Возвращение в Хогвартс (джен)

Лесничий занял самую большую лодку и поплыл во главе учеников, все так же указывая путь поднятым высоко над головой фонарем.

Ребята влезли в лодку — у Розы это вышло лучше, а Альбус промочил одну ногу, и теперь в ботинке неприятно хлюпало. С ними в лодке оказались девочки, что шли следом. Худенькая черноволосая продолжала с упоением рассказывать о Косом переулке, теперь рассказ зашел о магазине мантий мадам Малкин. Как только все дети расположились в лодках, Альбус заметил, что ни в одной из них нет весел. Но, не успел он спросить, как же они поплывут, лодки, как по волшебству, двинулись за главенствующей лодкой с ярким фонарем.

— Готова встретиться с гигантским кальмаром? — с неуверенной улыбкой спросил Альбус сестру.

— Ал, гигантский кальмар не нападает на детей. Он вообще ни на кого не нападает. Не верь всем пустякам, что говорит тебе Джеймс! — и она обратилась к девочке из семьи волшебников, что шла следом по тропе. — А когда мы с семьей играем в квиддич, я всегда играю охотником, и очень даже хорошо играю, — Роза гордо тряхнула головой.

— Что ж, если попадем на разные факультеты, в следующем году увидим, кто кого, — та ухмыльнулась ей в ответ и повернулась к своей соседке. — Со второго курса можно участвовать в отборочных испытаниях в команду факультета.

— Мой отец попал в команду на первом курсе, — не подумав, и скорее сам себе, чем в ответ девочке, произнес Альбус.

— Как тебя зовут? — девочка нахмурилась, и в ее глазах тут же мелькнул проблеск догадки.

Теперь, когда они сидели друг напротив друга, у Альбуса появилась возможность их рассмотреть. Черноволосая девочка была очень красива, ее большие карие глаза, полные озорства, были широко раскрыты, и в них сверкали блики фонарей, тонкий носик смешно подергивался, когда она что-что говорила. А из-под заправленных за них волос, торчали уши, которые напомнили Альбусу домовых эльфов из старых детских книжек. Собеседница же оказалась совсем непривлекательной особой, сложена она была довольно грубо, длинные темные волосы покоились на массивных плечах, широкий рот замер в недоверчивой ухмылке, во взгляде не читалось ничего, кроме высокомерия.

— Альбус Поттер. Это — Роза Уизли, моя сестра, — Альбус толкнул плечом Розу, хотя и так было ясно, о ком он говорит.

— Ты сын Гарри Поттера, — сказала девочка утвердительно. — Я ведь слышала об этом. Гарри Поттер был первым в Хогвартсе первокурсником, которому разрешалось иметь собственную метлу и играть в квиддич. Хм... а что, если и у нас на курсе будет место исключениям? — девочка хитро подняла бровь. — Думаю, Слизерин не прогадает, взяв такого игрока, как я, — и она снова повернулась к соседке. — Слизерин — лучший факультет! Жаль, что ты на него не попадешь.

На лице девочки замер так и не заданный вопрос, и она уставилась на воду.

Лодки плыли по черной воде, приближаясь к высокой изгороди, сплошь увитой плющом. Альбус удивился: как же они проплывут сквозь вставшую на их пути изгородь? Но впереди показалась расщелина, и лодки плавно, одна за другой, проплыли сквозь нее в длинный подземный тоннель. Пока Альбус и остальные ученики заворожено оглядывались по сторонам, лодка Хагрида причалила к берегу.

— Строимся! — скомандовал Хагрид, когда все первокурсники вылезли из своих лодок. Альбус снова не рассчитал расстояние, выпрыгивая из лодки, и промочил вторую ногу.

— Ну что, стало быть, все собрались, а? — спросил Хагрид, оглядывая обращенные к нему лица. — Тогда все за мной! Вас ждет Хогвартс! Эй, вы! Не разбредайтесь!

Две шеренги учеников последовали за Хагридом через широкую лужайку к массивным каменным ступеням замка. Поднявшись по ним, Хагрид еще раз окинул взглядом первокурсников. Удовлетворенно хмыкнув себе в бороду, он развернулся и трижды ударил в исполинские дубовые двери замка.

— Вот вы где! — воскликнул кто-то за спиной Альбуса.

К друзьям протиснулся мальчик, с которым они познакомились в поезде.

— Привет. Извини, — неловко пробормотал Скорпиус, обходя девочек, с которыми Альбус и Роза плыли в лодке. — Я вас повсюду искал! — он повернулся к Альбусу. — Вы видели, какой великан? Отец говорил, что он поведет нас в Замок. Но я и не представлял, что он такой огромный! Отец говорил, что этот великан умом не блещет, хотя мне кажется, что он довольно славный.

— Хагрид — наш друг, — сердито сказала Роза. — И он очень хороший.

Скорпиус замялся и, покраснев, опустил взгляд.

— Ты — Малфой? — неожиданно спросила девочка, которая хвасталась в лодке своим мастерством в квиддиче и мечтала попасть на Слизерин.

