Азеротские зарисовки, ч. 1. (джен)

Катаклизм. Начало войны с Рагнаросом. «Я хотел улететь далеко,

Высоко, где огни. Не могу…

Цепи держат меня

Мёртвых рук и потерянных душ».

Джим Тухольский.

Патрик.

Таверна в квартале дворфов почти пустовала. Было утро, — не столь ранее, чтобы Штормград не очнулся от сна, но и не настолько позднее, чтобы наполнить заведение посетителями. Зевая во весь рот, Патрик Кроссби спустился со второго этажа, где снимал комнату с тех пор, как родной брат выкинул его из дома. Хотя, сказать — выкинул, значило, погрешить против истины. На самом деле, Джек вполне вежливо попросил его не появляться на пороге, пообещав утопить в портовых доках. Перспектива плавать в порту Пэта не вдохновляла, поэтому он переехал сюда.

Взяв, как обычно, краюху хлеба и кувшин воды, Кроссби забрался за дальний столик, под лестницу, и приступил к скудному завтраку. Крепко задумавшись о том, что медяков в кармане вряд ли наскребётся даже на такой обед, Патрик не заметил и не услышал, как к его столу, клацая по деревянному полу когтями, торчащими из разрезанных сапог, подошла женщина ворген. Воргенша отодвинула стул, уселась напротив мужчины и, подперев морду руками, бесцеремонно, томными с поволокой глазами, уставилась на жующего человека. Пэт закашлялся, положил булку и тоже принялся разглядывать незваную гостью. Причёска оборотня больше напоминала гнездо невиданной птицы, хотя одета женщина была аккуратно, в добротные тканевые доспехи, выдающие в ней мага или жреца. Кончики пальцев на перчатках тоже были срезаны, и загнутые острые когти задумчиво перебирали по серой щеке.

— Думаю, когда же ты окажешься на улице, — хрипло, но на удивление мягко произнесла воргенша.

— Пара дней у меня ещё есть, — отозвался Кроссби и, улыбнувшись, подмигнул.

— Я давно за тобой наблюдаю, — проигнорировав знак внимания, заявила женщина, — Живёшь в дешёвой комнате, жрёшь хлеб с водой. Того и гляди, загнёшься…

— Вот это мы ещё посмотрим, — заметил мужчина.

— Бегаешь по фермам, ищешь, где грядки за два медяка вскопать, или сорняки за один выдернуть, — бесстрастно продолжала волчица, — Вчера с заработанными деньгами что сделал? Ссыпал сиротам из приюта? Странный ты, человек.

— Такой уродился, — отпарировал Пэт, вновь улыбаясь.

— Какой-никакой, а деньги нужны всем, — заключила воргенша, — руду б что ли шёл копать, мускулы отрастил и не пользуешься.

— Для того чтоб копать руду, — доверительно сказал Патрик, — Надо знать, где её искать и как плавить. А у меня на учёбу денег нет. И, к тому же, меня всё устраивает.

— Конечно, — рыкнула волчица, — устраивает. Сейчас что-нибудь придумаем!

Женщина встала и, водрузив на стол внушительного размера заплечную сумку, принялась в ней копаться.

— Я у тебя денег не возьму, — уточнил Пэт.

— Дала я их тебе, — под нос пробубнила воргенша, — уже. Как же. Алхимия? Нет, мне это нужно… начертание? Да, пожалуй. Вот что, — она в упор посмотрела на Кроссби, — Пригласи-ка ты даму в гости.

Комната Патрика и впрямь выглядела очень бедно, — деревянная кровать, столик на четырёх ножках с водой для умывания, покосившийся комод для одежды. И лишь нарушал нищету обстановки деревянный манекен в углу. На манекене были бережно надеты новёхонькие, блестящие и отнюдь не дешёвые латы. Рядом сверкал прислонённый к стенке двуручный топор с украшением в виде черепа. Девушка охнула, опустилась на корточки и очень осторожно, не задевая когтями, провела ладошкой по сияющему великолепию.

— Это что? — нахмурившись, спросила она.

— Это подарок друга, — пояснил Пэт, — Я не смог ему это вернуть, потому что он прислал мне их почтой. А я не знаю, где он сейчас. Вот это ещё.

Кроссби вытащил из-под рубашки овальный медальон и, открыв, показал воргенше. На изображении внутри два одинаковых мальчишки, смеясь, перекрёстно держались за руки. Наискось, по картинке, вилась выгравированная надпись: «Патрик! Держись, всё будет хорошо. Афар». Украшенная драгоценными камнями вещица явно стоила больших денег. Девушка протянула к ней руку, но Патрик быстро убрал медальон обратно под рубаху.

— Я паладин, — горько искривив губы, проговорил Пэт, — Паладин, кое-как держащий оружие в руках. Паладин, который не может им стать, потому что ни один тренер в городе не хочет связываться со мной.

— Мммм, — протянула волчица, — Всё интереснее и интереснее. Ладно. Так уж и ни один? Ладно, есть у меня знакомый паладин, старый дворф. Научит, чему хочешь. Только ему тоже надо заплатить. Поэтому…

Воргенша вывернула свою сумку над кроватью и хорошенько потрясла. Оттуда выпал аккуратно завёрнутый пакет и посыпались пучки сушёной и свежей травы.

— Вот! — торжественно сказала она, прибирая пакет обратно, а клочья травы оставив на залатанном покрывале, — Мне это не нужно. Давай так. Я оплачиваю твоё обучение начертанию и снабжаю травой. Всё что заработаешь — пополам?

Афар.

Ночной эльф остановил белого тигра на перекрёстке, возле таверны Златоземья. Изнутри доносился обычный, до боли знакомый шум. Жизнь бурлила ключом, выплёскиваясь из гостеприимного входа во двор. Афар нахмурился и поёжился. Безусловно, лучшая таверна в округе, но оставаться на ночёвку при таком скоплении народа не хотелось. Он мог остаться в Штормграде, но от каменного города воротило с души, особенно после того, как Смертокрыл уничтожил городской парк. Столько всего обрушилось на несчастный Азерот, что оставалось только благодарить Элуну за то, что эльф успел вовремя забрать из Хилсбрада Джелли и Деда.

(Дед не кричал, не ругался, а просто посадил Афара за стол напротив себя и, вздохнув, спросил: «А правнуков вы мне каких наделаете? Синих с ушами?» «Синих с ушами», — уставившись на свои пальцы, ответил воин. На том и решили).

