Рождественское открытие (гет)

Декабрь, 2008 год. Монтклер, округ Нью-Джерси, США.

Всё пошло наперекосяк в тот момент, когда пришло письмо от Нарциссы.

«…она пишет о тебе, Сев. Книгу. Копает, расспрашивает. Ездила в Азкабан и Коукворт. Недавно я узнала, что она собирается навестить семьи Пожирателей. Знаю, я обещала за ней присматривать, но есть моменты, когда я бессильна. Я не могу проследить за каждой рукой над её чашкой, если ты понимаешь…»

Снейп смял письмо и отправил его в камин, хмуро глядя на пляшущие языки пламени. Он уже давно не вспоминал о Грейнджер, засунув воспоминания о ней так далеко, что до них было непросто добраться. Ведь думать постоянно о ней оказалось далеко не просто. Так какого чёрта она снова объявилась в его жизни и что задумала?

Грейнджер…

Необычная девочка из его прошлого, которая стала очень дорога в какой-то момент, хотя он поначалу сильно не предавал этому значения, полагая, что любой бы, кто проявил подобную заботу о нём в то тяжелое время, стал важным. Снейп упорно игнорировал тот факт, что многие пытались, но подпустил он только её — невыносимую, раздражающую подругу Поттера.

Когда она перестала бояться его, то стала смотреть с таким благоговением, что он порой думал, с Грейнджер что-то не так. Она удивляла его, вводила в ступор своими поступками, действиями и мотивами. Северус всеми силами отталкивал её и держал дистанцию, но она нарушала все его границы и рушила устои, даже не прикладывая к этому особых усилий. Зато он сгорал изнутри от борьбы и рушившихся рамок, ведь он — Северус Снейп — никогда в жизни не позволял себе взглянуть на студентку не то что как на женщину, даже просто как на человека. Студенты всегда были чем-то абстрактным. Да, они говорили, бесили его, но он их даже за людей не считал. Гермиону же Снейп сделал равной. Конечно, он и не думал ей об этом сообщать или даже давать понять, но того факта, что для него всё изменилось, оказалось достаточно.

Лишний раз прикоснуться к ней, удержать взгляд, наблюдать за всегда сосредоточенным рядом с ним профилем. Она никогда не расслаблялась, видимо, опасаясь допустить ошибку, ведь он, злясь на себя, был так строг с ней. Северус не позволял себе даже мысли о Грейнджер, как о женщине, до того злополучного момента, когда она склонилась и слизала кровь с его пальца. И дело было даже не в эротической подоплёке этого нехитрого действия, а в том, что она захотела это сделать. Его пронзило электрическим разрядом от касания её языка, а потом ещё одним от осознания, что она сама захотела так сделать. И вот тогда возникло бешеное желание подтвердить свои догадки. Но и подтверждать ничего не пришлось, стоило лишь взглянуть на Гермиону, когда он схватил её. В тот момент между ними негласно, но ощутимо всё изменилось. Она перестала быть просто студенткой.

Снейп усмехнулся и, встав, прошёл к столику, где хранил выпивку. Налив себе бокал огневиски, он задумчиво посмотрел в окно, и лёгкая улыбка коснулась губ.

Северус тогда так хотел оправдаться перед ней. Его терзало осознание, что Гермиона возненавидит его, когда узнает, что именно он сделал. Но времени не было. Ему пришлось уйти, ничего не объяснив, а потом до конца лета не вылезать с бесконечных собраний, устраиваемых Тёмным Лордом. Двойная игра, категоричные указы портрета Дамблдора и Хогвартс так захватили всё его внимание, вытеснив Грейнджер, что ему показалось, что это наваждение прошло. Он собирал по крупицам информацию об их местонахождении, думал о Гермионе, восхищался этими детьми, старался помочь, когда мог, но Снейп полностью контролировал свои эмоции насчёт неё.

Весной девяносто восьмого представился отличный шанс убедиться в обратном.

Апрель, 1998 года. Малфой-мэнор.

Когда он узнал, что произошло в Малфой-мэноре, ребята уже сбежали. Северус влетел в гостиную, на полу которой всё еще лежали тела и кровь заливала идеальный паркет, настолько её было много. Лорд уже ушёл, расправившись с неугодными, Малфои всё ещё были в шоке. Нарциссу трясло от ужаса, а Драко, Люца и Беллу от мощнейшего круциатуса, который они получили от Хозяина за провал.

Выглядел Малфой-старший отвратительно, немилость Волдеморта с любого могла сбить внешний лоск, даже с Люциуса. Оставив семью приходить в себя, но предварительно переместив их в другую гостиную, Люциус трясущимися руками налил себе выпить. Северус отобрал у него бокал и кивнул на диван. Приказал эльфам подать чай, сыпанул туда побольше сахара — проверено: сильно облегчает судороги после круциатуса — и сунул в руки Люциуса.

— Рассказывай, — приказал Снейп, пока Малфой кривился от сладости.

— Удача была в наших руках, — Люциус нервно сжимал чашку, — Скабиор притащил троих беглецов. С одним из них было что-то не так. Лицо было изуродовано. Но девчонка и пацан с ним навели на кое-какие мысли… Если бы Драко сориентировался быстрее, всё бы получилось.

— Так это был Поттер? — без интереса в голосе спросил Снейп, закидывая ногу на ногу.

— Вместе с дружками, — кивнул Люциус. — Но я засомневался. Младший Уизли по нашим данным ведь болен, а девчонку я просто не узнал — худая, грязная…

Снейп почувствовал, как внутри что-то сжалось и похолодело.

— И что, вы не смогли задержать троих детей до прихода Лорда? — издевательски протянул Северус, и глаза Люциуса сверкнули.

— Я так и собирался сделать, — огрызнулся он, снова отпивая чай с мученическим выражением на лице. — Но Белла как с ума сошла, когда увидела у них меч. Запретила вызывать Лорда, приказала увести Поттера и Уизли, хоть я и сказал ей, что это отвратительная идея, но ты же знаешь, с ней невозможно спорить. Она решила, что с грязнокровки быстро выбьет правду…

— Она пытала Грейнджер? — резко спросил Снейп, ощущая словно летит куда-то в пропасть.

В следующий момент он встал и, игнорируя окрики Люциуса, стремительно направился в гостиную Нарциссы. Стоило ему ворваться в комнату, Белла, которая всегда была начеку, вскочила, заслоняя собой сестру, и выставила щит, который сразу же разбился от его заклятия.

— Снейп! — безумно заорала она, отбивая его заклинания. — Что это ты удумал?

Северус атаковал её, пока Лестрейндж подначивала его и смеялась. Она была сильной, но недостаточно, поэтому стереть улыбку с её лица заклятием, которое повалило противницу на пол, было чертовски приятно.

Он тут же оказался сверху, придавив руки Беллы коленями, и схватил за подбородок, фиксируя её лицо.

— Будет больно, — с улыбкой пообещал Снейп, глядя в горящие безумным весельем тёмные глаза. — Легилименс.

Беллатриса была сильнейшим окклюментом, поэтому больно было не только ей. Стены её ментальной защиты не только выдерживали натиск, но и сдавливали его самого, загоняя в ловушку. Интересно, Тёмный Лорд когда-нибудь испытывал сопротивление от своей вернейшей Пожирательницы? Конечно, нет.

Пришлось действовать крайне грубо, он ломал стены, хватался за ниточку промелькнувшего во тьме воспоминания и раскрывал его полностью. Так он нашёл Гермиону. С холодным интересом просмотрел несколько раз картину её пыток, акцентируя интерес на вопросах Беллы и мече, чтобы Лейстрендж не догадалась об истинных причинах, а потом покинул её сознание.

Белла шипела и брыкалась, пытаясь скинуть его или дотянуться до палочки. Он смотрел в её глаза, а видел совсем другие, переполненные ужасом и болью. Крик, мольбу, распростёртое измученное тело, кровь стекающую по руке и клеймо. Был ли Снейп когда-нибудь напуган так же? Лишь однажды. И столь жгучую ненависть испытывал нечасто.

Белла затихла под его взглядом, словно ожидая его дальнейших действий, и выражение его лица ей совсем не нравилось.

— Я найду меч, — отчаянно зашептала она, неправильно истолковав ненависть в его глазах. — Найду.

Снейп холодно усмехнулся, сильно сжав щеки Беллатрисы, и чуть склонился к ней.

