и альбатрос отправился следом (гет)

Он смотрел на рояль, чувствуя сокрушительную силу грусти. Даже сломанный в щепки и уничтоженный, этот инструмент обладал странной, покинутой красотой. Красотой, подобной пустыне: бескрайней, безлюдной и беспощадной. Теперь его рояль замолчал навсегда, уничтоженный в один момент и неспособный больше воспроизвести ни ноты. Это была настоящая скорбь — по тому, что было, и по тому, чего никогда больше не произойдет. Драко скорбел так, словно он скорбел по собственной жизни.

Его взгляд скользнул по остальной части сцены. Мертвецы представали перед ним в различных степенях разложения. Странное, нежелательное чувство закралось в его сердце и зарылось там, подобно паразиту, отчего стало намного тяжелее, чем бывало раньше. Драко казалось, что он находится посреди обломков разбитого мира, и что он сам является непосредственным участником его разрушения.

И вдруг её рука мягко опустилась ему на плечо, заставив Драко с неожиданной обидой ощутить неуверенность ее движений. Нерешительная, застенчивая, но все еще нежная — она приблизилась к нему, согревая его так, как никогда не могла согреть даже самая дорогая одежда. И пока вода продолжала заполнять пространство комнаты, они просто стояли вместе, держась за руки.

Да, Драко находился посреди обломков разбитого мира, но, по крайней мере, он больше не был один.

.

ஐ

·

7 декабря 1941 г. (7:08)

Судно «Принцесса Анна»

46,0167° с. ш., 55,5833° з. в.

Джинни в ужасе распахнула глаза и рванула вперёд, хватая ртом воздух. На секунду ей показалось, что она все еще под водой, но кислород, свободно поступающий в ее легкие, свидетельствовал об обратном.

Неужели все это был сон?

Она ошеломленно моргнула, оглядываясь по сторонам и все еще пребывая в смятении и легкой панике, отчего кожа покрылась мурашками. Ее сердце бешено колотилось в грудной клетке, предчувствуя худшее, пока ее разум медленно оценивал обстановку. Спустя пару мгновений ее мысли прояснились, и Джинни поняла, что находится в своей каюте.

Она облегченно вздохнула. Теперь, когда опасность миновала, ее сердцебиение начало приходить в норму. Однако, несмотря на то, что Джинни удалось выжить, она все еще находилась на судне «Принцесса Анна». Она все еще была пленницей картины.

Свесив ноги с кровати, Джинни ухватилась за край матраса и взглянула на заводной будильник на прикроватной тумбочке. Было 7:08 утра. Облегчение быстро сменилось разочарованием, и Джинни недовольно скривила губы. Сотрясающий её тело адреналин постепенно рассеивался. Она внезапно почувствовала себя очень, очень уставшей.

Ей хотелось снова лечь спать, но любопытство не давало ей покоя. Как она выжила? Лишь один человек мог ответить на этот вопрос.

Джинни потребовалось несколько минут, чтобы одеться. Она лениво натянула на себя колготки и юбку, наспех застегивая шелковую блузку, у которой не было ни одной причины быть настолько облегающей. Еще пара минут ей потребовалась, чтобы убедить Винсента помочь ей найти каюту Драко на нижних палубах. И только после долгого, серьезного разговора, Винсент все же согласился оставить Джинни с Малфоем наедине.

Зайдя наконец внутрь, Джинни обнаружила Драко спящим на нижней койке в дальней части комнаты. Она осторожно подошла ближе, вглядываясь в его лицо. Светлые пряди волос беспорядочно рассыпались по его лбу, падая на такие же светлые ресницы. Он выглядел почти… ангельски, когда спал.

— Малфой, — прошептала Джинни.

Он что-то пробормотал во сне, и его глаза беспокойно задвигались под прикрытыми веками.

— Драко!

Его веки распахнулись, и он резко обернулся в сторону Джинни.

— Значит, ты настоящая? — прохрипел он, уставившись на нее ярко-серыми глазами.

— Во плоти, — растерянно ответила она.

Драко кивнул и прочистил горло. Аккуратно отложив в сторону покрывало, он сел на край кровати — одетый только в белую майку и серые боксеры. Джинни поспешила отвести глаза.

