Корвин, черный лебедь (гет)

Мистрис Вайлетта, которая всегда выглядела как воплощение вечной юности, с горькой усмешкой рассматривала в зеркале морщины, что появились в последнее время вокруг ее прекрасных глаз. Процесс распада начался, и его уже было не остановить и не замедлить. Грант-ведьма Шепчущей Чащи задумчиво перебирала магические и не очень магические вещи на своей полочке для артефактов. Она взяла в руки осколок кристалла связи и со вздохом погладила его. Этот осколок был не просто красивым камешком, это был артефакт старой, забытой магии, способной переносить голоса и изображение сквозь пространство. Второй осколок находился у Корвина, ее бывшего ученика и пасынка, что четыре года назад убежал из дома, чтобы жить самостоятельной жизнью. Вайлетта несколько раз тайно посетила место, где обосновался Корвин, чтобы удостовериться, что с мальчиком всё в порядке. Она надеялась, что однажды Корвин соберётся с мыслями и решится поговорить с ней, ведь она скучала по нему. Именно поэтому она попросила мастера Фунгуса передать Корвину второй осколок, но гордый юноша до сих пор ни разу с ней не связался.

Вайлетта заметила, что кристалл запылился, вздохнула, обмахнула его перьевой метелкой и вернула на место. Ладно, решила она, она сама вызовет Корвина на разговор, когда придёт время прощаться.

Однако пришло время позвать мастера Фунгуса. Не стоит откладывать. Этот маг был близким другом Вайлетты и отличался невероятным умом. Поэтому только ему она могла доверить заботу о своём наследстве, которое останется после её ухода. Сегодня был подходящий день для такого разговора. Вайлетта взяла в руки ещё один кристалл, вторая половинка которого находилась у Фунгуса.

Вайлетта начала тереть пальцем камень и продолжала это делать, пока кристалл не засиял, и на его самой крупной грани не появилось изображение старого мага.

— Мистрис Вайлетта! Здравствуй, дорогая! Чем могу быть полезен? — раздался мягкий и приветливый голос мастера Фунгуса.

— Мастер Фунгус, долгих вам лет жизни и неугасаемого интереса! Мне нужна ваша мудрость, но вопрос деликатный, и я бы не хотела обсуждать его через кристалл.

Фунгус не стал возражать, кивнул своей шляпкой-головой:

— Буду через пять минут, милая Вайлетта! — прозвучал голос из кристалла.

Вайлетта выглянула в окно и увидела, как на поляне возле её дома задрожал воздух. Спустя мгновение на траве появился мастер Фунгус — человек-гриб. Точнее, он словно вырос из земли, как настоящий гриб, только гораздо быстрее. Увидев Вайлетту в окне, он улыбнулся ей с добродушной и немного смущенной улыбкой и помахал рукой. Вскоре он уже стоял в комнате ведьмы.

— Вайлетта, моя уважаемая подруга! — пробасил Фунгус. — Прости, что я решил появиться таким образом, а не воспользовался порталом. Вырастить меня гораздо дешевле по ингредиентам.

— Не стоит извинений, дорогой Фунгус, — отмахнулась Вайлетта. — Мне очень приятно, что ты так быстро отреагировал на мою просьбу.

— Чем же на этот раз ты нарушишь мой покой? Надеюсь, это не чай из ядовитых лилий? После прошлого раза я всё ещё под впечатлением.

— Ничего подобного, Фунгус, — с грустью улыбнулась Вайлетта. — Просто я умираю и хочу, чтобы ты стал моим душеприказчиком. У меня есть несколько неприятных секретов, опасных артефактов и огромный склад ядовитых растений. Я не хочу, чтобы всё это попало в чужие недобрые или глупые руки. А так же ты проследишь, чтобы Корвин и ведьмы из клуба «Вжух» получили то, что причитается им по моему завещанию. 

Фунгус почесал за ухом, рассыпав несколько блестящих маленьких грибных спор.