Возвращаться в домик старого фермера и вновь переживать расставание тоже не казалось хорошей идеей. Ночной эльф взглянул на небо. Что ж. До темноты вполне можно было доехать в Темнолесье, где народа не было почти никогда. Афар решительно повернул тигра и двинулся налево.

— Эй!

Белый саблезуб легко и изящно, будто на нём не было внушительного седока в латных доспехах, встал на задние лапы и приземлился в развороте. Исконно среди народа ночных эльфов считалось, что женщине легче было научиться управлять этим верховым животным. Безусловно, так оно и было. Но разве мужчины боятся трудностей?

В три крупных прыжка Афара нагнал зеленоволосый эльф на дымчатом тигре. Парень друид был совсем молодым. Непозволительно молодым для самостоятельных вылазок в Азерот. Но разве Афар ещё совсем недавно не был таким же? Оставалось молить Элуну, чтобы друиду было отпущено побольше мозгов. Кожаные хрустящие доспехи нового знакомого, не имеющие не то, чтобы зарубки, а даже малейшей царапины, явно не побывали ни в одной передряге. Скорее всего, эльф трудился над их изготовлением сам.

Поравнявшись с воином, парень улыбнулся, и в уголках его глаз обозначились морщинки.

— Я пытаюсь догнать тебя от ворот Штормграда, — поприветствовав Афара жестом, по-тельдрассильски заговорил друид, — Вдвоём путь короче.

— Возможно, — кивком ответив на приветствие, отозвался воин и потихоньку пустил саблезуба по дороге.

— Я еду в Пиратскую бухту, — продолжил болтовню второй эльф, — Там сяду на корабль до Кабестана, и оттуда отправлюсь в Хиджал. У меня письмо для повелителя небес Омнурона из анклава Кенария в Дарнассе.

— Омнурон сейчас на Огненной передовой, — словно нехотя процедил Афар, — Я бы на твоём месте туда не совался.

Друид покраснел, — зеленоватая кожа налилась румянцем лилового оттенка.

— Мой учитель считает, что я готов, — обиженно сказал он.

Некоторое время парень, надувшись, молчал, но вскоре обида рассеялась, как утренняя дымка в Доланааре.

— А ты куда едешь? — спросил он.

— Мне всё равно, — воин, лязгнув, пожал плечами, — Могу и в Хиджал. Где наймут, там и останусь. Только на передовую не поеду.

— Почему?

— Поругался с Малфурионом, — пояснил Афар и усмехнулся.

Друид явно хотел узнать подробности и открыл уже рот, но осёкся, встретившись глазами со спутником. Вновь путь потёк в тишине.

— Как тебя зовут? — на этот раз нарушил молчание воин.

— Никак, — ответил зеленоволосый, опять широко улыбнулся и пояснил, — Меня нашли в корнях дерева в Ясеневом лесу, да так и не поняли, чей ребёнок. Видимо, мать спрятала меня от орков. Воспитали кенарийцы. Имя мне должна дать семья, которая примет к себе. Я не могу выбрать. Они все хороши и достойны.

Воин нахмурился, задумался, потом остановил чинно вышагивающего саблезуба и запустил руку в седельную сумку, где быстро нашёл нужную ему вещь. Зацепившись за латную перчатку, на белый свет выскочил и шлёпнулся на утоптанную землю дороги ещё один предмет. Друид быстро нагнулся и поднял золотой медальон на цепочке. Вещица была довольно сильно оплавлена, но молодой эльф чувствовал, что стоит нажать на маленький выступ, как изуродованный золотой листок послушно откроется.

— Нет! — ладонь Афара накрыла медальон, мягко сжав пальцы друида, — Это опасно. Отдай.

Паренёк перевернул руку, и вещица перекочевала обратно к воину. Афар хотел убрать её на место, но, изменив решение, повесил листок на шею.

— Ты сказал, это опасно, — напомнил друид.

— Для меня уже поздно, — опять усмехнулся попутчик, — Я открывал.

— Что это? — поинтересовался зеленоволосый эльф.

— Я нашёл его в пещере на Огненной передовой, — пояснил Афар, — Думаю, теперь это должно принадлежать Фэндралу Оленьему Шлему.

— Из-за… этой штуки ты поругался с Малфурионом, — уверенно и спокойно констатировал друид.

Афар бросил удивлённый взгляд на случайного спутника, глаза их встретились, и по мелькнувшей неожиданно твёрдости воин окончательно понял, что молодой парень не так прост, как казался. Что ж, может, это было к лучшему. Может, его учитель был прав.

— Там воспоминания, — проговорил Афар, — Я открыл его и увидел то, что, вероятно, лучше было бы не видеть. Но я не жалею, что сделал это. Я кинул его Малфуриону в лицо. Верховный друид не сказал ни слова, подобрал медальон и вернул его мне.

Он опустил голову, смотря на предмет, за которым изначально залезал в сумку. На латной ладони поблёскивало простое металлическое кольцо с вязью тельдрассильских букв. Воин протянул кольцо спутнику.

— Послушай, — продолжил он, — Если ты, вдруг, захочешь присоединиться к моей семье, найди в Доланааре мать Тандрис Грозовой Дождь и отдай ей.

— Спасибо, — ответил друид, принимая подарок.

«Афар Грозовой Дождь», — гласила вьющаяся по окружности надпись.

Друид.

Ночной эльф проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо и, приученный подниматься мгновенно, подскочил на кровати. Соображение включалось чуть медленнее, но через пару секунд голова прояснилась.

(Случайный попутчик — Афар Грозовой Дождь. Почти пустая таверна Темнолесья, — лишь два местных жителя тихонько потягивали пиво за столиком. Хозяйка Трилана, которой воин явно был знаком. Приятная тёплая вода из бочки во дворе. Маленькая комнатка с единственной кроватью, — Афар фыркнул, недолго думая, развалился на полу, завернувшись в покрывало, и тут же уснул. Друид взял книгу с полки и некоторое время читал.)

В комнате было темно, — ещё не закончился тот час, когда всё замирает перед рассветом, — но в Темнолесье ещё долго будет царить мрак. Глазам ночного эльфа свет был не нужен. Воин перестал его трясти и стоял рядом, полностью одетый в свои латы и вооружённый.

