А почему бы и нет?.. (джен)

Чертова плитка! Эйприл пробурчала себе под нос заковыристое ругательство и потерла растянутую щиколотку. И надо ж было так «повезти» всего-то в полуквартале от дома. А казалось бы, одна из главных улиц. Да и восстанавливали покрытие здесь вроде бы совсем недавно… точно, весной, когда Вернон ухитрился опередить коллегу-соперницу, сделав репортаж о дорожных работах во время ее болезни. Уж лучше бы и дальше вел свою передачу «Скандалы и секреты», временами натыкаясь на что-то грязно-любопытное. В этом он по крайней мере дока. Здесь же… Эйприл уже сейчас прикинула парочку неудобных вопросов, что задаст сотрудникам проводившей работу компании. Да и для нанимателей их найдется. Сейчас-то особенно!

О, она вернулась к мыслям о работе — значит, жизнь налаживается. Эйприл с наслаждением втянула прохладный воздух, чуть влажный после недавнего дождя. Сил тоже прибавилось, даром что отдохнуть толком так и не довелось. Потянутая мышца слабо ныла, однако домой по-прежнему пока не тянуло. Так и так завтра не выспаться. А вот на улице — не по делу, а просто для прогулки, для души — она не была уже… Черт, и не припомнить даже сколько. Работа-дом, дом-работа… да еще ребята. Спасибо вселенной за то, что на свете существуют черепахи, а значит — какое-никакое разнообразие. А то скоро она забудет, как выглядит мир за пределами привычного круга.

Мурлыча себе под нос, Эйприл бочком сделала несколько шагов вдоль бордюра, придирчиво прислушиваясь к ощущениям: в миг, когда споткнулась, показалось, что надломился каблук. Но нет, все-таки показалось. Для верности она даже подпрыгнула, проверяя прочность, и хихикнула про себя. Как же глупо, должно быть, она выглядит — как девчонка, сбежавшая с урока! Но как — до судорог, до дрожи — ей этого не хватало в последние дни.

Однако ж курить хотелось все сильнее, аж в горле заскребло. Эйприл шепотом ругнулась. Черт бы побрал Кейси и его нервотрепку! Нет, курево не успокаивало нервы, об этом досужие языки врали. Эйприл и сама не знала, чем же привлекало ее вонючее зелье — тем более что к запахам она всегда была особо чувствительна. Может, потому что это единственное, от чего морщился даже неприхотливый в быту Кейси? — при том, что его-то привычки не раз доводили ее до белого каления. Эйприл мужественно терпела, всякий раз напоминая себе, что не готова расстаться с ним из-за всякой ерунды. Не умрет же от этого, верно? Да и друзья-знакомые наверняка не поймут. В их глазах она — невероятная счастливица, раз отхватила такого парня. Черт, совсем недавно она и сама в это верила. Дурочка была, что сказать. У любой мечты есть обратная сторона.

К слову об обратной стороне… Эйприл приглушенно застонала сквозь зубы. Магазинчик, в котором она чаще всего запасалась продуктами (а теперь и куревом), уже закрыт. Досиделась, дождалась… А ближайший, способный его заменить — круглосуточный сетевой — располагался аж в квартале от него.

От одной мысли о предстоящем марш-броске пострадавшая нога опять заныла. Нет, на такой подвиг сегодня она явно не готова. Только не после подобного «сказочного» выходного. Наверное, стоило потерпеть до завтра… Всколыхнувшаяся волна раздражения подсказала, что тогда она просто прибьет несчастного Кейси сковородкой, потревожь он ее хоть звуком. Или же спровоцирует миссис Хадсон таки вызвать полицию — с неизбежными последствиями. Эйприл даже не знала, что хуже.

В порыве отчаяния она припомнила адреса ближайших забегаловок, в которых можно разжиться куревом. Вспоминалось с трудом: Эйприл практически не заходила туда, да и неблагополучные квартала, их постоянное «место прописки», старалась избегать — вне заданий. А уж в ночное-то время тем более. Но сейчас… Девушка постояла, переминаясь с носка на пятку, прислушалась к себе, зябко кутаясь в плащ. Нет, кажется, придется рискнуть. До завтра она не вытерпит.

