Второй Шанс (Времена Мародеров, или Все не так) (гет)

Отработки были сущим адом. Работать слизеринцы не хотели, больше делали вид, чем действительно трудились. Плюс ко всему, этим четверым в компании друг друга явно было некомфортно. Сириус точил зуб на Лорен, Алан зорко следил за сестрой, Джеймс пребывал в апатии, а Лорен в открытую строила глазки Сохатому. Все повторялось раз за разом.

Безысходность.

Первыми ушли слизеринцы.

Просто потому что за Лорен пришел Рабастан, а брат умыкнул за сестрой. Пришлось вдвоем заканчивать. Хорошо еще, что они догадались взять волшебную палочку Алисы.

* * *

— Ты это брось, — вдруг сказал Блэк, когда они возвращались в башню Гриффиндора.

— Что «брось»? — не понял Джеймс.

— Мстить Лили с Лорен.

— Ты это обо мне заботишься или о себе? — вспылил Поттер.

Сириус вдруг схватил лучшего друга за грудки и прижал к каменной ледяной стене. Это отрезвило Сохатого, но не Бродягу.

— Я тебя предупредил, — взгляд серых глаз встретился с взглядом карих, и Блэк отпустил Джеймса. Затем вместо того, чтобы спокойно продолжить путь, пошел в противоположную сторону. Поттер немного постоял, глядя ему вслед, затем тряхнул лохматой головой и ушел в гостиную.

* * *

Уроки прошли странно: скукотища, разбавленная редкими шутками Мародеров. Но подколы и прибаутки не были столь искрометными как раньше. Не было единения, и это почувствовали все.

Послеобеденных пар не было, и гриффиндорцы-семикурсники побрели в Большой зал. Едва они заняли привычные места, как в зал вошли о чем-то повествующая Эрика и внимательно, и что главное — с книгой, слушающая её Шарлотта. Девочки помахали новым знакомым и разошлись к своим столам.

Джеймс даже не заметил шестикурсниц: он с грустью смотрел на Лили.

— Что, снова не обращает внимания? — спросила Алиса негромко, сочувственно глядя на друга.

— А? Что? Да... так заметно?

— Лучше бы ты Лорен выбрал, та уже готова тебе на шею кинуться, — заметил Фрэнк, уплетая за обе щеки пирог с почками.

— Так, брат, мне надоело смотреть на твои мучения, — Сириус отложил вилку, чувствуя, что Лонгботтом скоро напросится на хорошенькую драку. По крайней мере, кулаки у потомственного аристократа чесались, — пойду поговорю с Эванс.

— Сириус, у тебя ничего не выйдет, — несколько безнадежно сказал Джеймс.

— Выйдет, выйдет, — Бродяга направился к группе девочек и сел рядом с Лили, — приятного аппетита, дамы. У меня для вас предложение, от которого невозможно отказаться!

— И о чем же ты, Блэк?

— Тут намечается поход в Хогсмид, пойдете с нами? — Лили открыла рот, видимо, желая опротестовать это, но Сириус не дал ей и слова сказал, — не волнуйся, не ты и Джеймс, а мы, мародеры, ты и девочки. Соглашайся, это ведь по сути даже не свидание, а так, прогулка в компании? И это шанс, узнать о Хогсмиде такое, чего ты и не подозревала, — он коварно улыбнулся, демонстрируя девушкам свои замечательные милые ямочки на щеках.

Подружки Лили зарделись, тут же соглашаясь и кокетливо улыбаясь в ответ, но Сириус требовательно смотрел на Эванс, хотя его взгляд и был прикрыт вуалью обаятельности.

— Ой, Бог с тобой, Блэк. Я тоже пойду, а теперь не смотри на меня так, дай поесть и иди уже, — улыбнулась Лили.

— Эванс, ты чудо! — сказал Блэк, поцеловал старосту в щеку и пошел к друзьям.

Джеймс ревниво косился на друга. Дружеский поцелуй не укрылся от его внимательного взгляда. Сохатый отвернулся и поглядел в сторону слизеринского стола. Там сидели близнецы Эйвери. Алан о чем-то спорил с Мальсибером, Лорен щебетала с Лестрейнджем, который молча слушал ее, иногда кивая головой или качая отрицательно. «Очень многословный парень», — подумал Поттер.

— Ну, я все устроил, — Сириус упал на скамью рядом с другом.

— Угу, — буркнул Поттер, все еще глядя на рыжую слизеринку. Она повернула голову и улыбнулась ему так, что Сохатый не смог улыбнуться в ответ. На безымянном пальце шевельнулась змейка.

— Джеймс, ты с ума сошел? — от Сириуса подобное не укрылось, — она же притворяется, а Лили, по-моему, уже все поняла...

— Что Лили поняла? Что я безнадежно влюбленный, выпендривающийся задира? — спокойно поинтересовался Джеймс, швыряя ложку на стол. Он встал, схватил сумку и быстрым шагом пошел из Большого Зала.

