Кое-что об Элизе (джен)

— Что произошло, объясните, Сэндлер? — обратился к нему полковник. — Вы там были? Говорите только то, что сами видели, не надо мне домыслов и прочего.

— Да, сэр, — пробормотал Питер. — Шепард и Лаудер…

Он осекся. Не потому что предавать однокурсников нехорошо, это сейчас не имело значения, а потому что не мог подобрать точное название тому, что происходило за дверью.

— Ну? — поторопил его раздраженный Уилкинс. — Что Шепард и Лаудер?

— Не знаю, сэр, — наконец признался Сэндлер. — Лаудер был в дрифт-кресле, Шепард сделал ему какой-то укол, когда я вошел. Я попытался его остановить, мы подрались и разбили кибера, который стоял посередине.

— И что? — не понял полковник. — Хотите сказать, что Шепард там забаррикадировался из-за сломанного кибера? Кстати, откуда у него кибер?

— Я думаю, то есть мне показалось, что Лаудер был в дрифте с роботом. С тем, который разбился.

Полковник Уилкинс осекся и смертельно побледнел. Если хотя бы половина того, что сказал Сэндлер, правда, то за дверью труп и организатор убийства как минимум. Он потер лоб рукой, посмотрел больным взглядом на Мерла, ротного командира Сэндлера, который его привел.

— Так, никаких поспешных выводов, — торопливо сказал он. — Сначала нужно во всем разобраться, тем более он не уверен. Но какой идиот дал им ключи от дрифтерской?

Капитан Мерл густо покраснел и пробормотал что-то про курсовую и любознательного мальчика. Уилкинс быстро прошел к директорскому пульту и взял в руки микрофон, комбинацией кнопок вызывая дрифтерскую. Сигнал послушно мигнул — связь работала.

— Шепард, прекратите свою демонстрацию и откройте дверь, — приказал он, надеясь, что его голос Бен узнает даже по громкой связи. — Немедленно откройте. Даю вам пять минут, после этого вызываю специалистов по вскрытию дверей. Шепард, вы слышите меня?

Отсутствие ответа говорило само за себя. Уилкинс подождал еще несколько секунд, бросил микрофон и побарабанил пальцами по столу.

— Черт знает что такое, — пожаловался он неизвестно кому.

В двери показался вызванный секретарем врач, при взгляде на Уилкинса он привычным движением развернул аппарат для измерения давления и нацепил его на директорскую руку, наблюдая за цифрами.

— Что вы думаете обо всем этом, Бернс? — спросил директор у него. — На что это похоже?

— Похоже на нервный срыв, — негромко сказал Бернс. — У подростков такое бывает. Я этих мальчиков помню, сложные оба, Шепард вообще сирота. Хорошо было бы психолога вызвать…

— А мне психиатра, — вспылил Уилкинс, сдирая с себя аппарат с зашкаливающими показателями давления. — И адвоката заодно. Его дед каждый день звонит мне напрямую, узнает о здоровье и успехах внука, что я ему скажу сегодня? Ваш внук сошел с ума, заперся в дрифтерской и никого не впускает? И как это будет выглядеть?

— До утра можно ничего не говорить, — неопределенно ответил Бернс. — Может быть, психологу удастся убедить его открыть?

Уилкинс поморщился при мысли, что таким способом скоро не останется ни одного человека, который не был бы в курсе ночного происшествия с генеральским внуком. Он перехватил взгляды, которыми обменялись Мерл и Бернс, и тяжело вздохнул.

— Хорошо, зовите психолога, — сказал он. — Обещайте ему все что угодно, лишь бы заставил его открыть дверь. Здание очистить от посторонних, никого не пускать, пока все не закончится. Сэндлер, вы останетесь здесь до окончания, чтобы информация случайно не распространилась.

Сэндлер втянул голову в плечи и кивнул.

Психолог появился быстро, перепуганный и в наспех застегнутой форме — утро обещало быть добрым, и ничто не предвещало ночного подъема, поэтому накануне вечером он немного отдохнул от тяжелого семестра. Ему описали ситуацию вкратце, и он добросовестно в течение часа применял в микрофон весь арсенал психологического воздействия — уговаривал, обещал, предлагал разобраться, уладить, все выяснить, никого не наказывать, просто поговорить и так далее. Дверь по-прежнему оставалась закрытой.

— Не хочу вас пугать, но это очень похоже на парную попытку суицида, — наконец шепотом сказал он Уилкинсу. — На вашем месте я вызвал бы специалистов по взлому.

