Лунные танцоры (джен)

С минуту-другую в утренней трапезной стояла удивленная тишина, за время которой Келли успел пережить все спектры чувств от крайнего изумления до безумного восторга. А к концу даже малость испугался, что всё это придумано фантазером Северусом, ведь взаправду такого быть не могло, чтобы лошади играли в футбол! Правда, потом пришло понимание, что он, наверное, не так понял сказанное, и на самом деле Северус имел в виду всего лишь конное поло, на котором всадники верхом на лошадях гоняют мяч клюшками. Так себе игра, если честно…

Об этом же подумал и Снейп, так как недоуменно спросил:

— А за чем же дело-то встало? Вроде несложно изготовить легкие клюшки и маленькие мячики, да вон хоть яблоки возьмите, с ними тоже можно неплохо разогнаться в конном поло — форма подходящая и запас снарядов неиссякаемый.

— Извините, мистер Снейп, но мой сын не упоминал конное поло, — вежливо возразила Лери. — В поло пусть спортсмены играют, мы этой ерундой не увлекаемся. А мяч… — она перевела взгляд на ребёнка и вздохнула, — мяч придется сшить и надуть. Кожу только надо достать…

— Простите, мальчик имел в виду какой-то другой мяч?! — дошло до Снейпа. — А какой именно?

— Обыкновенный волейбольный мяч, чуть подсдутый настолько, чтобы лошадь могла его взять зубами, но так чтобы мяч при этом всё же не утратил ни летучих, ни катящихся свойств. Мы обычно, чтобы не портить хороший новый мяч, заключаем его в оплетку из кожаных ремешков…

А так как Лери, описывая мяч, вспоминала его, то Северус, невольно пролегилиментив её, воочию этот мяч и увидел — черно-коричневый, глянцевый и упругий, оплетенный тонкими ремешочками. И этим снарядом явно играли не в поло.

— Понимаю, погодите минуту, — попросил он. — Я сейчас вернусь…

Вскочив, Северус унесся в свою комнату. Порывшись в шкафу, нашел рулон выделанной кожи — запасец для новых тапочек, перешел к столу и вынул из ящика свою волшебную палочку. Как-то так сложилось, что в этом мире ему редко приходилось колдовать, но даже из той малости, в которой ему довелось применить магию, удалось вынести крайне важную вещь: заколдованные предметы получают постоянную форму. Как это случилось с сапогом Элронда: Северусово Репаро так и не выдохлось со временем и починенный им сапог навсегда остался целым. Наверное, что-то такое было в воздухе этого мира, из-за чего зачарованное оставалось волшебным навечно.

Направив палочку на кусок мягкой кожи, Северус применил сперва Секо, отрезая необходимое количество, затем вечную трансфигурацию… Ну вот и мяч. Размером с волейбольный, в частой оплетке с удобными ручками для захвата. Для проверки Северус стукнул мячом об пол, тот пружинисто подпрыгнул, с радостной готовностью вернувшись в руки создателю. Послушав упругое гудение, Северус удовлетворенно кивнул и заторопился обратно в трапезную залу.

— Держите! — крикнул он, бросая спортивный инвентарь. — Такой подойдет?

— Да! — Лери с восторгом поймала мяч. — Класс! То, что надо, Северус, спасибо!

— Ура!!! — закричали дети, обжигая Снейпа благодарными взглядами. — Спасибо, дядя Северус!

Завтрак к тому времени был закончен, так что детишки, поймав брошенный Валерией мяч, с радостными воплями ссыпались с террасы и рванули в сад — на ближайшую ровную площадку. Ох и порезвились, пробуя мяч в самых разных играх и приемах. Эльдариону эти игры точно были в новинку, он впервые в жизни увидел надутый воздухом кожаный шар и был по-настоящему потрясен тем, что с ним можно так весело играть. У себя-то в Гондоре он не успел влиться в компании ребят постарше, играющих в свои пацанские забавы, кои заключались в погонях по пересеченной местности с поисками следов, так называемая «игра в следопытов», для таких серьезных дел Эльдарион был ещё мал и должен пока держаться у маминой юбки. Ну да он и не протестовал, тихо сидел себе с меловыми палочками, вдумчиво корябал по плитам мостовой, рисуя что-то свое, или пускал кораблики в канавах ливневки. А год назад, когда ему исполнилось пять, мама увезла Эльдариона в Валинор, в котором, к его полному ужасу, вообще ни одного ребёнка не оказалось…

Так что мяч, вот этот изумительный, восхитительный, чудесный, воистину волшебный, прыгучий и летучий шар, явился Эльдариону, как самый настоящий дар с небес, в дополнение к Келли и пятерым новым ребятам, двоим из которых было уже одиннадцать взрослых лет, но которые ничем не чурались малышей, а вовлекали во все свои игры.

