Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Подмастерье из Уилла был так себе.
Он, как и любой сказочный принц, ничего толком не умел делать: поменять замок на цепочке было для него практически непосильной задачей. Но, несмотря на свою неумелость, он отличался большим упорством и трудолюбием. Долгая работа его не пугала, он с удовольствием брался за неё и, скрепя зубами, пытался довести всякое дело до победного конца. Он прекрасно подменял меня в лавке: его радушие привлекало клиентов, и я начал замечать, что на ремонт всё чаще и чаще сдавали дамские часики и браслеты с неумело сломанными замками.
Девушки, по всей видимости, очень любили моего сияющего юного помощника.
Уилл приходил к восьми тридцати, открывал лавку и начинал принимать заказы. Так всё было устроено: он принимал заказы, а я безвылазно сидел в мастерской и выполнял их. Иногда удавалось закончить пораньше, и в такие дни я выходил в лавку. Мы пили чай, выставляя чашки прямо на стеклянные витрины, и Уилл пересказывал самые актуальные новости Зачеловечья.
— Ходят слухи, — доверительно сообщал он мне, — что Великий Король собирается искать Святой Грааль. Думаю, перед этим будет ещё один Карнавал…
— Карнавал? — переспрашивал я.
— В честь каждого нового рыцаря устраивают Карнавал, — объяснял Уилл, тут же меняя тему:
— Как думаете, Великий Король заедет к нам перед походом?
— Ну-ну, — украдкой улыбался я, — если отправляешься за Святым Граалем, лучше сходить к кузнецу, подковать свою лошадь и заточить острый меч.
— Ничего вы не понимаете…
Конечно, он был прав: я ничего не смыслил в жизни Зачеловечья.
По правде сказать, в последнее время я перестал толком понимать, кто я такой. Моя дневная жизнь осталась практически неизменной, я всё ещё жил в маленьком городишке в тридцати милях от Лондона, работал часовщиком с девяти утра и до заката.
Жизнь ночная больше напоминала хаос. Всё реже по ночам я оказывал услуги именно часовщика: теперь я просто стал разнорабочим, выполняющим все прихоти моих зачеловеческих клиентов. В мою лавку нет-нет, да и заходила какая-нибудь ведьма, требующая выгравировать на котле дарственную надпись. Однажды ко мне даже приходил крысолов — ему срочно нужна была мышеловка, и мне пришлось потратить два с половиной часа на её создание.
Словом, я бы абсолютно не удивился, если бы после заката в лавочку наведался сам Король Артур и потребовал отлить подковы для его коня.
Двойственность моего положения удручала. Вопрос «Кто я такой?» возникал в голове всё чаще. Сон, теперь и без того короткий — я уходил спать к трём, а просыпался к восьми — стал беспокойным. Кто я? Часовщик или просто слуга? Человек или часть Зачеловечья?..
После вечернего чая поток покупателей обычно сходил на нет. Я забирал Уилла в мастерскую, где учил его рисовать и разбирать чертежи, отливать грубые детали и складывать самые простенькие системы в пару звеньев. Полтора часа занятий действовали отрезвляюще. Любимое дело успокаивало, да и старания Уилла меня несказанно радовали. Он внимательно слушал теорию и прекрасно всё понимал. Подводила практика: тонкие бледные королевские пальцы не были созданы для работы с мелкими прихотливыми деталями. Урок я заканчивал ровно в восемь тридцать, ученик откланивался, подметал лавку перед уходом, (подметать у него получалось пока что лучше всего) и уходил домой в Зачеловечье. Мне оставалось только ждать ночных клиентов.
Так мы провели два с половиной месяца.
В понедельник, во время вечерней работы с чертежами, Уильям был, на удивление, рассеян. Признаться, я никогда не замечал за ним такой суетливости и обеспокоенности — он беспрестанно грыз карандаш, вертелся на стуле и долго не мог высчитать необходимые параметры для махового колеса, потому что постоянно ошибался в арифметике.
