Огненные дьяволы (гет)

Улучив момент, Каз украдкой вытряхнул из пузырька на ладонь пару таблеток и проглотил, не запивая. С ними он должен продержаться подольше. Сегодня им пришлось хорошенько поработать, но он был доволен.

Номер стремительно собирался из небытия и выстраивался в единое целое, хотя Каз уже отчаялся на это надеяться. С появлением Инеж все резко пошло на лад, будто обрело смысл. Хореография его уже почти удовлетворяла. Танец выучили, все фигуры — тоже. Ещё пару раз отрепетировать, и можно пробовать с огнем.

Столичный фестиваль был не за горами, всего-то через три месяца, и на сей раз Каз был намерен завоевать первое место любой ценой. Они были достаточно известны, но всерьёз до сих пор не выступали, ограничиваясь представлениями в городе и парой гастрольных поездок в год по окрестным крупным городам.

Ему так хотелось что-то изменить, стать кем-то новым в этом мире. Наивное желание паренька из провинции. Но разве такому не должно однажды повезти?

Пусть о них услышат в Европе! Пусть там услышат, увидят и вспомнят. Вспомнят тот маленький засушливый город, из которого сбежали обратно на родину, оставив ему своих детей. Они напомнят о себе ярким заревом ревущего пламени, они — дети этих пыльных опасных земель, где поклоняются огню и солнцу.

И они не вернутся.

По крайней мере, он, Каз, точно. Здесь его дом, а что до родных… он уже почти позабыл их лица. Отчетливо видится под сомкнутыми веками лишь смеющееся лицо Джорди…

Каз встряхнул головой, сбрасывая наваждение. Таблетки хорошо снимали боль, но превышение дозировки иногда сказывалось такими глюками и повышенной пафосностью мыслей.

Придется опять месяц посидеть на чем-нибудь попроще, что не вызывает привыкания. Доставать относительно безопасные обезболивающие было куда сложнее, чем что-то ядреное. Почему-то за такими препаратами надзор был много строже, а между тем если бы Каз только захотел, то самые сильные транквилизаторы, по действию неотличимые от наркотиков, были бы у него на руках в количестве, значительно превышающем срок его жизни в случае употребления их внутрь.

В этом и заключается коварство таких мест, как их город. Гораздо проще обойти закон, купив нелегальную наркоту, чем искать врача, который выпишет тебе паленый рецепт на совершенно обыкновенное и безопасное лекарство, не настучав при этом Пьетро с его связями на весь город.

Впрочем, а когда Каз вообще ходил по легким путям?

— Спасибо за то, что позволил поучаствовать, — Инеж вышла из раздевалки приблизилась, уже одетая в повседневную одежду. — Вы отлично танцуете!

Она в этой легкой джинсовой куртке и светлых брючках смотрелась миленько, но Каз, глядя на неё, уже мысленно прикидывал, какой костюм ей подойдет. Не как у Уайлена, нет. Фигуру должно быть видно. Что-то лаконичное, боевое и вместе с тем очень изящное. И обязательно приглушенных тонов — светлое ей шло, конечно, но не так, как темное.

Пожалуй, темная сетка подойдет. Тела не должно быть заметно, да и самой Инеж будет комфортнее, раз уж она никогда не расстается с длинными рукавами.

Каз — возможно, в силу собственной травмы — терпеть не мог оголенных тел на сцене и по возможности такого не допускал. Исключение составляли лишь Джаспер и Маттиас, щеголявшие голыми торсами во время сложных номеров, когда пламя плясало прямо по их оголенным спинам, к восторгу и ужасу всех зрителей. Сам же Каз всегда работал в закрытых костюмах, образы которых придумывал и разрабатывал сам, стараясь сделать их частью шоу.

Инеж помахала ладонью перед его лицом, и Каз моргнул, опомнившись.

— Не за что! — рассеянно ответил он. — Мы рады были тебя там видеть.

— Вы репетируете что-то к какому-то шоу? — Инеж оперлась спиной к стене напротив.

Между ними был весь коридор, и кто-то постоянно проносился мимо, размахивая то полотенцем, то сумкой, но Каз внезапно ощутил, будто они остались вдвоем на все это здание.

