В тихом омуте… (джен)

В трапезном зале вызимской корчмы бушевала жизнь — мещане обменивались впечатлениями от прошедшего дня, стражники обмывали свои звания и награды, а на столике у очага сидел знакомый всем бард в красно-пурпурном кафтане и поигрывал на старой лютее, феерично, с толком и расстановкой исполняя свою новую балладу. Во время исполнения небольшого произведения таверна утихла и взоры посетителей обратились к вдохновлённому поэту. За столом, на котором сидел бард, пил лагер Геральт, слушавший своего друга с большим вниманием, нежели все остальные.

«Ведьмак наш герой,

В честь него пир горой!

За Геральта пьём,

Гордость, слава при нём!

Всех бесов убийца

И утопцев гроза!

Вот ещё вам страница

Про судьбу ведьмака!»

Выступление менестреля завершилось рядовыми овациями публики, которая сразу же после исполнения бардом песни принялась заниматься прежними делами. Лютик спрыгнул со стола и опёр лютню о лавку, после чего сел на неё, отхлебнув в процессе из бутылки с реданским лагером.

— Долго сочинял? — спросил Геральт барда, приятно ему улыбнувшись.

— Да не очень-то. Когда видишь великие свершения воочию, вдохновение само собой приходит.

— Великие свершения… Ну ты выдал. — ведьмак ехидно ухмыльнулся и сделал пару глотков из кружки с алкогольным напитком.

— Ну а чем они не великие, Геральт? Кто ещё смог бы с такой лёгкостью оприходовать такую здоровенную падлюку? Спроси любого здесь, и тебе ответят. Эй, коротышка! — Лютик обернулся назад и похлопал по плечу сидящего к нему спиной за соседним столиком краснолюда. — Ты беса когда-нибудь убивал?

— Да я тебе щас…

Лютик повернулся обратно и искренне улыбнулся.

— Вот видишь, Геральт? Никто бы не смог. И в этом твои великие свершения! Люди должны знать героев в лицо, особенно когда такие лица можно по пальцам пересчитать. Вот скажи мне, друг мой: сколько по миру путешествует ведьмаков? Пять? Десять? Каждый — на вес золота и каждый очень полезен нам всем и спасает от многих несчастий. За твоё здоровье! Ух, хорошо пиво!

— Я просто делаю свою работу и стараюсь делать это профессионально. Только и всего. У каждого есть своё занятие, и каждое это занятие так же важно, как и работа ведьмака. Это я для себя давно уяснил и особо не хвастаюсь. А если обращать на мою работу чересчур много внимания, то будет как-то не по-настоящему и неправильно. Знай бы ты, с каким трудом и с какими усилиями делает своё дело ремесленник или кузнец, то и ремесленнику, и кузнецу ты бы сочинил пару баллад на каждого. А ведь они и правда этого заслуживают. Как бы так сказать, Лютик? — Геральт задумчиво посмотрел в потолок, после чего начал гонять пиво по стенкам кружки, совершая круговые движения. — У тебя немного сбиты, как бы это сказала Йен, линзы.

— У-у. Давно не слышал от тебя таких философских рассуждений, Геральт. Ты не похож на человека, склонного к рассуждениям о природе бытия.

— А я и не совсем человек, Лютик. — подметил ведьмак, попутно подливая себе пиво я кружку.

— Ну, это многое объясняет. Вздрогнем, друг?

Лютик поднял вверх полную кружку пива и улыбнулся, оголив свои относительно чистые зубы.

— Твоё здоровье!

Геральт и Лютик принялись обоюдно опустошать свои кружки пива, слегка причмокивая от удовольствия и загружая в себя наивкуснейший реданский лагер, покрытый светлой пенкой. На улице смеркалось, в таверне становилось всё шумнее, и лишь изредка местная кутерьма прерывалась и громкие разговоры посетителей сменялись песнями Лютика и звучанием аккордов его деревянной лютни. Люди уходили и приходили, напивались и трезвели, и лишь одно в таверне оставалось неизменным на протяжении всего вечера — бесконечные истории о том, как бравый ведьмак Геральт из Ривии оберегает мирный народ от самых страшных чудовищ, которые только есть на белом свете.