Before the Dawn (джен)

Северус ненадолго прикрыл глаза, но это, похоже, нисколько не помогло. Да и когда он снова открыл их и увидел Гарри, сидящего с откровенно недоуменным видом, легче не стало. Может, ему нужно что-то сказать?

— Гарри… ты понимаешь, что это не… — Севеурс вздохнул, не желая произносить слово «ненормально», даже если так и было. Но он не хотел давать Гарри оружие, которое он мог направить против себя самого и своей самооценки. Может, просто сказать все напрямую… — Удушение — это форма насилия, Гарри, даже когда это происходит один раз. Но так много… Я знаю, мы уже говорили о других вещах, которые делал твой дядя: словесных оскорблениях, пренебрежении, о том, что они не давали тебе есть…

— Ну, по большей части не кормила меня тетя Петуния…

Северус сглотнул, но выдержал взгляд Гарри.

— Да. Хорошо. Но душить тебя так часто… Есть вероятность, что он мог нанести тебе долговременную травму. Травму головного мозга.

Недоуменный взгляд на лице Гарри почти мгновенно сменился безудержной яростью, и мальчик гневно зашипел:

— Если вы хотите сказать, что я глупый, то так и говорите.

Северус расстроено вздохнул.

— Я не называл тебя глупым и даже не подразумевал ничего подобного. Ты очевидно неглупый. Насколько я помню, ты прекрасно справился с СОВами. — Он увидел, что вспышка гнева отпустила Гарри, и решил продолжить. — Но мозговая активность охватывает гораздо больше процессов, чем просто умственные способности. Если поток крови к мозгу прерывается, и ему не хватает кислорода, то трудно даже предположить, чем это может грозить.

В очередной раз вздохнув, Северус молча обдумывал возможные последствия, не желая пугать Гарри, хотя когда-нибудь мальчику все равно придется узнать об этом. Существовали такие области мозга, повреждение которых могло вызвать трудности, которые Гарри испытывал, учась в маггловской школе, а потом и в Хогвартсе. Например, это могло повлиять на способность концентрироваться во время урока. Или на то, как он читает, как организует мысли. Или на его способность управлять своими эмоциями. Мерлин, это могло повлиять даже на его зрение.

— Когда ты впервые понял, что тебе нужны очки? — наконец, спросил Северус, подумав, что лучше начать с чего-то простого.

Гарри пожал плечами, что означало: я не уверен, с чего начать, но не против поговорить об этом.

— Когда я пошел в начальную школу. Где-то через полгода после начала учебного года у нас проверяли зрение, и меня отправили домой с запиской, где было сказано, что меня нужно сводить к окулисту. — Он ухмыльнулся. — Кончено же, никто меня туда не повел. Тетя Петуния взяла бесплатную пару очков в церкви Святого Винсента.

Северус удивлено покачал головой. Как же этот мальчик сумел выжить? Было вполне возможно, что Гарри унаследовал плохое зрение от своего отца, но так же существовала вероятность, что причиной послужила аноксия головного мозга.

— И?

— И?

— Они хоть как-то помогли?

— Не особо. В школе я все равно ничего не видел. И у меня часто болела голова.

— А у тебя были головные боли после того, как твой дядя душил тебя?

Гарри кивнул.

— Ты когда-нибудь терял сознание?

Смиренно вздохнув, понимая, что Северус не отстанет от него, пока во всем не разберется, Гарри снова кивнул.

— Бывало пару раз. Но обычно у меня просто болело горло.

— А в эти «пару раз», когда ты приходил в себя, ты ощущал что-нибудь странное? — спросил Северус, не испытывая никакого желания узнать, действительно ли «пару раз» значило пару раз или же и этот счет велся по неделям. Хотя он знал, что когда-нибудь ему придется спросить. Но только не сейчас.

— Что вы имеете в виду?

— Были ли у тебя проблемы с координацией? Может быть, тебе было трудно вспомнить о чем-то?

— Эм… — казалось, что Гарри всерьез задумался, вместо того, чтобы просто огрызаться в ответ на его вопросы. Хорошо. — Кажется, один раз, когда я очнулся, мне было трудно встать. Меня шатало еще несколько дней, словно я был пьян.

