Не смотри в окно (джен)

Однако зря я готовила целую пламенную речь, преисполненную праведного гнева. Как оказалось, пара дней — понятие не точное. И спать я ложилась в мягкую, но холодную постель в гордом одиночестве. Но заснула почти сразу. Наверное, сказывалось нервное состояние. Разбудил меня в этот раз не аромат кофе и даже не стук в дверь. Отвратительный высокий скрип. Вначале меня охватил ужас, но потом я вспомнила иссушенное дерево за окном и накрылась одеялом с головой, так и не открыв глаз. Но звук всё больше выводил из себя. Ещё немного, и я бы взяла топор и пошла самолично срубать эту нелепость среди ночи. Представлять, как бы глупо я сама при этом выглядела, уж очень не хотелось. Но чёртова ветка скрипела всё настойчивей, и я была уже готова воплотить в жизнь эту мысленную угрозу, как скрежет сменился ритмичным постукиванием. Такой звук я знала очень хорошо. Моё тело сковало от ужаса. Так звучит мерное, но нетерпеливое постукивание длинных женских ногтей по стеклянной поверхности.

Я старалась не дышать и вся против собственной воли обратилась в слух. Хотя в этот момент я бы всё отдала, чтобы оглохнуть и больше не слышать, как нечто, перестав перебирать пальцами, стало постукивать одним из них по окну. Словно привлекая внимание. После очередного такого стука я почувствовала, что у меня мокрое лицо. Я даже не заметила, что от страха не могу сдержать слёзы. Они пробивались сквозь плотно сомкнутые веки сами собой. Существо ещё какое-то время скрипело, стучало, всячески старалось довести меня до сердечного приступа, что у него прекрасно получалось. Во всяком случае, ни ног, ни рук я уже не чувствовала. Возможно, от напряжения. А может от шока. Но затем резко, а от того неожиданно всё стихло. Оглушительная тишина пугала ещё больше, чем жуткие звуки. Так я хотя бы знала, что оно за окном. Теперь же неведение сводило с ума.

Мгновение назад мне казалось, что ничего страшнее быть не может. В тишине ночи я поняла, как сильно я ошибалась. Я прислушивалась к каждому шороху, к лёгкому дуновению ветра за окном, но совершенно ничего не слышала. Мне даже пришла в голову пугающая мысль, что моя недавняя мечта сбылась, и я оглохла. Но я вдруг услышала, как жалко хлюпает мой нос, и мне показалось это так оглушительно громко, что я тут же задержала дыхание. Долго не дышать я не смогла, поэтому, сделав почти беззвучный выдох ртом, я сосредоточилась исключительно на этом действии.

Остаток ночи я так и провела в жарком коконе из одеяла, стараясь почти не дышать и прислушиваясь к малейшим изменениям вокруг моего убежища. Когда до моих ушей донеслись первые голоса птиц, я всё ещё не верила, что всё позади. Но, услышав знакомый голос за дверью, я всё-таки не выдержала и разрыдалась. Я не сразу выбралась из своего укрытия, страх всё никак не отпускал. Первое, о чём я подумала, едва высунула нос из-под одеяла: «Нужно уезжать отсюда! Можно даже не собирать чемоданы. Одежду новую купить можно. Или потом привезут. Главное — бежать отсюда как можно скорее».

Я была уже готова рвануть как есть, в короткой летней пижаме. Уже просчитывала, сколько больших шагов мне понадобится, чтобы долететь до двери, как меня пронзила мысль: нас привёз водитель, который сейчас в больнице. Ни у кого больше я здесь машин не видела. Я чуть было опять не расплакалась, но тут же вспомнила, что совсем недавно одна из горничных уехала отсюда прямо среди ночи. Значит, какой-то транспорт всё же был. Может, и до сих пор что-то есть. Я не видела гаража, но я и не всё обследовала. Как-то же сюда попадают продукты! Да и местные работники хоть иногда должны бывать дома. У них же наверняка есть свои семьи, своя жизнь. Значит, должно быть то, на чём они добираются хотя бы до трассы. Думать о том, чтобы пробежать эти несколько километров через лес в одиночку, на своих двоих, не хотелось. Но если выбора не будет, я готова была пойти и на это. Лишь бы оказаться как можно дальше от этого жуткого места. Собрав волю в кулак, я всё же выбралась наружу. Вокруг царил безмятежный покой тёплого летнего утра, словно и не было ничего.

