Чёрный кофе без сахара (джен)

Эмма с Джеймс и Сириусом стояли за теплицей.

— Забьемся, что ты первая блеванешь, Браун?

— Я тебя умоляю. Обычно первый всегда ты... помнишь тогда? Когда мы бухали на дне рождения Маклаггена?

— Я не виноват, что кто-то подсыпал в огневиски блевальный порошок!

— Ой, да не оправдывайся.

— Ну что, готовы?

— Всегда готовы.

— Отлично, — ухмыльнулся Сириус, — Сейчас Блэк будет учить вас темной магии.

И он рассмеялся, как маньяк. А Эмма и Джеймс, глядя друг на друга, начали поджигать сигареты.

Эмма вдохнула дым и почувствовала, как голова у нее начинает кружиться. Сириус сидел на траве и спокойно глядел на друзей. Джеймсу явно было не очень хорошо, но он изо всех сил не сдавался.

Наконец Эмма трясущимися руками кинула бычок на траву и выпустила клуб дыма изо рта. Ею овладела какая-то слабость, но она ликующе посмотрела на бледного Джеймса, цвет лица которого уже становился зеленоватым.

— Отлично, вас даже никого не вырвало! — сказал Сириус, очень довольный своими учениками.

— Не факт, — сказал Джеймс с бледно-зеленым лицом.

— Слабак, — сказала Эмма, которой уже стало лучше, когда Джеймс ушел за теплицу неровными шагами.

— Ладно, пора сматываться, а то Рем скоро придет… И двоим из на троих будет очень плохо.

— Да, а третьего он убьет сразу.

* * *

Время шло, и приближались экзамены. Ремус запретил друзьям заниматься анимагией, пока они их не сдадут.

Однако как-то так получалось, что каждый год и Эмма, и Сириус, и Джеймс сдавали все экзамены без малейших стараний. И когда после очередного полнолуния Ремус наконец вошел в гостиную Гриффиндора, то перед своим камином Эмма стояла на локтях, сильно выгнувшись, Джеймс играл со снитчем, а Сириус лежал на ковре рядом с Эммой и рассматривал ее рисунки.

— Вы что, не готовитесь к экзамену?

— О, Рем! Привет, — Эмма встала на ноги и обняла его. Тот удивленно смотрел на них.

— Как вы собираетесь их сдать?

— Как всегда, хорошо, — сжав руку Ремуса, сказал Сириус.

— Как себя чувствуешь?

— Было нормально, пока вас не увидел.

— Да поучим мы сейчас... что-нибудь. Не парься.

Хоть Ремус был и недоволен, что эти пофигисты ничего не учили все это время, он хорошо понимал, что его друзья самые лучшие. Они были с ним всегда, и он не сомневался, что они никогда не бросят ни одного Мародера в беде, скорее, попадут в нее все вместе.

Эмма сидела, растягивая ноги и задумчиво глядя в камин. Она с удовольствием осознавала, что к Ремусу, кроме дружеских, она никаких чувств больше не испытывает. И она решила, что Мародеры навсегда останутся для нее друзьями, все без исключения.

Учебный год подходил к концу, а расставаться ужасно не хотелось. Но после сдачи экзаменов они отправятся по домам и целое лето будут жить отдельно. Эмма сидела на шпагате и даже не могла представить, как она без них все лето.

* * *

В конце июня Эмма чуть ли ни в первый раз зашла в свою комнату, чтобы собирать вещи. Марлин разложила свои кофточки и платья по всей кровати и аккуратно их складывала.

— Ты, что это? Решила провести аукцион? Как знаменитость?

— Какая еще знаменитость? — недовольно спросила Марлин.

— Ну как же, ты же продержалась у Сириуса дольше всех, — спокойно улыбнулась Эмма.

— Можешь завидовать молча, — гордо ответила та. — На такую, как ты, он даже не посмотрит.

— Что же тогда он каждый день на меня смотрит?

— Приходится. А ты не даешь ему проходу, лезешь вечно, вот он и смотрит.