* * *

Дорога до места пролетела неожиданно быстро… точнее сказать, пролетела ее Эйприл, судорожно сжимая в кулаке ворот плаща, в свободной же руке — округлый корпус черепахофона в кармане. Только он один и придавал уверенности. Нет, в иные дни и номер Кейси, забитый в «горячие»: при всех его недостатках, ее герой всегда был готов сорваться на подмогу, бросив все прочие дела… порой даже к малознакомым, немало тем раздражая. Но сегодня он точно не боец. Да и она, честно говоря.

Но в забегаловке было тихо. Негромко что-то ворчало радио в закутке кухни, тускло поблескивали в неярком свете бутылки за спиной бармена. В воздухе висел застоявшийся, буквально въевшийся в стенные панели запах подгоревшей подливки и пива. Кажется, и народу было немного… если вообще кто-то был. Эйприл не приглядывалась. Подозвав бармена, она шепотом продиктовала ему заказ. Подумав, присовокупила к паре пачек тонких, «дамских» сигарет бутылку минералки. Завтра лишней не будет точно.

Бутылка показалась непривычно увесистой, и Эйприл, отчего-то стесняясь, попросила пакет — даже зная, что в таких заведениях любая мелочь стоит дороже. Ну да пусть ее. Сегодня можно. Нервы и время явно для нее ценнее. К тому же, даже не видя толком посетителей, девушка спиной ощущала их взгляды — жадные, настороженные, раздраженные. Тут она была чужой, лишней, и даже не собиралась спорить. Каждому свое; ее же место ждало ее дома. В уюте собственной комнаты. Рядом с Кейси…

Быстрым шагом, порываясь сорваться на бег, Эйприл направилась к выходу, складывая покупки уже на ходу. Мельком усомнилась, взяла ли сдачу — но возвращаться не стала. Неясная тревога, перехватившая горло, не проходила. А если что-то с Кейси? Она выбежала совсем ненадолго, но такие оказии всегда случаются вдруг, некстати. Девушка уже решилась было позвонить — но вспомнив громкость звонка, который байкер настраивал сам, с учетом рева мотора и динамиков в гараже, — передумала. Если ему не плохо сейчас — то запросто станет, когда телефон рявкнет под самым ухом. Ей бы точно стало.

Дверь негромко звякнула стеклами за ее спиной, и Эйприл… замерла на крыльце, вглядываясь в сумрак. Прикуренная сразу при выходе сигарета шаркнула о ручку двери и погасла. Эйприл не заметила. Спазм в горле, ослабший после первой же затяжки, растаял вовсе. Не до него стало.

В этом переулке никогда не было особенно светло — в те немногие разы, что случалось его пересечь, — но минуту назад тут точно никого не было. Эйприл была в этом уверена, поскольку обошла забегаловку полукругом, огибая большую лужу. Сейчас же прямо по ходу ее движения узкую тропинку меж лужей и стеной ближайшего дома перегородили двое мужчин. Оба неприметной наружности, в незапоминающейся же одежде — но оба рослые, крепкие и опасные даже на вид. Уж это-то Эйприл могла понять — по хищной стремительности движений, по резким чертам лиц, нет-нет да мелькавших… кажется, опять-таки в отсветах сигареты. Сколько в бытность криминальным репортером журналистка насмотрелась на таких…

Что могли обсуждать вполголоса, передавать из рук в руки, настороженно озираясь по сторонам, эти двое? Все, что угодно. Без всяких исключений. Это же Нью-Йорк, столица криминала. Здесь с равной долей вероятности можно купить и человека на органы, и ракетную боеголовку — как раз в таких вот неприметных трущобах. Эйприл не знала — и не желала знать, что именно обсуждала эта парочка. Самый вид их отбивал всякое желание за ними следить. А ведь они могут быть не одни… Эйприл ненавязчиво огляделась. Нет, сейчас у нее с собой ни камеры, ни диктофона, ни надежного тыла. А самое главное — желания немедленно влезать во что-то, чреватое неприятностями. В том, что они будут, Эйприл не сомневалась. А вот чем окупится в итоге — еще неизвестно.

