Последние из Хогвартса (гет)

Бесконечное падение сквозь вязкую, безмолвную тьму оборвалось так же внезапно, как и началось. С глухим, тяжелым ударом Гарри рухнул на что-то твердое, но податливое. Воздух, с силой выбитый из легких, вернулся с болезненным, судорожным вдохом. На мгновение он остался лежать, дезориентированный, оглушенный, пытаясь собрать воедино осколки своего сознания. Мир вокруг вращался, в ушах стоял низкий, пульсирующий гул, остаточное эхо межпространственного перехода.

Он лежал на куче прелых листьев и какого-то мусора, источавшего слабый запах сырости и гниения. Над головой, сквозь прорехи в чем-то, похожем на проржавевший навес, пробивались тусклые лучи серого дневного света. Воздух был влажным, тяжелым, пахнущим землей, плесенью и… чем-то еще, неуловимо тревожным.

Это был не мертвый мир. Определенно. Здесь были запахи, здесь была влага, здесь был… какой-то далекий, едва различимый звук, похожий на шелест ветра в листве или отдаленный крик птицы.

С огромным усилием Гарри перевернулся на спину, затем сел, опираясь на дрожащие руки. Голова кружилась, тело болело от удара и отголосков предыдущего перехода. Он огляделся, пытаясь сфокусировать зрение.

Поттер находился внутри какого-то полуразрушенного строения. Сквозь большие, выбитые оконные проемы виднелись другие здания — высокие, серые коробки, многие с зияющими дырами в стенах, увитые густой, дикой зеленью. Плющ и какие-то ползучие растения карабкались по фасадам, словно природа медленно, но неумолимо поглощала остатки человеческой цивилизации. Улицы внизу были завалены брошенными, ржавеющими машинами, мусором и обломками. Тишина здесь была иной, чем в мертвом мире. Там она была абсолютной, здесь — напряженной, полной затаенных звуков, словно мир замер в ожидании.

«Осколок Иномирья» лежал рядом с ним на листьях, тусклый и холодный. Гарри подобрал его, пальцы едва слушались. Он все еще был здесь.

— Гермиона? — хрипло прошептал он, но голос утонул в тишине.

Поттер поднялся на ноги, качаясь. Слабость была ужасающей. Переходы между мирами, особенно через такие нестабильные точки, как Арка Смерти, и тем более второй подряд, выжали из него почти все силы. Но мысль о Гермионе, о том, что она может быть где-то здесь, в этом заброшенном, но все же живом мире, придавала ему сил.

Это место… оно было похоже на те картинки из старых маггловских фильмов-катастроф, которые он когда-то мельком видел. Мир после какой-то глобальной трагедии. Но здесь, в отличие от мертвого мира, была надежда. Если Гермиона попала сюда, она могла выжить. Она умная, она сильная.

Первоочередной задачей было найти укрытие, немного прийти в себя и попытаться понять, где он находится и что здесь произошло. И, конечно, начать поиски.

Поттер осторожно выглянул из оконного проема. Улица внизу казалась пустынной. Ветер шелестел в листве деревьев, проросших сквозь трещины в асфальте. Гарри напряг все свои чувства. Пребывание в мертвом мире, несмотря на весь ужас, обострило его восприятие до предела. Ментальные щиты, которые он выстроил для защиты от всепоглощающей пустоты, трансформировались в нечто иное — в невероятную концентрацию, способность замечать мельчайшие детали, улавливать едва заметные изменения в окружающей обстановке. Его разум, закаленный борьбой с ментальным искушением, стал острым, как бритва, способным сохранять ясность даже перед лицом смертельной опасности. Это было его новое, неожиданное оружие.

Он выбрался из полуразрушенного здания и оказался на заросшей улице. Тишина давила. Гарри двинулся вдоль стены, стараясь держаться в тени, его взгляд постоянно сканировал окна, дверные проемы, крыши. Он искал любые признаки жизни, любые следы Гермионы.

Через несколько кварталов он наткнулся на то, что когда-то было небольшим магазином. Витрина была разбита, полки опрокинуты. Гарри осторожно вошел внутрь, его рука инстинктивно легла на палочку, спрятанную в рукаве. Здесь было темнее, пахло пылью и чем-то кислым.