— Так, девочки! Быстро перестаньте! — с опаской крикнула Лили, услышав последнюю фразу.

— Знаешь что, Маккиннон... Хотя мы с Сириусом и просто друзья, но я бы не пожелала ему такой девушки, как ты. Ты же стерва. О Мерлин, что я делаю? Я разговариваю как... девчонка, какой ужас.

— В этом твоя проблема, Браун, ты возомнила себя парнем! Но ты на него ни капли не похожа.

— Не скажи, по характеру она очень на него похожа, даже слишком... Все, хватит! Не ссорьтесь. В конце концов, это последний день, когда вы друг друга видите, отдохнете за лето, еще и соскучитесь.

Эмма пожала плечами и достала чемодан. Быстро взмахнула палочкой, и все вещи в беспорядке, само собой, не очень аккуратно, но все же были убраны внутрь. Марлин смотрела на нее искоса, а Эмма так захотела ей врезать, но в последний момент передумала и, тряхнув волосами, вышла из комнаты.

— Да уж, ненадолго она к нам.

— И слава Мерлину. Глаза бы мои ее не видели!

— Что она тебе сделала? — удивленно спросила Алиса. — Она почти с тобой и не общается.

— Мы еще посмотрим, чей он будет, — злобно сказала Марлин, пропуская мимо ушей слова подруг и краснея.

* * *

На платформе 9 и ¾ было полно народу, как и всегда в последний день учебы. Родители искали своих детей, все вокруг обнимались и радовались. Эмма тоже соскучилась по своим родителям, а особенно по маленькому братику, которому уже исполнилось два года. Мародеры стояли вчетвером, выискивая глазами свои семьи. Наконец Эмма увидела свою мать, с Джоном на руках, и отца, стоящего рядом. Она радостно кинулась в их сторону и поднеслась к ним с бешеной скоростью. Она прижалась к папе, и тот подкинул ее на руки. Потом Эмма обняла мать и взяла на руки Джона. Тут к ним подошли Джеймс, Ремус и Сириус с ее чемоданом.

— Смотри, малыш Джонни, это мои друзья, — она улыбнулась братику, а у того глаза горели от таких интересных новинок в его жизни.

Сириус смотрел на Джона с каким-то детским восторгом, а Джеймс увидел своих родителей и, обняв друзей, убежал к ним. Ремус тоже скоро с ними попрощался, а Сириус не хотел идти к эльфу Кричеру с братом Регулусом, которые его ждали. Родители с кем-то разговорились, а Эмма с Джоном на руках стояла рядом с Сириусом и не хотела с ним прощаться.

— Послушай, может, ты хочешь пойти с нами? Побудешь у меня в гостях? Мы будем гулять с Джонни... Хотя твои родители вряд ли это оценят.

— Да уж... ненавижу летние каникулы.

— Сириус, не расстраивайся, мы что-нибудь придумаем, и ты еще будешь обожать эти каникулы, поверь мне!

— Сиус! — сказал вдруг Джон и протянул руки к нему.

— Ничего себе. Джон? Ты хочешь к этому парню? Слушай, а ты у меня, случайно, не сестра?

Сириус осторожно взял на руки Джона и улыбнулся ему. Тот тут же начал дергать его за волосы и что-то говорить на непонятном языке.

— А я и не знал, что люблю детей, — сказал Сириус растеряно.

Эмма пыталась отцепить руки брата от волос Сириуса, но это была провальная идея.

— Эм! Ты идешь? Нам пора домой, Джону надо спать!

— Да, мы сейчас, — сказала Эмма, забирая брата обратно на руки.

— Сиус… — обиженно пролепетал тот.

— Нам уже пора. Сириус, я обещаю, мы что-нибудь придумаем, обязательно.

Они крепко обнялись, и Эмма поцеловала его в щеку. Она не любила прощаться, поэтому очень стремительно развернулась и ушла к родителям. Сириус смотрел ей вслед. Он так не хотел, чтобы этот день наступил, а он всё-таки настал, и теперь его ждали самые ужасные два месяца, которые можно себе представить.

