительно махнула рукой.

— Не сразу, разумеется, это было бы глупо — но потом!.. Однажды он все же вернется с небес на землю после… кхм… определенных событий, ему придется прийти в себя. К тому же, ты мне ничего про него не рассказала — ну, кроме того, что он слегка избалован.

— Преуменьшение века, — хмыкнула Минерва.

— Ну, признай, это было бы поэтично, — мечтательно произнесла Эммелина. — После стольких лет его страсть к ней…

— Месяцев. Он сохнет по ней несколько месяцев. С тех пор, как у нее оформилась грудь.

— «Она видела в нем лишь омерзительного задаваку…» — продолжала Эммелина.

— Верно подмечено, кстати.

— «…и вот, однажды, после событий, которые бы не каждый взрослый смог пережить, они поняли, что у них общая судьба».

— Какой ужас.

— Это было бы ужасно необычно и романтично.

— И они стали бы вторыми Лили и Джеймсом. Только более прозаичными, — отрезала Минерва. — Эммелина, ты же умная женщина, но иногда так глупо рассуждаешь об этом, — фыркнула МакГонагалл, отпивая вина и борясь с желанием пнуть подругу под столом.

Эммелина расплылась в улыбке.

— Оставлю за собой право время от времени говорить глупости, — сказала она. — Это позволяет мне дольше оставаться молодой.

— Ага, а пара литров маминых косметических отваров не считаются, — фыркнула Минерва.

Эммелина задохнулась от возмущения, и тут очень кстати принесли десерт.

19:39

-Рядом с «Агапито»-

Прошло еще много времени, пока женщины наелись, договорились, кто за что платит, а затем, наконец, покинули ресторан. К тому моменту, как они оказались на свежем вечернем воздухе, солнце уже начало садиться, и народу на улицах заметно поубавилось. Обсудив самые безумные способы, какими Малфой смог бы заполучить сердце Дафны, начиная от необычных подарков на День святого Валентина и заканчивая мнимой слепотой, от которой могла бы излечить только ее красота, женщины переключились на другие темы. Они поспорили насчет нового сезона квиддича, обсудили последние новинки моды, выяснили, у кого какие любимые писчие принадлежности, а также раскритиковали непрекращающийся ажиотаж вокруг книг Златопуста Локонса. Темы плавно перетекали из одной в другую, пока, наконец, разговор неминуемо не коснулся Министерства магии и его некомпетентности — этот предмет обсуждения был притчей во языцех для всех членов Ордена.

Женщины медленно шли в конец улицы, и Эммелина рассказывала ужасно забавную историю о том, как Корнелиус Фадж давал интервью журналу. В нем он говорит о том, что всегда знал, как его персона действует на женщин, и делился секретами, как не дать своей жене поводов приревновать. «Удивляюсь я некоторым людям…» — подумалось Минерве.

Дойдя до угла, они помедлили: ни одной из них не хотелось, чтобы вечер так быстро заканчивался, ведь они так редко виделись. Минерва вздохнула.

— Ладно, скажу я: была очень рада тебя повидать, дорогая Эммелина, — с нежностью произнесла она.

— И я рада, Минерва, — ответила та, обнимая подругу.

Минерве нравилось обнимать Эммелину: это действовало на нее успокаивающе, рождая чувство уюта и защищенности. Все, от безупречной кожи до безумно дорогого парфюма этой женщины, казалось неизменным. МакГонагалл крепко стиснула подругу, вдыхая аромат ее духов. Как же редко ей удавалось улучить минутку наедине с близкими!

Наконец, они отстранились друг от друга, улыбаясь.

— Приедешь летом погостить у меня на вилле? — спросила Эммелина. Судя по тону, это был, скорее, приказ, нежели просьба, но Минерва все равно бы согласилась.

— Разумеется. В прошлом году я не смогла только потому…

— …что Дамблдор гонял тебя по заданиям Ордена, знаю. Но мне уже порядком осточертели эти блюстители чистоты крови из высшего общества. — Эммелину передернуло.

Минерва рассмеялась.

— Я приеду, чего бы мне это ни стоило. Клянусь, — сказала она. — А завтра же утром я начну письмо к тебе, обещаю! Уверена, тебе уже будет, на что пожаловаться, — ехидно добавила она.

— Ясно как день, — ухмыльнулась Эммелина. — И запомни: nill illigitimi carborundum!

— Мой латинский заметно сдал, знаешь ли, поэтому, прошу тебя — по-английски, — буркнула Минерва.

Ухмыльнувшись еще шире, Эммелина прошептала:

— Если грубо, то «не позволяй всяким скотам тебя сломить!»