Нисколько не смущённый её присутствием, Драко медленно потянулся. Зевнув, пригладил рукой волосы и принялся натягивать на себя брюки.

— Ты что-то хотела? — лениво поинтересовался он.

— Как минимум, чтобы ты объяснил мне, что происходит, — процедила она. — Прошлой ночью я... я умерла. Корабль взорвался, мы прыгнули в воду, и я… утонула. Я знаю, что я утонула. Что произошло?

— Ну... ты утонула, — Драко накинул на себя рубашку. — Я пытался поймать тебя, но… Что ж, я не знал, что ты не умеешь плавать.

Джинни смущенно закусила губу. Она не особо гордилась этим фактом. Ликвидаторы заклятий должны были обладать навыками в разных областях, и она действительно преуспела во многих из них. Но плавание в их число не входило. Не то чтобы она совершенно не умела держаться в воде: она могла плавать в озере или в реке со спокойным течением. Но ей никогда не приходилось плавать в океане, уж точно не ночью и не при минусовой температуре.

— Так что же случилось потом?

— Потом, — Драко безразлично пожал плечами, — мое тело потеряло чувствительность, и я утонул вслед за тобой.

— Тогда как же мы выбрались? — Джинни нахмурились.

— Мы не выбрались, — он принялся заправлять рубашку в брюки. — Сегодня все еще седьмое декабря, Уизли. Мы застряли во временной петле.

— Во временной петле?!

— Это часть проклятия, — Драко нашел свой пиджак на спинке стула и достал серебряный портсигар из одного из карманов. — Ты проживаешь один и тот же день снова и снова. Тебе не избежать этого, даже если ты умрешь.

— Ты серьезно?… — Джинни распахнула рот от удивления. — Ты… Ты умирал каждую ночь на протяжении шестидесяти трех дней?

— Шестидесяти четырех, — он достал сигарету и закурил. — Теперь понимаешь, откуда эта привычка? Умирать два месяца кряду — довольно неприятная штука.

— Я не… — Джинни недоверчиво покачала головой. — Как ты не сошел с ума?

— Кто сказал, что не сошел? — он усмехнулся, и клубок дыма вырвался у него изо рта. — Я ведь сказал, что рад тебя видеть.

— Ты так сказал?

— Ну, по крайней мере, я об этом подумал, — Драко накинул на плечи пиджак, принимаясь поправлять воротник.

Она ничего не ответила, только молча наблюдала за тем, как он продолжал одеваться. Он надел туфли и снова присел на кровать, задумчиво сложив руки на коленях.

— Слушай, Уизли, мне нужно умыться, и я не думаю, что наш малыш Винни позволит тебе отправиться со мной в уборную, — саркастично протянул он, заставив Джинни покраснеть. — Если у тебя больше нет вопросов…

— День всегда заканчивается одинаково?

— Ты имеешь ввиду крушение корабля?

Она кивнула, и Драко снова затянулся сигаретой, посмотрев на Джинни с неприкрытой жалостью.

— Да, в шестнадцать минут третьего, каждую ночь, — он кивнул, выдыхая густые клубы дыма. — Насколько я понял, все дело в немецкой подводной лодке: она выпускает в корабль по два снаряда… каждый раз.

— Есть ли… были ли выжившие?

— Неа, — Драко покачал головой.

— Значит, — тяжело вздохнула Джинни, — когда ты умираешь…

— День начинается снова в 7:08 утра.

Тяжелый ком встал у нее поперек горла. Может, она и была авантюристкой, но это… было уже слишком.

— Неужели нет никакого способа остановить это? — Джинни отказывалась мириться с мыслью о том, что ей предстоит умирать на этом корабле до бесконечности. — Вы когда-нибудь пробовали заранее эвакуироваться или воспользоваться спасательными шлюпками?

Драко лишь усмехнулся:

— Если ты не заметила, Уизли, мы находимся в разгаре войны. Сейчас экономят на всем, хотя, тебе, кажется, забыли об этом сообщить, — он указал на ее дорогие чулки и блузку из шелка. — Бюджет урезали даже на спасательные шлюпки на пассажирских лайнерах. Их приберегли для военно-транспортных кораблей. К тому же, мы посреди океана и отсюда почти невозможно добраться до суши.