* * *

Эмма сидела на кухне и, болтая ногами, пила чай. Рядом на детском стульчике сидел маленький Джон и говорил несвязные слова, стуча ложкой по столу. Вдруг из камина послышался какой-то шум, Эмма удивлённо уставилась на него. Через несколько секунд на полу около камина стоял Джеймс, с сажей на лице и с растрепанными волосами; очки его упали на пол и немного треснули. Эмма вскочила из-за стола и бросилась к нему. Они радостно обнялись. Прошёл уже целый месяц с тех пор, как они виделись в последний раз.

— Джеймс! Что ты тут делаешь? — воскликнула она, когда они отошли друг от друга.

— Я пришел за тобой, — сказал Джим спокойно, — Знаешь, мы уже давно договорились с Ремусом, что все вместе пойдём в кино. Выходит очень крутой фильм, называется "Чарли и шоколадная фабрика". Нам осталось всего-то выкрасть Сириуса из дома и узнать, что такое кино. Ну, ты обещала, что покажешь, поэтому всё будет прекрасно. Утю-тю, какой пацан! — Джеймс вытащил Джона из стульчика и поднял над головой. — У тебя очень классный братик!

— Эм, там кто-то пришел? — раздалось со второго этажа.

— Мам, это Джеймс, мы пойдем гулять.

— Кстати, моя мама вас всех звала к нам в гости, так что если хочешь…

— Знаешь, мам, я, наверное, к Джеймсу потом, можно?

— Ладно, собери вещи только!

— Договорились! Имей в виду, Джим, ребенок тебе не снитч, когда ты его не ловишь, он орет, так что осторожнее.

Эмма и Джеймс шли по летней теплой улице и наслаждались. Они так давно не виделись и разговаривали без остановки. Эмма размахивала рюкзаком, а Джеймс вслух мечтал, как он заставит Лили полюбить себя.

— Нет, тебе определенно надо придумать другой план. Так она тебя еще больше возненавидит. Тебе это надо? Нет.

— Знаешь что, твоих планов с некоторых пор я побаиваюсь.

— Но тогда же все получилось. А если бы ты поцеловал не меня, а кого-нибудь еще, было бы в разы лучше!

— Ладно, рано или поздно она поймет, что Снейп — не вариант! И тогда все будет в моих руках.

— Это меня и пугает... твои руки! Ты ее от счастья задушишь на фиг.

— Ты плохо меня знаешь, я буду очень аккуратным.

— Я плохо тебя знаю? Да ладно…

— Ну да, неподходящая фраза. Скорее, ты знаешь меня не со всех сторон, а точнее, не знаешь только с одной стороны.

— Это да.

— Кстати, как твои парни пережили расставание с тобой на лето? Завалили письмами?

— Нет у меня сейчас парней, я всех отшила.

— А, ну ясно. Молодец, они меня бесили.

— Пха, поверь мне, я бросила их не поэтому.

— Ну в любом случае их уже нет... у тебя. И это отлично!

Они подошли к огромному дому с высоким забором. Эмма уже была здесь дважды, и ей тут очень нравилось.

Только они зашли в двери, как к ней подбежала молодая женщина с каштановыми волосами и обняла ее.

— Здравствуй, миссис Поттер!

— Привет, Эмма, милая! Джеймс, а почему девушка должна сама нести свои вещи?

— А что, мне за нее и вещи таскать? — удивленно спросил тот, садясь на диван. — Она что, зря два года подряд бицуху качала?

— Не обращай на него внимания, он совсем не джентльмен.

— Пха, да я знаю, какой он не джентльмен!

— Ладно, мам, мы, наверное, пойдем, — и Джеймс, взяв Эмму за локоть, поволок к лестнице на второй этаж.

— Куда? Мы же еще не решили, где девочка будет спать!

— А что тут решать? Мы с ней целый год в одной комнате спали — и ничего.

