Перегрин (джен)

— Ну, трогай. Что чувствуешь? — Перегрин сложил руки на груди и мрачно глянул на мальчишку, брезгливо рассматривающего язык виверны.

— Ничего, сэр, — мальчик выглядел расстроенным. Уже неделю Гай заставлял его прикасаться к отвратительным на вид ошмёткам, представляющим из себя куски тел различных мифических созданий.

— Тогда клади обратно, чёрт тебя дери. Сиди тут и молчи, понял?

Гарри аккуратно положил сколький красно-чёрный кусок плоти магической твари и отошёл к своему месту — ободранному креслу, стоящему в углу лаборатории.

Помещение выглядело гораздо менее запущенным, чем все остальные комнаты замка — может быть потому, что Перегрин редко здесь появлялся. К концу второй недели пребывания в этом месте, Гарри пришёл к выводу, что Гай Перегрин несёт хаос, грязь и разруху туда, где он появляется.

Гарри тяжело вздохнул и устроился на кресле с ногами. Один из немногих плюсов — мистер Снейп отвернул бы Гарри голову, если бы увидел его в грязных ботинках на предмете мягкой мебели.

Дни в замке тянулись очень однообразно — ранний подъём, умывание, завтрак (яичница с беконом или овсяная каша), потом — работа в замке. Перегрин поручал Гарри различную мелкую работу, как-то: перетаскать дрова в залу, задать корму лошадям, перебрать крупу, выбросить сгнившее сено из конюшни или курятника, иногда — сходить в лес за хворостом…

Несмотря на то, что всё это было довольно трудным для пятилетнего мальчика, Гарри выполнял свою работу старательно, хотя Перегрин почти не проверял её качество. Больше сказать, опекуна он видел раз или два за всё время — задания ему передавал Дилли, а у самого мальчика не было никакого желания сталкиваться с хозяином замка.

— Сопляк, поди сюда, — громовой голос Перегрина вывел Гарри из раздумий.

Мальчик поспешил подойти к столу, заваленному бумагами с расчетами, книгами, перьями и кусочками дерева, в которых можно было различить заготовки для волшебных палочек.

— Бери, — Гай сунул мальчику кусок порядочно засохшей чешуи тускло-зелёного цвета.

Гарри пощупал протянутую ему чешую, похожую на змеиную. Она оказалась очень приятной на ощупь — гладкой, словно специально отшлифованной. Кроме того, крупные пластины были тёплыми, словно черепичная крыша, нагретая солнцем.

— Ну? — нетерпеливо спросил Гай.

— Она… Она тёплая, сэр. И очень хорошая…

— Слава Мерлину! — Перегрин изобразил на своём лице вселенское облегчение. Он уже отчаялся подобрать сердцевину для одной из палочек Поттера. Радовало хоть бы то, что со второй, если верить книгам, всё должно было бы быть проще.

«Чешуя виверны. Не так, что бы очень редкая, но дьявол, забавно, — Перегрин хмыкнул, забирая у сопляка шкуру и откладывая её в сторону, — А ведь в моей палочке тоже такая же чешуя».

— Теперь вали, займись чем-нибудь полезным… Из камина уголь выгреби, понял? — Перегрин бросил косой взгляд на парнишку, который тяжело вздохнул и поплёлся к выходу из лаборатории.

Гарри не любил замок. У него было ощущение, словно он специально старается спрятать от него короткие и правильные пути к пункту назначения, заманивает его в тупики или узкие переходы, где на Гарри, ещё не слишком отошедшего от своего колодезного приключения, накатывал животный страх.

Замок был очень похож на своего мрачного хозяина — недружелюбный, грязный, запущенный и постоянно испытывающий Гарри на прочность.

На этот раз Поттер дошёл до зала довольно быстро и мрачно глянул на объём работы. В каминной нише громоздилась значительная куча головешек и не до конца прогоревших поленьев. Парнишка вооружился кочергой, заступом и принялся за дело.

* * *

— Это — моё? — Гарри взял в руки грубо сработанную волшебную палочку.