А какие это были игры! «Я знаю пять…», «Собачка», «Сабже», «Кале-коло», «Съедобное-несъедобное», «Кто такой и что такое» и многие-многие другие. Столько правил и задач Келли с Эльдарионом и не знали даже, с непривычки у них аж голова кругом пошла — как их много, и всё это, подумать только, игры с мячом!

Наигрались, набесились, напрыгались, набегались, устали до головокружения и оттянулись в тенечек, полежать в траве и отдышаться.

— А почему с лошадками не стали играть? — отпыхтевшись, спросил Келли.

— С ними надо играть под присмотром мамы, — выровнял дыхание Люпин. — Так что потом…

— А они правда умеют играть в мяч? — продолжал допытываться Келли, пытаясь выяснить побольше информации для своей Вербы.

— Ещё как умеют! — подтвердил Люпин. — И классно играют, весело, охотно и с фантазией! Просто потом мяч придется отдать лошадям, поэтому сейчас играем до упаду, пока он наш и не обкусанный.

Северус, понаблюдав и послушав, понял, что кое-что упустил из виду, сходил к себе и из остатков кожи трансфигурировал ещё один мяч, попроще, потуже и без оплетки. Этот мяч дети приняли с воодушевлением, а первый вернули маме. Лери с интересом посмотрела на второй невесть откуда взявшийся мяч в руках у ребят и позабавлено подняла брови.

— Как странно, то нет ни одного в пределах всего дома, то вдруг как по волшебству появляются сразу два…

Хмыкнув, Северус вынул из чехла палочку, взмахнул ею и протянул Лери возникший из воздуха букет орхидей.

— Ой! — вздрогнула та. — И правда, как по волшебству… Волшебник, что ли? — скользнула Лери по лицу Снейпа удивленным взглядом.

— Да, — нехотя буркнул Северус.

— Ну и ну, — покачала головой Лери и подкинула игрушку. — А за мяч ещё раз спасибо, Северус.

Как играют лошади, Келли не удалось посмотреть, так как люди были заняты переездом и им было не до игр. А через несколько дней куда-то засобирались старшие братья — Элладан с Элрохиром.

— Ой, а вы куда? — растерянно спросил Келли, со смятением наблюдая, как юноши укладывают свертки и пакеты в вещмешки.

— В город-порт тэлери Альквалондэ, встречать корабль из-за моря. Вот-вот прибудут король Элессар со своими друзьями, Леголасом и Гимли, — сообщил Элрохир и хмыкнул. — Забавно будет посмотреть, как Леголас познакомится со своим четвероногим тезкой.

— Эй, ребята, а меня не прихватите? — сунулся в комнату Данилка, проходивший мимо и услышавший разговор. Двое эльфов, одинаковых с лица, как всем известные двое из ларца, выпрямились и с сомнением оглядели сухопарую высокую фигуру русича.

— С нами хочешь? — уточнил Элладан.

— Ну да, — покивал Данилка. — Я пилот, в своем мире везде полетал, и мне хочется здешние локации посмотреть. Ну хотя бы до порта? — добавил он в голос просительных ноток.

— На лошади хоть ездить умеешь? — спросил Элрохир.

— Умею-умею, — заверил Данила. — Так мне собираться?

— Ну, собирайся, — и эльфы со снисходительностью синхронно пожали плечами, дескать, Балрог с ним, пусть прокатится…

Снарядился в путь Данила быстро, имея немалый опыт в таком деле. Кинул того-другого, свернул белье и вещи первой необходимости, набрал на кухне сухарей, образно говоря, выпросил у Лери коней, получил разрешение взять Солдата и Кантакларо, подобрал для них седла, и всё, полностью готов в путь-дорогу.