Внезапно он услышал шорох. Резкий, скребущий звук из глубины магазина. Поттер замер, сердце учащенно забилось.

— Кто здесь? — тихо спросил он, но ответа не последовало.

Шорох повторился, ближе. Гарри медленно отступил к выходу, его глаза привыкали к полумраку. И тут он их увидел.

Две фигуры, двигающиеся странными, дергаными рывками, вышли из-за стеллажей. Они были человекоподобными, но их кожа имела больной, серовато-зеленый оттенок, а на головах и плечах виднелись уродливые грибовидные наросты. Их движения были быстрыми и хищными, а из горла доносилось тихое, жуткое пощелкивание и шипение. Сталкеры.

Гарри не знал, кто это, но инстинкт кричал об опасности. Он резко вскинул палочку.

— Ступефай! — выкрикнул он.

Красный луч сорвался с конца палочки и ударил одного из существ в грудь. Оно отлетело назад, врезавшись в стеллаж, и замерло. Заклинание сработало. Но в тот же миг Гарри почувствовал резкий упадок сил, словно из него высосали часть жизненной энергии. Голова закружилась, перед глазами на мгновение потемнело. Магия здесь… она была другой. Или он сам был другим. Использование даже простого оглушающего заклинания стоило ему непропорционально много сил.

Второй сталкер, не обращая внимания на павшего товарища, с пронзительным шипением бросился на Гарри. Времени на второе заклинание не было. Гарри отпрыгнул в сторону, уворачиваясь от когтистых лап. Существо было невероятно быстрым и ловким. Оно снова атаковало, целясь ему в горло.

В этот момент сработали его новые рефлексы, отточенные в мире пустоты. Вместо паники — ледяное спокойствие. Вместо страха — предельная концентрация. Он не стал тратить драгоценную энергию на еще одно заклинание. Поттер увернулся, одновременно выхватывая из-за пояса «Осколок Иномирья» — первое, что подвернулось под руку, тяжелый и угловатый. Когда сталкер промахнулся и на мгновение потерял равновесие, Гарри с силой ударил его кристаллом по голове, целясь в грибовидный нарост.

Раздался мерзкий, влажный хруст. Существо дернулось, захрипело и рухнуло на пол.

Гарри тяжело дышал, прислонившись к стене. Руки дрожали. Два противника, и он уже на грани истощения. Это было плохо. Очень плохо. Он не мог полагаться на магию так, как привык. Каждое заклинание здесь было роскошью, которую он не мог себе позволить.

Поттер вышел из магазина, чувствуя, как по спине струится холодный пот. Этот мир был не просто заброшен. Он был враждебен. И эти существа… что это было? Болезнь? Мутация?

Он продолжил путь, двигаясь еще осторожнее, стараясь избегать закрытых пространств. Солнце, если это было солнце, скрылось за плотными серыми облаками, и мир погрузился в еще более глубокие сумерки.

Через некоторое время до его слуха донесся новый звук. Громкий, ритмичный, щелкающий. Он был неприятным, тревожным, и исходил откуда-то спереди, из-за поворота. Гарри замер, прислушиваясь. Щелчки сопровождались тяжелым, шаркающим шагом.

Поттер осторожно выглянул из-за угла полуразрушенного автобуса. То, что он увидел, заставило его кровь застыть в жилах.

Существо было высоким, массивным. Вся его голова была покрыта огромным, пластинчатым грибным наростом, напоминающим раскрытый веер или какой-то жуткий коралл. Слепые пластины щелкали, издавая тот самый звук. Оно двигалось медленно, но неотвратимо, его руки с длинными, похожими на когти пальцами, шарили перед собой. Кликер.

Гарри инстинктивно отступил назад, прячась за автобусом. Это существо выглядело гораздо опаснее сталкеров. Оно казалось сильнее, более бронированным.

Он должен был что-то делать. Обойти? Но куда? Поттер не знал местности. Попытаться прокрасться мимо? Судя по звукам, существо было слепым, но его слух, вероятно, был очень острым.

Внезапно кликер изменил направление и двинулся прямо к автобусу. Гарри понял, что его заметили. Или, скорее, услышали.