— Чарли, — спросил он перед уходом, — к тебе когда-нибудь заходил человек в чёрном плаще?
— Не припоминаю, — ответил я, убирая чертежи паровой машины в шкаф. — А что?
— Да так… — задумчиво проговорил он, натягивая на себя пальто. — Какой-то тип стоял сегодня у вывески два часа, а потом ушёл…
Во вторник состояние моего ученика заметно ухудшилось — он выглядел нервным, вечно озирался и пугался любого скрипа. Вечером Уилл сообщил мне, что сегодня тот странный мужчина зашёл в лавку, внимательно осмотрел висящие на стенах часы, но не стал ничего покупать или сдавать в ремонт.
— Это не обычный покупатель, — быстро проговорил он, нервно сжимая края своего цилиндра. — Он из Зачеловечья, это точно.
— И что же? — я стёр со стола металлическую крошку. — У нас тут много ваших клиентов…
— Этот другой, — покачал головой Уильям и быстрым движением напялил шляпу на затылок. — Он… опасный.
Ясным утром среды, где-то около десяти часов, он зашёл ко мне на негнущихся ногах и пролепетал:
— Чарли, там посетитель…
— Так прими его, это твоя работа, — откликнулся я, не поднимая головы. Я очень не хотел отвлекаться — впервые за долгое время мне попалась интересная поломка: спешащие наручные часы с абсолютно идеальной пружиной внутри.
— Он говорит, что ему нужны именно вы.
На нём не было лица. Я вдруг почувствовал сильное раздражение: шутка ли, из-за того, что мальчишка боится поговорить с каким-то человеком в плаще, я должен отвлекаться от работы. Я не смог сдержаться и тихо выругался себе под нос, а потом уже громче добавил:
— Сейчас приду.
В лавку я вышел прямо так: в рубахе, рабочем фартуке и в задранных на лоб лупа-очках. Происходило что-то неладное. Меня не покидало чувство, что внутри лавочки что-то переменилось, но что именно, я никак не мог понять. Я будто смотрел в старое, потускневшее зеркало: видел всё то же, что есть на самом деле, но будто смотрел в другой мир.
Уилл сидел на стуле в уголке. Стоило мне только переступить порог лавки, как он вскочил и юркнул в коридор, ведущий в мастерскую.
У прилавка стоял худой тип в чёрном плаще. Он по-свойски опирался одной рукой на прилавок, и от его руки по дереву расползалась паутинка тонких, еле заметных трещин. Со скучающим видом тип крутил в воздухе маленькие стеклянные шарики. Шарики бегали вокруг его костлявой ладони, мерцая ледяным белым светом.
— Доброе утро, — поприветствовал я его. — Я Чарльз Дей. Чем обязан?
Я понял, чего так испугался Уилл — странное телосложение посетителя привело в замешательство даже меня. У него были длинные, относительно всего тела, ноги; он был угрожающе высок — так и норовил задеть своим цилиндром потолок. Редко встретишь людей ростом больше, чем семь футов, а этот был высотой во все девять.
Он повернул голову в мою сторону и выпрямился. Я заметил, как трещины, только-только образовавшиеся на стойке, с тихим хрустом срослись обратно, будто их и не было. Шарики исчезли, как только он взмахнул рукой. Пронзительно-голубые глаза испытующе уставились на меня.
— Я Контролёр Магических Человеческих Лавок, — сухо произнёс мужчина, и хотя голос его был приятным и бархатным, внутри меня что-то дрогнуло. — Значится, вы хозяин часовой лавки «Тёмный Час»?
— Всё так, — подтвердил я.
Контролёр кивнул, и достал откуда-то из складок плаща свиток. Плащ, непроницаемо чёрный, казалось, колыхался на ветру, хотя ни сквозняка, ни малейшего ветерка в лавке не было.
— Заново открылись, значит? — в руках посетителя появилось длинное орлиное перо. Я хмыкнул — мне показалось забавным увидеть орлиное перо в руках мужчины с орлиным носом.
— Я и не закрывался, — серьёзно ответил я, — работаю уже семь лет.