— Так почему бы не рассказать капитану или команде? Предупредить их о том, что произойдет?

— Потому что у меня дурная слава на корабле, — объяснил он.

— Почему я не удивлена? — Джинни фыркнула в насмешке.

— Не знаю, но ты все же последовала за мной сюда, не так ли? — его ухмылка виднелась сквозь сигаретный дым.

— Что, прости?

— Ну, раз ты так презираешь меня, Уизли, то зачем бросилась в картину на мои поиски?

— Во-первых, я не бросалась на твои поиски, — недовольно хмыкнула Джинни. — Твой отец нанял меня. Он думал, что ты снова впутался в какие-то темные делишки, хотя и предполагал, что работал на стороне министерства.

Драко удивленно изогнул бровь:

— Мой отец нанял ликвидатора заклятий, чтобы найти меня? А что, все частные детективы внезапно перестали работать? Это насколько же нужно было отчаяться, чтобы обратиться к тебе.

— Очень смешно, — сухо ответила Джинни. — Он пытался работать с частными детективами, но они ничего не нашли.

— И ты была единственным вариантом?

Джинни уперла ладони в бедра:

— Кажется, твой отец считает, что я самая лучшая.

— Что ж, моему отцу явно не пошло на пользу мое отсутствие, — протянул Драко. — Так как ты узнала, что я заперт в картине?

— Ну, я нашла картину в вестибюле твоего дома, — она робко отвела глаза. — И увидела тебя за роялем.

— Позволь уточнить, Уизли, — Драко щелкнул по фильтру сигареты, стряхнув пепел в медный поднос. — Ты не имела ни малейшего представления о том, где я был, случайно нашла картину, коснулась ее и оказалась здесь. То, что ты отыскала меня, было просто приятным бонусом?

— Послушай, ты, гнусный мерзавец! — процедила Джинни сквозь зубы. — Я едва успела вернуться со сложнейшей операции, когда мне передали твое дело. Я проводила стандартный обыск в твоем доме, когда наткнулась на картину!

— Ты, что, даже не знаешь, кто прислал ее мне?

— А ты? — она сложила руки на груди.

— Я нашел ее в Малфой-мэноре, — он со вздохом потер переносицу. — Я не знаю, кто прислал ее, но она точно была адресована мне. Кто бы это ни сделал, он явно не в курсе, где я живу.

— Ты ведь догадывался, что что-то такое должно было случиться?

— Я знал, что что-то может произойти, — Драко пожал плечами и затянулся сигаретой. — Но я не думал, что это будет проклятая картина.

— Ну, так бывает, когда путаешься с темными волшебниками, Малфой.

Драко устало рассмеялся:

— Я не занимаюсь темной магией, Уизли.

— Я видела твои записи, — с упреком заявила она. — Твой список темных артефактов.

Драко встал и сердито затушил сигарету в пепельнице.

— Что ж, хорошо, что ты так и не стала аврором, Уизли. Ты бы опозорила даже своего тупоголового брата со своими поспешными выводами, — он провел пальцами по губам, пытаясь успокоиться. — Книга, которую ты нашла — это перечень темных артефактов, которые министерство наняло меня искать.

— В министерстве не было ни одной записи о том, что ты мог бы на них работать.

Он горько улыбнулся:

— И с чего бы им такое скрывать?

— Разве что… — Джинни нахмурилась, посмотрев на него с неожиданным осознанием. — Тебя наняли искать темные артефакты в самом министерстве?

Он прошел мимо нее к выходу, широко распахнув перед ней дверь.

— Как еще ты найдешь крота, Уизли?

Джинни не могла сдвинуться с места.

Драко не был темным волшебником. Он был шпионом.

ஐ

Билл Уизли не мог найти себе места. Джинни пришла с отчетом этим утром и не отвечала на его многочисленные письма.

Поэтому Билл отправился в «Дырявый котел», чтобы обыскать ее комнату. Он нашел документы, отправленные ей Люциусом — они выглядели непрочитанными и нетронутыми. Это было так непохоже на Джинни, что заставило ее брата волноваться еще больше.

