World of Darkness: TVD / TO (гет)

Языки пламени почти не разгоняли полумрак, что царил в комнате. Тепла, которое они давали, не хватало на то, чтобы обогреть дом, но Елене, что сидела на полу, это было не нужно. Она перебирала одну фотографию за другой. Друзья предлагали не раз убрать всё, чтобы забыть. Но она не могла. Она хотела помнить и плевать, что думали другие.

Слова Стефана до сих пор звучали в ушах — «Элайджа мёртв». Ей не хотелось верить, что всё вот так закончилось для них. Что его больше нет. Что он не вернётся, больше не обнимет, не поцелует. Что она больше не услышит его голос, которым он на ухо прошепчет — «Люблю».

Молчаливые слёзы катились по щекам, но она не пробовала их остановить. Друзья звонили, но звук на телефоне был отключён. Ей сейчас не до них. Фотографии, одну за другой, она размещала в фотоальбоме. Разум твердил, что друзья правы, а душа разрывалась на части.

Альбом медленно, но верно заполнялся. Воспоминания проскальзывали в сознании. Вот фотография с одной совместной вечеринки с друзьями. Эту же Элайджа сделал, когда они были в гостях у его родни. А вот эти снимки остались с их свадебного путешествия.

Пальцы коснулись щеки, убирая очередную слезу. Рука легла на живот. А ведь она так и не успела ему сказать.

Фотографии закончились, а Елена всё ещё сидела на полу. С той ночи прошла только неделя. Друзья и родные твердили, что время лечит и что всё пройдёт. Но верить в это не хотелось.

Неделя. Одна неделя без него словно вечность. Виновника аварии так и не нашли. Один пьяный мудак на новенькой тачке. Шериф Форбс сделала всё, что смогла, но вычислить его ей не удалось.

Когда позвонили, она сорвалась, примчалась в больницу. Но одного взгляда на Стефана хватило, чтобы остановиться, замереть. Ноги подогнулись, и, если бы не Стефан, Елена бы упала. Он успел. Проплакав на его плече всю ночь, она только утром смогла тогда уснуть. И то проспала недолго. Врачи предлагали сделать укол успокоительного, но она отказалась. Она не могла, ведь это могло навредить ребёнку.

Друзьям о своём положении Елена так и не сказала.

Кэролайн с Бонни предлагали остаться и помочь, но она отказалась. Ей сейчас хотелось побыть одной. Наедине со своей болью и памятью. Да шериф Форбс не смогла помочь, но это уже не имело значения. Елена так и не сказала никому, что виновный найден. Клаус помог. Она не спрашивала, как. Ей не хотелось знать, через кого он всё узнал. Машину нашли довольно быстро. Ещё немного, и все свидетельства были бы уничтожены. Но не успели. Нужно было позвонить в полицию, сообщить и всё рассказать, но она не смогла.

Телефон снова зажужжал, сообщая о новом звонке. Елена не взяла бы трубку, если бы не одно «но»: на дисплее высвечивалось имя — «Никлаус».

— Да.

— Всё кончено, — всего пара слов, но Елена точно знала, что они означают. Человек, виновный в смерти её мужа, мёртв. Деймон Сальваторе больше ничью жизнь не разрушит.

— Спасибо.

Отложив телефон, Елена, прикрыв глаза, облокотилась на кресло. Все твердили, что она добрая, сострадательная. Даже Деймон. Но та ночь изменила всё. Та девушка умерла неделю назад. И когда Клаус принёс доказательства вины Деймона, а потом нашлись подтверждения, она сделала свой выбор. Да, Стефан будет расстроен, но для него его брат просто исчезнет. Впрочем, не впервой.

Взгляд скользнул по альбому и переместился на огонь. Если бы не ребёнок, то она позволила бы себе выпить, чтобы облегчить боль. Но она не могла. Она не помнила, сколько просидела так. Елена даже не повернулась, когда хлопнула входная дверь и быстрые шаги приблизились к ней. Он сел рядом, обнял, прижал к себе. У них теперь одна тайна на двоих.

— Обещай, обещай мне, Клаус, что никто никогда не узнает о том, что мы сделали, — едва сдерживая слезы, проговорила она, облокачиваясь на его плечо.

— Обещаю.

Этот разговор отнял у неё последние силы.

Рассвет уже занимался за окном. Елена, прикрыла глаза, когда Клаус взял её на руки. Кровать приняла её в свои объятия. Она уже не видела, как Никлаус, взяв с кресла плед, накрыл её им. Как он прошел и сел в кресло. Как попытался устроится в нём. Ему не хотелось оставлять Елену одну. Она теперь член семьи Майклсон, и он позаботится о ней.