— Нет-нет-нет, у меня указано, что вы приостанавливали деятельность на семь лет из-за временной неспособности Часовщика контактировать с нашими подданными! — скука мгновенно пропала с белого тощего лица. — Здесь написано, что предыдущий владелец лавки, Гарольд Дей, был отправлен в Зачеловечье. А вы почему отказались принимать клиентов?..
Его голубые глаза, единственное, что вообще имело в нём цвет, казалось, пожирали меня.
Он всё знал.
Эта мысль непроизвольно всплыла у меня в голове. Что такое «всё» я не мог сказать, но чувствовал, что если сейчас задам правильный вопрос, то непременно получу на него такой долгожданный ответ.
Огромных сил мне стоило сохранить самообладание.
— Вы знаете, куда именно забрали моего отца? — очень небрежно осведомился я, но сделал это настолько наигранно, что на лице Контролёра зажглась страшная, пугающая улыбка.
— В Зачеловечье, — мурлыкнул он, пристально разглядывая меня. — Знаете, так обычно бывает с людьми, когда они становятся нелюдями…
Я чувствовал себя мышью в кошачьих лапах. Хотя мышь, наверное, чувствовала бы себя рядом с котом в большей безопасности.
— Что вы имеете в виду?
— Да так, неважно, — по всей видимости, моя растерянность доставляла ему удовольствие, — это дела давно минувших дней… Так сколько, говорите, вам лет?
— Мне двадцать один, — с досадой, свойственной шестилетнему проигравшему мальчику, откликнулся я.
В этой партии я проигрывал, и, судя по всему, мне не стоило рассчитывать даже на ничью.
— Тогда что ж вы мне голову морочите! — с наигранной усталостью проворчал мой соперник, отмечая что-то в свитке. — Понятно, почему вы были неспособны! Мы же не можем пускать наших жителей к несовершеннолетним! Для жителей Человечья вы можете быть хоть сто раз открыты, но для нас — нет! Но теперь в часовой лавке «Тёмный Час» работает совершеннолетний Часовщик, я правильно понял?
— Да.
— Название будете оставлять тем же? — деловито поинтересовался он.
— Да, — я невольно улыбнулся. — Хорошее название для лавки с нечистью.
— Понял, — в свитке снова появилась пометка. — Что за мальчик с вами работает? Человек? Кровный родственник? Вольнонаёмный?
— А это ещё зачем? — я напрягся. Легко отвечать на вопросы о себе, но говорить хоть что-то о Уилле в мои планы не входило.
— Запишу его в сотрудники, — пояснил мужчина, — чтобы всякие особенно злостные посетители не смогли порвать его в клочья. Или смогли, но потом понесли за это наказание… Так вот, кто он?
— Это Уилл, мой ученик, — я очень старался не сболтнуть лишнего. — Он ваш, зачеловеченский.
— А я-то думаю, почему лицо такое знакомое… — усмехнулся Контролёр, вписывая внеочередную строку. — Принц, значит, Уильям. Странный у вас, конечно, выбор подмастерья. Обычно используют филинов или воронов, а вы наняли принца… Хорошо. Я правильно понимаю, что вам принадлежит лавка «Тёмный Час», площадью в двадцать два ярда; мастерская, площадью в девятнадцать ярдов; и комната на втором этаже, площадью в двенадцать ярдов?
— Правильно.
— Верно ли утверждение, что ближайшая от вас бакалея находится в двухстах восемнадцати ярдах вверх по улице?
— Верно.
— Чудесно, — ледяные глаза пробежались по бумаге, и Контролёр протянул её мне. — Тогда, прошу вас, ознакомьтесь с правилами.
Я недоверчиво принял свиток, который оказался куда тяжелее и больше, чем можно было предположить, и аккуратно положил его на прилавок. Сверху, каллиграфическим почерком было выведено:
«Договор с Чарльзом Деем на предоставление услуг Часовщика для жителей Зачеловечья.
