Обман Бога (гет)

— Четверть чайной ложки дробленого оксуда, — негромко произнесла Иоля, осторожно ссыпая порошок в бурлящее варево котелка. — Теперь зачарованная пластина стекла сверху… Вот так, почти готово, — удовольствие резко прорезалось в монотонном голосе.

Тонкая, закругленная пластина стекла вздрогнула. По исписанной белыми чернилами поверхности прошлась зеленоватая рябь, оседая и застывая пузырями в самом стеклышке. Девушка торопливо поддела щипцами стекляшку и выложила на сверток ткани на столе. Там же, уже готовые, лежали другие детали: серебристая цепочка, футлярчик обычной круглой формы с гравировкой, соединительное и подвесное ушко. Каждая деталь отдавала зеленоватым отблеском, но совсем не блестела на редких лучах солнца, которые пробивались через прорези плотных штор.

— Что же, буду самой модной дамой в этой комнате, — проворчал Киаран, выглядывая из-за плеча девушки. — Ты точно маг? Возишься с этой безделушкой словно ювелир.

Иоля сдержанно промолчала. Сейчас, пока смесь все еще не остыла, нужно быть предельно внимательной и держать вуаль над ядовитыми испарениями. Эльф, обделенный вниманием, настойчиво потыкал пальцем в спину.

— Иоля-я-я, — протянул он над самым ухом. Девушка стоически повторяла заклинание в голове, игнорируя ловкие пальцы на спине. Ушастый определенно решился атаковать щекоткой.

Строй сплетённой нити заклинания разбивали обрывки мыслей, но не разрушали поток. Иоля умела терпеть вещи и похуже щекотки, хотя от нее постоянно сводило дрожью ноги. Последнее, что она сейчас хотела бы, так надышаться ядом и весь следующий день видеть мир вокруг как дурно написанную картинку. Чужие пальцы на ощупь пробежали по оголенному боку и Иоля по рефлексу вздрогнула. Вуаль чуть надтреснула.

— Я и забыл, что у девиц бока — это самое уязвимое, — в голосе звучало урчащее удовольствие. Но пальцы остановились, а за ними исчезло и тепло тела, четко ощущаемое спиной.

В тишине комнаты пронзительно скрипнул диван. Когда варево застыло, Иоля залила его раствором и, плотно накрыв крышкой, убрала в кухонный шкаф. Затем накрыла черной, плотной тканью все составные части медальона и распахнула шторы. Киаран, распластавшись на диване, внимательно наблюдал.

— Не лезь под руку, когда я работаю, — как можно мягче произнесла полукровка, хотя нотки раздражения все же проскочили. — Я все-таки для тебя стараюсь. Если не умеешь благодарить, то хотя бы не отвлекай.

Эльф молчал, продолжая наблюдать. Только сильнее поджал губы. Не дождавшись ответа, полукровка уселась за стол и вынула из еще одного тканевого свертка кисти с линзой. Наносить текст было еще рано, но Иоля предпочла заранее проверить кисти. Что угодно, лишь бы выбить лишние мысли из головы, а их с каждым днем становилось все больше. Одна мысль мрачнее другой. Пальцы резко вырвали торчащий из кисти поломанный волосок. Черный, матовый и сухой, как ее собственные волосы. Чужая рука легко легла на плечо. Без слов, он просто наклонился взглянуть на инструменты. Иоля вдруг подумала, что в последние дни Киаран стал необычно открытым, болтливым и не упускал возможность прихватить ее за плечо.

— Я что-то видел.

— Предвестие? — кисти разом упали на стол, беспорядочно рассыпавшись по поверхности. — Что там?

— Белокурая магесса, — шепотом произнёс эльф, сразу же скривив губы. — Она видела меня в тот дождливый вечер. Теперь постоянно в голове, словно наваждение. И этот запах…

— Так это не предвестие?

— Нет, — как-то удивленно ответил он. — Я просто подумал, что тебе следует знать. Вдруг она сюда заявится?

— Сюда никто не заявится, — мрачно отозвалась девушка, собирая рассыпавшиеся кисти.

Пальцы чуть сильнее сжали плечо, и Иоля раздраженно дернулась. Ощущение чужой ладони уже начинало выводить из себя. Он, как ребенок, постоянно хватал её, словно не мог ничего произнести, если не дотронется. Киаран тут же отодвинулся, уловив настроение.

