Жертвенный Пёс (джен)

* * *

Это было самое странное лето в жизни Гарри.

Вероятно, оно было даже страннее того, когда никому не нужный мальчишка узнал, что он — Герой и Волшебник. Впрочем, даже тогда он остался один. И вот теперь одно из его детских желаний, может и не полностью, но сбылось. В детстве Гарри практически постоянно мечтал, что найдётся хоть какой-то родственник, который заберёт его от Дурслей. Но шли годы, а из родственников у Дурслей неизменно оставалась только тётушка Мардж, приезд которой всегда был ещё большим кошмаром, чем обычная жизнь с Дурслями. И вот теперь в его жизни появился крёстный.

Немного успокоившись, мальчик с нервным смешком признал, что вся эта история уж очень напоминала те, что так любила тётя Петуния. Хотя Гарри очень сомневался, что эта история ей понравится — ведь для него она имела самые что ни на есть положительные последствия, и теперь он мог наслаждаться невиданными доселе возможностями: хранить свои школьные вещи в своей комнате и спокойно делать заданное на лето. Мог ли он когда-нибудь подумать, что опаснейший беглый преступник окажется его заботливым крёстным?

Да, его крёстный — Сириус Блэк — был невиновен, да вот только Дурслям об этом знать было не обязательно. Да и не сказать, чтобы для них это имело хоть какое-то значение.

Сириус был Волшебником, который заботился о Гарри.

И даже больше — Сириус был ВЗРОСЛЫМ волшебником, который ОЧЕНЬ заботился о Гарри.

Сейчас, пообщавшись с крёстным, он прекрасно понимал, почему все поверили, что именно Сириус — злодей. Да вот только сам Гарри об этом никому не скажет — ведь именно Сириус всего за одно лето стал для него самым дорогим человеком. И плевать на чужое мнение.

* * *

Гарри резко проснулся — казалось, кто-то решил вырезать его знаменитый шрам на лбу заново. Застонав, он ощупал лоб и только тогда осознал, что браслеты на руке — подарок Сириуса — ощутимо нагрелись.

Остатки мутного сна как ветром сдуло. Гарри мгновенно подскочил на кровати и ощупал подарок — и действительно, самодельные плетёные браслеты из грубой кожи и древесины были практически горячими. Машинально потерев запястье, он нахмурился от продолжавшего болеть шрама. Вздохнул, нащупал на прикроватном столике очки, включил лампу и направился к гардеробу. В зеркале отразилась привычная картина: худой паренёк лет четырнадцати, яркие зелёные глаза озадаченно смотрели из-под взлохмаченных чёрных волос. Да вот только шрам выглядел немного покрасневшим, и его по-прежнему саднило. Потерев свою главную примету, Гарри попытался вспомнить, что же именно ему снилось перед тем, как он проснулся. Всё было настолько реально…

Он сосредоточенно нахмурился, закусив губу — голос Волдеморта он узнает где угодно. Да и предатель-Петтигрю тоже был вполне узнаваем. Вот только был ли это простой кошмар? Или… нечто большее?

Гарри ещё сильнее нахмурился и перевёл взгляд на браслеты. Один из них — в виде толстой полоски тёмной кожи — он получил вместе с первым письмом ещё в поезде по дороге из Хогвартса. Второй, плетëный из кожаных шнурков и пары деревянных пластин с геометрическим узором, он получил уже при второй личной встрече — и именно из-за шрама. По заверениям Сириуса, первый браслет должен был отвести от него дурное внимание и служил оберегом. И он действовал — Дурсли, напуганные самим фактом того, что «тот Блэк» и есть его крестный, поумерили свой пыл. Да вот только стоило снять кожаную ленту, как их притихшие было придирки снова возобновились. При этом сами Дурсли и слова не сказали о самих браслетах, будто их и не замечая, а ведь Гарри уже морально приготовился к череде унижений за одно наличие «женских украшений». Но браслет он тогда снял потому, что стоило его надеть, как шрам начинал чесаться, и с каждым днём зуд становился всё сильнее. Испугавшись, он снял новую вещь и написал Сириусу. Ответа пришлось ждать несколько дней, но Гарри ни разу об этом не пожалел — Хедвиг⁽¹⁾ вернулась с двумя письмами: одно было из Гринготтса, с магловскими деньгами (оказывается, в банке есть и такая услуга); а во втором Сириус просил о встрече в Лондоне. И не пугаться, увидев его рыжим и в очках. Заинтригованный, Гарри, добравшись до нужного места на автобусе, позже заявил крëстному, что он сильно преуменьшил свои изменения.

