Дай мне еще один шанс (гет)

Сердито печатая шаг, Гарри Поттер вошел в двери замка Хогвартс, сжимая в кулаке письмо от директора МакГонагалл.

Уважаемый мистер Поттер,

С сожалением вынуждена сообщить вам, что обе ваши дочери сегодня мешали проведению урока трансфигурации и получили отработку. После этого мисс Джейд Поттер прекратила шалости, но мисс Рэйвен Поттер это не остановило. Поэтому мы ожидаем вашего присутствия сегодня в 7:00 вечера в надежде, что вы сможете помочь нам решить эту проблему.

Благодарю за внимание,

директор МакГонагалл

Гарри не мог в это поверить. Два его ангела никогда раньше не вели себя плохо. Они были очень хорошими девочками, и Гарри всегда гордился ими.

После того, как Гермиона отвергла его, он сразу же переехал в южную часть Англии и после месяца одиночества решил усыновить ребенка кровным обрядом. Гарри отправился в сиротский приют, где содержались только дети ведьм и волшебников. Он познакомился со многими детьми, но мгновенно прикипел сердцем к сестрам-близнецам Рэйвен и Джейд.

Итак, спустя несколько часов и множество подписанных бланков девятилетние Рэйвен и Джейд стали Поттерами и робко осматривали новый родовой особняк вместе с Гарри, который проводил для них экскурсию. В течение следующих нескольких лет у них сложилась настоящая семья. Они очень любили друг друга, а Гарри рассказывал им истории о приключениях, которые ему с Роном и Гермионой довелось пережить в Хогвартсе.

Хотя Гермиона разбила ему сердце, Рэйвен и Джейд были рядом, чтобы все исправить, и он быстро пришел в норму. Единственный укол грусти Гарри испытывал всякий раз, когда рассказывал девочкам о Гермионе. Он старался не показывать этого, но Рэйвен и Джейд были очень умными и наблюдательными, и он видел, что они поняли, что Гермиона каким-то образом огорчила его.

Что определенно не улучшало настроения Гарри, так это то, что все студенты протягивали ему пергаменты или что попалось под руку, выпрашивая у него автограф. Но Гарри уже сталкивался с таким раньше и решил использовать свою лучшую тактику — просто не обращать внимания. К счастью, в другом конце вестибюля показалась директор МакГонагалл.

— Кыш! Кыш! Ну-ка все, марш в Большой зал на ужин, или получите отработку!

Недовольно ворча и нарочито громко топая ногами, студенты неохотно выполнили приказ директора. МакГонагалл подошла к Гарри и одарила его одной из своих редких улыбок.

— Я так рада тебя видеть, Гарри.

— Взаимно, профессор МакГонагалл, — приветливо ответил Гарри.

— Ох, перестань, Гарри. Я и так чувствую себя достаточно старой, когда дети называют меня профессором! Ты не мог бы оказать любезность пожилой женщине и называть меня просто Минервой? — спросила МакГонагалл, которая, казалось, мало изменилась с тех пор, как Гарри видел ее в последний раз.

— Конечно, Минерва. Я только хотел бы, чтобы мы больше не встречались по такому неприятному поводу.

— Ах, да. Рэйвен и Джейд, — задумчиво проговорила МакГонагалл. — На самом деле, это довольно странно. Они прекрасно вели себя сегодня на других занятиях. Я не понимаю, что произошло, все остальные профессора в восторге от них!

— Хм-м… Трансфигурацию преподает Гермиона, если не ошибаюсь? — спросил Гарри, приподняв бровь.

— Правильно, — ответила МакГонагалл, ведя Гарри в свой кабинет. — И почему это должно быть проблемой?

— О, ничего особенного. Позвольте мне просто поговорить с моими девочками наедине. Я мигом во всем разберусь, — пообещал Гарри.

— Уверена, что так и будет, — Минерва остановилась и назвала пароль. — Пятнистая табби⁽¹⁾.

Каменная горгулья отскочила в сторону, открывая доступ к лестнице, ведущей в кабинет МакГонагалл.

Гарри встал на ступеньку, и лестница подняла его наверх. Сделав глубокий вдох, он открыл дверь и вошел внутрь. Рэйвен и Джейд сидели у директорского стола, но лицом к Гарри, который наколдовал себе стул в нескольких футах от них. Обе его дочери смотрели себе под ноги.

Они молча сидели несколько минут, пока Гарри не заговорил.

— Кому-нибудь из вас есть что сказать в свое оправдание? — тихо спросил он.

Рэйвен подняла глаза на него.

