Before the Dawn (джен)

Из дневника Гарри Джеймса Поттера

В любом случае, он нуждается во сне гораздо больше меня. И, кроме того, у меня нет кошмаров, если я не ложусь спать. Мне хватит и пары часов. Я в этом уверен.

Гарри закрыл дневник, подавив очередной сводящий челюсть зевок. Он указал палочкой на голову и пробормотал:

— Excito Sursum.

Гарри ощутил, как по телу прошла волна адреналина, и сделала надо собой усилие, чтобы сдержать рвущийся наружу сумасшедший смех. Он нашел эти чары в одной из одолженных у Снейпа книг. По идее, это было контрзаклятие к проклятью Somnambulus, но Гарри решил, что оно вполне сгодится и в случае его усталости, когда он просто вынужден был продолжать бодрствовать. Главным побочным эффектом, насколько он мог судить, было быстро проходящее головокружение.

Он воспользовался этим заклинанием уже в четвертый раз, два из которых пришлись на эту ночь. Спустя секунд тридцать, головокружение прошло, но прежде, чем он сумел задуматься над тем, что это значит, на смену ему пришла головная боль. Он прижал руку ко лбу, стараясь не касаться шрама в виде молнии. Всякий раз, когда он это делал, шрам отзывался покалыванием, и поэтому Гарри по возможности старался его не трогать. Прошло несколько недель с тех пор, как его голова раскалывалась из-за боли в шраме, недели с тех дней, когда он столкнулся с Волдемортом и когда ему пришлось запихнуть боль в чулан своего разума, чтобы не сойти из-за нее с ума.

Прошло еще несколько минут, и головная боль отступила.

Гарри решил, что просто слишком резко двинулся. Он взял книгу с полки и устроился на кровати, чтобы почитать. Эту книгу ему подарила Гермиона в качестве компенсации за пропущенный день рождения. К тому же она отдала ему и тот подарок, который пыталась отправить раньше, когда он был в Топшэме, где его пытали, ослепили и изнасиловали.

Тряхнув головой, чтобы избавиться от этих воспоминаний, он сконцентрировался на тексте, изложенном на страницах тяжелого тома. Книга, «Благородный Спорт Волшебников» Квинтиуса Амфрэйвила, была довольно неплоха и включала несколько схем игр XVII века. Конечно, впервые она была издана в 1620, и многие правила квиддича с тех пор изменились. Но это касалось только деталей, вроде числа и разнообразия фолов. Большая же часть общих правил и методов получение очков была такой же, как и почти четыре сотни лет назад.

Книга была достаточно интересна, чтобы удержать его ото сна остаток ночи.

Несколько часов спустя, когда он услышал, как Снейп вышел в коридор, Гарри отложил книгу и отправился в душ. Немного понежившись под потоками теплой воды, Гарри отрегулировал температуру. Контрастный душ помогал ему отделаться от сонливости, не прибегая к заклинанию Excito. Он не хотел, чтобы Снейп видел его уставшим и спрашивал, как он спал. Но в этот раз ему не стоило беспокоиться. К тому времени, как он зашел в гостиную, Снейп уже поднялся из-за стола, за которым они обычно ели, залпом допив свой чай.

— Вы хоть что-нибудь съели? — спросил его Гарри.

Мимоходом покачав головой, Снейп подошел к двери и взял с вешалки свою учительскую мантию.

— Не очень-то хороший пример вы мне подаете, — сказал Гарри, дерзко ухмыльнувшись.

В ответ Снейп просто поднял бровь.

— Могу тебя заверить, я употребляю достаточно пищи для нормальной жизнедеятельности.

— Угу.

Гарри опустился на свое место за столом и заказал завтрак. Ему совсем не хотелось есть, и потому он просто уставился на тосты, яйца и бекон, появившиеся на столе.

— Но это не значит, что ты можешь делать то же самое, — незаметно приблизившись сзади, сказал Снейп. — Ты должен что-нибудь съесть.

От неожиданности Гарри подпрыгнул на месте, не сумев ничего с собой поделать. Бросив через плечо сердитый взгляд, он сказал:

— Ага, старая уловка «делай, как я говорю, а не так, как я делаю». Где-то я это уже слышал.

Снейп прищурился и страдальчески вздохнул. А затем за три больших шага преодолел разделяющее их расстояние и теперь был достаточно близко, чтобы, при желании, схватить Гарри. Мальчик вздрогнул и отдвинулся, а Снейп тем временем дотянулся и взял со стоящей на столе тарелки тост. Он откусил кусочек, быстро пережевал его, проглотил и бросил на Гарри ответный сердитый взгляд.

— Доволен? — проворчал он.