— Может, я могу что-то сделать? — спросил он, задумчиво рассматривая собственную руку. — Думаю, что лучше буду что-то делать, а не рассыпаться в комплиментах.

Действительно, так со всех сторон было бы лучше. Но вот только всё, что могла бы придумать девушка — попросить не отвлекать её. Немного подумав, Иоля вспомнила пресный вкус хлеба, который пришлось жевать этим утром.

— Можешь сходить на рынок за продуктами? Там есть одна полуслепая старушка. Продает молоко и выпечку. Не очень хорошую, но дешево, и тебя разглядывать не будет, — произнесла полукровка, не оборачиваясь. Но ответ не прозвучал, и она всё же обернулась. — Так что?

— Кон-н-ечно, — голос его чуть дрогнул. Киаран кивнул и стал поспешно собираться, порой перескакивая из стороны в сторону на целой ноге.

— Всё ещё болит?

— Естественно, ещё и хрустит постоянно, — он живо накинул плащ, скрыв под капюшоном лицо. — Скажи, ты, как маг, заметила бы меня в толпе?

— Возможно, да, а возможно, и нет, — пространно ответила Иоля, вернувшись к кистям. Слабый дым просочился сквозь черную ткань, покрывающую детали. Пришло время наносить текст. — Но если кто-то заподозрит и увидит, как ты заходишь в мой дом, то вряд ли даже пойдет сообщать об этом страже.

— И почему же? Ты местная злодейка?

Полукровка молча принялась вынимать из-под ткани детали и прокручивать их под прямыми солнечными лучами. Когда дверь квартиры захлопнулась, а удаляющиеся шаги притихли, Иоля осторожно приподняла широкий рукав рубахи. На гладкой поверхности кожи появились темноватые пятна. Девушка потерла кожу, сдирая налипшую краску и ощущая, как панический страх стирается вместе с пятнами.

* * *

Рынок, несмотря на стоявшее в зените солнце, подозрительно пустовал. На горизонте не мелькали фигуры в мантиях и глазастые белокурые девицы. Последнюю особу Киаран больше не видел по утрам и это определенно напрягало. Сейчас, среди белого дня шататься на рынке — не самая лучшая идея, но с другой стороны, Иоля бы и не предложила подобного, если бы не была уверена в безопасности. Киарану очень хотелось так думать.

За прилавками стояли одинокие торговцы, лениво выкрикивая зазывалки. Редкие покупатели проходили меж рядов, без особого интереса осматривая товар. Кузнечная лавка закрывалась. Болезненно худощавый парниша резво собирал с прилавка разложенные ножи, образцы стрел, кортики и луки. Киаран чуть приостановился, заметив чудный рекурсивный лук, сильно похожий на его собственный.

— Интересуетесь? — спросил парниша, шмыгнув носом.

— Этот лук у тебя в руках, — Киаран ткнул пальцем, не решаясь подойти ближе к прилавку. Из-за опущенной челки на правый глаз и низкого капюшона было сложно разглядеть оружие. — Сколько он стоит?

— О, это декоративный образец, — пролепетал торговец, оборачивая его тканью. — Если он вас заинтересовал, то поезжайте в Райпур, на ярмарку. Мастер уехал туда на всю неделю. Возможно, отхватите себе лук с хорошей скидкой.

— Но сколько он стоит?

— Двести вин, — чуть смутившись, ответил он. — Но я уверен, что Мастер сделает скидку на ярмарке!

Киаран промолчал, пытаясь вспомнить и подсчитать, сколько всего у него денег. Вынул кошель, чуть подбросив в ладони. Мешочек был наполовину полон серебристыми и медными монетами. Но какие из них называют вин? Торговец, так и не получив ответа, продолжил собираться, а эльф, вернув кошель на пояс, пошел дальше по рынку. В конце ряда, у разложенных на земле досках, сидела старуха. На земле, на расстеленной красной ткани, лежали подсохшие булки хлеба, связки лука, горсти сморщившейся редиски и пара стеклянных бутылок молока. Старуха сильно морщилась, постоянно оглядывалась и крепко сжимала тяжелую трость в руках. Казалось, что, если подойти слишком близко, она непременно огреет тебя этой палкой. Киаран предусмотрительно встал в отдалении и наклонился вперед, уперевшись руками в колени.

