Второй шанс (гет)

— Дурацкий выпускной вечер! Совершенно идиотский, никому не нужный выпускной вечер! — цедил сквозь зубы взбешенный Драко Малфой, ожесточенно затягивая уже и так достаточно смятые ленты на парадной мантии. — Почему нельзя было выдать эти дипломы об окончании раньше? Почему именно на выпускном нужно перед всей школой выставляться, снова слушать эти шепотки и смешки за спиной?

Он отчаянно дернул за очередную завязку, едва не оторвав ее. Еще год назад он щеголял в мантиях, сшитых лучшими профессионалами своего дела, мастерами Франции и Германии. Он не считал денег, которые тратил на себя. Мог дарить дорогие подарки, путешествовать.

А теперь? Теперь он вынужден экономить даже на еде (ведь он уже не мог позволить себе заказывать сладости из Франции и Италии), что уже говорить про то, что мантии этой уже полтора года и хорошо еще, что он не слишком вырос, и она не стала ему коротка! А все эти победители! Нет, Драко радовался победе и Света, и Добра, и все такое, но зачем было отнимать у семейства Малфоев их деньги? Хотя, справедливости ради надо сказать, что их вообще могли отправить в Азкабан пожизненно, всех троих. А они отделались малой, по сути, кровью: отец в Азкабане на пять лет с правом свиданий и переписки раз в месяц, и выплатой огромного штрафа. И если маму, которая помогла Поттеру и никак не участвовала в движении Волдеморта, оправдали достаточно легко, то вот с Драко все обстояло очень даже загадочно. Он, самый юный Пожиратель, помощник отца (по слухам — правой руки Темного Лорда), должен был загреметь не меньше, чем Люциус. А если бы еще всплыло его покушение на Дамблдора…

Но Судьба (в лице кого-то, о ком он так и не смог узнать) поручилась за него, и ему списали с рук все грехи, принудив лишь достойно окончить последний год обучения в Хогвартсе и трудиться на благо страны и восстановления собственного рода и имени. Конечно, он повиновался, отлично окончил школу, и вот сегодня, наконец, должен был получить долгожданный диплом. Что дальше будет и кем ему придется работать — Драко еще не знал. Крестный сказал, что постарается помочь с нормальной работой в Министерстве, но кем, в каком отделе — неизвестно.

Вздохнув, Драко, наконец, закончил с мантией и устало посмотрел в огромное зеркало, наколдованное в спальне. Что ж, надо признать, что выглядел он очень даже пристойно. Вот только тени под глазами чуть больше обычного, да бледность скорее не аристократическая, а от усталости. Но это ничего. В конце концов, он вовсе не хочет на этот бал. Он просто заберет диплом, пройдет сквозь строй уже привычных злобных ухмылок и шепотков и уйдет к себе в комнату, а завтра он уже будет дома. И хоть дом сейчас очень смутно напоминал ему тот великолепный мэнор времен его детства, но все равно, даже с обожженными стенами и выбитыми кое-где окнами он был любимым домом, который хранил воспоминания о добром, теплом и светлом. И Драко твердо решил, что приложит все усилия к тому, чтобы его родной дом снова сиял великолепием.

В Большом зале собрались уже все профессора, родители из тех, кто смог приехать, ученики и гости из Министерства, а так же пресса — будь она неладна. Слизеринцы стояли отдельной кучкой. Родители большинства из них были либо мертвы, либо в Азкабане. И хотя остальные ученики, хоть и не перестали шипеть в их адрес проклятия, но вроде бы привыкли к их присутствию в школе — те все равно чувствовали себя изгоями. Драко поспешил к ним.

— Прекрасно выглядишь! — Блейз улыбнулся и приобнял друга за плечи. — Последний рывок остался, да?

Драко кивнул и окинул взглядом девушек. Все были в вечерних нарядных мантиях, с прическами и макияжем, но в глазах все равно читалась застарелая боль и грусть. Не так они представляли себе свой выпускной бал, совсем не так.

Наконец с официальной речью вышла директор. Драко почти не слушал, окидывая взглядом зал и рассматривая старых знакомых. Вон Поттер — его легко найти по толпе журналистов, преследующих его. Выглядит устало. А рядом, конечно, его рыжий дружок. Вот уж кто наверняка рад погреться в лучах славы еще разок — аж светится самодовольством. А где же?.. Странно, что рядом нет третьей составляющей Золотого трио — Грейнджер. Драко еще раз окинул зал внимательным взглядом, но Гермиону так и не нашел. Он вздохнул. Странно, но именно сейчас очень хотелось увидеть ее. Посмотреть, какое на ней платье. Что она умудрилась сделать со своими непослушными волосами. Увидеть, как румянец заливает ее щеки, когда она замечает его пристальный взгляд… Это правда, он не раз замечал, что стоит ей заметить его взгляд, как румянец тут же разливался по ее нежным щекам. А он засматривался на нее, и не раз.

Теперь, когда все закончилось, и их пути расходятся, можно признаться самому себе в том, о чем давно догадались и крестный, и близкие друзья — ему нравилась эта невыносимая всезнайка. Придумывал себе всякие отговорки, причины, но на самом деле она ему нравилась. Даже больше — он явно был влюблен в нее, мечтал, что когда-нибудь она сможет простить ему его грубые слова, его издевательства и согласится пойти с ним на свидание… Вот только он никогда не будет извиняться, никогда не пригласит ее, а значит — это только мечты. Все глупо и никому не нужно.

Директор закончила свою речь, но Гермиона так и не появилась. Драко заволновался, но глядя, как спокойно ведут себя Поттер и Уизли, немного успокоился. Наверняка, они не были бы такими спокойными, если бы с ней что-то случилось. Учеников стали по одному вызывать на импровизированную сцену и вручать дипломы. Вызывали не по факультетам, а в алфавитном порядке, а потому до Драко было еще далеко, но вот фамилию Грейнджер почему-то пропустили. Наконец, вызвали его, и он отправился на эту Голгофу, слушая злобное перешептывание за своей спиной. Впрочем, в этом он был не одинок — всех слизеринцев сопровождало это шипение в спину.

Наконец, всем были выданы дипломы. Многие выпускники уже стояли не с факультетами, а с родителями. Уже все успели обсудить оценки, обменяться поздравлениями и ждали начала непосредственно бала, но тут снова вышла директор. Усилив голос заклинанием, она объявила, что сейчас всех учеников ждет радостный сюрприз. Драко скривился. Наверняка какой-то гость, которому будут рады только такие, как Грейнджер, которой, кстати, все еще нет. Он не смотрел на сцену, в сотый раз разглядывая свой диплом, как вдруг Блейз тихонько присвистнул и толкнул его в спину, кивая в сторону сцены. Драко поднял голову и…

Вначале он просто не поверил своим глазам. В центре сцены стояла Гермиона Грейнджер. Но узнать ее было почти невозможно. Он даже сморгнул, а потом оглянулся на Поттера, надеясь по его поведению понять, не ошибся ли он. Но в глазах лохматого очкарика светилось столько гордости и теплоты, что никаких вопросов больше не возникало — перед ним действительно стояла Гермиона. Вот только это была не привычная заучка-грязнокровка Грейнджер, а принцесса. И дело было даже не в платье, хотя оно, конечно, было великолепно и идеально подчеркивало ее точеную фигурку. И не в платине и сапфирах украшений гоблинской работы, так вызывающе соперничающих с блеском ее сияющих глаз.

Дело было в ней самой. В ее королевской осанке, в легком наклоне изящной головки, в уверенности, с которой она стояла перед всей школой и тепло улыбалась им всем. Именно всем, а не только своим друзьям. И именно то, что ее тепло было для всех, указывало на то, что это была та самая Гермиона, а нее ее двойник. Драко выдохнул, с изумлением отметив, что все это время сдерживал дыхание, и прислушался, наконец, к словам директора. А та радостно рассказывала, как счастлива и довольна тем фактом, что у ее лучшей ученицы оказалась такая замечательно интересная судьба — она оказалась из такой древней и славной фамилии — Певереллов. Что это нисколько не уменьшает заслуги семьи Грейнджеров, маггловских приемных родителей Гермионы, но теперь, когда гоблины провели все расследования и девушка, наконец, вступила в права Рода… Драко потрясенно обернулся на друга. Блейз не сводил глаз с Гермионы, а на его лице читалась явная работа мысли.

— Дружище, — тихо зашептал он Драко в самое ухо. — Она прекрасна! Да теперь еще и чистокровная, как оказалось. Ты как хочешь, а я открываю сезон охоты! Ты только представь, как она будет смотреться в мэноре — королева! Держу пари — каждый слизеринец (и не только) сейчас просчитывает свои шансы.

Драко тихо зашипел сквозь зубы, и Блейз вздрогнул, будто очнувшись от наваждения. Он посмотрел на Драко, пару раз сморгнул и отвел взгляд.

— Ладно, я и забыл, что ты к ней давно неровно дышишь, — расстроено прошептал он. — Только по дружбе — тебе фора. Но если она тебе откажет — не обессудь, я своего уступать кому другому, кроме тебя, не намерен.

Драко снова посмотрел на Гермиону. Да, она великолепна и представить ее миссис Малфой и хозяйкой мэнора было до того легко, что Драко сразу унесло в грезы о таком светлом будущем, где был восстановлен мэнор, его хозяйкой была любимая и любящая жена, где по парку бегали их дети…

Из грез его вырвал шквал звуков — наконец объявили начало бала, и первый вальс растопил чопорность официальной части и закружил пары выпускников по танцевальной площадке. Драко постарался поскорее отойти к столам с закуской и шампанским — надо было прийти в себя от сногшибательных новостей и успокоиться. Взяв бокал, он оглянулся и поискал глазами Гермиону.

Та, конечно же, была окружена прессой и однокурсниками, однако среди толпы, ее окружавшей, Драко успел разглядеть и кое-кого из своего и других факультетов. Охота на Грейнджер началась, и от этого внутренний дракон жестко заскреб лапой по сердцу. Драко задумался. Будет ли он участвовать в этой гонке за сокровищем? Хочет ли этого?

Определенно, он бы хотел получить главный приз, но как усмирить гордость и подойти? Ведь это будет значить полное его поражение, а любой, самый сопливый первоклашка сможет заявить ему в лицо, что Малфой решил таким способом восстановить и свое имя, и материальное положение. Не безнаказанно, конечно, но сможет, и выглядеть это будет именно так. Ведь до сих пор Драко ничем ни разу не показал, что Грейнджер ему интересна и как личность, и как девушка. А что смотрел на нее чаще, чем на других — так о том знают немногие. Обзывался и огрызался он не реже, чем раньше. Драко мысленно застонал — ну что ему мешало заткнуться и молчать этот год? Нет же, бесился от того, что она постоянно лезла к нему в голову. В мысли и сны. И срывался на ней, хотя в чем ее вина? А теперь вот — расхлебывай.

Танцы набирали обороты, парни ни на секунду не оставляли Гермиону в одиночестве. Она уже перетанцевала со всеми своими друзьями и однокурсниками, выслушала миллион поздравлений и пожеланий, и даже получила парочку приглашений на свидания, что вызвало лишь удивление и смех. Надо же — теперь она стала завидной невестой. Теперь ее приглашали на танец парни с других факультетов и даже со Слизерина не побрезговали — сначала Забини, потом Нотт. Еще Гойла не хватало! Она уже здорово устала от такого пристального внимания парней, а тут еще пресса не дает прохода.

Как только заиграла очередная музыка, она поймала за руку Гарри и потянула его на танцплощадку.

— Герми, ты же знаешь какой из меня танцор, — усмехнулся Поттер, — пожалей свои ножки и туфельки.

— Оставь, Гарри! — раздраженно шикнула на него Гермиона. Они почти не двигались, слегка покачиваясь на одном месте, и создавали иллюзию ну, очень медленного танца. — Я так устала от этого всеобщего внимания, что выть хочется!

— Добро пожаловать в мой мир, — усмехнулся Гарри. — Теперь ты новость номер один и должна все время улыбаться и отвечать на кучу гнусных и лицемерных вопросов, а потом они все переврут и напишут так, как им захочется.

— Да я даже не про прессу, я про парней. С чего вдруг такое желание танцевать, флиртовать, приглашать на свидания и чуть ли не предлагать мне руку и сердце? — она возмущенно притопнула ножкой.

— Ну, думаю все дело в твоем новом статусе. Не подумай ничего такого, я всегда считал тебя красавицей и умницей, ты же знаешь! — он лукаво посмотрел на нее и мягко улыбнулся. — Просто теперь не только я и друзья увидели это. Теперь к этому прибавилась чистая кровь и деньги, а в нашем мире это многое значит, ты же в курсе. Я вот полукровка, и то мне приходится всю еду, питье и подарки проверять на любовные заклятия и прочую ерунду. Да-да, потому что я Герой, причем довольно богатый, Национальное достояние, Спаситель магического мира, наследник родов Блэк, Поттер и даже потомок самого Игнотуса Певерелла. Впрочем, как выяснилось — теперь не только я, — он улыбнулся. — Мне самому от всего этого страшно, хотя лично я считаю, что наследство Блэков не мое, а Малфоя, но против гоблинов не попрешь. Мне бы вполне хватило и остального. Ну, и ты знаешь, как мне весело живется. А теперь, это и твое бремя, и нести его тебе придется. И ты сумеешь, потому что ты, повторюсь, умница! Но, Герми, прошу тебя, будь внимательнее сегодня к своим напиткам и словам людей в твоем окружении. Я не хочу потом искать тебя в мэнорах наших милых слизеринцев, которые облизываются на тебя, как кот на сметанку.

Гермиона испуганно оглянулась в сторону Забини и Нотта. Те не сводили с нее глаз, и стоило ей повернуться к ним, одновременно склонились в учтивом поклоне. Она поспешно отвела глаза.

— Интересно, — протянула она, — а ты видел сегодня Малфоя? Я видела его только на вручении, из-за кулис. И еще, когда меня представляли школе, у него почему-то было такое несчастное лицо… Сначала, конечно, как у всех — удивленное. Мне даже показалось, что он меня не узнал и оглянулся на тебя. Видимо, проверял твою реакцию. А потом вдруг перекинулся парой слов с Забини и помрачнел.

— Столько пристального внимания ты уделила сегодня Малфою? — Гарри грустно усмехнулся. — А про Рона ты спросить не хочешь?

Гермиона смутилась.

— Ну, Гарри, ты же знаешь, что мы с Роном расстались и у нас сложные отношения. Он считает, что я бросила его, потому что теперь стала богатой и знаменитой. Но ты же знаешь, что это не так!

— Знаю, родная, знаю, — Гарри успокаивающе погладил ее по спине. — Он перебесится. Так что с Малфоем?

— С Малфоем? Да что с ним может быть? Просто я не вижу его, потому и спросила, — Гермиона явно смутилась.

— Да ладно тебе, Герм! Я уже давно заметил ваши гляделки. И то, как ты мило смущаешься, когда он на тебя внима-а-ательно так смотрит, вот как сейчас.

— Где? — вскинулась было она, но Гарри только крепче прижал ее к себе. — Тише, не спугни. Давай-ка проверим мою теорию? — он снова сильнее прижал ее к себе и наклонился к самому ее ушку. — Давай, заставь его ревновать, Герми! Обними меня и положи свою милую головку на мое мужественное плечо, а я посмотрю на его реакцию. Обещаю, если будет что-то интересное, то поделюсь воспоминанием!

Гермиона неуверенно посмотрела на Гарри.

— Ты уверен?

— Ну же, Герми, давай развлечемся! Сейчас кончится танец и на нас снова налетят женихи-невесты с прессой наперевес.

— Ладно, — она вздохнула. — Только, чур, поделиться обязательно, — она томно посмотрела на Гарри и, обвив руками его шею, нежно прижалась щекой к его плечу.

Гарри тихо засмеялся ей на ухо.

— Если бы я не был в тебе уверен, то решил бы, что ты и правда неравнодушна ко мне. На нас пялится почти весь зал, так что сплетня гарантирована. Теперь скажут, что в палатке мы не крестражи искали, а кое-чем другим занимались, только потом не признались, чтобы пересудов не было. А Рон вроде прикрытия был. Ему-то как раз эти сплетни хуже всех слушать. После того, что ему тот медальон показывал. Ну, да ладно, он уже большой мальчик, должен понимать, что к чему.

Но Гермиону мало беспокоил Рон и остальные.

— И что там Малфой? — она подняла на него полный обожания взгляд, едва сдерживая смех.

— Малфой пьет бокал за бокалом и сжимает палочку так, словно готов заавадить меня прямо здесь и сейчас. Такими темпами его скоро придется выносить из зала, нельзя же глушить шампанское как сливочное пиво.

— Я хочу видеть это! — она стала медленно двигаться по кругу, постепенно меняясь с Гарри местами, и, наконец, увидела Драко. Гарри не соврал — он действительно целенаправленно накачивался шампанским, не сводя с нее глаз. И в этих глазах плескалась такая ярость, что Гермионе на миг стало страшно. Казалось, что он действительно готов убить, но вовсе не Поттера, а ее. Но за что? Они ведь не пара! Он даже ни разу не сказал ей ни одного нормального слова — только гадости и оскорбления. За что же он так ненавидит ее именно сейчас?

Музыка стихла, и они с Гарри отодвинулись друг от друга. Он отошел, сказав, что принесет выпить, а она так и осталась стоять, не сводя глаз с Драко. В ее глазах стоял немой вопрос. А Малфой вдруг швырнул очередной бокал в стену и направился прямо к ней так решительно и быстро, что ей сразу захотелось сбежать и больше не возвращаться на бал. Но бежать было поздно — заиграла музыка и сильные руки сжали ее талию.

— Что, Грейнджер? Наслаждаешься триумфом? — он не говорил, он шипел ей в ухо с таким презрением и злобой, что у нее по коже побежали мурашки. Она боялась поднять на него взгляд. — Что ты молчишь? Язык проглотила? — пальцы сильнее стиснули талию и узкую ладошку. Наверное, останутся синяки. — Или теперь считаешь ниже своего достоинства разговаривать со мной? С Поттером ты себя так холодно не вела. Давно вы с ним спелись? Отличная парочка — герои, богатенькие наследнички, а теперь еще и чистокровность твоя… Только бедненький Ронни остался ни с чем. Или вы его усыновите, чтобы не обнищал окончательно да не спился?

Гермиона так поразилась количеству яда в его голосе и словах, что забыла бояться и подняла на него глаза. Странно, но она не злилась на него. Она его жалела. Вот только, не дай Мерлин, он об этом догадается. А в его глазах плескалась не столько злость, сколько боль и тоска. И это еще больше вызывало жалость, обычную жалось к человеку, которому больно и одиноко. И не было в ней ничего унизительного, как думали многие. Это было чистое сострадание — хотелось обнять эту колючку, погладить по мягким платиновым волосам, которые слегка завивались и мягко спадали на плечи, и сказать, что все будет хорошо. Обязательно будет, если только он перестанет плеваться ядом и позволит быть рядом. И она уже почти решилась, опасливо протянув руку, и почти дотронулась до его виска, когда он вдруг остановился, резко притянул ее к себе настолько сильно, что она ойкнула, и оттолкнул.

— Не смей прикасаться ко мне, слышишь? Никогда! Не смей! Прикасаться! Ко мне! Поганая грязнокровка! Да! Для меня ты всегда будешь грязнокровкой, даже если тебя признают своей по крови еще сто чистокровных родов!

Он развернулся и почти выбежал из зала, а Гермиона так и осталась стоять, удивленно глядя ему в след. Ей не было стыдно от только что произошедшего. Все почти сразу кинулись к ней, завозмущались и заговорили разом, но она не обращала на них внимания. Он только что поставил огромную жирную точку в том, что умерло, так и не успев начаться. Но сожаления от этого было не меньше. Было горько и обидно от того, что он ее так и не понял, не смог перебороть свою ненависть, свою гордость. В этом весь Малфой. И теперь уже ничего не изменить.

