Глава третья

— Желаю счастья вашей чести!

— Да будет проклята она!

Лопе де Вега,

«Собака на сене»

Похороны сэра Эдварда Гизборн позорно проспал. Проснувшись от мучительной головной боли, когда солнце уже вовсю светило на небосклоне, он понял, что торопиться бессмысленно. Дело сделано и без его участия. А лишний раз видеть Мэриан... Стоп. Мэриан.

Страдальчески поморщившись, Гизборн оторвал голову от подушки, втайне надеясь, что ночное появление леди Найтон всего лишь пригрезилось ему в пьяном бреду. Но нет. Разбитая бутылка немым свидетелем продолжала лежать на полу в центре комнаты. С кровати упасть она туда никак не могла. Гизборн застонал.

Не проявляя ни малейшего сочувствия к болящей голове похмельного патрона, в комнату ввалился насвистывающий Э'Дейл:

— Гай, ты спишь что ли? — с порога начал он. — А на похороны сэра Эдварда не поедешь?

Гизборн застонал еще громче и перевернулся на другой бок. Провалился бы этот придурошный Алан со своими дурацкими похоронами…

— Да ладно тебе, — как ни в чем не бывало продолжал Алан, гремя чем-то тяжелым, — все ж таки не чужой. И все там будут. И Мэриан... — поняв, что ляпнул что-то не то, мошенник поспешил сменить тему: — И шериф опять орать станет, если что случится, а тебя рядом не окажется. Кому это надо? Встава-а-а-й, Га-а-ай! — нараспев закончил он.

Гизборн накрылся подушкой. Меньше всего на свете он хотел куда-либо ехать. А видеть Мэриан под ручку с Вейзи — и подавно.

Громыхнула входная дверь — Алан куда-то ушел. Но не успел Гай обрадоваться тому, что его наконец-то оставили в покое, дверь хлопнула снова. А еще мгновение спустя...

— Э'Дейл! — заорал подскочивший с постели совершенно мокрый Гизборн. — Какого черта?!

— А что? Ты бы все равно умываться стал, — отвечал оруженосец, благоразумно отскочив к двери и отставляя пустое ведро в сторону. — А теперь и умываться не надо. Ну, что, едем что ли? Я уже и коней приказал седлать.

* * *

На Найтонское кладбище они приехали, уже когда комья земли противно ухали по деревянному гробу. Где-то, на самом краю сознания, Гай отметил, что погребение прошло именно так, как и заказывал шериф — «в лучшем виде». Спешившись, Гизборн приблизился к скорбной группе прощавшихся.

— Леди Найтон, — церемонно склонив голову, произнес он. Его ощутимо затошнило. — Примите мои соболезнования.

— Благодарю вас, Гай, — чопорно ответила ему Мэриан, цепляясь за руку Вейзи и ни единым жестом не выдавая, что между нею и Гаем ночью что-то произошло. Гизборн с надеждой подумал: вдруг, и правда, померещилось?

Шериф тем временем, опалив подчиненного оценивающим взглядом и подавшись к самому ушку Мэриан, жарко прошептал ей:

— Милочка, я вас оставлю буквально на пару мгновений. Мне тут нужно переговорить, — еще один испепеляющий взгляд на Гая, — с Гизборном. Вы без меня справитесь?

— Да, да, конечно, Бенезет, — всхлипнув и приложив к глазам кружевной платочек, каких у нее отродясь не водилось, отвечала Мэриан.

А Вейзи, цепко ухватив Гизборна за кожаную куртку, потащил его куда-то в сторону. За их отбытием пристально наблюдали леди Мэриан и стоящий чуть в стороне отец Бернард.

— Гизборн! — зашипел Вейзи. — Какого черта ты творишь?!

— О чем вы, милорд? — силясь справиться с очередным приступом тошноты, вызванным столь стремительным перемещением и только что виденным представлением, недоуменно переспросил Гай.

— О чем? О чем?! — срываясь на крик, передразнил шериф. И уже тише добавил: — Гизборн, пьяная ты рожа, в каком виде ты явился на похороны моего тестя?

— Милорд...

— Молчи, Гизборн! — отвечал милорд, глядя куда-то за плечо Гая.

Гай обернулся — со всепонимающей и всепрощающей улыбкой на устах к ним приближался отец Бернард.

