Ты подарила мне радость, я причинил тебе боль (гет)

в которой я организую вечеринку и танцую не только с Гермионой.

— Гарри, ты не забыл, что на следующей неделе у Гермионы день рождения? — спросил я, сидя с ним у камина в Общей гостиной. Гермиона отправилась в библиотеку сдавать прочитанные книги. Дело было на следующий после испытаний день.

— Да, — ответил друг. — Более того, у неё совершеннолетие.

— Абсолютно точно. Поэтому я предлагаю устроить вечеринку в этот день, ведь семнадцать лет исполняется раз в жизни.

— Хорошо, только где? — спросил Гарри вполне серьезно. Да ты что, я могу сходу назвать несколько подходящих мест.

— Прямо здесь, в общей гостиной Гриффиндора.

— Ты уверен? — спросил Гарри. Неужели он всё ещё считает идею отметить праздник неудачной?

— На сто процентов, — кивнул я. — Ты мне поможешь?

— Конечно, только скажи, что мне нужно делать, — сказал Гарри и приготовился получать инструкции.

— О чём вы здесь шепчетесь? — спросил сзади женский голос. У меня сердце ушло в пятки, а мозг стал быстро соображать, что бы такое ответить Гермионе. К счастью, отвечать ничего не пришлось, потому что это была Джинни.

— Садись, разговор есть, — сказал я и притянул сестру к нам.

— Что случилось?

— Ты знаешь, какой день будет на следующей неделе? — спросил я серьёзным голосом.

— Рон, хватит говорить загадками. У тебя это плохо получается, — ответила Джинни, тем самым сильно задев меня, но сейчас некогда обращать внимание на колкости младшей сестры. Я всегда знал, что она обо мне думает, чтобы в такую минуту ещё обижаться на неё.

— На следующей неделе у Гермионы день рождения. И я хочу устроить вечеринку в общей гостиной Гриффиндора. Помогать будешь?

— Да, конечно, — засветилась Джинни. — Что делать нужно?

— Так, — произнес я и хлопнул в ладоши. — Гарри, ты узнаешь, какой урок у Гермионы последний и сообщаешь мне. Джинни, на тебя возлагается подбор музыки. Больше никому я не могу доверить это задание. А я займусь подготовкой праздничного ужина.

— Чем? — хором спросили Гарри и Джинни и как-то странно переглянулись.

— Я пойду на кухню договариваться с домовиками.

— А... — протянул Гарри.

— Постой, Гарри только проведёт разведку и всё? — спросила Джинни, явно уязвленная легкостью задания.

— Нет, конечно, — отмахнулся я. — На Гарри ещё украшение гостиной.

Джинни хихикнула, а Гарри вытаращил на меня глаза.

— Ну, спасибо. Рон, ты же знаешь, что у меня проблемы с этим делом, — серьёзно сказал он.

— Ничего, тебе поможет Невилл, а если я смогу договориться с Полной Дамой, то и Полумна.

— Потрясающе!

— Это не всё. По ходу дела могут появиться новые обязанности, так что вы не расслабляйтесь.

— Расслабишься с таким руководителем, — сказала Джинни. — Если собрание закончено, я пойду завтракать.

— Если встретишь Невилла, передай, что ему придется делать.

— Обязательно, — махнула рукой Джинни.

Вроде всё. Надеюсь, у нас всё получится, и Гермиона будет довольна. Теперь важно ничего не пропустить и ничего не испортить.

Итак, началась подготовка праздника в Общей гостиной Гриффиндора. Поскольку выгнать из гостиной никого нельзя, поэтому приглашенными оказались все студенты нашего факультета. Если, конечно, они захотят. И раз я планирую подключить музыку, то, думаю, мы займем всю комнату. Нам всем нужно веселье, и один день без уроков не будет большой трагедией. Взвалив на себя все организационные вопросы, которых оказалось больше, чем я предполагал, я перестал выполнять обязанности старосты. В понедельник мне пришлось оставить Гермиону одну разрешать конфликт между двумя третьекурсниками. После я не раз корил себя в этом и даже бегал извиняться перед ней. К счастью, Гермиона не спросила, почему я бросил её. Если честно, я не знаю, что мне отвечать на этот вопрос.