19:52

-«Дырявый котел»-

Перебросив пальто через руку, Минерва направилась к «Дырявому котлу». Она разглядывала витрины магазинов, прислушивалась к музыке, льющейся из дверей пабов. Она даже бросила пару маггловских монеток в фонтан, мимо которого шла, загадав желание, как учила ее мама в детстве, хотя, откровенно говоря, она сомневалась, чтобы миссис МакГонагалл одобрила бы события, которые Минерва призвала на голову Долорес Амбридж. Впрочем, подумалось преподавательнице, если бы она объяснила маме всю ситуацию, а та осознала бы, что только мысль об этом вызывает у Минервы улыбку, она бы наверняка смилостивилась.

Когда она, наконец, добралась до «Дырявого котла», солнце почти скрылось за верхушками зданий, и большинство прохожих торопилось укрыться в помещениях: на улице похолодало на пару градусов. Войдя внутрь, Минерва осознала, что ее радостное светлое настроение почти испарилось. Хотя помещение было чистым, комфортным и относительно дружелюбным, паб был не лучшим местом для посиделок в светлый солнечный день. Мрачная атмосфера заведения резко контрастировала с царившей снаружи погодой, а солнце Минерва любила куда больше, чем тьму.

Тем не менее, выбор стоял четко: либо сидеть тут, либо вернуться к Амбридж, и, раз уж паб по счастливой случайности был практически пуст, можно будет не волноваться, что ее застукают. С этими мыслями она присела за барную стойку.

— «Горной воды», профессор? — услужливо предложил Том, возникая за стойкой будто бы из ниоткуда.

Будучи привычной к таким неожиданностям, Минерва лишь улыбнулась и кивнула.

— Спасибо, Том. Как поживает Аннабель?

Том одарил ее беззубой улыбкой, и его кожа покрылась добродушными морщинками, став похожей на сморщенный кусочек мягкой замши.

— Очень рад, что вы поинтересовались: она только что окотилась, и теперь у меня по всему дому копошится не меньше полудюжины котят! Минутку, я только достану вам «горную воду», — засуетился Том и полез под стойку, пока Минерва устраивалась поудобнее.

Задняя дверь распахнулась, и Минерва тут же метнула в ту сторону беспокойный взгляд — вдруг знакомые лица? Но это был всего лишь один из близнецов Уизли, слегка раздраженный, и миловидная блондинка, которую профессор никогда раньше не видела. Девушка весело щебетала, не слишком заботясь о том, слушает ли ее спутник.

Уизли, кем бы он ни был, решительно направился к барной стойке и уселся. Он болезненно сморщился, заметив, что блондинка примостилась рядом с ним, а когда понял, что замолкать она не собирается, совсем сник. Минерва еле удержалась, чтобы не рассмеяться.

— Прошу, профессор, — сияющий Том снова возник за стойкой, протягивая Минерве изумрудного цвета напиток.

Забрав бутылочку, Минерва поблагодарила бармена и, пока он не вернулся к прерванной уборке, спросила:

— Том, вы случайно не знаете, кто это?

Бармен проследил за ее взглядом и хихикнул, заметив блондинку.

— Это, мой дорогой профессор, Джун Джукс. Она живет в Лондоне; обучалась на дому, если память мне не изменяет. Она устроилась на работу к близнецам Уизли пару недель назад, а еще она, по-видимому, имеет виды на этого.

Джун накрыла ладонью руку несчастного Уизли, не прекращая болтовню. Бедняга в ответ пробурчал что-то неразборчивое. Джун лишь издала громкий, жизнерадостный и абсолютно фальшивый смешок и пристроила другую руку рядом с первой. Близнец прикрыл ладонью лицо, всем своим видом показывая, что вот-вот взорвется. Рассеянно скользнув взглядом по барной стойке и не видя ее, он заказал:

— Пожалуйста, два сливочных пива, Том.

— Ах, милый, не стоило брать мне пиво! — восторженно взвизгнула Джун.

— Я и не брал… Джордж сейчас подойдет, — мрачно сказал Уизли, оказавшийся Фредом.

Вместо того чтобы глубоко оскорбиться и призвать на его голову все кары на свете, как сделала бы Минерва в ее возрасте, Джун лишь захихикала, сочтя это вполне достойной реакцией на подобное заявление.

— Вот вы негодники! — защебетала она. — Вы как сиамские близнецы: я совсем не могу поймать тебя одного!

Фред вздрогнул.

— На то и расчет… — буркнул он.

Минерва хихикнула, опустив взгляд на бутылку. Видимо, у Фреда был отменный слух: он мгновенно установил источник смеха и уставился на Минерву. Узнав преподавательницу, Фред расцвел, как будто все его мечты разом исполнились. Минерва поменялась в лице и начала судорожно искать пути к отступлению. Она не будет спасать Фреда Уизли от поклонниц, она не будет спасать Фреда Уизли от поклонниц, она не будет…

— Профессор МакГонагалл! — просиял Фред и, подскочив как ужаленный, одним прыжком оказался рядом с ней. — Профессор МакГонагалл, как я рад вас видеть! Вы волшебно выглядите! Как там Хогвартс? А профессор Флитвик? А? А профессор Стебль? А Снейп? А как уроки трансфигурации? Расскажите мне все! Детально! Пожалуйста! — попросил он.

