Снейп-купидон поневоле (гет)

После субботней «инвентаризации отчаяния» в кладовой Снейпа Гарри и Гермиона старательно избегали оставаться наедине. Не то чтобы они ссорились или обижались друг на друга — нет, их дружба была слишком крепкой для этого. Но в воздухе между ними повисла какая-то неловкость, тонкая, почти невидимая паутинка из смутных ощущений и непроговоренных вопросов. Случайные прикосновения, которые раньше были обыденностью, теперь вызывали легкий разряд статического электричества, а взгляды, пересекаясь, задерживались на долю секунды дольше, чем следовало. Рон, поглощенный переживаниями из-за проигранного матча и подготовкой к контрольной по Защите от Темных Искусств, поначалу ничего не замечал, списывая их некоторую отстраненность на усталость и последствия снейповского наказания.

Сам Снейп, казалось, был вполне удовлетворен результатами «воспитательной меры». Эссе по безоарам он вернул Гарри с единственной пометкой «Терпимо», что по снейповским меркам было почти похвалой. Каталог ингредиентов он принял с ледяным кивком, не удостоив их даже язвительным комментарием, что было само по себе подозрительно. Гарри и Гермиона предпочли не анализировать это затишье, опасаясь накликать новую бурю.

Однако, как известно, затишье перед бурей редко длится долго, особенно если эта буря носит имя Северуса Снейпа.

На следующей неделе, на уроке зельеварения, класс изучал Веритасерум — сыворотку правды. Это было одно из тех зелий, которые вызывали у учеников смешанные чувства: с одной стороны, любопытство, с другой — вполне обоснованный страх. Перспектива случайно ляпнуть что-нибудь лишнее под действием Веритасерума не радовала никого, особенно в присутствии Снейпа.

— Веритасерум, — начал Снейп своим обычным монотонным, но полным скрытой угрозы голосом, обводя класс тяжелым взглядом. — Мощнейшая сыворотка правды. Три капли достаточно, чтобы заставить любого человека выдать свои самые сокровенные тайны. Министерство Магии строго контролирует его использование, но каждый уважающий себя зельевар должен знать его состав и свойства. Сегодня мы приготовим его упрощенный вариант — Вербальный Эликсир Искренности. Его действие слабее и короче, но он позволит вам ощутить основной принцип.

В классе повисла напряженная тишина. Даже слизеринцы, обычно не упускавшие случая позубоскалить, выглядели серьезными.

— Рецепт на доске, — Снейп указал на аккуратно выведенные мелом инструкции. — При малейшем отклонении от технологии вы рискуете получить либо абсолютно бесполезную водичку, либо, что хуже, болтушку, вызывающую неконтролируемый словесный понос на совершенно случайные темы. И учтите, — он сделал паузу, его взгляд задержался на Гарри, — любая попытка использовать приготовленный эликсир на своих одноклассниках будет караться немедленным исключением. И отработками до конца седьмого курса. Уяснили?

Класс дружно кивнул.

Гарри, как всегда, работал в паре с Гермионой. После инцидента в кладовой они старались минимизировать физический контакт, но за одним столом это было сложно. Сегодня напряжение между ними, казалось, достигло нового уровня. Гермиона была сосредоточена и немногословна, Гарри — рассеян и нервозен.

— Так, сначала измельчить перья Пеплохвоста, — пробормотала Гермиона, сверяясь с рецептом. — Гарри, ты не мог бы передать ступку?

Гарри потянулся за ступкой, их пальцы на мгновение соприкоснулись. Обычное, невинное касание, но оба почувствовали знакомый легкий укол. Гермиона быстро отдернула руку, Гарри тоже.

— Э-э… вот, — пробормотал он, стараясь не смотреть ей в глаза.

Процесс приготовления Вербального Эликсира Искренности был сложным и требовал ювелирной точности. Нужно было строго соблюдать последовательность добавления ингредиентов, температуру огня и количество помешиваний — семь раз по часовой стрелке, затем три раза против, потом дать настояться ровно тридцать семь секунд… Любая ошибка могла привести к непредсказуемым последствиям.

Гарри, откровенно говоря, был не в своей тарелке. Его мысли постоянно возвращались к кладовой, к странным ощущениям, к запаху лаванды и пергамента, к теплу ее руки… Он пытался сосредоточиться на зелье, но его внимание постоянно рассеивалось.

В какой-то момент, когда нужно было добавить ровно три капли сока луковицы асфоделя, его рука дрогнула. Вместо трех капель в котел упало… четыре. А может, и пять. Он не был уверен.

— Ой! — тихо пискнул он, понимая, что совершил ошибку.

