Другая жизнь Мародёров: Дары Смерти (гет)

Примечания:

Коротенький трек-лист и пожелания приятного прочтения☺

Brent Amaker and the Rodeo — Man In Charge

Kodaline — Big bad world

Mans Zelmerlow — Heroes

Борьба питает сама себя и не выпускает того, кто слишком глубоко в неё втянулся.

Легче удержаться от ссоры, чем потом из неё выйти.

Сенека

Регулус Блэк

Каникулы затянулись. Однако всё случившееся вызвало в душе Регулуса ещё большую уверенность в том, что Тёмного Лорда можно и нужно победить. Когда вернулись к жизни Джеймс и Лили, Регулус поверил в самую сильную магию, на которую способны волшебники, — любовь. Невооружённым глазом было заметно, как эти двое были близки и дорожили друг другом. Лучшим подарком на Рождество стало их возвращение.

В тот момент, когда прозвучало пророчество, у него не осталось ни малейшего сомнения, что Мародёры ожидали чего-то подобного. Сириус с детских лет плевался от речей Вальбурги о величии их чистой крови и правильности взглядов Того-кого-нельзя-называть, чем вызывал гнев всей семьи. Регулусу «промывка мозгов» осуществлялась в десятикратном размере после того, как Сириус поступил на Гриффиндор. И это на несколько лет испортило отношения между братьями. Младший Блэк помнил, как Сириус жалел его в трудные моменты, тайком от матери, умудрялся утаскивать из-под носа Кикимера и Вальбурги конфеты и приносить Регулусу. Сейчас он со всей ясностью понимал, как сложно было брату, и ещё больше уважал его за силу характера, которую он демонстрировал с детских лет. И вот теперь они оба «осквернители крови», предатели семьи и чистокровного общества. Что же касалось самого Регулуса, то свою роль в войне с Тёмным Лордом он видел в том, чтобы сражаться в схватках с Пожирателями смерти, помогать всеми силами Мародёрам и избавить Хогвартс от всяческой нечисти. Как раз последним он и собирался заняться по возвращении.

Переход в дом Годрика Гриффиндора облегчил его жизнь. Не нужно было опасаться, что однажды ночью его мог придушить или лишить жизни более изощрённым способом какой-нибудь фанатично преданный Тёмному Лорду обитатель подземелья. Профессор Макгонагалл была довольно справедливым деканом и порядочной женщиной. Регулус её уважал и считал истинной гриффиндоркой до мозга костей. Впрочем, были и существенные минусы. Юные Пожиратели и те, кто желал таковыми стать, не прощали предательства. Каждый день Регулус делал для себя ставки: в какой момент и каким образом почитатели Того-кого-нельзя-называть себя покажут. Он ещё помнил, как Нотт и его шайка поступили с маленькой девочкой, чтобы выманить и поиздеваться над Лили Эванс (а в идеале и убить её) в прошлом году. У них это не вышло, поскольку Джеймс, как опытный дуэлянт, смешал им карты, да и девушка держалась хорошо. Сам же Регулус не считал себя настолько опытным волшебником, как Джеймс или Сириус, однако умел предвидеть некоторые события, что весьма играло ему на руку. Он отлично знал Пожирателей и кандидатов в шайку бандитов, которые могли бы представлять для него угрозу, также мог просчитать свои и чужие слабые места, чем при необходимости и пользовался. Для усыпления бдительности своих бывших друзей, если их можно было так назвать, он максимально окружал себя знающими тот или иной аспект магии студентами, пытался набраться знаний и завести друзей. К его удивлению, многие гриффиндорцы не испытывали к бывшему студенту Слизерина какого-то отвращения. Кто-то даже предлагал свою помощь и дружбу. В отличие от дома Салазара Слизерина, львы куда охотнее принимали «чужаков», которые разделяли их взгляды на жизнь.