— Но это... Это как-то неправильно.

— Господи, да что тут такого? Мы же на разных кроватях спать будем!

Мать Джеймса осталась в задумчивости сидеть на диване.

— Ну что, Эмма Браун! Пожалуй, мы с тобой те самые люди из нашей команды, которые умеют отрываться! — сказал Джеймс, весело прыгая на кровати.

Эмма стояла на руках и отжималась в этом положении. Наконец она встала на ноги и очень коварно ухмыльнулась.

— Боюсь твоим родителям придется заново строить дом, если мы начнем отрываться на полную.

— Так пошли гулять? Мир-то мы точно не разрушим.

— Уверен?

Они вышли на улицу, с рюкзаками и отличным настроением, и побежали по дороге босиком, держа кеды в руках.

На улице было очень тепло и солнечно, они договорились с Ремусом встретиться в городском парке, чтобы наконец хоть раз нормально потусить на летних каникулах всем вместе. Джеймса больше всего радовало, что они пойдут в кино. Он никогда там не был, ведь это развлечение не для волшебников. Эмма же очень хотела встретиться с друзьями. Она почему-то очень сильно соскучилась именно по Сириусу, но он для них сейчас был самой большой проблемой. Достать его из дома было практически невозможно. Но они же Мародеры, они что-нибудь придумают.

Наконец Эмма и Джеймс подбежали к огромным воротам центрального парка. Он выглядел очень заманчиво, особенно для Джеймса, который не привык к магловским развлечениям. Он шел, оглядываясь по сторонам с видом дикаря, который только что свалился с пальмы. Эмма же уже очень хотела увидеть Рема, который должен был быть у фонтана. Она быстро тащила Джеймса за локоть, а тот пытался остановить ее на каждом шагу и пойти посмотреть чудеса магловских изобретений.

— Рем!!! — Эмма быстро понеслась и обняла того со спины так, что он подскочил.

— Привет! — он мило улыбнулся им.

— Здорово! — сказал Джеймс, все еще глядя в другую сторону.

— Да потом ты все это посмотришь. Подумай лучше о том, что твоему другу сейчас очень плохо, и ему надо помочь!

— Так полнолуние уже прошло, почему ему плохо-то?

— О-о-о... запущенный случай. Я про другого друга.

— Так, ну адрес мы знаем, а больше ничего и не нужно. А, стоп. Нужно, конечно. Джеймс, ты взял мантию-невидимку?

— Да, — сказал тот, все еще рассматривая фонтан, как будто это восьмое чудо света.

Они полдня искали, где находится дом Сириуса, и наконец пришли к цели. Сириус давно рассказал, как попасть туда, и теперь, когда каждый из них сказал "площадь Гриммо 12", перед ними появился огромный черный и устрашающий дом. Эмма видела похожие в ужастиках. Они тяжело вздохнули и стали подниматься по ступенькам под мантией-невидимкой. Эмма аккуратно отворила дверь, к их облегчению, она была открыта и не скрипела. Они очень тихо вошли в дом, Ремус закрыл дверь, и они огляделись. Все было темным и мрачным; мебель из черных и изумрудных материалов, пол темно-серый. Все это вызывало легкую панику, а Эмма подумала о том, как должно быть плохо тут Сириусу.

— Регулус! Немедленно прекрати! Ты не можешь защищать своего бездарного и нахального брата! Он не может быть для тебя примером! Он позор для нашей семьи!

— Ого… я и не думала, что он умеет заступаться за Сириуса, — прошептала Эмма на ухо Джеймсу, стоящему вплотную к ней.

Они не особо любили Регулуса, потому что тот несколько раз очень жестко подставлял брата перед родителями. Но за последний год он ничего плохого не сделал, чем заслужил нейтральное отношение Мародеров.

— Итак, Регулус, сейчас ты скажешь мне, какие отношения у Сириуса с этой отвратительной грязнокровкой, и быстро! А потом я уже сама поговорю с твоим братом, вот увидишь!