— Одевайся, — сказал он, кидая на кровать кожаный доспех, — и слушай.

Пальцы толкнули раму, и окно с тихим скрипом отворилось. Друид начал натягивать одежду и прислушался. Шумовой фон ночного леса явно изменился и приобрёл некую неестественность. Стихло шуршание животных, молчали ночные птицы. Где-то далеко, — но очень далеко, — завыл волк. Заржала лошадь, — тоже где-то в стороне, — и ей ответила лошадь из деревенских стойл. Завизжало странное существо, и где-то на грани чувств держался постоянный чужеродный гул. Друид закрыл глаза и впитал в себя звуки.

— Орда, — произнёс он, — около десятка. Стоят на дороге в Западный край. Боевой отряд?

— Скорее, просто сброд и искатели поживы, — уточнил Афар.

— Почему охрана не подняла тревогу? — спросил молодой эльф.

Воин пожал плечами, но его спутник отчётливо увидел, как тот побледнел.

— Сейчас ты быстро побежишь, разбудишь хозяев таверны и ещё кого-нибудь. Пусть поднимают людей и немедленно уходят в лес. Затем сядешь на грифона и полетишь в Штормград за помощью.

— А ты?

— Пойду, поболтаю с Ордой, — заявил Грозовой Дождь, ухмыльнувшись одним углом губ, — Потяну время.

— Они убьют тебя,— воскликнул друид, — Я пойду с тобой.

— Они убьют нас двоих, — отрезал Афар, — А потом сожгут Темнолесье.

Джес.

Маг аккуратно сполз с коня, — любимого, подаренного нежитью в Брилле коня, — и метнулся в сторону. Там он перегнулся через забор и его мучительно вырвало. Благословение Солнечного колодца, он не запачкался. Даже шлем, закрывающий половину лица костяной зандаларский ошейник, остался в порядке. Ему было глубоко плевать, что подумает отряд, во главе которого он оказался на мрачной дороге Темнолесья в такой близости от вражеской столицы. Да и им, похоже, не было дела до того, что их «великого предводителя» выворачивает в кусты, как последнего презренного.

Да, Джес А`лар. Как же ты дошёл до всего этого?

(В Даларане тебя научат не только жечь).

Вначале он научился пить, но это не прекратило снов. И двуручный меч ночного эльфа снова и снова продолжал вонзаться в хрупкое тело Иниэль. Тогда он пустил в ход другую дрянь, время от времени выходя из угара, чтобы достать денег. Где и как? Как угодно, от уничтожения крыс в подвалах даларанских магистров до чистки и откровенного мародёрства в разгромленных племенах Зандаларов. Хозяйка «Приюта Фокусника» Амиши Лазурный взгляд терпела его художества именно потому, что маг платил и платил много. Зато, прослышав о подвигах Джеса, Лор`темар Терон прислал ему письмо, в котором уведомил, что если безобразия не прекратятся, то маг будет навечно изгнан из Кель`Таласа. А`лар спалил бумагу и устроил очередной загул, после которого и оказался здесь.

Найти ночного эльфа убийцу представлялось практически невозможным, да и не собирался Джес его искать, но устроить какой-нибудь деревне Альянса судьбу своей родной деревни казалось затуманенным мозгам очень хорошей идеей.

«Ты уверен, что не отступишь перед убийством невинных людей? Я могу собрать отряд», — спросил, недобро усмехаясь и опрокидывая в себя добрый стакан кенарийской настойки, охотник таурен по прозвищу Стальное Копыто.

Вряд ли это было его настоящим именем, потому что во времена предков таурены, скорее всего не знали, что такое сталь…

Да, Джес был уверен. Он помнил. Он помнил кончик лезвия, торчащий из спины любимой девушки, он помнил церемонию прощания с погибшими. Он не остановится. Тогда он был уверен.

Но не сейчас. Только отступать было поздно и некуда.

— Народ волнуется, — раздался сбоку ворчливый голос, — пора бы уже закончить начатое.

Маг вздрогнул и обернулся. Рядом стоял пресловутый охотник. Шлем скрывал его вечную ухмылку, вызывающую дрожь в коленях.

«Я не могу, — хотел ответить А`лар, — ты был прав», — но язык эльфа крови не слушался.

— Ещё немного и они сделают это сами, — предупредил таурен.

Джес, это ты привёл их сюда. Никто другой. Если не твоя рука убила четверых дозорных, то произошло это по твоей вине.

Взгляд мага переместился в сторону обречённой деревни и замер на неторопливо приближающейся к группе ордынцев фигуре. Размером и походкой движущийся тёмный силуэт явственно выдавал ночного эльфа. Джес подобрался, неестественно выпрямил спину и сделал едва заметный знак ладонью. Жест предназначался Стальному Копыту.

Хотя, вполне вероятно, идти к насесту грифонов было уже поздно, и, может быть, это было хорошо.

Никто не увидел, как растворились в ночи огромный таурен со своим леопардом, а за ним и один из разбойников.

Ночной эльф поравнялся с фонарём, и неверные тени заплясали на металле латных доспехов, на рукоятке двуручного меча и синих волосах воина. Джеса затрясло. На секунду он опустил веки и отрешился от происходящего.

Где-то рядом, не переставая, прыгал и визжал бес чернокнижницы. С тихим шорохом, прямо под брюхом лошади, проструился тролль друид в облике кошки…

Не может быть… нет!

Глаза открылись, чтобы ясно увидеть лицо. Лицо, что до конца жизни раскалёнными щупальцами впилось в мозг кровавого эльфа, то, что преследовало его в ночных кошмарах. Видение рассекающего плоть клинка вновь встало перед Джесом, ярость алой волной захлестнула его, и он понял, что больше не дрожит.

Воин приблизился, медленным, спокойным движением достал из-за спины меч и положил его на дорогу.

— Кто-нибудь из вас умеет говорить на всеобщем? — спросил он, обводя взглядом ордынцев.

— Да, — быстро ответил маг, спрыгивая с коня, — да. Я говорю.

Он встал напротив врага, так, чтобы ненавистное лицо, в существование которого он уже почти перестал верить, как никогда не верил в возможность этой встречи, заслонило мир.

— Вы зря сюда пришли, — бесстрастно произнёс ночной эльф, — В этом посёлке живут нищие фермеры, которые едва сводят концы с концами. В такой темноте ничего не растёт. К тому же, вам опасно тут находиться.