А Драко бежал коридорами и в ярости врезался кулаками в каждый поворот. Он был зол на нее, на себя, на весь мир! Он своими руками уничтожил единственный шанс просто поговорить с ней. Попытаться если не извиниться, ни в коем случае — но хоть просто наладить отношения. Узнать ее планы. Спросить, зачем она так открыто флиртовала с Поттером. О, это взбесило его до кровавых мошек в глазах! Она ведь даже не оправдывалась, молча слушала его гневную тираду и в ее глазах… в ее глазах… Черт, когда он посмотрел в ее глаза — весь его гнев готов был испариться. Если бы она только сказала что-то в свое оправдание! Что-то, во что бы он поверил! Но она молчала. А теперь он своими руками открыл дорогу и Блейзу, и Тео, и всем остальным, кто так охотно рассматривает ее теперь в качестве трофея.

Забежав в спальню, он рывком сорвал с себя мантию и достал из шкафа огневиски. Не утруждая себя поисками стакана, глотнул прямо из горлышка и опустился на ковер посреди комнаты, закрывая глаза ладонью, словно пряча от незримого свидетеля свои слезы. Что же он натворил! Зачем? Все эти годы учебы он снова и снова оскорблял девушку, ни разу первой его не обидевшую. Драко вообще сомневался, что она испытывала к нему ненависть. Даже в детстве, несмотря на все его выходки, ее отношение к нему было… добрым. Взять хотя бы ту историю с гиппогрифом — она первая кинулась к полувеликану, напомнив тому о Больничном крыле. Даже его слизеринцы не удосужились озаботиться этим, а она сразу подумала о нем. Правда, потом она же дала ему по физиономии, но тогда он это заслужил. И потом, на шестом курсе — она не верила, что он мог стать Пожирателем Смерти. До последнего не верила. И в мэноре, когда ее пытала Бэлла, в ее взгляде не было ненависти. Она смотрела на него с сожалением, как будто он маленький мальчик, которого самого надо спасать. А он? Каждый год все новые и новые гадости, оскорбления, подначки. Ладно бы, если только парням, Поттеру и Уизли, но ведь ей доставалось наравне с ними, если не больше. Что ж он за сволочь такая?

Тихо скрипнула дверь спальни.

— Занимаешься самобичеванием или просто так напиваешься? — голос Блейза был тихим, но в нем чувствовался укор. Драко не убрал руку от лица, делая очередной глоток.

— Что там? — глухо спросил он.

— Ничего, — Блейз пожал плечами. — Если так интересно — не нужно было уходить.

Драко резко развернулся к нему, и тот невольно отшатнулся, увидев боль и слезы на всегда таком холодном и отстраненном лице.

— Правда, ничего. Все кинулись утешать бедную девушку и про тебя никто не вспомнил. Пока.

— Кроме тебя.

— Кроме меня. Драко, что это было? Ты действительно не хочешь ничего с ней… Не хочешь попробовать нормально пообщаться? Она ведь была не против, это было видно всем, кто смотрел на вас. С чего ты сорвался?

Драко судорожно вздохнул.

— Не знаю, Блейз, не знаю. Этот ее танец с Поттером и то, как она смотрела на него…

Забини удивленно уставился на Драко.

— Да ты с ума сошел, если вздумал ревновать ее к Поттеру! Вот уж если кто с ней и не будет никогда близок, так это он. Я еще понимаю, если бы рядом с ней оказался ее рыжий дружок.

— Да я понимаю. Умом. А на деле вот, снова… Я не знаю, что делать, Блейз! — в его голосе было столько безысходности, что Забини стало его действительно жаль. — Отец никогда не позволит, ты же знаешь. И плевать на то, что теперь она чистокровная. Проблема не в том. Он просто ненавидит всю эту троицу. А я… Я люблю ее. Действительно люблю, а не просто хочу. Теперь я это ясно понимаю. Как и то, что она никогда не простит, не примет, не полюбит меня.

— Ну, я не стал бы это утверждать так уверенно. Девушки любят раскаявшихся злодеев, знаешь ли. Это романтично.

— Но я-то не собираюсь каяться! Я не буду просить прощения, ни за что!

— Да? Тогда может ты не так уж сильно и влюблен.

Драко тяжело вздохнул.

— Гордость моя не позволяет мне…

— Нет! — Забини перебил его на полуслове. — Нет, Драко. Гордость — это у нее. А у тебя — гордыня. И самомнение. И упрямство. И знаешь — если бы ты действительно ее любил, то тебе было бы на все это плевать. Ты бы валялся у нее в ногах, вымаливая прощение. Совершал подвиги. Ну, не знаю — может, примирился бы с Поттером, к примеру. Чем не подвиг для тебя? Забил на папашу своего — сколько можно ходить у него на побегушках? Мало он тебя подставил? — Блейз ткнул Драко в левое предплечье. — Но ты не можешь, ты — слабак! А значит, я больше не буду давать тебе фору, и если она согласится быть со мной — я не буду испытывать чувство вины…

Драко с рыком кинулся на него, но не успел. Казалось, Блейз ожидал нападения, так как увернулся и, выхватив палочку, ткнул нею Драко в шею, опрокидывая, придавливая его коленом к полу.

— Тихо, малыш, тихо. Обидно слушать такое о себе? Вот и ей, наверное, тоже обидно. Я не буду тебя успокаивать. Напивайся, раз на большее ты все равно не способен. Я только очень надеюсь, что ты поймешь меня и осознаешь все не тогда, когда будет уже поздно, — Блейз легко поднялся и вышел из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь.

Прошло три года. Драко с отличием экстерном окончил магическое отделение Института международных отношений в Париже — его туда отпустили под поручительство крестного и множество непреложных обетов. И сегодня ему предстояло узнать, кем он будет работать в родном Министерстве. Он вернулся всего пару дней назад и знакомый с детства мэнор встретил его если не величием, то теплотой родного дома точно. Мама изо всех сил поддерживала в поместье уют, хотя было ясно видно, чего ей это стоило. Она осунулась, похудела. Отцу оставалось сидеть в Азкабане еще два года и маме, чем мог, помогал крестный. Драко был ему очень благодарен за это. Будучи отличником, он получал повышенную стипендию и не просил денег из дома, понимая, что там и так еле сводят концы с концами. А также на последнем году обучения он выиграл несколько грантов, что помогло ему не только в обучении, но и с личными тратами. Потому в Лондон он приехал с обновками и даже привез пару подарков родителям и Северусу. И сейчас, идя в Министерство, он был рад, что купил хоть и дороговатую, но прекрасно сидящую на нем мантию, и теперь не стеснялся своего вида, чувствуя себя уверенно. Встретившись, они с крестным зашли в кафетерий Министерства, чтобы спокойно поговорить. Как раз начался рабочий день и народу почти не было, только пара авроров сидела в уголке.

— Рад, что ты так быстро смог решить вопросы дома и готов приступить к работе, — Снейп был предельно сосредоточен и серьезен.

— Мне почти не пришлось ничего решать — мама, с твоей помощью, со всем прекрасно управляется. Но ты так и не сказал, что за должность у меня будет и с кем я буду работать.

Профессор скривился. В этом и была главная проблема. Должность была отличной — с перспективой карьерного роста и высокооплачиваемой. На нее метили многие, а тут студент, толком без опыта, да еще и Малфой. Но, когда он предложил его кандидатуру, она прошла довольно легко, хоть он и ожидал противостояния непосредственно от будущего начальства Драко. И теперь оставалось посмотреть на реакцию самого Драко — сможет ли он оценить преимущества новой должности и свыкнуться с мыслью о руководстве?

— Драко, — тихо начал Северус, — ты будешь работать пресс-секретарем руководителя Отдела международных магических отношений. Надеюсь, ты понимаешь, что от этой должности до заместителя всего один шаг и если ты…

У Драко расширились от удивления глаза. Ничего себе! Да он рассчитывал максимум на пыльную работу в каком-то мелком отделе, а тут… Но, зная характер своего крестного, он тут же отогнал от себя радужные мечты.

— Это великолепная должность, но в чем подвох? Ложка дегтя — руководитель?

— Ты, как всегда, проницателен. Да. Твой непосредственный начальник — Гермиона Грейнджер.

Драко на секунду прикрыл глаза. Пока он жил во Франции, он всеми правдами и неправдами пытался выкинуть эту девушку из головы. Пробовал ходить на свидания, заводить мелкие интрижки. Не получилось. Любая девушка была не Гермионой. Не так говорила, не так двигалась, не так смеялась, не так пахла, наконец! Он прекрасно помнил тонкий аромат ее духов во время их единственного танца. Того самого, которым Драко поставил жирную точку в их, так и не сложившихся, отношениях. Весенние нотки жасмина, чуть горьковатые и такие манящие. Он поднял взгляд на крестного.

— Как она сейчас? Вышла замуж? Дети? — он изо всех сил старался, чтобы его голос звучал спокойно и равнодушно, но ему никогда не удавалось обмануть Северуса. Тот хмыкнул, но ответил.

— Нет, она не вышла замуж. Когда ты уехал, устроив такой некрасивый скандал на балу, за нее разыгралось настоящее сражение. Какие только женихи не оказывались рядом с ней, откуда только не являлись. Шутка ли — умнейшая ведьма столетия, да еще чистокровная, и героиня войны! Но Грейнджер удивила всех. После нескольких, не очень красивых поступков со стороны этих женишков, — Снейп скривился, — она дала интервью с заявлением, что сердце ее несвободно, что она не собирается в ближайшие несколько лет выходить замуж и полностью посвящает себя дальнейшей учебе и работе. Она, кстати, закончила то же отделение, что и ты, только заочно, а вместе с этим получила еще несколько высших образований, загрузив себя по полной. И все это время работала в Министерстве, где уверенно шла к своей теперешней должности. И поверь — она отлично справляется. И я также рассчитываю, что и ты уже вырос из своей детской ненависти и оправдаешь мою веру в тебя и твои способности добиваться всего, чего ты хочешь.

— Значит, ее сердце занято, но замуж она не вышла. Почему же?

Крестный внимательно посмотрел ему в глаза.

— Из всего, что я сказал, ты услышал только это?

Драко смутился до красных пятен на обычно бледных щеках.

— Конечно, не только это, но она ведь мой будущий непосредственный начальник и мне нужно про нее знать как можно больше, чтобы понимать, как правильно построить наши взаимоотношения в будущем.

Северус хмыкнул.

— Ну да, ну да. Я так и подумал. Впрочем, и это тоже правда. А сейчас пойдем, я тебя представлю команде и лично мисс Грейнджер.

Драко удивился.

— Почему ты? Разве твоя работа связана с нашим отделом?

Снейп усмехнулся.

— Нет, но поскольку я все равно тут и именно я предложил твою кандидатуру, то наш милый Министр предоставил это право мне, сославшись на кучу неотложных дел.

— Так Министр был против моей кандидатуры? И кто же его убедил?

— Именно Грейнджер. Она прочитала твое резюме, задала мне пару вопросов касательно твоих дел вне образовательной программы и тут же высказала свое твердое согласие. Но имей в виду — до сих пор все, кто работал на твоем месте, сбегали от нее как от хвостороги.

Драко хмыкнул. Он был знаком с такой работой. Это было сложно, но весело. Если, конечно, такая работа была по душе. А ему, несмотря на вынужденное подчинение, такая работа нравилась. Практически второе, пусть неофициально, место после руководителя, власть, умение выполнить даже больше ожидаемого — это возбуждало азарт.

— Что ж, — Драко поднялся, — не терпится поскорее приступить к своим обязанностям. Веди!

Когда они, постучавшись, вошли в кабинет, там как раз заканчивалась утренняя пятиминутка. Конечно, это только так называлось, на самом деле такие заседания могли затянуться до нескольких часов, если происходило что-то из ряда вон, но сегодня все просто отчитывались о выполненной работе и получали новые указания, а потому дело близилось к завершению. Драко ожидали, так что никто особо не удивился. Гермиона лишь вежливо улыбнулась, словно незнакомцу, и жестом пригласила присаживаться на явно оставленное для него кресло слева от нее. Снейп кивнул ей, внимательно посмотрел на Драко и вышел. Малфой оглядел присутствующих и, к своему удивлению, обнаружил, что большую часть отдела занимают слизеринцы. Правда, они не были его однокурсниками, скорее были старше на год или два. Несколько человек явно с Когтеврана. И, похоже, только Грейнджер с Гриффиндора.

— Итак, — услышал он ее голос и вздрогнул. Он совсем не изменился. — Позвольте представить вам мистера Драко Люциуса Малфоя. Впрочем, мне кажется, что здесь все его прекрасно помнят еще по школе. Мистер Малфой отныне занимает должность моего пресс-секретаря и ближайшего помощника. И у меня ко всем вам большая просьба: помогите ему войти в курс наших дел и забот. Ему придется многое взвалить на свои плечи и, в частности, составить для меня и для многих из вас время встреч и расписания командировок, так что поддержите его и окажите всяческое содействие. На этом, думаю, мы можем закончить, мы все обсудили. Мистер Малфой, задержитесь, пожалуйста. Ваше рабочее место вам покажут чуть позже, его все равно еще приводят в порядок, а мне бы хотелось кое-что с вами обсудить.

Все вышли, и они остались одни. Драко чувствовал себя неуютно. Он совершенно не знал, что говорить, а она не пыталась облегчить ему задачу, задумавшись о чем-то своем. Наконец она оторвалась от созерцания окна, в которое смотрела все это время, задумавшись, и повернулась к Драко.

— Мистер Малфой, я бы хотела ввести вас в курс некоторых срочных дел, — в глаза ему она пока не посмотрела ни разу.

Значит, мистер. Вот так, холодно и отстраненно, как будто они и не были знакомы долгие годы учебы. Что ж, наверное, он это заслужил. Он изобразил на лице верх внимания, приготовившись на всякий случай записывать, если понадобится.

— Через неделю мы едем в командировку в Грецию. До этого времени, я надеюсь, вы сумеете составить представление об объеме вашей работы, ознакомиться со всеми нашими текущими делами и составить мне график встреч хотя бы на несколько недель вперед. Я понимаю, что требую многого, но времени нет совершенно, мы в цейтноте. Ваш предшественник абсолютно не справлялся с должностью, и нам пришлось расстаться. Сразу хочу предупредить, что я весьма требовательна и никакие отговорки болезнью или отпуском не работают — вы или делаете карьеру или идете работать в другое, удобное для вас, место, — она вздохнула, а он выгнул дугой бровь. — И, пожалуйста, давайте сразу расставим точки над i — если я недовольна вашей работой, то это потому что вы, по моему мнению, плохо ее сделали, а не потому, что вы — Малфой, — она перевела дух.

Он восхищенно смотрел на нее. Вот это девчонка! У него вряд ли хватило бы самообладания все это проговорить таким ровным и спокойным тоном, окажись он ее начальником.

— То есть — ничего личного? — тихо уточнил он.

— Абсолютно. Возможно, мистер Снейп сказал вам, что я поддержала вашу кандидатуру. Мне показалось, что у вас должно все получиться, и я бы не хотела ошибиться в вас. Вот мой ежедневник, — она провела палочкой над увесистым блокнотом и протянула Малфою копию, — тут записаны все номера телефонов наших сотрудников, партнеров, время встреч, запланированные командировки. Думаю, по нему вы сможете составить мнение о положении вещей в целом. Если у вас будут вопросы — обращайтесь в любое время суток. Я не оговорилась — пока вы выстраиваете график и узнаете объем работы — я доступна в любое время. Для связи мы пользуемся телефонами. Простите, я помню ваше пренебрежительное отношение ко всему маггловскому, но…

— Нет-нет, мисс Грейнджер, не беспокойтесь, — он поднял руку, останавливая ее. — Я давно перерос этот юношеский максимализм.

— Отлично, в таком случае вам выдадут рабочий телефон, в который заранее будут внесены все номера наших сотрудников, а так же их электронные адреса. Остальное будете дополнять уже сами. И еще — отдел у нас, как вы сами могли заметить, молодой. И места под него нам выделили совсем мало. Поэтому пока своего кабинета у вас не будет, вам придется довольствоваться одним помещением с моим секретарем, но мы постарались максимально оградить вас от посетителей, разделив помещение. Впрочем, сейчас сами все увидите.

Она жестом предложила ему пройти в приемную. Еще входя сюда, он заметил, что приемная достаточно просторная. Теперь же ту часть, которая находилась подальше от входа, отгородили импровизированной стенкой — стеллажом, заставленным цветочными горшками. За этой зеленой стенкой, почти скрытый от посторонних глаз, находился стол, за которым и предстояло работать Драко. Компьютер, телефоны, небольшой шкаф и столик с чайником и чашками — вот все, что туда поместилось, но Драко был доволен и этому. Он уже было подумал, что ему придется сидеть или рядом с секретарем или в кабинете самой Грейнджер.

— В вашем резюме указано, что вы — уверенный пользователь с опытом работы администратора, поэтому мы не стали загружать ваш компьютер стандартными программами. Скажите секретарю, какие программы вы хотите установить, он передаст нашему администратору и вам предоставят все необходимое. Если будут другие вопросы — так же смело обращайтесь к Стиву. Стив, это мистер Малфой, мой новый пресс-секретарь. Мистер Малфой — это Стив, мой секретарь, помощник и порой просто спаситель.

Она улыбнулась молодому мужчине, а Драко внезапно напрягся. Почему у нее секретарь — мужчина? Что между ними и от чего такого он ее спасал?

— Что ж, располагайтесь, и удачи, мистер Малфой. Стив, позаботься, чтобы мистеру Малфою выдали телефон и вообще, расскажи, что тут у нас и где.

Она уже собиралась уйти к себе, но Драко остановил ее.

— Мисс Грейнджер, у меня прямо сейчас есть к вам пара вопросов, вы разрешите? — он указал на ее кабинет.

Она удивилась, но согласно кивнула и прошла вперед. Он за ней. Войдя в ее кабинет, он мягко прикрыл за собой дверь, но так и остался стоять около нее. Пройдя в комнату и не слыша шагов за спиной, она оглянулась.

— Так что за вопросы, мистер Малфой? — она слегка хмурилась, недоумевая. Неужели он уже чем-то недоволен и собирается возмущаться?

Он медленно выдохнул. Узнав, кто именно будет его начальником, он решил, что должен исчерпать старый конфликт. Должен извиниться. Но сделать это оказалось сложнее, чем подумать об этом.

— Грейнджер, — начал он. Она вскинула брови. — Ну, официальная часть окончена, может быть, перестанем делать вид, что мы не знакомы?

Она внимательно смотрела на него, но молчала.

— Послушай, моя должность подразумевает, что порой я буду находиться с тобой по двадцать четыре часа в сутки. И мне бы не хотелось, чтобы между нами оставались неоконченные… эм… нерешенные… Черт! — он поднял на нее вымученный взгляд. — Ну, не молчи, ты же понимаешь, что я имею в виду.

Она смотрела серьезно и немного грустно.

— Нет, Малфой, я определенно не понимаю, о чем ты. Я старалась соблюдать субординацию, хотя, как ты вскоре убедишься, у нас тут дружный коллектив и мы называем друг друга по именам, запросто. Но я подумала, что тебе, возможно, не захочется слышать от меня такое обращение. И да, наша работа порой подразумевает тесное сотрудничество длительное время, а потому мне будет сложно не прикасаться к тебе. Придется тебе потерпеть, а я постараюсь делать это только в абсолютно безвыходной ситуации, — она не удержалась от язвительности и теперь жалела об этом. Ведь клялась сама себе, что ни за что не будет вспоминать старое.

— Не забыла, — он грустно вздохнул. — И не простила. Что ж, я это заслужил в полной мере. — он подошел к ней и взял за руку, отчетливо ощущая, как дрогнула ее ладонь в попытке вырваться, но она остановилась в самый последний момент, словно передумав, и вопросительно посмотрела на него.

— Что я должна была прощать тебе, Малфой? Твои выходки в школе? Мы выросли и должны оставить это в прошлом. Что я должна была забыть? Я все это годы старалась забыть, я поклялась себе, что не напомню тебе об этом и буду вести себя как будто мы незнакомы, но ты вынуждаешь меня вспоминать… — все это было сказано настолько холодным и непроницаемым тоном, что Драко поежился. Раньше он тоже любил так говорить. Холод и лед — прекрасные дополнения к унизительным оскорблениям. Но от Грейнджер, от всегда теплой и солнечной девушки, он никак не ожидал такого холода. Скорее, он ожидал слез и сейчас был явно выбит из колеи.

