Тайны Диканьки (гет)

— На обратном пути отвезете тело Яков Петровича, — с толикой сожаления проговорил Бинх, обращаясь к мрачному, погруженному в свои мысли, Гоголю. — Там, конечно, мало, что осталось, но все равно… Хоронить лучше дома, — прибавил он.

Гоголь кивнул головой и твердо проговорил:

— Я никуда не поеду.

— Что? — раздраженно переспросил полицмейстер.

— Извините, Николай Васильевич? — Елена удивленно приподняла бровь. Только этого ей не хватало!

— Настоящий убийца еще не найден, и его останки не были обнаружены в доме, — отчеканил писарь. Бинх едва сдержался, чтобы не закатить глаза. — Ганна была лишь пособницей убийцы, и пока не приедет новый следователь из Петербурга, я буду замещать Яков Петровича, и это мое решение, — уверенно закончил он.

Бинх раздраженно прикрыл глаза и шумно вздохнул, успокаивая разгулявшиеся после бессонной ночи нервы.

— Я с большим уважением отношусь к вашему желанию принести пользу, но… Вы же образованный человек, сами все понимаете, — мужчина прищурился, гадая, насколько твердо решение Гоголя остаться в Диканьке. — Яков Петрович был великим человеком, легендой, а вы… — он усмехнулся. — Вы что умеете? Чернилами бумагу марать? Да и госпожа Соболь, уж прошу меня простить, пережила немало. Пора бы и отдохнуть от всего этого. Хватит, господин коллежский секретарь, взгляните на вещи, как немцы — реально. Вам здесь делать нечего, — полицмейстер покачал головой и развернулся, намереваясь уйти.

— Если у вас есть какие-то возражения, пишите в третье отделение, — проговорил ему в спину Гоголь, заставив полицмейстера обернуться и возмущенно посмотреть на него. — Только, пожалуйста, Александр Христофорович, вы напишите все, что произошло.

Бинх нехотя вернулся к писарю.

— Александр Христофорович, Елена Евгеньевна, мы должны с вами поймать убийцу. Настоящего. Или убийц, — весомо закончил юноша, глядя мужчине прямо в глаза нетерпящим возражений взглядом. — Яким, разгружаемся! — поставил он жирную точку в разговоре с полицмейстером.

— Ну, как прикажете, — пробормотал себе под нос Бинх. — А вы, Елена Евгеньева? Тоже остаетесь?

— Нет, — покачала головой та.

— Понимаю, — отозвался Бинх.

Эту ночь девушка провела у него дома, кутаясь в теплый плед и уставившись в одну точку. Казалось, что она всей душой скорбит по погибшему сыщику, но на самом же деле Соболь пыталась свыкнуться с мыслью, что теперь она осталась абсолютно без защиты. Железный обруч все еще опоясывал ее шею, блокируя магию. Но, честно признаться, снимать его девушка не хотела, и ни за что бы не позволила кому-то сделать это. После одного трагического случая, произошедшего много лет назад, Елена утратила способность контролировать потоки магии, поэтому ужасно боялась оказаться без «тормоза», который вовремя бы лишил ее сил.

— Хотя, признаюсь честно, ваша помощь была бы нам очень кстати, так что если передумаете, приезжайте, — полицмейстер усмехнулся.

— Я подумаю над вашим предложением, — с улыбкой отозвалась Елена. — Прощайте, — бросила она, залезай в карету.