Смысл А`лар уловил, хотя почти не слышал слов. Но ему было всё равно. Воин не узнал его. Джес снял шлем, до боли стиснул его и отбросил прочь.

— Что скажешь, маг?

Ночной эльф не вспомнил. Так сколько же, воин, было у тебя в жизни таких сметённых, отброшенных, уничтоженных лезвием меча, как назойливый мусор на твоём пути?

— Лёгкий Ветерок, — сдавленно отозвался Джес, слыша свой голос как бы со стороны, — в Лесах Вечной Песни — богатая деревня?

Враг опустил голову, и, на миг, А`лару показалось, что тот сейчас схватит свой двуручник. Вряд ли он имел хоть шанс против всего отряда.

— Нет, — ответил воин, поднимая глаза.

В его каменном лице не дрогнул ни один мускул. Джес был всего лишь одним из множества. Кулаки мага непроизвольно сжались, и, вложив в них всю силу своей ярости, он ударил ночного эльфа в скулу. Тяжёлый латник покачнулся настолько, что, увлекаемый весом своих доспехов, грохнулся на дорогу.

— Взять его, — бесцветным голосом приказал Джес.

От толпы отделились двое, — таурен паладин и орк рыцарь смерти, — инстинктивно ордынцы пропустили вперёд самых больших и сильных. Они подняли ночного эльфа и, заломав руки, поставили на колени перед магом.

Друид.

Подняв на ноги всю таверну, безымянный друид направился к грифоньим насестам. По дороге он перебудил ещё какой-то дом, долго барабаня в закрытые ставни, до тех пор, пока наружу не выскочил встрёпанный хозяин с вилами наперевес, а с ним жена и маленькая девочка. На удивление быстро, человек понял, что происходит, и что от него хотят.

У насестов было тихо. Слишком тихо. С невысокого заборчика свешивалась мёртвая женщина, и с длинных волос бесшумно капали в траву чёрные кровяные капли. В её горле торчал толстый, тихий арбалетный болт. Ночной эльф огляделся, но ничего и никого больше не увидел. Взобравшись на холмик, он аккуратно снял труп и положил рядом с насестами. Два грифона казались в полном порядке, не считая застывшего в умных глазах испуга. Друид протянул руку, чтобы погладить орлиную голову, и в этот миг детский крик прорезал ночную тишину.

Мгновенно перескочив обратно, эльф увидел бегущую девчонку. За ней, подпрыгивая и переваливая костями, почти не отставая, гнался мертвяк.

Заклинание промазало мимо цели, и друид впервые в жизни пожалел, что учился на лекаря. Однако разбойник остановился и белёсыми пустыми глазками уставился на возникшую угрозу. Оценив опасность, как практически нулевую, подданный Сильваны нахально рассмеялся, держась за покрытые драной курткой остатки живота и тыкая в сторону эльфа пальцем с облезшей шкурой.

Второе заклинание должно было попасть, но мертвяк легко уклонился, и когда он выпрямился, в руке его возник метательный нож. Друид подобрался, готовясь прыгнуть, но противник вновь хихикнул, подскочил на месте, и, мгновенным сильным броском, смерть отправилась совсем в другом направлении. Почти скрывшийся за домом ребёнок, не пискнув, упал, раскинув руки, как упавшая с высоты птица. Эльф по-звериному зарычал, выхватывая из ножен свой кинжал.

Охотник таурен наблюдал всю сцену с самого начала. Появление второго ордынца, бегающего за детьми, помешало ему всадить арбалетную стрелу в глаз ночного эльфа. Вот только охотник ещё не решил: в какой — правый или левый? Хотя, всё это было неважно. Пусть, хоть мертвяк разбирается. Полёт ножа в спину маленькой девочки оказался для него сюрпризом, — неприятным сюрпризом, хотя Стальное Копыто считал, что давно уже очерствел до конца. Покинув укрытие, таурен махнул леопарду, не скрываясь, подошёл к разбойнику и толчком сбил его с ног.

Повинуясь приказу хозяина, Очень Большая Кошка совершила мощный скачок и накинулась на друида.

На ночного эльфа обрушилась дышащая жаром и смрадом туша. Инстинктивно закрываясь руками, парень опрокинулся на спину, вынутый кинжал полетел в неизвестность. Последнее, что он запомнил, была жгучая, алая боль.

Джес.

— Отпустите мне руки, — спокойно произнёс воин, — Я не стану сопротивляться.

— Отпустите его, — мрачно, на орочьем, распорядился Джес.

Ордынцы подчинились, но на всякий случай, у горла ночного эльфа остался бритвенный кончик рунического клинка рыцаря смерти. Когда в тишине раздался детский крик, Афар дёрнул головой, оставив на своей шее длинный кровоточащий порез, на который не обратил внимания.

— Тебе это нравится, маг? — поинтересовался он, — Ты за этим сюда пришёл?

Ночной эльф, хладнокровный убийца из деревни Лёгкий Ветерок и демоны знают, откуда ещё, оказался выше Джеса. Потому что вдруг, здесь и теперь они поменялись местами. Мысль промелькнула и исчезла, задавленная глухой злобой. Маг сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони, и, развернувшись, врезал Афару ногой.

— Ты! Не можешь об этом говорить, — прошипел он.

Тролль друид, сидящий в тёмном углу, покачал головой и, обратившись обратно в кошку, скрылся в траве.

Воин сплюнул кровь в сторону и вновь бесстрастно воззрился на А`лара.

— Вспомни, — срывающимся голосом сказал маг, — мальчишку с палкой, которого ты смёл с дороги для того, чтобы убить его девушку. Я обжог тебе руку.

Палец поднялся, указывая на правое плечо Афара. Теперь ночной эльф побледнел, и это было заметно даже в мерцающем свете уличного фонаря. Несколько бесконечно долгих секунд своими жуткими светящимися глазами он разглядывал мага.

— Да, — наконец, произнёс он, — да. Но теперь ты годишься на большее.

— Сгожусь на то, чтобы всадить свой меч тебе в живот, — глухо отозвался Джес.

— Давай, — согласился воин, разводя руки в стороны, — Я не стану сопротивляться. Может быть, это будет… справедливо. Но жители этой деревни не сделали тебе ничего плохого.

Ночной эльф говорил что-то ещё… и ещё. Сломанная давним ударом меча душа отказывалась воспринимать слова. Мимо ушей мага текла река пустых звуков.

