Лина и Мира: Проект «Фавн» (джен)

Доктор Лоренцо шел, держа в руке кейс с заряженным седативом инъектором. Перед входом в вольер (или, точнее, в жилую комнату подопытных) доктора Лоренцо остановила профессор Нора Витольд. Покрасневшие глаза женщины недвусмысленно указывали, что она недавно плакала.

— В чём дело, мисс Нора? — спросил Лоренцо, напустив строгость.

— Доктор... Карл! Как можно их убивать? Здесь обычные дети!

Нора разрыдалась, но быстро взяла себя в руки.

— Мы никого не убиваем, — сказал Лоренцо холодно. — Мы лишь устраняем последствия неудачного эксперимента. Соберись, ты же учёный.

— Лина и Мира... они… нормальные девочки, — сквозь всхлипы прошептала Нора. — Хорошо усваивают материал, играют в куклы, смеются над мультфильмами. Реакции у них абсолютно адекватные обычным человеческим подросткам!

— Вот в этом и вся проблема, — скривился Лоренцо. — Именно их нормальность и обрекла их. Слишком нормальные, слишком хрупкие для работы в шахтах внеземелья. Даже как солдаты не пригодны.

— Но…

— Знаешь, во сколько нам обошёлся этот проект? А тебе, Нора, я уже неоднократно говорил: нельзя привязываться к объектам исследования. Чувство вины и сострадания? Оно со временем пройдёт, поверь мне. В конце концов, они всего лишь подопытные экземпляры, которым суждено исчезнуть.

— Профессор, тогда я молю вас лишь об одном! Пусть они уйдут без боли и страдания…

— За кого ты меня принимаешь? — едва не переигрывая возмутился Лоренцо. — За садиста? Я лично сделаю им инъекцию, после которой они тихо и мирно уснут вечным сном.

Нора всхлипнула и бросилась к выходу. Доктор Лоренцо проводил её презрительным взглядом.

* * *

Он вошёл в комнату с широкой, радостной улыбкой, будто отец, принёсший детям подарки. Только в руках у него была не игрушка, а инъектор с коктейлем из мощнейших психолептиков.

— Приветики, мои кошечки! — сказал он слащавым голосом, тем самым, которым он говорил со «своими детками» во время «шалостей». — Сегодня укольчик витаминок сделаю вам лично я.

Лина, сидевшая на кровати, чуть нахмурилась:

— А почему не мисс Линда? Она всегда делает уколы.

Улыбка Лоренцо дрогнула, как будто по щеке пропустили небольшой разряд тока. Чернявая мутантка всегда его почему-то раздражала. Он чуть было не выругался, но вовремя спохватился.

— О, мисс Линды сегодня нет. Но не волнуйтесь, доктор Лоренцо тоже умеет делать укольчики. Очень аккуратно. Обещаю — даже не почувствуете.

Девочки явно были озадачены и даже словно испуганы. Почувствоали что-то не то? Сёстры переглянулись. Быстрые взгляды, полуоткрытые рты. Глаза с узкими полосками зрачков снова обратились на Лоренцо.

Ему вдруг стало жаль, что он не смог позволить себе побаловаться с ними, особенно тогда, когда они были помладше… Так, как любил. Так, как делал это с другими. Но здесь слишком много камер, слишком много коллег, которые бы не поняли его «особенного вкуса». Создать этих мутанток было одно, а вот использовать по своему усмотрению — совсем другое. Такой вот парадокс, у портного — спина голая, как говорится в пословице. Ну ничего, потом, на Золотой Клетке, он возьмёт своё сполна. Наверняка мистеру Грейфу понравится его идея.

— Ладно, девочки, — он улыбнулся, — кто первый?

Мира протянула руку. Шипение инъектора, лёгкая гримаса боли на лице девочки. Затем руку подала Лина. Обе будто бы были слегка отрешённые, словно понимали, что сопротивляться бесполезно. Или, может, им просто не пришло в голову?