— Ты подвела Хозяина, — медленно протянул Северус, наблюдая за искорками страха мелькающими в её глазах. Ему так нравилось смотреть, как осознание накрывает Беллу. — И будешь наказана.

— Хозяин уже наказал меня! — закричала она, снова пытаясь выпутаться из его хватки, и с ненавистью смотрела на холодную, равнодушную маску на лице Снейпа.

— Ты же знаешь, что Тёмный Лорд любит, когда я довожу дела, на которые у него мало времени, до конца, — издевательская улыбка расползлась по его лицу, заставив Беллу зашипеть.

Он резко вскочил, успевая забрать палочку быстрее, чем её пальцы обхватили древко. Белла тяжело дышала, глядя на него злым, ненавидящим взглядом. Снейп же смотрел равнодушно, но внутри всё кипело от ярости, страха и беспокойства, которые буквально захватили его. Крик Гермионы до сих пор стоял в ушах, и он знал, как заглушить его. Он хотел заглушить его.

Белла вскинула подбородок, благоразумно предпочитая остаться на полу, когда Снейп поднял палочку.

— Круцио.

Май, 1998 года. Франция.

Возвращение в реальность далось через боль. Горло горело, во рту был отвратительный привкус крови. Стоило открыть глаза, голову пронзила острая колющая боль. Тут же чьи-то тёплые руки надавили ему на грудь, не позволяя подняться.

— Не торопись, — ласково приказала Цисси, убирая волосы с его лица, а потом поднесла к губам бокал с водой, — пей аккуратно.

Снейп сделал несколько глотков, чуть не застонав от боли. Пить хотелось, но любое движение в области шеи отдавалось болевыми ощущениями.

— Очнулся всё-таки, — услышал он насмешливый голос Малфоя и наконец предпринял еще одну попытку открыть глаза. — Живучий ты, Снейп.

Хотелось умереть от боли, но получить ответы на вопросы хотелось даже больше.

«Мы в убежище?» — спросил он, взглянув Нарциссе в глаза, и та кивнула.

Само собой, у каждого из Малфоев, как и у самого Снейпа, имелся настроенный портал, который мог в любое время перенести их в подготовленное укрытие при возникновении какой-либо нештатной ситуации, чтобы переждать её и понять, что делать дальше. Только вот воспользоваться своим Северус не смог.

— Мы с Люциусом, — она неуверенно обернулась на мужа, а потом снова посмотрела на Северуса, — сбежали с битвы.

Снейп вскинул бровь — это было неожиданно. Они очень рисковали. И тем более рисковали, вытаскивая его.

«Как я оказался здесь?» — спросил он у Малфоя, и тот растянул губы в издевательской усмешке.

— Я предлагал оставить тебя там, — протянул Люциус, пожав плечами, — Но Драко и Цисси, кажется, привязались к тебе. Правда, они тогда ещё не знали, что ты чёртов предатель.

Снейп усмехнулся и тут же пожалел об этом, почувствовав привкус крови во рту. Если им известно про предательство, значит…

«Поттер выжил?» — спросил, а самому не верилось, что мальчишка мог пережить еще одну аваду.

— Выжил, — подтвердила Нарцисса и, заметив его ошеломлённый взгляд, коротко пересказала события, что разворачивались в лесу.

Старик во всём был прав.

И Северус обязательно собирался об этом подумать, но сейчас его волновал только один вопрос. Выжила ли Грейнджер?

«Кто из студентов погиб?» — постарался он как можно отдалённее задать вопрос, но Люциус, откинув голову, расхохотался.

— Твоя грязнокровка жива, — прямо, без обиняков ответил он и рассмеялся снова, увидев, как изменилось лицо Северуса.

— Ты звал её вначале, — не обращая внимания на мужа, ответила Цисси. — Когда ещё мог говорить. Потом целитель, которого мы вызывали, наложил ограничения, потому что ты ранил себя таким образом.

— Ты звал её так отчаянно, — ядовито протянул Малфой, наслажадаясь представившейся возможностью поиздеваться, — что я даже подумывал подсунуть ей портал, который бы перенес девчонку сюда. Но потом передумал, — пропади подруга Поттера, её бы бросилось искать всё Министерство.

Снейп откинулся на подушку и закрыл глаза, игнорируя саркастичные замечания друга. Он может исходиться ядом сколько угодно. Сейчас Северус испытывал невероятное облегчение. Грейнджер жива, Поттер жив. И каким-то чудом жив он.

Выздоровление далось тяжело и растянулось на месяцы. Его признали погибшим в этой войне, потому что Люциус и Нарцисса благоразумно сожгли Визжащую хижину. Сами Малфои приняли решение вернуться. Вся их жизнь была в Англии, и теперь пришла пора принимать расплату за свои ошибки. Они попрощались, и уже из газет Северус прочитал, что на двенадцать лет был осужден только Люциус. Цисси и Драко всё ещё проходили слушания, находясь под домашним арестом, но прогнозы в отношении них были оптимистичные. Снейп всё узнавал из газет, потому что Малфои были под наблюдением, но к концу года, когда он окреп и собирался покинуть убежище, Нарцисса появилась на пороге.

— Не волнуйся, слежку сняли, но я всё равно убедилась несколько раз, что всё чисто, — сказала она, скидывая перчатки и мантию. Потом повернулась к нему, и Снейп увидел, какой усталой она выглядела. Заметив его взгляд, Нарцисса грустно улыбнулась. — Не обращай внимания. Тяжело даётся осознание, что мне так долго придётся жить без Люциуса. Мы никогда не расставались настолько.

— Зачем ты рисковала? — нехотя поинтересовался Снейп, уже ожидая каких-нибудь советов от Цисси. Он налил себе и ей выпить и протянул бокал Малфой.

— Куда отправишься? — проигнорировав вопрос Северуса, спросила она, делая глоток.

— В Америку, — пожав плечами, ответил он, и повисло молчание.

— Почему ты не останешься?

— Чтобы присоединиться к Люциусу?

— Тебя признали героем, ты же знаешь об этом?

— Только потому, что я официально мёртв, — парировал Снейп, и Нарцисса поджала губы. — Окажись я живым, уже был бы отдан под суд.

— И ты не хочешь рискнуть? — Нарцисса скинула бровь. В её взгляде было так много намёка, что Северус, не выдержав, отвернулся, раздражённо цокнув.

— Ради чего?

— Возможного счастливого будущего? — улыбнулась Цисси, а потом, отбросив намёки, спросила прямо. — Ради твоей грязнокровки?

Северус смерил её хмурым взглядом, но вместо ответа лишь поднёс бокал к губам. Он постоянно думал о Гермионе, читал о ней в газетах, хорошо, что сейчас о них часто писали. В последнее время правда больше сыпали намёками о возможных отношениях между ней и Уизли. Это ужасно злило. Хотелось встряхнуть Гермиону за плечи и спросить: «Ну какой Уизли, Грейнджер?».

— Присмотришь за ней? — спросил Снейп, не глядя на Нарциссу, но боковым взглядом увидел, что та кивнула.

— После всего, что ты сделал — конечно присмотрю, — всё же пообещала она. — Хотя ты мог бы и сам. Не убегай, вернись в Англию, попробуй построить то, чего у тебя никогда не было…

— С кем, Цисси? — устало протянул Северус. — С кем? С девочкой, которая испытала жалость, породившую привязанность? С девочкой, которая в два раза младше меня? Которая и жизни не видела, но должна взвалить на себя мои проблемы? Думаешь, мне это надо, или нужно ей? Думаешь, она будет рада этому? Через пару лет она оглянется на свою жизнь, где есть я и больше ничего, и возненавидит за то, что привёл её к этому…

Нарцисса нахмурилась, а потом открыла было рот, чтобы сказать что-то, но Снейп резко вскинул руку, жестом велев ей молчать.

— У нас ничего не было, — пояснил он с явной неохотой, — да, возможно, я привязался к ней чуть сильнее, чем следовало. Но ничего не было, Цисси…

Северус повернул голову, встречаясь с её проницательными голубыми глазами, в которых отражалось понимание, смешанное с недоверием. И Снейп прекрасно понимал эти чувства.

Фраза «ничего не было» стала самым большим самообманом в его жизни.

