Альбус. Белый. О важном. (джен)

— Это потрясающе, Белый! Ты только послушай!

Белый слушал, но взгляд его был полон подозрений. С одной стороны, было приятно видеть, что угнетенный очередным трагическим событием в своей жизни Альбус так оживился и загорелся новой идеей. Но сама идея была далека от идеала в представлении Белого. И хоть он давно и прочно дал себе обещание минимально вмешиваться в чужой для себя мир, желание втолковать горячему молодому магу некую ошибочность его суждений было довольно сильным. Слишком сильным.

Все началось весной этого года. Седьмого года с того момента, как Белый материализовался на холме возле Годриковой впадины.

На самом деле эти семь лет пролетели для Белого довольно быстро. Он был так погружен в свою идею вернуться домой и ее реализацию, что дни, месяцы, годы напролет посвящал всего себя только одному делу — поиску пути назад. Лишь изредка он отвлекался на общение с другими людьми. И таких людей можно было пересчитать на пальцах одной руки. Альбус, разумеется, был первым в этом списке. Мальчик в прямом смысле на глазах у Белого из смышленого талантливого подростка вырос в разумного не по годам, талантливого юношу. И хотя этому юноше были свойственны некоторые тщеславие и амбициозность, Белый, обладающий способностью видеть самую суть вещей, понимал, что светлого в Альбусе намного больше. В любом случае, решение, каким быть человеком — хорошим или плохим, каждый из людей принимает для себя самостоятельно. И никаких предпосылок, что Альбус свернет на темный путь, Белый не видел. До этого лета.

Но все началось, как уже говорилось выше, весной, со смертью Кендры, матери Альбуса.

Едва вернувшийся после окончания школы молодой маг сразу же после трагического события должен был принять на себя обязательства по опеке над своими младшими, еще несовершеннолетними братом и сестрой. И если младший брат был вполне самостоятельным юношей, которому до совершеннолетия оставалось всего-ничего, то сестра Альбуса была не вполне здорова психически.

В свое время отношения с Кендрой у Белого так и не сложились. Несмотря на то, что Альбус лично познакомил их друг с другом и просил у матери оказывать поддержку своему знакомому, Кендра так и не смогла доверять Белому. Травмированная пережитым двойным горем женщина общалась с Белым исключительно по острой надобности последнего и подчеркнуто отстраненно. Поэтому о существовании младшей сестры Альбуса и ее проблемах со здоровьем на протяжении почти семи лет Белый знал исключительно по кратким упоминаниям и недомолвкам Альбуса и мисс Бэгшот.

До этой весны.

Когда случилось непоправимое, и Кендра неожиданно умерла, Альбус на следующий же день пришел к Белому. И он был жутко зол. Его откровенно эгоистичные речи о том, что он не хочет быть прикован к этой забытой всеми на свете деревне, к больной сестре и несовершеннолетнему брату, легко могли бы вызвать презрение со стороны другого, непосвященного человека. Но Белый достаточно знал молодого человека, чтобы видеть, что за раздражением и эгоистичной обидой на самом деле кроется другое. Горечь утраты, почти детское нежелание принять случившееся, страх перемен... И лишь в самую последнюю очередь, огорчение от крушения грандиозных планов на будущее. Даже для полностью взрослого мужчины подобные переживания стали бы сильным испытанием. Что и говорить о молодом человеке, едва ступившем на порог самостоятельной жизни.

Белый понимал, что все, что действительно нужно было Альбусу в этот момент для того, чтобы прийти в норму, это время. Достаточное его количество, чтобы осознать случившееся, принять его и научиться с ним жить. Вот почему Белый решил не давить на юношу, позволив делам идти своим чередом, и лишь спокойно выслушивал жалобы на жизнь от юного мага, если тот только желал их высказать.

Но жалобы быстро закончились. Потому что случилось то, чего Белый не смог предвидеть — неизвестно откуда объявился внучатый племянник мисс Бэгшот.

Самоуверенный и яркий, он ворвался в обыденный мир Альбуса ослепляющим метеором, и с первых мгновений знакомства кардинально пошатнул маятник его решений. И отнюдь не в светлую сторону.

Белый, полагая дать Альбусу время на успокоение и смирение, не тревожил его своими визитами и проблемами почти месяц. В это время он полностью посвятил себя весьма перспективному направлению своих исследований, упустив из виду воздействие на своего друга его нового знакомого. Поэтому, когда Альбус наконец сам заглянул в гости к Белому, тот не на шутку встревожился.

Парень сиял. Нет, горел! И отнюдь не только идеей, поселенной в его разуме племянником мисс Бэгшот. Не заметить, что Альбус безумно, до чертиков < censored > было просто невозможно. При одном только упоминании об объекте щеки его загорались румянцем, а глаза блестели так, словно он смотрел на солнце, никак не меньше.