Инъекция подействовала легко, как и ожидалось. Через минуту дыхание замедлилось, через две — они обе застыли, как куклы. Глаза открыты, но пусты. Тела — живые, но без движения. Будто время решило сделать паузу на их лицах.

Лоренцо аккуратно опустил веки — ни к чему, чтобы у товара высыхала роговица, завернул каждую в простыню, которую тут же позаимствовал с койки. Запаковал, как будто это подарки. Потом прихватил ещё лейкопластырем, словно упаковочным скотчем.

Безвольные тела не вызвали никакого возбуждения. Он любил, когда жертвы сопротивлялись. Визжали. Рыдали. А эти были словно синтетические секс-куклы.

Он вздохнул, оглядел, что получилось, и вкатил в вольер каталку.

* * *

Доктор Карл Лоренцо был не просто рядовым сотрудником «Кайрос Генетикс». Он был одним из тех, кто двигал шахматными фигурами на доске корпорации, не привлекая внимания королей. Поэтому вывоз двух «фавнов» стал для него задачей сложной, но рутинной, просто требующей аккуратности. Он подготовился заранее: две свиные туши, подобранные по весу и объёму, аккуратно легли в камеру крематора вместо настоящих объектов. Десять минут работы аппарата — и система зафиксировала уничтожение двух биологических особей массой по 48 килограмм каждая. Даже логи были безупречны: «Объекты Fawn LY-RA00, MY-RA00 утилизированы».

Настоящие Лина и Мира тем временем спали глубоким, почти мёртвым сном. Он положил их в багажник своего чёрного внедорожника с затемнёнными стёклами — автомобиля, который больше подошёл бы на роль катафалка, чем на средство доехать до работы. Всё проходило плавно, камеры молча провожали машину, система не сопротивлялась. Всё было рассчитано до секунды.

Но даже у самых опытных игроков в покер иногда дрогнет веко. У последних ворот его остановил охранник — высокий, с лицом, словно вырезанным из серого гранита. Его глаза словно сканером пробежались по лицу доктора.

— Добрый вечер, доктор... Лоренцо — прогудел он, прочитав имя на бейдже. — Багажник можно открыть?

Ладони доктора тут же сделались липкими, словно слизняки. Лоренцо внутренне напрягся, но механически улыбнулся, как будто ему только что предложили бесплатный кофе.

— Конечно, только быстро, у меня важная встреча, — сказал он, стараясь не выдать волнения в голосе. Охранник кивнул, щёлкнул пальцами и отошёл, давая открыться двери. Лоренцо медленно нажал на кнопку замка, мысленно составляя список людей, которым можно позвонить, если охранник обнаружит тела. Но тут появился другой охранник — толстяк с раскрасневшимся от натуги и подобострастия лицом. Он работал в корпорации примерно с тех пор, как появился и Лоренцо.

— Доктор Лоренцо! Прошу извинить нашего сотрудника за неудобство, он сегодня только второй день, еще не знает всех тонкостей... Иди в будку! — зашипел толстяк в лицо своему не в меру дотошному коллеге. Тот пожал плечами и повернулся, сразу потеряв интерес.

— Да ничего страшного, молодцы! — похвалил доктор Лоренцо. — Будете смотреть багажник?

— Проезжайте с богом! — Толстяк отмахнулся с улыбкой, будто доктор удачно пошутил.

И вот так, с благословения системы, Лоренцо выехал за ворота, оставив за собой лабораторию. Он тут же вернулся к размышлениям, сколько же зарядить мистеру Грейфу за двух кошкодевочек, которые умеют смеяться над детскими мультфильмами и играть в куклы.

* * *

Встреча прошла в почти пустом гараже на минус десятом уровне какого-то бизнес-центра. Место выбрал Конрад, а Лоренцо лишь хмыкнул, привыкнув к его эксцентричности.

Воздух здесь был влажным и холодным, пробирал до костей, даже несмотря на толстый костюм Лоренцо. Выйдя из машины, он невольно передёрнул плечами.