— Грейнджер, прости меня. Я понимаю, что был той еще скотиной в школе, но я уже сказал тебе, что вырос. Я изменился. И я прошу тебя простить мне мои старые ошибки и дать шанс. Пожалуйста, — он легонько прикоснулся губами к ее пальчикам, просительно заглядывая в глаза — когда нужно, он умел быть очень милым и обаятельным. — Позволь мне доказать тебе, что ты не ошиблась в выборе и что я справлюсь.

— Хорошо, — уже теплее проговорила она, отнимая у него свою руку, — ты доказал, что для тебя прикосновения уже не являются проблемой. Но ты же понимаешь, что то, что было между нами, так просто не забывается в один момент.

Поняв, насколько двусмысленно это прозвучало, она слегка покраснела, а он улыбнулся.

— Понимаю. И потому еще раз прошу прощения. И ухожу, — он слегка поклонился ей и вышел, а она так и осталась стоять, силясь понять, что это было только что, и как за эти годы успел так измениться Драко Малфой. Драко Малфой — в прошлом вечная головная боль. Вечные нервы и страх. Ее чувства к нему были настолько неординарными, что она так и не смогла дать им однозначное определение. А теперь… Теперь он был совсем не тот Драко, теперь был шанс…

Так, стоп! Гермиона резко оборвала свои мысли. Какой еще шанс? Шанс был только на то, что они все-таки сработаются и не будут все время вспоминать старое. Теперь они будут все время видеться, много времени проводить вместе по работе и надо выбросить всю эту чушь из головы и заняться этой работой. Времени в обрез, а она тут распустила розовые сопли! И девушка с головой погрузилась в подготовку к предстоящей встрече.

А Драко был доволен. И работой, и рабочим местом, и, в первую очередь, собой самим. Он справился, он сумел переступить через свою дурацкую гордыню, с которой он боролся вот уже несколько лет, вполне понимая, сколько потерял из-за нее в прошлом. У них с Грейнджер вроде бы наладились отношения, нужно только закрепить их дружелюбным поведением и правильным подходом. А это, в первую очередь, означает, что надо поскорее взяться за работу, чтобы доказать ей, что она в нем не ошиблась. О, Мэрлин, а ведь помнится, в подростковом возрасте, он предавался сексуальным фантазиям, в которых Грейнджер была его личной служанкой, и он приказывал ей… ну, в общем, было такое. А теперь вот как бы она не начала приказывать ему. Впрочем, она уже начала, ведь она его начальник. Вот так жизнь все расставляет на свои места. Драко ухмыльнулся и открыл ее ежедневник.

Драко сидел в глубоком кресле у камина и цедил дорогое вино из тонкостенного бокала. Это был редкий свободный вечер, а такие вечера Драко всегда предпочитал проводить в тишине собственного дома на окраине Лондона, в тихом спальном районе. Он давно приобрел себе этот небольшой особняк и практически сбежал из мэнора, как раз, чтобы иметь возможность побыть самому. Он любил оглядываться назад и анализировать пройденный этап в работе.

Итак, он справился. Прошел почти год с того момента, как он был принят на работу в команду Грейнджер. Нет, Гермионы. Они уже давно называли друг друга по имени, как и все в команде. Давно не вспоминали прошлые школьные ссоры, по крайней мере, в их отношениях не было холода, как при первой встрече. За этот год они вместе прошли немало. Их отдел расширил свои полномочия и теперь они занимались не только международными отношениями между магами, но также были подключены к работе с магглами, что было намного сложнее, ведь приходилось соблюдать закон о секретности и порой вообще не пользоваться магией по несколько дней кряду. Постепенно Драко привык и к этому, как уже привык ко многим маггловским вещам. Во всей своей работе, которую он любил и гордился ею, он не смог привыкнуть только к одному — к Гермионе. К тому, что она часто была настолько близко, постоянно рядом. К тому, что порой им приходилось делить не только одну комнату, но и одну постель, когда в гостинице не оказывалось достаточно номеров, а встреча «горела». К тому, что порой она переодевалась в машине на заднем сидении, рядом с ним, и ему приходилось отворачиваться, когда так хотелось смотреть. И не только смотреть. Видит Мерлин, как он старался выкинуть эти мысли из головы, но как забыть ту, что находится рядом практически каждый день, если это не вышло за три года вдали от нее? Он любил эту девушку, только вот она не любила его. Да и вообще казалось, что она ни в кого не влюблена и все эти статьи, интервью, где она неизменно отговаривалась своей таинственной любовью — все это блеф, чтобы заставить ухажеров держаться подальше от нее. Ведь Драко все время был рядом, он составлял ее расписание на весь год, он знал, когда и с кем она проводит практически каждую минуту своей жизни. Еще в первые рабочие дни он перерыл весь ее ежедневник в поисках хоть какого-нибудь намека на таинственного возлюбленного, но ничего не нашел. Казалось, все свое рабочее и личное время Грейнджер уделяла работе или друзьям, хотя встречи с ними, а точнее, с Поттером, тоже бывали довольно редкими.

Драко сам отвозил ее домой и забирал утром на работу, когда они не пользовались магией. Чаще, чем ее личный шофер, который поначалу так бесил Драко, что он покопался в его личной жизни. И успокоился только тогда, когда сам лично убедился, что у шофера достаточно прочные отношения с ее же секретарем. Да, Стив оказался убежденным геем, что не могло не радовать Драко. Больше никого из мужчин настолько близко к Гермионе не было. Поначалу Драко еще думал, что это может быть старая любовь, например, Уизли или даже Поттер.

Но нет. Рыжий, после войны пустившийся во все тяжкие, все же попытался вернуть девушку. Однако у него ничего не вышло. Она четко дала ему понять, что ценит его дружбу, но не готова предать ее ради несуществующей любви. Драко слышал эти слова сам, так как разговор происходил в ее личном кабинете, куда он зашел уточнить кое-что из их расписания и, когда Рональд попытался выставить его из кабинета, Гермиона не позволила ему уйти. Она при нем все сказала Рону и дала ясно понять, что разговор закончен. С ненавистью взглянув на Драко, тот вышел, хлопнув дверью, а Гермиона тяжело вздохнула и, извинившись за некрасивую сцену, вернулась к обсуждаемым делам.

Больше Драко Рыжего не видел, а потом узнал, что тот уехал в Румынию. Что касается Поттера — тут все было и сложнее, и проще. Это была дружба действительно на всю жизнь, из тех, когда мчишься сломя голову по звонку среди ночи без разницы — вытаскивать из пьяного угара и депрессии или заставлять глотать обезболивающие зелья от разыгравшихся некстати старых ран. Поттер, как ни странно, все-таки вернулся в Хог, преподавать ту самую, проклятую защиту от темных искусств, и жил вполне себе тихо и спокойно. Но иногда, особенно на каникулах, у него случались приступы жесточайшей депрессии, которая обычно заканчивалась грандиозной попойкой. В первый раз, когда он увидел Драко рядом с Гермионой — его звонок застал их в пути с одной встречи на другую, и Грейнджер ничего не оставалось, кроме как в двух словах объяснить причину и заехать к Поттеру домой — он только хмыкнул и протянул ему стакан с огневиски. Драко стакан взял, но пить не стал — на работе же. Это было принято, понято и зафиксировано в памяти.

С тех пор Гарри никогда не предлагал Драко выпить, когда тот был на работе. Но в тот вечер, когда они вернулись после встречи к Поттеру, тот был еще на ногах и снова протянул ему стакан, от которого отказываться уже не было причины. Тогда они здорово напились вместе, и Гермиона долго ворчала на обоих. Именно тогда Драко и понял, что Гермиона и Гарри только друзья и никогда не переступят эту черту. И здорово позавидовал Поттеру. И снова вспомнил старое — ведь он мог тоже быть с ними, тоже мог быть другом, если бы не заносчивость и гордость. Но кто старое помянет… видимо, и Поттер помнил про эту поговорку, потому что вел себя так, словно Драко всегда был отличным парнем, старым приятелем и своим в доску. Но утром, пока Гермиона еще спала в своей комнате (Драко еще вечером узнал, что в доме Поттера у Гермионы была своя комната, в которой она могла жить сколько хотела и вообще приходить в дом в любое время, даже когда хозяин дома в Хоге), Поттер обнаружился на кухне, где варил кофе с весьма несчастной и злой физиономией. Увидев почти такого же Драко, он кивнул, молча указал на стул и поставил перед ним чашку с крепким кофе и бокал с антипохмельным. Сам сел напротив, и они почти синхронно выпили зелье и стали потихоньку запивать его обжигающим кофе.

— Значит, ты работаешь с Герми, — это была констатация факта, а потому Драко решил не отвечать, только посмотрел на Гарри и приподнял брови.

— Как у вас отношения? — вот это уже был вопрос и интересный. Если они такие друзья, то почему она ему сама не скажет и почему он спрашивает у него, а не у нее? Драко нахмурился.

— Почему бы тебе не спросить об этом у Герми? — брови Гарри взметнулись вверх, а Драко улыбнулся. Он знал, что Гермиона очень редко позволяла кому-то называть себя сокращенным именем. Но ему — уже позволяла.

Поттер кивнул.

— Я понял. Но я хочу предупредить. Она мне ближе, чем сестра. Обидишь ее — и тебя не будет. Я больше не тот мальчик со школы и не боюсь запрещенных приемов. Меня здорово поломала война, — он тяжело посмотрел на Драко. Тот невольно ощутил уважение и поднялся.

— Я понял тебя. Не волнуйся — я не причиню ей вреда. Больше всего я бы хотел дарить ей… — Драко осекся, потому что в кухню вошла Гермиона, кутаясь в рубашку Поттера и потирая глаза. Если бы Драко не провел практически всю ночь вместе с Поттером за распитием огневиски, он бы решил, что между Гарри и Гермионой все же что-то есть — настолько домашней она сейчас выглядела. Он сжал челюсти и прикрыл на секунду глаза. Всего на секунду, но Поттер заметил, кивнул каким-то своим мыслям, еще раз внимательно глянул на Драко и повернулся к девушке.

— Солнышко мое, не выспалась? — он ласково приобнял ее и прижал к себе. — Прости, что тебе пришлось снова выслушивать мой пьяный бред.

Она легонько оттолкнула его и уселась за стол.

— Да, не выспалась, и за это ты варишь мне кофе! — заявила она, сложив руки на столе и укладывая на них голову. — Выходной, а мне пришлось вставать в такую рань! — Гермиона посмотрела на Драко, — Надеюсь, вы тут не поссорились, пока меня не было? Вчера вы были так милы друг с другом, но я знаю, что с похмелья у Гарри всегда скверное настроение.

Драко улыбнулся ей.

— Нет, все отлично, он даже поделился со мной антипохмельным и кофе. Кстати, спасибо, — он повернулся к Гарри и наткнулся на еще один внимательный взгляд. Казалось, тот заглянул в самую душу и вызнал все секреты…

С тех пор они иногда встречались с Поттером за чашкой кофе или бокалом коньяка, но практически никогда не говорили о личном. О чем угодно — только не о Гермионе. И Драко больше не волновался на его счет — такая дружба не перерастает в любовь, потому что любовь в ней уже есть, только другая. Они всегда будут вместе, но никогда не станут любовниками.

Драко отпил еще глоток. Итак, никаких потенциальных претендентов на сердце Гермионы рядом нет, путь свободен, но… Драко старался все время быть рядом, помогать, поддерживать, занимать все мысли и все время. Но порой он задавался вопросом — не стал ли он той самой пресловутой «подружкой в штанах», не воспринимает ли его Герм как нечто само собой разумеющееся, не стал ли он привычкой. Конечно, за время их тесной совместной работы, поездок он замечал порой ее взгляды. Такие немного странные, задумчивые и с грустинкой.

Но стоило ему перехватить ее взгляд, как она сразу отворачивалась. А стоило ему один раз набраться мужества и спросить в лоб, как она извинилась и заговорила о том, как он изменился со школы. Типа она никак не может понять, откуда такие перемены и все такое. Но он ведь видел эту обреченность в ее взгляде! Как будто она с чем-то смирилась, как будто он видел отражение своего взгляда. Он сам так смотрел на нее, особенно когда она засыпала на его плече в машине, или рядом в самолете, или, что еще сложнее — в постели. Несколько раз, когда они вынуждены были ночевать в одной постели в одноместном номере, он просто с ума сходил от желания иметь возможность не отгораживаться от нее одеялом, от желания обнять, прижать к себе, поцеловать. Но нельзя. Смело решая вопросы по делам со многими властьимущими людьми этого мира, он не мог решиться признаться в своих чувствах любимой девушке. Он так боялся, что его признание разрушит то хрупкое равновесие, что между ними было. Что ему придется выслушать отказ и уйти, потому что работать вместе в том же режиме после его признания они уже не смогут. А потерять то, что есть у него сейчас — этого он точно не мог.

Но вот сегодня кое-что изменилось. В конце рабочего дня Гермиона попросила его зайти к ней в кабинет. А когда он вошел — она вдруг смутилась. Он удивился — первое время, когда им приходилось вместе мотаться по командировкам, она еще смущалась его постоянным присутствием, но потом все вошло в свое русло и они вполне привыкли друг к другу. Так что сегодняшнее поведение было девушке не свойственно.

— Драко, — она теребила в руках какие-то бумаги и не смотрела на него, — я хотела тебя попросить. Ты можешь отказаться, я понимаю, что моя просьба несколько… В общем, я знаю, что ты очень много для меня делаешь и, поверь, я это все вижу, хоть и забываю тебя поблагодарить, но ты не обязан…— она все сильнее краснела, и Драко не выдержал.

— Герм, что происходит? Меня увольняют? — он усмехнулся, глядя, как она вскинулась и испуганно замотала головой. — Тогда в чем дело? Тебе не свойственно мямлить, так что давай уже, выкладывай!

Она вздохнула.

— Ладно, ты прав. В конце концов, за спрос не бьют, да? — она попыталась улыбнуться. — Завтра мы идем на прием к мистеру Джонсу. Он маггл, а потому в силе запрет на магию. Впрочем, ты и так это знаешь. Проблема в том, что когда я встречалась в последний раз с мистером Джонсом, он однозначно дал понять что… что…

— Что? — Драко нахмурился. Никогда еще Гермиона не вела себя как школьница, но сейчас она никак не могла подобрать слова и это пугало его.

— Что хочет видеть меня своей любовницей! — выпалила Гермиона. Драко непроизвольно сжал кулаки. Было ясно, что если бы Гермиона была не против этого, она бы не заговорила об этом — ее личную жизнь они не обсуждали. Однажды за бокалом вина Драко попробовал спросить, кто тот таинственный мужчина, который похитил ее сердце, но был мягко остановлен — Гермиона раз и навсегда попросила его оставить тему ее личной жизни и больше он к этому вопросу никогда не возвращался.

— И ты… — он ждал продолжения.

— И я хотела попросить тебя изобразить моего парня на завтрашнем вечере. Понимаешь, я сказала ему, что не свободна и потому не могу с ним поужинать, когда он приглашал меня. Я думала — он отстанет, но он проявляет настойчивость: шлет записочки с цветами, мелкие подарки. Я все отправляю ему обратно, но это не работает, — она в отчаянии подняла глаза на Драко. — Я понимаю, что прошу многого, это может сказаться на твоей репутации…

Драко вскинул бровь.

— Вот уж не думал, что ты до сих пор злишься на меня за школу!

— Нет, я не о том! Я в том смысле, что может у тебя есть девушка и когда она узнает… Там же будут газетчики и уж они не упустят такой возможности. Ну, ты же знаешь, что мне проходу не дают с этим вопросом, — она вконец расстроилась и, присев за стол, уткнулась лбом в столешницу. — Я хотела попросить Гарри, но у него очередной приступ депрессии и я боюсь, что если Джонс проявит хоть каплю настойчивости, то Гарри его просто убьет. И потом, он совершенно не в курсе наших дел, а ты знаешь все едва ли не лучше меня. Я даже думала просить тебя сходить на эту встречу одному, но этот гад напрочь отказывается вести переговоры с кем бы то ни было, кроме меня, — она виновато посмотрела на Драко, ожидая его решения.

Драко улыбнулся — она думала, что у него, может быть, есть девушка. Интересно, когда бы он успевал быть с ней, если все свое время он проводит с Гермионой? Ну, да ладно — начальству свойственно не замечать жизнь своих подчиненных. Он подошел к ней и присев, взял ее ладони в свои.

— Герм, поверь, это самое лестное предложение, какое я когда-либо получал.

Она удивленно посмотрела на него.

— И нечего так удивляться. Да, мне лестно. Потому что это доказывает, насколько ты мне доверяешь. И я благодарен тебе за это доверие. А за мою репутацию можешь не волноваться. Единственная девушка в моей жизни — это ты, а ты точно будешь не против, — он улыбнулся и поднялся. — Расскажи мне подробнее об этом типе, чтобы я знал, чего от него ждать.

Гермиона смотрела на него со странным выражением на лице. В ее глазах читался то ли ужас, то ли стыд.

— Что? — удивленно спросил Драко.

— Мерлин, я только сейчас поняла, что у тебя же совершенно нет личного времени — ты действительно все время со мной! Драко, прости меня, мне так стыдно! Обещаю, мы обязательно пересмотрим график, и я больше никогда не буду просить тебя о всяких мелочах, о которых вполне может позаботиться Стив или даже я сама, если не буду забывать. И у тебя появится больше свободного времени, и тогда ты сможешь, — она внезапно погрустнела и закончила совсем тихо, — сможешь найти себе девушку.

— Герм, поверь, я действительно счастлив тем, что провожу в твоей компании все свое свободное и не свободное время. И никто мне не нужен. Но давай оставим в покое мою отсутствующую личную жизнь и перейдем к столь бурной, как оказалось, твоей. Что это за тип и как мне завтра не убить его?

— Как же мне повезло, что ты со мной! — она улыбнулась и слегка расслабилась, а ему стало грустно. Как бы он хотел услышать эти же слова, но по другому поводу.

Мистер Джонс оказался зарвавшимся американским дельцом. Очень богатым и столь же знаменитым своими похождениями. Этот тип пер напролом, как носорог, и остановить его было сложно. Но было время, когда с Драко тоже было сложно совладать простым «нет», а потому такая модель поведения была достаточно ему знакома. Правда, он никогда не наглел до насилия, в отличие от американца. Он предпочитал изысканное ухаживание и дорогие подарки, страстные взгляды и тихий шепот на ухо — в общем, искусство обольщения против грубого напора, но оба они не признавали отказа. Что ж, придется завтра снова стать «слизеринским принцем». Хорошо, что он предупредил Гермиону о том, как себя вести в таком случае. И очень надеялся, что простое присутствие ее кавалера остановит посягательства американца.

Когда он увидел ее, то почти перестал дышать — девушка была прекрасна. Конечно, он и раньше видел ее на всяких раутах, презентациях, вечеринках. Он привык к ней любой — от рваных джинсов на молодежной тусовке до вечернего платья и бриллиантов на балах. Так что дело тут было не в ее одежде, нет. Девушка как будто вся светилась, а легкий естественный румянец, который появился на ее щечках, едва она заметила его реакцию, лишь добавлял ей женственности и красоты. Он коснулся губами ее пальчиков, затянутых в тонкие ажурные перчатки.

— Моя задача представляется мне все более сложной, — тихо проговорил Драко, — боюсь, мне придется воевать не только с Джонсом, но и с остальными мужчинами, которые будут на этом вечере. Ты выглядишь ослепительно.

Гермиона смутилась.

— Я старалась не для них. Просто мне хотелось соответствовать статусу твоей девушки, — тихо сказала она и опустила взгляд, в то время как он буквально пожирал глазами ее маленькую фигурку. Это все для него — ликовала его душа, а сердце колотилось как бешеное. — Надеюсь, тебе не будет стыдно. Едем?

— Ты с ума сошла! Я был бы счастлив, если бы ты действительно… — он запнулся и судорожно вздохнул.

— Что? — она повернулась к нему.

— Нет, ничего. Ничего. Я уже говорил, что ты великолепно выглядишь. И что я считаю честью быть сегодня представленным в качестве твоего парня. Едем, — и он решительно пошел к машине, открывая перед ней дверцу, а она лишь вздохнула — наверное, послышалось.