Повозка тронулась, заставив котов, пригревшихся на ее крыше, испуганно рвануть прочь. Лошади, тихо пофыркивая, ровным шагом побрели вперед. Елена с облегчением смотрела в окно, провожая взглядом серые домики Диканьки. Толпа ребятишек бежала вслед за каретой, звонко хохоча и силясь обогнать ее. Постепенно пейзажи деревни сменились темным непроглядным лесом, от одного вида которого по коже бежали мурашки. Девушка задернула штору и прикрыла глаза, откидываясь на спинку сиденья. Внезапная мысль пронзила ее голову. Мысль, от которой внутри у сыщицы все похолодело. Она вдруг поняла, что совсем не знает того мира, в который направляется. Поняла, что без своей магии ей просто не выжить в чужом враждебном месте. До обряда, проводимого раз в месяц, и предназначавшегося для усиления действия обруча, оставалось чуть больше трех недель. Яков Петрович предусмотрительно обновил его перед посещением Диканьки. Соболь заскрежетала зубами от досады. Хоть она и не хотела снимать этот обруч и начинать использовать магию, выжить без этого для ведьмы было чем-то нереальным. Особенно для ведьмы, о которой было хорошо известно обществу Графа Бенкендорфа. Закатив глаза, Елена высунулась в окно и прокричала кучеру:

— Осип, возвращаемся!

Мужчина молча развернул карету и повез девушку обратно в деревню.

— Чертов Гуро! — в сердцах выкрикнула Соболь, пытаясь сорвать с шеи заветную змейку. Но та не подалась. Она плотно сидела на теле девушки и должна была остаться там вплоть до обновления заклятия. Если такового не происходило, змейка начинала свободно сниматься и одеваться, позволяя владелице пользоваться магией в любой удобный момент.

— Елена Евгеньевна? — удивленно произнес Бинх, увидев спрыгнувшую с подножки девушку.

— У меня появилась одна идея! — воскликнула та, произнося давно придуманное оправдание своему внезапному возвращению. — Я не могла не проверить ее!

— Ну, хорошо… — протянул полицмейстер. — Рад, что вы вернулись, — практически искренне добавил он. Самому присутствию девушки Бинх был не очень уж и рад, но вот той пользе, которую она могла принести, сильно обрадовался.

— Я пойду, — протараторила Елена. — Нужно кое-что проверить.

И унеслась, тряхнув рыжими волосами и оставив Бинха теряться в догадках о ее намерениях и мотивах. Покачав головой, полицмейстер отправился в участок. Ему предстоял долгий и сложный отчет о гибели столичного дознавателя, а разбор тараканов, которые, несомненно, в огромном количестве кишели в мозгах у девушки, мужчина заниматься не хотел.

* * *

— Елена Евгеньевна! — звал девушку Гоголь, колотя кулаками в дверь ее комнаты.

— Он это серьезно? — закатив глаза, пробубнила себе под нос Соболь, лениво потягиваясь и выползая из теплой кровати. Девушка всегда любила подольше поспать, поэтому ненавидела, когда ее так бесцеремонно будили. — Да, Николай Васильевич, входите! — выкрикнула она, накидывая халат поверх ночного платья.

— Елена Евгеньевна, у нас убийство, — выпалил Гоголь, едва войдя в тускло-освещенную комнату.

— У нас постоянно убийства, — закатывая глаза и вздыхая, протянулв Елена. — Поконкретнее, пожалуйста.

— А конкретнее мы можем узнать у Бинха, — отозвался юноша. — Зарезали местную бабу, вот и все, что я знаю.

— Хорошо, — поморщившись, согласилась Соболь. — Дайте мне минуту.

— Итак, вы уже пронюхали про побоище… — констатировал Бинх, лениво перекладывая бумаги.

— Не пронюхал, а узнал, — поправил его Гоголь. — А теперь мне хотелось бы услышать подробности.

— Извольте, — усмехаясь, ответил полицмейстер. — Сегодня ночью была зарезана местная баба, — Хавронья. Прямо в хате. А на печи был нарисован знак, точно такой же, как ваш душегуб-всадник оставлял. Вот он, — насмешливо глядя на юношу, Бинх махнул рукой в сторону клетки. — Мы вам преступника на саксонском блюдечке поднесли. Милости прошу, допрашивайте, — пожав плечами, закончил он.

— С-свитка… К-к-крас-сная… Н-на крылечке, — заикаясь, бормотал сидящий в клетке толстый мужик.