Слегка оторопев от шквала вопросов, Минерва издала какой-то нечленораздельный звук и любезно кивнула. Джун тут же материализовалась рядом с Фредом, неприязненно разглядывая преподавательницу.

— Прошу, ваши напитки, — доброжелательно возвестил Том, поставив заказанное Фредом пиво, после чего заспешил на другой конец барной стойки. Минерва могла поклясться, что, когда он проходил мимо нее, она услышала сочувственное: «Удачи!»

Фред же, по всей видимости, решил, что его бывший декан факультета разучилась разговаривать, поэтому он снова заговорил.

— Джун, это профессор МакГонагалл. Знаешь, она ведь была моим любимым учителем в Хогвартсе! — серьезно произнес он. — Нам было так жаль с ней расставаться.

— Неужели? — отозвалась Джун, все еще метая молнии при взгляде на Минерву.

— Любимым учителем? — шепнула МакГонагалл, глядя на Фреда с приподнятой бровью.

— Будете, если вытащите меня отсюда… — выдохнул тот.

Минерва закатила глаза. Что ж, возможно, она и сможет облегчить ему страдания.

— Да-да, Фред был прекрасным учеником! — проворковала она, чем привела Уизли в замешательство — тот явно не ожидал от нее такого сахарного голоска. — Они с братом прекрасно владели трансфигурацией, могли справиться с любым заданием!

Строго говоря, она не соврала. Ну, подумаешь — больше любили ставить эксперименты над животными, нежели трансфигурировать их, мелочь какая…

— Класс, — вяло отозвалась Джун. Она повернулась к Фреду, который все еще таращился на МакГонагалл, как на инопланетянку, и кокетливо поправила волосы. — Давай все-таки вернемся на свое место, подождем Джорджа? — любезно предложила она.

— Э-э-э… — Фред хлопнул глазами.

Минерве предстояла трудная дилемма: помочь придурку, который своими выходками за все семь лет учебы сократил ей жизнь, по меньшей мере, года на три… или смотреть, как он мучается?

— Фре-ед? — протянула Джун, нетерпеливо глядя на парня.

Минерва никогда не видела, чтобы веснушки у человека бледнели. Он судорожно озирался, а затем бросил умоляющий взгляд на преподавательницу.

— М-м…

— Что?

— Ну… я… это…

— Рассказывайте! — вдруг воскликнула Минерва. — Как поживает ваш брат? Мне было бы интересно посмотреть на ваш магазинчик, да и я присмотрела себе парочку товаров, — продолжила она самым дружелюбным тоном, на который была способна.

Фред, кажется, был готов ее расцеловать.

— Да! Конечно! Разумеется! Прямо сейчас! Джун, ты не возражаешь? Нет? Ну и отлично. Тогда до завтра. Пойдемте, профессор МакГонагалл!

Вскочив, Фред подхватил Минерву под руку и потащил к задней двери. Профессор споткнулась, пытаясь не упасть со своих каблуков на отполированный до блеска пол. Минерва еле успела сдернуть с барного стула свое пальто, благодаря Мерлина, что оно попалось ей на глаза — в противном случае, пальто так и осталось бы висеть. В конце концов, чтобы удержаться на ногах, ей пришлось вцепиться в руку Фреда, пока к ней не вернулось чувство равновесия.

Джун выглядела так, будто сейчас разразится потоком возражений. Сделала она это или нет, Минерва так и не узнала — дверь за ними захлопнулась слишком быстро.

19:58

-Перед «Ужастиками Умников Уизли»-

— Спасибо, спасибо, спасибо, спасибо! — повторял Фред уже, кажется, в тысячный раз за последнюю минуту.

«Наверное, со стороны мы смотримся очень странно», — подумала Минерва. К счастью, все магазинчики Косого переулка уже закрылись, так что единственным, кто видел их, был Джордж Уизли, запирающий двери лавочки близнецов. Интересно, о чем он подумал при виде своего брата, стоящего на коленях и обнимающего своего бывшего преподавателя трансфигурации за талию под аккомпанемент бесконечных «спасибо»?.. В обычное время картина показалась бы странной, но обездвиженная объятиями МакГонагалл была в магловской одежде и с искусно уложенными волосами, которые, впрочем, уже начали распадаться на прядки, поэтому едва ли благодарный Фред добавил сцене больший драматизм. На лице Джорджа застыло выражение — вполне ожидаемого в данной ситуации — ужаса и недоумения, но Минерву оно вывело из себя.

— Уизли, если вы сейчас же не уберете от меня своего чокнутого братца, обещаю, что больше никто вас не спутает — достаточно будет запомнить, у кого на пол-лица огромный шрам!

Но Джордж все еще стоял столбом, пораженный увиденным, поэтому угроза не возымела действия. Внезапно Фред вскочил на ноги, поцеловал профессора в щеку и подлетел к брату. Минерва метнула уничтожающий взгляд в спину Фреда, но тот не заметил — в отличие от Джорджа, пришедшего в еще больший ужас.

