Гарри Поттер — профессор Хогвартса (джен)

МакГонагалл оглядела учительскую, задаваясь вопросом, где же Дамблдор. Все остальные преподаватели, которые вели занятия в прошедшем учебном году на пятом или седьмом курсах, были там, кроме Амбридж, хотя неудивительно, что её там не было, учитывая то, что всё, что случилось. Однако отсутствие Альбуса было необычным, поскольку он всегда приходил первым.

— Кто-нибудь знает, где Альбус? Обычно он уже здесь, когда мы приходим, — спросила Спраут, вторя мыслям МакГонагалл.

— Он упомянул, что приведёт преподавателя, который не знал о собрании, — протянул Снейп. Остальные сотрудники обменялись взглядами.

— Конечно, он не имел в виду Амбридж, — сказал Флитвик.

— Я бы так не подумала, но я не могу вспомнить другого преподавателя, который не знал бы о нашем собрании, — сказала Вектор.

— На самом деле, я думаю, что в прошлом году был ещё один преподаватель, о котором мы все не знали, — медленно проговорила МакГонагалл.

— Правда? — удивился Флитвик.

— Да, я полагаю, что так, и я полагаю, что он преподавал защиту от тёмных искусств втайне от Амбридж.

— Откуда ты это знаешь? — спросила Вектор.

— Одна из моих обязанностей как заместителя директора состоит в том, чтобы проверять, совпадают ли официально признанные баллы с баллами, отражёнными в песочных часах в конце каждого семестра. Когда я проверяла их в начале рождественских каникул, я заметила, что есть баллы, которые записываются новым цветом.

— И каким же? — полюбопытствовала Спраут.

— Платиновым. И я полагаю, что он преподавал какой-то тип защиты от тёмных искусств. Во всяком случае, баллы начислялись по таким основаниям, которые на это указывают.

— И каковы были основания? И суммы? — спросил Снейп.

— Большую часть года они увеличивались на пять и десять баллов, но к концу года начисляемые баллы увеличились до двадцати и даже до пятидесяти баллов, и я не могу не согласиться с этими суммами, если основания верны, — сказала МакГонагалл. — Некоторые из оснований были мелкими, такими как освоение заклинания или произнесение заклинания в первый раз. Затем были начисления за победы в дуэлях, установку сильного щита, творческое использование заклинаний, а затем двадцать и пятьдесят баллов были даны, по-видимому, за вызов патронуса. Двадцать баллов за вызов бестелесного патронуса и пятьдесят баллов за вызов телесного.

— Патронусов? — удивилась Вектор.

— Очевидно, кем бы ни был этот преподаватель, он выставлял баллы по совершенно иным основаниям, чем указано в списке. Никто из учеников в этой школе не смог бы научиться вызывать патронуса, кроме небольшой группы семикурсников, и я сомневаюсь, что даже они смогли бы вызвать телесную версию, — презрительно сказал Снейп.

— Магия Хогвартса признает только баллы, начисленные на реальных основаниях, даже если преподаватель называет студенту иное основание, — объяснила МакГонагалл, многозначительно глядя на Снейпа.

— Значит, преподаватель действительно научил некоторых наших студентов вызывать патронуса? — спросила Спраут. МакГонагалл кивнула.

— И это удалось не одному студенту. Шестеро управляли бестелесным патронусом, а пятеро — телесным, и я могу гарантировать, что не все они были одними и теми же студентами.

— Откуда ты знаешь? — задал вопрос Флитвик.

— Двое гриффиндорцев вызвали бестелесный патронус, а четверо овладели вызовом телесного патронуса. Также происходило и у Равенкло, и у Хаффлпаффа.

— Слизеринцев нет? — удивилась Аврора. Минерва покачала головой.

— Ни один из баллов, начисленных этим преподавателем в любое время учебного года, не был отдан Слизерину. Либо он был предвзят, и ни один слизеринец в его классе не добился ничего стоящего, чтобы набрать баллы, либо он просто не учил ни одного слизеринца.

— Я бы предположил, что это последний вариант. Ни один из моих студентов не упомянул нового преподавателя.

— А, хорошо, что вы все здесь! — радостно воскликнул Дамблдор, входя в учительскую.

— Нам интересно, где ты был, Альбус, — сказала МакГонагалл.

— Я забирал из дома одного из наших прошлогодних профессоров, о котором мы все не знали. Я узнал, что он преподавал, только когда получил результаты по СОВам и ТРИТОНам, — сказал Дамблдор, усаживаясь в своё кресло директора. — Заходите!