Гермиона, заметив его испуганное лицо, тут же наклонилась к котлу.

— Что случилось?

— Я… кажется, капнул лишнего асфоделя, — прошептал Гарри.

Зелье в котле, которое должно было быть бледно-голубым, приобрело какой-то мутноватый, зеленоватый оттенок.

Гермиона нахмурилась.

— Хм, это не очень хорошо. Лишний асфодель может… усилить некоторые побочные эффекты. Или изменить их направленность.

И тут, как назло, рядом с их столом материализовался Снейп.

— Что здесь происходит, Поттер? Опять пытаетесь изобрести новый оттенок болотной тины? Ваше пристрастие к этому цвету поистине достойно изучения.

— Профессор, я… я случайно добавил немного больше сока асфоделя, — признался Гарри, готовясь к худшему.

Снейп склонился над их котлом, его ноздри презрительно дрогнули.

— «Немного больше»? Поттер, ваше «немного» обычно эквивалентно катастрофе среднего масштаба. Впрочем, — он выпрямился, и в его глазах блеснул знакомый недобрый огонек, — возможно, это даже к лучшему. Для демонстрационных целей.

Он обвел класс своим фирменным взглядом хищника, высматривающего жертву.

— Поскольку мистер Поттер и мисс Грейнджер, благодаря своей обычной… э-э… *слаженной* работе, создали нечто, отдаленно напоминающее Эликсир Искренности, но с потенциально… интересными вариациями, они и станут первыми, кто продемонстрирует его действие.

Гарри и Гермиона переглянулись с ужасом.

— Но, профессор! — воскликнула Гермиона. — Это же экспериментальный образец! Мы не знаем, как он подействует!

— Вот и узнаем, мисс Грейнджер, — прошипел Снейп. — Наука требует жертв. Особенно когда эти жертвы — гриффиндорцы. По одной капле каждому. На язык. Немедленно.

Противиться было бесполезно. Снейп уже набрал в пипетку их мутновато-зеленоватое зелье. С мрачным предчувствием Гарри и Гермиона открыли рты. Снейп капнул каждому по капле на язык.

Вкус был странным — горьковато-сладким, с металлическим привкусом.

Первые несколько секунд ничего не происходило. Класс затаил дыхание.

— Ну? — нетерпеливо спросил Снейп. — Поттер, скажите нам что-нибудь… правдивое. Например, признайтесь в своей хронической неспособности следовать инструкциям.

Гарри открыл рот, чтобы сказать что-то вроде «Я стараюсь, профессор, но…», но вместо этого с его губ сорвалось:

— Профессор, ваша мантия сегодня выглядит особенно… мрачно-элегантной. И ваши волосы… они так… эффектно обрамляют ваше строгое, но по-своему привлекательное лицо.

В классе повисла гробовая тишина. Даже Снейп на мгновение опешил. Его бровь поползла вверх.

Гарри сам не понял, что сказал. Слова вылетели сами собой, прежде чем он успел их осмыслить. Он прикрыл рот рукой, чувствуя, как его лицо заливает краска.

— Что… что это было, Поттер? — медленно проговорил Снейп, его голос был опасным.

— Я… я не знаю! — Гарри был в панике. — Оно само!

Теперь все взгляды обратились к Гермионе. Она выглядела не менее испуганной.

— Мисс Грейнджер, — Снейп перевел на нее свой взгляд. — Возможно, вы прокомментируете это… неожиданное проявление эстетического вкуса у вашего друга?

Гермиона открыла рот, чтобы сказать что-то умное и научное о возможных побочных эффектах неправильно сваренного зелья, но вместо этого произнесла звонким, почти восторженным голосом:

— Гарри, твои глаза сегодня такого потрясающего изумрудного цвета! Они прямо сияют! И когда ты так растерянно хлопаешь ресницами, это… это так трогательно!

Теперь уже Рон, сидевший за соседним столом, уронил свою пипетку. По классу прокатился сдавленный смешок, который тут же оборвался под ледяным взглядом Снейпа.

Гарри и Гермиона уставились друг на друга с выражением абсолютного ужаса на лицах.

— Что… что происходит? — прошептал Гарри.

— Я… я не могу это контролировать! — так же шепотом ответила Гермиона, ее глаза были круглыми от страха. — Я хотела сказать совсем другое!

Снейп медленно прошелся перед их столом, его губы скривились в зловещей усмешке.

— Похоже, Поттер, ваша «небольшая» ошибка с асфоделем привела к весьма… пикантному результату. Вместо Эликсира Искренности вы, кажется, сварили Зелье Неконтролируемых Комплиментов. Причем, судя по всему, оно действует избирательно… и весьма специфично.