В машине девушка все сильнее нервничала. Встречаться с этим настырным американцем совершенно не хотелось, но работа есть работа. Она пыталась взять себя в руки, но все больше бледнела и нервно сжимала ладони. Драко видел, что происходит и, когда они уже подъезжали к особняку, в котором остановился Джонс, не выдержал. Он наклонился к девушке и, как бы невзначай проведя ладонью по ее бедру вдоль высокого разреза на ее платье, шепнул ей в самое ухо:

— Если бы ты только знала, как я хочу приказать шоферу ехать не останавливаясь, все равно куда, сорвать с тебя это великолепное платье и заниматься с тобой любовью всю ночь напролет, заставляя тебя кричать от страсти и желания… — его дыхание обжигало, ее бросило в дрожь от его, слегка охрипшего, голоса, легкого касания пальцев, которыми он водил по ее ножке, лаская сквозь тонкое кружево чулок ее, враз ставшее горячим, тело. Она задышала чаще, щеки окрасились румянцем и глаза заблестели.

— Драко… — в ее голосе смешалось удивление, смущение и желание. Он отстранился, оглядывая дело своих рук.

— Ну вот, — он улыбнулся, скрывая, насколько сам возбужден этой близостью к ней, — теперь твои глаза снова блестят, а на щеках играет великолепный румянец. Не злись, просто я не знаю другого способа заставить такую женщину как ты выглядеть еще более прекрасной, чем она есть на самом деле. А Джонс не должен видеть, что ты его боишься, правда же?

— Ах, ты!.. — она легонько стукнула его в плечо, но не разозлилась. Что ж, он сделал все правильно — переключил ее внимание, и она перестала так нервничать. Он прав — надо встречать опасность во всеоружии. Вперед, Гриффиндор!

Почти сразу у входа к ним подошел хозяин. Он был уже слегка захмелевшим, а потому вел себя довольно развязно, буквально раздевая Гермиону глазами. Драко внутренне сжался, как стальная пружина.

— Гермиона! — американец протянул к ней руки, но она отступила.

— Мистер Джонс, добрый вечер, — довольно холодно произнесла Гермиона. — Позвольте представить вам моего близкого друга, мистера Драко Малфоя.

Джонс взглянул на Драко со злостью.

— Малфой? Я слышал, у вас есть мальчик на побегушках с такой фамилией. Это он?

Гермиона задохнулась от такого откровенного хамства, но Драко уверенно вышел вперед.

— Он самый, мистер Джонс, — вежливо проговорил он, но глаза его стали холодными как лед, — я действительно пресс-секретарь мисс Грейнджер, но наши отношения начались так давно, еще в школе, так что это вряд ли можно назвать служебным романом.

— Еще в школе? Что ж, тогда это довольно долгие отношения для простого романа. Что ж вы до сих пор не женаты? — он недоверчиво прищурился.

— О, это трагедия всей моей жизни, — Драко нежно приобнял Гермиону за талию и притянул к себе. — Она не хотела афишировать наши отношения, боялась, что это помешает карьере… ну, вы понимаете.

Джонс несколько минут молча разглядывал их, покачиваясь с пятки на носок. Все это время Драко обнимал Гермиону, улыбаясь наглой улыбкой собственника. Она моя — читалось в его взгляде — и не смей протягивать к ней свои грязные лапы. Гермиона ласково смотрела на Драко, внутренне ужасаясь этой маске. Она уже и забыла, каким он был в школе — высокомерным ледяным принцем. И сейчас, глядя на него, она очень надеялась, что он не вернулся вновь. Она уже привыкла к нему другому, добродушному и открытому, веселому парню, другу. Да, она вполне могла назвать его другом, хотя ей хотелось называть его по-другому. Но это только ее мечты…

— Ладно, — ворчливый голос мистера Джонса прервал ее мысли, — будем считать, что я вам поверил. Наслаждайтесь вечером, танцуйте, пейте. У меня отличное шампанское, очень рекомендую. А я пойду дальше смущать своих гостей. Обожаю смущать людей — они становятся такими уязвимыми. Это забавно, — и он, ухмыляясь, отошел в сторону.

Драко поежился. Гермиона тут же потянула его в сторону от балкона.

— Ты замерз?

— Нет, просто он напомнил мне одного типа. — Драко провел Джонса глазами и посмотрел на Гермиону. — Ты тоже хорошо его знала, — и улыбнулся на ее вопросительный взгляд. — Меня.

Гермиона внимательно посмотрела ему в глаза.

— Нет. Ты не такой. И не был таким. Ты всегда был и остаешься аристократом до мозга костей. И хоть ты и хамил нам в школе, но никогда бы не опустился до такого поведения. Порой мне даже кажется, что не так уж и хорошо я тебя знала тогда. Что же ты прятал за этим своим ледяным панцирем, Драко?

Он растеряно посмотрел на нее, явно не ожидая таких откровений на сегодняшнем вечере, и она решила не давить на него.

— Так значит, у нас роман еще со школы и я отказываюсь выходить за тебя из-за карьеры? — хитро прищурилась она, меняя тему. Если бы она только знала, насколько эта тема пересекалась с прежней и была сложной для него. Но приходилось играть, как всегда.

— Конечно! — он изобразил удивление, — Ты все время отказываешься быть моей и для тебя важна только карьера. Разве нет?

— Конечно, милый, конечно. А ты только и делаешь, что просишь меня быть твоей…— пробормотала Гермиона и отошла за бокалом шампанского. Почему-то эта тема перестала казаться ей забавной.

К Драко подошел какой-то знакомый по работе и отвлек его расспросами. Оказывается, новость уже облетела зал, и журналисты вились и вокруг него и вокруг Гермионы. На время он потерял ее из виду, а когда отбился от журналистов и принялся искать, то обнаружил, что в зале ее нет. Заволновавшись, он вышел на балкон, но и там ее не оказалось. Мало того — в зале не наблюдался и хозяин поместья, мистер Джонс. Это обеспокоило Драко еще больше, и он стал заглядывать в коридоры, спрашивая всех подряд — не видел ли кто мистера Джонса. Наконец ему повезло — кто-то из официантов сказал, что господин вместе с какой-то мисс вышли в комнату для переговоров и показал, где их искать. Драко бросился туда и толкнул дверь. Заперто. За дверью слышалась какая-то возня, потом послышался тихий вскрик. Проклиная себя за долгие поиски и за то, что нельзя использовать волшебную палочку, Драко саданул ногой по двери, выбивая ее напрочь.

Картина, открывшаяся ему, заставила его зарычать от ярости. Навалившись на Гермиону и выкручивая ей руки за спину, американец прижимал ее грудью к столу, стараясь одновременно расстегнуть ремень своих брюк и задрать подол ее платья. Он был так увлечен процессом, что даже не оглянулся на звук слетаемой с петель двери. Драко одним прыжком оказался около него и рванул на себя, освобождая Гермиону и сдавливая горло насильника. В несколько приемов он заставил Джонса хрипеть на полу. Он еле сдерживал себя, чтобы не убить. Кажется, и магический выброс был не за горами. Бросив американца, Драко кинулся к бессильно опустившейся на пол девушке.

— Гермиона, как ты? Он ранил тебя? — он бегло осматривал ее, отмечая синяки и ссадины, порванное на груди платье и растрепанную прическу. Обхватив ее лицо руками, он зашептал: — Прости меня, я не должен был оставлять тебя ни на минуту! Скажи, что он ничего не успел, что ты не пострадала, пожалуйста! Ну, не молчи, не молчи, или я просто убью этого подонка! — он вскочил на ноги, разворачиваясь к Джонсу. Тот уже отполз к двери и сейчас испуганно вскочил и бросился вон из комнаты. Драко рванулся за ним, но Гермиона остановила его.

— Драко! — она попыталась подняться, но ноги слишком дрожали. — Драко, пожалуйста, уведи меня отсюда! Пожалуйста! — она протянула к нему руку, и он послушно вернулся, снял пиджак, закутал в него дрожащую девушку и хотел трансгрессировать, но она остановила его.

— Нельзя, Драко. Мы же вроде как магглы. Надо выйти так.

Приоткрылась дверь и в комнату протиснулся испуганный мужчина средних лет.

— Д-добрый вечер, я мистер Смит, адвокат мистера Джонса. Он прислал меня сюда обсудить некоторые вопросы… — мужчина не успел договорить, Драко перебил его.

— Отлично, эта сволочь прислала адвоката и надеется замять инцидент? Передайте ему, что…

— Драко! — Гермиона мягко остановила Малфоя. — Драко, он поможет нам уйти без скандала, в зале ведь полно газетчиков. А с мистером Джонсом ты разберешься потом. Никуда он от тебя не денется. Пожалуйста! Я очень тебя прошу — отвези меня домой, — она устало вздохнула, и он снова обнял ее, бережно прижимая к себе.

— Проведите нас к другому выходу и подайте машину. Мы уезжаем. А этому… Мистеру Джонсу, — его голос просто сочился ледяным ядом: — Передайте, что я не советую ему пытаться покинуть город и страну, не переговорив со мной.

— Да-да, — закивал мистер Смит. — Пожалуйста, проходите сюда, — и он повел их темными коридорами куда-то вглубь дома, одновременно звоня кому-то и требуя подать машину к заднему крыльцу.

Всю дорогу в машине Драко не выпускал девушку из объятий, но оба молчали, каждый думая о своем. Когда они подъехали к дому Гермионы, она молча взяла Драко за руку и потянула за собой. Он ничего не спрашивал, только отпустил машину и пошел следом, поднимаясь в квартиру. Пройдя в комнату, она опустилась в кресло и съежилась, кутаясь в пиджак Драко. Он опустился рядом с ней на ковер и взял за руки, пытаясь согреть ее ледяные ладони. Она не плакала и это даже слегка пугало его. Взгляд ее был странным — как будто она что-то решала для себя, и решение это давалось ей нелегко. Он попытался было заговорить с ней, но она лишь покачала головой, ласково погладила его по голове и поднялась.

— Пожалуйста, не уходи. В баре есть коньяк и вино, налей себе, а я сейчас вернусь, — и она скользнула из комнаты. Драко огляделся. Он не раз бывал тут из-за своей работы: они частенько собирались здесь для коротких совещаний или она просила его собрать ее вещи перед срочной командировкой. Он знал ее квартиру, как свою, а потому, плеснув в бокал коньяк, прошел в спальню, решив, что ей надо прилечь и попытаться уснуть. Сдернув покрывало, он присел на кровать и уткнулся лицом в ее подушку, хранящую запах ее волос. Как бы он хотел остаться с ней. Быть с ней всегда. Когда эта сволочь Джонс сегодня едва не изнасиловал ее… Драко прекрасно понимал, что, если бы в тот момент палочка оказалась в его руке, он бы не сдержался, и мерзавец в ту же секунду хрипел бы под Круцио. И плевать на все законы о секретности.

Задумавшись, он не заметил, когда вернулась Гермиона. Она вошла, кутаясь в теплый пушистый халат, волосы еще были влажными после душа. Подойдя, она легко провела ладонью по его волосам, заставив его вздрогнуть и резко отстраниться — она застала его за странным занятием, и он не знал что сказать, но ей, похоже, и не нужны были его объяснения. Она присела рядом.

— Сегодня был не самый удачный вечер, — тихо сказала она. — Прости, что втянула тебя во все это.

Он повернулся к ней. Его волосы растрепались, и весь он выглядел таким родным и домашним, так хотелось прижаться к нему в поисках защиты. Хотелось переложить принятие решения на крепкие мужские плечи и просто побыть слабой девушкой. Но нельзя. Однако она приняла решение и не хотела отступаться.

— Нет, что ты! Я… — но она уверенно накрыла его губы ладошкой.

— Подожди, Драко, — чуть смущенно, но уверенно начала она. — Сегодня я поняла, насколько уязвима без магии, без палочки перед обыкновенным мужчиной, даже не магом. И я… Я хочу попросить тебя еще об одном. — она встала перед ним и нервно затеребила в руках пояс халата. — Я понимаю, что мои просьбы уже должны вызывать у тебя как минимум настороженность, но… Если все, что ты говорил мне сегодня, тут и в машине, хоть на треть правда, я прошу тебя… Я хочу, чтобы первым был ты, Драко! Я не хочу, чтобы однажды кто-то вроде Джонса… Пожалуйста, — она, чуть не плача, сделала шаг, подходя к нему вплотную и одним движением плеч сбросила с себя халат, под которым не было ничего.

Драко задохнулся. По-разному он представлял себе их первый раз, но такого… Она стояла перед ним беззащитная, но такая прекрасная — никакой святой не устоял бы, а святым Драко не был никогда.

— Герми… — он сам удивился своему охрипшему голосу. — Мерлин, какая ты… — он медленно поднялся, проводя руками вдоль линии бедер, поднимаясь по рукам к плечам и зарываясь в ее влажные волосы, прижимая к своей груди.

— Глупая? — всхлипнула та. Поняв, что ее не отталкивают, она обхватила его руками за талию, пряча горящее лицо у него на груди.

— Красивая, — выдохнул он, приподнимая ее лицо за подбородок и накрывая ее губы своими. Их поцелуй, вначале нежный и неспешный, вскоре стал горячим и страстным. Гермиона старалась расстегнуть пуговицы на его рубашке, а он ласкал ее тело, постанывая от желания и все сильнее прижимая к ее себе. Боги знают, как он хотел ее, как желал остаться здесь, быть с ней навсегда, но маленький червячок сомнения пробивался сквозь затуманенный страстью разум. Она ведь делает это не потому, что любит его. Она делает это потому, что… Потому что не хочет, чтобы это был мерзкий американец? Но он ей больше не угрожает — Драко позаботится об этом. Тогда зачем? Он не может просто взять ее, быть ее первым мужчиной просто потому, что лучше он, чем кто-то другой. Он просто должен разобраться. Должен, и все!

Дрожащими руками Драко чуть отодвинул от себя девушку, задыхаясь.

— Подожди, подожди… — она удивленно посмотрела на него, плохо понимая, что именно он от нее хочет. — Я просто не могу так, Герми. Прости.

Гермиона удивленно посмотрела на него уже более осмысленным взглядом.

— Ты не хочешь меня? — удивленно и чуть обижено спросила она. Вместо ответа он взял ее ладонь и прижал к каменному стояку в собственных штанах. — Тогда почему? — она легонько сжала его член через тонкую ткань брюк, и он застонал, стараясь удержаться и не начать тереться об ее руку сквозь ткань.

— Потому что это неправильно, и ты потом будешь жалеть. Потому что ты собираешься сделать это со мной не потому, что я тебе нравлюсь, а потому, что это гипотетически может быть насильник. А первый раз — он должен быть… с любимым, — Драко зажмурился, уткнувшись носом куда-то ей в макушку. Последние слова он произнес с такой горечью и болью, что сам испугался. Парень ожидал любой реакции — от слез до пощечины, но услышал тихий смех.

— Все же вы неисправимый романтик, мистер Малфой, — у Гермионы дрожали губы, но она изо всех сил старалась не сорваться и говорить ровно. — Раз уж у нас сегодня вечер таких вот откровений и откровенней у меня уже вряд ли получится, — она явно намекала на то, что стоит перед ним обнаженной, — то тебе следует узнать еще кое-что. Только тогда я попрошу тебя выполнить еще одну мою просьбу.

— Все, что ты захочешь, — прошептал он, поднимая с пола халат и накидывая ей на плечи. Все же трезво разговаривать с ней, когда она полностью обнаженная стоит совсем близко к нему, он был не в состоянии.

— Ну, ты сам это сказал, — она улыбнулась. — Обещай, что никогда и никому не расскажешь о том, что я тебе сейчас скажу, и завтра же сделаешь вид, что этого вечера не было. То, что я скажу, может здорово помешать нашей работе, а я не хочу терять столь ценного и дорогого мне… сотрудника.

— Обещаю. Ни словом, ни делом не напоминать.

Она снова вздохнула, собираясь с силами. В конце концов, это нужно было сделать и либо он уйдет, либо… Но держать свои чувства в себе было уже невыносимо. Может, сказался стресс, может, желание попробовать быть с ним хоть раз, чтобы потом было что вспоминать — она не знала, но решилась.

— Я выбрала тебя не просто потому, что лучше ты чем кто-то другой. — Гермиона сильнее натянула на плечи халат и опустила голову. — Я выбрала тебя, потому что ты нравишься мне, Драко. Очень нравишься. Еще со школы. Тогда я надеялась, что, узнав о моей чистокровности, ты сможешь перестать меня презирать и посмотришь на меня другими глазами. Я хотела сказать тебе на балу, но не успела — ты все сказал сам, — он дернулся, но она остановила его. — Нет, я же не смогу еще раз начать об этом, так что дай мне сказать. Я не обижаюсь за тот вечер, нет. Давно прошла обида, осталась только боль. И когда Снейп принес твои документы и рекомендации, я подумала, что может это еще один шанс, но… Ты сейчас такой замечательный, и ты все время вел себя безупречно, и стал мне другом, и я… Поверь, я понимаю, что прошу очень многого, но если у тебя нет девушки и ты свободен, то разве ты не можешь оказать мне услугу… Один раз, Драко! Клянусь, больше я никогда не попрошу…

Она почти плакала от стыда, но держалась, а он готов был разбить себе голову о стену: как можно было быть настолько слепым, не видеть, не понять ее любви, как?! Драко в ужасе вспомнил то, что наговорил ей на выпускном вечере. И это в то время, когда она собиралась признаться ему в любви? Он уже хотел сказать ей какой он идиот, и что на самом деле он сам, давно… Но, едва взглянув ей в глаза, понял, что промедление сейчас, с каждой секундой лишает ее сил и только наносит оскорбление этой чистой душе, так бесхитростно и доверчиво подарившей ему себя. Он сдернул с ее плеч халат и впился в ее губы страстным, жарким поцелуем.

Утро наступило слишком быстро. Гермиона так и не сомкнула глаз. Она тихонько лежала в объятьях Драко, боясь даже пошевелиться, чтобы не спугнуть его сон. Он тихонько улыбался во сне, и она любовалась этой улыбкой, стараясь запомнить каждую черточку такого любимого лица. Конечно, она каждый день будет видеть его на работе, по крайней мере, ей хотелось верить, что эта ночь не заставит их перестать быть друзьями. Но это будет уже не ее Драко. А пока…

Однако все на свете кончается, и, не желая смущать его своим присутствием, когда он проснется, она грустно вздохнула и осторожно выскользнула из его объятий. Гермиона сходила в душ и отправилась варить кофе — после бессонной ночи это было нужнее всего. Но едва она успела снять турку с огня, как почувствовала теплые объятья — Драко тихонько подкрался и прижался к ней со спины.

— А я думаю — куда сбежала моя любимая девочка? Но кофе — это замечательно! — он втянул носом воздух и тут же прижался губами к ее виску.

Гермиона тяжело вздохнула. Пора было развеять эту сказку, ночь закончилась и дальше они снова будут друзьями, сотрудниками, но не больше.

— Драко.

— М-м-м… — он выцеловывал что-то немыслимое на ее шее.

— Драко, подожди.

— Не-а.

— Драко! — Гермиона собрала в кулачок все свои силы, чтобы вывернуться из его объятий, но ее хватило только на то, чтобы развернуться в них к нему лицом. — Пожалуйста, не усложняй мне задачу.

— А какая у тебя задача? — он приподнял бровь, но не перестал ее целовать, теперь подбираясь к губам.

— Драко! — она чуть не плакала — так не хотелось останавливать его. Хотелось задержаться в сказке еще хоть немного. — Ну, что ты делаешь?

— Соблазняю тебя? — он двинулся губами к ее шее.

— Но ведь мы договаривались, что, когда закончится эта ночь, мы… Ты обещал, что не напомнишь мне… Драко, ну пожалуйста! Мне и так не хочется просить тебя остановиться, а ты…

— Так не проси, — он слегка отодвинулся от нее и заглянул в глаза. — Не проси меня останавливаться. Потому что я не хочу останавливаться. Потому что я безумно счастлив и не хочу забывать того, что произошло ночью. Прости, но я не выполню свое обещание — я буду помнить эту ночь всегда и согласен напоминать тебе о ней хоть каждую следующую ночь, если только ты меня не прогонишь. Ты ведь сказала, что любишь… — он снова принялся ласкать ее губами.

— Но, ведь… — Гермиона с трудом пыталась разобраться в его словах, разум туманило желание, она плавилась в его руках. — Это я сказала, что люблю, а не ты. Зачем тебе это, Драко?