Ужин был восхитительным. Обильные порции еды, от которой невозможно было оторваться, ощущение отдыха. На ум приходила мадам Вальбурга, ругавшая детей за обжорство и «некоролевское» поведение за столом, отчего хотелось ещё сильнее испачкать руки в соусе и есть, не сдерживая аппетита. Регулус усмехнулся своим мыслям, что не укрылось от его кареглазого друга.

— Никак наелся. Да, Рег? — подтрунивал улыбавшийся Обри, выходя с бывшим слизеринцем из Большого зала. — Набил пузо, теперь хочется баиньки? Смотри, так и растолстеть недолго.

— Берти, — с театральным вздохом и вселенской тоской в глазах парировал Блэк, — ты же знаешь, я шестнадцать лет провёл в колонии строгого режима. Тюрьма на площади Гриммо, слыхал о такой?

Друзья переглянулись и, рассмеявшись, направились в сторону гриффиндорской гостиной.

— Мне жаль, что у тебя не было нормального детства, — без намёка на шутку проговорил Обри.

— Ну что ты, Берти. Многие слизеринцы с тобой бы сейчас поспорили. Особенно о том, что входит в понятие нормального детства. Некоторые почли бы за лучшее развлечение глазеть на отрубленные головы эльфов и быть ребёнком моих родителей.

Над головой пролетел ослепительно белый луч, едва не угодив в цель. Затем еще один, после чего послышались голоса. Инстинктивно двое гриффиндорцев разбежались в разные стороны коридора, пытаясь спрятаться от шальных заклинаний. Мужские голоса приближались с каждым мгновением, и в них Регулус смог различить хорошо знакомых студентов, но это знакомство не вызывало никаких чувств, кроме желания съездить по их физиономиям чем-нибудь тяжёлым. Судя по лицу Бертрама, он также не испытывал симпатии к компании слизеринцев, которые, очевидно, оказались в этом безлюдном коридоре совсем не случайно.

— Посмотрите, кто тут у нас играет в прятки. Никак сам Регулус Блэк пожаловал!

Это был голос Гиббона. Умом этот парень не блистал, всегда искал для себя выгоду. Вот и в этот момент он наверняка выслуживался перед кем-то из юных Пожирателей. Ему, как шестикурснику, ещё приходилось прогибаться под тех, кто учился на последнем курсе. Предводителем, с позволения сказать, шайки в данном случае выступал Роули. Этот агрессивный блондин был автором заклятий, просвистевших над головами Блэка и Обри, поскольку никогда не мог обуздать свой буйный нрав и дурную голову. Тем временем Регулус прикидывал, кто был третьим в их шайке и какие варианты развития событий были на руку ему, а какие — юным головорезам.

— Вылезай, предатель! — рявкнул какой-то парень. — Тебе не скрыться от нас и от Тёмного Лорда!

Бертрам, отличавшийся отличным самообладанием, казалось, был готов выцарапать глаза всем троим, приготовив палочку, то и дело выглядывая из ниши. Делать было нечего, слизеринцы хоть и превосходили их числом, но шансы вырваться из западни всё же были. Пока они бурно что-то обсуждали, несмотря на полный желудок, умолявший своего владельца не совершать резких движений, Регулус, наложив на себя дезилюминационные чары, проскользнул в нишу к другу, после чего снял их и победно улыбнулся.

— Мы ещё зададим этим уродам, Берти. Покажем им, что называется, elephantis' asinus⁽¹⁾, — шёпотом бросил полный решимости Регулус, на что друг только улыбнулся и поднял палочку в одобрительном жесте. — Так. Ты вырубишь вот этого упыря, — продолжил Блэк, указывая палочкой на Гиббона. — Он туп как улитка. Да и среагировать не успеет. А я тем временем буду их отвлекать.

— Но останется ещё двое. Судя по всему, блондин не из простых.

— Роули? Он не может держать себя в руках. Стоит его взбесить, он даже с расстояния вытянутой руки в яблоко не попадёт, — отмахнулся повеселевший Блэк. — Дело за малым, помахать перед быком тряпкой и dolum⁽²⁾.