Затем Билл отправился в Нору, чтобы проверить часы Уизли. Имя Джинни указывало на новый статус, которого не было никогда раньше: «отсутствует». Билл попытался отыскать ее с помощью кровного заклинания, но результаты в лучшем случае можно было назвать неоднозначными. Джинни просто исчезла с лица земли, как и Драко Малфой.

Позже тем же вечером Билл связался с Люциусом, запросив у него дополнительный ключ от поместья и пароль. У порога дома Драко его уже ожидала Трейси Дэвис: вместе они осмотрели поместье, не обнаружив ничего особенного. До тех пор, пока Трейси не нашла странную картину в холле.

Похоже, это была достаточно старая работа, к тому же, она походила на маггловскую — что-то, чем Малфой точно не должен был обладать. Билл почувствовал странное влечение к картине почти мгновенно, хотя он и не мог объяснить, почему. Он не был ценителем искусства, если не считать интереса к тайным сокровищам, но что-то в холсте отзывалось в нем. Картина завораживала его, и Билл заметил, что Трейси также не могла оторвать от нее взгляда.

Дэвис хотела было коснуться холста, когда чутье Билла внезапно забило тревогу. Он бросил в нее заклинанием, и Трейси с ошеломленным криком врезалась в стену. Билл тут же встал перед картиной, заслоняя ее собой. Он понимал, что ему нужно срочно избавиться от полотна, но картина взывала к нему, подобно песне сирены.

Краем глаза Билл заметил характерную красную вспышку. Он узнал рыжие волосы Уизли в ту же секунду — их обладательница изображалась стоящей на подмостке, полностью вписываясь в атмосферу картины. Стиль ее одежды соответствовал давно ушедшему времени, но лицо девушки было знакомо Биллу слишком хорошо. Это была его сестра Джинни.

Сдавленное ворчание позади него вырвало его из задумчивости, и Билл оглянулся, обнаружив, что Трейси медленно ползет к картине. Одним взмахом палочки он восстановил разорванную оберточную бумагу холста.

Темная магия артефакта с треском рассеялась в воздухе.

— Что это было? — тяжело вздохнула Трейси.

— Проклятая картина, — Билл отставил картину в сторону для надежности. — Думаю, к полотну применили какую-то усовершенствованную версию проклятия сирены, чтобы оно заманивало в свои сети ничего не подозревающих жертв.

— Но куда?

— В саму картину, — он протянул Трейси руку, и она попыталась подняться на ноги, чуть не споткнувшись.

Билл чувствовал себя истощенным. Так, словно он пробежал марафон. Какое бы заклинание ни использовалось для создания этого артефакта, оно было невероятно сильным и темным.

— Джинни засосало в нее, — ошеломленно сообщил он. — Я видел ее на картине.

Трейси тяжело сглотнула:

— Думаю, Драко тоже там. Я видела его за роялем. Или кого-то, кто был очень похож на него.

Билл потер переносицу. Все развивалось по сценарию «хорошие новости — плохие новости».

— Ну, по крайней мере, мы знаем, где они.

— Да, но как нам их оттуда достать?

Билл покачал головой. У него не было никаких вариантов.

Он слышал о подобных картинах раньше, но они были невероятно редкими. Магия портала была сложной и опасной, поэтому даже портключи очень строго регламентировали в министерстве. Однако портключи открывали портал только в определенном географическом местоположении и, как правило, в фиксированный момент времени. В этом же случае, Билл даже боялся предположить, куда эта проклятая картина могла занести Драко и Джинни. Чтобы разгадать эту загадку, ему нужно было для начала выяснить, кто за ней стоял.

— Я не знаю, — отозвался он, полный решимости. — Но я найду способ.

ஐ

Джинни чувствовала себя утомленной. Она устала ломать голову в попытке найти хоть какой-нибудь способ выбраться из картины. В мыслях она уже перебрала кучу заклинаний, которые можно было испытать, однако без палочки от них не было никакой пользы.

Ей нужен был перерыв.

Отыскав в гардеробе наиболее свободное платье, Джинни отправилась в бальный зал в сопровождении неустанно бдящего Винсента. Было почти за полночь, и экстравагантно обставленная комната была не так переполнена, как в тот день, когда Джинни только попала сюда. В баре развлекались моряки и американские солдаты, а также несколько неутомимых танцоров, которые продолжали протирать дыры в ковре.