На остановке его ждал практически незнакомый мужчина, очень мало напоминавший увиденный раньше живой скелет. Всё такой же высокий, но с собранными в небрежный хвост тëмно-рыжими волосами, зелёными глазами и очках в чёрной металлической оправе. Одет он был совершенно по-магловски — потëртые джинсы с кожаным ремнём, немного поношенная чёрная майка с принтом какой-то музыкальной группы и не новые чёрные кроссовки. Накинутая на плечи простая чёрная кожаная куртка контрастировала с кольцами на пальцах, обилием грубых браслетов на руках и несколькими плетëными шнурами с подвесками и клыками на шее. В общем, увидев его, тётя Петуния упала бы в обморок. Ну или оглушила бы своим визгом всю округу. В ответ на недоумение, мужчина знакомо оскалился в улыбке и на мгновение снял очки — и смутно знакомое, непримечательное лицо на миг стало отчётливо узнаваемым! И на всю его растерянность мужчина ответил лишь лающим смехом! Отведя его в сторону и критически осмотрев, крёстный слегка взмахнул спрятанной в рукаве палочкой — и надетые на Гарри старые вещи Дадли вдруг стали ему по размеру, чуть обновились и будто отутюжились. И не успел он даже толком всё осознать, как Сириус потащил его в находящееся неподалёку кафе, заявив, что ещё не обедал. Гарри тогда совершенно не понимал, что именно они забыли в магловском кафе. Оно даже не было пустым! Но Сириус лишь отмахнулся от его тревог и попросил дождаться заказа. И, дождавшись, пока принесут нечто под названием «бизнес-ланч», оказавшийся целым набором блюд, с ухмылкой повернул навершье одного из перстней и принялся объяснять. Очки оказались артефактом, не позволяющим сосредоточиться на чертах лица, а кольцо не позволит подслушивать. И да, по современным Министерским меркам, оба предмета темномагические. Тут-то Гарри и прорвало, но Сириус лишь засмеялся, заявив, что по тем же меркам даже Распределяющая Шляпа является очень тёмным артефактом. Как и «живые» портреты.

Гарри ухмыльнулся воспоминаниям — да, его крёстный действительно не был законопослушным. Ну и что? Для Гарри тоже было страшным шоком узнать, что непростительные заклинания, в том числе и убивающая зелёная Авада, были запрещены к применению к людям только в 1717 году! Да и в отличие от большинства вроде как самых обычных и законопослушных волшебников, Сириуса совершенно не волновал тот факт, что Гарри говорит на парселтанге⁽²⁾!

— Знаешь, — немного задумчиво протянул Сириус, с отстранëнным взглядом помешивая горячий суп в своей тарелке, стоило вспылившему подростку сгоряча выдать столь неприятный секрет, — тринадцать лет назад мы с твоим отцом сильно сглупили, считая предателем Лунатика за один факт ликантропии. А ведь если бы мы не думали стереотипами, могли бы и догадаться, что Хвост был гораздо более ненадëжен.

Вздохнув, Сириус всë-таки зачерпнул ложку и принялся доедать свою порцию:

— Знаешь, у меня есть кузина, чистокровная Блэк, — вдруг продолжил он, и Гарри немного растерялся от перемены темы. — Она вышла замуж за маглорожденного и родила дочь-метаморфомага. А ведь у нас, Блэков, метаморфы уже более трёхсот лет не рождалось. Да и, Гарри, все волшебники — одна большая древняя деревня, все друг другу какие-то родственники, и тот же Слизерин не с неба свалился. Так что у Поттеров вполне могли быть в роду змееусты, и, учитывая все предрассудки, они вполне могли это скрывать, и так уж вышло, что тебе просто некому рассказать семейную тайну. Да и мы не знаем, из какого рода происходила твоя мать.⁽³⁾

О да, Гарри тогда сильно вспылил, оскорбившись недооценкой всей серьёзности шрама и его связи с Волдемортом! Да вот Сириуса это совершенно не впечатлило. И, в отличие от Дамблдора, он хотя бы попытался объяснить ситуацию. Чистокровного волшебника совершенно не удивил тот факт, что необычный шрам, оставшийся после необычных событий, обладает необычными симптомами. А шрам после Авады, ровно как и выживание после неё, уж точно не назовёшь обычным событием. И, как следствие, Гарри обзавёлся ещё одним браслетом.

Гарри недовольно вздохнул и раздражëнно посмотрел в зеркало на свой покрасневший шрам.

«Неудивительно, что попала какая-то «инфекция», — в ответ Сириус только пожал плечами. — Нужно лечить, мало ли что было тогда на этом змеемордом? Кстати, Гарри, разве ты не слышал о заклинании «Табу»?⁽⁴⁾»

Чего Гарри совсем не понимал, так это почему никто из взрослых обо всём этом ему даже и не намекнул? Почему никто так и не объяснил, что пресловутое «Тот-кого-нельзя-называть» появлялось не из-за абстрактного страха, а вполне конкретного заклинания? И неужели его тогда, ещё маленького, даже не показали целителю? Скривившись, он направился к тумбочке и достал тёмный магловский дорожный блокнот.

Привет, Сириус!

Извини, что пишу так рано, но сегодня ночью произошло что-то странное…

* * *

1) Сова Гарри. Джоан Роулинг нашла имя Святой Ядвиги в книге средневековых святых. Оно происходит от Хедвиг — скандинавского имени, означающего женщину-воина или битву. Я не понимаю, откуда при переводе взялась «Букля»

Вернуться к тексту

2) Маги-змееусты (англ. Parselmouths), владеющие им, способны разговаривать со змеями.

Вернуться к тексту

3) Отдел Тайн еще в 1672 году проводил исследование, и вышло, что у каждого маглорожденного есть в предках волшебник. Информация взята из «Примечаний Альбуса Дамблдора к сказке «Зайчиха Шутиха и её пень-зубоскал»».

Вернуться к тексту

4) Отсебятина, но я не верю, что Волдеморт не пользовался этими чарами ранее. Ведь слова «Тот-кого-нельзя-называть» не могли возникнуть на ровном месте.

Вернуться к тексту