Вся эта картина была настолько абсурдна, что Гарри не мог не рассмеяться.

— Очень, сэр, — сказал он, посмеиваясь. — Доброго утра.

— И тебе того же, — сказал Снейп, бросил на него для убедительности еще один сердитый взгляд и, откусив еще кусочек тоста, двинулся обратно в сторону двери. — После обеда у нас тренировка. Не опаздывай.

— Ага. Ладно. — Он и забыл, что сегодня днем у них была назначена тренировка. Внезапное покашливание вновь заставило Гарри вздрогнуть. Поразительно, как часто Снейп спускал ему его неуважительность. Мерлин знает, дядя Вернон бы никогда не допустил бы подобного. — Простите. Нет, сэр, не опоздаю.

Он оглянулся через плечо как раз вовремя, чтобы увидеть, как Снейп кивнул. Его лицо уже было скрыто за черными, сальными волосами. А затем, мгновение спустя, он отправился учить своих болванов. Сегодня утром это были четверокурсники, вспомнил Гарри.

После того, как Снейп ушел, Гарри выпил немного чая. Немного поковырялся вилкой в еде и, наконец, съел пару кусочков яичницы, просто чтобы позже ему не пришлось лгать, если — когда — Снейп спросит, поел ли он. Конечно, Снейп наверняка еще как-нибудь изловчиться, чтоб подтвердить данную информацию, спросит Добби, например. Теперь, когда профессор не стоял — и не сидел — у него над душой и не напоминал о манерах, Гарри подпер подбородок рукой, поместив локоть на стол. Он и в самом деле очень устал.

Вновь зевнув, Гарри позвал домового эльфа — не Добби — чтобы он убрал со стола, а сам пошел за вещами, необходимыми для занятий. Первым уроком у него шла Трансфигурация, и сегодня они должны были превращать котелки в свиней. Маленьких свиней, втайне надеялся Гарри. Предполагалось, что профессор МакГонагалл передаст ему через Гермиону котелок, который он должен был использовать…

«Ох, - подумал он, услышав стук в дверь, — а вот и она».

Хотя Гарри и ожидал прихода Гермионы, он все равно, не желая показаться неосмотрительным, достал свою палочку прежде, чем приблизиться к двери. Но за дверью не оказалось Пожирателей Смерти, только Гермиона и ее огромная стопка книг, поверх которой громоздился старый, чугунный котелок.

Гарри кинулся вперед, заметив, что конструкция начала раскачиваться, и как раз успел подхватить котелок. Однако книги тоже начали шататься. Гермиона попыталась удержать их, но они с грохотом повалились на пол.

— Черт!

— Гермиона! — но та уже и так покраснела.

— Что? — спросила она невинно, наклонившись, чтобы подобрать свои книги.

Гарри отставил котелок в сторону и тоже опустился, чтобы ей помочь.

— Просто поражаюсь твоему выбору слов, — сказал он, пожав плечами.

— Я и похуже говорила.

— Но не посреди же коридора. И не перед дверью профессора Снейпа.

Прижав руку ко рту, Гермиона покраснела еще пуще.

— Ох! Ты же не думаешь…

— Что он услышал? Не-а, он уже ушел на урок. — Гарри вручил Гермионе ее стопку книг.

Ее вздох облегчения вызвал у него улыбку.

— Спасибо, Гарри, — сказала она и повернулась, чтобы уйти.

— Эй, погоди секунду. Я сейчас, только возьму из комнаты эссе для профессора МакГонагалл. Сдаешь его за меня, ладно?

— Конечно.

Гермиона подождала, пока Гарри сбегает к себе и возьмет эссе по Трансфигурации. И еще одно по Травологии, о котором он почти забыл. Этот предмет вызвал у него некоторые затруднения, так как в подземельях у него не было возможности выполнять хоть какую-то классную работу, но Гарри старался, как мог.

Практическую часть Зельеварения он, кончено, вынужден был завершать вечерами после ужина под пристальным надзором Снейпа. В первый раз, когда он варил зелье подобным образом, Гарри так нервничал, что почти взорвал личную лабораторию Снейпа. Но тот не наорал на него и даже не обозвал идиотом, а просто убрал беспорядок и ненадолго покинул комнату, а когда вернулся, сказал Гарри начать заново. Его голос был тихим, но не таким отчаянно и смертельно тихим, каким, Гарри было хорошо известно, он мог запросто стать.

Во второй раз Гарри сумел сварить зелье правильно, но, конечно же, не так хорошо, как Гермиона. Но вполне сносно, чтобы получить удовлетворительную оценку. Следующее практическое занятие прошло более гладко, и Гарри начал думать, что он сможет справиться с зельями, ведь теперь ему нечего было беспокоиться о том, что Снейп отчитает его перед всем классом.