— Можно молока и хлеба?

— А? — вскрикнула старуха, вздрогнув всем телом. — Конечно! Вам одну бутылочку или две?

— Две.

Старушка закопошилась, вынула из-под доски тканевую сумку, натолкала на дно немного соломы и уложила бутылки с молоком. Булку хлеба она вынула из-под ящичка рядом с собой. На вид этот хлеб выглядел совсем свежим и, кажется, даже был ещё теплым.

— Сколько с меня?

— Десять медяков, — улыбаясь во весь рот, прошепелявила старушка, сразу же протягивая ладонь. Киаран отсчитал медяки и высыпал горсть, но убрать кошель обратно не успел. Что-то на краю взгляда подозрительно дернулось, и эльф по рефлексу отскочил назад, врезавшись спиной в соседний прилавок. Кисть обожгло болью от пореза. Фигура незнакомца быстро удалялась, виляя между пустых рядов. И только видя спину подростка, эльф осознал, что выпустил из рук кошель.

— Твою же мать, — выругался он, зажимая пальцами кровоточащий порез. Секунды на раздумья, и Киаран сорвался следом за воришкой.

Парнишку было отлично видно, его тень мелькала в прорезях тканей, меж пустых прилавков и чистых, не заваленных товарами проходах. Нога мерзко хрустела от нагрузки, сразу же наливаясь обжигающей болью, но упустить какого-то мелкого пацана Киаран себе позволить не мог. Да, он уже оплатил покупку, но ведь это дело принципа! Рыночная площадь закончилась, сменившись узкими переулками нижнего района. Воришка уже сбавил ход, продолжая вилять, сбрасывать коробки и сбивать людей на пути. Он оглядывался, показывая свое перекошенное испугом лицо. Если бы не нога, Киаран бы уже давно поймал его, даже не зная всех хитрых изгибов и дыр переулков. Всё изменила налетевшая на спину туша, тут же прибившая его к мостовой. Незнакомец резво вцепился руками в голову и с размаху ударил Киарана головой о выпуклые камни дороги. В глазах тут же потемнело, но лишь на мгновение перед тем, как взгляд заволокла кровавая пелена. К незнакомцу присоединился ещё один, вжав колено в шею и захватив локти. Зазвучал вынимаемый из ножен меч.

— Постой, — прошипел первый голос, сильнее придавив ноги эльфа и просунув пальцы под повязку на голове. — Да ты только глянь, кто это тут у нас…

Киаран не мог разобрать интонацию. Но в ней точно было больше удовольствия, чем чего-то ещё. Лезвие плотно приставили к горлу, но колено с шеи убрали. Ему позволили чуть приподняться.

— Ну, привет, — произнес низкий, шершавый голос. Его обладатель скрывал лицо под тряпичной маской и капюшоном, но очевидно эльфские глаза полностью выдавали его.

* * *

Собрать всё воедино было, пожалуй, самой простой частью. Поместив стекло внутрь футлярчика, Иоля приподняла медальон. Выглядел он просто, непримечательно, как и должен быть. Зрение с трудом фокусировалось на украшении, даже на таком близком расстоянии. Она убрала его обратно на темную ткань, где бы он точно не потерялся.

— Отдать сегодня или позже?

Киаран уже слишком задержался, она это понимала, но только один медальон не поможет ему выжить. Иоля откинулась на стуле, тяжело вздыхая и чувствуя, как грудь заполняет тоска. У неё не было плана, чтобы помочь ему. Одно лишь желание услышать чертово предвестие и наконец сделать следующий шаг. Но вот оказывается, что никакой дороги для этого шага нет.

Послышался сдержанный стук в дверь. Киаран бы стучать не стал. Девушка тут же подкинула монету на блюдце и узнала в мутном образе раба Вордакая. Он ещё раз постучал, на этот раз настойчивее, и Иоле пришлось открыть дверь.

— Ты немного опоздал, — проворчала она вместо приветствия.

— Вордакай передает вам привет, — сухо произнес эльф, протягивая плотный сверток. — И надеется в ближайшее время на ваше возвращение. Место по-прежнему свободно.

Сверток шелестел от упакованной в нем ткани и бумаги. Этот приветственный подарок в точности повторял все предыдущие.

— На этом всё?