Северус не стал спрашивать, откуда Гарри знает симптомы алкогольного опьянения. Наверняка, насмотрелся, как его гриффиндорские товарищи злоупотребляли выпивкой на одной из этих шумных вечеринок, устраиваемых после квиддича. Из одного из предыдущих разговоров, когда Северус позволил себе выпить бокал Огневиски, он узнал, что Гарри не нравится спиртное и что он презирает тех, кто напивается до бессознательного состояния и теряет контроль над своими движениями. Возможно, это было следствием его опыта общения с дядей, который, напившись, становился еще более жестоким.

— Сколько конкретно это продолжалось?

Печально улыбнувшись, Гарри потер лоб, а затем сказал:

— Где-то неделю… Трудно вспомнить. Мне было лет шесть или семь. Тогда я уже ходил в школу, но тетя Петуния не выпускала меня из дому, пока я не смог нормально держаться на ногах. Но, даже сидя дома, я не мог работать, так что она очень злилась. — Он пожал плечами: это неважно, так было всегда.

О, Северус мог себе это представить. Петуния, надутая и лицемерная, сыплющая жалобами о лени мальчишки, который не мог ни служить ей маленьким домашним эльфом, ни самостоятельно ходить в школу… и все из-за того, что ее муж чертовски хорошо придушил его. Отрезал доступ кислорода в мозг Гарри, из-за чего тот потерял сознание и вообще мог умереть. В худшем случае нарушение координации могло стать постоянным или же мальчик мог и вовсе до конца жизни превратиться в слюнявое растение. Варварское отношение магглов к своему племяннику вновь вывело Северуса из себя, он сцепил руки вместе так крепко, что кончики пальцев побледнели. Он не знал, что сказать, но, как бы то ни было, он все равно был обязан разжать стиснутые зубы. Наконец, он пробормотал:

— Понятно.

Гарри прищурился, снова начиная злиться.

— Что именно вам понятно?

Не сумев дать ответ на этот вопрос, Северус задал свой.

— Что именно побуждало твоего дядю душить тебя?

Прищурившись еще сильнее, Гарри сердито сказал:

— Вы что, действительно думаете, что если бы я знал в чем дело, то не попытался бы как-то это исправить? Я не хотел, чтобы он прижимал меня к стенке, стискивая мою шею своими гребанными кулаками!

— Я знаю это! — быстро сказал Северус. — Гарри, я не это имел в виду.

— Тогда что вы хотели сказать! — книжные шкафы, расположенные по периметру комнаты, дрожали тем сильнее, чем больше Гарри злился.

Северус сделал над собой усилие, пытаясь сделать так, чтобы его голос и дальше оставался спокойным, тихим и успокаивающим, насколько это вообще было возможно.

— Все, что я хотел сказать, это мог ли ты выделить схему его насилия? Замечал ли ты, что он душил тебя по определенным дням, или только тогда, когда он был пьян, или когда дела на его работе шли плохо?

— О, — и снова Гарри подавил свой гнев. Северус подумал, что так больше не может продолжаться. Но прежде, чем он сумел что-то сказать, Гарри покачал головой. — Я никогда не мог определить. То есть, да, когда он напивался, все становилось только хуже. Но он обвинял меня во всем. В неполадках соседской машины, пролитом скотче, в потере клиента, спустившейся шине — все это было моей виной, потому что я хотел, чтобы с ним случилось что-то плохое. Ну, а раз я был уродом, я мог сделать так, чтобы это произошло.

Северус нахмурился, осознавая то, что он только что услышал, наблюдая за мальчиком, его взглядом и прислушиваясь к тому, как он это говорил. Внезапно Северус понял, что это по-настоящему пугало его. Он тихо сказал:

— Он был неправ, Гарри. Все это не было твоей виной.

— Я знаю, — ответил Гарри, но отвернулся.

— Гарри. — В этот раз тон Северуса был резок, но он должен был удостовериться, что эта истина пробьется сквозь твердолобость мальчишки. — Все это происходило не из-за тебя. Не из-за того, что ты хотел досадить ему или другим своим родственникам, и не потому, что ты злился или хотел привлечь внимание. Не из-за этого.

— Угу, — глухо ответил Гарри.

— Нет! Послушай меня. Ты этого не делал! Ты ни в чем не виноват.

Гарри поднял голову, и его глаза увлажнились.

— Откуда вы знаете? Я помню о стихийной магии. Что если я… — он махнул рукой так, словно держал палочку. — Что если я заслужил то, что получил.