Он, наконец, перестал ее целовать, присел на стул и устроил ее у себя на коленях.

— Герми, прости, я — идиот. Правда. Совершеннейший. Вместо того, чтобы сказать тебе о своей любви, я… Просто я совершенно потерял голову вчера вечером, хоть это и не оправдание. Не могу не прикасаться к тебе, все время кажется, что это был сон и сейчас я проснусь, а ничего не было, — она непонимающе смотрела на него. — Я много говорю и все не по делу, да? Послушай, вчера было не до разговоров, но поверь мне — я хотел тебе это сказать вечером, просто ты опередила меня. Я люблю тебя. Давно, еще со школы. Да, не удивляйся так. Просто в школе мне нельзя было тебя любить. Ну, отец, семья, чистокровность эта, черт бы ее побрал. И я пытался разлюбить, пытался ненавидеть — не выходило. Ну, я и вел себя как скотина, и был уверен, что о взаимности и речи быть не может. А потом война, вся эта канитель с судами, унижения и шепотки за спиной — я понимал, что теперь я точно недостоин тебя и это бесило еще больше. А после — выпускной, ты на сцене, такая красивая, совсем не та, привычная заучка. Настоящая принцесса. И снова я в ярости, потому что… Потому что теперь только локти кусать остается — ты стала совершенно недосягаема. А тут еще Блейз со своими заявками на тебя. И этот ваш танец с Поттером… Я сорвался. Думал: раз так, то лучше ненавидь меня, так я отрежу себе все пути. Снова не вышло. Уехал на три года и пытался не думать, изо всех сил не вспоминать о тебе — не получилось. И тут Северус с предложением поработать в Министерстве. Я же до последней минуты не знал, с кем и где буду работать. Но когда услышал твое имя — понял, что ничего не прошло. А ты снова такая… Внешне совсем не изменилась, а на деле совсем взрослая, сильная волшебница. И я почувствовал себя мальчишкой рядом с тобой. А ты — ты ведь могла и помочь мне, противная девчонка! — он укоризненно покачал пальцем. — Хоть бы раз прокололась: засмотрелась бы на меня, вздохнула, пококетничала. Так нет же — даже когда мы спали в одной постели в забитых гостиницах, даже когда напились вместе — кремень! Ну, мне и оставалось только вздыхать. Я уже и не надеялся, а тут этот американец, — его взгляд потяжелел. — Никогда бы не поверил, что скажу ему «спасибо», но…

— Драко, подожди! Я уже ничего не понимаю, — она уткнулась ему в шею. — Прости, я просто не могу в это поверить. Как ты можешь любить меня со школы, если в школе…

— В школе я был тем еще уродом, да? О, если бы ты знала, что тогда творилось в моей бедной голове. Я бы показал тебе, но ты… Стоп, а я ведь не в курсе — ты владеешь легилименцией? У нас же этому учили, и если ты закончила тот же универ, что и я…

— Угу, — она покивала, все так же не поднимая головы.

— Так я покажу тебе. Черт, только обещай не подглядывать за моими эротическими фантазиями, ладно? Будь хорошей девочкой, а то там порой бывало такое…

Она хихикнула.

— Мулатки с крупными формами?

Он фыркнул ей в волосы.

— Не надейся, моя дорогая. Там одна миниатюрная шатенка, но она там вытворяет такое…

— Все, теперь я точно не удержусь! Показывай!

— Эй, я тебе вовсе не это собирался показывать! — запротестовал он с улыбкой. — Это я тебе лучше в спальне покажу. И расскажу.

— Хм, — она хитро прищурилась, поднимая голову и устраиваясь поудобнее. — Я подумаю. Показывай уже.

— Ладно, — он все равно немного покраснел, но сосредоточился и открыл для нее воспоминания — их беседу с Блейзом после выпускного. Гермиона всмотрелась в его глаза, в ее мозгу вспыхнули образы разных моментов жизни Драко, но она сосредоточенно всматривалась дальше, ища то, что касалось только ее. И нашла.

Несколько минут спустя она сама прервала связь, прикрывая глаза и пряча слезы. Он испугался.

— Герми, ну, что ты? Что ты там такого страшного увидела, несносная девчонка? — он вдруг подумал, что она могла увидеть кое-что нелицеприятное из его встреч с Темным Лордом и похолодел. Там было всякое, но в основном это был липкий страх и постоянные унижения, и ему уж точно не хотелось, чтобы она это когда-либо увидела. Но она лишь покачала головой, сильнее прижимаясь к нему. Он почти запаниковал, но тут Гермиона заговорила.

— Я правда не знаю, что на это сказать, Драко. Просто подумала — сколько мы потеряли времени из-за…

— Из-за моей тупости!

— Нет, из-за предрассудков, из-за стечения обстоятельств… А Блейз какой — совершенно не ожидала от него. Кстати, он ведь присылал сов, приглашал меня на обед. Еще на первом курсе.

Драко нахмурился.

— Все-таки решился попробовать, значит, — глухо проговорил он. — А мне он ничего не рассказывал, хотя мы встречались после моего приезда, да и вообще вроде как дружим еще, немного.

— Думаю, этого он тебе и не расскажет. Потому что я так и не пошла. Сначала я вежливо отказывалась, но когда он и другие стали настойчивее — дала интервью, после которого от меня более-менее отстали поклонники, зато пристала пресса. Ну, как же, Золотое трио вроде и не распалось, но из мальчишек никто так и не женился, Грейнджер замуж не спешит, да еще и заявляет, что сердце ее занято другим. А этот другой… — Драко замер в ожидании, — этот другой уехал и целых три года не давал о себе знать никому. Даже Северус не особо много знал о тебе…

— Откуда ты знаешь, о чем Северус был в курсе? Я общался с ним, но больше по учебе и научным работам…

— Потому что я спрашивала его о тебе. И я видела, что он раздосадован тем, что почти ничего не знает. Он явно переживал за тебя.

— Ну, Сев! Ни слова мне не сказал!

— А к чему? Это было на каком-то то ли банкете, то ли фуршете — мы столкнулись у столика с напитками, я спросила про его дела, он — про мои, слово за слово… Я спросила как там его крестник? Почему его не видно. А он сказал, что Малфой-младший уехал учиться и, с тех пор, мало общается с ним. И было видно, что это правда, и он расстроен. Вот и весь разговор.

— Все равно! Он знал, что для меня важно любое упоминание о тебе и смолчал… Хотя, может он просто думал, что я…

— Что ты забыл меня и не хотел лишний раз тревожить твою память. Он очень любит тебя, Драко, хоть по нему и не скажешь, что он способен на сильные чувства.

Драко улыбнулся. Его проницательная девочка — ничего от нее не скроется. Хотя, вот сумел же он столько времени скрывать свои чувства так, что она даже не верила ему теперь.

— Милая, и когда это ты так хорошо успела изучить моего крестного? — он хитро прищурился, — Признавайся, а не то я все расскажу ему, и он не простит тебе твоей проницательности!

— Ой, только не это! — в притворном испуге воскликнула Гермиона. — Лучше скажи ему, что я до сих пор считаю его бессердечным ужасом подземелий и даже не догадываюсь, почему это мой лучший друг пьет каждые каникулы и изводит себя тоской, а сам он в это время прячется от всех и плюется ядом.

Драко почувствовал, что он упускает нить разговора.

— А причем тут Поттер?

— Драко, я не уверена, что должна делиться этим, — она уже жалела, что проговорилась. — Все-таки это мой друг и твой крестный…

— Подожди-подожди, ты хочешь сказать, что эти двое… Что между ними что-то есть?

— Ну, что между ними что-то есть — это слишком громко сказано. Но ты же не можешь отрицать, что еще в школе они…

— В школе и мы с Поттером искрили как…

— Ну, не совсем так, но…да. А эти… Ладно, это просто какой-то кошмар, Драко! Стоит им встретиться и яд просто капает с их клыков! Но потом… Гарри только один раз сорвался при мне, но мне хватило. А Северус — он после таких встреч просто рвет и мечет, страшно подойти на расстояние десятка метров. Это видят многие, но кто же рискнет сказать им? То есть, с Гарри я говорила, но он только вздыхает и… пьет. А Северус…

— Да, представляю того камикадзе, который рискнет заговорить с крестным о Поттере, — усмехнулся Драко и вдруг напрягся, поймав на себе жалобный взгляд девушки. — Нет, даже не думай!

— Ну, Драко, ну, пожалуйста! Он ведь тебе ничего не сделает. Разве что наорет, ну так это же не смертельно?

— Да пойми, не могу же я прийти к нему со словами: «Привет, крестный, мне тут Герми сказала, что ты влюблен в Поттера. Так вот. Она считает, что это взаимно. Как тебе новость?» — кривляясь, он скорчил забавную мордашку, но Гермиона не сдавалась.

— Нет, мы устроим им встречу, и ты все увидишь своими глазами. Я же не сказала, что бы ты поговорил с ним сегодня же.

— И на том спасибо, — облегченно выдохнул Драко. — А чего Поттер пьет на каникулах? Чтобы не смущать учеников?

— Нет, потому что на каникулах он практически не видит Северуса. Тот сидит или в своем доме или в лабораториях. Гарри пробовал оставаться в Хоге, но профессор не выходит в общий зал неделями, так что смысла в этом нет. Вот он и… скучает по нему.

— Да уж, удивила ты меня. Впрочем, это объясняет, почему Сев столько лет все один да один. Уже давно никто не верит в историю его влюбленности в мать Поттера. А так — все становится на свои места.

— Да. Ладно, давай все же что-то поедим, а то нам еще на работу надо бы добраться — отчеты там и все такое…

— Ладно. Хотя я бы лучше добрался до другого места, — он оглянулся на спальню. — И показал одной маленькой шатенке пару своих эротических школьных фантазий.

Она мило покраснела.

— Потом покажешь. Не думаешь же ты, что раз мы теперь вместе, то ты сможешь отлынивать от работы?

Он показательно тяжело вздохнул.

— Кто же мне разрешит? — и они, рассмеявшись, устроились, наконец, пить кофе.

После кофе Драко все же затащил ее в спальню, объяснив это тем, что не верит своему счастью и ему нужны веские доказательства того, что прошлая ночь действительно была. И после долгих и страстных подтверждений все же нашел в себе силы отправиться к себе домой переодеться. Они договорились встретиться на работе, а после пойти куда-нибудь поужинать, и он исчез в камине.

У них в отделе почти никого не было, и его встретил Стив. Присмотревшись к Драко, он вдруг подбоченился и заявил:

— Неужели свершилось чудо и вы, наконец, переспали?

У Драко отвисла челюсть.

— Что? Ты это о чем? — он пытался понять, с чего вдруг секретарь сделал такие выводы.

— Да, ладно! Тут все давно делали ставки когда же вы, наконец, будете вместе. Сколько же можно пялиться друг на друга больными глазами, вздыхать, страдать и не замечать элементарных вещей! А сейчас ты светишься, как новенький галеон. Ну, так да?

— Черт! Мы договорились пока не афишировать…

— Брось, мы же только рады за вас. Ну, все же знали, что ты неровно дышишь к ней. С самого первого дня. Да и она к тебе тоже. Все вздыхала тебе в спину так жалобно, — Стив засмеялся. — Я как-то не выдержал, сказал ей, чтобы просто взяла и призналась, так она от меня так шарахнулась! Ты, говорит, даже представить не можешь, как тут все сложно. Он меня в школе вообще ненавидел, а теперь он так изменился, как будто его подменил кто.

— Ненавидел? Да я любил ее… Но это долгая история, а она вот-вот должна прийти. Она убьет меня, если застанет не за работой.

— Теперь не убьет, уж поверь! Счастливые девушки не могут никого убивать.

— Ладно, знаток женских душ, все равно сейчас не время.

Они разошлись по своим рабочим местам, но Драко слышал, как Стив звонит своему партнеру, шоферу Гермионы, и рассказывает радостную новость. Драко задумался. Вот ведь, все вокруг все видели и никто ничего не говорил. И не делал. Ну, сделать что-то было бы сложно, потому что они с Герми и так все время проводили вместе, а как тут еще помочь можно? Сказать? Да кто бы поверил? Ни он и ни она, ни за что! А ведь теперь та же история, похоже, происходит с его крестным и Поттером. Они ничего не замечают, а окружающие просто боятся им об этом сказать? Как все запутано.

Задумавшись, Драко перебирал бумаги, раскладывая их по папкам. Потом так же написал отчет и только тут опомнился, что Гермиона давно уже должна была бы прийти, а ее все нет. Или он так увлекся, что не заметил? Да нет, не может быть.

— Стив, а Герми не звонила? — спросил он секретаря, сидевшего за зеленой стеной растений, разделявшей их.

— Нет, — он удивленно посмотрел на часы. — А ведь и правда, ты сказал, что она скоро придет, а ее все нет. Сейчас сам наберу ее… — он принялся звонить по телефону. Драко терпеливо ждал, но что-то тревожно зацарапалось в груди. — Не отвечает. Посмотри, может она онлайн?

— Нет, — Драко уже посмотрел и теперь нервничал все больше. — Она сказала, что отправится прямо на работу. Послушай, набери машину, вдруг они заехали куда-нибудь…

— Да я десять минут назад переписывался с Миком, он сказал, что Гермиона не заказывала на сегодня машину. Позвонила и сказала, что пройдется пешком. Ей не очень далеко, ты же знаешь.

Драко знал. Он сам не раз бегал пешком до ее дома и обратно, просто чтобы проветрить голову. Иногда нужно было подумать о работе, а иногда о хозяйке дома… Обычно, идя туда, он решал рабочие вопросы, но, уже топая обратно, не мог не думать о хозяйке квартиры… Драко встряхнулся, выбрасывая ненужные сейчас воспоминания из головы. Конечно, она вполне могла решить пройтись пешком, чтобы прийти в себя после стольких событий, но почему ее так долго нет?

— Стив, мне что-то не по себе. Я пробегусь до ее дома, а то Патронус не пошлешь — вдруг она встретилась с каким-то магглом по работе…

— Иди, конечно. Если она вдруг объявится, я скажу, что ты выбежал за цветами для нее и наберу тебя, — он понимающе усмехнулся.

— Договорились! — и Драко почти выбежал из приемной.

Торопливо идя по привычной дороге до дома Гермионы, он внимательно оглядывался по сторонам и попутно размышлял, куда и с кем она могла бы пойти, не предупредив. Конечно, она могла встретить просто знакомых или Поттера… Нет, если бы это был Гарри, она бы сразу позвонила. Может, подружка? Но Драко знал наперечет всех ее знакомых и не мог представить, чтобы Гермиона променяла работу на встречу с ними. Так ничего и не придумав, он зашел к ней в квартиру. Вот их чашки — они так и остались на столе. Вот постель — она просто накинула сверху покрывало, но не стала старательно застилать ее и убирать белье. Он провел рукой по подушке, мечтательно вздохнул… и дал себе мысленно подзатыльник. Нашел время! Вот найдется она и тогда… А пока ее надо найти.

Видно было, что одевалась она быстро. Несколько блузок валялись на диване. Видимо, она выбирала и эти были отвергнуты. Однако она не стала тратить время на то, чтобы повесить их обратно в шкаф. Значит, достаточно спешила. Где же ты задержалась, Герми?

Так ничего и не найдя, он вышел на улицу. Обычно прямая дорога от ее дома до работы шла через скверик. Может, он там что-то пропустил? Драко медленно шел по дорожкам маленького парка и прислушивался к разговорам. Вот мамочки с детьми гуляют — тут беседы про памперсы да кашки. А вот старушки голубей кормят — тут беседуют о политике, ценах и… О, а это что? Драко услышал, как одна старушка взахлеб, но шепотом рассказывает что-то, от чего остальные просто дышать забыли. Сериалы и сплетни так не слушают, и он тихонько прошептал заклинание, помогающее слышать шепот на приличном расстоянии.

— А потом они запихнули ее в машину, и та как взревела мотором — просто ужас как громко. И рванула прямо с места. А девушка-то молодая, красивая. Вырывалась так. А вокруг никого, только я шла из магазина, да такой важный тип стоял да смотрел на это. И ухмылялся так гаденько. А как увидел, что я хочу заорать — шикнул на меня да глазами так зыркнул, что я от испуга чуть не села прямо там, на тротуаре…

Драко замер. Неужели старуха говорила про Гермиону? Не может быть, чтобы ее похитили. Кто бы отважился… И тут он вспомнил полный ненависти взгляд Джонса. Этот вполне мог быть он. Организовал похищение, нанял людей, а сам наблюдал. Он, может, и не ожидал, что она выйдет одна и пешком после вчерашнего, но слежку поставил. Не зря ее схватили не возле дома, а возле сквера, наверное, на самом выходе. Черт, Драко просто убьет этого мерзавца, испепелит и пусть маггловская полиция ищет его сто лет потом! В ярости Драко мерил шагами аллейку, ожидая, пока бабушка отойдет от своих слушательниц и он сможет залезть к ней в голову, чтобы точно срисовать картинку и убедиться в своей правоте. Наконец, старушке надоело перебирать одно и то же, и она, вспомнив, что должна что-то там сделать дома, засеменила к ближайшему выходу из сквера. Драко устремился за ней и, едва она скрылась из глаз товарок и свернула к своему дому, как он обогнал ее и на развороте заглянул в подслеповатые глаза, скрытые за огромными очками. Буквально за полминуты он высмотрел все необходимые ему подробности и убедился, что это действительно была Гермиона и Джонс. Скрипнув в бессильной ярости зубами, он позвонил Стиву.

— Надо поговорить. Без ушей. Бери Мика и приходите к Гермионе домой. Я свяжусь с Поттером. А там решим, кого еще подтянуть, — Драко говорил быстро, решение пришло само собой, и теперь главное было действовать оперативно.

— Я понял, выхожу, — его голос был собранным и серьезным, он знал, что просто так Драко не будет собирать ближний совет.

Малфой собрался с мыслями: что он может сделать еще? Он вернулся в квартиру к Гермионе и отправил Поттеру Патронуса с просьбой срочно явиться к ней домой. Через пять минут полыхнул камин, и Гарри сходу засыпал его вопросами. Драко остановил его — повторять одно и то же несколько раз значило терять время, но Гарри настаивал. Пока они минут пять спорили, как раз явились Стив и Мик, и Драко рассказал все, с самого начала. С того, как Герми попросила его на банкете представиться ее парнем, объяснив это приставаниями Джонса, как этот Джонс действительно оказался тем еще ублюдком, как он чуть не убил этого Джонса — Поттер тут же обвинил его в бездействии, чего Драко вполне ожидал. Как они вернулись домой, как Гермиона запретила ему предпринимать какие-либо действия, связанные с магией, по отношению к мерзавцу и как сегодня не пришла на работу. Как Драко ее искал и что нашел в итоге. Ребята молчали. Поттер сжимал кулаки и кусал губы. Ему очень хотелось обвинить Драко во всех грехах, но он прекрасно видел, что тому едва ли не хуже всех.

Малфой старательно загонял все страшные мысли на задворки сознания, не позволяя себе представлять, что сейчас может вытворять с Гермионой Джонс. Он умел это делать еще со школы, когда усилием воли не давал себе права думать о Грейнджер, мечтать о ней. Он прятал эти мысли не только от Темного Лорда, но и от самого себя. Вот и теперь он поступил также. Сначала они найдут и спасут Герми, а уж потом… Он готов был голыми руками порвать эту сволочь!

Стив и Мик в ужасе и растерянности переглядывались. Они не были боевыми магами, почти не знали боевых заклинаний и пользовались, в основном, бытовой магией. А потому помощи от них было мало, разве что поддержка.

— Нам надо понять, куда он ее забрал. Ведь не в Штаты же он ее уволок! — не выдержал молчания Поттер. — У вас в конторе есть какие-то маячки, жучки?..

— Да нет, ничего такого на нас не вешают, мы же мирные люди… но можно через специальное зелье и кровь — кровь каждого сотрудника на всякий случай хранится в лаборатории министерства.

— Отлично! Сколько варить зелье?

— Долго, — Драко на секунду задумался. — Я позову Северуса, может, у него есть готовое, — он заметил, что Гарри напрягся, но кивнул. Драко отправил Снейпу Патронуса и через пару минут тот уже выходил из камина с флаконом зелья в руках.