— Конечно же, нет, — эльф криво усмехнулся и, резко шагнув вперед, захлопнул за собой дверь. — Откуда ты достала его?

— Спасла, — кратко ответила девушка, поймав себя на мысли, что эльф в курсе того, что она одна в квартире.

— Ты-то? — он вновь усмехнулся, особенно погано. — Себе бы для начала помогла, пока кольца на руках не сошлись.

— Пошел прочь, — прошипела Иоля, легонько толкнув эльфа ладонью в грудь. Он ловко перехватил её за кисть, развернул и впечатал в стену коридора, заломив руку за спину.

— Какой ты смелый стал! Что, гагатовое колечко на шее уже не жмет?

По сдавленному, свистящему дыханию было ясно — жмет. Но он продолжал держать, заламывая девичью руку сильнее. Уже через мгновение хватка ослабла, и мужчина отшатнулся назад, судорожно хватая ртом воздух.

— Отвел душу? Теперь убирайся.

— Если не явишься к Вордакаю, то он обо всём узнает.

— О чем именно? — напряжение резко сгустилось, голос заметно дрогнул. Единственное, что успокаивало — готовый медальон. — Что я с эльфом дружу? Неужели сдашь своего собрата ради короткого одобрения этого некроманта?

— Лишь бы ты не разгуливала по Энитану, — прошипел он, открывая дверь. — И по земле вовсе.

Когда дверь захлопнулась, Иоля решила, что медальон вручит сразу же, как только Киаран вернется домой.

* * *

Вокруг стояла удушающая вонь отбросов и гниения, сквозь которую едва пробивался аромат мокрой глины. Киарана, перевязав за спиной руки, настойчиво вели вперед. Повязанная на глаза его собственная лента не давала увидеть дорогу. Путь продолжался недолго, по гулкому эху и сырости было ясно, что они где-то под землей.

— Надеюсь, что голова у тебя не забита глупостями, — произнес кто-то за спиной. Повязку сдернули, давая рассмотреть пространство вокруг. Киаран, как и думал, действительно оказался под землей. Сырые, обвитые корнями стены и обломки плит — вот и всё, что тут можно было увидеть. За единственным исключением — эльфами. В небольшом зале, который когда-то, возможно, был казармой, был заселен группой эльфов. Все пять голов резко обернулись, как только Киарана протолкнули вперед.

— Это ещё что такое? — прорычал мужчина с глубоким шрамом, пересекающим лицо от подбородка до скулы. — Вы кого притащили?

— Тихо, Вир, — ответил эльф, развязывая Киарану руки. Его сияющие голубизной глаза отдавали раздражением. — Мы его случайно поймали. Гнался за нашим пацаном.

— Ну так выкинули бы его куда подальше, зачем сюда приволокли?

— Потому что посчитал нужным, — огрызнулся мужчина, выступив вперед. — Какие-то претензии? Ты меня не беси лучше лишний раз, я и так устал от этой помойки.

Вир молча стиснул зубы. Остальные эльфы продолжали безучастно наблюдать, пока легкая улыбка не прорезалась на лице голубоглазого.

— Ну, раз никаких претензий, то давайте поболтаем с нашим гостем, — он с нажимом толкнул Киарана вперед. — Иди, садись на лавку. А вы принесите чистой воды и тряпок, надо бы промыть ему рану.

Без особого энтузиазма эльфы принялись выполнять приказ, пока Киаран напряжено замер на лавке. Он по какой-то причине думал, что Нхельский лес — это последний рубеж, где можно встретить свободно передвигающихся эльфов. Только теперь, видя своих сородичей, он подумал, что если сам сумел сбежать, то с какой стати это не могли сделать остальные?

— Начнём с простого, я — Лерайон, — произнес эльф с голубыми глазами. — А ты?

— Киаран.

— Откуда?

— А это важно?

— В Энитане — это самый важный вопрос, особенно для нас, — серьезно произнес он, садясь рядом. — Многова-то тут окольцованных гагатом, а ты, вон, свободный. Очень любопытно.

Киаран задумался. Если перед ним хоть кто-то частично связанный с лесом, то как дезертир он отсюда живым не уйдет. Но с другой стороны, никто из присутствующих патриотом и не выглядел. Скорее уж были такими же беглецами.