Драко сидел за роялем. Он играл что-то веселое — кажется, это был джаз. Должно быть, это была маггловская песня, потому что Джинни ее не узнавала. К своему удивлению, она обнаружила, что красота мелодии заставляла ее сердце биться сильнее, по причинам, которые Джинни не могла объяснить. Казалось, все присутствующие наслаждались игрой Малфоя. Все, кроме одного моряка, который пялился на Драко с выражением, в котором безошибочно угадывалось презрение.

Приказав Винсенту ожидать ее у входа, Джинни подошла к бару и села на стул. Бармен поспешил к ней, чтобы принять заказ — это был высокий джентльмен пожилого возраста с повязкой на глазу, седеющими волосами и выдающимся подбородком. Его лицо было грубым, но довольно красивым: несколько небольших шрамов рассекали правую щеку, а не скрытый повязкой глаз показался Джинни кобальтово-синим.

— Добрый вечер, милая, — поприветствовал он ее с забавным акцентом. — Чего желаете?

— Просто воду, — улыбнулась Джинни. — Благодарю, мистер…

— Оуэнс, мисс, — он протянул ей стакан воды. — Лири Оуэнс.

— Страсти тут утихают к вечеру, не так ли? — она окинула взглядом бар.

— Так и есть. Все ждали сегодня вашего выступления, а когда поняли, что вы не придете, разошлись по каютам. Остались лишь гуляки и пьяницы, — Оуэнс задорно подмигнул ей, и Джинни тепло рассмеялась.

Словно в подтверждение слов Оуэнса, к ней подошел один из американских солдат: судя по виду, он был решительно настроен пофлиртовать. Винсент быстро пресек его попытки, и Джинни снова осталась наедине с барменом.

— Английские моряки — это ясно, но откуда здесь американские солдаты?

— Иногда пассажирские лайнеры, подобные этому, используют как военно-транспортные корабли, — Оуэнс указал на солдат, стоявших у сцены. — Мы подобрали нескольких американских добровольцев в порту Нью-Йорка, но теперь это довольно деликатный вопрос, поскольку Штаты, вероятно, со дня на день объявят войну.

— Почему это?

— Потому что сегодня японцы сбросили бомбу на Перл-Харбор? — он искоса посмотрел на нее.

— О, — Джинни сделала глоток воды, чувствуя себя полной идиоткой. — Разумеется.

Она совершенно забыла, что за бортом шла мировая война. Она никогда не была сильна в истории, особенно маггловской. Джинни хотела задать Оуэнсу еще пару вопросов, когда у сцены раздался какой-то шум.

Она обернулась, обнаружив, что тот же английский моряк, который до этого пытался испепелить Драко взглядом, теперь дразнил его, называя трусом. К его насмешкам присоединились два американских солдата. Никто не пытался их остановить, даже сам Малфой: он просто игнорировал их, продолжая играть.

Похоже, солдаты собирались взять сцену штурмом, когда внезапно прогремел голос Оуэнса:

— Эй! Вы, у сцены, уймитесь немного! — крикнул он, указывая в сторону Джинни. — Вы в присутствии дамы, так что попробуйте вести себя вежливо, хорошо?

Они тут же отступили от Малфоя, выглядя одновременно сердитыми и смущенными.

— Что это было? — обратилась Джинни к Оуэнсу.

— Эти парни всегда лезут к Драко, — он покачал головой.

— Но почему?

— Ну, сами подумайте: молодой и здоровый на вид англичанин работает пианистом на роскошном круизном лайнере, в то время, как на его Родине идет война.

— Они думают, что он дезертир? — Джинни изогнула бровь в изумлении.

— Они думают, что он трус, — Оуэнс почесал подбородок. — Но он точно не дезертир. Он прослужил шесть месяцев в КМП, — объяснил он, но, заметив недоумевающее выражение на ее лице, продолжил: — Королевская морская пехота Великобритании.

— Точно, — кивнула Джинни так, словно понимала, о чем он говорит. — Так что же случилось?

— Ну, насколько я слышал, его отстранили по медицинским показаниям. Рядом с ним подорвался снаряд, и он частично лишился слуха или типа того.