Странное ощущение, как будто он знает эту девчонку всю жизнь и неоднократно доверял ей свою жизнь, изрядно щекотало нервы внезапным дежавю, но Каз списал это на таблетки. Нет, им точно пора дать отставку.

— Да, через несколько месяцев едем в столицу на главный фестиваль фаерщиков, — Каз потер бровь. — Там соберутся самые известные коллективы страны, а мы хотим их обыграть и взять главный приз.

— Смело, — Инеж улыбнулась. — Буду за вас болеть!

— Такая поддержка дорогого стоит, — Каз хмыкнул и чертыхнулся сам на себя.

Ну вот какого он тянет? Почему до сих пор не предложил ей принять участие? Но он все ещё опасался её спугнуть. Лучше подманить её ещё ближе и незаметно втянуть в самое пекло, так сказать.

— Хочешь, занимайся пока с нами! — предложил он. — Ты хорошо ладишь с коллективом. Да и зрители дисциплинируют. Это будет полезно и нам, и тебе.

— Было бы здорово, у вас весело, — Инеж наклонила голову набок. — Но я точно вам не помешаю? И что насчет индивидуальных занятий?

— Продолжатся, — мгновенно отреагировал Каз.

Сделку с Пьетро все ещё никто не отменял. И слава всем святым, что тот до сих пор ещё не вспомнил про то, что Каз должен был помочь Инеж спокойнее отнестись к парным танцам, а не учить крутить веера и танцевать на связках.

Но это помогало, чёрт возьми! Она в прошлом явно была танцовщицей или гимнасткой, но Каз не спрашивал. Инеж прекрасно ориентировалась во всех терминах, кроме лексики фаерщиков, без труда схватывала движения, которые он показывал. Настороженная поначалу, она начинала расслабляться в его присутствии, доверять ему, сбрасывать в танце нерастраченные в миру эмоции.

В этом они были похожи: все сдерживаемые в жизни чувства в танце раскрывались с новой силой. И если Каз отдавал танцу ненависть и скопившуюся злость, то Инеж, к его удивлению, отдавала восхищение, страстную веру и надежду непонятно на что. Идеальный антипод.

Эх, на сцену бы его…

— Ну, я пошла! Мне ещё за занятие расплатиться надо. Пока! — Инеж помахала, оторвалась от стены и быстро зашагала к выходу.

Каз задумчиво посмотрел ей вслед, с оттяжкой стукнулся затылком об беленую штукатурку стены, изгоняя из головы лишние мысли, подхватил сумку и отправился в освободившийся душ.

* * *

Изрядно посвежевший и даже повеселевший Каз покинул душевую и направился по тому же коридору, которым получасом ранее проследовала к выходу Инеж.

Она, должно быть, уже ушла. Ну и к лучшему. Он забыл сказать ей одну вещь, но это подождет. Значит, ещё не время.

Вечернее солнце заливало все ярко-рыжими лучами, отчего опустевший коридор казался сказочным тоннелем, покрытым загадочными тенями от парочки высоких акаций, что росли под окнами.

Каз засмотрелся на игру пылинок в солнечном луче, и рука в кармане непроизвольно сжалась в кулак. Джорди наверняка бы немедленно придумал занимательную историю: окрестил бы эти пылинки солнечными феями, поведал о таинственном тоннеле героев, преодолеть который может только человек с горячим сердцем, чтобы найти на том конце покой для своей мятущейся души. Фантазия у него была безгранична.

Сказочник… Вот и оставался бы сказочником, писал бы детские книги, рассказывал детям истории, которые в таком количестве придумывал для младшего брата. И был бы жив, чертов журналист! Зачем он вообще им стал? Зачем только ввязался в то расследование?

Каз отвернулся и спешно, пока не впечатал кулак в эту рыжую сказочную штукатурку, зашагал по коридору, опустив голову и стараясь не смотреть. К черту это солнце, эти пылинки и эти глупые сказки! Чудес не бывает и мечты не сбываются.

Жаль что под препаратами нельзя пить. Совсем.

Он бы сейчас не отказался, вместо того чтобы ехать домой, разбирать дела, а затем к десяти вечера оказаться на работе и до четырех утра провести на ногах у игрового стола, завалиться в какой-нибудь бар, как они порой любили, пока учились в колледже, и напиться до потери памяти, а лучше до полной отключки.

