Второй шанс (гет)

Драко сидел в глубоком кресле у камина и цедил дорогое вино из тонкостенного бокала. Это был редкий свободный вечер, а такие вечера Драко всегда предпочитал проводить в тишине собственного дома на окраине Лондона, в тихом спальном районе. Он давно приобрел себе этот небольшой особняк и практически сбежал из мэнора, как раз, чтобы иметь возможность побыть самому. Он любил оглядываться назад и анализировать пройденный этап в работе.

Итак, он справился. Прошел почти год с того момента, как он был принят на работу в команду Грейнджер. Нет, Гермионы. Они уже давно называли друг друга по имени, как и все в команде. Давно не вспоминали прошлые школьные ссоры, по крайней мере, в их отношениях не было холода, как при первой встрече. За этот год они вместе прошли немало. Их отдел расширил свои полномочия и теперь они занимались не только международными отношениями между магами, но также были подключены к работе с магглами, что было намного сложнее, ведь приходилось соблюдать закон о секретности и порой вообще не пользоваться магией по несколько дней кряду. Постепенно Драко привык и к этому, как уже привык ко многим маггловским вещам. Во всей своей работе, которую он любил и гордился ею, он не смог привыкнуть только к одному — к Гермионе. К тому, что она часто была настолько близко, постоянно рядом. К тому, что порой им приходилось делить не только одну комнату, но и одну постель, когда в гостинице не оказывалось достаточно номеров, а встреча «горела». К тому, что порой она переодевалась в машине на заднем сидении, рядом с ним, и ему приходилось отворачиваться, когда так хотелось смотреть. И не только смотреть. Видит Мерлин, как он старался выкинуть эти мысли из головы, но как забыть ту, что находится рядом практически каждый день, если это не вышло за три года вдали от нее? Он любил эту девушку, только вот она не любила его. Да и вообще казалось, что она ни в кого не влюблена и все эти статьи, интервью, где она неизменно отговаривалась своей таинственной любовью — все это блеф, чтобы заставить ухажеров держаться подальше от нее. Ведь Драко все время был рядом, он составлял ее расписание на весь год, он знал, когда и с кем она проводит практически каждую минуту своей жизни. Еще в первые рабочие дни он перерыл весь ее ежедневник в поисках хоть какого-нибудь намека на таинственного возлюбленного, но ничего не нашел. Казалось, все свое рабочее и личное время Грейнджер уделяла работе или друзьям, хотя встречи с ними, а точнее, с Поттером, тоже бывали довольно редкими.

Драко сам отвозил ее домой и забирал утром на работу, когда они не пользовались магией. Чаще, чем ее личный шофер, который поначалу так бесил Драко, что он покопался в его личной жизни. И успокоился только тогда, когда сам лично убедился, что у шофера достаточно прочные отношения с ее же секретарем. Да, Стив оказался убежденным геем, что не могло не радовать Драко. Больше никого из мужчин настолько близко к Гермионе не было. Поначалу Драко еще думал, что это может быть старая любовь, например, Уизли или даже Поттер.

Но нет. Рыжий, после войны пустившийся во все тяжкие, все же попытался вернуть девушку. Однако у него ничего не вышло. Она четко дала ему понять, что ценит его дружбу, но не готова предать ее ради несуществующей любви. Драко слышал эти слова сам, так как разговор происходил в ее личном кабинете, куда он зашел уточнить кое-что из их расписания и, когда Рональд попытался выставить его из кабинета, Гермиона не позволила ему уйти. Она при нем все сказала Рону и дала ясно понять, что разговор закончен. С ненавистью взглянув на Драко, тот вышел, хлопнув дверью, а Гермиона тяжело вздохнула и, извинившись за некрасивую сцену, вернулась к обсуждаемым делам.

Больше Драко Рыжего не видел, а потом узнал, что тот уехал в Румынию. Что касается Поттера — тут все было и сложнее, и проще. Это была дружба действительно на всю жизнь, из тех, когда мчишься сломя голову по звонку среди ночи без разницы — вытаскивать из пьяного угара и депрессии или заставлять глотать обезболивающие зелья от разыгравшихся некстати старых ран. Поттер, как ни странно, все-таки вернулся в Хог, преподавать ту самую, проклятую защиту от темных искусств, и жил вполне себе тихо и спокойно. Но иногда, особенно на каникулах, у него случались приступы жесточайшей депрессии, которая обычно заканчивалась грандиозной попойкой. В первый раз, когда он увидел Драко рядом с Гермионой — его звонок застал их в пути с одной встречи на другую, и Грейнджер ничего не оставалось, кроме как в двух словах объяснить причину и заехать к Поттеру домой — он только хмыкнул и протянул ему стакан с огневиски. Драко стакан взял, но пить не стал — на работе же. Это было принято, понято и зафиксировано в памяти.