— Это была моя вина, папа. Джейд не сделала бы ничего такого, если бы не я.

Джейд резко вскинула голову.

— Нет, папочка! Мы обе виноваты, — она сердито посмотрела на сестру, — и заслуживаем равного наказания.

— Но, по словам вашего профессора, ты вовремя остановилась, Джейд, — заметил Гарри.

— Да, н-но… — заикаясь, пробормотала Джейд, но потом вздохнула и сдалась.

Повисло молчание, и снова Гарри нарушил его спустя пару минут.

— Вы обе сильно разочаровали меня. Я ожидал от вас лучшего.

Когда Рэйвен снова подняла глаза, в них стояли слезы.

— Прости меня, папа.

— Вы не у меня должны просить прощения, — ответил Гарри. — Я жду, что завтра вы извинитесь перед профессором Грейнджер. И я узнаю, если вы этого не сделаете. — Рэйвен и Джейд переглянулись. — А теперь я задам вопрос, на который действительно хочу получить ответ. Почему она? Ведь вы прекрасно вели себя на остальных занятиях.

Гарри откинулся на спинку стула, ожидая их ответа.

— Ты помнишь те истории, которые ты рассказывал нам, о своей учебе в Хогвартсе? — спросила Рэйвен.

— Да, — сказал Гарри, совершенно уверенный, к чему она клонит.

— Ну вот, всякий раз, когда ты говоришь о профессоре Грейнджер, тебе становится по-настоящему грустно. И мы подумали, ну… — Рэйвен не договорила.

— Вы подумали, что она причинила мне боль? И решили, что сможете отомстить ей за меня? — спросил Гарри, выгнув бровь.

Обе девочки закивали головами.

Гарри вздохнул.

— Как бы я ни ценил ваши чувства, даже если бы я хотел «отомстить Гермионе», я сделал бы это сам. А вы, ребята, лучше побеспокойтесь о себе, хорошо? — девочки снова кивнули. — И, к вашему сведению, в общем… на самом деле это я виноват, что мы больше не друзья.

Обе девочки в шоке вскинули головы.

— Ч-что? — заикаясь, спросила Джейд.

— Я совершил ошибку, и в результате сбежал и больше с ней не разговаривал. Вина целиком моя, — с трудом признался Гарри.

— Но разве вы не были лучшими друзьями? — спросила Джейд. — Почему ты не пытался поговорить с ней снова?

— Ну, — Гарри почесал затылок, — все далеко не так просто, но по сути… Я испугался. Я боялся, что она возненавидит меня.

Рэйвен и Джейд потрясенно посмотрели друг на друга. Они никогда раньше не видели своего отца испуганным.

Гарри снова вздохнул.

— Ладно, теперь перейдем к самой трудной части. Вашему наказанию. — Рэйвен и Джейд мрачно переглянулись. — Что ж, Рэйвен, я надеюсь, что после нашего сегодняшнего разговора ты перестанешь нарушать дисциплину, но ты не остановилась, даже получив первую отработку, так что тебя все равно нужно наказать. Итак… я думаю, что твою отработку с профессором Грейнджер следует продлить до конца недели, и, если в этом месяце ты снова сорвешь ее урок, тебя отстранят от занятий.

Гарри помолчал немного, чтобы дать Рэйвен усвоить сказанное.

— По-моему, это только справедливо, — согласилась она.

— А как же я, папочка? — спросила Джейд.

— Ты уже получила свое наказание, разве нет? — спросил Гарри.

— Но я же сказала тебе, что это и моя вина! — воскликнула Джейд. — Это несправедливо, если ты накажешь одну Рэйвен!

Гарри пришлось спрятать улыбку. Он очень любил их и был счастлив, когда они заступались друг за друга. В такие минуты он жалел, что у него нет брата или сестры.

— Если ты уверена… — начал Гарри. Джейд решительно кивнула. — Хорошо, тогда ты тоже будешь ходить на отработки вместе с Рэйвен, — он встал. — Ну что ж, мы во всем разобрались. И я не шутил, когда сказал, что вы обе завтра попросите прощения у профессора Грейнджер.

— Хорошо, — дуэтом ответили сестры.

— И всегда помните, что я люблю вас, девочки, и я всего лишь в полете совы от вас, договорились? — сказал Гарри, присаживаясь на корточки и раскрывая объятия.

Рэйвен и Джейд обе обняли его.

— Мы тоже тебя любим, папа.

Гарри встал, пряча слезы, выступившие на глазах. Теперь (по всей вероятности) он увидит их только через три месяца.