— Черт, у него что, критические дни? — возмутился обиженный Сириус, чтобы разрядить обстановку. Не надо так явно показывать заинтересованность в отношениях Джеймса и Эйвери.

Ремус, отвернувшись, улыбнулся, Фрэнк захохотал, Алиса посмотрела на Сириуса осуждающе:

— Нет, с ним и вправду что-то не то в последнее время...

— Слушайте, а может, она ему что-нибудь подмешала? — вдруг спросил Лунатик.

— Подмешала? — переспросила Алиса, — она же не настолько подлая.

— Лис, ты ошибаешься, эта вот могла. Надо как-то проверить Сохатого. Кто хорошо разбирается в зельях? Лили отпадает, к Нюниусу никто не пойдет, а Слизнорт не станет свою студентку компрометировать, — Сириус Блэк провел рукой по волосам, откидывая челку назад.

— "Эта вот" не действует такими черными методами, — послышался женский голос за спиной парня, — по себе других не судят!

Блэк резко обернулась, серые глаза опасно сузились.

— Здравствуй, Лорен, конечно, я же подмешал Амортенцию твоему брату, а потом ему отказал. Люблю издеваться над Пожирателями Смерти, а ты не знала?

Эйвери побледнела, судорожно сжав губы:

— Следи за речью, предатель! Мы не Пожиратели Смерти, в отличие от некоторых, — она выразительно поглядела на Сириуса, — мы всего лишь чтим нашу историю и чистокровие.

— Ну да, конечно. А то не видно, как твой брат боится, чтобы кто-то до его предплечья дотронулся.

— У Алана там шрам! И вообще, я не намерена обсуждать с тобой своих родственников. Со своими грязнокровками путайся! А то я не вижу, как они на тебя смотрят! Прямо взглядом раздевают! Самому не противно? Такая грязь к телу липнет... — Лорен язвительно кривила губы. Волосы ее были растрепаны, она постоянно смахивала прядь с лица.

— Закрой свой поганый слизеринский рот, Лорен Эйвери, — сказал Сириус, глаза которого потемнели, а руки сжались в кулаки. Фрэнк вытащил палочку, готовый если что помочь Бродяге. Алиса удерживала его за руку. Привлеченная шумом Эванс тянула шею, вглядываясь в лицо слизеринки. Надо же, Джеймс нашел себе девушку, да еще и такую... Было несколько неприятно и больно... Почему?

— Ну, давайте, хваленые гриффиндорцы, смелые и храбрые! Нападайте все вместе на одну беззащитную девушку! Так вы добиваетесь своих регалий? — Лорен подсмеивалась, — а что, если, — и с этими словами она сделала вид, что закатывает рукав на левой руке, — я же тоже Пожирательница, да?

Из-за стола Слизерина начали подниматься ученики, которые тоже в случае чего свою Королеву в беде не оставят. Лестрейндж, чуть наклонив голову набок, внимательным взглядом следил за всей ситуацией.

— Нет, ты — слабачка и не согласишься терпеть боль, Лорен. Так что, если ты и получишь метку, то против своей воли. Некоторые пожиратели, я знаю, работают и без меток, — качнул головой Блэк. Это был только их диалог. Давнишний.

Эйвери захихикала, мелко, противно:

— Я — слабачка? Может, проверим? А?

— Идем, Лорен, — холодный голос, синие глаза, черные волосы средней длины. Сириус хмуро посмотрел на Рабастана. Как там его? Ах да, Паж... ему подходит. Всегда рядом, всегда поможет. Вовремя удержит от идиотского поступка. Если про Метку — ложь, то это делает ее пустой болтушкой в глазах гриффиндорцев, если нет — то это очень плохо. Азкабан как минимум.

Ничего не ответив, Эйвери ушла вместе с Лестрейнджем.

— Принцесса хренова, — возмутился Фрэнк, продолжая держать палочку наготове, так как слизеринцы ещё были здесь.

— Она дурочка, мы же можем рассказать Грюму о том, что она служит Лорду, — искренне переживала Алиса. Мерлин, она святая! В ней сочувствия к каждому было на целый полк.

— У нас нет доказательств, а напрямую он не станет проверять ее. Эйвери слишком влиятельны, чтобы позволить подобное.

— Нужно рассказать Джеймсу, — посоветовал Ремус, доселе молчавший, — она же сумасшедшая.

— Я ему все на тренировке расскажу, — вызвался Бродяга, — чем раньше, тем лучше.

Сириус поднялся из-за стола и также отправился на выход.

— Боюсь, Сохатый ему не поверит, — покачал головой Лунатик. Он слишком хорошо знал своих друзей.

* * *

На сером фоне все было серым. И Сохатый в упор не видел снитча. Он летал над полем, следил за тренировкой остальной команды, изредка выглядывая глазами маленький золотой шарик. К счастью, его надежды были не напрасны — он наконец-то увидел противный снитч, мелькавший совсем недалеко от того места, где он сейчас завис.