— Хватит! — крикнул он, отводя взгляд.

По дороге, ленивой походкой, держа шлем в руке, шёл охотник таурен со своим великолепным котом. Красным поблёскивала шерсть на морде и лапах леопарда. За парочкой тащилась скукоженная нежить. Отпущенный хозяином, кошак величественно удалился в сторону, вылизывать ещё не подсохшую кровь. Стальное Копыто подошёл к Джесу и осклабился. То ли это был оскал, то ли улыбка.

— Друид, — констатировал он, — эльф. Не полетит больше никуда.

Мага пробрал истерический смех, и, лишь чувствуя, что вот-вот потеряет сознание, он заставил себя остановиться.

— Слышишь, — обратился он к врагу, переводя сообщение таурена, — Твой друг никуда не улетел.

— Не сыпь себе камней в душу, — хрипло проговорил ночной эльф, — Убей меня и уходи. Оставь людей…

— Я тебя убью, — перебил Джес, — остальное… поздно уже.

А`лар оглянулся на поредевший вполовину отряд. Если у него когда-нибудь и был над ним контроль, сейчас он испарился без следа.

Эльф крови опустился на одно колено и расстегнул латный пояс воина. Деталь доспеха с глухим железным звуком упала на дорогу. «Стража» расступилась. Короткий, но бритвенно острый клинок мага вошёл в незащищённую плоть между кирасой и набедренниками и, не в силах пробить тело насквозь, скользнул по позвоночнику и вонзился по рукоятку. Афар, в самом деле, не сопротивлялся, только смотрел… смотрел. Словно испугавшись, Джес выдернул меч и быстро отскочил назад. Прижав правую руку к животу, воин поднялся, сделал два лёгких шага к ордынцу, затем остановился, взглянул на струящуюся по перчатке кровь, улыбнулся алыми клыками и рухнул ничком на утоптанную бесчисленным множеством ног, копыт и колёс землю.

Джа.

Друид кошка с ярко красной гривой крался в тени домов. Он чувствовал, что деревня почти пуста. Кто-то очень постарался, чтоб она опустела, и быстро. Троллю это нравилось. Ему бы не хотелось, чтобы что-нибудь подобное произошло в его родном посёлке. А значит, как подсказывала его логика, и самому не надо такого делать.

(«Зачем ты позвал меня сюда, Гарм?» — спросил друид у Стального Копыта, разглядывая первого из убитых дозорных. «Чтобы было не так тошно, Джа,» — тяжело отозвался охотник. «Ты же знал, — недовольно заметил тролль и добавил, — Уйду.» «Уходи,» — не возражал таурен. «А ты?» «Я родился в лагере Таурахо, — ответил Гарм после паузы, — его нет больше.»)

Задворками, Джа выбрался к насестам грифонов.

— О, великие Лоа, — пробормотал он вслух.

У самого заборчика, истекая кровью, лежал ночной эльф в разодранных кожаных доспехах. Тёмно багровая в зарождающемся сумрачном рассвете Темнолесья дорожка указывала, что парень из последних сил пытался доползти до грифона.

Тролль огляделся и осторожно подошёл к лежащему. Эльф был ещё жив, пальцы на протянутой к ограде руке мелко дрожали.

— О, великие Лоа, — повторил Джа, — что мне с тобой делать?

Приняв свой естественный облик, ордынец для чего-то откашлялся и сотворил несколько исцеляющих заклинаний. Никогда они не выходили у друида-зверя как следует. Однако раны ночного эльфа перестали кровоточить и, видимые в прорехах практически уничтоженной кожаной куртки, затянулись тонкой розовой плёнкой. Пальцы перестали трепетать. Джа наклонился и пощупал шею врага. Сердце билось медленно, но ровно.

— Да ты настоящий лекарь, Джа, — снова забормотал тролль, — Видела бы это моя благоверная змея.

Поскоблив в густой красной шевелюре, с кряхтением, изображающим нетролльские муки, ордынец взвалил раненого на плечи, с лёгкостью взобрался на горку и довольно бесцеремонно свалил эльфа в густые кусты.

— Ну, и тяжёлый же ты, парень, — заявил он в пустоту, присаживаясь на корточки, — Мяса много. Вкусный, наверное.

Друид Альянса открыл глаза, уставился мутным взглядом на своего спасителя и что-то очень тихо зашептал на всеобщем языке. Джа не знал всеобщего и понял лишь одно слово: «Орда».

— Орда? — переспросил он по-тролльски, — Гаррош? Да чтоб его Хаккар сожрал! Он, видишь ли, считает, что мы воняем. Так что теперь мы, вроде как наполовину сами по себе. Так что, не дёргайся, малыш, не трону.

Ночной эльф тоже, явно, не понимал ни слова. Ордынец громко заржал и чуть не опрокинулся на спину. Раненый поднялся на локте и попытался встать, но со стоном свалился обратно в куст. Тролль замолк и нахмурился.

— Э, так не пойдёт, — заявил он, взмахнул рукой, и, мгновенно выросшие толстые, гибкие корни приковали эльфа намертво к земле.

— Не пойдёт, — заключил Джа, — Если сам не сдохнешь, тебя там поймают и съедят. Что получится? Получится, Джа зря работал. Джа не любит работать. Особенно зря. Джа любит пузом кверху на солнышке лежать. Так отдыхай.

С этими словами ордынец помахал спасённому и, став кошкой, исчез.

Джес.

Эльф крови не заметил, сколько он простоял в оцепенении, сжимая окровавленный клинок в руке. Из ступора его вывела костлявая морда лошади, тыкающая мага подмышку. Джес встрепенулся. Здесь, на дороге, он остался из ордынского отряда один. Эльф убрал меч в ножны, забрался на коня и поехал вперёд, туда, куда получилось. Скудные посевы Темнолесья горели. Горели, нехотя, будто не были сделаны из дерева, несколько домов. На главной площади, у ратуши, пылал костёр, сложенный из семи человеческих трупов. Из самой середины, как чёрная, мёртвая ветка, торчала обугленная детская ручонка. Джес свалился с лошади, и его снова вывернуло прямо в фонтан. Он утёрся и некоторое время просто стоял зажмурившись. Затем взгромоздился обратно в седло, и животное медленно двинулось дальше. Недалеко от грифонов у мага возникло ощущение, что сверху, из кустов за ним наблюдают два внимательных глаза. Больным взглядом эльф оглядел горку, но ничего не заметил.

