Двойная жизнь (гет)

— В другой раз я непременно сделаю круг над Ивой, вот увидите! — пообещал Уизел, брезгливо повертев в руках очередную упаковку со сладостями. Ему их нанесли так много, что, казалось, один вид их уже вызывает в нём сильнейшее чувство тошноты.

Драко, стоящий возле кровати больного, нервно переступил с ноги на ногу. Как он понял по коротким фразам, в этом мире он дружил с Золотым Трио с первого курса, а значит, Уизел был его близким товарищем. И, да, действительно ощущалось что-то странное в отношении него. Доверие, что ли? Но одних ощущений было мало. Драко почти не знал никого из них, и если в случае с Гермионой незнание отменно компенсировалось сексом, с Уизелом у него не было совершенно никаких точек соприкосновения. Разве что полёты, о них можно было и поговорить. Только помягче, засунув привычное пренебрежение в дальний угол. Как с другом. Понять бы только, как говорят с друзьями.

— Я думаю, мы могли бы сперва потренироваться на поле, полетать вокруг школы, а уж потом рвануть на приступ старушки, — сказал он, и Гермиона, стоящая рядом, разжала пальцы.

— И ты туда же?! — обречённо всплеснула она руками. — Хочешь, чтобы я поседела? Думаешь, мне пойдёт платина?

Уизел со своего места только фыркнул, Уизлетта, сидящая рядом с ним, хихикнула, а Поттер неожиданно подмигнул Драко. С чего бы?

— Не волнуйся, — пробубнил Драко, не понимая, что должен сказать. — В другой раз Ива нас ни за что не достанет.

Возле постели Уизела они проторчала ещё час с небольшим. Больной стремительно шёл на поправку, так что единственное, что его мучило — скука, а развлекать Уизела, даже Уизела-друга, Драко не нанимался. Напомнив, что их ждёт домашнее задание, он направился прочь, отчаянно желая, чтобы Гермиона последовала за ним. Однако догнала его вовсе не она, а Поттер.

— Ты чего стушевался? — Шрамоголовый легонько толкнул его в плечо. — Это ж был отличный момент! «Мне пойдёт платина?» «Это цвет нашей семьи. С этим цветом ты будешь истинной Малфой». Ну?!

Поттер уставился на него, явно чего-то ожидая, а Драко только и сумел протянуть:

— Чего-о?

— Как чего? — оживился Поттер. — Ты собираешься делать предложение или нет?

— Предло… Что?

Драко ощутил, словно на горле захлопнулся ошейник, а на руках звякнули кандалы. Какое, к драклу, предложение? Он и Гермиона? Маглорожденная? Пусть она и была теперь героиней войны, но как можно было представить её имя на семейном древе? Встречаться с ней, безусловно, было тоже не слишком разумно, но вот жениться… Да ещё и в восемнадцать… Драклово безумие!

— Погоди! — глаза Поттера расширились от ужаса. — Передумал? Я уже неделю таскаю за собой твоё кольцо, а ты что же это?!.

Пошарив в карманах, он выудил из одного из них зелёную бархатную коробочку и для убедительности ткнул её Драко в руки.

— Вот, носи тогда сам. Дозреешь, дай знать.

Шрамоголовый выглядел обиженным, даже ощутилась лёгкая досада, от того, что Драко подвёл… Друга?

Проводив Поттера взглядом, он отхлопнул крышку, явив на свет фамильное кольцо его семьи. Кольцо матери.

С ума сойти! Если кольцо теперь было у него, значит, мать лично отдала его. Значит, он сказал ей о своих намерениях и она благословила его выбор?! Благословила союз с грязнокровкой?

Драко качнул головой, совершенно не представляя, какие такие причины могли толкнуть его на шаг, подобный этому. В этой реальности на семье его не лежала тень союза с Волдемортом. Он, Драко, был одним из тех, кто помог победить Тёмного Лорда, и ему совершенно не было нужды заключать политический союз с героиней войны. Неужели дело действительно было в чувствах?

Он собирался сделать предложение Гермионе. В голове это не укладывалось.

Захлопнув крышку, Драко спрятал коробочку в карман и сделал несколько глубоких вдохов. Ошейник и цепи ощущались всё сильнее, а глубоко из желудка поднималась паника. Когда Гермиона вышла из палаты, он был уже на грани. Один её вид добил, и Драко, понимая, что выглядит глупо, сорвался с места. Он бежал так быстро, как только мог, продолжая делать судорожные вдохи. Руки тряслись, а кольцо в кармане ощущалось как нечто очень тяжёлое. Лишь в туалетной комнате для мальчиков, прислонившись лбом к кафелю, он смог немного успокоиться.

В конце концов, его ведь никто не заставлял делать этого! Да и сумасшедший сон однажды кончится, всё вернётся на круги своя. Осталось дождаться ночи и бежать отсюда, бежать навсегда. Как только вернётся в реальность, он непременно раздобудет зелье, лишающее необходимости спать. И жизнь его тотчас наладится!