— Ну, с этим я справлюсь, — пробормотал он. — Но… Что-то твоя шутка не смешная. Или… Подожди, ты не шутишь? Что это значит: «Я умираю»? С твоими возможностями ты могла бы жить и жить! Сто лет — это вообще не срок для мага! Я знал магичек, которым перевалило далеко за восемьсот лет! Что это за шутки такие?

Фунгус плюхнулся в кресло, словно ноги не могли держать тело после такого неожиданного известия. С самым озабоченным видом он посмотрел на Вайлетту. Его лицо, если это можно было назвать лицом, выражало смесь удивления и ужаса. 

— Возможно, тебя околдовали? Или наложил проклятие какой-то ревнивый колдун, у которого ты увела букет цветов папоротника?

Вайлетта вздохнула, изящно стряхнула невидимую пылинку со своего платья и ответила:

— Нет, Фунгус, ничего подобного. Это… отравление маной. Ведьма, не нашедшая ученицы, погибает от избытка собственной магии. Она словно… сгорает изнутри. Слишком много силы, слишком мало того, кому её можно передать. Как бутыль с нитроглицерином, забытая на солнце. Ба-бах! — и ведьмы нет.

Фунгус удивлённо покачал грибной головой, из которой выпало несколько спор.

— Нечто подобное я слышал в своё время, — пробормотал он, погружаясь в свои тысячелетние воспоминания. — Кто-то говорил мне о такой ужасной судьбе. Но я подумал, что это преувеличение, приправленное толикой мифологии.

— У мужчин с этим гораздо проще, — произнесла Вайлетта. — Женщинам, к сожалению, не всегда так везёт. Ведьмы не любят говорить об этом, потому что это считается неприличным, как обсуждать месячные.

— О, оказывается, дело гораздо серьёзнее, чем я думал! Но, Вайлетта, скажи же, что ты нашла себе ученицу! Я знаю, что ты не так наивна и наверняка думала о будущем и о том, что этот день когда-нибудь настанет.

Вайлетта грустно улыбнулась. Её юная внешность резко контрастировала с тяжестью её слов.

— Я никого не нашла. Ты же не человек, а антропоморфный гриб, поэтому тебе неизвестно, что в нашем мире дети, подходящие на роль учеников ведьм и магов, — это страшный дефицит. Иначе бы ведьмами и колдунами становились все, кому не лень, ты же понимаешь. И хватит вглядываться в меня, как будто ты хочешь найти следы болезни! Да, это морщины. Первые признаки уже появились.

Голос мастера Фунгуса, обычно звучный и добродушный, в этот момент стал тихим и взволнованным, словно шелест осенних листьев на ветру.

— И… сколько времени тебе осталось? — спросил он, боясь услышать ответ.

Вайлетта вздохнула, и её глаза, обычно яркие и веселые, потускнели, будто старое стекло.

— Месяца два-три, — ответила она спокойно, с непривычной для неё ноткой печали. — Может быть, чуть больше, но ненамного. Мана уже начинает разъедать меня изнутри. Это чувство… словно ты постепенно сгораешь в медленном, болезненном пламени. Я чувствую, как мои силы тают, будто снег под мартовским солнцем. Это неприятное ощущение.

Фунгус на некоторое время погрузился в размышления. Он лихорадочно искал решение проблемы, но его оптимизм, который был так характерен для начала их разговора, уже угасал. Этот вопрос оказался гораздо серьёзнее, чем он мог себе представить.

— Если ты найдёшь ученика, — медленно произнёс он, тщательно подбирая слова, — ты исцелишься?

Вайлетта кивнула, её лицо оставалось спокойным, но Фунгусу показалось, что в глазах ведьмы промелькнула тень отчаяния.

— Да, Фунгус, — произнесла она тихо. — Передача магии… Это может остановить процесс и даже обратить его вспять. Но… Где мне найти ученика? Найти свободного, подходящего для обучения ребёнка в Волшебном Лесу и королевствах — это как отыскать еловый рыжик в берёзовой роще! Я не сказала тебе, что есть ещё одно обязательное условие…

Этот ребёнок должен быть совершенно нелюбим, никому не нужен, словно сорняк, который необходимо вырвать с корнем. Но в нашем добром мире нет таких детей, которые были бы лишены любви. 