— О, Эм, это, кажется, про тебя, — сказал Джеймс с какой-то жалкой гримасой.

— Мама, я честно не знаю. Я не следил за ними!

— Не надо разочаровывать меня, Регулус!

— Но…

— Хорошо. Тогда хотя бы сходи наверх и скажи своему братцу, чтобы он выключил эту дрянь, которую он слушает на весь дом, скажи, что он тут не один!

Регулус тут же повиновался, а Мародеры очень тихо, но в то же время быстро последовали за ним по черной лестнице. С верхнего этажа доносились звуки жесткого рока. Рег остановился перед дверью с надписью "Сириус". Ребята остановились за его спиной, затаив дыхание, беззвучно переглядываясь.

Регулус постучался в дверь.

— Сириус, открой!

В ответ ничего не прозвучало, кроме тяжелой мелодии группы Aerosmith, с которой познакомила его Эмма и которую все Мародеры давно знали наизусть.

— Сириус, я прошу тебя. Ну ладно, раз ты не хочешь, хорошо, я просто войду.

И Регулус раскрыл дверь, а Мародеры внеслись в нее раньше, чем он сам.

У Эммы чуть не вырвался крик изумления, но Ремус быстро зажал ей рот ладонью. На стене, прямо над кроватью, висел огромной плакат, на котором была изображена она, причем в почти голом виде.

— Интересно... И когда он успел тебя так сфоткать? — протянул Джеймс вполголоса, из-за громкой музыки их бы все равно никто не услышал.

На стенах висело множество плакатов и фотографий разных девушек, рок-групп и мотоциклов. Так же было несколько гриффиндорских флагов.

На полу лежал Сириус. На нем из одежды были только потертые джинсы и кожаная куртка. Он лежал с закрытыми глазами, а рядом с ним лежала его гитара.

— Сириус!!!

Тот вдруг резко сел и раскрыл глаза.

— Ты чего орешь? Пожар, что ли?

Он сонно потер глаза и зевнул.

— Выключи этот кошмар!

Сириус подтянулся к магловской колонке и вырубил ее.

— Доволен?

— Очень. Послушай, Сириус, ты не думаешь, что вам с родителями пора прекратить эту войну?

— Это как? Слушай, Рег, не нуди. Голова и так раскалывается.

— Это неудивительно... Так, о чем это я. Ах да... Если ты снимешь со стен весь этот позор, то у тебя будет шанс заслужить прощение матери.

— Ты издеваешься? В этом доме мне родные только эти плакаты. Без них я сойду с ума, ясно? Мне не нужно прощение матушки, потому что ей не за что меня прощать! Я не делал ей ничего плохого, в отличие от нее по отношению к нам. Ты этого не замечаешь, а она ведь манипулирует нами. Только я этому не поддаюсь. А ты, Рег — слабак.

— Она наша мать, Сириус, она всегда права!

— А если эта мать скажет тебе вступить в ряды Волдеморта! Что? Что ты будешь делать? Послушаешь ее?

— У него вполне здравые идеи, но... я…

— Что? Что ты несешь?

— Разве плохо будет, если в нашем мире будут одни волшебники? Маглы, они же лишние!

— Регулус! До этого момента ты создавал видимость адекватного человека! Ты просто идиот! Зацикленный на чистоте этой гребаной чистой крови.

— Нет, это ты идиот! Ты возишься с и маглами, осквернителями крови и грязнокровками! Тебе так повезло с семьей, а ты... Ты так бездарно портишь себе репутацию!

— Да плевать я хотел на твою репутацию! И на кровь чистую плевать! Ясно? На всех вас мне просто плевать!!!

— Сейчас ты будешь разговаривать с мамой, Сириус, — очень холодно сказал Регулус, у которого на щеках выступили красные пятна.

— Секретарем подрабатываешь? — ухмыльнулся Сириус, запахнув кожанку. — Пусть разговаривает, я всегда готов.