* * *

За переездом в Америку, поиском жилья и устройством своей жизни в чужой стране Северус немного отвлёкся от мыслей о Гермионе. Но лишь на те несколько месяцев, что разгребал возникающие в связи с переездом проблемы. Стоило жизни немного вернуться к прежнему ритму, как девчонка снова стала преследовать его. Гермиона действительно зацепила его, он «привязался», как Снейп сказал Нарциссе. Он никогда не видел в людях столько понимания и принятия. И пусть Северус отдавал себе отчёт, это потому, что она не знает всей правды о нём. Но ему всё же хотелось верить, что Гермиона поняла бы его. Эти мысли заставляли презрительно кривиться в отвращении к самому себе.

Что за жалкое желание быть принятым в тебе проснулось, Снейп…

Вот уж действительно говорят, что одиночество должно быть нерушимым. Стоит только вкусить близость другого человека — потом от бессилия хоть на стену лезь. Не выдержав информационной тишины, он оформил подписку Ежедневного пророка, и его любопытство журналисты удовлетворяли с завидной регулярностью. О Гермионе часто писали: талантливая магглорождённая, лучшая подруга мессии Поттера, девушка успешного бизнесмена… Рональда Уизли?

У Гермионы Грейнджер, его талантливой ученицы, жизнь закрутилась с такой скоростью и была полна таких амбиций, что влезать в неё Северусу абсолютно перехотелось. Достаточно унижений было в его жизни.

Снейп решил понаблюдать за тем, что будет дальше, возможно, когда-нибудь настанет более подходящий момент, чтобы встретиться с ней. Но года шли, и чем больше времени проходило, тем безумнее казалась идея о том, чтобы раскрыться. Он даже сомневался, помнит ли его Грейнджер. Не как профессора, конечно, нет… Было интересно, помнит ли она то, чего между ними «не было».

И вот спустя почти десять лет он узнаёт, что она пишет книгу. Ворошит неприятное прошлое, задаёт неудобные вопросы и обращает на себя очень много ненужного внимания.

* * *

Откровенно говоря, увидеть строчки, написанные ее рукой, было неожиданно… странно. Волнующе и приятно. И не верилось, что когда-то он готов был выть на луну от эссе большего, чем нужно, размера, написанного этим убористым колючим почерком.

А ещё, как и прежде, она заранее просила никому не нужное прощение. Северус был уверен, что так она оттягивает начало работы. Правда, потом она всегда с готовностью окупала простои. Так случилось и в этот раз: она извинилась в первой части письма, а во второй — засыпала его вопросами.

Читая их, Снейп почувствовал, как губы непроизвольно дрогнули в улыбке. Он даже долгое время не мог сосредоточиться на смысле вопросов, — просто сидел и смотрел на обилие вопросительных знаков, а в голове звучали ее требовательные интонации. И в этот момент он понял, что просто не будет. Не получится ничего просто.

* * *

Первое «Лили Эванс» выведенное колючим почерком, заставило Северуса напрячься. «Подруга» — насторожиться.

А с новым письмом его опасения подтвердились.

«17.02.2009

Мистер Колдман,

благодарю, не стоит. Даже если у вас действительно есть газетные вырезки со статьями обо мне, я предпочту сделать вид, что не знаю об этом.

А как же Лили Эванс? Отношения с ней были много проще?»

Встретив имя Лили во второй раз, Снейп понял, что дело нечисто, потому что мало было людей, которые все еще помнили о его… чувствах к гриффиндорке, потому что после пятого курса он перестал за ней таскаться. Только вот, что самое интересное, у Гермионы под боком был такой источник, что в пору было строить дамбу. Правда, Северус осознавал, что строительство утратило свою актуальность лет десять назад. И его, увы, не радовало, что за все десять лет он не узнал, что именно случилось с воспоминаниями.

Да, Поттер явно не обнародовал их в «Пророке» — иначе это обсасывали бы со всех сторон все десять лет, на каждую годовщину. Но почему бы ему не рассказать — а лучше показать! — содержимое подруге, верно?

— Какой же ты идиот, Северус, — сказал он вслух, обращаясь, почему-то к Тионису.

Филин невозмутимо моргнул, а потом и вовсе отвернулся.

* * *

— Выглядишь прекрасно, — проговорил Снейп, тепло обнимая Нарциссу в ответ.

Та в очередной раз отстранилась, жадно разглядывая его фигуру, все ещё сомневаясь, что он стоит перед ней. Да, они виделись не так часто, но не настолько, чтобы миссис Малфой каждый раз отыгрывала драму «ты совсем обо мне забыл».

— Знаешь, ты мог бы появляться и почаще, — недовольно заметила она и махнула рукой в сторону софы.

Не успел Северус дойти до предложенного места, как на маленьком столике материализовались чайничек, молочник, чашки и вазочки с угощениями. Время идёт, а в доме Малфоев ничего не меняется — домовые эльфы все также расторопны, Нарцисса — гостеприимна, а Люциус в казенном доме. Для разнообразия — не в Министерстве. Впрочем, шутить на этот счет вслух Снейп ни за что бы не решился.

— На этот раз я по делу, — протянул Северус, разливая заварку в чашки. — Уверен, ты можешь помочь мне в этом вопросе.

Нарцисса прищурилась, склонив голову к плечу. В этот момент она невероятно напоминала Скитер — такая же хищница в охоте за новостями. Правда, и это тоже произносить вслух не стоило.

— Ну не томи, Северус, — поторопила Нарцисса, когда молчание затянулось.

И в противовес сказанному подняла ладонь вверх, останавливая его — Снейп как раз наливал молоко в её кружку.

— Так мне поторопиться или…

— Не паясничай! — рыкнула миссис Малфой.

— Ладно, — смилостивился Снейп. В конце концов, это ведь он пришел за информацией — а не к нему. — Во время последней битвы, до того, как вы пришли в хижину за мной… Я отдал Поттеру кое-какие воспоминания.

Северус резко замолчал, заметив, как Нарцисса поджала губы и отвела взгляд.

— Ох, — она отставила кружку и блюдечко на стол и принялась заламывать пальцы. — Ну, мы… А я… как ты?.. — она бессмысленно лепетала, а эмоции на ее лице сменялись со скоростью света. Снейп лишь усмехнулся, наблюдая за потугами Нарциссы отыскать правильную реакцию. — Ладно, — махнула рукой в конце концов. — Во время последней дуэли Поттер… он тянул время и… ну, и пытался отвлечь Темного Лорда. Естественно, это слышали все, кто находился поблизости.

Снейп шумно выдохнул, откидываясь на спинку кресла. Он провел ладонями по лицу и сдавленно застонал.

— И ты молчала целых десять лет? — приглушенно проговорил он.

— А что мне оставалось, Северус? — недовольно проворчала Нарцисса откуда-то из-за барьера из ладоней.

Как же он не хотел открывать лицо сейчас.

— Чёртов Поттер, — удрученно протянул Снейп.

— Не стоит тебе так злиться на него, — укоризненно протянула она, и Снейп от неожиданности отнял ладони от лица — настолько эти интонации не подходили Нарциссе. Так она заступалась за Драко, когда тот в пять лет разбил вазу с прахом матери Люциуса. — Мальчишка надавил своим авторитетом на «Пророк», и те ни разу не упомянули этого в статьях. Единственной, кто наплевал на его просьбы, была Скитер, — почти прорычала Нарцисса. И было почему — вездесущая Рита попила много крови Малфоев после войны. — И в первом издании книги о тебе были упоминания… этих воспоминаний. Но, насколько я знаю, Поттер вовремя успел его выкупить полностью, а потом долго судился с Ритой.

Нарцисса так тяжело махнула рукой, что Северус понял: мальчишке пришлось неплохо постараться, чтобы воспоминания не стали достоянием общественности. Он даже почувствовал что-то отдаленно напоминающее сожаление о том, что он злился на парня. Может быть, Поттер не так уж и плох?

— И почему ты не рассказывала мне об этом? — искренне возмутился Снейп, выуживая печенье из вазочки.

* * *

Последнее, что ему хотелось — снова вспоминать Лили. Он потратил много времени, пытаясь забыть ее, потому что вина все еще прожирала дыру в его груди. Из-за него Лили не видела, как рос её сын; именно по его вине Волдеморт начал охоту на Поттеров. И, что он понял спустя много-много лет, — именно из-за него Гарри рос без родителей. Это осознание далось Северусу тяжелее всего — мальчишка был лишен тепла родительской любви.

И это в очередной раз заставило Снейпа пожалеть о своем необдуманном поступке — написать Грейнджер. Он снова добровольно бередил старые раны и позволял Гермионе копаться в них, как хирургу-недоучке.