«А какой бы вышел репортаж…» — тоскливо заныло в груди знакомо-авантюрное чувство. Эйприл решительно подавила его. Не сейчас. Осторожно бросила недокуренную сигарету себе под ноги — и не сводя взгляда с опасной парочки, на ощупь, полубоком спустилась с крылечка, благо перил там не водилось с самого открытия. Конечно, почти сразу же во что-то вляпалась, но, по крайней мере, бесшумно.

Медленно, шаг за шагом Эйприл отступала вдоль стены забегаловки к черному ходу, стискивая в кармане черепахофон, ощупью нашаривая — и никак не находя кнопку вызова. Ей до последнего не хотелось тревожить ребят, но в случае чего — дело займет не более секунды. Ну, ладно — нескольких секунд на вызов — и до пятнадцати минут на расшифровку ее местоположения и подготовку. До места черепашки всегда добирались быстро. И… может быть, еще не понадобится.

Застарелый запах мочи ударил в нос. Кажется, она почти на месте. Эйприл провела ладонью по стене и… провалилась в пустоту, едва сумев устоять на ногах. Шатнулась, силясь поймать равновесие — и почти сразу же, через шаг-два налетела спиной, точнее, филейной частью на что-то. Что-то мягкое и упругое…

Вот засада! Еще не успев осмыслить всю подлянку судьбы, Эйприл шарахнулась прочь. Пакет с бутылкой глухо шлепнулся наземь, и девушка тут же позабыла о нем. Лишь бы успеть! Метнулась в сторону, уже не глядя, не выбирая дороги. Незнакомец оказался быстрее. Запястье больно стиснула чужая потная — и до ужаса, до невероятия крепкая хватка, притиснула пленницу всем телом к чужому, угловатому и твердому.

— Вот так дела! Кто это тут у нас, а? Сладкая чика? — ухо опалило чужое, с заметным сладковато-терпким запахом дыхание. С мерзким гнусаво-растянутым выговором то ли пьяного, то ли обдолбыша в придачу.

Взвизгнув, девушка машинально пнула нападавшего. Уже на середине движения попыталась остановиться, яростно кляня себя. «Дура, дура, дура! Тебе что, мало всего дерьма, что уже есть?! Обязательно надо добавлять новое?»

Конечно же, она не попала — ни в пах, ни в колено, ни даже по голени. Глуп было даже надеяться на это. Собственно, Эйприл и не надеялась — среагировала на инстинктах, на крепко вбитой в подкорку реакции на агрессию. За что сейчас и поплатится.

— А вот это ты зря, сучка! — ее резко толкнули спиной о стену. — Я ведь могу и обидеться…

От удара перехватило дыхание; мгновением позже шею и щеки стиснула чужая грубая лапа, так что дышать стало и вовсе невыносимо. Губы глупо-вульгарно выпятились вопреки воле; и силясь набрать воздуха в грудь и не задохнуться при этом от омерзения и ужаса, Эйприл ощутила, как к горлу прижалось что-то холодновато-узкое. Прям-таки впивающееся в кожу. Нож или заточка, конечно же.

Лезвие скользнуло вдоль по горлу, остановилось в ямке меж ключиц, задев цепочку. Эйприл затаила дыхание; но кажется, серебро не заинтересовало нападавшего. Или же у него изначально были иные планы. Лезвие двинулось дальше. Замерло на миг возле воротника плаща. Рывок — и посыпались пуговицы, плащ же распахнулся почти до талии.

— Что ж, вечер обещает быть интересным, — наклонившись, мужчина лизнул ее в щеку; у самого же ворота пальцы, сжимавшие нож, неожиданно ожили, царапая, оглаживая кожу, чем-то напоминая в этот миг отвратительного многолапого паука. Как ухитрялся он проделывать это, не выпуская нож? Эйприл даже не задумывалась.