Грейф уже ждал. Вряд ли он примчался так быстро, едва услышав предожение Лоренцо; доктор нисколько не тешил себя надеждами о своей важности. Видимо, тот просто был рядом, когда он ему позвонил, и выбрал ближайшее подходящее место для конспиративной встречи.

Мистер Грейф был не один. Его люди окружали пространство, словно тени, которые знали своё место. Они не двигались и не говорили, но их присутствие ощущалось на периферии зрения. От этого по коже пробегали мурашки, и здравый смысл шептал: «А не собирается ли он откусить больше, чем сможет проглотить? Ведь он собирается продавать не какие-то безымянные эмбрионы без клейма?»

Лоренцо сглотнул, чувствуя, как пот медленно стекает по ладоням. Руки дрожали, но отступать было поздно. Он старался держаться прямо, но невольно сгибался, словно в полупоклоне.

— Ну, показывай, что притащил, — без приветствий начал Грейф. Лоренцо давно уже сидел у него на крючке, поэтому на политесах можно было сократить время.

Лоренцо открыл багажник и провел рукой над двумя свертками, словно продавец на рынке показывающий кабачки придирчивому покупателю.

— Что это? — спросил Конрад.

— Они сейчас... спят, — прошептал Лоренцо, как будто действительно боялся разбудить свой товар. Он улыбнулся — подобострастно, и напомнил Грейфу собаку, которая принесла туфли, и знает, что сейчас её потрепят по холке и дадут кусочек сахару.

— Разверни, — приказал Конрад.

— Э... — замялся Лоренцо. Он не был физически настолько силен, чтобы быстро справиться со свертками. Конрад, видимо, догадавшись о его затруднении, без эмоций достал из кармана складной нож, стоимость которого была не меньше стоимости автомобиля Лоренцо. Ловко, для человека, о котором думают, что он может только отдавать приказы и ставить подписи на бумагах, Конрад вспорол ткань на одном из свертков. Раздвинув в стороны разрез, он увидел миловидное лицо девочки примерно лет тринадцати-четырнадцати.

— Не понял?.. — протянул мистер Грейф. — Это что ещё?

— Посмотрите выше, на голове, — ответил Лоренцо.

Грейф сдвинул ткань, и ему открылись кошачьи уши, которые, несомненно, принадлежали этой девочке и были так же естественны, как обычные уши человека. Уши были крупнее кошачьих пропорционально тому, насколько голова девочки была крупнее головы кошки. Девочка была в глубоком сне, если не в коме.

— Вторая такая же, только рыженькая, — подобострастно ухмыляясь, пояснил Лоренцо.

Конрад присвистнул.

— Вот, у меня есть фотографии... — доктор протянул пачку фото. — Чтобы, так сказать, сейчас не возиться с ними в этих условиях... И в процессе, так сказать их взросления.

Это были снимки, сделанные в лаборатории. Некоторые — клинические ракурсы, обнажённые фигуры с отметками фломастера на коже. Другие — почти бытовые: Лина в коротком платье, играющая с куклой, Мира в обтягивающих шортах и топике, смеющаяся над чем-то на экране. Как будто кто-то решил сделать рекламный проспект для продажи девочек-кошек.

Конрад внимательно изучал каждую фотографию, словно выбирал только одну из них. Его лицо оставалось спокойным, но глаза, которые знали толк в человеческой и нечеловеческой плоти, светились интересом. Лоренцо заметил это с внутренним удовлетворением.

— Так вы что, человека и кошку скрестили? — наконец догадался мистер Грейф.

— Совершенно верно, — ответил Лоренцо с гордостью. — Homo sapiens и Felis silvestris catus.

— А как… — Конрад постучал себя пальцем по виску, — они соображают?

— О, абсолютно разумны! Не блещут интеллектом, конечно, но вполне в пределах уровня какой-нибудь школьницы из трущоб. Служанки, работницы секс-индустрии, конвейер, любая работа, где не нужна особая смекалка. Тестов в космосе мы не проводили, но уверяю: в условиях микрогравитации будут чувствовать себя великолепно. Лёгкие, гибкие, с хорошим равновесием.