— Так ведь это случилось во время сражения, — хмыкнула Джинни. — Они же не думают, что он может продолжить воевать с такой травмой. Слух очень важен на службе в… э-э… пехоте?

Она понятия не имела, что это была за пехота и нужен ли там слух вообще.

— Мужчины так не считают, милочка.

— Почему?

— Посмотрите на это с их стороны, — Оуэнс перекинул через плечо полотенце. — Как бы вы себя чувствовали, если бы вам предстояло вернуться на фронт и наблюдать за тем, как ваши товарищи умирают один за другим, пока такой симпатичный парень, как Драко, сидит тут и развлекает соскучившихся по мужскому вниманию женщин? Таких красивых женщин, как вы, мисс Уизли.

— Ох, — Джинни смущенно опустила глаза.

Она вспомнила, как ненавидела Драко и всех слизеринцев, которые не участвовали в битве за Хогвартс. Оглядываясь назад, она понимала, что все они были просто детьми, и у многих из них были родители по ту сторону битвы. Разве смогла бы она сама участвовать в войне, если бы это значило, что ей предстоит сражаться с ее собственными родителями?

— Значит, вам он тоже не нравится? — спросила Джинни.

— Я бы так не сказал. Драко неплохой парень, он всегда ведет себя тихо и уважительно, к тому же, он блестяще играет, несмотря на частично потерянный слух, — Оуэнс лениво пожал плечами. — Понимаете ли, я и сам в свое время служил, и я знаю, каково это. Я бы не пожелал никому пройти через этот ад, даже такому парню, как Драко. Он не выбирал этот путь, мисс Уизли. Ни у кого из нас не было выбора.

Джинни кивнула, уставившись в свой бокал:

— Пожалуй, теперь я понимаю, почему у него нет соседей по комнате, — она заметила на себе любопытный взгляд Оуэнса и поспешила исправить свою оплошность: — Мы с Драко вместе учились, вот я сегодня утром и заскочила к нему в каюту. Устроила сюрприз!

— Уверен, это был довольно приятный сюрприз, — сказал Оуэнс с ухмылкой. — Но нет, это не единственная причина, по которой у этого парня нет здесь друзей. Ходят слухи, что он немецкий шпион. Это просто слух, конечно. Никаких доказательств ни у кого нет. Парни просто завидуют ему, вот и бесятся.

Джинни сделала глоток воды, обдумывая слова бармена. Наступила небольшая пауза, прежде чем музыка продолжилась — кто-то сменил Драко за роялем, и он неспешно спустился по лестнице с портсигаром в руках, направившись к бару.

Он занял стул рядом с ней, и Джинни поспешила махнуть Винсенту рукой, чтобы он их не беспокоил. Хотя компания Малфоя не приводила ее в восторг, Джинни чувствовала себя обязанной ему за попытки спасти ее прошлой ночью. Клеймо труса на этом корабле, вероятно, было наказанием Малфоя за то, каким невыносимым придурком Драко был в школе, но это не значило, что Джинни не могла испытывать к нему хотя бы каплю сочувствия.

— Хэй, — поприветствовала она Малфоя.

— Привет, — без особого энтузиазма откликнулся он, закуривая сигарету. — Главная любимица Англии решила удостоить меня своей компанией… Чем я обязан такой чести?

— Драко, — буркнул в его сторону Оуэнс, — веди себя прилично.

— Я всегда веду себя прилично, старина, — Драко выдохнул клубы дыма, и Джинни поерзала на своем месте.

— Хочешь что-нибудь выпить? — поинтересовалась она.

Он удивленно вскинул брови, но тут же натянул на лицо безразличное выражение, лениво пожав плечами:

— Почему бы и нет?

Джинни заказала им пару бокалов виски. Музыка постепенно сменилась на медленную: несколько пар раскачивались на танцполе в объятиях.

Драко проследил за ее взглядом:

— Почему ты не присоединишься к ним?

— Не в настроении, — она пожала плечами.