— Она божественна! — воскликнул Фред. — Ее нужно канонизировать! Надо построить в ее честь храм!

В ответ Джордж булькнул нечто неразборчивое, изобразив непонимание. Минерва закатила глаза и принялась поправлять прическу.

— Она спасла меня от Джун, — объяснил Фред, выхватил у брата ключи и стал заново отпирать дверь магазина. Раньше Минерва не обращала внимания на это здание, но сейчас у нее закружилась голова от ярких красок и слепящих вывесок.

Наконец до Джорджа дошло, и он со странной ухмылкой посмотрел на Минерву.

— Думаю, знай вы заранее, как Фред выразит свою, хм, благодарность, вы бы не…

— Разумеется, черт возьми! — буркнула та, разглаживая складки на блузке. Подняв глаза, она увидела, что Джордж хихикал, а Фред все еще возился с ключами, и тут вспомнила, что в этом мире ей нужны другие, магические деньги. Минерва стала судорожно искать по карманам кошелек.

— Что ты делаешь? — поинтересовался Джордж. Минерва даже не подняла глаза — все ее внимание поглотили поиски денег. Ну не могла же она, в самом деле, оставить кошелек в Хогвартсе?! Дрисколл ведь следил за каждым ее движением!

— Открываю магазин, чтобы устроить профессору МакГонагалл экскурсию, о которой она просила, — счастливо сообщил Фред. — От Джун удалось сбежать, отговорившись покупкой товаров для профессора. Конечно, это вранье, но для правдоподобности нужно сюда зайти на случай, если Джун вернется, — уже тише произнес он.

Кошелек наконец нашелся, и Минерва смерила Фреда недовольным взглядом.

— На самом деле, не вранье, — возразила профессор, прочистив горло. — Мне и правда нужно кое-что купить. И после вашего спектакля я рассчитываю на скидку, — добавила она и решительно направилась ко входу мимо остолбеневших близнецов.

20:00

-В «Ужастиках Умников Уизли»-

Войдя внутрь, Минерва оказалась приятно удивлена. Разумеется, в магазинчике было ярче и цветастее, чем все, что она видела после шестидесятых годов, да и на некоторые товары ее преподавательские инстинкты отреагировали неоднозначно, однако в целом магазинчик представлял собой отлично отлаженный механизм. Касса стояла рядом со входом, но не мешалась на проходе, в отличие от магазина мадам Малкин. Товары в алфавитном порядке были предусмотрительно разложены так, чтобы покупатель мог быстро получить представление об ассортименте, но, в то же время, не терял желание подойти поближе и рассмотреть их. Прицепиться было решительно не к чему.

Фред и Джордж тихо прошмыгнули внутрь. У обоих на лицах было такое выражение, как будто их за чем-нибудь застукали — например, за засовыванием капитана слизеринской команды по квиддичу в Исчезательный шкаф, когда они думали, что она от них мокрого места не оставит.

— Как у вас с доставкой? — резко спросила Минерва.

В ответ парни пробурчали что-то неразборчивое. Профессор покачала головой и принялась рассматривать полки.

Скользнув взглядом по карманному болоту, она заметила нечто под названием «Транспортные каналы», предназначенные для разлива в коридорах — и, по всей видимости, в комплекте шли водоплавающие птицы и всякие амфибии. Такого в Хогвартсе она еще не видела и потому решила, что это новинка. «Интересно, отважится ли кто-нибудь преподнести такой подарок школе, вернее, Долорес?» Минерва поспорила с самой собой, что нет. Единственными, кому хватало смелости на подобные фокусы, были близнецы, хотя после их триумфального полета из Хогвартса многие ученики расхрабрились и стали шалить гораздо чаще. Если бы Гарри Поттер рос под влиянием отца, а не был Мальчиком-Который-Выжил, она бы еще поспорила с этим утверждением, но, к счастью, этот вариант был исключен давным-давно. Или к сожалению?

Минерва пожалела, что не будет ничего брать из шуточных товаров. Будь ей снова одиннадцать, она бы умерла здесь от счастья, однако сейчас возраст не позволял ей столь инфантильных поступков, поэтому преподавательница сосредоточилась на более полезных вещах, провожаемая скептическими взглядами близнецов Уизли.

Профессора привлекли Удлинители ушей. Очень полезная вещица! Повертев в руках парочку, она все же вернула их обратно на полку. Ходя между рядами, она обратила внимание еще кое на что. «Патентованные чары — грезы наяву»…

— Как думаете, их хватит на собрание преподавателей? — спросила она вслух.

Во второй раз за этот вечер на лице Джорджа отразилось понимание:

— Хм, значит, Амбридж все еще строит из себя диктатора?

Минерва промолчала, но ответа и не требовалось. Фред вздохнул.

— Простите, профессор. Надо было покончить с этой старой коровой, — посетовал он. — Если бы дело было только в ней, а не в ее декретах об образовании… — он тряхнул головой. — Не суть. Да, одной такой хватит на все собрание.