— Я из воинов Эдорта, тех, что на линии у пустыни, — осторожно ответил эльф, внимательно наблюдая за тем, как округляются глаза Лерайон.

— Так ты из леса? О боги… Ты один бежал? Как давно?

— Около двух недель назад, — О Иоле он решил пока умолчать. Неизвестно, как на её вмешательство могут отреагировать. — Ты тоже беглец?

— Нет, конечно же, нет, но мои родители ими были, — эльф задумчиво почесал щеку. — Я понимаю, какой это ад. Эти истории отцовские с детства в кошмарах снились.

— Я бы не назвал это адом, — осторожно подбирая слова, начал Киаран. — Просто предвестие показало кое-что… Не слишком приятное.

Нечитаемое выражение застыло на лице Лерайон. Он с мгновение вглядывался в Киарана, прежде чем что-то ответить. И было в этом взгляде нечто, похожее на ужас.

— Поглощение? — спросил он шепотом, но стоявшие поблизости эльфы тут же повернулись в его сторону.

— Я не знаю, о чём ты, — честно ответил Киаран, хотя его видение действительно было похоже на что-то такое. Подозрение, тут же отразившееся на всех, кто слышал их разговор, вынудило Лерайон поднять руку. Эльф, только что принесший таз с водой, отошел в сторону.

— Сколько тебе лет?

— Какое это имеет значение?

— Очень советую ответить честно, — угрожающе произнес эльф, кладя руку на рукоять меча.

— Двадцать семь.

Лерайон обернулся к другим. Как только короткие недоверчивые переглядывания закончились, он вновь заговорил.

— Поглощение — это такой процесс, когда один эльф выпивает другого, — с очевидной ненавистью пояснил мужчина. — Старшие часто поступают так с преступниками, беглецами и прочими, кто оказался особенно неугоден. Я знаю это со слов отца, а он бы врать не стал. Поэтому, если ты хоть раз в жизни прикасался к чужой душе, то тебе здесь не место.

— Неужели? — эльф, которого недавно назвали Виром, нагло усмехнулся. — Тогда, может, соберешь все свои шмотки и тоже свалишь?

— Лучше прикрой пасть, — прорычал мужчина, соскочив со скамьи. — Именно потому что я это делал, я понимаю, что это за поганая тропа.

— Зато ты жив, парень. Да, та девица потеряла в годах, но зато дыры в брюхе больше не беспокоят, — Вир криво усмехнулся. — А если продолжаешь тут добро проповедовать, то лучше навести эту старуху пятнадцати лет и верни ей всё.

Повисло тяжелое молчание. Никто не рисковал подавать голос, словно лишний звук способен кого-то убить. Киаран неловко кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Ничего подобного я не делал. Если вас всех это так беспокоит.

— А мы тебе не верим, — отозвался эльф, держащий на руках таз. — Лерайон, ты уже дважды притаскивал паршивых сюда. Нам чудом удалось тогда выкрутиться, поэтому с меня хватит. Либо ты избавишься от него, либо я сваливаю.

— Поддерживаю, — поддакнула эльфка, все это время державшаяся у стены. — Он мне не нравится.

Лерайон, казалось, был готов сорваться в любой момент. Но уже через мгновение ненависть сошла с пересечённого морщинами лица. Он обернулся к Киарану.

— Я отведу его обратно на поверхность. Эльфскую кровь я проливать просто так не намерен.

* * *

Как только дверь в квартиру скрипнула, Иоля выскочила в коридор. Уже наступила глубокая ночь и улицы Энитана затихли. В коридоре по обыкновению горела единственная свеча, возможно, из-за её тусклого света лицо девушки показалось припухшим.

— Привет, — выдавив усталую улыбку, произнес Киаран. На большее ему просто не хватало сил.

— Что случилось?

Её глаза беспорядочно разглядывали эльфское лицо. Она резко замерла, заметив пересекающую лоб рану. Подошла ближе, обхватывая ладонями скулы и опуская ниже, на уровень собственных глаз.

— Просто очень неприятная встреча, — Киаран вновь вымучено улыбнулся и отпрянул назад, смущенный близостью. — Меня ограбили на рынке, а потом побили в подворотне. Так что…

— Не надо было отправлять тебя на рынок. Я даже не подумала…

— Иоля, — он прервал её и, поймав взгляд, чуть поклонился. — Давай поедим что-нибудь, я очень устал. Надеюсь, еда еще есть? А то старушка убежала вместе с моей покупкой.