Сказано — сделано. Пока Блэк вальяжно выходил из ниши на встречу с давними знакомыми, Обри оглушил стоявшего и смотревшего на Роули Гиббона, после чего пальнул заклинанием щекотки в самого предводителя шайки, отчего последний принялся бегать по коридору, пытаясь снять заклинание. Ничего не получалось, отчего он злился и брыкался, не прекращая неестественного, истерического смеха. Можно сказать, на время противник был нейтрализован. Но вот третья личность, которую Регулус признал не сразу, мгновенно стёрла улыбку с его лица. Это был Барти Крауч. Фанатик и искусный юный волшебник, по тем или иным причинам принявший сторону Того-кого-нельзя-называть. Он был страшным противником в дуэли, несмотря на свои молодые годы, его выпады всегда оказывались неожиданными и опасными. Ради Тёмного Лорда он был готов буквально на всё. Юноша с соломенными волосами пристально смотрел на двух гриффиндорцев, что-то прокручивая в своём мозгу и медленно вынимая волшебную палочку из внутреннего кармана мантии. Его маниакальный взгляд никак не сочетался с молодым лицом и нелепыми веснушками, однако его палочка уже была направлена на Регулуса, и это не предвещало ничего хорошего.

— Хозяин был очень разочарован, Регулус. — Его голос был негромким, но вкрадчивая манера говорить компенсировала тихую речь. — Он просил передать, что у тебя есть последний шанс принять правильное решение и искупить свою вину. Тёмный Лорд великодушен и простит тебя.

— Я весьма польщён, Барти, но вынужден отклонить такое щедрое предложение, — не моргнув глазом манерно отрезал Блэк. — Я в подачках не нуждаюсь и сторону выбрал.

Крауч младший лишь оскалился.

— Не глупи. За нами будущее и сила. Тёмный Лорд вознаградит по заслугам.

— Что касается Тёмного Лорда, то да, он истребит нас всех, поработит или сведёт с ума. Ни один из этих вариантов лично я не считаю светлым будущим.

— Это твой брат тебе мозг промыл? — В голосе шестикурсника звучало всё больше эмоций, в глазах разгорался какой-то нехороший огонь, отчего лицо его становилось крайне неприятным, а в движениях проявлялась резкость. — Стоило этому осквернителю появиться, как ты тут же последовал его примеру. А зачем? Его не ждет ничего, кроме унижения, короткого и нищенского существования и бесславной смерти. Мы же предлагаем реальный шанс стать великим.

— И всё же мой ответ — нет, — отчеканил Регулус, теряя терпение. — Вы пришли, чтобы прочесть мне нотации? Кажется, урок окончен и все свободны. Идите подобру-поздорову в свою мрачную берлогу и не суйтесь ко мне со своими нравоучениями.

— Мы дали тебе шанс, но ты им не воспользовался, — сардонически улыбнувшись, Бартемиус снял заклятие с рыдавшего от смеха Торфинна. Тот пришёл в себя и наставил палочку на Обри. — Тёмный Лорд вознаградит нас за то, что мы с вами сделаем. Твой дружок-полукровка тоже мог бы в своё время присоединиться, но вы, глупцы, своими поступками заслуживаете лишь смерти. Ничего, новобранцы куда охотнее принимают наши идеалы, незаменимых нет.

Мимо его головы пролетел всё тот же белый луч, но на счастье гриффиндорцев в коридоре появилась профессор Макгонагалл. Едва увидев пролетевшее мимо головы её студента заклятие, она ускорила шаг и ринулась к месту несостоявшейся драки. Крауч и Роули ретировались как можно скорее, оставив оглушённого Гиббона валяться на каменном полу. Возмущению женщины не было предела. Она приказала Регулусу и Бертраму проследовать в её кабинет и ждать её там, пока она не разберётся со студентом Слизерина.