Минерва схватила полдюжины.

— Все настолько плохо?.. — удивился Джордж.

— Мистер Уизли, мне пришлось встать сегодня в шесть утра, чтобы обсудить с ней заболевание, которое «расцвело пышным цветом» у всей школы, а потом — все законы, принятые в Хогвартсе за последние восемнадцать месяцев, — едко заметила Минерва. — Да, все настолько плохо.

— Заболевание?

— «Амбриджит».

— Вот как.

Профессор усмехнулась, глядя на их порозовевшие лица, и снова вернулась к полкам. Она умилилась карликовым пушистикам, но ни за какие коврижки не взяла бы такого себе — надо же блюсти репутацию!

— Ну, зато хотя бы этим вечером никаких собраний не было, — радостно заметил Джордж, — а не то пришлось бы обсуждать еще один декрет об образовании.

— Какой еще декрет об образовании?! — Минерва впилась в него взглядом.

Нахмурившись, Джордж подошел к прилавку, перемахнул через него и начал искать что-то на нижней полке, пропав из виду, а затем выудил номер «Ежедневного пророка».

— Я так понимаю, вы его еще не читали?

Минерва взяла протянутую газету и просмотрела первую полосу. Под кричащим заголовком, сообщающим о рекордном уровне продаж праздничных мантий, примостилась крошечная заметка: «Министерство приняло новый Декрет об образовании в Хогвартсе».

«После стремительного согласования на высшем уровне Министерство магии утвердило в Хогвартсе Декрет об образовании №31. Документ гласит, что ни один преподаватель, кроме директрисы, не имеет права заколдовывать, зачаровывать или каким бы то ни было иным способом менять внешний облик школы. По слухам, декрет был принят после того, как несколько некомпетентных преподавателей Хогвартса пытались «улучшить замок». Эти попытки привели к неисправностям в трубопроводе и испорченному напольному покрытию, имитирующему заклятие вечной мерзлоты. Разумеется, каждый, кто нарушит новый закон, отправится в Азкабан.

По нашим сведениям, Корнелиус Фадж сообщил, что столь спешное принятие законопроекта было продиктовано интересами безопасности наших детей и сохранением традиций самой известной в мире школы чародейства.

Декрет был принят вслед за сомнительным смещением Альбуса Дамблдора, известного своими причудами, с должности директора школы «Хогвартс». Недавно он потерял доверие волшебного сообщества в связи с предположительно совершенными им незаконными действиями, среди которых…»

Минерва с отвращением швырнула газету на прилавок. Ее отец при жизни работал в «Ежедневном пророке» и сейчас наверняка переворачивался в гробу.

Фред боролся с ухмылкой.

— Осмелюсь предположить, что испорченное напольное покрытие, имитирующее заклятие вечной мерзлоты, на самом деле и есть заклятие вечной мерзлоты? — невинно поинтересовался он.

— И что прорыв трубопровода произошел именно в том месте и в то самое время, где и когда дражайшей директрисе было особенно неудобно устранять неисправность? — подхватил Джордж.

— Не несите чепухи, — осадила их Минерва. — Преподаватели Хогвартса призваны поддерживать высокие стандарты школы и ее традиции, установленные несколько тысяч лет назад. И они никогда бы не опустились до детских выходок. А теперь скажите мне, можете ли вы модифицировать эти ваши «Транспортные каналы» так, чтобы их можно было использовать в покоях директрисы, или мне придется самой колдовать над ними?

Джордж уставился на Минерву, а Фред, казалось, снова решил ее расцеловать.

Следующие двадцать минут ушло на то, чтобы разработать для профессора стратегию, как с минимальными усилиями устроить максимальный хаос. Минимальные усилия — это обязательное условие, поскольку в жизни преподавателя еще существуют всякие мелочи вроде работы и собраний недовольных новым режимом. К тому же, свободное время уходило еще и на досадную необходимость хотя бы иногда спать. И нет, ей ни под каким видом не нужен пакет навозных бомб, и плевать, что это подарок фирмы!

Близнецы объяснили Минерве, как пользоваться купленными детонаторами-обманками, вручили несколько наборов Забастовочных завтраков, чтобы она могла легально отговориться от собраний, а может, даже раздать парочку студентам. Минерва настояла на том, чтобы у нее также было достаточно «противоядий» на случай, если кто-нибудь из глупых первоклашек решит воспользоваться кровопролитной конфетой, а вторую, исцеляющую, часть потеряет по пути в класс. Фред и Джордж не верили, что в школе и правда есть столь непроходимые тупицы, но Минерва убедила их, что такое случается с пугающим постоянством. В итоге близнецы решили, что на будущее им стоит предусмотреть в своих товарах «защиту от дурака», изрядно повеселив этим профессора МакГонагалл — видимо, Уизли еще слишком юны, чтобы понять: человеческая глупость безгранична. Что ж, мечтать не вредно.