— Да, — настороженно на нее посмотрев, ответил Скорпиус. — Скорпиус Малфой.

— Алисия Трэверс, — сказала девочка и протянула ему руку. — Будем учиться вместе.

— Откуда тебе знать, где он будет учиться? — спросила Роза, с вызовом посмотрев на Алисию.

Она подошла ближе к Скорпиусу и стала с ним рядом, скрестив руки на груди. Альбус заметил, как переменилась в лице Роза, когда в лодке Алисия Трэверс сказала, что лучший факультет Хогвартса — Слизерин. И сейчас он видел, что его сестра настроена более чем воинственно.

— Все Малфои учатся на Слизерине, — пожав плечами, ответила ей Алисия и повернулась к Скорпиусу. — Мама рассказывала мне о нашей гостиной. Это невероятно. А ты слышал, кто у нас будет деканом? Профессор Слизнорт — один из лучших зельеваров. А еще мама сказала, что он каждый год выделяет среди курса несколько особенных учеников. И у них непременно будет большое будущее. Так всегда случается. Вот бы попасть в его Клуб Слизней!

— Клуб Слизней? — поморщилась Роза.

Отец рассказывал Альбусу, что со своими лучшими друзьями он познакомился в поезде, когда впервые ехал в Хогвартс. И Альбус думал: что, если у них с Розой получится так же? Ему понравился Скорпиус. Альбусу всегда было непросто сходиться с новыми людьми, но, когда его кругом общения были родственники и друзья семьи, это не слишком ощущалось. А здесь, в школе, он переживал, что не сможет ни с кем подружиться. Тогда как Роза наверняка найдет очень много друзей. И больше всего его пугала мысль, что с этими новыми друзьями ей будет лучше, чем с ним, и они больше не будут так близки, как раньше. Но, болтая в поезде со Скорпиусом, Альбус чувствовал себя удивительно легко, будто они с этим светловолосым мальчиком были знакомы всю жизнь. И тогда он видел, что Роза думает так же.

Но сейчас, после слов Алисии о том, что вся семья Скорпиуса — выходцы из настолько ненавистного Розе факультета, Альбус заметил перемену в лице сестры. Она стояла рядом со Скорпиусом, гневно смотря на Алисию, но Альбус чувствовал, что она разочарована. Возможно, она поначалу тоже думала, что Скорпиус станет их другом. А теперь в ее глазах было сомнение.

Дверь распахнулась, и дети увидели пожилую, довольно сурового вида высокую волшебницу в черной мантии, расшитой золотыми нитями. Ее голову венчала остроконечная шляпа с широкими полями. Лицо с резкими чертами было изборождено морщинами. На длинном тонком носу покоились изящные прямоугольные очки.

— Профессор МакГонагалл, все первокурсники прибыли! — сказал ей Хагрид.

— Спасибо, Хагрид, — кивнула ему волшебница.

Она едва доходила ему до груди, но во всей ее позе чувствовалась такая необычайная сила и властность, что Хагрид будто даже стал меньше рядом с ней. Альбус смотрел на профессора МакГонагалл во все глаза. Он много о ней слышал от Джеймса и от родителей, но никогда ее не видел. И сейчас он думал только о том, что Джеймс явно преуменьшал все, что о ней рассказывал. Альбус смотрел на МакГонагалл и понимал, что вряд ли он когда-нибудь будет бояться кого-то больше, чем эту худенькую и хрупкую на вид старую женщину.

— Я их забираю, Хагрид. А вас уже ждут в Большом зале, — сказала профессор МакГонагалл и дала студентам знак следовать за ней.

Волшебница повела первокурсников через зал таких невероятных размеров, что у Альбуса перехватило дыхание, а идущие сзади ученики восторженно заохали. Потолок терялся где-то высоко над их головами, высокие стены были увешаны картинами с яркими пейзажами и известными волшебниками, которые с интересом разглядывали новых учеников.

По вымощенному булыжником полу дети строем прошли к широкой мраморной лестнице, будто бурлящим водопадом спускавшейся к центру зала. И, когда они поднялись по ней на следующий этаж, поравнявшись с высокими дверьми красного дерева, за которыми раздавался шум сотен голосов, профессор МакГонагалл остановилась и повернулась, внимательно оглядев кучку переминающихся с ноги на ногу встревоженных учеников.

— Вот теперь добро пожаловать в Хогвартс, — сказала волшебница.

Она стояла перед ними, прямо держа спину и соединив перед собой руки. Она смотрела вперед, будто в никуда, но обращалась сразу ко всем студентам, изучая каждого из них. Никогда прежде Альбус не видел никого с таким пронзительным взглядом. Отец ему говорил, что Распределяющая Шляпа видит все, что, возможно, скрыто даже от тебя самого. Самые потаенные мысли. Твою сущность и твои страхи. И, глядя на профессора МакГонагалл, Альбус думал, что вряд ли какая-то шляпа может рассмотреть в нем больше, чем этот пронизывающий насквозь холодный взгляд. Никто из детей больше не перешептывался. Ученики застыли, боясь пошевелиться. Альбус затылком чувствовал нарастающее за его спиной напряжение.

