Замужество девицы Корбье (гет)

— Айри, ну ты и засоня! Сейчас же вставай! — Айрис попыталась отвернуться от яркого света, лившегося в распахнутое окно, но Дейдри не оставляла её в покое. — Скоро полдень, а ты всё спишь и спишь!

В первый момент Айрис всё никак не могла понять, где она оказалась: ей давно не доводилось спать так крепко и безмятежно. Отчего-то почудилось, что она дома. Нет, конечно же, нет — в её покоях в Надоре никогда не бывало тепло даже летом. Она… да, в трактире, ещё вчера вечером Бенджи наказал хозяину, чтобы комнату хорошенько протопили. Полдень? Быть такого не может! А как же…

— Мы без тебя позавтракали давным-давно, — с некоторым превосходством объявила Эдит, присаживаясь на край постели. — Тебя, пожалуй, дождёшься!

Хорошо хоть, девочки накормлены; должно быть, это Бенджи обо всём позаботился.

— Знаешь, так вкусно было, — мечтательно произнесла Эдит, беспечно болтая ногами. — Нам шадди со свежими сливками подали, представляешь? И творог, и булочки! И господин маршал всё расспрашивал, что мы больше всего любим.

— Господин маршал? — Айри мигом села в кровати, натягивая на плечо сползший рукав нижней сорочки. — Так вы что, завтракали с солдатами?

— Не с солдатами, а с офицерами, — гордо поправила её Дейдри. — Порученец господина маршала такой галантный, представляешь? Всё спрашивал, позволю ли я ему считать меня своей дамой сердца. Он, конечно, шутил, но…

— Вы что, спустились вниз одни? Сколько раз вам повторять…

— Ага, выходит, гулять по ночам тебе можно, а нам сойти к завтраку — нет? А когда ты в Олларию одна уехала — тоже, между прочим, с какими-то солдатами, а маменька за тобой бросилась — ты помнишь? Помнишь? — Дейдри обиженно насупилась — как же, её безо всяких на то оснований упрекают в безнравственном поведении! — но потом всё же примирительно продолжила: — Мы давно проснулись, а ты всё спишь и спишь.

— А Бенджи?

Айрис всё ещё ничего не понимала: день за днём он брал на себя заботу буквально обо всём: подыскивал для них пристанище, распоряжался о завтраках, обедах и ужинах; стоило лишь заикнуться, что лошадь прихрамывает — и он немедленно отыскивал кузню, чтобы перековать её. Так что же теперь? Конечно, присматривать за младшими — это её долг, и она слишком привыкла полагаться на их странного провожатого, но он был всегда! Всегда был с ними! Что же теперь?

— Трактирщик сказал, что не видал его со вчерашнего вечера, — Дейдри тоже казалась огорчённой.

— Не видел, — поправила сестру Айри.

— Какая разница! Не видал, не видел — Бенджи и след простыл. Поначалу, когда мы стали его искать, все подумали, что он сбежал и лошадок наших с конюшни свёл. Но они на месте.

Ушёл, бросил их? Как же они теперь…

— А ещё один человек говорил, что вроде приметил нашего Бенджи с циркачами.

Что ж, кем бы ни был их спутник — человеком ли или порождением Лабиринта — но, похоже, земные радости и ему не были чужды.

В дверь постучали — и на пороге тут же появилась служанка.

— Госпожа изволит иметь завтрак? — молоденькая бергерша старательно выговаривала слова чужого языка.

— Да, благодарю, — чуть слышно обронила Айрис.

Булочки с корицей были чудо как хороши, только что из печи. И тот самый шадди с густыми сливками. А ещё и тонко порезанный окорок! И сыр!

— Ешь быстрее, — подзуживала Эдит. — Знаешь, этот маршал, ну, который командор Бергмарк… Я в коридор выглядывала, а он всё возле нашей двери ходит.

— Мало ли кому вздумается пройти мимо нашей двери.

— Нет, он не так ходит! Пройдёт, неспешно так, оглянется, потом вроде как отлучится куда-то — и опять возле нас. Вроде как поджидает.

— Помнишь, мы в книжке читали? — подхватила Дейдри. — Как бледный рыцарь Гарриот полгода бродил под окнами принцессы Элайны. А потом помер с тоски, бедняжечка. Он такой хорошенький!

— Бледный рыцарь Гарриот?

Айрис чувствовала, как предательская краснота заливает и щёки, и уши, и шею. Он просил называть его Ойгеном… Они пили горькую настойку прямо из фляги, и он слушал её удивительную историю. Странно, прежде Айрис казалось, что стоит ей хоть кому-то обмолвиться об этом, даже поговорить с сестрами об их странствиях по Лабиринту — и кошмары вернутся с новой силой, и она вновь окажется запертой среди каменных стен, в хитросплетениях исчезающих ходов, из которых нет выхода. Но сегодня… впервые с того дня, как они покинули пещеры, она не видела страшных снов.