Я, Чарльз Дей, двадцати одного года отроду, хозяин лавки «Тёмный Час» обязуюсь выполнять следующие правила:
• Оставлять лавку открытой каждый день и каждую ночь, пока являюсь Часовщиком;
• Предоставлять свои услуги каждому жителю Зачеловечья, который в них нуждается;
• Браться за любой заказ жителя Зачеловечья, пришедшего ко мне после заката;
• Брать оплату за свои услуги не больше, чем в три шиллинга;
• Перемещаться только в пределах своей лавки, площадью в двадцать два ярда; мастерской, площадью в девятнадцать ярдов; комнаты располагающейся над мастерской, площадью в двенадцать ярдов; территории, вокруг моего дома радиусом в два ярда, и до бакалеи, находящейся в двухстах восемнадцати ярдах вверх по улице;
• Выходить из лавки, только если того требует клиент.
Взамен, жители Зачеловечья обязуются не совершать покушений на мою жизнь и жизнь моего подмастерья Принца Уильяма Даацского из Зачеловечья.
Я предупрежден, что в случае несоблюдения мною этих правил, последует Расплата».
Внизу стояла строка для подписи.
— И что такого в этих правилах? — поинтересовался я, отрываясь от договора.
— Хотите сказать, что вы их уже видели? — нахмурился Контролёр и пристально посмотрел на меня.
— Не видел, но живу по ним всю жизнь. Перед уходом их завещал мой отец.
Контролёр нахмурился ещё сильнее.
— Странно, очень странно… Имя у вас такое… знакомое… будто бы уже… Надо было поискать… — еле слышно и зло прошептал он себе под нос, пересматривая договор. — Впрочем, давайте дальше. Есть ли у вас ко мне какие-то вопросы?
Это был второй шанс.
Вопросов было предостаточно, но из-за охватившего меня волнения, я позабыл их все.
— Есть, — пролепетал я. — Скажите мне, кто я? В чём мой смысл?
Мои слова прозвучали жалко, глупо и отчаянно.
Шанс был потерян. Я проиграл прежде, чем бросил кости. Прежде, чем раздали карты.
Глаза Контролёра насмешливо блеснули.
— Только вы сможете ответить на эти вопросы, Чарли, — проговорил он со снисходительной улыбкой, — а пока просто помогайте нам. Мы не просим от вас большего, чем просто помощь. Что-нибудь ещё? Если нет, то оставьте каплю своей крови на месте подписи, да и дело с концом. Вам, кстати, нужна игла?
В моей голове даже не промелькнуло мысли об отказе. Вся моя жизнь и так подчинялась указанным в пергаменте правилам, и более того, она мне нравилась. Несмотря на всё, в лавке я, пожалуй, был действительно счастлив.
Тогда стоило ли что-то менять?
— Да, пожалуй, что нужна.
Контролёр провёл в воздухе своими тощими пальцами, и в руках у него появилась длинная острая игла. Он нагнулся ко мне, заботливо взял мою левую ладонь и приподнял её над свитком. Его пальцы были мертвенно холодными, настолько, что меня пробил озноб.
— Меня зовут Ник, — хищная улыбка, полная белоснежных острых зубов, исказила и без того пугающее лицо. — Мы ещё встретимся с вами, мистер Дей.
Он занёс иглу. Мрак сгустился над его головой и окутал всю лавку. Кто-то в этой темноте сверлил меня внимательным, почти презрительным взглядом.
У меня перехватило дыхание. Послышался выстрел, треск и чей-то низкий голос проговорил:
— Договор на Чарльза Дея уже был.
И через секунду наступила полная тьма.
Когда я очнулся, было уже темно. Уилл в панике твердил, что пытался привести меня в чувства несколько часов к ряду, но у него так ничего и не получилось, и поэтому он закрыл лавку пораньше. Он надеялся, что я не буду его за это ругать.
— Не буду, конечно, не буду, — я рассеянно потрепал его за плечо. — Иди домой, дружище, мне как-то нездоровится…
Перед моими глазами плясали образы, которые я не хотел вспоминать: тени, собачий вой, очки и треск лампы… Кем был мой отец?.. Почему его забрали?.. Почему моё имя казалось знакомым и что, наконец, значили слова о людях и нелюдях?..
