Собачье сердце Сириуса (джен)

10 декабря 1998 года, Малфой-мэнор

В приемной висели огромные плакаты:

"Запрещаю грызть драже "Берти Боттс" в доме". Г. Слагхорн.

"Запуск фейерверков, использование проклятий, игра в подрывного дурака и песни запрещены с пяти дня до семи утра". Л. Малфой.

Чуть ниже шла приписка: "Павлинов не трогать!!!"

Слагхорн у себя в кабинете читал "Ежедневный Пророк" и морщился. "Вот так развлекаются бывшие профессора Хогвартса, занимают по семь комнат и не пускают туда других. Они могут предвзято относиться к другим и жировать, но сверкающая палочка правосудия однажды обрушится на них. П.У."

Где-то за стеной кто-то громко колотил по котлам и напевал "Светит оборотню месяц".

— От Парижа до Берлина, светит оборотню месяц, тьфу ты, — сплюнул Слагхорн и сердито отбросил газету. — Тинки! Тинки! Скажи ему, что уже пять часов и пусть идет сюда.

Через минуту появился плод его ритуалов, внешне изрядно напоминавший не только Сириуса Блэка, но и гигантскую собаку. Высокий, с длинными волосами, острыми зубами, он потряхивал головой и говорил отрывисто, словно лаял. Одежда резала глаз своей пестротой и неуместностью. Ну кто вообще носит желто-красные мантии вместе с зелеными носками?

— Вас, кажется, уже просили не спать на кухне, тем более днём?

— Там воздух приятнее! — пролаял тот в ответ. — Вкуснее!

— Что за глупость, — поморщился Слагхорн. — Сон днем отменяется. Вы мешаете домовикам работать!

— Подумае-е-ешь, — протянул его собеседник и почесал за ухом, словно скреб лапой. — Тоже мне нашлись маги, обычные эльфы, а строят из себя. Это все Тинки ябедничает.

— А ну не сметь! — топнул Слагхорн. — Домовые эльфы больше не рабы! Понятно это?

— Понятно, — последовал ответ с зевком и демонстрацией острых зубов.

— Что за балаган! — прикрикнул Слагхорн. — Как вы себя ведете?! Хватит курить и бросать окурки где попало! Для плевков есть плевательница! В туалете вести себя прилично, а не задирать ногу! К Тинки не приставать, и уж тем более к мадам Малфой! Клиентов мне распугиваете! Кто сказал "а цербер его знает", а?

— Что вы меня утесняете, папаша, — последовал дерзкий ответ, — чай, мы не в Хогвартсе, да и я не на Слизерин распределялся, чтобы вы тут мной командовали!

— Что-о-о-о? — возмущенно взревел Слагхорн. — Какой я вам папаша?

— Да уж известно какой — никакой! — последовал дерзкий ответ. — И я не просил надо мной ритуалы темной магии совершать! И разрешения не давал! Схватили, изранили душу, родовую магию попортили! Да я за такое кровную месть объявить должен и в Визенгамот могу на вас пожаловаться!

— Может, вы недовольны, что вас в человека превратили? Хотите снова шариться по помойкам? — прищурился Слагхорн, тон его стал угрожающим. — Подыхать в подворотне?

— А вы мне не грозите! Ишь, расселся тут, один семь комнат занимает! У меня, может, и поболее будет!

Демонстративно закурил и тут же выронил сигарету прямо на пол, сунулся головой под мантию, лязгая зубами.

— Пальцами надо блох ловить, пальцами! — прикрикнул Слагхорн, брезгливо вскидывая палочку. — Раз уж к магии неспособны. Где вы только их берете?

— Я знаю? — последовал обиженный ответ. — Может, павлины тут вшивые?

Откуда-то издалека донесся возмущенный вопль павлинов.

— А может, блохи меня любят, кто знает, что там за ритуалы надо мной творили, а?

— Да как вы смеете! — устало возмутился Слагхорн и обмяк в кресле. — Что там еще за дело вы хотели мне сообщить?

— Дело, дело, значит, простое, — последовал лающий кашель. — Документ мне нужен.

— Документ? Какой еще документ? — возмутился Слагхорн. — С каких это пор магам нужны документы?

— Так теперь нужны, без них существовать нельзя. Во-первых, другие жильцы в мэноре...

— Я же говорил вам не шляться где попало!

— Чего это сразу шляться? Хожу, как все люди. Обижаете меня почем зря.

Слагхорн трясущимися руками налил себе выдержанного коньяка. "Надо сдерживать себя", — подумал он.

— И что жильцы?

— Жильцы спрашивают, чего это я хожу без прописки и палочки? Как это вообще можно — жить в мэноре без прописки, фамилии и палочки? На учет надо встать, опять же, Министерство магии там, учет мэноров...

— Ладно, — выдохнул Слагхорн. — Не понимаю, правда, почему именно я, но ладно.

— А кто надо мной темные ритуалы устраивал, а, папаша?

Слагхорн дернулся, словно ему влепили пощечину.

— Так что надо, давайте, подмахните бумажку, что проводили ритуал законно, с разрешения кого-то там, магическую подпись поставьте...