Вечером меня занесло в дальний коридор восьмого этажа. Точнее, я прятался от Филча, которого разозлили два первокурсника из Гриффиндора (Мерлин, эта мелочь наглеет на глазах), и он кричал, что сейчас приведёт старосту факультета, а мне не хочется сейчас разбираться в нарушениях правил. Отдышавшись, я посмотрел на стену, за которой находится Выручай-комната. И меня осенило! Зачем теснится в маленькой гостиной, куда могут попасть только гриффиндорцы, большинство из которых именинницу не знают, если можно устроить праздник в Выручай-комнате? И сюда можно пригласить учеников с других факультетов. Надо срочно сказать Гарри, Джинни и Невиллу!

Отыскав друзей в гостиной (Гермиона опять отсутствовала), я сообщил им эту новость.

— Здорово. А то я уж хотела идти к тебе, Рон, чтобы сказать, что с музыкой у нас ничего не получится, — сказала Джинни.

— Вот и выход. К тому же мы теперь можем пригласить друзей с других факультетов.

— Верно, — подтвердил Невилл. — Только нужно составить список гостей.

— Кто бы нас послушал, — сказал Гарри. — Сидим у камина и обсуждаем подготовку ко дню рождения.

Не к простому дню рождения. А если это для тебя ничего не значит, то можешь не участвовать, но тогда не жди приглашения.

— Я составлю список. Невилл, вы с Гарри по-прежнему отвечаете за украшение, ведь Выручай-комната сможет только дать необходимое, но разместить всё это...

— Мы поняли, — хором ответили друзья.

— А я ещё должен договориться с домовиками.

— Но Выручай-комната...

— Что-то мне подсказывает, что она в деле еды нам не помощница, — ответил я и обернулся на звук открываемого портрета. В проеме появилась Гермиона, которая, увидев нас, тут же направилась к камину.

— Всем привет. Надеюсь, никто не собирается попадаться на глаза Филчу. А то он поймал меня и заставил наказать двух первокурсников.

— И что ты сделала? Исполнила его мечту? Подвесила за лодыжки в подземелье?..

— Ничего умнее от тебя я не ожидала, Рональд, — сказала Гермиона и отвернулась.

— Прости меня, пожалуйста, — у меня уже наметан язык на такие фразы. Голос мой при этом становится тонким, а глаза выдают сожаление о случившимся. Изображать вину лучше, чем её испытывать на самом деле.

— Ладно, — Гермиона снова повернулась ко мне лицом и по непонятным причинам улыбнулась.

Она со мной играет в нечто что-то удивительное. Всё-таки я был прав. Ей нравится наблюдать за мной, когда я прошу извинений, когда моё лицо приобретает выражение маленького щенка, на которого просто рука не поднимается отругать за провинность, и добрая хозяйка прощает его.

* * *

Последние дни я провел в приготовлениях. Белым пятном моего гениального плана являлся тот факт, что уговорить Гермиону покинуть гостиную в парадной мантии не представляется возможным. Разве что сказать ей, что Слизнорт пригласил её на очередную вечеринку? Но когда она узнает, что я солгал, это может обернуться катастрофой.

Так и не придумав решение, я отправился в четверг на занятия не в самом хорошем настроении. Со всеми приглашенными мы договорились, что будем вести себя как обычно, никак не показывая, что сегодня — особенный день. Так наш сюрприз получится ещё более неожиданным. Только бы уговорить...

Весь день пролетел у меня в этих мыслях: получится—не получится? Но помощь пришла, откуда не ждали. После трансфигурации ко мне подошла Парвати, которая вместе с Лавандой приглашена на праздник (правда, это идея Гарри, которая мне почему-то не кажется удачной) и сказала:

— Я могу передать тебе её мантию, чтобы ты перенес её к Выручай-комнате. Гермиона переоденется в соседнем классе, и всё будет отлично.