— Твоё, твоё… — Перегрин презрительно хмыкнул.

На лице мальчика появилась блаженная улыбка. Палочка. Его собственная волшебная палочка… Теперь он — почти как мистер Снейп. Он может, может творить волшебство!

Мальчик поднёс палочку к глазам. Гладко обструганное светлое дерево пахло чем-то свежим и очень приятным. То место, за которое палочку предполагалось держать, было покрыто красно-коричневой корой, чуть липкой от смолы. Мальчик с удовольствием понюхал золотистые капли, собравшиеся на границе коры и дерева.

— Кипарис и чешуя виверны. Пользуйся.

Гарри перевёл свой сияющий взгляд на Перегрина.

— Сэр… Спасибо, сэр, я… я… Большое спасибо, сэр…

— Слушай, сопляк, если я делаю тебе палочку, это не значит, что я буду к тебе как-то по-другому к тебе относиться, понял?

— Д-да, сэр.

Гарри и не наделялся, что этот человек будет относиться к нему как-то иначе. Он уже понял, что его и Перегрина связывает нечто большее, чем просто неприязнь. Иногда он ловил на себе его жадные взгляды, подобные там, какие кот бросает на сидящую в клетке канарейку.

— Ты это, сопляк, раньше времени не радуйся. Тебе нужна ещё одна палочка.

— Запасная?

Перегин едва не расхохотался. Это ж надо такое отмочить — запасная палочка. Однако, сопляк есть сопляк, много с него не возьмёшь, с дурака с этакого. А что с него брать — Поттеры всегда были редкостными дураками.

— Нет, не запасная. Ты будешь колдовать двумя палочками.

Глаза мальчика расширились. Две палочки… Наверное это сложно. Если даже мистер Снейп не мог колдовать двумя палочками…

— Сэр, а… — фраза оборвалась на полуслове.

Внимание мальчика привлёкло золотистое сияние, исходящее от одного из перьев, в художественном беспорядке валявшихся на столе. Оно притягивало его к себе как огонь — мотылька.

— Сопляк, ты чего? — Перегрин с удивлением глянул на парнишку, который сомнамбулически двинулся вперёд.

Тонкие пальчики выронили волшебную палочку из кипариса и сжали перо феникса, горящее золотым светом. Гарри повернулся к Перегрину.

— Сэр, пожалуйста… — в глазах паренька заблестели слёзы.

— Что ещё? Что тут за сырость? — Гай недобро нахмурился.

— Можно… Можно мне его? Оно хорошее, правда, очень хорошее…

«Вот и выбрал. Отлично, мороки меньше, не придётся долго возиться с этим…». — Гай вырвал перо из пальцев ребёнка и оттолкнул его от стола.

— Но, ты мне тут не реви, девка. Катись отсюда, займись делом. — Гай отложил перо в сторону и отвернулся от мальчика. Тот всхлипывая поплёлся прочь. — Ей, раззява, палочку возьми! Маг хренов…

Мальчик, уже было ушедший, развернулся и зло глянул на Перегрина заплаканными глазами. Гай мог бы поклясться, что губы парня прошептали нечто очень похожее на «сволочь». Такую наглость рыжеволосый маг не мог снести.

— Скажи мне это вслух, мальчик, — волшебная палочка хозяина замка указывала в грудь сопляку. Тот, похоже, совсем не ожидал такого поворота событий. — Я не позволю ни единого дерзкого слова в свой адрес… Но если ты хочешь говорить, давай, скажи вслух.

— Нет, — парнишка упрямо помотал головой, не опуская глаз.

— Нет… Ну тогда нет, — Перегрин сделал вид, будто прячет палочку в рукав, а потом сделал ею резкое движение, словно бы ударил кого-то плетью, — Вербераре Флагрум!

Парнишка, на секунду было расслабившийся, не сдержал крика ужаса и боли — нечто невидимое рассекло ему спину, как показалось, до костей.