— Вы — дурак?!

— Чего это как я, так сразу дурак? Тут не ходи, там не аппарируй, семечки не щелкай, драже не грызи, котлы не выноси, павлина не тронь, ты дурак да ты дурак, а мне и слова вам сказать нельзя! Отлично, значит, бывшие деканы Слизерина устроились при новой-то власти!

Стакан в руках Слагхорна лопнул, и он только с третьего раза сумел выдать нормальное "Репаро", восстанавливая стекло. "Нервы ни к черту, — подумал Гораций, — да что же это такое?"

— Извините, — сдавленно произнес он. — Ладно, и что нужно — написать?

— Да, в присутствии жильцов.

— И как вас туда вписывать?

— Да обыкновенно! Злыднев Назем... Сириус Орионович Блэк, как и положено!

— Мерлин с вами, — вздохнул Слагхорн. — Зовите этого, как его, Ланселота Уизли.

— Персиваля.

— Да хоть Тристана! Зовите уже! — выкрикнул Слагхорн.

— Этот контракт удостоверяет, что предъявитель сего — действительно Сириус Орионович Блэк, возрожденный во время ритуала, проведенного в Министерстве магии такого-то числа профессором Горацием Слагхорном в присутствии Гарри Джеймса Поттера. Что за идиотская затея! Подпись.

— Чего это вы документы называете идиотскими? — тут же обиделся Перси Уизли. — Нельзя без документов и без палочки, да еще и не взятого на воинский учет. А вдруг война с новым Темным Лордом?

— Я воевать не пойду! — раздался лающий возглас Сириуса.

— Что за несознательность? — опешил Перси Уизли. — Вы же в Ордене Феникса состояли!

— Ну и что, что состоял. Ставьте на учет, а воевать не пойду! — Он указал на себя. — Я тяжело травмирован ритуалом темной магии!

— Вы же Блэк!

— Мне белый билет полагается, — огрызнулся Сириус, и Слагхорн невольно усмехнулся от этой шутки.

— Ладно, разберемся на месте, — строго сказал Перси, хватая подписанный контракт. — Идемте, разберемся.

Когда они вышли, в кабинете появился Люциус Малфой, выглядевший не лучше самого Слагхорна. Темные круги под глазами, магическое истощение, трясущиеся руки, которыми он наливал себе и Горацию огневиски. Самого паршивого, самогона, продающегося из-под полы в Лютном, воняющего магическими маслами.

— Мальчик мой, я измучен, — признался Слагхорн.

— Я тоже, — ответил Люциус.

— С этим надо что-то делать. Иначе мы не доживем до наследства Блэков и доказательства благонадежности.

"Может, и не следовало его воспитывать, — тоскливо подумал Слагхорн, — отдать Гарри Поттеру и дело с концом".

Не успел он озвучить эту мысль, как откуда-то издалека раздался треск, потом звон бьющегося фарфора и стекла, рычание, рёв, мяуканье, шипение и грохот.

— Ах ты ж Мордред, говорили же этой старой Фигг, чтобы держала книззлов под замком! — в сердцах воскликнул Слагхорн.

— Моя коллекция из кровавого хрусталя! — донесся вопль Нарциссы.

— А ну отпусти! — чей-то крик.

Шипение вейлы — гарпии, снова грохот и треск, подвывающий звук, возгласы:

— Пусти, проклятый!

Мэнор содрогнулся, кусок двери разлетелся от попавшего в него шара огня. В дырке тут же замаячило лицо Арабеллы, которая принюхалась и спросила:

— А вы знаете, что ваша говорящая собачка моего Мохнатика обидела?

— Прочь!! — взревел Слагхорн, теряя самообладание, и Фигг скрылась.

— Получай! — новые выкрики.

— Тинки, что там происходит?

— Сириус Блэк ухватил вейлу-оборванку за неприличные места, делая вид, что там спрятался кот, а ее муж заступился. Разнесли два зала и загнали Блэка в ванную.

— В какую? — встрепенулся Люциус.

— Ту, что с картинками на стене, хозяин Люциус. Оборванцы Уизли штурмуют ее.

— Моя лучшая ванная, — обреченно вздохнул Люциус, вешая голову. — Итальянский мрамор.

— А еще Динки с кухни жалуется, пес Блэк ее опять в углу зажимал и шарил руками под наволочкой.

— Пропал фамильный мэнор, — выдал Слагхорн, налил себе самогона и выпил его залпом.

Откуда-то издалека доносился торжествующий рёв "Феникса Орден, марш, марш вперед, снова пророчество в бой нас зовет!"

На следующий день

— Нет уж, извольте заложить салфетку, — требовательно произнес Люциус. — Сидите ровно, соблюдайте этикет за столом.

— Да что вы, — заворчал Сириус, протягивая руку за мясом.

Последовал удар, Сириус отдернул руку и уставился исподлобья.

— Вилкой! — скомандовал Люциус.

Сириус хмуро тыкал вилкой в куски рыбы, те соскальзывали и падали на скатерть.

— Я огневиски выпью?

— Что-то вы налегаете на выпивку в последнее время, — заметил Люциус строго. — Будет.