— Гарри! — Северус вскочил на ноги, помня о том, что ему не стоит нависать над ребенком. Гарри отодвинулся подальше. Северус скрестил руки на груди и слегка отклонился. — Стихийная магия действует по-другому. Ты не мог вызвать неполадки в машине и не мог заставить его пролить свою чертову выпивку! Не мог повлиять на его клиента! — он покачал головой. — Когда у детей происходят выбросы стихийной магии, это… это нечто такое, что нельзя объяснить подобным образом. В результате выбросов происходят вещи далекие от нормальных. Плющевые медведи летают по комнате, стекла разбиваются без причины, бесценные книги дрожат на своих полках в шкафах.

Последнее было сказано с легкой, хитрой улыбкой, и Гарри, кажется, понял. По крайней мере, уголок его рта дернулся вверх, когда он оглянулся вокруг на теперь уже успокоившиеся книжные шкафы.

— Ну да, — сказал он.

Северус провел рукой по лицу, внезапно почувствовав, как накатывает усталость. Мерлин, они совершенно отклонились от того вопроса, который он изначально планировал обсудить с Гарри. Чертово заклинание! И то, что он не может спать… Но прежде, им нужно разобраться с этой маленькой проблемкой.

— Я хочу, чтобы Поппи полностью тебя обследовала, — тихо сказал он. — После того, как я узнал о том, что тебя периодически душили, и после всего того, что случилось летом, думаю, нам будет важно убедиться, что нет никаких затяжных… эффектов.

— А что на счет того, что я сделал с Дамблдором?

— Профессором Дамблдором, — вздохнул Северус. — И да. Это тоже…

— И то, что я сделал с Малфоем.

Северус кивнул.

— И то, что он и Темный Лорд сделали с тобой.

Гарри сглотнул, но кивнул, глубоким вздохом, казалось, взывая к своей храбрости.

— Вы же не думаете, что они могли заразить меня какой-то болезнью?

Севеурс нахмурился.

— Я не понимаю.

— Ну, знаете, СПИДом или еще чем.

— Ах, вот оно что, — сейчас бы Северус не отказался от большого глотка Огневиски. Но вместо этого он встретился с Гарри взглядом, чтобы поддержать его и дать силы. — Нет, волшебники невосприимчивы к маггловским венерическим заболеваниям.

— Но… — Гарри закусил губу. — Нет никаких волшебных венерических заболеваний?

«Такой юный», — уже в который раз подумал Северус. Слишком юный, чтобы столкнуться с подобным.

— Есть, но я очень сомневаюсь…

— А вы можете сказать ей, чтобы она проверила и на это тоже?

— Конечно, — ответил Северус, внимательно рассматривая своего подопечного.

— Тогда мы закончили? — с надеждой спросил Гарри.

— Еще нет. Нам еще нужно выяснить, почему тебе сняться кошмары. Или, что более важно, почему я не знал, что они вообще тебе сняться.

— Я не знаю.

— Гарри, пожалуйста, не лги мне. — Вот, он напрямую выразил свою просьбу. Северус посмотрел мальчику в глаза. — Ты не спал всю ночь, так?

Гарри опустил взгляд на свои руки и покачал головой.

— Сколько ночей ты не даешь себе спать?

— Не знаю, — раздался едва слышный ответ.

— Две? — предположил Северус. — Три? Неделею?

— Может быть, неделю.

— Как?

— Я… — Гарри сгорбился, и Северусу даже не нужна была Сыворотка Правды, чтобы понять, что тот собирается солгать. — Не знаю.

— Скажи мне, Гарри. — Северус заставил свой голос звучать предельно холодно и четко, чтобы в дальнейшем не возникло вопросов по поводу сказанного. — Я не могу помочь тебе, если не знаю, что ты сам делаешь для этого. А если я не могу помочь тебе, то, боюсь, я не могу позволить тебе оставаться здесь без надзора….

Это заставило Гарри поднять голову.

— Что! Вы хотите отослать меня? Вы обещали, что не сделаете этого…

— Если ты будешь работать со мной. Если ты пообещаешь, что не будешь причинять себе вред. — Он покачал головой. — Отказ от сна ведет к большему числу неприятных последствий, чем ты можешь себе представить.

— Хуже кошмаров? — угрюмо спросил Гарри.