Джелли.

Девушку разбудило громкое, настойчивое ржание во дворе. Рассветало. Быстро натянув платье прямо на нижнюю рубашку, Джелли спустилась и отворила входную дверь. В дом ворвался прохладный воздух, шелест Элвиннской листвы и чириканье утренних птиц. Девушка вдохнула запах зелени, вышла наружу и огляделась. Тихое фырчание раздалось прямо над ухом. Оглянувшись, она столкнулась с зелёным пламенем демонических глаз.

— Роз`зог, — прошептала Джелли, мгновенно узнавая коня Афара, — Роз`зог…

Она протянула руку, чтобы погладить тёплую влажную морду, но лошадь отпрянула, вновь громко заржала и унеслась в сгущающуюся вдалеке тьму. Девушка прислонилась к стене и съехала вниз.

— Дед! — хотела крикнуть она, но вышел только невнятный шёпот, — Дед… что-то случилось…

Патрик.

Пэта вырвал из сна стук в дверь, — быстрый и тревожный. Через мгновение паладин уже прыгал на одной ноге около кровати, тряся головой и натягивая штаны. «Уже лучше,» — сказал бы старый дворф тренер, которого малышка Айю звала Жёлтая Борода, за прокопчённую трубкой растительность на лице. Вообще-то, его звали Родан.

Малышка Айю…

Патрик бросил быстрый взгляд на кровать, где калачиком свернулась фигурка смуглой черноволосой девушки, и улыбнулся. Малышка.

В первый раз она тихонько удрала до рассвета, и когда солнце взошло над Штормградом, в этой комнате стоял Джек, лейтенант королевской службы Джек Кроссби. Брат. Доложили. О том, что является позором семьи, Пэт знал давно, поэтому ничего нового Джеки ему не сообщил.

Прикоснувшись к проходящему синяку, расплывшемуся почти на всю левую щёку, Патрик усмехнулся и открыл дверь. На пороге, держа шлем на согнутой руке, стоял одетый в полную броню нахмуренный сержант штормградских войск Кеннет Гордон. Засунув длинный нос в комнату, скользнув равнодушно взглядом по проснувшейся, укрытой одеялом девушке, он убедился, что внутри нет больше никого, и заговорил:

— Два часа назад Орда совершила нападение на Темнолесье.

— Что? — не поверил сразу Пэт.

Темнолесье — это так близко…

— Говорят, два ночных эльфа спасли почти всех жителей, — продолжил Кен.

Рука Кроссби рефлекторно цапнула медальон, болтающийся на голой груди.

— Я тоже подумал о твоём друге, который вчера у тебя был, — понизив голос до шёпота, сказал сержант, — Что с эльфами, неизвестно. Поэтому, если хочешь поехать со мной, жду десять минут здесь, на лестнице.

Дверь скрипнула, затворяясь. Патрик бросился надевать доспехи, больше уже не блестящие и кое-где испещрённые зарубками.

— Я с тобой, — заявила Айю, поднимаясь с постели, — не хочу случайно нарваться на твоего прекрасного братца.

Продолжая одеваться, Пэт кивнул. Он не обернулся, когда услышал за спиной привычное утробное рычание, а через некоторое время длинные, изящные, но очень когтистые пальцы воргенши принялись помогать ему застёгивать ремешки на латах.

Огонь был потушен. Отвратительно дымились уничтоженные посевы и два-три наиболее сильно пострадавших дома. Большая жжёная проплешина слева от входа в ратушу, откуда убрали обугленные трупы, выглядела, будто зияющий, кричащий рот.

Бегом, Патрик поднялся на второй этаж гостиницы и с грохотом упал на колени перед кроватью, на которой лежал Афар Грозовой Дождь. Ночной эльф был ещё жив. Глаза, лишённые обычного света, потухшие, белые с серебристым оттенком, взглянули на паладина.

— Патрик, — прошептал Афар и попытался улыбнуться.

Из уголка губ потекла тонкая струйка крови.

Пэт судорожно сбросил перчатки и положил руки на перевязанную рану в животе ночного эльфа. Жёлтый свет вырвался из ладоней. Мало, слишком мало!

— Поздно, — почти беззвучно произнёс Грозовой Дождь, и после паузы, — спасибо, Пэт…

Глаза его закрылись, чтобы больше не открываться.

— Это неправильно! — закричал Кроссби, — Свет! Это неправильно!

Он тяжело поднялся с колен и ударил кулаком в стену, затем ещё и ещё, не замечая, что оставляет на твёрдой поверхности клочья кожи.

— Я проклинаю себя за то, что выбрал войну! — бросил он в пустоту Бездны.

Дамиан.

Друиду казалось, что целая вечность минула с того момента, как безымянным ночным эльфом он отправился из Дарнасса на Огненную передовую, хотя на деле прошло лишь несколько дней. Но теперь у него было имя и место в жизни. Дамиан Грозовой Дождь, ученик хиджальских друидов воронов, — о чём и сообщало простое металлическое кольцо на его пальце.

В Даларане Дамиан был впервые в жизни, и город ему не понравился. Гротескно вычурные башни прибежища магов произвели на ночного эльфа, скорее, гнетущее впечатление. Разочарованный прогулкой, друид зашёл в подвернувшуюся таверну, на вывеске которой значилось: «Приют фокусника».

Несмотря на то, что время уже перевалило за полдень, в таверне не было почти никого. За столиком у книжных шкафов сидел, подперев голову руками и тупо уставившись в тарелку с едой, маг нежить, рядом с которым бесстрастно болтался водяной элементаль. Еду маг взял, вероятно, исключительно для того, чтобы нюхать, если мог делать хотя бы это. Ближе к стойке, прислонив к столу внушительный топор, пыхтел над кружкой пива воин орк. Да за самой стойкой, зевая, скучал бармен высший эльф.

Одна Орда, — констатировал друид, что неудивительно, учитывая близость таверны к прибежищу Похитителей Солнца.

Дамиан присел прямо к стойке. Бармен встрепенулся, подскочил и заговорил первый дружелюбно-проникновенным голосом. Хотя, этот тон был, явно, просто профессиональным трюком.