Он выдохнул дым через нос, и они оба повернулись к бару, молча глядя перед собой. Оуэнс передал им напитки, и Малфой учтиво кивнул ему в благодарность, пока Джинни продолжала пялиться в свой бокал. Не то чтобы она не любила пить. Просто в прошлом, когда она еще играла за «Гарпий», у нее была пагубная привычка пить слишком много. После скандала, когда она начала драку на стадионе, Джинни пыталась держаться подальше от алкоголя. Однако, на корабле никто, кроме Драко, не смог бы припомнить ей этой постыдной истории, поэтому Джинни отбросила осторожность.

Она медленно сделала глоток, прикрывая глаза в предвкушении. Горячая жидкость резко обожгла горло, и Джинни недовольно покачала головой, отставив стакан в сторону.

— Мерлин, — поперхнулась она, — Что это?

— Думаю, когда-то это было растворителем для красок, — объяснил Драко, прежде чем сделать еще один глоток. — Ты привыкнешь.

— Пожалуй, я откажусь, — она оттолкнула стакан с виски в сторону.

Драко пожал плечами и вернулся к своему напитку, допив его одним длинным глотком. Он поставил бокал на стойку и поднялся со своего места, вновь затягиваясь сигаретой. Алый свет озарил его лицо призрачным сиянием.

— Спасибо за угощение, Уизли, — тонкий шлейф дыма вырвался из его губ и затянулся ему в ноздри. — Думаю, мне пора спать. Наслаждайся вечером, — он бросил короткий кивок бармену: — Оуэнс.

Джинни непонимающе уставилась на Драко. Неужели он до сих пор злился на нее? Он уже собирался уйти, когда она резко схватила его за локоть.

— Подожди, — она поспешно отдернула руку, когда он с усмешкой уставился на нее. — Может, хотя бы потанцуем?

Она понятия не имела, зачем сморозила такую глупость, но ей совсем не хотелось оставаться одной. Драко склонился к ней, заставив ее второй раз за два дня подумать, что он собирался поцеловать ее.

— Может, в другой раз, Джинни, — бросил ей он, направляясь к выходу.

Она вернулась на свое место совершенно расстроенной. Спустя какое-то время, один из моряков, что ранее издевались над Малфоем, любезно предложил ей потанцевать, и Джинни молча кивнула ему, позволив вытащить себя на танцпол.

Они медленно покачивались в такт музыке, но Джинни продолжала искать взглядом Драко, хотя и знала, что он давно скрылся за дверью. Она не сразу распознала эмоции, которые одолевали ее, но в какой-то момент что-то в ее голове щелкнуло.

Это было одиночество.

Даже в объятиях другого мужчины, она чувствовала себя совершенно одинокой.

ஐ

Джинни вернулась в свою каюту незадолго до часу ночи, но никак не могла заснуть. Разве можно было спать спокойно с мыслью о том, что ее ждет ужасная смерть этой ночью? Осознание того, что на следующий день она все равно проснется живой, мало утешало ее.

Ей было тревожно.

Джинни хотела подняться на палубу, но мысль о взрыве, криках и падении с корабля в мрачное море пугала ее. Оценив свои ограниченные возможности, она решила улизнуть из своей каюты и навестить Драко.

Она постучалась лишь один раз, прежде чем дверь перед ней открылась.

— Уизли, — протянул Малфой, небрежно прислонившись к двери.

Казалось, он собирался переодеться ко сну: его брюки свободно висели на бедрах, а рубашка была расстегнута. Джинни заметила белый шрам на его груди, но старалась не пялиться слишком открыто. Она позволила своему взгляду скользнуть вверх по его ключицам и дальше, по подбородку и бледным губам, пока не дошла до глаз.

Они были серыми, как грозовые тучи.

— Малфой, — Джинни тяжело сглотнула. — На пару слов.

— Можем даже на несколько, если хочешь, — он распахнул дверь и отступил в сторону, освобождая ей путь.

— Я тут подумала…

— Все когда-нибудь случается в первый раз.

Она проигнорировала его попытки шутить:

— Возможно, мы не можем использовать магию, чтобы выбраться, но должна быть другая лазейка.

— Лазейка? И что же заставило тебя прийти к такому сложному умозаключению?

— Ну, во-первых, картина была сооружена, как тюрьма.

— Где практикуют смертную казнь, — мрачно продолжил он.