— Гораздо хуже. Нехватка сна ведет к раздражительности, головным болям, нарушению координации, слабости мышц и, если это продлиться слишком долго, у тебя может начаться депрессия, потом провалы в памяти, галлюцинации, психические расстройства, ты можешь даже умереть.

— Да вы шутите, — Гарри попытался усмехнуться, что выглядело просто жалко, учитывая его бледность и закрывающиеся от усталости глаза.

Северус сердито посмотрел на мальчика.

— Нет. Разве я когда-нибудь врал тебе о твоем здоровье? — он поджал губы. — Какие из этих симптомов у тебя уже есть?

Гарри пожал плечами, но в этот раз не стал его игнорировать. И Северус искренне надеялся, что мальчик не станет ему врать.

— Ну, головные боли. Но с тех пор, как Он вернулся, они у меня бывают постоянно.

Северус кивнул и жестом попросил Гарри продолжать.

— Ну, еще я вроде… ну, раздражительный.

— Не могу не согласиться.

Гарри наградил его сердитым взглядом.

— Спасибо.

— Продолжай, — приказал Севеурс. — Что еще?

— Я не знаю. Что еще вы упоминали?

— Провалы в памяти.

— Нет! Я все помню!

— Так ли это?

— Да! Абсолютно все! Я помню, что я ненавижу подземелья и что меня тошнит от того, что вы суете свой нос…

— Предлагаю тебе не заканчивать это предложение, — предупредил его Севеурс. — Вместо этого я хочу, чтобы ты рассказал мне о том заклинании, которым ты удерживаешь себя в бодрствующем состоянии.

От и без того бледного лица Гарри отлила вся кровь, и Северусу даже показалось, что он сейчас упадет в обморок.

— Как вы, эм, о чем вы говорите? — Северус изогнул бровь, и Гарри закричал: — Как вы узнали!

— У меня свои источники.

— Я не… как... почему вы говорите такое?

— Гарри, пожалуйста, просто отвечай на вопрос. Что это за заклинание?

— Нет! Я не… я… — паника вернула краски гарриному лицу, но Северус боялся, что, если так продолжить, то мальчик потеряет контроль над собой и своей магией.

— Гарри, — Северус вновь понизил голос, используя максимально успокаивающий тон, на который был только способен. Он сделал шаг в сторону мальчика, подняв руки вверх и демонстрируя ладони, чтобы показать, что он не причинит ему вреда. Уж больно Гарри был настороженным, что, возможно, было следствием недостатка сна. — Скажи мне. Я хочу тебе помочь. Пожалуйста.

Северус знал, что именно это слово — «пожалуйста» — лучше всего действовало на Гарри. Чем больше он узнавал об этом ребенке, тем отчетливее понимал, что Гарри крайне редко слышал это слово прежде. А в доме его родственников такого явно и вовсе не случалось. Как Северус и думал, его мольба возымела эффект.

Мальчик кивнул, прижав ладно к глазам.

— Ладно, — раздался приглушенный ответ. — Это было контрзаклинание к проклятью Somnambulus. Эм, если вы не знаете… это Excito Sursum.

Северус ненадолго прикрыл глаза, помассировав большими пальцами виски. Существовало множество заклинаний, которые бы помогли Гарри побороть сонливость, не вызывая ни привыкания, ни опасных побочных эффектов при многократном применении. Как он сумел выбрать именно то, которое стирало грань между сном и реальностью? Если Гарри использовал его слишком часто, то вряд ли он сможет заснуть настоящим, здоровым сном, пока они не преодолеют его зависимость.

Даже тот кошмар, который сегодня приснился Гарри, начался максимум через час после того, как тот заснул… все зависит от того, сколько времени он потратил на написание записи в дневнике.

Держа свои эмоции под жестким контролем, Северус, вместо того, чтобы кричать на мальчика из-за его глупости, сказал:

— Ладно. Хорошо. Спасибо, что рассказал мне. — Он глубоко вздохнул. У него просто не было возможности разобраться со всем этим безобразием, еще и ведя уроки. Но в тоже время ни он, ни Гарри не могли покинуть замок, не став мишенями Темного Лорда.

Но пока они все не исправят, Гарри будет все больше расклеиваться, эмоционально и физически, от галлюцинаций и психических расстройств, за которыми последует смерть. И что же, во имя неба, им теперь делать?

TBC….