Впрочем, разве не Каз самолично запретил попойки перед скорыми выступлениями? Значит, и думать нечего. Огонь — не та вещь, с которой стоит шутить, а им скоро предстоят тренировки с полной выкладкой.

На выходе наблюдалась странная ропщущая толпа. Каз нахмурился и замедлил шаг, вытянул шею, пытаясь высмотреть поверх преимущественно женских голов, в чем причина такого столпотворения.

Видимых причин не наблюдалось, только расстроенная растерянная Нина суетилась вокруг системного компьютера и судя по виду, еле удерживалась от того, чтобы его не пнуть, но ради нежной психики присутствующих дам сдерживалась. Пока.

Обычно Зеник предпочитала чинить всё двумя надежнейшими инструментами: пинком и молотком. Удивительно, но с техникой она взаимодействовала на каком-то метафизическом уровне: по крайней мере, Каз самолично видел, как казалось бы окончательно сдохшая стиральная машинка вмиг ожила, стоило только Зеник задумчиво покачать над ней молотком и что-то ласково прошептать. Магия, да и только!

Маттиас так и называл её — “ведьма”, особенно когда Нина издевательски тыкала пальцем в неработающий программный код, и он начинал работать без всяких исправлений как по волшебству.

Однако сегодняшний пациент оказался крепким орешком. Каз, до боли закусив губу, невежливо протолкался сквозь толпу, выставив перед собой рюкзак на манер тарана, и обнаружил, что магия Зеник сегодня взяла выходной.

По крайней мере, тихие чертыхания Нины на родном языке явно свидетельствовали о её крайне скверном расположении духа и неприступности компьютерных проблем.

— Что случилось? — спросил он и перегнулся через стойку.

— Связь отлетела, — мрачно ответствовала Нина. — Я не могу настроить её обратно! Маттиас выставил здесь какие-то тонкие настройки, и я в них ни черта не понимаю!

— Ну так позвони ему, только что же здесь был, — Каз пожал плечами и оглянулся на скрежетавшую зубами очередь. — И советую поторопиться, пока нас не линчевали!

— Да как же! — Нина злобно пнула ножку стола. — Он уже сбежал на какой-то заказ, и телефон отключил! Он же за рулем трубку не берет, сам знаешь! Каз, придумай что-нибудь! Я не знаю, что делать!

— Сейчас придумаем план Б, — Каз вздохнул и провел рукой по волосам. — Что с кассой?

— Плохо, — буркнула Нина. — У нас там песо и сотни на сдачу не наберется. Пьетро меня убьет и уволит! Или сначала уволит, а потом убьет!

— Плохо, — согласился Каз и побарабанил пальцами по стойке. — Так, у тебя с собой мелочь есть?

— Что-то есть, — задумчиво отозвалась Нина и нырнула под стойку за сумкой.

Каз со вздохом полез в рюкзак за собственным кошельком. План рискованный, но другого выхода у них пока не было. Онлайн-касса приказала долго жить. А так, если что, Пьетро убьет их обоих. Всё веселее.

Он вытряхнул на стойку всю наличку и принялся споро сортировать купюры.

— Что случилось? — Инеж протолкалась к ним. — Все хорошо?

— Да как сказать… — пробормотал он, не поднимая головы. Благо сбиться со счета в силу опыта ему не грозило. — Технические проблемы.

— Онлайн-касса накрылась и связь тоже! — сообщила раздраженная и раздосадованная Нина. — А обычная касса у нас пустая! Так что всё плохо! А вам, девушка, что?

— Это Инеж, — автоматически представил её Каз. — Инеж, это Нина. Желаете сделать ставку?

— Что?..

— А, что? А... Профдеформация, прошу прощения, — Каз наконец рассортировал всю имеющуюся у них наличность и вернулся мозгами в реальность. — На работе постоянно говорю.

Удивленный взгляд темных глаз вновь сменился серьезным и задумчивым. Нина вообще не обратила внимания на его оговорку.

— Что со связью? — поинтересовалась Инеж.

— Да чёрт её знает! — в сердцах выдохнула Нина. — Я в этом не разбираюсь! Просто слетели все настройки, и теперь ничего не работает!

— Можно я посмотрю? — кротко, но по-деловому спросила Инеж. — Может, оно там чинится.