— Скоро начнется банкет по случаю начала нового учебного года, — продолжала профессор МакГонагалл. — Но прежде вас распределят на факультеты. Церемония распределения очень важна, прошу серьезно отнестись к этому испытанию. Факультет, на который вы попадете, станет для вас домом и семьей на ближайшие семь лет. Вы будете вместе ходить на уроки, спать в одной спальне и проводить свободное время в общей гостиной. Всего в школе четыре факультета: Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. У каждого из них своя древняя история, с которой впоследствии вы непременно ознакомитесь. Ваши достижения будут приносить вашему факультету призовые очки, в то время как за нарушение дисциплины и прочие проступки ваш факультет будет лишаться этих очков. В конце года факультет, набравший большее количество очков, получит Кубок Школы в соревновании между факультетами. Это большая честь для студентов и их декана. А теперь следуйте за мной.

Профессор МакГонагалл развернулась к высоким дверям, которые тут же сами собой распахнулись. Дав знак новоиспеченным ученикам следовать за ней, профессор МакГонагалл ввела их в просторный зал, в центре которого располагались четыре длинных стола. За ними уже сидели студенты всех возрастов. Болтовня старшекурсников по мере приближения высокой волшебницы стихала, и они с любопытством разглядывали новичков, видимо, гадая, кто из них пополнит их факультетскую семью.

В конце зала растянулся стол для преподавателей, среди которых Альбус узнал своего крестного, к которому теперь следовало обращаться не иначе, как профессор Долгопупс. Слева от него сидел довольно полный седовласый волшебник и приветливо улыбался приближающимся первокурсникам. Рядом с волшебником возвышался горой уже знакомый детям Хагрид. Завидев Альбуса и Розу, он помахал им громадной рукой, но, спохватившись, пригладил бороду и серьезным взглядом окинул Большой зал. Чуть дальше сидел совсем крохотный, с торчащими во все стороны седыми курчавыми волосами волшебник. Он беседовал с темнокожей ведьмой в высокой остроконечной шляпе, щедро расшитой звездами. Учителя, с которыми детям еще предстояло познакомиться, расположились вдоль всего стола. Кто-то из них приветствовал учеников доброжелательным взглядом, кто-то беседовал с соседом в ожидании распределения прибывших по факультетам. В самом конце стола сидел дряхлый волшебник с неприятным лицом, он внимательно и с очевидной неприязнью следил за всеми учениками сразу, нежно поглаживая кошку, свернувшуюся у него на коленях

В центре стола возвышался массивный стул-трон с высокой резной спинкой. На «троне» восседала директор школы Хогвартс Помона Стебль. Это была невысокая пухлая волшебница в сером чепце, ее глаза с отходящими от них морщинками-лучиками светились счастьем. Она приветствовала новых учеников доброжелательной улыбкой, при этом, не забывая уделять внимание каждому сидящему поблизости преподавателю.

Профессор МакГонагалл провела первокурсников к учительскому столу и велела развернуться лицом к столам факультетов. Перепуганные новички переминались с ноги на ногу, кто-то перешептывался, высказывая идеи о предстоящем распределении. Альбус стоял рядом с восторженно глазеющей по сторонам Розой, а по правую руку от него понуро опустил голову Скорпиус.

В ожидании распределения ребята разглядывали Большой зал. Родители много рассказывали им о том, как великолепен Хогвартс, но увиденное сегодня не шло ни в какое сравнение с этими рассказами. Высокий потолок раскинулся над ними звездным ночным небом так, что создавалось впечатление, будто зал и вправду находится на свежем воздухе. Освещался зал мерцающими на стенах факелами и тысячами свечей, парившими в воздухе над столами факультетов, которые были уставлены самой разной посудой. На них разместились и глубокие серебряные блюда с фигурными ручками, и хрустальные чаши с разнообразными узорами, и высокие вазоны для фруктов... Сверкающие кубки для напитков и тарелки были аккуратно расставлены напротив каждого ученика. Но вся посуда была пуста и сверкала чистотой.

Профессор МакГонагалл поставила перед учениками самый обычный, ничем не примечательный, табурет на трех ножках и водрузила на него старинную, всю в заплатках и определенно ни разу не стираную, шляпу. По рядам первогодок пробежал шепоток. Те, кто не знал, чего ждать от церемонии распределения, недоумевали, рассматривая выставленный на всеобщее обозрение реквизит. Но стоило шляпе зашевелиться, как все учителя и ученики в Большом зале смолкли. На табурете покоился не обычный головной убор; Распределяющая Шляпа была одной из самых древних реликвий Хогвартса, некогда принадлежавшей одному из основателей Замка.

— Вы знали, что нам придется проходить какие-то испытания? — раздался взволнованный голос за спиной у Альбуса.