Отступать было некуда. Он снова вскинул палочку. На этот раз он не мог позволить себе промахнуться или использовать слабое заклинание.

— Конфринго! — его голос прозвучал напряженно.

Оранжевый луч ударил кликера в грудь. Раздался глухой хлопок, и от существа отлетели куски грибных наростов и плоти. Оно пошатнулось, издало яростный, булькающий рев, но… не упало. Оно все еще стояло на ногах, его голова хаотично поворачивалась, пытаясь определить источник атаки.

А Гарри согнулся пополам, хватаясь за живот. Боль была такой сильной, словно его внутренности скрутили в узел. Перед глазами вспыхнули черные точки, он едва не потерял сознание. Заклинание Взрыва отняло у него почти все оставшиеся силы. Магия в этом мире была как яд — эффективна, но убивала его самого.

Кликер, слепо нащупывая дорогу, двинулся на него. Его щелканье становилось все громче, все яростнее.

Гарри понял, что еще одного такого заклинания он не выдержит. Он должен был использовать что-то другое. Свой разум. Свою новую выдержку.

Поттер заставил себя выпрямиться, игнорируя пульсирующую боль. Его взгляд метнулся по сторонам. Рядом с автобусом валялась ржавая металлическая труба, достаточно длинная и тяжелая. Не идеальное оружие, но лучше, чем ничего.

Когда кликер был уже в нескольких шагах, Гарри бросился вперед, не к нему, а мимо него, к трубе. Он схватил ее, чувствуя холодный, шершавый металл в руках. Кликер, дезориентированный его движением, на мгновение замер, поворачивая свою уродливую голову.

Гарри использовал эту секунду. Он вспомнил уроки, которые они проходили в Отряде Дамблдора, хоть это и было давно и с палочками, а не с трубами. Он замахнулся и со всей силы ударил кликера по ногам. Раздался сухой треск. Существо взревело от боли и неуклюже повалилось на одно колено.

Гарри не дал ему опомниться. Он нанес еще один удар, целясь в грибную голову. Еще и еще. Он бил, вкладывая в каждый удар остатки своих сил, свой страх, свою ярость и отчаянную волю к жизни. Наконец, после особенно сильного удара, который, казалось, проломил твердые пластины, кликер задергался в конвульсиях и затих.

Гарри отбросил трубу и рухнул на землю, тяжело дыша. Его руки горели, мышцы свело от напряжения. Он был весь в какой-то слизи и ошметках грибов. Но он был жив.

Поттер лежал несколько минут, пытаясь восстановить дыхание и унять дрожь. Этот мир был настоящим кошмаром. Зараженные, как он мысленно окрестил этих существ, были повсюду. А его магия, его главное оружие, была практически бесполезна, или, по крайней мере, слишком опасна для него самого.

Почему? Он попытался проанализировать. Может быть, сама природа этого мира была иной, менее восприимчивой к его типу магии? Или межпространственные скачки повредили его магическое ядро, его связь с источником силы? Или «Осколок Иномирья», который он использовал для перехода, каким-то образом блокировал или искажал его способности? Скорее всего, все вместе.

Это означало, что он должен был полностью изменить свою тактику. Магия — только в самом крайнем случае, как последний аргумент. Его основными инструментами теперь были скрытность, наблюдательность, ум и та самая ментальная стойкость, которую он приобрел в мертвом мире. Он должен был стать хищником, а не добычей. Думать, как эти существа, предугадывать их действия.

Он заставил себя подняться. Нужно было двигаться дальше. Искать Гермиону. Искать следы.

Поттер начал более систематично осматривать здания, теперь уже не столько в поисках Гермионы, сколько в поисках припасов — воды, еды, чего-нибудь, что могло бы помочь ему выжить. Он находил консервы в заброшенных квартирах, бутылки с водой, иногда даже запечатанные медицинские бинты или антисептики. Каждый найденный предмет был маленькой победой.

Гриффиндорец научился двигаться почти бесшумно, прислушиваясь к каждому шороху. Его обостренные чувства помогали ему издалека замечать зараженных, обходить их стороной. Психическая устойчивость позволяла ему сохранять хладнокровие даже в самых жутких ситуациях, когда он натыкался на гнезда этих тварей или проходил мимо свежих следов их пиршеств. Поттер видел достаточно ужасов в своей жизни, чтобы не впадать в панику от вида крови и расчлененных тел, хотя тошнота все равно подступала к горлу.