— Могу предложить отличного сливового вина. Оно совсем не крепкое и прекрасно освежает. Вы нигде больше такого не найдёте. Хозяйка, Амиши, делает его сама.

— Пожалуй, — согласился друид.

Высший эльф отвернулся буквально на секунду и затем поставил перед гостем фирменную сливянку, налитую в большую пивную кружку. Сделав глоток, Дамиан убедился, что бармен не только не соврал, но даже недооценил качество напитка.

— Меня зовут Арилль, — продолжал болтать высший эльф, — и я вижу, что в Даларане вы раньше не бывали. Это сейчас для города магов ещё рано. На самом деле, наше заведение лучшее в городе. Здесь всегда знают, как и чем угодить клиенту, готовому расстаться с золотом.

Взгляды эльфов встретились, и Дамиан сделал непонимающее лицо, хотя и догадался, что Арилль здесь не просто бармен, а, пожалуй, господин «Всё, Что Потребуется».

— Если вы зайдёте вечером, — тихо и доверительно проговорил бармен, облокотившись рядом с гостем на стойку, — У меня, например, найдутся девочки на любой вкус.

— Спасибо, но я женат, — улыбнулся друид.

— Да кому это мешало? — хитро засмеялся Арилль, — Сам лорд фельдмаршал Кель`Таласа Джере`кес…

Что же здесь творит лорд фельдмаршал, Дамиан дослушать не успел. Блуждающий задумчивый взгляд нечаянно обратился на лестницу, ведущую на второй этаж. По ней только что спустился эльф крови. Маг. Тот самый маг, разъезжавший в злополучную ночь по Темнолесью.

Друид вскочив, почти опрокинув кружку со сливянкой, подпрыгнул к спустившемуся и вскинул вперёд руку, останавливая его. Движение вышло неосторожным, ладонь ударила эльфа крови в плечо и чуть не сшибла с ног. Больными глазами маг уставился на Дамиана.

— Убийца, — негромко произнёс ночной эльф, — по твоей вине погиб Афар и люди Темнолесья.

— Неужели Стальное Копыто промахнулся? — так же, вполголоса отозвался маг, — Не могу поверить.

— Спустимся под Даларан? — наливаясь лиловой краской, предложил друид.

— Глупец, — совсем побелевшими губами прошептал Джес, — за нами увяжутся. Если я ничего не стану делать, скажут, что эльфы крови слабаки. А так я наверняка убью тебя.

— Трус! — больше не сдерживаясь, воскликнул Дамиан, — Ты просто боишься. Просто боишься отвечать за свои преступления!

Кулаки мага непроизвольно сжались.

— Нет! — твёрдо ответил он.

— Тогда я придушу тебя прямо здесь, — заявил ночной эльф, — И мне всё равно, что потом со мной сделают! Пусть я сгнию в Даларанской тюрьме!

Он готов был уже броситься на Джеса, но две огромные, широкие ладони влезли между эльфами и с лёгкостью отодвинули их в стороны. Между ссорящимися влез орк, ранее потягивавший за столиком пивко.

— Всё! — на всеобщем произнёс орк, — Закончили!

Легонько, одними пальцами, он толкнул Дамиана назад, и тот приземлился на стул, скорее всего, подставленный заранее.

— Слушать будешь, — ворчливо сказал орк друиду, другой ладонью махнув А`лару.

Маг поспешил смыться, бросив прощальный взгляд на Арилля. Бармен сделал знак, будто закручивает уши и закрывает рот.

Орк вразвалку сходил к стойке и брякнул перед Дамианом его кружку со сливянкой, затем сел напротив.

— Он мой друг, — проговорил ордынец, — И я не знаю, с чего начать. С Лёгкого Ветерка что ли?

Всеобщий орка оставлял желать лучшего, тем не менее, он говорил понятно, и, кроме того, его хриплый голос, — добрый голос, — успокаивал.

Джес.

Не оглядываясь по сторонам и не замечая ничего вокруг, Джес отправился прямо к площадке Краса и забрал своего верхового синего дракона, — боевой трофей, оставшийся со времён борьбы с прислужниками Малигоса. Оседлав животное, он взвился в воздух и приземлился на маленьком, плавающем в воздухе возле Даларана, островке.

Маг спрыгнул с дракона и погладил его по чешуйчатой шее. Синий ящер замотал головой и фыркнул. Джес криво улыбнулся, подошёл к краю и взглянул вниз.

Здесь, вне зоны действия волшебного города, на открытом пронизывающим ветрам месте, было очень холодно. Эльф крови не замечал. Он снял перчатки, бросил их вниз и судорожно прижал ладони к лицу, пытаясь удержать рвущуюся душу, — вниз, туда, где можно увидеть разбивающийся на тысячу осколков мир, а после не видеть ничего. Подхваченные ветром, два кусочка ткани унеслись в неизвестном направлении.

— Зачем! — закричал Джес, срывая голос, — Зачем всё!

Из-под кончиков сапог с тихим шорохом посыпались камушки. Маг заворожено уставился себе под ноги, но с места не сдвинулся, смотря, как продолжается истечение твёрдой земли. Из ступора его вывел дракон, который, старательно вытянув шею, осторожными прикосновениями морды пытался отодвинуть хозяина от края. Джес вздрогнул, отпрянул назад и прижался к жёсткой чешуе ящера. Заплакать он так и не смог.

Он вернулся в город и осторожно заглянул в Приют Фокусника. Орк и ночной эльф всё ещё разговаривали, — воин что-то горячо доказывал, размахивая руками, друид тихо слушал, опустив голову и время от времени кивал. Рядом с орком росла гора из пивных кружек, перед эльфом одиноко стояла всё та же, первая. Это было хорошо. Так было проще.

Джес отправился на почту и, взяв ручку и бумагу, набросал несколько слов на всеобщем языке. Записка гласила: «Через пять дней. Леса Вечной Песни. Восточное святилище. Холм». Затем, на улице, маг поймал первого же пробегающего городского мальчишку.

— Хочешь заработать золотой? — спросил он, для убедительности доставая блестящую монету и подкидывая в воздухе.

— Золотой? — ребёнок недоверчиво покосился на деньги, — Целый золотой? Хочу!

— Отдай записку Ариллю и скажи, чтоб передал друиду, когда тот освободится. Понял?

— Отдать хозяину Приюта Фокусника и сказать, чтоб передал друиду, когда тот освободится, — повторил мальчишка.

Арилль.