Он повернулся к классу.

— Что ж, господа, это уникальная возможность понаблюдать за редким побочным эффектом. Мистер Поттер, мисс Грейнджер, продолжайте. Уверен, у вас найдется еще много… искренних слов друг для друга.

И тут начался кошмар.

— Гермиона, — Гарри почувствовал, как его рот снова открывается против его воли, — твой ум… он просто поразителен! Ты самая умная ведьма, которую я когда-либо встречал! И твои волосы… они такие… такие пышные и полные жизни! Даже когда они немного растрепаны, это придает тебе особый шарм!

Гермиона закрыла лицо руками, но это не помогло.

— Гарри! Твоя храбрость… она вдохновляет! Ты всегда готов прийти на помощь, даже рискуя собственной жизнью! И шрам твой… он делает тебя таким… таким загадочным и мужественным!

Рон уже не сдерживался и тихо давился от смеха, уткнувшись лицом в учебник. Даже некоторые слизеринцы не могли скрыть ухмылок.

— Мисс Грейнджер, — не унимался Гарри, его голос дрожал от ужаса и смущения, — твоя преданность друзьям… она бесценна! Ты всегда рядом, всегда поддержишь! И твоя улыбка… она такая… такая светлая и искренняя, что от нее становится теплее на душе!

— О, Гарри! — вторила ему Гермиона, ее щеки пылали. — А твоя скромность! Несмотря на то, что ты Избранный, ты остаешься таким… таким простым и отзывчивым! И твоя немного неловкая манера держать перо… это так… так мило!

Это было невыносимо. Они обменивались самыми приторными, самыми банальными комплиментами, которые только можно было придумать, и не могли остановиться. Каждое слово было для них пыткой, но поток льстивых фраз лился безостановочно.

Снейп наблюдал за этой сценой с выражением крайнего отвращения, смешанного с плохо скрываемым злорадством. Он ожидал чего угодно — признаний в тайных проказах, глупых секретов, но уж точно не этого приторно-сладкого диалога.

— Поттер, ваша способность находить неприятности, даже в простом зелье, поистине безгранична, — процедил он. — А ваша, мисс Грейнджер, готовность потакать его глупостям, очевидно, не знает пределов.

Но даже его сарказм не мог остановить действие зелья.

— Профессор Снейп! — вдруг выпалил Гарри, повернувшись к нему. — Ваше мастерство в зельеварении… оно не имеет себе равных! Вы самый гениальный зельевар современности! И ваша способность сохранять невозмутимость в любой ситуации… она достойна восхищения!

Снейп замер. На его лице отразилось такое изумление, что это было почти смешно. Он явно не ожидал, что поток комплиментов перекинется на него.

Гермиона, воспользовавшись моментом, тоже повернулась к профессору:

— Да, профессор! Ваша эрудиция… она просто потрясает! Вы знаете ответы на все вопросы! И ваша приверженность дисциплине… она делает Хогвартс лучше!

Снейп несколько секунд молча смотрел на них, его челюсть слегка отвисла. Затем он резко пришел в себя.

— Достаточно! — рявкнул он так, что даже Пивз, если бы был рядом, подпрыгнул бы. — Молчать оба! Немедленно!

Но было поздно. Эффект зелья, очевидно, был еще в силе.

— Но, профессор, мы просто… говорим правду! — хором воскликнули Гарри и Гермиона, глядя на него с самым невинным (и абсолютно неконтролируемым) выражением лиц.

— Я сказал, молчать! — Снейп ударил кулаком по столу. — Десять очков с Гриффиндора… нет, двадцать! За… за нарушение дисциплины и… и за неуместную лесть!

Он быстро достал из шкафа флакон с Противоядием Широкого Спектра.

— Пейте! Оба! Быстро!

Гарри и Гермиона послушно выпили противоядие. Несколько мгновений они стояли, тяжело дыша, боясь открыть рот. Затем Гарри осторожно попробовал:

— Э-э… Гермиона… ты… ты в порядке?

Гермиона кивнула, ее лицо все еще было пунцовым.

— Кажется… кажется, да. А ты?

— Вроде бы… прошло, — Гарри с облегчением выдохнул. Он больше не чувствовал этого непреодолимого желания говорить комплименты. Только жгучий стыд и смущение.

Класс все еще хихикал. Рон уже откровенно ржал, вытирая слезы.

Снейп выглядел так, будто только что проглотил целую жабу.

— Урок окончен! — процедил он сквозь зубы. — Все свободны! Поттер, Грейнджер — останьтесь!