— Что за свитка? — подходя ближе, переспросил Гоголь.

— Так вам это любая детина поведует, — отозвался Тесак, заставив начальника насмешливо закатить глаза и, качая головой, отойти подальше от этого сборища суеверных дегенератов. — Это-ж чертова метка… Неверная жинка ее пуще смерти боится! Черт рогатый подкинет свитку под дверь, считай, все, верный знак, что сам скоро явится, — юноша сплюнул и перекрестился.

— Свечка зеленым чадить начала… — провыл мужик. — Потом рыло свиное, адовое все заполонило…

Гоголь вопросительно взглянул на Елену. В глазах у той во всю плясали озорные чертики. Девушка едва сдерживалась от того, чтобы не засмеяться над забавным мышлением деревенских людей.

— Александр Христофорович, вы, что же, и в правду считаете, что вот этот попоица и есть — убийца? — возмущенно поинтересовался у Бинха юноша.

— Значит так, вы дознаватель, вы и дознавайтесь, — с издевкой отозвался мужчина, пожимая плечами. — Найдите мне убийцу, а уж я упеку его по всей форме, — он отошел к окну и перекинул через локоть черное пальто, собираясь избавить себя от общества нового дознавателя.

— Для начала мне нужно осмотреть хату убитой Хавронии, — разрушил его намерения Гоголь. — И еще мне нужен рисовальщик, — добавил он.

— Кто? — прищурившись, переспросил полицмейстер.

— Художник, который зарисует все, что я укажу, — разъяснил дознаватель.

— Ну, разумеется, — раздраженно откликнулся Бинх. — И еще скульптор, который все это слепит, — с этими словами он, подкинув трость, быстрым шагом покинул околоток, оставив Гоголя и Елену наедине с их мыслями и догадками.

— Вы же тоже не думаете, что это он? — поинтересовался у девушки Гоголь.

— Нет, конечно, — усмехнувшись, покачала головой та. — И Бинх так не считает, уж будьте уверены.

— А для чего тогда…

— Вас позлить, — Соболь лукаво подмигнула юноше и последовала за полицмейстером.

* * *

— Здравствуйте, люди добрые, — поприветствовал Бинх собравшихся на отпевание Хавронии. — Здесь у нас дознаватель из Петербурга, — со скрытой издевкой проговорил он. — Так что, батюшка, с отпеванием придется повременить. Пока дознаватель не дознается, — усмехнулся полицмейстер.

Елена заметила, что Александр Христофорович и батюшка Варфоломей выразительно переглянулись за спиной у Гоголя и едва сдержалась, чтобы не захихикать. Уж больно скептично выглядел господин полицмейстер.

— Скажите, где было обнаружено тело? — стараясь вести себя как можно естественнее и вспоминая манеру поведения Гуро, деловито поинтересовался Гоголь.

— Вот тут вот, где стоите, — Черевик, — высокий плотный мужчина кивнул ему под ноги. — Мы с Грецко в шинке выпивали. Он к дочке моей сватался. Я вернулся, а вот тут… Хорошо дочка-Параська с подругами гуляла, не видела всего этого супостатства… — протянул он.

Елена обвела внимательным взглядом всех присутствующих. Бинх же, явно чувствуя подвох, поочереди всмотрелся в лица Параськи, Черевика и Грецко.

— Простите, простите… Извините, — бормотал тем временем юноша, прокладывая себе путь сквозь толпу. — А знак, что всадник оставил, где он?

При упоминании дьявольского знака у Елены все похолодело в душе. Она передернула плечами, отгоняя непрошенную тревогу.

— Аккурат где стоите, там он и был. Замазали мы его, — протянул Черевик.

— Как замазали? — растерянно переспросил Гоголь.

— Ну, что замазано, то и отмазать можно, — успокоил его вошедший в хату Вакула, — местный кузнец, которого юноша попросил зарисовать все происходящее. — Уксус в хате есть? С божьей помощью все получится.