Ехать пришлось долго и далеко, сначала вдоль восточного берега озера Лореллин, пересекли вброд реку Лорелуин и дальше поехали вдоль западного края лесов Ороме, своими массивами не уступающих лесам Сибири — такие же огромные и бескрайние. Потом были нескончаемые кряжи неприступных гор Пелори, вот ей-богу, Данилка порой начинал опасаться, что время вокруг них замерло и они топчутся на месте. Неудивительно, который день-неделю едешь, а окрест все те же горы, никак не кончаются…

Но он не жалел и ни на что не жаловался, безропотно ехал с утра до полудня, так же молча совершал остановки на обеденный отдых-перекус и ехал дальше до вечера. А выпросив подстреленных кроликов, приготовил нереально вкусный ужин, полностью покорив Элрондинионов и зарекомендовав таким образом себя прекрасным поваром.

На какой-то день, счет которым Данила давно потерял, миновали пару рек и город Тирион, лежащий на склонах холма Туна, достигли ущелья Калакирья, единственного прохода на всей протяженности гор Пелори, прошли его чуть ли не вслепую, так высоки были стены. И на исходе дня путники наконец добрались до Эльдамарского залива. А на рассвете следующего дня на горизонте появились паруса «Стрелосбора».

Радостной была встреча Элрондинионов с Леголасом, Гимли и Арагорном. А сколько счастья было в глазах у эльфов-тэлери, когда они видели заморского короля, столько любви и благодарности читалось в них — приехал к дочери эльфийской прекрасный муж, доказавший верность семье…

При знакомстве с парнем, сопровождающим Элрондинионов, вышла небольшая заминка.

— Как?! Я не первый человек в Валиноре? — притворно огорчился Арагорн, с улыбкой пожимая руку Даниле.

— Увы, — хохотнул Элладан и поднял палец. — Но! Даже он не первый. Первым человеком, ступившим на земли Валинора, был Северус Снейп, наш новый братец и папин приемыш.

— Что я слышу? Семья Элронда пополнилась ещё одним членом, помимо возвращенного маленького Келли?.. — пробормотал Арагорн, сдвигаясь чуть вбок, уступая дорогу грузчикам, начавшим сгружать с корабля привезенные товары.

Видимо само провидение отправило Данилу в это долго-дальнее путешествие на берег моря, иначе как объяснить тот факт, что по прибытии он спас несколько невинных жизней.

Эти невинные жизни находились в деревянных грубо сколоченных ящиках, слабенько пищали и царапались в стенки. Бухнув ящики и коробы с тюками на приемные платформы, грузчики отправились на борт за следующей партией груза, а Данила, заслышав едва различимые попискивание и шорохи, пододвинулся поближе, привлеченный звуками. Увидев же в щелях между досок коготки какого-то некрупного зверька, счел нелишним поинтересоваться:

— Кто сидит в этих ящиках?

— Детеныши вандаров, — с отвращением бросил кряжистый Гимли. — У берегов бывшего Нуменора нашли разбитый пиратский корабль с краденым товаром харадцев, не то в шторм потонули, не то фаститокалон⁽¹⁾. подсуропил. Мы, понятное дело, слазали на судно и нашли кое-что ценное: меха там, кхандские пряности, сарнский жемчуг, камни драгоценные и зверушек этих. Видать везли их на потеху, взрослые-то звери на борт попали уже в виде шкур, — и гном махнул рукой в сторону тюков с мехами.

Заинтересовавшись, Данила подошел и начал рыться в ворохе прекрасно выделанных шкур. Мех искрил и блестел, поражая яркостью расцветок. Были здесь и пестрые меха леопардов, и полосато-рыжие — тигров, и гигантских кошек, похожих на львов, только не саванно-желтых, как ожидал увидеть Данила, а бурых и черных, серых и белых. Запустив пальцы в смоляно-черную, вне всякого сомнения, львиную гриву, и проведя ладонью по остальному длинношерстному «телу», Данила с сомнением спросил:

— Это кто?

— Так сказано же — вандар! — раздраженно рявкнул гном.