Профессор Макгонагалл устроила целый допрос, но ни Регулус, ни Бертрам не сказали ничего, что могло бы выдать их противников. Казалось бы, зачем прикрывать преступников? Ответ был прост — нежелание провоцировать их на месть, равно как и выглядеть стукачами и трусами. И не то чтобы Регулус боялся, что его снова застигнут врасплох, он всего лишь не хотел глупо умирать. Да и зачем? Куда больше пользы принесло бы внутреннее расследование, а затем сдача в руки Ордена целой пачки новоявленных убийц. Поняв, что ни слова от них не услышит, декан сняла приличное количество баллов за «неслыханную дерзость» и впаяла месяц отработок. Наверное, слизеринцам досталось от неё ещё сильнее. Приняв наказание как неизбежность, друзья отправились в свою гостиную. Всё это время Блэка не покидало ощущение, что за ним кто-то неустанно следит.

* * *

Шла третья неделя отработки. В этот вечер двое студентов расквартировались в Зале трофеев. Трофеев, к слову, там было столько, что разбегались глаза. Но не от любопытства, а от незнания, с какого конца начинать их очищать. Честно разделив работу поровну, гриффиндорцы принялись за дело. В вооружении у них были тряпки и ведра с водой. Чтобы не киснуть от скуки, ребята обсуждали насущные темы, попутно начищая награды и продвигаясь всё ближе к середине зала. Когда две трети отведённой ему части Обри уже героически отполировал, он принялся за новый стенд, который отчего-то вызвал у него небывалый энтузиазм к разговору после недолгого молчания.

— Наверное, при твоём брате и Мародёрах в Хогвартсе эти кубки блестели как тульский самовар, — энергично протирая полку, заговорил Бертрам.

Регулус усмехнулся. Действительно, эта банда вечно попадала в передряги, которые, по большей части, сама же и учиняла, за что наказания сыпались одно за другим. Теперь младший из Блэков последовал этой благородной традиции, ощущая даже некоторую гордость, что за шесть с половиной лет он таки тоже нарушил правила. Настоящий Мародёр.

— В принципе, все эти семь лет Хогвартс мог обходиться и без уборщицы.

В зале разразился заливистый смех.

— Вот у Филча жизнь была не мёд, — продолжал Обри, давясь смехом. — Постоянно нужно было что-то придумывать, чтобы усмирить этих четверых.

— Ему даже один раз это удалось, — как бы между прочим вставил реплику Регулус, припомнив случай с картой Мародёров.

— Наверное, для противного Филча это был самый счастливый день в жизни! Рег, смотри!

Бросив непонимающий взгляд на друга, Блэк заметил, что тот держит в руках какую-то табличку. Подойдя ближе, Регулус смог различить на ней буквы:

Том Марволо Реддл

— Что надо было сделать этому студенту, чтобы заслужить такую награду тридцать шесть лет назад? — задумчиво протянул Бертрам, изучая табличку.

— Не имею ни малейшего понятия, — пожав плечами, без обиняков ответил Блэк. — Но имя какое-то знакомое. Вот только никак не могу понять, кому оно принадлежит.

— Может, кому-то из Реддлов?

— Логично. Только вот никакой чистокровной или знаменитой магической семьи с такой фамилией я не знаю. Можешь быть абсолютно уверен, что он либо полукровка, либо маглорождённый, — заключил Регулус, припоминая всё, что он заучил под неусыпным контролем матери.

— Но вопрос остаётся открытым, — не унимался Обри. Он поставил табличку на место и закрыл вымытый стеллаж. — Что за подвиг он совершил? Не каждому дают такую награду.

— Я думаю, что если мы узнаем, кому принадлежит это имя, то узнаем и о причине награждения. Только нужно понять, у кого об этом спросить.

Месяц отработок нисколько не умалил энтузиазма гриффиндорца. Напротив, Блэк считал святым долгом узнать всех юных Пожирателей и обезвредить их, чего бы ему это ни стоило. Несколько недель были такими тихими и скучными, что мытьё кубков и другие общественно-полезные занятия казались скорее развлечением, чем наказанием. В последний день своих исправительных работ, окончив разбирать новые книги в библиотеке, два друга направились в кабинет к декану. Макгонагалл, обыкновенно суровая и сдержанная, была чем-то встревожена. Увидев своих нерадивых учеников, она несколько успокоилась, после чего засчитала отработку и отпустила с миром. Внезапно в голову Регулуса пришла идея.

