Лунная соната (гет)

И когда друг друга проклинали

В страсти раскалённой добела,

Оба мы ещё не понимали,

Как земля для двух людей мала,

И что память яростная мучит,

Пытка сильных — огненный недуг! -

И в ночи бездонной сердце учит

Спрашивать: о, где ушедший друг?

А когда, сквозь волны фимиама,

Хор гремит, ликуя и грозя,

Смотрят в душу строго и упрямо

Те же неизбежные глаза.

А.А. Ахматова

Сентябрь 2018 года

Северус проснулся ранним осенним утром, услышав оживлённую беседу. Недовольно открыв глаза, он увидел прямо перед собой девочку лет одиннадцати. Как же она была похожа на Лили! Каждая чёрточка лица, каждый завиток волос были любимы Северусом. Только глаза были не зелёными, а светло-карими. Это, несомненно, были глаза Джинни Поттер. Девочка с интересом смотрела на Снейпа, слушая приятный голос директора Дамблдора:

— А Северус, похоже, проснулся не в духе! — весело воскликнул Альбус. — Доброе утро, Северус.

— Доброе утро, профессор, — пропел высокий детский голосок.

— Доброе, — растерянно ответил он. Лили Луна Поттер покраснела, ведь она только что вогнала в краску взрослого мужчину.

— Я Лили Поттер, — проговорила девочка.

— Рад знакомству. А я... — начал Северус, но Дамблдор прервал его.

— Мисс Поттер уже знает. Она вас хорошо знает, профессор.

— Папа передавал вам привет. Он уже давно обещает рассказать мне что-то. Мне стало любопытно.

— Я вам обязательно расскажу эту историю. Пусть Поттер не утруждается, — он неловко засмеялся, девочка улыбнулась в ответ.

— Как вам Хогвартс? — спросил Дамблдор, прерывая затянувшуюся паузу.

— Как родной дом. Благодаря Джеймсу я знаю каждый уголок. А вот Ал к нам не часто присоединяется.

— И меньше Джеймса получает наказаний, — заметил Альбус.

— Он вообще спокойный, чем-то похож на... — начала Лили, но осеклась, глядя в погрустневшие глаза Северуса. Она поймала себя на ощущении, будто давно знает Снейпа.

Июль 1976 года

Юноша сидел на шаткой табуретке в кухне и заводил для матери будильник. Движения были монотонны, а пустой взгляд устремлён куда-то мимо рук. Дряхлый прибор безобразно затрещал, Северус закрыл крышку, поставил готовый будильник на стол и взглянул в окно. Июльский вечер в самом разгаре. Природа приобретает густые краски, глубокие тона. Становится чуть прохладнее. В груди Северуса что-то сжалось. Где сейчас Лили? С кем она? Что делает? А ведь прошлым летом они проводили вместе каждый вечер. Северус, опираясь локтём на стол, устало провёл по глазам худой ладонью. «Что же ты со мной делаешь, Лили?». Полтора месяца он не жил, а существовал. Мало ел, мало спал, но существовал. В полном одиночестве, у которого было имя Лили.

Эйлин прислонилась к дверному откосу, глядя на застывшего в неудобной позе сына.

— Северус, — мягко проговорила она. Вряд ли её затея понравится Северусу, но другого способа отвлечь как-то его она не видела.

— Я починил, — он встрепенулся, отнимая ладони от лица. Эйлин подошла к нему и положила натруженные руки на напряжённые плечи.

— Всё хорошо, мам, — отмахнулся он, но рук не сбросил. Эйлин наклонилась и поцеловала Северуса в голову.

— Тебя Люциус приглашает на курорт, не стоит отказывать.

— Я не хочу никуда ехать. Ну правда, не хочу.

— Ты совсем бледный, тебе стоит развеяться. Я уже ответила ему, что ты согласен.

— Ты читаешь мою почту и пишешь за меня письма?

— Да, потому что сам ты этого не делаешь. Не стоит отпираться, Северус. Ты пока ещё несовершеннолетний, и в моих правах запретить тебе задыхаться в городской пыли.

-Как скажешь, — согласился Северус. Ему было всё равно, куда его повезут, ведь там не будет Лили.

— Там будут сёстры Блэк, близнецы Лестрейндж, Гектор, Роберт... все твои друзья. Знаешь, ты должен быть очень благодарным им. Они богатые, а ты нищий, они чистокровные, а ты... — голос женщины дрогнул. Ведь в этом виновата она. — Полукровка.

— Я не принуждал их к дружбе, — отрезал Северус. — Их не за что благодарить.

Эйлин вздохнула и, погладив сына по голове, тихо сказала:

— Я пойду собирать твои вещи.

— Я сам, — резко ответил Северус, отстраняя ласкающую руку. Он встал и быстро ушёл из кухни, провожаемый грустным взглядом матери.

На поездку Малфою пришлось раскошелиться. За свой счёт он вёз девушку, её сестру и лучшего друга. Северусу, конечно, не нравилось, что за него платит Малфой, но денег у него не было, а Люциус очень настаивал. Снейп был болезненно горд, как и большинство материально несостоятельных людей. Малфой видел это и одобрял, поэтому старался вести себя с Северусом так же, как с остальными. Первое, что привлекло Люциуса в худеньком полукровке с огромными чёрными глазами, были его выдающиеся способности, которые проявились в первые дни учёбы в Хогвартс. Сближаясь с Северусом, Малфой почувствовал в нём стержень. Его мужество и суровость, помноженные на таланты, открывали большие возможности в мире Тёмной Магии. Единственным существенным минусом была его привязанность к грязнокровке Эванс, но Люциус не считал, что чувства Снейпа были глубоки. Малфой вообще не верил в великую любовь. У него была невеста — юная и невинная, Нарцисса. Он любовался ею, как античной статуей, наслаждался дразнящей неприкосновенностью девушки. В ней неопытность и нежность сочетались с высокомерием и аристократичностью. Люциус сам не знал, что чувствовал к ней. Страсть и желание, благоговение перед красотой, власть над её умом и душой. Порой он ловил себя на том, что почти по-отечески привязан к девушке. Его совершенно не смущало, что Нарцисса не может поддержать ни один интеллектуальный разговор. Для таких бесед прекрасно подходила её сестра Беллатриса. Настоящая красавица, сердцеедка, она была ещё и поразительно умна для женщины. У неё был настоящий мужской разум, который она успешно прятала под маску кокетства и соблазнительности. Проявлять свой ум она позволяла себе лишь с Люциусом, зная, что скоро он скоро станет мужем её сестры. На него одного она не распространяла свои чары обольщения, ведя себя с ним просто и откровенно.

Для отдыха с друзьями Люциус арендовал большой дом на юге Англии. Неподалёку находилось живописное холодное озеро, пригодное только для рыбалки. Пиком роскоши, поразившим воображение гостей, стала обширная площадка для гольфа. Люциуса не смутило, что это маггловская забава. После ряда проигрышей команды Слизерина в квиддич он гордо игнорировал эту игру, поэтому решил позаимствовать у маггловской аристократии навыки гольфа.

Для работы по дому были приглашены лучшие эльфы. Малфой был чрезвычайно горд своим гостеприимством. По утрам молодых людей ждал настоящий английский завтрак. Потом все занимались своими делами: гуляли, играли в гольф, в шахматы, катались на лошадях. Чуть позже — обед. Вечером ужин и разговоры допоздна. Спокойный, размеренный аристократический отдых.

Люциус резко повернулся на каблуках и, высокомерно глядя на Снейпа, подошёл к столу. Северус недовольно поёжился в кресле. Малфой взял с мраморного столика золотой портсигар с гравировкой, достал сигару и подал её Снейпу:

— Сигары — необыкновенный вид удовольствия, изысканный, но оставляющий лёгкий привкус неудовлетворённости. Попробуй.

Северус двумя пальцами взял сигару, Малфой зажёг её, и Снейп недоверчиво затянулся. Люциус, скривив губы, наблюдал за другом, а через пару секунд достал одну для себя. Зажав сигару губами, он поднёс серебряную зажигалку со смеющимся огоньком к её кончику. Малфой блаженно втянул в себя опьяняющий дым и медленно выдохнул его.

— Ну как тебе? — спросил Люциус, усаживаясь в кресло напротив. Северус брезгливо рассматривал дымящуюся сигару.

— Что там? — спросил он.

— Ничего серьёзного, обычный табак. Точнее, табак высшего сорта. И ещё кое-какие лёгкие травы.

Услышав исчерпывающий ответ, Северус осторожно отложил недокуренную сигару в хрустальную пепельницу. Малфой, глядя на него, как на малого ребёнка, сказал:

— Да ладно, Снейп, ты в своих парах от зелий и не такое вдыхаешь.

— Хватит, Люциус, это вредно. Пошли в гольф играть.

— Не тебе решать, что для меня вредно, а что полезно. А насчёт гольфа ты прав, пошли.

Молодые люди вышли из дома. По зелёной тропинке они направились к полю для гольфа. Там Беллатриса пыталась попасть по мячу клюшкой. Над ней стоял Рудольфус и говорил что-то. Чуть поодаль на траве сидела Нарцисса с книгой на коленях и изредка поглядывала на сестру. Лучи покрывали её волосы тысячами солнечных капелек. В лёгком голубом платье она была похожа на большую голубоглазую куклу.

Её сестра Белла, умело держа клюшку, склонилась над мячом. На ней была классическая амазонка, а пышные чёрные кудри были собраны в высокий хвост, из которого выбирались жёсткие завитки. Увидев приближающихся Северуса и Люциуса, она разогнулась и передала клюшку Рудольфусу. Нарцисса поднялась навстречу молодым людям. Люциус чмокнул девушку в нежную щёчку, и все трое подошли к Беллатрисе. Она грациозно откинула длинную прядь со лба. Сделано это было для Снейпа.

— Ну как успехи? — спросил Люциус.

— Нормально. Особенно если не обращать на Лестрейнджа внимание. Он мне вечно мешает. Лезет с помощью, с комплиментами. Надоел уже, — кокетливо ответила девушка. Убрав клюшку в корзину, Рудольфус направился к компании.

— Вон он идёт. Он стал просто невыносим! Пойду я погуляю. Северус, не составишь мне компанию? — сказала Белла, соблазнительно улыбаясь.

— Хорошо, пойдём.

— Зайдём в дом, я переоденусь. Кошмар! Какая жара! Захвати что-нибудь почитать, у меня сегодня тоскливое настроение. Домой уже хочется! — говорила Беллатриса по дороге к дому.

Переоделась она довольно быстро. Облачившись в лёгкое шёлковое платье, она спустилась вниз с томиком сонетов в руке.

— Говорят, эти люди много сделали для мировой культуры, — сказала она, передавая книгу Снейпу. — Надо хоть прочитать для начала.

— Не поверю, что ты ни разу не читала сонеты английских классиков, — сказал Северус.

— Да, Снейп, ты, конечно, не Эйвери с Мальсибером; поэтому дурочку из себя строить незачем. Просто почитай мне, а я на солнышке поваляюсь.

Они молча шли по ухоженному лесу к озеру. Беллатриса легла на траве у самого берега. Северус сел рядом, раскрыл книгу и начал читать.

Минут пять Белла молча его слушала, а потом, перекатившись на живот и подперев подбородок кулаками, стала рассматривать сосредоточенное лицо Северуса.

— Взглянуть бы на тебя разок глазами Поттера, — загадочно проговорила девушка.

— Что? — спросил отвлечённый Северус.

— Я говорю, хочу увидеть тебя глазами Джеймса Поттера.

— Зачем?

— Чтобы увидеть некрасивого юношу.

Снейп удивлённо поднял бровь.

— А ты с ним не согласна?

— Нет, не согласна. Ты похож на королей с древних монет. Или на древнеримского оратора.

— Спасибо. Теперь я тоже должен сказать тебе комплимент?

— Нет, конечно. Просто я пытаюсь понять Поттера, а ответ, который я нахожу, кажется мне нелепым. Поттер изводит тебя от ревности?

— Не знаю, — краснея, хрипло ответил Снейп. Белла проницательно посмотрела в его лицо.

— От ревности, значит. И откуда у рыжей грязнокровки власть над всеми вами?

Северус не слушал её, погружаясь в воспоминания. Белла, заметив его оцепенение, придвинулась ближе и, притянув его к себе, страстно поцеловала. От неожиданности Северус упёрся ладонью в её плечо, но она по-змеиному обвилась руками вокруг его шеи. Физически этот поцелуй ему нравился, но он понимал, что это неправильно, что так быть не должно. Вспомнилось нежное любимое личико и первый робкий поцелуй. Ему пришлось приложить усилия, чтобы выпутаться из объятий Беллатрисы. Она порывисто встала, оправила платье и смерила Снейпа ликующе-презрительным взглядом. Потом резко повернулась и пошла прочь.

Сентябрь 2018 года

— А какой он талантливый! Только с квиддичем у него плохо. По спорту у нас в семье папа, мама и Джеймс. А мы с Алом в науку ударились. В кого это мы? — спросила Лили.

— В бабушку, наверное, — ответил Альбус, сверля глазами суровое лицо коллеги.

— В неё, — хрипло ответил Северус.

— Вы её знали? — глаза девочки сверкнули любопытством.

— Знал.

— И дедушку знали?

— Знал, — мрачно ответил он.

Май 1977 года

Северус уже почти полчаса стоял у входа в Большой зал, переминаясь с ноги на ногу. Он верил, что она его простит, подобрал слова, надеялся, что они растопят её обиду. Главное, чтобы ничто не помешало. И никто не помешал.

Наконец, в дверях появилась она, рыжее солнышко, улыбающееся не ему. Девушка попрощалась с подружками и направилась в сторону лестницы.

— Лили! — окликнул Северус. Сердце его лихорадочно забилось. Она оглянулась, но, увидев его, быстро пошла своей дорогой.

— Лили, постой, пожалуйста! — Снейп дёрнулся за ней.

— Чего, Нюниус? — её резкий тон острым ножом полоснул по сердцу. Эванс позволила ему приблизиться.

— Я хотел тебе сказать... Я часто думаю о тебе. Я виноват, прости меня, пожалуйста. Ну дурак, что ж поделаешь! Ты простишь?

— Я тебе не верю. Ты не думаешь обо мне, тебе плевать! За лето я ни разу тебя не видела! Зачем тебе грязнокровка, когда есть друзья-аристократы?

— Летом меня не было дома, но я очень скучал по тебе. Я никогда не буду больше тебе грубить, Лили. Прости меня, — говорил Снейп, ненавидя себя за этот детский лепет. Куда пропали из головы красивые фразы, которые он готовил?

— Не порть мне жизнь, Снейп! У меня есть парень, мне с ним хорошо! Мне никто больше не нужен! — в отличие от первых двух, последняя фраза прозвучала фальшиво, но Северус этого не заметил.

— Ты его любишь? — грустно спросил он. Лили захлебнулась от ярости и замешательства, видя печаль в бархатных глазах. Северус знал ответ на этот вопрос.

— Лили! С кем это ты разговариваешь? — послышался ненавистный Снейпу голос. — Нюниус? Лили, зачем ты позволила этому малахольному ублюдку вокруг себя ошиваться? — фигура Поттера выросла за спиной Лили. Его лицо не предвещало ничего хорошего.

— Я спрашивала у него задание по зельям, он мне всё сказал и уже уходит, правда, Северус? — солгала девушка. Снейп прочёл настойчивую просьбу, почти приказ в зелёных глазах.

— Ну раз так, чтобы я больше тебя рядом с ней не видел, понял меня?— Поттер бросил на Снейпа угрожающий взгляд перед уходом. Северус застекленевшими глазами посмотрел на него.

Джеймс Поттер эмоционально говорил, энергично жестикулируя. Лили сидела напротив и делала вид, что внимательно слушает. На самом деле она думала о сегодняшнем разговоре со Снейпом. Почему она так резко ответила ему? Зачем, когда пришёл Джеймс, защитила его от гнева парня? И почему сейчас она жалеет о том, что не простила его? Почему, сидя в «Трёх мётлах» с другим, она думает об одиноком загадочном юноше, который прилюдно её оскорбил?

— Лили! Лил, ты меня не слушаешь! — Джеймс возмущённо поправил очки.

— Нет-нет, я слушаю.

— Ну так вот. На следующем матче мы разобьём этих бело-зелёных. Блэк — малолетний выскочка! Сириус его на дух не переносит. «Надежда мирового квиддича!» Да тьфу! Бездарность! Ему бы вместе с дружками Лорду присягать! Выскочка! «Второй после Поттера! Скоро первым станет!» — передразнил Джеймс, — Конечно, если и его предки и Слагхорн судьям заплатят! Лили, да о чём ты задумалась?

— Я тебя слушаю, Джеймс. Этот Блэк совершенно играть не умеет.

— Да! Нюниус и то метлу лучше держит! Да, Лили?

— Угу.

— Да что с тобой? Ты плохо себя чувствуешь? — спросил он, пересаживаясь на стул рядом с девушкой и обнимая её. — У тебя что-то болит? Наверное, это я тебе надоел со своим квиддичем.

— Нет, просто я устала. Спать хочется, — сказала она, устаиваясь удобнее на его плече.

— Труженица моя, — с нежностью протянул он и поцеловал её в лоб. Лили улыбнулась и закрылв глаза.

Сентябрь 2018 года

— Твоя бабушка была очень талантливой. Впрочем, о её дарованиях подробнее расскажет профессор Слагхорн, — заметил Дамблдор. — Как странно, Северус: мы оба знаем Лили юной девушкой, однако она уже бабушка, — обратился к Снейпу Альбус.

— Жаль, что я её не знала. Папа говорит, что я на неё похожа.

— Очень, — шепнул Северус.

— Ещё он говорит, что она была необыкновенно добра.

— Это правда. У неё был одно умение: прощать людей. Но самый главный её дар — это умение любить. Просто, без влияния разума. Этим она и была сильна, — отрешённо, как с самим собой, проговорил Северус.

— Вы были сильно виноваты перед ней? — спросила девочка, задумавшись о судьбе загадочного профессора.

— Сильно. А она всё простила. Даже если не сказала об этом.

Июль 1977 года

Боясь разбудить воспоминания, Северус не приходил на опушку леса, где они с Лили проводили столько времени, когда были детьми. Уже больше года она не разговаривает с ним, и он почти свыкся с мыслью, что она никогда не простит его.

Одним летним утром он проснулся с ощущением тяжёлой тоски и угнетающего одиночества. Захотелось написать письмо Люциусу, но опасения раскрыть перед ним свои чувства остановили его. Осознание того, что у него нет настоящих друзей, близких людей, тревожило Северуса. Впервые он ощутил потребность поговорить с кем-нибудь по душам. Загружать своими проблемами маму он не хотел, поэтому решил справляться со всем сам. Один так один.

После завтрака он пошёл бродить по знакомым улицам. Мимо него проезжали велосипедисты, пробегали смеющиеся дети. Погода была отличная. Северус бесцельно бродил весь день. К вечеру он пришёл на площадку, где познакомился с Лили. На качелях сидела худая брюнетка, которую качал полный молодой человек неприятной наружности. Девушка обернулась, и Северус узнал Петунью Эванс.

— О, да посмотрите, кто здесь! — противным голосом воскликнула она.

— Ты его знаешь? — ревниво спросил парень.

— Конечно, знаю. Это ненормальный дружок моей сестрицы. Хотя она, кажется, бросила его недавно, — Петунья злорадно засмеялась. — Давно пора, кстати. Наконец-то у моей нее появилось хоть немного ума: её новый парень очень богат и выглядит значительно лучше, чем этот нищий недоумок!

Не желая выслушивать оскорбления в свой адрес, Северус развернулся и, мрачно глядя под ноги, пошёл прочь. Противная девушка всколыхнула в нём ревность, ненависть к Поттеру и обиду за своё жалкое положение. Что-то подсказывало, что Лили сейчас тоже плохо; ему даже казалось, что она зовёт его. Он сознательно душил эти предчувствия, убеждая себя, что не нужен ей, что принесёт ей только несчастье. У неё есть состоятельный, успешный и популярный парень, лихие друзья. Что ещё нужно семнадцатилетней девушке?

Северус шёл, куда глаза глядят, терзаемый тёмными мыслями. Он не смотрел под ноги, а несло его в лес, на ту самую поляну, так старательно избегаемую. Он был искренне удивлён, увидев сгорбленную, замкнутую фигуру, спрятавшуюся за поваленное дерево. Он слышал всхлипывания, видел, как подрагивают плечи Лили. Северус заворожено смотрел на устало склонённую на руки головку. Услышав шаги, девушка дёрнулась и, не оборачиваясь, выпалила:

— Чего тебе ещё нужно? Ты уже всё сказала!

Северус подошёл к ней и сел рядом. Она поняла, что не сестра нарушила её одиночество. Юноша не посмотрел на неё, не сказал ни слова. Ему было достаточно чувствовать её близость, как раньше.

Они долго сидели молча. Лили успокоилась, ощущая тепло, которым он её согревал, даже не прикасаясь. Северус был рад, что снова нужен ей, что она его не прогнала. Снейп не решался начать разговор, боясь спугнуть её доверие, он опасался даже смотреть на неё, зная, что она не любит показывать слёзы. Вдруг Лили придвинулась к нему и обхватила его руку, положив голову на плечо. Она не хотела думать об оскорблении, которое он ей нанёс, о его друзьях, о его тёмных увлечениях, о его вражде с Джеймсом. Он был ей нужен, как прежде. Ей нужен был близкий человек, которому не надо объяснять своё состояние, который понимает без слов. Северус положил ладонь на её холодные пальцы.

Опускались сумерки, а они всё сидели молча. Когда лёгкий летний ветер стал нагонять вечернюю прохладу, Северус тихо сказал:

— Лили, ты замёрзла. Пойдём, я провожу тебя.

Он попытался встать, но девушка настойчиво удержала его.

— Я не хочу домой, там Тунья. Мы с Джеймсом поссорились, а она тайком прочитала нашу переписку и теперь дразнит меня. Я не хочу домой, я буду ночевать на улице!

Северус обнял её крепче, чувствуя, что она вот-вот снова заплачет. Он знал, что надо уговорить Лили вернуться домой, потому что пригласить её к себе не было ни малейшей возможности, а вариант бросить её на улице он даже не рассматривал.

— Я не позволю тебе заболеть из-за неё! Твоё здоровье дороже её прихотей!

— Нет, лучше я умру, чем вернусь туда! — истерически выпалила Лили.

— Что ты такое говоришь! Не пугай меня!

— Я устала от унижений и издёвок! Да, я поссорилась с парнем, что с того! Она же моя сестра, почему она ненавидит меня?

— Она видит, что ты во всём лучше её. Ты и правда, лучше.

— Только ты так думаешь.

— А как же твой Джеймс? — с усилием сказал он. — А как же Слагхорн? Не бери в голову её слова. Пойдём, я тебя провожу. Не разговаривай с ней

сегодня, просто уйди в свою комнату, — сказал он, поднимаясь. Она послушно встала.

Северус положил руку на её плечо, согревая, и они пошли к дому. Когда они пришли, было очень темно, а в тусклом свете фонаря глаза Северуса таинственно мерцали. Лили подошла к нему вплотную.

-Спасибо, Сев. Извини меня, я сегодня в лесу вела себя как дурочка! Сейчас вспоминаю и так стыдно становится.

— Нечего стыдиться. Я всё понимаю. Знаешь, ведь мы только что помирились.

— Точно, — она рассеянно улыбнулась. — Как хорошо. Ведь мы с тобой целый год не разговаривали.

— Это долго.

— Я по тебе скучала, — грустно сказала Лили. Он приблизился к ней и поцеловал в губы. Северуса обдало знакомым жаром, он прижал к себе девушку. Как часто снился ему тот поцелуй девятого января. И вот она с ним, не просто непрошеное воспоминание, а живая, тёплая, трепещущая в объятиях. Она нехотя отстранилась и отошла к двери.

— Зайдёшь за мной завтра?

— Конечно, — улыбаясь, ответил он.

— Ну, тогда до завтра. Спокойной ночи, Сев.

— Спокойной ночи.

Лили скрылась за дверью, а Северус ещё стоял под окнами, ожидая, когда в её комнате зажжётся свет.

Летнее утро манило выйти на улицу, но Северусу не хотелось вставать. Он снова осознал, что жизнь прекрасна: рядом Лили и больше ничего не надо. Можно вместе с ней предаваться праздному безделью, не думать о друзьях, о прошлом, о будущем, просто радоваться друг другу. Северус потянулся, представил улыбающуюся Лили, подумал об их сегодняшней встрече и рывком поднялся с постели. Голова сладко закружилась. Он оделся, умылся, почистил зубы и пришёл в кухню. Мать с радостью смотрела на счастливого сына, энергично уплетавшего овсянку. Раздался стук во входную дверь, и Северус рванул из-за стола, не доев завтрак. На пороге стояла улыбающаяся Лили, такая, какой он себе её представлял, проснувшись.

— Привет, Сев. Я не рано? — спросила Лили.

— Нет, конечно, — он обернулся и посмотрел на часы. Было половина двенадцатого. — М-м, проходи, Лили, — Северус нехотя отошёл от двери. За бедную обстановку дома ему было стыдно, и она это знала, поэтому

отказалась.

— Я сегодня весь день одна, а район обесточили. Так что мне сегодня нужно гулять с тобой до ночи, чтобы я как можно меньше времени провела одна: я боюсь темноты.

— Ты же почти квалифицированная волшебница, можешь наколдовать беспроводной светильник.

— Нет, Сев, не могу. Несовершеннолетняя староста, использующая заклинания вне школы — это не про меня. Я и с Джеймса за это баллы снимала.

— Ну, его же здесь нет, — сказал он. Лили строго на него посмотрела. — Мам, ухожу, — крикнул он, выходя из дома и закрывая дверь. Они бродили по улицам и закоулкам, катались на качелях, совсем как в первые дни знакомства. Северус на последние карманные деньги купил по мороженому. Утомлённая жарой Лили предложила пойти к реке. Они расположились на зелёном берегу. Лили сняла обувь и опустила ножки в воду. Северус устроился рядом.

— Хорошо-то как,— озираясь, протянула Лили. — Ни тебе Петуньи и её противного парня, ни твоих дружков.

— Лили, не надо.

— Ладно-ладно, извини.

— А где твои родители?

— Они уехали к бабушке, а я осталась дома. Устала от Петуньи.

— И правильно, что осталась. Что у вас там со светом?

— Да его уже три дня нет. Ты что, не заметил?

— Нет. Мама всегда свет заклинанием зажигает, чтобы электроэнергию не тратить, а читаю я с Люмосом.

— Как же, Сев! Нам нельзя использовать магию вне школы!

— Да ладно тебе! Люмос — безобидное заклинание. Не знаю, почему ты боишься его использовать.

— Потому что об этом узнают, и у меня будут неприятности. Я же староста.

— Староста ты в школе. А здесь ты Лили, просто Лили.

— Ты в этом похож на Джеймса. Он тоже так говорит, — засмеялась она. Северус угрюмо подобрал камешек и бросил его в воду. — Извини, Сев. Услышав в её голосе виноватые нотки, он почувствовал укол совести. Северус растерянно оглянулся вокруг и увидел растущий неподалёку куст жимолости. Он в живописном беспорядке разросся на окраине леса. Маленькие продолговатые цветочки розовыми искорками выделялись на фоне пышной листвы. Северус задумчиво улыбнулся, встал и, провожаемый удивлённым взглядом Лили, подошёл к кустарнику. Он раздвинул сплетённые ветви и сломал одну из самых пышных и цветущих. Его обдало сладким головокружительным ароматом. Северус подошёл к Лили и, чуть краснея, протянул душистую ветвь:

— Подарок настоящего зельевара! — улыбнулась девушка и уткнулась носом в свежую благоухающую листву. — Жимолость имеет лечебные свойства, является ингредиентом многих зелий. Спасибо, Сев, я люблю цветы, особенно такие оригинальные.

Он сел рядом с ней, вдыхая тёплый сладкий аромат.

— Джеймс часто дарил тебе цветы? — осведомился Северус, стараясь выглядеть невозмутимым.

— Да он вообще много чего дарил. Но цветы вручал дорогие и пафосные, явно по совету Сириуса. Жимолость ещё никто не дарил.

Северус вздохнул. Он знал, что Лили не хотела ранить его самолюбие, но случайно напомнила ему о проклятой бедности. Всё, что он мог подарить девушке — это дешёвое мороженое и сорванная ветка какого-нибудь кустарника. А Поттер задаривает её дорогими подарками. Лили заметила его задумчивость, вскочила на него и потянула его за руку.

— Не хандри, Сев! — он поднялся. Девушка побежала по берегу, чуть касаясь воды. Её ножки поднимали тысячи сверкающих брызг. Она держала Северуса за руку, другой рукой помахивала веткой, роняя нежно-розовые цветки на воду. Они плыли по речной глади и не тонули.

— Сев, кто быстрее? — лукаво спросила она, весёлые глаза задорно блестели. Глаза цвета радости.

— Я, конечно, — ответил он с улыбкой.

— Спорим, я? Давай проверим: кто быстрее добежит до того дерева!

— Давай, — согласился он, радуясь её детской непосредственности. Лили вырвала руку и со смехом побежала по песку на краю реки. Как она была красива в этот момент! Весёлая, юная, яркая, вся в лучах солнца...

— Сееев, не догонишь! — она обернулась, а Северус ухватил её за руку. Лили поскользнулась, но он удержал её за талию.

— Сев, нечестно! — смеясь, заявила она. — Я всё равно быстрее!

Ему нравилось её наивное кокетство, её смех. Нравилось, как она доверчиво обвилась руками вокруг его шеи, нравилась искрящаяся нежность в глазах. Лили привстала на цыпочки и поцеловала в кончик носа. Потом развернулась и, обняв его за плечо, пошла обратно. Он любовался ею, наслаждался сладким, головокружительным чувством. Лили забыла обо всём; она предалась упоительному жару, исходившему от Северуса. Они долго бродили вдоль берега, провожали июльское солнце. Его лучи мягкими тенями ложились на воду, кроны деревьев и траву, окрашивая их в прозрачный алый цвет. У горизонта небо густо синело и, сливаясь со светом заката, становилось фосфорно-лиловым. На востоке сверкнула первая звезда, повеяло холодом. Лили и Северус остановились, глядя на другой берег реки, на который уже опустилась синяя мгла.

— Там уже ночь, а здесь ещё день, — сказала Лили.

— Скоро и здесь будет ночь.

— А я темноты боюсь. И света у нас нет.

— Чего её бояться, трусиха? Я тебя от любой темноты защищу! — смеясь, ответил он. — Она несильный соперник. Её можно и без магии победить с помощью свечей.

— А со свечами ещё страшнее. Петунья мне рассказывала страшные истории про то, как девчонки вызывала Красную смерть. В полной темноте они зажигали свечи и говорили какие-то слова.

— И ты во всё это веришь? Лили, ты, честное слово, как маленькая! Ты каждый год сталкиваешься с настоящей магией и веришь в маггловские сказки.

— Я понимаю, глупо, наверное, но всё-таки...

— Не бойся, Лили, не темноты надо бояться. Пойдём, я провожу тебя, — сказал он, глядя на побледневшее во мраке лицо девушки. В сумерках Лили посмотрела в глаза Северуса. Тёмные, бархатные, завораживающие.

По дороге Лили пригласила его на чай. Они расположились в уютной кухне. Юноша всё-таки настоял на свечах в качестве источника света. Лили заварила ароматный чай и поставила на стол печенье. Для Северуса это было роскошью: в его не было места сладостям. А это печенье показалось ему самым вкусным из всего, что он ел в жизни.

Всё время они болтали о чём-то, но сами не запоминали, о чём. В окно светила волшебная луна, загадочная и манящая. Северус посмотрел на фосфорное светило на ночном небе.

— Пора мне, Лили, — нехотя проговорил он, вставая.

— Да, конечно, Сев, — так же неохотно сказала она. Ей хотелось найти для него повод остаться, но она не находила. У самого порога он долгим взглядом посмотрел на неё, ожидая, что она попросит не уходить.

— Ну, я пошёл.

— Угу.

Северус приоткрыл дверь, но она резко захлопнула её. Огонь в чёрных глазах разгорался, от его взгляда по коже Лили побежали мурашки. Язык не слушался, сладостное напряжение сковало тело.

— Останься, — шёпотом выдавила она. В ответ он судорожно и крепко обнял её, увлекая вверх по лестнице. Дверь её комнаты громко хлопнула. Она обвила его тёплыми руками, жар которых на своём теле он навсегда запомнит. От схлынувшего напряжения не осталось ничего, только томное, упоительное желание душ вырваться из мирской суеты, желание обладать друг другом.

Это самое сокровенное, самое счастливое воспоминание Северуса. Он вспоминал это утро, и даже Дементоры становились не страшны. За всю ночь он не сомкнул глаз, глядя на Лили, свернувшуюся клубочком у его плеча. Он слушал тишину, нарушаемую лишь её размеренным дыханием и стуком двух сердец. Для них время остановилось. По телу Северуса горячей волной разливалась томная усталость, напоминание о пережитом блаженстве. Лили и во сне ощущала то желанное счастье, ту сказку, которую подарил ей её Принц.

Она проснулась от того, что первый ликующий луч солнца ворвался в комнату через не задвинутые с вечера шторы. Она открыла глаза, подняла голову и сонно посмотрела на Северуса. Глаза цвета счастья.

— Привет, — с улыбкой прошептал он.

— Привет, — немного недоумённо проговорила она, вспоминая вчерашний вечер и

ночь. — Сев, — он склонился и робко поцеловал её в висок.

Домой он возвращался пьяный от счастья. Голова приятно кружилась, ноги были как ватные. По дороге он встретил двух-трёх прохожих, которые шарахались от шатающегося и блаженно улыбающегося паренька. Северус шёл, оборачиваясь на уютный беленький дом, ставший холодно-розовым из-за лучей восходящего солнца. Вот окно её комнаты на втором этаже. Прозрачные занавески чуть колышутся. Ноги, заплетаясь, несли его в сторону мрачного переулка, где находился его дом. Ослеплённому от счастья Северусу казалось, что убогое жилище выглядит сегодня значительно лучше. В доме было очень тихо, не было слышно даже храпа отца. Северус стремительно вошёл в кухню. На шаткой табуретке сидела Эйлин, уронив тонкие руки на колени и склонив голову на грудь. Её поза насторожила Северуса. Он подошёл к матери и присел на корточки возле неё.

— Мам, — тихо позвал он, заглядывая в её лицо. Она не отзывалась. Северус коснулся худого подбородка матери. Она подняла на него измученные глаза. На щеке синел кровоподтёк.

— Сыночек мой, — как безумная сказала она. — Где же ты был?

— Мама, что с тобой? — испуганно спросил Северус. — Это он тебя так? — сдерживая накатившую волну гнева, проговорил он. Северус хотел броситься к отцу и отомстить за маму, но его сдерживало не угасшее чувство эйфории, ощущение тепла души и тела Лили.

— Северус! — воскликнула Эйлин, прижимая сына к груди. — Где ты был всю ночь? Я так волновалась! Отец взбесился! Северус, не пугай меня больше так!

Северуса мучило чувство вины: он провёл самую счастливую ночь в жизни, а его мать сходила с ума от волнения. Он повернул к себе её усталое лицо.

— Мама, — вздохнул он, глядя на синяк на её щеке. — Не позволяй ему бить себя, слышишь! — Эйлин рассеянно коснулась щеки и поморщилась от боли.

— Я и не заметила. Главное, ты дома, всё хорошо. А я себе ужасов придумала.

— Видишь, мам, я в порядке, просто гулял всё ночь. Прости меня, я о тебе и не подумал. Прости.

— Ничего, — вздохнула она. — Теперь ты дома.

Северус спрятал голову на груди матери, и она не видела счастливой улыбки, озарившей лицо Северуса. Улыбки, вызванной неостывшими поцелуями и прикосновениями.

Январь 2022 года

Северус тяжело вздохнул. Не каждый день исполняется шестьдесят два года. Проходя мимо зеркал, он не замечал никаких изменений во внешности. Жилось ему неплохо: он не знал ни горя, ни тревоги, лишь изредка он погружался в печальную задумчивость, вызванную воспоминаниями. Светлый образ, который всегда жил в его далёкой душе, не покидал и его разума. Он был счастлив душой. Она была с ним там, чего ещё можно желать?

Вот и сейчас, глядя в зеркало, висящее напротив картины, он не замечал никаких признаков старости. Только глаза изменились, в них появился покой.

— Директор! — окликнула Северуса девушка лет пятнадцати. Он посмотрел в сторону и увидел приближающуюся Лили Луну Поттер. Он улыбнулся девушке.

— Директор Снейп, что же вы не сказали, что у вас сегодня день рождения! Подумать только: я уже четыре года с вами знакома и до сих пор не знала, когда у вас день рождения. Поздравляю вас, профессор!

— Спасибо, мисс Поттер. Как вы узнали?

— Мне Ал сказал. Вы почему-то не любите свой день рождения?

— Нет, люблю, — сказал Северус, — Просто вы молоды, а мне уже шестьдесят два. Согласитесь, немало.

— Вы не выглядите на шестьдесят два года, — по-женски недоверчиво сказала Лили.

— Изображённые на портретах не стареют. Я выгляжу только так, как в день своей смерти.

— Каково это — умирать? — робко спросила Лили.

— Я не помню, — отмахнулся Северус. — На самом деле жизнь покинула меня намного раньше. И вернулась, когда явился в Хогвартс ваш отец. Тогда появился смысл.

— Я всё знаю. Я всё видела. Папа показал мне. Наверное, вам это не нравится, но... — девушка взглянула на Снейпа. Она не произнесла слов восхищения, но красноречивый взгляд карих глаз сказал всё лучше.

Июль 1977 года

Северус бесшумно подкрался к качелям, где спиной к нему сидела Лили. Он скользнул по траве, выскочил из-за кустов и крепко обнял девушку, вздрогнувшую от неожиданности. Он засмеялся, прижимаясь щекой к её нежному виску.

— Привет, Лили! — весело сказал Северус.

— Привет, — немного растерянно проговорила она, выбираясь из объятий. Её тревожное состояние передалось и ему. Он сел на качели рядом.

— Лили, что-то не так?

— Я плохо поступила с Джеймсом. Сев, то, что случилось с нами — это неправильно. Я же с Джеймсом. Вчера он трансгрессировал ко мне, стоял на коленях, умолял простить, говорил, что любит. Не могу я так! Ему ведь плохо! Я же ЕГО девушка!

Северус почувствовал, как внутри у него всё похолодело. Все его мечты о счастливой жизни с Лили разбились. Его переполняла ярость, ненависть и ревность. Как мог он, этот Поттер, влезть в их уютный мирок, где ему нет места! Как он мог разрушить его святую мечту!

— Прости, Северус, я, наверное, не должна была тебе это говорить, — сказала она, прерывая напряжённое молчание. — Я пойду.

Лили встала, Северус поднялся вместе с ней.

— Мне ты можешь сказать всё, что угодно.

Она пытливо посмотрела ему в глаза, пытаясь понять, может ли доверять ему, как прежде.

— Мне нужен друг. Мне нужен совет и поддержка.

Северус чувствовал, как его сердце трепещет в груди, холодея. Ему казалось, что оно вот-вот остановится. Ей нужен друг и советчик. Ей нужно принять решение. Ей страшно. И он будет ей другом, даже теперь, когда они больше не могли быть друзьями. Даже теперь, когда они подарили друг другу незабываемое счастье. Он должен помочь ей сделать такой выбор, который был бы верен по отношению к ней самой. Он должен ей помочь, сам не зная правильного решения.

— Лили, ты всегда можешь на меня положиться, несмотря ни на что.

Ему невозможно было не поверить. Девушка благодарно улыбнулась.

— Спасибо, Сев. Как хорошо, что ты у меня есть. И я хочу, чтобы ты знал, — робко добавила она, понижая голос. — Я не жалею о том, что случилось, — прошептала она, отвернувшись, чтобы он не видел стыдливой краски,

залившей её лицо, и непроизвольной улыбки.

Октябрь 1977 года

Лили сидела на каменном подоконнике и болтала ногами. На коленях у неё стоял радиоприёмник, мурлыкала какая-то простоя мелодия. Северус стоял рядом, прислонившись боком к каменному выступу. За окном хлестал проливной дождь. Облитые водой строения Хогвартса блестели. Струи ливня, похожие на свинцовые ленты, жёстко сверкали металлическим блеском.

— Какая погода! Ужас! Третий день льёт, как из ведра. Вот Джеймсу с командой нужно тренироваться, а в такой ливень МакГонагалл не пускает! — сетовала Лили.

— Ничего-ничего, пусть поучатся, — съязвил Северус.

— Сев, ну ты опять? Нельзя радоваться чужому несчастью.

— Велико несчастье! Десяток гриффиндорских сорвиголов не полетали на вениках!

— На мётлах, — смеясь, поправила она. Он тоже улыбнулся. Когда смеялась Лили, невозможно было не улыбнуться в ответ. Их отношения с Северусом нимало не изменились после примирения с Джеймсом. Лили близко общалась с обоими и не могла решить, кто ей дороже. Джеймс был пылок и несдержан, а Северус выражал свою страсть в восторженных огненных взглядах и редких ласках. Джеймс любил шутить, но его "приколы" были грубоватыми и несравнимыми с тонкими насмешками Северуса. Любимая тема для разговоров Джеймса — квиддич, и ни о чём другом он говорить не желал. Северус же мог поддержать почти любую беседу, но с возрастом он стал ещё молчаливее. Будучи девушкой Джеймса, Лили приобрела новых друзей, а приятели Северуса всё больше внушали ей опасения. Конечно, Поттеру не нравилось, что его Лили помирилась со Снейпом, но она была такой радостной и ласковой, что унижать её друга Джеймс не имел ни малейшего желания. Он стал спокойнее относиться к Нюниусу, несмотря на то, что его девушка проводила с ним больше

времени. Однако, бессознательный выбор Лили начал склоняться в сторону Сева.

— Эх, вы! — воскликнула она.

— Чего? — удивился Северус.

— Да вы Джеймсом приучили меня нарушать школьные правила, и я, кажется, вошла во вкус. А вот застанет нас тут Филч, и влетит нам с тобой по первое число, а Джеймс опять выйдет сухим из воды!

— Предлагаешь приобщить Поттера к нашим посиделкам? — шутливо спросил Северус, приподнимая левую бровь.

— Нет уж. У меня с Мародёрами отдельные посиделки. А откуда у тебя эти повадки: шуточки, бровь, повороты на каблуках? Вторым Малфоем решил сделаться? — насмешливо спросила Лили.

— Нет, куда ж мне до него!

— Сев, твои друзья на полном серьёзе занимаются тёмной магией. И уже давно. Не отпирайся! Я знаю, это и твоё хобби. Тоже давно. Это опасно, это затягивает. Будь осторожен, Сев, до хорошего это ни разу не доводило.

— Лили, ну мы же сто раз об этом говорили. У меня всё под контролем, — в голосе послышалось сомнение.

Вдруг он замолк, прислушиваясь. Лили тоже замерла. Северус протянул руку и увеличил громкость приёмника. Узкий коридор заполнила знакомая с детства мелодия. Лили улыбнулась, отметив про себя, что у Северуса очень хороший вкус. Он отставил приёмник, взял девушку за талию, и она, опираясь на его плечо, спрыгнула на пол. Лили задержала руки на его плечах.

— Как в маггловском романе, — усмехнувшись, сказала она. Северус обнял её и прижался носом к нежной шее. Вдруг его охватил страх, что он может потерять её, что эта прекрасная душа и тёплое тело ускользнут от него. Холодная дрожь пробежала по его спине.

— Сев, — прошептала она. — Что с тобой?

— Я боюсь, — признался он. И это было признание мужчины, откровенное и прямолинейное. — Потерять тебя боюсь...

— Что ты, что ты, Сев? Куда же я денусь? Я здесь, с тобой, всё хорошо. Сев, не пугай меня! — Лили стиснула его щеки и серьёзно заглянула в глаза. — Ты не заболел?

— Всё хорошо. Извини меня.

— Да не за что! Ты мне не нравишься! Пойдём-ка спать, — она стала собирать сумку, а Северус обречённо смотрел на неё. Страшное предчувствие давно его тревожило. Финальные аккорды "Лунной сонаты" тяжело ударяли по его сердцу.

Лили смотрела на Северуса, который варил зелье за учительским столом. Слагхорн стоял неподалёку и изредка что-то говорил. Студенты записывали действия Снейпа в пергаменты. Лили откинулась на спинку стула и поднесла к губам перо, чуть дрогнувшее от её дыхания. Ей было скучно, они с Северусом тайком варили это зелье ещё на четвёртом курсе. От скуки она стала листать учебник, лежащий посередине. Как только он оказался у неё в руках, из него выпал листок. Лили взяла его и поняла, что это письмо. От Малфоя. Ей стало любопытно, о чём же Сев переписывается с этим драным саблезубым тигром Малфоем. Она прекрасно знала, что читать чужие письма нехорошо, но Северус же не чужой ей человек. Лили склонилась над столом и начала читать.

Вдруг сердце больно забилось. «Ответ на твоё письмо», «будь осторожен», «посвящение», «Тёмный Лорд», «ещё год», «наша цель», «мир без грязнокровок... Без грязнокровок.

Её руки задрожали, письмо упало на парту. Звуки голоса Слагхорна слились в неясный гомон, отдававшийся эхом в её сознании. Высокая фигура Снейпа медленно отдалялась. Он со сдержанной улыбкой кивал на похвалы профессора. Издали эта улыбка показалась Лили страшной ухмылкой, ухмылкой убийцы. Послышался лёгкий шум: Северус подошёл и опустился на стул рядом. Мерзкая смесь отвращения, разочарования и обиды нахлынула на неё. Лицо Лили исказилось. Он будет убивать таких, как она. Она поняла, что их не ждёт ничего впереди, и от этого стало ещё горше. Лили видела его рядом с собой в будущем, хоть этот образ и был условен и абстрактен. Она поверила, что ради неё он отказался от своих тёмных увлечений. Дурочка. Она надеялась, что умница-полукровка, лучший друг Малфоя, променяет приятелей и "их цель" на глупую хорошенькую грязнокровку. Это чувство было ей знакомо: полтора года назад он обозвал её, показав этим, что разделяет мнение своих друзей. Обида и страх были сильнее желания быть рядом с ним. Она тяжело задышала.

— Лили, всё в порядке? — заботливо спросил Северус, повернувшись к ней. Его глаза были такими же тёплыми и любящими, как прежде. От этого ей стало ещё больнее. Не ответив, она забрала вещи и пересела за соседнюю парту к Фрэнку Лонгботтому. Северус изумлённо на неё уставился. Она не удостоила его ни единым взглядом. Северус оглядел её: плотно сжатые губы, решительно вздёрнутый нос тревожили его. Суровый взгляд увлажнённых слезами зелёных глаз не на шутку пугал его. Шестое чувство подсказывало ему, что самые страшные опасения сбываются. Рука скользнула по страницам учебника, и письмо оказалось в его ладони. Она прочитала. Она знает. Между ними выросла стена, которую нельзя преодолеть. Лучики её тепла больше не согреют его, она больше ему не улыбнётся, не возьмёт за руку, не поцелует... У них не будет маленького домика с садиком на юге Ирландии; у них не будет небольшого семейного издательства; у них не будет трёх замечательных детей и большого лабрадора, как он мечтал. А Тёмный Лорд и его идеи... да чёрт с ними! Он уже был готов бросить всё, только его не оставили бы в покое, но он уже слишком много знает. За несколько минут он постарел, представляя, какой будет его жизнь без Лили. Умолять о прощении, стоять на коленях бесполезно, ведь он хорошо знает её, она не простит его второй раз. До чего больно осознавать, что она будет с Поттером! А ведь она будет с ним, она его любит. Он действительно изменился в лучшую сторону, хоть и остался Сохатым. А если будет война, он сможет защитить Лили. Да, так лучше. А какова будет его жизнь? Холодная и безрадостная, напитанная чужой болью. Он не хотел мучить и убивать людей, но теперь ему никуда не деться от друзей-Пожирателей.

Но он чувствовал и облегчение: теперь у него нет ни одного секрета от любимой. Любимой... Потеряв её, он чётко осознал, что никого сильнее не полюбит. Она будет лучшим его воспоминанием, лучшим чувством, лучшей мыслью. А сколько неприятных мгновений он ей доставил, пока она читала письмо! Он не упрекал её и был уверен, что она сохранит его тайну. Смелая девочка, ничем не выдала своей боли. Северус пообещал себе, что никак не нарушит её счастья, приложит всё свои душевные силы, чтобы она забыла его, не мучилась и жила в любви и согласии с Джеймсом. А Северус научится быть счастливым, зная, что она счастлива.

Урок закончился, все поднялись со своих мест. Северус и Лили, ни разу не взглянув друг на друга, навсегда разошлись по разным сторонам.

Январь 2022 года

— Вот такая история, — просто закончил Снейп. Впервые он сам рассказал о своей жизни живому человеку. — Надеюсь, ты сохранишь то, что я тебе рассказал, в тайне. Твоя бабушка была замечательной женой и матерью, Поттеру не за что её упрекнуть.

— Конечно, профессор, я никому не скажу, — сказала Лили. Карие глаза блестели влажным блеском.

— Не называй меня профессором, Поттер. Я посвятил тебя в самую большую тайну своей жизни и смерти тоже, так что тебе можно звать меня просто Северус.

— А что было потом? Ну, когда она прочитала письмо Малфоя?

— А ничего. Лили не сильно страдала, Поттеру спасибо. Они сразу начали активно встречаться, а на меня она даже не смотрела. Я часто спрашивал себя, когда же я впервые ошибся? Наверное, когда согласился с Люциусом, что грязнокровок нужно истреблять. Но Лили я не воспринимал, как грязнокровку и даже не думал о том, что, возможно, когда-нибудь мои соратники попытаются убить её. Конечно, я помнил классовые предубеждения и не рассчитывал на одобрение друзей, ни моих, ни её. Когда я обозвал её этим отвратительным словом, я хотел побольнее её уязвить, так же, как унизили меня. Она чудом потом меня простила. Наверное, я стал ей нужен. Да, я подвёл её. И не один раз. Потом она умерла, а я ничего не смог сделать. Не знаю, как я это пережил. Наверное, Альбус помнит. Как-то пусто стало сразу. Пусто и темно.

— Северус, — начала Лили, но осеклась и покраснела. Непривычно называть директора Хогвартса, героя войны, по имени. — Спасибо вам за оказанное доверие. Я вас не подведу.

— Ну, я же обещал тебе, что когда-нибудь расскажу. Я слово сдержал, — его губы чуть дрогнули в улыбке. Стало легче от того, что он поделился своей историей с человеком. Близким человеком. Лили поднесла ладошку к портрету, будто хотела прикоснуться. Девушка улыбнулась, и на одно мгновение Северусу показалось, что карие глаза девушки озарились зелёным светом. Взгляд сделался каким-то знакомым. Он поражённо уставился в изумрудные глаза. Глаза цвета любви.

Эпилог

Белая беседка в цветущем саду. На бортике сидит юная женщина в простом светлом платье. Лёгкий ветерок раздувал её густые пышные тёмно-рыжие волосы. На коленях у неё лежала раскрытая книга. На лавке напротив сидел мужчина в белоснежной рубашке и чёрных брюках. Ветер колыхал его чёрные волосы. Он, слегка щурясь от солнца, с любовью смотрел на женщину. Она

изредка бросала на него нежный взгляд и перелистывала книгу, готовясь

читать вслух.

— Ты совсем не изменилась, — улыбнувшись, сказал Северус.

— Надеюсь, это комплимент, — лукаво сказала Лили. — А вот о тебе этого не скажешь. Я вообще была в растерянности, когда видела, как ты переживал мою смерть. Ты так изменился после этого... Я даже не думала, что так много значила для тебя. Мародёры приучили меня думать, что тебе на меня плевать, и со временем я забыла тебя. Наверное, тебе это обидно, но я редко о тебе вспоминала. Как будто некоторые воспоминания затуманились в моей голове, будто не со мной это всё было. И та ночь тоже.

Северус грустно улыбнулся.

— Это ведь хорошо, что я нечасто о себе напоминал. Ты ведь была счастлива с Джеймсом, а я...

— Да, у нас была счастливая семья. Но для Джеймса дружба всегда была важнее нас с Гарри. Он был прекрасным отцом и мужем, но ему было скучно с нами. Он и после смерти остался тем самым Сохатым. Он, конечно, любил меня и баловал, но Сириус был вечным моим соперником. Я ревновала, вот дурочка... Он даже после смерти тосковал без Бродяги. Тогда я чувствовала, что Сириус ему нужнее меня. В такие минуты я вспоминала тебя, Сев. Мне было так обидно, ведь я любила Джеймса. И сейчас люблю.

— Что касается меня, то Люциус никогда не заменял мне тебя, — серьёзно-шутливым тоном проговорил Северус. — А вообще, я научился жить без тебя, хотя это был непросто.

— Сев, прости меня. Ребята внушили мне, что ты просто использовал меня, унижал этим, а я им поверила. А когда я прочитала письмо Малфоя, я очень разозлилась, не могла найти тебе никакого оправдания, и Мародёры сразу стали настраивать меня против тебя. Я так ослабла, что поверила им.

— Ещё на пятом курсе я понял, что мне никуда не деться, пока Люциус имеет на меня влияние. В начале седьмого курса я подумывал о том, чтобы всё бросить, но понял, насколько опасна игра, в которую я ввязался. Мне некуда было бежать с подводной лодки. Не скрою, я вошёл во вкус практики тёмных искусств, но почему-то только мне вскоре стало претить убийство. Не знаю, почему. Я часто ходил на дело с Беллатрисой, видел, как она веселилась и куражилась над жертвой. Я ничем не мог помочь бедным магглам. Да я и не хотел, я бы лучше убежал куда-нибудь, лишь бы не видеть этого. Ты, наверное, будешь считать меня слабаком. Я знал, за такие мысли Волдеморт убил бы меня, но что-то заставляло меня сочувствовать бедным маглам. Тогда я вспоминал твоих родителей.

— Всё, Сев, прекрати! — Лили в гневе заткнула уши руками. — Ты делом доказал, что на светлой стороне. Что-то в твоей душе было против убийства.

— Я даже знаю, что, — он многозначительно взглянул на Лили. Она улыбнулась. — Помнишь, как-то ты подарила мне фенечку. Вот тогда ты привязала меня к себе на всю жизнь.

— Не только тебя, я и себя привязала к тебе. А с твоей стороны вообще подло, что ты ни разу не сказал мне...

— Я люблю тебя, — перебил её Северус. Лили удивлённо посмотрела на него. В изумрудных глазах мелькнуло и остановилось счастье.

— Сев, я не думала, что это будет так.

— Не ожидала? А это правда. И ты об этом всегда знала.

Лили спрыгнула с перекладины, бросив книгу на лавку, крепко обняла вставшего Северуса. Он поцеловал её в обнажённое плечо. Распахнув глаза,

она увидела серебряный свет.

— Сев, смотри! — она указала на свечение, так хорошо ему знакомое. Он загадочно улыбнулся, взял её за руку, и они вышли из беседки.

На бескрайний сад опускался закат, бросая размытые розовые тени. У самого горизонта появились два серебряных пятна. Они приближались к паре. Эти пятна медленно принимали образ двух грациозных ланей. Большие серебристые глаза одной из них сверкнули, и она побежала по траве, оставляя длинные серебряные полосы, тут же таявшие в свете заката. Вторая лань поскакала за ней. Они резвились, прыгали, заглядывали друг другу в глаза. Лили засмеялась, узнав своего Патронуса. Она подошла к нему, присела на корточки и несмело коснулась гордой головки. Патронус не растаял. Лань кивнула и потёрлась прозрачной мордочкой об руку хозяйки. Северус присел рядом, восхищённо глядя на любимую. Его Патронус сделал медленный шаг вперёд и, склонив голову, согнул стройные ноги. Лили нежно улыбнулась лани.

— Она твоя. Вот почему...

— Да.

— Сев...

Обе лани медленно растаяли в воздухе. Лили посмотрела в чёрные глаза Северуса и ласково погладила его по щеке. Всё кругом замерло, даже ветер остановился. Они сидели на траве, молча глядя друг другу в глаза.

Сама любовь владела ими. И любовь превыше.