А сразу же за золотым блеском Джим увидел вдалеке на трибунах чью-то рыжую голову. Вообще-то, рыжих в Хогвартсе было много, но Сохатый, кажется, знал, кто это. Он метнулся за снитчем, в четыре секунды догнал его, схватил и посмотрел на часы.

— Пора заканчивать, сказал он сам себе, — все на землю, тренировка окончена! — крикнул он, пролетая мимо вратаря своей команды.

Не желая ни секунды оставаться под дождем, Поттер приземлился максимально близко к раздевалке игроков, спрыгнул с метлы и зашел туда.

Через несколько секунд туда же ввалились мокрые возбужденные товарищи. Тренировка взбодрила их, придала сил. Все переодевались быстро, чтобы поскорее вернуться в родной замок, съесть горячий пирог и выпить вкусного тыквенного сока. Сириус одевался неспешно, но и он, по сравнению с Джимом, был метеором. Сохатый не желал переодеваться, пока раздевалка не останется пустой, и поэтому сидел мокрый, уставший и вялый.

— Джеймс, ты простынешь, — выходя, сказала Алиса, их бессменный вратарь.

Пока что действующий капитан ничего не ответил. Едва за выходящим последним Сириусом закрылась дверь, Джеймс начал переодеваться. Он снял защиту, верхнюю рубашку, майку. Остался в одних штанах и очках. Дверь открылась снова.

— Сириус, я же просил, — крикнул Поттер, стоя спиной к двери.

— Я не Сириус, — ответил мягкий женский голос, и руки, мягкие, теплые, обняли его голый торс. Джеймс стоял молча, не двигаясь.

— Джейми, милый, почему ты молчишь? — поцелуй в плечо.

— Сохатый, где тебя носит? — дверь открылась в третий раз, — Лили?! — удивленный голос заставил обернуться и Поттера, и девушку.

Наверное, Джеймс делал все неосознанно. Неосознанно обнимал рыжеволосую, неосознанно целовал ее. Потому что он не мог! Не мог, не мог он, будучи в своем уме, делать все вышеперечисленное.

Сириус рывком отдернул девушку от друга и зарычал:

— Никогда не подходи к нему, мерзость!

— Да я люблю его, Блэк! — закричала Эйвери, хватая Джеймса за руку, — что ты знаешь о любви?

— Любишь? Нет, Лорен, просто это чувство в духе: "Мама, это игрушка! Хочу её! Дай её мне!" А когда получишь — выкинешь. И вообще, "Слизеринская Королева", ищи себе короля там! — Сириусу было больно видеть подобное. Это же предательство! Предательство лучшего друга и...

— Мама?! — взвизгнула Лорен, размазывая слезы по лицу, — может тебя, Блэк, воспитывала и мама, а меня родители отдали на воспитание бабке — старой, сумасшедшей колдунье! Она никогда меня не любила!

Джеймс потихоньку отходил от транса. Он видел злобного Сириуса, зареванную Лорен и вспоминал, вспоминал. А когда вспомнил, ужаснулся

— Неужели ты врала все это время всем про любящую семью? И если бы Джеймс слышал, ЧТО ты сегодня говорила за обедом, он бы к тебе и на сто метров не подошел. А ты слишком любишь себя, врать, чистую кровь и Слизерин.

— Да, я врала! Потому что моя мать хотела двух сыновей! Алан у нее любимчик, а я никому не нужна. Думаешь легко и приятно быть никому не нужной? Да, я самая красивая слизеринка в школе, но это ничего мне не дает! И угораздило же меня влюбиться в главного Мародера, в гриффиндорца, в лучшего друга Сириуса Блэка?!

Сириус хотел сказать что-то, но Джеймс его опередил:

— Лорен, а если Я тебя не люблю? И не надо притворяться, сворачивай этот погорелый театр и иди к слизеринцам.

Эйвери изменилась в лице. На нее страшно было посмотреть — землистого цвета лицо, впавшие щеки, огненные волосы. Она медленно сглотнула и тихо стала говорить:

— Ах, да, я забыла, ты же безответно влюблен в грязнокровку Эванс. Вот только у тебя, Поттер, пока что ситуация получше — у тебя есть друзья и любящие родители. Только что толку мне тебе это объяснять? Ты веришь этому, — и она пренебрежительно кивнула головой в сторону Бродяги, — и мне никогда не поверишь. Извини, любимый, — Лорен улыбнулась, мстительно, гадко, подошла к Поттеру и, не дожидаясь ответной реакции, поцеловала его, обняв левой рукой за пояс, а правой за голову. Джеймс оттолкнул ее. Она засмеялась, раскатисто и немного шизофренически, пошла к входу, у двери остановилась и, улыбнувшись, помахала рукой:

— До встречи, мальчики!

Когда она ушла, два друга молча посмотрели друг на друга. В глазах Джеймса были извинения, Сириуса — неверие и боль. Он покачал головой, потерянно жмурясь, и, развернувшись, вышел из раздевалки.

Джеймс снова остался один.