— Поттер, не навоевались еще? Все тянет на подвиги? — язвительно прищурился он в сторону Гарри. Драко заметил, как у того сжались кулаки, но в глазах полыхнула боль. Да что ж Северус его так прессует?

— Крестный… — начал он, но Поттер перебил его.

— Профессор, Гермиону Грейнджер похитил маггл, с которым она должна была заключить договор, и который домогался ее. Мы пытаемся найти место, куда ее увезли, — его голос был холодным и предельно вежливым.

— Похитили? Вы уверены? — он вопросительно изогнул бровь и повернулся к Драко, игнорируя Стива и Мика.

— Да, крестный, я сам узнал это. И нам нужно зелье, чтобы по крови…

— Я понял. Ну, а где же ее кровь?

Драко хлопнул себя по лбу и повернулся к Стиву.

— У тебя же есть доступ к архивам с нашей кровью? — с надеждой спросил он.

— Да. Я уже в пути, — Стив рванул к камину, а Мик отправился на кухню — сварить всем кофе.

— Итак, Поттер, решили спасать подругу сами? Ну, Драко понятно, там мозги набекрень от…

— Крестный! — Драко возмущенно уставился на профессора.

— Драко, это давно ни для кого не тайна, особенно для Поттера. Не правда ли, Гарри? — он с такой издевкой протянул имя Поттера, что даже Драко передернуло. Но Поттер сидел с прямой спиной и даже головы не повернул. Только сжал крепче пальцы. Так, что побелели костяшки. Драко не выдержал.

— Северус, можно тебя на минутку? — он показал в сторону спальни. Они вышли. — Да что он тебе такого сделал, что ты ненавидишь его еще больше, чем я в школе? — удивленно спросил он крестного.

— Ничего я его не… Ничего. Это все так сложно, лучше не лезь в эту историю, Драко, — Снейп покачал головой и отступил.

— Он нужен нам, Северус. Он отличный боевой маг, а мы не знаем, с чем придется столкнуться.

— Ну, так о том и речь! Почему вы? Почему не авроры?

— Потому что авроры не примут как факт то, что видел Драко в голове у старушки, — Поттер стоял на пороге и зло смотрел на Драко. — Не нужно меня обсуждать за моей спиной. Лучше говори в лицо, как Сев… профессор, — он развернулся и вышел. Драко поежился, но жестом пригласил Снейпа вернуться в гостиную.

— Гарри, я не обсуждал с Северусом тебя. Я пытался понять, почему вы оба так себя ведете, когда невооруженным взглядом видно, что ты… — он запнулся, встретившись взглядом с Поттером, в котором читалось явное предупреждение. — Что ты не хамишь и вообще ведешь себя не как в Хоге, и ты ведь правда отличный боевой маг, а у нас каждая палочка на счету.

— Ладно! — профессор Снейп уселся в кресло и невозмутимо оглядел ребят. — Я пойду с вами.

— Нет! — тут же уперся Поттер. — Вам там делать нечего. Вы уже помогли, зелье мы используем, а вам совершенно не обязательно рисковать…

— Поттер, я сам решу, где мне нужно, а где не нужно рисковать, вам ясно? — Северус злился и почти шипел на Гарри.

— Но, мы и правда не знаем, на что можем нарваться… — попытался оправдаться тот, но под разгневанным антрацитовым взглядом замолк и съежился. А Драко обрадовался предложению крестного. Конечно, он тоже понимал риск, но лишняя палочка опытного боевого мага, знающего немало не только боевых и защитных, но и исцеляющий заклятий — просто находка в их деле.

— Спасибо, Северус, — тихонько поблагодарил он.

— Кофе, чай? — в комнату вплыл поднос с чашками. Все немного расслабились, каждый думая о своем и тут зазвонил телефон Малфоя. Драко уставился на него с явным страхом — на экране высвечивался номер кабинета Джонса. Через пару секунд сообразив, что никто не понимает, почему он с таким ужасом смотрит на свой мобильный, Драко дал всем знак молчать, особенно предупреждающе посмотрел на Поттера и включил громкую связь.

— Алло! Алло! — раздался испуганный голос из динамика.

— Я слушаю, — Драко изо всех сил старался говорить холодно и спокойно.

— С кем я говорю? Это мистер Малфой?

— Да. Это я.

— Пожалуйста, мне очень нужно встретиться с вами! Это секретарь мистера Джонса. Помните, мы встречались с вами вчера вечером?

— Да, помню. Зачем вам нужно встретиться? — Драко сжимал кулаки, чтобы не выдать своего волнения.

— Я хочу рассказать вам о девушке… Я не хочу в этом участвовать. Мистер Джонс переступил черту, это нарушение закона, похищение… Я подумал, что если вам важна ваша невеста, то я скажу вам, где ее искать, а вы поможете мне скрыться… Мистер Джонс страшный человек, он убьет меня, если узнает! — Поттер и Северус удивленно уставились на Драко, но тот лишь отмахнулся. Потом он им все расскажет, сейчас главное понять, можно ли доверять этому типу. Вдруг это подстава, чтобы избавиться от него?

— Где вы хотите встретиться?

— Я почти не знаю города, назовите какое-то известное общественное место…

Драко на секунду задумался.

— Подъезжайте к американскому посольству. Если вас спросят, что вы там делали — всегда сможете сослаться на работу.

— Хорошо, это место я знаю, через полчаса я буду там.

— Договорились, — Драко отключил связь и посмотрел на друзей. — Похоже, зелье нам не понадобится.

— Я бы не особо доверял россказням этого типа. К тому же, если мы проверим зельем, где они прячут Гермиону, — Поттер говорил и поглядывал на телефон на столе, — и этот… как его там… укажет тот же адрес, мы будем знать, что можем относительно доверять ему.

— Относительно чего? — не удержался от язвительности Северус, но Драко тут же вскинул руки в молящем жесте.

— Пожалуйста, тайм-аут! Перемирие! На время боевых действий надо объединиться против внешнего противника. Враг моего врага мой друг, помните? Умоляю!

— Да я никогда и не считал профессора врагом, — Поттер тяжело вздохнул. — Это он почему-то на дух не переносит меня.

Он вышел из комнаты, а Северус как-то сразу сгорбился и сник в кресле. Драко было искренне жаль этих двоих, но сейчас на карту была поставлена честь, здоровье, а может, и жизнь его любимой, и это было самым важным. Потом, когда все будет хорошо, и они снова будут вместе, они с Герми обязательно помогут этой парочке обрести счастье, но заниматься этим теперь, в одиночку, он просто не в состоянии. Он вышел за Гарри.

— Давно это у вас? — тихонько спросил он стоящего у окна Поттера.

— Со школы, а то ты не помнишь, — грустно улыбнулся тот.

— Нет, в школе ты не мог ему ответить, иначе тут же нарвался бы на снятые баллы и отработку. А сейчас ты не хочешь ему отвечать тем же, ведь так?

— Драко, это не нужно тебе. И что бы вы с Герми себе не придумали про меня — это не так. Я не гей и не сохну по нему. И он — тоже. Просто меня правда тянет к Северусу. Как к человеку. Как будто он родной мне. Но каждый раз я снова и снова натыкаюсь на эти колючки. И я уже устал. Наверное, я просто сдамся и уеду. По сути, у меня ведь ни одной родной души нет здесь. Раньше Герми была одна, и я старался быть рядом. Хотя, это скорее она всегда была рядом, поддерживала и помогала. А теперь, как я понял, у вас все, наконец, получилось, и она больше не одна. А значит… Я просто уеду, буду жить как маггл и все. Денег мне хватит, может, книгу напишу — как я победил Волдеморта, — он хихикнул и кивнул в сторону комнаты, где остался профессор, — пропишу его там страшным слизеринским ужасом подземелий и хоть так отыграюсь.

— Так он такой и есть, так что это даже не месть, а так… игрушки. Поттер, ты брось эту тоску, а? Вот вернем Герми и поговорим нормально, ладно?

— Ладно, чего уж… Сейчас главное — Гермиона.

— Хорошо, мне пора ехать на встречу. Надеюсь, пока меня не будет, вы тут не разнесете ей квартиру?

— Кто ж тебя одного отпустит? — хмыкнул Поттер, вышел в прихожую и вернулся в кепке с огромным козырьком, почти полностью скрывающим его лицо. — Сойду за твоего шофера?

— Оу… — Драко не ожидал такого поворота, — Но я думал поехать с Миком. Ты уверен? — он никогда не видел Поттера за рулем.

— Абсолютно. Что сможет Мик, если это подстава? К тому же, я отлично вожу, не переживай.

— Ну, ладно. Мик, дай ключи от машины, пожалуйста. И ждите нас — если все пройдет тихо, то мы привезем Смита сюда.

— А если громко? — профессор хмурился.

— В любом случае, нам не стоит ехать толпой, мы его только спугнем. Дождитесь Стива и найдите, где держат Гермиону. Когда мы вернемся — сверим результаты, — и они с Поттером вышли.

Пока все шло так гладко, что даже становилось страшновато. Смит действительно очень трусил и выдал им сведения не только о том, где и в каких условиях держат девушку, но и про другие грешки Джонса. Сведения совпали с тем, что узнал профессор при помощи зелья и доверие к Смиту в разы возросло. Из рассказанного секретарем Джонса стало понятно, что девушку еще никто и пальцем не тронул. Чем-то она приглянулась Джонсу настолько, что он хотел увезти ее с собой в штаты и пока действовал подкупом и уговорами. Однако мисс Грейнджер твердо держала оборону. Секретаря Мик отвез на одну их квартир Министерства специально для магглов, были у него какие-то там связи. Решено было дождаться темноты и под покровом невидимости, заглушающих и еще кучи всего отправиться к месту, где держали Гермиону.

Гарри видел, как страшно Малфою. Он и сам волновался за подругу, но Драко просто трясло. Он судорожно сжимал палочку, и пальцы его ощутимо подрагивали. Поттер легонько сжал его руку и склонился к уху.

— Успокойся, Герм сильная, все будет хорошо. Мы успеем вовремя.

Драко молча кивнул и благодарно посмотрел на Гарри.

— Я знаю. Просто… Никак не могу отделаться от мысли, что если бы я прибил этого гада сразу…

— Но ты же не мог этого сделать, иначе нам бы пришлось снова вытаскивать тебя из Азкабана, — чуть улыбнулся Поттер.

— Вам? Поттер, что это значит? — от удивления Драко даже отвлекся от своих волнений.

— Только не говори, что ты не знал… — растерянно пробормотал Поттер, уже жалея о сказанном.

— Чего не знал?

— Того, что не только мистер Поттер давал показания на суде. Того, что мисс Грейнджер поручилась за тебя, и именно ее голос стал решающим в споре: оставить тебя в тюрьме для острастки или отправить в школу получать образование, — раздался с другой стороны голос профессора Снейпа. — Да, мистер Поттер, он действительно не знал. Министреские не потрудились сообщить ему, а я…

— А вы пощадили его самолюбие, тем самым лишив его возможности быть благодарным. Да, Северус?

Профессор нахмурился.

— Поттер, ну что вы все переворачиваете с ног на голову…

— Подождите! — вмешался Драко. — Я ничего не понимаю! Герми поручилась за меня и, благодаря этому, меня выпустили из Азкабана и отправили доучиваться? То есть, я думал, что это ты… — он повернулся к Поттеру.

— После моего свидетельства в том, что ты не убивал и все такое, твои шансы выйти на волю или остаться в тюрьме были равны. Я рассказал Герми о ходе процесса, и она сама пришла дать показания. Ну, и когда судья спросил, готова ли она поручиться, что ты не примешься за старое, и не будешь строить козни и все такое — она поручилась.

Драко схватился за голову.

— А что было бы, если бы я сделал что-то не так?

— Тебя бы отправили в тюрьму. Ну, ты и сам знаешь условия твоего освобождения.

— Не со мной, с ней — что было бы?

— Ну… Ее репутация Героини войны и безупречной подруги Героя заметно пошатнулась бы… — Поттер отвел взгляд, но Драко схватил его за руку и дернул, разворачивая к себе. — Ладно! Она подписала на суде бумаги, что если ты вернешься к старому, то она уйдет из магического мира.

Драко выпустил его руку и застонал.

— Как вы могли мне не сказать? Как ты мог не сказать мне? — он повернулся к крестному.

— В тот момент меня меньше всего волновало все это. Если ты помнишь — я был в клинике.

— Да… Да, прости. Но потом! И почему в Министерстве никто…

— Для чистоты эксперимента, наверное. Хотели проверить, насколько ты сам изменился, и не из благодарности или чего-то там еще, — Гарри пожал плечами. — Ну, что ты так разволновался? Все же уже в прошлом, Герм в тебе не ошиблась и сейчас у тебя есть еще одна причина спасать ее, ведь так? Тем более мы уже приехали. Дальше надо пешком, чтобы тихо.

Они тихонько подобрались к усадьбе и заклинаниями проверили наличие охраны. Удивившись тому, что из дома пробивался магический фон и, списав это на возможную защиту магией Гермионы, Поттер оставил Мика и Стива на страже, а с остальными отправился внутрь дома. Пока все шло хорошо — первого охранника они сняли бесшумно, второго — почти бесшумно. Он был такой огромный, что свалившись, довольно громко бухнулся об пол.

Они знали, что девушку держат в одной из гостевых комнат на втором этаже. Еще снаружи Северус заметил забранные решеткой окна и ребята решили, что это вполне может быть тюрьма Гермионы. Так и оказалось — открыв нужную дверь заклинанием, они увидели сидящую на подоконнике девушку.

— Герми, — Драко кинулся к ней и крепко прижал к себе, а потом начал спешно ощупывать всю, заглядывая в глаза. — Как ты? Ты цела? Он ничего не успел?..

Северус остался у двери, прикрывая отход, а Гарри сжал ладошку Гермионы, которая от радости и переполнявших ее чувств только всхлипывала и кивала. Она выглядела немного бледной, но в целом все вроде бы было нормально, а потому он решил заняться более насущной проблемой — нужно было найти доказательство вины Джонса, чтобы засадить его, желательно, на как можно больший срок. Он сделал пару кадров комнаты на камеру телефона, подошел к Северусу и тихонько стал обсуждать с ним, где стоит поискать компромат. И в этот момент в коридоре послышались шаги. Все напряглись, но Снейп сориентировался первым, быстро дернул на себя Поттера и потащил в дверь, которая виднелась в углу. Там была ванная комната. Впихнув в нее Гарри, он вернулся и потащил следом за собой Драко, указав Гермионе на кровать. Та молча кивнула, сразу поняв, что не должна ничем выдавать их присутствие. Драко попытался возмутиться, но та сама подтолкнула его, легко поцеловав в губы. Скрывшись в ванной, мужчины замерли и прислушались, а Поттер включил диктофон — мало ли, вдруг удастся записать компромат на Джонса. Вскоре скрипнула дверь, и раздались легкие шаги — это был явно не взрослый грузный мужчина. Раздался девичий голосок.

— Гермиона, я принесла тебе какао и печенье. Поболтаем? — девушка говорила достаточно тихо, словно боялась, что ее услышит еще кто-то, кроме хозяйки комнаты.

— Спасибо. А где Джонс?

— Внизу. Там был какой-то странный шум, потом все забегали, а потом собрались в столовой и что-то спешно решают. Прислуга говорит, что вроде бы кто-то то ли пытался пробраться в дом, то ли пробрался… Ох, может это за тобой пришли друзья?

— Тише, Селена, — Гермиона не знала, стоит ли решиться и рассказать ей о том, что друзья уже здесь или пока не нужно этого делать. — Ты не передумала еще бежать?

— Нет, что ты? Пока этого гада еще удерживает мой возраст, но как только я стану совершеннолетней… Он же просто сделает со мной все, что захочет! Отец боится его и ничем мне не сможет помочь…

— Ясно, — она встала и подошла к двери в ванную комнату. — Гарри, иди сюда.

Молоденькая девушка с удивлением посмотрела на нее и в ту же секунду ахнув, закрыла рот ладошкой — из ванной комнаты Гермионы вышел Гарри Поттер.

— Герми, ты уверена?.. — пробормотал он, глядя, как Селена смотрит на него обалдевшим взглядом. — Может, не стоило так пугать…

— Уверена. У нас нет времени, а Селена — она сама жертва Джонса. Ее отец его секретарь, мистер Смит. Он как-то зависит от американца и не может уйти, а дочь… Джонс не трогал ее, но очень красноречиво обещал заняться этим, как только она станет совершеннолетней, и когда я ему надоем.

— Но, если они магглы, то откуда?..

— Откуда она знает о тебе? Ну, во-первых, она не маггл, она, как и я — магглорожденная волшебница. А во-вторых — я рассказывала ей о тебе и… ну, вообще, обо всех нас.

— Ясно. Волшебница, значит. А ее папаша ни словом не обмолвился об этом, когда пришел просить помощи к Малфою.

— Папа приходил к вам за помощью? — Селена недоуменно смотрела на Гарри. — Но он всегда так боялся Джонса. Я думала, он никогда не рискнет пойти против него.

— Значит, любовь к вам перевесила его страхи, мисс, — Гарри все еще хмурился. — Герм, объясни, наконец, что ты задумала.

— Мне кажется, мы недооценили Джонса. Он знает о магах. Потому что первое, что он сделал, когда я пришла в себя в машине, это показал мне мою волшебную палочку, которую забрал себе. Да, он маггл, но может он нашел магов, готовых служить ему? Ведь такое уже бывало. А Селена должна идти с нами — я не могу оставить ее тут. Если мы сбежим — он озвереет и тогда…

— Ясно. Конечно, мы не против. Осталось решить, как выбираться.

— О, я могу помочь. Я приду, когда там все угомонятся, и вы выйдете…

Но тут волна магии пронеслась по комнате.

— Черт, они с помощью заклятья просчитали, сколько тут человек. Теперь они знают, что мы точно в доме, а значит — сейчас начнут искать. Придется драться, — Поттер был собран и сосредоточен. Он запечатал дверь и наложил заглушающее. — Мисс, расскажите нам, что вы знаете о количестве людей в доме и есть ли среди них маги?

— Я не знаю про магов — мне не очень-то разрешают бродить по дому. Но четыре охранника в доме точно есть. Моего отца нет. Есть камердинер мистера Джонса. Водитель.

— А Джонсон знает, что вы — ведьма?

— Нет. Не знаю… Я не училась в магической школе, отец уже тогда служил Джонсу и мы жили где-то на островах… А потом, когда вернулись в штаты, он уже не мог никуда меня отпустить, Джонсон запретил ему отправлять меня в школу. Нанял мне учителей, обычных.

— Интересно, с чего бы это Джонсу тратить на вас… Ладно, это мы обдумаем после. А сейчас, — он повернулся к ванной комнате, — Драко, Северус, выходите. Селена, позвольте вам представить — мистер Драко Малфой и профессор Снейп.

Девушка испуганно отступила на несколько шагов назад при виде сурового профессора.

— Ужас подземелий, — невольно вырвалось у нее, и Северус хмыкнул.

— Мне лестно, мисс Грейнджер, — заявил он покрасневшей Гермионе, — что вы не забыли моего прозвища. Однако, я все же предпочитаю, чтобы меня называли мистер или профессор Снейп.

— Простите, — пискнула Селена, прячась за Поттера, а Драко тихо рассмеялся.

— Крестный, ты никогда не перестанешь быть «Ужасом подземелий». Даже когда перестанешь преподавать.

Селена переводила совершенно обалдевший взгляд с одного мужчины на другого. Перед ней оживала сказка, которую рассказала ей девушка, ставшая подругой всего за несколько часов и обещавшая спасение от жестокой участи.

— Итак, у нас есть Гермиона, Селена и Смит, готовые дать показания против Джонса, — Поттер повернулся к Селене, вопросительно взглянув на нее, и та быстро закивала. — Думаю, этого хватит, чтобы засадить его. Может, обыск его домов поможет найти еще что-то. А сейчас самое главное — вырваться отсюда.

— Я бы отправил в аврорат Патронус, мистер Поттер, — Снейп смотрел на Гарри в упор. — Сейчас не время рисковать, с нами дамы.