А она удивляла его, пытаясь выведать хоть что-то, что обелит его в глазах общества. Или её глазах? Слишком уж осторожно она задавала вопросы. Невооруженным глазом было видно, что она пытается сделать из него мученика и героя, но проблема в том, что Северус себя таковым не считал. И не мог позволить, чтобы хоть кто-то так думал. Даже Гермиона. Особенно Гермиона.

Порой он колебался. В один момент он хотел, чтобы она возненавидела его, а в другой — пожалела. Но на самом деле он хотел понимания. Ни осуждения, ни превознесения, а именно понимания, почему он поступил так, как поступил. Он старался быть искренним с ней. Ему было плевать на то, что о нем подумают другие. Важна была только Гермиона.

* * *

«Вы правы, мне больно слышать это от вас. Я знала это, просто упорно гнала эти мысли. Знаете, всегда хочется свалить вину на кого-то — так ведь действительно проще. Просто взять и переложить ответственность. Даже если в глубине души ты действительно знаешь, что виноват… Это свойственно многим людям, но я почему-то уверена, что профессор Снейп из тех, кто предпочитал не обманываться».

Знала бы она, как много ему пришлось пройти, чтобы принять это в себе. Чтобы перестать валить все на ту же Лили, бросившую его, на родителей, которым всегда было наплевать, да даже на Малфоя! — ведь это он привел его к Лорду. И думать, что виноват кто-то другой, было проще.

И понадобилось много — очень много — времени, чтобы принять и осознать собственный выбор. И слово выбор — действительно справедливое определение, ведь он у него был.

* * *

Снейп пошел ва-банк, задав Гермионе вопрос о чувствах.

Не то чтобы он не догадывался… Просто не верилось.

Он, так же как и свой выбор, принял свои чувства. Принял ту шаткую симпатию к гриффиндорке, взрастил её во что-то более устойчивое и пронёс это через года. И это была приятная и немного болезненная ноша, но она была его.

А Гермиона… Не верилось. Неужели?.. Северус несколько раз порывался написать ей совет обратиться к психологу. И написал бы, если бы не имел дело с Гермионой Грейнджер, которая наверняка озаботилась этим вопросом и без его подсказки.

* * *

Он целый месяц — май — добивался прямого ответа. С каким-то мелочным остервенением, совершенно несправедливо задавал ей личные вопросы, игнорируя то, что спрашивала она.

Всё вокруг цвело, воздух наполнял сосновый аромат. А внутри него всё протухло.

Спроси у него хоть кто-нибудь в тот момент, чего он добивается — Северус бы не ответил. Ему просто хотелось, чтобы она сказала о своих чувствах, потому что… первый раз в жизни он хотел чего-то для себя. Его мечта маячила перед ним, заигрывая с его рассудком. И это было обидно и приятно одновременно. Даже допускать мысль, что Гермиона испытывает к нему чувства — уже невероятное достижение для такого, как он.

* * *

Август, 2009 г. Монтклер, округ Нью-Джерси, США.

Бойся своих желаний — Гермиона дала ему прямой ответ.

А Северус совершенно обескураженно уставился на неровные строчки, половина из которых была перечеркнута, а в некоторых местах смазана слезами. В каком она состоянии была, когда писала это? Он чувствовал себя чудовищем. Снейп не понимал, как позволил себе желать, чтобы у неё были чувства к нему. И совершенно не понимал, что ему теперь делать. Новая ответственность свалилась на него, хорошенько приложив по темечку — это было неприятно.

Только увидев это письмо, Северус понял, насколько он заигрался. И какую боль он принес Гермионе. В очередной раз. И принял единственно верное решение, которое принимал все десять лет до этого — он исчез. Благо, для этого просто требовалось перестать отвечать на письма.

Однако теперь, вместо гнетущих неизвестности и неопределенности, его разъедала горькая правда. И каждый день давил на него сильнее, чем предыдущий, а к чувству вины добавилась порция сожаления, и, видит Мерлин, — это отвратительная приправа.

* * *

21 декабря, 2009 г. Монтклер, округ Нью-Джерси, США.

Северус знал, что на территорию его дома кто-то забрёл, тем не менее, не торопился вернуться, предпочитая закончить все дела в городе. Снег усиливался и нужно было приготовиться, что после него дороги еще дня три будут нечищеными. А привлекать внимание трансгрессией он не желал. В Америке с контролем магии всё было гораздо жёстче. Кто бы это ни был, если он кому-то понадобился — подождут. Или свалят. Второй вариант его устраивал больше.

Северус заехал в супермаркет и закупил побольше продуктов, не желая в ближайшую неделю снова выезжать в город, после чего медленно двинулся к окраине и, наконец, выехал на лесную дорогу, ведущую к его дому. Метель усилилась, не позволяя добавить газу, свет фар не помогал, рассеиваясь в белой мгле.

Медленно двигаясь дальше, он размышлял, кто мог его искать. В Америке пришлось завести новые знакомства, чтобы доставать редкие ингредиенты и получать новые заказы на зелья. И хотя, слава Мерлину, к нему никто не приставал больше, чем нужно, при необходимости вычислить адрес его дома можно было без особых трудностей. Учитывая, что он, опять же, не использовал привычную защиту дома, потому что это привлекало ненужное внимание мракоборцев и Отдела по контролю за неправомерным использованием магии.

Северуса резко вырвала из мыслей появившаяся как из ниоткуда машина, остановившаяся прямо на встречке. Если бы скорость была чуть больше, столкновения вряд ли удалось бы избежать. Резко затормозив, он потянулся к палочке. Хотелось проклясть идиота, который выехал на встречную полосу, да еще и оставил так машину, не включив никаких огней и не выставив аварийный знак. Заклинание обнаружения быстро сообщило, что машина не пуста. И Снейп надеялся, что у этого недоумка будет достаточно веская причина, чтобы быть здесь.

Хлопнул дверью и, поднимая повыше воротник пальто, решительно направился к автомобилю. Его уже сильно занесло снегом и, нахмурившись, Снейп осторожно постучал в окно водителя. Никто не откликнулся. Тогда он дёрнул дверь на себя, и его взгляд зацепился за хрупкую женскую фигуру. Осветив её люмосом, Северус от неожиданности отшатнулся.

Единственная мысль, которая билась в его голове в этот момент, заглушая даже шум в ушах, сорвалась с губ тихим матом:

— Ахуеть!

* * *

Первые несколько часов всё было как в тумане. Дрожащей рукой проверил пульс Гермионы и, почувствовав насколько холодной казалась её кожа, понял, что легко она не отделается. В голове всё ещё не укладывалось, что на его руках лежит Грейнджер. Но действовать приходилось быстро, поэтому аккуратно уложив Гермиону в своей комнате, он высушил её, укрыл и наложил согревающие чары, попутно вливая зелья одно за другим.

Сделав всё, что мог на данный момент, Снейп сел на диван и спрятал лицо в ладонях, наконец позволяя себе шумно выдохнуть.

Грейнджер.

Он и подумать не мог, что девчонка, не дождавшись от него ответа, не поймёт красноречивого намёка и отправится искать неизвестного Пожирателя смерти. Ну что за дурацкая отвага? Нервная усмешка сорвалась с губ. Это вполне в её духе, конечно. Мог бы догадаться. Снова посмотрел на укутанную в одеяло фигуру. Не сдержавшись, встал и подошёл ближе, рассматривая черты лица.

Она действительно повзрослела. Это была Гермиона. Но уже не та девочка, которую он видел в последний раз. Она стала женственной и утончённой. Северус поднял руку и убрал кудряшки упавшие на лицо Гермионы, нежно проводя пальцами по гладкой коже. Она хмурилась и хотелось стереть эту морщинку у неё между бровей.

Но ещё больше хотелось взять себя в руки, потому что таким растерянным Снейп не чувствовал себя очень давно. Она просто ворвалась в его жизнь, нарушая тишину, к которой он так привык, и Северус понятия не имел, что ему делать с этой невыносимой и постоянно удивляющей его девушкой.