— Тот, кто создал этот артефакт, неплохо поработал над чарами сирены, чтобы устроить ловушку для своих пленников, — Джинни сложила руки на груди, расхаживая по комнате. — Однако проблема с подобными чарами заключается в том, что создатель тюрьмы может угодить в свою ловушку так же легко, как и его предполагаемые жертвы. А это значит, что он может случайно попасть в картину в ходе ее создания.

— И, в таком случае, у него должен быть способ выбраться, — произнес Драко. Судя по голосу, он был впечатлен.

— Именно, — Джинни позволила себе торжественно улыбнуться. — Лазейка!

— И у тебя есть какие-то предположения касательно этой… лазейки? — Драко прошел мимо нее к прикроватной тумбочке, чтобы выпить.

Она последовала за ним.

— Пока нет, — призналась она. — Но сегодня утром ты упомянул, что мы застряли во временной петле, и что день всегда начинается и заканчивается одинаково, верно?

— Ага.

— А что будет, если мы изменим ход событий? Сойдем с корабля живыми или вообще предотвратим столкновение с немецкой подлодкой? Мы спасем жизни, много жизней. Может, если мы действительно переживем эту ночь, то нам удастся деактивировать проклятие и мы сможем вернуться домой?

— Может быть, — Драко тяжело вздохнул. — Ладно, Уизли. Давай опробуем твою теорию завтра. Сегодня уже слишком поздно.

— Ладно, — она разочарованно опустила глаза. — Это скоро начнется, не так ли?

— Ага.

— Ты когда-нибудь оставался в каюте во время взрыва?

— Обычно я всегда остаюсь здесь, — Драко опустился на койку, и его рубашка слегка распахнулась. — Каюта достаточно быстро наполняется водой. Иногда я остаюсь в бальном зале и сижу за роялем. Там это тоже проходит довольно быстро, но… там бывает много людей.

— О, — ошеломленно выдохнула Джинни.

Она и раньше видела мертвецов. В конце концов, она участвовала в битвах с раннего возраста, но, несмотря на это, страх перед смертью не стал для нее чем-то привычным. Она опустилась рядом с Драко на койку, и их пальцы случайно коснулись друг друга.

— Почему ты пытался спасти меня прошлой ночью, Малфой? — Джинни почувствовала, как ее горло сжалось, и она нервно сглотнула. — Ты ведь знал, что у тебя ничего не получится.

— Я умирал шестьдесят четыре раза, Уизли, — Драко рассеянно запустил пальцы в волосы. — Я тонул, был застрелен, раздавлен, обморожен и взорван. Я даже пытался напиться до смерти пару раз, — он сделал большой глоток виски и отставил его на тумбу. — Но, в конце концов, не было никакой разницы, потому что каждый раз, когда я умирал, я умирал в одиночку, — он поднял на нее мрачный взгляд. — Никто не должен проходить через это в одиночку.

— Но в том-то все и дело, не так ли? — Джинни нерешительно отвела взгляд. — Со смертью. Мы все умираем в одиночестве.

— То, что ты сейчас здесь, со мной, немного опровергает эту теорию, разве нет?

Джинни подняла глаза к потолку, глубоко вдохнула и кивнула:

— Полагаю, что так.

Ей не нужно было спрашивать у него разрешения остаться. Он и так знал, зачем она пришла к нему этой ночью. Она сбегала от одиночества. И он, возможно, тоже был рад сбежать от своего. Поэтому, когда они легли вместе в кровать, Драко обнял Джинни за талию, пытаясь унять ее дрожь.

— Я боюсь умирать, — призналась она, уткнувшись лицом в его грудь. — Я боюсь боли.

— Я знаю, — его губы коснулись ее макушки. — Но я буду рядом с тобой.

— До конца?

— До конца.

Позже, когда каюта начала наполняться водой и Джинни прижалась к нему, словно испуганный ребенок, Драко держал ее так, будто никогда не собирался ее отпускать. За шумом бегущей воды и безумным биением ее собственного сердца, только его ясный голос мог успокоить ее. Драко говорил ей, что все будет хорошо, и что это скоро закончится. И даже когда идти было некуда и им было нечем дышать, он ни разу не отпустил ее руку.

Этой ночью Джинни не умрет в одиночестве.