Я задумался. Смысл слов Парвати дошел до меня не сразу. В принципе, план неплохой, к тому же нужно принимать решение быстро, иначе... Боже, как же сложно подготовить кому-нибудь сюрприз! Я кивнул головой, и мы с Парвати отправились в гостиную. Гермиона ушла на урок по древним рунам (Гарри со своей работой справился блестяще), а Поттер пошёл наводить последний марафет в Выручай-комнате. К нему должен был присоединиться Невилл через несколько минут.

Добравшись до гостиной, Парвати поднялась в спальню, а я остался ждать внизу. Мне вспомнился случай в прошлом году, когда я не смог попасть в девичью спальню. Всё-таки Основатели были немного странными. Заколдовали женские комнаты, при этом оставив доступными для девушек наши спальни. Посчитали, что мальчики менее порядочны, чем девочки. Чепуха! Да половина представительниц прекрасного пола седьмого курса уже побывала в личных покоях парней.

Но размышлять об этом мне сейчас некогда. Парвати спустилась с винтовой лестницы, держа в руках легкую мантию нежно-кремового цвета, которую Гермиона купила летом в магазине мадам Малкин.

— Вот, держи, придется нести в руках. Я сейчас переоденусь и приду вместе с Лавандой.

— Ладно.

Конечно, перспектива появиться в коридорах с женской парадной мантией в руках меня нисколько не привлекала, но что поделаешь. Я вышел через портрет и услышал позади ироничный вопрос:

— Куда мы направились, да ещё в таком виде?

Я осмотрел себя и увидел, что по-прежнему одет в обычную школьную форму, хотя уже на мне должен быть праздничный костюм. Поблагодарив Полную Даму, я вернулся в гостиную и пошел переодеваться.

— Всё готово! — объявил Гарри, когда я подошел к гобелену с Варнавой Вздрюченным. — Только нужно придерживать дверь, чтобы она смогла попасть внутрь. Слушай, я придумал, как лучше можно сделать. Неси мантию обратно, я пойду её встречать и скажу, что Слизнорт пригласил нас на вечеринку в Выручай-комнату.

— А если она обидится на эту ложь?

— Ты что, мы приготовили такой сюрприз, что она моментально забудет про неё. Говорю, неси мантию назад.

Да, в том, что говорит Гарри, определенно есть смысл. Позвав из комнаты Джинни, которая могла положить мантию на место, я отправил их за Гермионой, а сам вошёл внутрь, чтобы оценить убранство комнаты.

Друзья постарались на славу. Стены Выручай-комнаты были целиком увешаны воздушными шарами, на которых сменяли одна другую поздравительные надписи. В углу на журнальном столике стоял проигрыватель, который, видимо, оставили те, кто тоже устраивал вечеринку в Выручай-комнате. Невилл повесил на него несколько разноцветных лент, а рядом с проигрывателем лежали пластинки с музыкой, которые Джинни отобрала среди огромного количества, хранившегося в этой комнате. Если честно, Выручай-комната удивляет меня больше и больше. Здесь мы нашли всё необходимое. Интересно только, откуда здесь это взялось?

Длинный стол стоял у дальней стены и ломился от сладостей. Тут были и печенье в белом шоколаде, и зефир, и пастила, и мармелад в виде ягод и кусочков фруктов, и заварные пирожные. Стояли большие кувшины с тыквенным соком. А в центре стола возвышается бисквитный торт. Кроме сладкого, на столе разместилось несколько салатниц, блюдо с отварной картошкой и жареными куриными окороками. В общем, домовики поработали хорошо. Главное, что они смогли сюда это всё доставить. Поскольку никто не ужинал, все смотрели на стол, глотая слюну, но не решались подойти и что-то взять: нужно ждать именинницу.

Но главный сюрприз заключался в волшебном фейерверке, который я заказал у Фреда и Джорджа позавчера. Как только Гермиона войдёт в комнату, Невилл зажжёт его, и под потолком появится надпись золотыми буквами «С днем рождения, Гермиона!», которая будет гореть, пока мы будем выкрикивать поздравления. Потом надпись исчезнет, и на нас польётся дождь из конфетти. Так, по крайней мере, написано в инструкции.