Нина неуверенно посмотрела на неё, потом беспомощно оглянулась на Каза, на кипящую злобой очередь, на горстку мелочи на стойке...

— Ну давай, — с сомнением протянула она. — А мы пока займемся этим апокалипсисом!

Инеж коротко кивнула и скользнула мимо Каза за стойку. Нина уступила ей место за монитором, но Инеж, вопреки ожиданиям, лишь кинула взгляд на открытые программы и первым делом нырнула куда-то к разветвителю и проводам.

— Хуже уже все равно не будет, — тихо прокомментировала Нина. — Каз… поможешь?

Каз издал лишь очередной раздраженный вздох.

Слегка запыленная Инеж на мгновение вынырнула, недоумевающе взглянула на разложенные по стойке деньги, потом будто что-то сообразила и, толком не выпрямившись, полезла в поясную сумку и, неловко ворочая зажатой между Ниной и стойкой рукой, выложила перед Казом целый ворох мелких купюр.

— Эй, ты что? Не надо! — испугалась Нина. — Мы справимся!

— Главное, разобраться с ситуацией, — тихо, но отчетливо отозвалась Инеж. — Не пригодится — отдадите. А пока пусть будет. Нина, напиши мне, пожалуйста, пароль. Надо перезапустить маршрутизатор. Или я позову, сама тогда введешь!

И она опять нырнула куда-то вниз и завозилась там, что-то переключая.

Каз быстро обогнул стойку и оказался отгорожен от людей, широко улыбнулся, вновь цепляя на лицо рабочую любезную маску, от которой порой сводило зубы:

— Дамы и господа, приносим искренние извинения за задержку! — громко провозгласил он. — Непредвиденные технические проблемы, к сожалению, вынуждают нас перейти на наличный расчет! Если у кого-то наличные отсутствуют, то он может отдать их в следующий раз, только нужно будет расписаться в расчетной тетради!

— Сразу бы так! — хохотнул кто-то в очереди.

Каз любезно оскалился в ответ первой дородной даме, поставил галочку в протянутый абонемент и в который раз пожалел, что не надел перчатки, хотя бы резиновые. Брать руками теплые мятые деньги, которые только что кто-то сжимал в потном кулаке, было откровенно невыносимо.

Он изо всех сил старался игнорировать копошение Инеж где-то у самой его ноги, хотя она не касалась его. Это было не отталкивающе, не противно, но до странного волнующе и необычно. Это отвлекало.

Нина работала рядом, она взяла на себя тех, у кого не было абонемента или налички.

— Бухгалтер нас убьёт, — пробормотала она. — Не представляю, как под это безобразие баланс подводить!

— В любом случае, это уже проблемы бухгалтерии, — хмыкнул Каз, осторожно отодвигая ногу. — Зеник, неужели на курсе по экономике мы зря у тебя заимствовали ценные идеи? Ты же была лучшей!

— Да ну тебя! — Нина кинула на него недовольный взгляд и тут же мило улыбнулась очередной клиентке. — Ты вот зачет по настройке сетей с первого раза сдал, а не можешь связь настроить!

— Это второй, а первый я пять раз пересдавал, как и все мы, впрочем, — поправил её Каз. — В следующий раз я просто нашел, чем шантажировать преподавателя!

Инеж наконец перебралась за компьютер и сосредоточенно щелкала мышкой, изредка выдавая замысловатую дробь по клавиатуре. Каз подавил в себе искушение обернуться. Интересно, откуда у неё такие познания. Девчонка умеет не только танцевать?

Лица сменялись перед ним: морщинистые и гладкие, бородатые и с мелкими тщательно подкрученными усиками, холеные и изможденно-высушенные здешними ветрами. Посетителей у Пьетро всегда было много. Они все, в конце концов, улыбались ему, а Каз улыбался в ответ, шутил, проделывал мелкие фокусы, доставая монетки буквально из воздуха. Это была ещё одна его работа — очаровывать, завлекать, не давать человеку отвлечься от игрального стола, подталкивать ко все большим ставкам, разжигать в нем алчность. Здесь, правда, алчность была определенно лишней, однако желание у недовольных закатить им скандал необходимо было давить в зародыше.