Впрочем, все лишние мысли быстро вылетели у него из головы, когда ноги Гермионы начало сводить кратковременными, но, вероятно, весьма болезненными судорогами. Пришлось разминать мышцы, давать обезболивающее и постоянно контролировать её состояние. Когда Северус увидел, что она начала просыпаться, захотелось малодушно скрыться с её глаз. Он не был готов встретиться с ней. Сердце отбивало быстрый ритм, когда он заставил её пить восстанавливающее, а она поначалу послушно сделав несколько глотков, тут же запротестовала, вызвав улыбку. Пришлось заставить. А потом она открыла глаза, фокусируя на нём растерянный взгляд.

— Что это? — её голос охрип и слова давались с трудом.

— Умнейшая ведьма своего поколения не узнала восстанавливающее зелье? — язвительно протянул Северус, прячась за своей мерзкой маской, как и всегда, когда нужно было максимально держать всё под контролем. Он присел на корточки и внимательно осмотрел её. Она выглядела больной. А ещё такой слабой и беззащитной, что захотелось прямо сейчас сгрести её в объятия. — Но за осторожность хвалю.

— Алан? — выдохнула она с такой надеждой, и глаза Гермионы заблестели. Это вернуло его на землю, заставив оторваться о её рассматривания.

— Алан, — эхом отозвался Снейп. А потом он резко выпрямился и отвернулся, не желая, чтобы она хоть что-то в его глазах увидела. Не то чтобы он сомневался в окклюменции, но по опыту знал, что она и сквозь неё видела о нём слишком много. — Что вы здесь забыли?

Вопрос был риторический, он знал зачем она здесь. Привезла книгу, решила поболтать о нём, просто стало любопытно, что он ей не отвечает… Да, чёрт побери, разве Грейнджер нужны были веские причины? Она решила, и вот она здесь.

— Это вы меня спасли? — испуганно спросила она, глядя почему-то себе на руки.

Он окинул её долгим взглядом, взглянув на неё через плечо, а потом едко ответил:

— Думаете, в Америке полно идиотов, которые ездят в такую метель?

— Я привезла книгу, — она вскинула голову, чуть обидчиво посмотрев на него, и села ровнее, осторожно осматриваясь.

Снейп проигнорировал её, всё ещё бездумно переставляя зелья. Голова шла кругом.

— Простите, — услышал он тихий голос Гермионы и глубоко вздохнул, прикрывая глаза. — Я не хотела доставлять вам неприятности.

— Дело вовсе не в неприятностях, которые ты доставила, Грейнджер, — пробурчал он себе под нос, бросая пустую склянку в коробочку и грубо хватая её. Не глядя на Гермиону, направился к двери, бросая ей на ходу: — Я приготовлю вам поесть. Ванная там, ваша сумка рядом с кроватью. Оставайтесь в постели, пока я вас не позову.

Северус упорно старался игнорировать мерзкий голос внутри, который как заведённый твердил: «Слишком сильная реакция на ту, с кем у тебя ничего не было, Снейп».

Откинув дурацкие мысли, он быстро приготовил легкий ужин и вернулся к Гермионе. Северус не додумался постучать, слишком привыкший жить один, и поэтому застал её спящей. Но стоило ему сделать шаг, она вздрогнула и проснулась. Попыталась привстать, но, видимо, сил совсем не осталось и она устало откинулась на подушку. Кажется, она стала чувствовать себя еще отвратительнее.

— Хуже?

Он отставил поднос, понимая, что есть Гермиона точно не будет, и дотронулся костяшками пальцев до её лба. Попытку отстраниться он пресёк своим фирменным строгим взглядом, и она замерла. Вздохнув, отвернулся и пошёл за новой порцией зелий. Будут вместо ужина. Температура поднялась слишком стремительно.

— Я обычно не болею, — услышал он её тихую попытку оправдаться и лишь усмехнулся.

— Даже волшебники болеют, Гермиона, когда так глупо подвергают риску свое здоровье…

Сдержаться и совсем не добавить ядовитые нотки в голос он не смог. В конце концов её поступок и правда был отвратителен в своей глупости. Вернувшись к ней и заметив улыбку на её лице, он замешкался на секунду, прежде чем присесть рядом.

— Вы определённо не в себе, — усмехнулся он, протягивая зелье.

Она засмеялась, глядя ему в глаза, но тут же застонала от боли, откидываясь на подушку. Тишину нарушали лишь потрескивающие в камине дрова, когда оба замолчали. Гермиона тяжело дышала, а он не мог отвести взгляда от её лица. И пусть выглядела она сейчас ужасно измученной, тем не менее была красивой и, как всегда, тёплой. Она излучала свет. Он не заметил, как их взгляды пересеклись, и в карамельных радужках мелькнул интерес. Снейп с нежностью, которая пробивалась через все щиты, посмотрел на неё, но тут же отвернулся, обращая своё внимание за зелья. Проследив, чтобы все они были приняты, дал указания и поспешно покинул комнату.

Снейп не рассчитывал сегодня уснуть. Гермиона ворвалась в его крошечный устроенный мир, нарушила одиночество, перевернула всё с ног на голову, заставила вспоминать. Хотя… Вспоминать их время вместе он начал еще с момента их переписки. И вспоминать было мучительно. Слишком все неопределённо тогда было, слишком хрупкими казались новые чувства.

А сейчас она лежит в его постели, а ему нужно придумать, как действовать дальше. Он не знал, как прогнать ту, что оказалась так дорога, но в то же время, понятия не имел, как сказать ей и оправдаться за то, что позволил считать себя мёртвым так долго.

Снейп сидел в темноте библиотеки, не разжигая камина и свеч, в одной руке у него был пустой стакан, во второй бутылка, из которой он и пил, перестав тратить время на эти ненужные переливания.

Шум внизу заставил его вынырнуть из своих мыслей, и он настороженно поднял голову. Отставив стакан и бутылку, потянулся к палочке и направился к лестнице. Что-то разбилось. Снейп нахмурился. Гермиона заблудилась или решила по какой-то причине разнести его дом к чертям?

Спустившись, Северус увидел её у раскрытой входной двери. Она стояла, жадно вдыхая воздух, а потом сделала шаг на вперёд, утопая по щиколотку в снегу, что замёл крыльцо. Мгновенно оказавшись рядом с ней, Снейп перехватил Гермиону за талию и дёрнул на себя, прижимая её спиной к груди. Даже через одежду он почувствовал сильный жар, идущий от её тела. Она горела.

— Гермиона? — встревоженно позвал Снейп, перехватывая её и разворачивая лицом к себе, но она уже не могла ему ответить, отключившись. — Блядь!

Подхватив Грейнджер на руки, он снова отнёс её в комнату, и с этого момента начался его кошмар. Вливание зелий, попытка охладить её, успокоить, но всё было тщетно, Гермиона металась по постели, бормоча себе что-то под нос и не приходя в себя. Северус отмерял время, продолжая поить её зельями, гладил по голове, убирал влажные волосы с шеи и лица. Но уже под утро случилось то, отчего его прошибло словно током.

— Северус! — открыв глаза, позвала Гермиона смотря в пустоту. А Снейп оцепенел, глядя на неё. — Северус!

А потом она заплакала, снова закрыв глаза и продолжая звать его сквозь слёзы, и Северус дрожащими руками вытирал мокрые щёки, не зная, что делать. Это выбило из него весь дух. Было невыносимо слушать, как отчаянно она звала его. Северус был ошарашен и тем, что она неосознанно звала именно его, а не Поттера, Уизли или еще кого-то, о ком он не знал, и собственной реакцией.

Это было невыносимо.

Склонившись к ней, Снейп нежно коснулся губами горячей щеки, тихо шепнув:

— Я здесь, Гермиона! С тобой.

Она замерла, чуть улыбнувшись. Но всё еще не приходила в себя. Что-то бормотала, рассказывала, а когда снова начинала плакать, он склонялся к Гермионе, целовал и говорил с ней.

Это превратилось в его личный кошмар, ей не становилось лучше. Бред порой усиливался, её лихорадило. Несколько раз он забывал про оборотное, порой держал в объятиях измученное тело, чувствуя жар её и не зная, чем ещё помочь. Было страшно потерять её вот так глупо.

Но к концу второго дня температура полностью спала, Гермиона затихла и просто уснула, вымотанная и уставшая. Поцеловав её последний раз в лоб, Северус упал в кресло, откинул голову и тоже моментально уснул, опустошённый этим эмоциональным всплеском, вывернувшим всю его душу.