Он обернулся и увидел черноволосую девочку со странными ушками, с которой они плыли в одной лодке. Альбус посмотрел на Розу. Сестра после слов МакГонагалл о испытании как-то притихла и только смотрела по сторонам.

— Думаешь, нам нужно будет что-то делать? — обеспокоенно спросил он сестру.

— Я не знаю, — мрачно ответила Роза.

— Отец сказал мне перед самым отправлением поезда, что нас будет распределять по факультетам Волшебная Шляпа, — продолжал Альбус. — Он ничего не говорил ни о каких испытаниях.

— Я не знаю, Ал, — снова сказала Роза. — Сколько я ни упрашивала родителей, они так мне ничего и не рассказали.

Альбус замолчал и отвернулся, снова посмотрев на Шляпу. Он чувствовал, как взвинчена Роза. Должно быть, она волновалась не меньше него. Альбус был уверен, что из них двоих именно от Розы ждут большего. В то время как никто не удивится, если Альбус ударит лицом в грязь. И становилось понятно, почему Роза так взволнована. Альбус невольно разозлился на своих родителей и родителей Розы. Что им стоило рассказать о том, что будет ждать их здесь, в школе? В последние дни лета отец только и повторял, что не хочет портить Альбусу его первые впечатления, мама молча кивала, Гермиона говорила, что весь смысл распределения в неподготовленности к нему, а Рон многозначительно хмыкал, только нагоняя на Альбуса с Розой больше страху. Единственным значительным, что сказал Рон, было то, что если Роза попадет не на Гриффиндор, ее лишат наследства. Альбус был уверен, что его дядя так пошутил, но Роза, казалось, приняла все за чистую монету.

Тем временем Шляпа вытянулась, мотнулась, стряхивая пыль, и у ее полей образовалась глубокая бесформенная дыра, оказавшаяся не чем иным, как ртом. И шумно вздохнув, Распределяющая Шляпа затянула свою песню:

В замке Хогвартс в этот год

Много нового вас ждет.

Обретете вы здесь дом,

Знанья и друзей притом.

Чувства в каждой я душе

Вижу и спешу уже

Факультет найти такой,

Где вам будет рад любой.

В Слизерине — можешь знать —

Ты найдешь друзей под стать.

Слизеринец горд, хитер —

Слухи эти с давних пор.

Мест тем нет, кто в этот зал

Лишь недавно путь узнал.

Каждый древний знатный род

Слизерин в объятья ждет.

В Гриффиндоре — храбрецы,

Смелы эти молодцы.

Приключения кто ждет?

Гриффиндорцы — шаг вперед!

Коль в огонь и воду ты —

Путь тебе в его ряды.

Не боишься ничего?

Примут там за своего!

Когтеврана ты студент,

Если с самых ранних лет

Метишь в лучшие умы —

Все на Когтевране мы!

Пуффендуй рад всех принять,

Кого магом можно звать.

Будь ты добр и светл душой —

Будем мы тебе семьей!

Шляпа смолкла, затянув заплаткой безобразный рот. Начиналась церемония распределения.

Профессор МакГонагалл сняла Шляпу с табурета, развернула длинный свиток и объявила:

— Бэйлор, Эвелин!

Девочка с почти черными волосами и прямой челкой неуверенно вышла из толпы учеников и двинулась к табурету. МакГонагалл подала ей знак сесть и, подождав, покуда та справится с неуверенностью, водрузила ей на голову Распределяющую Шляпу. Голова Эвелин скрылась под головным убором так, что видна осталась лишь часть лица ниже носа, и Шляпа громко огласила:

— Когтевран!

За вторым столом слева громко захлопали, и девочка, явно удовлетворенная решением Шляпы, поторопилась присоединиться к новым друзьям.

— Бутман, Закари!

Светловолосый мальчик подбежал к табурету и крепко зажмурился в ожидании вердикта; профессор МакГонагалл надела на него Шляпу, и та громко прокричала:

— Пуффендуй!

Теперь в аплодисментах разошлись ученики за крайним правым столом.

Так, Эван Элмерз и Огден Фергусон были отправлены на Слизерин. Алекса Фейн и несколько других первогодок направились к Закари за стол Пуффендуя. Энн Коллинз, худенькая черноволосая девочка с карими глазами и забавными ушками, та самая, с которой ребята ехали в лодке, стала первой, кому были предназначены рукоплескания за крайним слева столом — гриффиндорцы приветствовали своего первого первокурсника.

— Малфой, Скорпиус!

Скорпиус неуверенно замешкался, оглянулся на еще ожидающих распределения детей и сделал шаг вперед.

В течении многих лет, минувших с их первого дня в Хогвартсе, Альбус не раз задавался вопросом, что же им двигало в тот, оказалось, решающий момент. Но, взглянув на опущенные плечи Скорпиуса, Альбус в последнюю секунду схватил его за локоть и сказал так, чтобы никто, кроме Скорпиуса, не услышал:

— Шляпа отправит тебя туда, куда ты сам захочешь. Нужно только попросить.