— Вам что, жалко?

— Не жалко, хотя пить коллекционный огневиски двухсотлетней выдержки как самогон — это просто позор! Не говоря уже о том, что вредно много пить, позор еще и то, как вы себя ведете за столом! Другим надо предлагать хотя бы, а не одному себе все это наливать. Вилку нужно держать правильно и сидеть ровно, не разбрасывать еду по столу.

— Все-то вы себя мучаете, — весело заявил Сириус, хватанувший залпом огневиски, — словно все еще прежние времена старых Родов! Это не хватай, тут не плюй, здесь салфетку закладывай, тут мантию надевай, слова лишнего не скажи, словно Темный Лорд все еще у власти. Нет бы по-простому!

Тут же налил и хватанул залпом, демонстрируя, как именно. Занюхал рукавом и потянулся рукой за закуской.

— Ничего не поделаешь, — вдруг тяжело вздохнул Слагхорн, который не мог на это смотреть без слез. — Стаж.

— Что, простите? — повернулся Люциус.

— Стаж. Наземникус.

— Думаете? Non noir? ⁽¹⁾

— Par la suite. ⁽²⁾

Сириус покосился на них и тут же налил себе еще и выпил, начал чавкать рыбой.

— Что же, чем займемся сегодня? — спросил у него Люциус.

— В Лютный пойдем, — проворчал Сириус, — в "Кровавую Мэри".

— Каждый день в подобные заведения — это как-то скучно и отупляет, — заметил Слагхорн. — Лучше бы вон в театр сходили, например.

— Да ну их, говорят, говорят, заговоры там одни и контрреволюция, — отозвался Блэк.

Слагхорн захохотал истерично.

— Почитали бы что-нибудь по магии, например, — посоветовал Люциус, — или как зелья варить.

— Да и так читаю, читаю, уже голова опухла, — огрызнулся Сириус и вдруг быстро налил себе еще виски и опрокинул залпом.

— Тинки! Убери огневиски, коньяк и вина! — скомандовал Люциус.

— Что же вы читаете такое? — полюбопытствовал Слагхорн, не удержавшись.

— Да эту, переписку Дамблдора с этим... как его, шайзе... с Гриндевальдом!

Люциус замер на месте, не донеся вилку до рта, а Слагхорн расплескал вино.

— Позвольте узнать, что же вы думаете по поводу прочитанного? — спросил он.

— Да не согласен я, — решительно заявил Сириус.

— С кем же? С Дамблдором или Гриндевальдом?

— Да с обоими!

— Это замечательно, клянусь магией, — чуть оживился Слагхорн. — Дивная царит картина... а что вы могли бы предложить?

— Да что тут предлагать? Пишут, пишут, Международная конфедерация какая-то, немцы, права великанов... голова пухнет... отнять все и поделить!

— Так я и думал! — объявил Слагхорн.

— И способ знаете? — поинтересовался Люциус.

— А дело там нехитрое. Один в мэноре живет, с павлинами, другой семь комнат занимает и мантий у него сорок штук, а другие по переулкам рыскают, где им никто даже косточки не подаст.

— Что же, все поделить, говорите? — усмехнулся Слагхорн. — Вы мне тогда должны тысячу галлеонов за сорванный прием и распуганных клиентов.

— Чего это вдруг?

— А кто третьего дня Асторию Гринграсс укусил в приемной?

— А чего она в меня проклятиями кидалась?

— Так вы ее за грудь ухватили! — закричал Люциус, выходя из себя.

— Вы стоите на низшей ступени развития, — перекричал его озверевший Слагхорн, — хуже магла и даже домового эльфа, только формирующееся существо, и вы в присутствии двух взрослых магов даете советы космического масштаба и глупости о том, как все взять и поделить! А сами наглотались чесоточного порошка! Тинки, где эта переписка?

— В приемной лежит, — пискнула домовая эльфийка.

— В печку ее! Сжечь адским огнем! — рявкнул Слагхорн.

Остаток ужина прошел в молчании, затем Гораций кашлянул и сказал:

— Люциус, мальчик мой, прошу вас, сходите камином с ним в Лютный. Только умоляю, посмотрите сначала, нет ли там кошкодевочек в заведении.

— Хорошо, профессор, — ответил Люциус.

— И сливочного пива ему не давайте лакать! — крикнул вслед Слагхорн.

Оставшись один, он долго сидел в тишине, затем выпил еще, попытался что-то наколдовать и бросил в сердцах. Прошелся по кабинету и вышел в зельеварню, но почти моментально вышел из нее, вернулся в кабинет и долго курил там сигару, напевая "От Парижа до Нью-Йорка". Выходило хрипло, фальшиво, и Гораций бросил это занятие.

Докурив сигару, он кашлянул и посмотрел на колдофото, изображавшее Арку Смерти.

— Ей-Мерлин, надо бы уже решиться, — заявил он.

И снова над Малфой-мэнором повисла тишина, нарушаемая лишь редкими взвизгами павлинов.

1) Не черный? (фр.)(Блэк — по английски черный)

Вернуться к тексту

2) Потом (фр.)

Вернуться к тексту