Опасливо косясь на окно и ожидая, что в любой момент чудовище выпрыгнет, разобьёт его и, пробравшись внутрь, сожрёт меня, я быстро надела первое, что подвернулось под руку, и спиной двинулась к двери. И только оказавшись в коридоре, смогла выдохнуть. Хотя мне казалось, что теперь, когда я покинула комнату, нечто свободно ходит по ней, обнюхивает место, где я пряталась, трогает мои вещи своими ужасающими лапами с длинными когтями. Запугав себя окончательно, я стремительным шагом пошла прочь от двери в направлении гостиничного ресторана. Следовало первым делом выяснить, есть ли здесь машина.

Когда я вошла, в столовой уже почти никого не было. Ещё бы! Учитывая сколько времени я боролась со своими страхами, это неудивительно. Моему взору предстало двое мужчин, неспешно допивающих чай. Один из них, насколько я знала, работал в котельной, а другого, хоть и видела чаще, так и не поняла, чем он занимался. Если бы не пережитый страх, я бы вряд ли рискнула подойти к этим угрюмым, погрузившимся в свои мысли работягам. Но адреналин прекрасно вытеснял неловкость. Как выяснилось почти сразу, у гостиницы была только одна машина, на которой уехал её владелец, а для основного потока постояльцев использовались услуги такси, в отдельных случаях — частных перевозчиков. И уж совсем редко нанимался автобус для небольших групп. Но во всех этих ситуациях приходилось ждать транспорт почти восемь часов, при условии, что на выезде из города не будет пробок. И связываться с ними следовало заранее. Мало кто жаловал незапланированные выезды «к чёрту на рога». Постояльцы же выбирали это место именно из-за его расположения. Оказывается, бывают и такие.

Пока я мысленно испепеляла эту гостиницу вместе со всеми её обитателями, мои собеседники уже удалились исполнять какие-то свои ежедневные обязанности. И я не сразу сообразила, что не поинтересовалась, как же смогла та уволившаяся девушка незаметно покинуть это место. Не уж-то рёв двигателя и свет фар никто не заметил? И тут меня сразила догадка. Что если её тоже напугало это нечто? И она, поддавшись страху, просто убежала? Но как же тогда заявление об уходе и отсутствие её вещей? Нет, всё же она планировала это заранее, просто никого не осведомила. А машина могла ждать её на въезде. В любом случае, мне эти догадки ничем не могли помочь.

Поразмыслив немного, я пришла к выводу, что днём эта тварь не появится. Значит, был шанс дождаться такси без особого риска для жизни. И лучше всего это сделать там, где я буду не одна и где не будет окон. Я точно знала подходящее место. Попросив администратора вызвать машину, я сразу направилась к потайной комнате. Под конец пути я почти сорвалась на бег. Стоило мне войти в комнату и закрыть дверь, я прислонилась к ней спиной и медленно сползла на пол. Я не сразу поняла, что в привычном облике помещения не так, но спустя пару мгновений сообразила: кроме меня здесь никого не было. Но тусклое мерцание настенных светильников и извечный чайный сервиз говорили об обратном. Словно она где-то в помещении. Прячется за стеллажами или креслом. А может, что-то заставило её неожиданно выскочить, даже не погасив свет. Но как мы тогда разминулись? Другого прохода ведь не было. «Или я о нём просто не знаю?» Отпустивший было страх снова вонзил когти в моё сердце, рисуя в воображении устрашающие картины. Я так и не отлипла от двери, стараясь охватить взглядом всю комнату.

Не могу даже приблизительно представить, сколько я так просидела. Кажется, не меньше суток. А может неделю. Неожиданно что-то толкнуло меня в спину. Не знаю, как не закричала. Толчок повторился. Я поняла, что кто-то пытается открыть дверь. Успокоившись, я привстала, чтобы не мешать, как до моего слуха донеслось то, что я предпочла бы никогда больше не слышать — звук перебирающих по двери ногтей. Затем деликатное постукивание одним из них. Казалось, я исчерпала за эту ночь и утро весь свой лимит и уже должна была умереть от страха. Но мне хватило сил упереться в дверь, чтобы не дать ей открыться. Вдруг я услышала над ухом приглушённый деревом женский смех, и слова влились в моё сознание до боли знакомым голосом:

— Что ты делаешь? Я же знаю, что это ты. Больше никто не знает об этом месте. Открывай.

«Больше никто не знает…» — слова набатом бились в моей голове, словно там появилось второе сердце. И на нём скоро появятся первые шрамы, потому что я была уверенна — на первом они уже есть. Слёзы вновь полились ручьями, грозя затопить всё вокруг. Такая смерть была бы не настолько страшной. Друг оказался врагом. И каким! Такого не бывает! В реальной жизни такого не бывает!

— Ну, перестань. Это уже не смешно. Открой дверь.

Она ещё что-то говорила, но я почти не слушала. В конце концов, она перестала и ушла. Я слышала удаляющийся звук шагов.