Гарри задумался. С одной стороны — все верно, они рискуют жизнями девушек. С другой — потом придется объясняться с аврорами, почему они оказались тут одни и не обратились в аврорат сразу. Хотя объяснения все равно потребуют — ведь арест они произвести не смогут самостоятельно. Он кивнул, и серебристая лань ускакала в окно, неся сообщение начальнику аврората. Гарри проводил ее глазами, перевел взгляд на Северуса и тяжело вздохнул. Патронус Снейпа говорил сам за себя — он до сих пор любил Лили Поттер, мать Гарри. Драко и Гермиона сделали вид, что ничего не заметили.

В коридоре раздались шаги и все шарахнулись от двери. Гарри быстро втолкнул Селену в ванную комнату, Драко туда же затащил сопротивляющуюся Гермиону.

— Да пойми ты, — шептал он ей на ухо, одновременно целуя, — я только буду переживать за тебя и наделаю ошибок! Я помню, что ты героиня войны, но у тебя сейчас нет палочки. Обещаю, если в бою мы добудем ее — я сразу тебя выпущу!

Гермиона хотела еще возмутиться, но, увидев перепуганные глаза Селены, решила, что сейчас она действительно нужнее девушке здесь. Она рывком поцеловала Драко и сама вытолкнула его из ванной комнаты, прислушиваясь. Кто-то стучал в ее дверь и громко звал. Она выглянула, и Гарри кивнул ей, показывая, что она должна ответить.

— Что вам нужно? Я уже легла спать! — как можно увереннее и раздраженнее крикнула девушка.

Из-за двери послышался голос Джонса.

— Гермиона, открой! Я должен проверить твою комнату!

— Зачем?

— Воры влезли в дом, и я должен быть уверен, что они не спрятались у тебя.

— По-вашему, я не в состоянии заметить чужих людей в собственной комнате? — с издевкой спросила она, но Джонс на подначки не реагировал.

— Открой или я выбью эту чертову дверь!

Гарри, Северус и Драко приготовились к любой атаке, в том числе и маггловским оружием, а Гермиона снова прикрыла дверь, обнимая и успокаивая Селену. Через несколько секунд послышались удары, и дверь слетела с петель. Тут же послышались беспорядочные крики, треск и пальба — кто-то стрелял из пистолета. Вскоре все стихло и в дверь к девушкам легко стукнули, давая знак выходить. В комнате на полу лежали связанные охранники. Трое. Джонса видно не было.

— Он убежал в суматохе, — Драко скрипел зубами от ярости. — Почему этот тип постоянно ускользает, как самая скользкая змея?

— Ему бы самое место было на Слизерине, — усмехнулся Поттер, вызвав яростное шипение Снейпа. — Но нам пора уходить. Авроры найдут его.

Он осторожно выглянул за дверь в коридор, но тут же отшатнулся, а в косяк двери ударил луч заклятья.

— А вот и маги, — пробормотал Северус, выставляя щит и показывая девушкам, что им нужно снова скрыться. — Интересно, сколько их там?

— Ответ не заставил себя долго ждать — с обоих сторон коридора слышались выкрикиваемые заклинания и вспышки то и дело ударялись в щит. Поттер укрепил оборону своим заклинанием и махнул Драко в сторону окна. Тот понял идею и выглянул — высота была приличной, но они же маги! Внизу никого не было. То ли местные маги не подумали о такой возможности, то ли их было все же маловато для круговой осады. Он отошел подальше и бомбардой снес решетку. В то же время Поттер и Снейп сняли щиты и начали драку. Может, американские маги Джонса и были неплохими бойцами, но справиться с Пожирателем со стажем и победителем самого Темного Лорда им было явно не под силу. Так что вскоре все они тоже валялись в ожидании авроров, связанными и оглушенными. Тем временем к окну подбежал Стив, радостно объявив, что авроры уже оцепили здание и приняли двух человек, которые пытались бежать на автомобиле. Одним из них оказался сам хозяин этого дома — мистер Джонс. Вздохнув с облегчением — преступнику все же не удалось скрыться — Драко попросил передать аврорам, что в доме где-то прячутся как минимум еще два человека и поспешил к друзьям с радостными известиями.

Позже Драко никак не мог понять, почему они решили не дожидаться авроров в комнате или воспользоваться окном, а идти на выход. Наверное, слишком сильно хотелось покинуть этот дом. Но затея оказалась ошибочной. Не успели они пройти и пары метров по коридору — Поттер и Снейп впереди, потом девушки и за ними сам Драко, прикрывая спины — как из-за поворота вылетел здоровенный мужик и выстрелил, не целясь. Драко не видел, что именно произошло, ему рассказала Гермиона, уже после. А тогда он только и увидел, как метнулась перед девушками черная тень и его крестный начал оседать по стене, оставляя за собой кровавую полосу. Наверное, в этот момент он лучше всего понимал Гарри, когда-то потерявшего своего крестного. Но ему было не до этого. Не переставая держать щит за собой, он наблюдал, как кинувшись вперед, Поттер буквально впечатал нападающего Оглушающим, основательно приложив его головой об стену. И в этот момент в коридоре показались первые авроры…

Гермиона забрала Селену к себе. Ей вернули палочку, которая нашлась у Джонса в комнате, и теперь она не была беззащитной. Она убедила Драко, что с ними все будет нормально и им надо прийти в себя, а его отправила вместе с Поттером в Мунго, куда сразу увезли профессора. Ранение у него было серьезное, тем более маггловским оружием. Пуля что-то такое там порвала и была сильная потеря крови. Снейп был в коме, а Гарри просто места себе не находил. Он не отходил от двери и его пустой, стеклянный взгляд пугал Драко до мурашек.

— Поттер, он поправится. Это же Северус — его ничего не возьмет. Ну, Поттер! — шептал ему Драко, силой впихивая в ледяную ладонь стаканчик с кофе, — но Гарри практически не шевелился, глядя в пустоту. Гермиона уже успела рассказать Драко все, что видела там, в коридоре. Пуля предназначалась Гарри, а Снейп просто успел закрыть его собой. Вот такой вот ужас подземелий — вечно ворчащий и цепляющийся к Поттеру, а на деле… Драко все присматривался к ним и за все время, пока они находились рядом, между ними все время искрило. Но вот только ему все казалось, что это не желание, не любовная магия. А какая? Драко не понимал. Однако самопожертвование Снейпа заставляло задуматься — для чужих людей такого не делают. Пока шла операция, извлекали пулю, зашивали и, Мерлин знает, что там еще делали с крестным врачи, Поттер сидел, уставившись в дверь операционной и практически не моргая. А теперь, когда колдомедики, наконец, вышли и сообщили, что состояние, хоть и плохое, но плохое стабильно, и ушли, оставив ребят в коридоре, а Северуса под куполом кучи оповещающих, охраняющих, исцеляющих и еще каких-то там чар, Гарри уткнулся взглядом в стену и молчал. Малфою хотелось наорать на него, ударить — заставить хоть как-то среагировать на внешние раздражители, но рука не поднималась, глядя в эти, полные невыплаканных слез, глаза. В который раз тот терял близких? Война закончилась, а потери продолжаются. Драко и сам сильно переживал за крестного, но почему-то был внутренне уверен, что все обойдется. Он сообщил маме, и Нарцисса сразу же появилась в клинике. Драко в двух словах рассказал ей о случившемся и она, обняв его, подошла к Поттеру.

— Мистер Поттер, — тихонько позвала она. Тот не сразу, но перевел на нее взгляд и в нем читалась такая боль, что Нарцисса едва сдержала слезы, — мистер Поттер, вы не должны отчаиваться. Вы очень нужны Северусу.

Гарри моргнул, в глазах явно стояло непонимание происходящего.

— Зачем он это сделал? — его голос был тихий и безжизненный, как шелест сухой травы на зимнем ветру. Приходилось прислушиваться к каждому слову, — Зачем он закрыл меня? — он непонимающе смотрел на женщину, не узнавая ее.

— Он любит вас, мистер Поттер. Вы нужны ему. И вы должны быть сильным и быть рядом, когда он очнется…

— Очнется… — эхом повторил Гарри.

— Конечно, очнется. И ему будет очень неприятно узнать, что он зря совершил столь геройский поступок. Но ведь это не так, правда?

— Правда… — Гарри поднял глаза к потолку, как будто старался удержать слезы, но те все равно потекли по щекам. — Почему я? Почему снова из-за меня? — боль и отчаяние прорывались из его горла с каждым словом, с каждым всхлипом. Нарцисса подошла ближе и обняла его, прижав к себе его голову и мягко проводя рукой по волосам.

— В этот раз все закончится хорошо, вот увидите. Поверьте мне, Гарри. Я знаю Северуса — он не позволит вам так просто наслаждаться его жертвой. Он еще будет язвить на ваш счет. Только, пожалуйста, отпустите себя. Дайте волю слезам или ярости, но не замыкайтесь в себе. Когда он очнется, он должен увидеть вас сильным и здоровым.

Поттер замер, прижавшись к ней и тихонько всхлипывая. Понемногу ступор проходил и слезы, так долго сдерживаемые, наконец, прорвались рыданием.

— Вот так, правильно, так и нужно, — Нарцисса продолжала гладить его по волосам, не замечая, как от слез намокает ее шелковая мантия, — теперь все будет хорошо, теперь вам станет легче, — она обернулась к Драко. — Попроси у персонала успокоительное и зелье сна без сновидений. Ему надо отдохнуть.

После того, как они устроили Поттера в кресле в палате профессора и тот, выплакавшись, заснул, Нарцисса и Драко тихонько вышли в коридор и отошли к окну.

— Мама, я не понимаю. Что между этими двоими происходит? — Драко заглянул матери в глаза, но та спокойно улыбалась. — Ведь не могут же крестный и Поттер…

— Милый, уйми свое любопытство, — Нарцисса ласково поправила челку сына. — Между ними ничего странного не происходит, но я не имею права открывать тебе чужие тайны. Лучше расскажи мне, что происходит у тебя. Эта девушка, Гермиона Грейнджер… Ты, наконец, нашел в себе силы признаться ей?

— Я… Но как ты?.. — Драко опешил. Он еще ничего не говорил матери о Гермионе.

— Милый, если я молчу — это не значит, что я ничего не вижу. Ты ведь с самой школы был к ней неравнодушен. А когда я узнала, что ты будешь работать у нее в подчинении… Я боялась, что ты не выдержишь, сорвешься, снова начнешь грубить. Но ты выстоял. Ты действительно очень изменился, Драко. Отец не узнает тебя, когда вернется.

— Да, не узнает, — глухо повторил Драко. — И вряд ли обрадуется этим переменам. Но мне все равно! — он вскинул голову, глядя на мать с вызовом.

— Конечно, все равно. Жаль только, что ты не понял этого раньше. Я жалею, что слушала тогда Люциуса и не защитила тебя от метки и от сурового воспитания. Но теперь, если Люциус будет возмущаться, знай — я всегда поддержу тебя. Тем более, что мне заочно нравится эта девушка.

— Но как ты догадалась? Мы только буквально вчера поговорили с ней…

— Твои глаза просто светятся от счастья. Драко. И даже несчастье с крестным не может затмить этот свет. А значит, ты любим, она ответила взаимностью.

— Да. Она даже сама, первая, призналась мне. Правда, это произошло из-за некоторых обстоятельств… Я тебе все расскажу подробно и обязательно вас познакомлю, потом…

Тут в конце коридора показались две девушки, Гермиона и Селена.

— Или прямо сейчас, — улыбнулся Драко матери и шагнул навстречу Гермионе. Та спрятала лицо в его объятьях, но сразу же отстранилась.

— Как он? Что сказали колдомедики? И где Гарри? — она заглянула за плечо Драко и увидела Нарциссу. — Ох, здравствуйте, миссис Малфой, — Гермиона смущенно покраснела и отступила от Драко, но тот сразу же притянул ее обратно.

— Мама, познакомься, это мисс Гермиона Грейнджер, моя невеста. А это мисс Селена Смит, она из Америки.

Гермиона еще сильнее залилась краской и укоризненно посмотрела на Драко, но тот только сильнее прижал девушку к себе. Нарцисса улыбалась, наблюдая за этой немой сценой.

— Мисс Грейнджер, очень приятно видеть вас в добром здравии. Вы возмущены тем, что сын называет вас своей невестой? Совершенно с вами согласна — ведь он, как я понимаю, еще не успел сделать вам официального предложения, потому что наши фамильные кольца до сих пор в хранилище.

— Мама! У меня просто не было времени, сначала мы… все обсудили о нас, а потом — тебя похитили! — обернулся он к девушке. Но если это так важно — я прямо сейчас отправлюсь…

— Не нужно, — Гермиона спрятала лицо на его груди. — Не нужно никуда бежать. Все придет в свое время. Просто это было неожиданно… но приятно.

— Мисс Селена, — Нарцисса взяла под руку девушку, уводя ее в сторону от шепчущих друг другу нежности Драко и Гермионы. — Расскажите мне, откуда вы знаете моего сына?

Та смутилась.

— Он и его друзья спасли меня и Гермиону… ой, мисс Грейнджер от лап ужасного человека. Но в аврорате нам запретили рассказывать об этом, пока идет следствие! — она прикрыла рот ладошкой.

— Ничего, мне можно. И потом, Драко все равно мне расскажет. Давайте присядем и вы мне поведаете ваш увлекательный рассказ. Люблю истории, которые заканчиваются хорошо.

— Но ведь профессор Снейп чуть не погиб и… Кстати, как он? И где мистер Поттер? — она слегка покраснела, что не укрылось от внимательного взгляда Нарциссы.

— Профессор выкарабкается, ему не впервой, — уверенно сказала Нарцисса. — Он старый друг нашей семьи и мы сделаем все возможное, чтобы он поскорее смог снова наводить ужас на учеников в своих подземельях.

Селена робко улыбнулась.

— Гермиона рассказывала мне о нем.

Нарцисса кивнула.

— Да, думаю, ей есть что вспомнить, ведь она сама училась у него.

— А где…

— Гарри?

— Да. Когда колдомедики забирали мистера Снейпа он был… На него страшно было смотреть — так он переживал. Ведь профессор закрыл его собой. Спас от пули.

— Гарри выпил успокоительное и теперь спит вон за той дверью. Думаю, когда он проснется, ему будет уже легче.

— А… могу я остаться и побыть с ними? С профессором и мистером Поттером? — Селена смущенно опустила глаза. — Мне все равно некуда идти. Моего отца оставили в аврорате до выяснения всех подробностей, а я…

— О, Мерлин! Ни в коем случае! — Нарцисса воскликнула это так громко, что Драко и Гермиона обернулись к ним. — Драко, почему ты не сказал, что бедной девушке некуда идти и негде жить? Где твои манеры, юноша?

— Но, мама, я не знал… И потом, мы даже не успели поговорить, мы познакомились всего несколько часов назад! Селена, — обратился он непосредственно к девушке, — у нас есть несколько небольших квартир от Министерства, для особых случаев…

— Ни за что! — отчеканила миссис Малфой, и Гермиона невольно поежилась, вспомнив, что перед ней все же жена Люциуса Малфоя и мать бывшего Ледяного принца Слизерина. — Не гоже юной девушке оставаться одной в этих ваших… Она будет жить в Малфой-мэноре. Столько, сколько потребуется. Или сколько она захочет, — Нарцисса обернулась к испуганной девушке и мягко ей улыбнулась. — Вы же не бросите меня, как мой сын? Представляете, он переехал в квартиру в Лондоне, и теперь забегает в гости разве что пару раз в месяц. А я там совсем одна, я так скучаю! Вместе мы с вами найдем чем заняться, правда? Тем более, вам нужно многому научиться, нужно приобрести палочку и…

— Селена, соглашайся. Мама все равно не отстанет, а тебе и правда нужно подучиться магии. В школу идти уже поздно, а так проведешь время с пользой.

— Но мне нечем отплатить за вашу доброту, — пролепетала совсем растерявшаяся девушка, переводя взгляд с Драко на его мать и обратно, — и когда вернется отец…

— Смита мы предупредим. Думаю, он не откажется, тем более, пока мы утрясем все дела с Джонсом. Мало ли, вдруг кто-то еще стоит за всем этим, а мэнор защищен, как Форт-Нокс. А насчет благодарности — если мама перестанет донимать меня тем, что ей скучно, лично я буду премного тебе благодарен, — он с улыбкой взял Селену за руку и склонился к ее тоненьким пальчикам.— Соглашайся, — шепнул он ей и подмигнул, — Северус после выписки наверняка поселится там же, а Поттер будет часто его навещать, да и мы с Герми тоже, — он заметил, что девушка краснеет от одного упоминания о Гарри Поттере.

— Ну, хорошо, — неуверенно сказала Селена. — Раз вы все такие милые — я согласна.

— Отлично! — Нарцисса была чрезвычайно довольна собой и сыном. Она тоже заметила, что Селена явно заинтересована в Гарри. — Тогда мы отправляемся покупать новые вещи и готовить для девушки комнату. Драко, мисс Грейнджер — ждем вас сегодня к вечеру с отчетом о состоянии нашего героя, — и она утянула девушку к выходу.

— Селена была бы отличной парой Гарри, ты не находишь? — Драко невинно улыбался.

— Но, Драко, я же тебе рассказывала… — Гермиона нахмурилась.

— Да, я помню, но там все не так просто. А тут такая милая, непосредственная девушка. Боюсь, маман скоро станет совсем на себя не похожа.

— В смысле? Мне казалось, она не прочь заняться воспитанием и обучением Селены.

— Не против. Но лично мне кажется, что Селена себя еще покажет.

Вечером в мэноре собрались все, кроме Гарри, который остался у постели профессора. Его так и не получилось уговорить поесть, зато Гермиона уговорила его принять душ прямо в клинике и привезла ему чистые вещи. Но отойти от постели Северуса дольше, чем на пятнадцать минут он не соглашался ни в какую. После ужина Селена умчалась к нему в клинику, благо, это можно было сделать прямо через камин, и ей ничего не грозило, а Драко и Гермиона остались с Нарциссой обсуждать дела семейные.

Так и повелось — все, свободное от обучения и общения с Нарциссой, время девушка проводила с Поттером. Помогала, поддерживала, таскала ему бутерброды и кофе из мэнора, привозила передаваемую Гермионой одежду. Постепенно Гарри привык, что Селена постоянно находится рядом. Они много разговаривали, а порой она приносила из мэнора книги и читала вслух ему и профессору. А Гарри рассказывал ей о своих приключениях — так многие вещи, из рассказанных Гермионой, становились понятнее. И так Гарри узнал, что Селена почти сразу познакомилась с Гермионой, как только ту привезли в особняк. Джонсон велел ей подружиться с пленницей, рассказать о нем побольше хорошего… но Селене понравилась сильная и умная Гермиона и она рассказала ей всю правду, все, что сама знала. А поскольку ее никто не прогонял из комнаты пленницы, то они и разговаривали все то время, пока ждали спасения. Гермиона не сомневалась, что Драко и друзья найдут и вытащат ее.

Постепенно девушка стала для Гарри почти родной. Ему было так легко и тепло с ней, что он и сам не заметил, как рассказал ей о своих метаниях, о проблеме в отношениях с профессором. С улыбкой посетовал, что друзья, кажется, думают, что он влюблен в Северуса, но на самом деле все не так. Его тянуло к этому мудрому, сильному, смелому и преданному человеку, так горячо и верно любившему его мать. Что-то было между ними, какая-то связь. Но Северус упорно отказывал ему в нормальных отношениях, неизменно язвя и высмеивая его. И Гарри устал от этой вечной внутренней борьбы. Он уже собирался оставить все и уйти жить к магглам, попробовать не вспоминать старое, но тут случилось это похищение, а потом Снейп закрыл его собой. Зачем он это сделал — Гарри не мог понять. И теперь ждал, когда профессор очнется, чтобы спросить его об этом.

Селена, казалось, все понимала. Она не приставала к Гарри с расспросами, не уговаривала его уйти — просто сама все свободное время проводила рядом с ним и с профессором. А когда уходила на уроки с Нарциссой, то всегда оставляла ему кофе и воду, чтобы ему не приходилось лишний раз выходить из палаты, и за это понимание Гарри был ей особенно благодарен.