— Неужели совсем нет? — удивился Фунгус.

— Даже если и есть, то очередь на них расписана на двести лет вперёд. Я ведь не единственная ведьма, ты же знаешь! Поэтому я даже не пыталась искать.

— У меня были надежды на Корвина, — прошептала она с горечью в голосе. — Но оказалось, что он совершенно не способен впитывать магию. Учить его — как решетом воду носить. Сколько я ни пыталась, ничего не получилось. Из него невозможно было сделать ученика. Совсем.

Фунгус промолчал, осознавая, что ситуация действительно почти безвыходная. Найти ребёнка, полностью лишённого любви и привязанности, в мире, где даже самые ядовитые грибы находят своих поклонников, — задача не из лёгких. Или, как он любил говорить, из разряда невозможных целительных процедур в области некромантии.

Вайлетта тоже молчала, и Фунгус погрузился в размышления, слегка раскачиваясь, словно на ветру. Наконец, он произнёс, и его голос прозвучал глухо, будто он сам за это время стал гораздо старше:

— В иных мирах… такие дети встречаются чаще. В мирах, где любовь — редкость, а жестокость — норма. Я кое-где бывал в своё время, и я знаю это.

Вайлетта покачала головой, на её губах появилась горькая ироничная улыбка.

— Я сама связана ограничениями, Фунгус, — ответила она. — Я не могу покинуть мир Волшебного Леса. Если я это сделаю, то уже не смогу вернуться. Это не просто желание, а магическое ограничение, осколок старого заклятья.

Фунгус удивлённо приподнял бровь и посмотрел на ведьму с нескрываемым интересом.

— Но… почему же? — спросил он с искренним любопытством.

Вайлетта разлила по чашкам ароматный чай, в котором ощущались слабые нотки целительной магии.

— Когда-то я родилась в другом мире, — сказала она, опустив взгляд. — В мир Волшебного Леса меня привела моя наставница и мачеха Элизара Мудрая. За это я заплатила… клятвой. Клятвой, что никогда не покину этот лес. Это цена моего спасения… и моей жизни здесь.

— Подожди… Вайлетта… Ты хочешь сказать, что когда-то сама была никому не нужным, нелюбимым и нежеланным ребёнком?

— Возможно, это так, но я не помню тех времён. Не знаю, то ли я сама забыла, то ли Элизара помогла мне забыть, вероятно, не самые приятные воспоминания.

Фунгус не стал ничего говорить, понимая, что перед ним — заложница своего прошлого. А прошлое, как известно, нельзя вернуть или переделать.

— В любом случае, ходить по границе миров мне запрещено.

Фунгус вздохнул, сделал глоток чая и поставил чашку на стол.

— Конечно, запрещено, — пробормотал он. — Это было бы слишком просто. Не одной тебе запрещено. На меня, например, наложили запрет на пересечение границ на тысячу лет. Ещё семьсот пятьдесят лет я не смогу даже носа высунуть за пределы этого мира. Это была война между двумя королями одного из чужих миров… Дурная история. Тогда я был молод и горяч. 

Вайлетта опустила голову. — Как видишь, иногда даже магия не может нам помочь.

— Раз ни ты, ни я не можем это сделать, то, может быть, стоит обратиться к кому-то другому? — предложил Фунгус.

— К кому? У меня хорошие отношения с ведьмами и некоторыми магами, но не настолько, чтобы просить их о подобном. Да и сам подумай — если бы это было так просто, сейчас бы все ведьмы бродили по чужим мирам в поисках учеников! Однако это не так, а значит, и здесь не всё так просто.

— Знаешь, Вайлетта, давай расскажем об этом всем Корвину! Он молод и крепок, он может помочь в этом деле! — воскликнул Фунгус.

Вайлетта, словно тростник на ветру, отшатнулась от этого предложения Фунгуса. Она возмущенно дернула головой, и её густые волосы взметнулись и золотым потоком легли на плечи.