Минерва хотела купить коробку с фейерверками, чтобы запустить их в учительской, когда Дамблдор вернется в школу, но Джордж заметил, что это случится, только если Сами-Знаете-Кто открыто проявит себя. Минерва фыркнула: драклы с ним, с Волан-де-Мортом, она все равно будет праздновать возвращение Альбуса! Профессор заказала еще кое-что, не забыв съедобные Темные метки, которые ее так и подмывало подсунуть Северусу.

Пока Джордж выбивал чек, Фред задумчиво спросил:

— Разве не подозрительно будет, что вы возвращаетесь в замок с двумя огромными сумками шуточных товаров?

— Очень подозрительно, — кивнула Минерва. — Особенно учитывая, что я буду тащить их на четырех лапах и с хвостом. Сколько с меня?

Джордж замер, не донеся одну из упаковок до пакета.

— Вы будете пробираться в Хогвартс тайком? Но почему?

— Ну, мне пришлось скрываться от мракоборца, чтобы выбраться, поэтому я уверена, что ко мне возникнут вопросы, появись я в открытую на пороге школы, — подняла брови преподавательница.

Фред задумчиво кивнул:

— Кажется, у нас появилось новое значение фразы «ходить вокруг да около».

Минерве ужасно захотелось проклясть его за идиотский каламбур, но вместо этого она повернулась к Джорджу:

— Вы же понимаете, что я не просто так спросила о доставке?

— Хм. — Джордж оторвал чек, удивительно напомнив деланно чопорными манерами своего брата Перси. — Доставить мы сможем, без проблем.

— За разумную плату, разумеется…

— …но остается вопрос: как пробраться в Хогвартс…

— …что не составит труда, если применить смекалку.

Минерву вдруг охватило странное желание потихоньку убраться из магазина: глаза близнецов засверкали маниакальным блеском, и они заканчивали предложения друг за друга так четко, будто одному человеку вдруг пришлось расщепить разум на два тела.

— Думаю, подойдет обычная упаковка…

— …но с маркировкой, чтобы она поняла, что там…

— …заклятие для отвода глаз…

— …и заклятие щита от утечки магии при транспортировке.

— Надо отвлечь окружающих в день доставки…

— …попросить Джинни помочь с Амбридж…

— …да она только рада, если предложить ей выгодную сделку!

— А вот с Филчем сложнее…

— …по старинке, напугать его кошку…

— …что сложнее провернуть с другого конца страны…

— …но не невозможно!

— Записка с угрозами?

— …вырезать из газеты…

— …отправить анонимно…

— …пригрозить отравлением…

— …уничтожением…

— Может, внести это в прейскурант?

— …не отвлечь, а невзрачно упаковать…

— …отвлечь сложнее…

— …но ради уважаемого профессора…

— Прошу прощения! — вклинилась Минерва самым грозным тоном, на который была способна. Два абсолютно одинаковых лица повернулись к ней, как будто только что заметив.

— Да-да? — спросили близнецы одновременно, ужасно напоминая этим сценку из произведений Льюиса Кэрролла.

Выпрямившись, несмотря на ноющую спину, Минерва решительно возразила:

— Не то чтобы я была против подобной находчивости — как раз наоборот, я очень даже за! — но, уверяю вас, непримечательная коробка с доставкой прямо ко мне в комнату завтра вечером более чем устроит. Во сколько это обойдется?

Энтузиазм братьев Уизли сдулся за считанные секунды — преподавательнице даже стало их жалко.

Первым дар речи обрел Джордж:

— Но… разве Амбридж не сможет найти ее? Вас не уволят?

— Думаю, нет, — ноздри профессора начали раздуваться. — Ночью она ничего не сможет поделать, даже если будет в курсе, да и в этом случае вряд ли заявится ко мне, чтобы изучить посылку.

— Почему?

Приняв свой самый грозный вид, Минерва рыкнула:

— Не посмеет.

Близнецов очень впечатлило увиденное, и Минерву это всегда удивляло: директриса боялась выходок Фреда и Джорджа сильнее, чем когда-либо боялась — или будет бояться — Минерву. Долорес Амбридж была из тех, кто страшился того, чего не понимал и не мог контролировать. Ей никогда не понять наглость и дерзость близнецов, или почти архетипическое стремление вечно «раскачивать лодку», или отчаянную преданность, свойственную всем Уизли, и потому она их заведомо опасалась. А раз уж близнецы абсолютно неуправляемы, они еще долгое время будут нагонять на нее страху. Однако эти двое свято верили в то, что Минерва способна запугать мерзкую жабу.

Не то чтобы она жаловалась…

— Профессор, не поймите неправильно, но, будь вам снова восемнадцать… — начал Фред странно мечтательным тоном, и Джордж согласно кивнул.

Минерва закатила глаза.

— Не льстите себе, Уизли, — фыркнула она. Дотянувшись до пальто, Минерва небрежно вытряхнула половину содержимого кошелька на прилавок и не глядя сунула чек в карман. — Сдачу вышлете вместе с заказом. Благодарю.