Несколько раз он находил записки, оставленные выжившими. Обрывки историй, полные отчаяния, страха, иногда — слабой надежды. В них говорилось о какой-то инфекции, о карантинных зонах, о военных, о группах выживших, которые называли себя «Светлячками». Мир рухнул быстро и жестоко.

Эти записки давали ему крупицы информации об этом мире, но ни одна из них не упоминала девушку с каштановыми волосами, говорящую с британским акцентом, или кого-то, кто появился бы здесь внезапно, из ниоткуда.

Дни сливались в недели. Гарри блуждал по разрушенному городу, который, как он узнал из найденной карты, когда-то назывался Бостоном. Он сменил свою школьную мантию на найденную поношенную куртку и прочные ботинки. Его волосы отросли, лицо осунулось и покрылось щетиной. В его зеленых глазах застыло выражение усталости и несгибаемой решимости. Поттер был уже не мальчиком, который выжил. Он был мужчиной, который выживал.

Иногда, в редкие моменты затишья, когда он находил относительно безопасное место для ночлега, он доставал «Осколок Иномирья». Кристалл оставался холодным и инертным. Он не знал, что с ним делать. Был ли он просто ключом, открывшим ему дверь в этот ад? Или у него была другая цель? Мог ли он помочь ему найти Гермиону? Или вернуть их домой, если они когда-нибудь найдут друг друга?

Он не знал. Но он не сдавался.

Однажды, исследуя очередной заброшенный многоквартирный дом, он наткнулся на нечто, что заставило его сердце замереть. В одной из квартир, на пыльном столе, рядом с разбросанными книгами, лежал маленький, самодельный блокнот. И на первой странице, аккуратным, до боли знакомым почерком, было выведено одно-единственное слово:

«Надежда».

А ниже, более мелким шрифтом, карандашом: «День третий. Кажется, я начинаю понимать, что это за место. Нужно найти других. Если они существуют. Г.Г.»

Г.Г. Гермиона Грейнджер.

Гарри схватил блокнот, его руки дрожали так сильно, что он едва мог удержать его. Она была здесь. Она жива. И она оставила этот след.

Он лихорадочно перелистал страницы. Записи были короткими, отрывочными. Описания ее первых дней в этом мире, ее страхи, ее наблюдения. Она тоже столкнулась с зараженными, она тоже поняла, что магия здесь работает иначе, хотя, судя по ее записям, она смогла использовать ее чуть более эффективно, чем он, возможно, благодаря своей дотошности и умению анализировать.

«День седьмой. Видела группу людей. Вооружены. Похожи на бандитов. Нужно быть осторожнее. Двигаюсь на запад, подальше от основных очагов заражения. Слышала о безопасной зоне где-то за городом. Слухи».

«День десятый. Еды почти нет. Вода на исходе. Но я не сдамся. Гарри бы не сдался».

Последняя запись обрывалась на полуслове.

«День двенадцатый. Меня заметили. Те люди… они преследуют…»

Дальше было пусто.

Гарри сжал блокнот в руке. Двенадцать дней. Это было… он не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он сам попал в этот мир, но явно больше. Ее след остыл. Но теперь он знал, в каком направлении она двигалась. На запад. И ее преследовали.

Новая волна ярости и решимости захлестнула его. Он найдет этих людей. И он найдет ее.

Поттер посмотрел в окно, на разрушенный, но все еще узнаваемый Бостон. Этот мир был жесток и опасен. Но теперь у Гарри была не просто надежда. У него был след. И он пойдет по нему, чего бы это ему ни стоило.

Он проверил свою скромную экипировку: немного еды, фляга с водой, палочка, спрятанная в рукаве, «Осколок Иномирья» в кармане и теперь — блокнот Гермионы, прижатый к сердцу. Он был готов.

Выйдя из дома, Поттер посмотрел на запад. Туда, где за горизонтом скрывалось солнце, и туда, где, он верил, его ждала Гермиона. Поиски продолжались. И теперь у них была цель.