— Корвин? — воскликнула она тоном, которым можно было разрезать воздух. — Ты серьёзно? Мой… пасынок Корвин? Он же ничего не умеет, кроме как выращивать магические растения и охотиться на обычных кроликов! Это же чистое самоубийство! Он даже маленький огонёк, чтобы щепу разжечь, не в силах накастовать!

Фунгус невозмутимо почесал свою белую бороду и пожал плечами. Его огромные глаза с янтарными искрами в глубине зрачков смотрели на Вайлетту с терпеливым сочувствием.

— Успокойся, моя дорогая, — произнёс он, как ни в чём не бывало отправляя в рот горсть мелких конфет, которые ведьма поставила перед ним в чашке. — Ты забываешь о других его достоинствах. Он умен, сообразителен и проницателен. Он читает книги о магии и ремёслах. Четыре года живёт самостоятельно и довольно умело ведёт хозяйство! Его уже знают многие волшебники, и он на хорошем счету как поставщик трав и других магических ингредиентов, которые можно найти в лесу. Ведь он вырос рядом с тобой, впитав атмосферу магии, словно губка воду. Это определённо что-то значит.

Вайлетта с сомнением прикрыла глаза ладонью и покачала головой:

— И что же это «что-то» означает? Его знания о магических растениях не решат все проблемы! В походе придётся защищаться и воевать, а Корвина, кажется, даже мышь может укусить, какой из него боец?

Фунгус, покачав головой, возразил:

— Милая Вайлетта, ты слишком сгущаешь краски. Не все герои — маги. Корвин — прекрасный кандидат, он молод, умен и силен. Если ты расскажешь ему о своей проблеме, возможно, он сможет найти решение, а это лучше, чем совсем ничего. Я уверен, что шансы есть! И поверь мне, этот путь лучше, чем безропотная смерть. Подумай об этом, дитя.

Вайлетта решительно возразила:

— Нет! Нет! Нет и ещё раз нет! И не смей ему об этом говорить, старый гриб!

Пока Вайлетта с лицом, выражающим сложную гамму чувств разносила в пух и прах предложение Фунгуса, на её полке для артефактов, среди коллекции кристаллических грибов и заключённых в янтарь лепестков древних магических цветов, тихо засиял бледно-голубой кристалл связи.

В его глубине возникло лицо Корвина — бледное, с чёрными, как уголь, волосами, которые были взъерошены от негодования. Его обычно спокойные глаза горели изумлением, гневом, упрямой решимостью и жалостью.

— Да! — воскликнул он, и его негромкий голос, донесшийся из кристалла, произвёл оглушительный эффект: ведьма и маг мгновенно замолчали и уставились на кристалл.

— Корвин… — с трудом произнесла Вайлетта, не видевшая его четыре года. — Я так рада тебя видеть и слышать… Ты знаешь, о чём мы говорили с мастером Фунгусом?

— Я слышал каждое ваше слово от начала до конца, — ответил Корвин, в его голосе звучала обида. — Особенно меня задели ваши последние слова, мистрис Вайлетта!

— Корвин, дорогой мой мальчик… Я действительно считаю, что это опасно, смертельно опасно и даже невозможно! Подумай об этом, это не детская игра!

— Но я уже не ребёнок, дорогая моя наставница!

— Не каждый маг решится на такое путешествие, это не в Пони-хилл за яблоками сходить! Ты не понимаешь!

— Ничего, я пойму. Обещаю, я найду для тебя ученицу… Ма… Мистрис Вайлетта! Ты только держись!

— Корвин, нет!

— Верь в меня!

Кристалл потускнел и, как это часто бывает между сеансами связи, стал мутным.

— Фунгус, ты должен немедленно отговорить его, пока не случилась беда! — воскликнула Вайлетта.

— Я постараюсь, милая Вайлетта, но он уже взрослый и сам принимает решения. Если он скажет «нет», я не буду настаивать.

Когда мастер Фунгус, как и появился, растворился в земле, оставив лишь пятно пожелтевшей, словно глубокой осенью, травы, Вайлетта горько зарыдала, размазывая слезы по щекам. Ей было одновременно страшно за Корвина и радостно от того, что у неё есть человек, готовый рисковать ради неё своей жизнью.