Когда класс опустел, Снейп медленно подошел к ним. Его лицо было непроницаемо, но в глазах горел холодный огонь.

— Я не знаю, что это было, — начал он тихим, зловещим голосом. — Но если вы думаете, что это сойдет вам с рук…

— Профессор, мы не нарочно! — выпалил Гарри. — Это зелье… оно…

— Оно сделало из вас двух идиотов, извергающих патоку, Поттер, — закончил за него Снейп. — Ваша способность превращать любой учебный процесс в фарс поистине феноменальна.

Он помолчал, затем его взгляд стал еще более жестким.

— Чтобы вы впредь думали головой, прежде чем экспериментировать с неизвестными компонентами и нарушать рецептуру, вы оба… — он сделал паузу, явно обдумывая наказание поизощреннее.

Гарри и Гермиона замерли в ожидании.

— …вы оба, — продолжил Снейп, и на его губах появилась тонкая, неприятная улыбка, — напишете мне подробный отчет о произошедшем. Не менее двух футов пергамента каждый. С полным анализом возможных причин такой аномальной реакции зелья, включая все ваши ошибки при его приготовлении. И с предложениями по модификации рецептуры для предотвращения подобных… комплиментарных эффектов в будущем. Сдать завтра утром.

Это было… не так уж и страшно. По сравнению с чисткой котлов или перебиранием слизней. Но Снейп не был бы Снейпом, если бы не добавил последнюю шпильку.

— И, Поттер, Грейнджер, — его голос стал почти шепотом, но от этого не менее ядовитым. — Если я еще хоть раз услышу от вас хотя бы один комплимент в чей-либо адрес… особенно в мой… я заставлю вас чистить все ночные горшки в замке. Без магии. Ясно?

— Да, профессор, — хором ответили Гарри и Гермиона, чувствуя, как их снова бросает в краску при воспоминании о недавнем «комплиментарном кошмаре».

Когда они вышли из кабинета зельеварения, Рон уже ждал их в коридоре, все еще давясь от смеха.

— О, Мерлин, ребята! Это было… это было нечто! «Ваши волосы так эффектно обрамляют ваше строгое, но по-своему привлекательное лицо»! Гарри, да ты поэт! А ты, Гермиона! «Твоя немного неловкая манера держать перо… это так мило»! Да вы просто созданы друг для друга! В мире розовых пони и сахарной ваты!

Гарри и Гермиона переглянулись. В их взглядах читалось одно и то же: жгучий стыд, смущение и… что-то еще. Что-то, что заставило их сердца биться чуть быстрее.

— Заткнись, Рон, — пробормотал Гарри, но без особой злости. Он был слишком вымотан, чтобы спорить.

— Это было ужасно, — простонала Гермиона, закрывая лицо руками. — Я никогда в жизни так не позорилась.

— Да ладно вам, — Рон хлопнул их по плечам. — Зато Снейпа вы точно… удивили. Я никогда не видел его таким… ошарашенным. Особенно когда вы начали расхваливать его самого. Это было золото!

Но Гарри и Гермиона уже не слушали его. Они думали о другом. О тех словах, которые вырвались у них против воли. Были ли они… совсем уж неправдой? Конечно, форма была абсурдной, преувеличенной, приторной. Но суть?

Гарри действительно восхищался умом Гермионы, ее преданностью, ее улыбкой. А Гермиона… она действительно ценила храбрость Гарри, его скромность, его… да, даже его немного неловкую манеру держать перо. Просто они никогда не говорили об этом вслух. И уж точно не такими словами.

Зелье Снейпа, сваренное с ошибкой, невольно вскрыло что-то, что они оба тщательно прятали даже от самих себя. Оно заставило их произнести то, что в обычной жизни никогда бы не сорвалось с их губ. И теперь, когда действие зелья прошло, эти слова, эти абсурдные, но почему-то волнующие комплименты, продолжали звучать в их головах, вызывая смесь смущения, неловкости и… чего-то еще, чему они пока не могли дать названия.

Рон, заметив их задумчивые лица, снова хмыкнул.

— Ну что, голубки? Пойдемте писать отчеты Снейпу? Или сначала потренируетесь говорить друг другу гадости, для баланса?

Гарри и Гермиона одновременно бросили на него уничтожающие взгляды. Но в глубине души каждый из них понимал, что после сегодняшнего дня что-то снова неуловимо изменилось. И виноват в этом был, как всегда, профессор Снейп. Сам того не желая, он подтолкнул их еще на один шажок по абсурдному пути к… чему-то совершенно неожиданному.