— Ну ладно, малышки. Постарайтесь вести себя хорошо, или я заберу обратно ваши рождественские подарки, — пошутил Гарри, прежде чем выйти из кабинета.

Перед тем, как спуститься к МакГонагалл, Гарри позволил себе постоять минуту за дверью, улыбаясь.

У них все будет хорошо.

* * *

Гермиона посмотрела на часы — стрелки показывали 7:25. У нее оставалось пять минут до встречи с директором МакГонагалл, где будет обсуждаться наказание Рэйвен.

Ей нравилось приходить на собрания пораньше, но проверка домашних работ заняла гораздо больше времени, чем она предполагала, из-за того, что мысли постоянно возвращались к вопросу, который Рэйвен задала ей сегодня, уходя с отработки. Чувство было таким, как будто она снова разбередила рану, и весь остаток дня Гермиона боролась со слезами.

Она завернула за угол и тут же столкнулась с кем-то, отчего полетела на пол. С красным как свекла лицом, Гермиона поспешно поднялась на ноги.

— О боже, я такая…

Она осеклась, увидев, кто это был. Ее дыхание участилось, и сердце затрепетало в груди. Прошло столько времени с тех пор, как она видела его в последний раз, а он был все так же красив.

Гарри, казалось, пришел в себя первым.

— Виноват. Прошу меня извинить.

Гермиона почувствовала, как ее сердце сжимается в груди, когда он прошел мимо нее, не сказав больше ни слова. Вот и кончились пятнадцать лет дружбы. Она упустила свой шанс быть с Гарри. Гермиона надеялась, что, когда они встретятся снова, они смогут хотя бы поболтать немного, и, может быть, она, наконец, осмелится признаться ему в своих чувствах. И теперь она стояла здесь… и смотрела, как Гарри уходит… снова. Что ж, на этот раз она его не отпустит. На этот раз она поступит по-другому.

— Гарри! — воскликнула она, и, к ее огромному облегчению, он остановился и обернулся.

Гермиона медленно подошла и остановилась прямо перед ним, ее сердце бешено колотилось в груди.

— Как поживаешь?

Гарри выглядел озадаченным.

— Я… я в порядке. Просто замечательно. Забыл, я же хотел извиниться за поведение моих дочерей. Поверь, я сам поражаюсь, что они могли такое отмочить.

— Все нормально. Можешь мне поверить, я сталкивалась с гораздо худшим.

— А… а как твои дела? — спросил Гарри.

— Прекрасно. Начало учебного года — лучший день в году. «Хватит пустой болтовни, просто сделай уже это!» — мысленно отругала себя Гермиона. — Гарри, я хочу сказать тебе кое-что.

— Послушай, ты не должна извиняться. Ты ни в чем не виновата. Ты любишь Рона, а не меня. Ну и славно, не бери в голову. Давай просто забудем об этом и будем двигаться дальше. Я… я скучал по тебе, — признался Гарри.

— Я тоже скучала по тебе, — сказала Гермиона, и ее сердце снова затрепетало. — Но это не то, что я хотела тебе сказать.

— Погоди-ка, — перебил Гарри. — Так вы с Роном поженились?

— М-м-м… нет, мы вроде как… расстались через неделю после того, как ты ушел, — объяснила Гермиона. — Потому что на самом деле я должна была сказать тогда, что…

Часы Гарри запищали, и он в тревоге посмотрел на них.

— Уже без пятнадцати восемь? Ох ты, Гермиона, прости, но я побежал. Я должен был забрать свою девушку еще пятнадцать минут назад.

Сердце Гермионы разбилось на куски, и она перестала дышать.

— Я… э-э, мы ведь еще увидимся? — на ходу спросил Гарри.

— Да, конечно, — еле слышно ответила Гермиона.

Но она знала, что Гарри не будет специально стараться, чтобы поговорить с ней. Этот их разговор оставил слишком странное впечатление. Как будто они были просто знакомыми.

Гермиона проследила, как Гарри свернул в коридор, ведущий к главному входу, вздохнула и продолжила путь к кабинету профессора МакГонагалл.

Они оба испытывали неловкость, и у Гарри была девушка. Гермиона почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Что ж, Гарри стал жить дальше и больше не любит ее, их дружба полностью разрушена, и во всем виновата она одна.

«Потому что на самом деле я должна была сказать, что я тоже люблю тебя, Гарри».

1) Табби (tabby cat) — название характерного окраса домашней кошки. https://ru.wikipedia.org/wiki/Табби_(окрас)

Вернуться к тексту