Альбус не знал, прислушается ли Скорпиус к его совету. Но, к держащей Шляпу профессору МакГонагалл, мальчик шел уже решительным шагом. Спустя мгновенье Шляпа прокричала:

— Гриффиндор!

Но на этот раз аплодисменты не были такими шумными, некоторые из учеников за столом Гриффиндора начали перешептываться, за преподавательским столом Невилл Долгопупс удивленно посмотрел на Рубеуса Хагрида.

После того как Люси Мейсон присоединилась к столу Слизерина, а Зои Милтон обнялась со знакомыми старшекурсниками у стола Пуффендуя, очередь дошла до Альбуса.

Он взобрался на табурет, и профессор МакГонагалл, к удивлению мальчика, едва заметно улыбнулась ему, прежде чем накрыть его голову шляпой. Альбус погрузился в темноту, мысли спутались в один прочный клубок. Но все, о чем он старался думать: «Только бы Гриффиндор. Я знаю, вы меня послушаете. Только бы Гриффиндор, я буду сильным и храбрым, только бы Гриффиндор». Но Шляпа ему ничего не ответила. Помедлив, она тихим, но слышным всему залу голосом, и, как показалось Альбусу, с усмешкой, вкрадчиво произнесла:

— Гриффиндор.

Все расплылось. Все переживания и неуверенность. Он там, где должен быть. Альбус не помнил, как слез с табурета и направился к своему столу. Он не видел даже как старший брат, наверное, в первый раз в жизни, с полной искренностью обнимает его, представляя своим друзьям. И только заняв место за столом рядом с Джеймсом, Альбус смог поднять взгляд и посмотреть по сторонам. По правую руку от него сидела Энн, а слева брат трепал его за плечо, рассказывая друзьям, как он и не сомневался в решении Распределяющей Шляпы. У стола преподавателей Роза всем своим видом говорила: «Скоро и я к тебе присоединюсь!». Напротив сидел Скорпиус, лучезарно ему улыбаясь.

Альбус посмотрел на преподавательский стол. Хагрид перехватил его взгляд и показал ему большой палец. Невилл подмигнул и поднял кубок. И Альбус почувствовал всю ответственность своего выбора: отныне он — гриффиндорец. Теперь он не имеет права бояться ничего. Он должен стать таким, как его отец. Он больше никогда не спрячется за плечом сестры. Он со всей смелостью встретит все, что уготовила ему судьба.

Распределение по факультетам продолжалось, и Альбус наблюдал за тем, как новички один за другим шли к табурету, а после разбредались к разным столам. Саймон Солсбури взахлеб рассказывал новым соседям за столом Пуффендуя, как они плыли на лодках по Черному озеру. Дэвин Саймон, мальчик в очках с очень толстыми стеклами, присоединился к столу Когтеврана. Позже Алисия Трэверс, темноволосая девочка, с которой, как и с Энн, ребята познакомились в лодке, присоединилась к столу Слизерина. А вскоре и Роза обняла Альбуса, протиснувшись между ним и Джеймсом.

Когда последний ученик соскочил с табурета, профессор МакГонагалл убрала свиток и кивнула директору школы. Не все дети заметили, как директор Стебль поднялась на ноги: ростом она оказалась очень мала. Пухлая волшебница светилась счастьем, голос ее был звонким, почти девчачьим. И, подав знак студентам утихнуть, с широкой улыбкой она обратилась ко всему залу:

— Дорогие ученики! Я рада приветствовать в стенах Хогвартса каждого из тех, для кого Хогвартс уже стал домом и для кого знакомство с нашей школой только начинается. Все мы жутко проголодались, и я не стану затягивать речей. Скажу только о главных правилах: ученикам школы запрещается посещать Запретный лес без сопровождения преподавателей, запрещается находиться вне замка в позднее время. Наших новых учеников хочу предупредить, что подобные нарушения дисциплины будут незамедлительно пресечены нашим чрезвычайно усердным в данном вопросе завхозом, — она слегка склонила голову в сторону скрючившегося старика с кошкой на руках, — мистером Филчем. Капитанов команд по квиддичу прошу в ближайшее время согласовать со своими деканами даты отборочных испытаний. Также напомню, что пробоваться в команду факультета разрешается только со второго года обучения. Поэтому, дорогие второкурсники, подойдите к капитанам своих команд, если желаете проявить себя в квиддиче. После ужина старосты раздадут вам план занятий на этот учебный год и подробнее ознакомят с правилами школы. А теперь прошу всех к столу. И будьте усердны в учебе!

Волшебница опустилась на свой стул и широко развела руками. Тут же на всех столах, как по волшебству, начала появляться горячая еда. Пышные булочки возникли из воздуха, отварное мясо было аккуратно разложено в глубоких блюдах, вазоны наполнились фруктами, в пустых кубках появился тыквенный сок. И Большой зал заполнили самые разные ароматы, от которых у Альбуса громко заурчало в животе. Он даже не догадывался, как сильно проголодался за этот день.