— Профессор, простите за то, что отнимаем ваше время. Но у нас есть вопрос, на который мы пока что не можем найти ответ. Не могли бы вы нам помочь?

Женщина в изумлении выгнула бровь и чуть склонила голову на бок, переводя взгляд с Регулуса на Обри и обратно.

— Что за вопрос, мистер Блэк?

Расправив плечи, Регулус спокойно заговорил:

— Неделю назад, когда мы чистили серебро в Зале почёта, то наткнулись на табличку с именем студента, который получил награду за заслуги перед школой. Не могли бы вы объяснить, что за подвиг совершил этот волшебник?

Явно не ожидавшая такого вопроса декан, как показалось Блэку, с опаской уточнила:

— Кому принадлежит это награда?

— Тому Марволо Реддлу, профессор.

Тяжело вздохнув и потерев переносицу, женщина опустилась на стул и, скрестив руки, негромко ответила:

— Насколько мне известно, эта награда была присуждена студенту, спасшему Хогвартс от закрытия. Поговаривают даже, что примерно в то же время была открыта Тайная комната.

— Тайная комната? — воскликнул Блэк, нахмурив брови. — Причем здесь она? И почему Хогвартс хотели закрыть?

— Могу лишь сказать, что, если верить слухам, Тайная комната была открыта около тридцати пяти лет назад.

— Насколько мне известно, — с максимальной вежливостью прервал её бывший слизеринец, начиная что-то подозревать, — это место, созданное Салазаром Слизерином, в котором он спрятал некое чудовище. Не хотите ли вы сказать, что мистер Реддл сразился с «Ужасом Слизерина»?

Обри внимательно слушал беседу, не произнося ни звука. Макгонагалл напряжённо взирала на Блэка поверх очков, поджав губы. Спустя несколько мгновений она ответила:

— Когда Тайная комната была открыта, погиб кто-то из студентов. Хогвартс оказался под угрозой закрытия. По некоторым сведениям, мистер Реддл нашёл виновного в трагедии, после чего ему и присудили эту награду.

— Профессор, вы не знаете этого волшебника? — с надеждой в голосе осведомился Блэк, подойдя на шаг ближе к декану.

— К сожалению, этого студента я не застала. О дальнейшей судьбе мне также неизвестно.

Гриффиндорцы поблагодарили ещё более встревоженную Макгонагалл, после чего удалились. Из головы Регулуса всё никак не выходил некий Реддл. Человек, спасший Ховартс, чьи фамилия и имя почему-то казались знакомыми. К поставленным ранее задачам добавилась ещё одна.

Северус Снейп

Лили вернулась.

Это казалось чем-то нереальным, самой настоящей магией и чудом. Она была жива, улыбалась и вдохновляла бороться дальше. Лили вселяла уверенность одним взглядом и поддерживала улыбкой. Северус отчаянно скучал по ней все эти месяцы. Лишь память о прошлом не давала его сердцу окончательно загрубеть и наломать дров.

Вот она сидит рядом с Поттером, вот она целует его со всей страстностью и со слезами на глазах у всей компании. В тот момент в сердце словно вбили несколько гвоздей. Внутри бурлило негодование.

Почему Поттер? Почему я так легко сдался?..

Память любезно подсунула воспоминание о недавнем уговоре с Поттером: Лили выбрала его, а значит, Северусу надеяться было не на что. Что ж, девушка всё равно никогда его не любила, не видела в нём парня, а только лишь друга. Может, оно и к лучшему, что всё так складывается… Однако так просто отпустить девушку, которую любил с первого дня знакомства, он не мог. И не хотел.

Пророчество, с одной стороны, было ожидаемым, с другой стороны — непостижимым. Неужели когда-то глубоко ненавистный Поттер — тот самый избранный, а Мародёры изменят ход истории? С каких пор эти задиры стали играть такую важную роль в войне против величайшего тёмного мага столетия? Действительно ли исход многих жизней теперь зависит от них? Такое положение казалось Северусу и смешным, и грустным. Впрочем, эта четвёрка была уже не той, которая нападала на него в Хогвартсе. Все изменились, и Северус не был исключением.