* * *

Снейп не понимал до конца, зачем поддался порыву и пришел к ней с этим дурацким чаем, вместо того чтобы быть подальше. Возможно, её затравленный вид за ужином, нервный взгляд, то, как она чувствовала себя не в своей тарелке, повлияло на его решение. Ведь изначально он планировал быть с ней в разных плоскостях и не спускаться до завтрашнего дня. Но рядом с ней его решения менялись с тревожной регулярностью.

Откинув ненужные мысли, Северус уселся на диван, раскрывая книгу.

— Алан, — неожиданно позвала Гермиона, и он снова посмотрел на неё, — то письмо, которое я вам отправила… которое не хотела отправлять… которое… ну, вы поняли? — она нервно облизала губы, и он с трудом заставил себя не смотреть на них, сосредоточившись на её нервных попытках обсудить то самое письмо. — Чтобы там ни было, простите. Я не хотела вас обидеть.

Мерлин, Грейнджер, какая же ты…

Уголки его губ чуть приподнялись, но он тут же взял себя в руки, не позволив улыбке появиться.

…невероятная.

Северус посмотрел на неё, обводя черты лица неторопливым внимательным взглядом. Она была встревожена. Думала о том, что написала гадости… Она и представить себе не могла, что сделало с ним её письмо.

— Вы не обидели меня…

— Да? — воскликнула Гермиона, и Снейп усмехнулся, замечая как она выдыхает от облегчения. — Честно говоря, я так переживала… — она осеклась. — Но тогда почему вы мне ничего не ответили?

Потому что я едва не бросился к тебе, глупая, после того что ты написала…

— Мне нечего было ответить на ваше… откровение. Все вопросы мы обсудили. Наше общение подошло к концу.

— Но вы могли бы обозначить это, — с обидой протянула она и казалась невероятно милой в этот момент.

— Я и обозначил, — хмыкнул он, и опустил взгляд, не желая больше говорить об этом. — Или отсутствие ответа недостаточно красноречиво?

— Действительно, — буркнула себе под нос Гермиона, а он опустил голову и незаметно перевёл дух. Нашёл главу о себе в оглавлении и открыл нужную страницу.

Северус и понятия не имел, что почувствует, когда будет читать строки, написанные ею о нём, но не ожидал такого шквала разных эмоций. Это была её ода ему и милостивая индульгенция. В строках сквозило восхищение, некая торжественность и заявление. Вероятно, эта трепетность и осторожность, с которой она писала, спровоцируют множество вопросов к Гермионе. Но также это было и потрясающим откровением, которое могли прочесть далеко не все. Оно было между строк. Оно словно писалось для него. Её неповторимое признание. И Северус не мог поднять на неё взгляд, видя, как она сверлит его своим. Боялся, стоит сейчас увидеть её глаза, и все его благие намерения насчет этой прекрасной женщины полетят в ад.

На моменте же, где она его откровенно обвиняет, брови Северуса от неожиданности взлетели вверх, а голова непроизвольно дернулась, как от удара. От неё это было слышать совершенно неожиданно, хотя он понимал, что в строках нет ни слова лжи. Только хороший непредвзятый анализ, который вызывал невольное восхищение. Он качнул головой, чтобы посмотреть на Гермиону, но, всё еще не доверяя себе, остановился и продолжил читать. Лёгкая усмешка исказила его губы, когда после обвинений и признания его ошибок, она задаёт читателю очень каверзный вопрос об ошибках, допущенных в их жизнях. Гермиона очень искусно перевела акцент с его грехов, которые признала и осудила, на причинно-следственную связь и заставила читателя задуматься о собственных скелетах в шкафу. Это было гениально, и Снейп был поражён. Вероятно, в Англии много поменялось, раз вот такое теперь публикуют. Десять лет назад без приличной доли грязи о нём не вышла бы ни одна статья, не говоря уже о книге, даже при условии, что он был признанным героем.

С лёгкой улыбкой на губах Северус закрыл книгу и отложил её на стол, наконец поднимая взгляд на Гермиону. Она уснула в кресле, смешно подперев лицо рукой, но даже несмотря на это выглядела трогательно.

Северус переложил её на кровать и присел на край, убирая как всегда вездесущие волосы с лица. Гермиона крепко спала, тихо посапывая, и, не сдержавшись, он наклонился и поцеловал её едва ощутимо, втайне желая, чтобы она проснулась. Пришлось бы объяснять, что это он делает, и эта разрывающая внутренности дилемма решилась бы уже наконец сама собой.

Он ещё раз обвел медленным взглядом её черты и погладил по щеке.

Ты сделала так много, в тот момент, когда я не сделал ничего…

Всё, что держало его на расстоянии, вдруг исчезло.

Её отношения с кем-то? Их нет.

Неуверенность, что она его помнит? Он убедился, что не просто помнит…

Её благополучие? Никакого благополучия не было в той мере, что она заслуживала, и Снейп впервые ощутил хрупкое понимание, что только он мог дать то, чего ей так не хватало.

Собственные чувства? Как долго Северус обманывал себя и убеждал, что «ничего не было»… Но то, что он испытал за последние дни превосходило всё испытанное за последние десять лет.

Хотелось растормошить её прямо сейчас, обнять, увидеть ошарашенный взгляд, а потом… А потом презрение? Отвращение? Обвинение в трусости? Тяжело вздохнув, Снейп натянул одеяло повыше, укрывая плечи Гермионы, вышел из комнаты.

* * *

Едва Северус вернулся из города и въехал во двор, Гермиона выскочила к нему на улицу, внося какую-то суматоху и яркость своим присутствием, словно ласкающее редкое зимнее солнце. Кажется, она полностью поправилась, учитывая её сияющее лицо, от которого Снейп пытался отвести взгляд.

Вздохнув, он отвернулся от неё, открывая капот, но она тут же появилась рядом, упорно засыпая его вопросами, совершенно глупыми, что немного сбивало с толку. Когда же Гермиона заикнулась о лаборатории, его сердце ухнуло вниз. Ну что за самоубийственное любопытство? Он тяжело вздохнул, глядя на неё. Надо было это предвидеть. Нужно было запереть её в комнате до своего приезда. Хотя кого он обманывал, её невозможно было бы оставить взаперти, она разнесла бы ему дом, но удовлетворила бы свои желания. Его одно лишь заботило — узнала ли она? На шестом курсе они работали плотно, но недолго. Была надежда, что она просто забыла. Если нет — то его лаборатория, всё равно что подпись — Северус Снейп. Неудивительно, что у неё возникли такие вопросы. Но, вероятно, если бы она помнила, то сейчас бы не была так спокойна.

Погружённый в свои мысли, Северус что-то на автомате ответил ей про чай, продолжая возиться с ремнём. Он действовал неторопливо, словно растягивая момент, решаясь отпустить её, как делал это все десять лет. Но сейчас было в разы невыносимей. Но ещё хуже будет увидеть в любимых глазах разочарование, какое видел однажды в зелёных, роковых для него. Ведь разочаровывать всех вокруг это то, что получалось у него идеально с самого детства.

Северус поблагодарил Гермиону за чай, отмечая, что она вернулась задумчивая. Пообещав ей, что еще пять минут, он вернулся к железкам. Она лишь кивнула и отвернулась.

— Всё готово, — нехотя проговорил Снейп, впиваясь взглядом в прямую спину Гермионы. Взглянув на неё, он чуть нахмурился, но открыв дверь со стороны водителя, завёл машину. — Аккумулятор я зарядил еще вчера. Как только машина прогреется, можно ехать.

Снова посмотрел на неё, ловя её бегающий взгляд. Она смотрела на него так пронзительно, бегая взглядом от одной радужки к другой. Неужели она хочет попросить его о чём-то? Точнее, не его, а Алана.

— Гермиона? — Северус свёл брови, обводя её долгим испытывающим взглядом.

Она резко вздохнула и качнула головой.

— Возьму сумку, — хрипло проговорила Гермиона, резко отворачиваясь и почти бегом направляясь к дому.

Он проводил её взглядом, медленно двигаясь следом. Не верилось, что настал тот момент, когда ему вот прямо сейчас надо просто дать ей уехать. Стоило ему зайти, он почти сразу услышал шаги, и вскоре Гермиона вышла в холл с сумкой наперевес. С ней что-то происходило. Казалось, еще немного и она разрыдается. Снейп задумчиво посмотрел на неё. Может, она не хочет уезжать от Алана?

— Ты можешь остаться на ужин и поехать после, — решив подтвердить свою догадку, предложил он и даже не заметил как перешел на «ты». Северус почти сразу пожалел о своих словах. Никому не будет легче, если оттянуть этот момент еще на пару часов. Ему уж точно.