— Эннервейт! — голос Перегрина был чуть осипшим — невидимая удавка на секунду сжала его шею, но тут же отпустила, — Не нужны мне тут обмороки, тоже мне…

* * *

Гари еле слышно шипел, когда Дилли слишком сильно прижимал к его коже, рассечённой заклинанием Плети, тряпицу, смоченную холодной водой. Дилли молчал, мальчик тоже не имел ни малейшего желания заводить беседу.

«За что он меня не ненавидит? Я стараюсь быть хорошим, я выполняю всё то, что он хочет, я чищу конющни, я таская хворост, приношу воду… Он меня ненавидит просто так. — На глаза навернулись слёзы, — Прошло уже две недели, а Северус не появился. Если бы Северус был здесь, он бы прекратил это, он бы защитил меня…»

Боль снова вспыхнула на его спине, и Гарри оттолкнул от себя домовика:

— Вы все, все здесь заодно, вы хотите что бы мне было плохо, что бы плакал, что бы… Ненавижу вас всех!

Мальчик рухнул на свою постель и зарылся лицом в вонючие попоны, служившие ему матрасом и одеялом. Его плечи сотрясались от плача.

Вскоре он уснул, устав от слёз и переживаний за день. В его снах фигурировал мистер Снейп, утешающий его, его голос и книги. Книги. Очень много книг… В снах не было злого Перегрина, боли и волшебных палочек.

* * *

— Господин Директор, я не понимаю, как это могло произойти. Мой внук никогда не отличался выдающимися магическими способностями, я даже… — пожилая женщина, одетая в темно-синий твидовый костюм, непонимающие смотрела на длиннобородого старика.

— Я уверю вас, Мадам Лонгботтом, Волдеморт мёртв, а всё благодаря вашему внуку. — Альбус Дамблдор сложил свои длинные пальцы домиком, — Всё сходится, всё абсолютно верно.

— Он почти сквиб, за пять лет он ни разу не показал вообще ничего, — Августа Лонгботтом покосилась на маленького мальчика, играющего с паравозиком.

— Так или иначе, мадам, это случилось. Ваш внук теперь… в некотором роде знаменитость, — Альбус улыбнулся в бороду, — Вы должны бы были им гордиться, как в своё время Фрэнком. Поймите же, для того, что бы показать свою силу, маленькому волшебнику нужен какой-нибудь стресс… Мне думается, что угроза его жизни была достаточным потрясением для ребёнка.

Августа Лонгботтом поморщилась. Нет, Невилл был замечательным мальчиком, добрым, отзывчивым, готовым помочь, но… Увы, в глазах пожилой женщины он всегда был в тени Фрэнка. Великолепного, неподражаемого, великого Фрэнка Лонгботтома, чья бездушная оболочка покоится сейчас в Госпитале Св. Мунго.

Именно бездушная… У Беллатрикс хватило ума не только довести Фрэнка и Алису до безумия, но и позволить дементорам выпить их. Августа тяжело вздохнула. Если бы она встретила эту Беллатрикс она бы убила её не раздумывая.

— Господин Директор, — в комнату вошёл молодой мужчина в мантии сотрудника Аврората, — Надо уходить — с мадам Лонгботтом хотела бы поговорить журналистка Ежедневого Пророка.

— Конечно, Сириус, — Дамблдор поднялся с кресла и улыбнулся мужчине, потом повернулся к Августе, — Мадам, подумайте о моём предложении.

— Хорошо, — женщина неуверенно кивнула.

— Идём, Сириус.

Когда аврор и директор Хогвартса покинули гостиную, Августа спрятала лицо в ладонях. Нет, конечно, предложение Дамблдора льстило ей — величайший светлый маг брал её внука в ученики, это было в некотором роде… престижно, что ли? Но с другой стороны, мадам Лонгботтом очень критично относилась к способностям Невилла, который в свои пять лет даже стакана не разбил с помощью магии.

— Мадам, можно? — в дверном проёме показалась журналистка.

— Да, конечно, — Августа обречённо вздохнула и принялась отвечать на нескончаемый поток вопросов. Невилл радостно отворачивал паровозику колёса.