Восемнадцать лет — самое время влюбиться. Но вот объект приложения столь прекрасного чувства Альбуса Белый совершенно не одобрял.

Белый успел встретить Геллерта в гостях у его родственницы, мисс Бэгшот, всего пару раз, да и то мельком. Но и эти непродолжительные встречи помогли понять, что молодой человек совсем не так хорош, как выглядел в глазах Альбуса. Особенно не в его пользу говорили навязанные им сомнительные идеи. И пусть об этих идеях Белый тоже знал далеко не все, а лишь то, что не смог утаить во время своих восхищенных похвал Альбус, уже этого Белому было достаточно, чтобы понять, что новый знакомый совсем не тот, кто сможет пойти с его молодым другом рука об руку по верному пути.

Белый хотел было сразу высказать свое мнение Альбусу, но лишь взглянув на его одухотворенное лицо, быстро осознал, что все его слова сейчас будут тщетны.

Влюбленные зачастую живут в своем выдуманном мире. И Альбус, при всех его незаурядных интеллектуальных способностях и талантах, не стал исключением. Что бы ни сказал ему Белый, это бы не возымело должного эффекта. Скорее уж оттолкнуло бы юношу от Белого. Как, собственно, и произошло.

Через пару недель восхищенных дифирамбов Альбуса племяннику мисс Бэгшот Белый не выдержал. Он всего лишь намекнул на несостоятельность идей нового знакомого Альбуса по отношению к добродетели и усомнился в чистоте его помыслов.

— Ты ничего не понимаешь! Он другой! Он хочет сделать мир лучше!

Именно с этими словами, громко хлопнув дверью, Альбус покинул обиталище Белого. Старик не стал его удерживать. От любовной слепоты, как и от скорби есть только один верный лекарь — время. Парню необходимо было остыть и самому осознать ситуацию. Белый не имел права вмешиваться и навязывать молодому человеку свою волю. Поэтому ему снова ничего не оставалось, как ждать. Ждать, пока сам Альбус поймет ошибочность своих суждений. Белый был уверен в рассудительности своего юного друга, а потому знал, что момент прозрения настанет довольно быстро. И лишь надеялся, что увлеченный неблаговидными идеями своего нового знакомого Альбус не успеет нажить себе неприятностей.

Но все произошло иначе.

Неделю спустя после их последнего разговора, Альбус постучался в хижину Белого прямо посреди ночи. Белый не спал. Едва открыв дверь, он сразу понял, что произошло непоправимое.

На Альбусе не было лица. Это не он зашел в комнату. Не он сопровождаемый Белым сел на в кои-то веки не заваленный книгами диван. Не он принял чашку с успокоительным отваром из рук друга. Не Альбус, а лишь его тень сидела с остывающей чашкой в руках и слово за словом выдавливала из себя рассказ о том, что произошло ранее этой трагической ночью.

Белый слушал. И хотя его охватывала горечь сожаления, что он не смог предотвратить очередную трагедию в жизни этого юноши, где-то на краю сознания звонким колокольчиком напоминало о себе понимание, что то, что произошло сегодня, должно было случится. И что, возможно, столь страшное горе станет новой отправной точкой в жизни его молодого друга.

Белый снова не мог помочь ничем, кроме как собственной поддержкой. Он, проживший так долго и видевший так много, отлично знал, что сильные чувства, как и значимые идеи очень часто несут в себе не менее сильную угрозу. Которая не единожды воплощалась в жизнь ранее. И не раз воплотится в жизнь потом.

Белый старался утешить Альбуса. Вытащить юношу из того эмоционального анабиоза, куда его сознание загнало сразу несколько трагических событий, свершившихся одномоментно. Шутка ли, пережить разом предательство любимого человека, смерть родной сестры и к тому же ощущать собственную вину в произошедшем?

Белый сидел рядом с Альбусом, обнимал его за плечи, легонько покачивая, как укачивают ребенка, и шептал-шептал бесконечные слова. Слова-утешения. Слова-сказки. Слова, что уводили по тысячам дорог и, проведя через радости и лишения, возвращали к порогу собственного дома. Они сидели так до рассвета. А когда солнце показалось над горизонтом, Альбус поднялся, уставший, измученный, но уже полностью вернувший себе самого себя.

— Я пойду. Нужно организовать все... Похороны и прочее.

— Мне пойти с тобой?

— Нет. Я справлюсь.

— Я знаю, — Белый не смог сдержать печальной улыбки.

Долгие несколько секунд Альбус пристально смотрел ему в глаза, будто впервые видел. Затем он повернулся к выходу и, бросив на прощание «До встречи», покинул дом Белого.