Девушка отступила в сторону, давая пройти.

— Да, мне принесли подарок. Так что у нас есть немного булочек, — пробормотала она, проходя следом за эльфом в зал. — Тот эльф, которого я просила тебя подлечить, заходил.

— Вовремя же он, — огрызнулся Киаран, усаживаясь за стол. В глаза тут же бросился медальон. — Ты закончила?

— Да, — мрачно отозвалась она.— Можешь примерить.

— Не хочу.

— Ну, можешь сделать это и позже, — девушка неловко усмехнулась и выставила на стол сверток с помятыми булочками. От них ощутимо пахло корицей. — Ещё есть настойка вишневая, но она очень сладкая. Будешь?

— Может быть, ты сделаешь другой медальон? — проигнорировав вопрос, спросил эльф и тут же добавил: — А лучше еще парочку. Я не знаю, где ты работаешь, но попробую помогать. Я много чего умею.

— Тебе не нравится этот?

Он ответил не сразу, провел пальцами по шероховатой поверхности футляра и тут же отвернулся к окну, сильно закусив нижнюю губу.

— Не нравится. Меня прям тошнит от вида этой безделушки.

— Это очень обидно, знаешь ли, — возмутилась полукровка, но осеклась. С эльфом однозначно было что-то не так. — Слушай, этот медальон работает. Ты сможешь свободнее ходить среди людей.

— Это не меняет того факта, что он мне не нравится.

— Киаран!

Он резко обернулся, и только теперь Иоля заметила застывшее в его глазах отчаяние. Она не видела этого раньше, не ощущала в навязчивых прикосновениях и голосе, постоянно повторяющем её имя.

— Ты не хочешь уходить?

— Мне просто нужен другой медальон, — прошептал он, отводя взгляд.

— Я не буду его делать.

— Да? — он горько усмехнулся, сцепляя руки на груди. — Полагаю, на этом твоё благородство заканчивается?

— Видимо, так, — она ответила осторожно, с трудом понимая, что творится у эльфа в голове.

— Выгоняешь? — он спросил не глядя, зачем-то напрягшись всем телом, словно готовясь к удару.

— Знаешь, настойка, хоть и сладкая, но отлично согревает, — Иоля внезапно улыбнулась, тут же принявшись копаться в буфете. — Мне кажется, сегодня как-то холодно на улице. О! Вот и она, — пузатая банка с мутной красной жидкостью оказалась на столе, а вместе с ней и два керамических стакана. Девушка поспешно разлила напиток, заполнив стаканы только наполовину. — Попробуй.

Киаран чуть встряхнул свою кружку, разглядывая мутные разводы в напитке. Напоминало это всё омерзительное варево из еловых шишек, которое в качестве праздничного напитка им всучивали в начале зимы. Ненавидели его все, даже тот, кто готовил, но ничего другого придумать так и не смогли.

— Боишься, что отравлю? — Иоля сделала глоток и тут же закинула в рот кусок булочки. Лицо перекосила жуткая гримаса. — Боги, да эта штука жутко крепкая! Я передумала, не пей эту дрянь.

Он промолчал, продолжая разглядывать содержимое стакана, так и не рискнув сделать глоток.

— Киаран.

— Да? — он отставил стакан и вновь отвернулся к окну.

— Пожалуйста, не молчи.

— Мне нравится вид из этого окна, — начал эльф, сильнее сжимая руки на груди. — Здесь так шумно по утрам, весь день и даже ночью… В Нхельском лесу такого никогда не было. Ты сидишь часами на дереве, вглядываешься в эту бескрайнюю зелень и ждешь. Ждешь, когда очередной маг с грохотом вывалится из портала. Убиваешь, сжигаешь тело и вновь ждешь, — он на мгновение замолчал, прикрывая глаза. — Там совсем нет животных, только насекомые. Старое, древнее место, которое гниет заживо. Зачем его вообще охранять? Зачем там быть живому?

— Может быть, там есть что-то ценное?

— Если и есть, то я точно не хочу отдавать собственную жизнь за это.

— Думаю, самопожертвование — это действительно полная хрень, — Иоля задумчиво покрутила в руках стакан и вновь сделала очень маленький глоток. — Я рада, что жива. И собираюсь оставаться такой как можно дольше, даже несмотря на Оковы.