И не успели близнецы открыть рот, Минерва быстро покинула магазин и тут же трансгрессировала.

20:27

-Площадь Гриммо, 12-

Трансгрессировать в дом номер 12 на площади Гриммо всегда было своего рода приключением. Учитывая специфику взаимоотношений между большинством его обитателей, все вновь прибывшие сразу же возводили вокруг себя волшебный щит, чтобы не схлопотать заклятие — как-то раз Наземникусу Флетчеру пришлось испытать это на собственной шкуре. Кроме того, всегда было интересно, какая атмосфера царит в доме на этот раз: то кто-то ссорился на повышенных тонах, то все вместе строили планы нападения, то пили чай, а то и просто играли в шахматы у камина — не было ни дня, чтобы что-то не происходило. Как ни странно, если в родовом поместье Блэков стояла тишина, это было знаком скорой, неминуемой катастрофы.

Появившись в гостиной, Минерва с радостью обнаружила, что в ней кто-то был. Не успела она об этом подумать, ей в горло тут же уперлись волшебные палочки, и она наткнулась на гневные взгляды Римуса Люпина и Сириуса Блэка. Обнаружив, кто перед ними, они тут же вежливо заулыбались, спрятали орудия в ножны и вернулись к своим шахматам. Минерва оценила обстановку на доске: Сириус определенно проигрывал — у него не было дурной привычки думать наперед.

— Добрый вечер, профессор, — хором отозвались бывшие ученики.

— Добрый.

Окна были настежь распахнуты, и легкий ветерок гулял в заставленной гостиной. Рядом с шахматной доской стоял кувшин с чем-то прохладительным, в котором поблескивали льдинки.

— Лимонаду? — предложил Римус.

— Благодарю, — кивнула преподавательница, бросая на диван пальто и забирая стакан с напитком у Римуса. Сириус разглядывал ее со странным выражением на лице, которое она предпочла не заметить. — Есть новости?

Римус призадумался.

— Не думаю. Нимфадора говорила, ходят слухи о мракоборцах в Хогвартсе, но неточные.

— Точные, — хмыкнула Минерва. — Прислали Долиша, Праудфута и Кингсли, — сообщила она, отпивая из стакана — лимонад оказался, на ее взгляд, немного приторным, но все равно вкусным.

Услышав имена, Римус помрачнел. Минерва было удивилась, но потом вспомнила, как много лет назад Долиш пытался разболтать всем в школе, что Люпин — оборотень. В то время Римус был на первом курсе, а Долиш — на седьмом, неудивительно, что определенная вражда между ними сохранилась до сих пор.

Обычно в таких случаях Сириус отпускал колкие замечания об обидчике или еще как-то демонстрировал свое к нему отношение; не то чтобы он хотел так успокоить Римуса — просто такова была природа Блэка. На этот раз, однако, последний предпочел промолчать, все еще сверля Минерву хмурым взглядом на изможденном лице.

— Чем могу служить, Блэк? — едко поинтересовалась профессор МакГонагалл, но своей цели не достигла: Сириус не смутился и не извинился, делая вид, что не он только что так беззастенчиво пялился. Напротив, он только ближе наклонился к преподавательнице, пытаясь что-то разглядеть.

— Римус, тебе не кажется, что с ней что-то не так?

Римус удивленно поднял глаза, но затем пригляделся и тоже нахмурился.

— Что-то есть. Как будто она… Да нет, быть не может. Исключено.

— Как будто что? — уточнила Минерва, но никто ей не ответил — мужчины продолжали на нее таращиться.

— Может, проверить, она ли это? — спросил Сириус.

— Ну, раз она смогла зайти, то, должно быть, она…

— Точно. Но что она делает в Лондоне?

— Не вашего ума дела, Блэк, — резко бросила Минерва, раздражаясь все сильнее с каждой секундой.

Проигнорировав ее, Сириус наклонился, вынимая палочку и снова наставляя профессору на горло:

— Докажите, что это вы, — потребовал он. Римус стоял рядом с потухшим камином, тоже вытащив палочку, и внимательно следил за гостьей.

— Прошу прощения? — изумленно выдавила Минерва, уставившись на Сириуса.

— Я попросил вас доказать, что вы Минерва МакГонагалл, — жестко повторил Блэк. — Если это и правда вы, будет несложно.

Минерва продолжала смотреть на мужчин. Теперь и Римус наставил на нее палочку, и ничего хорошего это не сулило, не говоря уж о том, что с ней, по их мнению, «что-то не так». Поражаясь подобной наглости, профессор нервно хихикнула.

Сириус тут же надавил ей на горло палочкой.

— Знаешь, Лунатик, похоже, это не она. Наверное, надо…

БАХ!

В гостиной раздался грохот, как будто пальнули из пушки, и мужчин ослепила фиолетовая вспышка, они испуганно вскрикнули. Не успел никто понять, в чем дело, как друзья оказались подвешенными на канделябре посреди комнаты, с ног до головы опутанные серебристыми веревками.