Несколько минут спустя на печи уже красовался уродливый черный знак. Знак, который всадник оставлял на месте убийств. Однако что-то в этом знаке было не так… Он не вселял в Елену того ужаса, который она ощущала при виде других. Да и нечистой силой от него не несло так, как несло от остальных. Внезапно Гоголь упал, забившись в страшных конвульсиях. Некоторые из присутствующих, было, бросились к нему на помощь, но Соболь одним властным криком остановила их.

— Не подходить! — выкрикнула она, осторожно опускаясь рядом с юношей на колени. — Что это, Николай Васильевич? — мягко поинтересовалась она у Гоголя, забирая у того из рук только что сделанный им рисунок какого-то дерева.

— Н-да… Рисовальщик из вас еще хуже, чем дознаватель, — скептично протянул Бинх.

— Похоже на дуб… — вставил свое слово Тесак. — Хотя, может, и не дуб…

— Тесак, ты сильно облегчил нам жизнь, — прокомментировала ситуацию девушка.

— Так это же аккурат липа! — воскликнул вдруг Яким — слуга дознавателя. — Та, которая у нас в поместье росла. Вы маленьким любили на травке под ней сиживать.

— Липа?.. — протянул юноша.

— Подделка, — пораженно выдохнула Елена. Теперь ей многое стало понятно.

Бинх, Соболь и молодой дознаватель переглянулись. У каждого из них появился свой собственный подозреваемый, но в одном они точно сошлись: Хавронью убил не всадник.

— Обыскать хату! — приказал, немного подумав, Гоголь. Бинх смерил его возмущенным взглядом. Мужчине на нравилось, что этот писарь смеет командовать в его деревне.

— Ну и почему вы решили перетряхнуть хату Черевика? — поинтересовался он некоторое время спустя, стоя во дворе и наблюдая за процессом обыска.

— Потому что Хавронью убил не всадник, — коротко ответил юноша.

— Не всадник? — усмехаясь, переспросил Бинх. — А знак?

— Знак не доказательство. К тому же, он был нарисован неверно, — символ внутри подковы перевернут, — пояснил молодой дознаватель. — Почему всадник всегда убивал молодых девушек, а тут вдруг решил убить Хавронью? Всадник всегда убивал в лесу, а тут вдруг убийство в хате.

— Переходите к выводам, — раздраженно протянул полицмейстер.

— Вывод прост: это все «липа» — подделка. Кто-то убил Хавронью и обставил это дело так, чтобы мы думали, что это совершил всадник, — закончил свою речь Гоголь и внимательно посмотрел вначале на Елену, а затем на Бинха.

— И этот «кто-то» — это Черевик? — скептично уточнил он.

— Да, это именно он, — последовал краткий ответ.

— Скажите, Александр Христофорович, Черевик мог провернуть такое? — задала Соболь вопрос, не дававший ей покоя.

— Для Черевика все это слишком мудрено, — отозвался Бинх.

— Александр Христофорович! — завопил Тесак. — Вот, под кадкой нашел, — парень протянул полицмейстеру свечу и кинжал, обернутые в красную свитку.

— Задержать! — коротко приказал Бинх, кивая на застывшего в изумлении Черевика.

— Ну не я это! Богом клянусь: не я! — прокричал мужик, когда четверо рослых казаков попытались его заковать.

— А в этом мы разберемся, — отрезал полицмейстер.

* * *

— Ну, что, попался, мил человек? — с издевкой поинтересовался Глава полиции. — На печи знак начертил! Ну, хитер ты, Солопий, — усмехаясь, проговорил он.

— Не убивал я ее! — возмущенно отозвался мужик. — Говорю же: в шинке сидели! Грецко подтвердить может!

— А если Грецко подтвердит, значит он тебя покрывает, — не остался в долгу Бинх. — И значит, вместе вы на каторгу пойдете! И не видать тебе ни свадьбы, ни зятя, ни внуков!