Все присутствовавшие в зале преподаватели повернулись. Таинственный профессор зашёл в зал.

— Поттер?

Гарри стоял в дверях учительской и застенчиво улыбался, оглядывая комнату, поглядывая на Снейпа, который, по-видимому, был в бешенстве.

— Почему Поттер здесь, директор? — требовательно спросил Снейп.

— Я пригласил его сюда. Он преподавал студентам, которые сдавали СОВ и ТРИТОНов в прошедшем году, и я должен сказать, что он добился чрезвычайно хороших результатов от своих студентов, даже учитывая то, что он, будучи студентом, был моложе некоторых из тех, кому он преподавал, — добродушно сказал Дамблдор. — Присаживайся, Гарри.

Гарри тихо глубоко вздохнул, прежде чем подойти к одному из кресел в учительской и сесть в него, закинув одну ногу на другую.

— Теперь, когда мы все здесь, давайте начнем. Во-первых, я хотел бы поздравить каждого из вас за блестящую работу, которую вы проделали за последний год, обучая юных и любознательных студентов великим искусствам магии. Прошедший год в очередной раз показал исключительно хорошие результаты среди наших студентов на всех курсах обучения, — сказал Дамблдор. — Давайте поговорим о наших новейших итогах. На первом курсе у нас был побит рекорд по самому высокому баллу по чарам: мистер Филисби набрал невероятные сто пятнадцать процентов.

— Я все ещё не понимаю, как студенты могут достичь более ста процентов на экзамене, — сказал один из профессоров, в котором Гарри узнал по описаниям Гермионы преподавателя рун профессора Бэбблинга.

— Они так стремятся показать своё понимание предмета, что пишут свои собственные мысли в конце письменной части экзамена. Или они существенным образом превосходят мои ожидания относительно практической части, — объяснил Флитвик.

— На втором курсе были установлены два новых рекорда. Мисс Вели побила совместный рекорд Блэка и Поттера по трансфигурации, набрав девяносто четыре и восемь десятых процента, а мистер Тиссен достиг поразительных девяносто восьми целых трёх десятых процентов по зельеварению, побив рекорд Северуса. Среди наших третьих или четвертых курсов не было рекордов, однако новый рекорд по гербологии был установлен среди группы шестикурсников мисс Клинч, набравшей девяносто шесть целых две десятых процента, — сказал Дамблдор. — И я уверен, что мы все с нетерпением ждём возможности увидеть, чего эти четверо студентов смогут достичь в будущем.

Учителя поаплодировали Дамблдору, и Гарри последовал их примеру. Когда аплодисменты стихли, Дамблдор продолжил:

— И, наконец, результаты экзаменов СОВ и ТРИТОН. К сожалению, у Минервы в этом году были не самые высокие общие результаты ни среди СОВ, ни среди ТРИТОНов. Самых высоких результатов удалось достичь профессору Гарри Джеймсу Поттеру, поскольку ему удалось добиться стопроцентного проходного балла от своих учеников как по СОВам, так и по ТРИТОНам, при этом сорок семь процентов его учеников достигли выдающихся результатов, а остальные пятьдесят три процента превзошли ожидания по защите от тёмных искусств по СОВам и ТРИТОНам.

Гарри улыбнулся, когда другие преподаватели сначала с недоумением посмотрели на него, а потом неуверенно поаплодировали.

* * *

Гарри последовал за Дамблдором из учительской после собрания. Они тихо шли по замку, пока не достигли ворот, где, как подозревал Гарри, заканчивалось действие охранных заклинаний замка. Дамблдор повернулся к нему.

— Тебе понравилась наша встреча, Гарри?

— Вообще-то, да. Обстановка была более непринуждённая, чем я ожидал.

— Мой дорогой мальчик, преподаватели далеко не всегда являются строгими закрытыми людьми.

— Я это понимаю, сэр. Однако, я думаю, профессор Макгонагалл и профессор Снейп всегда являются именно что строгими и закрытыми людьми.

Дамблдор усмехнулся.

— Полагаю, я могу понять, как ты пришёл к такому выводу. Итак, ты принял решение относительно должности, которую я предложил тебе ранее?

Гарри кивнул.

— Да, принял. И если вы всё уладите, как говорили, тогда я был бы рад принять эту должность.