— Дети мои, — начал священник, — дети мои, господь завещал нам любить друг друга.

Гизборн недоуменно глянул на Вейзи.

— Да, да, ваше преподобие, — отвечал тот, — воистину так. Это все, что вы хотели нам сказать?

— Конечно же, конечно же, нет, сын мой!

Гай внутренне застонал.

— Недостойно, недостойно таких взрослых высокородных мужей так по-ребячески вести себя! — продолжал отец Бернард. Теперь недоумение отразилось и во взгляде Вейзи. — Я мог, мог ожидать чего-то подобного от тебя, сын мой, — укоризненный взгляд в сторону Гая, — но ты, Бенезет!

— О чем вы? — ошарашенно переспросил не привыкший к подобной фамильярности Вейзи.

— Ну, ка-а-ак же?! — всплеснул руками отец Бернард. — О том, что ты только что учудил, чадо! Стыдно, стыдно, дети мои, — укоризненно покачал он головой, — ссориться из-за женщины. Да еще и на похоронах!

Пока Гай, точно вытащенный из воды деревенским мальчишкой карась, открывал и закрывал рот, оскорбленный в лучших чувствах шериф быстро пришел в себя:

— Да как вы только могли подумать подобное, отец Бернард! — золотой зуб ярко сверкнул на солнце. Вейзи стал словно на голову выше, а священник — на две головы ниже. — Мы обсуждали здесь вопросы государственной важности! А вы! — отец Бернард что-то нечленораздельно проблеял в ответ. — Это вон пусть Гизборн очередную бабу с Гудом делит! А невесту мою я попрошу оставить в покое! — картинно запахнув шерифскую мантию, поблескивая лысиной, Вейзи направился к одиноко стоящей на краю отцовской могилы леди Мэриан.

* * *

По прибытии на кладбище Алан, оценив обстановку, рассудил, что от начальства сейчас стоит держаться подальше, а потому, перекинувшись парой слов с управляющим Найтонов, отошёл в сторону и облокотился на высокий камень, начавший покрываться мхом.

— Как бы время мы ни проводили, с каждым днем могила все ближе, — резюмировав обильные словоизлияния отца Бернарда, Алан переключился на созерцание беседы шерифа и Гизборна. Впрочем, это ему быстро наскучило: шериф, как обычно, пытался вытряхнуть из Гая остатки мозгов, Гай же смотрел на Вейзи остекленевшими глазами и что-то мямлил невпопад. Странно, вроде и не так много выпили вчера. Может, старуха не того подмешала… С другой стороны, тогда бы плохо было обоим, а Алан сегодня чувствовал себя исключительно хорошо.

Решив, что своим здоровьем Гизборн в состоянии обеспокоиться и сам, Алан обвел взглядом окрестности, высматривая Эннис, дочку одного из вилланов покойного Найтона. Эннис, однако, поблизости не наблюдалось. Зато среди перешептывающихся служанок, Алан выглядел незнакомую девицу примечательной наружности. Ростом с него, может, даже чуть выше, плечистая, девица была тем не менее стройна. Она все время сморкалась и утирала глаза, так что понять, хороша ли незнакомка лицом, не представлялось возможным. Все, что он смог разглядеть — светлые волосы, выбивавшиеся из-под головного платка, да россыпь веснушек на переносице. Странным образом девица эта кого-то Алану напоминала, но кого — вспомнить никак не удавалось. Пытаясь найти хоть какую-то зацепку, он решил подойти поближе. Тем более, что к беседе Гизборна и шерифа присоединился отец Бернард, а от него, как известно всей округе, двумя словами не отделаешься.

Народ начал постепенно расходиться, и Алан был еще в нескольких шагах от незнакомки, когда та последний раз промокнула глаза платком и, метя подолом по земле, направилась к могиле сэра Эдварда. Как только она сделала первый шаг, Алан наконец-то понял, кто перед ним. И поспешил вперед. Нагнав девицу, он приобнял ее за плечи:

— Здравствуй, красави…

Резко двинув рукой, «красавица» оборвала Алана на полуслове. В глазах у него потемнело; он попытался вздохнуть, но почему-то не получилось. Следующая попытка тоже оказалась неудачной, и только с третьего раза удалось заполучить немного воздуха.

Все еще полусогнувшись, обхватив руками живот, Алан выдавил:

— Охренел-а ты, что ли, совсем?!