Она вскинула голову, яростно посмотрев на него. В глазах мелькнули боль и обида.

— Нет, будет совсем поздно, — опустив глаза, ответила Гермиона, и поправила ремень на плече. — Мне пора.

Она замерла, и Северус тоже замер, не понимая, что с ней происходит. Эта дрожь в руках, какое-то граничащее с истерикой состояние. Гермиона вскинула голову, и их взгляды схлестнулись. Секунды отмеряли время, а между ними повисла тишина. Глаза лихорадочно блестели, она закусила губу.

— Тебе пора, — тихо повторил Северус её последние слова, и она с неверящей улыбкой опустила взгляд и кивнула. В следующий момент дверь за ней закрылась, оставив его в гулкой тишине, где был слышен только стук его сердца.

Снейп стоял поражённый моментально возникшей пустотой.

Пусть едет, так будет лучше. Ты не вывезешь её ненависти.

Внутри мерзкий голос продолжал сыпать аргументы, давя на самооценку, страхи и пережитые неудачи. И Северус сжал кулаки, закрывая глаза. Нужно просто оставаться на месте.

Пусть едет…

— Я прошла все этапы принятия, но я не поверила…

Голос Гермионы раздался так отчётливо, словно она только что сказала эти слова. Он помнил её нежный взгляд, мягкие губы, объятия даже после того, что совершил. Это было самым большим открытием в его жизни. Она была единственной во всём чертовом мире, кто не поверил и принял после такого.

Причины такой преданности наводили на определённые мысли.

Гермиона доказала ему это не один раз. Она сделала всё, что могла. Теперь его очередь. И принятие этой мысли стало его капитуляцией. Снейп сдался.

— Ну уж нет, Грейнджер, — прорычал Северус, направляясь к двери. — Никуда ты теперь отсюда не уедешь.

Он резко открыл дверь, чуть не пришибив ею Гермиону, которая потянулась к ней с другой стороны. Они на мгновение замерли от неожиданности, глядя друг на друга, и Северус всё понял — она знала. По боли в её глазах, мокрым щекам и вырвавшему рыданию, когда она бросилась к нему, прижимаясь к груди, а он сжал её так сильно, что ей наверняка нечем было дышать.

Снейп отчётливо понимал, что больше не даст ей уйти.

* * *

— Сильно больно? — услышал он её раскаивающийся голос. — Позвольте мне исправить это. У меня отлично получается залечивать раны.

Снейп убрал окровавленный платок от своего носа, который его милая Гермиона только что сломала, и скептически посмотрел на неё.

— Конечно, отлично. Это же я тебя учил, — хотел протянуть ироничным голосом Снейп, но получилось гнусавым, и он, закатив глаза, снова приложил платок к носу, откинув голову на спинку дивана.

— Всё, — Гермионе надоело смотреть, как он из-за неё истекает кровью, и она решительно достала палочку. — А ну уберите руку.

Снейп чуть прищурился, посмотрев на неё. Очень непривычно, когда кто-то говорит с тобой таким приказным тоном. Но он не хотел спорить с ней, не мог устоять перед её блестящими, всё еще слегка припухшими от слёз глазами и медленно опустил руку.

— Не замечал за тобой раньше… Чёрт! — он резко втянул в себя воздух, когда она невербально произнесла заклятие и нос вернулся в первоначальную форму. Ладно, заслужил.

— А я, конечно, замечала за вами желание страдать, — проговорила Гермиона, убирая палочку и садясь рядом, всем корпусом поворачиваясь к нему. — Но может, хватит?

— Но ведь это, — Северус указал на свой нос, — за дело…

— Это — да, — согласилась Гермиона, опуская взгляд. Сейчас было неловко за то, что она посмела разбить нос Северусу Снейпу, но когда волна облегчения прошла, когда она поняла, что он пошёл за ней… Сначала захотелось рассмеяться от счастья, а потом, чуть отстранившись, она взглянула в его глаза, уже чёрные, такие родные, вспомнила, как они снились ей почти каждую ночь весь последний год, а дальше всё как в тумане. Всё еще глядя на свои руки, она тихо пролепетала: — Простите.

Гермиона почувствовала легкое прикосновение к волосам. Он легко погладил её по голове, прошелся пальцами по плечу, сгибу локтя и осторожно взял её руку в свою. Она подняла глаза и их взгляды встретились.

— Прости… — тихо сказал Снейп, — что ты всё это вынесла из-за меня.

Опять чувствуя накатывающиеся слёзы, она кивнула. Северус потянул Гермиону на себя, и она недоверчиво посмотрела на него, а потом забралась на колени, уютно сворачиваясь в его руках и припадая к груди. Гермиона закрыла глаза, ощущая себя… дома. Сердце переполняло тепло и счастье, когда она втягивала носом его особенный мужской запах, который теперь был приправлен немного другими нотками, но всё ещё определённо принадлежал Северусу Снейпу. Он обнимал её, гладил по волосам, и они молчали, медленно приходя к осознанию всего, что только что случилось.

— Расскажи мне, — донеслось до неё сверху, и Гермиона снова едва не замурлыкала от удовольствия, когда услышала его тихий, больше ничем не изменённый баритон.

— Вы и так всё знаете, — негромко произнесла Гермиона, чуть поднимая голову и касаясь носом его шеи. Его волосы приятно щекотали лицо, и, не сдержавшись, она захватила прядь, протягивая её сквозь пальцы. — Какие мягкие… — прошептала она себе под нос и услышала тихое фырканье. — Всегда мечтала их потрогать.

Рука Северуса невесомо коснулась щеки Гермионы, зарылась пальцами в волосы, убирая их от лица и глядя ей в глаза, он чуть склонился к ней.

— А я всегда мечтал сделать так…

Ресницы Гермионы затрепетали и опустились, когда она почувствовала лёгкое прикосновение его губ к щеке, носу, уголку губ, скуле, векам… Он нежно целовал её, трепетно и почти невесомо касаясь лица пальцами, плавно скользя по линии подбородка к волосам и пульсирующей жилке на шее.

Потом Снейп снова прижал её к себе, а Гермиона гораздо смелее обвила его шею руками, зарываясь носом в волосы.

— Всё порой не так очевидно, как нам кажется на самом деле, — негромко произнёс Северус фразу, которую Гермиона уже слышала от Колдмана. — Я хочу знать, а не догадываться…

— А вы мне расскажете?

— И я расскажу…

Гермиона опустила голову ему на плечо и начала свой тихий рассказ. Северус не перебивал её, поглаживая по спине и иногда кивая на её «понимаете?». Незаметно подкрался поздний вечер и ночь. Они пару раз сделали перерыв на еду и чай, но неизменно возвращались на тот же диван, и Гермиона забиралась к нему на руки, сначала рассказывая о своей боли, а потом слушая про его.

Так Гермиона и Северус встретили своё первое Рождество вместе. Она удивлялась, какое поразительное, судьбоносное открытие ей удалось сделать. Открытие, которое изменило всё. Это был первый в жизни Гермионы Сочельник, когда не захотелось ничего загадывать. Потому что всё, о чём она мечтала, у неё уже было.

* * *

24 декабря 2010 года. Монтклер, округ Нью-Джерси, США.

Гермиона приоткрыла глаза и сонно улыбнулась Северусу, который лежал рядом и, подперев голову рукой, смотрел на неё.

— Доброе утро, — хрипло произнесла она, глядя в любимые тёмные глаза. Она зажмурилась, когда он склонился и поцеловал её в нос.

— Далеко не утро, мисс Грейнджер, — произнёс Снейп, убирая волосы с её шеи и легко оставляя дорожку из поцелуев к линии подбородка.

— Который час? — чуть нахмурив брови, поинтересовалась Гермиона, зарываясь пальцами в волосы Северуса и притягивая его ближе.

— Почти пять, — прошептал он ей в губы, и Гермиона тут же подскочила.

— Господи, Северус, я забыла вытащить индейку, — всполошилась она, дергая ногами, чтобы выпутаться из простыни. — Она же не успеет теперь замариноваться до завтра…

Гермиона чуть не заплакала: она так хотела устроить для Северуса настоящее Рождество с традиционными английскими блюдами и украшениями. И вот теперь всё грозило выйти из-под контроля.

