Избранный в Стране чудес (гет)

Я догонял Смита, а может, уже и перегнал его. За очередным холмом скрывался стол, спрятавшийся под одиноким деревом. Я уставился на восседавшего в огромном кожаном кресле негра. Глаза резал его ярко-жёлтый, в горошек костюм, а на голову странный тип нацепил залатанный цилиндр. Довершали картину солнцезащитные очки. Такой винегрет стилей напоминал клоунаду. Рядом дремала на стуле очередная Мышь, которая на вид была очень стара.

— Вы знаете, где Тринити? — спросил я.

— Здесь нет Тринити, — ответил негр.

— Ладно, мне надо идти.

— Стой. Как ты думаешь, кто я?

— Ты Безумный Шляпник, — ответил я без колебаний.

Шляпник задумчиво отхлебнул чаю.

— Странно, — заметил он. — А Пифию ты признал.

Неожиданно на его запястье запикал будильник.

— Пять часов, — проинформировал негр. — Время пить чай.

Я смотрел перед собой, пытаясь сообразить, чего хочет от меня этот безумец.

— Здесь всегда время пить чай, — объяснил Шляпник. — Синий или красный?

Мы молча смотрели друг на друга, и собеседник решил уточнить:

— Это. Просто. Чай.

Его попытки успокоить меня были по меньшей мере подозрительными. Я задумался: может, сделать вид, что его нет, и он исчезнет? Но Шляпник не сдавался:

— Так синий или красный?

Я растерялся.

— А что, бывает синий чай?

— Настоящий синий чай «Анчан» из цветков клитории тройчатой. Заварить тебе красный чай?

Возможно, лучше было выбрать красный, но я не любил, когда на меня давят. Поэтому ответил:

— Мне синий, пожалуйста.

— Ты выбираешь синий?

Я не стал повторять просьбу снова. Шляпник, горестно вздохнув, бросил в кружку сушёные бутоны и залил кипятком из большого электрического чайника (и откуда посреди поля взялась розетка?).

— Синий чай, — констатировал он.

На удивление, чай действительно имел насыщенный синий цвет. Я отхлебнул. Вкус оказался травяным.

Пожилая Мышь мирно посапывала напротив.

— Ну что, ты наконец вспомнил, кто я? — спросил Безумный Шляпник.

— Безумец, который устроил посреди поля чаепитие, раздобыв чайник на батарейках? — предположил я.

Лицо Шляпника стало серьёзным.

— Я Морфеус.

— Быть не может.

— Я такой же Морфеус, как ты Нео, — отрезал Шляпник.

— Ты не в своём уме. Иначе как бы тут оказался?

— Все мы здесь не в своём уме, — ты и я.

Солнце слепило — может, дело было в этом, — но перед глазами всё шло разноцветными пятнами.

— Объясни мне, — взмолился я. — Что это значит?

— Начнём с того, что есть Королева. Жестокая, которая всем правит. И раньше я, — Шляпник взглянул на меня поверх солнцезащитных очков, — предлагал людям синие и красные таблетки.

— И я выбрал красную?

— Да. Ты выбирал её много раз. И потому Королева изгнала меня.

— И что с тобой случилось дальше?

— А дальше я перешёл с психоделиков на чай. Скажи же, успокаивает?

Я посмотрел вокруг и обнаружил, что стал ростом с сидящую напротив Мышь.

— Это Соня, — представил подругу Шляпник. — Она спит.

Соня продрала глаза.

— Я и не думала спать, — прошептала она хрипло. — Я слышала всё, о чём вы говорили.

— Рассказывай сказку, — потребовал Шляпник.

— Долго ли, коротко ли, жил-был город на дне колодца... — начала Соня.

— А что ели его жители? — спросил я.

— Кисель.

— Всё время один кисель?

— По правде, население умирало от голода, — призналась Соня.

Толпы голодных... Меня осенило.

— Зион? Ты говоришь о Зионе?

Шляпник подтолкнул мне красный чай.

— Ещё не поздно выпить, — напомнил он.

В порыве злости я перевернул чашку. На скатерти образовалось розовое пятно.

— Говори со мной начистоту!

Обогнув стол, я встал вровень со Шляпником. Морфеус поднялся с кресла.

— Да, — представился он, — я — шпион Зиона.

— Шпион где? — спросил я тупо.

— Нео, — донёсся сзади знакомый вздох.

Я обернулся, ожидая увидеть кого-то, кто мне очень важен, но это была всего лишь Соня. Она тянула ко мне лапку, а в глазах её стояли слёзы.

И тут метрах в тридцати от нас остановился Смит. Взглянув на карманные часы, он продолжил путь. Я бросился за ним, сделал десяток широких прыжков и обернулся. Шляпник запихивал Мышь-Соню в электрический чайник. Всё: стол, кресло, дерево — стремительно исчезало. Мне следовало вернуться к погоне; я напряг волю и взмыл в небеса.