— А нечего тут грабли свои распускать! — девица сложила руки на груди и уставилась на Э’Дэйла.

— Да я только хотел…

— Знаю я, чего ты хотел! — она еще раз смерила потенциального ухажера взглядом и заключила: — Все вы одного хотите!

— Вот уж чего мне от тебя не надо, — завелся Алан, успевший отдышаться, — так это…

Он осекся и огляделся по сторонам. Шериф, явно сказав какую-то гадость священнику, взмахнул мантией и направился к Мэриан. В их сторону он даже не взглянул.

Алан шагнул к собеседнице и хрипло зашептал:

— Ты зачем сюда приперся, Робин? Кругом стража, ты думаешь, шериф тебя в платье не узнает?

— Узнает — не узнает… Что ты заладил, как Мач? — махнул рукой Робин. — Вот ты сейчас метнешься, доложишь своему хозяину, он меня и узнает. Доложишь ведь?

— А иди ты… — Алан сплюнул. Помолчав, добавил: — На могилу мог бы и ночью наведаться, покойному-то без разницы, что солнце, что луна.

— Покойному без разницы, — согласился Робин и, полуобернувшись, взглянул на Мэриан, разговаривавшую с шерифом.

— А ей сейчас вообще не до тебя, — живот все еще не отпускала тупая тягучая боль, и настроения выбирать слова поосторожнее не было. — У леди Найтон теперь жених имеется, он ее и утешит, и приголубит. Видишь, как воркуют?

— Жених? Вейзи — жених?! — у Робина знакомо заблестели глаза. — Сейчас мы узнаем, кто тут жених… — и, развернувшись, он зашагал к беседующей паре.

— Ты куда? Стой! Погоди! — Алан бросился следом и ухватил его за локоть. — Дай, я хоть шерифа отвлеку, а там уж выясняйте, кто кому кем приходится, хоть до утра.

Робин смерил бывшего приятеля тяжелым взглядом и неохотно кивнул.

* * *

После позорного бегства Вейзи — ах, простите, милорд, стратегически верного отступления шерифа, — Гай был оставлен на растерзание отцу Бернарду в одиночестве.

— Сын мой, — вещал священник, не обращая внимания на то, что достал уже вышеозначенного «сына» до печенок. — Не дело, не дело, сын мой, навязывать леди свое внимание. И уж тем более становиться из-за нее врагами со своим лучшим другом и братом. Не дело, не дело!

Гай уже и не пытался уловить логику в речах духовного наставника.

— Покаяться, надо, надо покаяться, сын мой, впустить в свою душу Бога и позволить ему...

— Сэр Гай! — прервал очередной виток словоизлияний отца Бернарда выскочивший откуда-то Алан.

— Э'Дейл? Чего тебе? — силясь скрыть облегчение, ответил Гизборн.

— Сэр Гай, вас милорд шериф зовет. А вас, отец Бернард, — добавил проходимец, состроив благочестивую мину, — просят срочно прийти в церковь. У них там что-то пропало...

По-бабьи подхватив сутану, священник со всех ног бросился к храму.

Искоса глянув на милующегося с Мэриан шерифа, Гай снова спросил своего оруженосца:

— Так чего тебе?

— Из замка гонца прислали, — подозрительно отводя глаза, отвечал тот. — Дескать, к празднеству... тьфу ты, пропасть! К поминальному пиру все готово. Ждут только шерифа, чтобы одобрил. А то ему не понравится, как в прошлый раз, и опять все приготовления заново начинать.

— А что сам ему не доложил?

— Я что, дурак что ли?! — наигранно удивился Э'Дейл.

— А я, стало быть, дурак, — себе под нос констатировал Гизборн и уже громче приказал Алану: — Вели выводить коней.

Глядеть на идиллическую картину флиртующего со своей невестой Вейзи было выше сил Гая. Скорей бы уже вернуться в замок. Там, по крайней мере, всегда можно найти себе занятие подальше от леди Найтон. Да и поесть не помешало бы.

Как назло, подувший ветерок принес запах свежевыпеченного хлеба, и чувство голода обострилось. В сочетании с не до конца прошедшей тошнотой ощущение было своеобразным.