Каз вспомнил, что ему на ногах предстоит провести ещё около восьми часов, и следующая улыбка получилась столь любезной, что нервическая девица с каким-то диким черным макияжем, пытающаяся с ним кокетничать, отшатнулась от харизматичного администратора, как ошпаренная.

Очередь постепенно иссякала, Каз мужественно боролся с непреодолимым желанием сбежать в ближайший туалет и там вылить на руки весь баллон жидкого мыла, какой найдется. И флакон спиртового геля по возможности. Руки были как будто вновь вымазаны теплой вонючей жижей, от которой несло мертвечиной. Черт бы побрал и Зеник, и её проклятый компьютер!

— Все готово, работает! — Инеж пригнула голову, чтобы не врезаться макушкой в нависающую над ней полку, встала и, изящно изогнувшись, выскользнула из тесного угла.

Нина ахнула и бросилась к исцеленному прибору, восклицая нечто воодушевленно-триумфальное. Инеж осторожно протиснулась мимо Каза на свободу. И в краткий миг, когда она все же коснулась его спины своей, его словно прошило током. Давно забытое чувство приятного волнения, от которого перехватывает дыхание, всколыхнуло все его существо, заставив даже забыть о перепачканных руках. Он не испытывал отвращения, он испытывал нечто совсем иное…

Инеж отстранилась, и наваждение исчезло. Каз перевел дыхание.

Просто показалось... Он подумает об этом позже.

— Работает! — счастливо прокричала Нина. — О святые! Ты святая, Инеж! Как ты это сделала?

— Там ничего сложного не было, — Инеж пожала плечами и принялась перетряхивать свою сумку. — Просто настройки канала сбились, кто-то не то соединение выставил. Все стандартно.

Каз проводил последнего клиента и с интересом посмотрел на неё.

— А ты, похоже, знаешь в этом толк.

— Я системный администратор, регулярно этим занимаюсь, — Инеж на мгновение подняла голову и снова зарылась в недра сумки. — Черт да где же он?

Она принялась выкладывать вещи на стойку, и Каз, на всякий случай освобождая место, ладонью отодвинул оставшиеся деньги поближе к счастливо нырнувшей в компьютер Нине.

— Интересно… — произнес он и нахмурился. — Значит, работаешь сисадмином?

— Ага, — рассеянно отозвалась Инеж и с нотками паники добавила: — Я сейчас… я, кажется, телефон в раздевалке оставила!

Она умчалась, так спешно, как будто за ней бешеный бык гнался. Каз хмыкнул, обернулся к Нине:

— Зеник, деньги в кассу убрать не забудь! Я пошел мыть руки!

— Ага! — с энтузиазмом закивала Нина, не поворачивая головы. — Спасибо, Каз! Сколько ты отдал?

— Оставь! Потом рассчитаемся, а то мне некогда! — отмахнулся он, выходя из-за администраторской стойки и всей душой стремясь лишь к крану и чистой холодной воде. Благо туалет располагался у самого выхода.

* * *

Инеж сидела на лавочке у выхода, безвольно повесив голову. Раскрытая сумка лежала возле её ног.

По-хорошему, ему бы стоило просто пройти мимо, но что-то опять подтолкнуло его приблизиться к ней.

— Эй, что такое? — он сел рядом. — Инеж, все нормально?

— Телефон потеряла, — бесцветным голосом отозвалась она. — Или украли, как ты и предупреждал…

— Это здесь бывает, — философски отозвался Каз. — Как он выглядел?

— Такой красный, его не спутать, у него на корпусе роза выцарапана, — Инеж устало откинулась на спинку скамейки. — Если увидишь, скажи, пожалуйста! Никогда раньше не теряла вещи.

— Все бывает в первый раз, — хмыкнул Каз. — Если что, там через две улицы есть магазинчик с дешевыми.

Едва ли она расстроилась из-за стоимости. Видел он её телефон как-то мельком, довольно старенький, но и вправду красный. Но Инеж выглядела настолько разбитой, словно лишилась сразу всех документов.

Телефон — это мелочи. Вот восстанавливать паспорт после Колумбии — это был тот ещё гемморой. Он, не сознающий себя от горя, дезориентированный и едва способный спокойно воспринимать действительность, должен был ходить по всем инстанциям и доказывать, что он когда-то существовал в этой стране ранее. Тогда его хватило лишь на одно осознанное решение. Петро, когда узнал, схватился за голову, но Каз был непреклонен.