— Вызывайте, — распорядился полковник, обернувшись к секретарю, — только ничего им, ради бога, не рассказывайте. Скажите, что дверь захлопнулась, подростки случайно остались внутри и так далее. Никаких фамилий.

Секретарь убежал, Уилкинс налил себе кофе из автомата, открыл дверь в соседней аудитории и уселся за стол. Сэндлер пристроился в углу последнего ряда, чтобы не попадаться на глаза начальству, и опустил голову на руки — в казарме давно уже был отбой. Мерл присел неподалеку рядом с Бернсом, тоскливо посматривая на часы, и неожиданно для себя даже слегка задремал.

Разбудил его звонок телефона. Сначала Мерл сквозь сон долго слушал мелодию, не понимая, почему владелец не берет трубку, а потом почувствовал, как Бернс его толкает в плечо:

— Вам звонят, — шепнул он.

Вибрация действительно исходила из его собственного кармана, но мелодия была Мерлу незнакома и на паде у него никогда не стояла. Он нажал кнопку ответа, поднес динамик к уху, но там стояла тишина, разрываемая треском разрядов.

Мелодия повторилась уже откуда-то сзади, Питер Сэндлер схватился за свой телефон, заговорил вполголоса:

— Да, Бэби. Не реви, я ничего не слышу. Нет, ничего не случилось, с чего ты взяла? Нас тут с ним немного задержали… обстоятельства… Не знаю, сестрёнка, может еще пару часов. Конечно, он в порядке. Извини, не могу говорить, тут куча офицеров вокруг… Да, перезвоню, пока.

— Что за мелодия, Сэндлер? — спросил Мерл.

— «Элиза» Бетховена, сэр, — встал Питер. — Мою сестру так зовут — Элизабет. Это она сейчас звонила. У нее день рожденья сейчас. Приглашения сама делала, хендмейд и все такое.

Пит вытащил из кармана разрисованную картонку, взглянул на нее, будто видел впервые, и зачем-то протянул Мерлу. Тот повертел ее в руках и вернул.

— Ладно, Сэндлер, идите уже. Только помалкивайте, ради всего святого, обо всём… — Мерл со вздохом обвел глазами помещение, — обо всём этом.

Пад у него снова запел, и в такт ему заиграл пад Бернса, словно Бетховена, в насмешку над их удивлением, исполняли в стерео режиме. Уилкинс встал, подошел к ним — и к дуэту добавился третий исполнитель «Элизы».

— Что, черт побери, происходит? — сдержанно спросил полковник подчиненных, показывая свой поющий пад с неопределенным номером.

— Наверное, дрифтерская шутка, — осторожно объяснил Мерл. — Курсанты иногда устраивают подобные розыгрыши преподавателям. Мы не поощряем, но и наказывать не за что — вроде как тренировка боевых навыков.

— Отключите звук, — приказал Уилкинс. — А то мы оглохнем.

Мерл и Бернс послушно отключили звук на аппаратах.

В коридоре показались люди, и Мерл непроизвольно взглянул на часы, чтобы понять, сколько времени прошло с момента тревоги. Электронное табло над дверью почему-то высветило нули, а потом погасло совсем. Это показалось ему странным, часы были исправны до того, как он задремал, но подумав, он успокоился и приписал их той же причине, что и общий хор телефонов.

Взломщики, ознакомившись с конструкцией защитного электронного барьера, наотрез отказались вскрывать его прямо сейчас.

— Там двойной защитный барьер, при расплаве наружной части выделится ядовитый газ, — аргументировал свою позицию бригадир, — нужна спецодежда, и даже если мы наденем противогазы, работать в тумане невозможно, нужно будет время на периодическую вентиляцию рабочей области. Не меньше суток уйдет на вскрытие. Механический затвор мы бы вскрыли без проблем, но он внутри. И еще вопрос — эти ваши дети там защищены? У них противогазы есть? Иначе мы рискуем вскрыть братскую могилу.

Полковник только злобно посмотрел на него и ничего не ответил.

— А если разобрать потолок? — робко предложил Мерл. — Или там тоже защита?

— Купольная конструкция, — ответил Уилкинс. — И пол бронирован.

— Принимайте решение, — сказал бригадир, жестом показывая, что устраняется от этого важного шага и будет ждать команды.