— Что? — Киаран обернулся. — Какие еще Оковы?

— У эльфов такого нет? — полукровка вдруг улыбнулась, ещё раз пригубив напиток. — Ох, боже, какая крепкая! Видимо, наши Боги отыгрываются только на людях. Так иронично, ведь почти все служители Троих — люди.

— Иоля, я не понимаю, о чем ты, — эльф недоумевающе уставился на неё. От такого взгляда хотелось осушить весь стакан разом, только бы не рассказывать о проклятье. Но от спирта в голове уже мутило и следовало бы остановиться. Глубоко вздохнув, она сделала последний глоток и отставила стакан подальше.

— Каждый год по всему Рэйтану проходит обряд — Ац, — начала она издалека. — Сейчас многие его воспринимают как небольшой фестиваль с плясками да выпивкой. Нужно лишь обвешать шею и руки браслетами из Оксуда, спеть песенку и поплясать в костре, пока остальные напевают. Обычно это очень весело, — Иоля грустно улыбнулась, предаваясь воспоминаниям. — Но порой среди тех, кто обвешался камнями, открывается Окованный. Например, я.

— Я никогда не слышал о подобном, — честно ответил эльф, подцепив пальцами булочку. — Для чего весь этот обряд?

— Просто для того, чтобы вовремя найти беду. Быть Окованным — значит быть не просто проклятым, но и разносить эту заразу на окружающих. Мне рассказали, что Нхельская пустыня образовалась именно из-за такого проклятого. Никто её даже пересечь теперь не может. И никто не знает, есть ли по ту сторону песка жизнь, — она дернула плечами и взглянула на Киарана. — Все в этом городе знают, кто я такая. И однажды настанет день, когда проклятье проснется, оковы сомкнутся, и каждое живое существо, связанное со мной, будет втянуто в это.

Вновь повисло молчание, только на этот раз Киаран не прятал взгляд, а смотрел прямо, внимательно вглядываясь в напряженную улыбку Иоли. Рука сама потянулась к её сжатой на столе ладони. Холодной, маленькой руке, которую она тут же отдернула.

— Мне дали шанс, право выжить и выбрать другую судьбу, — прошептала полукровка, опуская взгляд. — Я здесь лишь потому, что всё еще есть время, но я не знаю, сколько его. Какой момент в моей жизни затянет нити судьбы? Я не знаю. Никто не знает.

— Тебе для этого нужно было предвестие?

— Да, — Иоля согласно кивнула, сильнее склонив голову. — Я уже два года здесь и всё, что смогла найти, это некромантию, — она криво усмехнулась. — Мне из самых разумных соображений предложили умертвить себя и доверить некоторым личностям воскрешение. Но, знаешь, личем я становиться как-то совсем не хочу. Да и не факт, что смерть разрывает Оковы.

— Да, я бы тоже не согласился, — Киаран чуть улыбнулся, взглянув на лежащий рядом медальон. — Значит, по сути, я единственный, кто может помочь?

— Тебе это что, льстит? — возмущение морщинкой пересекло лоб девушки.

— А не должно?

— Не должно, потому что завтра ты соберешь вещи и покинешь этот дом.

— О, нет, так совсем не пойдет. Я, как действительно благодарный эльф, просто не могу вот так уйти! Вот верну долг, снимем твои Оковы, напьемся нормальной настойкой… Да, вот тогда действительно можно расходиться.

Иолю тут же прорвало на смех. На истеричный, нервный хохот, который разрывал не только горло, но и сердце. В такие речи всегда хочется верить, но подобное благородство слишком редко заканчивается хоть чем-то хорошим. Иоля это прекрасно знала.

— Это очень мило, но не стоит, — прошептала девушка, восстанавливая дыхание от смеха. — Ты не дождешься своей весны, если окажешься втянут в оборот проклятья.

— Я хочу попробовать. Разве ты в том положении, чтобы отказываться от помощи?

— А может, я наплела тебе с три короба, чтобы ты не уходил, м?

К неожиданности Иоли, эльф улыбнулся и с самым довольным видом хлебнул настойки. На мгновение его перекосило, но он тут же сделал ещё один большой глоток.

— Скажем так, — он резко выдохнул, ощущая расползающееся жжение в горле. — Я совсем не против.