— Это отличная новость! — воскликнул Дамблдор. — Так вот, давай я расскажу тебе об условиях. У тебя будет кабинет, как и у других профессоров, и я прошу тебя не использовать его как место для встреч и общения тебя и твоих друзей, поскольку это будет место, где студенты смогут обращаться к тебе с вопросами в рабочее время, и тебе, конечно, придётся на них отвечать. У тебя будет возможность начислять и отнимать баллы во время уроков или в коридорах на переменах, но не тогда, когда ты будешь сам находиться в классе в качестве студента, или когда будешь в общей гостиной Гриффиндора. У тебя также должна быть возможность назначать студентам отработки, хотя тебе нужно будет уведомлять об этом декана факультета этого студента, как это требуется и от всех других профессоров. Ты сможешь выбрать, проводить ли отработки самостоятельно или поручить их мистеру Филчу. Я также прошу тебя прислать мне письмо с указанием книги или книг, которые мы должны предоставить студентам для твоих занятий, которые могут изучаться в ходе индивидуального обучения или в ходе обучения на потоках.

— Что касается твоего собственного обучения, тебе, очевидно, не придётся проходить защиту от тёмных искусств, поскольку было бы довольно сложно находиться в классе как студент и преподавать её одновременно, но если ты продолжишь преподавать этот предмет в следующем году, у тебя будет возможность сдать ТРИТОН в независимой комиссии или не сдавать его вообще. У меня в кабинете также есть два хроноворота, которые обычно хранятся для студента или студентов, желающих посещать все факультативы, как это делала мисс Грейнджер, и я тебе разрешаю ими пользоваться, чтобы преподавать и посещать занятия одновременно. Я и Минерва составим расписание, которое позволит тебе максимально хорошо совместить твои занятия как студента и как преподавателя, но иногда тебе придётся использовать хроноворот, чтобы вернуться на несколько часов назад. Как и всем преподавателям, тебе придётся давать задания для классной и внеклассной работы, а также оценивать их, и я верю, что ты сможешь справиться с этим в дополнение ко всей твоей собственной учебной работе, особенно с помощью хроноворота.

Дамблдор пристально посмотрел на Гарри и продолжил:

— При использовании хроноворота я также советую возвращаться назад во времени, чтобы уделять дополнительные часы сну, еде и бумажной работе — проверке работ студентов и выставлению оценок, а не только для преподавания и посещения занятий, чтобы мы не увидели, как ты сгораешь на работе. Тебе по-прежнему будет разрешено остаться в команде по квиддичу, если ты этого захочешь, однако, пожалуйста, не позволяй этому мешать твоей учёбе или преподаванию. Однако ты не сможешь быть капитаном команды, — закончил Дамблдор.

Гарри несколько минуту молчал, переваривая все, что только что сказал Дамблдор, прежде чем кивнуть.

— Хорошо. Все это звучит заманчиво. И я не возражаю против того, чтобы не быть капитаном. Как бы мне это ни нравилось, я не думаю, что смог бы совмещать работу как преподавателя и как капитана команды, — согласился Гарри. — К какому сроку вы хотели бы получить список книг?

— Лучше было бы, если бы ты предоставил мне этот список к началу августа, но я могу подождать и до его конца. А теперь, может быть, мы направимся к Уизли? Гарри кивнул, беря предложенную Дамблдором руку. Он снова испытал крайне неприятное чувство, будто его протягивают через соломинку, прежде чем моргнуть и снова появиться в поле напротив Норы.

— Ещё одна вещь, прежде чем я отпущу тебя, Гарри. Я прошу тебя никому не рассказывать о твоём новом назначении, — попросил Дамблдор, когда они шли к Норе.

— Почему? — удивился еле пришедший в себя после аппарации Гарри.

— Я просто хочу увидеть выражения лица каждого, когда они узнают об этом, — сказал Дамблдор, его глаза блеснули. — Особенно слизеринцев.

— Хорошо, профессор, — согласился Гарри, слегка улыбаясь. Было бы забавно увидеть выражения лиц каждого, хотя Рон и Гермиона, возможно, обиделись бы, если бы он им не рассказал. С другой стороны, они бы поняли, если бы он сказал им, что Дамблдор его просил ничего заранее не говорить.

— О, Гарри, это, конечно, твой выбор, но я уверен, что твои друзья были бы признательны, если бы ты им рассказал о своём назначении.

Гарри радостно кивнул.

— Тогда увидимся первого сентября, профессор Поттер! Наслаждайтесь каникулами, — с этими словами Дамблдор исчез, оставив Гарри одного перед дверью Норы.