Телефон Уилкинса опять издал дрожь, на этот раз беззвучную, полковник сделал непроизвольное движение, словно собираясь швырнуть аппарат в стену, но сдержался и взглянул на экран. Потом нажал кнопку приема и молча выслушал информацию.

— Из гиперпространства над центральным стыковочным узлом только что вышел «Алькор», — убито сказал он. — По орбитальной связи перед приземлением генерал Шепард потребовал катер с варпом и посадочную возле училища. Через полчаса будет здесь.

Бернс с Мерлом молча посмотрели друг на друга. Мерл тихонечко насвистнул давешнего Бетховена.

— Думаю, больше нет смысла суетиться, — заметил Уилкинс, переводя взгляд на мертвые часы. — Ничего путного мы сделать уже не успеем. Лишь бы он там был жив. Точнее, они оба.

— Я тоже об этом думаю, — вдруг сказал Мерл. — Мы тут вокруг бушуем, бегаем, ругаемся, а он там, возможно, просто сидит и вяжет.

— Что вяжет? — не понял Уилкинс, подозрительно вглядываясь в лицо Мерла.

— Ну как эта Элиза из сказки. Знаете? Она тоже молчала, как этот внучок наш, и знай себе вязала рубашки из крапивы.

— Хороший навык, полезный, — подумав, резюмировал Уилкинс. — Скажите, Мерл, у вас есть в запасе гражданская профессия?

— Нет, — ответил Мерл. — Я с четырнадцати лет по казармам мотаюсь. Думаете, все так плохо?

— Думаю, все хуже некуда, — честно ответил Уилкинс.

Генерала Шепарда сопровождали адъютанты и несколько помощников в гражданском, чьи физиономии были абсолютно незнакомы Уилкинсу, да и всем остальным тоже, а также пятеро охранников с бластерами. Судя по выражению генеральского лица, информацией о внуке он обладал самой полной.

— Где он? — сразу спросил Шепард Уилкинса, останавливаясь перед ним.

— За этой дверью, в дрифтерской, сэр. На все просьбы открыть замок не реагирует, связь отключил, — полковник решил обойтись без чинов, видя, что генералу время дорого.

Шепард-старший подошел к двери и ударил кулаком в переговорное устройство.

— Бен, — рявкнул он. — Ты меня слышишь?

Никто ему не ответил.

— Бен, немедленно открой дверь!

Прошли еще несколько долгих минут тишины, Бен не ответил и не подал признаков того, что вообще слышал деда. Уилкинс только вздохнул. Шепард оглянулся на него, потом зачем-то внимательно осмотрел конструкцию затворов двери.

— Электроника? — спросил он.

— Двойной щит, — ответил Уилкинс. — Снаружи электронный замок, внутри механика.

— Коды, — приказал генерал.

— Что, простите? — удивился полковник.

Шепард обернулся к нему с видом, не обещающим ничего хорошего.

— Мне нужны коды от этой двери, — сказал он. — Здесь дрифт-училище или что?

До Уилкинса дошло, чего хотел от него Шепард, и сразу же пришла обида, что не только сам не додумался до этого, но и никто не подсказал. А ведь действительно, электроника, дрифт, коды… Усталость, что ли, так сказывается или что-то другое?

Мерл раздобыл и сунул генералу кодер и портативный шлем, тот скинул китель и снял рубашку. Уилкинс с удивлением увидел у него на плече характерный шрам беловатым крестом, судя по виду — многолетней давности. Он не знал, что Шепард-старший тоже оканчивал училище, по крайней мере, в его официальной биографии об этом нигде не говорилось. А может быть, он просто невнимательно читал.

Генерал ткнул кодером в плечо, дождался звукового сигнала об окончании и швырнул коробку адъютанту в руки, тот осторожно, точно бомбу, вернул ее Мерлу. После этого Шепард взял стул, на котором до этого сидел Уилкинс, переставил его к стене, сел, прислонился головой к косяку, закрыл глаза и замер. Прошла минута, прежде чем внутри стены что-то громко скрежетнуло, замки начали отщелкиваться один за другим, и двери разъехались, открыв железную переборку внутри.

Адъютант быстро снял шлем с генерала, попытался подать одежду, но генерал отстранил его, и как был, в одной майке, снова подошел к двери.

— Бен, это последний шанс уладить все мирно, — громко крикнул Шепард-старший в переборку. — Чего ты хочешь? Мне ты можешь это сказать?

Бен не ответил. Тогда генерал обернулся к Уилкинсу и, указав на дверь, приказал:

— Вскрывайте.