Ученики накинулись на еду. Некоторые продолжали обсуждать события, что с ними приключились в первый день в Хогвартсе. Первокурсники дивились тому, как это еда может появляться сама собой. Те из них, что жили в семьях маглов, никогда не видели ничего подобного и с воодушевлением говорили о колдовстве и о том, как здорово было бы научиться так же сотворять себе разные вкусности из ничего. Скорпиус, внимательно следивший за разговорами вокруг себя, повернулся к Энн Коллинз, с горящими глазами рассказывающей соседке, какие блюда она научилась бы сотворять в первую очередь, и очень серьезно сказал:

— Тебе ни за что не научиться делать еду из воздуха, — и мягче добавил. — Этого никто не умеет. Ее нельзя сотворить из воздуха. Можно увеличить в объеме, если она у тебя уже есть, можно приманить, если знаешь, где она находится. А сотворить — нельзя.

И, поймав на себе взгляды не меньше десятка студентов, сконфуженно произнес:

— Я в книжке вычитал.

— Странно, что ты не на Когтевране, — сидящий рядом старшекурсник с вьющимися каштановыми волосами до плеч, лучезарно улыбнувшись, хлопнул его по плечу. — К нашему счастью! Продолжай в том же духе — и Кубок Школы нам обеспечен!

Энн подпрыгнула на месте и, широко распахнув глаза, застыла. Взглядом, полным ужаса, она смотрела куда-то вдаль. К ученикам по воздуху плыл прозрачный человек с курчавыми волосами и в пышных средневековых одеждах. За другими столами Альбус тоже заметил призраков. По одному за каждым столом факультета.

— Добрый вечер, сэр Николас! — воскликнул сидящий рядом со Скорпиусом старшекурсник. — Как провели лето?

— Ох, Энтони, совсем печально, — привидение опустилось на скамью между Альбусом и Розой, которые поспешно расселись подальше. — Дважды за лето подавал заявку в Клуб обезглавленных охотников, и дважды мне ответили отказом. Это такая несправедливость!

— А я вас знаю! — воскликнул темноволосый мальчик с очень густыми бровями. — Вы — Почти Безголовый Ник! Привидение факультета Гриффиндор!

— Меня зовут Сэр Николас де Мимси-Дельфингтон. И я предпочитаю, чтобы ко мне обращались не иначе, как сэр Николас, молодой человек, — сухо ответил ему призрак.

— А почему почти безголовый? — шепотом спросила Энн у Альбуса.

— Поэтому! — бодро ответил сэр, схватив себя за макушку, и в галантном поклоне одним движением отсоединил голову от туловища, которая все же оставалась прикрепленной к телу несколькими сантиметрами кожи. — Сорок пять ударов тупым топором по шее! Но палач так и не смог отрубить голову до конца, а я теперь обречен на вечные страдания. Такой, в сущности, пустяк, а Совет Обезглавленных наотрез отказывается принимать меня в члены клуба. Чудовищная несправедливость!

Призрак плавно взлетел в воздух, задев плечо Альбуса, отчего-то онемело, как если бы было под местным наркозом, и поплыл вдоль стола, приветствуя учеников, а уже успевшая пожалеть о заданном вопросе Энн отодвинула от себя тарелку с сочным окороком.

— Он каждый год так делает, — с улыбкой сказал Энн Джеймс.

— А кто те привидения за другими столами? — спросил оскорбивший чувства Почти Безголового Ника первокурсник.

— Это тоже привидения факультетов. Вон там, за столом Когтеврана, Серая Дама. У Пуффендуя это Толстый Проповедник. А призрак с грозным лицом за столом Слизерина — Кровавый Барон, — сказал старшекурсник по имени Энтони.

— А почему он весь в крови?

— Ты можешь спросить его сам, если не побоишься, — улыбнулся Энтони. — Я как-то слышал, что еще при жизни Кровавый Барон был влюблен в Серую Даму. Якобы это он ее убил и, в ужасе от того, что натворил, вонзил нож и в свое сердце. Говорят, он потому и остался в Хогвартсе: не может найти покоя и, в знак вечного раскаяния, гремит по ночам цепями в подземельях. Но это слухи. Истинная история мне не известна.

Альбус посмотрел на Кровавого Барона, парящего над столом Слизерина. Его голову венчал длинный парик на старинный манер, камзол был расстегнут, а на белой рубахе у самого сердца зияла кровавая рана. Барон вел беседу с каким-то старшекурсником, а сидящие поблизости первогодки смотрели на него с явным ужасом.

— Мои родители работают юристами, — отвлекла Альбуса от мыслей о Бароне и его трагической любви Энн Коллинз. — Я совсем недавно узнала о Хогвартсе и о волшебстве. А вы с сестрой из семей волшебников? Мне кажется, я здесь единственная, кто ничего не знает об этом мире.

