Бабочка (джен)

Красный с черными пятнами костюм маняще и недоступно облегал юные, изящные движения тонких рук и бедер: Леди Баг шла в полутьме и подавляла чувство какой-то категоричной неправильности вокруг. Необъяснимой неправильности.

— Кот, тебе не кажется, что на этот раз что-то не так? — она говорила вполголоса. Она напряженно вглядывалась в колонны и стены, в затянутую мелко-черной паутиной, но все еще прозрачную пирамиду, нависшую над полом. И все вокруг было похоже на то, что она видела раньше, видела много раз — но все же… Все же. Что-то было не так.

— Разве, моя леди? — Кот говорил протяжно, и впрямь уподобляясь коту. Свет собирался белыми полосами бликов на черном латексе его кошачьих ног, на черном латексе его спины, черном латексе… Он кот. Сущий кот. — Если тебе страшно, то ты всегда можешь спрятаться за широкой спиной своего преданного напарника, Букашечка…

Ее нос недовольно вздернулся: "Букашечка", вот же!.. Но на это сейчас не было времени.

— Нет, Кот, ты не понимаешь… Тут все как-то слишком… странно, что ли? Как-то неестественно. И мы ведь даже не знаем, в кого вселился акума. Да и… — Леди Баг остановилась перед стеклом пирамиды, тянувшей вершину книзу. Всегда изящной, всегда легкой, сегодня затянутой паутиной. Нити лежали беспорядочно, но в то же время как штрихи с одним навязчивым паттерном, одним…

Она положила руку на стекло — паутина под ее рукой рассыпалась сажей.

— Кстати, все же странно, да? Леди Баг — хранительница силы Творения, но я часто все только разрушаю, — смешок, короткий, нервный.

— Ты не договорила: да и? — переспросил Кот, перехватывая металлический жезл: его оружие, его защиту.

— Да и мы не можем быть уверены, что это дело рук Бражника, — она оторвала взгляд от паутины, повернулась к нему: ее синие глаза встретились с его кошачьими. — Если подумать, мы не видели почти ничего…

Она потянулась вновь к стеклу, конечно, желая стереть паутину и сажу, зачем-то желая — но ее руку перехватил Кот Нуар. Перехватил аккуратно, быстро, сжал с любовью и желанием:

— Сколько бы мы ни знали, трогать это не лучшая идея, моя леди. — Она вырвала руку, но все же отошла, вглядываясь во что-то под паутиной. Кот продолжил: — Мы знаем, что изменилась погода, как и в тот раз, помнишь? Мы знаем, что из ниоткуда здесь возникла эта паутина, куда-то пропали люди, которые были здесь...

— Но это не похоже на похищение, Кот. Все так, словно сегодня здесь никого и не было, никто и не приходил сюда, — она говорила уверенно. — Все произошло внезапно, но будто бы… Может, не по-настоящему? И как-то бессмысленно, что ли… Мы не можем сражаться неизвестно с кем неизвестно за что, Кот. И… Слушай, может, мне только кажется, но… Отойди, быстро!

Последнее она выкрикнула — это был приказ. И он исполнил его: оттолкнулся от пола — и этот пол под ним растрескался от тысяч тел угольно-черных мотыльков, лезших откуда-то снизу. Они — кусок скрежета и хаоса, кусок самой темной, псевдо-живой и неоформленной до конца тьмы, тьмы… Они заполоняли все вокруг.

— Оу… — кошачьи глаза расширились в удивлении.

Фрейм — губы сжаты в сосредоточенности. Фрейм — привычное движение плавно-сильной руки, металлический всполох его жезла, растянувшего себя в шест, упершего концы в стены. Фрейм — Кот когтями и тонко-мягкими пальцами сжал талию своей леди: плоть, мягкую, теплую плоть живота под равнодушно-плотным костюмом Леди Баг… Фрейм — она в его руках в полутора метрах от кишащего жизнью пола. И Кот Нуар, по-кошачьи легко сидящий на тонком металле шеста.

…восхитительно-резко-витальный разворот — его маэстро собрал из многих, многих кусков его Новой Реальности. Это была хорошая, по-настоящему хорошая работа. Тень сжался от восторга и азарта — взял нож, обновил разрез на пальце и вновь смешал чернила ручки со своей тягучей кровью: еще не все. До развязки еще были страницы — лишь бы хватило рукописей. Лишь бы изменить, создать заново мир так, как жаждет, страстно жаждет его сердце!..

— Лиш-шь бы, лиш-шь бы… — голос Тени состоял из эха и хрипа.