Я подошёл к Невиллу и Полумне, которые стояли ближе всех к входу и сказал:

— Здорово, друзья!

— Тебе нравится? — спросила Полумна. — Правда не хватает африканских рубиновых карликов, которые бы создали более праздничную обстановку.

— Всё хорошо, — мне не хотелось узнавать, кто такие рубиновые карлики, да ещё обитающие в Африке. — Ждать осталось недолго.

И словно в воду глядел. Только я успел повернуться лицом к двери, как она распахнулась, и в комнату вошли сначала Гарри, потом Джинни и, наконец, Гермиона. Она начала высматривать профессора, и мы воспользовались этим моментом. Невилл шепотом произнес заклинание, а остальные, в том числе я, Гарри и Джинни, принялись кричать, одновременно аплодируя:

— С днем рождения!!! С днем рождения!!!

Под потолком золотом загорелась надпись, Гермиона посмотрела наверх, потом на нас, широко улыбаясь всем присутствующим. Я подошел к ней ближе и громко сказал:

— Это наш сюрприз тебе!

— Спасибо! — она буквально расцвела в своей парадной мантии. Оказывается мантия не такая уж длинная, из-под неё я видел красивые лодыжки Гермионы. На ногах туфли на невысоком каблуке (Гермиона осталась верна себе). И вырез на груди в самый раз — не слишком большой, чтобы никто не мог назвать её девушкой лёгкого поведения, но и не слишком маленький, чтобы можно было насладиться её прелестной шеей.

— А теперь подарки! — крикнул Симус, и с потолка посыпалось разноцветное конфетти. Оно падало на волосы, на одежду, намереваясь остаться там надолго. Ничего, зато смешно смотреть на всех. Создавалось впечатление, будто все заболели радужной болезнью.

— Подарки подождут, — отозвался Невилл. — Прости, Гермиона, но все страшно голодные, мы ждали тебя, поэтому давай сначала поедим, а потом подарки.

Мерлин, Невилл круто изменился. Он стал более свободным в общении человеком, не боящимся брать на себя ответственность за что-то.

— Конечно, — ответила Гермиона. Невооруженным глазом видно, что ей понравился сюрприз.

— А ещё впереди танцы, — Джинни указала на проигрыватель в углу.

Все подошли к столу, и фуршет начался. Я встал рядом с Гермионой, намереваясь ухаживать за ней весь вечер.

Быстро покончив с салатами, мы решили немного потанцевать. Джинни пошла настраивать проигрыватель, а я подал Гермионе руку, она приняла приглашение, и мы вышли в центр комнаты. Сегодня всё внимание должно уделяться только ей, что я и собираюсь делать.

Заиграла тихая музыка, и мы начали танец. Поскольку в этом деле у меня опыта, как у годовалого ребенка, который учится ходить, я позволил Гермионе вести. И всё-таки без лишней скромности должен сказать, что для меня ещё не всё потеряно. Руки Гермионы лежали на моих плечах, а я запер свои в замок за её спиной. Если честно признаться, то танцевать с Гермионой одно удовольствие. Она умело управляет нашими движениями, что вызывает чувство гордости. Она прекрасна во всех отношениях: она отлично учится, отлично выглядит, отлично танцует. О такой девушке мечтает каждый парень, а она испытывает что-то невероятное ко мне, Рону Уизли.

Неожиданно для меня музыка смолкла. Я обернулся и недоуменно посмотрел на Джинни. Она подбежала к проигрывателю и принялась крутить большую ручку сбоку. Через несколько секунд заиграла другая мелодия, и мы с Гермионой продолжили танцевать. Наверное, в такие минуты по-настоящему осознаешь, что такое близость человека, к которому ты испытываешь особые чувства. Между нами было много, но теперь будет ещё больше.

Мы кружились по Выручай-комнате, и я слышал каждый вдох и выдох Гермионы, ощущал тепло её тела, смотрел в её глаза, которые отвечали своим неповторимым, ярким взглядом. Как же всё просто! На свете есть я и есть она, и больше нам никто не нужен и ничто не нужно. И мы вместе!..