С тех пор Гарри никогда не предлагал Драко выпить, когда тот был на работе. Но в тот вечер, когда они вернулись после встречи к Поттеру, тот был еще на ногах и снова протянул ему стакан, от которого отказываться уже не было причины. Тогда они здорово напились вместе, и Гермиона долго ворчала на обоих. Именно тогда Драко и понял, что Гермиона и Гарри только друзья и никогда не переступят эту черту. И здорово позавидовал Поттеру. И снова вспомнил старое — ведь он мог тоже быть с ними, тоже мог быть другом, если бы не заносчивость и гордость. Но кто старое помянет… видимо, и Поттер помнил про эту поговорку, потому что вел себя так, словно Драко всегда был отличным парнем, старым приятелем и своим в доску. Но утром, пока Гермиона еще спала в своей комнате (Драко еще вечером узнал, что в доме Поттера у Гермионы была своя комната, в которой она могла жить сколько хотела и вообще приходить в дом в любое время, даже когда хозяин дома в Хоге), Поттер обнаружился на кухне, где варил кофе с весьма несчастной и злой физиономией. Увидев почти такого же Драко, он кивнул, молча указал на стул и поставил перед ним чашку с крепким кофе и бокал с антипохмельным. Сам сел напротив, и они почти синхронно выпили зелье и стали потихоньку запивать его обжигающим кофе.

— Значит, ты работаешь с Герми, — это была констатация факта, а потому Драко решил не отвечать, только посмотрел на Гарри и приподнял брови.

— Как у вас отношения? — вот это уже был вопрос и интересный. Если они такие друзья, то почему она ему сама не скажет и почему он спрашивает у него, а не у нее? Драко нахмурился.

— Почему бы тебе не спросить об этом у Герми? — брови Гарри взметнулись вверх, а Драко улыбнулся. Он знал, что Гермиона очень редко позволяла кому-то называть себя сокращенным именем. Но ему — уже позволяла.

Поттер кивнул.

— Я понял. Но я хочу предупредить. Она мне ближе, чем сестра. Обидишь ее — и тебя не будет. Я больше не тот мальчик со школы и не боюсь запрещенных приемов. Меня здорово поломала война, — он тяжело посмотрел на Драко. Тот невольно ощутил уважение и поднялся.

— Я понял тебя. Не волнуйся — я не причиню ей вреда. Больше всего я бы хотел дарить ей… — Драко осекся, потому что в кухню вошла Гермиона, кутаясь в рубашку Поттера и потирая глаза. Если бы Драко не провел практически всю ночь вместе с Поттером за распитием огневиски, он бы решил, что между Гарри и Гермионой все же что-то есть — настолько домашней она сейчас выглядела. Он сжал челюсти и прикрыл на секунду глаза. Всего на секунду, но Поттер заметил, кивнул каким-то своим мыслям, еще раз внимательно глянул на Драко и повернулся к девушке.

— Солнышко мое, не выспалась? — он ласково приобнял ее и прижал к себе. — Прости, что тебе пришлось снова выслушивать мой пьяный бред.

Она легонько оттолкнула его и уселась за стол.

— Да, не выспалась, и за это ты варишь мне кофе! — заявила она, сложив руки на столе и укладывая на них голову. — Выходной, а мне пришлось вставать в такую рань! — Гермиона посмотрела на Драко, — Надеюсь, вы тут не поссорились, пока меня не было? Вчера вы были так милы друг с другом, но я знаю, что с похмелья у Гарри всегда скверное настроение.

Драко улыбнулся ей.

— Нет, все отлично, он даже поделился со мной антипохмельным и кофе. Кстати, спасибо, — он повернулся к Гарри и наткнулся на еще один внимательный взгляд. Казалось, тот заглянул в самую душу и вызнал все секреты…

С тех пор они иногда встречались с Поттером за чашкой кофе или бокалом коньяка, но практически никогда не говорили о личном. О чем угодно — только не о Гермионе. И Драко больше не волновался на его счет — такая дружба не перерастает в любовь, потому что любовь в ней уже есть, только другая. Они всегда будут вместе, но никогда не станут любовниками.