— Секс-индустрия, говоришь, — задумчиво протянул мистер Грейф, как будто слышал это словосочетание впервые.

— Для этого рекомендую клонировать, — сразу же предложил Лоренцо. — Эти экземпляры — лабораторные подопытные. Воспитывались в стрессовых условиях, множество экспериментов, сотрудники компании, в нарушение должностных инструкций внушили им чёрт знает что, поэтому поведение может быть менее… покорным. А при клонировании можно добавить в мозг немного послушания, а также усилить сексуальное влечение — впрочем, не мне вам объяснять, вы сами понимаете…

— Ты меня удивил сегодня, — Грейф усмехнулся. — Сколько ты хочешь за этот товар, доктор?

Лоренцо достал крошечный калькулятор, набрал цифру и протянул его.

— А не треснёт у тебя ничего? — хмыкнул Конрад, едва бросив взгляд на экран.

— К объектам прилагается вся документация, — Лоренцо вытащил из нагрудного кармана миниатюрную коробочку. — Здесь полный комплект: генетические карты, логи экспериментов, даже заключения психологов. У «Кайрос» теперь нет этой информации, а у вас — будет.

— Лоренцо, ты уверен, что с их ДНК всё чисто? Если кто-то сделает тест — не всплывёт ли «оригинал»? Не хватало мне ещё судиться за незаконное использование генома с «Кайрос Генетикс». Мне подобный шум ни к чему.

Доктор поправил очки на пухлом лице и это придало ему сил говорить увереннее:

— Мистер Грейф, разве я бы осмелился прийти к вам с чем-то нечистым? Эти девочки — уникальный случай даже для «Кайрос Генетикс». Проектом занимался лично я и сделал кое-что интересное.

Мистер Грейф кивнул, показывая, что слушает.

— Человеческая часть этих экземпляров — искусственная сборка. Мы использовали остатки проекта «Эпсилон», который вели в одном месте ещё тридцать пять лет назад. Тогда пытались создать человека с особыми способностями, и его пришлось создавать с нуля, точнее, из тысяч фрагментов кода, превративших результат в уникальный геном без «родословной».

— Что ты хочешь сказать? — прищурился Грейф.

— Их «донор» — девочка-клон проекта «Эпсилон», — понизил голос Лоренцо. — Она никогда официально не существовала. Её геном собран из патентованных ген-блоков, зарегистрированных на фирмы, которые уже давно не существуют.

— То есть, если я захочу запатентовать их ДНК как свою собственность…

— Уже сделано, — быстро вставил Лоренцо, снова протягивая коробочку. — Все документы здесь. Я зарегистрировал все модификации. Вы получите не просто товар — вы получите авторские права на их геном.

— Что ж, — Грейф кивнул, — тогда цена адекватная. Если мне понравится товар, и мы начнём клонирование, а поведение подстроим под наши задачи, получишь премию. Но сначала… пусть этих мои специалисты посмотрят, изучат, а потом используем, как обычно, на охоте.

В ладонь Лоренцо упал контейнер с кристаллами, добытыми на Ганимеде. Драгоценности, которые ценились выше контролируемых банковских счетов, валюта для особых случаев, особых товаров и особых людей.

Лоренцо сжал контейнер в руке и улыбнулся. Здесь не только хватит на то, чтобы загладить свой провал, а ещё на много, много веселья с живыми игрушками...

— Лоренцо, что у тебя с лицом? — спросил мистер Грейф.

— Простите, сэр! Я просто... очень доволен нашим сотрудничеством! Будут проблемы с товаром, любые вопросы — зовите, с удовольствием помогу.

— Кстати, да. Дней через месяца полтора я хочу устроить презентацию, и неплохо было бы, чтобы ты присутствовал. Возможно, понадобится твоя консультация. Не волнуйся, выступать будешь в маске с вокодером, никто тебя не узнает.