Прошел месяц с тех пор, как Северуса ранили. Гарри забросил все — школу, учеников, себя. Хог мог подождать. Весь мир мог подождать. Ведь самый главный для него человек сейчас находился между жизнью и смертью. И хотя врачи говорили, что он борется, Гарри все равно было сложно, страшно оставить его одного хоть на минуту. Он практически переехал в палату профессора. Похудел от бессонницы и питался одними бутербродами. Зарос щетиной и почти перестал улыбаться. Часто ночами он придвигал свое кресло ближе к постели больного и держал его за руку, молясь всем, кому только мог, чтобы Северус, наконец, очнулся.

В эту ночь было так же. Гарри гладил исхудавшую, прохладную ладонь и думал, каково это было бы, если бы профессор относился к нему по-доброму. Если бы между ними были другие отношения. Ведь он так любил его мать. До сих пор любил. Так за что же он так ненавидит его, Гарри? Неужели только за то, что он — сын Джеймса? И хоть все твердили, что он очень похож на отца, Гарри с каждым годом все меньше находил в себе знакомые по фото черты. Он вдруг представил, что Снейп мог быть и его крестным, как Драко. И так же мог бы заботиться о нем, учить… любить. Он положил голову на постель под руку Северуса — как будто это сам Снейп погладил его по голове — и затаился, прислушиваясь к ощущениям. Стало так обидно, что это все только его блажь, фантазия, и никогда не произойдет в реальности. И Гарри заплакал, как в детстве — сильно, навзрыд, не сдерживая себя. Слезы все текли и текли, он никак не мог остановиться, повторяя лишь один и тот же вопрос — почему? Почему он так хочет быть рядом с этим человеком? Почему Северус всегда отталкивал его? Почему он так его ненавидит? Но это были слишком длинные фразы, а Гарри задыхался от рыданий и лишь короткое «почему» все срывалось и срывалось с его губ. Его трясло, и он не сразу ощутил, как рука на его волосах легонько шевельнулась и длинные пальцы стали слабо перебирать вечно растрепанные волосы. Почувствовав, наконец, движение, Гарри замер, боясь поверить. Истерика испарилась. Он медленно поднял голову. На него смотрел Северус. Смотрел по-доброму, тепло. Он слабо улыбнулся Гарри и одинокая слеза скатилась из уголка его черных глаз.

— Не нужно, Гарри… Родной… — прошептал Северус, еще раз слабо провел по волосам Гарри ладонью и потерял сознание.

Секунду Поттер, замерев, пытался осознать то, что только что видел и слышал, а потом сорвался с места в поисках колдомедиков.

С той ночи все завертелось. Северус стремительно пошел на поправку, как будто его организм семимильными шагами наверстывал вынужденный отдых в клинике. Теперь Гарри не нужно было проводить у его постели все свое время, и он вернулся к преподаванию, навещая профессора после занятий. Он приносил ему книги, сладости, фрукты — все, что тот просил. Оба они, не сговариваясь, не вспоминали о той ночи, но отношение Снейпа к Гарри ощутимо изменилось. Он больше не язвил, разве что мог необидно шутить. А Гарри никак не мог забыть те слова. Они мучили его, не давали полноценно радоваться ни за Северуса, ни за друзей. Наконец, Гермиона не выдержала.

— Сколько можно, Гарри! Или ты расскажешь мне все, что тебя так мучает или… я не знаю, что с тобой сделаю! Уговорю Селену больше не общаться с тобой, вот! — она сделала страшные глаза, но оба они прекрасно понимали, что никакими силами ей не удастся заставить Селену отказаться от общения с великим Гарри Поттером. Правда, Гарри всегда возмущался и говорил, что ни выглядит и не ощущает себя великим, но кого это когда останавливало?

— Не нужно, Герм. Мне не до шуток.

— А разве я шутила? — она погладила его по плечу. — Ну, пожалуйста, мы же друзья. Я не могу смотреть, как ты мучаешься с тех пор, как профессор Снейп пришел в себя. Тут бы радоваться, а ты… Что между вами произошло?

Гарри задумался. Поверит ли она ему? Или снова начнется этот утомительный разговор о влюбленности? Он все же решился.

— Когда профессор пришел в себя — он был совсем другим. Он смотрел на меня как… как… Отец! И он назвал меня по имени, назвал родным. Ты можешь себе представить, чтобы такое произошло до его ранения?

— Ну, до того, как это произошло, я вообще не могла представить, чтобы он так переживал за тебя, чтобы закрыть собой от пули. Но теперь…

— А что изменилось? Он был в коме…

— Ты же не хочешь сказать, что он потерял память или его подменили?

— Нет, конечно, но если принять во внимание мое к нему отношение, то, что меня все время тянет к нему… И что бы ты там себе не придумала — я не хочу его! Я хочу быть в его обществе, хочу общаться, дружить, но не спать с ним, Герм!

— Да я уже поняла, поняла, — замахала на него руками Гермиона. — Драко мне объяснил и вообще, я и сама не слепая. Гарри, но ты же не думаешь, что он… Что он тебе…

— Именно, Герми. Именно это я и думаю. Он вполне может быть мне отцом, правда? Они с мамой дружили, он любит ее до сих пор. А вдруг они успели… А потом поссорились, разошлись. А Джеймс просто принял меня как своего, но по крови, по магии — я не его сын! У магглов есть анализ ДНК для определения отцовства. А что здесь?

— Здесь только гоблины, Гарри. Но если до сих пор они молчали…

— А может, он запретил им? Может, он хотел спрятать меня от Темного Лорда? Может, он таким образом пытался меня защитить?

— Но что мешало ему признаться после войны?

— А я бы поверил? — Гарри заметался по комнате, сжимая кулаки. — Все сходится, Герм! Все сходится! А когда он пришел в себя, то просто не успел снова нацепить свою маску ужаса подземелий. А у меня была истерика, и первое, что ему пришло в голову — это успокоить меня.

— Так вот как ты вытащил его? Твоя истерика вызвала всплеск магии и он…

— И он среагировал на нее, потому что всегда защищал меня, а тут я просто молил о помощи! Я отправляюсь к гоблинам, и пусть только попробуют не ответить на все мои вопросы! — он трансгрессировал, а Гермиона так и осталась стоять посреди комнаты, в которой они разговаривали, не успев ничего ему ответить. Ей оставалось только ждать его.

Ворвавшись в банк, Гарри кинулся к первому встречному гоблину.

— Как я могу проверить родственную, кровную связь?

Гоблин насторожено посмотрел на него.

— Гарри Поттер желает установить родство?

— Именно! Кто может мне помочь?

Гоблин кивнул ему, приглашая следовать за собой, и повел куда-то в глубину подземелий. Коридор был длинным и слабоосвещенным, а в конце виднелась маленькая дверца. Открыв ее, гоблин пропустил в нее Поттера и попросил подождать. Вскоре в комнату вошел другой гоблин. Насколько Гарри понимал — кто-то из начальства.

— С кем именно вы хотите установить родство, мистер Поттер? — вежливо кивнув, поинтересовался гоблин.

— Я не хочу установить родство. Я хочу выяснить, не является ли Северус Снейп моим… моим… отцом. — Гарри с силой сжимал кулаки, его потряхивало.

— Почему мистер Поттер решил, что…

— Это не важно, почему я так решил! Покажите мне записи моей родословной, или как тут у вас это называется? Я хочу видеть доказательства того, кто именно является моим отцом!

— Я прошу простить меня, но я не могу этого сделать.

— Почему? Разве наследник не имеет права…

— Имеет. Но вы введены в род Поттеров и…

— Введен? Это значит, что Джеймс не был мне родным отцом?

— Мистер Поттер, выслушайте меня. Давным-давно гоблины подписали договор с неким волшебником, что не выдадут вам информацию о вашем родном отце. Единственное, что я могу сказать — что Джеймс Поттер принял вас в свой род по всем правилам крови и родовой магии. Я лично проводил этот ритуал.

— Не так уж и давно, — проворчал Гарри. — Я не такой старый. Но вы сказали, что заключили договор. Я никогда не поверю, что вы не предусмотрели какой-нибудь лазейки, на случай если ситуация выйдет из-под контроля. Я уже имел дело с гоблинами и ожоги от сделки с Крюкохватом напоминают мне, что не все у вашего брата так просто. При каких же условиях вы можете открыть мне имя моего кровного отца?

Гоблин как-то странно посмотрел на него и едва заметно улыбнулся.

— Признаться, когда я подписывал этот договор, я был полностью согласен с решением вашего отца скрыть его имя от вас. Но теперь… Я могу открыть вам его имя, только если мне и моим собратьям будет угрожать неминуемая и мучительная смерть.

— О, поверьте, я сейчас в таком взвинченном состоянии, что стихийная магия так и рвется наружу. Я с большим трудом стараюсь сдержать ее, но если вы не откроете мне…

— Я понял, мистер Поттер. Если я не исполню вашей… просьбы, — он улыбнулся, — вы разнесете весь банк, похоронив под его обломками моих сородичей, меня самого, да и себя.

— Именно!

— Что ж, в таком случае я имею право открыть вам имя вашего Отца. Это — мастер зельеварения, мистер Северус Снейп.

Гарри осел на ближайший стул.

— Так я и думал, — прошептал он. — Так я и думал. Но почему же он?..

— Не открылся вам? — Гарри кивнул, — Я не знаю. Раньше он старался спрятать вас от Сами-Знаете-Кого. Но теперь… Теперь, я думаю, вы сами разберетесь, — гоблин сделал движение в сторону двери, давая знать, что больше ничем ему не поможет.

— Да. Да, теперь мы сами… Спасибо вам, — Гарри поспешно вышел из банка и трансгрессировал прямо в клинику.

В клинике оказалось, что Драко уже забрал Северуса домой. Точнее — в мэнор. Для восстановления ему еще требовался уход, а домовых эльфов у профессора не было. Поэтому Нарцисса все решила за старого друга сама. Ему выделили целое крыло и подземелье с лабораторией. Все это было ему хорошо знакомо, и он вполне уютно устроился с книгой в кресле у камина, когда в комнату ворвался Поттер. Профессор уже хотел указать ему на необходимость стучаться, но у Гарри был странный вид. Казалось, он одновременно и счастлив и в ярости. Бухнувшись на колени у кресла, он уткнулся головой в колени профессора и прижал его ладонь к своей щеке.

— Ты вообще собирался мне сказать когда-нибудь об этом, Северус? — голос Гарри звучал глухо. Он явно нервничал.

— Сказать о чем? — осторожно спросил Северус, пытаясь высвободить свою руку и заглянуть тому в глаза, но Гарри сам поднял голову и посмотрел на него.

— О том… О том, что ты мой отец, — Северус побледнел. Гарри смотрел серьезно, и даже ощутимая злость, которую профессор почувствовал вначале, вроде бы улетучилась.

— Как ты узнал? — как ни старался Снейп, его голос все же дрогнул.

Гарри всматривался в его лицо, пытаясь что-то прочитать в нем.

— В ту ночь, когда ты очнулся — ты повел себя не как обычно. Ты…

— Я помню.

— И с тех пор я не мог найти себе места. Я не мог допустить, чтобы ты снова влез в свой ледяной панцирь и вышвырнул меня из своей жизни, и я начал искать. Гоблины…

— Они не имели права, это нарушение договора! — Северус нахмурил брови.

— Ты жалеешь? — в глазах Гарри плескалось отчаяние. Он замер. Казалось, от этого ответа зависела вся его жизнь.

— Нет, — Северус покачал головой. — Давно нужно было тебе сказать, наверное… Но я боялся. Сначала нужно было, чтобы Волдеморт думал, что я тебя ненавижу. А потом я не хотел портить тебе репутацию отцом — Пожирателем Смерти. Ты же знаешь, как тяжело пришлось Драко отстаивать свою невиновность и вообще…

Гарри прикрыл глаза. Северус не оттолкнул его! Напротив, Гарри казалось, что тот сам боится, что его оттолкнут. Он не удержался от вопроса, который мучил его давно.

— Так ты не меня стеснялся, а себя? Тебе не было стыдно за то, что я — твой сын?

— Как ты можешь так думать? Тобой гордится вся Британия, а ты боишься, что мне за тебя стыдно?

— Мне плевать на мнение всей Англии, и даже вместе с Шотландией! Мне важно, чтобы ты…

— Я всегда гордился тобой, Гарри. Если бы ты только знал, как тяжело… Хотя, о чем это я? Не дай, Мерлин, тебе узнать когда-нибудь, что такое отказываться от собственного ребенка, говорить ему гадости, наказывать просто так, ни за что, а потом заливать в себя тоннами зелья и огневиски, чтобы заглушить эту боль. Я очень боялся, что ты ненавидишь меня и никогда не простишь. Ведь тебе есть за что злиться на меня.

— Есть. В первую очередь за то, что ты столько времени отталкивал меня уже после войны.

— Я боялся…

— Я всегда считал тебя самым смелым человеком из всех, кого я знал, — улыбаясь, заявил Гарри. — А ты трусил.

— Отчаянно. Но теперь ведь все позади?

— Ну, не знаю…— протянул с усмешкой Поттер. — Я, возможно, буду еще отыгрываться на тебе за все те годы беспричинных оскорблений и унижений. А еще я буду требовать сказки на ночь и мороженку!

— Мороженое на ночь вредно! — менторским тоном заявил Снейп. — А сказки на ночь тебе должна читать жена. Ну, или не сказки. Кстати…

— Какая жена? Где я ее возьму? — удивленно воззрился на него Поттер.

— Так мисс Селене совсем скоро исполняется восемнадцать. Самое время объявить о помолвке, тебе не кажется?

Гарри сглотнул. Как всегда, проницательный Снейп заглянул в самую душу. Гарри и сам подумывал о том, что пора бы объясниться с Селеной, но ведь она совсем еще ребенок, а у него война за плечами.

— Зачем я ей? У меня запои и депрессия, а у нее…

— А у нее влюбленность в героя, который должен быть образцом и соответствовать.

— Снова соответствовать? Всю жизнь я пытаюсь чему-то соответствовать.

— Да, Гарри. Женщины видят в нас героев и очень разочаровываются, если мы оказываемся не таковыми. Однако твоя Селена видела тебя разным. И сильным, когда ты спасал ее. И слабым, когда ты плакал у моей постели. Так что, думаю, тебе очень повезло с этой девушкой, раз она до сих пор не сбежала от тебя. И раз уж мы все обсудили…

— Мы далеко не все обсудили, Север… Отец. Далеко не все. Но ты прав — нам нужно время, чтобы переварить все это. А пока, я и правда — пойду к Селене, — и он трансгрессировал прямо из комнаты.

Драко в черном костюме и Гарри — в белом. Как день и ночь, эти парни отличались друг от друга, но в чем-то были неуловимо схожи. Оба явно нервничали.

— Как думаешь, она не передумает? — Драко нервно пытался застегнуть запонку, и Гарри пришел ему на помощь.

— С чего ей передумывать? Она любит тебя со школы.

— Ну, да, но… Вдруг она решит, что… что…

— Вот, ты даже сам не можешь придумать причину. Она любит тебя, Драко. А ты любишь ее, тоже со школы. Я прекрасно помню, как ты залипал на нее взглядом на уроках.

— Что ж ты молчал? Такой повод был поиздеваться — Малфой влюблен в грязнокровку!

Гарри поморщился.

— Может, потому, что она не такая? Или потому, что она бы первая дала мне по голове? — он усмехнулся, потом вздохнул. — А вот Селена вполне может передумать и махнуть в свою Америку.

— Ага, пешком прям. Ты же просто принц из сказки — красивый, богатый, знаменитый… весь из себя Герой, — он развернул его лицом к огромному зеркалу, и оно тут же закивало обоими отражениями.

— Да, да… Умница, красавица… с дурным характером, запоями, депрессией…

— Это когда она у тебя была в последний раз? А запой? Ты рожден быть героем, Поттер. Это судьба. Смирись, — он усмехнулся, поправил Гарри галстук и обернулся к двери, — Северус, наконец-то!

Гарри обернулся и улыбнулся — его отец сменил, наконец, вечную черную мантию на более праздничный наряд. Правда, тоже в темных тонах, но ему это очень шло. Снейп просто светился от гордости — сегодня два его дорогих мальчика, крестник и сын, вступали в брак с замечательными, а главное — любимыми, девушками. И если с Драко у него всегда были довольно теплые отношения, то с Гарри они только учились быть близкими людьми. И он все еще немного смущался, порой боясь до конца поверить, что сын принял его и доверяет, несмотря на все те годы, в которые Северусу приходилось прятать свой страх за него и свою любовь за придирками и язвительностью.

— Крестный, ты замечательно выглядишь. Как там мама и девочки?

— Твоя мама, с тех пор как подружилась с моей будущей невесткой, стала совсем неузнаваемой, — ворчливо буркнул в ответ Северус. — Никогда бы не подумал, что мне предстоит такое зрелище — Нарцисса в джинсах! Что скажет Люциус! — Снейп сокрушенно покачал головой, а Гарри рассмеялся.

— Ну, сейчас ведь она наверняка не в джинсах? — он лукаво глянул на профессора.

— Слава Мерлину, нет. Все готовы, гости расселись по местам, ждут только вас. Надеюсь, вы не передумали?

— Нет, что ты! — почти хором воскликнули оба и один за другим вышли к импровизированному алтарю — арке, увитой цветами. Встав по обе стороны от нее, они с волнением вглядывались в проход, по которому медленно прошли дети, рассыпающие розовые лепестки из корзинок. Кто они и откуда взялись — парни не знали и не хотели знать. Главное — это то, что следом за ними, легко ступая по лепесткам, шли две великолепные девушки. Селену вел под руку мистер Смит, ее отец. Бесшабашная американка в пышном белоснежном платье до колен, похожая на школьницу, выступала чинно, но ее глаза так и искрились весельем, а на соблазнительных губках то и дело появлялась улыбка кошки, только что слопавшей канарейку. А позади нее — Драко даже шею вытянул, стараясь рассмотреть за долговязым мистером Смитом кто же ведет его любимую к алтарю. А когда, наконец, увидел, то не поверил своим глазам — Гермиона, в расшитом кружевом платье цвета слоновой кости, открывающем красивые плечи девушки и струящимся длинным шлейфом за ней, опиралась на руку… Люциуса Малфоя, который вел ее величаво и гордо, как король. Драко неверяще переводил взгляд со слегка смутившейся Гермионы на счастливо улыбающуюся маму, потом на смущенного Гарри и снова на отца. А тот смотрел на сына с любовью и даже с некоторым вызовом — он явно наслаждался ситуацией и недоумением своего отпрыска.

— Мы хотели сделать тебе подарок. Люциус переведен под домашний арест до окончания срока приговора, — шепнул Гарри и слегка сжал плечо Драко. — Надеюсь, наш подарок тебе нравится.

Драко удивленно посмотрел на него.

— Ты еще спрашиваешь? Но чей это — наш?

— Мой и Гермионы. Тебе и твоей матери. И да, Люциус задаст тебе трепку за то, что ты не рассказал ему о своей невесте. Он от нее в восторге.

— Но…

— Тс-с! Они уже совсем рядом. Давай мы женимся, а потом уже ты сам все узнаешь…

Две самые счастливые пары магической Британии отметили лучший день в своей жизни. Обе пары выглядели настолько гармонично и счастливо, что зрители не могли удержаться от слез. Даже суровый Северус украдкой промокнул глаза — ведь и у него наконец жизнь складывалась счастливо. Его сын был с ним и не оттолкнул его после всего, что между ними было. И Люциус, хоть и поворчал для приличия на Драко, но все же был слишком рад вернуться домой, да еще и обзавестись столь завидной невесткой, а потому был со всеми милым и любезным. Он всем рассказывал, что в Азкабане кардинально пересмотрел свои взгляды и полностью поддерживает и сына, и его лучшего друга (да-да, самого лучшего и близкого, не сомневайтесь!), Героя магической Британии Гарри Поттера в их выборе — в общем, Люциус оставался самим собой и во всем находил нужные ему выгоду и положительные стороны.

Все были довольны и счастливы, но все же, если подумать, то самыми счастливыми сегодня были две невесты. Американская магглорожденная волшебница Селена — ведь она выходила замуж не просто за профессора Хогвартса, а за самого Гарри Поттера — героя и магической Британии, и ее грез. Она знала, что сегодня она — самая счастливая, потому что чувствовала себя принцессой из своих любимых диснеевских мультфильмов. Но ее подруга, Гермиона Грейнджер, явно могла поспорить с ней в ощущении счастья — ведь ее любовь прошла испытание годами.

Конец.

Весна, 2017