* * *

Праздники прошли, настала пора бросаться в бой. Во всяком случает, так думал Тёмный Лорд. Северус ловил себя на мысли, что каждую новую встречу он находил некогда великого волшебника всё более маниакальным и отвратительным. Смотреть на него было сродни лицезреть убийства с потрошением ни в чём не повинных людей. Постоянно нужно было быть начеку, закрывать разум и просчитывать слова и ходы. Но что раздражало даже ещё сильнее, так это бесконечные собрания и светские рауты, от которых тошнило и набилась уже оскомина во рту. При любой возможности Снейп пытался откреститься от подобных мероприятий. Но на этот раз его усилия потерпели фиаско, а потому он вошёл в богато украшенный и искусно меблированный особняк, снял свою лучшую мантию и делано небрежно бросил её домашнему эльфу.

Дом Мальсиберов, по большому счёту, отличался от других домов аристократов только планировкой. Всё тот же изумрудный бархат и чёрный цвет в отделке, такие же огромные окна и дорогая мебель из высококлассной древесины. Сновавшие туда-сюда люди всем своим видом пытались продемонстрировать всю привилегированность своего положения и состоятельность, здороваясь друг с другом, фальшиво улыбаясь и обсуждая последние сплетни магического мира. Особенно нелепо выглядели юные леди, поскольку активного участия в войне не принимали, но дискутировали о ней так, словно каждая была правой рукой Волдеморта. Прохаживаясь по просторной комнате с небольшой софой, на которой сидели две молодые дамы, с бокалом красного сухого вина в руках, к которому Северус даже ни разу за полчаса не притронулся, он услышал краем уха разговор Нарциссы Малфой, урождённой Блэк, и невесты Мальсибера младшего, Пенелопы.

— Я не понимаю, Цисси, — взволнованно говорила девушка, поправляя выбившиеся из причёски кудри, — как ты не боишься всего, что происходит? Я раньше себе как-то иначе это представляла.

— Я тоже переживаю, Пенни. Но нам нельзя это показывать, ты же знаешь.

Миссис Малфой нервно заозиралась по сторонам, словно проверяя, не подслушивает ли кто их разговор, придвинулась ближе к подруге, а затем ещё тише продолжила:

— Меня сегодня напугал один из эльфов Мальсиберов. Он, шатаясь, шёл на меня, что-то бубнил как будто не своим голосом. Увидев эльфа, Фехтер прогнал его и запер в какой-то комнате. У него были такие безумные глаза… Мне казалось, он вот-вот умрёт.

— Я полагаю, он просто провинился, и хозяева его заслуженно наказали, — будничным тоном отозвалась Пенелопа. — Тебе ли не знать.

— Мне почему-то показалось, что дело в чём-то другом, — задумчиво проговорила Нарцисса. Её бледное лицо постепенно становилось более надменным, и несколько секунд спустя на нём не осталось ни единого намёка на замешательство или волнение, словно она надела маску. То же самое можно было сказать и о Пенелопе.