* * *

— Что с тобой? — Гермиона провела ладонью по его волосам, но Драко даже не взглянул в её сторону. Как ни хотелось сбежать пораньше, всё же нужно было пережить целый день. И обед за одним с ней столом. Глубоко внутри чувствовалась нежность по отношению к этой девушке, но ставить крест на своей жизни, связываясь с ней браком, он не собирался.

— С чего ты взяла, что что-то со мной? — спросил он, лениво поковыряв свой обед.

Гермиона придвинулась ближе и заговорила тихо, чтобы их никто не услышал.

— Я знаю тебя семь лет, Драко. А за три года отношений узнала ещё больше. И, поверь, я понимаю, когда с моим парнем что-то происходит.

Брови невольно поползли вверх. Три года! Всегда казалось, что длительные отношения не для него, и эти три года были столь же удивительны, как для любого другого — тридцать. Три года они были неразлучны, и он наверняка рассказывал Гермионе какие-то свои тайны. А она, по всей видимости, умела их хранить.

Так что вместо дежурного «всё нормально», Драко вдруг подался вперёд и неожиданно для самого себя признался:

— У меня проблемы.

Кажется, он собирался рассказать ей, своей девушке, всю правду, и очень надеялся, что не придётся об этом жалеть.

* * *

Для секретного разговора был выбран совятник, и там, в углу, рядом со спящими птицами, Драко основательно поведал обо всём, что случилось с ним за последние несколько дней. Он ведь и прежде знал, что ему нужна помощь волшебника, так почему же было не сделать союзницей ту, которая явно не собиралась его предавать?

Гермиона слушала молча, время от времени хмурясь. Взгляд её выражал тоску, когда Драко прошёлся по их отношениям, и он обнял её в попытке поддержать. Отчего-то хотелось это сделать.

— То есть, ты совсем не помнишь этого? — спросила Гермиона, когда он закончил. — Нас. Не помнишь меня и всего, что я говорила тебе, а ты мне?

Драко лишь молча кивнул, сильнее сжав губы.

— То есть… Ты не тот парень, который был моим? А я… Не та девушка, которая была твоей?

Её голос дрожал, но когда Драко попытался её поцеловать, Гермиона оттолкнула его.

— Нет, не надо. Ты же не чувствуешь ничего. Не помнишь нас. И когда мы с тобой… О Мерлин, это как секс с незнакомцем!

Гермиона зарделась и поспешила спрятать лицо в ладонях.

— Не могу сказать, что я прямо совсем ничего не чувствую, — попытался сгладить ситуацию Драко. — Глубоко внутри что-то словно спит. Спрятано. И когда ты рядом, оно пробуждается. Этот мир… Это словно второй шанс. Здесь у меня есть то, о чём прежде я не мог и мечтать. Но я совершенно не понимаю, что со всем этим делать…

Слова откровения лились из него, но впервые он чувствовал, что находится там, где можно просто быть собой.

Гермиона продолжала сидеть, прижав ладони к лицу, но когда он взял её за запястья и опустил её руки к коленям, то не стала сопротивляться.

— Я так люблю его, — наконец сказала она, глядя в пол. — Того Драко. И я боюсь, что его никогда больше не будет рядом.

Она была так печальна и разбита, и Драко ощутил её боль, как свою.

— Я здесь. — Он не понимал, что нужно делать, но чувствовал, что просто не может остаться в стороне. — Я с тобой. Благодарный за твою любовь, поражённый и напуганный. И я очень хочу, чтобы ты не отталкивала меня. Кроме тебя у меня по-настоящему никого и нет. В обоих мирах.

— О… — только и смогла сказать она, и сама же нырнула ему в объятья, потеревшись виском о подбородок. — Драко, я…

— Помоги мне снова стать собой, — попросил он, зная, как странно звучит его просьба. — Сделай из меня того Драко, которого ты любила три года.

Гермиона сильнее сжала руки на его боках, и прошептала едва слышно:

— Куда дольше. Я любила тебя куда дольше, Драко. И я буду любить тебя даже если ты так ничего и не вспомнишь.

Её слова бальзамом легли на мятежную душу, и Драко поймал себя на мысли, что начинает ценить эту реальность. Обрести понимающего союзника — не об этом ли мечтает каждый?

— Есть кое-что, чего я не забыл, — сказал он, приподнимая её подбородок. — Как сильно мне нравится тебя целовать. Как думаешь, это ведь может стать частью терапии?

Внутри всё замерло от боязни получить отказ, Драко словно бы забыл, как дышать. Гермиона слишком тянула с ответом. Казалось, она не готова к сближению. Но вот она кивнула, и он ощутил сладость её губ на своих.

— Моя, — зарычал, Драко, пропуская пальцы сквозь непослушные пряди. — Во всех мирах, Гермиона, клянусь, ты будешь моей.

Он не лгал в своих намерениях, потому что, узнав её ближе, понял, отчего этот Драко выбрал её. Если и мог он однажды стать счастливым, то только с ней. С самой доброй, красивой и понимающей девушкой на свете. Девушкой, которую любил. От такой девушки он не станет бежать.