— П-пожалуйста, — выдавила она из себя через силу. В этот момент Эйприл ненавидела и себя, и зажавшего ее мудака за вынужденное унижение. Но иного выхода у нее не было. Лишь бы выжить, выбраться из этого дерьма, шансы на что, честно говоря, невелики.

— Я ничего… ничего не видела, — голос дрожал и запинался, не сильно приходилось и притворяться. Дрожь била все тело, сотрясая, как в ознобе. К горлу подступил мерзкий ком, и Эйприл боялась, что вот-вот ее вывернет на этого ублюдка. И тогда он точно ее не пощадит. — И у меня ничего нет. Только…

Она полезла в карманы, куда — если не ошиблась — сложила сдачу. Кончиками пальцев нащупала рацию — и снова не нашла кнопки. Кажется, придется действовать наугад, рискнуть. Лишь бы сработало. Лишь бы…

— Так-таки и ничего? — грубая пятерня снова сграбастала ее запястье, притиснула к стене. Монеты со звоном раскатились по асфальту. — А как же ты сама, цыпа? За любопытство надо платить.

О боже, нет! Эйприл снова рванулась, давясь отвращением. Секунду назад ей казалось: она готова вытерпеть любое унижение, любую грубость, — лишь бы выкарабкаться, уцелеть. Любую ли? И даст ли это хоть какой-то шанс?

Мощная оплеуха едва не сломала челюсть, оглушила на время. Всхлипывая, Эйприл осела к стене, вцепилась в нее дрожащими пальцами. В голове все еще звенело, ломаные силуэты пьяно качались и кривились перед глазами.

— Кончай ее, — грубо вмешался второй голос, низкий, прокуренный, отчетливо шепелявый. Вблизи его фигура казалась более коренастой, вырубленной из камня. — На эти бабки ты скупишь полквартала шлюх — если все пройдет как надо. Боссу… Якудзе не нужны лишние глаза. А нам — проблемы.

Что-то угрожающе щелкнуло, и Эйприл вжала голову в плечи. Пистолет? Боже, только не это! Она напрягла ослабевшие ноги. Ну же! Это ее единственный шанс.

— А тебе не настоебл… — договорить ее мучитель не успел. Рывком Эйприл пригнулась и бросилась прочь, прошмыгнув под его рукой. В последний момент тот успел вцепиться ей в волосы. Девушку шатнуло, но запредельным усилием она таки вырвалась.

В затылке вспыхнула боль — словно живьем сдирали кожу. Грудь стиснула и не спешила отпускать безжалостная хватка спазма. Эйприл не останавливалась. В который раз за день она прокляла модные туфли на каблуке, совершенно не пригодные для бега. Как же невовремя прохудились привычные сапоги, повидавшие и канализацию, и иное измерение! Ослабленное испугом тело тоже вот-вот готово было подвести: ее вело, ноги оскальзывались на мусоре и помоях, к горлу подступали волны тошноты. Не одно, так другое точно доконает ее.

«Не сейчас, только не сейчас!» Сглотнув, Эйприл задержала дыхание. До боли стиснула в кулачки трясущиеся руки, впившись ногтями в мякоть ладоней. Боль немного прояснила рассудок. В переулке словно бы потемнело еще сильнее, но выход из него на более освещенную (и — как изо всех сил надеялась Эйприл — более оживленную) улицу был уже близко. Ну же, еще немного…

«Чертова плитка!» Конечно же, это была совсем не она. Эйприл вспомнила о ней совершенно машинально. Пустая бутылка, коробка из-под фаст-фуда, тысяча и одна вариация мусора, коим переулок был переполнен… Угловатое нечто коварно вывернулось из-под ноги в самый последний момент. Невероятным усилием Эйприл сумела устоять, но каблук… это испытание стало для него последним. И он подломился-таки, бросив девушку буквально под ноги еще одному темному силуэту, именно в этот момент перегородившему переулок. Заслонившему последний путь к спасению.