Снейп тихо засмеялся, притянул её к себе и, поцеловав в висок, успокоил:

— Я достал её несколько часов назад…

Гермиона обмякла в его руках от облегчения, а потом крепче обвила Северуса руками и ногами.

— Тогда ты сэкономил нам некоторое время, — игриво улыбнулась она, переворачивая его на спину и оказываясь сверху. — Не будем терять его понапрасну.

* * *

Как только они выпили кофе и перекусили, Северус и Гермиона отправились за ёлкой, которая была ну просто необходима, по мнению Грейнджер.

— Ты знаешь, что мы в заповеднике? Если нас поймают за этим вандализмом, — многозначительно посмотрев на пушистую ель, произнес Северус, — то мы получим крупный штраф или, что еще лучше, — встретим Рождество в тюрьме.

— Мы же волшебники, — смеялась Гермиона, прыгая вокруг него, и, сверкнув глазами, выдала решение: — Просто возьмем и трансгрессируем.

Северус хмыкнул, представив, как они трансгрессируют вместе с деревом наперевес, и, пока отвлёкся, тут же получил снежком в лицо. Гермиона заливисто смеялась, прячась от возможного ответного удара за елью.

— Это тебе за то, что ты не дал мне открыть мой последний день в адвент-календаре, — крикнула Гермиона, ловко уворачиваясь от летящего снежка.

— Я же сказал, что откроешь вечером, — услышала она его голос откуда-то сбоку, и вдруг Северус выскочил из-за дерева, заключая её в объятия.

— Мне уже не терпится узнать, что там, — тихо сказала Гермиона, поворачиваясь в его руках и обхватывая за шею.

— Узнаешь, — пообещал Северус, а в следующий миг Гермиона потянула их в сторону, и они неуклюже завалились в сугроб.

— Обожаю зиму здесь, — восторженно восхищалась Гермиона, не обращая внимания на недовольное бурчание Северуса и засыпая их ещё снегом сверху.

Уже через пару часов, сидя перед камином, замерзшая и укутанная в плед Гермиона критично осмотрела ёлку, которую наряжал Северус.

— Тебе не кажется, — чуть наклонив голову набок, протянула она, — что у нас получается слизеринская ёлка?

— Нет, — небрежно пожал плечами Снейп, навешивая очередную серебристую игрушку на ветку. Потом сделал пару шагов назад и задумчиво осмотрел результат своих трудов. — Зато сочетание прекрасное. Никаких контрастов, — он многозначительно посмотрел на коробку с красными и золотыми шарами, и Гермиона усмехнулась.

— Тебе нужна помощь? — поинтересовалась она, отхлебывая ароматный тёплый глинтвейн, который Северус сварил специально для неё, после того как они пришли, замёрзшие и мокрые — снега набрали и в ботинки и за воротник, — но тот покачал головой, бросив на неё нежный взгляд.

— Сиди и грейся. Мы же не хотим повторить прошлогодний опыт?

Гермиона лишь улыбнулась ему, продолжая наблюдать за тем, как он сосредоточено наряжает ёлку. Конечно, она была слизеринская, но очень красивая, украшенная серебристыми и белыми шарами. Гермиона решила не спорить с ним по этому поводу. Это первое Рождество Северуса, которое он отмечает, и она хотела, чтобы всё было так, как захочет он, чтобы это запомнилось приятным опытом и положило начало прекрасной традиции, которую они смогут пронести сквозь года.

Если посмотреть на то, как внимательно и увлеченно он подошел к подготовке праздника, то даже не верилось, что ей понадобился почти весь ноябрь на то, чтобы уговорить его отмечать Рождество как положено. Стоило ему включиться в этот процесс, то Гермиона поняла — он наслаждается, помогая ей с украшением дома, а первого декабря Снейп преподнес ей адвент-календарь. Она была в диком восторге и зацеловала его от радости: настолько её тронул его поступок, ведь он сделал календарь сам. И вот каждый день Гермиона открывала для себя небольшие, но очень трогательные подарочки, которые с каждым днем ближе к Сочельнику становились всё дороже. Сегодня был последний день и остался один подарок. Гермионе не терпелось открыть его, но Северус сказал дождаться вечера, и она только бросала на календарь нетерпеливые взгляды, подгоняя время.

По радио играла волшебная рождественская музыка, в комнате было очень тепло, воздух наполнял пряный аромат глинтвейна, мандаринов, которые уплетала Гермиона, запах горящих дров из камина и неповторимый хвойный аромат от ёлки, с которой все же не пришлось трансгрессировать. Гермиона сидела, глядя на любимого мужчину с улыбкой. Скользила взглядом по его высокой стройной фигуре, уже чувствуя, как хочется до зуда на кончиках пальцев прикоснуться к нему. Почти год прошёл с тех пор, как они вместе, но Гермиона до сих пор не могла насытиться им. Чувства, копившиеся годами, любовь, которая росла с каждым прожитым днем, теперь вырвалась, найдя объект своих желаний, и Северус был не против. А она чувствовала в нём такую же потребность в себе.

Тогда, ровно год назад, когда всю рождественскую ночь они проговорили, впервые открываясь друг другу, Гермиона поняла, что не сможет уехать. Так и вышло. Она так и не вернулась в Англию, да и Северус не хотел отпускать её даже за вещами. Гермиона опасалась, что придётся всё рассказать друзьям, объяснять… то, что виделось в будущем, казалось таким сложным, что подумав, они решили никому ничего не говорить. Нарцисса отправила в Америку нужные вещи, продала дом. Начальнику Гермиона отправила заявление об увольнении, а друзьям написала, что получила выгодное предложение по работе, но не хотела их обременять перед праздниками этими новостями, поэтому уехала по-английски, не прощаясь. К слову, она ожидала большей заинтересованности этим фактом от них, а не просто пожелания удачи. Но, что тут было поделать — у них были свои семьи, заботы и проблемы.

Гермиона не заметила, как уснула, оставив Северуса один на один с украшениями. Он бросал на неё тёплые взгляды, удивляясь, как человек, так смешно подпирающий щеку, может казаться таким милым. Его невероятная Гермиона, незаслуженно прекрасный подарок, который он получил от жизни на прошлое Рождество. Иногда он не мог простить себя за то, что потерял так много лет, позволив сомнениям одержать победу. Но сейчас об этом думать не хотелось.

Закончив с ёлкой, он подключил гирлянду и отошёл на пару шагов назад, оценивая свой труд. Не хотелось признаваться, но ему понравилось. Атмосфера, созданная их совместными усилиями, поистине была волшебной. Северус осмотрел гостиную, пытаясь запомнить и впитать каждую деталь. За окном валил снег, медленно спускаясь в свете фасадных гирлянд, в такие моменты, если выйти на улицу, можно услышать, как он звучит. В углу стояла красивая, ароматная ёлка, лениво переливающая множеством огоньков, его недопитый глинтвейн, всё ещё тёплый благодаря чарам, в котором плавали дольки апельсина, яблока и черносмородиновые ягоды, а нос улавливал запах корицы и кардамона. Гермиона на прошлое Рождество научила Северуса варить напиток по собственному рецепту, и с тех пор он часто в зимние снежные месяцы делал это для неё.

Северус взял большой прозрачный стакан и присел рядом с Гермионой, делая глоток. Вкус у него был пряный и тягучий, как ветер, что не унимался за окном, заставляя вспоминать недавние приключения со снегом. Снейп поправил плед, прикрыв голое плечо Гермионы, а потом ласково провел кончиками пальцев по щеке, заставляя её открыть глаза.

— А как же последний сюрприз в адвенте? — прошептал он, призывая календарь, потому что Гермиона тут же встрепенулась, расплывшись в улыбке.

Она схватила его, нетерпеливо вскрывая коробочку и с азартом ребёнка заглядывая внутрь, и замерла, как замерло и сердце Северуса в страхе и ожидании. С крайне деловым видом она достала кольцо и тут же надела на палец, отдалив руку и оценивающе посмотрев на неё. Северус не двигался и почему-то не мог даже вздохнуть, пока она не подняла на него сияющие от счастья глаза.

— Конечно, да!

И кинулась к нему на шею, зацеловывая в своей манере. Северус, сжимая её в объятиях, тихо и искренне рассмеялся. Этот вечер был пронизан не только Рождеством. Так выглядело счастье.

С Рождеством, друзья) Пусть в этот день происходят самые невероятные открытия и сбываются заветные мечты.

Спасибо, что были с нами. До новых встреч)