Эмма стояла с очень изумленным видом. Она оглянулась и убедилась, что ее друзья выглядят примерно так же.

— По-моему, пора уже поздороваться, — сказал Джеймс и только дотронулся до мантии, как совсем рядом послышались шаги. Эмма убрала его руку и шепнула:

— Попозже.

В комнате появилась женщина, та самая, которую когда-то Эмма испугалась на платформе 9 и ¾. Она практически не изменилась. Ее глаза были так же холодны, а выражение лица — надменно.

— Сириус Блэк, — сказала она ледяным тоном, — я хотела предупредить тебя о том, что у нас гости. Почтенные люди: Беллатриса и Рудольфус Лестрейндж, Люциус Малфой и Нарцисса, и чтобы ничего странного, как в тот раз, не произошло. Ты же помнишь, чем все закончилось в тот раз?

— Такое забудешь…

— Я могу считать, что мы договорились? О Мерлин...— она поглядела на плакат с Эммой и заговорила вкрадчиво: — Сириус Блэк. Ты должен понимать, что это очень непристойно! Вдруг в твою комнату захочет зайти кто-то из достойных волшебников?

— Им нечего тут делать. Тут обитаю только я — малолетний грешник, — абсолютно спокойно заявил Сириус.

— Значит, так. Ты немедленно снимаешь со стен это безобразие! Но сначала... Тебя надо как следует проучить.

Она достала палочку и направила ее на своего сына. Джеймс прижал к себе Эмму, но она не могла стоять на месте. Надо срочно что-то придумать.

— Ты же знаешь, Сириус, что "Круциатус" учит очень хорошо.

— Ну точно уж лучше тебя, — закатил глаза тот, не двигаясь с места.

— Ах ты... Круци...

— Нет!!!

Эмма молниеносно выскочила из-под мантии и встала между Сириусом и его кровожадной матерью.

Сириус онемел и уставился на девушку, которая пыталась его защитить.

— А это, кажется, Эмма Браун… какая удача! Петрификус Тоталус! — заорала Вальбурга Блэк, и Сириус был обезврежен.

Эмма понимала, в какой она ситуации, и в ужасе уставилась на мать Сириуса.

— Ты, хочу сказать, первая и, поверьте, последняя грязнокровка, ступавшая по этому дому! — крикнула та. — Я сделаю все, чтобы ты запомнила это надолго! Если после этого ты вообще будешь уметь соображать! Хотя, видимо, тебе и сейчас это плохо удается, раз ты здесь!

— Знаете... Я не хотела, просто…

— Молчать! В этом доме такие, как ты, говорить не имеют права! Круцио!!!

Эмма выдохнула, в глазах потемнело, а тело пронзила жуткая боль, и она упала на колени. Джеймс быстро шепнул заклинание, и Сириус смог двигаться. Он действовал моментально. Схватил Эмму и перекинул ее через плечо, взял рюкзак и вынесся из комнаты, предварительно заперев дверь снаружи так, что Ремус и Джеймс едва успели выскочить. Выйдя из комнаты, он выпрямился, растрепал волосы, расстегнул куртку и пошел вниз непринужденной походкой.

Он шел мимо родственников с невероятным пафосом, с Эммой на плече, глядя на них, как на неудачников, и наконец, махнув на прощание Регулусу, вышел из дома, хлопнув дверью.

Только они вышли из дома, Джеймс сразу скинул с них с Ремом мантию и выдохнул. Сириус испуганно вздрогнул.

— Что вы творите? Так и до инфаркта недолго довести.

— Что с ней? — Ремус обошел его с другой стороны и наклонился к Эмме.

— Нам надо отойти отсюда куда-нибудь подальше.

Они зашли на соседнюю улицу, и Сириус быстро прислонил Эмму к забору, чтобы та не упала.

— Скоро очнется, я после первого раза где-то полчаса валялся.

— Как ты вообще там можешь жить? Это же ужасно!

— Кто именно вас так впечатлил? Братик или мамуля?

— Комбо.