— Вы что, умом тронулись? Неужели вы думали, что я вам ничего не сделаю? — в недоумении спросила Минерва. — Серьезно? Или просто жить надоело?

— Похоже, и правда она, Римус, как думаешь? — спросил Сириус, раскачиваясь на канделябре, как маятник.

— Почти наверняка, — кивнул тот, покосившись на крепление светильника — оно угрожающе скрипнуло.

Неторопливо отпив глоток лимонада, Минерва уселась туда, где только что был Сириус, и оглядела шахматную доску.

— Ужасная игра, Блэк, — мрачно заметила она. — Господин рыцарь! — окликнула она фигурку — единственного сириусова коня, оставшегося в игре. Тот повернулся к ней. — Передвиньтесь вон туда, — попросила Минерва, указывая на поле рядом со слоном Римуса. Конь бросился в ту сторону, обрадовавшись опытному игроку, который знал, что делает.

Крюк, на котором висел канделябр, снова издал зловещий скрип, и Минерва расколдовала веревки. Оба пленника с грохотом свалились на пол рядом с ней и неуклюже застыли у ее ног. Преподавательница бросила на них презрительный взгляд.

— Благодарю покорно, — саркастично буркнул Сириус.

— На здоровье.

Римус с трудом поднялся и сел напротив Минервы за шахматную доску, оценивая новое положение фигур. Сириус грациозно повалился на диван — и на пальто МакГонагалл, чего он, конечно, не заметил, пока не ощутил под собой жесткую ткань.

— Итак, у вас здесь какое-то дело или вы просто так зашли? — поинтересовался Римус, поторопив тычком пешку, которой он пожертвовал, отвечая на ход конем.

— Ничего такого, — ответила Минерва, глядя, как Сириус вытаскивает из-под себя ее пальто. — Я просто оказалась неподалеку и решила заглянуть. Хотела также поделиться с Сириусом теорией одного из моих студентов относительно анимагов, но теперь уже не уверена.

Сириус напустил на себя вид оскорбленной невинности, высвободив, наконец, изрядно помятое пальто.

— Мне больно это слышать, профессор. Я как никто другой мог бы поделиться авторитетным мнением! — воскликнул он, снова бросая пальто на диван, от чего из кармана выпорхнул чек из «Ужастиков Умников Уизли». К сожалению, за время сидения в Азкабане молниеносные рефлексы Сириуса ничуть не ухудшились, и он ловко поймал бумагу. Минерва разозлилась. «Засунь чек обратно в карман, в карман, обратно в карман…» — молилась про себя преподавательница, но тщетно: Блэк разгладил чек и пробежал его глазами. В первый раз он сделал это на автомате, потому что он всегда читал любой текст, подвернувшийся под руку. Во второй он вчитался уже внимательнее, его лицо выразило замешательство, потом — изумление, а затем — недоверие. Минерва снова повернулась к шахматам, делая вид, что ничего не заметила, продолжая молиться про себя, чтобы Сириус поступил так же.

— Глазам своим не верю! — воскликнул он. — О-фи-геть!

Ну да, как же, не заметил. Мерзавец. «Что ж, все равно он мне никогда не нравился», — раздраженно подумала она.

Римус перевел глаза с поморщившейся Минервы на лицо своего друга — оно выражало незамутненную радость, хотя и было слегка обескураженным:

— В чем дело?

Сириус расхохотался своим лающим смехом. Минерва смерила его взглядом.

— Не вижу ничего смешного, — сурово произнесла она.

— Неужели? Держи, — он протянул другу чек, — посмотрим, что думает Римус. — Минерва раздраженно всплеснула руками.

Друзья не могли угомониться еще добрых пять минут.

— Вот это да! Да вы же сейчас перевернули все, что мы знали о вас со времен учебы, с ног на голову!

— Постой, Бродяга, а помнишь, Сохатый выдал как-то раз теорию, что это она стоит за теми выходками — ну, когда над нами постоянно кто-то прикалывался, а мы думали, что это Пивз или Снейп?!

Минерва даже не потрудилась ответить на это предположение (в основном, потому, что это была правда), что вызвало новый взрыв почти детского восторга со стороны мужчин. Когда она угрожающе встала, они чуть поутихли.

— Хорошо, вы абсолютно правы! Такое поведение абсолютно не достойно преподавателя, и я, пожалуй, не стану подбрасывать Снейпу съедобные Темные метки!

Совсем успокоившись, Сириус, разгладив и аккуратно сложив чек, бережно вернул его в карман пальто. И Римус, и Сириус пытались вести себя так, будто ничего не случилось.

Цыкнув, Минерва передвинула одну из шахматных фигур на доске.

— Искренне надеюсь, что щенков у тебя быть не может… — пробормотала преподавательница и уже громче добавила: — Шах и мат.

Минерва бросила взгляд на диван: брови Сириуса исчезли под челкой.

— Щенков?..