Вернувшись к двери, Гарри протянул Гермионе домашнюю работу, упомянув и про Травологию.

Гермиона убрала эссе в сумку, проявив при этом чудеса маневрирования с книгами.

— Рон хотел, чтобы я спросила тебя, не заглянешь ли ты в ближайшее время в Общую Гостиную.

Гарри дернул плечом, чувствуя, как его желудок сделал пируэт.

— Я не знаю, Гермиона…

— Я сказала ему не давить на тебя, но он заставил меня пообещать, что я спрошу.

— Все нормально. А почему он просто не придет сюда? — Гермиона наградила его долгим взглядом, и Гарри вздохнул. — Он позволяет Северусу пугать себя? Где же его гриффиндорская храбрость?

— Там же… — Гермиона оборвала себя, но Гарри знал, что она хотела сказать.

— Что, то же самое можно сказать и обо мне, да? — Гарри почувствовал, как лицу приливает кровь, и отступил назад в знакомую безопасность своего дома. Он знал, что ведет себя как придурок и, вполне возможно, как трус, но не мог ничего с собой поделать. От простой идеи покинуть подземелья в эти дни, когда замок был полон студентов, половина из которых возможно была Пожирателями Смерти, у него начинала кружиться голова, а разум охватывала такая тревога, какой он еще не испытал в своей жизни. — Но меня же едва не отправили в Слизерин, так что мое поведение вполне объяснимо. Ты же знаешь, что слизеринцы всегда беспокоятся за свою шкуру.

— Гарри…. — Гермиона перенесла вес книг на левую руку, чтобы иметь возможность вытянуть правую, словно желая прикоснутся к нему. Он отодвинулся еще дальше. — Гарри, я беспокоюсь о тебе. И Рон тоже. И профессор Люпин говорит, что уже давно не виделся с тобой.

— Вы все знаете, где я живу.

— Да, — согласилась она. — Но и тебе нужно выходить куда-нибудь, понимаешь? Навещать своих друзей, а может быть, и есть в Большом Зале. Летать. Когда ты последний раз летал?

Гарри пожал плечами, хотя отлично знал, когда это было. С Роном, за день до приезда остальных студентов. Это был последний день, когда он чувствовал, что может свободно покидать их комнаты в подземельях.

— Но ты же любишь летать!

— А еще я люблю, когда меня не похищают. Не пытают. Мне, знаешь ли, нравится быть живым, — прорычал он.

— Это нечестно, — запротестовала Гермиона. — Никто не собирается похищать тебя из Хогвартса.

«В отличие от дома твоих дяди и тети», — возможно, подумала она. Но его уже похищали и отсюда. Уголок его рта скривился в сардонической улыбке.

— Слишком поздно. Кое-кто это уже сделал. Несколько недель назад.

Она резко вздохнула, а ее глаза расширились.

— Но, но…

— Но я неплохо справился, — сказал Гарри. Ему не нравилось думать о том, что случилось в Министерстве после того, как Дамблдор — или скорее Волдеморт под личиной Дамблдора — солгал ему на счет Рона, чтобы увести с собой. Он снова был схвачен и почти заключен в «особую камеру», которую подготовил для него Малфой, где его бы, несомненно, пытали. Опять. — Просто пришлось сделать из Люциуса Малфоя сквиба.

Еще один вздох. Широко раскрытые глаза.

— До меня доходили слухи, но…

Гарри вздохнул, почувствовав легкую боль. В его позе сквозили небрежность и безразличие, словно его не тошнило при мысли о том, сколько же силы бежало по его собственным венам. Отвращение. Страх. Как, должно быть, и у всех остальных. Даже если он убьет Волдеморта и останется жив, Министерство все равно захочет посадить его под замок, словно бешеную собаку. И они будут правы.

— Это правда. Я разрезал его магическое ядро на столько частей, что они больше не смогут соединиться вновь. Но я мог и просто убить его. И я хотел это сделать.

Лицо Гермионы стало серым, и она затрясла головой, словно пытаясь отрицать услышанное. Ее голос превратился в хриплый шепот, когда она произнесла:

— Что заставило тебя остановиться?

Гарри безрадостно улыбнулся.

— Меня остановил Северус. Он сказал мне остановиться, сказал, что смерть Малфоя не должна оказаться на моих руках. Так что передай Рону, когда он снова начнет рассуждать о моральных принципах, что Северус гораздо лучше, чем когда-либо буду я.

Сказав это, он закрыл дверь прямо перед носом у Гермионы, уже ожидая последствий.

TBC….