Я всё никак не могла прийти в себя, осознать случившееся. Я ведь ни разу не видела её вместе со всеми. И, похоже, никого другого она по ночам не терроризировала. Но почему же она ничего не сделала, когда мы общались, когда пили чай? «Стоп. Чай! Я каждый раз пила чай, а затем меня словно выключало, как лампочку». Зачем она это делала? Что ей от меня было нужно? Почему именно я? Кто она? Правда ли здесь работает или… Я мгновенно вспомнила об администраторе и просьбе вызвать такси. Мне оставалось только переждать здесь. «Но что, если на лестнице меня уже поджидает эта странная особа. Или в одном из этих бесконечных коридоров? Как мне быть?» Я чуть не завыла в голос. Как можно найти выход из ситуации, где все выходы под охраной монстра из кошмаров. И ведь она совершенно ничего о себе не рассказывала. Меня вдруг осенило: «Имени её я по-прежнему не знаю». Сколько времени общалась, а об имени не переспросила. Если она вообще его хоть раз называла.

Почему-то этот факт делал её ещё страшнее. Словно какое-то чудище из снов, которое просто так гонится за тобой. Но ни что это, ни зачем оно это делает, не ясно. Зачем же она так подробно рассказывала обо всех тайниках и ходах в стенах? Обо всех ли? Может, хотела заманить сюда? Но ей удалось это сразу, так чего же тянула и не убила в тот же момент? А может, ей вовсе не смерть моя была нужна? Тут же представились персонажи Брэма Стокера и Энн Райс. И одежда, и причёска. Манеры опять же. Всё говорило в пользу этого сравнения. Этакая современная вампирша. А я, стало быть, её персональная ферма по производству донорской крови. Но ведь так быть не может. «Но и люди по фасадам не ползают, — напомнила я себе, — да ещё и на такой высоте! Если только они не мойщики окон со специальным снаряжением». Мне вдруг так захотелось надеяться, что это всего лишь затянувшийся розыгрыш. В самом начале я ведь именно так и думала. Если бы это оказалось правдой, я бы даже не стала на них всех по-настоящему злиться. Может, потом даже посмеялась бы над своими страхами. «Но почему же я не могу заставить себя в это поверить? Откуда эта абсолютная уверенность, что монстр реален?»

Часов на мне не было, а те, что лежали на столе, были слишком далеко. Отходить же от двери я не рискнула. Но мне казалось, что я провела здесь весь день. Может, меня уже ищут? Хотя раньше, когда я здесь засыпала, не искали. Но ведь я выказала явное желание уехать. Значит, мне как минимум, должны сообщить, когда подъедет машина. Значит, искать будут. «Но здесь не найдут». Всё-таки я должна была выйти из укрытия. Можно было попробовать позвать кого-нибудь, но вряд ли кто-то услышал бы. Крыло было почти необитаемо. А это место в отдалении от единственных жилых комнат. Здесь вроде был люк, но я пересмотрела слишком много фильмов ужасов, чтобы попытаться влезть в него. «Если только совсем ничего не придумаю. Но она может ждать внизу…» Ход моих мыслей прервал клочок бумаги, проскользнувший под дверью и шаги. Куда более тихие, чем раньше. Я бы вообще их не расслышала, если бы не сидела на полу под дверью. «И как она смогла так незаметно подкрасться? Неужели всё это время была так близко?» Придя в себя от шока, я очень медленно подняла листок и, развернув, уставилась в аккуратно выведенные буквы: «Оставайся там до утра. Никуда не выходи и не открывай дверь, что бы ни услышала. Веди себя тихо. Я вернусь утром».

«Она вернётся за мной утром! Нужно срочно бежать! Но как? Куда?» Я снова перечитала записку: «не открывай дверь», — что это могло значить? «Это даже на угрозу не похоже. Но тогда что же это? Может, пытается меня запутать? Запугать? У неё это блестяще получается». Меня разрывали противоречия: с одной стороны читалась явная угроза возвращения, а с другой — что? Чего же она пыталась добиться этой запиской? Выманить меня из укрытия или же, напротив, заставить остаться здесь? Почему до утра? Что она собиралась делать ночью? «А что если хочет всех перебить, а меня оставить здесь, чтобы под ногами не путалась и никого не предупредила? Почему именно этой ночью, а не, скажем, вчера? Или вообще задолго до моего приезда? Опять же, почему именно я? Группа крови ей моя, что ли, пришлась по вкусу?» От нескончаемых вопросов голова уже раскалывалась, а ответов так и не находилось. И я решила, что надо что-то делать.

— Я останусь в этой комнате. Но на своих условиях.