Арилль преспокойно дождался, пока упомянутый друид расплатился за сливянку и вышел вон. Всё равно, деться ночному эльфу, новичку в Даларане, было особо некуда. К тому же, в анклаве Альянса у Арилля были и другие дела, куда более важные, выгодные и, словами не передать, насколько более неприятные.

Бармен достал из-под стойки приготовленную корзину с застеленным льняной салфеткой дном и уложил внутрь три бутылки лучшего вина и связку различных фруктов. Кивнув давно показавшейся в зале Амиши, хозяйке таверны и своей жене, он покинул рабочее место и отправился вслед за друидом. У входа в Серебряный анклав он спокойно нагнал никуда не торопившегося ночного эльфа и, сунув ему на ходу в руку записку, двинулся дальше, в апартаменты командования.

В холле скучали два ассасина. Один развалившись в кресле, ковырял ногти на руке, второй у книжной полки внимательно изучал книгу. Острый взгляд Арилля скользнул по иллюстрациям. В другой момент содержание книги заставило бы высшего эльфа скабрезно осклабиться. Но, только не сейчас.

Ассасины, на самом деле только кажущиеся расслабленными, пропустили бармена без разговоров. Тот, что читал книгу, махнул рукой, будто отгоняя муху.

Арилль поднялся на второй этаж и постучал в дверь.

— Да! — раздался резкий голос изнутри.

Высший эльф вошёл и остановился на пороге.

У окна, любуясь окрестностями с высоты птичьего полёта стоял невысокий коренастый человек, одетый в чёрное. Чёрные же, густые и жёсткие, как проволока, волосы, рассыпались по плечам шёлковой рубашки. Для Арилля, человек, несомненно, относился к азеротскому Злу.

— Опаздываешь, Арилль, — проговорил человек, не отрываясь от окна.

— Меня задержали, — ответил бармен, с трудом отлепив язык от гортани.

— Сначала мои дела, а потом другие, — холодно произнёс хозяин комнаты и, наконец, обернулся.

На эльфа посмотрели изумрудные, почти такие же ледяные, как у рыцаря смерти, глаза Чёрного паладина Джека Кроссби.

Арилль вышел в центр помещения, выложил на стол принесённые продукты и, достав со дна корзины прикрытый салфеткой объёмистый свёрток с бумагами, перевязанный ленточкой. Бумаги он с поклоном передал Кроссби.

Лейтенант королевской службы кинжалом вскрыл пакет, бегло просмотрел содержимое и громко недобро засмеялся.

— Почти вся личная жизнь даларанских магистров у меня в руках, — заявил он, — благодаря тебе, Арилль!

Он убрал бумаги в шкаф, взамен достал большой, набитый кошелёк золота и бросил его бармену. Эльф поймал предмет и бережно положил в корзину.

— Свободен, — заключил Чёрный паладин.

Арилль направился к двери, задержавшись и задумавшись у стола на какой-то миг. Этого оказалось достаточно, чтобы вызвать у Кроссби подозрения.

— Стой! — приказал Джек, — Ты ведь ещё что-то хотел мне сказать?

— Ничего, — произнёс бармен, стараясь глядеть человеку в глаза.

— Ничего? — вкрадчиво переспросил лейтенант.

— Ничего, — повторил Арилль, бледнея до синевы.

Человек протянул руку и сжал кулак. В тот же миг страшная сила оторвала эльфа от пола и принялась душить.

«Золотой рассвет! — успел подумать бармен, прежде чем красные круги не заслонили действительность, — Он же паладин! Паладин! Не рыцарь смерти…» В расширившихся зрачках отразилась обкусанная и потрескавшаяся нижняя губа Джека.

— Ты живёшь, только пока я тебе позволяю, — злобно говорил Кроссби, — и если я захочу, и ты, и твоя прекрасная жена будете съедены крысами клоаки.

Кулак Джека разжался, злосчастный бармен отлетел назад, ударился о стену и сполз на пол, хрипя и кашляя.

— Так что ты хотел мне сказать? — саркастично поинтересовался Чёрный паладин.

— Я знаю, кто недавно совершил нападение на Темнолесье, — поднимаясь, прохрипел Арилль.

Джес.

Первые лучи солнца подкрасили удивительную, красную и жёлтую листву деревьев. Царство вечной осени и вечной песни. Джес стоял над руинами Восточного святилища, устремив взгляд туда, где за горой, в дымке, стояла деревня Лёгкий Ветерок. Он не услышал, как подошёл друид, лишь почувствовал в последний момент и, слегка наклонив голову, увидел, как кошка превращается в ночного эльфа.

— Одинокое место, правда? — спросил он, разворачиваясь к врагу.

Дамиан промолчал, усаживаясь на землю и устремляя взгляд вниз, где по полосе мёртвой земли бродил единственный безмозглый вурдалак.

— Ты можешь убить меня здесь, — продолжил маг, — этого никто не увидит. Обо мне никто не пожалеет.

— Ошибаешься, маг, — после паузы отозвался друид, — У тебя есть хороший зелёный друг, который мне в таверне всё рассказал. И в придачу добавил много умных слов.

— Каких, например? — поинтересовался Джес.

— Например, — ответил ночной эльф, — что если все начнут друг другу мстить, то на Азероте никогда не прекратит литься кровь. Что Азерот большой, и на нём хватит места для всех. Что Тралл всегда мечтал о том, чтобы все народы жили в мире. Он очень горяч, этот твой друг, — Дамиан усмехнулся, — и готов отстаивать свою позицию с кровью на клыках и топором в руке. Забавно. При этом он заметил, что, если я тебя трону, он непременно найдёт меня. А потом кто-нибудь найдёт его. Кто-то должен остановиться. Почему не я?

— Ты испугался его? — спросил Джес.

— Нет, — покачал головой друид.

— Ну, так убей меня. Ты же хотел.

— А легко убивать? — вопросом откликнулся Дамиан.

Эльф крови отвернулся и всхлипнул.

— Много людей погибло? — помолчав, произнёс он.

— Семь человек, — сказал друид, — среди них один ребёнок. И ещё один ночной эльф.

— Я не хочу жить, — бесцветно прошептал Джес, поворачиваясь обратно.

Дамиан медленно поднялся и отряхнулся от пыли.

— Глупости, — бросил он.

Через пару секунд огромная кошка бесшумно скрылась в кустах.