— Это не так, — подбадривающе улыбнулся ей Альбус. — В Хогвартсе очень много детей из семей маглов. Мы с Розой — кузены и, да, наши родители — волшебники. Но у меня бабушка была из семьи маглов, а у Розы — мама. А теперь она занимает высокий пост в Министерстве магии. То, кем являются твои родители, не определяет того, как ты проявишь себя в Хогвартсе. Так что не стоит из-за этого переживать.

— У волшебников и министерство свое есть? — удивленно спросила Энн.

— Конечно! — ответил Альбус. — И министр магии! Мой отец тоже работает в Министерстве. Как-то я там даже был с ним на экскурсии. Это очень большое здание в самом центре Лондона, и там работает очень много волшебников. Там множество разных отделов и ведомств, и многие выпускники Хогвартса работают в Министерстве магии.

— Но как же обычные люди его не видят, если это такое большое здание? — с еще большим удивлением спросила Энн.

— Так же, как и Хогвартс, — в разговор влез темноволосый мальчик, сидящий напротив них рядом с Энтони. — Территория Хогвартса огромна, и здесь учатся сотни студентов, но окажись поблизости магл, он не увидит ничего, кроме руин и таблички, что сооружение опасно и вход воспрещен. Так и с Министерством, — а затем добавил. — Меня зовут Джесси Фелпс. Мы с семьей тоже живем среди маглов, родители работают на магловской работе, и, сказать по правде, я до последнего не был уверен, что получу письмо из Хогвартса, — он неуверенно улыбнулся. — Я никогда не проявлял особых талантов в волшебстве. Отец думал, что я — сквиб.

— Что такое сквиб? — нахмурилась Энн.

— Тех, кто родился в семье волшебников, но не умеет колдовать, называют сквибами, — ответил ей Джесси. — Обычно в раннем возрасте все волшебники творят какое-нибудь волшебство, а я ничего такого не делал. Как только отец не пытался заставить меня проявить в себе волшебника! Устраивал мне всевозможные испытания, подлавливал в самый неподходящий момент. Однажды, когда мы ходили в поход, даже столкнул меня с обрыва в надежде, что я хоть что-то сделаю, но без толку. Он трансгрессировал и поймал меня внизу, — поспешно добавил Джесси в ответ на ужас в глазах Альбуса и Энн. — Когда мама узнала, что началось! А этим летом я ездил на каникулы к бабушке, она живет на ферме, и мне приходилось много помогать ей по хозяйству. Как-то раз я так устал, что уснул прямо среди грядок. И когда пришла бабушка, я парил в воздухе и храпел. Бедная старушка, она же не знала, что ее зять — волшебник!

— Так у тебя не оба родителя — волшебники? Так тоже бывает? — спросила Энн.

— Еще как бывает! Я — полукровка. Отец — волшебник, мама — из маглов. Отец рос в семье волшебников, и в Хогвартсе учился. Всегда мечтал, чтобы я тоже сюда попал. Так и вышло. Бабушка вызывала священника, а папа чуть не плакал от счастья. А что у вас, ребята?

— Я совсем мало знаю о маглах, — заговорил Скорпиус. — Точнее, знаю много, но с самими маглами никогда не встречался. Все в моей семье — чистокровные волшебники, но моя мама увлекается всякими магловскими штуками и постоянно пытается заинтересовать ими нас с отцом. Мне-то это все интересно, вы даже не представляете, сколько у них есть полезных вещей! Добавь к ним немного волшебства, и вот, пожалуйста — незаменимая вещь в доме любого волшебника. Но отец ко всему этому относится без энтузиазма. Недавно мама принесла такую интересную штуку — компостер. Папа так возмущался! Но через пару часов компостер сломался, и отец немного успокоился.

— Что за компостер? — перебила его Энн. — Никогда прежде не слышала.

— Ну, это такая штука, — ответил Скорпиус, шаря глазами по стенам, будто выискивая, что бы поставить в пример. — Я даже не знаю, как объяснить, никогда прежде ничего подобного не видел! Он похож на книгу, только не книга. Но если положить книгу перед собой, а потом раскрыть на девяносто градусов — очень похож! На одной стороне у него кнопочки всякие, а другая светится. На ней тоже есть кнопочки, но их нажимать нельзя, они там только нарисованы.

Роза, с интересом слушавшая магическое видение компьютера, хихикнула и, наклонившись, глянула на Энн. Та из последних сил сдерживала смех, боясь обидеть Скорпиуса.

— В вашем доме есть электричество? — спросила Роза.

— Прошу прощения? — непонимающе переспросил Скорпиус.

— Что ж, не беда, — не объяснив, что за неведомое электричество необходимо компостеру, ответила Роза. — Компьютер твоей мамы не сломан, у него просто села батарея.

Скорпиус растерянно перевел взгляд с Розы на Альбуса и тихо, будто хотел, чтобы это услышал только он, произнес:

— Сейчас у меня больше вопросов, чем ответов.