Эмма глубоко вдохнула и очнулась.

— Что… Что это было? — сдавленным голосом просила она.

— Как ты? Все нормально?

— Идеально просто.

— Зачем же ты туда полезла? — воскликнул Рем.

— Она бы его пытала ведь…

— Ну да, а так тебя. Понравилось?

— Иди ты…

Они шли обратно в парк, но уже было темно, когда они только дошли до какого-то поля с редкими деревьями. У Эммы подкашивались ноги и закрывались глаза.

— Переночуем тут? — спросил Джеймс, кидая рюкзак около большой ели. — Я даже умею разжигать костер!

Через час они сидели у костра, прижавшись друг к другу и греясь, насколько это было возможно. Ремус с Джеймсом почти сразу уснули, а Эмма никак не могла заснуть, хотя еще пару часов назад только об этом и мечтала.

— Эм, не спишь?

— Нет, — тихо ответила она Сириусу.

— Слушай… Спасибо тебе, — сказал он очень искренне, глядя ей в глаза.

Она внимательно на него посмотрела.

— У тебя не такие глаза... Не как у твоей матери.

— Я надеюсь, что многим от нее отличаюсь... Прости, пожалуйста, ты не должна была пострадать. Мы мальчишки и должны всегда тебя беречь, а чаще всего выходит наоборот. Извини.

Эмма улыбнулась.

— Это как-то само получается.. А почему у тебя в комнате висит этот плакат? — вдруг вспомнила она.

— Пха, ты знаешь, моя мама ненавидит больше всего маглорожденных и разврат. Ну а у нас на курсе из симпатичных маглов только ты и Эванс.

— Ну, а здоровье тебе важнее, чем фото Эванс, поэтому…

— Да нет, ты мне больше, чем она, нравишься.

Эмма подумала, что у Сириуса очень красивые глаза, да и вообще он ничего такой, не зря же вокруг него всегда столько баб. Она положила голову на плечо Джеймсу и уснула.

На следующий день, когда они все согрелись под солнцем после холодной ночи, пошли обратно в парк. Там Эмма показывала им чудеса, изобретенные маглами. Сириус успел познакомиться с таким количеством девчонок, что Джеймс записался к нему на урок охмурения.

— Я не понимаю, как ты это делаешь? И если ты так хорошо это делаешь, то почему ты еще не помог мне с Эванс?

— Наверное, ты просто не способен... смирись, — спокойно сказала Эмма. Она не парилась насчет своей личной жизни.

— Это я не способен??? Да у тебя у самой-то…

— Так! Замолчали оба. Когда вы уже повзрослеете, я не пойму? — возвел глаза к небу Ремус.

Наконец они, распрощавшись с магловскими девочками, пошли в кино. Каждая из девчонок посчитала своим долгом оставить Сириусу свой номер телефона. Он растерянно смотрел на листочки с цифрами, не понимая, зачем они ему.

В кинозале мальчики сидели, с восхищением глядя на огромный экран. Фильм был весьма необычный и загадочный, про странного чувака в шляпе, владеющего огромной шоколадной фабрикой — Вилли Вонку. Эмма была от него просто в восторге. Наконец вечером все они вернулись к Джеймсу домой. Его мать очень обрадовалась вновь прибывшим и поселила их в разные комнаты. Эмма по-прежнему жила с Джеймсом, а Сириус с Ремусом. Но, конечно, не трудно догадаться, что спать в разных комнатах, на летних каникулах, да и вообще спать, у них бы явно не получилось. Если уж они все собрались у кого-то дома, и если этот дом не Сириуса, то им обязательно будет весело, можно не сомневаться.

Ремус уехал через неделю из-за полнолуния. А через неделю после этого родители Джеймса позвали в гости родителей Эммы. И когда, однажды Мародеры внеслись в дом, абсолютно мокрые после купания в ближайшей реке, к ним навстречу из кухни выбежал босоногий малыш Джон. Ребята издали радостный вопль и понеслись к пацану.