Поскольку Северус учился с этими слизеринками на одном курсе, он мог с уверенностью сказать, что они были самыми вменяемыми и адекватными девушками из тех, что присутствовали на мероприятии. Поначалу не придав ни кната ценности услышанному, Снейп решил выбросить их слова из головы и погулять по дому, пользуясь тем, что никто не лез к нему с расспросами и поручениями, а дом был открыт для посещений. На первом этаже располагалась кухня, большая гостиная, рабочий кабинет Мальсибера-старшего, превосходная библиотека и гостевая спальня. Не найдя ничего особенно занимательного, Северус решил подняться на второй этаж. За первой же дверью он услышал какие-то непонятные звуки. Скрежет, кашель, хриплые стоны. Тайный агент поначалу подумал, что кто-то умирает и нуждается в помощи, а потому осторожно приоткрыл дверь с помощью заклинания и увидел в полупустом помещении чахлого домашнего эльфа, которому, по всей видимости, хотелось в тот момент только отойти в мир иной. Северус замер в нерешительности. Почему он находился здесь в полуживом состоянии, один, пусть даже Мальсиберы и не считали его полноценным существом, достойным внимания? Наверняка он сделал что-то не то и был наказан. Тут Северусу вспомнились слова Нарциссы. Уж не этого ли домовика она видела? Если так, то этот бедняга не слишком походил на наказанного эльфа. Наколдовав из листка, валявшегося на полу, стаканчик и наполнив его водой, он, брезгливо подхватив эльфа, напоил его. Несчастное существо попросило ещё один стаканчик, Северус повторил «Агуаменти». Прочистив горло, эльф смог приподняться с пола, с огромной благодарностью взглянул на своего спасителя и забормотал:

— Арчи так признателен вам, сэр… Арчи умер бы здесь, хозяин запер меня после дела и велел не выходить. А Арчи хотел пить…

— После какого дела? — с интересом разглядывая домашнего эльфа Мальсиберов, прошептал Снейп.

— Арчи должен был служить Тёмному Лорду, а после вернуться. Только Арчи чуть не умер.

Так-так. А вот это уже было ценной информацией. Северус принялся максимально подробно выспрашивать у измученного эльфа подробности. Из всего, что он смог различить в сбивчивой речи Арчи, складывалась странная картина: какая-то пещера, зелье, сводящее с ума, от которого хотелось пить и умереть, озеро и медальон. А вот о медальоне волшебнику хотелось узнать поподробнее.

— Можешь описать мне его?

— Ужасно злой предмет. — Эльфа передёрнуло, его губы задрожали, но он продолжал говорить: — Золотой и тяжелый. Похож на древнюю реликвию. Тёмный Лорд спрятал его в чаше.

Наказав никому и никогда не рассказывать об их беседе в качестве благодарности за спасение, Северус осторожно выскользнул в коридор и запер дверь. Тщательно скрыв видимые признаки беспокойства, он поспешил вниз, в гостиную дома, чтобы никто не заметил его долгого отсутствия. Увидев Снейпа, Эйвери улыбнулся своим фирменным оскалом, после чего произнёс:

— А мы думали, ты уже сделал ноги.

Младший Мальсибер и Нотт, уже заметно выпившие, загоготали. Северус спешно очистил свои мысли и постарался выглядеть максимально естественно. Нельзя, чтобы эти потрошители маглов что-то заметили в перемене его поведения.

— Как видите, я здесь, — как можно более безразлично отозвался он, изображая вселенскую скуку.

— Как тебе мероприятие? Мы подумываем поразвлечься с выродками. Как насчёт ночного кутежа?

Три пары не совсем трезвых глаз жадно глядела на двойного агента. Согласиться означало подписать смертный приговор тем несчастным маглам, которые могут попасть им под руку. Отказаться — подставить себя. Никакого задания в тот вечер Повелитель им не давал, личной жизни у Снейпа не было — подтвердить своё алиби Северус не мог. Единственное, что оставалось, — это…

— У меня есть идея получше, Герман, — ненавязчиво бросил Северус, про себя умоляя всех богов помочь ему выйти из намечающегося шторма сухим. — Тёмный Лорд, как я помню, хотел узнать, как обстоят дела с вербовкой юных кадров. Мне кажется, нужно связаться с нашими друзьями в Хогвартсе, чтобы предоставить завтра отчёт Повелителю.

Кажется, эти трое попались на удочку и принялись предлагать варианты того, как устроить встречу со своими единомышленниками. Незаметно для остальных Северус перевёл дух, однако обратил внимание на пристальный и недоверчивый взгляд стоявшей неподалёку Беллатрикс, которым она наградила Снейпа, а после вышла с Родольфусом из комнаты. Внутри юноши закралось неприятное сомнение. Неужели она что-то знает?

1) жопу слона

Вернуться к тексту

2) дело в шляпе

Вернуться к тексту