Энтони слегка подтолкнул Скорпиуса плечом и дал окружающим его первокурсникам знак умолкнуть. За преподавательским столом директор Стебль поднялась, держа в руке кубок, и обратилась ко всем ученикам с пожеланиями хорошо выспаться и отдохнуть к завтрашним занятиям. Призраки за столами факультетов плавно поднялись и поплыли по воздуху кто куда. Кровавый Барон, раскланявшись с учениками своего факультета, просочился сквозь пол, Серая Дама, гордо держа голову и сплетя перед собой руки, поспешно выпорхнула из Большого зала, а Толстый Проповедник и Почти Безголовый Ник плавно парили через весь зал, о чем-то оживленно беседуя. Еда из тарелок вмиг исчезла, и только Джесси Фелпс расстроено смотрел на свою вилку, на которую еще секунду назад был нанизан сочный бекон.

— Сейчас всем идти за мной, — сказал детям Энтони и, поднявшись, громко обратился ко всему столу. — Первокурсники! Все первокурсники следуют в гостиную Гриффиндора за мной! Идем строем, никому не разбегаться!

Но ни у кого из первокурсников и в мыслях не было разбегаться. Они снова, как и на станции деревни Хогсмид, озадаченно глядели по сторонам, больше всего боясь потеряться в образовавшейся толчее.

Альбус и Роза еле волокли ноги, когда Энтони повел группу первокурсников-гриффиндорцев через Большой зал. Многие старшие ученики еще сидели за столами и болтали, преподаватели начали потихоньку расходиться. Хагрид, выбираясь из-за стола, задел высокую вазу для фруктов, чуть не опрокинув ее на сидевшего рядом седовласого волшебника, и, поспешно извинившись, направился в сторону главных дверей замка. Проходя мимо первокурсников, он на прощание помахал Альбусу и Розе рукой и сказал, что ждет их завтра после уроков на чай с булочками.

Из зала ученики вышли к широкой мраморной лестнице и медленно поплелись по ней наверх. Сытые и уставшие за день, они, зевая, шли по лабиринтам коридоров. Альбус уже не пытался запоминать весь проделанный ими путь: было ясно, что без карты во всех переходах этого замка он не скоро разберется. Дважды Энтони проводил их через потайные ходы: первый скрывался за раздвижными панелями, второй был спрятан за массивным гобеленом. Они шли то по одной лестнице, то по другой, некоторые из них даже, пока первокурсники по ним поднимались, меняли свое направление, перелетая от своей первоначальной площадки совсем к другой. На высоких стенах висели сотни портретов, и изображенные на них волшебники переговаривались между собой, а некоторые приветствовали новых учеников. Идущая перед Альбусом и Розой Энн каждую минуту останавливалась, восхищенно рассматривая двигающиеся картины, и поэтому каждый раз Розе приходилось ее подталкивать, чтобы они совсем не отстали. Ребята шли, переходя с лестницы на лестницу и из коридора в коридор, уже так долго, что, казалось, того и гляди окажутся на крыше. Но вот они свернули в длинный коридор и, дойдя до самого его конца, остановились у портрета с изображением очень полной женщины в шелковом розовом платье.

— Золотой снитч, — сказал Энтони, обращаясь к портрету.

— Верно! — откликнулась Полная Дама и, взявшись за золотую раму, отодвинула портрет в сторону, открывая проход в гостиную Гриффиндора.

Гостиная представляла собой просторную комнату, оформленную в красно-золотых тонах. Повсюду стояли глубокие мягкие кресла, в некоторых из них уже сидели гриффиндорцы, учащиеся на старших курсах. Они рассказывали друг другу о том, как провели летние каникулы или делились предположениями о новых предметах и учителях. В камине полыхал огонь, наполняя теплом всю комнату, а из громадных окон во всю стену открывался восхитительный вид на просторы Замка и озеро, по которому первокурсники совсем недавно сюда добирались.

Энтони указал им на две арки в конце гостиной и объяснил, что спальни мальчиков и девочек находятся в двух разных башнях замка.

Альбус и Скорпиус попрощались с Розой и с остальными мальчиками направились к винтовой лестнице своей башни.

В спальне царил полумрак. Пять больших кроватей, скрытых пологами с темно-красными бархатными шторами, уже были застелены идеально белым постельным бельем, а подле каждой находился багаж учеников. Альбус нашел кровать со своим багажом и, раскрыв чемодан, начал искать пижаму. Некоторые из ребят еще переговаривались между собой, высказывая свои ожидания о завтрашних уроках (Энтони уже выдал им учебный план на текущий год).

Аарон Мансфилд заверял остальных, что все окажется проще, чем они опасаются, потому что учебный день начинается с предмета, который ведет декан их факультета, — профессор МакГонагалл, с чем Альбус, не высказываясь вслух, не согласился. На соседней кровати задернул полог Скорпиус. У Альбуса уже не было сил сказать ни слова. Он залез под тяжелое одеяло, и, только его голова коснулась подушки, забылся глубоким сном.