«Интересно, нет ли у Алана в сумке чего-нибудь съестного? — задумавшись, Гай прошел мимо селянки, одной из немногих, кто еще не покинул кладбище, и даже не заметил, каким взглядом она его одарила. — Вино, кстати, тоже не помешало бы. Надо, надо… Тьфу ты! Скоро сам заговорю, как этот старый дурак!»

— Гизбо-о-орн! — приближение помощника не прошло шерифом незамеченным. — Гизборн! Поди сюда!

— Милорд, — стараясь не смотреть на леди Найтон, повиновался Гай.

— Скажи-ка мне, Гизборн, из замка вестей не было? — многозначительно произнес Вейзи. Вот и пойми его — не то он про Черных рыцарей говорит, не то про пир.

— Все готово, милорд. Ждут только вашего одобрения.

— Чудно, чудно, — потирая ладони, заключил шериф. — Милочка, вы позволите сопровождать вас в Ноттингем? — протягивая невесте руку, предложил он.

— Ах, нет, Бенезет, — скорбно ответила та. — Здесь еще столько душ, так же, как и я, тоскующих по папеньке, нуждается в моем утешении... Ступайте, Бенезет, я буду к вечеру, — и, чмокнув жениха в блестящую лысину, леди удалилась.

* * *

Робин нетерпеливо наблюдал, как Вейзи прощается с Мэриан и как стоящий рядом с ними Гизборн старательно изучает то ли крышу церкви, то ли вообще облака. Что-то в этом было странное, но размышления пришлось отложить на потом: шериф наконец-то направился к лошадям. Гизборн не отставал от него ни на шаг. Робин же, чуть выждав, подобрал путающийся в ногах подол юбки и поспешил за Мэриан.

Он вскоре нагнал ее и негромко окликнул. Девушка обернулась; Робину показалось, что в ее взгляде мелькнуло удивление. Впрочем, она тут же бросилась ему на шею, значит, точно показалось.

— Ах, Робин, — Мэриан всхлипнула и спрятала лицо у него на груди, — папа…

И больше ни слова, только плечи вздрагивают. Если бы он мог уберечь ее от страданий пусть даже ценой собственного счастья, то без колебаний сделал бы это. Но он не мог, и все, что ему оставалось, — держать ее, обнимая крепче и крепче, гладить по спине и повторять пустые, никчемные слова утешения.

Насколько холодной и спокойной она представлялась Робину, разговаривая с Вейзи, настолько теперь казалась хрупкой и уязвимой. Когда же подняла к нему заплаканное лицо, он не смог придумать ничего другого, как коснуться ее приоткрытых губ легким поцелуем, на который она ответила с необычной страстью.

— Мэриан, — прошептал он, наконец, отстранившись. — Мне так жаль, Мэриан…

— Жаль, — эхом отозвалась она, — так жаль.

Больше ни слова сказано не было, и так, молча, они дошли почти до самого Найтон-мэнора. И только увидев двух стражников, слоняющихся на заднем дворе, Робин вспомнил про Вейзи.

— Что за история с шерифом? — улыбнулся он. — Алан сказал, будто вы помолвлены.

— Что еще сказал тебе Алан?

От неожиданности Робин остановился:

— Постой, Мэриан, ты ведь не можешь всерьез обручиться с Вейзи?

— Отчего нет? — непонимающе взглянула на него девушка. — Шериф Ноттингема — хорошая партия. — Она нахмурилась, будто припоминая что-то. — Кроме того, чем ближе я буду к нему, тем проще мне будет узнавать его планы и тем больше я смогу сделать для Англии.

— Шериф не Гизборн, — попытался воззвать к ее благоразумию Робин, — он не станет ходить за тобой точно пес за хозяином.

— Я не была бы в этом так уверена, — отмахнулась Мэриан.

— Тем более, — он схватил ее за руку. — Что ты станешь делать, когда шериф пожелает приблизить день свадьбы?

— Что-нибудь придумаю, — улыбнулась она. — Ты что-нибудь придумаешь. В конце концов, выйду замуж.

— Мэриан, это не игра! — Робин повысил голос, забыв о своем маскараде и о стражниках. — Ты твердишь, что мне пора повзрослеть, но посмотри на себя! «Что-нибудь придумаю», — передразнил он ее. — Последний раз ты все так ловко придумала, что мы тебя почти похоронили!