— Да тише, Гимли, не кипятись так, — с мягким укором осадил гнома светлый, тоненький и грациозный эльф. И пояснил, заметив заинтересованность на лице Данилки: — Бесится от того, что котёнышей не дали прикончить. Полдороги с Нуменора спор стоит, что с вандарятами делать, Гимли вот убеждал их грохнуть, но у прочей команды просто рука не поднялась — дети же, хоть и звериные…

— И что решили? — поинтересовался Данила.

— Да не знаю, — эльф развел руками. — До сих пор не придумали, что с ними делать. Дикие кошки Харада — тема совершенно неизведанная. Я лично их впервые увидел, хоть и живу на свете не одно тысячелетие.

— Можно взглянуть на котят? — Данила, не дожидаясь разрешения, двинулся к ящикам.

При ближайшем рассмотрении выяснилось, что ящики наглухо заколочены, и Данила внезапно покрылся потом, сообразив, что котёныши не ели уже целую прорву времени — поди узнай, как давно был затоплен пиратский корабль с краденым товаром харадримов. Выхватив из-за спины у гнома секиру, Данила тут же принялся отдирать доски, орудуя лезвием топора как клином.

Котёнышки жалобно захныкали, едва к ним хлынули свежий воздух и солнечный свет. Они так ослабели от голода и жажды, что у них не хватило сил даже подняться. Так и лежали на дне ящиков, задрав головенки и слабенько покрикивая.

— Ох вы маленькие… — весь преисполнившись жалости, Данилка осторожно выгреб малышей и бережно прижал к груди. — Крошечки мои, сейчас мы вам поможем… Кто-нибудь, достаньте мне козье молоко. Быстрей! — крикнул он в толпу.

К сильному изумлению Леголаса и окружающих, с места сорвались Элрондинионы, с поразительным послушанием и готовностью бросившись исполнять просьбу странного человека. А мужчина действительно вел себя странно, усевшись с котятами прямо на плиты мостовой, он расположил малышей у себя на коленях и начал теребить и тормошить черненьких зверят. Он энергично тер их ладонями, тряс и мотал, заставляя крох пищать и протестовать, приговаривая при этом:

— Давайте-давайте, шумите, кричите. Громче, громче… Боритесь, маленькие, боритесь…

Прибежали Элрохир с Элладаном с добытым где-то кувшином молока. Присев на колени по обе стороны от Данилки, они, следуя его указаниям, туго скатали кусочки материи, пропитали молоком импровизированные соски и начали кормить котят. От того, что произошло дальше, хотелось плакать: малыши, давясь и захлебываясь от жадности, прямо-таки забились в руках спасателей, желая заглотить как можно больше живительной влаги, а человек и один из эльфов бережно их придерживали, следя за тем, чтобы никто не подавился и не упал с колен на землю.

— Почему они такие разные, Данила? — спросил Элладан, имея в виду размеры котят.

— Так они к разным видам относятся, — пояснил Данила. — Вот этот, например, львёнок, — он приподнял своего, крупного, и указал на второго. — А этот щенок леопарда, маленький пантерик… Ребята, вы мне поможете доставить малышей домой? Надо их поскорей показать Дереку, он был владельцем Кенийского Сафари-парка и у него есть опыт по уходу за большими кошками.

Разумеется, поможем. Мог бы и не спрашивать, добрый ты Данилка, своим участием в жизни котят ты подал достойный пример таким же добрым эльфам. Ведь не виноваты же они в том, что так плохо знают природу больших кошек, которых и в глаза-то даже не видели…

Пока Элрондинионы с Данилой были в отъезде, Келли первые дни не находил себе места, отчего-то сильно переживая разлуку со старшими братьями. Семья из-за их отсутствия казалась неполной, а два пустующих стула за столами внушали какой-то безотчетный ужас. Маленький Келли и сам не понимал, чего он так тревожится за братьев, с которыми он хорошо если раз в день парой фраз обменяется. Ведь почти не общались же, а всё равно туговато без них…