Закончив танец, Гермиона направилась к столу за тыквенным соком, а ко мне подошел Гарри.

— Ей понравилось? — спросил он.

— Да, — коротко ответил я. Господи, Гарри, ты что, с ума сошёл? Когда же ты прекратишь задавать глупые вопросы?

Я отыскал глазами Гермиону, которая стояла вместе с Джинни и Дином у стола и о чём-то с ними разговаривала. К ним подошли Невилл и Полумна и присоединились к беседе. Гарри сказал что-то про время, я ответил, что ещё рано расходиться и...

Мерлин, я забыл вручить Гермионе свой подарок. По существующей традиции волшебнику или волшебнице на совершеннолетие дарят наручные часы с планетами и звездами вместо цифр и стрелок на часах маглов.

Тут я заметил приближение Лаванды Браун, а Гарри пошел к проигрывателю, бросив меня на произвол судьбы. Интересно, зачем я понадобился Лаванде? Этот её взгляд, которым она на меня смотрела, мне был уже знаком. Правда, сегодня в нем появилась какая-то рассеянность. Боже, да она пьяна...

— Не хочешь потанцевать со мной, Рон? — спросила Лаванда. Странно, я раньше не замечал, какой у неё мелодичный голос. Да и вообще: посмотреть есть на что. Темно-синяя короткая парадная мантия открывала красивые длинные ноги в белых туфлях, блестящий ремешок подчеркивал талию, делая фигуру девушки ещё более элегантной. Единственное, что мне не сразу понравилось, так это вырез мантии на груди. Слишком уж он низкий. Но, присмотревшись, я понял, что он только усиливает впечатление от общей картины. К тому же Лаванде скрывать нечего. Правда, я сейчас начну пялиться на неё, как последний дурак, смотря на одно место, но меня это не волнует. Такая девушка, как Лаванда Браун, просто так не подойдёт и не предложит потанцевать с ней. Эта мысль ненадолго сбила меня с пути, но, отвлекшись от неё, я сказал:

— Ты уверена? По-моему, ты слегка пьяна.

— Самую малость, — она приблизилась ко мне.

— Ты, правда, хочешь танцевать со мной?

— Да, — она подошла вплотную, взяла мои руки и положила их на свою талию. Потом прижалась ко мне (ух, ты, это потрясающе!), и мы начали танцевать.

Играла какая-то малоизвестная мелодия, и песня сгодилась бы разве что на магловской дискотеке, но мне было всё равно. Радостный блеск её глаз, прикосновение её рук к моей спине, её почти голой груди к моей — всё это сводило меня с ума, заставляя забыть, где я нахожусь. А что если она захочет поцеловаться, то как мне поступить? Пока мы просто выплясываем что-то несусветное под непонятно какую музыку. А дальше?

Песня, наконец-то, закончилась, и я подумал, что получил избавление от Лаванды Браун. Конечно, должен признать, что танцевать с ней замечательно, ярко, захватывающе, но сегодняшний день и все последующие я хочу посвятить Гермионе. Кстати, а где она?

Я осмотрел комнату: Гарри по-прежнему разговаривает с Невиллом у стола, Джинни и Дин направились к проигрывателю сменить мелодию, Эрни крикнул им, что пора бы его выключить, Полумна сидела на стуле у дальней стены и переводила взгляд с меня на дверь. Парвати, стоявшая в углу и выглядевшая немного скованной, делала то же самое. Остальные либо разговаривали, либо доедали остатки праздничного торта. Гермионы в комнате больше не было.

Я быстрыми шагами направился к выходу, оставив слегка расстроенную Лаванду посреди Выручай-комнаты. Не забыв забрать свой подарок для Гермионы из общей горы, я вышел в коридор. Пусто. Посчитав это зловещим признаком, я побежал по восьмому этажу. Все классы были закрыты заклинаниями, значит, Гермиона — в общей гостиной Гриффиндора. Добежав до портрета, я назвал Полной Даме пароль, она открыла проход, но я остановился и спросил:

— Скажите, пожалуйста, а Гермиона Грейнджер уже прошла в гостиную?