— Да помилуйте…

— Не помилую! — рявкнул вдруг полицмейстер так, что Елена и Гоголь невольно подскочили. — Не помилую! — уже тише повторил он, нависая над мужиком. — А вот Грецко могу. Но это ежели только ты мне во сем признаешься. Тогда один на каторгу пойдешь — совсем тихим, но ужасно убедительным тоном закончил мужчина. — Ну, думай, Солопий, — добавил полицмейстер, кладя руку на плечо подозреваемому.

Елена поразилась его умению общаться с подозреваемыми. Александр Христофорович явно знал, что делает, и говорил уверенно, властно, но тихо, как бы располагая к себе.

Солопий схватился за голову и, шумно выдохнув, прикрыл глаза. Бинх, видя, что мужик колеблется, все тем же тоном продолжил:

— Ну, подумай о дочери. Зачем ее жениха лишать, а, Солопий?

Гоголь как-то странно взглянул на свечу, лежащую на столе, и с сомнением покачал головой.

— Чего уж тут отпираться? Я убил. Притомила змеюка, вот и убил, — убитым голосом пробубнил Солопий. Бинх победно усмехнулся. — Грецко не трогайте. Не знал он ни об чем.

— Ну вот и славно, — прокомментировал полицмейстер, кивая головой. — Так и запишем.

— Что такое, Николай Васильевич? — тихо поинтересовалась у Гоголя Соболь, заметив его странную тягу к свече.

Юноша прикрыл глаза. Затем резко распахнул их и замотал головой, будто бы отгоняя дурноту.

— Нам нужно с вами поговорить, — шепнул он Елене. — А свечка вот эта зачем? — уже громче поинтересовался дознаватель у Черевика.

— Дочка-Параська в Полтаве на базаре купила у цыган, — мрачно отозвался мужик. — Сказала, хату украсить.

— Николай Васильевич, ну вы только мешаете! — проговорил Бинх. — Идите уже, — он кивком головы указал на дверь.

— Хорошо, — не стал спорить юноша. — Елена Евгеньевна, можно вас?

— Конечно, — с готовностью отозвалась девушка.

— Дозвольте мне, прежде чем на каторгу меня отправите, дочке свадебку сыграть, прям сегодня, — убитым голосом попросил Солопий. — Все-таки, один раз дочь замуж выдаю. Да и праздник сегодня… Осеннее равноденствие… А я б посидел на свадебке под вашим присмотром, а? — тихо закончил он, умоляюще глядя в глаза Бинху.

Елена с Гоголем переглянулись. Обоим почему-то было жаль этого здоровенного мужика. Александр Христофорович, похоже, также сочувствовал ему.

— Ладно, — немного поколебавшись, дал добро он. — Только без фокусов.

Выйдя из околотка и предоставив оставшиеся разборки с Черевиком Бинху, молодой дознаватель задумчиво повертел в руках свечу.

— Что-то она вам совсем покоя не дает! — усмехаясь, подметила Елена.

— Не думаю я, что это Черевика рук дело… — мрачно проговорил Гоголь.

— А вот это уже здравая мысль, — девушка покивала головой.

— Вы тоже?.. — юноша удивленно воззрился на нее.

— Конечно, — уверенно отозвалась та. — Вне всяких сомнений.

— А что же Бинх?

— А Бинх… — протянула Елена. — Бинху надо дело закрыть, вот и все! — с жаром проговорила она. — Не поверит он ни во что сверхъестественное, ему только улики подавай. А улики указывают на Черевика.

— А вы? Вы то верите во все паранормальное? — уточнил Гоголь.

— Естественно! — воскликнула девушка, глядя на собеседника, как на беспросветного дурака, которому ей пришлось объяснять прописные истины.

— Вы поможете мне? — с надеждой спросил он.

— Помогу, — отозвалась Соболь и задумчиво потерла переносицу. — Но у нас с вами один день, так что нужно поспешить!

И, с этими словами, девушка направилась в одном, только ей известном направлении. Гоголь же поспешил следом.