— Но я жива, — возразила Мэриан, подавшись к нему всем телом.

— Пока жива, — Робин выпустил ее руку и чуть отодвинулся, будто не замечая подставленных для поцелуя губ. — Мэр, ты заходишь слишком далеко. Пообещай мне, что прекратишь.

— Прекращу? Что прекращу?

— Все это, — он неопределенно помахал рукой. — Ночные прогулки с оружием, безрассудные выходки, помолвку эту дурацкую, наконец. С шерифом, надо же, — Робин покачал головой, удивляясь очередному плану возлюбленной.

— Ты, верно, не понял, Робин, — холодно заявила Мэриан. — Я буду поступать так, как сочту нужным. И если… судьба Англии потребует моего брака с шерифом, значит, так тому и быть.

— Да при чем тут Англия?! Мэр, что за бред ты несешь?

— Бред? Ах, вот значит как. Конечно, я слабая женщина, разве могут мои соображения оказаться чем-то иным? Я думала, ты, как никто другой, поймешь меня, Робин, и согласишься, что мой план разумен, даже более того. Но ты! Да ты такой же, как они все! Просто притворялся, а теперь все вышло наружу!

— Достаточно, Мэриан, — Робин сделал шаг назад. — Я действительно все понял. Не стоит нам продолжать. Ты считаешь, что твой план разумен — да кто я такой, чтобы спорить с этим? В конце концов, твой жених теперь Вэйзи, — он попытался улыбнуться, но губы почему-то не слушались. — Может, у него выйдет лучше, чем у нас с Гизборном. А я пока позабочусь о благе Англии. Спасибо, что указала мне верный путь. — Еще шаг назад. — Поторопись. Тебя, должно быть, уже заждались в Ноттингеме.

Развернувшись, Робин зашагал прочь, ни разу не обернувшись.

* * *

Ночью, когда солнце скрывалось за горизонтом и оставляло Ноттингем на растерзание жадным и хищным теням, город выглядел особенно зловеще. Мрачные, темные улицы было словно созданы для того, чтобы за каждым углом там мог притаиться разбойник, норовящий лишить случайного прохожего не только кошелька, но и жизни.

Самое пугающее впечатление Ноттингем производил на тех, кто смотрел на него из ярко освещенных окон шерифской резиденции, особенно если смотревшие даже не подозревали, что настоящая опасность таится не там, на кривых улицах города, а здесь, в стенах этого замка. Гай Гизборн не первый день жил в вотчине Вейзи и уж тем более не первый день знал его самого, чтобы, глядя на спящий Ноттингем, не понимать этого.

Цену обещаниям и посулам шерифа Гай тоже знал; и не сомневался, что при любой возможности тот наживется на всем и на вся, — но только не думал, что однажды Вейзи захочет нажиться на Мэриан.

Мэриан... О мотивах, двигавших ею, Гай старался вообще не думать. Не здесь. Не сейчас...

— Сэр Гай? — из полумрака коридора вынырнул мальчик-слуга. — Сэр Гай, милорд шериф зовет вас в парадный зал. Говорят, хочет сделать какое-то объявление.

Час от часу не легче!

Главный зал встретил Гая ослепляющим светом факелов и свечей.

— Гизборн! — послышалось откуда-то с возвышения. — Мальчик мой, ну наконец-то!

Проморгавшись и привыкнув к свету, он увидел, что шериф сидит во главе стола, а справа от него устроилась леди Мэриан.

— Друзья мои! — начал Вейзи, повелительным взмахом руки отсылая к Гизборну слугу с кубком и поднимая свой. — Друзья мои! Мы собрались здесь по скорбному поводу — не стало одного из лучших людей нашего графства, сэра Эдварда Найтона. Пусть земля ему будет пухом! Но это не повод отчаиваться и думать, что на этом жизнь кончена. Она продолжается! И прожить ее нужно так, чтобы ушедшим, глядя на нас с небес, было покойно и радостно. И потому, друзья мои, я хочу объявить, что послезавтра состоится мое венчание с очаровательной дочерью сэра Эдварда — леди Мэриан! — Вейзи поднес к губам руку поднявшейся невесты, после чего отсалютовал кубком и отпил из него. Свой кубок Гай опустошил залпом.

Где же этот Алан со своим пойлом? Сегодня оно пришлось бы как нельзя кстати.

* * *