Келли потерял сон и аппетит. Но если со вторым он мирился и заставлял себя есть, чтобы не расстраивать маму с папой, то со сном можно было не церемониться, всё равно никто не видит, спит он или нет. Вот и сидел Келли долгими бессонными ночами, тоскуя по братьям. Потому что начал очень сильно сожалеть о том, что не нашел времени для них, не открылся им, когда те пытались общаться с ним, маленьким братишкой, а он, дурашка, стеснялся их, таких больших и взрослых… Ой, как же плохо Келли стало от осознания этого, как жалел он теперь, что избегал Элрондинионов, звездных красивых мальчиков, которые так искренне хотели дружить с ним…

— Идиот!.. — застонал Келли, в бессильном отчаянии колотя кулаками подушку. — Дурак, растяпа!.. Урод! — вспомнил он любимое выражение тёти Петуньи. — Что я наделал?! Они уехали и неизвестно когда вернутся, и они… и они не знают, что я их люблю… Я не успел им сказать об этом! Что я за человек такой, не понимаю?..

Да нормальный ты ребёнок, Келли, не терзайся так. Но увы, Келли нас не слышит, слишком сильно придавленный виной. Такое иногда случается с детьми, когда кто-то из семьи ненадолго уезжает и ненароком рушит хрупкий мир ребёнка, который слишком близко к сердцу принимает все недочеты и проступки, совершенные им в то или иное время, и пусть о них никто ничего не знает, сам малыш считает себя виновным во всём.

Вот так изведя себя до полного уничижения и обозвав себя со всех сторон, изничтоженный детской совестью Келли вскочил с кровати и скользнул к окну. В небе светила яркая луна, щедро изливая на землю нежное голубоватое сияние, смягчая своим светом нестерпимое бриллиантовое сверкание звезд, рассыпающих колючие алмазные искры. По аллеям сада стлался такой же нежный пушистый туман, и в нём, в глубине аллеи, нечетко промелькнули две большие тени.

Вся хандра Келли вмиг куда-то испарилась, и он, насторожившись, попытался рассмотреть, кто это там в саду полуночничает?.. Единственное, что он понял — это лошади. Уж не Верба ли? А если Верба, то с кем?.. Ребёнок так устроен, что любое огорчение ему надо заменить чем-то интересным и хорошим. Келли был расстроен и срочно нуждался в позитиве, так что не будем его ругать за самовольную ночную отлучку, а скрепя сердце проследуем за ним. Присмотрим, так сказать…

Только нагнав, Келли понял, что ошибся, это были не Верба с другом, а кони Гренковичей — вороной Ян Малкольм и мышастый Леголас. Именно шкура Леголаса ввела Келли в заблуждение — издали, да ещё в темноте, оленью масть легко можно спутать с серебристо-бурой шерсткой Вербы. Разочарованно вздохнув, Келли собрался повернуть обратно, как вдруг жеребцы привлекли его внимание странным движением голов. Они взмахнули ими. Вправо-влево, вправо-влево, снова и снова, словно разминая шеи перед каким-то важным действом…

Завороженный Келли пригнулся к кустам и подобрался поближе, заинтригованный непонятными действиями скакунов. А те размялись и перешли к основному делу. Прошлись рядышком по кругу широкой машистой рысью, ритмично помахивая головами в такт. Широченную грудь вороного андалуза и мышастого полукровки обвивали плети тумана, шлейфами стелящегося за ними, сверху их спины и шеи ярко освещали струи лунного света, а алмазный блеск звезд словно отражался на атласе шкур, искря и играя тысячами огоньков. Проследив за конями с минуту, Келли оцепенел, начав улавливать в их движениях явную закономерность.

Ян Малкольм с Леголасом то шли летящим шагом, высоко вымахивая передние ноги и развеивая копытами седую одымь и дробя её на мириады тончайших завитков, то останавливались и с жеребцовым гоготом с места взвивались в синхронные высочайшие свечки, полностью растворяясь в тумане. Опустившись обратно, они, развернувшись передом, шли в пляшущем галопе, ритмично меняя ноги и раскачивая корпус на скаку. Иначе говоря — кони танцевали под луной…

Совершенно опешив, Келли, затаив дыхание, смотрел, смотрел, смотрел и смотрел, не смея дышать и даже на миг боясь отвести глаз, неотрывно смотрел на невозможных, непостижимых и таких волшебных лунных танцоров.