Я долго осматривал свою левую ладонь в лупа-очки, но так и не увидел на ней царапины или пореза, хотя, по моим внутренним ощущениям, игла должна была оставить на коже хоть какой-то след.
Что-то изменилось... Обходы по мастерской не давали ровным счётом никакого результата. Всё в моей каморке было неизменно: и очаг, и заваленный можжевеловый стол, и миллион шкафов, комодов и контейнеров. Золотой ключ, подаренный выродком, всё ещё лежал в ящике, там же, где я его оставил в последний раз…
Я пристально осмотрел лавку в надежде, что найду хоть что-то, что напомнило бы о произошедшем. Чем больше времени я на это тратил, тем тревожнее мне становилось. За окном всё так же висела вывеска «Тёмный Час. Часы, ремонт цепей, механизмов любой сложности, а также ювелирные услуги и детские игрушки», в углу всё так же стоял стул и витрины, между которыми высился маленький стол-прилавок. По стенам всё так же висели часы: с кукушками, напольные, стоящие и идущие… Всё было как обычно, но как-то иначе одновременно.
Я дважды осмотрел всю лавку вдоль и поперёк, пока не увидел на стене деревянную раму. Красивая, чёрная, лакированная, она была повешена на маленький гвоздик между моими первыми настенными и последними отцовскими часами. Внутрь неё был вставлен «договор с Чарльзом Деем на предоставление услуг Часовщика для жителей Зачеловечья», весь измазанный чем-то бордово-коричневым. Я не сразу понял, что это моя кровь. Хотя откуда взялась кровь, если на моей руке не было ни малейшего пореза?..
К рамке была прикреплена записка, на которой всё тем же витиеватым почерком красовалось:
«Не дождался пробуждения. Ушёл на Риджент-стрит, в Лондон, к следующей лавке. Подписывать новый договор не пришлось, нашёлся твой старый. С почином, Чарли! Твой Контролёр Н.
P.S. Не волнуйся, я вписал в старый договор Принца Уильяма».
Я всмотрелся в бумагу — она выглядела куда желтее, чем та, которую я собирался «подписывать» сегодня. Острые, выцветшие от времени буквы гласили:
«Я, Чарли Дей, десяти лет отроду, обязуюсь стать Часовщиком после ухода своего отца, Гарольда Дея, и выполнять следующие правила…»
Очень понравилось, спасибо большое! История увлекательная, понравился сеттинг, внимание к мельчайшим деталям и милые пасхалки. Прочла на одном дыхании как сказку
1 |
Ihtonicавтор
|
|
maria12
спасибо большое за такие тёплые слова! автор растрогался и пошёл есть торт и пить чай за ваше здоровье!! 1 |
Интересно! Спасибо!
1 |
Ihtonicавтор
|
|
1 |
Ihtonicавтор
|
|
Шегобишка
это вам спасибо за добрые слова! |
Lizwen Онлайн
|
|
Весьма подходящее для ноября чтение. Наполненный искусно созданными механизмами и всё же тесный и замкнутый мир часовой лавки и причудливое Зачеловечье. Много фантазии, занимательность, таинственность и в то же время постоянно встающий перед героем моральный выбор. Кажется, что он безропотно принимает свою роль мастера, полностью посвящающего свою жизнь обслуживанию своих частно странных заказчиков, даже не очень пытаясь понять происходящие сверхъестественные события, но умеет в нужный момент проявить стойкость. Местами понятно, что писал любящий английскую культуру русский автор (насколько мне известно, в англоязычной традиции персонифицированная Смерть - персонаж мужского пола).
Автору удачи в дальнейшем творчестве! 1 |
Ihtonicавтор
|
|
Lizwen
Спасибо вам большое за прочтение! Со Смертью вы верно подметили. Каюсь, захотелось соригинальничать и добавить больше интересных женских персонажей :) 1 |
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |