Поцелуй Смерти (джен)

— Вот так новости!

Гермиона, имевшая привычку читать за завтраком "Ежедневный Пророк", от изумления уронила газету в тарелку с омлетом. Гарри от неожиданности подавился тостом и закашлялся. Я недовольно поморщился.

С нашего возвращения домой прошло всего несколько часов. Еще слишком свежи были воспоминания о Пожирателях смерти, Непростительных заклятиях и Черной Метке. И новых плохих новостей, понятное дело, не хотелось — но кого интересует наше мнение?

Пожирателей, как всегда, поймать — не поймали, но хоть разогнали. Напоследок же кто-то запустил в небо Метку Темного Лорда — видимо, чтобы мы про них, Пожирателей, не сразу забыли. Сама по себе Метка никакого вреда, конечно, не несла, но настроение всем испортила окончательно.

А уж мама-то как перепугалась, когда узнала, что произошло на Чемпионате! Что-то мне подсказывает, что это был мой последний поход на квиддич — больше "в такое смутное время" нас никуда не отпустят. Только в Хогвартс. И то только потому, что "там Дамблдор" и "там самое безопасное место в мире".

Нет уж, лимит плохих новостей на сегодня явно исчерпан! И все дальнейшие новости должны быть только хорошими!

— Панси Паркинсон пропала.

— Чего-о-о?!

Настала моя очередь давиться тостом. Вот чувствую, следующей новостью сегодняшнего дня станет моя бесславная смерть от удушья.

— То есть, как это "пропала"?! — Гарри вытащил "Пророк" из Гермиониной тарелки и быстро пробежал глазами текст статьи. — Да быть такого не может!

— Совсем как Малфой, — тихо произнесла Гермиона. — Просто исчезла, и все. И следов не нашли.

Гарри передал мне газету, и я поспешил удостовериться во всем сам.

На первой странице, как я и ожидал, была огромная статья о бесчинствах Пожирателей на Чемпионате. Интервью с работниками Министерства, опросы очевидцев и огромная фотография Черной Метки — как одному из "очевидцев" мне это все было малоинтересно. А вот на второй странице оказалась статейка поменьше:

"ТАИНСТВЕННОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

Как нам стало известно, ** августа, в день ужасных событий на Чемпионате мира по квиддичу, прямо из фамильного особняка исчезла пятнадцатилетняя Панси Паркинсон, ученица четвертого курса школы чародейства и волшебства "Хогвартс".

Накануне вечером супруги Паркинсон, как и многие другие волшебные семьи, отправились на Чемпионат. Юная мисс Паркинсон с родителями идти отказалась, сославшись на плохое самочувствие — и была оставлена в фамильном особняке под присмотром домовых эльфов. К моменту возвращения мистера и миссис Паркинсон Панси в доме уже не было, а эльфы не могли ответить, куда она пропала. По имеющимся данным, домовиков подвергли оглушению и стиранию памяти. Судьба самой мисс Паркинсон до сих пор остается неизвестной.

"Панси в тот день никуда не собиралась выходить из дома, — сообщил журналистам м-р Паркинсон. Последние несколько дней она неважно себя чувствовала. Врач посоветовал ей не вставать с постели какое-то время, поэтому на Чемпионат мы отправились вдвоем с супругой. Когда мы вернулись, Панси в особняке уже не было. В ее комнате все перевернуто вверх дном, как будто там бешеный гиппогриф пронесся. Мы в отчаянии, не знаем, что и думать!"

А вот как прокомментировал ситуацию следователь Министерства Аластор Муди: "Никаких улик, указывающих на местоположение мисс Паркинсон, на настоящий момент, на месте преступления обнаружено не было. Преступник не оставил никаких следов: ни обычных, ни магических. Мы полагаем, что разыскиваемая могла совершить побег из дома. Но в любом случае, следствие еще не завершено, и в дальнейшем могут открыться новые факты". Стоит отметить, что в настоящий момент на месте исчезновения Панси Паркинсон работают элитные следователи Министерства — но пока им не удалось найти никаких зацепок.

Что же стало с бедной девочкой? Козни Пожирателей смерти? Или всему виной обычные подростковые замашки? Мы постараемся следить за развитием событий…"

Газета приземлилась точнехонько в мою тарелку (к счастью, уже пустую).

Далее последовала немая сцена.

На кухне мы сидели втроем — поздний завтрак. Мама возилась в огороде — ей на днях прислали новый сорт магических удобрений "Чудо-капустка". Фред и Джордж заперлись в своей комнате — оттуда уже дважды доносился грохот взрывов. Чарли еще два часа назад с нами попрощался — его, видите ли, в Румынии драконы ждут-не дождутся. Билл тоже куда-то улетел, но обещал вернуться. Отец аппарировал на работу — думаю, там сейчас, после всех этих пожирательских выходок, дел невпроворот. Ну а Перси, как всегда, трудился над Крайне Важным Заданием Министерства (либо молился на портрет Фаджа — сам видел, министр у братика над кроватью висит). Одним словом, беседовать можно, не опасаясь, что нас услышат.

— Вы же не думаете, что она в самом деле сбежала из дома, — полувопросительно произнес Гарри.

Гермиона только пожала плечами.

— А почему бы и нет? От Паркинсон всего можно ожидать — она же совершенно без царя в голове.

— Сначала Малфой, потом Паркинсон… — задумчиво протянул я. — Как-то все это странно… А может, они как раз вместе и сбежали?

— Очень может быть, — поддержала идею Гермиона. — По школе уже давно ходят слухи, что Панси и Малфой вообще помолвлены. И к тому же, они с детства знакомы…

Я почесал в затылке. Да, что-то подобное я действительно слышал. Еще, помнится, злорадствовал, что из хорька и мопсихи получится отличная пара.

— Ну и зачем им, в таком случае, сбегать? — Гарри только покачал головой. — Нет, что-то тут не то. Вспомните, ведь Паркинсон была больна на момент своего исчезновения.

— Притворялась.

— А погром в комнате? Это зачем?

— Хотела направить следствие по неверному пути.

— Хорошо, — кивнул Гарри. — Это допустим. А домовиков, по-твоему, тоже сама Панси вырубила?

Гермиона задумалась. На самом деле, едва ли Паркинсон попросту смогла бы справиться со всеми домовиками в своем особняке. В конце концов, она наша сокурсница — всего лишь ученица "Хогвартса". А всякий эльф, как известно, неплохо владеет магией — своей, эльфийской, очень древней и довольно мощной.

Спор явно заходил в тупик. И, честно признать, мне самому идея о совместном побеге Малфоя и Паркинсон теперь казалась абсолютно бредовой. И главное, у них не было никаких причин убегать. Ни единой. По крайней мере, именно сейчас.

— Ну, одно мы можем сказать наверняка. — Первым сменить тему решил Гарри. — Пожиратели Смерти не имеют к этому никакого отношения.

— Почему ты так уверен?

— Все просто. — Гарри устало откинулся на спинку стула. — Малфой почти наверняка сам является Пожирателем. И Паркинсоны.

— Ну, знаешь, Гарри, не все так просто. — В моем голосе явно прозвучало сомнение. — Они ведь отреклись от Темного Лорда после того… ну, после того, как ты его победил. Как только Сам-Знаешь-Кто исчез, большинство его сторонников перешли на нашу сторону. Они клялись, что он принуждал их к подчинению, что он им угрожал. Некоторые и вовсе твердили: мол, "мы белые и пушистые. И невиноватые мы, Темный Лорд сам пришел". В Азкабане ведь сидят не все Пожиратели смерти, а только те, чью вину сумели доказать.

— Так ты думаешь, Малфоя и Паркинсон похитили, чтобы… отомстить?

— Я просто не исключаю такой вариант. Но я не знаю наверняка.

Гермиона раздраженно фыркнула.

— Какой смысл гадать? Нам известно слишком мало.

— Это точно. — Гарри устало потер пальцами виски. — И, хоть мне все это не нравится… Вот Мерлин! Нам завтра ехать в Хогвартс. А я чувствую себя, как вареный флоббер-червь!

Я внимательно посмотрел на друга. Он и в самом деле выглядел каким-то уставшим: лицо бледнее, чем обычно, веки покраснели, под глазами темные круги. Но сейчас все это было вполне объяснимо — в конце концов, позади тяжелая ночка.

— Ну, на флоббер-червя ты не очень похож, не сочиняй, — попытался пошутить я. — Скорее, ты напоминаешь упыря: бледный, красноглазый и такой же злобный.

— Ну, спасибо!

"Малфой… Паркинсон… А что, если слизеринцев на самом деле похитили? И что, если на этом исчезновения не прекратятся?"

Я пододвинул к себе стакан тыквенного сока и сделал вид, что завтрак — единственное, что меня в настоящий момент волнует. На самом же деле, я почти не ощущал вкуса напитка: меня полностью поглотили невеселые размышления.

Я был совершенно согласен с Гарри: мне происходящее тоже очень не нравилось. Что-то… нехорошее, подозрительное было во всей этой истории. Сами посудите: сначала Малфой как сквозь землю провалился, потом этот пожирательский беспредел на Чемпионате и, наконец, исчезла Паркинсон. Интересная цепочка выстраивается!

"А может ли такое быть, что выступление Пожирателей — всего лишь отвлекающий маневр? Чтобы всеобщее внимание не сосредоточилось на похищении Панси?"

Зачем кому-то могли понадобиться двое подростков? К тому же… все-таки дети Пожирателей. Едва ли приспешники Темного Лорда причастны к этим исчезновениям. Но тогда кто?

— Рон, где ты витаешь? Ты уже весь стол соком залил!

* * *

В ночь перед отъездом мне снилось что-то светлое, приятное и совершенно незапоминающееся. И я был несказанно рад, потому что после всех волнений прошедших двух дней хотелось попросту отдохнуть и выспаться. Утром нас ждало путешествие на "Хогвартс-экспрессе", встреча с однокурсниками и, наконец, возвращение в школу. А это, скажу я вам, настоящее испытание.

На часах была примерно половина третьего утра (ночи, если вам так хочется), когда я неожиданно проснулся. От чего — не понял сам. Такое ощущение, словно кто-то громко сказал над ухом "Рон, просыпайся!" — и я проснулся. Просто открыл глаза и сел на кровати, недоуменно озираясь вокруг.

Первое, что бросалось в глаза — фигура лучшего друга, сидящего с ногами на подоконнике. Молодой месяц освещал лицо Гарри холодным, каким-то неживым светом. Наверное, поэтому сейчас он показался мне еще более усталым и измотанным, чем днем. Взъерошенный, бледный с темными кругами вокруг глаз, которые даже при таком скудном освещении были заметны — Гарри напоминал не то пациента больницы Св. Мунго (отделение психиатрии, палата буйнопомешанных), не то мертвяка, вылезшего из могилы "немного погулять под луной".

Я заметил, что очки он снял. Мысленно удивился — он же без них совсем ничего не видит. Но Гарри, похоже, сейчас и не нужно было зрение вовсе: он застыл, глядя прямо перед собой в одну точку, и мыслями был, похоже, очень и очень далеко от "Норы".

Жизнь у моего лучшего друга всегда была довольно непростой. И сюрпризы судьба подбрасывала ему регулярно. Но в таком совершенно убитом состоянии, как сейчас, я видел его впервые — а это о многом говорило.

Я решительно встал с постели и тоже подошел к окну.

— Гарри, у тебя что, бессонница?

— А-а… это ты, Рон. — Друг говорил странным хриплым шепотом, как при сильной ангине, точно произносить слова ему было больно. — Тоже не спится?

Ну, конечно, это я! А кого он еще ожидал увидеть? Сириуса Блэка? Дамблдора? Отряд Пожирателей смерти? В конце концов, он в моей комнате спит… ну, или не спит.

— Вообще-то спится, — признался я покаянным голосом, как будто оправдывался за свой ночной покой. — И сейчас, наверное, обратно баиньки пойду. А ты чего тут сидишь? Луна зовет, как Люпина? Так она ж вроде еще не полная…

Гарри поморщился и надел очки. Как и многие близорукие люди, без своих "стекляшек" он выглядел слегка беспомощным и почему-то казался младше своих лет. Очки же словно прибавляли ему уверенности — он одевал их, точно рыцарь свои доспехи — и сразу становился тем решительным и отчаянно храбрым Гарри Поттером, которого обожал весь магический мир.

— Да ты знаешь…

Он пристально посмотрел на меня, точно раздумывая: сказать мне или нет. Потом, похоже, все-таки решился.

— Это все кошмары, Рон. Я уже несколько ночей подряд вижу кошмары — и совершенно не могу спать.

— А-а-а, — задумчиво протянул я, не понимая, чего в этом такого особенного. — Ну, знаешь, всем периодически снятся плохие сны. Вот мне, например, с завидной регулярностью снится Снейп — особенно почему-то в каникулы, когда от него так хочется отдохнуть. Еще Запретный лес снится. — Я присел на подоконник рядом с Гарри и принялся вспоминать памятный кошмар почти двухлетней давности. — Иду я, значит, по этому самому лесу с корзинкой лимонных долек — Дамблдор велел Хагриду передать. А Хагрид почему-то живет не на опушке, а в самой чаще. И хожу я по лесу как проклятый, круги нарезаю. И тут из-за дерева выскакивает Филч…

Слушая меня, Гарри понемногу развеселился. Улыбка делала его лицо менее изможденным, что не могло меня не радовать. Вдохновленный своими успехами, я продолжал:

— Арагог снится. Еще каких-то полгода назад снился вообще постоянно, сейчас, вроде, реже… Как он меня только не съедал! — Гарри, не выдержав, расхохотался. — Вот тебе смешно, а мне?.. Но знаешь, пауки, в принципе, еще не самое худшее из всего, что я по ночам вижу. Вот один раз, представляешь, приснилось, что меня переехал папин "Фордик". А за рулем почему-то сидел Дамблдор и приговаривал: "Мальчик мой, это для твоего же блага!"

