Шкатулка с нечистью (джен)

Госпожа Дымодрев наблюдала неприятную корреляцию между возрастом ведьмы и её желанием посещать шабаши.

Чем старше становилась госпожа, тем меньше ей хотелось лететь на шабаш. Нет-нет, идея шабаша всё ещё оставалась крайне привлекательной, но сил собираться, искать самую черную остроконечную шляпу, садиться на метлу и проводить вечер в компании не всегда приятных и не всегда знакомых девушек, не было.

К тому же молодые ведьмы старушек не очень-то жаловали. Госпожа Дымодрев всё чаще и чаще наблюдала косые взгляды, мол, что она вообще здесь забыла? Неужели ей действительно хочется танцевать сегодняшней ночью? Да она же еле разгибается…

В последние разы она и вправду слабо представляла, что именно забыла в Самом Чёрном Лесу в полнолуние. Танцевать ей не хотелось; презрительные взгляды смущали; матушка Лунаяр изволила слечь с ревматизмом, тётка Лисозим осталась дома мариновать чеснок, милая сестра Шипокрон сломала метлу, и потому поговорить было абсолютно не с кем.

Словом, удручуающее вышло мероприятие. В этом месяце госпожа Дымодрев от посещения шабаша решительно отказалась.

Но от встречи со старыми ведьмами она отказываться не собиралась ни в каком виде — ни в решительном, ни в нерешительном.

На следующий день после растущей луны она достала из закромов самый ароматный медовый табак, который у неё был. Она собрала его в три крошечных мешочка, привязала к каждому по письму с приглашением на «староведьминский шабаш», в программу которого входила приятная вечерняя беседа и игра в бридж. По одному для каждой подруги: для матушки Лунаяр, тётки Лисозим и сестры Шипокрон — и отправила с воронами подругам.

Утром следующего дня госпожа Дымодрев проснулась ни свет ни заря и принялась за уборку.

Ведьминские избушки крайне склонны становиться настоящим хламохранилищем против воли своей хозяйки. Домик госпожи не был исключением. На улицу была вынесена огромная куча самых разнообразных вещей. Их было настолько много, что впору было бы устроить ярмарку.

— Госпожа, а что это такое? — розовощёкая хозяйка чуть ли не перегибалась через тонкий покрашенный заборик, силясь рассмотреть торчащую из горы ярко-алую розу.

— Гм, — госпожа Дымодрев с особенным остервенением выбивала половичок. — Роза. Не видишь что ли?

— А почему она до сих пор красная?

— Она вечно красная, потому что тот, кому она была вручена, нашёл свою любовь, — госпожа Дымодрев отвлеклась от коврика. — Коли хочешь — забирай и проваливай.

Девушка поджала губы, но приоткрыла калитку, вбежала во двор, выхватила розу и исчезла восвояси.

— Госпожа Дымодрев, а что это за платье? Не уж-то ваше?

— Было моё лет так-этак двести назад. Коли хочешь — забирай и проваливай.

— Эй, ведьма, а что это у тебя там за книга такая?

— Зачарованный букварь. Коли хочешь — забирай и проваливай.

К концу дня от горы не осталось и следа.

На третий день госпожа Дымодрев надела выходное платье, широкополую шляпу, плащ и улетела в сторону базара. Там она повздорила с винщиком, который упорно твердил, что к пирогам вино ни то, что не нужно, а даже вредно.

— Ты мне зубы-то не заговаривай, — разочарованно покачала головой госпожа. — Я-то знаю, что к моим пирогам нужно десертное вино. И лучше всего — игристое.

— Нет таких, — буркнул винщик.

— У вас за прилавком чудесная бутылка москато, — ведьма, казалось, вот-вот испепелит винщика взглядом. — Плачу сто золотых.

Винщик, скрепя сердце, достал заветную бутылку.

На следующий день госпожа Дымодрев извлекла из сундука потрепанное зелёное поле для бриджа и привела его в порядок. Пересчитала игральные карты и наколдовала недостающие — пиковая дама с червовым валетом опять куда-то запропастились.

Пятый день стал днём готовки: госпожа Дымодрев приготовила по пирогу для каждого соседа.

— Это такое извинение заранее, — буркнула она, вручая черничный пирог в руки сына кузнеца. — У меня завтра будет шабаш.

Слух о приближающемся шабаше облетел всю деревню, но, впрочем, забылся быстро: куда интереснее было обсудить тот факт, что ни в одном пироге начинка не повторялась.

В день шабаша с абсолютно спокойной душой ведьма замешала тесто для шарлотки; любовно порезала яблоки, щедро усыпала их корицей и поставила в печь. Запах от её яблочного пирога разнёсся по всей деревне и куда-то дальше. Видимо, госпожа надеялась, что в случае, если матушка Лунаяр, тётка Лисозим и сестра Шипокрон потеряются, то с лёгкостью разыщут её домик по запаху.

Вечером госпожа Дымодрев завела Волшебный Диск и села в своё любимое кресло-качалку. Чёрный диск крутился в воздухе и играла какая-то странная, но на удивление приятная музыка.

Госпожа Дымодрев курила свою длинную трубку и ждала гостей.

Даже если шабаш выдастся так себе, неделя прошла просто замечательно.