— Да, — ответила Дама и посмотрела на меня странным, непонятным взглядом. Задумываться над ним мне было некогда, и я влетел в комнату. Здесь тоже никого не было, если не считать Живоглота, свернувшегося у камина в клубок и мирно спящего. Гермиона ушла в спальню. Я подошел к столу, на котором лежало несколько пергаментов, оставленных здесь, видимо, первокурсниками. На них была законченная домашняя работа по Защите от Темных Искусств на тему «Типичные ошибки при применении заклинания Разоружения (Экспеллиармус)». Всё это надо убирать в свои сумки, а не оставлять посреди общей гостиной. Мерлин, какая же глупая молодежь пошла! В наказание первокурсникам можно было бы взять все пергаменты да и сжечь в камине. Улыбнувшись от мысли, что будет с глупыми малявками, когда они не принесут Снеггу домашнее задание, я положил на край стола коробку с ярлычком «Для Гермионы». Надеюсь, завтра она встанет первой и найдёт мой подарок. Правда, существовала вероятность, что в Гриффиндоре учится другая Гермиона, которая может его прикарманить. Нет, насколько я знаю, а знаю я довольно много, никто больше не носит это чудесное имя. Напоследок бросив взгляд на Живоглота, я поднялся в спальню, чтобы там как следует всё обдумать.

Бог мой, я опять совершил большую глупость. Кто мне разрешил танцевать на дне рождения Гермионы с другой девушкой? Я просто идиот. Гермиона увидела нас и... приревновала. Она ревнует меня так же, как я ревную её к Гарри и Эрни. А это может означать только одно — Гермиона любит меня. Я же только даю ей поводы для ревности, чего мне не очень хочется делать. С другой стороны, если разобраться, то я в принципе не виноват. Лаванда сама подошла ко мне и предложила потанцевать. Правда, Гермиона могла этого не заметить, а увидела лишь результат. И теперь мне снова придется исправлять положение. Может быть, пойти к Гермионе в комнату и попросить прощения. Черт, мне нельзя к ней! Был бы я чуть поудачливей, я бы...

Точно, вот решение моей проблемы. «Феликс Фелицис». Гарри спрятал зелье в свой чемодан, в носки. Нужно только открыть чемодан и достать флакончик. Я медленно встал с кровати и подошёл к постели Поттера. Я наклонился и взял ручку школьного чемодана. Выдвинул его из-под кровати и открыл. Мерлин, какой бардак! Я запустил руку внутрь и нащупал носки, лежащие на дне, в которых завернут флакон с золотой жидкостью. Что там говорил Слизнорт? Зелье запрещено на всех спортивных состязаниях, выборах и прочих подобных мероприятиях. Интересно, а в любовных перипетиях оно поможет? Должно, к тому же этого флакона хватит на целых двенадцать часов. Я могу его сейчас выпить, а утром исправить то, что натворил.

Так ты теперь вор?

Боже мой, я на самом деле становлюсь вором. Ужаснувшись оттого, что я чуть не совершил кражу, я снова завернул зелье в носки Поттера и положил их обратно в чемодан. Захлопнув крышку, я затолкал его под кровать. Отшатнувшись от постели друга, я спиной проплелся к своей и упал на неё. Мой безумный взгляд напугал бы любого, кто вошел бы сейчас в нашу спальню. Мои взъерошенные волосы приводили в ужас даже меня, но я продолжал запускать в них руки. Я медленно подошёл к окну и посмотрел на территорию Хогвартса. Тихий, спокойный вечер. Если бы природа знала, что я сейчас прочувствовал, то по окрестностям гулял бы ураган. Я чуть не совершил преступление ради Гермионы.

Да, я на всё пойду ради Гермионы Грейнджер, даже на воровство. Ради её волшебного взгляда, ради её чудесной улыбки, ради её неописуемой красоты. Всё теперь для неё, для Гермионы. Я хочу только тебя, моя Гермиона.