"Мой друг — садист!" — с сожалением думал я, глядя, как Гарри заливается смехом. А я вот до сих пор помню, как проснулся в холодном поту и потом от Дамблдора шарахался, как упырь от чеснока. На завтрак в Большой зал даже боялся идти — смотреть на "благодетеля" страшно было. А друзьям (тому же Гарри), помнится, тогда не сказал ничего. Боялся, засмеют.

И правильно боялся.

— К сожалению, Рон, в моем случае это не просто кошмары. — Поттер закончил смеяться и глубоко вздохнул, точно пловец, который собирается нырять. — После этих снов у меня болит шрам.

А вот это уже вариант похуже.

Помнится, в прошлый раз шрам болел у Гарри, когда в Хогвартсе разбушевался Темный Лорд. Насколько я тогда понял, шрам является своеобразным индикатором на присутствие Того-Кто-Лучше-Бы-Смотрелся-В-Азкабане. А значит, если у Гарри опять болит шрам, то…

— Тебе снился… Сам-Знаешь-Кто?

Гарри неопределенно покачал головой.

— И да, и нет… — Он вновь снял очки и закрыл глаза, прислонившись затылком к оконной раме. — Да, он снился мне. И он, и Хвост. Примерно за три дня до Чемпионата мира.

— И за три дня до выступления Пожирателей смерти, — уловил я основную идею. — Ты думаешь, это как-то связано…

— Я не знаю, — просто ответил Поттер. — Но в моем сне они… они о чем-то говорили… я плохо запомнил. Кажется, они говорили что-то о смерти.

— О Пожирателях смерти? — предположил я. — Или… о чьем-то убийстве?

Гарри красноречиво пожал плечами.

— Сказал же, не помню. — Я заметил, что его руки рассеянно теребят дужку очков. — Темный Лорд снился мне всего один раз. И знаешь, даже в том, первом сне, Волдеморт — это было как будто не главное…

От этого заявления я так растерялся, что даже пропустил мимо ушей режущее слух имя Темного Лорда. Если уж ОН — не главное, тогда я не знаю, что может быть главным…

— … я почему-то лучше всего запомнил дом… Ну, в смысле, тот дом, где Темный Лорд и Питер Петтигрю тогда находились. Комнату, где они разговаривали, я помню до мельчайших деталей: каждую пылинку, кажется, помню…

— М-да, Гарри, ну ты даешь… — только и смог выдавить я. — Ему, понимаешь ли, Сам-Знаешь-Кто снится, а он интерьер разглядывает…

— Рон, ты просто не понимаешь. — Голос друга звучал очень устало. — Это почему-то было важно там, во сне, я это чувствовал. И потом… Волдеморт мне больше не снился, и Хвост тоже не снился, а вот этот дом…

До меня медленно начало доходить.

— Погоди-погоди, — перебил я Гарри. — Ты хочешь сказать, что тебе уже несколько ночей подряд просто снится какой-то дом?

— Да…

— И у тебя из-за этого постоянно болит шрам?

— Да.

— И ты из-за это не можешь спать?

— Да! Рон, но ты просто не понимаешь… С этим домом что-то не так. Я не знаю, что именно, но я это чувствую. То, что он мне снится — это какой-то знак.

Я невесело усмехнулся.

— Да уж! Похоже, домик, который тебе снится, Темный лорд выбрал в качестве своего штаба. О, да, с ним определенно что-то не так, Гарри!

Друг посмотрел на меня долгим укоризненным взглядом. Это, надо сказать, был особый взгляд. Им владели всего трое людей в этом мире: Гарри, Гермиона и мама. Именно этим взглядом они всегда заставляли меня вспомнить о Совести, Разуме и Чувстве Такта. И я после такого обычно замолкал.

— Ладно уж, — вздохнул Гарри, слезая с подоконника. — Пошли все-таки по кроватям. Завтра вставать рано, а сейчас… Может, все-таки удастся поспать без сновидений…