Джорди был последней ниточкой, связывающей его с семьёй, и после его смерти цепляться за неё больше не имело смысла. Казимир Ритвельд умер рядом с ним там, в лесах Колумбии, а обратно на родину вернулся Каз Бреккер, навсегда отрекшийся от прежней фамилии и памяти. Смена имени была лучшим его свершением за последние годы. Фамилия Джорди не должна оказаться запятнанной, на что бы в итоге ни решился Каз.

— Сим-карту жалко, к ней же все сейчас привязано, — Инеж шмыгнула носом и призналась: — Я должна была обязательно позвонить домой родителям. Я обещала. Может, у Нины сейчас попрошу...

Каз не должен был делать так, да он никогда так и не делал, но он сунул руку в карман, достал рабочий телефон, не глядя смахнул все нападавшие уведомления, надеясь, что никому сейчас не придет в голову писать ему прямым текстом о каких-нибудь подозрительных махинациях, и протянул ей.

— Номер помнишь?

Инеж кивнула.

— Тогда звони.

Инеж с благодарностью приняла телефон двумя руками и быстро набрала какой-то номер. Каз не подсматривал, он предпочел и вовсе отвернуться.

— Алло, мама, да! Это я — Инеж! Не волнуйся, со мной все хорошо! Я телефон потеряла. Мне дали позвонить! Да, инструктор, который со мной занимается. Все хорошо! Я сейчас поеду домой! Папа встретит, да? Хорошо! Я не задержусь!

— Ты очень беспокоишься о родителях, — задумчиво заметил Каз, принимая телефон обратно.

— После того… как меня похитили, мы все очень беспокоимся друг о друге. Мне спокойнее жить с родителями, и я всегда звоню им, когда собираюсь куда-нибудь перемещаться.

— Далеко живешь?

— Нет, здесь неподалеку, в паре километров, — Инеж пожала плечами. — Знаю, это странно. Над этим многие смеются.

— Это нормально, насмешники никогда не были на твоем месте, так что просто не забивай себе этим голову, — Каз убрал телефон. — Ладно, вроде бы приключения на сегодня закончились. Можно по домам! Про твою нацарапанную розу я поспрашиваю.

— Спасибо! — выдохнула Инеж.

— Не за что, — отозвался он и поднялся на ноги.

Инеж словно зеркало отразила его движение. В жизни это тоже смотрелось привлекательно и совсем не натянуто. Ему даже захотелось улыбнуться.

Однако девчонка продолжала его удивлять: она выкатила из-под лавки какую-то странную плоскую штуку на двух колесах, ткнула кнопку, дождалась, когда мигающие огоньки погаснут, и встала сверху.

Каз удивленно наблюдал, как она абсолютно бесшумно отъехала от лавки, изящно повернулась на нем, не делая почти никаких движений, и помахала ему рукой.

— Что это? — не удержался он от вопроса.

— Гироскутер, я езжу на нем домой, — Инеж улыбнулась. — Спасибо, что помог!

А, ну да, он уже видел такие в сети, но придал им никакого значения. Может и зря... Смотрелось эффектно.

— Ты нам тоже сильно помогла, так что квиты, — он пожал плечами. — Кто знает, вдруг ещё найдется твоя потеря!

— Надеюсь, — Инеж поудобнее вскинула на плечо сумку. — Я поеду. Пока, Каз!

Каз уже привычно уставился на её спину, заметив неожиданно, что она распустила волосы. И теперь ветер мягко развевал их, пока она тихо скользила прочь.

— Стой! — вдруг крикнул он.

Инеж недоумевающе обернулась.

— Если хочешь увидеть, чем мы занимаемся на самом деле, приходи в пятницу на площадь к пабу “Бочка”. Будет городской праздник, мы там выступаем. Приходи к десяти вечера!

— Я подумаю! — Инеж лукаво взглянула на него и рассмеялась. — Постараюсь прийти! Спасибо за приглашение!

Так оно будет даже лучше, подумал Каз. Пусть сначала посмотрит на них в деле, тогда он и поймет, насколько она смелая, пригодится ли она им или лучше будет ей все же остаться в стороне.

Системный администратор, надо же. Опасная профессия в их краях...