— Да нет же, — Дейдри даже притопнула ногой, негодуя на притворную непонятливость старшей сестры. — Маршал. Такой красавчик. Только он старый уже.

Пора было заканчивать болтать о чепухе: ей следовало одеться и поискать Бенджи. Наверняка он просто пошёл прогуляться, по деревне или к озеру — отчего нет?

— Простите, вы не видели…

Но трактирщик уже знал о пропаже и только сокрушённо развел руками.

— Сестрица ваша с самого утра справлялась. Слуги, сами знаете… Дело такое, сударыня. Сегодня он при вас, а завтра — ищи ветра в поле. Вы бы проверили, всё ли на месте. Лошадок-то он оставил, а вот денежки прихватить мог.

Айри отрицательно покачала головой — толстый кошель со всем их богатством, как и «кисет» с драгоценными камнями, что Скалы подарили своим детям, так и оставались в её вещах.

— И искать не след: господин маршал уже и своих людей посылал — нету нигде. Убёг, мож, он дезертир какой. Увидал солдат — и припустил со всех ног. Или к циркачам прибился, они народ вольный.

Нет, будь Бенджи дезертиром, он не стал бы вчера засиживаться в общей зале. Он… он покинул их. Ведь Дейдри первой догадалась, что он — спутник, которого Лабиринт дал им в подмогу. Дал, когда они были совершенно беспомощны, когда и шагу без Бенджи ступить не могли. Выходит, теперь та сила, что некогда сохранила им жизнь, решила, что они более не нуждаются в помощи?

Нет, она должна попробовать найти его, удостовериться, что их дороги и вправду разошлись.

Строго-настрого наказав сёстрам сидеть в комнате и не слоняться по трактиру, а уж тем более не заводить знакомств с солдатами, она отправилась к озеру. Да-да, она отчего-то была уверена, что отыщет его именно там.

Жители Клостерталя, попадавшиеся ей на пути, с удивлением оглядывались вслед юной девушке, чуть ли не бежавшей в сторону скал и озерца на окраине селения.

Быть может, Бенджи, как это было еще вчера, сидит на дощатой пристани, покусывая травинку? Или задремал в тени огромного валуна? Как мирно было вчера, как хорошо! Беспечно носиться по лугу, водить хороводы, плести венки — как легко не знать забот, зная, что тебе есть, на кого положиться, что ты не одна.

Она высматривала его в тени плакучих ив, полощущих в воде тонкие ветви, звала, перебегая между сложенными самой природой каменными колонами, топча бесчисленные одуванчики — сейчас они больше не напоминали ей ни солнце, ни мёд, ни золото. Просто глупые цветы, что мешаются под ногами…

Но поиски были напрасны — она ведь почувствовала это с самого начала, ещё когда девочки рассказали ей о пропаже Бенджи, но так непросто было себе в этом признаться, примириться с этой мыслью.

Одни, опять одни… Айри опустилась на нагретые солнечными лучами доски, обхватив руками колени, — и разревелась как маленькая. Пусть! Всё равно её здесь никто не увидит. Слёзы лились и лились, она всхлипывала, утирала лицо рукавом платья, набирала в горсть озёрной воды, всё обещая и обещая себе успокоиться — но всякий раз всё начиналось по новой. Как будто она потеряла кого-то очень дорогого, очень важного, хотя, если признаться честно, даже и лица его припомнить не могла. Привёл их сюда, оставил одних, а ведь прежде и глаз с них не спускал… Лабиринт давал, и Лабиринт забирал обратно — для этого не существовало объяснений. А объяснение необъяснимого — ведь именно так вчера говорил этот удивительный северный маршал — не представляется целесообразным.

И довольно уже лить слёзы! Зарёванная женщина выглядит жалко — что бы ни думали об этом придворные дамы, жужжавшие вокруг покойной королевы, словно осы над гнилым яблоком. Давно прошли те времена, когда Айрис Окделл верила, что, стоит ей только заплакать или раскапризничаться — и отец или няня погладят бедную девочку по головке. У них с сёстрами достаточно средств, чтобы объехать хоть всю Горную Марку, подыскивая себе новый дом. Разве для этого так необходим Бенджи? Она справится в трактире, наймёт слугу — и они сегодня же отправятся в путь. Или завтра? Или поспрашивать, нет ли чего-нибудь подходящего здесь, в Клостертале? Хотя нет: слишком близко от Надора, лучше уж забрать дальше к западу.

Айрис ещё раз умылась, всё ещё шмыгая носом, поправила простенькое платье — и замерла, услышав совсем рядом, на ведущей к озеру тропке, перестук копыт. Кто бы это ни был — но этот человек сейчас увидит её: с покрасневшими веками, припухшим от слёз носом, растрёпанную, растерянную…