Рядом с собой он почувствовал чье-то присутствие. Глянув вбок, Келли увидел Вербу, такую же застывшую и обалдевшую, как он. Совершенно круглыми глазами она смотрела на Леголаса, явно покоренная его статью и грацией.

— Ты тоже это видишь, Верба? — завороженно выдохнул Келли. Его взор затуманился, когда он представил, как точно так же под луной танцует его тоненькая изящная лошадка. Это было бы так прекрасно!..

На завтраке Келли не удержался — рассказал, что бегал ночью в сад и видел там нечто невероятное.

— Они танцевали там, папа, мама! Танцевали вальс, так плавно, и так… так одинаково. Кружили в паре, как леди и лорд!

Это всё, на что хватило словарного запаса Келли, не умел он пока выражать свои мысли гладко и красиво. Думать можно как угодно красочно, но высказать всё словами сумеет не каждый.

— Кто танцевал в саду ночью, Келли? — переспросил Элронд.

— Лошади миссис Гренкович, папа, — ответил мальчик.

— Да нет, — улыбнулся Элронд. — Никогда не слышал о том, чтобы лошади танцевали. Тебе это, наверное, приснилось, Келли?

— Ничего не приснилось, я правда их видел!

Но маленькому Келли взрослые эльфы не поверили, ещё и пожурили за то, что ночью покидал спальню. А завтрак, как назло, проходил без людей…

Они готовились к открытию манежа, спеша устроить грандиозную встречу королю, чье прибытие ожидалось со дня на день.

Этот день настал. Арвен с Эльдарионом и девочками с восторгом обняли мужа и отца. Сам Арагорн, посветлевший лицом и сияя серыми глазами, принял в теплые объятия Элронда. Если кто не помнит, то это именно Элронд вырастил и воспитал Эстеля-Элессара, когда тот рано остался без отца.

А потом… Потом был манеж. И танец. В зале хорошая акустика — бравурная мелодия марша слышна всем, и игру арфистов и флейтистов каждый мог оценить по достоинству.

Лери, тоненькая и грациозная, одетая в элегантное светлое платье, скользила в танце, а вокруг неё, в точности следуя её указаниям, двигались четыре лошади. Их балет почти невозможно описать, это надо видеть!.. Кони синхронно совершали пируэты, перебрасывали вес с ноги на ногу, плавно раскачивая корпус, и кружили, кружили, кружили совершенно одинаково, зеркально повторяя маневры друг друга и хозяйки. Этот совместный, человечье-лошадиный танец буквально приморозил эльфов к порогу. Замерев, стояли и смотрели, не сводя глаз и не дыша, на завораживающие волшебные скольжения сказочных коней. А кони действительно были божественно прекрасны! Горели глаза, широко раздувались ноздри, шелками развевались тонкие длинные гривы, стучали точеные копыта на грунте манежа, взвивая вокруг ног маленькие песчаные вихри. Свистел воздух, рассекаемый пышными хвостами, и играли-искрили солнечные блики на атласных шкурах.

И главное, ритм поймали так точно… Музыканты захвачены врасплох, играют по нотам, а сами чуть душу Элу Балинору не отдают, так сильно их изумление. Играют музыканты и плачут, на сказочных танцоров глядя… А те выплясывают, всё новые па и пассажи творят: прыжок на месте, разворот задом, приплясывающий ритмичный пробег с менкой ног, мощная раскачка корпуса, пируэт передом, новый подскок с отлягом в воздухе, поклон и песада — высокая, прямая, идеальная! Завершающий аккорд стихающего марша, эхо, улетающее к сводам, и крик Лери:

— Браво, Леголас! Молодец, Ян Малкольм! Кантакларо, Мэри, вы умнички!

В ответ — радостное ржание волшебных скакунов-танцоров. И рвутся, рвутся к ним восторженные аплодисменты от восхищенных зрителей. Сильные руки подхватили Келли и прижали к груди, а тихий, чуть виноватый голос отца выдохнул в ухо, обжигая щеку горячим дыханием:

— Прости, малыш. Я не верил тебе…

1) гигантская змее-черепаха из Легендариума Толкина

Вернуться к тексту